Остап стремится всё и вся планировать и учитывать -
и ни на минуту не выйти из самоконтроля, в котором всю жизнь,
почитай, варится.
Машанька смеётся, что для Стапки нет доли слаще надсмотрщика или учителя,
и наигранно удивляется его профессии архивариуса...
сама же Машанька, по её мнению, разгильдяйка та ещё,
контроль для неё - это нечто почти запредельное, то, что она
представляет, скажем так, не весьма-весьма...
время для Машаньки - неспешно и сумерки непременно тающие,
а жизнь - не кусочек, который надо быстрее съесть, а такой
лакомый и гигантский кусман...
у Остапа расписаны дни недели. не исключая и воскресенья, кстати -
на воскресенье у него куча дел, а на закуску, ну скажем, какой-нибудь Чехов или Паланик...
и нет речи о том, чтобы полениться или просто поваляться в кровати -
Остап даже спит так, будто готов немедля бежать и делать что-то во исполнение Плана...
Машанька не пытается ни изменить его, ни исправить - помнит из курса сопромата,
что иной материал сопротивляется тем сильнее, чем крепче на него давишь,
да и не в её природе вмешиваться в природу другого, пусть и непонятный который,
да и, в целом, особенности Остапа Машаньку скорее забавляют, чем злят, ну вздохнёт иногда лишь:
такое впечатление, будто руль для Стапки - единственная точка опоры...