Ум забавлялся, играл в игры, пытаясь разгадать: был это Чертог? Или это ночь разрушенной Хотоаги? А может мрачная чернота мертвого звездолета реццов? Слишком много пластов памяти раскрылось, слишком многовариантной оказалась жизнь...
Дар отчетливо понял: все что он знал о себе прежде - было только частицей, отсветом некоей глубокой истины о нем, легким поверхностным слоем частичной правды. Нечто пряталось в глубине его существа - гораздо ниже, мощнее... Страшнее... Оно не вмещалось ни в одну из его личин, то и дело выпирая гранями, но все же спрятанное, как угловатое тело айсберга, скрытое под гладкой водой...
Что случилось там, в Чертоге?
Кого он встретил?
Что с ним сделало... сделал - тот Голос-в-темноте?
Стало тесно в груди, словно он давно не дышал. Почти задыхаясь, Дар с силой втянул в себя воздух. И с ужасом замер, почувствовав будто нитями привязан к миру, каждой клеточкой - к чему-то еще во все стороны. Было так, словно он может своим дыханием тревожить этот мир... вдыхать его в себя... Некое огромное состояние снизошло на него, состояние равновесия и торжественной равнозависимости всего... Громадности мира, и громадности самого себя, расплавленного в этом мире. Какая-то могучая эмоция бестрепетно подняла его, подхватила и несла на гибких волнистых слоях чистых энергий. Было полное ощущение доступности будущего, достижимости цели, ощущение совершенности и необоримости своей силы.
Весь мир был - как противодействие, но это не было противодействие врага. Скорее это можно было уподобить закономерности, с какой весна приходит чтобы сломать зиму, смиряя ее сопротивление. Словно это был нерушимый закон, логичный во всех временах, как взведенный неостановимый часовой механизм...
Ничто не могло противиться его воле..
Острым просверком снова блеснули полоски на теле, и тут же пригасли.
В животе отозвалось вселенским холодом. Он с досадой понял, что недостаточно серьезно относился к этому феномену - состоянию светящегося тела. Сначала был ошеломлен, очутившись в мире тангров, затем слишком поглощен задачей вспомнить самого себя через знания махо. Позже грандиозность проснувшейся человеческой памяти, и глобальность рассказа шарки "Карасса" о колоссальной космической схватке цивилизаций надолго затмили все остальное в его мыслях...
По телу вновь прошла морозная волна.
Загадка светящегося тела - была самой мощной.
Он не был от тангров.
Он не был от людей.
Ничто из рассказов шарки "Карасса" не было и близко похоже на него...
Дар вдруг с отчетливой остротой понял: Туарук не связан ни с тангровой ипостасью, ни с поразительными умениями махо, ни со знаниями человеческой стороны... Светящееся тело Туарука было вещью в себе - совершенно отдельной загадкой, указывающей в некоем третьем направлении.
В направлении Голоса-в-темноте.
И что это такое - у него не было никакого понятия...
... - "ты позволил им облить себя багровым огнем бубацей..." - прошептало в уши громовым голосом.
... - "Их огонь чтобы убивать память..."
Дар попытался припомнить, при каких обстоятельствах проявлялся Туарук.
Вспомнилось удивление, с какоим он, влетевший от удара столбоподобной дромовой ноги в кусты азарики под Изир-Дором, заметил свечение своего тела... Вспомнилось свечение и прозрение в темноте лабиринта под Хоргурдом, когда они с Куаргиром вырвались из хуураданского узилища на свободу. Вспомнилось проявление светящегоя тела в пещерах Лахирда, когда его изрядная сила помогла донести израненного Ю-махо до спрятанного в глубине скал Царакклана. Вспомнилось, как вечно непредсказуемый Ю-махо напугал его, тем самым научив осознанно управлять включением и выключением этого свечения... Вспомнилось, как раскинув руки, он принял на себя гигантскую молнию черной тучи, погрузившей окружающие горы во мрак беспощадного ливня. Разряд, осветивший горы яркой вспышкой, бил не вертикально, как это всегда бывает обычно. Ослепительный электрический жгут просверкнул из края в край, горизонтально, почти над самыми исполинами гор, чтобы ударить в яркополосые руки Туарука... Наконец вспомнилось недавнее разрушение переборок звездного рабовоза реццов...
Голова шла кругом. Это было слишком много - третье тело, которое вовсе и не тело...
Оно было у него уже давно, проявляясь в самые напряженные, самые опасные моменты!
Свойства Туарука были ему неведомы, просто потому что он не обращал внимания на это. Это действительно было самое крепкое из его тел - "тело выживания"...
Дар покачал головой, чувствуя безмерную усталость. Недавняя вспышка, заставившая его проломить столько железа на рабовозе - лишила его всех сил.
Он мог только лежать - Дар Петлюгин, ослабевшее существо в теле тангра, на чужой планете в неведомом времени...
* * *
- Древний?.. - Тихий голос Куаргира звучал осторожно. - Древний, ты в порядке?
Дар попытался ответить, но два языка сцепились во рту, и он только простонал.
- Что с ним? - это был уже Док-Атор, попытка говорить тихо ему не удавалась.
Он лежал.
Сил совершенно не было.
Не было воли. Будто все что есть крепкого в нем - выдохлось, выветрилось.
- Я... - произнес он, удивляясь бесцветности своего голоса. - ...В порядке...
Что-то мешалось на лице. Протянул руку и нащупал какие-то плоские наслоения от щеки к уху... Тут же включилась память, и следом наглазник стал показал изображение от глаз какора. Там была звездная ночь над плоской сухой землей. Прямо перед ним стоял Саудрак и размахивал руками. Его красное лицо освещалось близким костром. За ним были видны взволнованные фигуры кх'отров. Чуть запаздывая пришла громкость:
- ....ли ты слышишь? Б'рванцы уходят! - рокотал скрежещущий бас Саудрака. - Они все уходят за стены Балианнара! Что-то произошло... Когда вы вернетесь?
- Древний! - бухнул в другое ухо голос Док-Атора. - Нам не стоит тут задерживаться.
Дар повел головой.
Было совершенно темно.
Дар почувствовал что он снова в своей жизни тангра - напряженной, полной борьбы. Тангры просто не были созданы для покоя и задумчивости.
‑ Жди, ‑ крикнул он Саудраку через какора, окончательно освобождаясь от вялости. ‑ Мы сейчас вернемся к тебе!
Но слабость никуда не делась, она все еще наполняла мускулы. Переключив наглазник, стал видеть в темноте - голубоватым зрением. Вокруг были только голые ровные поверхности - пол, стены, потолок, все сплошняком металлическое. Железо было сильно исцарапанным но не ржавым, от него веяло еле-заметным неприятным кислым запахом. Коридор где он лежал был длинным и совершенно пустым. Было какое-то тянущее, очень неприятное чувство от всего этого места. Возможно, он ощущал эмоции существ, бывших тут прежде. Холодок внизу живота напомнил, что он внутри враждебной, но совершенно мертвой небесной лодки.
Дар оглянулся - позади зияли многочисленные зверские пробоины, будто след болида, ворвавшегося внутрь звездолета. Они тянулись по одной линии, безупречная геометрическая прямая - не менее десятка пробитых переборок...
- Долго я тут... лежал? - спросил он, поднимаясь.
- Нет, Древний! - кхотр словно чувствовал его слабость, поддерживал под локоть. - Но я успел в темноте разведать путь к выходу.
Дар позволял вести себя, постепенно возвращаясь в состояние обычного тангра. Глобальное состояние, только что владевшее им, уходило. Оно испарялось как влага дождя дымится под зноем летнего солнца.
- Ты был великолепен, Древний! - зачастил голос к'хотра. - Ты ломал их железо как яичную скорлупу! Научишь меня этому приему? Скажи, все Древние такие же неистовые в гневе? Да ты голыми руками можешь расправиться со всем б'рванским войском!
Док-Атор крякал рядом, не решаясь вставить и одного слова. Должно быть вспомнил, как сам нападал на непобедимого Древнего у обелиска Хршитакки.
Наконец показался входной ангар с внешним люком. Издали, за метр дунул Дар на волнистую поверхность зернистого металла. Больше не потребовалось - "твердая вода" схлынула вниз одним мягким движением. Боаук, которого Дар уже успел забыть, рухнул на пол, неподвижная фигура в вытянутой позе. Он не поднимался, и судя по всему был мертв. Дар оглянулся по сторонам. Пространство вокруг было пусто. Куда-то исчез упрямый б'рванский махо и его послушные отаруги. Огонь факелов на стенах еще колебал гибкие тени, но гореть им уже осталось недолго.
Сколько времени они пробыли внутри?
Сопровождаемый элитарами, Дар вышел из лодки. Они отащили в сторону бездыханного Боаука, столь послушного своему махо, чтобы он вновь не оказался захваченным люком лодки реццов - на этот раз навсегда. С хлюпающим звуком завернулся назад жидкий люк летающей лодки. С изумлением глядя на вновь затянувшийся проход, Куаргир испробовал на нем свое дыхание - безуспешно.
Дар, удивленный пустотой вокруг, двинулся к лестнице наверх. Что заставило б'рванцев потерять интерес к ним? Это было так меловероятно... Но прежде чем они подошли к ступеням, позади раздался твердый голос на б'рванском:
- Называющий себя Древним! Махо б'Рвана будет говорить с тобой!