ОДИНОЧЕСТВО

  В  детстве  почти  все  мы  испытываем    постоянное    чувство
защищенности. Наши родители молоды. И случись  что  -  они  мигом
приходят нам на выручку. Однако с течением времени,  как  это  ни
печально, связь между ними и нами теряется. Из  полноводной  реки
она превращается в тонкий ручей, который  с  трудом  прокладывает
себе путь через камни и сломанные ветром  сухие  ветки  деревьев.
Когда мы пытаемся  расчистить  этот  ручеек,  то  из  этого,  как
правило, выходит мало толку. Да,  это  очень  грустно,  особенно,
если сравнивать, как было раньше и как теперь.  В  такие  моменты
хорошо, когда есть понимающие друзья. Но  очень  часто  друзья  и
близкие нам люди, к сожалению, не в  состоянии  вникнуть  в  нашу
ситуацию, как бы им того ни хотелось, я имею в  виду  не  только,
конечно, то, что касается наших взаимоотношний с родителями, но и
любые жизненные ситуации, в которых мы сами не можем  или  просто
не умеем разобраться без помощи других. К  тому  же,  как  сказал
кто-то из классиков,  человек  всегда  одинок.  И  это,  наверно,
правильно. Между тем жизнь превосходна еще и потому именно что  в
ней есть друзья, которые так или иначе  все  равно  пытаются  нас
понять. В  армянском  языке  существует  замечательное  выражение
"Цава танэм". Это значит, "Я беру твои печали  на  себя".  Однако
сейчас мне хотелось бы поговорить о другом.
 
 Рано или поздно многие остаются в этой жизни  одни:  уходят  их
родные, близкие и друзья. Пожалуй, нет человека,  который  в  той
или иной мере не боялся бы одиночества. Но для того, кто прикован
к креслу-коляске или  к  постели,  оно  страшно  вдвойне  и  даже
втройне. Ведь тогда человек остается полностью наедине  со  своей
бедой, одинаково беззащитен и беспомощен, да и к тому же подавлен
морально.  Люди,  с  детства  страдающие  сильными    нарушениями
опорно-двигательной системы, например ДЦП, как правило, в большой
степени зависят от родителей. Очень часто только родители и могут
понять по одним им ведомым знакам, что хочет их сын или  дочь,  у
которых есть серьезные проблемы с речью. По  образному  выражению
одной моей знакомой, мамы больного ребенка: "Наши дети пожизненно
связаны с нами незримой пуповиной". С этим,  конечно,  трудно  не
согласиться: кто, как не родители, постоянно ухаживают за  своими
больными детьми, не взирая порою  на  собственные  недомогания  и
усталость;  учат,   помогают    обрести    себя    в    непростых
обстоятельствах; пытаются создать им условия для  самореализации.

 Имею  в  виду  хороших  родителей,  то  есть   таких,    которым
небезразлична  судьба  их  детей.  И  у  этих  детей,   даже    в
подростковом периоде, не  бывает  обычных  для  данного  возраста
непокорности и непослушания  родителям.  И  все  же  родители  не
вечны. Неизбежен момент, когда люди с ограниченными возможностями
остаются  одни.  Не  будем  говорить  о  психологической  стороне
проблемы. Достаточно  сказать,  что  она  сложна  и  остра,  как,
впрочем, и другие проблемы, связанные с  одиночеством  инвалидов.
Примечательно,  что  в  Швеции  люди  с  последствиями   детского
церебрального паралича вообще не считаются инвалидами,  поскольку
там обеспечены все необходимые условия для того, чтобы они  могли
вести  достойную  жизнь.  Квартиры,  например,  оснащены   такими
техническими  средствами,  что  человек  с  тяжелой  формой   ДЦП
способен прекрасно обходиться без посторонней помощи. В нашей  же
стране, увы, до этого еще  ой,  как  далеко.  У  нас  негде  даже
заказать удобную коляску  с  учетом  индивидуальных  особенностей
конкретного человека. Те люди с ограниченными возможностями,  кто
в состоянии немного передвигаться и сами себя обслуживать,  могут
в  некоторой  степени  адаптироваться  к  самостоятельной  жизни.

Остальным, к сожалению, приходится идти в дома-интернаты.  А  это
все равно, что, не побоюсь слова, оказаться  заживо  погребенным.
Но иного выхода часто просто не существует. Мне  рассказывали  об
одном  больном,  который,  чтобы  не  отправиться  в    указанное
учреждение,  вынужден  был  обращаться  за  помощью  к  человеку,
использовавшему  его  после  оказания  тех  или  иных  услуг  как
сексуального  партнера.  Случай  сам  по  себе  ужасный,  но   он
показывает всю глубину  проблемы.  Где  же  ее  решение?  На  мой
взгляд,    оно    состоит    не    в    увеличении     количества
психоневрологических интернатов и домов инвалидов, а  в  создании
интеграционных центров и социальных домов, где люди с физическими
и другими  ограничениями  могли  бы  работать,  иметь  интересный
досуг,  -  короче  говоря,  жить,  насколько   возможно,    более
полнокровной и насыщенной жизнью, без страха за завтрашний день.

                         Санкт-Петербург, 5.08.01