- Шабаш! - вместо тоста торжественно произнес бригадир Стас Морковкин, и они, все трое, чокнувшись стаканами, выпили. Приятно было расслабиться после нескольких недель тяжелых трудовых буден, когда работали от зари и до зари. Итог этой работы - кирпичный коровник, нерушимо стоял рядом. И сегодня предстояла последняя формальность: официальная сдача объекта комиссии и подписание акта. Марат и Григорий, оба с далекого южного поселка Панино, уже, казалось, ощущали билеты на самолет в кармане. Стас, лениво валяясь на травке и поглядывая на свои красного цвета "Жигули", прикидывал, сколько понадобиться добавить на "Волгу". Ничто не предвещало беды.
Первым заметил опасность остроглазый Марат. Со стороны деревни на них двигалось пыльное облако.
- Коров гонят...неужели к нам?.. - растерянно бросил Марат. Но первыми прибыли к коровнику на "Уазике" председатель и главный зоотехник.
- Ну, как дела? Решили мы и новоселов пригласить, принимать они вместе с нами будут! - радостно пожимая руки строителям, сказал председатель, и они вместе с бригадиром пошли вглубь строения.
Подошедшее стадо вошло в загон, огороженный тонкими жердями с трех сторон, а четвертой - примыкающей к коровнику. Коровы с мычанием разбрелись по загону. Пастух с маленьким мальчиком, видимо подпаском, вошли в коровник. Лишь только, отличающийся внушительными размерами и добродушным, игривым нравом, колхозный бык Пантелей, привалившись к углу, начал чесаться боком о кирпичную стену. Угол, стало заметно невооруженным глазом, начал шататься.
- Что же он делает, гад, ведь, развалит, а мы еще даже и не сдали! Гринька! Сюда! - громко позвал Марат не занятого члена бригады. Вдвоем они попытались его отвлечь. Начали метрах в двух от его морды, предварительно, конечно, наметив пути отступления, громко кричать и махать руками:
- Пошел вон! Пошел! Пошел!..
Пантелей, оставив свое занятие, пригнул голову и начал рыть копытом перед собой. Оба мгновенно перелетели на ту сторону заборчика из жердей. Пантелей вернулся к прежнему занятию.
- Слушай, Гриня, заходи сзади и за хвост его, а я... - он стянул с себя рубашку, - попробую спереди тряпкой разозлить. Эх, говорил же, что на углы хотя бы один к пяти раствор нужен!
Григорий зашел с тыла. Ухватился за хвост, потянул. Ошалевший от такого посрамления его достоинства, Пантелей резким скачком развернулся и увидел сразу двух нарушителей его спокойствия. Один на месте, у заборчика, размахивал тряпкой, второй - мчался к одинокому дереву посреди загона. Догадавшись, кто обидчик, Пантелей устремился за ним. Григорий, успевший зацепиться за нижний сук, который предательски потрескивал, висел, боясь пошевельнуться. Бык, потерявший преследуемого из виду, остановился под деревом, слегка боднув его. Григорий, пытаясь перехватиться поудобнее, сделал резкое движение, сук обломился, и, словно перезревшая груша, он упал точно на спину Пантелея, оседлав его. Бык на секунду замер от такой неслыханной дерзости, а затем, взбрыкивая, понесся вокруг загона. Григорий, как майский клещ, впился руками в холку быка, но, понимая, что долго ему так не продержаться, начал звать на помощь.
- А - а - ай - я... - понеслись над загоном зычные призывные звуки. Держись Гриша! Иду на помощь! - закричал Марат. Он кинулся к машине, схватил красную плюшевую накидку с заднего сиденья и вскоре был уже в загоне. Вспомнив все, что ему довелось видеть раньше в испанских фильмах о корриде, собрав волю в кулак, Марат заставил себя выйти навстречу быку.
- Торо... Торо... - потряс он тряпкой перед остановившемся от неожиданности быком. - Гриша, прыгай с него, забор рядом, успеешь добежать, - монотонно, чтоб не вспугнуть остановившегося Пантелея, зашипел Марат.
- Не могу...пальцы... не шевелятся!..
- Держись, Гриша!.. - бык стремительно понесся, пригнув голову, на тряпку. Слегка отскочив в сторону и сделав изящный разворот, которому мог бы позавидовать профессиональный тореадор, Марат вновь изготовился к встрече.
- Поня! Поня! - вдруг послышался звонкий детский голос со стороны коровника. Пантелей замер, пригнул голову, затем медленно, передними ногами опустился на колени перед подошедшим к нему мальчиком. - Дяденька, это мой пони, я его дрессирую. Вот в цирке, каких только зверей нет, а коров и быков я пока что не видел... Дяденька, да Вы слазьте,. он смирный. Лежать, Пони!.. Он, ведь, как человек, все понимает! А еще не любит, когда я его ругаю. Как назову его халтурщиком, так он аж из себя выходит, во...во... Видите! Лежать, Поня!
- Марат, пока щебетал рядом мальчик, приложив неимоверные усилия, расцепил все-таки руки Григорию, а затем тихо вывел его к машине. Вскоре подошел Стас, успешно сдавший комиссии их объект. Завел машину - прогреть мотор. Этот мирный звук работающего мотора вывел, наконец, Григория из шокового состояния.
- Эй, ты...- ему вспомнилось, как ругал мальчик быка, - халтурщик! Эй, халтурщик Поня, прощай! - начал кричать Гриша.
Мгновение - и забор из жердей, словно бутафорская декорация, был развален, а бык уже мчался к машине, набирающей скорость на пыльной проселочной дороге. Григорий, открыв окно, с диким восторгом кричал в степь:
- Халтурщик!.. Халтурщик!..
- Уйми истерика, - бросил Стас сквозь зубы Марату, - если до моста не оторвемся...
Пантелей настиг на мосту. Зад машины резко занесло, а затем, плавно опрокидываясь, она боком повалилась в воду и быстро исчезла в ней. Через некоторое время из реки вынырнули трое. Направляясь к разным берегам, они были быстро унесены вдаль стремительным течением реки.
- Му...у! - разнесся победный клич над водной гладью. Пантелей, с гордо поднятой головой, изредка добродушно отмахиваясь хвостом от надоевших паутов, направился к своему коровнику.