Вчерашняя смена ушла в ночь, смысла ехать домой не было, но Вике хотелось принять душ, переодеться, съесть остатки трехдневного супа и поспать, хоть три часа, но поспать в своей постели, цепляясь пальцами за подушку и не желая открывать глаза, когда в 5:30 прозвенел будильник.
Заставить себя встать, побежать по маршруту - туалет, ванная, кухня. Ускорить темп, мельком взглянуть на бледное лицо в зеркале, вздохнуть, всунуть тело в белье, носки, джинсы, свитер, пуховик, ботинки. На голову - шапку с помпоном, на шею - колючий синий шарф. Взгляд на часы - 6:05. Пора. Мобильник в карман, сумку на плечо, ключ в замок. Дернуть дверь. Закрыла. Отойти на пару шагов, испугаться, вернуться, снова дернуть. Точно закрыла.
Из подъезда - в лужу. Вздрогнуть. Чертов вчерашний дождь, чертов теплый ноябрь, чертов город с дырами в асфальте. Спать, как же хочется спать. Еще чуть-чуть и будет мягкое сиденье вагона метро. Семь станций без пересадок, блаженство. Спать, спать...
В кармане пискнуло, пришло сообщение. "Вика, у меня тут проблемы, опоздаю минуть на десять. Потапова Ольга". Что с тобой, Потапова? И кто ты? В глаза тебя не видела, но работа это исправит. Двенадцати часов хватит, чтобы запомнить тебя навсегда. Хорошо, если только двенадцать часов, лишь бы опять не ушли в ночь. Но Потапова - молодец, предупредила, не всякий АМС отягощен совестью и порядочностью. Впрочем, АМС (актеры массовых сцен) еще ничего, среди них есть и профессионалы с актерским образованием, и "игровые", без корочки, но с опытом, а некоторые и с талантом. А вот ходоков на "ладушки" Вика не любила: сидят на съемках телепередач с глазами жадными до знаменитостей и по команде в ладоши хлопают. Да вообще телешоу мерзость еще та, лучше уж в кино, пусть и в полевых условиях. Хотя иной раз, в двадцатиградусный мороз невольно заскучаешь по горячим софитам. Сегодня их свет будет греть Вику долго и упорно. Вот на хрена она ремонт начала: плитка сбита, обои сдернуты и где взять денег на новые. Время сейчас нежирное, проектов почти нет. Пришлось знакомым звонить - проситься в помощники. Рома не отказал, ему счастье привалило. Он на своем сериале уже четвертый сезон сидит, так еще халтура подвернулась - новогоднее телешоу, не разорваться же ему. Сериал себе оставил, а трехдневную телесъемку - Вике. Мучайся, девочка, ищи пятьдесят человек; красивых, не испитых, мужчин - выбритых, женщин - с прическами и мейкапом. (Викуля, ну какие гримеры на массовку, денег ж нет, экономят). Мужчины должны быть в костюмах и при галстуках (ты поспрашивай, мож у кого смокинг завалялся, ну и бабочку к нему. Ищи поимозантней), женщины в нарядных платьях(желательно в вечерних, в пол), на каблуках и с разными блестящими висюльками на руках, ушах и шеях.
Найди, обзвони, собери, приведи, проследи, за всеми уследи и ничего не упусти. Заказчик должен быть доволен, массовка - по возможности - тоже, кому нужно недовольное бурчание на площадке. И не спать, кого волнует, что предыдущая смена ушла в ночь.
Не спать, не спать... "Савеловская", на выход, быстрым шагом к толпе в центре зала. Достать из сумки список, присутствующих отметить, дождаться Потапову и еще парочку не столь ответственных. Скомандовать "За мной!". Выйти на улицу, попасть другой ногой в лужу. Слизать снежинку с губ. Понадеется, что снег ляжет, прикроет собой слякоть. Слегка обрадоваться. Нахмуриться, уткнуться в телефон, разбираясь с маршрутом. Пройти вперед, потом налево, направо, идти пять минут прямо. Остановиться на светофоре, поджидая отставших и "зеленого". Подслушать разговор двух женщин в возрасте:
- Валечка, Вы зачем пошли к Тимуру, он же одну молодежь набирает?
- Сонечка, у него в объявлении "от 18 до 50". Я ж нарядилась, надушилась, накрасилась и приехала заранее. И ведь сбор такой ранний...
Повернуться на звук, вмешавшегося в разговор, мужского баса:
- А я уже не раз на форуме эту тему поднимал. Пора заканчивать с перебором и отбором на месте.
Вика пожала плечами. Обычная практика для телепрограмм - пригласить человек восемьдесят при нужном количестве двадцать-двадцать пять. И шоу начинается: "всем выстроиться по двое в одну линию. Вам талон, а вам - нет, возраст не тот, вам тоже нет - лицо не вписывается в формат передачи. Боже, что на Вас надето? Нет, нет. Черное, белое, красное, в полоску, в клетку, в горошек - под запретом. Вы, что, первый раз на съемки? Рябить же будете или пятном на экрану растечетесь". Одни "останкинские бабушки" везде пролезут. С их опытом и многолетними знакомствами они вне конкуренции.
Светофор замигал зеленым. Вперед. Еще пару переулков, и прибыли, никого не потеряв по дороге. Шикарный ресторан второй день бил своей роскошью по Викиным глазам. Чем так неугодны были многочисленные студии Москвы и зачем проект нужно было утяжелять немыслимыми тратами на аренду этого дворца Вика не знала и не понимала. И не стремилась. Пора заняться делом: отправить переодеваться мальчиков - направо, девочек - налево, получить рацию, найти буфет. Поругаться с буфетчицей, вопящей с утра пораньше: "Кофе только для членов съемочной группы. Массовке - чай с сахаром, но без лимона". Сунуть под нос противной бабе рацию со словами: "Мне можно, я - член", и выхватить из ее рук банку с растворимым кофе и, не жадничая, насыпать в свой пластиковый стаканчик две ложки с горкой. Не обращая внимания на бурчание толстухи "куда так много, к вечеру же ничего не останется", залить гранулы кипятком, бросить два куска сахара, и помешивая коричневую бурду, подняться по мраморной лестнице в зал, где уже вовсю суетились реквизиторы, осветители и операторы. Первым было легче всего, им нужно было только обновить картинку: поставить на столы чистые бокалы и блюда с фруктами так, чтобы закрыть вчерашние пятна от сока на белых скатертях и добавить побольше блесток и серпантина. Хотя куда уже больше - сцена и пол были щедро засыпаны разноцветной скользкой бумагой. Приходилось ступать очень осторожно - мишура скрывала лежащие на полу различные шнуры и кабеля. Легко можно было споткнуться и рухнуть мордой в цветное великолепие, больно ударившись об угол стола или еще чего хуже помять своим никчемным телом драгоценную аппаратуру.
Вика пила кофе, равнодушно рассматривая большие часы на сцене, вечный телевизионный привет "Карнавальной ночи". И так вдруг захотелось, чтобы поскорей "на часах двенадцать без пяти", чтобы ремонт был закончен (и денег на него хватило), чтобы тишина и ни одной сволочи вокруг. Чтобы никто не изводил вопросами: "Вика, а буфет где? А туалет? А смена сегодня до скольки? А обед дадут? Ну хотя бы суп? О-о-о-о, виноград!" Последнее восклицание прозвучало уже не в Викиной голове, а в псевдоновогодней телевизионной реальности. Самое время взбодрить себя и других криком: "Так, все сели. На столах ничего не трогать. Пить и есть только по команде "Начали!", а то до мотора все опустошите. Звук на телефонах убрали и приготовились улыбаться, махать бенгальскими огнями и радоваться Новому году. Звезды на подходе".
Подход звезд растянулся на два часа. Массовка теряла терпение и тянула виноградины со стола. Вика делала вид, что не замечает: особо никто не наглел, а лишний раз орать желанья не было. Спать хотелось еще сильней, и третий стаканчик кофе не уменьшил это желание, а сиденье в мягком кресле не способствовало бодрости, и Вика пошла шататься по коридорам, разглядывая картины, изображающие дичь, женщин с глупыми лицами и глубоким декольте, ну и всякие плоды-ягоды. Позавидовала художнику, вот кому повезло так повезло. Небось, два ремонта себе сделал. А уж кто мебель в старинном стиле в это гнездо развратной роскоши поставлял, ремонтом явно не ограничился, сразу парочку квартир прикупил.
Вика вздохнула и вернулась в зал, где на сцене стояла первая звезда этого съемочного дня. Блондинистая певица была знакома Вике еще с детства. И если смотреть на нее со спины или издалека, то кажется, что она мало изменилась: то же короткое и узкое платьице, те же выкрашенные платиновый цвет волосы до плеч, тот же характерный жест рукой и знакомое изгибание тела в танце, но лицо открыто заявляло о прошедших двадцать годах. Странно было слышать как женщина в почтенном возрасте поет о своем любимом мальчике и о страстной лунной ночи. Осветителям и операторам придется постараться, чтобы на экране несоответствие несильно резало глаз. Хотя кто там будет присматриваться в новогоднюю ночь.
Знакомая звезда отпелась, и на сцену вышли незнакомые дяденьки с музыкальными инструментами, и давай терзать струны и клавиши, а тот, что стоял по центру, затянул про прекрасную во всех отношениях девушку и любовь с первого взгляда. Любовь была безответная, но не безнадежная. Под конец герой таки уломал неприступную красавицу. Песня закончилась радостным всхлипом. Нельзя было не восхититься столь горячим исполнением. Если бы точно не знала, Вика бы и не поверила в "фанеру". Флегматичный режиссер пробасил: "Супер! Но давайте еще дублик, тут по свету проблемки возникли". Дядьки даже не возмутились и снова показали класс. Массовка взревела от восторга без всяких на то указаний второго режиссера. Да-а, мастерству годы не помеха, а скорей наоборот. Ишь, как насобачились народ под фонограмму заводить.
Потянулись часы, заполненные шлягерами прошлых лет, фальшивыми пожеланиями счастья в Новом году, утихающей к ночи радостью массовки, уже не кричавшей, а сипевшей "Ура!", тихим матом режиссера и гарью бенгальских огней. Где-то в двенадцатом часу второй реж, поговорив с кем-то по телефону, устало сказал: "Последнего номера не будет, перенос на завтра. А на сегодня - всё. По домам". Вика улыбнулась: сегодня она поспит на два часа больше.