Аннотация: Не опубликовано на Гранях по необъяснимому капризу редакции
ГОСУДАРСТВО ОБЕЗЬЯН
Эссе о принудительной монополии
В последнее время в затяжном противостоянии гражданских активистов и путинской полиции наметился новый этап. Гражданские активисты наконец-то осознали неэтичность какого-либо взаимодействия с наёмниками государственной институции пыток и репрессий и теперь отказываются даже представляться им и вообще вести с ними какие бы то ни было разговоры. Полицаи, со своей стороны озверев от того, что их больше не считают за людей, применяют к активистам крайние меры физического воздействия, пытаются объявить их психически невменяемыми и насильно госпитализируют в психиатрические клиники. Естественно, в ходе наблюдения за происходящими событиями у меня, как у активиста и последовательного анархиста-либертария, возникает желание высказаться по данному вопросу и быть услышанным, а может быть и предоставить кому-то возможность задуматься самостоятельно.
Безусловно, я всей душой поддерживаю борьбу Надежды Низовкиной, Татьяны Стецуры, Веры Лаврешиной и всех остальных отказников от взаимодействия с полицаями. Однако, при всем этом я никак не могу согласиться с идеей о том, что плохи именно эти конкретные путинские полицаи, а не институт монопольной государственной полиции как таковой. И у меня есть вполне обоснованные причины так считать, более того, я надеюсь, что они появятся и у моего читателя, когда он дочитает до конца. Но для этого нам придется несколько отойти от темы российской политики и углубиться в историю происхождения государства.
Итак, каковы же современные научные представления о причинах возникновения государства? Как пишет антрополог Роберт Карнейро, на протяжении 99,8 % человеческой истории люди жили в автономных группах и поселениях, которым не требовалось никакое государство, ибо жители каждой конкретной автономной группы могли защитить себя от внешнего врага самостоятельно, и так же своими силами разбирались с ворами и убийцами внутри группы. Таким образом, история государства составляет всего 0,2 % от времени существования человечества как вида. Число этих автономных групп на планете было астрономически большим по сравнению с численностью нынешних государств - 600 тысяч автономных поселений, и это уже к десятому веку до нашей эры! Так что же произошло, в чём причины столь резкого сокращения автономий и появления на их месте огромных авторитарных империй?
Ответ на этот вопрос даёт великий бельгийский экономист XIX века Густав де Молинари. В своей классической работе "Производство безопасности" он пишет, что цель общества заключается в наиболее полном удовлетворении потребностей человека. А разделение труда и обмен - вот средства, с помощью которых эта цель достигается. Однако, у человека есть один особый тип потребностей, играющий огромную роль в истории человечества, а именно потребность в безопасности, в защите себя и плодов своего труда. Каждый из нас помнит со школьной скамьи хрестоматийную историю о призвании славянами "варяжских князей" для обеспечения безопасности своих племён от набегов кочевников; и таких примеров мы можем найти сотни в мировой истории. И здесь нет ничего удивительного: потребность в безопасности существовала всегда, и ещё в ледниковом периоде первые человекообезьяны просили самую большую обезьяну взять самую большую дубину и защищать племя от хищников и агрессивных обезьян-соседей, естественно не задаром, а за самые лучшие куски мяса мамонта. Это и было самым первым проявлением в человеческой истории производством безопасности. В дальнейшем, в ходе человеческой эволюции, развивались и формы предоставления услуг безопасности; и вобщем-то такой форме, как монопольно узурпировавшее право на охранную деятельность государство, даже не несколько тысяч, а всего несколько сот лет. Даже в средние века существовали, кроме монопольной государственной армии и полиции, и альтернативные способы производства безопасности. Исландский альтинг, Ганзейский союз, индейцы Великих Равнин - опять же хрестоматийные примеры из того же учебника истории. К несчастью, монопольная тираническая форма, более приспособленная к насилию и агрессии (теория агрессивного насилия как причины возникновения государства, разработанная Людвигом Гумпловичем), оказалась способна подчинить себе весь мир. Это стало огромной ошибкой и трагедией в человеческой истории; и Молинари объясняет, почему.
Если и есть в политической экономии достоверная истина, пишет Молинари, то она такова: "Во всех случаях, для всех товаров, которые предназначены для удовлетворения материальных или нематериальных нужд потребителя, его интересам наилучшим образом служит свобода труда и торговли, потому что эта свобода имеет своим необходимым и постоянным результатом максимальное снижение цены. А следовательно, производство безопасности в интересах потребителей этого нематериального блага должно оставаться под действием закона о свободе конкуренции. Следуя этим принципам, мы приходим к строгому выводу: производство безопасности в интересах потребителей этого нематериального блага должно оставаться под действием закона о свободе конкуренции. А значит, ни одно государство не должно иметь права препятствовать другому государству вступать в конкуренцию с ним или заставлять потребителей безопасности обращаться за этим благом исключительно к нему." Но мысль о том, чтобы разрушить насильственно навязанную (сначала князей призывают, а потом они уже сами приходят и грабят население "в обмен на защиту от бандитов") монополию государства в сфере производства безопасности - почему-то повергает людей в ужас.
"А почему так?" - справедливо спрашивает Молинари. И отвечает: "Среди жизненно важных для человека материальных и нематериальных благ нет ничего более важного, чем безопасность, и поэтому ни одно благо не позволяет вводить такой большой монопольный побор. И ни одно из них не является настолько доступным для монополизации. Всюду, где возникают общества, мы видим, как самые сильные, самые воинственные народы захватывают исключительную власть над обществом. Всюду мы видим, как эти народы захватывают монополию на безопасность в некоторых более или менее обширных границах, в зависимости от своей численности и мощи. И поскольку по самой своей природе эта монополия чрезвычайно выгодна, мы всюду наблюдаем, как народы, наделенные монополией на безопасность, заняты жестокой борьбой для того, чтобы расширить охват своего рынка, количество принужденных ими потребителей, а значит, и объем своих выгод. Война является необходимым и неизбежным последствием установления монополии на безопасность. Другим неизбежным последствием является то, что эта монополия порождает все прочие монополии."
Вот и ответ на вопрос, почему за всё время существования государств не прекращаются войны и насилие. Люди ошибочно сочли, что монополия в сфере производства безопасности будет лучше конкуренции, и доверчиво предоставили своим защитникам-обезьянам с большими дубинами монопольное право творить всё, что им вздумается, в обмен на защиту племени. О том, что большая обезьяна с дубиной может творить всё, что ей вздумается, и с самим племенем, почти никто не задумался. И в результате человечество шло сквозь долгие века страданий под властью тиранов - "своих" и "чужих", забыв об отсутствии между ними принципиальной разницы.
Тем не менее, пишет Молинари, после многих веков страданий просвещение мало-помалу распространялось по миру, и массы, которые душило бремя привилегий, начали восставать против привилегированных слоев и требовать свободы, то есть подавления монополий. То движение свободы, распространившееся сейчас по всему миру - от площади Тахрир до Уолл-Стрит, от улиц Москвы до улиц Окленда - является продолжением развития той антимонопольной инициативы, которая поднялась в XVIII-XIX веках и в свою очередь являлась наследницей либертарных теорий и практик предшествующих эпох. Конечно, двадцатый век с его марксизмом, плановой экономикой, идеалами "всемирного пролетарского государства" и всем прочим социализмом сильно подвинул мир назад, от либерализма и гражданских свобод в каменный век принудительной монополии на насилие. Но в последние годы мир вновь обратился к либертарным идеям в экономике, не исключая и важнейшую сферу производства безопасности; и вряд ли будет преувеличением сказать, что дальнейшая свобода и развитие человечества зависит от того, какая точка зрения одержит верх в дискуссии о необходимости или ненужности государства. И как с радостью констатируют либертарии, идеи "вертикали власти" и "управляемой демократии" трещат по швам и в России, и в Америке, и в арабских странах, и даже в тоталитарном Китае.
Но защитники этатистской идеи о необходимости "высшего арбитра"-монополиста в сфере безопасности так просто не сдадутся, поэтому они хватаются за любую соломинку. Они говорят: да, безусловно, бесконтрольная ничем не ограниченная власть - зло, но не будь государство монополистом в области защиты от внешнего врага, оно бы давно развалилось и было бы завоёвано более сильными соседями. Однако история мировой внешней политики показывает нам совсем другую картину, сильно расходящуюся с красивыми теориями этатистов. На протяжении всей истории государств (а это, напомним, всего 0,2 % от времени существования на земле вида "человек разумный") более сильные и более многочисленные обезьяны с более прочными дубинами занимались преимущественно насилием в отношении своих более слабых соседей. Объяснения, что эти действия были самозащитой, это объяснения из цикла: лучший способ защититься от соседа - пойти к нему и убить его прежде, чем он убьёт меня. Если какой-то один конкретный человек начнёт руководствоваться такими принципами в своей жизни - его посадят на всю жизнь в тюрьму или в психушку. А государства руководствуются, и все понимающе кивают головами: это же во имя нашей же безопасности...
Мне, конечно, скажут, что я чрезмерно утрирую, и в любом приличном государстве у народа есть возможность воспрепятствовать агрессии собственного правительства в отношении соседних стран и народов. Отлично, давайте посмотрим, так ли это. Не будем обращать внимания на "империи зла", вспомним историю самой демократической страны в мире. Когда США начали войну во Вьетнаме, протесты против этой войны среди американского народа были самыми массовыми в истории Америки, а возможно, и самыми массовыми антивоенными выступлениями во всей мировой истории. И что же господин президент Никсон сделал в ситуации, когда сотни тысяч демонстрантов осаждали Белый Дом? По свидетельствам очевидцев, побагровел от бешенства и приказал "нанять громил, чтобы из этих говнюков дурь повыбить" (J.Wiener, "Come together: John Lennon in his time"). Грубо говоря, Никсон положил с прибором на излюбленный либералами "народный контроль над властью" и продолжал класть аж до самого Уотергейтского дела и своего импичмента. А теперь внимание, вопрос на миллион долларов: если государство, а говоря простыми словами, банда мерзавцев, монополизировавшая сферу производства безопасности и навязавшая свою монополию своим "гражданам", может вот так вот вертеть на причинном месте любой сколь угодно массовый гражданский протест даже в стране-"колыбели демократии" - то что говорить о более авторитарных странах, и главное, насколько разумно терпеть это дальше?
Отлично-отлично, скажет уставший от спора этатист; государство это абсолютное зло, его абсолютно невозможно контролировать - но ведь вам всё равно нечего предложить взамен, так какой смысл говорить об этом? Отвечаю: либертариям есть что предложить взамен, и уже давно есть, не зря же учёные говорят, что эволюция человека всё ещё продолжается. Как мы говорили выше, теории о демонополизации в сфере производства безопасности и замены монополии свободной рыночной конкуренцией появились ещё в XIX веке; а к началу двадцать первого века они развились даже не в самостоятельное учение, а в целый спектр учений, по теоретической проработанности и обоснованности не уступающих никаким теориям о нужности государства, а главное - куда более практичных и этичных, чем учения этатистские. И эти теории ещё будут развиваться и крепнуть в дальнейшем - потому что человечество в массе своей идёт в будущее, от пещерного коллективизма к либертарному индивидуализму, в отличие от горстки застрявших в авторитарной политике альфа-самцов из неолита, смотрящих на мир с позиции силы. И сейчас уже не только отдельные философы-маргиналы, а люди в массе своей начинают осознавать, что большая обезьяна с дубинкой, пришедшая к ним без спросу чтобы их якобы "защищать", уже давно никому не нужна; что защита жизни и свободы - это такая же деловая услуга, как и всё остальное в свободном мире; и что если человеку действительно нужна защита, он сам найдёт себе защитника, и самостоятельно договорится с ним об условиях предоставления услуг защиты - как и подобает достойному представителю биологического вида "человек разумный". Задумайтесь, возможно это и есть тот самый "next step" в эволюции человека, о котором так долго говорили трансгуманисты...
Предвосхищаю вопрос осилившего текст до этого места читателя: вашими бы устами да мёд пить, но как быть с теми большими обезьянами, которые не хотят эволюционировать и по-прежнему навязывают нам свою "правовую" защиту, не спрашивая нашего согласия? На этот, казалось бы, морально неразрешимый вопрос есть элементарнейший ответ, известный любому дошкольнику, которому ещё не промыли мозги "сакральностью" режима и необходимостью "любить родину". Что делает ребенок (а как мы знаем из Библии, свободные люди подобны детям), если предлагаемые ему правила игры его не устраивают? Он просто говорит: "Нет. В такие игры я с вами не играю." И это тот единственно возможный, а главное этичный путь, по которому оппозиция может выйти из замкнутой дихотомии российской политики. Если у нас нет возможности отказаться от несправедливых, навязанных нам силой законов - мы создадим свои собственные законы и будем по ним жить, а главное - не будем их никому насильно навязывать. Отказаться от всякого взаимодействия с полицаями - это лишь полдела; куда сложнее вторая половина пути - избывание в людях и в обществе первобытных представлений о необходимости монопольного "защитника", распространение либертарных идей в массах и их практическая реализация. Увы, но даже у лучших людей этой страны ещё сидит глубоко в душе древний, воистину "первобытно-коммунистический" инстинкт, вопиющий о жизненно важной необходимости существования самой большой обезьяны с самой большой дубиной, без которой во времена неолита племени действительно было не выжить... Но сейчас-то мы, чёрт побери, не в неолите! И лишь от нас самих зависит, сможем ли мы преодолеть свои древние инстинкты, отказаться от большой обезьяны-"защитника", и начать создавать свои собственные охранные структуры, которые будут нас действительно охранять согласно условиям контракта, а не по праву силы, принятому в государстве обезьян. Я лично думаю - мы сможем; в конце концов, двадцать первый век на дворе. А задержавшиеся в неолите альфа-самцы пусть и дальше сидят в своем зверинце, бьют друг друга дубинами и меряются длиной полового органа - главное, чтобы нормальные разумные люди могли иметь возможность защищаться от обезьян. И защищаться не только путём отказа представляться им, разговаривать с ними, отвечать на их вопросы и так далее - а также и путём звонка по мобильному телефону в своё частное охранное агентство.
Конечно, ни один дом нельзя построить, начав с чердака; и для того, чтобы иметь возможность создавать конкурентные государственой полиции частные институты, нужна длительная работа, как в сфере контрэкономики - по освобождению экономической деятельности людей из-под власти жуликов и воров, так и в сфере просвещения - по обучению практикующих безгосударственные экономические отношения людей основам либертарной этики и либертарной традиции. Но, повторюсь, это единственный способ обеспечить наши с вами безопасность и защиту от монополиста-полицейского с дубинкой; ибо конкуренция - то единственное, что способно по-настоящему напугать монополиста, особенно в сфере той монополии, что досталась нам по наследству из каменного века. И когда мы преодолеем полицейского в самих себе и начнём обеспечивать свою безопасность сами, на свободно-рыночных началах, путем заключения деловых контрактов - вместо гражданских активистов в психиатрические больницы со страху побегут сами все эти непрошеные государственные "защитники", лечиться от пережитков неолита в сознании. Поэтому очень надеюсь, что эти мои мысли будут прочитаны не только Надеждой и Татьяной, но и всеми неравнодушными разумными людьми, которым интересно найти для себя практическую методологию по освобождению от тирании государства и созданию нового либертарного общества.