Аннотация: Наверное это глупо - пытаться нарисовать новый мир в коротком рассказе. Я попытался, и вот, что получилось.
ГРЕБАНЫЕ БОГИ
Почти вровень с бортом, висела луна. Даже чуть ниже. С батарейной палубы, ее можно было видеть между первым и третьим винтами. Она была круглой и белой, словно блин недолежавший на сковородке. Винты в бешеном темпе рубили воздух и луну длинными лопастями, но она невозмутимо висела прямо в теневом круге пропеллера, ухитряясь уклоняться от молотящих ее лопастей.
Оксико, чуть, чуть отодвинулся от станины орудия, и луна переместилась вместе с ним, выплыв на свободное от винтов пространство. Оксико зевнул, и плюнул за борт. Ветер тут же подхватил плевок и утащил под корму. Северо-восточный, машинально отметил Оксико.
Внизу проплывали горы. Пограничный хребет Анду, вытянувшийся с севера на юг, покрытый снегом и льдом, а также наблюдательными постами. Все, что по ту сторону, принадлежит великой Арктиде. Туда и летит "Ворон". Тайно летит. Поднявшись так высоко, что вахтенные, одетые в пару меховых тулупов, трясутся от холода, а дышать так трудно, как будто, прежде чем вдохнуть воздух, нужно найти его и схватить зубами. Для "Ворона" это ничего. Он уже привык. Этим маршрутом, обходя посты, и царапая клотиком небесный купол, он ходил часто.
Луна освещала лед на вершинах, своим магическим светом, и это было красиво. Так красиво, что Оксико залюбовался, облитыми луной вершинами, тенями на склонах и клыкастыми скалами. Залюбовался так, что не заметил, как сзади подошел помощник шкипера.
- Что видно,- спросил он.
Оксико вздрогнул от неожиданности, и обернулся. На корабле не горело ни одного огня, любой, кто даже закурит трубку, будет, вышвырнут, кровожадным боцманом за борт, на длинном линьке, но луна давала много света, да и голос трудно было не узнать. Оксико прочистил горло, и опять плюнул за борт. Лунный свет качнулся в его серьге.
- Что молчишь, помощник встал рядом, опершись о планшир, и взглянул вниз.
- Ни хрена не видно,- ответил Оксико,- патрульные тоже по ночам без огней летают.
Помощник помолчал немного, потом сказал:
- Скоро пик Лака-ю. потом опустимся пониже.
- Потом, будем цепляться брюхом за скалы,- сказал Оксико.
- Ты чего такой мрачный?
Оксико пожал плечами.
- Не нравится мне это. Зря Старик ввязался,- сказал он.
- Чего тебе не нравиться?- сказал помощник.- Идем налегке, без груза, маршрут привычный, стоянок делать не надо, ни погрузок, ни разгрузок. Добраться до озера, спустить человечка, и домой. Всего делов на три гроша, а платят шестьдесят тысяч. За обычный рейс столько не заработать.
- За легкое дело, столько не дадут,- сказал Оксико,- влипнем, я задницей чую, влипнем.
- Устал ты просто. Который год уже с палубы не сходишь? Отпросись у Старика отдохнуть, на острова слетай, кости погрей. Старик тебя ценит. Отпустит, не сомневайся.
Оксико махнул рукой.
- Алеоро, ты вахты проверяешь? Вот и проверяй. У меня все в порядке. Смотрю, не сплю. Заснешь, в такой холод.
- Ну бди.
Алеоро не стал сердиться. Хлопнув тулуп по плечу, он повернулся и затопал по обледеневшему трапу. Оксико вздохнул и опять плюнул за борт. Алеоро поднялся в рубку.
Здесь было тепло. Грели трубы паровой магистрали. Светящийся зеленым фосфором компас, окрашивал мертвенным цветом лицо Старика, склонившегося над картушкой. У него за спиной тенями застыли рулевые. Штурман сидел в шкиперском кресле, посасывал, пустую трубку, и сонно щурился на луну.
- Опаздываем,- сказал Старик,- скоро рассвет, а мы топчемся над Анду. Прибавить оборотов.
- У тройки греется вал,- сказал Алеоро,- надо было масло поменять.
- у тройки надо перебирать трансмиссию, и менять к х...м подшипники,- сказал Старик,- давай прибавь.
- А если полетит подшипник?- спросил Алеоро,- отрежешь мне уши?
- Нужны мне твои уши. Хуже будет, если день застанет нас над границей. Мы тут, как на ладони, словно чирей на заднице.
Алеоро, выдернул затычку из переговорной трубы, и проорал в нее приказ. В ответ из трубы послышалась возмущенная брань. Угадывались слова - "третий", "вал", "на хрен".
- Знаю без тебя!- крикнул в трубу помощник.- Делай что велят!
Через секунду гул моторов стал тоньше, натужней. Появилась мелкая вибрация. Старик поглядел на тахометр, и сказал:
- Дерьмо.
Алеоро, присевший над горячей трубой, погреть озябшие на ветру руки, повернул к Старику удивленное лицо.
- Мое корыто, разваливается на куски,- пояснил старик,- надо на капиталку.
- Мы только два месяца, как с ремонта,- сказал помощник.
- Дерьмо,- повторил Старик.
- Вон он, Лака-ю,- сказал штурман, показывая в окно трубкой.
Самый высокий пик гряды, проплывал по левому борту. Старик скорректировал курс. Штурвалы в руках рулевых защелкали, нос "Ворона" повело влево и вниз.
- Теперь успеем, сказал Штурман довольно,- отсидимся в Ущелье Пьяной Ламы, и к вечеру пойдем дальше.
Старик бросил на него сердитый взгляд, из-под седых бровей.
- Вот это хрен,- сказал он,- пойдем без остановок. По ущелью досюда,- он ткнул карандашом в карту,- а потом над лесом.
Штурман заглянул в карту через его плечо, и сказал:
- Безумие, Старик, нас заметят.
- Заметят, будем уходить на форсаже. Нужно будет, будем уходить с боем.
- Да что на тебя нашло?- спросил штурман.- Хочешь подраться с пограничниками?
- Шпиона надо высадить на озере, не позже сегодняшнего дня,- сказал Старик,- это непременное условие, и заткнитесь все.
- Шкипер, у нас ни шанса нет пройти здесь незаметно,- сказал Алеоро.
- Если б не было шансов, я бы за это не взялся.
Старик постукивал желтыми от табака пальцами, по столу с картами. "Ворон" снижался над ущельем Пьяной ламы. Небо начинало светлеть на востоке. Одна за одной гасли звезды.
"Ворон" имел на борту десять безоткатных пушек, и два огнемета. Для простой контрабандистской лайбы, довольно серьезное вооружение. Но в пограничной страже Арктиды, имелись мощные крейсера, а что еще хуже - броненосцы с палубной авиацией. Против роя маленьких вертких машин, "Ворон" был беззащитен. Ясно, что перспектива драки с пограничниками никого не радовала.
- Как там наш шпион?- спросил Старик.
- Я заходил к нему, он спит,- сказал Алеоро.- Шкипер, мы еще можем отказаться. Лучше вернуть задаток, и заплатить неустойку, чем повиснуть на деревьях.
- Я сказал заткнуться,- рявкнул Старик,- вернуться нельзя, отказаться нельзя.
- Такой ответ меня не устраивает,- сказал штурман и положил трубку в карман. Он смотрел на Старика, настороженными глазами и медленно поднимался с кресла.
- Сядь, гавнюк!- заорал Старик.
Он протянул руку назад, и один из рулевых вложил ему в ладонь рукоять кортика. Клинок вылетел из ножен, блеснув в лучах алого рассвета.
- Ты знаешь, кто заказчик?- спросил он,- по-твоему я пошел на это из-за денег? Я еще не высрал мозги на палубу, чтобы браться за эту хрень, по своей воле!
Штурман старался встать так, чтобы между ним и шкипером было кресло. Он сильно побледнел, и то и дело бросал взгляды на оружейную стойку в углу, глее лежал, мирно упрятанный в ножны, его палаш.
- Я каждого из вас уродов, предупреждал, что дело будет опасным. Говорил я вам? А?
- Шкипер, он не хотел сказать ничего плохого,- сказал Алеоро,- просто он хотел спросить...
- Я вам говорил?- перебил Старик,- вы сказали, мы с тобой, шкипер, вместе до смерти. Так?
- Я все понял Старик,- сказал штурман,- так кто нас нанял?
- Ты вонючка, грозишь мне бунтом, едва мы пересекли границу. Что же будет дальше? Лучше тебе сразу кишки выпустить.
- Я не думал бунтовать. Старик, мы с тобой вместе не первый рейс, я просто считал, что мы имеем право знать подробности.
Старик поутих, опустил кортик, и подойдя к креслу, где только что сидел штурман, плюхнулся в него. Редкие седые волосы рассыпались по плечам. Старик принялся чистить кортиком ногти.
- Щенки, сопляки и засранцы,- сказал он тихо,- никто так и не решился пустить мне кровь. Никогда из вас не выйдет толку. Сплошной понос.
Алеоро молчал, он отвернулся к окну и делал вид, что слова Старика к нему не относятся. Штурман скрипел зубами и тоже молчал.
- Красный капитул,- сказал Старик,- ясно теперь? У вас, уродов, хватило бы смелости отказать Красному Капитулу? К тому же, если они настаивают.
В рубку заглянул первый солнечный луч. Он робко коснулся маленького дивана в углу, рядом с оружейной стойкой. Потрогал облезлый красный бархат обивки, и вольготно раскинулся на нем, еще и на вешалку с тулупами облокотился. Брызнул утренним золотом, в глаз рулевому горизонтальщику, чтоб всем сразу стало ясно: день начался. "Ворон" приближался к ущелью Пьяной Ламы. Он стлался над склонами словно уж. Ветер, поднятый винтами, беспокоил траву и чахлые кусты. Старик сердито сопел, в своем кресле. Иногда он отдавал рулевым короткую команду, и корабль менял курс, вписывая свой полет в складки рельефа.
Дверь на мостик распахнулась, и в рубку просунулась лохматая, рыжая голова сигнальщика.
- Шкипер, у нас на хвосте патрульный бот,- сказал матрос.
Старик яростно врезал кулаком по подлокотнику.
- Не успели,- сказал он,- Гребанные подшипники, даже в ущелье нырнуть не успели.
- Сигналит,- сказал матрос,- спрашивает кто мы.
- Он один?- спросил шкипер.
- Угу.
- Догоняет?
- Да, минут через двадцать догонит.
- Передавай, что мы купцы, сбились с курса ночью. Шли в Ореото-ка.
Рыжий сигнальщик саркастически хмыкнул и исчез. По трапу загрохотали его башмаки. Он ни секунды не верил, что пограничник примет эту ложь.
- Что стоите?- спросил Старик.- Готовиться к бою.
Штурман, вздыхая и качая головой, опоясывался палашом. Вряд ли дойдет до абордажа, но все же. Патрульный бот - мелкая посудина, "Ворону" на один зуб. Но зато быстрая и маневренная, догнать ее "Ворон" не сможет. Значит, меньше чем через час, вся пограничная стража этих мест, будет идти по следу "Ворона".
Алеоро вышел на мостик, командовать подготовкой к атаке. Матросы вооружались, сдергивали кожаные чехлы с пушечных стволов и замков. Поднималось давление в камерах, в зарядные лотки ложились крутобокие черные снаряды. Зажигательные и бронебойные. Ибо, что может быть страшнее в воздухе, чем пожар.
В рубку снова протиснулся сигнальщик.
- Велят остановиться, сказал он,- грят, чтоб приняли осмотровую группу.
- Жопоголовый придурок,- хищно усмехнулся Старик, и заметив обиду на физиономии сигнальщика, добавил,- я про погранца.
- Че передать?- спросил матрос.
- Передай, что мы ложимся в дрейф, к приему группы готовы, столы накрыты,- сказал Старик, и захохотал, хриплым стариковским смехом. Отсмеявшись, сказал:
- Машина, двигатели на холостой ход. И будьте готовы к реверсу.
Из машинного отделения прокричали, что да, поняли, моторы на холостом ходу, и к реверсу готовы.
Ветер лениво крутил пропеллеры "Ворона", играл широкими белыми лопастями, посвистывал в штагах. Бот быстро приближался.
- Дураков учить надо,- сказал Старик, глядя как пограничник подходит с левого борта. На палубе бота, можно было различить матросов, одетых в сине-белую форму воздушного флота Арктиды. Один возился у пушки, наводя ее на "Ворона", трое с оружием готовились к высадке на чужой борт. Командир бота был туповат, или очень уж хотел получить орден.
- Эй, на батарейной,- прокричал Алеоро артиллеристам,- попрячтесь куда нибудь, чтоб вас не видно было. Комендоры скрылись за станинами орудий, за стволами вентиляционных шахт, кое-кто с головой накрылся брезентом.
Бот сбавил скорость, он был метрах в сорока от "Ворона", и медленно шел на сближение. Единственная пушка таращилась жерлом на рубку контрабандиста. Четверым матросам было тесно на маленькой палубе, они толкались и мешали друг другу.
- Реверс!- крикнул Старик в переговорную трубу,- полный назад, кретины!
- Левый борт - огонь!- скомандовал Алеоро.
Моторы взвыли, лопасти винтов, перестав быть игрушкой ветра, превратились в свистящие круги, "Ворон" дал задний ход. А на батарейной палубе вдруг стало людно. Хоботы орудийных стволов зашевелились, выискивая цель.
Пограничник выстрелил первым. Его снаряд, пронесся прямо перед леерами мостика, обсыпав искрами стекла рубки, и оставив в воздухе дымный след. В ответ рявкнули пушки "Ворона". Первый - мимо. Наводчик поторопился, и снаряд ушел выше цели. Следующие два выстрела, громыхнули одновременно. Взметнувшееся пламя сбросило с палубы людей, еще один разрыв пришелся в моторный отсек, и бот стал крениться на левый борт. Двое пограничников, пылая, словно умирающие фениксы, скатились с палубы вниз. Где-то далеко внизу, они упали на скалы. Две оставшиеся пушки левого борта, довершили дело бронебойными снарядами. Оба снаряда прошли бот навылет. Где-то под палубой пограничника сдетонировали боеприпасы, и окутавшись пламенем и дымом, он, разваливаясь, рухнул вниз.
- Ну вот,- сказал Старик,- а теперь ходу. Ходу ребятки, время не ждет.
Моторы "Ворона" взревели, натужно гася инерцию заднего хода. Внизу, жирным дымом, чадили останки пограничного бота. Уже загорелась сухая, прошлогодняя трава, и заросли кустов. В холодном утреннем воздухе, дым прямым столбом поднимался вверх. Для тех, кто будет разыскивать пропавший бот, лучшего ориентира и не надо.
"Ворон" все ниже опускался в ущелье. Серые, каменные стены, сжимали его по бокам, уходя в высь, и, чем ниже спускался корабль, тем сильнее казалось, что скоро края ущелья сомкнуться над ним, и навсегда отрежут от неба. Оксико натянул чехол, на ствол пушки, из которой только что посылал огненную смерть в пограничный корабль. Из ствола все еще несло кислым запахом запального газа.
Он надежно зашнуровал чехол, и похлопал ладонью по укрытой запальной камере.
- Можно было давление не сбрасывать,- сказал он,- скоро начнется.
- Все равно пакостно,- сказал Гриммп - помогавший ему комендор,- и победа вроде, а как дерьма нажрался.
Мимо них прошел человек в сером одеянии послушника.
- Вот он, глянь,- шепотом сказал Гримм,- этот самый шпион.
- Худой как рыба, которую нам на ужин дают,- сказал Оксико,- ему лет двадцать пять будет, а уже лысый как моя задница.
- Какой из него на хрен шпион,- сказал Гримм,- словят его в первой же деревне, и выйдет, что мы зря загривки подставляем.
Худой, подошел к трапу, и поднялся на мостик. Когда он появился в рубке, "Ворон" как раз плавно входил в поворот, безукоризненно следуя изгибу ущелья. За горизонтальным штурвалом стоял сам Старик, а рулевой неловко мялся в сторонке.
- Доброе утро, почтенные господа,- сказал худой.
- Доброе,- ответил за всех Алеоро. Может быть излишне коротко. Шкипер прорычал нечто невнятное, что могла сойти и за приветствие, и за ругательство. Ругательства у Старика получались лучше. Всегда.
Штурман промолчал.
- Далеко ли мы от озера?- тихо спросил шпион.
- Рассчитываем быть там к полудню,- сказал Алеоро, если нам сильно повезет.
- Я слышал выстрелы. На нас напали?
- Нет,- Алеоро позволил себе легкую усмешку,- это мы напали. Не беспокойтесь, мы встретили пограничный корабль. Пришлось его сжечь.
- Заткни пасть,- сказал Старик,- хвалиться будешь девочкам, в борделе, если домой вернемся. А вы почтенный, шли бы к себе в каюту. Когда мы будем на месте, вас позовут.
- Я не хотел мешать,- сказал шпион,- извините.
- Извиняю,- сказал Старик.
Вести корабль в тесном ущелье, очень сложно. А на такой скорости, какую выдавали моторы "Ворона" - невозможно. И, тем не менее, Старик вел. Пожалуй, шпион, был единственным человеком в рубке, кто не понимал, что происходит. И штурман, и Алеоро, и оба рулевых, сейчас были близки к позорной истерике. В отличие от шпиона они знали, что шкипер сейчас балансирует на грани между чудом и ювелирно точным искусством пилотажа. Знали и, чем грозила обернуться, малейшая ошибка Старика. Дрогни артритная рука на штурвале - корабль теранется бортом о скалу, винты рубанут твердый камень и разлетятся лопасти, круша и калеча все вокруг. Сомнется тонкий металл, погнутся валы, пулями полетят болты и заклепки, шарахнет пар из разорванных магистралей. Воздушный корабль рухнет на камни, разучившейся летать грудой железа, а дикая скорость, поволочет его, переворачивая и подбрасывая на валунах еще метров двести, перемолов в кровавый фарш экипаж. А потом бабахнут снаряды - общий погребальный костер.
Шпион вышел на крыло мостика. Уходить в каюту он не торопился. Оперся на леера, и любовался плывущими навстречу каменными стенами. Да и боги с ним, лишь бы не мешал.
Деревня появилась внезапно, если можно так сказать о деревне. Только что корабль несся по глухому каменному коридору, и вдруг... Стены расступились, разошлись в стороны. Открылась долина. Зеленая, в лучах утреннего солнца, с беспокойной речушкой и приткнувшейся к берегу деревенькой, дворов десять.
"Ворон" несся на бреющем, гудя моторами, рассекая винтами, спускающийся с гор, легкий утренний туман. Домики приближались, и неясно было, пронесется ли корабль над крышами, или сорвет их начисто, задев силурионовой платформой. Селяне обеспокоено оборачивались на шум, детишки подпрыгивали и восторженно показывали пальцами.
Старик прорычал команду, и "Ворон" сбросил скорость, одновременно задирая нос. Иначе, если не крыши домов, то верхушки садовых деревьев, наверняка постригли бы винтами. Матросы, кто был на палубе, дружно ухнули, кое-кто сочно выругался в сторону мостика.
Корабль поднялся над деревьями, величаво, уже без суеты, проплыл над деревней. Алеоро выскочил на мостик - любоваться панорамой.
- Что за явление?- удивился он.
Селяне становились на колени и простирали к кораблю руки. Те на кого ложилась тень "Ворона", падали ниц. Родители пригибали к земле головки непослушных детишек. Все как один, словно по команде преклоняли колени, тянули в небо руки. Алеоро видел белеющие овалы лиц, обращенных вверх.
- Они преклоняются,- сказал шпион.
- Перед нами? Зачем?
- Видите ли, официальная политика Арктиды, по отношению к туземным племенам, велит повсеместно внедрять культ воздушного флота.
- Это как?- спросил Алеоро.
Шпион пожал плечами:
- Им внушают, что пролетающие в небе корабли, это колесницы богов. Любой офицер флота, для них бог. Матрос - ближний слуга богов. Дикарям нетрудно в это поверить, они не знают воздушных судов, полет для них чудо.
- Здорово,- восхитился Алеоро,- а подати - воля богов.
- Подати они не платят,- сказал шпион,- с них и взять то нечего.
- Для чего тогда, эта затея, насчет богов?- спросил Алеоро.
- Власти считают, что это неплохая гарантия верности. Эти земли некогда целиком принадлежали туземцам. Дальше к югу племена более многочисленны, и Арктида опасается восстания.
"Ворон" оставил деревеньку за кормой. Винты подняли пыль, в которой скрылись дома и стоящие на коленях сельчане. Корабль набирал высоту. Ущелье закончилось, и до самого озера кораблю укрыться будет негде. Поэтому Старик решил иметь запас высоты. На всякий случай. И как всегда, он оказался прав.
Алеоро просто бесила постоянная правота шкипера. Этот человек имел скверный характер, и никогда не ошибался. Если Старик предсказывал какую нибудь неприятность, она неизбежно происходила. Но он всегда был к ней готов. Если же, несмотря на все неблагоприятные условия, Старик, досадливо поморщась, говорил "проскочит" - проскакивало неотвратимо.
Шкипер не зря набрал высоту.
Алеоро, как раз спустился в машинное отделение - успокоить стармеха. Тот во что бы то ни стало, хотел остановить третий двигатель, и шкипер велел при необходимости его прирезать. Алеоро уже собирался это сделать, когда по ушам ударил звук тревожного ревуна. Этот звук, не спутать ни с чем, он нарочно сделан таким, чтобы поднять с койки даже самого усталого подвахтенного. Да что там, он и мертвого бы поднял. Нет человека на свете, кто не вздрогнет, услышав этот рев. Рассказывают, что даже глухие слышат его кожей.
Алеоро сказал механику, чтоб тот держал ход, во что бы то ни стало, даже кортиком перед носом помахал, и ринулся на мостик. Он надеялся, что вид у него был такой же грозный, как у Старика, но в глубине души понимал, что механик над ним посмеивается, а если бы не маячила за его спиной страшная тень шкипера, вообще надавал бы по макушке гаечным ключом.
По мостику прохаживался Старик, похожий на злого гнома из сказки, с развевающейся по ветру седой бороденкой, и редкой своей шевелюрой. В зубах он держал трубку и хрипло ругался, поглядывая за корму. Там утюжили небо пограничные корабли Арктиды. Два крейсера, один ракетный катер и два патрульных бота.
"Ни шанса",- подумал Алеоро, и в животе стало холодно. Старик, похоже, так не считал, хотя кто поймет, что творится в голове этого седого беса. Он вынул изо рта трубку и закричал артиллеристам:
- Зажигательными по крейсерам, поняли? Поняли, я спрашиваю, засранцы? Пусть мне хоть одна тварь по мелюзге пальнет! С дерьмом смешаю!
Артиллеристы отвечали, что да, поняли, все будет в порядке. Старик не верил, изрыгал угрозы и размахивал кулаком.
Алеоро поднялся на мостик, когда орудия крейсеров, начали пристрелку. Дымные полосы прочертили по небу траекторию первых снарядов.
- Пшел на левое крыло!- крикнул Старик,- левый борт на тебе! Чтоб по крейсерам били. За сбитый винт десятка, за пушку пять.
Алеоро ураганом влетел в рубку, подхватил свой катар, и уже уверенной, твердой походкой, застегивая пояс с оружием, вышел на левое крыло мостика.
- Ну, орлы,- громко сказал он,- начинаем спасать свои загривки.
Но комендоры торопились, и не были расположены слушать его красноречивые призывы. Единственной реакцией на его слова стал плевок за борт, одного из матросов.
За кормой опять громыхнуло. Снаряды прошли левее и выше. По толщине дымного следа, Алеоро, на глазок прикинул калибр. Калибр получался - ого. Не меньше чем двадцатка.
- Левый борт готов!- крикнули ему с батарейной палубы. Краем уха он услыхал такой же доклад с правого борта. Алеоро даже покраснел от гордости. Его борт подготовился к стрельбе на несколько мгновений раньше, чем команда Старика.
- Без команды не стрелять,- строго приказал он.
Никто и не собирался.
Стволы развернулись назад. Две пушки, что могли стрелять назад, готовы были открыть огонь, но Старик команды не давал. Слишком велика дистанция. Вместо этого "Ворон" сбросил скорость. Старик позволял крейсерам себя догнать.
Пограничные корабли стали быстро приближаться. Крейсера держались справа и слева от "Ворона", непрерывно обстреливая его корму, своими дальнобойками. Ракетный катер шел ниже - будет долбить ракетами в днище. Боты шли на пару корпусов перед крейсерами. Постоянно меняли галсы, рыскали на высотах, закладывали виражи. Преимущество в скорости им такие фокусы позволяло.
Пристрелка прекратилась. Или вражеские комендоры нащупали верный прицел, или капитаны решили ударить залпом, накрыть нарушителя шквальным огнем. Все ждали. Ждал и шкипер. Он уже не бегал по мостику не ругался и не размахивал руками. Стоял и не отрываясь, смотрел на приближающуюся погоню. Чего ждет?
- Давай!!!- заорал Старик.
За миг до этого, борта крейсеров окутались дымом. Шкипер угадал момент. "Ворон" нырнул. Провалился вниз, так, что у всех, желудки прыгнули к горлу. Корабль просто упал на десяток другой логов.
Ракеты с катера, которые должны были ударить "Ворона" под брюхо, провыли высоко над надстройкой. Весь залп крейсеров и ботов оказался напрасным. Снаряды перелетали через "Ворона", и падали в лес, далеко впереди. Меж деревьями заклубились дымы и вспыхнул огонь. "Ворон лег на правый галс, снова набирая высоту. Моторы прибавили оборотов.
- Залп!- махнул рукой Алеоро.
Пять стволов почти одновременно выплюнули зажигательные снаряды. Один угодил в скулу крейсеру. Вдоль борта пограничника заплясало, раздуваемое ветром фосфорное пламя.
Смена галса.
- Огонь, засранцы!!!- рявкнул шкипер.
Следы уходящих к цели снарядов, сносимые ветром.
Смена галса и нырок. Дымные трассы по бокам. "Ворон опасно содрогается, один из снарядов попал в корму. Шлюпочные деки в огне.
- Залп!
Ракетоносец, напрягая двигатели, подошел ближе - почти вплотную, с левого борта, только что разрядившего пушки по крейсерам. Алеоро увидел, как поворачиваются направляющие, с тупорылыми трубами ракет.
- По катеру бей! Огонь!- закричал он.
Выстрелить смогло только одно орудие. Снаряд ударил катер в скулу, но не разорвался. Ракетоносец качнуло, ракеты высунули огненные хвосты, и сорвались с направляющих. С жалких ста логов, две прошли мимо. Одна попала в борт. Корабль швырнуло вправо, несколько матросов сбросило с палубы, взрывом разворотило борт. Третий двигатель встал. В пятом появился нехороший стук и вибрация.
Левый борт, наконец, перезарядился и бабахнул залпом по катеру. Мимо.
Ракетоносец истратил все шесть ракет, и пошел на абордаж. Целью был, конечно, не захват корабля, чтоб надеяться на это, нужно быть идиотом. Капитан катера рассчитывал в короткой схватке повредить винты или моторы, лишить контрабандиста хода и отступить. Даже на пяти моторах "Ворон" был слишком быстр, для крейсеров. Они никак не могли выйти на приемлемую, для бортового залпа дистанцию. А "Ворон" спокойно менял галсы, вел огонь то правым то левым бортом, сводя на нет огромное огневое преимущество пограничников.
Линеметы пограничника выстрелили прочными тросами со стальными кошками. Корабли стукнулись бортами, и на палубу "Ворона" хлынули пограничники. Капитан катера, вероятно, рассчитывал на превосходство боевой выучки кадровых военных перед портовым сбродом. Он ошибся. Можно было бы догадаться, что на ТАК вооруженной контрабандистской лайбе, и команда будет соответствующая. Две дюжины солдат, были вырезаны в считанные минуты, безжалостными головорезами Старика. Потом залп четырех орудий превратил катер, в медленно, как осенний лист, опускающийся на землю костер.
Смена галса. Нырок. На тушение пожара, ушел почти весь запас воды. Еще одно попадание, и придется тушить паром из систем охлаждения.
- Огонь, сукины дети!!!- старик охрип от криков и ругани.
Бронебойный снаряд попал в рубку. Прошил заднюю переборку, просвистел между рулевыми, и оставив густой дымный шлейф, вылетел в переднее окно. Везуха.
Боты обложили всерьез. Пользуясь дьявольской своей маневренностью, держались на короткой дистанции, при малейшей опасности уходили под днище "Ворона" - в мертвую зону. Затем, пользуясь, случаем, выныривали и били со своих несерьезных пушечек, стараясь повредить моторы. Пока проносило, но рано или поздно...
Старик ждать не стал.
Смена галса и залп. Боты вынырнули из-под борта, чтобы пальнуть, не опасаясь разряженных пушек.
- Реверс!!!- крикнул Старик,- нос в небо! Давление сто двадцать!
"Ворон" присел на корму, задрав нос. Крейсера стали стремительно нагонять. Там уже готовились к повороту, для бортового залпа. Боты оказались впереди. Они спешно разворачивались, стремясь укрыться в мертвом пространстве, но поздно. Когда давление в системе поднято на максимум, гвардейский огнемет способен выдать струю огня на двести логов, и держать ее пока не упадет давление. Несмотря на свою скорость и маневренность, боты не смогли уйти от двух струй огня, бивших с носа. За считанные мгновения, оба суденышка были под самые палубы закачены пылающей горючкой.
- теперь полный вперед!- крикнул Старик.
Крейсера успели развернуться. За кормой громыхнули залпы. Бортовые.
- Падай!- страшно закричал шкипер.
Штурман, безумно выпучив глаза, рвал рукоятки реостатов. Вертикальщик бешено вращал штурвал. Напряжение на обмотках упало до нуля - силурионовая платформа перестала держать корабль в воздухе. "Ворон" падал. Но слишком медленно. Больше тридцати снарядов, воя неслись к нему. Потом был ад, или его филиал.
Алеоро помнил происшедшее смутно - слишком быстро все произошло. "Ворон получил тяжкий удар в корму, еще два под днище. Осколки силуриона сверкающими звездочками посыпались в лес. Зажигательный снаряд опять разорвался на шлюпочных деках, а потом кумулятивный фугас разнес их в труху. Корма превратилась в месиво из покореженного металла и торчащих, обломанных досок, сдобренное огнем и дымом. Еще один, бронебойный, прошел вскользь по левому борту, начисто ободрав обшивку до самого миделя. Из раскуроченного борта хлестали струи пара, и вытекал мазут. Две зажигалки рванули у Алеоро прямо под ногами. Ему повезло, взрывом его сбросило с мостика на батарейную палубу. Мостик и рубка тонули в огне. В пламени метались тени - штурман и рулевые. Никто из них не смог вырваться из огня. И неизвестно, что со Стариком.
Но в обмотках огромных соленоидов появился ток. Помятая платформа затрещала, и подняла корабль. Замер четвертый двигатель, но пятый, трясясь и стуча, упрямо тянул вперед. Боцман с пожарной командой, вытаскивали из трюма толстую асбестовую кишку, подключенную к паровой магистрали. "Ворон" жил. Даже ответил крейсерам одиночным выстрелом с правого борта. Винты, с натугой загребая воздух, гудя и дымя сгорающим маслом, потащили корабль вперед, а Алеоро вдруг понял, что остался единственным офицером на борту.
Он встал, охнул от боли в ребрах, и шатаясь от головокружения, хромая на левую ногу, дотащился до люка в машинное отделение. Хвала всем богам - люк открывать не пришлось. Крышка была сорвана, а из черного лаза, клубами валил дым пополам с паром. Алеоро испугался, что вся трюмная команда мертва, но из провала, вместе с дымом, неслась отборная подсердечная брань машинистов, и удары по металлу.
- Грежир,- позвал он стармеха,- ты жив?!
Снизу его обложили трех, или даже четырех этажным матом, удары стали чаще.
- Давай ходу!- заорал Алеоро в черноту люка,- все что можешь, давай! Полный форсаж, пусть все летит в ...! Не прорвемся сейчас, нам еще добавят.
Ругань из трюма, была хоть и злой, но согласной. Алеоро понял, что старый трюмный бес Грежир, сделает все возможное, ценой разбитых пальцев, обожженных ладоней, и литров грязного едучего пота.
Алеоро посмотрел назад. Крейсера вновь ложились, на курс погони. Даже покалеченный, "ворон" давл большую скорость, чем тяжелые пограничные корабли.
Если случайный снаряд не добьет контрабандиста, можно считать, что они ушли. Пограничники это тоже понимали и не прекращали обстрел. Их орудия стреляли даже чаще, чем возможно. Пока мимо. Сейчас хорошо бы поманеврировать, сбить прицел, но рубка со всеми приборами и рулями уже догорала.
Алеоро вспомнил, что на "Вороне", как на настоящем военном корабле, был резервный рулевой привод. Вроде бы где-то под баком. До сих пор его ни разу не использовали. Видимо пришло время.
Он постарался вспомнить, как туда добраться - это на первой палубе, по левому борту, когда "Ворон" круто вильнул влево, и подпрыгнул вверх, да так что палуба вдавилась в ноги. Ох, колено!
Алеоро стало обидно. Он, в конце концов, офицер, а вот на тебе, кто-то додумался про резервный пункт раньше него, и уже вовсю управляет оттуда кораблем. Морщась и шипя, он побрел на бак.
Его окликнули:
- Эй, Алеоро!
Он оглянулся. Это был Оксико. Он стоял над кучей обгорелого тряпья, тяжело опираясь на казенник пушки.
- Нам, пожалуй, к озеру не надо уже,- сказал он.
- А?- переспросил помощник.
Он шел к Оксико, перебираясь через обломки, загромождавшие палубу.
- Не надо нам больше к озеру!- повысил голос Оксико,- шпиона убило,- и он указал рукой на кучу тряпок.
Тут до Алеоро дошло, что эти тряпки недавно были человеком. Лысым, худощавым, в одеянии послушника человеком. Странно тихим и вежливым, тем, который недавно объяснял ему политику властей Арктиды, в отношении диких племен, и стоял рядом на крыле мостика.
- Это когда нам борт распороло,- сказал Оксико,- его вон оттуда, аж сюда швырнуло, я видел. У него кусок фальшборта в спине. Едва не пополам перерезало. Ты сказал бы Старику, а?
Алеоро постоял немного, покачиваясь, над телом шпиона. "Ворон опять заложил крутой поворот - Алеоро едва не упал - и поднялся еще выше.
- Сгорел Старик, вместе с мостиком сгорел,- сказал он, махнул Оксико рукой - до шпиона ли сейчас, и побрел к баковому люку.
Под палубой тоже было дымно. Не так как в машинном отделении, но все же дышалось с трудом. Впрочем, в корпусе сейчас столько дыр, что гарь быстро выветрится. Алеоро спустился по гремящему под ногами железному трапу. Снизу из трюма тянуло гадким фосфорным дымом - там разорвался зажигательный снаряд. "Хорошо, что мы без груза"- подумал Алеоро,- "Хорошо, что мы без груза, а то бы все сгорело. Убытки. Старик за убытки вычтет из пая". Потом он вспомнил, что Старика больше нет, и ему стало плохо. Он даже чуть не свалился с трапа - позор для любого летуна - когда "Ворон" опять прыжком набрал высоту.
Он спустился до первой палубы, и похромал по коридору. Двери нескольких кают были распахнуты, из них валил дым, а кое-где, блестело и потрескивало пламя. Мелкие очаги огня по всему кораблю, были пока не опасны, но скоро переборки раскалятся, от раскаленного металла, огонь перекинется в другие помещения, и "ворон" станет большим летучим костром. И еще, если на тушение огня уйдет слишком много пара, система охлаждения останется без воды. Тогда встанут моторы, и пограничники отомстят контрабандистам, за своих товарищей, что повисли сегодня на деревьях.
Алеоро добрался до массивной стальной двери в самом конце коридора. Дверь была герметично задраена - по-боевому. Он навалился на запорный рычаг, и тот с лязгом повернулся. Вместе с дымом и гарью, Алеоро шагнул в резервную рубку.
Здесь было почти темно, немного света давала замазанная краской лампа на потолке, и фосфорическая подсветка приборов.
- Дверь закрой, притырок. Хочешь, чтоб мы задохнулись?- сказал голос Старика.
Старик согнулся над щелью дальномера, и даже не обернулся на Алеоро.
- Живой,- тихо выдохнул он, и почувствовал, как с плеч осыпаясь, падает огромная гора, вроде пика Лака-ю.
- Ты от выстрелов оглох?- спросил Старик,- или просто тупой? Я сказал закрой дверь, засранец.
Кроме старика, в рубке, вцепившись в штурвалы, стояли двое рулевых. Один из которых был почти голым, видать из отдыхающей вахты, а другой - ранен в голову. Череп у него был небрежно обмотан грязной тряпкой, а лицо покрывала страшная маска, из спекшейся крови. Старик выглядел молодцом, но был грязен до невозможности, и неловко прижимал к боку левую руку.
Алеоро задраил дверь, и в рубке стало совсем тесно.
- Шкипер, это я,- сказал Алеоро.
- Лево двадцать. Нет тридцать,- сказал Старик,- высоту держать.
Потом он обернулся через плечо, и посмотрел на своего помощника.
- Какое счастье,- сказал Старик,- это ты. А я хотел уже обмазаться соплями, и прыгнуть за борт. Какого ... ты сюда приперся? Иди, займись пожарами.
- Повинуюсь,- почему-то по военному ответил Алеоро, и с трудом повернувшись в тесноте, открыл дверь. И услышал в след обидное:
- Придурок.
Он выбрался из рубки, и столкнулся со спешащим Грежиром. Механик просто отодвинул его рукой, и сунулся в дверь.
- Ищи место для посадки,- сказал он в темноту.
Алеоро остановился и прислушался.
- А, это ты собачий потрох,- донесся голос Старика,- сам пришел. Ну-ка, посмотри, что мне прибор показывает? Это что? Это напряжение?
- Можешь сожрать свой прибор,- рявкнул в ответ Грежир,- генератор разбит в хлам, и половина батарей тоже. Рожу я тебе напряжение?
Да, да, механики это люди особые. Самым лучшим из них можно даже кричать на Старика. И им за это ничего не будет.
- Высоту можешь не набирать,- сказал Грежир,- а то долго падать придется. Я тебе говорил, что нужен запасной генератор? А? Не слышу, говорил или нет?
- Сколько продержимся?- спросил Старик.
- Два с половиной часа,- каркнул стармех.
- Три с половиной,- сказал Старик.
- Два с половиной.
- Два с половиной,- согласился Старик,- если пустишь еще один мотор.
- Да пошел ты!!!- заорал на него Грежир, с лязгом хлопнул дверью, и сердито сопя, скорым шагом пошел обратно, в машинное отделение.
"Да осенит простертая рука благовестья, ваши долины, и да воцарится над Домом Мудрых счастье и процветание на вечные времена, и до конца времен, и да будут благословенны, нивы ваши и пажити. Пожелания мира, и заступничества земли и неба, над Домами, в эту страшную минуту шлет вам Красный капитул, из Дома Пытливых.
Увы, подтвердился полностью вывод Сотоара Портсооко. Наши счетчики подтвердили результат анализа величин, который вы прислали нам из Венто. Горе нам, и горе живущим под куполом небес, ибо будет он сокрушен, не позднее чем в четырнадцатый день Начала Цветения. Бесстрастные числа говорят об этом прямо. Удар придется на юго-западную часть хребта Анду, точнее же, мы пока сказать не можем. Наши счетчики все еще продолжают свою работу. Брат Болл обращает ваше внимание еще и на то, что Тело низвергнувшись из глубин пространства, вызовет не только неисчислимые бедствия на земле. Сильно поврежден будет и астральный план сущего. Брат Болл опирается на выводы своих учеников, и уверяет, что возросшая непроницаемость сферы вед, вызвана именно приближением Тела".
Старик читал сидя на станине якорной лебедки, а Алеоро, стараясь дышать потише, чтоб шкипер случайно не вспомнил о нем и, не прогнал, заглядывал ему через плечо. Ветер колебал листок в руках Старика, и Алеоро с трудом разбирал вычурные письмена - листок был испачкан, уже успевшей побуреть, кровью погибшего шпиона. Сам шпион лежал на упругой подушке из сухого хвороста, рядом с ним, такие же холодные и безучастные ко всему, лежали погибшие в бою контрабандисты. Этот рейс "Ворона" для них стал последним, и они ждали честного погребального огня, что вернет их тела земле, а души небу. И ждать им еще долго, потому что Старик запретил возжигать погребальный костер. Столб дыма может выдать пограничникам место стоянки "Ворона". Мертвые могут подождать, оказать живым последнюю услугу, им уже не нужно спешить. У них впереди вечность.
"Ворон" сумел сесть у подножия покрытого лесом холма. Верный корабль из последних сил держался в воздухе, на высоте человеческого роста, пока команда тащила его на канатах под нависшие над поляной кроны деревьев. И только когда он был надежно укрыт от взглядов с патрульных кораблей, "Ворон", отдав последние вольты тока из батарей, улегся на зеленую моховую подушку.
"Менталисты воспитанные нашим Домом, давно уже говорили о возрастающем противодействии астрала их усилиям. Вы, я думаю, тоже сталкивались с подобными трудностями. Увы, гордыня гнездится и в умах пытливых. Полностью моя вина, что их жалобам не придавалось должное значение. Я считал, что виной всему леность моих людей, и расплачиваюсь за это нынче вынужденной спешкой, неизбежными в спешке ошибками, и отсутствием быстрой связи между домами.
О постигшей нас беде, я известил еще Дом Соков, в Западном Алибонне, в Дом Проницающих же, я послать гонца не сумел, из-за близящейся войны. Всякое движение судов, на границах Гипербореи и Мастада, прекратилось. Любой нарушитель задерживается. Воистину в тяжелые времена приходит беда. Надеюсь вашим людям удастся принести весть о падении Тела, в Дома Мастада.
Дом Соков ответствовал, что их изыскания, дают сходные с нашими результаты. Они готовы вывести все население своих городов на великие празднества и моления об избавлении от беды. Я же, однако, сомневаюсь в действенности их методов. То, что помогало им собирать четыре урожая в год, не отвратит падение Тела. Нам требуется энергия совсем другого рода, нежели эмотивные потоки людей, опившихся вызывающих транс соков".
Старик отложил первый лист, и взялся за следующий. Он меньше пострадал от крови, и читать было легче. Тяжелые удары по металлу, заставляли палубу вздрагивать. Машинная команда вручную, кувалдами, центровала вал третьего двигателя. Затея такая невероятная, что могло и получиться. Но главное не это. Удастся ли восстановить разбитый генератор? Если да, то "Ворон" поднимется в воздух, а нет, тогда останется здесь, под шатром зеленых крон, пока не найдут его настырные пограничники Арктиды.