Горожане привыкли к тому, что некоторой части населения неймётся митинговать, и публика равнодушно волнами проходила мимо железных барьеров, установленных полицейскими. Некоторые задерживались на минутку послушать. Девушка в феньках пристроилась к микрофону на фоне фонтана и начала речь:
- Митинг, посвящённый проблеме бездомных собак - прошу считать открытым!
Ей зааплодировали люди под разными флагами, ленты многих цветов маркировали ту или иную тусовку.
- Как обычно, всем партиям будет предоставлено право свободного микрофона, - кокетливо продолжала девушка. - Итак, начнём! Уже ни для кого не секрет, что у этой власти нет сердца. Бездомных собак в городе отстреливают сотнями. У несчастных животных выпирают рёбра, в то время как во всех цивилизованных странах созданы специальные питомники...
Буржуазная публика изображала на лицах тревожное внимание. Щёлкали фотокамеры. К организаторам митинга протиснулся чернобородый мужик с горбом, дёргающимся правым глазом, хромающий на левую ногу, с обёрнутой брезентом палкой в руке.
- Я хочу записаться на свободный микрофон, - заявил мужик.
- Назовите фамилию-имя-отчество, - попросил длинноволосый парень в кожаной куртке с металлическими заклёпками.
Мужик юркнул в толпу, к парню шагал мужчина в коричневом костюме и в квадратных очках.
- Вы знаете, кто к нам на митинг пожаловал? - осведомился он.
Длинноволосый пожал плечами.
- Сразу видно, это ваш первый митинг. Это Психей, контуженный. Сумасшедший! Неадекват! Сейчас начнёт проповедовать про Космоград! Рекомендую выдворить его!
- Ну уж нет! На нашем митинге предстоит настоящая демократия!
- Молодо-зелёно! Покаетесь ведь!
Парень изобразил сосредоточенное внимание к речи выступающей...
Много чего сказали. Немало похлопали в ладоши. Наконец настала очередь Психея. Жуткого вида мужик взял в руки микрофон, вынул из брезента алое знамя Советского Союза, развернул его, полюбовался как реет на фоне синего майского неба, и громогласно взволнованно заговорил:
- Люди! Я постараюсь коротко. Вначале расскажу мою историю. Я воевал в далёких краях, воевал, чтобы не носили наши женщины хиджаб, чтобы мужчины наши могли радоваться, как много девушек красивых на улицах нашего любимого города. Меня контузило в голову и в спинной мозг. Потому я такой как есть. Квартиру у меня отняли, потому что я вложился в квартиру дочери, пособия по инвалидности не хватило, чтобы вернуть кредит, дочь от меня отреклась. Я ночую на вокзалах. Но пенсию мне государство платит. Не просить я пришёл к вам, но хочу чтобы поверили вы в Космоград. Бродил я как-то по городу, и увидел заброшенный дом за ажурным забором, под тридцать первым номером, по улице Коммунистическая расположены те развалины. И причудился мне Космоград. Там площади в клетку из оникса, и здания парят над поверхностью планеты, девушки там танцуют, и каждый мужчина как из героических мифов, и люди все вместе творят Космоград! Так увидел я, что понял: люди мучаются потому что разобщены, разобщены же потому что не могут вообразить Космоград. Ночую я на вокзалах, но не пью и не курю, и купаюсь каждую ночь в реке, и зимой - в проруби. Приходил я во двор церкви нашей, говорил им что не милостыню просить пришёл, но рассказать, что Град Небесный человекам воздвигнуть предстоит, и начать надо с того, что поверить, что не просто Град Небесный, но Космоград. Меня слушать не стали, прогнали, грозили полицию вызвать, говорят, после смерти праведников Царствие Небесное ждёт. Я говорю: как же после смерти, когда на Земле Космоград воздвигнут должен быть? Тогда меня три попа с таким брюхом толстым в рясах чёрных и с большими золотыми крестами, драгоценностями инкрустированными - вытолкали за оградку. Пошёл я на митинги тогда. Знамя моё алое. Потому что читал я в детстве фантастику советскую, там речь про Космоград шла, только иначе назывался. Алое знамя - цвета солнышка красного, живое как кровь воинов! Знамя настоящее русское! Знамя народное! Потому знамя моё алое!
- Долой! - закричал кто-то из толпы.
- Долой! - повторился выкрик.
- Крэйзи!
- Долой!
Психей заметил уличных музыкантов, любопытствующих по тот край периметра. Меж них - звезда Проспекта, красавица Азазэль.
- Вы вот говорите, собак жалко! - закричал Психей. - Я вас понимаю. Я не понимаю, почему вы про собак говорите, когда надо про людей говорить, дух людской равен Космограду, псы же голодные друг друга грызут!
- Долой!
- Долой!
Уличные музыканты поспешно уходили.
- Псы лают - вы умиляетесь, у человека душа кричит - вы не слышите!
Полицейские подхватили Психея под руки.
- Кончилось время гопоты! - зло завопил парень с чёлкой. - Навоевались вы! Дальше действовать будем мы!
Под хохот и улюлюканье публики, под угрюмые взоры полицейских, Психей удалился с площади.
- Флаг сверни, - сказал ему полицейский. - Нельзя по улицам с красным флагом. Гагарин!
Психей побрёл по Проспекту, где расцветали лавки посудные и сувенирные, киоски гламурные и магазины модные, где танцевали брэйк и позировали покрытые бронзовой краской учащиеся ВУЗов, изображая Остапа Бендера и Кису Воробьянинова.
У консерватории на деревянной лавке Психей заметил уличных музыкантов во главе с Азазэль. Чёрный гитарный чехол для мелочи - раскрыт перед лавкой. Один музыкант настраивал гитару, другой - там-там, третий - варган, кудрявая круглолицая музыкантша с узким разрезом глаз - маракасы. В руках Азазэль - флейта. Трое девушек и двое парней готовились исполнять танец с файерами.
- Иди сюда, Гагарин! - бросила Азазэль.
Психей подошёл.
- О чём с вами мне говорить, бесы волосатые? - молвил он. - Али не ваше племя простыни в три цвета красили и за плюрализм мнений ратовали?
Азазэль игриво заглянула в глаза Психею. Её волосы - чёрные, с блеском, кожа - белая, губы - алые, глаза - зелёные, носик - аккуратненький, черты лица - правильные, сексуальная и страстная.
К неформалам подкатил бомж, и поздоровались они ударами кулаков в кулак.
- Даже бомжи тебя не признают! - воскликнула Азазэль. - Бомжи, нарёкшие тебя Психеем!
- Так точно, не признаём! - хмыкнул бомж. - Спирт не пьёт, всё про Космоград гутарит.
- Садись! - велела Азазэль. - Я - королева Проспекта. Спою тебе и сыграю песню свою про людей-манекенов. В благодарность что не ношу хиджаба. Что тебе политиканы?! Что тебе неформалы-хомячки?! Пока я пою - всем сирым и обиженным - у меня приют! Хочешь, обнажённой предстану пред тобой в развалинах дома номер тридцать один? Или не знаешь ты, каково брачное ложе у неформалов?
- Не сирый я и не обиженный! - пробасил Психей. - Счастливый я, потому что видел Космоград в воображении как живой! И обнажённой натуры мне не надо! Надо мне чтобы люди в Космоград поверили!
- Никогда людям не поверить в Космоград! А песнь я тебе исполню. Люди-манекены! - объявила Азазэль и прикоснулась губами к флейте. - Лис! Готовь волшебный варган!
Психей уселся на пятиугольные плиты, уронил голову в ладони, локти - на коленях. Когда песня закончилась, какой-то парень в розовом пиджаке и в тёмных очках - бросил в чехол пятитысячную купюру и вручил Азазэль букет роз, штук пятьдесят.
- Будь моей женой! - закричал он, бросаясь на колени.
Азазэль розы приняла.
- Поедешь со мной автостопом на Большой Утриш, Кутило? Там, ходят легенды, по сей день - коммуна хиппи, и волны сияют изумрудом августовскими ночами, потому что планктон, а в волнах тех - дельфины-афалины, луна в каждой капельке воды на моих больших грудях отражаться будет..
- Зачем автостоп, когда у меня машина есть, серебристый Шевролет-Каприз?! - взмолился парень, посмотри как унижен я пред тобой, смилостивись, богоподобная!
- Не муж ты мне! - ответила Азазэль.
- Шлюха! Отдавай деньги!
- Бери!
- Пошла ты!
Парень в розовом пиджаке зашагал прочь.
- Ловите розы, люди! - рассмеялась Азазэль. - Кто поймает, того ждёт любовь с первого взгляда!
Розы полетели в накатывающую волнами толпу. Раздался чей-то визг.
- Это тебе, любимая! - пробормотал парень в очках, вручая розу рыжеволосой пухленькой девушке.
- Что за безумец приходил в розовом пиджаке? - расхохотался Психей.
- Неформалы таких называют мажорами! Что мне его серебристый Шевролет-Каприз, когда волны Большого Утриша горят изумрудом, и прыгают в них дельфины-афалины?!
- Нравишься ты мне! - усмехнулся Психей, и глаз его дёрнулся. - И красота твоя - божественна.. И голос твой - что песня птицы, и флейта твоя озаряет райским знамением мрачнейшие глубины ада! Вот только не про то поёшь. Не народу. Не как Королева! Не про главное поёшь! Люди не манекены! Нет в твоих песнях ритмов Книги Жизни, каждый новый день - новая страница, которую написали мы все вместе, живущие на планете Земля! Не слыхать в твоих песнях жизнеутверждающей поступи Космограда!
Азазэль надула губки. Появился рыжий взъерошенный веснушчатый мальчишка с клеткой, в которой - канарейки.
- На рынок? - задала вопрос Азазэль.
- На рынок.
- Конфеты у меня для тебя есть, - нежно молвила ему Азазэль. - Леденцы. Петушки на палочках. Садись, послушай импровизацию, которую исполню я специально для солдатика Психея. Может быть, вдохновишься, и найдёшь такие слова, чтобы канарейки покупателям полюбились.. Лис! Включай волшебный варган! Сладкий сон про алые флаги синим вечером в городе девятиэтажек!
Психей слушал, и мальчишка слушал. Появился старый металлист, и поздоровались они оттопыренными большими пальцами, обхватом ладоней, пьяный старый металлист, и тоже слушал. Молодые неформалы клевали семечки вкруг.
- Хорошая импровизация! - хмыкнул бывалый металлист. - Алые паруса революции! Что "пионерия" пригорюнилась? Эх, не тот неформал нынче пошёл, не тот! Попросил бы я гитару, да только две песни всего за жизнь выучил - "Ничего ещё не значит" "Металлики" и "Город Золотой" БэГэ... А если честно, - "старик" обратился к Азазэль. - Если уж речь пошла на тему народной музыки - стройка, где я работаю - аккордом не звучала..
- Ладно, пошёл торговать, - вздохнул мальчишка с канарейками и пропал таков, а у деревянной лавочки перед консерваторией замер пьяный лысый парень.
- Стройка аккордом не звучала! - заорал он. - Гуляй, рванина! - и побрёл прочь, шатаясь.
- Заберут! - пожал плечами рыжебородый длинноволосый парень с там-тамом. - Как пить дать - заберут!
Смеркалось, город погрузился в мерцание оранжевых фонарей, мимо которых мелькали летучие мыши.
- Понял я, чего твоей импровизации не хватает! - воскликнул Психей. - Про Космоград ни звука!
- Не верю я в твой Космоград, - фыркнула Азазэль, положа руку на сердце.
- Если ты не веришь в Космоград, почему я должен верить в твои песни? - фыркнул Психей. - Неужели тебе нравится жить в мире, где никто друг в друга не верит?!
Азазэль призадумалась
- Хорошо! Будет тебе импровизация про Космоград! Разворачивай алое знамя! Пока никто не видит!
Азазэль играла на флейте и пела. Вокруг музыкантов бурлила толпа. Деньги летели в раскрытый чехол. Рвались гитарные струны. Звенели маракасы. Лысый парень заревел:
- Есть голос стройки! Нет мажорам!
Неистово сливались в огненные линии файеры танцоров. По завершению выступления Психей поднялся на ноги.
- Как Домой вернулся, Королева! - положив руку на сердце, поклонился он и заревел:
- Быть Космограду на Земле!!!
- Будешь мужем моим, Психей?! - вопросила Азазэль. - Неправда, что Система хиппи - мертва! В каждом городе - мой дом! В каждом городе мне - флэт и вписка! Каждая седьмая машина на трассе мне - карета! Не придётся тебе больше ночевать в одиночестве на вокзалах!
- Зачем я тебе такой урод?
- Да потому что такой же сумасшедший как я!
- Буду мужем твоим!
- Пионерия! Возьмите деньги! Купите вина! Королева Проспекта Азазэль выходит замуж за горбуна Психея! Ленты мне нужно, друзья, белые и алые, в причёску, кто успеет сбегать, достать? Покупайте на все деньги вина и кушанья!
Молодые неформалы убежали, когда вернулись, и разлили вино по пластиковым стаканчикам, Психей воскликнул:
- Слушайте все мою торжественную клятву! Азазэль, будучи моей женой, остаётся свободной женщиной, и не обязана томится всю жизнь с контуженным уродом Психеем!
- Пейте, люди, пейте! - закричала Азазэль. - Пейте, пока никто не видит, вино красное - пейте скорее же! Разворачивайте алое знамя синим вечером, в городе девятиэтажек, пока никто не видит, пока блаженные спят сладким сном! Танцуйте, крутите огни, пойте, пейте, да здравствует народ, венчает Азазэль и Психея его океан, который волнами бурлит через Проспект!!!
И много веселья, много плясок народных творилось в тот вечер, и потом молодожёны гуляли по набережной. Азазэль подставила влажные губы Психею, и возлюбленные поцеловались страстно.
- Гляди! - закричал Психей. - Звёздные корабли летят в рай!
По небу проходили сигаровидные силуэты. Один за другим, шеренгами, как на параде! Их огоньки - сиреневатые и оранжеватые - перемигивались удивительными ритмами, поздно ночью, когда ни души на улице!
Им улыбалась крестьянского телосложения сказочной красоты девушка с изумрудными переливами вокруг тела, с локонами, светящимися сиреневым и с глазами, горящими янтарём.
- Кто вы? - спросила Азазэль.
- Я Айлин Ли с планеты ТиБу.
Айлин Ли провела мерцающими ладонями вокруг тела урода, и Азазэль закричала:
- Где твой горб?! Почему не дёргается глаз?! И даже нога не хромает!!!
Сияние вокруг Айлин Ли погасло.
- Идёмте, - произнесла она. В развалины дома номер тридцать один по улице Коммунистической. Там портал. Вам предстоит экскурсия в Космоград.
Возлюбленные взялись за руки и последовали в бархатной ночи за девушкой с планеты ТиБу. Алое знамя Психей закинул за плечо. На другое плечо его Азазэль положила хорошенькую головку.