Ветхий деревянный домик мал для плодовитой семьи. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Зато внутри прибрано, аккуратно и уютно. Пахло полынью и чабрецом: это бабуля Кладетта сушила лечебные травы. Говаривают, она знает что-то и умеет, но кого из женщин не называли хотя бы раз ведьмой? Даже непорочную деву, и ту подружка, ревнуя к парубку, может оболгать ненароком.
Юноша пятнадцати вёсен на вид подошёл к усатому высокому мужику.
- Бать, а бать!
- Ну, чего тебе, Сигимар? Не видишь, что ли, занят я! И ты бы, вместо того, чтобы вопросами отца засыпать, в сарае прибрался.
Сигимар опустил голову и направился к двери.
- Так чего хотел-то?
- Пап, я когда вырасту, хочу рыцарем стать. Как тот, что проезжал давеча через Визибад.
- Слышь, мать, чего сын наш захотел? Рыцарем, говорит, будет! - оба родителя смеялись от души, хватаясь за животы, а Сигимар не понимал их шутки. Вдоволь навеселившись, Альфхельм заговорил: - Сынок, есть мечты, которым суждено сбыться, и которые ведут человека по жизни. А есть несбыточные, которые способны завести в болото. Сын короля становится королём, или герцогом каким. А сыну гончара суждено быть гончаром, выше головы не прыгнешь. Военному делу учатся с самого детства, поди. Отец мой был крестьянином, на жизнь зарабатывал продажей капусты и репы. И тебя я с самого малку учу, когда нужно землю вспахивать, как правильно плуг держать. Но не только в этом дело! Знаешь, сколько стоит рыцарская сбруя? И конь тренированный, наша Галька которому в подмётки не годится? А меч, щит, о них не забыл? И, самое главное - рыцарские доспехи, без которых голову расшибёшь или ещё чего, не добежав до поля брани! Бросай, сынок, глупые мысли месить в голове. Я в твои годы уже по деревни за девками бегал. Отец меня отдал за одну, на которую я бы даже не взглянул и глазком. Но деду твоему новый плуг и саженцы понадобились. Вот такой и вышел династический брак.
- Старый, чего ты раскудахтался-то? - спросила мать. - Сам, поди, не шибкий красавец. Думаешь, я хотела выходить за тебя? Молилась ночами Деве-Спасительнице: "Только бы не Альфхельм! Только бы Брагор-кузнец"
- Ладно, стряпай, голова болит от криков твоих. Говорил же: не поминай в моём доме имени этого шельмеца! Не мешай, баба, когда мужики дела решают! - Альфхельм отпил кваса, вытер усы. - Ты, сынок, всё сам должен увидеть и понять, слова мои - как косточка от вишни: в лоб ударится, шишку оставит, но послевкусия полезного нет. Чтобы узнать вишню на вкус, самому сжевать надо ягодку, а иногда не одну. Езжай на рынок, репу продай скупщику, и моркву захвати на телегу. А заодно и погляди, сколько доспехи стоят. Если на какие от продажи овощей хватит, можешь купить.
Альфхельм лукаво подмигнул. А Сигимар засуетился: надел штаны, что покрасившее и без дырок, в сарай побежал, к тайнику, где хранил накопленное богатство. Он давно, втайне от отца и матери, бегал к кузнецу, прибирался у него по дому, а полученные серебрянники складывал в вырытую ямку. Иногда на ярмарку отец даёт медяк, чтобы дети купили леденцов на палочке, а Сигимар клал денежку в сокровенное место. Так и собралась некоторая сумма; Сигимар собрал все монеты, положил в кошель, который спрятал за пазухой. Мало ли разбойников в Визибаде и окрестностях? Все норовят красивой жизнью жить, ничего не делая.
***
Рынок полнился людом. Не протолкнёшься, особенно на телеге. Воняло рыбой и тухлым мясом. Вдали ругались торговки, доказывая, у кого бусы дешевле. Туман молочным киселём: не разглядишь, что через пять шагов творится. Прохладно, хорошо, что мама нахлобучила на Сигимара шапку, которую, хоть и отнекивался, но надел. Куры кудахтали, люди копошились и торопились куда-то, успевая при этом набивать торбы не всегда нужными товарами.
Стоило отвернуться, как подбегали бродяги, хватали две-три капустины, и скрывались в толпе. Сигимар не любил таких забулдыг. Рыцари короля Артура в сказках обычно с воришками боролись и рубили руки.
Воз опустел ближе к вечеру, когда большинство торговцев уже разбрелись по домам. Сигимар подошёл к лавке "Камелот"
"Ого! - подумал про себя парень. - Брагор-кузнец такого не сможет, поди, сковать!"
- Тебя что-то интересует, парень? Разглядывать каждый мастер, но коли денег нет при себе, иди, куда шёл.
- Скажите, сколько стоят эти доспехи?
- Сам мастер Кельби ковал их. Почти за даром отдаю: две тысячи злотых.
Сигимар достал из-за пазухи кошель и вывал содержимое на ладонь. Семнадцать злотых.
- Парень, скажи, ты счёту научен? Не можешь различить несколько монет от тысячи?
"Если даже продать все отцовы земли с домом в придачу, и Марью, сестру противную, которая обзывается постоянно, и то такое богатство не насобирается!"
- Скажите, а сколько стоит меч?
- Как понимаю, тебе проще что-то показать надо. Вот, смотри, этот могу продать за семьсот. Когда соберёшь - приезжай. А сейчас поди прочь, не мешай честным людям торговать.
" Тоже мне - честные люди! Обдирают, на чём свет стоит"
Сигимар вышел, повесив голову. Одолевало желание купить чарку горилки. Альфхельм так часто и поступал, когда грустно становилось. Потом мамку бил. А чтобы ударить самого Сигимара, и водки не надо: спина постоянно синяя. Когда Чан, друг сельский, подговорил его сделать глоток первача, отец лосиной всю спину исполосовал.
- Эй, парень! - Сигимар не заметил, как на его пути нарисовался старик с прореженной бородой и прядью седых волос на лысине. - Слыхал, ты доспехи искал? Могу подсобить. Всего лишь пятьдесят злотых.
- Нет у меня таких денег! - сказал парень.
- А сколько есть?
Сигимар вывалил на ладонь содержимое кошеля.
- Так и быть, продам тебе. Настроение сегодня особое.
Старик снял чехол с телеги, и юноша увидел ржавые доспехи среди кочанов капусты и клубней картофеля.
- Им лет двести, наверно! - сказал Сигимар.
- Больше, много больше. Так берёшь, али нет? Я тебе ещё и меч в придачу придарю, - старик достал коричневый затупившийся клинок.
- Беру. На лучшее у меня кошелька не хватит.
- Вот и отлично! По рукам.
Погрузив на телегу доспехи, Сигимар оглянулся, но старик растворился в тумане.
***
- Целый воз репы он поменял на эту рухлядь! - кричала мать. Она ещё не знала о монетах из тайника!
- Да, пускай мальчишка потешится! - сказал Альфхельм. - Я когда в его возрасте был, удумал учёным великим стать. Мне отец подарил штуку такую, теле... телепоп... телескальп? Не помню. Труба такая, чтобы звёзды близко видеть, как будто рукой дотянуться до них можно.
- Та самая труба, которая на чердаке пылится, место занимает?
- Ага. Каждому возрасту своё. Кому-то мечты, а кому о семье думать надо, и о хозяйстве. Некогда мне на звёзды глазеть. А мальчонка пущай побалуется, покуда охота ему.
- А мне детей чем кормить прикажешь? Трубой? Али доспехами? И миску супа сварить из меча проржавевшего? Я эту рухлядь скупщику за пару медяков продам, вот и все мечты! - сказала мама.
- Лучше я их отвезу Брагору, он кузнец, что надо! - сказал Сигимар, и пожалел о сказанном. Мать залилась краской при упоминании этого имени, а Альфхельм сжал кулаки. Люд говаривал, что мамка его тайно ходит к Брагору, хотя Сигимар до конца не понимал, что в этом такого. Он и сам ходил к кузнецу, деньги зарабатывал. Может, она не прибираться ходила к нему? А зачем бы ещё? Сигимар решил, что ему в избе больше нечего делать, попятился к выходу.
- Я за дровами.
***
Зима замела белыми сугробами, а с ней пришли и морозы. Всё рисовали узоры на стёклах, не угомонятся. Однажды, когда Сигимар разгребал снег, его позвал к себе Брегор. Снял чехлы, и перед парнем засияли под лучами свечи доспехи.
- Как новые! - восхитился Сигимар. - Спасибо, Брегор! Ты настоящий друг!
- Друг - не друг, а до весны снег у меня будешь разгребать. И дрова колоть. И печь растапливать. И прибираться, как дома, в моей избе.
- Ты самый лучший!
Когда Сигимар уже притронулся к железной ручке двери, Брегор молвил:
- Не надевай эти доспехи. Нехорошие они. Недоброе несут в себе.
- Это ещё почему?
- Видишь, это клеймо? Доспехи ковал тот самый мастер, который одевал воинов, что приходили в наши земли, когда меня на свете не было. Отец показывал мне этот рисунок. Пятьдесят лет назад, поди, пришли эти нелюди, у поселенцев хлеб забирали, мужей убивали, жён и детей в рабство забирали. А потом пропали, как и появились.
- Сказки всё это! - сказал Сигимар.
- И ещё... Только не удивляйся. Видишь этот шрам на руке? Я покуда меч твой натачивал, он как набросится на меня, как будто рука чья-то невидимая сжимает. То ли призрак какой держал, то ли ещё нечисть какая. Я едва молотом прикрылся, а то и голову срубил бы. Меч-то я перековал. Бросил в горн, железом жидким залил. От старого меча в твоём клинке не больше сотой части. Но за доспехи боюсь: нехорошие они. Такое ощущение, что следит кто-то из выреза в шлеме. Несколько раз оставлял их в одном месте, а потом глядь - уже лежат возле дверей, как будто норовят выйти сами наружу.
Сигимар недоверчиво покосился на выпитую половину бутыля самогонки.
- Брегор, ты бы не пил сегодня, поди!
- Ишь, малец, умный какой выискался! Будешь ещё учить меня уму-разуму, а у самого молоко не высохло на губах.
- То козье молоко! Мамка из него ряженку вкуснющую готовит.
- Да хоть коровье! Пошёл вон отсюда. И завтра не забудь снег расчистить!
- Ещё раз спасибо тебе, Брегор!
***
Ночь - время, когда страхи становятся ближе. Они окутывают душу, как тёплое пуховое одеяло покрывает тело. Люд верит, что демоны просыпаются лишь в темноте; тогда же и ведьмы собирают шабаши. То скрипнет где-то половица, а мозг уже дорисовывает то, чего не увидишь, покуда потушена свеча. А запалишь огниво - и нечего бояться, та же привычная комната, просто кот за мышью погнался. Хотя, коты видят не только наш мир, может, не грызуна он гоняет посреди ночи? Поди, разбери! В комнатах, где спят дети, часто не тушат свечей до рассвета, чтобы спали спокойно и не боялись ничего. Но Сигимар не был ребёнком!
История, рассказанная Брегором, быстро улетучилась из юной головы. Но сон спокойным не назовёшь: с тех пор, как Сигимар впервые надел новые доспехи и начал любоваться ими у зеркала, ему каждую ночь снились лишь кошмары.
Вот и сегодня он видел отряд конных рыцарей, что мчали на север. Ночь, но у них нет времени отдыхать. Война разгорелась на границе с Южным Санемом. Наступит мир, и тогда можно будет понежиться в тёплой постели с чаркой вина в компании юной девы (или двух), а пока нужно мчать, не жалея ни себя, ни лошади. Вдруг мечи сами по себе вырвались из ножен. Сигимар увидел призраков, точнее, одного, повторявшегося много раз. Это был высокий бородатый мужчина, который сжимал мечи рыцарей. Он перерубил им головы, одному за другим. Их же клинками. А когда окончил чёрное дело, все его призраки обернулись к мальчику и прошипели:
- Надень доспехи!
Сигимар проснулся. Он услышал скрип, будто кто-то ходил по комнате. А потом раздался детский плачь. Альфхельм зажёг свечу. Маленькой Сабрине что-то порезало палец.
Сигимар готов был поклясться, что оставил доспехи возле зеркала, там, где и снял её. Но теперь сбруя лежала рядом с родительской кроватью.
***
Слухи разлетаются по деревням скорее, чем круги по воде от брошенного камня. Сейчас люд говорил о вражьем отряде, что перебил роту рыцарей, которые направлялись на границу с Санемом.
- Я своими глазами видела, как они напали со спины на наших бравых воинов. Обезглавили, а мечи позабирали с собой! Их была целая армия!
Самые свежие слухи - у Одетты, что брагу гонит, на краю деревне. Если хочешь услышать что-то новое - подойди к её окнам. Главное, никогда не прикладывай уха к двери, когда уже вышел. Иначе можешь и о себе узнать что-то новое.
Сигимар направился к Брегору.
- Послушай, кузнец, не ты ли мечи отливал для рыцарей? - спросил Сигимар.
- Среди прочего и мечи были, - признался Брегор.
- Накликал ты смерть на целый отряд нашего короля! Я ночью сон видел, как призраки мечи похватали и рыцарей насмерть закололи.
- Я же говорил тебе, юнец: не принесёт ничего хорошего твои латы!
- Что же мне делать теперича, не посоветуешь часом?
- Отчего не посоветовать? Отвези доспехи в лес, и брось их дальше от дома. Главное, успей до ночи. Ночью нечисть сильнее становится. Если не сделаешь, как велю, можешь и до утра не дожить.
***
На полу лежал искромсанный труп кота, и его кровью изверг написал: "Надень доспехи. Следующим будет твой отец!"
Сигимар бросил снаряжение в телегу, а сам лошадь погонять начал. Капустой закидал, чтобы если у бати вопросы возникнут, было, что врать.
Вдали выли волки, и Галька то и дело опасливо поглядывала вглубь леса. Но Сигимар не обращал на хищников внимания. Были дела важнее! Буки стояли всё ближе друг к другу.
- Думаю, достаточно далеко! - прошептал юноша и выбросил доспехи на землю. А сам кинулся на рынок, чтобы успеть продать капусту. Отца обмануть не так-то просто: что скажешь, когда он спросит, где был? В историю с доспехами не поверит, а если поверит, то выпорет, как пить дать. Особенно услышав, что в деле этом замешан кузнец.
Вернулся домой, когда солнце укрывалось алым покрывалом, падая за горизонт. Свечи не горели. У Сигимара что-то защемило в груди в предчувствии беды.
Вся семья мертва. Никого не осталось. На щеке Альфхельма запеклась кровь. Он закрывал телом маленькую Сабрину, которую тоже не пожалели. И над всем этим адом стоял призрак в доспехах и курил трубку отца. Дым выходил из всего забрала и из наплечников. Такое ощущение, что доспехи и носил табачный дым. Сигимар упал на пол и разрыдался.
- Если наденешь доспехи, я верну твоих родных. Мне ведома некромантия. Простонадень сбрую.
Юноша выбежал и избы и побежал, куда глаза глядят. Он спотыкался, падал, снова вставал. Не переставал рыдать, и слёзы тут же превращались в льдинки. Забежал к Брегору, но тот даже не пустил на порог.
- Поди вон, шалопай! А то и на мой дом беду накликаешь!
К рассвету он пешим ходом добрался до рынка. Там, как ни в чём не бывало, тот самый старик продавал яблоки.
- Дед, ты почто мне продал мне эти чёртовы латы! - парень схватил старика за бороду и начал трясти.
- Ты тише! А то душу вытрясешь. Пойдём ко мне, там и поговорим!
***
Они оказались в узкой лачуге. Пахло мать-и-мачехой и полынью.
- Настоем из трав могу тебя угостить. Или сидра налить. Ты как, милок?
- Ты мне, дед, зубы-то не заговаривай. А то выбью тебе последние, будешь бульончиками питаться. Что за сбрую подсунул мне, говори? Почему она живёт своей жизнью?
- Уже проснулись доспехи? Быть такого не может! Три ночи ещё до полнолуния и бархатной ночи!
- Так ты всё знал про ентот доспех? И специально мне подбросил?
- Знал, милок, знал. Мне отец рассказывал про него. Что раз в пятьдесят лет просыпается в нём нечистая сила. А у меня семья: жена, две дочки, внучка. Коли в моей избе нечисть проснулась бы, что мне делать велишь?
- И ты решил мне подсунуть ентот подарочек, так? Почему не выкинул где-то в лесу?
- Хоть выкидывай, хоть нет, а он пока крови не напьётся, не отстанет.
- Так что поселилась в куске железа?
- Что ты знаешь о вирдах?
- Впервые о них слышу.
- Оно и не удивительно. Мало кто знает, что они такое. Жили они ещё до пришествия Тёмных Лордов, когда люди прятались в пещерах и ели забитых мамонтов. Их всегда было двенадцать человек, если они были людьми, конечно. Круг двенадцати - самая надёжная сила для сдерживания нечисти всякой. Коротали они длинную жизнь науками всякими и мудростями. Но каждые пятьдесят лет собирались они на горе Артен, чтобы замкнуть Круг, и не дать вырваться Злу, которое могло появиться в открывающемся в эту ночь Портале. В эту ночь граница миров становилась тоньше, чем обычно. А наш мир неразрывно связан с множеством других, созданных Творцом, и не только им. Есть среди прочего и мир, который всё ещё принадлежит Хаосу и Тьме. И живут в нём твари, по сравнению с которыми наши демоны и орки могут показаться безобидными феями. Бесы творят зло, но им нужны люди для проказ, а эти твари из чужих миров могут съесть солнце, и не подавиться, или, скажем, вывернуть человека наизнанку.
В ту роковую ночь мудрые вирды собрались на горе Артен. Они не знали, что один из них изучал полстолетия свитки о Тьме, и непокорённая Стихия изъела его душу. В самый ответственный момент он отошёл, и разорвал Круг двенадцати. Портал раскрылся, и тот, кто вырвался из недр мироздания, вселился в вирда-ренегата. Он убил товарищей и пошёл завоёвывать мир.
Но одного тёмная тварь не учла. Вирды - долгожители, их жизнь - до семи раз больше вёсен, что отмерены простому смертному. Но они не бессмертны. Тварь была вынуждена переселяться из одного тела в другое, пока её носителя однажды не обезглавили. Но и после этого каждые пятьдесят лет чёрный вирд просыпается в доспехах предателя Круга.
- И что же мне теперь делать? - спросил Сигимар.
- А ничего ты не сделаешь. Вирда убить можно только когда он в человеческом теле. Тогда он уснёт на пятьдесят лет. Поэтому единственный выход - поддаться и надеть доспехи. Тогда тёмную силу можно будет убить.
- Ты хитёр, старик, - сказал Сигимар. - Рассказываешь о семье. А у самого кольца нет на пальце. Ты соврал мне.
- Да, милок, прости. Нет у меня никакой семьи. Пятьдесят лет назад перебил я их. Но теперь силы уже не те. Даже доспех надеть не могу, чтобы Хозяина сваво впустить в бренный мир! Но ты больно не брыкайся. Тебя остановить, поди, могу ещё!
Сигимар понял, что не может шевелиться.
- Ах, ты щучья твоя башка! Немедля отпусти меня. А то...
- А то что? Вот сейчас гостя дождёмся, тогда и отпущу!
Призрак в стальном доспехе отворил дверь избы.
- А вот и Хозяин!
Следом за доспехами влетели мечи, которые недавно принадлежали убитым рыцарям. Призрак провёл руками по воздуху. Мечи раскалились докрасна, а потом превратились в жижу. Из расплавленной стали вылетел меч, который тут же подхватил рыцарь в стальных доспехах.
- Наконец-то я собрал все кусочки себя! Осталось только тело найти!
Старик надел на Сигимара доспехи, а тот не мог пошевелиться, скованный магией.
В голове парня зазвучали тысячи голосов на языках, которых он не знал доселе. Это были слова о смерти, о боли и страданиях, иногда о таких чувствах и мучениях, которых он не знал. В какой-то момент парубок (или та тварь, что овладела его душой) хотел завладеть миром, а потом уже хотел уничтожить планету, превратить её в безжизненную пустыню. Потом перед глазами появились видения: мёртвые отец, мать, братья и сёстры. Сигимар нашёл на мгновение в себе силы, чтобы взять контроль над своим телом.
- Говоришь, надо убить тело вирда, и тогда тварь уснёт на полвека?
Юноша отрубил голову старику, но из раны полилась не кровь, а чёрная жидкость, которая, падая на пол, превращалась в пауков и змей. Сигимар снова мог контролировать своё тело.
***
- Деда Сигимар, но я не хочу уезжать от тебя! Ты так интересно на ночь сказки рассказываешь.
- Так надо, Братислав.
Сегодня он отправил внуков подальше от дома. Прошло пятьдесят лет с той роковой ночи. Он уже слышал несколько раз, как в чулане что-то скрипело. Там он хранил те самые доспехи. Нельзя их выкинуть: слишком большой риск, что их наденет кто-то другой. Это его крест. Он налил в кубок любимого вина. А потом вылил содержимого флакона, который купил у алхимика. "Настойка белладонны" Алхимик рекомендовал добавить одну каплю яда, но лучше перестраховаться. Нельзя рисковать.
Убей тело, в которое поселился вирд, и он уснёт ещё на пятьдесят лет.
Чулан раскрылся, и оттуда появился призрак в стальных доспехах.
- Пью твоё здоровье, старый друг, - сказал Сигимар.
***
Глупые смертные! Что мне пятьдесят лет - по сравнению с вечностью? Я бессмертен! А ещё они не знают, что каждые пятьдесят лет с тех самых пор, когда я нашёл первое тело, Портал открывался, впуская в их мир моих голодных братьев. Их души - особый деликатес. И их мир уже сейчас наш.