Редко где можно увидеть такую красоту, как здесь - в землях заблудших душ. Это было волшебное место: горы переходили в холмы, а те в свою очередь превращались в низину и оборачивались безграничной топью. Всё в ней цвело, жило весёлой жизнью и вечно смеялось.
Нельзя было найти места прекрасней. Так же, как в равной степени нельзя было найти места более нелюдимого. Ни один человек не решился бы пройти близ этих вод, прогуляться по здешним холмам или побродить под тенью Альриковых гор. Никто, пока над ними властвовала Ведьма заблудших душ, и пока ей прислуживали два брата - Патрик и Кельвин. Ведь кому ведомо - чью душу она украдёт в этот раз? Или кого её помощники заприметят ей в жертвы?
Однако же, мало кто мог знать Альму в лицо - оно у неё было смуглое, доброжелательное и юное. И во многих прочих отношениях ровно такое, каким и должно быть у девушки семнадцати лет.
Её прислужников же, которых и представляли-то не иначе как жутких монстров, ополоумевших громил или юродивых, никто и ни за что не разглядел бы в беззаботных мальчишках. Которых и волновали-то совсем не души...
Так, на пути домой Кельвин понуро сказал:
- Вязь жалко.
- Да перестань. Смотри, сколько тут деревьев, - приободрила его Альма, запрокинув на плечо свой посох.
- Точно, - согласился Патрик, - Глянь-ка хоть на вон то пышное каштановое дерево.
Кельвин глянул.
- Похоже на кота!
- Это в каком это месте?
Альма тоже пригляделась.
- По-моему, это просто перевёрнутая буква "А".
- А я говорю, это кот!
- Возможно, - рассудительно произнёс Патрик, - Но знаешь, у котов не бывает таких длинных ушей. Тогда уж больше похоже на зайца.
- Никакой это не заяц! Это кот. Он просто не такой, как остальные коты!
- Так не бывает.
Когда сидишь у кого-нибудь на спине, победа в споре даётся нелегко, а потому нет ничего удивительного в том, что Кельвин быстро поник. Срывающимся голосом он горячо возразил:
- Ещё как бывает! Говорю вам, это кот!
- Ну хорошо-хорошо, - вмиг уступили те хором, а после Патрик добавил:
- Это кот. Чудной кот. Только не кисни.
- Я не кисну! - не сбавляя пыла, воскликнул Кельвин. - Но вы были не правы!
- Ага, - пожал плечами Патрик, и Кельвина немного качнуло. - Смотри, какой жук на камне сидит.
- Где?!
- Вон на том... А-а-а-уч!
Кельвин навалился на него всем телом и надавил на голову:
- Наклонись! Наклонись! Я подберу!
- Да тише ты! Чего лягаешься?! Сейчас я...
- Он убегает! Патрик, он убегает! Бежим!
И они побежали. Двумя ногами Патрика они нагоняли жука, а двумя руками Кельвина отпугивали его вновь и вновь. Пока, наконец, ступня Патрика не столкнулась с ужасающим препятствием - грозным камнем, что торчал из земли. Секунда и...
Целое облако пыли поднялось с тропы. А когда медленно развеялось, Патрик чихнул. Удержаться на ногах ему удалось, но стоял он теперь нараскоряку, опершись ладонями о землю, и только очки съехали на самый кончик носа. Кельвину повезло меньше. Кувырком он скатился со спины, а принял сидячее положение и вовсе только в траве.
- Вы в порядке? - крикнула издали Альма.
- Ага! - ответил Патрик.
Потом медленно отлепил руки, выпрямился и, усадив очки обратно на переносицу, поглядел на свои ладони: теперь рядом с незажившими ссадинами прорисовывались новые. Он тяжко вздохнул и глянул на застывшего Кельвина: тот и не думал вставать. Пришлось подойти.
- Ушибся, да?
Тот ничего не ответил. Тогда Патрик положил руку ему на плечо, наклонился и тут же отшатнулся. Широченная улыбка озаряла лицо Кельвина.
- Это был идеальный кувырок! - радостно воскликнул он, а затем отодвинул Патрика в сторону и бросил: - Альма ты видела?! Видела?
Она нагнала их и, протянув руку, взъерошила его кудряшки.
- Видела-видела. Неплохо получилось.
Кельвин удовлетворённо кивнул и показал свои ладони.
- И глядите - он попал прямо мне в руки!
Патрик покачал головой и присел рядом. Посмотрел на жука.
- Красавец. Как назовём?
Кельвин крепко призадумался, да так, что закусил нижнюю губу от усердия.
- Грэг! - выдал он. Улыбка, точно приклеенная, не сходила с его лица.
- Неплохо.
- Теперь твоя часть!
Патрик поднялся, отряхнулся и тоном, более всего похожим на приговор, заключил:
- Проказник. Заставил нас побегать.
- Проказник-Грэг! Отличное имя!
Альма протянула руки Кельвину и помогла ему встать. Потом повернулась к Патрику и с немалым изумлением произнесла:
- Поверить не могу, что ты рассмотрел жука в такой час.
- Я всё замечаю, - самодовольно вскинул подбородок он и подставил спину Кельвину. Тот вновь уцепился за его рубаху, теперь старательно пытаясь удержать в одной руке Проказника-Грэга.
- Зачем я только согласился на этот спор? - проворчал Патрик.
- Потому что без него твоя жизнь стала бы смертельно скучной? - со смешинками в глазах спросила Альма.
Так, в ночи - в её свежести и прохладе - они продолжили продвигаться к дому. Шушукаясь друг с другом стрекотали в траве сверчки; назойливо юлила вокруг мошкара. Редкие акварельные облака неспешно тянулись далеко за горизонт, пока, не смевшие покидать свои насиженные места, кустики и цветы помахивали им вслед. Только густой аромат, который они испускали, выдавал их грусть.
Альма отпустила свой посох, и он принялся скакать рядом, пока лицо её из весёлого становилось серьёзным и несколько омрачённым.
- Думаешь об этой душе? - спросил Патрик.
Она почесала щёку и рассеяно посмотрела на него.
- Да. Точно.
- Что-то не так? - спросил Кельвин.
- Я больше её не чувствую. Кажется... она ушла.
- Покинула наши земли? - уточнил Патрик.
- Наверное, сейчас она там, где её семья. А если так, они скоро дадут о себе знать.
Мальчишки ничего не ответили. А домик на длиннющих сваях уже смиренно ждал своих хозяев на склоне холма. Потому, чтобы не томить его слишком сильно, они вскоре зашагали вверх. Лестница приветливо поскрипывала, перила покачивались - это Патрик затаскивал Кельвина на крыльцо. К сожалению, условия спора его совершенно не щадили.
- Секунду, - попросила Альма, медленно огибая грядки и клумбы и неловко спотыкаясь, - Я захвачу корыто и ведёрко.
Так она и сделала. А ещё через мгновение рука её задела ветвь - пушистую, всю в фиолетовых лепестках.
- Наша сирень, Альми! - возмущённо вскричал Кельвин, когда заметил, как их излюбленный куст превращается в чёрное нечто.
Альма вмиг отошла в сторонку и виновато улыбнулась.
- Я случайно.
- Это уже одиннадцатое растение за эту неделю! - жаловался он. - И я даже не считаю водоросли, которые ты сегодня умертвила!
- Прости, Кел. Но в любом случае, это всего-навсего трава.
- Альми...? - неуверенно позвал Патрик, поправляя очки: он был уже почти на самом верху.
Его никто не услышал.
- Всего лишь трава?! - вещал с его спины Кельвин - Но про Рэмеди ты так не говоришь!
- Разве не ты дал клёну это имя? - кричала у подножья лестницы Альма.
- Я... я думал, он для тебя много значит... Ты же сама говорила, что он как маяк!
- Альма! Тут что-то не...
- Это правда, но я совсем не имела ввиду, что все...
- Да посмотрите же на дверь, в конце концов!
И они посмотрели. Однако увидеть то, на что так решительно указывал Патрик им не удалось. Ни набухающей древесины, ни капелек воды, которые просачивались тут и там, ни дрожащей ручки, ни даже подрагивающих перил. Нет. Им перестал совсем другой вид - как дверь распахивается, и гигантская волна накрывает лестницу, точно лавина. Как она тянется и тянется. Как обретает форму.
- Ругл!
Шум воды заглушил крик. Патрик резко скинул Кельвина, и оба они молниеносно ухватились за перекошенные перила. Альма припустила наверх.
Вода лилась и лилась непрекращающимся потоком.
- В честь чего потоп? - так спокойно спросила Альма, словно её не заливали лавинами воды.
- Я остался один! - отвечали волны, - Совсем один! Какой ужасный это был кошмар!
- Но мы же вернулись! - защищаясь, выпалил Кельвин.
- Вы бросили меня! На целый день! А мне было невероятно, ужасно, нестерпимо... СКУЧНО!
- Вы что, оставили его здесь на весь день? - спросила Альма, поравнявшись с Патриком.
- Утром мы пошли к топям, - принялся объяснять тот громким срывающимся голосом, - Сегодня и так непривычно жарко, а с ним так и вовсе невыносимо! Ты же увлажняешь весь воздух вокруг! Мы бы умерли от духоты! Сам подума...
Дальше продолжать он не мог: нахлебался воды.
- О, и потому решили оставить меня помирать от скуки? Вы изверги!
Тут произошли сразу две неприятные вещи: испуганный не на шутку жук выскользнул из влажных ладошек Кельвина, и его тут же смыло водой.
- Проказник-Грэг!
И это была первая досадная вещь. Вторая последовала следом: Кельвин отцепился от перил и кубарем покатился вниз по лестнице прямо по водному шлейфу.
- Кельвин! - хором позвали Альма и Патрик.
- Всё в порядке, в порядке! - раздались далеко внизу. - Я его поймал!
Альма половчее перехватила тазик и ведро и приказным тоном сказала:
- Ну-ка, Ругл, собери себя в кучу!
- В его случае будет уместнее в лужу, - выплюнул Патрик, закатывая штанины: он собирался решительно взять дом напролом.
Альма схватила его за шкирку.
- На вот лучше, держи, - передала она ему свою ношу, а затем щёлкнула пальцами: её посох радостно подскочил на месте - вынырнул прямиком из водной лавины и выжидательно замер.
- Ругл, последнее предупреждение. Если не перестанешь реветь, то у меня не останется выбора.
- Ну вот, - простонал он, - Вы даже не хотите попытаться встать в моё положение!
- Растечься по полу и реветь? - съязвил Патрик.
- Бедный, несчастный я! Вам меня ни капельки не жалко!
- Ага, а ты вон свои капельники тоже не жалеешь! - не собираясь ему потакать, всё давил Рик. Он посмотрел в дверной проём и выкрикнул: - Ты даже кресло Альмы намочил. Посмотри! Как тебе не стыдно?
- Кресло! Даже в такой момент тебя волнует лишь жалкое, старое кресло! Какое неслыханное бессердечие!
Патрик только закатил глаза. Возможно, он и правда был чуточку бессердечен.
- Ну всё, довольно разговоров, - Альма кивнула посоху и дважды хлопнула в ладоши. - Давай впитаем этот поток слёз.
Посох согласно завертелся-закрутился, и в протянутую руку Альмы тут же прямо из воздуха упала самая обыкновенная губка.
- Э, ты чего эт удумала?! - волны под ногами заходили ходуном. Брызги так и летели в разные стороны.
- Я предупреждала, - просто ответила она и бросила губку в воду.
Поначалу ничего, казалось, не происходило. Вода продолжала поступать точно из ниоткуда, бултыхаться и окатывать волнами всё, до чего могла дотянуться. Но не прошло и минуты, как всё в мгновение изменилось: губка вынырнула. Теперь, изрядно потолстев, она, похоже, была собой страшно довольна - так и кувыркалась на водной глади, поднимая всплески. Но ей всё было мало - точно ненасытный, вечно голодный, капризный младенец, она впитывала и впитывала одну волну за другой, поглощала поднятую Руглом пену и без конца, без конца росла!
Влага уходила. Вскоре ни капельки не виднелось на ступеньках лестницы, ни кусочка влажной такни не прилипало к ногам. Волшебная чудная губка впитала разбушевавшегося Ругла до последней унции, и, будто несколько смутившись своей полноты, втянулась, собрав себя до размера подушки.
Тогда Альма подхватила её и взлетела вверх по последней паре ступенек. Там она сняла свои остроносые лодочки, аккуратно уместила их у дверей и подошла к столешнице. На ней у стены стоял круглый аквариум. Совсем пустой: без рыб, водорослей и даже воды. Одним небрежным движением Альма пододвинула его к себе и, подняв руки с губкой, хорошенько отжала.
Ругл водопадом потёк, как миленький. Теперь, когда его осадили, увеличиваться в размерах он больше не собирался, а потому, как только аквариум оказался заполнен доверху, губка тут же высохла.
- Когда ты только этому научилась? Ведьма! - пробулькал Ругл.
Альма только весело рассмеялась и подбросила губку в воздух. Там она и растворилась.
- Это я подучила как раз на такой случай.
Он прыснул фонтанчиком воды ей в лицо, и она вновь расхохоталась. А вот кто её веселья совсем не разделял, так это Патрик. Он сбросил на пол корыто и ведро - нарочито громко и, вероятно, с излишним драматизмом - и буркнул:
- Сказал же, что всё замечаю... Как будто бы ко мне кто-то прислушивается... - потом он высунулся наружу и крикнул: - Эй, ты там как? Идёшь?
- Иду, иду! - кричал в ответ Кел.
- Хотел вас хорошенько намочить, - ворчал меж тем Ругл, - А вы, я гляжу, уже где-то искупались. И водичка там, судя по всему, была не ахти какая. Убери тину из волос, будь добра, я пузырями покрываюсь от одного её вида.
Альма неловко пошарила в коротко стриженых волосах и кое-как вычленила оттуда желтоватую длинную водоросль.
- Ну хорошо, - вздохнув, произнесла она, - Теперь все по очереди моемся и спать!
Она пододвинула корыто и установила его прямо у столешницы. Из аквариума поднялась струя воды - широкая и нескончаемая, потому как на размеры Ругла она совершенно не влияла - и начала заполнять корыто.
- Тебе-то можно уже и не ложиться, - приговаривал Ругл, - Часок-другой и рассвет заделается.
- Ничего, я сегодня дома.
- А, вон оно как.
Немного помолчали, и он спросил:
- Нога?
Альма всучила тазик Патрику и указала на дверь с табличкой "Только со своей водой". Руглу она ответила так:
- Пустяк. Неудачно скатилась в топях. Я даже не чувствую.
- Боль или ногу? Это большая разница, знаешь ли, - ответил тот и принялся наполнять подставленный Альмой тазик. Как бы между прочим он добавил: - Пояс свой тоже замочи, а то потом не отстираем.
- Хорошо.
- А с мелким что? Расстроился, что в этот раз не ящерица попалась?
Альма оглянулась.
Кельвин сидел у подоконника и пялился на своего жука, которого предупредительно посадил в банку и поставил на подоконник - места на полке для него пока не нашлось.
Кажется, он всё ещё дулся. Альма подняла ведёрко и подошла к нему.
- Иди сюда, - мягко попросила она, и Кельвин нехотя прильнул к ней. Она вымыла его лицо, руки и, в конце концов, ноги. Потом взяла сухое полотенце и хорошенько потёрла щёки.
- Прости меня, - с извиняющийся улыбкой произнесла она. - Ты всё верно сказал - Рэмеди - самое важное из деревьев.
- Правда? - его круглая мордашка высовывалась из складок полотенца неуверенно и осторожно.
- Правда. И мне жаль, что я испортила нашу сирень.
- Могу я посадить ещё одну и дать ей имя?
- Можешь.
- И ты больше не будешь портить растения?
- Я...
- Я закончил! - выскочил Патрик из ванной. - Теперь ты, Альми.
Она встала и взлохматила кудряшки Кельвина.
- Думаю, вы получите завтра что-нибудь от волшебников.
- Серьёзно? - потирая очки, изумился Патрик. - У нас до сих пор какао с прошлого раза не закончилось.
Альма улыбнулась.
- Думаю, это не имеет значения.
- А нам точно-точно нельзя поглядеть на Круг Волшебников хоть краешком глаза? - робко спросил Кельвин.
Альма отрицательно покачала головой с таким видом, будто ни чуточки не устала от этого вопроса, и развела руками.
- Боюсь, что нет. Допуск только для чародеев. На то он и Волшебный Круг.
С этими словами она скрылась в дверях ванной, а мальчишки, переодевшись, забрались в кровати. Их, точно вуаль, скрывала шторка из мелких-мелких цветастых бусинок. На верхней спал Патрик, на нижней - Кельвин.
Без спора, как это обычно и бывает, не обошлось:
- Убери пятку.
- А ты не пинай ногами мою кровать!
- Пятую точку не выпячивай, так пинать не буду!
- Так мне же улечься надо!
Когда, наконец, успокоились, с нижнего яруса самым доверительным тоном раздалось:
- Знаешь, будь я волшебником - никогда не покидал бы Круг Волшебников и не спускался сюда, вниз.
Патрик свесился головой и ответил:
- А мне кажется, тебе бы надоело торчать там целыми днями без меня.
- Без тебя? - на мгновение опешил тот, а потом понял: - Да... я не думал об этом... без тебя не хочется.
Он вперился взглядом в потёртый низ кровати Патрика и мрачно спросил:
- И почему магия такая вредная? Какая ей разница, есть тебе десять лет или нет?
Деревянное основание, конечно, ничего ему не ответило, а вот Забияка-Яков протяжно квакнул из своей банки.
- Ладно, не забивай себе голову, - скрылся наверху Патрик и со знанием дела произнёс: - Я вот уже смирился, хотя всего год прошёл. Теперь я вижу, что всё это не имеет значения.
На мгновение повисла тишина. Только всплески воды в ванной нарушали её, да Ругл журчал в своём аквариуме.
- Да, - твёрдо сказал Кельвин.
- Что да? - сонно буркнул Патрик.
- Мне не нужна магия и этот глупый Круг Волшебников.
- Ну да, конечно...
- Я не вру! Пусть я не стану чародеем, зато мы всегда будем вместе. И Альма с нами. Да, - радостно воскликнул он так, словно понял некую восхитительную истину, - Мы-трое: я, ты и Альма!
Секунда и он превратился в жидкость, ничем не отличимую от обычной воды. Его выдавали разве что мелкие пузырьки, очень похожи на его булькающие дыхание, которые поднимались из аквариума.
Патрик повозился и сказал:
- Магия редко кого выбирает. И никогда не поймёшь, почему. Так что, тебе и так всё равно вряд ли повезёт... Хотя признаться, на этот Круг Волшебников и я бы взглянул...
Они, как один, уставились на люк в потолке. Сейчас он был закрыт, но как только Альма выйдет из ванной... Что она видит там - в этом Волшебном Кругу?
- Да, мне вряд ли повезёт. - шёпотом согласился Кельвин и закрыл глаза.