Суверов Евгений Васильевич : другие произведения.

Бундовский адик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бундовский "адик" в переводе с жаргона российских коммерсантов первой перестроечной волны (начала 1990-х годов) - спортивный костюм фирмы "Адидас" в подлинном, немецком, исполнении. В какой-то степе-ни это и символ эпохи, и символ мечты энергичных, предприимчивых молодых людей того времени, погнавшихся за изменчивой фортуной. Повесть Е.В. Суверова автобиографична, в ней он рассказывает о своей студенческой жизни в начале 90-х годов, о своих друзьях и о том, как по-влияло на них и их жизнь "время перемен". Издание адресовано широкому кругу читателей.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Евгений Суверов
  
  
  БУНДОВСКИЙ "АДИК"
  
  Повесть
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Барнаул 2009
  
  ББК 84Р7
  С 89
  
  Охраняется Законом РФ об авторском праве.
  Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые нарушения закона
  будут преследоваться в судебном порядке.
  
  
  
  Художественное произведение основано на реальных событиях.
  Часть имен и фамилий изменены либо вымышлены.
  
  
  
  
  
  
  
  
  C 89 Суверов, Евгений. Бундовский "адик" : повесть / Е.В. Суве-ров. - Барнаул, 2009. - 76 с.
  
  
  
  
  Бундовский "адик" в переводе с жаргона российских коммерсантов первой перестроечной волны (начала 1990-х годов) - спортивный костюм фирмы "Адидас" в подлинном, немецком, исполнении. В какой-то степе-ни это и символ эпохи, и символ мечты энергичных, предприимчивых молодых людей того времени, погнавшихся за изменчивой фортуной.
  Повесть Е.В. Суверова автобиографична, в ней он рассказывает о своей студенческой жизни в начале 90-х годов, о своих друзьях и о том, как по-влияло на них и их жизнь "время перемен".
  Издание адресовано широкому кругу читателей.
  
  
  
  љ Е.В. Суверов, 2009
  
  ОТ АВТОРА
  Барнаул. Начало 90-х годов XX века. Город хоть и был столицей Алтайского края, но оставался типичным провинциальным совет-ским городом - с многочисленными заводами, фабриками и спаль-ными районами.
  Хотя в Барнауле была своя изюминка, свое лицо. Это, прежде всего, центр города, где сохранились дома и дух дореволюционной России, красивейший сосновый бор, плавно входящий в черту го-рода, великая река Обь и построенный в 1986 году новенький реч-ной вокзал, красивый Ленинский проспект, пересекающий весь го-род, неспешно громыхающие красно-белые чехословацкие трам-ваи, отсутствие грязи при преобладании песчаной почвы.
  Как и во всей стране в то время, в Барнауле были в дефиците многие товары. В магазинах покупателей встречали пустые полки. Рубль стремительно обесценивался. Надвигались смутные времена. Начал трещать по швам некогда казавшийся вечным, могучий СССР. Идеологическая основа нашей советской страны - КПСС дал опасный крен во главе с неопытным капитаном, Михаилом Горба-чевым. Позднее бывшие высокопоставленные комсомольские и коммунистические лидеры ринутся осваивать капиталистический рынок, в одночасье превратившись в "новых русских" - банкиров, коммерсантов. Быстро забылись партийные лозунги, учение Мар-кса и Ленина, золотой телец стал их новым кумиром. Как много было фальши, вранья и лицемерия!
  Усугублял положение в стране дефицит алкогольной продук-ции. Горбачев с 1985 года начал борьбу с пьянством и алкоголиз-мом. Положительным моментом стало уменьшение употребления алкоголя, снижение смертности, роста рождаемости. Но зачастую бездумное проведение антиалкогольной кампании привело к тому, что многие простые советские люди стали часто травиться любой спиртосодержащей продукцией.
  Пили на Руси всегда, много и часто, и одним запретом, что с понедельника страна прекращает пить, конечно, решить эту про-блему было невозможно. Тем более что многочисленные чиновни-ки, желая прогнуться перед своим руководством, стали творить на местах произвол, доводя борьбу с пьянством и алкоголизмом до маразма.
  Советский гражданин стал ежемесячно получать талоны, по ко-торым можно было получить бутылку водки сомнительного каче-ства. Около редких пивных выстраивались огромные очереди, где продавалось сильно разбавленное пиво низкого качества. Зачастую алчные продавцы добавляли в пенный напиток водопроводную воду и стиральный порошок (для большей пены). После такого "пивка" голова просто раскалывалась. Человеческий организм бо-ролся с огромным количеством химикатов
  Тем не менее напиток, слабо напоминающий пиво, пользовался огромной популярностью у населения. Преимущественно мужские компании - с банками, канистрами, ведрами, флягами - шли на приступ заветного окошка, напоминавшего ржавую амбразуру вражеского дота, откуда из черного резинового шланга лоснящий-ся от жира пивник разливал свое пойло. Эту картину дополняла окружавшая ларек грязь, драки, крики, ругань.
  Ну, наконец-то! После долгого стояния в очереди довольные покупатели, чуть отойдя несколько шагов от колышущейся толпы, начинали пить прямо из канистры.
  Вытянутые коленки спортивных штанов, из раздолбанных сан-далий виднеются грязные ноги, расстегнутая рубашка - работяга одного из заводов дрожащими руками пытается удержать на весу тяжелую канистру и огромными глотками поглощает пиво. Кадык с гусиной кожей, как поршень, двигается, доставляя огромными порциями живительную влагу в желудок. Капли пены падают на землю.
  Очередь загипнотизированно смотрит на эту сцену. Кто-то сглатывает слюну, кто-то матерится, но все хотят побыстрее взять пивка, а это значит, что день пройдет "не зря".
  Продавцы пива получали огромные доходы, быстро обогаща-лись, работая на "золотой жиле".
  Повсюду открывались полулегальные видеосалоны, где крути-ли американские мультфильмы и боевики. "Голубой экран" уно-сил посетителей от тяжелой реальности в сказочный заграничный мир. Сидя на старых скрипучих стульях и смотря в потрепанные телевизоры, советские обыватели просто млели от прелестей за-падного образа жизни. Магазины, полные товаров, дорогие авто-мобили, огромные дома с бассейнами - это была просто сказка! Сказка, в которую хотелось верить и, конечно же, жить в ней. Мно-гие мечтали об этом, не понимая, что даже в одной из самых бога-тых стран мира, США, так живут далеко не все. Ведь деньги в капи-талистическом обществе просто так не платят. Хочешь хорошо по-лучать - нужно хорошо работать.
  Прозрение наступило позже, оно пришло как горькое похмелье. Обнищание большей части населения, гиперинфляция, рост пре-ступности и безработицы и т.д. Наступали лихие девяностые. Все общественные устои, сформировавшиеся за 70 лет советской вла-сти, рушились. Вместе с ней деформировались государственные структуры, многолетние накопления советских людей преврати-лись в прах. Появилось социальное расслоение.
  ИНСТИТУТ
  В 1989 году я поступил на исторический факультет Барнауль-ского педагогического института, за плечами уже было два года армии. Спустя пять лет, в 1994 году, я успешно закончу уже педаго-гический университет.. Безусловно, студенческая жизнь - один из самых лучших моментов моей жизни. Только для студентов 90-х жизнь резко усложнилась в связи с негативными процессами, про-ходящими в стране. Будущее было неясно, настоящее трудно и опасно.
  Учеба на историческом факультете мне нравилась, ведь с дет-ских лет я увлекался историей. Все было здесь ново, все было инте-ресно. Наш первый курс состоял из трех групп. Я попал учиться в 692 группу. Постепенно появлялись новые друзья. Достаточно много парней на нашем курсе пришли после службы в армии. Бывшие армейцы мне были духовно близки, у нас было много общего. Вче-рашние солдаты явно отличались от общей студенческой массы, со-стоявшей частично из вчерашних десятиклассников, сразу же после школы оказавшихся на студенческой скамье.
  Вот, например, Игорь Леснов, он служил во внутренних войсках в Иркутской области. Прошел жесткую школу жизни, как, впрочем, и большинство "оттрубивших" в войсках. Огромный, 130-килограммовый, похожий на медведя, он был в то же время добрым и умным товарищем. С детства занимался различными видами спорта. Игорь был сиротой и в жизни всего добивался сам, без по-сторонней помощи.
  Осенью 89-го года, только что заселившись в общежитие педа-гогического института Љ 6 по улице Крупской, он столкнулся на кухне с группой полупьяных старшекурсников.
  - Эй, жирный, дай закурить. Ты что ли с первого курса, щенок?
  Не самый сильный удар Леснова в грудь первому попавшемуся "старику" припечатал того к стене, выкрашенной в ядовито-зеленый цвет. Буквально за несколько секунд вся "бравая" компания растворилась в пространстве, забыв о табаке.
  Леонид Юдаков - высокий белокурый парень, напоминавший викинга. Когда он улыбался, на верхнем зубе блестела золотая фикса. Запомнился мне первый разговор с ним в сентябре 89-го, на лыжной базе БГПИ , располагавшейся в поселке Булыгино, в сосно-вом бору.
  Итак, у нас первое занятие по физкультуре. Мы медленно бе-жим по лесу. Мои легкие насыщаются свежим осенним лесным воз-духом. У меня отличное настроение. Рядом со мной неспешно про-бегает высокий парень, похожий на скандинава, он выглядел явно взрослее вчерашних школьников. Разговорились.
  - Как зовут? Служил в армии?
  - Зовут меня, да, Лёня, да. Служил, да, в Германии, да, в артил-лерии, да.
  При этом он жестикулировал указательными пальцами - на обоих блестели обручальные кольца.
  Евгений Ермаков. Среднего роста, худощавый, в очках, отли-чался высоким интеллектом, но не был отрешенным от мира "бо-таником". Пользовался заслуженным уважением среди однокурс-ников. Служил связистом в ВВС на Украине. А ведь я тоже там, на Украине, в ВВС полгода в учебке отслужил! У нас сразу нашлись общие темы для разговора, и постепенно он стал моим товарищем. Евгений приехал в Барнаул учиться из Ташкента, где родился и жил. Через пять лет он успешно закончил институт с красным ди-пломом.
  Очень Женя, человек южный, страдал от наших сибирских мо-розов. Как-то в декабре он в очередной раз опоздал на первую пару. Не снимая зеленого пуховика, сел за парту и, сгорбившись, пытался что-то конспектировать. Заиндевевшие от мороза очки постепенно оттаивали, скрюченные пальцы не слушались.
  Повернувшись ко мне, он тихо произнес:
  - Сибирь - это мрачно. Хочу в Ташкент, там сейчас тепло. Зима - это мрачно!
  В мою учебную группу попал учиться Михаил Духов. Служил он в Забайкалье, в ракетных войсках. Вспоминая службу, Миша как-то обмолвился:
  - Часть, где я служил, была бардачная. Служба в Забайкалье - это вообще серьезное испытание. Представляешь, в 85-м у нас в гарнизоне солдат умер от истощения. Еды не хватало! Что сам вы-жил, до сих пор не верю.
  Олег Фоминых. Моряк-балтиец. Ростом ниже среднего, черные усы и выколотый якорь на левой руке. Его позывной на курсе стал "кэп" . Выглядел он значительно старше своих лет (возможно, при-чиной этого были большие усы). Юморќной малый, постоянно с ним случались какие-то хохмы.
  Как-то будучи в колхозе после первого курса, Олег запрыгнул на гору зерна, хранившегося в амбаре.
  - Работайте, караси, а матрос Балтийского флота немного под-ремлет, - сказал он своим изумленным товарищам.
  Развалясь на большой куче зерна, он начал его поедать, лениво рассказывая о своей морской службе.
  Зерно же оказалось потравленным от грызунов, а увлекшийся своими воспоминаниями Олег успел заглотить приличную пор-цию. Бедняга мучился с животом всю ночь и утром был отправлен на лечение в город.
  На курсе учились еще несколько достойных ребят-армейцев - Слава Малинин, Максим Селютин, Паша Сенють, Игорь Воробьев.
  Безусловно, отдавшие Родине свой армейский долг студенты отличались от более молодых товарищей. Но деление людей по принципу "служил - не служил" является не совсем верным. Глав-ное, чтобы человек был хороший. Моими хорошими товарищами за годы учебы в институте стали и ребята, не служившие в армии. Это - Паша Ефремов, Андрей Плотников, Сергей Скоморохов, Ар-кадий Караваев и многие другие.
  Андрей Плотников - скромный, трудолюбивый парень, долго занимался бегом на лыжах и был хорошим спортсменом. Другом Плотникова вскоре стал Сергей Скоморохов, который приехал учиться в Барнаул из Кемеровской области, из города Белово.
  Аркадий Караваев родился в Казахстане, в Алма-Ате, был на-дежным товарищем, совмещал увлечение спортом с научной дея-тельностью. С Аркадием мы довольно долго вместе занимались в атлетических залах. Будучи сам небольшого роста и тягая каждый день "железо", он стал напоминать квадрат.
  Паша Ефремов отличался поразительным чувством юмора, у него всегда, казалось, было приподнятое настроение. Мы учились с ним в одной группе, и у нас вскоре сложился своеобразный дуэт. Постоянно шутили: один начинал, другой мгновенно подхватывал. Хотя нас частенько заносило, особенно на занятиях.
  Еще с нами учился Роман Птичкин. Худой, чуть выше среднего роста, постоянно сутулившийся, с охапкой черных сальных волос, нервно поправляющий указательным пальцем свои очки, слегка дергающий головой и с непременной жвачкой во рту - выглядел довольно комично.
  Иногда он становился объектом наших шуток.
  Второй курс. Семинарское занятие. Строгая немолодая препо-давательница зло смотрит на нашу группу.
  - Последний раз спрашиваю, кто брал доклад? - в ее голосе слышны железные нотки. Тишина, никто не сознается. И вдруг Паша Ефремов выдает:
  - Это Рома Птичкин (его не было на занятии).
  - Где же он сам? Где же он?!
  Анна Ивановна багровела с каждой минутой.
  - А он сказал, что плевать хотел на ваш предмет. Он пиво пошел пить с друзьями.
  Резкий крик сотряс стены нашей аудитории.
  - Какой негодяй! Взял доклад и смылся. Ну, я ему покажу... - и в журнале спешно поставила огромную двойку.
  Спустя некоторое время в институте появляется бледный Ро-ман. Нервно жуя жвачку и поправляя указательным пальцем пра-вой руки очки, он прогнусавил:
  - Ребята, ну зачем так шутить! Я этой тетке пять раз двойку хо-дил исправлять.
  Роман на первом курсе был безответно влюблен в нашу одно-курсницу Елену Костылеву. Увидев, что объект его любовных при-тязаний мило щебечет с Лесновым, он решил с ним разобраться по-мужски. Птичкин вызвал его на разговор в туалет.
  Худой, чуть горбящийся Роман нервно жевал, непрерывно по-правляя очки и поглаживая свои длинные грязные черные волосы желтыми от никотина пальцами.
  - Слушай, забудь Ленку. Я ее парень. Если еще раз тебя увижу рядом с ней, то...
  - И что же будет? - сдерживая улыбку, спросил Игорь.
  - Запомни, я два года занимался кунг-фу, - и, сделав неболь-шую паузу, чуть тише сказал, - по журналу "Здоровье".
  Огромное, горообразное тело Леснова сотряслось от смеха. Схватив огромными пальцами сверху, как кусачками, голову Птич-кина, он слегка сжал ее, как кочан капусты. Послышался крик, всхлип, треск лопнувших очков.
  - Я все понял, я все понял, Игорь! Можете общаться, я не про-тив, - бормотал Роман. Он медленно приседал на колени под дей-ствием руки-пресса...
  Первые два курса мы учились в учебном корпусе на Социали-стическом проспекте. Затем наш исторический факультет переехал в новый корпус, на улицу Молодежную.
  Помимо парней с нами училось множество умных, красивых, талантливых девушек. Вообще соотношение между парнями и де-вушками на нашем курсе было примерно равное.
  После своей армейской эпопеи, став студентом, я как будто ока-зался в другом измерении, в другом мире. Служил я в Военно-воздушных силах. После учебки на Украине попал на Дальний Вос-ток, в часть, где царил бардак, неуставные взаимоотношения, на-циональная рознь.
  Студентом же пединститута я ощутил неописуемую свободу, выраженную в передвижении, общении, распоряжением своим временем. После занятий ты волен делать все, что пожелаешь.
  Новые люди, новые знакомства, новые предметы - все было для меня интересно и необычно. Старый, добрый корпус "педа" на Социалистическом. Потрескивает под ногами видавший виды пар-кет, студенты спешат на занятия, учебный процесс набирает обо-роты.
  Правда, учиться в вузе после службы в армии было архисложно. Многое подзабыл из школьной программы, а здесь новые требова-ния, разные дисциплины.
  Начало занятий 1 сентября 1989 года. Первые две пары - лек-ции по логике. Читает Плахин. К своему стыду, мало что понимаю. Как же я здесь буду учиться? Да, два года армии дают о себе знать. Но постепенно все наладилось. В учебе я подтянулся и первый курс закончил на отлично.
  Запомнились хорошие преподаватели, пытавшиеся не только передать нам свои знания, но и заинтересовать студентов. Это пре-жде всего З.С. Ионина, М.А. Демин, А.П. Уманский, С.Г. Лившиц, Д.В. Клушин, В.А. Бармин и другие.
  Соломон Григорьевич Лившиц - послевоенный выпускник МГУ, прекрасный лектор. На лекцию приходил с одним листоч-ком. Я любил его слушать, мысленно переносясь во времени и про-странстве, впитывая в себя разнообразные детали исторического прошлого.
  На пятом курсе он читал нам свой спецкурс. Зима. Окна ауди-тории заледенели от холода. В небольшой аудитории группа сту-дентов слушают и конспектируют лекцию.
  - Май в Сибири в 1918 году выдался очень холодным...
  Слушая его, я представил паровоз, мчащийся на всех парах где-то по Транссибу. Холод, пробивающаяся зелень, голод, болезни, неустроенность и неопределенность. И люди жили ведь. Работали, радовались скудному рациону, женились, рожали детей. Несмотря ни на что. А ведь была разруха, нестабильность, росла преступ-ность и человеческая жизнь ничего не стоила. С 1914 года Россия вступила в Первую мировую войну, а затем началась гражданская война. Сколько горя пережили наши предки!
  Вспоминая студенческие годы, скажу, наверное, банальную вещь - это были лучшие годы. Образование я получил хорошее в Барнаульском государственном педагогическом институте.
  Отрадно, что на нашем факультете тогда не было мздоимства. Ну, я, по крайней мере, за все пять лет учебы никому не платил и никто у меня денег не вымогал. Возможно, и были такие случаи, о которых я не знал. Но я уверен, что это было исключение из пра-вил.
  К сожалению, в начале ХХI века ситуация, как в высшей, так и в средней школе, стала иной. Коррупция. Для некоторых преподава-телей прием экзаменов или зачетов стал похож на сбор урожая. Та-кие "преподы" видят лишь денежные купюры. Студент должен за-платить им, вне зависимости от знания, иначе получит "неуд". Ка-кие здесь знания, какое уважение к преподавателю? Хотя нужно сказать, что некоторых студентов это устраивает. Заплатил, и нет проблем!
  АРХЕОЛОГИЧКА
  В конце первого курса, в июне 1990 года, нам предстояло прой-ти археологическую практику, участвовать в раскопках древней-ших захоронений. Курс был разделен на несколько частей, архео-логические экспедиции направлялись в разные части Алтайского края и республики Алтай.
  Я попал в самую большую группу, возглавляемую профессора-ми А.П. Уманским и М.А. Деминым. Сбор нашей группы проходил у корпуса на Соцпроспекте. В старенький бортовой ГАЗ погрузили палатки, сухой паек, вещи студентов и преподавателей, мы же по-ехали на небольшом автобусе. Дорога, хоть и дальняя, проходила незаметно, под шутки, смех и разговоры между студентами.
  И вот, наконец, появились алтайские горы. Красота. Рядом про-текала бурная река Катунь. Ее холодные воды были необычного светло-зеленного цвета. Проехали село Майму, затем остановка в селе Чемал. Оставалось совсем немного, по разбитой дороге мы до-брались до своего места, недалеко от села Куюс. Здесь предстояло нам произвести раскопки древних курганов.
  По приезде мы разбили лагерь около реки Катуни. Чуть по-одаль, на другой стороне реки, виднелось алтайское село Куюс. Не-большую зеленую долину, где мы расположились, окружали кра-сивые горы. Рядом с лагерем с соседней горы стекал небольшой горный ручеек, источник питьевой воды.
  В нашей палатке, помимо меня, жили Игорь Леснов, Андрей Рабе и Евгений Ермаков. Под руководством Алексея Павловича Уманского, известного археолога, мы выполняли в основном зем-ляные работы, были землекопами. Копали по периметру, стараясь не пропустить ни одной вещи из древнего захоронения.
  Сотни лет назад древний народ жил на территории Горного Алтая, племена алтайцев пришли сюда значительно позднее, спа-саясь от истребления своими жестокими воинственными соседями. Войдя в состав России, алтайцы получили долгожданную безопас-ность и спокойствие.
  В древнем кургане были обнаружены два человеческих скелета. Ничего особо ценного найти нам не удалось, кроме предметов мел-кой утвари и лошадиного черепа (лошадь, скорее всего, была при-несена в жертву).
  Тяжелый физический труд и скромные бытовые условия пере-носились нами легко. Мы были молоды, веселы, полны сил. Мои соседи по палатке благоразумно прихватили с собой значительный запас алкоголя. Вечером, после ужина, в нашей палатке традици-онно выпивалась бутылочка водки. Нам становилось весело, мы выходили на общую поляну и дурачились.
  В один из вечеров нами было выпито чуть больше нормы. Евге-ний Ермаков сильно захмелел, и ему вдруг почудилось, что его уку-сил клещ. До этого нас неоднократно предупреждали об опасности укуса клещей. Эта пропаганда и солидная доза водки привели Ев-гения к панике.
  - Меня укусил клещ! Я скоро умру! - тараторил он.
  Невозмутимый Леснов, отхлебнув из бутылки пару глотков во-дочки, приступил к операции "больного", коротко сказав:
  - Не дрейфь, старина. Я твой доктор, я тебя спасу!
  Схватив своими огромными, сильными руками извивающееся тело товарища, он начал прижигать предполагаемые места укуса сигаретой.
  Как в замедленном фильме - мерцает блеклым светом фонарик, и папироса медленно впивается в бледное, дергающееся тело Ер-макова. Раздается истошный крик, спустя несколько секунд набу-хает огромный волдырь. Женька кричит, вырывается, ему больно.
  - Не здесь укусил, а наверное здесь, - испуганно показывает он место на противоположном участке тела.
  Невозмутимый Игорь быстро втыкает папиросу в новую цель. Ужасный крик сотряс лагерь. На утро на Ермакова без улыбки нельзя было смотреть: следы от папиросных прижогов были видны по всему телу.
  Над нашей палаткой мы поставили найденный где-то череп козла. В пустые глазницы вставили лампочки и присоединили их к батарейкам. Лампочки покрасили зеленкой. Смотрелось очень эффектно, особенно в темноте - белевший козлиный череп со све-тящими зелеными глазами.
  Но вскоре к нам в лагерь пожаловали незваные гости - местные жители. Нетрезвые алтайцы начали безобразничать, вели себя вы-зывающе.
  - Это наща зэмля, убирайтэсь отсюда! - гарцуя на коне, зло кри-чал нам один из местных аборигенов. Другой, спрыгнув с коня с магнитофоном в руке, начал тушить наш костер, переворачивая котелки, где варилась еда.
  Вскоре эта шайка была нами обезврежена. Двоих поймали и связали, несколько ускакали прочь. Один из буянов, которого мы с Андреем Плотниковым усмирили, угрожал нам скорой расправой и много ругался.
  Хулиганов погрузили в грузовой автомобиль и отвезли в Чемал, в милицию. Но их вскоре отпустили. Обстановка вокруг лагеря на-калялась. Ночью мы начали дежурить, опасаясь нападения.
  Ночь. На черном небе россыпи звезд. Лунный свет причудливо освещает огромный валун, около которого, похожий на мифиче-ского Геракла, Леснов бродит с огромной дубиной. Шум Катуни и девственная природа, как и сотни лет назад.
  Мы с ним разговаривали всю ночь, вспоминали о службе, пред-полагали будущие события.
  Вскоре наша экспедиция была свернута из-за конфликта с ме-стным населением, оставаться здесь стало небезопасно, и мы возвра-тились домой, в Барнаул.
  ТЕРМИНАТОР
  В сентябре 1990 года (начало второго курса) наша 692 группа бы-ла отправлена для помощи по сбору урожая в село Новоколпаково Алейского района Алтайского края. Это называлось отправка в кол-хоз.
  Сбор проходил у корпуса на Социалистическом проспекте. В нашем автобусе я увидел незнакомого серьезного парня в белом свитере. Он выглядел высоким, возможно из-за худощавого тело-сложения. Вскоре мы познакомились. Его звали Игорь Валовин.
  Игорь оказался не таким уж хмурым, каким казался. Любил он выпить и поговорить. В первый же вечер в колхозе мужская поло-вина нашей группы быстро раздобыла пива и местный самогон, и мы с ним разговорились.
  - Учусь я, Жека, уже шестой год! И все еще в начале второго кур-са.
   - Это как?
  - Ну, поступил, полгода отучился, в армию призвали. Служил в Монголии, танковые войска, - Игорь замолчал, допивая пиво и вспоминая, наверное, пыльную бескрайнюю Монголию. - После армии, сам знаешь, - встречи, друзья, подруги... Нужно было рас-слабиться. Короче, первый курс не закончил, ушел в академиче-ский отпуск. Ну, затем кое-как первый курс закончил и женился. Сам понимаешь, это ведь не совместимо. Отчислили. Сейчас, вот, восстановился.
  Он неспешно допивал очередную порцию пива, которое нам удалось купить в местном магазинчике. Лицо его постепенно ста-новилось красным, глазки заблестели. Во время разговора Валовин постоянно теребил пальцами свою серебряную печатку, он то сни-мал ее, то надевал. Рассматривая ее на свету, объяснял всем, сколько там грамм и сколько она стоит.
  - Серебро, настоящее! - наличие серебряной вещицы явно нра-вилось Игорю.
  Не пройдет и года, как он, пьяный, рассчитается с таксистом за проезд своей печаткой и будет потом очень жалеть об этом.
  Игорь проучился с нами неполный второй курс и традиционно ушел в очередной академический отпуск. Кстати, он все-таки за-кончил педагогический - спустя 20 лет, правда, уже заочно. Вот та-кой наш местный чеховский Петя Трофимов - вечный студент.
  В октябре на одном из семинаров Игоря вызвали отвечать к дос-ке. В это время мы с ним сидели на последней парте. Он как-то пом-рачнел, сжался и тихо мне сказал:
  - Я не пойду отвечать. Мне западло.
  - Западло отвечать на семинаре?
  - Да я с этой преподавательницей начинал учиться, шесть лет назад. Помню ее... Я в общаге бухой к ней подкатывал. Хотел даже ей по рогам зарядить... Мышь серая. Пусть двойку ставит...
  Вскоре с Игорем приключилось два неприятных инцидента. В один из сумрачных осенних дней, после очередного своего недель-ного отсутствия, он появился в институте. По озабоченному выра-жению лица было видно, что его что-то тяготит, случилась какая-то неприятность.
  - Игорек, как дела?
  - Да, спасибо. Хреново, проблемы у меня.
  Вскоре он мне поведал печальный рассказ о своем пятничном вечере. Игорь со своим другом Александром, будучи хорошо вы-пивши, решили продолжить "праздник жизни" в ресторане. Ресто-ран при гостинице "Центральной" - в народе его называли "Цэ Ка" (ЦК) - был полон посетителей. Сев за свободный столик и зака-зав выпивку, Игорь пригласил к себе двух веселых, симпатичных девчонок.
  - Девчонки! Что хотите, заказывайте. Мы сегодня банкуем. Эй, официант, быстро неси, что заказали!
  Вскоре столик ломился от выпивки и еды. Девчонки были в вос-торге. Они восхищенно смотрели на двух высоких, богатых и щед-рых, как им показалось, ребят. В разгар застолья Игорь вышел с Александром покурить на улицу. Вечерний прохладный воздух слегка протрезвил друзей.
  - Слушай, Саня, а у тебя сколько денег?
  - По нулям.
  - А я тоже пустой.
  На несколько минут наступило оцепенение, пока тлевшая си-гарета в правой руке Игоря не обожгла его пальцы. Тихо выругав-шись, он махнул рукой и, улыбаясь, прошептал:
  - Ну что, давай их кинем!
  И друзья быстро скрылись в темноте. История, однако, на этом не закончилась. Одна из девчонок как-то узнала координаты Игоря и написала заявление в милицию, что друзья украли у нее кофту. Пришлось платить по счетам, за праздничный ужин и за мораль-ный ущерб.
  Не успел Валовин восстановиться от этого стресса, как опять пропал, уже на пару недель. Опять хмурый взгляд, неуверенная походка.
  - Ну что, Игорь, опять в милицию попал?
  - Не опять, а снова. Ну, вообще, загулял я... Почему-то оказался на ВРЗ , в какой-то рабочей общаге. А вообще меня в последнее время переклинивает по пьяни.
  Около трех часов ночи. Рабочая общага спит беспокойным сном. Узкий кориќдор. Половички, тапочки, слегка потрескивает лампа освещения. Гулкие шаги. Это идет Игорь. Идет "на автопи-лоте". В левой руке крепко держит початую бутылку водки "Тер-минатор". Многие помнят, что в начале 90-х годов был очень попу-лярен американский фильм-боевик про Терминатора - непобеди-мого робота, который крушил все подряд.
  Трудно объяснить, что происходит в мозгу у пьяного человека. И вот в это время Игорь представил себя Терминатором. Могучим, сильным, непобедимым, с железными мускулами. Железный Ар-нольд.
  Вдруг Игорь-робот остановился около какой-то двери. На ис-кривленном от алкогольной передозировки дисплее "термина-тора" красными буквами замелькали слова "Атака", "Уничтожить противника".
  Молча, разбежавшись, терминатор с одного удара своей "сталь-ной" ноги выбивает хлипкую общаговскую дверь. Дверь падает, клубы пыли, тусклый свет искажает фигуру Валовина, шагающего в комнату.
  Ужасный крик сотрясает общагу. Заспанные девчонки видят фигуру пьяного мужика с бутылкой водки в руках.
  - Я терминатор, я терминатор, цель уничтожена, - тупо повто-ряет он. Остеклевшие глаза не предвещают ничего хорошего.
  И тут "робот" падает в изнеможении на одну из пустующих кроватей, отхлебнув из бутылки пару глотков...
  - Ну, проснулся я от удара дубинки. Милиция, наручники. Дев-чонки написали заявление, что пропал какой-то магнитофон...
  ПСИХОЛОГИЯ
  На втором курсе мы стали изучать психологию. Интересный предмет. Но лекции у нас читала не менее "интересный" препода-ватель. Седовласой даме давно за пятьдесят, она долго молчаливо обводит присутствующих студентов взглядом водянистых глаз.
  Продиктовав тему и вопросы к лекции, Тамара Ивановна Пет-рова погрузилась в какие-то, только ей, наверное, понятные, рассу-ждения. Поговорила про детей, свекровей, детское питание и не-верных мужей. Разволновавшись, педагог с удовольствием посасы-вала ушки своих очков. Говорила она много, но только не по заяв-ленной теме. После окончания лекции я фактически ничего не за-писал и так ничего и не понял. Побывав еще на одной такой же лекции, решил не тратить время и не посещать ее занятия, благо семинарские занятия вела другая преподавательница.
  Семинарские занятия по психологии у Ольги Геннадьевны, мо-лодой преподавательницы, недавно закончившей университет, проходили интересно и продуктивно. На последнем семинаре я получил итоговую оценку - отлично. Но экзамен нужно было сда-вать той самой Тамаре Ивановне.
  И вот настал волнующий день - экзамен по психологии. Я за-шел с первой "пятеркой" студентов. Взял билет, готовлюсь. По-следним зашел Игорь Валовин. Подойдя к столу, где сидела Петро-ва, и, медленно положив свою зачетку на стол, попытался взять би-лет.
  Тамара Ивановна, как всегда, с удовольствием посасывала свои очки. Она не мигая смотрела на вошедшего студента, как удав на кролика. Вдруг громко вскрикнула:
  - Куда лапы тянешь?!
  У Игоря от неожиданности рука застыла над экзаменационны-ми билетами.
  - Я пришел экзамен сдавать.
  В аудитории стало тихо. Все замерли и ждали, что произойдет дальше.
  - Пошел вон отсюда!
  - Я ведь еще не отвечал.
  - Пошел вон отсюда! Ты себя в зеркало посмотри! Дегенерат!
  Лицо Петровой покрылись красными пятнами, она перешла на крик.
  - Я сказала - вон!!!
  В распахнутую дверь вылетела зачетка Валовина, делая немыс-лимые пируэты. Игорь вышел. Мы были поражены увиденным, просто подавлены. Так вот она какая, психология!
  Но у меня был еще шанс на спасение. Экзамен принимали двое преподавателей, и я, подсуетившись, предстал перед очами Ольги Геннадьевны, которая вела у нас семинарские занятия. Быстро от-ветив ей на все вопросы билета, получил отличную оценку. Но ре-шающее слово было за Тамарой Ивановной.
  - Дай свой конспект лекций. Посмотрю, как внимательно ты конспектируешь мои мысли.
  Я знал, что одной из главных "фишек" при сдаче этого экзаме-на было наличие конспекта лекций. А так как я на них не ходил, то одолжил их у своего товарища.
  Петрова перелистывает тетрадь. Одобрительно кивает головой, шевеля губами.
  - Ну, правильно. Он ответил хорошо на оба вопроса. Эта тема есть и эта тема есть, - и вдруг ее как током ударило. - А этой темы нет, а этой темы нет! Всё, иди. Три.
  Я вышел пораженный, еще не совсем понимающий, по каким критериям оцениваются мои знания. Это была моя первая тройка (до этого были одни пятерки). Как я считал, незаслуженная тройка. Вскоре выскочила Ольга Геннадьевна и начала меня успокаивать.
  - Евгений, не расстраивайся, на пятом курсе пересдашь.
  - Да ладно уже. Не смертельно. Три, так три.
  СПОРТИВНАЯ ЖИЗНЬ
  Еще будучи в армии, я твердо решил на "гражданке" занимать-ся спортом. Нужно быть сильным. В здоровом теле - здоровый дух.
  В начале 90-х рухнули запреты советского периода на занятие отдельными видами спорта, "чуждыми советскому человеку". Рань-ше партийные боссы определяли, какой вид спорта хороший, а ка-кой плохой. Постепенно открывались спортивные клубы, где ве-лись тренировки по карате-до, айки-до, сань-до, кик-боксингу, панкратиону, бодибилдингу и т.д.
  Интерес к новым видам спорта подогревали многочисленные фильмы, чаще американские, прославлявшие суперменов, круша-щих все подряд. Арнольд Шварцнегер, Брюс Ли, Сталлоне - вот кумиры молодежи тех лет. Спортивные залы были переполнены.
  Первый спортивный клуб, который я "осчастливил" своим по-сещением, был клуб бодибилдинга "Вызов", находившийся в рай-оне 3-го трамвайного депо. Это недалеко от моего дома на Павлов-ском тракте, район Мастерские. Первое октября 1990 года, солнеч-ный осенний день. Мой проводник в спортивный мир - "леген-дарный" Игорь Валовин. Он уже год "качался" (правда, не всегда регулярно).
  Зайдя в спортивный зал, я увидел множество занимающихся молодых людей. Лязг металла. Кто-то тягал штангу, кто-то работал с гантелями, кто-то качал пресс. Из динамиков громко играла му-зыка, модный в то время шлягер: "Ты агрегат, Дуся...". К нам вышел главный тренер клуба Николай Гринь. Пожав нам руки, сказал:
  - Добро пожаловать в наш клуб! Занимайтесь на здоровье. Же-лезо все исправит.
  Он написал мне комплекс упражнений, и я стал регулярно за-ниматься. Через некоторое время стали видны результаты. Увели-чивался вес снарядов, росла мышечная масса. В этом клубе я проза-нимался год.
  Затем немного посещал клуб "Лидер". Там мы занимались вме-сте с моим одногруппником Аркашей Караваевым. Аркадий был небольшого роста, с небольшими усами. После долгих занятий с тяжестями, он стал похож на квадрат.
  Зима, буран. Приятно хрустит снег под ногами. Мы выходим из клуба. Снежная пурга немного охлаждает мой разогретый орга-низм. Нужно успеть покушать и - в институт, на занятия. Ощуще-ния непередаваемые. Чувствуешь усталость, но на следующий день - прилив сил.
  После переезда из района Мастерских в центр осенью 92-го, по-менялся и клуб. Моим новым спортклубом на долгое время стал "Самсон", расположенный в одном из подвалов пятиэтажного доме на улице Димитрова, в районе ЦУМа. Сюда было намного удобней добираться, десять минут пешком.
  Февраль 1993 года. Я впервые захожу в этот спортивный зал. Александр Клименко, тренер, с пылесосом в руках тщательно утю-жит ковровое покрытие. Представляюсь, записываюсь и начинаю тренировку. В этом подвальчике я буду заниматься многие годы.
  Спортивная тренировка - это, прежде всего, труд. Ежедневный, тяжелый труд, до ломоты в мышцах, до пота, до усталости. Ничего просто так не приходит, это закон. При тренировках спортсмен ис-пытывает боль в мышцах. Путь к результатам только через пот и боль, постоянную борьбу с собственной ленью. Рецепт удачи прост - труд и терпение, это можно отнести и к другим жизненным мо-ментам. Хочешь чего-то добиться - трудись и терпи. Терпение и труд все перетрут, гласит старая русская пословица.
  Как иногда не хочется идти на тренировку в спортзал! Ведь ты устал, у тебя нет настроения и нет желания. У тебя столько про-блем. Хочется просто полежать на диване, посмотреть телевизор. Но ты пересиливаешь себя, направляешься в "Самсон" и занима-ешься, "перекидывая" тонны металла.
  Но вот, все упражнения сделаны и можно неспешно идти в душ. Как классно принять душ и усталым, но с чувством выпол-ненного долга идти домой.
  Как приятно ощущать небольшую боль в мышцах на следую-щий день после тренировки. Занимаясь в спортзале, ты расслабля-ешься психологически, становишься более выдержанным. Подни-мается настроение, проблемы отодвигаются на второй план.
  Александр Клименко - настоящий профессионал своего дела, буквально влюбленный в спорт, хороший организатор. Мастер спорта. Подготовил множество титулованных спортсменов. В зале всегда чистота, порядок и главное - человеческое отношение к за-нимающимся. Всегда подойдет, подскажет. Старый, добрый "Сам-сон" как вино хорошей выдержки. Чем дольше работает, тем лучше становится.
  Были, к сожалению, среди занимающихся этим видом спорта люди, употреблявшие опасные медицинские препараты для улуч-шения своих спортивных результатов. Слава богу, меня это мино-вало. Я никогда никакой химии не употреблял.
  ...В раздевалке двое накаченных молодых людей, не обреме-ненные большим интеллектом, громко обсуждают действие химических препаратов.
  - Вован, я тебе говорю, нужно увеличить дозу инсулина! Зна-ешь, как мышечная масса прет, прям разрывает изнутри.
  Вован, морща лоб, подходит к зеркалу и начинает позировать. Поворачивается, напрягает свои мышцы, при этом идиотски улы-баясь.
  Выйдя в зал и сильно растопырив руки, он медленно, вразва-лочку идет к штанге. Голова неподвижна, взгляд устремлен вверх. Он явно не замечает двух худеньких подростков. Вжавшись в стену, они ждут, когда пройдет "супермен". Слегка задев одного из но-вичков, культурист презрительно сморщился:
  - Щенки...
  Но все когда-нибудь заканчивается. Спадает масса, появляются болезни и "сдувшийся" Вован семенит в сторону больницы.
  Один "спортсмен" вообще умер на тренировке. Не выдержало сердце. Гигант упал вместе с штангой и больше не поднялся. Пере-борщил с препаратами. Зачем такой ценой добиваться сомнитель-ных результатов?
  Кого только не встретишь в спортзале. Разные люди, разные ин-тересы. Вот рядом пыхтит мужик, его здесь называют "читинг". "Читинг" - это последнее упражнение в бодибилдинге с макси-мальным весом, на пределе возможностей. Мужик работает слеса-рем-сантехником, желает накачать только бицепс, жаждет иметь огромные руки. Взяв 40-килограммовые гантели, в белых хлопчато-бумажных рабочих верхонках, он пытается их поднять. Орет на весь зал, на покрасневшем лице вылезают от натуги глаза.
  - Ну, как дела, Виктор, есть результат? - спрашиваю я его, про-ходя мимо.
  - Хорошо, масса идет. Прибавил на один килограмм. Хочу, что-бы руки мои были такими же большими, как ноги. Читинг!
  Александр Клименко в очередной раз пытается ему объяснить, что упражнение он делает неправильно и что нужно развивать и другие части тела - ноги, плечи, грудь и т.д. Но все без толку.
  "Читинг" извивается, пытаясь поднять здоровенные гантели. Верхонки покрыты пятнами пота. Крик заглушает музыку. Масса идет! Читинг!
  Работой с большим весом, в ущерб технике, грешат многие. Желание показать всем свою "силушку богатырскую" (да если еще в зале занимаются девушки) приводит зачастую к печальным по-следствиям.
  Жим лежа. Перегруженная штанга припечатывает лежащего на скамейке прыщавого подростка. Беспомощно болтая ногами, он безрезультатно пытается приподнять штангу и истошно кричит:
  - Помогите, я не могу поднять штангу!
  К нему подбегает тренер, находящиеся рядом спортсмены, и общими усилиями освобождают мальчика из железного плена. По-сле неудачного дебюта его больше никто в спортзале не видел.
  Помимо бодибилдинга несколько месяцев я занимался карате-до, чуть больше - айкидо. Но все эти восточные церемонии, покло-ны, сидение на корточках мне не нравились. К тому же многие еди-ноборства, основанные на восточных религиозных верованиях, противоречат православию.
  Немного занимался боксом в спорткомплексе "Обь" и в клубе "Смена". Но это было не долго, по различным причинам. Иногда тренировки чередовались через день. В понедельник "Самсон", во вторник "Смена" и т.д.
  Панкратионом я занимался около трех лет. Занимался, так сказать, для себя, не для спортивных успехов. Клуб располагался в подвале пятиэтажки на площади Октября. Тренером моим был Юрий Моисеев - профессионал и просто хороший человек. Не-смотря на молодость, он обладал тренерским талантом. Мне нравилось там заниматься.
  Разминка. Отработка приемов. Спарринг. Заключительные уп-ражнения. Тренировки были по вечерам. В отличие от бодибил-динга, где спорт более индивидуален, в панкратионе, как в боксе или айкидо, тренировка коллективная, ты больше узнаешь людей. Волей или неволей знакомишься. Конечно, удобней заниматься в атлетическом зале. Не привязан к определенному времени. Мо-жешь прийти утром, можешь в обед, а можешь и вечером, как тебе удобно. А тренировка по панкратиону начиналась в семь часов ве-чера, в понедельник, среду и пятницу. Ни раньше и ни позже.
  Всё, наконец занятие закончено. Душ. Свежесть, бодрящий за-пах дезодоранта. И я, усталый, перебросив сумку через плечо, мед-ленно иду домой, вниз по Ленинскому проспекту. Я ощущал одно-временно легкость и приятную усталость. Мысли путались в голо-ве. Мимо снуют праздные прохожие, блестит всеми цветами раду-гами реклама многочисленных магазинов, проезжали автомобили. Настроение отличное!
  
  ВЕРА ПРАВОСЛАВНАЯ
  К вере христианской - православной я шел постепенно. Вырос в семье атеистической, где в Бога не верили. Как и миллионы совет-ских мальчишек и девчонок, был в детстве некрещеным. Воспиты-вали нас, что Бога нет и что это архаизм, ведь скоро должен насту-пить коммунистический рай. Говорили, что в церковь ходят лишь древние старушки да выжившие из ума люди - фанатики. Да и церквей-то практически не было. На целый город Барнаул лишь одна действующая.
  Это постоянно твердили и в школе, и по телевидению. Совет-ская пропаганда рисовала православного священника в виде тол-стого, лысого попа - любителя выпить, покушать и весело провести время. Смаковалась картина, где поп (священник) сам в Бога не ве-рит вообще, а лишь смеется над глупыми старушками, прихожан-ками храма, и хочет поживиться за их счет.
  Летом 1980 года - я только закончил четвертый класс - мы с ро-дителями пошли на Булыгинский пляж. Жили тогда в районе Мас-терских, что на Павловском тракте. До Булыгино оттуда можно бы-ло дойти пешком, пройдя кладбище и лес. Проходя через много-численные могилки, я был потрясен увиденным. Где-то глубоко под землей лежали люди, которые когда-то были живые. Я пони-мал, что придет время и умрет и моя мама, и мой папа, сестра и я. И меня закопают навечно в яму. Стало жутко. Ночью я долго не мог уснуть, потрясенный увиденным.
  Зачем человек живет? Чтобы умереть? Я долго не мог ответить на этот вопрос. Получалось, что жить - бессмысленно, все равно умрешь и все закончится. Ну, помнить будут, возможно, несколько лет родственники и друзья. А потом? Всё, забвение.
  На летних каникулах мы ежегодно уезжали в деревню Ненинка Солтонского района Алтайского края. Там жили дедушка и бабуш-ка по отцовской линии, многочисленные дяди и тети, двоюродные братья и сестры.
  Узнав, что моя баба Даша молится и верит в Бога и иногда даже бывает в храме, я решил провести с ней разъяснительную беседу. Объяснить, что православие - это архаизм, что Бог придуман лов-кими людьми, чтобы объяснить природные явления и держать в узде темные массы трудящихся. Но от моей беседы бабушка укло-нилась, побежав доить корову.
  - Оставь ее, она же безграмотная, - сказал мне отец, проходя мимо меня.
  Я с сожалением посмотрел вслед спешившей, как всегда, по хо-зяйственным делам бабе Даше. Да, темнота. А мы ведь живем в кос-мическом веке! Человек уже в космос полетел и там Бога не обна-ружил.
  Пройдет время, и баба Даша, безграмотная, но верующая, посо-ветует моей матери дать мне на службу в армии молитвенный текст "Живый в помощи".
  - Его дед, Михаил, с этим святым поясом выжил во время войны с немцами. Зимой 1941 года был ранен под Москвой. Осколком от-секло два пальца. Затем госпиталь. Отправили служить на Дальний Восток, где он в 45-м сражался с японцами. Но ведь живой вернулся с той кровопролитной войны, где погибли миллионы людей.
  Мама сделала мне нательный пояс, который я не снимал все два года службы. И сколько он мне помог, даже от смерти спас. Воз-вращаясь как-то пешком на авиастоянку, я шел по взлетной полосе и не услышал приближающего автомобиля. Стояла летняя ночь. Темно, ревут авиационные двигатели. И вдруг какая-то сила заста-вила меня резко обернуться. Я увидел военный тягач, транспорти-ровавший военный самолет СУ-25, буквально за моей спиной. Он ехал с потушенными фарами и почему-то не посигналил мне. Мо-жет, не заметил? Я резко нагнулся, и надо мной просвистело крыло военного самолета. Не обернулся бы тогда, удар крыла самолета пришелся на мою голову... А сколько было драк и разборок за вре-мя службы - и ни одной трамвы!
  Спасибо тебе, баба Даша, спасибо тебе, мама! Они уже давно ушли из жизни. Господи, помилуй их души, прости их согрешения, вольные и невольные, и даруй им Царствие Небесное! Аминь.
  После демобилизации и началом учебы в пединституте в 1989 году у меня все больше и больше стал возникать интерес к право-славию. У каждого свой путь к вере, у меня он был через историю. История нашей страны тесно связана с православием. Это и князь Владимир, при котором крестилась Русь, святой князь Александр Невский, остановивших тевтонских рыцарей, Дмитрий Донской, получивший благословения святого Сергия Радонежского и раз-громивших ненавистных татар на Куликовом поле, глубоко ве-рующий Александр Суворов и причисленный к лику святых непо-бедимый русский полководец - адмирал Ушаков и т.д. Даже Ста-лин изменил свое отношение к церкви, разрешив богослужения в сложное время Великой Отечественной войны и возвратив из лаге-рей многих безвинно осужденных священников. Понял, наверное, что нужна стране помощь Божия в смертельной схватке с Гитлером.
  Православная вера была опорой государства, объединявшей миллионы людей разных национальностей. А цвет русской лите-ратуры? Большинство известнейших писателей были право-славными христианами. "Почему умнейшие, образованнейшие люди своего времени были верующими?" - думал я. - "Что-то они не были похожи на темных и забитых людишек".
  Вот так, помаленьку, возникал у меня интерес к религии. Спо-собствовала этому идущая вовсю в нашей стране перестройка. Многочисленные запреты рушились, появлялась новая информа-ция о религии.
  Сам не знаю, почему уже на первом курсе в институте надел крест, хотя не был крещеным. Была необъяснимая тяга к церкви. Крестился я в августе 1991 года в Покровском соборе г. Барнаула. Крестился я сознательно, в возрасте 21 года, самостоятельно.
  С тех пор к православной вере отношусь с глубоким уважением. Уверен, что с верой в Бога жизнь человеческая обретает смысл и смерть уже не так страшна. Ведь душа бессмертна. И после смерти, жизнь продолжается, только на другом уже уровне.
  СТУДЕНЧЕСКАЯ ВЕЧЕРИНКА
  В начале 1990 года к нам на курс перевелся Игорь Калней. Учился он раньше на факультете иностранных языков, а смена фа-культета у него произошла из-за каких-то проблем с учебой.
  Игорь был среднего роста, худощавый. Горбатый, клювоподоб-ный нос делал его похожим на хищную птицу - грифа. Усиливали это сравнение худенькая шея и короткая прическа.
  Обычный учебный день. После окончания очередной лекции Игорь неожиданно подошел ко мне и сказал:
  - Привет, давно за тобой наблюдаю. Вроде парень ты нормаль-ный. Если хочешь, приходи ко мне сегодня вечером в общагу, пове-селимся, будет вечеринка.
  В назначенный час я был по указанному адресу. Игорь жил в общежитии Љ 5, где базировались студенты факультета иностран-ных языков.
  Я постучался в комнату, мне открыл Игорь. Там царил легкий беспорядок. За небольшим столом только что устроилась веселая компания, попивая пивко. Поздоровавшись, я с интересом начал рассматривать новых знакомых. Все они были земляками Калнея, с Завьяловского района.
  Николай Пахоменко, двоюродный брат Калнея, учился на чет-вертом курсе исторического факультета. Сдержан, интеллигентен. Пытался выглядеть эстетом, правда, не всегда это получалось. Лю-бил все красивое. Красиво ухаживал за девушками, не жалел цветов и шампанского, приводя в восторг женскую половину обоих обще-житий. Пятое и шестое общежития находятся рядом на улице Крупской. Многие студентки знали Николая.
  Игорь Меркел. Человек с бешеной энергетикой, постоянно в движении. Часто улыбаясь, он показывал свои белые, красивые зу-бы. Говорил очень быстро, некоторые слова было трудно понять. Игорь родом из деревни, с детства занимался физическим трудом и обладал невероятной силой. К тому же навыки бокса, полученные им за время службы, делали удар Меркела убийственным.
  Два односельчанина Меркела, Правосуд и Шадров, суетились около двадцатилитровой канистры с пивом. Правосуд был невысо-кого роста, с большой мышечной массой, но не толстый. Чемпион района по гиревому спорту, своими ручищами он мог буквально разогнуть подкову. Шадров - высокий, широкоплечий парень, от-служивший в ВДВ, выглядел очень внушительно. Вышибала. Вся эта троица недавно демобилизовалась из армии и была спаяна многочисленными драками и разборками. Любимым их делом бы-ли алкоголь, драка и секс. По первому же сигналу они готовы были разнести всю общагу.
  Тем временем Правосуд, открутив крышку здоровенной кани-стры с пивом, ловко вставил в горлышко бутылку водки. Сквозь стекло бутылки было видно, как водка, пузырясь, медленно стекала в ячменный напиток, образуя термоядерную смесь под названием "ерш".
  Шадров, слегка пнув еще одну "двадцатку" с пивом, показал на бутылку с водкой и, хитро улыбнувшись, проделал аналогичную процедуру. Мы пили пиво (т.е. "ерш"), смеялись, о чем-то говори-ли. Через час вся честна компания была пьяна. Слегка шатались стены, потолок и было очень весело.
  Лишь Коляка практически ничего не пил, нервно посматривая на часы, часто курил и куда-то бесконечно выходил. Через некото-рое время он вернулся с симпатичной девушкой и бутылкой шам-панского.
  - Познакомьтесь, это моя девушка, Оксана, студентка факульте-та иностранных языков.
  - Ну, пока еще не твоя, Николя, - кокетливо засмеялась наша новая знакомая, поправляя мини-юбку и с интересом рассматривая новых знакомых.
  Вскоре в учебном корпусе иняза началась дискотека. Разношер-стная толпа вовсю отплясывала под модные зарубежные мелодии. Разгоряченный Меркел с кем-то повздорил из-за девушки. Быстро что-то говоря, он вдруг резко ударил своего соперника боковым справа. Удар был настолько сильным, что сбил высокого парня с ног. Все смешалось. Разборки, шум. Какая-то девушка кричала: "Вызовите милицию!"
  Пришлось быстро возвращаться в общагу. Я с Николаем вышел на балкон. Пахоменко нервно курил дефицитные в то время бол-гарские сигареты "Родопи", спрашивая меня уже десятый раз.
  - Ты точно Оксану мою не видел? И куда она подевалась...
  Вскоре на балкон к нам зашел Калней с Правосудом.
  - Меркел попросил ключ от моей комнаты. Он хочет уединить-ся с Оксаной.
  И вдруг мы увидели Меркела, шедшего в обнимку с Оксаной. Похлопывая ее рукой чуть ниже спины, он делал нам многозначи-тельные знаки, открывая дверь комнаты.
  У Коляки от неожиданности выпала сигарета из руки. Он по-краснел.
  - Да как она могла! Да я с ней за два месяца нашей дружбы ос-мелился поцеловать лишь в щечку.
  Мне стало жаль парня. Пытаясь его успокоить, я сказал:
  - Да, может, это и к лучшему. А вообще часто женщины нас вы-бирают, а не мы их. Ничего здесь не поделаешь. Если ты девушке не нравишься, то ничего между вами и не будет.
  - Шлюха! Как она могла, с этим варваром, с этим трактори-стом?! - не слыша меня, кричал Николай, резко направившись к выходу.
  Через пару минут в проеме коридора показалась слегка ша-тающая фигура Шадрова. Он тащил за ногу, как мешок с картошкой, упившуюся в хлам студентку. Небольшая, плотного роста девушка плохо соображала, что происходит, и куда ее волокут по полу. Одежда ее была вся в рвотных массах.
  - Ты где ее откопал? - весело спросил Калней.
  - Познакомились на дискотеке. Слабовата оказалась. Ну, выпи-ли в одной комнате, потом в другой, пошли к вам и она плашмя упала на пол. Не на руках же мне ее нести!
  Он начал колотить своим большим кулаком хлипкую дверь.
  - Меркел, ты скоро? Давай быстрее. Мы не можем ждать.
  ...Заканчивалась студенческая вечеринка. На прощанье Игорь пожал мне руку, сказал:
  - Мы с тобой подружимся.
  И действительно, вскоре мы с ним стали друзьями.
  
  ФАРЦОВЩИКИ
  Игорь Калней был начинающий фарцовщиком. Фарцовщик - это коммерсант советского периода. Фарцовщиками называли лю-дей, продававших дефицитные товары по рыночным ценам. Офи-циальная пропаганда называла их спекулянтами, кровопийцами на теле трудового народа.
  Но сама неповоротливая командно-административная система, способствовала появлению этих людей. Если есть спрос, будет и предложение. Это экономический закон.
  Быть фарцовщиком было опасно. За это занятие грозило стро-гое наказание. Продажа товаров выше установленной государством цены (по ценам черного рынка) называлась спекуляцией. Это уго-ловное преступление, считали советские законотворцы. И тысячи людей, занимавшихся этим опасным бизнесом, были лишены сво-боды, исключены из учебных заведений.
  Сейчас в России все по-другому. Все вернулось на свои места. Только и слышно - "будь предпринимателем", "создай свой биз-нес".
  Малый бизнес - важный элемент любой экономики. Вот такие у нас законы. То, что сегодня строго запрещено, завтра окажется важ-ным для государства родом занятий. Не зря древние римляне счи-тали, что частая смена законов подрывает доверие народа к праву и государству. Там законы практически не отменяли.
  Фарцовщики постоянно подвергались большой опасности. Грозная статья Уголовного кодекса запрещала занятие таким родом деятельности. ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалисти-ческой собственностью) жестко расправлялся со спекулянтами всех мастей.
  С другой стороны, уголовный мир пытался взять под контроль коммерсантов. В стране появился рэкет. "Коммерсов" грабили, об-манывали, убивали. И советский обыватель не был в восторге от новоявленных бизнесменов. Многие считали, что виновники пус-тующих полок магазинов - фарцовщики. Кто-то считал их подон-ками, завидуя материальному благополучию.
  Однако тот капитал, которые зарабатывали "челноки", не с не-ба падал. Это был тяжелый труд. Далекие поездки за товаром, пол-ные опасностей. Новоявленные купцы частенько платили дань бандитам, милиции, подвергались нападению преступников, теряя весь товар и даже собственную жизнь. Что копилось, зарабатыва-лось, бралось взаймы под бешеные проценты - всего можно ли-шиться разом.
  Игорь Калней был фарцовщиком. И в конце второго курса он предложил мне заниматься месте с ним.
  - Жень, давай вместе начнем работать. Денег заработаем, по стране покатаемся.
  Подумав немного, я согласился. На дворе был 1991 год. Капита-лизм уверенно шагал по нашей стране. Согласию на занятие ком-мерцией способствовало два неприятных инцидента, происшед-ших со мной в институте.
  Первая неприятность - это тройка по психологии, которая неза-служенно, на мой взгляд, была поставлена "великим педагогом-психологом" Петровой. Произошло некоторое разочарование в уче-бе.
  Вторая - это выговор, полученный в институте. Дисциплинар-ное взыскание был получен за конфликт с заместителем декана Юрием Павловичем Коноваловым. Самовлюбленный, молодой (ему было около 30 лет) замдекана, бывший комсомольский лидер контролировал строительство нового корпуса, где в очередной раз трудился наш курс.
  Мы с Калнеем как раз шли по первому этажу, сделав поручен-ную работу. Вдруг на нас, как коршун, налетел разгоряченный Ко-новалов и начал с кричать. В его "командном" голосе проскальзы-вали матерные выражения:
  - Историки? Почему не работаем? Вы че ползете здесь как бе-ременные тараканы? Бегом, я сказал! Я заместитель декана исторического факультета! - от сознания своего "величия", "значимости" Коновалова прямо распирало.
  В это время рядом проходили какие-то молодые студентки. Ус-лышав его слова, они весело рассмеялись.
  Я не выдержал и довольно дерзко ответил:
  - Ты что орешь, больной что ли?
  От неожиданности он на некоторое время остолбенел, не веря своим ушам.
  - Я замдекана, ты понял? Как твоя фамилия и номер группы?
  - Суверов, группа 692.
  - Я вас отстраняю от работы, - и он исчез так же неожиданно, как и появился. В этот же день он написал на меня заявление рек-тору и декану исторического факультета, расписав все чуть ли не как саботаж.
  Через несколько дней после инцидента меня вызвали на засе-дание деканата. Однокурсники вяло отреагировали на этот кон-фликт, каждого волновали собственные проблемы. Хотя еще не-давно некоторые из них жаловались в приватных разговорах о хам-стве этого Юрия Павловича. И лишь Аркадий Караваев, мой одно-группник, предложил свою помощь.
  - Давай, Евгений, я пойду на это заседание и скажу, что он на-гло ведет себя и с другими студентами.
  - Спасибо, Аркадий, но, боюсь, это мне не очень поможет, а те-бе может навредить. Я сам разберусь.
  И вот настал "час икс". Я стаю у кабинета, где проходит заседа-ние деканата. Рассматривают дела разных нарушителей со стар-ших курсов, я в очереди последний.
  Вдруг выходит Зинаида Сергеевна Ионина и обращается ко мне:
  - Тебе нужно перед Коноваловым извиниться.
  - Не за что. Извиняться я перед ним не буду. Я считаю себя пра-вым.
  И вот заседание началось. Строгий декан зачитывает заявление Коновалова, где он в ярких красках обрисовывает мое "дерзкое" поведение. Мою версию слушать никто не хочет, похоже, они уже приняли решение.
  - За такое поведение Суверова следовало бы отчислить. Но, по-советовавшись, мы решили объявить тебе выговор. Всё, свободен.
  Я вышел пораженный. Было обидно за несправедливый выго-вор. И не приняли к сведению мою версию, что я не сдержался из-за поведения мелкого чиновника. Особенно было обидно, что меня хотели отчислить. За что, я не понимал. Я учился хорошо и замеча-ний по дисциплине у меня не было, занятий не пропускал.
  Мучила горькая обида, мне думалось: "Это несправедливо! Ни-кому я в институте не нужен..." В какой-то миг подумал даже бро-сить учебу в институте. Но эмоции постепенно поутихли: уходить из вуза было бы глупо, высшее образование никогда не помешает.
  Вскоре мы с Калнеем покупали авиабилеты до Киева. Чтобы начать свой бизнес, нужен первоначальный капитал. До службы в армии я год работал фрезеровщиком на моторном заводе. Зарабо-танные деньги складывал на сберегательную книжку. Накопилось чуть больше тысячи - неплохие деньги для советского периода, они и стали основой моего "капитала".
  
  Но эти деньги начали уже быстро обесцениваться. Набирала обороты инфляция. А через несколько месяцев все вклады населе-ния превратятся в пыль. Вот так, люди копили, экономили, поручая государству на хранение свои деньги, которые обесценились на-столько, что на них ничего нельзя было купить. У моих родителей сгорели все сбережения. Если раньше на них можно было купить не один автомобиль, то теперь - пару бутылок водки.
  Также в комиссионке продал за сто рублей свой шерстяной им-портный костюм, в нем я ходил в школу. Кое-как набрал неболь-шую сумму, свой стартовый капитал.
  И вот, в марте 1991 года, мы летим с Игорем на Украину, из Бар-наула в Киев. От Киева на поезде до города Черновцы. Там боль-шой базар, где нам предстоит закупить товар и вернуться обратно в свой город.
  САМОЛЕТЫ, ПОЕЗДА...
  Закрутилась, завертелась моя новая жизнь. Первая поездка со-стоялась 8 марта 1991 года. Мы вылетели рейсом Владивосток - Ки-ев, приземлявшемся в Барнауле. Спустя несколько часов полета уже были в Киеве, столице Украины.
  Здравствуй, Украина! Здесь я когда-то служил в учебке - в Вин-ницкой области, город Могилев-Подольский. Украина встретила нас теплом. На киевских улицах давно не было снега, а у нас в мар-те еще морозы трещали. А бывает ли там снег вообще?
  Взяв билет на поезд "Киев - Черновцы", мы пошли гулять по городу. Киев - очень красивый город. Особенно понравился мне Крещатик, и еще запомнились лианы. Они висели на стенах мно-гих домов, делая улицы красивее.
  Местное население относилось к нам доброжелательно. Только несколько раз я столкнулся с открытым украинским национализ-мом. Как-то, проголодавшись, мы зашли пообедать в одну из киев-ских столовых. Весело о чем-то разговаривая, мы с Игорем подошли к кассе, неся на подносах наш достаточно скромный обед. Кассир-ша, толстая украинка неопределенного возраста, была мрачнее ту-чи. Злость буквально разрывала ее изнутри. Не выдержав внутрен-него напряжения, отбивая мне чек, она вдруг выдала:
  - Понаехали москали. Езжайте в свою Россию, Украина - неза-висимая страна! Едите наш хлеб, мы вас кормим. Все из нас тянете в свою Москву. Да мы без вас давно бы процветали...
  После таких словесных помоев стало как-то гадко на душе. От-куда такая ненависть? Что, Украина плохо жила при СССР? Какое там национальное угнетение! Уровень жизни в союзных республи-ках был зачастую выше, чем в России, и это всячески поддерживало руководство, стремясь угодить национальным меньшинствам. Один из советских генсеков, питая нескрываемую симпатию к этой советской республике, даже землицы русской не жалел, передав Крым Украине.
  России Крым никто не дарил, мы его присоединили после мно-гочисленных войн. Этот полуостров, пропитанный русской кро-вью, был передан Украине. И опять мы плохие, москали, оккупан-ты. Я думаю, что большинство украинцев так не думало и не думает. Украинцы - это братский нам народ, был, есть и будет.
  Вечером поезд увозил нас в Черновцы. Территория Украины небольшая. Это ведь Европа, где всё рядом. Черновцы - небольшой город с узкими мощенными улицами, расположенный вблизи румынской границы, был знаменит своим базаром. Здесь продавались многочисленные товары из Румынии, Турции, Поль-ши и других стран и были на порядок дешевле, чем у нас.
  Набрав турецких свитеров, штанов и футболок мы благопо-лучно возвратились домой. Весь наш товар реализовали очень бы-стро, с большой прибылью. Доход достигал 100, а иногда и 200 процентов.
  Продавали вещи в основном на барнаульской барахолке (база-ре), которая располагалась на улице Малахова (около поселка Мирного), чуть ниже Малаховского кольца.
  Воскресенье, барахолка полна народу. Сюда ехали как барнауль-цы, так и жители соседних городов и районов. Огромный людской поток с трудом передвигается по кривым рядам торговцев, спотыка-ясь о камни и неровности. Многие с удивлением разглядывают "за-морские" товары, постепенно просачивающиеся к нам из-за грани-цы.
  Спрос явно превосходил предложение. Наши товары быстро раскупались, постепенно обогащая молодых коммерсантов. Появи-лись деньги. Игорь Калней сильно выделялся из общей студенче-ской массы. Каждый день появлялся на занятиях (когда не был в поездках) в новых, модных вещах. Он носил свой товар. Игорь пе-рестал стирать вещи, он их просто менял. Его девизом были слова: "Поносил сам - продай другому".
  Скопив немного денег - опять в дорогу. Киев. Черновцы. Базар. Киев. Барнаул. Весь товар уже не успевали реализовывать на базаре (барахолка была только раз в неделю - в воскресенье), начали отда-вать на продажу в комиссионные магазины. Одна комиссионка рас-полагалась в хозяйственном магазине, что на Павловском тракте (ост. Магистральная), другая в магазине "Одежда" (Красноармей-ский проспект).
  Бизнес Калнея стремительно набирал обороты. Меня восхища-ли его трудолюбие и целеустремленность. Частые авиаперелеты многих изматывали, но, похоже, только не Игоря. Во время поездок он постоянно что-то считал, делая ревизию своего капитала: доход, расход, итого.
  В один из летних дней 1991 года мы летели на самолете, воз-вращаясь в Барнаул. Калней, как обычно, что-то считал.
  - Знаешь, Жень, у меня есть заветная мечта, - неожиданно ска-зал он, закончив очередные подсчеты ожидаемой прибыли. - Хочу бундовский спортивный "адик" , бундовские адидасовские крос-совки, турецкую кожаную куртку и машину "Жигули"-восьмерку.
  Его глаза блестели от счастья. Еще бы! Все эти вещи составляли джентльменский набор "крутого парня" начала 90-х годов.
  - Да это же стоит кучу денег!
  - Нужна в жизни цель. И я этого добьюсь, несмотря ни на что. Я буду богатым человеком, я стану крутым. А без цели и жить неин-тересно. Посмотри, многие живут одним днем, думают, что все с неба к ним упадет. Дебилы! Нужно много денег. Сейчас времена наступили совершенно другие. Будут деньги - будет всё! И все дев-чонки твои, и друзья крутые будут. Прилетим в Барнаул, куплю себе бундовский "адик"!
  Спустя нескольких дней после приезда он подошел ко мне в институте.
  - Поехали на выходных в Бийск, на барахолку. Там, говорят, на-туральные бундовские "адики" продают.
  - Поехали, смотаемся.
  Ночью сев на поезд, утром были уже в Бийске. Побродили по местной барахолке, вскоре Игорь купил у цыган красно-черный спортивный костюм "Аdidas" и белые кроссовки "Аdidas" за при-личные по тем временам деньги. Он светился от радости. Казалось, что от жизни ему ничего больше не надо.
  - Бундовский "адик"! - он бережно погладил спортивный кос-тюм, не веря своей удачной покупке.
  Нужно было работать не один год (с учетом инфляции, буше-вавшей в стране), чтобы скопить на покупку таких дорогих вещей. У Игоря был в эйфории. Нужно сказать, что импортные спортив-ные костюмы ценились населением нашей страны в то время очень высоко. В них ходили все, от мала до велика. В спортивных костю-мах красовались и в ресторане, и в кино, ходили на работу и на свидания и т.д.
  Чуть позже наш город (как, впрочем, и всю страну) накроет волна недорогого китайского ширпотреба. В изобилии появятся и доступные по цене спортивные костюмы низкого качества. Это бы-ли неуклюжие подделки известных фирм.
  В один из летних дней 92-го года я увидел целую семью, одетую с ног до головы в "фирмý". На всех них были новенькие спортив-ные костюмы, явно китайского производства. Впереди важно шел глава семейства, какой-то сорокалетний усатый работяга. За руку с ним мальчик дошкольного возраста. За ними следовала мамаша с сыном-подростком. Все в темных костюмах псевдо-"Монтана". Ог-ромные орлы, больше похожие на бролейных куриц (орел - фир-менный знак "Монтаны"), были безобразно криво пришиты на штаны и олимпийки. Все были обуты в "деревянные", несгибаю-щиеся кроссовки из кожзаменителя "Абибас" (это не ошибка ки-тайцев, так легче опровергнуть нарушение авторских прав). Этих кроссовок хватало максимум на пару месяцев, затем они просто разваливались. И довершали экипировку всего квартета китайские бейсболки "Калифорния".
  ...У Калнея дела шли в гору. Привезенные вещи ему уже некуда было складывать, а жил он в общежитии. Как его друг, я предло-жил временно хранить их у меня дома, к большому неудовольст-вию родителей и некоторому моему неудобству. Все пространство под моим письменным столом под завязку было забито всевозмож-ными джемперами, штанами и футболками, завернутыми в трес-кучие полиэтиленовые пакеты.
  Воскресный день, очередная барахолка подходила к концу. Мы удачно реализовали все принесенные турецкие свитера. С нами были еще несколько наших знакомых. Приветливо светит солныш-ко. У нас отличное настроение, улучшающееся с каждой выпитой бутылкой пива.
  Мы уже всё распродали. Вдруг изрядно подвыпивший Калней снимает свой свитер, довольно сильно закатанный и слегка гряз-ный, и небрежно кидает его на землю, где находился наш "прила-вок". Он даже не успел приземлиться, как был ловко схвачен цеп-кими руками какой-то женщины. За ней маячила многочисленная родня, наверняка приехавшая в наш город издалека. Она радостно закричала:
  - Наконец-то нашла!
  - Такой же свитер, как у Витька! - выдавил из себя розовощекий бугай.
   - Берем. Сколько стоит? - и тетка нервно, в каком-то радостном возбуждении стала отсчитывать деньги под одобрительные кива-ния неразговорчивых сородичей.
  Развернув свитер для примерки, тетка робко спросила:
  - А почему он грязный, весь в волосах?
  - При перевозке немножко загрязнился. Не хочешь не бери.
  - Да ладно, постираем, бритвой очищу от закатанных клубоч-ков... Берем, берем! - затараторила она.
  Вот такой был товарный голод. Не избалованный советским сервисом и привыкший к дефициту товаров, наш покупатель был, наверное, самым непритязательным в мире. Все сметалось с при-лавков.
  Игорь допивал очередную бутылку пива. Оттопырившиеся кар-маны его спортивного костюма (бундовского "адика") были набиты деньгами.
  Мы уже собирались уходить, когда к нам подошли парень с де-вушкой и начали с интересом рассматривать женские кофты. Не-ожиданно парень повернулся спиной к своей спутнице, а та стала примерять на него женские вещицы. Немая сцена. От неожиданно-сти вся наша компания застыла в изумлении.
  - Ладно, мы берем вот эту кофту. Сколько стоит?
  Я не выдерживаю, говорю им:
  - Это же женская кофта! Вы что, не видите?
  Они сконфуженные быстро ретировались, исчезнув в редею-щей толпе.
  - Ты зачем им сказал? Уже, фактически, продали, - беззлобно спросил мой компаньон.
  - Да стрёмно как-то. Зачем ему нужна эта женская кофта? За-смеют же потом.
  - Они же лохи! Всех жалеть - бизнеса не будет, - глубокомыс-ленно сказал Игорь. - Ну ладно, пошли уже.
  И мы медленно поплелись ко мне домой, попивая по дороге пиво и делясь своими планами и впечатлениями от базарного дня (я жил недалеко от барахолки, на Мастерских), неся при этом из-рядно похудевшие баулы. У меня Игорь хранил основной запас своих вещей.
  Постепенно и у меня появился небольшой достаток. Так как все эти поездки были очень рискованны и можно было остаться без всего, я не торопился расширять свой бизнес. Да и не мог всерьез, не хватало оборотных средств. Часть своего дохода тратил на одеж-ду. Вскоре купил себе спортивный костюм "Montana" и кроссовки "Аdidas", хорошую зимнюю обувь югославского производства, мод-ные брюки, свитера, рубашки, норковую шапку-"формовку" и т.д.
  Постепенно в поездки втягивалось все больше и больше людей. Андрей Дорошенко, Меркел, Феликс, Леха Пчелкин, Ваня-"динозавр", Николай Пахоменко, Евгений Кузнецов, Най и др. Это были в основном студенты педагогического, сельскохозяйственно-го, политехнического институтов и Алтайского государственного университета.
  Разношерстная бригада. В поездках было весело - смех, шутки, разные истории. Мы были молоды, беспечны, оптимистически смотрели в будущие, хотя в стране царил тяжелый экономический и политический кризис. Какие-то невзгоды, проблемы переноси-лись нами легко.
  В июне 1991-го не могли выехать из Киева. Билетов нет. Запла-тили проводнику, вчетвером ехали стоя всю ночь в тамбуре купе. Пытаясь немного отдохнуть, старались примоститься на склады-вающие сиденья. Утром базар, "затарка" и обратно домой.
  В один из летних дней не могли вылететь из Киева, все билеты на самолет до Барнаула были проданы. Заплатили экипажу и они взяли нас "зайцами". Весь полет стояли, шарахаясь, в салоне само-лета.
  Осенью произошел комичный случай. Приехавшая вместе из Барнаула небольшая компания рассредоточилась по всей черно-вицкой барахолке. К одному из наших, Алексею Пчелкину, подо-шли местные рэкетиры.
  - Откуда будешь?
  - С Алтая.
  - Нужно заплатить за вход.
  - Да вы че, оборзели что ли, да нас здесь десять человек!
  - Ну, вот за десятерых и заплатишь!
  Леху начали теснить со всех сторон. Пришлось ему расстаться с частью своей налички. Вечером он безуспешно пытался компенси-ровать свои потери. Ребята над ним только смеялись.
  - Ну ты, Леха, и лоханулся. Зачем сказал, что нас десять чело-век? Нас ведь всего пятеро.
  - А я думал, что они испугаются... Я же за вас заплатил, отдавай-те мне деньги.
  - А мы тебя просили?..
  ЙЕС, ЙЕС, ОБХСС...
  Конец лета 1991 года. Очередная барахолка подходила к концу. Толпа людей неспешно проплывала мимо нас с Игорем Калнеем. Некоторые задерживались, осматривали товар, торговались, при-меряли вещи, покупали. Часть возмущалась высоким ценам, доро-говизне жизни и так же шли дальше.
  Мы уже собирались домой, когда ко мне подошли двое покупа-телей мужчин. Их заинтересовал китайский спортивный костюм "Адидас". Они уже смотрели такой в начале барахолки, мерили и, наверное не найдя ничего лучше, возвратились.
  Мужик около 35 лет, ниже среднего роста, с черными усами, длинным прямым носом буквально выворачивал костюм. Он вни-мательно смотрел швы, пробовал замки, зачем-то смотрел через ткань на солнце.
  "Дотошный покупатель, сейчас начнет долго и нудно торго-ваться", - подумал я недовольно. Я знал эту категорию покупате-лей, готовых буквально удавиться за копейку, долго изучающих качество товара, любящих "поплакаться" о своей нелегкой жизни. А в итоге, как правило, они так и ничего не покупали.
  Но, к моему удивлению, эти двое мужчин долго не артачились, и быстро согласился на предложенную мной сумму.
  - Ладно, парень, беру! - усатый с довольным видом сворачивал костюм.
  Его товарищ подошел ко мне, сунул руку в карман своей курт-ки и, со словами "сейчас с тобой рассчитаемся", резко выдернул руку из своего кармана и что-то поднес к моему лицу. Это были красные корочки с надписью "Милиция". У Калнея от удивления вытянулось лицо. Он как будто застыл с турецким свитером в ру-ках.
  - Пройдемте с нами, вы занимались спекуляцией! О бэ ха эс эс .
  Ничего себе! Вокруг кишел базар, где сотни людей занимались перепродажей вещей, и вроде как это нормально. Почему именно я?!
  - Но почему меня? Почему других не задерживаете?
  - Поговори мне еще, - злобно прорычал усатый. - Пошли в ав-тобус!
  В полупустом стареньком автобусе находились такие же "спе-кулянты", как и я. Спустя час нас отвезли в Железнодорожный рай-отдел города Барнаула.
  Время тянулось... Жду своей очереди около старой обшарпан-ной двери с красной табличкой "Оперуполномоченный ОБХСС капитан Петров Юрий Иванович".
  Наконец меня вызывают. Небольшой кабинет. Мебель сталин-ских времен, в углу небольшой сейф, заваленный бумагами, порт-рет Феликса Дзержинского на стене.
  На меня внимательно смотрит мужчина. Он одет в импортные джинсы и модную рубашку. На его столе лежит мой спортивный костюм в целлофановом пакете, рядом с видавшим виды графином с мутной водой.
  - Ну, присаживайся, рассказывай - кто такой, чем занимаешься.
  - Учусь в педагогическом, на историческом факультете. Ездим на Украину, возим турецкий товар, здесь его реализуем.
  - Молодцы что крутитесь! Сейчас время такое, деньги нужно зарабатывать. Правда, огорчить тебя хочу - влип ты очень серьезно.
  - То есть?
  - Ну, наши социалистические законы никто не отменял. Слы-шал, статья сто пятьдесят четыре Уголовного кодекса РСФСР? До 7 лет лишения свободы с конфискацией имущества. И сядешь ты за спекуляцию годика на два, с конфискацией имущества.
  В кабинете стало тихо. Капитан внимательно посмотрел на ме-ня, достал красную пачку "Мальборо" и, чиркнув спичкой, бла-женно закурил.
  - Да ведь сейчас все торгуют, вся страна этим занимается, а вы ко мне прицепились.
  - А ты за себя отвечай, - жестко ответил мне Юрий Иванович. - Времена изменились, а законы старые, советские остались. И из ин-ститута вылетишь, как пробка, - сейчас письмецо твоему декану отправлю.
  -Да, я вроде слышал, что эту 154-ю статью отменили.
  - Да ты что, умный какой! - перешел на крик капитан. - Сейчас в обезьянник отправлю, до выяснения личности!..
  Немного успокоившись, добавил:
  - Ладно, не все так плохо для тебя. Тот усатый, который "хлоп-нул" тебя с костюмом, - наш участковый, в рейде был. Г...н конче-ный, себе костюм спортивный все высматривал, гнида. Короче, до-говоримся так: ты сбежал, бросил свой костюм и убежал. А осталь-ное я улажу. Ну что, по рукам?
  Немного поразмыслив, я согласился. Жалко, конечно, спортив-ный костюм, но неприятностей можно было получить из-за него еще больше.
  - Ну вот и ладушки.
  Улыбаясь, опер с трудом отодвинул ящик своего стола. Там вид-нелись железные банки с дефицитным тогда кофе. Кое-как утрам-бовав туда очередную добычу, раскрасневшись от натуги, а может от волнения, он с недовольством посмотрел на меня, сказав:
  - Ну, что стоишь? Иди отсюда. И не попадайся нам больше. С ОБХСС шутки плохи!
  ФЕЛИКС
  Летом 1991 года я познакомился с Феликсом. Он был товари-щем Калнея и учился в политехническом институте. Точные науки давались ему с трудом, да и большого стремления к учебе у него не наблюдалось. Он учился третий год и был все еще на первом курсе.
  Чуть выше среднего роста, крепкого телосложения, с волевым лицом, впалыми щеками, с легкой щетиной и короткой стрижкой - таким я его впервые увидел. Жил Феликс в общежитии Љ 3 поли-теха, что на Комсомольском проспекте. В комнате также проживали его друзья, Руся и Най.
  Руся был с Феликсом примерно одного роста, одного телосло-жения, но значительно спокойнее своего корефана. Руся своим по-ведением, манерой говорить напоминал мне кота, любящего по-спать, или, как говорил Руслан, "повялиться".
  Колоритно выглядел Най. Это был жгучий брюнет с карими глазами, обладал неуемной энергией. Отец его был азербайджан-цем, а мать немкой. Из этого союза получился Най - полунемец, полуазербайджанец, но считавший себя русским.
  Вся эта троица занималась кикбоксингом, любила злоупотре-бить алкоголем и близко пообщаться с прекрасным полом. После все этого, конечно, времени на учебу у них практически не остава-лось. Позднее мы все вместе стали часто вместе ездить на Украину. Во время этих поездок всегда было весело. Без всякого допинга, не-смотря на различные трудности - нам было весело. Молодость, од-но слово.
  Перед Киевом выходим на перрон. Какой-то украинский городок. На перроне прохаживается немногочисленный народ. Я спрашиваю у проходящего мимо неказистого усатого мужичка.
  - Не подскажете, а до Рубцовска еще далеко?
  Город Рубцовск, как известно, находится на границе Алтайско-го края и Казахстана, за тысячи километров отсюда. Он смотрит на нас непонимающе. Мы серьезны. После продолжительных разду-мий он наконец "разродился".
  - Да нет, ребята, через пару часов будете там.
  Взрыв хохота. Мужик непонимающе смотрит на нас. Он ничего не понял.
  Руся развлекался в поездках тем, что пытался попасть мелким мусором в открытые окна проходящих рядом поездов.
  Феликс, принимая алкоголь больше определенной нормы, ста-новился буйным и агрессивным. Ему нужно обязательно было под-раться, зарядив кому-нибудь в "бубен".
  В один из дней вся наша компания оказалась в небезызвестной "пятерке" - общежитии пединститута на ул. Крупской. Выпивали, разговаривали в одной из комнат, где жили знакомые Калнея. И вдруг после очередной дозы алкоголя у Феликса сорвало "крышу". Его стеклянные глаза налились кровью, что добра не предвещало.
  В начале 90-х бешеным успехом у населения нашей страны, осо-бенно у молодежи, пользовались фильмы в жанре "боевик". Один из героев "боевиков" - Жан-Клод Ван Дамм был для Димы (так звали Феликса) кумиром. Особенно Феликсу нравилось, как он красиво "вырубает" противника ударами ног.
  Трудно сказать, какая химическая реакция произошла в голове у Феликса в этот летний день в коридоре общежития. Мы уже направились домой, как вдруг Феликс внезапно стал крушить ногами оконные стекла в коридоре. Грохот стоял неимоверный. Общага в ужасе содрогнулась, замерла и сжалась, имея, наверное, горький опыт. Никто из местных жителей не показывался.
  - Ки-а-а-а! - резкий удар ребром ступни, и стекло разлетелось на сотни мелких кусочков. Часть стекла падала на улицу, увеличи-вая резонанс. Неожиданно Феликс легко сел на шпагат, демонст-рируя отличную растяжку и начиная зачем-то вращать головой, словно разминая ее.
  Он разбил уже три окна, устал, наверное. На наши уговоры ни-как не реагировал. Он был похож на зомби, накачанного алкоголем и запрограммированным на разрушение.
  Но разбивая очередное окно, Феликс сильно поранился. Ост-рый осколок стекла, торчащий в оконной раме, разодрал его пра-вую ногу. Хлынула кровь. Най и Руся, подхватив своего раненного товарища, начали быстро спускаться к выходу, хрустя битым стек-лом.
  На вахте стояла, вся в напряжении, навытяжку какая-то тетка. Небольшого роста, далеко за пятьдесят, копна седых волос и не-имоверно большие очки. Она была в нерешительности. Понимая, что от этих нетрезвых парней можно ожидать всего и что лучше помолчать.
  Подковыляв к вахте, волоча окровавленную ногу, Феликс левой рукой, измазанной в крови, пытался схватить за горло похожую на колобка пышногрудую женщину. От волнения она сильно вспоте-ла и часто моргала, забыв, похоже, все слова.
  - Если стуканешь, мразь, - завалю! Ты поняла, лярва?!
  Коменда покорно закивала головой. Припечатавшись к стене, она с ужасом смотрела на тянувшиеся к ее горлу окровавленные пальцы. Но стол мешал Диме осуществить свои намерения, и он решил довольствоваться устным предупреждением.
  - Ты поняла?!
  Вахтерша согласно моргнула, косясь при этом на красный те-лефонный аппарат, стоявший на столе. Она уже давно сообщила в милицию о погроме в общежитии и с нетерпением ждала сотруд-ников МВД.
  С нашей помощью Феликс с трудом вышел из общаги. В это время мимо проходило двое парней и девушка.
  - Эй, курить есть? - грозно крикнул он прохожим.
  Они нерешительно остановились, до конца не понимая, что им нужно делать.
  Один парень подошел к Дмитрию и стал рыться в карманах, пытаясь найти пачку сигарет. Вдруг Феликс резко бьет сбоку пра-вой рукой в челюсть парню, который уже нашел курево. Тот падает на землю, распластавшись на земле, из носа у него течет кровь.
  -За что?!
  - Было бы за что, убил бы. Бегите отсюда!
  Они рванули наперегонки, обгоняя друг друга. Я не выдержал:
  - Феликс, зачем ты его ударил? И перед девчонкой ему неудоб-но. Неправильно это.
  Калней меня поддержал:
  - Хватит, Димка, беспредельничать! Я же здесь в соседней обща-ге живу, мне неприятности ни к чему.
  Он смотрел на нас непонимающе и чему-то улыбался, закури-вая "трофейную" болгарскую сигарету. Смятая пачка сигарет оста-лась лежать на земле.
  - В больницу его надо, - озабоченно отметил Руся, смотря на кровавый след, который тянулся от самых входных дверей обще-жития.
  - Сам дойду! - герой сегодняшнего вечера всех оттолкнул и, хромая, медленно поковылял в сторону своей общаги. С его ноги капала кровь след.
  Но до общаги он так и не дошел, его подобрал патрульный эки-паж милиции и отвез в медпункт, на перевязку.
  Не прошло и часа, как Феликс на такси уже приехал в общагу, допивая купленную где-то бутылку пива. Он слегка протрезвел и уже мог внятно говорить.
  - Ну, отвезли меня менты в медпункт. Какой-то мужик в белом халате перевязал мою ногу. А его спрашиваю: ну чё, всё? Тот гово-рит: да, перевязка наложена, рана обработана. Ну, я ему и с правой - в челюсть. Улетел на свои банки, склянки. Я на тачку и домой.
  - Ну, Феликс, ты и кадр, - сказал Най, быстро открывая бутыл-ки с пивом. Гулянка у них продолжалась до утра. Феликс опять за-рядил кому-то, были разборки. Потом пили мировую.
  Спустя пару месяцев опять Феликс отличился. Ресторан "Цен-тральный" или, как его называли тогда, "Цэкá", в те годы был до-вольно популярным местом в Барнауле. Мы иногда заходили в это заведение советского общепита.
  Обмывая свое очередное удачное возвращение из далекой Ук-раины, Калней, Феликс, Руся, Най и я зашли в этот кабак. Полупус-той зал, плохенький коньяк, скудная закуска. Мы быстро хмелели, коньяк резко врезал по мозгам. Феликс "поплыл", планка у него рез-ко упала. Заиграла музыка. Исполнитель, надрываясь, пел про ка-кую-то "стюардессу по имени Жанна". Феликс пустился в пляс, рас-стегнув рубашку. Его танец напоминал больше бой с тенью: он сы-пал в разные стороны ударами рук и ног, как на тренировке. Редкие посетители шарахались, старались держаться подальше от этого "боевика".
  Но один из подвыпивших гостей нашего города (как оказалась позднее), лысоватый командировочный в потертом костюме и си-нем галстуке, этого не учел. Войдя в экстаз, Феликс, резко развер-нувшись вокруг себя, красиво, как в кино, зарядил ногой по голове этому мужичку. Он сделал "вертушку". Это было как в кино, как будто медленно прокручивают кадры. Удар был сильный, мужик смял стоявший рядом пустой столик, уткнувшись лысой головой в стену. Очки были разбиты, под глазом образовался синяк.
  - Павел Дмитриевич, пойдемте быстрее! Это местный криминал, с ними связываться не стоит, - кричал ему в ухо подбежавший кол-лега.
  Инцидент был вскоре замят. Феликс пытался извиниться:
  - Брат, давай мировую. Извини, брат, - заплетающим языком тихо говорил Феликс.
  Но Павел Дмитриевич, отказавшись пить мировую, быстро ре-тировался из кабака со своим товарищем.
  А праздник тем временем продолжался. Феликс уже один, прав-да, с трудом, крутил вертушки. Желающих танцевать уже не было.
  Но фортуна не может всегда улыбаться. Позднее в один из зим-них дней Дима наехал на компанию боксеров в своей общаге и был сильно избит. Последствие - серьезное сотрясение мозга и ухудше-ние зрения.
  Все ухищрения Феликса по поводу учебу (за него сдавали экза-мены и зачеты более эрудированные студенты) не увенчались ус-пехом. Он так и не закончил первый курс, его отчислили из поли-теха за неуспеваемость. За товаром он уже не ездил, не было денег. Весь навар быстро пропивался.
  
  ГОРЯЧИЙ АВГУСТ
  Август 1991 года выдался для меня непростым. И дело здесь не в неудавшемся государственном перевороте (ситуация с ГКЧП). Оче-редная поездка на Украину выдалась очень тяжелой для нас.
  В начале августа я крестился. Чувство постоянной опасности и неопределенности в поездках подталкивали меня в церковь. Перед каждой поездкой я ходил в церковь, ставил свечки, молился о боже-ственной помощи. И после посещения храма многочисленные опасности благополучно обходили меня стороной.
  В середине августа я, Калней, Ваня-"динозавр", Руся и Феликс прилетели в Киев. Руся с Феликсом - с короткими стрижками, они больше походили на рэкетиров-спортсменов, чем на коммерсантов. Небольшая прибыль, получаемая с поездок, мгновенно ими трати-лась, а точнее пропивалась.
  Позднее Калней возьмет Феликса в свою бригаду. Игорь опла-чивал им авиабилеты, давал деньги на еду, курево и алкоголь. Чле-ны его бригады должны были таскать огромные баулы с турецким барахлом. Игорь был уж не в состоянии один перевозить горы то-вара, ему требовались помощники. В его бригаду вошли: Коля Па-хоменко, Феликс и Мартын. Мартын - деревенский парень, не-большого роста, с большими, привыкшими к тяжелому деревен-скому труду руками, загорелым лицом, молчаливо тащил огром-ные тюки, любопытно оглядываясь по сторонам. Он ждал скорей-шего возвращения на Алтай. Ведь Игорь обещал ему подарить ту-рецкий свитер, и это было здорово для неизбалованного деревен-ского паренька.
  Ваня-"динозавр" учился в сельскохозяйственном институте. Он был очень высокий, слегка сутулый. Его непропорционально боль-шие ноги по сравнению с небольшими руками, вытянутое худое лицо и сгорбившаяся фигура напоминали какого-то доисториче-ского травоядного ящура.
  Плотно втарившись в "родных" Черновцах турецким ширпот-ребом и жвачкой мы благополучно прибыли в киевский аэропорт. Через несколько минут будет объявлена посадка на самолет, кото-рый должен нас переместить в другую точку планеты, под назва-нием Барнаул.
  Но не тут то было! Мы еще не знали, что несколько дней назад Украина в одностороннем порядке запретила вывоз товаров из сво-ей территории. Украина желала стать "самостийным" государст-вом. Спешно была образована таможня, которая стала лихорадочно изымать вещи у ничего не подозревающих граждан еще формаль-но единого государства под названием СССР.
  И мы одни из первых "загремели" по полной программе. Нас со своим большим скарбом под белы рученьки заводят в какой-то ка-бинет, где люди в милицейской форме заявляют нам, что весь наш товар конфисковывается Украинской республикой, нас снимают с рейса и начинается расследование нашего преступления - неза-конного вывоза товаров из страны.
  - Вы преступники! - кричал на нас какой-то лысый толстый майор. - У нас самих нехватка многих товаров. Из-за вас растут це-ны, все от нас тащите, сволочи-москали. Весь ваш товар изымается! Мы не позволим безнаказанно расхищать наше богатство!
  Это было как гром среди ясного неба. Как будто мы все это ук-рали, все же было честно куплено. Все мои старания и почти все средства были вложены в этот товар, и все в один миг шло прахом. Катастрофа! Денег практически не осталось. Как будем добираться домой? И еще не ясно, как отреагирует родной деканат на сообще-ние о задержании "контрабандиста" Суверова в киевском аэропор-ту. У меня уже есть выговор.
  Поселили нас в гостинице при аэродроме. Паспорта забрали. Настроение было паршивое. Выпили местной водочки, разговори-лись. И вдруг Руся просиял:
  - Я знаю, как эту проблему решить. У меня ведь дядька в этом аэропорту работает. Нужно мне позвонить домой, узнать его коор-динаты.
  Через сутки вопрос был положительно решен. Часть товара мы в благодарность "подарили" нашим украинским "друзьям". Но ведь могли лишиться всего. Нужно же было как-то выбираться от-сюда.
  Решили добираться железнодорожным транспортом, там та-можни еще не было. Наскребли кое-как денег на поезд. Самый удобным для нас был маршрут Киев - Челябинск. И вот, наконец, разбитый вагон уносил нас прочь от Украины.
  Я долго стоял в тамбуре у разбитого стекла и смотрел на пробе-гающие мимо пейзажи. Думал о жизни, наблюдал за людьми, слу-чайно попадающимися на пути. Настроение было отличное - мы все-таки возвращаемся домой!
  Нам было весело. Большие неприятности остались позади. Хо-рошее настроение нас не покидало всю дорогу. Где-то под Челя-бинском, на одной из многочисленных станций, при отправления нашего поезда Калней вдруг забрался на столик в купе, повернулся задом к стеклу и, спустив штаны, начал раскачивать задом, слева направо, вниз вперед. Поезд медленно тронулся. Мне была видна реакция людей, скучающих на перроне. Равнодушно созерцая наш поезд, они вдруг, как по команде, резко оборачивались, чтобы вни-мательней рассмотреть невиданное чудо - крутящуюся в окне уда-ляющегося вагона задницу Калнея.
  И вот мы в Челябинске. Сдав в камеру хранения свои сумки, пу-тешественники вышли в город из железнодорожного вокзала. При-вокзальная площадь после дождя была вся в лужах. Чтобы как-то пополнить свои финансы, мы продали в местные коммерческие киоски несколько пачек жевательной резинки, на вырученные деньги купили билеты и немного еды.
  До отправления нашего поезда до Новосибирска мы с Игорем пошли погулять по Челябинску. Вдруг Калней прокричал мне: "Побежали!" - и мы рванули по пустынным и мокрым от дождя улицам Челябинска. Игорь что-то кричал, пугая проходящих мимо горожан. Счастье переполняло нас, ведь скоро мы будем дома. Пробегая мимо местного театра, он поскользнулся, спикировав прямо в лужу. Поднявшись, весь мокрый Калней еще долго смеял-ся, показывая мне в очередной раз, как он упал. Эта мелочь не мог-ла испортить наше настроение, ведь мы возвращаемся домой из тяжелейшей поездки и с минимальными потерями.
  Через несколько дней мы были в Новосибирске, уже фактиче-ски дома. В полупустой электричке, подъезжая к Барнаулу, узнали, что была попытка военного переворота. Было объявлено о созда-нии ГКЧП.
  КИСА
  Со своей будущей женой Светланой Смахтиной я познакомил-ся летом 91-го года. Вместе с Калнеем мы сдавали вещи на реализа-цию в коммерческий киоск, расположенный в магазине "Одежда". Магазин находился на первом этаже пятиэтажного дома недалеко от пересечения Красноармейского проспекта и улицы Молодеж-ной. Продавщицами здесь работали симпатичные молоденькие девчонки - Светлана и Ольга.
  Света сразу мне понравилась. Красивая, стройная, общитель-ная. Игорь часто задерживался в этом киоске, о чем-то говорил, хва-стаясь Светлане и другим девчонкам-продавцам. Неравнодушен к Свете был и Николай Пахоменко.
  В октябре Светлана и ее напарница Ольга Мамаева отмечали свои дни рождения. Справляя их в один день у себя на работе, они пригласили и нас. В это время я только начал ходить в боксерскую секцию и собирался в назначенный день идти на тренировку. Неожиданно ко мне домой приехал Калней и стал уговаривать ме-ня идти на день рожденья к девчонкам в магазин "Одежда". Мне не очень хотелось туда идти, были свои планы, но Игорь в конце кон-цов меня уговорил.
  На следующий день я, Калней и Коля Пахоменко, спустившись в подвал магазина, поздравляли именинниц. За накрытым столом сидели уже изрядно захмелевшие торговые работники. Включили музыку, начались танцы. Вдруг ко мне подошла Людмила Демина, она работала продавцом в этом магазине.
  - Жень, ты очень нравишься Светлане Смахтиной. Она с тобой хочет дружить, - сказав это, она быстро растворилась среди тан-цующих.
  Наши взгляды со Светой встретились, я пригласил ее на мед-ленный танец. После этого дня рождения начали встречаться. По телефону мы могли разговаривать по часу. "Моя Светочка! Кисуля такая, лапатуля!" Ходили с ней в кино. Взявшись за руки, сидели вместе на старых деревянных креслах в барнаульских кинотеатрах и смотрели какой-нибудь фильм, а потом я провожал ее до дома. Она жила на улице Горно-Алтайской, 15.
  Нашим местом встреч был клуб меланжевого комбината. На каменных ступеньках я ожидал свою Кису, которая частенько опаз-дывала.
  Отец Светланы - Владимир Павлович, рабочий завода "Транс-маш", мама - Валентина Ивановна, бухгалтер в управлении граж-данской обороны, позднее министерства по чрезвычайным ситуа-циям. Простые, добрые, трудолюбивые русские люди. В семье было трое детей: Света старшая, средний брат Олег Смахтин, восходя-щая звезда советского бокса, в 16 лет стал мастером международно-го класса по боксу. Младшая, Наталья, училась в школе.
  Света выросла трудолюбивой, скромной, красивой девушкой - идеальной будущей супругой. 29 ноября 1992 года мы с ней распи-сались, став мужем и женой. Свадьба была очень скромной. Не-большие деньги, оставшиеся от поездок, были потрачены на подго-товку к торжеству.
  Свадьба, а точнее вечер был у нас дома и прошел очень скром-но. Моя семья недавно переехала на новую квартиру на Трудовом переулке.
  МНЕ - ДВАДЦАТЬ ДВА
  10 ноября 1991 года мне исполнилось двадцать два года. Хоро-ший возраст. К этому времени я отслужил два года в армии, учился в педагогическом институте на третьем курсе, у меня была девушка Света (будущая жена и мама моих детей), ездил за товаром - поя-вились деньги. Все отлично!
  Мы особо не задумывались об острейшем экономическом и по-литическом кризисе, бушевавшем в нашей стране. Мы - большин-ство населения России - жили, несмотря ни на что: работали, лю-били, рожали детей и т.д. Иначе и нельзя.
  Безусловно, молодость нашего поколения пришлась не на самое удачное время. Молодежь, да и не только она, испытывала силь-нейший стресс, связанный с тяжелым экономическим и социальным положением в стране. Благодатный в социально-экономическом плане советский период (возможность получения квартиры, стабильность, пусть и при тотальном дефиците, низкие цены на продукты питания и т.д.) мы фактически не застали. Из них два года в армии, где зачастую приходилось элементарно вы-живать. Не зря армию называют школой жизни. И наш жизненный старт пришел на распад СССР, галопирующую инфляцию, огромную преступность и неуверенность в завтрашнем дне. Горькая реальность: никто тебе не поможет и никому ты не нужен. А что будет завтра - одному Богу известно!
  Но я старался радоваться жизни. Не так все и плохо, в армии было тяжелее, а в Великую отечественную войну для многих просто покушать было уже счастье...
  Решил я свой очередной день рожденья отметить в ресторане. Первый раз в жизни. Конечно, это было дороговато, но жалеть де-нег мне казалось глупым, ведь рискованное предпринимательство могло в любой момент привести к потере всего капитала. Это как на войне - каждый день может стать последним. Решено. Справляю в кабаке, в "ЦК". Были приглашены Игорь Калней, Най, Феликс, Руся. И, конечно, Света.
  Мы недавно вернулись из поездки, опять побывали в уже став-шем нам родным городе Черновцы. Там, на базаре, я купил бутыл-ку молдавского коньяка "Белый аист". В советское время он коти-ровался и стоил дорого, а в Барнауле достать его было сложно, де-фицит.
  Вечер 10 ноября. Двадцать два года назад я родился, и вот - мы сидим в ресторане "Центральный", на столе стоит мой коньяк (с разрешения официанта). Увидев бутылку "Белого аиста" он одоб-рительно кивнул. Кстати, его я знал, жил он на Мастерских и учил-ся в сотой школе, с моей сестрой.
  Громко играет музыка, полный зал посетителей. Настроение прекрасное. Верится, что у нас все будет хорошо. Мы со Светланой танцуем медленный танец, разговариваем, смеемся.
  Най с кем-то зацепился. Были разборки, но до драки не дошло, мы уходим. Праздник не испорчен, и настроение преотличное. На улице не холодно. Медленно идет снег. Он ложится белым ковром, переливаясь тысячами бриллиантовых огней.
  Я пошел провожать мою подружку. Решили пройтись пешком. Света крепко обхватила мою руку, и мы шли, разговаривая, не об-ращая внимания ни на прохожих, ни на проезжающие мимо авто-мобили. Шли до самого дома, что на улице Горно-Алтайской. Око-ло школы Љ 49 мы поскользнулись и вместе упали. Долго смеялись и искали потерявшуюся Светину клипсу.
  Долго прощались на лестничной площадке около квартиры, где жила Света. Я возвращался домой в отличном настроении, мне еще двадцать два, и все у меня впереди!
  ОПАСНЫЙ РЕЙС
  Конец ноября 1991 года. На улице трещат тридцатиградусные морозы, мы с Калнеем обсуждаем будущую поездку в город Биш-кек.
  Мне всегда импонировала кипучая энергия Игоря, постоянный поиск новых вариантов, часто даже рискованных. Он не боялся пробовать, не боялся рисковать. Так произошло и на сей раз. Где-то он услышал, что в столице Киргизии много дешевой одежды, осо-бенно зимней. Встретив как-то меня в институте, Игорь предложил смотаться на разведку.
  - Поехали, посмотрим, что там есть. Нужно проверить!
  Немного подумав, я согласился:
  - Ну что, поехали. Может, шубу себе куплю. Говорят, в Средней Азии цигейковые шубы значительно дешевле, чем у нас в Барнау-ле.
  Сборы были недолгими. Мы предварительно купили билеты на самолет Барнаул - Бишкек. С нами собрались лететь Най и Феликс.
  За несколько дней до нашего отлета мне приснился странный сон. Снилось, что я лечу на самолете и вдруг он начинает падать с большой высоты. В самолете паника, ужас парализует меня. Само-лет буквально врезается в землю, и я лечу к свету, куда-то ввысь.
  Я проснулся. Сон стоял перед глазами, на душе было неспокой-но. Что мне делать, ведь билеты уже взяты. Отказаться от полета, сославшись на сон, или вообще ничего не говорить?
  Поразмыслив, решил никому ничего не говорить и сходить в церковь. Недавно, в августе, я крестился. Мой выбор православия был сознательным, хотя вера моя и религиозные знания были дос-таточно слабенькими. Но я решил идти в церковь и молиться Богу, чтобы не случилось той страшной авиакатастрофы, которая мне приснилась. Мне недавно исполнилось 22 года, я дружил с девуш-кой Светой и хотел жить. Как будут без меня мои родители? И в жизни я ничего толком сделать не успел и ничего, по сути, не оста-вил путного на этой грешной земле.
  Как назло ударили сильные морозы. Я с трудом добрался до Покровского собора. Поставил свечки, помолился. Но чувство тре-воги, хотя и притупленное, все же не покидало меня.
  Всё, день отлета. Поздно вечером мы вчетвером стоим на взлет-ной полосе около небольшого самолета. Посадка в самолет почему-то всё не начинается. У всех моих товарищей приподнятое на-строение, но только не у меня. И вдруг Най выдает, слегка толкая меня:
  - Ну что, нужно попрощаться с Барнаулом, а то наш самолет с неба бабахнется. Ха-ха!
  Меня как будто током ударило. Идиот! Разве можно такими вещами шутить? Меня еще больше охватило чувство сильной тре-воги. "Немедленно уйти, отказаться от полета? Нет, не то. Это зна-чит струсить, бросить их. А может, ничего и не будет, я ведь в цер-ковь ходил? Или это просто какой-то сон, который не имеет под собой ничего реального?"
  Мысли проносились в голове. Я смотрел на резвящихся това-рищей и все думал, думал, думал. Что же делать? Как поступить?
  Наконец подъехал трап и началась посадка в самолет. Нехотя пройдя в салон, я занял место около прохода. После традиционного короткого приветствия и проверки двигателей начался быстрый взлет. Самолет уверенно набирал высоту. Пять минут полета, де-сять минут полета. Вроде ничего не происходит. Некоторые пасса-жиры уже начинают дремать. Но я сидел весь в напряжении, при-слушиваясь к каждому постороннему звуку, - какой здесь сон!
  Вдруг самолет резко вздрогнул, и нас начало сильно трясти. За-бегали стюардессы. Пассажиры непонимающе крутили головами. Откуда-то подул сильный ветер. Ну что, неужели началось?
  И тут я взмолился так, как никогда, наверное, в жизни. Эта была моя мощнейшая молитва к Богу. Я молился, чтобы он нам помог и оставил нас в живых. Постепенно всё улеглось, как будто ничего не происходило. Вскоре пассажиры, успокоившись, уже посапывали, так и не поняв, что произошло. Только я не спал, до самого Бишке-ка. Разве после такого уснешь.
  Столица Киргизии встретила нас теплой погодой, дешевой едой и красивым горным пейзажем. Базарчик у них оказался "сла-беньким". Мы были немного разочарованы, ожидали большего. Втарились какой-то мелочевкой, чтобы окупить поездку.
  Мы с Наем отправились на поиски шубы. Надо сказать, что ци-гейковая шуба в 80-е годы, в начале 90-х считалась признаком бо-гатства и стиля. У меня никогда не было такой дорогой вещи, и я хотел ее себе купить.
  Наконец мы увидели то, что искали. Короткая, коричневого цвета цигейковая шуба красиво переливалась на солнце. Вокруг толпилась куча цыганок, громко зазывая покупателей. После не-долгих примерок и торга мы сговорились на цене в пять тысяч рублей. Отошли в сторонку, Най неспешно отсчитал купюры ста-рой цыганке в грязном красном длинном платье, с бородавкой на носу, редкими гнилыми зубами и массой золотых украшений.
  Отойдя от цыганок, Най засмеялся:
  - А я их на сотку нагрел, - и показал мне смятую купюру.
  - Ну, ты, Най, красавчик. Цыганок обманул, это же надо!
  Вечером мы уже вылетали из Бишкека. Полет проходил нор-мально, за исключением того, что аэропорт в Барнауле нас не при-нял. Был сильный буран, и мы приземлились в Красноярске. При-ключения продолжаются! Аэропорт Красноярска был типовым, как две капли воды напоминал барнаульский, и здесь мы застряли больше чем на сутки.
  Решили немного выпить водки. Накопившиеся переживания и дефицит закуски скоро сделали свое дело - я хорошо опьянел. За-пахнувшись в новую шубу и свернувшись калачиком на неудобных деревянных креслах аэропорта, я пытался заснуть. На душе было хорошо, под шубой тепло, я жив и здоров и скоро, надеюсь, буду дома. В это время разгулявшихся наших ребят наряд милиции ош-трафовал за курение в здании аэропорта, но вскоре всё улеглось...
  И вот долгожданный момент - мы вернулись в родной Барнаул! Вернулись живыми и здоровыми, да еще и с цигейковой шубой. Ура!
  ШОКОЛАДНЫЙ ПУТЬ
  Новый, 1992-й год я встретил вместе со Светой, моей сестрой Ларисой и ее бой-френдом. Я учился уже на третьем курсе, и мы всё так же ездили с друзьями за товаром в Черновцы.
  Постепенно мой бизнес расширялся. На барахолке уже невоз-можно было реализовывать всю продукцию, и мы продавали ее че-рез комиссионные магазины. Особенно много товара скопилось у Калнея, он богател прямо на глазах. Часть его товара хранилась у меня дома, потому что оставлять вещи в общаге было просто не-безопасно. Друзьям нужно помогать, хотя бы в мелочах.
  Со временем рынок города уже насытился одеждой, а вот шо-колад был еще в большом дефиците. И вся наша компания ком-мерсантов постепенно перешла на привоз шоколада. Было неудоб-но тащить огромные тяжелые баулы с шоколадом, но зато значи-тельно выгодней, чем возить одежду.
  Многочисленные поездки начинали меня изматывать. На самом деле занятие коммерцией было не таким уж и легким. День-ги просто так никому не достаются. Постоянная смена часовых поя-сов, колебания атмосферного давления, отсутствие комфортных условий (не раз мы ехали и летели без мест, попросту стоя), частые стрессы - опасность со стороны милиции, рэкета и воришек. Всё это очень напрягало, мы сильно уставали.
  В одну из поездок, в московском метро мы ели тащили огром-ные сумки с шоколадом по полу, передвигаясь в огромном потоке людей под хищными взглядами милиционеров. И как мы еще то-гда доехали.
  После прибытия домой нужно было быстро реализовать товар. Машины у меня не было (как, впрочем, и у родителей). Взваливаю огромный баул на плечи и медленно тащусь вдоль магазинов, предлагая товар. Ну и, конечно, еще учеба в институте, нужно бы-ло успевать и в этом направлении.
  Начались проблемы со здоровьем: стало скакать артериальное давление, я чувствовал себя плохо. Это послужило одной из причин свертывания моего бизнеса. Да и какого там бизнеса! Так, мелочев-ка. Постепенно и многие товарищи перестали ездить по различ-ным причинам. Но только не Игорь Калней. Он был фанатом биз-неса, буквально не вылезал из поездок, его капитал увеличивался с каждой минутой.
  Но и Игорь сильно измотался, взгляд у него стал какой-то шаль-ной. Он все время куда-то спешил, совершая в уме постоянные под-счеты прибыли: "Доход, приход, итого...". Особо любил он считать деньги в общественных местах - самолетах, поездах. По этому по-воду я ему неоднократно говорил:
  - Игорь, хватит тебе светиться! Достаешь при всех "пресс" денег и считаешь. Что, ищешь приключений на свою задницу?
  Но это его не останавливало. Ему явно нравились восхищенные взгляды окружающих, особенно девушек, оценивающих достаток "крутого парня". "Я крутой, у меня есть деньги!" - наверняка так думал Калней, неторопливо пересчитывая свою наличку.
  Вообще мои отношения с Игорем стали постепенно ухудшать-ся. Почему, может из-за денег? Да, он стал богаче. Возможно. У него появились новые друзья. Вскоре Калней забрал от меня свой товар, видеться стали реже. Ну, что поделаешь, такова жизнь. Каждый вы-бирает свой путь. Однажды, разговорившись, он мне сказал:
  - Женя, пойми, будет капуста (деньги) - будут и крутые друзья, а значит еще больше бабла, и вся жизнь будет в шоколаде.
  - Сомневаюсь я насчет друзей. Но время покажет.
  И время показало, что я прав. Никаких крутых друзей у него так и не появилось. Летом 1992 года он купил себе машину, "Жигули". Черная тонированная "восьмерка" - по тем временам это было очень даже ничего. Стоила она тогда как хорошая однокомнатная квартира в барнаульских новостройках.
  ...Воскресенье, барнаульская барахолка. Калнеевская "восьмер-ка" стоит, заваленная заграничным товаром. За рулем неподвижно сидит его дядька, вцепившись в руль. Двоюродный брат Коля сор-тирует товар. Игорь, как всегда, пересчитывает деньги, мы вяло разговариваем. Говорит, что снял двухкомнатную квартиру. Мы долго молчим, говорить вроде не о чем. На днях он улетает на Ук-раину. К нему подошли какие-то парни. Он с ними обнимается, предлагает расположить на капоте их товар.
  Я расположился напротив них со своим небольшим ассорти-ментом, понемногу продавая его. Вдруг я понял, что наша дружба закончилась. Нет, мы не поругались и продолжали общаться, но былого единодушия уже не было. Мы разошлись, каждый своей дорогой.
  Я завязал с коммерцией и, как показало время, это было правильное решение. Во всяком случае, я не жалею об этом. У Игоря бизнес так и не сложился, несмотря на все его титанические усилия. Зимой 1997 года сгорели склады на старом базаре г. Барнаула. Калней по-терял тогда весь свой товар, на очень большую сумму. Он всегда все деньги вкладывал в товар, летал в Турцию и Китай, экономил на всем. И вот в один миг остался безо всего. Ущерб никто не возмес-тил, никакой страховки тогда не было и в помине. Говорили, что это поджог - элемент криминальной разборки.
  Одна женщина, хранившая там же товар и потерявшая всё, по-весилась. Незадолго до этого она продала свою трехкомнатную квартиру и всё пустила в бизнес. Но, несмотря ни на что, тогда Игорь выстоял. Не каждый может. Правда, вначале стал пить, но вовремя остановился.
  Он снова стал лихорадочно работать, совершая многочислен-ные, изматывающие поездки. Отказывал себе во многом, опять эко-номил на всем - всё в товар, всё в оборот. Через два года встал на ноги. Ездил только в Турцию, привезенные вещи продавал в Кисе-левске. Это город в Кемеровской области, там цены были выше, а конкуренция намного ниже, чем в Барнауле. Помощником был его двоюродный брат Николай.
  Но вскоре Игоря постиг еще один сильнейший удар, после ко-торого он так и не смог уже оправиться. Вернувшись из очередной поездки в Турцию, он буквально забил кожаными куртками и дуб-ленками снимаемую квартиру. Калней, усталый, ушел праздновать со своими знакомыми в местное кафе. Он совсем вымотался и те-перь был очень доволен. Это была его самая удачная поездка, она сулила огромные барыши. Теперь можно было немного рассла-биться!
  В квартире остался Коляка, который должен был присматри-вать за товаром. Решив тоже развлечься, он отлучился на несколько часов к знакомой барышне. Оказалось - до утра (надеялся, что брат уже вернулся). Утром еще не совсем протрезвевший Игорь, нако-нец, возвратился. Он непонимающе смотрел на пустую комнату и сломанную дверь. Вынесли всё.
  Это была катастрофа. Все труды десяти лет насмарку. За душой опять ничего! Калней стал сильно пить, пытаясь забыться в алко-гольном дурмане. Вскоре от него ушла жена. Через какое-то время он снова женился, на женщине старше его, с ребенком, которая вскоре родила ему сына. Но семейной жизни не получилось. Не стало денег, а вечно пьяный муж сильно раздражал ее. В итоге они расстались.
  Калней вернулся в свой родной Завьяловский район. Он еще боролся, пытался работать. Периодически ездил в Новосибирск за товаром, который реализовывал на местном рынке. Но все чаще и чаще стал срываться, мгновенно пропивая всё то, что заработал, по-степенно опускаясь всё ниже и ниже. А может, это еще не финал, и Игорь вновь встанет на ноги? Поставит себе новую цель и добьется ее? Хотелось бы в это верить!
  У Коляки, брата Игоря (возможно, после потери товара на ог-ромную сумму, по сути, по его вине), возникло какое-то психиче-ское заболевание. Он стал вести себя неадекватно. Говорил, что ежемесячно отправляет по пять рублей президенту России, при этом беззвучно смеясь и гримасничая. От него вскоре ушла его мо-лодая красивая жена, родившая ему сына. На все уговоры ответила кратко: "Я с идиотом жить не буду!" Николай также возвратился в Завьялово, к своим родственникам...
  Но в 1992 году такого, пожалуй, никто из них не мог даже пред-положить. Солнечный день, черная "восьмерка" переливается на солнце, вокруг горы товара. Покупатели роятся около машины, выбирая и примеряя вещи. Коляка чему-то смеется, заигрывает с симпатичными девушками, предлагая выпить шампанского. На заднем сидении автомобиля Калней, прислонившись к куче шмо-ток, неторопливо пересчитывает деньги. Короткая прическа, орли-ный нос, спортивный костюм "адик" и кроссовки той же фирмы, большая пачка денег и отличное настроение. Кто же знал, что всё так печально закончится, рухнет в один день, оставив лишь воспо-минания? Он так резво стартовал. Вот такая она, жизнь!
  Я принял решение прекратить поездки. Причины - ухудшение здоровья и небольшое количество оборотного капитала, а также постоянный риск, можно остаться в один миг без всего, что ты за-рабатывал многие месяцы и даже годы.
  Мои последние поездки пришлись на летом 1992 года. В июне я купил в Черновцах короткую кожаную куртку. Она висела на длинном шесте около стоявшей рядом машины, привлекая поку-пателей. Выглядела она очень красиво и модно - турецкая, корич-невого цвета, но и стоила дорого. В Барнауле обладание кожаной курткой было признаком если не богатства, то достатка точно. Не-много поторговавшись, я ее купил.
  Ну а последняя моя поездка была с Андреем Дорошенко (тоже фарцовщиком-коммерсантом) в июле. Самолет по техническим причинам опоздал в московский аэропорт "Домодедово". А у нас билеты на поезд до Черновцов, который совсем скоро отходит с Киевского вокзала. Что делать? Договариваемся с частником, за ко-лоссальные деньги (можно было обратно до Барнаула долететь!), и вот мы уже мчимся по ночной Москве. Резко тормозим на светофо-ре. Около коммерческих киосков стоит компания пьяных ино-странцев. Какой-то американец, почему-то в зимней шапке с ар-мейской кокардой, что-то кричит нам, облегчаясь на горы мусора.
  Мы резко стартовали, оставив позади заморских гостей. Водила оказался молодцом - мы успели вовремя, буквально вскочив в тро-нувшийся вагон.
  Поездка прошла нормально. Затарились недорогим румын-ским шоколадом, я еще прихватил немного сгущенки и кока-колы (в Барнауле это было дефицитом). В Домодедовском аэропорту ку-пил бутылку "Амаретто", ликера со вкусом черемухи. Он был у нас в городе необычайно популярен, стоил прилично и только появ-лялся на прилавках. Этот ликер будет выпит с родителями Светла-ны, которые вскоре станут моими родственниками, тестем и тещей. В ноябре мы с ней поженимся.
  
  АНТРАКТ
  Лето 1992 года было в разгаре. Дешевый китайский ширпотреб постепенно завоевывал барнаульский рынок, выдавливая других производителей. В коммерческих киосках с ржавыми решетками, часто напоминавшие военные укрепления, бойко продавались шо-коладки, жевательная резинка, сигареты, пиво, китайская тушенка и хит сезона - голландский спирт "Роял".
  Его завозили в Россию огромными партиями. Говорили, что его используют в пищевой промышленности за рубежом и стоит он там копейки. Ну, а у нас в стране его просто пили и радовались этому "зарубежному гостю".
  Неизбалованная российская публика знала лишь водку плохого качества, разбавленное пиво и паленый коньяк. А тут появился за-граничный спирт, с литровой бутылки которого, путем простого разбавления водопроводной водой, получалось два с лишним лит-ра водки, - фантастика!
  Этим летом я был занят в основном реализацией румынского шоколада и турецкой жвачки, привезенных из Черновцов. На Ма-лаховском рынке случайно познакомился с хозяином коммерческо-го киоска "Анракт" Сергеем. Мы договорились, и я стал оставлять у него бóльшую часть своего товара. Торговля шла хорошо, народ бойко покупал.
  Серега был грузным молодым парнем высокого роста. Он был ярым любителем пива и, как следствие, имел большой живот.
  По своим делам я достаточно часто был на этом рынке, наблю-дая его будничную жизнь. Стояла жара, и двери "комка" были на-стежь открыты. Одуревшие от духоты молоденькие продавщицы выбегали выкурить сигаретку или пообщаться со знакомыми. Весь киоск был завален какими-то коробками и ящиками. Мусор посто-янно выбрасывался на улицу, похоже, его никто не убирал. Мимо стеклянной витрины с железными решетками проходило очень много пьяных, плохо одетых людей с пустым взглядом. В стране наступили очень тяжелые времена: недавно распался СССР, руши-лась коммунистическая идеология и торжествовал дикий капита-лизм, инфляция зашкаливала, стабильно росла преступность.
  Как-то вечером к Сереге в "комок" пришел какой-то его знако-мый просить в долг бутылку "Рояла". С ним была сильно пьяная и заметно потрепанная жизнью женщина. Ее ноги буквально подка-шивались, и она с большой радостью рухнула на оказавшийся ря-дом пустой деревянный ящик. Взгляд ее никак не мог сфокусиро-ваться на фигурах о чем-то говоривших мужчин и тлевшей в ее ру-ке сигарете.
  - Серый, ну, в последний раз выручи! Догнаться надо, - жалоб-но скулил бывший одноклассник хозяина "комка", нетерпеливо потирая щетину грязной рукой.
  - Вы меня уже зае...ли, алконавты долбаные, - сдерживая раз-дражение сказал "новый русский" и принялся большими глотками всасывать очередную бутылку с пивом "Барнаульское".
  Вдруг послышалось слабое журчание. Из-под сидящей на ящи-ке женщины желтым ручейком текла моча, мгновенно впитываясь в сухую вытоптанную землю. Она качнулась - хотела, видимо, встать - и, не удержавшись, спикировала лицом в землю. На ее ко-роткой грязной юбке быстро росло мокрое пятно.
  - Пошли вы на х...! Неси бабло, тогда и получишь пузырь! - коммерсант плюнул под ноги бывшему школьному товарищу.
  Полупустая бутылка с остатками пива, брошенная из-за Сере-гиной спины, сделав головокружительные пируэты, упала в кусты. Петруха - так звали просителя - огромным прыжком, как ги-гантский кенгуру, бросился туда же, схватил обоими руками свою добычу и жадно всасывал в себя остаток пивной пены.
  Презрительно сплюнув, Серега зашел в коммерческий киоск, перекрыв дверь.
  - Эти алкаши меня уже достали!
  В это время в окно киоска пыталось просунуться заплывшее, пропитое лицо какого-то мужика. В нос ударил резкий неприят-ный запах перегара и давно не мытого тела.
  - Братишка, трубы горят! Не выручишь пивком? Я завтра день-ги занесу.
  - Вы меня уже достали! - Серега резким движением правой ру-ки ударил в физиономию, просунувшуюся в узкое окно. Огромная бесформенная золотая печатка расплющила лицо ошалевшему от неожиданности мужику.
  Крики, мат. Мужик валялся на земле, из носа шла кровь. К нему подбежали его друзья-собутыльники с пустой двадцатилитровой канистрой. Начались разборки.
  Рядом проехал на "уазике" милицейский наряд ППС (патруль-но-постовой службы), равнодушно наблюдая за очередными раз-борками у коммерческого киоска. Из динамиков громко играла му-зыка ранее запрещенного в СССР певца Александра Новикова: "Ве-зи меня, извозчик, по гулкой мостовой, а если я усну, шмонать меня не надо..." Жаркий ветер, поднимая пыль, шевелил горы мусора. Вечерело. Проходил еще один день беспокойных 90-х годов.
  СВАДЬБА
  И вот настало 27 ноября 1992 года - день нашего со Светланой бракосочетания. В стране вовсю бушевал кризис, происходило мас-совое обнищание населения, и никто не знал, что будет завтра. Но несмотря ни на какие катаклизмы, люди влюблялись, женились, рожали детей. В этом, наверное, и состоит сила жизни.
  Свадьба наша (точнее сказать, вечер) была очень скромной. Де-нег, чтобы проводить пышные мероприятия, у меня и у наших ро-дителей не было. Те небольшие средства, которые остались после поездок, были быстро потрачены. Были куплены золотые кольца, костюмы, и так далее.
  Мы с отцом и матерью недавно переехали в новую, просторную квартиру в кирпичном доме. Дом находился в центральной части города, недалеко от политехнического института. Отец был очень доволен, ему теперь не нужно было долго добираться на работу из спального района. В новой трехкомнатной квартире и решили от-метить это важное событие.
  Подходил к концу мой последний холостяцкий день. У меня заночевал мой свидетель, бывший одноклассник, Александр Щукин. Прощание со свободой прошло тихо, мирно, без организа-ции разного рода "мальчишников". Мы просто смотрели по теле-визору "Терминатора" и лениво переговаривались, вспоминая школьные годы.
  Ночью спал плохо. Проснулся рано, чувствуя, что не выспался. Постепенно стало светать. Вскоре приехала моя сестра Лариса. Суе-та начала возрастать. Выпили водочки, настроение заметно улуч-шилось. Поехали к дому Светланы, выкупать. Честно говоря, мне никогда особо не нравились все эти свадебные традиции с разре-шением многочисленных загадок, ребусов, дурацкими конкурса-ми, похищениями невесты и т.д. Ну, делать нечего, - традиции, по-нимаешь ли.
  У подъезда нас уже ожидала группа слегка подвыпивших Све-тиных родственников и соседей. По их лицам стало понятно - без боя не прорваться. После недолгих переговоров и совместного рас-пития бутылки водки мы начали медленно продвигаться в подъезд. Опять какие-то сказочки-задачки, опять пьем, с нас требуют деньги. Но мы неуклонно поднимаемся вперед, на восьмой этаж, где живет невеста.
  Ура! Наконец-то мы подошли к заветной двери. Осталась по-следняя преграда - брат Светы Олег требует за сестру серьезную сумму денег - рюмка водки его уже не удовлетворяет. На этот слу-чай мы с Саней заранее приготовили денежную "куклу" - реали-стично, не отличишь.
  После недолгого торга Олег получает долгожданный выкуп. Он уважительно кивает головой - это же куча бабок!
  - Грамотный выкуп, забирай сестру!
  Бедный Олег даже не подозревал, что его жестоко обманули.
  Вот и моя Светочка. Красивая, в белом свадебном платье, она сильно нервничала. Радостное оживление возрастало. Опять пьем водку...
  На дворе конец ноября, стало заметно холодно. Северный ветер пронизывает насквозь. Ко Дворцу бракосочетания на Ленинском проспекте подъехали на "Волге". Спасибо теще - договорилась на своей работе, в штабе Гражданской обороны.
  Торжественные слова, поздравления, свадебная музыка - а мне смешно, сказывался употребленный ранее алкоголь. Всё! Сверши-лось! Мы ставим свои подписи, обмениваемся кольцами - теперь мы муж и жена.
  Вечер прошел скромно. В зале с трудом поместились все гости. Поздравляли, кушали, пили, общались между собой.
  Начиналась моя семейная жизнь.
  ЖАРКОЕ ЛЕТО 1993-ГО
  Лето 1993 года выдалось жарким и душным. В институте начи-налась сессия, заканчивался четвертый курс обучения. В один из июньских дней мне позвонил по телефону мой знакомый - Сергей Шишкин. Мы одно время вместе занимались в секции карате-до. Это было прошедшей зимой, тогда он еще служил офицером в батальоне внутренних войск.
  - Жень, привет, это Сергей Шишкин! Узнал? Чем занимаешься? - услышал я знакомый голос в телефонной трубке.
  - Да вот, Серега, готовлюсь к сессии. Я ведь еще студент.
  - Да ты чё, бросай всё на фиг! Сейчас "капусту" нужно рубить, время такое. Из милиции я уволился, сейчас занимаюсь бизнесом. Давай, поработаешь у меня, а то я продавца ищу.
  Недолго подумав, я согласился.
  - Ну, что давай поработаем. Деньги не помешают. А с учебой, я думаю, решу.
  На следующий день мы встретились, и Серега рассказал мне свою фантастическую историю, как он стал бизнесменом. Попав в городскую больницу (чем-то заболел), Шишкин познакомился там и подружился с каким-то крутым дядькой. У него была оптовая ба-за, и он предложил Сергею продавать в розницу заморские товары.
  Дела у Шишкина быстро пошли в гору. За несколько месяцев новоявленный бизнесмен купил три автомобиля, нанял продавцов и начал бойко реализовывать продукцию, умножая свой капитал каждый день.
  Мой первый рабочий день. Старенький грузовой автомобиль ГАЗ-54. В открытом кузове куча товара, который нужно реализовы-вать. Начинает припекать солнышко, громко звучит музыка, вокруг кишит народ. Около моей машины снуют подозрительные лично-сти, явно жулики. Нужно постоянно следить за товаром, иначе ук-радут.
  Разговаривая с очередным покупателем, я неожиданно обер-нулся и увидел незнакомого парня, который уже забрался на борт машины, наверняка с целью украсть товар. Будучи обнаруженным, парень быстро ретировался. Догнать его было нереально, я же не брошу товар на огромную сумму.
  Да, продавцом работать, конечно, не сахар. Вообще любая ра-бота требует определенных усилий, деньги просто так не платят нигде!
  В чем же заключались трудности? Ты привязан к товару, и даже сходить в туалет уже составляет проблему. Я уже не говорю о пита-нии - обычно брал еду с собой, и, конечно, нужно постоянно быть внимательным.
  Работая на улице, часто в одних шортах и сланцах, я хорошо за-горел. Появились деньги. И как приятно было после рабочего дня возвращаться домой не с пустыми руками.
  Часто на базаре мне предлагали купить по смешным ценам раз-ные вещи, происхождение которых вызывало сильное подозрение (наверняка они были украдены).
  Кроме Старого базара мы выезжали и в другие точки города - изучали спрос. Один день торговали на Малаховском рынке. Безре-зультатно. Практически ничего не продали.
  Несколько дней работали на рынке Докучаево. Здесь базар был получше, и продажи увеличились. Как раз на этом рынке я пытался готовиться к экзамену по истории Древнего Востока, ведь вовсю шла экзаменационная сессия. Качественно подготовиться, конечно, не удалось, не было возможности. Впопыхах я даже пролил кофе из термоса на институтский учебник. Но сессию все же сдал, а этот экзамен на "хорошо".
  На рынке Докучаево вовсю работали "наперсточники", обла-пошивая простой народ. "Наперстки" в то время были одной из популярных азартных нелегальных игр. Нужно было угадать, куда ловкий игрок положит шарик, в какой из трех стаканчиков. Профессионализм игрока заключался в том, чтобы обмануть и выиграть поставленные на кон деньги. Сколько трагедий и сцен разыгрывалось при этом!
  Заканчивался очередной рабочий день. Рядом со мной бойкие немолодые женщины продавали бананы. Около них притормозил большой японский джип, из него вышел лысый толстый мужчина и купил сразу коробку бананов. Рассчитываясь, он вытащил огром-ную пачку денег. Он уехал, а мои соседки долго еще щебетали о "настоящем мужике" и почему-то несостоявшемся их женском сча-стье. А их счастье, наверное, выражается лишь в деньгах.
  Вот так и проходили день за днем. Солнце, покупатели, музыка, отчет, отвоз товара. Вопрос о хранении товара стоял остро. Где его хранить? Серега один раз даже попросил охранять товар в машине ГАЗ-66 с будкой. Всю ночь я провел в закрытой изнутри будке, пло-хо спал. В ней было душно, кусали комары, а утром опять на рабо-ту. Конечно, так не могло долго продолжаться, и вскоре вопрос об охране товара решили.
  Случались у нас и дальние командировки. С водителем Андре-ем, суховатым мужчиной около сорока лет, мы ездили на ГАЗ-66 в город Заринск, пытаясь расширить рынок сбыта. Простояли на их местном рынке без толку, покупателей практически не было. На бензин больше вышло, чем прибыли, экспедиция наша оказалась явно убыточной.
  Но в целом бизнес Шишкина процветал. Товар буквально сме-тали, прибыли были бешеные. Вскоре Серега купил себе новую "Волгу" - ГАЗ-31029 белого цвета, поменял квартиру. Переехал из отдаленного района в хорошую трехкомнатную квартиру в новом доме на улице Балтийской.
  В конце лета я уволился. Начинался новый учебный год, и со-вмещать работу и учебу в таком ритме я уже не мог.
  После этого со своим приятелем я виделся довольно редко, но отношения у нас остались нормальные. В 94-м Шишкин арендовал складские помещения около педагогического института, на улице Молодежной. Дела у него шли прекрасно. Сергей отпустил бороду, появился животик. Он постоянно шутил, излучая жизнелюбие.
  Эта была фактически последняя моя с ним встреча. Пройдет год, и его бизнес сильно пошатнется. Он не смог вовремя отдать крупную сумму денег. Кредиторы обратились к бандитам, те включили "счетчик". Набежала огромная сумма. Шишкин стал скрываться. Вскоре я узнал страшную новость - Сергея застрелили в Новосибирске, там он прятался от своих кредиторов. Вот так пе-чально закончилась жизнь коммерсанта Сергея Шишкина.
  С ЛЕГКИМ ПАРОМ!
  Подходила к концу моя учеба в институте. Время обучения прошло быстро. Всё было знакомо и понятно, за пять лет мы уже привыкли к учебному процессу, появились друзья. Я отчетливо по-нимал, что больше такой студенческой жизни не будет. Пройдет молодость, увеличится груз проблем, начнется работа, дети и т.д.
  А пока мы были молоды и, несмотря на все катаклизмы в стра-не, с оптимизмом смотрели в будущие. На нашем курсе подобра-лась компания друзей-товарищей. Это - Евгений Ермаков, Игорь Леснов, Леонид Юдаков, Паша Ефремов, Андрей Плотников, Вик-тор Зубков, ну и я, Евгений Суверов.
  Мы учились на пятом курсе, уже были "дембелями" вуза - вы-пускниками исторического факультета Барнаульского педагогиче-ского государственного института, и могли себе иногда позволить себе хорошо попариться в бане.
  Заранее выбирался день, где в расписании стояли лекции, ко-торые можно было и пропустить. Ранее утро, народ спешит по своим делам, кто куда. Только наша компашка лениво собирается в условленном месте. Каждый несет с собой сумки и пакеты, где громыхают бутылки с пивом, водкой, выпирает нехитрая закуска и банные принадлежности. Обычно мы посещали сауну "Никитин-скую", что на пересечении улиц Никитина и Промышленной, или баню "номер пять" на улице Партизанской.
  Как правило, утром мы были в бане первыми посетителями. Громко играет музыка. Первый заход в парилку, первая запотевшая бутылка пива. Настроение сразу улучшается. Шутки, смех.
  Да, ребята, вряд ли после окончания вуза вот так, все вместе, мы сможем встретиться и с утра - в сауну. Жизнь разбросает нас, да и свободного времени, наверняка, не найдется.
  Удобно расположившись и попивая пивко, мы готовимся к оче-редному заходу в парилку. Вдруг дверь сауны открывается, и к нам заходит Леня Юдаков. Громкие крики, все радостно приветствуют опоздавшего товарища. Оказывается, он еще не ложился спать, всю ночь где-то гулял со своими друзьями-одноклассниками. Утром пришел домой, схватил приготовленный заранее березовый веник и бегом к нам.
  Леня не отрываясь, жадно, большими глотками пьет пиво, вы-пучив свои красные глаза. Смешно крякнув, он поднимает вверх указательные пальцы, на которых красуются обручальные кольца, и негромко начинает петь: "Когда меня ты позовешь, а-у-у-у, когда меня ты позовешь, а-у-у-у...", - повторяя эти слова бесконечное ко-личество раз. Шатаясь, он пытается в своей новой кожаной куртке, наброшенной на голое тело, с веником в руках идти в парилку.
  - Леня, Леня, куртку сними! - кричали ему с разных сторон. Леня непонимающе смотрел на нас и улыбался. Видно, он уже ушел в нирвану.
  - Я, да, купил, да, кожаную куртку, да, в Новосибирске, да, на базаре, - он пытается рассказать о своей поездке в Новосибирск Андрею Плотникову и Вите Зубкову.
  Наконец, мы набиваемся в небольшую парилку, где всех по оче-реди хлещет березовым веником Игорь Леснов. По одному, как пу-ли, начинаем "вылетать" из царства пара и жары, прямиком в хо-лодный бассейн.
  Громкий удар о воду - громадное тело Леснова, как бомба, "взрывается" в бассейне, большая волна переливается через край. Худощавый Ермаков чуть при этом не утонул. Нахлебавшись воды, он машет руками. Наверное, просит о помощи. SOS!
  Укрывшись белыми простынями, мы неспешно пьем пиво, ше-лушим вяленую рыбку, вспоминаем смешные истории, шутим, го-ворим о нашем будущем. Ведь скоро выпускной. Куда податься, как устроиться в этой непростой жизни?
  Мы на самом краю города, в старых "никитинских" банях, где время как будто остановилось. Моментально пролетают наши заказанные четыре часа. Вот уже стучится сонная банщица, напоминая о том, что время подошло к концу.
  - Будете еще подливать?
  - Да!!! - почти хором кричим мы. Радость просто переполняет нас - еще два часа бани впереди!
  На следующий день, в институте, мы радостно вспоминаем ми-нувшую баньку и предвкушаем следующий поход.
  Когда говорят о счастливых студенческих годах, я сразу вспо-минаю наши походы в баню на пятом курсе. Вот такая ассоциация. Сауна. Пиво. Прыгающий в бассейн Леснов. Сыплющий остротами Паша Ефремов. Леня с веником и в кожаной куртке. Музыка. Смех.
  Да, хороша студенческая жизнь, жаль, что она скоро закончит-ся!
  
  СТОРОЖ
  В конце пятого курса мне подвернулась работенка. Занимаясь в спортклубе "Самсон", познакомился с двумя ребятами, также сту-дентами из Алтайского госуниверситета. Они охраняли какой-то склад и предложили мне подработать.
  - Подработать? Я не против, - сказал я, снимая "блины" со штан-ги.
  Сторожить нужно было только ночью, утром приходила кла-довщица и смена заканчивалась, можно было ехать в институт на учебу. Ну а выходные и праздники - полный день. Выходить на работу раз в три дня. Неплохо.
  Склад находился рядом с магазином, где продавались разные продовольственные товары. Место моей будущей работы находи-лось на поселке Восточном, в подвальном помещении девятиэтаж-ного дома. Обещали платить каждую неделю. Деньги, конечно, не-большие, но для студента и то нормально.
  И вот первый рабочий день, вернее ночь. Кладовщица неопре-деленного возраста уходит домой, предварительно опечатав и за-крыв дверь, где хранятся материальные ценности. На случай трево-ги есть сигнальная кнопка - вызов наряда вневедомственной охраны. Я закрываю входную дверь, мне предстоит здесь сторожить имущество фирмы. В углу комнаты старый обшарпанный топчан, стол, пара стульев. Дополняли обстановку огромные трубы с обшивкой, в которых текла вода.
  Ночью особенно обостряется слух. Умиротворено журчит вода в трубах, где-то попискивают мыши. Я читаю. Сначала конспекты лекций (нужно готовиться к экзаменам), затем какой-то иностранный детектив.
  Мысленно переносишься в далекую страну, где колоритные типажи терпят авиационную катастрофу, чудом спасаются и пы-таются выжить. Всё, устал. Уже поздно, нужно немного поспать. От-крываю входную дверь, лишь железная решетка отделяет меня от внешнего мира. Я глубоко вздохнул. В воздухе чувствовались весе-лые весенние нотки. Виднелся краешек темного неба с блестящими звездами.
  Я долго так стоял и думал. Думал о своем прошлом и будущем, как повернет жизнь, к какому берегу прибьет или сам прибьюсь? Остро стояла проблема трудоустройства после окончания институ-та. Куда пойти? Пока ничего не вырисовывалось. Ну ладно, с божь-ей помощью прорвемся!
  Вскоре получил свою первую зарплату: небольшие деньги, но все мои! Работа меня устраивала, все было нормально, дежурства проходили нормально, кроме одного неприятного эпизода.
  В одну из моих смен в железную решетку кто-то начал сильно пинать и что-то орал. Открыв дверь, я увидел здоровенного пьяно-го мужика. Он был расстегнут, галстук криво весел на некогда бе-лой рубашке. На куртке виднелись остатки овощного салата - вид-но, только из-за стола.
  - Быстрее открывай! - прорычал он.
  Мне было строжайше запрещено открывать, что я ему и пытал-ся объяснить.
  Но это его еще больше рассердило. Поток ругательств обру-шился на меня:
  - Я здесь хозяин! Это все мое! Ты понял, говно?! Ты че творишь, быстрее открыл! Я тебя уволю, я тебя раздавлю... Да ты знаешь, кто я? Я тебя на бабки поставлю... - он тряс со всей дури бедную ре-шетку и кричал, как полоумный. Шум стоял неимоверный. Минут через двадцать он ретировался - наверное, совсем устал.
  Позже выяснилось, что он действительно был здесь главный че-ловек, но я же его не знал. На работу меня принимала и выдавала деньги его заместитель - миловидная, ухоженная женщина, лет тридцати пяти - сорока, а собственно хозяина этого заведения я в глаза не видел.
  Время шло, но никаких последствий не наступило. Может, по пьяни забыл, а может, по трезвости по-другому рассудил. Но нехо-роший осадок остался. Что с человеком деньги делают! Да еще плюс алкоголь, - убийственная вещь. "Крышу сносит".
  Не пройдет и месяца, как этот "крутой" мужик скроется с круп-ной суммой денег в неизвестном направлении, оставив огромные долги и свою несчастную семью. Зарплату начали задерживать. Этой фирме, похоже, пришел конец, они явные банкроты. Но от нас скрывали настоящее положение дел, откровенно врали.
  Решил побеседовать с дамой, которая принимала меня на рабо-ту, на предмет погашения долга. Неприятный разговор. Ложь скво-зила в ее словах, одни пустые обещания. Надменный взгляд выда-вал высокомерие и фальшь. Я не выдержал и сказал: "Если не за-платите на работу, больше не выйду!" По ее лицу скользнула ух-мылка. Денег так и не заплатили, я уволился.
  На улице стоял теплый майский день. Скоро я закончу инсти-тут, и у меня начнется новая жизнь. Повесив спортивную сумку на плечо, я пошагал в сторону дома. А жизнь, все-таки, прекрасна!
  ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  От автора 3
  Институт 5
  Археологичка 11
  Терминатор 14
  Психология 17
  Спортивная жизнь 19
  Вера православная 24
  Студенческая вечеринка 27
  Фарцовщики 30
  Самолеты, поезда... 33
  Йес, йес, ОБХСС... 40
  Феликс 43
  Горячий август 48
  Киса 50
  Мне - двадцать два 52
  Опасный рейс 54
  Шоколадный путь 56
  Антракт 62
  Свадьба 64
  Жаркое лето 1993-го 66
  С легким паром! 69
  Сторож 72
  
  
  
  Литературно-художественное издание
  
  
  Суверов Евгений Васильевич
  
  Бундовский "адик"
  
  
  Повесть
  
  
  
  
  Печатается в авторской редакции.
  
  
  
  
  Корректура М.В. Торгашевой
  Компьютерная верстка,
  дизайн обложки В.Н. Дроздков
  
  
  
  
  
  
  
  Лицензия ЛР Љ 0221352 от 14.07.1999 г.
  Лицензия Плр Љ 020109 от 15.07.1999 г.
  
  
  
  
  
  Подписано в печать 05.05.2009 г. Формат 60х90 1/16.
  Гарнитура Сonstantia. Ризография. Усл.п.л. 19. Тираж 50 экз. Заказ 574.
  Барнаульский юридический институт МВД России.
  Организационно-научный и редакционно-издательский отдел.
  656038, г. Барнаул, ул. Чкалова, 49; www.buimvd.ru.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"