Аннотация: В этом файле собраны рассказы, представленные на конкурс "ВИНОДЕЛ" в номинации "О вине и виноделии" по состоянию на 10 марта 11.40. Сборник в конкурсе не участвует. Teck выступает в роли "собирателя" и на авторство не претендует.
Irritus
Круги на аперитиве
Память удивительно легко вызывает видения.
Она подобна населенному нечистой силой дому,
в стенах которого постоянно раздается эхо
невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают
тени умерших, а рядом с ними узнаются печальные
призраки нашего былого "Я".
Дж. К. Джером
Иногда мне случалось бывать в родных местах. Как-то я приехал домой и нашел моего доброго приятеля Филю N., одержимого идеей открыть собственное дело. Филя, заработавший к тому времени некоторое состояние разными махинациями, в частности куплей-продажей всего, что разорялось, собирался запустить винное производство и жениться. Даже в этом проявилась наша противоположность. Или взаимодополняемость. Я сначала женился, а потом уже постиг чувство долга, и служил науке, принося домой жалованье. Филя, уступив мне свое первое увлечение, никогда о решении не сожалел вслух, но французские духи, вино в пыльных бутылках и шоколад передавал и присылал моей жене по любому удобному поводу. Само собой разумеется, она не была посвящена в подробности нашего соглашения на предмет ее судьбы и всякий раз благодарила Филю в сдержанных выражениях. Я, конечно, не распространялся. Уж лучше пусть опасается ревности и оправдывается, чем потешается над Филькиной самоуверенностью, а заодно и моей тоже.
Я говорил уже, что Филя N. собирался обзавестись семьей. К вопросу женитьбы он подошел с приятно-практической стороны. Начиная серьезно ухаживать за дамами, он постепенно посвящал их в свои планы. Жениться Филя решился с третьей попытки на "в общем эффектной" особе, которую идея производства вина в отличие от предшественниц не приводила в бурный кратковременный восторг. Когда Филя заговорил о виноделии, она не показала особого интереса. Когда он вернулся к теме спустя несколько дней, девушка осторожно спросила, где бы ему хотелось выращивать лозу. Филя искал землю, девушка же предлагала подумать о заброшенных виноградниках, которые каждый год отдавались на милость виноделам-любителям. Филя, всегда ценивший в людях неторопливость в рассуждениях и деловые качества, был очарован своей новой пассией и вскоре сделал ей предложение, от которого девушка не отказалась. Следующее событие окончательно покорило Филино сердце: избранница мягко отказалась от свадебного наряда и шумного пиршества, попросив взамен "некоторую часть урожая" для опытов. Филя шутил, что ее биохимическое образование будет только вредить искусству, коим виноделие безусловно является, но был доволен.
Я проводил вечера в гостях у Фили. Мы пробовали вино с полузаброшенных виноградников: Филя с женой покупали его у донских умельцев, спрашивая при этом, не делали ли они с виноградным соком чего-нибудь необычного, не добавляли чего особенного в готовое вино. В ответ торговцы настойчиво предлагали попробовать вина еще из какой-нибудь емкости, всячески уклоняясь от важной для Фили темы. "Вино как вино, -- лениво и добродушно бормотали они, -- добрый год -- доброе вино, плохой год -- чем богаты..." И ничего бы Филя тогда не нашел, если бы не разговорчивый старик, сидевший у бедной аптечной лавки. "На базаре мастеров днем с огнем не сыщешь, -- заговорщицки подмигнул он Филиной жене, -- Тебе б от по той улице пойтить до дома из камня. Его не минёшь, позад него никто не живёть."
Скупо и сдержанно улыбнулась им удача в лице хозяйки каменного дома, высокой худой женщины с непокрытой головой лет шестидесяти. Она пригласила их войти, внимательно выслушала Филю и исчезла в дверях. В проеме виднелась скудно освещенная лестница, ведущая чуть влево и вниз. Женщина отсутствовала минут десять, а вернулась с тремя бутылками вина. Филя принялся было благодарить и прощаться, но та его остановила более взглядом, чем жестом. На этот раз женщина скрылась за дверью кабинета, судя по очертаниям большого письменного стола посередине очень светлой комнаты. Вернулась она быстро со свертком в руках, форматом напоминающим книгу.
-- Мне кажется, вам это будет интересно, -- суховатый голос придавал чопорности аскетической атмосфере старого дома, -- У меня нет наследников, но есть состояние. Часть его, -- она указала глазами на сверток, -- Я завещаю вам. И дай вам Б-г найти этому применение.
Они попрощались с женщиной и прекратили на этой находке поиски.
Я, кажется, совсем забыл сказать, что так они проводили свой медовый месяц. Эти двое определенно нашли друг друга.
Их "часть наследства" вряд ли могла исчисляться в рублях, евро или долларах. В свертке оказались два дневника. Один из них, совсем старый, начал вести далекий предок хозяйки каменного дома. На первой странице красовалось число 1814. Филя утверждал, что первые записи разобрать было невозможно. Я засомневался и попросил предъявить мне обретенный артефакт. Филя тут же открыл дневник и не без гордости показал первую дату. Тем самым он сунул мне под нос и рукописный текст на французском. Должен признаться, что я не знаток французского языка, скорее любитель, и были слова, которых я не перевел. Одно могу засвидетельствовать с полной ответственностью: там не содержалось никаких указаний по изготовлению вина, напротив, повествовалось о страсти француза к женщине, из-за которой он секретно покинул корабль и остался в России. Рассказ сопровождался всевозможными увлекательнейшими откровенностями, на которые способен еще молодой человек после долгого плавания.
Корабль назывался "Добрые намерения", был снаряжен и послан из Франции в Россию вдовой Клико. В трюмах "Добрых намерений" было шампанское. Судно обошло наполеоновскую блокаду, совершив отвлекающий маневр, и появилось у Балтийского побережья в июле месяце 1814 года. Шампанское, как и было задумано, поспело к торжествам. У мадам Клико были решительные основания недолюбливать императора: война лишила ее рынка сбыта. Все-таки виноделие -- мирное ремесло. Рождения наследников и балы приносят куда больше денег, чем русские полки в Реймсе, опустошающие погреба и по мере необходимости вытаптывающие виноградники.
Риск мадам Клико себя оправдал. Вся состоятельная Россия, открывала бутылки, выстреливая пробками в толпу рясотрусов, плетущих паутину интриг и сплетен о страшном яде, присланном коварной француженкой, дабы отомстить русским за поражение императора. И как не вспомнить здесь шутку о бенедиктинском монахе, который не столько был уверен в доброкачественности вновь взыгравшего вина, сколько хотел наконец выпить. Русские имели на то веские причины. Они праздновали победу.
Француз, сбежавший с корабля, полагал, что сможет зарабатывать на жизнь уроками французского, и даже преуспел в поиске места. Однако, видимо в силу склада характера, он соблазнил ученицу и учинил ссору. Ему пришлось жениться и покинуть Санкт-Петербург в 1816 году.
Первое упоминание о вине в дневнике было датировано 1818 годом и свидетельствовало о том, что значительной части доходов семья обязана урожаю винограда. А в 1821 году была приобретена новая земля под виноградники.
Я листал дневник дальше. С 1851 года начались совсем специальные записи. К сожалению, тогдашний предок был многословен и совершенно не посвящен в магию точных чисел, поэтому его заметки придавали оттенок древности рецептам, но не могли бы помочь восстановлению вкуса вина, которое он делал. Жена Фили называла эти страницы Ветхим Рецептом. Следом шел Рецепт Новый, более точный, хотя все еще крайне "домашнего качества". И все же во второй тетради было заключено сокровище рода потомственных виноделов. Менее чем через сто лет, после того как тетрадь была начата винных дел мастером, сбежавшим с французского корабля, наследник женился на женщине, звали которую Марией. Записи Марии были точными, содержали названия и пропорции со ссылками на календарь и даже на температуру воздуха на протяжении более десятка лет. Из дневника следовало, что она очень быстро овдовела и больше не выходила замуж. При ней была облагорожена львиная доля виноградников, построены погреба и тот самый каменный дом. У Марии был сын Андрей, который удачно женился еще до революции. Неизвестно, каким громким было бы имя семьи, если бы не политические события самого начала XX века.
Последнюю запись Мария оставила в 1920 году. Земли, принадлежавшие ей, были национализированы, погреба разграблены, засыпаны и заброшены. Из дальнейших записей невестки Марии следовало, что Андрей так и не вернулся с гражданской войны. И все же не суждено было затеряться многолетнему опыту виноделов, -- внучка Андрея отдала дневники Филе, предварительно исписав значительную часть тетради подобно своей матери.
В последний вечер перед моим отъездом мы занимались совершенно несвойственным виноделам занятием. Мы много пили. Филя громко хохотал, придумывая новому вину шутливые имена. Внезапно он ссутулился, поменялся в лице и сидел так минуту, а то и две, глядя в никуда. Я позвал его, пребывая в полной уверенности, что это начало какого-нибудь розыгрыша. Он оглянулся, убедился, что жены нет в комнате, и торопливо заговорил:
-- Ты знаешь, я не суеверен. Осторожен, это верно, но не более того. Скажи мне, только честно, тебе не показалась вся эта история с тетрадью... -- он остановился, подбирая слово, -- необычной?
-- Ну, конечно, история невероятная, -- охотно подтвердил я, -- И везение невероятное!..
-- Везение? -- страдальчески улыбнулся Филя, -- А ты заметил странную особенность: дневник в основном вели женщины.
-- Так им Б-г, можно сказать, велел. Это вопрос организованности, Филя. Моя жена всегда платит за свет и газ. Так она еще и в календарь все подряд пишет. Как она, бедная, сама не путается?
-- Она до сих пор пишет все в календарь? -- хмыкнул Филя.
-- Но-но-но! -- поддержал я благодатную тему, -- Ты не очень... Ты теперь женатый человек, можешь и в гости приехать.
-- Могу? -- переспросил Филька, -- Ну, спасибо тебе. Не знаю только, успею ли, -- он открыл передо мной тетрадь на середине, -- Ладно, слушай. То, что баронесса Клико рано овдовела, ко мне отношения иметь не может. Но ты взгляни в дневник. Кем он написан? Я не знаю, может быть, начал его вести родственник той самой Николь? Лоран-Перрье, Поммери, Энрио... Обрати внимание, все женщины, хоть что-то из себя представлявшие, оставались вдовами.
-- Это комплимент, -- раздался насмешливый голос Филиной жены у нас над головами, -- А ты причину со следствием местами не поменял?
Филя позвал ее жестом:
-- Возможно и поменял. Только вряд ли в этом дело, -- ответил он и, обращаясь уже ко мне, неуверенно улыбнулся, -- Понимаешь, не могу же я от этого всего отказаться.
Надеюсь, вы мне с легкостью поверите, что на следующий день я и думать забыл обо всей этой вдовьей истории. Не поймите меня превратно, я всегда верил другу, но в тот вечер мы много выпили, да и сама тетрадь мне временами казалась нереальной, только лишь в моем щедром воображении существующей вещью. Когда Филя предложил отвезти меня в аэропорт, я не заставил себя долго уговаривать. Друг мой не дал мне даже повода подумать о его опасениях. Он был весел, без умолку говорил о своих планах, переезде, связях. Пленке на хересе и ванильном аромате, появляющемся у вина, выдержанного в новых дубовых бочках. Розовых кустах на виноградниках, чтобы увидеть инфекцию раньше, чем она наделает непоправимого вреда. И еще о многом, о чем я был не в состоянии запомнить.
С тех пор прошло почти девять лет. "Наследственное" вино, вернее дополненная и улучшенная его версия, уже красуется в деревянных ящиках, из которых торчат клочья золотистой соломы. Пройдет лет пять, золотистая солома и деревянные ящики уйдут в прошлое, возможно, оставив следы на этикетке. У вина появятся почитатели, которым совсем не обязательно упираться в пирамиду стильных ящиков у самого входа. Тем более, что вино не терпит сквозняков.
Два месяца тому назад не стало моего доброго друга Фили N. А вчера я получил посылку от его жены. Большой деревянный ящик, перевязанный суровой веревкой, весь в декоративном сургуче с гербовыми печатями. На меня нахлынули воспоминания далекого детства, когда в похожих ящиках бабушка и дедушка присылали к зимним праздникам посылки с орехами, вином, сушеными фруктами, пряниками и домашним мармеладом. На месте отправителя красовалась фамилия моего покойного друга, обрамленная барокко завитушками стилизованного шрифта.
Вооружившись отверткой и вспоминая нас с Филей, колдующих над таким же ящиком много лет назад, я не заметил, как снял крышку. В отдельных секциях из плотного картона была дюжина бутылок вина. В золотистой соломе, которой было плотно забито все оставшееся пространство, обнаружилось письмо.
Я не стану злоупотреблять вашим терпением и подробно пересказывать его содержание. Скажу лишь, что Филя оставил любящую его жену, дело, начавшее приносить скромный доход, и пятилетнего наследника.
February, 2005
Лазарева Людмила
КАК Я СПИРТНЫЕ НАПИТКИ ДЕЛАЛА
(ПОЧТИ РЕЦЕПТЫ)
История о вине и жизни
История началась в незапамятные времена, с дня рождения бабы Лизы. Это папина крестная. Она ему, собственно, как родная тетка всю жизнь была, а нам, его детям, как родная бабушка. Так вот, у нее грянул день рождения. Мне тогда только-только восемнадцать исполнилось, и она попросила меня сбегать в магазин за вином. У самой бабы Лизы ноги не ходят. У нее что-то страшное случилось в голодные военные годы, когда она их обморозила, катаясь в теплушках по заброшенным полям за картошкой - младших сестер кормила. С тех пор мучается, не ходит почти. Даже по квартире еле передвигается. А мне-то в охотку перед праздничком за "гвоздем программы" пробежаться. "Рядом с парком, говорит, хорошие вина продают. Я люблю такие. Болгарские... Или молдавские... Называется то ли бычья, то ли медвежья кровь. Оно сладенькое, как мускат, но не переслащенное. Сходи, я денег дам". И я пошла, как послушная маша. Сестричку с собой взяла за компанию, чтоб одной не скучно было. Сестричке восемь исполнилось, так ей и вовсе в радость за вином компанию составить.
В магазине затребованных марок не оказалось. Мы с Викой излазали все витрины - "кровь" нигде не просматривалась. Тем более, чтобы выглядела как мускат. Собственно мускат - пожалуйста, а бычий либо медвежий... Устроили мы совещание ради выяснения бабылизиных алкогольных пристрастий. Вика уверяла вибрирующим от раздраженной уверенности голосом, будто та любит только желтые или прозрачные напитки. "А как же кровь? - спросила я. - Где логика?" "Ну и что! - возражала сестра. - Она уже старая, ей можно!" Короче, купили то ли кагор, то ли мускат, который и бабе Лизе и гостям, как ни странно, понравился.
Наверное, тогда уже я поняла, как важно поставить во главу стола особый напиток, чтобы задать пиршеству необходимый ритм. И не попасть впросак, покупая товар неизвестного производителя. Каким образом достичь подобного, почти божественного совершенства? Я еще не представляла.
Однажды, во время путешествия поездом, провидение столкнуло меня в купе со старым мудрым евреем. Тот долго молчал и вздыхал на своей полке, искоса поглядывая в мою сторону. Я читала дежурную книжку в надежде скоротать время с неинтересным попутчиком.
- И почему вы не спите? - без предисловий сердито спросил он, исподлобья глядя мне в лоб, словно делал контрольный выстрел.
Я ответила, что плохо засыпаю в поезде. И вообще я - сова, поздно ложусь. Зачем мучить себя, если есть, чем заняться. "Это все от безделья, - так же сердито продолжил он, с кряхтением застилая свою постель. - Не спите, я говорю, от безделья. Лень одолевает! Не устаете, вот и не хочет организм рано ложиться. Если б работали физически, до изнеможения работали..." Лекция о бессоннице рухнула на меня водопадом. И когда она постепенно извратилась в подсознании в звуковой фон, и, пролетала мимо ушей, начинала уже умиротворять, вдруг-внезапно в теле монолога проскользнуло нечто интересное. "Все надо уметь использовать себе на благо, - проворчал попутчик. - Моя жена - хозяйка! - не может делать так, как я умею?" И стало до боли обидно за поруганный дядькой слабый пол.
- Это что ж она такое не может, как можете Вы? - вырвался у меня необдуманный вопрос.
Про искусство виноделия мне к тому времени кое-что было известно, ибо дед мой регулярно выставлял осенью на стол настойки и наливки собственного производства из плодов, собранных летом на даче. Напитки расхваливал всякий, приложившийся к сим нектарам и амброзиям и, бывало, переоценивал личные возможности при обратных перебежках домой. У дедульки однажды получилась хитрая рябиновая настоечка, вошедшая в историю нашей семьи. Заглянула как-то вечером к нам в гости бабушкина сестра, не большая любительница зелий, но знаток и дегустатор. Попробовала дедулькин шедевр - так, вместо чая - сладенько, лёгонько - и "уговорила" на двоих с бабулей поллитра рябиновки. До дома едва добежала. Потом рассказывала: "Думала, перед прохожими опозорюсь. В животе революция. Транспорт не ходит. Бегу-бегу, остановлюсь. Жду, зажавшись - вот-вот полные сапоги будут. Она ж, рябиновка, оказывается, слабит!"
Дед изготавливал свои снадобья в спецпосуде - десятилитровой бутыли с узким горлом и притертой резиновой пробкой. Устройство тщательно таилось за шифоньером, в применении громко булькало и периодически тихонечко шипело. Мой еврей-попутчик, как оказалось, делал вина артистически экономно. В обычных трехлитровых банках с полиэтиленовыми крышками, прорезав ножом две параллельные щели "для выхода лишних паров". Сваливал плодовые отходы, засыпал сахаром, добавлял воды - и выжидал, пока не осветлится. Я слушала, исходя слюной от вожделения.
Домой вернулась с идеей-фикс: свое вино!
Первым поставила клюквенное. Клюквы мы с мужем набрали на марийских болотах ведро и две огромные корзины - девать некуда. Если и пропадет вместе с "винной пробой" часть - не жалко. Отчего ж не пустить на эксперимент? Однако, будущее вино берегла, как зеницу ока. Следила тщательно: недобулькивает - в теплое место его, слишком пыхтит - относила поближе к балкону. За четыре месяца морс с сахаром высветлился, толстый слой осадка осел на дно, но пробовать изделие я боялась - изделие постоянно слегка пузырилось. Чуть тряхнешь, перемещая по квартире - взметнутся разноцветные всплески. А запах шел приятный, вкусный, - съедобный запах. В общем, рисковать собственным здоровьем не хотелось. Ждала прихода малоценных знакомых. Ожидание затягивалось. Бултыхающиеся пузырьки поднадоели и начинали слегка раздражать, как любая неудача, немым укором постоянно напоминающая о себе. Спас положение сосед, заглянувший осенним вечером на огонек. Пока заметно "вмазавший" дядя Коля перетирал очередные мировые проблемы с мужем в зале, я налила ему стаканчик собственной "продукции" - шипело, как газированная минералка. Поставила на стол: попробуйте шампанское! Муж, конечно, сдал без раздумий: мол, никакое не шампанское, вино самодельное, Людмилка ставила. Но дяде Коле, видно, оказалось невмоготу, он героически допринял на грудь и ошалевшими глазами оглядел комнату:
- Правда, шампанское! Дай еще!
Одним словом, "Советское" отдыхало. С двух стаканов соседа развезло, и мы часа полтора деликатно пытались уговорить его идти домой, пока того окончательно не осенило - не нальют!
На следующий день соседка жаловалась: "Мой-то вчера так нахрюкался, аж с лестницы ссыпался, вся рожа в синяках".
Я молча переживала победу - могу! Хотелось большего. Пива. Хлебного. По тому же принципу. Затягивать с исполнением желания не решилась - зачем портить себе праздник. Назавтра поставила пиво на хлебном квасе. В рецептах такого нет. Изначально делался натуральнейший квас, из банального квасного сусла, купленного в магазине. Стоял полторы недели. Корпеть над ним особенно не пришлось - готовилась к экзаменам. Вспомнила, когда пришел однокурсник. У него случилось небольшое горе - препод чего-то недопонял, и поставил "хор" вместо "отл". Рашат изнывал от желания набить гаду морду, взахлеб рассказывая о некомпетентности ненавистного индивида.
- Пиво будешь? - наугад спросила я, пытаясь охладить эмоции товарища и с ужасом понимая - не вовремя! Сейчас он на мне-то и отыграется!..
- Давай, - безнадежно согласился он. Муж, как Ржевский из анекдота, успел подгадить, сообщив, мол, вовсе и не пиво, а перестоявший квас. Фигня, отравишься. Но Рашат в печали был неостановим. Он даже помог мне разливать коричневую тягучую жидкость по бокалам. А когда понюхал...
- Пииивооо! - Вопль счастья - ничто по сравнению с тем кличем. Констатация факта продолжалась на протяжении пяти литров и всего вечера. Уйти самостоятельно он не смог. Мы провожали его вдвоем, поддерживая под руки, останавливаясь на каждом шагу и выслушивая славословия гостеприимству вообще, нашему в частности и Бахусу в довесок. В довершение вечера Рашат остановился в центре проезжей части и решительно надумал облегчиться, доверительно светя своими очками мне в лицо и бормоча: "Пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь".
Через день мне захотелось окрошки. Жара, мозги, затуманенные излишками знаний, пеклись в черепной коробке. Ингредиенты были под рукой все. Кроме кваса. Взгляд упал на давешнее пиво. "А, думаю, разбавлю водой - и пойдет." И пошло. И пошло... Башня улетела после первой столовой ложки. Двух тарелок "окрошки" не хватило, а пивной полуфабрикат имел наглость завершиться. Так кончается все хорошее. Дальше на столе откуда-то появилось полуторалитровое "Жигулевское". Такая гадость!..
Последним опытом в моей винодельческой практике стал коньяк.
Ставила его в то же время, не утруждаясь перерывами, дабы опыт рос непрестанно. Полбанки гречишного меда залила кипяченой водой, чудесным образом упихнула за батарею и благополучно забыла. На три года. Ибо купили мы громадные книжные полки, установили впритык к стене, и подлезть под хранилища человеческих знаний стало невозможно. Так, натыкалась в процессе уборки тряпкой на непонятный предмет, но вспомнить, что там - не затруднялась. Потом грянул ремонт. Полки разгрузили, отодвинули, банка выползла на свет божий во всей своей коньячной красе. Идеально прозрачный, коричневый, тяжелый напиток переливался на солнце. Терпкая сладость аромата ударила в нос, едва открыли крышку, покрытую слоем трехлетней пыли. Запах, один только запах сбивал с ног. Я не пью. Во всяком случае, редко и минимально. Наверное, потому что маленькая - метр пятьдесят восемь, с желудком, как у котенка не много вместит. Но тут отдегустировала. Пожалела, что не создала букета, смешав несколько сортов меда. И слегка расстроилась потерям. В процессе изготовления •коньячный напиток? испарился, уменьшился на две трети.
Теперь душа моя совершенно успокоилась. Удалось! - главное, чего добивалась во время эксперимента. Попиваю кока-колу, по великим праздникам покупаю вина известных производителей. Потому что, как заметил старый еврей-попутчик, лень одолевает! Вот и не использую свои умения себе же на благо. А напрасно.
Михаил Лезинский
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЧНОСТИ ЗА " ПЬЯНЫМ СТОЛОМ " .
Рассказ-быль
Место для проведения Крымской конференции выбиралось долго и с игрою на нервах. Союзники предлагали места далёкие от Крыма, но не менее прекрасные: Мальта или Кипр, Греция и... Какие блестящие, - с точки зрения климата и спокойствия! - места не предлагались Иосифу Сталину-Джугашвили, но Тот был непреклонен - только Ялта!
Долго ли, нет ли продолжались бы препирательства между дипломатами, стоящих на страже воли своих хозяев, если б не мудрость, прикованного к инвалидной коляске, президента США Франклина Рузвельта:
- Я чувствую, - сказал американский президент, - убедить дядюшку Джо выехать за пределы Совестского Союза вряд ли нам удастся. А ещё несколько месяцев и Адольф Гитлер выбросит белый флаг. И если мы не поспешим, Сталин съест пирожное единолично, что приведёт к непредсказуемым последствиям!
К февралю 1945 года советские войска находились в шестидесяти километрах от Берлина, союзнические - в шестистах! Промедление с решением смерти подобно.
В словах Франклина Рузвельта был резон и Уинстон Черчилль это понимал, как никто другой.
Когда стало ясно, что ехать в разрушенную-разбомблённую Ялту всё равно придётся, стали искать слово, чтобы закодировать Крымскую конференцию. Искали, искали и сошлись на одном - "Аргонавт".
История ещё рассудит, кто первым произнёс "А", кто первым предложил слово "Аргонавт"?.. То ли Франклин Рузвельт, то ли - Уинстон Черчилль, - в кодированном слове заключалась добрая усмешка: оба великих человека считали себя прямыми потомками аргонавтов. Да, да, тех самых древнегреческих героев, которыми первыми пересекли Чёрное море в поисках золотого руна.
Большие люди, творящие большую политику не могут обходиться без мифов, сказок и побасенок...Слаб человек!
Но это, так сказать, преамбула, а сейчас перенесёмся за " пьяный стол " , за которым восседали исторические личности...
Сталин смотрит на Черчилля, Черчилль смотрит на Сталина. Они улыбаются друг другу и ... боятся друг друга.
Чёрт знает почему, но Черчилль робеет перед этим человеком, стоящем перед ним в рабочем маршальском костюме, без излишних наград-украшений, с добродушной улыбочкой на невзрачном, побитом оспинами лице, с нераскуренной трубкой, зажатой накрепко желтовато-грязными зубами.
Улыбается то он сейчас улыбается, но Уинстон Черчилль готов к любому подвоху, к любой каверзе, которою способен совершить добродушный дядюшка Джо, - Премьер Великобритании был уверен в этом стопроцентно.
Наслышан Иосиф Сталин и о Хитром Лисе, хитрющем и умном, а, самое главное, удачливом политике. И тоже с совершенно не прогнозируемыми поступками, но, которые в отличие от Иосифа Виссарионовича, делал только для пользы своей родной страны - Великобритании.
Это их очередная встреча - третья ! И Иосиф Виссарионович сам , как хозяин, приехал в этот роскошный дворец, чтобы нанести визит вежливости человеку, которого, - чего уж тут хитрить! - Сталин тоже побаивался.
Я опускаю деловую часть беседы Иосифа Сталина с Уинстоном Черчиллем, - запись этой беседы сохранилась и желающие могут покопаться в архивах , чтобы отыскать её и прочитать! - и перехожу к неофициальной части разговора, который сохранился в памяти тех немногих, с кем мне приходилось встречаться. Многих из них сегодня уже нет в живых...
Черчилль внимательно посмотрел на Сталина, на протяжении всего разговора не выпускающего пустую трубку изо-рта и, словно раздумывая, - сказать-не-сказать!? - произнёс на чисто русском языке...
Уинстон Черчилль и... русский язык?!..Врёт автор и не краснеет!
Понимаю, нет мне оправдания, но многие из героев моего рассказа-были , это утверждают - с ними ещё предстоит встретиться в дальнейшем моей работе над бесконечной "Черчиллиадой"!
Возможно, провокация памяти!.. Но это уже тема другого рассказа!..
Мы - отвлеклись по воле автора на лирические отступления, владел господин Уинстон Черчилль русским языком или нет, как утверждает Кудланов!?.
Если вам хочется, чтобы я не поверил своим героям, то...пожалуйста: представьте себе, что между Премьером Англии и Иосифом Сталиным стоит переводчик. И в этом случае мой рассказ-быль станет намного длиннее. Уморитесь читать!..
И так, на чём я остановился ?.. Ах, да!
... произнёс на чисто русском языке:
- Иосиф Виссарионович, вам, наверное, известно, что Уинстон Черчилль из рода Мальборо любит форель?
Сталин от неожиданного коварного вопроса приоткрыл рот, на лету поймал курительную трубку, выскользнувшую из пожелтевших зубов,. - что задумал Хитрый Лис!? - ответил сухо:
- Мои люди не настолько осведомлены, господин Черчилль, в ваших делах. Напрасно вы преувеличиваете их возможности.Мои информаторы - люди скромные.
Ответил так Иосиф Виссарионович и сам себя мысленно похвалил: "Достойно ответили, товарищ Сталин!".
Но Уинстон Черчилль, - эта коварная бестия! - вытащил сигару из пломбированного зубастого рта, отчего его мясистые щёки сразу обвисли и, с небрежностью игрока, бросил:
- Благодарю, сэр! Но прошу вас вернутся к операции "Форель".
- Форель!? - сталинские брови вновь поползли вверх. - Операция.?!.Мы с вами договорились, господин Черчилль, что вначале соберутся министры иностранных дел, посудачат между собою...
Черчилль криво усмехнулся, понял, в слово "операция" Сталин вкладывает определённый смысл.
- Вам будет разрешена поездка в эти места...И, уверяю вас, покажут всё, что вы хотите и ответят на все ваши вопросы... Сегодня же распоряжусь и вы сможете свободно передвигаться по крымской земле. Можете хоть сегодня посетить могилу своего великого предка! - сказал Сталин и усмехнулся.
Сталинская усмешка тотчас была засечена Черчиллем и его кудластые брови приподнялись.
- Вы что-то хотели сказать?
- Припомнил одну историю, которую мне рассказали о вашем предке лорде Раглане. Он что - был одноруким?..
- Да! - встрепенулся Черчилль. - Вы почему спросили?
- При случае я расскажу вам прелюбопытную историю...
То, что Иосиф Виссарионович назвал "историей", было байкой, или - легендой, если вам угодно. Действительно любопытной!.. Мы не знаем, рассказал, как обещал Иосиф Виссарионович её Уинстону Черчиллю или - забыл?.. Но на всякий случай, я вам её поведаю. Она действительно связана с Рагланом, но не только с ним. А ещё с удивительным доктором Пироговым ! Но, - потом !...
Черчилль приложил руку к тому месту, где с трудом ворочалось его сердце:
- Благодарю, сэр! Но прошу вас вернутся к операции "Форель". Я имею в виду обыкновенную рыбёшку, но ужасно вкусную, Иосиф Виссарионович. Форель называется.
- Сталин тоже знает такую рыбку. Сталин тоже закусывал ею, - так сказал генсек коммунистической партии, однако всё ещё не веря в простоту желания Черчилля - он всё ещё ожидал подвоха.
- Я наводил справки, Иосиф Виссарионович, в балаклавских речушках водится форель.
- Водится!? Здесь!? В Крыму!? Интересно. И что же?
- Мой предок лорд Раглан из рода Мальборо любил форель, и я, его прямой потомок питаю слабость к этой породе рыб.
Сталин не ожидал такого поворота событий, но ответил спокойно и чётко, как и подобает вождю всех эпох и народов:
- Товарищ Сталин примет во внимание желание гостя! Товарищ Сталин посоветуется с коллективом и если в крымских реках отыщется хоть одна форелька, она тотчас попадёт прямиком на стол товарищу Черчиллю...
Нет, чтобы там ни говорили, чтобы там ни писали, но не только коварным, не только жестоким был вождь гигантской страны СССР , но и остроумным человеком...
Исторические личности потом долго смеялись, играли в интересную игру, - от моего стола вашему! - хотя сидели за одним столом, но вместо бутылок обменивались рюмками с армянским коньяком , и довели себя до состояния полнейшего всемогущества...
Во время этого, - у автора язык не поворачивается, чтобы сказать "пьянства"! Веселья - вот оно нужное слово!
Так вот, во время этого времяпрепровождения , была задумана и тотчас исполнена ещё одна "операция", которая вообще не достигла вражеских ушей и о ней известно только исполнителям данной операции и о ней стоит рассказать...
Чокаясь рюмками, наполненными по самое некуда армянским коньяком, - из уважения к Сталину Черчилль тоже использовал рюмку! - вождь заметил:
- Вот ты, да-а-ра-гой, коньяк пьёшь, а наша грузинская чача лучше.
- Не пробовал, Иосиф Виссарионович.
- Сейчас мы этот недостаток устраним, - сказал Сталин и хлопнул в ладоши.
Тотчас, как по мановению волшебной палочки, перед ним появился человек в погонах. На погонах большие звёзды.
- Слушаю, Иосиф Виссарионович!
- Прошу принести нам с товарищем Черчиллем бутылку чачи!
Генерал, стоявший перед Сталиным навытяжку ничего не понял, он даже не слыхал такого названия! Сталин не разрешил себе рассердиться, терпеливо, как маленькому, объяснил:
- Чача - грузынский самогон. Самогон знаешь!?
- Так точно!
- Иды. Нэхорошо не знать чачи!..
И этой же ночью, не дожидаясь рассвета, самолёт, напичканный сотрудниками госбезопасности,поднялся с сакского аэродрома и взял курс на Тбилиси...
Лучший самогонщик Грузии Акакий Джугашвили (однофамилилец), чуть не отдал душу Богу, когда ночью перед ним возникло полчище работников органов госбезопасности, - к своим московским и ялтинским собратьям, подключились и грузинские! - и, узнав, что его пришли не арестовывать, с радостью отдал все бутылки с чачей..
Раненько утром, когда Сталин-Черчилль, изрядно окосевшие, ещё сидели за столом, генерал внёс бутылку самогона и Иосиф Виссарионович преподнёс её Черчиллю.
- Пап-пап-папробуешь, да-а-рагой! Не-е сэйчас! С коньяком мэшать нэ будем!..
У автора нет сведений о дальнейшей путешествии бутылки с чачей: то ли Черчилль увёз её с собой в Великобританию, то ли выпил на месте?..Как нет сведений понравился или нет ему грузинский самогон?..
Расставаясь, два друга-врага обнялись, - Черчилль вытащил сигару из кривого рта, Сталин - трубку, - обнажив желтовато-серые зубы и ... расцеловались. Крепко и шумно.
А Иосиф Виссарионович, уже стоя в дверях, слегка пошатываясь и для равновесия поддерживаемый верными людьми, произнёс загадочную для его окружения фразу:
- Товарищ Черчилль, сверим часы! Сейчас - 17 часов 18 минут! Операция "Форель" начнётся завтра, то есть, уже сегодня, ровно в 6 часов ОО минут по московскому времени...
Пономарева Елизавета
Каждый день.
Кристофер шел без остановки около часа и замедлил шаг только на покатом берегу Рейна, встал, запыхавшись и злясь. Неподалеку от него ребенок кормил булкой уток, маленькая собака пыталась разгрызть огромный черный топляк, степенные потные отдыхающие сидели за длинными скамьями винного дворика, кроша соленые крендельки.
Кристофер огляделся. Он почувствовал себя таким же чужим окружающему миру, каким был завод с дымящей трубой на той стороне реки, перегородивший прекрасный летний закат.
Очередной бюргер взял у продавца бутылку белого вина и пошел к пустой скамейке. Кристофер нащупал в кармане пиджака портмоне и подошел на освободившееся место. Табличка на стене лотка гласила: стакан - 8, литр - 15. Феноменально дешево, да ещё и бокал наполняли с верхом. Кристофер немедленно отхлебнул полбокала холодного, кислого вина и с отвращением сморщился. Для начала, бокал оказался пластиковым, легким, с утолщением по ободку, призванным губить вкус хорошего вина, которого, впрочем, в этих краях не подавали. Здешнее вино никуда не годилось.
-С вас восемь, - напомнил продавец.
Кристофер и продавец уставились на потертое портмоне. Пачка пластиковых карт и ни одной купюры, ни одной монеты.
-Карты не принимаем, - заметил продавец с каким-то ехидством.
Впрочем, вспомнил Кристофер, кажется, уже все его кредитки были просрочены. Он беспомощно огляделся вокруг. Деньгам было неоткуда взяться. Елена на его месте как-нибудь бы договорилась - 8 - цена небольшая. Пошутила бы, договорилась занести деньги позже. Но Кристофер знал только один способ разрешения конфликтов - нападение.
Этот способ зачастую не срабатывал. После пары оскорбительных заявлений по поводу качества вина, обслуживания и намеков на какие-то мифические права, Кристофер добился только того, что продавец уставился куда-то за его левое плечо и позвал: "Шеф!"
Один из бюргеров, особенно крупный и краснорожий, вразвалку подошел к лотку, оставив на деревянном столе свой стакан и кулек с крендельками. За ним последовала маленькая кудрявая женщина в пестром платье.
-Какие-то проблемы, уважаемый? - поинтересовался шеф: Мое вино стоит 8 стакан, и это совсем небольшая цена.
-Да за такую отраву вы сами должны мне денег! - взорвался Кристофер.
-Отраву? - меланхолично переспросил Шеф: что-то вы заврались, уважаемый, мои ребята делают неплохое вино, и я граблю себя сам, разливая его по такой цене!
-Дрянь! Кислая водичка! Попробуйте продать в аптеку, на клизмы старым перечницам!
Кристофер шел на скандал, но здоровяка было сложно разозлить. Впрочем, его маленькая жена, видимо, на всякий случай, вцепилась в рукав мужниной рубашки.
Лоб владельца заведения наливался краснотой:
-Кое-кому тут точно надо сделать клизму, кое-кому, кто пьет хорошую вещь и не платит. Я выложил 50 штук за виноградник в Мейхольме, и не позволю какому-то городскому умнику в пиджаке ругать мою продукцию.
-Тупица!
Тут уже все отдыхающие с любопытством повернулись к развернувшейся сцене. Продавец отодвинул от спорщиков мерный кувшин, а жена верзилы вцепилась в его рукав так, что у неё побелели костяшки пальцев.
-Тупица? - медленно переспросил хозяин.
-Тупица, отдавший за дрянную землю и дрянной виноград 50 штук. И клинический идиот! Тебя надули, ясно?!
-А что скажешь о виноградниках в Хольме? - довольно спокойно поинтересовался хозяин заведения.
-Дерьмо!
-Откуда знаешь?!
-Да я консультировал их хозяина, и сказал ему, что цена этому болоту 30 тысяч в базарный день. И то, если найдет такого осла покупателя как ты, приятель!
Кажется, жена здоровяка неплохо разбиралась в настроениях своего мужа, потому что она отпустила его рукав и робко улыбнулась Кристоферу.
-Меня зовут Дитмар, - вполне дружелюбно сказал хозяин, и достал из кармана джинсов визитницу под золото. Оттуда выудил мраморно-розовую визитку в золотых виньетках и протянул Кристоферу:
-Считай, что выпил за мой счет. А если вдруг понадобятся деньги на хорошие напитки - у меня офис в Райнце. Смотри, не потеряй карточку.
Следующим летом партнеры - Дитмар, представительный, хотя и неловкий в своем новом модельном костюме, и Кристофер, ставший ещё беспокойнее и самоувереннее, обсуждали дальнейшие планы. Дитмар был уверен, что успехом они обязаны его спокойствию и житейской смекалке, умению разбираться в людях. Кристофер не сомневался, что дело исключительно в его таланте и счастливой звезде. Но когда Ханна с её робкой улыбкой молча вносила в гостиную поднос с освежающим мозелем, оба они начинали подозревать, что, возможно, им помогает в бизнесе какой-то добрый ангел в провинциальных цветастых платьях.
Кристофер затевал спор по каждому возможному поводу. Название марки не стало исключением. В итоге, ещё в начале их совместного дела, решено было создать сразу два направления: "Ханна" и "Елена".
-Не слишком ли простое имя, "Елена"? - спросил Дитмар.
-Ты историю помнишь, деревенщина? - как обычно резко, отозвался Кристофер? - Женщина с таким именем только кажется простой, но чуть распробуешь - и понимаешь, что не поймешь её никогда. Вино будет таким же.
-Ишь ты, - усмехнулся Дитмар: познакомил бы.
Но, увидев, как помрачнел его партнер, Дитмар дал себе слово не касаться больше явно болезненной темы.
Выставка началась для предприятия удачно. Стенд стоял в подходящем месте, напором Кристофера, спокойствием Дитмара, удалось преодолеть все организационные трудности. И Ханна всегда была поблизости.
Посетители выставки то проходили мимо, то останавливались для бесплатной дегустации. Отзывы пока что шли только благоприятные. Кристофер видел, что его напарник переживает как никогда раньше. Дитмар сжимал и разжимал большие, сильные кулаки, наверняка желая оказаться в каком-нибудь более тихом месте. Например, на солнечном склоне холма, между двумя рядами винограда. Он мог выхаживать по своему участку часами, в то время как Кристофер предпочитал разрешать вопросы в офисах и электронных переговорах.
Во время обеденного перерыва, когда Дитмар задержался на обед, Ханна неожиданно задала вопрос, которого Кристофер ожидал всё время их знакомства:
-Кто была эта Елена? Извини.
-Мы расстались.
-Извини.
-Не извиняйся. Я сам был тогда виноват. Помнишь, как мы познакомились с Дитмаром?
-Ну, конечно - Ханна улыбнулась.
-Я тогда накричал на неё, и она ушла. Дела шли плохо, а тут ещё и последний бокал.
-Какой бокал? - не поняла Ханна.
-Мой дед привез из Венеции, ещё в 19 веке, 6 винных бокалов. К сожалению, к моему совершеннолетию в семье остался только один. Я каждый день за обедом выпивал бокал вина. И только из дедова бокала. Он давал потрясающий вкус. Я хотел найти специалистов и разобраться, может быть даже - начать выпуск таких бокалов. Но то была ручная работа. Не знаю, почему эти бокалы были так хороши - форма, толщина? Может, цвет? Он был непрозрачного стекла... Елена разбила его. Нечаянно.
-И ты поругался с ней?
-Ещё бы! Я сказал... Я много чего сказал, но последнее было о том, что она не понимает цены вещам. Она ответила, что я не знаю цены окружающим людям. Когда я в тот день вернулся домой, она уже собрала вещи и уехала. Она прекрасная женщина, Ханна.
-Я понимаю.
Раздался какой-то шум. Это Дитмар, двигаясь как ледокол через заполненный обедающими зал ресторана, едва не уронил тяжелый деревянный стул. Но ловко поймал его за спинку у самого пола, чуть не толкнув при этом свою стройную спутницу.
-Прошу любить и жаловать - гордо начал Дитмар, представляя незнакомку: драгоценная госпожа Мейер! Представительница организаторов выставки. И автор их новой линии винного эксклюзива - винные бокалы "Кристофер"! Госпожа Мейер утверждает, что у нашей дружной компании большие шансы на место в первой пятерки. Комиссия настроена очень доброжелательно...
Только надрывный кашель Кристофера, подавившегося сухим красным, остановил Дитмара.
-А, что? Что-то не так? Ах, я, дурак, забыл усадить госпожу Мейер, садитесь, садитесь. Кристофер, дай я ударю тебя по спине, ты же задохнешься сейчас.
Прижимая руку к горлу, эксперт по виноделию, Кристофер Куртц, вырвался из ресторана на улицу, где, наконец, откашлялся и стер неожиданно навернувшиеся на глаза слезы. Черт возьми, Елена похорошела, ей страшно шел деловой костюм.
Кто-то мягко постучал Кристофера по спине. Он обернулся. Елена смотрела на него с улыбкой. -Кажется, мы, и расставшись, шли в одну сторону?
Молодое "Божоле" или прелесть неотягощенной буржуазии.
Каринберг Всеволод Карлович.
Москва, первый снег конца ноября исчез, слякоть только по переулкам Тверской. Впереди маячит дама, одетая в легкие меха, среднего возраста, а за ней плетется "унисекс", конопатый молодой "человек-реклама", он слишком замерз в своем искусственном свитере и полиэтиленовой курточке, чтобы иметь реальный интерес к позднеспелой москвичке, пусть дожидается, когда он согреется! Улица заполнена для него женщинами перед долгой московской зимой, которые уже почувствовали конец сладкого сезона, только в следующем году они могут поехать на ...Кипр или Анатолию. Куда катятся нравы Москвы!
Оставив "бутерброд", пропагандирующий "Би-лайн", за углом, он зашел в новый магазин Вина на Тверской. Молодое "божоле" этого года на входе предлагают ему молодые девушки, а его возраста светловолосый мажордом пригласил в зал, где, откупорив новую бутылку, налил в бокал вина, предложив присесть за единственный в этом зале дегустационный столик. Сам же остался стоять, развлекая клиента рассказом об удачном бесподобном вине нового урожая, что официально во всем мире распечатали в эту ночь. Полуподвальный магазинчик полон дорогих вин и коньяков, словно золота в ювелирном магазине. И мой герой с улицы впервые пригубил прелесть буржуазии - молодое бесплатное вино "Божоле".
Потекла слякоть желаемой лжи. Дома, в Демидовске, напиваясь к вечеру со сверстниками водкой с пивом, он по утрам у зеркала, с помутненного сознания, тупо вглядываясь в человека, протягивающего руку с той стороны, не мог понять, кто это и почему он натыкается на стекло. Выпив дармового вина, он почувствовал себя уверенней, язык его развязался, и вот он уже работает в Москве и с семи точек имеет 100 долларов в день! Он восхищается собой, предлагает сверстнику в белой рубашке встретиться на углу вечером, и тогда... тот увидит, какой он щедрый, а сейчас у него двухчасовой обеденный перерыв, но к вечеру он получит много денег и...будет много хорошего вина и подружек. И вот, он уже чуть ли не потомственный москвич. А еще он француз, прапрадед его участвовал в Великом походе Великой армии с Великим императором, и покидая Москву с богатым обозом, застрял под Смоленском. Время от времени в залу заходит грузный молодой охранник, молча посмотрев на них, и не проронив ни единого слова, уходит в другую залу, днем посетителей нет, и работа его легка, никто не пытается вынести дорогой товар, в открытую расставленный по стеллажам, в рукаве.
Парень приехал из провинции, севера Смоленской области, откуда речки тянутся к Вазузе, водохранилищу, питающему водой столицу. Его родители зарабатывают 500 рублей в месяц, а "Божоле" в Москве стоит 500 рублей бутылка, есть еще вина в этом магазине от 1942 года за 15000 рублей, коньяки под 1000 евро за бутылку. Даже предположив, что во Французской провинции зарплата 500 евро в месяц, не думаю, чтобы француз купил молодое вино за 500 евро бутылка.
В чем для молодого парня из российской глубинки прелесть "новорусской" буржуазии, которая покупает на Тверской такое вино? Он без отвращения не может вспомнить огородики обывателей с картошкой и огурцами, в сезон городишко насквозь пропах ими, на грязной площади они продаются по два с полтиной, но никто их не берет, у всех своих... навалом, а оборотистых кавказцев в городе нет, стена автовокзала оклеена листовками ННП, народной национальной партии с солярным крестом в круге. Родина русского огурца, куда от Минской трассы можно добраться по разбитому в пыль асфальту, когда заедает ностальгия. Но в мельтешении ног и лиц на Тверской, она еще ни разу не посетила его. Его завораживает великолепие московской публики, с ее безграничной бесчеловечностью и гордым превосходством над окружающими, безалаберность, с какой она получает и тратит деньги. С легким ароматом слабо перебродившего слабо окрашенного виноградного сока, без привкуса жженого сахара, молодое "Божоле" этого года великолепно.
В прошлом году довелось мне попробовать "Божале" в Париже. Легкость вкуса напоминает легкость буржуазии, её эфемерность в нашем кондовом мире. Во Франции до Реставрации никто, кроме буржуазии, не пил это легкое вино, аристократия предпочитала шампанское, выдержанное. Читатель, не путай шампанское и "советское", - "сидр" которому название.
Из широких стрельчатых окон на уровне пола, выходящих на улицу Буржуа в Париже, с красивым внутренним двориком, засаженным по "каре" ровными каштанами, блестела на мир наивность и открытость первой буржуазии, поселившейся в тихом уголке острова Ситэ после погромов революционной Коммуны и в стороне от бунтующей в 68 году студенческой молодежи Латинского квартала. Я долго бродил с путеводителем в руках в узких проулках средневекового центра Парижа, где множество маленьких отелей, антикварных лавочек и винных магазинчиков на все вкусы довольной жизнью буржуазии. Нельзя презирать раннюю буржуазию Великой Французской Революции, несмотря на кровь, пролитую якобинцами от страха перед аристократией, - та буржуазия хотела легкости и наивности жизни без насилия и самопожертвования. Они верили, что начнется новая, прекрасная жизнь.
А потом была Коммуна, парижане ее не любят вспоминать, чересчур много иностранцев понаехало тогда в их мир, где Париж был центром его. Коммунары пытались подвигнуть Париж к настоящей свободе, равенству и братству, хотели другого, без ханжества, не буржуазного мира, это была отрыжка аристократического мира на легкость прихода к власти не отягощенной кодексом чести буржуазии. Они не поняли главного, Бакунин говорил, "душа революционера - бунт, анархия, способ утвердить и изменить жизнь", но парижской буржуазии НЕ НАДО было изменять свою жизнь, и она кровью затопила "новую аристократию духа".
Зато в России в 17 году матросики с закрытых в Петербурге экипажей Балтийского флота, единственных в городе боеспособных частей, под влиянием анархистов разграбили винные погреба столицы. С этого и началась Революция по-русски. Матросы уже не собирались перевоспитывать буржуев..., они просто хотели вкусить сладость недоступной им жизни. Нельзя показывать открытый нож человеку, отчаявшемуся вырваться из нищеты.
Почему-то вспоминается трехнедельный пеший марш бездомных военнослужащих на Москву из Смоленска сырой поздней осенью. Власти не пустили их в город, а подогнав автобусы, вывезли бездомных на окраину Москвы в ДК "Меридиан", что рядом с бывшим райкомом комсомола, в котором начинал буржуйскую карьеру ответственный комсомольский работник М. Ходорковский. В арендованном зале под развеселый марш, играющий Брежневскую музыку: "Это... день победы...", - с распущенными знаменами и уличными лозунгами, бездомным дали возможность - почетно встать на караул перед трибуной президиума. Младший офицер зачитать просьбу к своему главнокомандующему, президенту страны, в отсутствии которого в стране и был для этого случая срочно организован "форум" властями и депутатами Госдумы накануне выборов, превратив обветренных военных в клоунов.
Столица продолжает участвовать в Мировом Бренде и вести СВОЮ БУРЖУАЗНУЮ жизнь, несмотря на Террор, раскручивающийся в ее легковесном мире.
"РусалкО"
Андрей Свечин
Кто сказал, что французы пьют только хорошее сухое вино? Сергей Валентинович Пардубин с вами никогда не согласится. По его мнению, они пьют в основном водку. Причем русскую предпочитают всем другим. И это не пустопорожняя болтовня, а мнение профессионала.
Сергей Валентинович, для краткости Серега - как он говорит, ему еще достаточно далеко до тридцати - работает (точнее работал, но об этом позже) в представительстве французской фирмы "RussAlco" (по-русски "РусалкО") коммивояжером. Фирма небольшая, но процветающая, да и где вы видели фирму, торгующую водкой и прозябающую в бедности. Впрочем, в мире все возможно. Например, мусульмане ее вообще не пьют. Так вот, Серега - в данном случае называемый господином Пардубиным - разъезжает по нашей необъятной Родине и выискивает достойные образцы экспортной продукции в рамках номенклатуры выше 35 градусов. Каждый уважающий себя городишко стремится иметь свою винокурню, и помимо стандартизированного пойла на каждом таком заводике специально для ублажения проверяющих, посещающих и прочих власть имущих (вкупе с собственным начальством), производится нечто, в которое не доливают воды из-под крана и в которое соль, сахар, уксус и еще какие-нибудь засекреченные ингредиенты не сыпят на глазок, а отмеряют в нужной пропорции. Естественно, такой водки немного - эксклюзивное производство, но "RussAlco" не гонится за количеством, ее конек - качество и широта ассортимента. Кто сможет работать в одной весовой категории с такими шедеврами как Stolitchnaya или Moskovskaya, или состязаться со звучащим загадочно знакомо даже для иностранца словом Kristal. В момент, когда Серега оказался в "RussAlco", она экспортировала семьдесят три сорта водки из почти пятидесяти городов, а сейчас, не без помощи вышеупомянутого господина, число вариаций на тему Vodka de Russie превысило сотню. Кто-то из микропоставщиков сходит с дистанции, не сумев убежать от налоговых стайеров, но как грибы после дождя множатся и множатся на Руси новые спиртзаводики и никакие акцизы-лицензии не могут остановить этот процесс. Кого-то "RussAlco" - девушка разборчивая - с позором изгоняет сама, не вынося, правда, сор из избы за порог официальных инстанций. Удивительно, но и с теневой властью отношения у "RussAlco" хорошие - то есть их практически нет. Они незаметны: московский офис - всего двенадцать человек; первый вопрос при сборе информации о возможном контрактанте - степень связи с криминальными структурами (кстати, это не самый сложный для выяснения вопрос, как может показаться); деньги идут напрямую из-за границы на заводы; товар тоже мчится к пограничным столбам, минуя первопрестольную, разве только образцы регулярно высылаются на дегустацию (и не с завода, а от покупателя - хоть это и дороже), да и в партии-то товара иногда всего сотня-другая бутылок.