Одинокая фигура, укутанная дорожным плащом, потрепанным ветрами и временем, брела по пыльному тракут. Полы его растрепанной одежды, слабо колыхались на ветру, в правой руке был посох, выструганный из дерева. Босые ноги поднимали едва заметные клубы пыли, тут же угоняемые легким ветерком. Голова незнакомца была прикрыта соломенной шляпой, затасканной до такой степени, что ею побрезговало бы и огородное пугало.
- Гляди-ка, Свен- какой то оборванец к нам чешет.- сказал черноусый стражник, своему напарнику, с которым они несли караул на главных воротах города.
- Очередной попрошайка, или беженец из деревни с границы.- ответил черноусому Свен.- Хотя, какая между первыми и вторыми разница- я не имею понятия.
Пока, два закованных в тяжелые латы стражника, обсуждали проблему наплыва в город беженцев и голодранцев со всей округи, фигура в плаще и шляпе приблизилась на расстояние в тридцать шагов. С такой дистанции, человек, не обремененный проблемами со зрением, мог увидеть, что перед ним стоит молодой парень. На его бледноватом лице, двумя сапфирами, выделялись живые глаза и легкая дружелюбная улыбка.
- Добрый день почтенные!- остановившись в пяти шагах от стражников, весело сказал юноша. Левой рукой, он приподнял шляпу, и склонил голову в приветственном жесте, отчего пепельные пряди волос упали ему на лицо.
- Ты чьих будешь, малец?- спросил Свен у голубоглазого юноши.- И зачем направляешься в вольный город Ленет?
- Я мирный путник. Иду из небольшой деревушки, что к югу от Черного леса. Хочу попросить Велеса смиловаться над нами- ведь вот уже второй год в нашей округе дохнет скот и гниют посевы. И я иду в Ленет, дабы спросить у верховного жреца- не прогневали ли чем, вы Велеса.
- Ага, жрец тебе скажет,- гоготнул черноусый стражник.- Скажет, мол, что нужно подношение сделать в храме, ну или корову на капище заколоть, а лучше быка.
- Не юродствуй, Гим!- бросил ему Свен, косясь недовольным взглядом.- Негоже насмехаться над богами и их жрецами. А ты парень, ступай. Пройдешь по главной улице и вскоре выйдешь аккурат к центрально площади, где и стоит храм богов. Удачи тебе.
Спасибо, уважаемые.- юноша низко поклонился, и водрузив свой головной убор на прежне место, неспешно зашагал в город.
Юноша шел по широкой, вымощенной камнем улице, справа и слева на него таращились оконными рамами двухэтажные бревенчатые дома с редким вкраплением их кирпичных собратьев. По улице, шли женщины, неся в руках плетеные корзины с купленной на рынке снедью, группа ребятни дразнила из-за забора черного пса, тщетно пытавшегося разорвать железную цепь, тянувшуюся от ошейника к вбитому в землю колу. Отовсюду слышался и смех и крики и детский плачь- город кипел и жил своей суматошной жизнью.
Голубоглазый парень быстро дошел до центральной площади, которая, скорее всего, была в этом городе единственной. Центральную площадь - можно было смело переименовывать в "Рыночную". Небольшой рынок заполнял все свободное пространство площади лотками, телегами и палатками со всевозможными товарами.
Ближайшей к юноше, оказалась телега, стоявшая в тени тканевого тента, натянутого на четырех жердях. Торговец - бородатый мужик с большим пузом, продающий спелые арбузы и дыни. На импровизированном прилавке в виде двух пузатых бочек, лежало по половинке арбуза и дыни, собирая вокруг себя целые рои, злобно-жужжащих ос. Слева от парня, пожилая женщина торговала куриными яйцами, молоком и свежим творогом, выкрикивая зазывающие фразы.
На противоположной стороне площади, возвышалась бревенчатая громада храма богов. Массивное здание, ярко украшенное росписью и резьбой, нависало над площадью монументальным напоминанием всем вокруг, что ничто не скрыто от взгляда богов и все на этом свете им ведомо.
Прищурив голубые глаза, юноша взглянул на храм, затем перевел взгляд на солнце, медленно плывущее в сторону заката. Улыбнувшись, каким то своим мыслям, юноша перехватил посох, и бодро зашагал с площади в сторону жилых кварталов города.
До самого вечера, парень бродил по людным улицам и пустым переулкам, рассматривая первый большой город, в своей жизни. Ему было интересно абсолютно все- прохожие косились на странного сельского паренька с превосходством и толикой интереса. В их глазах, юноша казался забавным дурачком - безобидным, но не стоящим пристального внимания.
Голубоглазый юноша в соломенной шляпе и истрепанном непогодой и временем плаще, поднял свой взор на небо, что стремительно окрашивалось багрянцем. Его губы тронула легкая мальчишеская улыбка, в глазах отражалось закатное солнце, пальцы начали выбивать ритмичный стук по дереву посоха.
- Пора.- кивнул юноша каким то своим мыслям, и развернувшись на пятках, двинулся в обратном направлении.
Подойдя к небольшим деревянным воротам, он постучал по ним своим посохом, отчего по округе разлетелся гулкий звук.
- Кого там боги принесли на ночь глядя? - раздался из-за ворот старческий голос.
- Дедуль, открой ворота, мне войти надобно.- ответил юноша.
- Ты хоть знаешь куда стучишься, молодец?
- Да- на кладбище.
- И что ж ты на закате приперся сюда то, а?- спросил дед, отворяя безжалостно скрипящие ворота.
- Дедушка у меня тут похоронен. Бабуля попросила, сходи мол, внучек на могилу дедову, проведай старика.
- Дело то оно конечно хорошее,- почесал плешивую голову старик, открывший-таки ворота.- Но не на ночь же глядя на кладбище идти!
- Дедуль, я и сам не горю желанием, но бабушка попросила, а уважить ее волю- это святая обязанность внука.
- Ладно, проходи милок, токма ты по быстрому обернуться постарайся, а то мало ли какая пакость прицепиться может в ночной час.
- Ага, спасибо дед.- поклонился парень, и зашагал вдоль надгробий вглубь кладбища.
Отойдя на добрых триста метров от кладбищенской стены, юноша оглянулся, и вновь весело улыбнулся. Он откинул полы плаща и извлек из внутреннего кармана антрацитово-черный камень. Из другого кармана появился хрустальный фиал, размером с палец взрослого мужчины, внутри фиала плескалась зеленая жидкость.
Отложив посох и став на колени, голубоглазый парень положил перед собой поблескивающий камень, после чего вылил на него содержимое фиала. В нос ударил резкий запах грозы, а воздух вокруг юноши заклубился темным туманом. Туман с каждой секундой темнел, становился плотнее, и был уже больше похож на маленькое грозовое облако, благо в нем хотя бы не проскакивали молнии.
Юноша, не вставая с колен, выкрикнул что-то на непонятном гортанном языке, и клубы тьмы хлынули в разные стороны подобно морской волне. Вскоре, мрак поглотил все кладбище, окутав его непроницаемой завесой, и лишь молчаливая и холодная Луна, спокойно висела в звездном небе, наблюдая за происходящим. Секунда - и тьма, окутавшая кладбище, просочилась в землю. Почва под ногами юноши задрожала, где-то в городе печально взвыли дворовые псы, трусливо поджимая хвосты. На редких деревьях, что росли на кладбище, закаркало воронье, сверля голубоглазого пришельца черными бусинами глаз. Грянул гром, хотя на небе не было ни тучки, чернильный небосвод прошила сетка молний, и из могил начали подниматься мертвые.
Сотни и сотни мертвецов, разной степени разложения выбирались из под земли, утробно рыча, сбрасывая с себя клочья сгнившей одежды и плоти. Через минуту все было кончено - шесть сотен умертвий выстроились около своих могил, сверкая зелеными огоньками глазниц. Все их взоры были обращены на юношу в соломенной шляпе, из-под которой двумя яркими сапфирами, мерно светились печальные глаза.
Лаэдос- так когда-то, очень давно, звали юношу. Он знал, что произойдет этой ночью в вольном городе Ленете. Он знал - ибо сам он принес мор на эту землю. Не по воле своей, а лишь по приказу хозяйки, что когда-то очень давно поработила его душу и разум. Госпожа - холодная как луна и такая же прекрасная, даровала умирающему на капище юноши шанс отомстить убийцам сестер и матери. Госпожа дала силу, но потребовала вечной верности и службы. И юноша согласился - ибо никто из богов более не пришел на его мольбы.
У него получилось - он настиг злодеев, что сожгли деревню и повесели мать и сестер. Он схватил их всех. И убил, упиваясь расправой, смакуя их страх и боль, отчаяние и безумие. Месть была свершена, справедливость восторжествовала, и Госпожа призвала его на службу.
Сейчас он понимал - как сильно просчитался тогда. Будь живы сестры и мать, то наверняка бы прокляли его, но они были мертвы. С тех пор минула уже сотня лет, но мир не изменился ни на йоту. По-прежнему везде грязь, насилие и предательство.
Юноша окинул печальным взором свою армию, печально улыбнулся, и вскинув над головой посох, ударил им о землю. Все умертвия, разом повернулись в его сторону, склоняя головы, признавая в нем своего повелителя.
- Принесите хаос и смерть в свои дома, и дома своих близких. Несите волю Мораны и пожинайте души.- тихо прошептал юноша, но все, без исключения, мертвецы услышали его.
Повинуясь приказу повелителя, восставшие мертвецы двинулись неспешным шагом в сторону кладбищенских ворот. Издали, в ночной темноте, эта неспешная процессия выглядела завораживающе- словно тысячи светлячков поднялись в воздух. И позади всех, печально склонив голову, шагал голубоглазый юноша, что принес в этот город смерть.
О том, что еще вчера здесь стоял вольный город с более чем двумя тысячами жителей, говорили лишь летописные хроники и строки в учетной книге княжеского казначея. Огромное мертвое пепелище с обожравшимся вороньем - вот все что осталось от Ленета.
По выжженной земле, переступая через изувеченные огнем, зубами и когтями тела, шагал юноша с голубыми глазами, в которых отражалась вся печаль этого мира. Он молча взирал на творение рук своих, не в силах закончить этот кошмар, в который превратилась его жизнь. Его вела воля Мораны. Лаэдос прикрыл пепельную голову своей соломенной шляпой, закинул на плечо свой посох и двинулся в сторону тракта, поднимая босыми ногами клубы праха и пепла. Впереди его ждали новые города, в которые он должен принести волю Мораны.