Терехов Андрей Сергеевич : другие произведения.

Инструкция по раздеванию панночки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Агитки - Самиздат
    Серебро на конкурсе "Веселые труселя". Эротическо-юмористический тлиллер %)


  
   Лизаветта Тугендбунд всегда одевалась тепло. Скажу даже, по степени взглядо- и термоустойчивости она могла бы дать фору костюму магзащиты КгО-5, который Иннокентий надевал за минуту тридцать три секунды, не забывая сунуть предохранительный клапан под опорный ремешок. И если вам это ни о чем не говорит, то лучшего результата в учебной роте не было за шестьдесят четыре года.
   Но вот за те пару лет, что Иннокентий учился на факультете инженерной магии, никто и никогда панночку Тугендбунд без груды одежды не видел. Конечно, в результате поползли слухи - слухи разные и противоречивые - о неземной красоте, скрывающейся в недрах платьев, водолазок и пиджаков, или, быть может, о страшной тайне...
   И, надо ж было такому случиться, сплетни добрались до Иннокентия. Ему втемяшилось, так крепко, как обычно втемяшивается молния в землю, а в грудь упыря - осиновый кол, лицезреть Лизаветту Тугендбунд во всей ее естественной красе. А посему, пожевав соломинку и вызвав малороссийского демоненка-помощника, Иннокентий стал выщупывать план.
   Герой подошел к делу сему с тщанием и рвением, достойными иных великих мужей - тех несчастных, что канули в Лету, сраженные навеки идеалами женской красоты. Иннокентий чертил схемы, Иннокентий пыхтел и строил диаграммы, функции, логарифмы, рычал и вычитывал подходящие случаю магические формулы - готовился к бою, как в свое время турки к взятию Константинополя.
   Но турки никогда не имели дела с Лизаветтой Тугендбунд.
   Она игнорировала ухаживания, не желала бесед и не слушала музыки. Не ходила на встречи студентов, и в L'Opera. Черт побери, она даже в туалет, кажется, не ходила.
   - Ууу, - говорил демоненок, хватая ручками голову и пуская из ушей адский дым. - Иннокентий Пантелеймоныч, душа моя, позвольте я вам дьяволицу вызову! Сил больше нету!
   Но Иннокентий был человеком принципа.
   Он штурмовал эту крепость день за днем, брал ее в кольцо, заходил с флангов и терзал кавалерийскими наскоками, а иногда и пытался взять измором. Иннокентий обстреливал неприступные бастионы изящными словесами и букетами хризантем, бомбардировал коробочками мармелада из торгового дома Зашипеевых и импортной колбасой по сорок семь - сорок!!! - рублев за штуку. Все было тщетно.
   И так бы оно продолжалось дальше, кабы Иннокентий не осознал единственный выход - вызвать Лизаветту Тугендбунд на дуэль с обязательством.
   - Вы, пан Соколенко, никак с ясеня рухнули? - поинтересовалась на его вызов затворница. - Где ж это видано, чтобы даму на бой приглашать?
   - Так ежели вы в театру не желаете...
   - А чего мне желать туда? Вы, вон, не хуже Гамлета - сто пятьдесят вопросов и все риторические.
   Иннокентий уже было скуксился, но доведенный до белого цветения демоменок так ущипнул героя нашего за ребра (поскольку в кармане сидел), что тот выдал скороговоркой:
   - По закону чести отказать не можете!
   Ну, не можем, так не можем - пришлось Лизаветте согласовывать время и условия, секундантов и прочую ерундень.
  
   В назначенный час, в семь пополудни, на берегу у невразумительной речки-вонючки собрались противоборствующие силы.
   - Сим дуэль учебную, номер пять тыщ восемьсот шесть, объявляю открытой, - возвестил декан кафедры боевой магии, Ираклий Кабанийский.
   Бойцы разошлись на сто метров и с легким хлопком - повинуясь взмаху преподавателя - посреди образовался ровный песочный квадрат.
   - Дуэль ведется подконтрольными големами до полного уничтожения соперника. Вид и форма големов не регламентируются. Баллы за победу в учебной ведомости не учитываются. На-а-... ачинайте!
   И засверкали молнии, заревел гром да полетели клочки по закоулочкам. Дирижабли и бронепоезда, танки и дивизии, самолеты и пароходы размером не больше мячика для гольфу покатились друг на друга, кромсая без остановки песочными снарядами (потому как и сами были из сего материала сделаны) ненавистного врага.
   - Гриба пускай! - шипел демоненок, жужжа крыльями над ухом, точно назойливый комар во время послеобеденного сна.
   - Аррр! - отмахивался Иннокентий и кидал в бой новые силы: грозовые тучи, что водяным напалмом плавили вражеские отряды до бесформенно-мокрого песка.
   Войска Лизаветты начали отступать, минируя по пути каждую пядь земли и поддерживая отход кучным артиллерийским огнем. Ринулся, было, вперед Иннокентий и встал: пройти нельзя, назад - не по-мужицки. Как тут быть?
   Да еще сбоку с воплем "Игого" повылезала из засады вражья конница, да как вдарила по тылам - у главнокомандующего аж из глаз слезы брызнули.
   Лизаветта заулыбалась и выдвинула авиацию. "Вжииих", - пронеслись истребители над дрогнувшей армией нашего героя, сея в рядах смерть и разруху.
   - Ах, так? - выпучил глаз Иннокентий. - Ну, держись!
   "Чпок!" - возник во вражеском стане лазутчик-политрук и принялся переманивать на свою сторону бригады Тугендбундов.
   Не успела Лизаветта и глазом моргнуть, как начали ее отряды один за другим капитулировать и устраивать банкет.
   - Так нечестно! - обиженно топнула она ногой в многослойных шароварах.
   Честно-нечестно, а спустя пять минут уже все поле праздновало победу нашего героя: песчаные солдатики пили песчаную бормотуху, стреляли песчаный салют и занимались втихаря от разошедшегося политрука прочим непотребством.
   А все почему? А потому что Иннокентий хорошо учился.
   - Ну, дружок! Чтоб ты на коллоквиуме так работал. Давай свое обязательство, - восхищенно покачал головой декан.
   - Желаю, чтобы панночка одежду с себя всю сняла, да предо мной предстала.
   Лизаветта побледнела аки мел и развела руками.
   - Соколенко! - вздернул бровь Кабанийский. - Ты ум потерял что ли?
   - Никак нет, Ираклий Серафимович, желание от самого, понимаешь, сердца.
   - У тебя сердце куда-то не туда свалилось.
   - По закону чести спорить с обязательством не должно.
   - Тьфу! Научил на свою голову. Ну, не серчай, Лизаветта. Придется тебе... Хотя... - возникла на лице Кабанийского задумчивая мина.
   Декан наклонился к уху дивчины, нашептал. Та в ответ кивнула и, загибая пальцы, что-то подсчитала.
   - Значитца так. Дабы честь панночки не уронить и твою фантазью исполнить, так сделаем: на Лизаветте сейчас семнадцать предметов обмундирования. Мы тебе разрешаем в день с нее один снимать, но при этом на следующие сутки он на место возвращается. Таким образом, за семнадцать дней условие будет выполнено.
   - Ап! - поперхнулся Иннокентий. - Да ведь...
   - Цыц! Устроил тут, понимаешь, балет декаданса.
   Пришлось Иннокентию этим и довольствоваться. А все почему? А потому что мысли свои лучше формулировать надо было.
  
   Первым делом герой наш снял с Лизаветты плащ. Под ним обнаружились две сорочки, жилетка, галстук, брюки и кружева в немыслимом количестве.
   Затем были выдворены сапоги, шляпа, перчатки и шарф. По-прежнему без какого-либо видимого результата: как была Тугендбунд одетой, точно мариупольская свежевскопанная капуста, так и оставалась.
   - Да как же я посмотрю, ежели только одну штуковину убрать можно?! - воскликнул Иннокентий, провожая предмет своих вожделений горестным взором.
   А предмет сей, точно в отместку, принялся с первого дня перед паном Соколенко маячить, как оазис перед бедуином, да страсти в сердце Иннокентия бушующие час от часу накалять.
   - Душа моя, может... я к ней невидимкой и в ванну? - предлагал время от времени демоненок.
   - Да нехорошо как-то. По чести должно.
   - Ох, - вздыхал в ответ продукт адских генных технологий и бился головенкой об стол.
   Наконец выбор Иннокентия пал на трусики.
   - Ах, ну ладно, - повела бровью Лизаветта и вышла в уборную. Вернулась она с упомянутым кружевным предметом в руке, без плаща и с юбкой, разрезанной сбоку.
   И тут - глядя на мелькающие там и сям бледно-розовые икры панночки, да смотря на ее трусики, лежащие пред ним на столе - Иннокентий вдруг понял: одержал он тогда на поле самую что ни на есть Пиррову победу.
   - Ах, Инноке-ентий... Иннокентий, скажите, а что вы думаете о методах четырехтактной трансдукции в пост-торсионных бета-полях? - спросила Тугендбунд, издевательски медленно расстегивая сапоги - дабы переодеться в сменную обувь.
   - Н-ничего не... не думаю, - промычал наш герой, не в силах оторвать взгляда от расходящейся миллиметр за миллиметром молнии.
   - Иннокентий, как же можно?
   - М-мууу, - лицо Иннокентия пошло пятнами и, не выдержав больше этой муки, он выбежал вон.
  
   Триумф Соколенко обернулся полным кошмаром. Лизаветтин костюм теперь не просто скрывала тайну - он дразнил и звал, обнажая то загорелые предплечья, то нежную шейку, то самый краешек вожделенной талии. Дивчина все чаще сама подходила к Иннокентию и спрашивала, что снять, сопровождая сие разного рода советами:
   - Может быть маечку? Сегодня одну ее и надела под рубаху, а жарко-то с утра!
   - Колготочки? Вы только скажите, как снимать: сверху, в колечко сворачивая, или снизу, за мысочек тянуть? Вам, Иннокентий, каковая технология больше нравится?
   - Ах, Иннокентий, я заместо белья нижнего ленточку надела парадную. Как же теперь быть?
   И Иннокентий снимал. Ленточки и ниточки, фуфаечки и поясочки, рубашечки и гольфы - все они падали к его ногам, дрожащим, аки рессоры, от непомерного, растущего день ото дня вожделения.
   Иннокентий потерял сон, Иннокентий лишился здорового цвета лица и, едва с ним кто-то разговаривал, принимался обсуждать детали женской одежды.
   А все почему? А потому что головой думать надо было.
  
   Настал последний, семнадцатый день. Соколенко опасливо поглядывал на вход в лабораторию и рисовал, чертил, малевал никому не понятную схему.
   - Н-нет, ну как же. Ведь как-то все-таки можно... - едва не плакал он, оставляя грифелем на бумаге глубокие борозды.
   Перед его мысленным взором плясали чертями сотни предметов дамского гардероба: то кружились в хороводе, то давали, улюлюкая, стрекача.
   - Инноке-ентий? - раздался в коридоре голос, от которого у героя нашего тут же случился нервный тик.
   - Н-нету, - бессильно махнул Соколенко на дверь. - У-уйди.
   - Ах, дражайший мой, вот вы где, - заулыбалась, входя, Лизаветта. - Вы часом от меня не прячетесь? Не должно даму без общества оставлять. Что сегодня снимем?
   Иннокентий моргнул и посмотрел в окно. Его обуревали мысли кинуться туда и бежать, бежать, бежать до самой Канадской Границы, если таковая действительно существовала. А затем бежать еще дальше - до какой-нибудь окаянной Астралии или Океании и зарыться там головой в песок, как самый что ни на есть настоящий страус.
   - Инноке-е-е-ентий, - гулкое эхо заполнило его голову, громыхая там яростным набатом. - Сдерите же с меня последнюю вещицу! Будьте мужчиной, Иннокентий! Инноке-ентий...
   Соколенко повернулся к панночке, бормоча что-то совсем невразумительное:
   - Снимать, не снимать. Должно, задолжно! Снимать, не снимать. Снимать...
   - Ах, бедненький. Совсем, плохой. Так и быть, я сама тогда.
   Тут Лизаветта встала пред ним, расстегивая пуговки на рубашке. Выглянула полосочка кожи чуть ниже шеи, еще... синяя лента бюстгальтера, изгиб животика. Р-раз! - панночка сдернула назад сорочку, обнажилась чуть ли не вся - только лифчик, шорты и сапоги. Д-два! - взвизгнула молния на шортах, и с легким шелестом те скользнули на пол. Тр-ри! - упал, кружась, бюстгальтер. ЧЕ-ТЫ-РЕ!!! - Лизаветта ловким движением сняла трусики и повесила их на ухо окаменевшему, будто атлант (из тех, что на Четвертой Подколпачной балкону держат), Иннокентию.
   - Ах, чуть не забыла, - дивчина вытащила заколку, и волосы, гладя и лаская, заструились по ее телу. - Иннокентий? Инноке-ентий? Иннокентий, вы живы?
  
   Иннокентий - с похожими на блюдца глазами и десятибалльным дрожанием во всех конечностях - вышел из университета и рухнул на ступеньки.
   - Ну? - примчался демоненок. - Иннокентий Пантелеймоныч, видели?
   Тот посмотрел на летуна - так, будто в первый раз в жизни увидел... и вдруг зарыдал.
   - Душа моя, вы чего?
   Но Иннокентий только отмахнулся и продолжил истошно плакать.
   - Совсем худо?
   - Ыыы! - послышалось нечленораздельное между всхлипами.
   - Дед мой Сатана, неужто... - демоненок заозирался, - мужчина?
   - Н-неееееет! - ревя, точно юная девица, ответствовал Иннокентий.
   - Так что тогда? Что там было?
   - Э-это б-было, - с трудом выдавил Иннокентий, - п-прекрасно!
   И продолжил рыдать в три ручья.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"