- Мы ж этого монстра, обмыть хотим! Ты смотри, едет же!
Он гордо восседал рядом с Полковником, оглядывая медленно проплывающую природу.
- Пыхтит, пер...., но едет!
"Запорожец" и вправду пыхтел больше, чем было необходимо, пугая окружающее неожиданными выхлопами. Любой подъем, кряхтя от натуги, преодолевал с большим трудом, вежливо пропуская велосипедистов.
Друзей это не смущало. Полковник сосредоточенно впился в руль, видимо представляя себя на гонках "Формула -1". Когда, удавалось догнать после подъема кого-то из велосипедистов, удовлетворенно мычал, победоносно провожая его взглядом. Рыжий в этих редких случаях обязательно высовывался и вежливо желал счастливого пути.
Рыжему нравилась роль штурмана. Он хоть и не знал дороги, но повторял слово в слово то, что подсказывал Студент и внимательно следил, чтобы не пропустили очередной поворот.
Проехали в небольшое село и стали. По словам Студета, до пруда оставалось километра четыре, но перед ними был последний подъем. И какой! Примерно градусов сорок пять и длинной метров двести! Нет, конечно же, если бы агрегат мог ходить, он наверняка на задних колесах, взобрался. Но на такое чудо он не был способен.
Несколько попыток с толкачами в виде выкладывающих последние силы друзей, не принесли результата. Агрегат не хотел въезжать. Пробовали и с места, и с разгона. Он пыхтел, тарахтел, звенел чем угодно, но эта высота ему не покорялась даже на четверть.
Через час все выбились из сил. Полковник вылез из машины и послал всю автомобильную промышленность, куда-нибудь подальше, собирать грибы. Рыжий тяжело дыша, с ним согласился. Студент в ужасе прислушивался к своему пульсу, он был у него везде, даже в мочках ушей.
Федор с сочувствием смотрел на перегревшийся "Запорожец", тот казалось, стоял немым укором, что ему не дали спокойно умереть, где-то на свалке металлолома.
Начинало смеркаться, друзья договорились с одним хозяином, оставить на ночь машину у него во дворе, с расплатой из будущего улова.
Уже полностью стемнело, когда они загруженные снастями и продуктами, взобравшись на гору, двинулись вдоль бескрайних полей пшеницы. Идти было легко. Ярко светила луна, поля по обе стороны загадочно переливались серебристыми волнами.
А, после того, как открыли первую, за преодоление подъема, стало совсем легко, и взяла гордость. Потому, как сказал очень толково Полковник, Организм, он в человеке сильный вон, сколько в машине лошадей и хоть бы хны! А в них по одной человеческой и вот те на, взошли! Стало быть, человек, он лошади сильнее!
Под такие правильные слова и вторую открывать стало не грех! Нести на литр стало меньше. Студент объявил, что пруд будет, как закончатся поля и вроде как немного осталось.
Рыжий вспомнил попытку помочь женскому роду.
- Нет, все-таки не мужское это дело лифчики шить, поэтому и не получилось!
- Да, оно-то ты прав. Но может оно бы, если, все-таки и быть смогло бы!
Высказал умную мысль Полковник. Все с ним согласились, за неимением доводов против.
- Может оно как бы индивидуально подход, какой потребен?
Федор даже остановился, пытаясь вникнуть в суть, но не понял, и поэтому отвечать не стал.
После следующей поллитрушки в Рыжем напомнил о себе изобретатель.
- Ты куда посылать хотел? Может, им пылесос нужен, чтоб еще и стирал? Или швейная машинка, чтоб гладила? Полковник, ты ж сможешь удумать?
У полконика начал работать разум. Федор сразу попытался ответить Рыжему, но слова плохо выговаривались.
- Джуди, нет. Джули, нет, не так... Как, что -то вначале... Мой, твой, ваш... Вот! Май Джули! Нет. Моей Джулии!
Рыжий обиделся.
- Чегой-то твоей? Мы все делали! Обчей, значит! Студент, ты любишь Джулию?
- Обожаю!
- Полковник, а ты?
- Я ее систематически уважаю. Уважительный процесс, если он в системе, дает положительно стабильные отношения.
Рыжий обнял Федора за плечи.
- Федь, я тебя тоже уважаю, давай для нашей Джулии сделаем что-нибудь?
Рыжего понемногу штормило, и он вцепился в руку Федора.
- Вот давай наловим, рыбы и отошлем, давай? Отошлем? Так вот и скажем, на тебе наша Джулия рыбу! Полковник, наливай! Счас придем уже...
У Полковника, к этому времени сформулировался швейно-гладильный аппарат. Он уже было начал объяснять принцип действия, но предложение Рыжего, показалось важнее.
После пятой, дорога почему-то сузилась. Рыжий за пару секунд проскакивал от одного края до другого. Федору стало тяжело ориентироваться на его корпус, и он нацелился на Полковника, тяжело ступавшего за Студентом.
Пьяная тень покачивающегося Студента, идущего впереди, иногда резко бросалась в сторону и припадала к земле. Полковник, в такие моменты, тщательно удерживаясь на качающейся дороге, внимательно начинал изучать прилегающую территорию.
В это время глаза работали как локаторы, прощупывая любые возвышенности на дороге и рядом. Найдя предмет похожий на Студента, Полковник, старательно удерживая равновесие, аккуратно подходил.
Наклонившись на ощупь, убеждался, что это, в самом деле, он. Потом оживлял, пытающееся впасть в зыбкое состояние тело. Все это время Федор с вцепившимся в него Рыжим, топтались на месте, боясь потеряться.
Студент, единственный знавший дорогу, после реанимации почему-то постоянно пытался идти в обратном направлении. Федор с Рыжим провожая его взглядами, молча, удивлялись. Полковник догонял его и разворачивал в нужном направлении, тот покорно продолжал показывать дорогу дальше.
Наступил момент, когда Студент упал и больше перестал поддаваться восстановлению. Полковника, попытавшегося его поднять, силы тоже оставили, он грузно обвалился сверху на его ноги.
Федор, удерживая Рыжего, решил что все, пришли. Объявил это вслух.
Рыжий осознав это, раскрыл объятья, любуясь на ночной пейзаж. Прямо перед ними, недалеко от дороги переливалась в серебристом свете мягкими волнами вода. Тишину и покой нарушали только где-то далеко квакающие лягушки и тихо поскуливающий Студент, под навалившимся на его ноги Полковником.
-Федор, мы должны, мы обязаны забросить донки!
Рыжий бросил удочки рядом с двумя мирно лежащими телами и, упав на колени, начал доставать и раскручивать донки.
-Федь, сможешь забросить?
Федор с трудом различал плавающую перед глазами красоту. Вода была какая-то не такая, то приближалась, грозя наводнением, то с шелестом отступала, чуть-ли не за горизонт и основную видимость занимало небо. Хитрые звезды норовили сбить прицел заброски, но Федор чувствовал себя великолепно.
Если бы не Рыжий, попытавшийся встать с колен в самый ответственный момент, когда Федор, подражая спортсменам метающим молот, раскручивал груз, первую уже забросил бы.
Рыжий неожиданно врезался ему в ноги. Все внимание Федора, в этот момент было обращено на удержание траектории заброса. Рыжий в полсекунды сбил прицел. В результате стограммовый кусок свинца, отпружинив от ягодиц Полковника, врезался в землю.
От удара грузом по заднице, Полковник невнятно пробормотал, прося у кого-то прощения, видимо сработала ассоциация с ремнем в детстве.
Федор, подтянув его обратно, и собравшись с силами, просто зашвырнул подальше в волны. Рыжий, потеряв последние силы от попыток встать, покачиваясь на четвереньках с уважительным умиротворением прохрипел.
-Федор, я тебя...Ты... Ты настоящий мужик!
Федор, вдохновленный всеобщим уважением Рыжего, остальные четыре донки забросил довольно легко, целясь в ускользающую луну. Рыжий ползая от донки к донке, повесил колокольчики. Они сделали все. Федора вдруг кольнула мысль, а на крючки они хоть, что-то насаживали? Но вспомнил, что Рыжий даже кусок соленого огурца насадил, пробормотав, что тут им целый ресторан.
Рыжий уже тихо сопел возле колокольчиков. У Федора еще хватило сил стащить Полковника с ног Студента. Потом и он примостился рядом.
Утро разбудило не свежестью, а невежливыми словами Полковника.
-Так в нем едрит, как на всех может и все!
Открыв глаза, Федор уставился на него. Полковник стоял, как Илья Муромец, вглядываясь вдаль. Они лежали на краю пшеничного поля, в которое были заброшены донки.
Федор, ничего не понимая, осмотрелся. Воды нигде не было! Он с трудом встал. Они не дошли до пруда метров семьдесят... Всегда владевший собой Полковник, пытался понять.
- Кто в пшеницу, орудия чтобы ловить в воде, забросил? Пшеница, она в магазине, в виде готового хлеба продается!
От его возмущения проснулись Студент с Рыжим. У Рыжего первая реакция была на колокольчики увидев, что они спокойно висят, с удовольствием потянулся на земле.
Полковник подошел к нему и в упор спросил.
- Не клюет?
Рыжий отрицательно помотал головой.
- Не, ночью видать клева не было. Счас начнется, утром оно всегда лучше.
- Ты уверен?
- Ну, так Студент говорил...
Рыжий сел и тупо уставился на поле пшеницы. Поднял руку, показывая Полковнику.
- А, вода где?
- Что ты мне показываешь? Я и так вижу! Думаю надо сидеть ждать клева...
Студент задумчиво посмотрел на пруд и сделал вывод.
- Не дошли, видно сил не хватило...
Полковник возмутился.
-Уважаемый, не дошли на то объективные причины были. Зачем в пшеницу донки забрасывать?
Он оглянулся на Рыжего.
-Ты не отвлекайся! Смотри, поклевку пропустишь!
Рыжий машинально уставился на колокольчики, в сердцах сплюнул.
Федор попытался смягчить обстановку.
- Все бывает, здесь волны, там волны. Давайте по пятьдесят грамм, голова трещит. Полковник, присаживайся.
Тот поморщился.
-Да что-то у меня сидячее место побаливает, видно вчера где-то зашиб.
Федор разом вспомнил, как промахнулся в поле и влепил груз Полковнику в это самое место. Стало неудобно. Посмотрел на Рыжего, тот видимо тоже вспомнил, потому, как виновато опустил голову. Не сговариваясь, они решили забыть этот эпизод.