Снаружи станция была похожа на гигантский болт, на конце которого крепились турбины, позволяющие незначительно менять местоположение, а на макушке расположился центр управления. На уровне тридцатого, пятьдесят шестого и сто пятого этажей постройку окружали гигантские кольца, соединенные с ней перемычками. В них проживали те, кому не хватило места на самой станции или те, кто устал от вечного гула двигателей.
На застекленной площадке самого нижнего кольца стоял человек. Он уже несколько часов кряду переминался с ноги на ногу и нервно поглядывал то на часы, то на снующие вдоль станции суда и военные корабли. Тарий уже давно должен был вернуться, и спокойствие начинало покидать человека. Он был уверен, что друг не подведет, вот только все их планы портил вернувшийся несколько дней назад охранный корабль фениксов, который пришвартовался как раз рядом с необходимым им доком.
Человек сунул руки в карманы куртки, обернулся через плечо и бегло осмотрел помещение. Все пространство стеклянной ниши занимала всевозможная зелень, привезенная с разных уголков галактики. По аллеям гуляли жители Лиры, отдыхая от повседневных забот. Никто не обращал внимания на одиноко стоящего возле окна человека. У всех случаются нервные срывы и многие, спасаясь от проблем, приходят в сад, чтобы хоть денек побыть свободными.
Он снова повернулся к стеклу. Фениксы должны были прилететь завтра, жаль, что придется их вмешивать. Если они что-то заподозрят, то ничего хорошего не будет.
У соседнего шлюза висел частный межпланетник с Луны. На нем сегодня утром прибыл по каким-то своим личным делам судья из столицы. Вспомнив лицо этого человека, Кельт сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. "Твое слово тогда было последним и решающим, а теперь ты будешь первым, с тебя все и начнется!", - думал он, буравя взглядом кораблик, словно надеясь прожечь в нем дырку. Перед глазами стояли воспоминания того страшного дня, когда его единственный сын был осужден на смерть и отправлен в крематорий.
Кельт прикрыл глаза, вспоминая тот страшный день, когда ему сообщили об аресте сына. Токан рос без матери, а отец не всегда мог участвовать в его воспитании, так как часто допоздна оставался на основной работе, а по выходным подрабатывал на дополнительной. Парень мечтал стать знаменитым инженером и в свои семнадцать изобрел немало полезных штуковин, за что получал всевозможные премии и награды. А Кельт из кожи вон лез, чтобы скопить сыну на приличный университет. Но в один прекрасный день все рухнуло.
Рано утром он получил известие о том, что его сын причастен к каким-то делам местной мафии и был арестован во время облавы. "Нерадивого папашу" вызывали в суд. Кельт был растерян и испуган, ведь Токан никогда раньше ни в чем подобном не участвовал. Он даже начал думать, что это не его мальчик сейчас под стражей, что все это какая-то ошибка.
Когда Кельт вошел в зал суда, все сомнения развеялись сами собой. Он увидел сына на скамье подсудимых среди убийц, мошенников и прочих членов мафии. Обвинения для каждого было готово заранее, поэтому судьи долго не совещались, задержавшись только на не фигурировавшем раньше ни в одном досье семнадцатилетнем парне. Мафия занималась нелегальной торговлей рабами и их органами с Земли. Для суда из столицы НуиРа были вызваны трое наказующих ранее знакомых с эти делом. Представители судебной власти явно не хотели задерживаться, ради какого-то мальчишки и приговор был вынесен. Всех задержанных приговорили к смерти через сожжение. Во время оглашения приговора Кельт ничего не чувствовал, все эмоции исчезли, он смотрел на сына не отводя глаз. Парень молча стоял опустив голову, и изредка дрожал, толи от страха, толи от холода. Возможно, он тоже не понимал, что происходит или боялся посмотреть отцу в глаза. Токан поднял голову только тогда, когда осужденных начали выводить из зала суда. Он нашел в толпе отца, посмотрел ему в глаза и одними губами прошептал: - "Прости".
Когда вечером Кельт пришел домой его сердце сжалось. Только теперь он понял, что несколько часов назад его сына не стало. Любые просьбы поговорить с ним перед смертью были отклонены. Дело было закрыто, а приговор приведен в действие и никаких разговоров тут быть не могло.
Три дня Кельт пил, не вылезая из квартиры, а потом раздался телефонный звонок. Коллега с работы настоятельно рекомендовал посмотреть вечерний выпуск местных новостей.
Увиденное пробудило в измученной душе новые чувства. С каждой секундой в ней зарождалась злоба и жажда мести. Журналистское расследование выяснило, что во время облавы были схвачены двое подростков, оказавшихся случайными свидетелями, один из которых был убит на месте, а второй осужден на смерть как соучастник. Рядом с фотографией сына Кельт увидел фото его лучшего друга. "Как же так, они просто проходили мимо, за что!", - это был первый раз после смерти сына, когда он заплакал. Теперь он знал, куда потратить собранные для сына деньги.
От гнетущих воспоминаний человека отвлек удар ладонью по стеклу с обратной стороны. Прямо в космосе на уровне глаз Кельта завис феникс. Он был без защитного снаряжения, и поэтому выглядел дико в открытом космосе на фоне ржавой станции. Кельт облегченно выдохнул. Наконец-то Тарий вернулся, а значит можно начинать. Существо за окном плавно переплыло чуть левее, открывая обзор на шлюз с корабликом судьи. Кельт снова посмотрел на друга. Единственным его отличием от человека были неестественно полыхающие желтым глаза и время от времени вспыхивающие за спиной такого же цвета завихрения, чем-то напоминающие крылья. Тарий родился на Луне, а значит, впитал в себя свет Солнца, от этого и светился желтым. "Не хочешь раскрывать свои крылья полностью, боишься, что они тебя заметят?" - хмыкнул Кельт и вопросительно заглянул приятелю в глаза. Тол улыбнулся и кивнул.
- Что ж, время начинать, зажравшиеся твари, - тихо сказал человек у стекла, и тут же со стороны станции раздался взрыв.