Сысоев : другие произведения.

Превышение Меры Обороны. Часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Пре­вы­ше­ние ме­ры обо­ро­ны. Часть 2.
  
   ***

В суб­бот­ние ка­ну­ны ме­ня то­мит

гус­тая пе­чаль вос­по­ми­на­ний.

И.Ба­бель, "Кон­ар­мия"

  
   Ес­ли не ду­мать об эти­ке, то по­ло­же­ние на­ше, как это ни стран­но, не бы­ло без­на­деж­ным, это мы со­об­ра­зи­ли поч­ти сра­зу. Пер­вым де­лом За­ву­лон пе­ре­одел­ся, за­су­нув кро­ва­вые тряп­ки в пла­сти­ко­вый па­кет, а за­тем сбе­гал на склад и при­та­щил плот­ный гер­мо-ме­шок, их у нас там все­гда в за­па­се для опас­ных от­хо­дов на прак­ти­че­ских за­ня­ти­ях.
   Те­ло мы ра­зом за­па­ко­ва­ли, под­та­щи­ли к вход­ной две­ри и, пре­ду­смот­ри­тель­но вы­клю­чив свет во всём зда­нии, в на­сту­пив­шей тем­но­те лег­ко и без чу­жо­го гла­за от­та­щи­ли ме­шок За­ву в ба­гаж­ник. В пар­ке не бы­ло вид­но ни ду­ши, да и кто, ска­жи­те, ста­нет тут про­гу­ли­вать­ся? -- де­кабрь, пол­две­на­дца­то­го но­чи, край го­ро­да.
   Даль­ше За­ву­лон на­чер­но со­брал тряп­кою кровь, вдво­ем мы на­тас­ка­ли в вед­рах во­ды и тща­тель­но вы­драи­ли шваб­ра­ми пол, а во­ду со­гна­ли по ко­ри­до­ру на кры­леч­ко. Ко­неч­но, это слег­ка стран­но: два му­жи­ка мо­ют пол в ко­ри­до­ре глу­бо­кой но­чью. Но вы­бо­ра не бы­ло, так что мы лишь ста­ра­лись не брен­чать зря вед­ра­ми и не раз­го­ва­ри­вать, что­бы не при­влечь слу­чай­но­го со­гля­да­тая.
   Ото­пле­ние гу­де­ло на пол­ную ка­туш­ку; пол вско­ре на­чал под­сы­хать. То­гда За­ву­лон, свет­лая го­ло­ва, под­жег в по­ме­ще­нии вед­ро в не­нуж­ны­ми бу­ма­га­ми, на­пус­тил ды­ма, ко­по­ти, са­жи и, ко­гда ды­шать в ком­на­те ста­ло со­всем не­чем, снял со щи­та ог­не­ту­ши­тель, хлоп­нул его как сле­ду­ет и тут же за­лил весь пол ядо­ви­той во­ню­чей пе­ной. Зав во­об­ще мо­лод­чи­на! Я толь­ко сто­ял и ди­вил­ся, как он точ­но и де­ло­ви­то взял­ся раз­ру­ли­вать на­ше не­про­стое дель­це.
   Сле­ды пе­ны мы не­бреж­но за­тер­ли шваб­ра­ми, а за­тем за­пер­ли вход­ную дверь, вклю­чи­ли сиг­на­ли­за­цию зда­ния и рас­се­лись по ма­ши­нам.
   -- Да... -- вдруг вспом­нил За­ву­лон, опус­тив двер­ное стек­ло. -- Еще раз спа­си­бо... -- Он не­мно­го стес­нял­ся и не на­хо­дил слов. -- А то он бы мне ка­дык сло­мал... или во­об­ще. Как-то я се­го­дня был не в те­ме...
   -- Не за что, -- бра­во от­ве­тил я. -- Бог даст, со­чтем­ся.
   Мы сго­во­ри­лись встать на­зав­тра по­рань­ше и ра­зом по­кон­чить с те­лом, по­ка не под­клю­чи­лись ор­га­ны.
  
   До­ма я по­ста­рал­ся вы­пить по­боль­ше, что­бы за­быть­ся. Лёг в пол­вто­ро­го. Спал пло­хо: всё чу­дил­ся то­пот по ле­ст­ни­це, у ме­ня за спи­ной, па­рой эта­жей ни­же, и как я под­бе­гаю к две­ри, ты­чу, ты­чу ключ в сква­жи­ну, не по­па­даю -- и вдруг то­пот по­до мной за­ти­ха­ет. Гро­хот в дверь, крик "Зи­на, Зи­на! Ско­рее!" -- и за­тем то­пот вниз. Вот та­кой сон...
  
   В семь ут­ра мы на­ско­ро со­зво­ни­лись, и де­сять ми­нут спус­тя я уже подъ­ез­жал к за­­в­у­­ло­­нов­­скому до­му. Мы пе­ре­се­ли к не­му и, ста­ра­ясь дер­жать­ся в по­то­ке ма­шин, не­то­ро­п­ли­во дви­ну­лись к юж­ной раз­вяз­ке, на­ме­ре­ва­ясь взять курс на дач­ный мас­сив с ди­ко­ва­тым для на­ших ши­рот на­зва­ни­ем Степ­ное, за ко­то­рым, как из­вест­но, на­чи­на­ют­ся ки­ло­мет­ры бо­лот и то­пей.
   -- В "Строй­то­ва­ры" на­до за­ехать... -- при­шла мне в го­ло­ву вне­зап­ная мысль. -- Взять па­ру бло­ков пе­но­бе­то­на и тач­ку. А там всё ра­зом и уто­пим, вме­сте с тач­кой.
   -- Ага! -- ух­мыль­нул­ся Зав. -- И с че­ком из ма­га­зи­на!..
  
   В Степ­ном всё сло­жи­лось бла­го­по­луч­но. По наи­тию вы­брав ме­сто, мы ос­­т­а­­­ви­ли ма­ши­ну на обо­чи­не и, с чет­верть ча­са по­рыс­кав в пе­ре­лес­ке, вско­ре на­шли удоб­ную и впол­не под­хо­дя­щую для на­ших за­дач по­зи­цию: с кор­нем вы­во­ро­чен­ное бу­рей круп­ное де­ре­во, под тяж­ким уг­лом за­стряв­шее ство­лом в ча­ще оси­ны и кус­тар­ни­ка, и под кор­ня­ми у не­го глу­бо­кую яму-по­лы­нью с вяз­ки­ми края­ми. На­строе­ние бы­ло ни­же плин­ту­са. Всё во­круг ка­за­лось зяб­ким, без­душ­ным... ка­ким-то кон­тра­ст­ным...
   На­до ска­зать, что мои на­де­ж­ды на удоб­ст­во пе­ре­воз­ки Гуд­ви­на в тач­ке не оп­рав­да­лись: един­ст­вен­ное ко­ле­со вяз­ло в мок­ром лес­ном грун­те, и мы толь­ко по­пус­ту из­мая­лись, по­ка не со­об­ра­зи­ли за­це­пить ме­шок пет­лей проч­но­го шну­ра и та­щить по зем­ле во­ло­ком.
   Де­ло бы­ст­ро по­шло на лад. Так же мы по­сту­пи­ли и с бе­тон­ны­ми бло­ка­ми, то есть дос­та­ви­ли их к на­шей бо­ло­ти­не во­ло­ком, та­ща груз тро­сом. Под бал­ласт под­ло­жи­ли пла­сти­ко­вую плен­ку, чтоб ос­та­ва­лось по­мень­ше сле­дов.
   А за­тем мы про­сто столк­ну­ли утя­же­лен­ный бе­то­ном ме­шок в по­лы­нью. Че­рез се­кун­ду на по­верх­ность чер­ной во­ды вы­плес­нул­ся пу­зырь воз­ду­ха, в яме звуч­но чавк­ну­ло.
   Вот и всё. Мы ра­зом под­ня­ли го­ло­вы и по­смот­ре­ли друг на дру­га.
   -- "Ско­ван­ные од­ной це­пью..." -- при­щу­рясь, про­дек­ла­ми­ро­вал Зав.
   -- Что? -- не по­нял я по­на­ча­лу.
   -- По­шли, уби­вец! -- ух­мыль­нул­ся За­ву­лон и ле­гонь­ко хлоп­нул ме­ня по пле­чу.
   Я ки­сло хмык­нул в от­вет, и мы дви­ну­лись че­рез лес к ма­ши­не. Ни на обо­чи­не, ни на до­ро­ге не бы­ло ни ду­ши.
  
  
   Опа­сать­ся нам бы­ло прак­ти­че­ски не­че­го -- раз­ве что ка­ких-то слу­чай­но­стей. Пусть да­же кто-то из Да­нов­ской груп­пы за­ме­тил, что Гуд­вин по­шел не до­мой, а спер­ва от­пра­вил­ся в пре­по­да­ва­тель­скую. Что тут та­ко­го? На дво­ре пол­де­ся­то­го ве­че­ра, вре­мя дет­ское, мо­гут же быть у че­ло­ве­ка ка­кие-то во­про­сы по учеб­но­му пла­ну? А что до улик -- кровь, пол, бу­тыл­ка, -- так ни­че­го это­го нет. Ядо­ви­тая пе­на из ки­слот­но­го ог­не­ту­ши­те­ля дав­но уже раз­ло­жи­ла все гуд­вин­ские бел­ки, ни­ка­кая экс­пер­ти­за те­перь не по­мо­жет. И во­об­ще -- пар­ня вна­ча­ле долж­ны бы­ли хва­тить­ся. Па­ру за­ня­тий Гуд­вин про­пус­тит, а по­том мы на­пи­шем док­лад­ную о про­пус­ках и вна­ча­ле ему по поч­те от­пра­вят пре­ду­пре­ж­де­ние...
  
   Мен­ты поя­ви­лись че­рез две не­де­ли -- су­ро­вый, мрач­ный опер и с ним смаз­ли­вая глад­кая де­воч­ка, на­вер­ное прак­ти­кант­ка с юр­фа­ка.
   За две не­де­ли мы с За­вом уже впол­не при­шли в нор­му и по­то­му на во­про­сы по­ли­ции от­ве­ча­ли ле­ни­во и без ин­те­ре­са: дес­кать да, в пре­по­да­ва­тель­скую, ка­жет­ся, Гуд­вин за­хо­дил, да, за­хо­дил, о чем спра­ши­вал не пом­ним, по­ки­нул по­ме­ще­ние ори­ен­ти­ро­воч­но без чет­вер­ти де­сять ве­че­ра. Мы са­ми, дес­кать, ос­та­ва­лись до пол­две­на­дца­то­го, за­ни­ма­лись учеб­ны­ми пла­на­ми, а по­том мы­ли пол, по­сколь­ку слу­чай­но раз­би­ли бу­тыль ли­ке­ра, ос­тав­шую­ся со школь­но­го празд­ни­ка. Опер да­же слег­ка улыб­нул­ся. "Пол -- это хо­ро­шо... -- про­мур­лы­кал он. -- И ни­ка­ких сле­дов...". "Это вы так шу­ти­те? -- стро­го спро­сил За­ву­лон. -- Не смеш­но. У нас кур­сан­ты всё же не ка­ж­дый день про­па­да­ют, а за не­го, ме­ж­ду про­чим, не­ма­лые день­ги бюд­жет­ные пла­че­ны". По­ли­цей­ский хмык­нул и вско­ре рас­про­щал­ся.
   За­тем на не­де­ле мы еще раз съез­ди­ли в Степ­ное, взгля­ну­ли на на­ше бо­ло­то. Как раз вы­пал лег­кий сне­жок, всё кру­гом из­ме­ни­лось к луч­ше­му -- оп­ти­че­ски, я имею в ви­ду: ни од­но­го сле­да во­круг, ни зве­ря, ни че­ло­ве­ка. Бо­ло­то -- оно и есть бо­ло­то.
  
   Чув­ст­во ви­ны, как я это по­ни­маю, вско­ре про­из­ве­ло с За­ву­ло­ном ин­те­рес­ную ме­та­мор­фо­зу. По­на­ча­лу я ни­че­го не за­ме­чал, но од­на­ж­ды из­да­ли -- и весь­ма во­вре­мя, что­бы ус­петь не за­све­тить­ся са­мо­му, -- за­ме­тил их с Ярой вы­хо­дя­щи­ми вдво­ем из на­шей тай­ной квар­тир­ки, ку­да сам на­прав­лял­ся, что­бы кое-что под­го­то­вить пе­ред ви­зи­том ту­да с од­ной све­жей кур­сан­точ­кой. Ока­зы­ва­ет­ся, они так и про­дол­жа­ли встре­чать­ся, хо­тя Яра уже окон­чи­ла курс и да­же по­лу­чи­ла не­пло­хое ме­сто для прак­ти­ки. Это я на­пря­мую выс­про­сил у Яры, на­брав ее но­мер сле­дую­щим ве­че­ром.
   А че­рез не­ко­то­рое вре­мя ста­ло из­вест­но, что они съе­ха­лись. На­вер­но, Зав ре­шил ском­пен­си­ро­вать Яре про­пав­ше­го уха­же­ра. Не­по­нят­ная шту­ка жизнь!
   В об­щем, те­перь я ви­жу Яру до­воль­но час­то -- они вез­де ря­дом, при­чем и там, где мы обыч­но бы­ва­ли с За­вом вдво­ем, так ска­зать по-хо­ло­стяц­ки -- вот это, я счи­таю, не очень-то по-то­ва­ри­ще­ски. В под­ва­ле-сау­не За­ву­лон по­яв­лять­ся пе­ре­стал; мне при­шлось взять в ком­па­нию Ра­ев­ско­го, ко­то­рый толь­ко что ушел от же­ны. Од­но­му в сау­не с да­ма­ми не­ин­те­рес­но -- не­дос­та­ет ку­ра­жу, что ли.
  
   Так про­шло око­ло го­да. Мы с За­вом те­перь толь­ко по­гля­ды­ва­ли друг на дру­га зна­чи­тель­но, ес­ли речь в ку­рил­ке вдруг за­хо­ди­ла о стра­хах и ужа­сах. На ули­цах во­всю гу­ля­ла пе­ре­строй­ка: бан­ди­ты стре­ля­ли, мо­ло­дежь средь бе­ла дня гра­би­ла по­жи­лых, а эти по­след­ние уст­раи­ва­ли ка­кие-то са­мо­со­жже­ния по по­ли­ти­че­ским мо­ти­вам. Бы­ло не­спо­кой­но.
   Од­на­ж­ды мы на­пи­лись. Шту­ка это при на­шем стрес­се ес­те­ст­вен­ная, но по­след­ст­вия в дан­ном слу­чае ока­за­лись серь­ез­ны­ми и на­сто­ра­жи­ваю­щи­ми.
   Ис­то­рия по­лу­чи­лась та­кая. В свет­лый снеж­ный вы­ход­ной мы сно­ва от­пра­ви­лись в Степ­ное для кон­троль­ной про­вер­ки. По­езд­ки эти но­си­ли те­перь уже ха­рак­тер фор­маль­ный и да­же от­час­ти раз­вле­ка­тель­ный, вот толь­ко печ­ка в ма­ши­не За­ва в этот раз со­всем не ра­бо­та­ла и мы из­ряд­но на­мерз­лись, так что, под­ве­зя ме­ня к до­му, За­ву­лон ре­шил под­нять­ся ко мне и хлоп­нуть со­тку с огур­чи­ком для со­гре­ва. За со­ткой по­сле­до­ва­ла вто­рая и тре­тья, за­тем я дос­тал бан­ку спир­та и мы на­да­ви­ли в не­го клю­к­вы, а за­тем до­ба­ви­ли мё­да. По­лу­чил­ся креп­кий ли­кер­чик не­по­вто­ри­мо­го вку­са, ко­то­рый от­лич­но пил­ся под бур­­ж­у­­аз­ны­е кре­вет­ки и ан­чо­усы, бла­го пе­ре­стро­еч­ные ла­ба­зы ло­ми­лись от яств.
   Вот то­гда, под ли­кер­чик, это и про­изош­ло. Я си­дел, по­ник­нув че­лом, у не­боль­шо­го круг­ло­го сто­ли­ка, на ко­то­ром раз­ме­ща­лись ос­тат­ки за­кус­ки, и креп­ко за­дре­мы­вал, вски­ды­ва­ясь вре­мя от вре­ме­ни од­ним гла­зом на эк­ран, по ко­то­ро­му мель­ка­ли кли­пы му­зы­каль­но­го ка­на­ла. Стул сто­ял спин­кой к про­хо­ду. Зав под­нял­ся с ди­ва­на и дви­нул­ся, кач­нув­шись, в сан­узел. Од­на­ко свет в при­хо­жей не за­жег­ся. Мое рас­слаб­лен­ное соз­на­ние на ав­то­пи­ло­те спе­циа­ли­ста по ох­ра­не пер­сон и гру­зов за­фик­си­ро­ва­ло, что по­дель­ник про­пал из ви­ду и за­те­рял­ся в до­ро­ге, не дой­дя до це­ли. Не­ко­то­рое вре­мя эта мысль еще по­ше­ве­ли­ва­лась в моз­гу, и я уже поч­ти ос­та­вил ее... как вдруг со спи­ны у ме­ня под­мыш­ку что-то про­ник­ло. И поч­ти тут же я ощу­тил те­п­ло ла­до­ни на за­тыл­ке.
   -- Ты что? -- про­мы­чал я. -- Сме­нил ори­ен­та­цию? Лас­тишь­ся? -- Я глу­по за­хи­хи­кал.
   Зав бы­ст­ро уб­рал ру­ку и, чуть не сва­лив ме­ня со сту­ла, дви­нул­ся к туа­ле­ту.
   -- Май­о­нез у те­бя... -- бурк­нул он уже в две­рях. -- Май­о­нез в во­ло­сах.
   Хмель тот­час от­­ст­у­пи­л, и я с тя­же­лым не­до­уме­ни­ем со­об­ра­зил, что дру­жок толь­ко что на­ме­ре­вал­ся свер­нуть мне шею. Мне хва­ти­ло ума не по­дать ви­ду и не уст­раи­вать рас­спро­сов. От­го­во­рив­шись опь­я­не­ни­ем, я вы­звал За­ву так­си и вско­ре от­пра­вил его во­своя­си, по­сле че­го, тща­тель­но за­пе­рев дверь на ключ и на за­движ­ку, за­ва­лил­ся спать, от­ло­жив "раз­бор по­лё­тов" до трез­во­го ут­ра.
  
   Итак, те­перь мы бы­ли не про­сто по­дель­ни­ка­ми, ка­ж­до­го из ко­то­рых лег­ко мог­ли рас­ко­лоть на до­про­се, ес­ли бы взя­лись как сле­ду­ет, -- те­перь и ме­ж­ду на­ми са­ми­ми про­лег­ла "двой­ная сплош­ная", пу­ти-до­рож­ки раз­бе­жа­лись, и не дай бог им ко­гда-ни­будь пе­ре­сечь­ся. Ко­неч­но, ло­мать мне шею у ме­ня же в квар­ти­ре, ко­гда ку­ча со­се­дей мог­ла слу­чай­но уви­деть нас у до­ма или на ле­ст­ни­це... это глу­пость, это мог­ло прий­ти ему в го­ло­ву толь­ко спья­ну. Но и та­ких глу­по­стей сле­ду­ет из­бе­гать, ре­шил я про се­бя и взял ал­ко­голь под стро­гий кон­троль.
  
  
   ***

Фрик­ции опус­каю...

А.Али­ев

  
   И тут Яра по­лу­чи­ла ме­сто на Ки­пре.
   Уз­нал я об этом не сра­зу. Сна­ча­ла не­ждан­но-не­га­дан­но во­зоб­но­ви­лась на­ша бы­лая с ней связь.
   Жен­щи­на мо­ло­дая и ищу­щая -- су­ще­ст­во ско­рее об­ще­ст­вен­ной при­над­леж­но­сти. Лю­бо­пыт­ст­во и тще­сла­вие, вот две их стра­сти, ко­то­рые де­ла­ют мо­но­га­мию не­воз­мож­ной. Не­ожи­дан­ный по­да­рок, удач­ный ком­пли­мент -- и жен­щи­на уже вски­ну­ла рес­ни­цы, а ноз­д­ри у нее хищ­но за­дви­га­лись. Еще ша­жок... и она на­чи­на­ет срав­ни­вать, каль­ку­ли­ро­вать. Еще не­мно­го ста­ра­ния, и вот уже ус­пех -- пусть на ми­нут­ку (это ко­гда она вдруг при­ни­ма­ет­ся пре­ры­ви­сто ды­шать), или на ночь, или на две не­де­ли от­пус­ка, в ко­то­рый вы от­прав­ляе­тесь тай­но, ка­ж­дый из сво­его аэ­ро­пор­та -- но она уже не при­над­ле­жит то­му, кто счи­та­ет ее сво­ею. Кош­ки все­гда са­ми по се­бе, и ведь нам не при­хо­дит в го­ло­ву пе­нять им на не­дос­та­ток мо­ра­ли.
   Та­кая про­стая вро­де бы мыс­лиш­ка на­чис­то ру­шит по­сту­ла­ты бра­ка, и бе­да это не се­го­дняш­няя: вся ли­те­ра­ту­ра, на­чи­ная с ре­нес­сан­са, ки­шит опи­са­ния­ми со­блаз­не­ний и из­мен, так что и воз­вра­щать­ся к этой те­ме в об­щем не сто­ит. Уж ес­ли что здесь и тре­во­жит со­весть, так это "друж­ба тяж­кая му­жей...", как го­во­рил всё тот же сол­неч­ный по­эт Пуш­кин. Ро­га­тый при­ятель -- вот что по-на­стоя­ще­му тя­го­ст­но! А сей­час ра­вен­ст­во по­лов, пусть еще и не впол­не со­вер­шен­ное, пусть да­же и по су­ти мни­мое, -- пре­вра­ти­ло жен­щи­ну из хра­ни­тель­ни­цы оча­га в жен­щи­ну пуб­лич­ную, мас­со­во стал­ки­ваю­щую­ся по служ­бе, осо­бен­но в сер­ви­се и тор­гов­ле, с сам­ца­ми, веч­но сую­щи­ми впе­ред ру­ки, что­бы за­жать ее в уг­лу и об­ла­пать, в рас­че­те на то, что и она, та­кая сво­бод­ная и эман­си­пи­ро­ван­ная, не прочь пе­ре­пих­нуть­ся в слу­жеб­ке на ско­рую ру­ку. А нет -- так и лад­но: мол, из­ви­ня­юсь, я что-то не то по­ду­мал, боль­ше не по­вто­рит­ся.
   По­это­му я не очень люб­лю от­но­ше­ния со сво­бод­ны­ми, с ничь­и­ми жен­щи­на­ми -- с за­муж­ней как-то мень­ше от­вет­ст­вен­но­сти и ро­гов су­ще­ст­вен­но мень­ше, за­час­тую во­об­ще од­ни-един­ст­вен­ные, осо­бен­но с та­ки­ми за­муж­ни­ми, у ко­то­рых "тра­ги­че­ская лю­бовь", как я это на­зы­ваю: всё вро­де и хо­ро­шо, но есть у му­жи­ка ка­кой-то де­фек­тик -- за­пах про­тив­ный, или с сек­сом что-то не то в кро­ва­ти, или про­сто тя­же­лое не­вер­ное уда­ре­ние в вы­го­во­ре, ко­то­рое ре­аль­но вы­бе­ши­ва­ет; и да­ма му­чит­ся, и "по-на­стоя­ще­му" с ней у не­го не вый­дет ни­ко­гда, она и пред­ста­вить се­бе это­го не мо­жет. А па­рень ра­бо­та­ет, та­щит всё в дом, вот уж и дет­ки по­шли, и всё та­кое. Го­ды ле­тят, на не­лю­бовь ее он в ко­неч­ном сче­те мах­нул ру­кой, она, сце­пив зу­бы, при­выч­но справ­ля­ет ин­тим­ный долг, и ка­ж­дый от­пуск у нее на юге ро­ма­ны, рвет­ся серд­це, лю­бов­ник, явив­шись по­том под дверь, ты­чет в ли­цо ро­зы... А ку­да де­нешь­ся? Этот, с де­фек­том, уже дав­но как род­ной. В об­щем, хи­ро­си­ма и на­га­са­ки... я всё это не люб­лю. Ну то есть не хо­тел бы та­ко­го се­бе, а так-то ко­неч­но по­жа­луй­ста, ес­ли оно всех уст­раи­ва­ет.
  
   Но к де­лу. Вско­ре по­сле эпи­зо­да с ше­ей, в смыс­ле с За­ву­ло­нов­ской вы­ход­кой, я по слу­чай­но­сти встре­тил Яру в го­ро­де, бу­к­валь­но на­толк­нув­шись на нее при вхо­де в мет­ро. И тут же, не за­ду­мы­ва­ясь, при­гла­сил к се­бе.
   -- У ме­ня бе­лье по­стель­ное но­вое... -- со­об­щил я с вы­зо­вом. -- Ши­кар­ное.
   -- Ты не­от­ра­зим... -- в тон мне от­ве­ти­ла она. -- Все­гда зна­ешь, чем по­ко­рить сла­бую жен­щи­ну.
   Мы усе­лись в ма­ши­ну, но по пу­ти боль­ше мол­ча­ли, чув­ст­вуя оба лег­кую не­лов­кость. Вой­дя в квар­ти­ру, Яра, од­на­ко, без пре­ди­сло­вий уст­ре­ми­лась в ван­ную, и спус­тя пять ми­нут на­ши бы­лые от­но­ше­ния впол­не во­зоб­но­ви­лись.
   Она ос­та­лась у ме­ня до ут­ра, от­пра­вив ко­му-то бли­же к но­чи па­ру со­об­ще­ний. Я не спра­ши­вал и не ин­те­ре­со­вал­ся, что се­го­дня по­де­лы­ва­ет За­ву­лон, но вход­ную дверь тща­тель­но за­пер на ци­лин­д­ри­че­ские за­со­вы и вклю­чил на­руж­ное на­блю­де­ние: в кон­це кон­цов мы пять лет вме­сте ра­бо­та­ем и не­пло­хо зна­ем друг дру­га, а не ве­рить в чу­тьё мо­жет толь­ко за­кон­чен­ный, огол­те­лый аг­но­стик. Бе­ре­же­но­го бог бе­ре­жет. Я по­ла­гал, од­на­ко, что За­ву дав­но на­ску­чи­ла ста­биль­ность свя­зи с Ярой и он, ко­неч­но, те­шит се­бя ис­то­рия­ми на сто­ро­не, пусть и по­ми­мо на­шей школь­ной сау­ны.
   -- Как дев­ки? -- дерз­ко спро­си­ла ме­ня Яра, ко­гда мы вдо­сталь на­ми­ло­ва­лись. -- Есть хо­ро­шие?
   -- Ко­неч­но... -- от­ве­тил я с улыб­кой. -- Да­вай не бу­дем об этом, лад­но?
   -- Да­вай, -- со­гла­си­лась она. И тут же до­ба­ви­ла с гру­стин­кой: -- Про­сто хо­чет­ся по­рой на­стоя­ще­го, а не ими­та­ции. Ту­по, как у всех: се­мьи, ре­бен­ка... Со­ба­ку. -- Она по­мол­ча­ла. -- У Гуд­ви­на зна­ешь ка­кая бы­ла со­ба­ка? Ши­кар­ная! -- Она на мгно­ве­ние за­ду­ма­лась. -- Как он, кста­ти? Не объ­яв­лял­ся?
   -- Кто те­бе ме­ша­ет? -- воз­ра­зил я, про­гло­тив упо­ми­на­ние про Гуд­ви­на. -- Да­вай не бу­дем...
   -- А о чём бу­дем? -- рез­ко пе­ре­би­ла она. -- Сколь­ко мож­но ска­кать по по­сте­лям? Те­перь вот Кипр еще этот...
   -- Сколь­ко хо­чет­ся, столь­ко и мож­но! -- ре­зон­но воз­ра­зил я, не за­ме­тив по­на­ча­лу упо­ми­на­ния о Ки­пре. -- Это как есть или пить... Сколь­ко мож­но есть? -- Я да­же слег­ка рас­сер­дил­ся. -- А не хо­чет­ся -- так пе­ре­стань!..
   -- Мне хо­чет­ся! -- за­ди­ри­сто вос­клик­ну­ла она. И мы сно­ва пе­ре­мес­ти­лись в спаль­ню.
  
   Связь с Ярой от­влек­ла ме­ня от дур­ных мыс­лей и од­но­вре­мен­но сде­ла­ла по-осо­бо­му ос­то­рож­ным. Ос­та­вать­ся на ночь она мог­ла толь­ко раз в две-три не­де­ли, уж и не знаю по­че­му. Обыч­но я из со­об­ра­же­ний безо­пас­но­сти да­же от­во­зил ее до­мой в час-пол­вто­ро­го но­чи, ко­гда си­лы на­ши впол­не ис­чер­пы­ва­лись и сле­до­ва­ло по­ду­мать о спо­кой­ном, ос­ве­жаю­щем сне, что вдво­ем в по­сте­ли уда­ва­лось не­важ­но.
   За­то в ос­таль­ное вре­мя мы встре­ча­лись у ме­ня ка­ж­дую сво­бод­ную ми­нут­ку; я свер­нул свои аму­ры в шко­ле, со­об­щил об этом Яроч­ке и тут же за­слу­жил он нее ско­рую, го­ря­чую и дея­тель­ную по­хва­лу.
   -- А как ты его на­зы­ва­ешь? -- спро­сил я од­на­ж­ды, не по­ду­мав.
   -- Ви­та­лик... -- тут же от­ве­ти­ла она, как буд­то мы ду­ма­ли об од­ном и том же.
   -- Вот как... -- Я слег­ка по­мед­лил. -- А хо­чешь... зо­ви ме­ня то­же Ви­та­ли­ком, ну что­бы слу­чай­но не про­го­во­рить­ся...
   -- Я не про­го­во­рюсь, -- стро­го от­ве­ти­ла Яра. -- Мо­жешь быть со­вер­шен­но спо­ко­ен. -- И тут же до­ба­ви­ла: -- Или ты, мо­жет быть, ма­зо­хист?
   -- Я не ма­зо­хист, -- так же стро­го от­ве­тил я. -- Я про­сто о те­бе за­бо­чусь...
  
   Те­перь у Яры бы­ли клю­чи от чер­но­го хо­да. За­пар­ко­вав­шись у со­сед­не­го су­пер­мар­ке­та, она мог­ла про­ник­нуть ко мне в подъ­езд не­за­ме­чен­ной, ес­ли за до­мом, ко­неч­но, на­блю­да­ли толь­ко спе­ре­ди, с па­рад­ной.
   -- Так что там у нас бы­ло с Ки­пром? -- как-то спро­сил я ее к сло­ву.
   -- Я по­лу­чи­ла класс­ный кон­тракт... -- без осо­бой ра­до­сти со­об­щи­ла она. -- Ре­аль­но бо­га­тый пе­рец, фаб­ри­ка на Ки­пре, по­се­вы ка­кие-то, бир­жа... И я -- шеф по пиа­ру и со­про­во­ж­де­нию. Шеф безо­пас­но­сти бу­дет хо­дить по­до мной, при­кинь? Ни­ко­гда бы не по­ду­ма­ла, что смо­гу столь­ко за­ра­ба­ты­вать. А вы­учу гре­че­ский -- бу­дет еще боль­ше...
   -- И ко­гда ехать?
   -- Еще два ме­ся­ца, -- про­го­во­ри­ла Яра со­всем уже не­ве­се­ло.
   -- Гре­че­ский учишь?
   Она не от­ве­ти­ла и окон­ча­тель­но по­гру­ст­не­ла.
  
  
   ***
  

Не­уда­чи пре­сле­ду­ют нас; это от­то­го, что я по­ру­чил

ор­га­ни­за­цию экс­пе­ди­ции бра­ту мо­ему Ни­ко­лаю...

В.Ка­ве­рин, "Два ка­пи­та­на"

  
   Ис­то­рия с меш­ком и Гуд­ви­ном всё еще сни­лась мне, при­чем не яр­кая ее часть, с кро­вью и стек­лян­ны­ми брыз­га­ми, а имен­но буд­нич­ная, бы­то­вая: тре­вож­ная по­езд­ка в Степ­ное, по­ис­ки ук­ром­но­го мес­та, чер­ная бо­лот­ная во­да, ко­ря­ги, сне­жок, го­лые скольз­кие вет­ки де­ревь­ев, ка­п­ли вла­ги, сры­ваю­щие­ся с тон­ких ве­то­чек и ос­тав­ляю­щие в неж­ном сне­го­вом по­кро­ве глу­бо­кие, тем­ные -- как пу­ле­вые -- про­бои­ны. Обыч­ная ин­вер­сия под­соз­на­тель­но­го, тьма еги­пет­ская: ведь ни­ка­ко­го сне­га в тот день не бы­ло, моя бед­ная го­ло­ва по-преж­не­му раз­ру­ли­ва­ла эти­че­скую про­бле­му, уп­ря­мо ва­ля всё в од­ну ку­чу. Во сне ме­шок веч­но всплы­вал из-под ко­ря­ги од­ним бо­ком, под проч­ной тка­нью у тру­па ше­ве­ли­лись ко­неч­но­сти, или он вдруг весь при­ни­мал­ся су­до­рож­но бить­ся, по­ка мы сно­ва не за­тал­ки­ва­ли его под во­ду тол­сты­ми су­ка­сты­ми ко­ря­га­ми.
   По­сте­пен­но я, од­на­ко, свык­ся к этой му­кой, так что, чуть толь­ко сон "про это" за­хва­ты­вал мою ус­та­лую го­ло­ву, я му­же­ст­вен­но под­ни­мал­ся, шел в по­луть­ме ноч­ной квар­ти­ры к хо­ло­диль­ни­ку и там на­ка­пы­вал се­бе сно­твор­но­го: от бар­би­ту­ра­та мыс­ли ско­ро мяг­че­ют и съё­жи­ва­ют­ся, как гуп­пи в ак­ва­риу­ме, ес­ли плес­нуть ту­да рюм­ку вод­ки.
   Но сны сна­ми, а вот с мо­им друж­ком чем даль­ше тем бо­лее мно­жи­лись нев­ня­ти­цы. За­ву­лон яв­лял­ся в шко­лу пас­мур­ный, це­дил сквозь зу­бы, а в пе­ре­рыв в пре­по­да­ва­тель­ской уса­жи­вал­ся в угол и от­го­ра­жи­вал­ся ото всех га­зе­той. В один пре­крас­ный день я, по­хо­ло­дев внут­рен­не, вне­зап­но от­ме­тил про се­бя, что стал встре­чать его в го­ро­де в тех мес­тах, ко­то­рые счи­тал пре­ж­де су­гу­бо свои­ми. По все­му рас­кла­ду вы­хо­ди­ло, что Зав сле­дит за мною, па­сёт ме­ня скру­пу­лёз­но и це­ле­на­прав­лен­но -- и не­из­вест­но с ка­кой це­лью, это мне пред­стоя­ло еще вы­яс­нить. Ес­ли дру­жок бо­ит­ся ме­ня, сле­ду­ет про­сто не да­вать ему по­во­дов для стра­ха, и по­сте­пен­но он ве­ро­ят­но ос­ты­нет, уго­мо­нит­ся. Ес­ли же он уже при­нял ре­ше­ние -- то­гда на­до... и для на­ча­ла я ку­пил се­бе с рук элек­тро­шо­кер, ко­то­рый тас­кал те­перь в кар­ма­не по­всю­ду.
   Од­на­ж­ды я не вы­дер­жал и со­рвал­ся. В пре­по­да­ва­тель­ской ни­ко­го, кро­ме нас, на бы­ло. Зав си­дел в уг­лу с га­зе­той. Я под­нял­ся и по­до­шел к не­му вплот­ную.
   -- Что про­ис­хо­дит, дру­жи­ще? -- про­го­во­рил я на­ро­чи­то фаль­ши­вым то­ном. -- Кош­ма­ры за­му­чи­ли? Да­вай, по­де­лись... Так и ска­жи мне по-че­ст­но­му: "Мол, не мо­гу тер­петь, ду­шит...". А я при­му ме­ры.
   -- "По-че­ст­но­му, не по-че­ст­но­му..." -- зло пе­ре­драз­нил За­ву­лон. -- Че­ст­ность во­об­ще кон­чи­лась с изо­бре­те­ни­ем те­ле­гра­фа.
   -- Как это?! -- вски­нул я бро­ви.
   -- Не­нуж­ная вещь... -- уве­рен­но бро­сил Зав. -- Это при ца­ре го­ро­хе гон­цы нуж­ны бы­ли че­ст­ные, вот че­ст­ность и це­ни­лась. А сей­час джи-пи-эс-мая­чок те­бе к курт­ке при­це­пят и ка­ж­дый твой шаг про­сле­дят, с точ­но­стью до мет­ра. И что тол­ку что ты че­ст­ный? Ко­му это нуж­но?
   -- Ну, те­ле­гра­фист, ве­ро­ят­но, то­же мог на­хи­ми­чить... -- по­пы­тал­ся воз­ра­зить я. -- И ма­яч­ки, кста­ти, лег­ко про­ве­ря­ют­ся и от­лав­ли­ва­ют­ся. Тех­ни­ка не сто­ит на мес­те. На ка­ж­дый мая­чок... -- Я ух­мыль­нул­ся: -- ...есть свой контр­мая­чок, с ан­тен­кой и вер­нь­е­ром. "Кло­пов" сей­час вы­лав­ли­ва­ют на раз... А ты, Зав, как я по­смот­рю, тех­ни­ку лю­бишь?..
   -- А что! -- еще боль­ше оз­лил­ся вдруг он. -- Тех­ни­ке уж точ­но день­ги не су­нешь. И по­ка­за­ния не вы­бьешь. Пыт­ка­ми...
   -- Ах вон ты про что?! -- Мне ста­но­ви­лось всё боль­ше не по се­бе. -- Да ведь за­кры­то де­ло-то по­ди. Ви­сяк... Два го­да про­шло. Кто ж те­бя пы­тать те­перь ста­нет? ко­му там у них в мен­ту­ре де­лать не­че­го?
   -- Се­го­дня за­кры­то, а зав­тра болт­нёт кто-ни­будь что-то -- и тут же дос­та­нут па­поч­ку из ар­хи­ва: по­жа­луй­те на дос­ле­до­ва­ние. И опять нас тя­гать ста­нут...
   -- И что ты пред­ла­га­ешь?
   -- А ни­че­го. -- Он раз­дра­жен­но скри­вил­ся. -- Труп на­до унич­то­жить! Что­бы во­об­ще ни­ка­ких сле­дов. Сжечь! А еще луч­ше в ки­сло­ту его...
   -- Ки­сло­ты ни­ка­кой не на­па­сешь­ся на ко­ня это­го...
   -- Зна­чит на­до дос­тать столь­ко ки­сло­ты, сколь­ко нуж­но! -- рас­сер­дил­ся Зав.
  
   Не ста­ну опи­сы­вать под­роб­но­сти: вре­ме­на стоя­ли ком­мер­че­ские, всё во­круг по­ку­па­лось, и уже че­рез не­де­лю в га­ра­же у За­ва стоя­ли два пла­сти­ко­вых бо­чон­ка сер­ной -- сто два­дцать лит­ров.
   -- Вот ви­дишь, как всё про­сто! -- Я да­же хлоп­нул его по спи­не. -- А ты бо­ял­ся...
   -- Да-да... -- про­го­во­рил За­ву­лон воз­бу­ж­ден­но. -- Те­перь толь­ко ко­ры­то ка­кое-то по­боль­ше... и мес­теч­ко ук­ром­ное. На­до воз­вра­щать­ся к нор­маль­ной жиз­ни...
   -- А мо­жет по­по­лам его -- и по по­ло­вин­ке пря­мо в боч­ки? -- по­пы­тал­ся со­стрить я.
   Зав толь­ко по­кру­тил паль­цем у вис­ка.
  
   На­ко­нец всё бы­ло под­го­тов­ле­но, и, на­гру­зив на зад­нее си­де­ние по­боль­ше пла­сти­ко­вой плен­ки, мы усе­лись в ма­ши­ну и дви­ну­лись в сто­ро­ну Степ­но­го.
   Я с ут­ра чув­ст­во­вал се­бя не­важ­но: труд­но ды­ша­лось, ны­ло в гру­ди, пе­ред гла­за­ми мель­ка­ли тем­ные муш­ки. По­го­да ме­ня­лась: не­бо за­во­лок­ло низ­ки­ми ту­ча­ми, за­мо­ро­сил до­ж­дик, двор­ни­ки уны­ло ёр­за­ли по ло­бо­во­му стек­лу, на­го­няя сон. На пол­до­ро­ге мы по­ме­ня­лись мес­та­ми, и Зав вздрем­нул на пас­са­жир­ском си­де­нии, а я, на­обо­рот, как-то не­мно­го взбод­рил­ся.
   На­ко­нец мельк­нул ука­за­тель "Степ­ное". К на­ше­му мес­ту я подъ­е­хал на ав­то­пи­ло­те, по­са­сы­вая мен­то­ло­вую пас­тил­ку и стря­хи­вая пе­пел в при­спу­щен­ное окош­ко. За­ву­лон по­мо­тал го­ло­вой и от­крыл гла­за. Ма­ши­на ос­та­но­ви­лась.
  
   Уже с обо­чи­ны бы­ло вид­но, что что-то слу­чи­лось. Вся зем­ля во­круг бы­ла ис­тер­за­на ши­на­ми и трак­тор­ны­ми гу­се­ни­ца­ми. "Кто-то к кю­вет уле­тел, вы­тас­ки­ва­ли всем ми­ром..." -- уте­шил я се­бя, уже зная на­вер­ное, что де­ло не в этом.
   Зав вы­шел из ма­ши­ны и те­перь ози­рал­ся с ви­дом злоб­ным и на­пу­ган­ным.
   -- Ос­то­рож­но, дру­жок... -- про­го­во­рил я. -- Ни­ка­ких лиш­них дви­же­ний. Бы­ст­ро при­ду­мы­ва­ем вер­сию, что нам здесь на­до.
   -- Я ви­жу... -- скорб­но от­ве­тил Зав. -- Я те­бе го­во­рил. Вот оно и дос­ле­до­ва­ние. -- Он по­тер пе­ре­но­си­цу. -- А что ес­ли они нас тут ждут?
   -- Го­ло­вой не вер­ти, -- про­це­дил я. -- Стой спо­кой­но. Мы ос­та­но­ви­лись по­пи­сать. Да­вай!
   Мы не­охот­но, с уси­ли­ем по­мо­чи­лись в кю­вет.
   -- Я сей­час... -- со­об­щил вдруг Зав, за­сте­ги­вая шта­ны, и по­лез в ма­ши­ну.
   Из бар­дач­ка поя­вил­ся ру­лон туа­лет­ной бу­ма­ги. Сжи­мая его в ру­ках, Зав в два скач­ка пе­ре­брал­ся че­рез кю­вет­ную ка­на­ву и бу­ром по­пер в лес. Вы­гля­де­ло это на­ро­чи­то... слег­ка на­ро­чи­то.
   -- Не­дол­го! -- крик­нул я ему вслед и по­ма­хал ру­кой.
   По ло­ги­ке со­бы­тий мне сле­до­ва­ло за­ку­рить -- на тот слу­чай, ес­ли за на­ми дей­ст­ви­тель­но на­блю­да­ют. Впро­чем, ес­ли это так, то де­ло на­ше швах: нас про­сто за­дер­жат и бу­дут бить в до­прос­ной, по­ка мы не соз­на­ем­ся.
   По­это­му я усел­ся за руль и дос­тал еще од­ну мят­ную пас­тил­ку. Серд­це ны­ло. Я вклю­чил му­зы­ку.
  
   За­ву­лон вер­нул­ся че­рез чет­верть ча­са.
   -- Ну...
   Ды­шать мне бы­ло со­всем уже не­чем. Не­бо на­ли­ва­лось свин­цом. При­бли­жа­лась гро­за.
   -- Там ни­ко­го, -- ко­рот­ко бро­сил Зав.
   -- Со­всем ни­ко­го? -- бес­смыс­лен­но пе­ре­спро­сил я.
   -- Вот имен­но что со­всем ни­ко­го! -- ра­зом взо­рвал­ся по­дель­ник. -- Меш­ка нет, всё кру­гом раз­ры­то. Мы по­па­ли, ты по­ни­ма­ешь это?!!
   -- Не ори, -- от­ве­тил я ми­ро­лю­би­во. -- Еще не по­па­ли. Ва­лим от­сю­да. Они ни­че­го не до­ка­жут, ес­ли мы са­ми не спа­лим­ся. Два го­да про­шло, Зав! Сле­дов нет. По­доз­ре­вать не­ко­го. Да­же до­про­са не бу­дет...
   -- Твои­ми бы ус­та­ми... -- ус­та­ло про­це­дил За­в. -- А ва­лить на­до му­хой. Ес­ли нас здесь кто-то за­ме­тит -- мы по­па­ли уже точ­но. И до­про­са не на­до бу­дет...
   Он по­ва­лил­ся на си­де­ние, я уто­пил газ -- и че­рез пол­ча­са мы уже въез­жа­ли в при­го­род, объ­е­хав ого­ро­да­ми пост ГАИ, что­бы не уго­дить под ка­ме­ры на­блю­де­ния. Хо­тя кто его зна­ет нын­че, где не сто­ят эти ка­ме­ры?
  
   Дос­ле­до­ва­ние дей­ст­ви­тель­но бы­ло. Ка­ким об­ра­зом ос­тан­ки вы­плы­ли из бо­ло­та, мне не­из­вест­но, но в шко­лу к нам сно­ва при­хо­дил опер, лис­тал бу­ма­ги, че­го-то выс­пра­ши­вал. Мы де­ла­ли не­до­умен­ные ли­ца -- ну раз­ве упом­нишь всех уча­щих­ся за два го­да? Да их ты­ся­ча...
   По­том нас вы­зва­ли в ми­ли­цию под­пи­сы­вать бу­ма­ги о за­кры­тии де­ла, дес­кать что мы ни­че­го бо­лее не мо­жем со­об­щить. Мы под­пи­са­ли поч­ти не чи­тая, и нас впол­не дру­же­люб­но вы­пус­ти­ли. Бы­ло яс­но, что ви­сяк так и ос­та­нет­ся ви­ся­ком и за­ни­мать­ся раз­ло­жив­шим­ся те­лом ни­ко­му не­охо­та. По­жа­луй, и сон мой те­перь мо­жет на­ла­дить­ся. Не­ту сле­дов! Ес­ли ко­неч­но не счи­тать спец­меш­­ка из шко­лы. Ну так это­го до­б­ра вез­де на­ва­лом.
  
   -- А ты дей­ст­ви­тель­но хо­тел мне то­гда свер­нуть шею? -- спро­сил я За­ва на сле­дую­щий день.
   -- Ес­ли че­ст­но, бра­тан... -- он не­при­яз­нен­но по­же­вал гу­ба­ми. -- Я бы и сей­час те­бе ее охот­но свер­нул. Но это уже бу­дет дру­гая ис­то­рия. Без обид...
   -- Да... -- рас­се­ян­но про­мы­чал я. -- Дру­гая. Нам бы с этой-то как-то от­вя­зать­ся... Уе­хать, что ли, в от­пуск на­дол­го? Как ты?
   -- Толь­ко не вме­сте, род­ной... -- хму­ро про­го­во­рил За­ву­лон. -- Не взы­щи...
  
   А на­зав­тра я сно­ва столк­нул­ся в го­ро­де с Ярой. Встре­ча за­ста­ла ме­ня врас­плох, де­вать­ся бы­ло не­ку­да, мы оба бы­ли рас­сея­ны и про­сто­яли ми­нут де­сять, бол­тая ни о чем и ис­под­воль друг дру­га раз­гля­ды­вая. Яра дер­жа­лась бод­ро, хо­тя и вы­гля­де­ла блед­ной и встре­во­жен­ной. Рас­спра­ши­вать я ее не стал, а са­ма она не от­кро­вен­ни­ча­ла. Че­рез два дня она уле­та­ла. На том мы и про­сти­лись. Про­во­жать ее она мне ка­те­го­ри­че­ски за­пре­ти­ла, да я, ес­ли че­ст­но, и не го­рел же­ла­ни­ем встре­тить­ся в аэ­ро­пор­ту с За­ву­ло­ном. Или с кем-то еще, не знаю. С че­го я, кста­ти, ре­шил, что Ви­та­ли­ком зо­вут имен­но За­ву­ло­на? Аб­сурд!
  
  
   Как-то са­ма со­бой воз­ник­ла мысль рва­нуть из стра­ны. Это дей­ст­ви­тель­но ре­ша­ло ра­зом про­бле­мы и с За­вом, и с те­лом. И с Ярой то­же -- по­сколь­ку на­ша слу­чай­ная встре­ча вско­лых­ну­ла что-то, че­го я и сам в се­бе не осоз­на­вал: с не­де­лю по­том я хо­дил сам не свой и без кон­ца про­го­ва­ри­вал про се­бя на­ши с ней диа­ло­ги.
   Ко­ро­че, ко­гда в шко­ле у нас поя­ви­лась да­ма, за­ни­мав­шая­ся не­дви­жи­мо­стью на Ки­пре, я, не слиш­ком дол­го раз­ду­мы­вая, на­брал у нее про­спек­тов и за­нял­ся изу­че­ни­ем во­про­са.
   Ко­неч­но, это бы­ло рис­ко­ван­но -- бро­сить при­выч­ный ук­лад, на­ла­жен­ный мик­ро­косм, и по­дать­ся на ост­ров, про ко­то­рый ни­че­го тол­ком не зна­ешь. Но в го­ро­де ме­ня ни­че­го, кро­ме ра­бо­ты, не дер­жа­ло. Дру­гое де­ло -- на что жить на Ки­пре?
  
   Да­ма на­шла зо­ло­тую жи­лу: она про­да­ва­ла не до­ма и квар­ти­ры, а но­ме­ра в оте­лях, в по­жиз­нен­ное поль­зо­ва­ние. При­чем по це­нам бо­лее чем дос­туп­ным.
   Но вот на что там жить?
   И тут в Ка­ре­лии на ма­ши­не на­смерть уби­лась моя без­дет­ная тет­ка, ста­рая свод­ня.
   Че­рез пол­го­да я офи­ци­аль­но всту­пил в пра­во на­­сл­ед­ов­ания; тет­ки­на про­сто­рная квар­ти­ра ста­ла мо­ей пол­ной соб­ст­вен­но­стью. Я да­же вы­ру­чил па­ру ты­сяч, про­дав брач­ную фир­му со всей ее кар­то­те­кой, с ко­то­рой пре­ду­смот­ри­тель­но снял ко­пии, -- кто зна­ет, а вдруг еще ко­гда-ни­будь за­хо­чет­ся сви­деть­ся с жиз­не­люб­кой-фельд­ше­ри­цей, вспом­нить, так ска­зать, бы­лое?
  
   Спер­ва я раз­ду­мы­вал, не сдать ли квар­ти­ру за­до­ро­го и не жить ли на Ки­пре с арен­ды, -- но по­том ре­шил не свя­зы­вать­ся. Ва­лить так ва­лить! С кон­ца­ми. Най­дет­ся не­бось что-ни­будь и там, осо­бен­но по на­шей спе­ци­аль­но­сти...
   Я вы­зво­нил кипр­скую по­сред­ни­цу, по­дог­нал зна­ко­мо­го юри­ста, что­бы про­ве­рить сдел­ку, и по­куп­ка со­стоя­лась. Тет­ки­на квар­ти­ра то­же про­да­лась ско­ро, хо­тя и рас­сроч­кой оп­ла­ты; я вы­ру­чил ра­зом круг­лую сум­му и вско­ре прав­да­ми и не­прав­да­ми, за­пла­тив ку­чу ко­мис­си­он­ных, пе­ре­пра­вил ее на счет в бан­ке в кипр­ском го­ро­диш­ке с не­ле­пым на­зва­ни­ем Па­фос, на юго-за­пад­ном по­бе­ре­жье.
   В два ме­ся­ца мне офор­ми­ли кипр­ский вид на жи­тель­ст­во, свою хо­ло­стяц­кую бер­ло­гу я сдал че­рез агент­ст­во. На ра­бо­те уст­рои­ли про­во­ды, я рас­це­ло­вал­ся с на­чаль­ст­вом и бух­гал­тер­шей, обе­щав на­ез­жать, а глав­ное -- звать в гос­ти.
   На­ут­ро, до­б­рав­шись на так­си в аэ­ро­порт, я, глот­нув в дью­ти-фри вис­ки, усел­ся на­ко­нец в са­мо­лет. Ко­гда взвы­ли мо­то­ры и бо­инг, на­би­рая ско­рость, по­ка­тил­ся по взлет­ной до­рож­ке, мне вдруг не без сар­каз­ма по­ду­ма­лось о том, как За­ву­лон бу­дет из­бав­лять­ся от двух бо­чек ки­сло­ты, стоя­щих у не­го по­пе­рек га­ра­жа.
   Са­мо­лет ото­рвал­ся от зем­ли, шас­си грох­ну­ло о брю­хо, я до­воль­но со­щу­рил­ся, дос­тал из сум­ки блок­но­тик и при­нял­ся за гре­че­ские во­ка­бу­лы. Путь мой ле­жал в Лар­на­ку, где в аэ­ро­пор­ту на сто­ян­ке уже под­жи­дал хо­зяи­на ку­п­лен­ный за­оч­но че­рез тур­фир­му го­до­ва­лый "Пе­жо-208" -- скром­ное ав­то для скром­но­го ран­тье.
  
  
   (продолжение следует)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"