или

Дневник СД

Часть третья. Юность.

Отчего я нигде долго не задерживаюсь, переходя с одного места работы на другое? "Ищу лучшую работу", пояснила я маме, хотя сама не была уверена в этом. Вероятно, со мной что-то не так. Мне не нравились шумные компании, равно, как и большие коллективы, точно спрут поглощающие все новых угодивших в их сети. Советская мораль отказывалась воспринимать на равных людей, сторонящихся общей массы. "Если ты не с нами, то против нас", таков популярный лозунг тех времен, иными словами, человек не может существовать вне коллектива, а я не хотела создавать видимость благополучной общественной деятельности, то есть, работать без инициативно, механически исполняя свои обязанности. В центральной гидрохимической лаборатории на Рижской, где я складывала цифры в столбиках, многие работали, не задумываясь, почему происходит именно так, а не по иному. Числилась я лаборантом, но на работу в этой должности могла лишь любоваться, и это не потому, что мне не доверяли. Из всего многочисленного коллектива исследовали качество воды считанные единицы.

Когда тебя со всех сторон окружают девушки, женщины, бабушки трудно удержаться от сплетен. Более всего от наших кумушек доставалось известным людям. За считыванием таблиц, которых в лаборатории изготовляли великое множество, чаще всего обсуждали звезд эстрады: от любимчика нашей начальницы Валерия Леонтьева до всеобщих кумиров тех времен Аллы Пугачевой и Иосифа Кобзона. После дружного осуждения эстрадного платья Аллы Борисовны, сотрудницы переходили к бурному спору по поводу аэродинамических свойств сконструированного дельтаплана. В нашем отделе, оказывается, имелись знатоки летательных аппаратов, и спорили до хрипоты: долетит на дельтаплане Леонтьев до победы в Сопоте или уступит ее Кобзону?

Постепенно я стала неплохо разбираться в песенном репертуаре фаворитов советской эстрады, но в поклонницы к ним записываться не спешила. Меня привлекали звезды зарубежные. Ради того, чтобы послушать популярную в середине 80-х годов венгерскую рок-группу "Европа" с одноименным шлягером я честно посещала все обязательные в рамках молодежного фестиваля мероприятия. Их перечень определял райком комсомола: форумы, круглые столы, к участию в которых для создания массовости записывали и меня, рядового члена первичной организации. Поднимать руку, хлопать в ладоши, радостно приветствовать - этому учиться не надо, главное, все делать вовремя. Не опоздала я и к открытию цветочного на Пушкинской. Откуда мне было знать, что даже шикарные розовые розы не принято дарить мужчине, не подозревающему о твоем существовании. Планами внезапного знакомства я не с кем не поделилась, параллельно терзаясь мыслью, а вдруг кому-нибудь еще в тесном концертном коридорчике ударит в голову преподнести музыкантам цветы? Хотелось, чтобы моя задумка оказалась оригинальной в своем роде. Когда я, прорвавшись сквозь толпу страждущих почитателей, подарю Ему цветы, непременно засвечусь. Цветы - всего лишь символ, частичка радости, которой я хочу поделиться с хорошим человеком. Для такого случая я более тщательно приводила себя в надлежащий вид. "Зачем так размалевалась?", в словах старшей коллеги было различимо осуждение. Подсказать, что да как, мне было некому. Макияж я себе делала во время обеденного перерыва и совсем не рассчитывала, что мои труды оценят так скоро. Из зеркала в лаборантской столовой на меня уставилась разукрашенная физиономия. Не обратить на такую внимание, было просто нереально. Нарумяненные щеки, жирно подведенные глаза и бордовые губы вопили громче всех: "взгляни на меня!", и мне удалось добиться желаемого. В автобусе, поздно вечером я еле-еле отбилась от домогательств подвыпившего субъекта, а солист "Европы" воспринял мое появление с неприязнью. Я не огорчилась, ведь букет ему я все-таки подарила.

В вечерние часы, когда легко мечтается, я ни раз давала простор воображению: а что было бы, если музыкант, поблагодарив меня за букет, пригласил меня на свидание, со всеми вытекающими отсюда последствиями? Согласно моему пониманию, порядочная девушка не многое себе может позволить в компании малознакомого идола - прогуляться с ним в кино, заранее выяснив, кто будет оплачивать билеты, прошвырнуться в парк культуры, конечно, если погода не подкачает. Предел мечтаний - поход в ресторан, но это также невероятно, как и полет на Луну. Спросите: почему? В представлении достойных кавалеров, приличная девушка должна платить за себя самостоятельно. Опять-то таки, это - мнение кавалера, а не мое. А если он снизойдет до того, чтобы заплатить за свою спутницу, то он вправе рассчитывать, что и приглашенная в долгу не останется. Вряд ли, венгра заинтересует мой рассказ о достоинствах социалистической системы ценностей или анализ сравнительной экономии воды, используемой по регионам, больше он ничего нового в моем изложении для себя не услышит. "Девушка должна вести скромно, ориентируясь на нормы общепринятой морали. При личной встрече ей необходимо завладеть инициативой, не дожидаясь, пока за нее это сделает парень. У них известно, что на уме", припомнились мне наставления классного руководителя Татьяны Борисовны.

Праздники с походом на концерты я позволяла себе редко, времени не было. Обучаясь на вечернем отделении, днем работая, я могла только грезить о свиданиях и прочей чепухе. Сидя на лекциях в институте я украдкой любовалась приглянувшимся мне однокурсником Романом Д. , про себя я называла его Ромео. Человеческое лицо, как открытая книга и читать по ней, целое искусство, владеть которым дано не каждому. Трудно давать сравнительный анализ, глядя в бездонные серо-зеленые глаза, которым до всего есть дело. А о чем может поведать прямой, слегка вздернутый нос, с едва заметными конапушками на нем, пухлых щеках и крохотной ямочкой на подбородке? Нравилась мне манера Ромео рассказывать о самых заурядных вещах, к примеру, о гражданском строительстве, с воодушевлением, так, что даже у самых равнодушных, часто случайных слушателей, возникало желание познакомиться поближе с героической работой советского строителя. За короткие перемены между лекциями тема разговоров менялась неоднократно. Уставшие от ежедневной рутинной работы ребята переходили к обсуждению: кто как провел выходные? И опять я, напрягая внимание и прислушиваясь, чтобы не пропустить, когда наступит Ромкина очередь развлекать аудиторию, сидела, как на иголках, а вдруг он уже положил на кого-нибудь из наших девчат глаз? Влюбленного человека видно издалека. Он грустит, когда другие смеются, отвечает невпопад. Ромео реагировал согласно обстоятельствам, а когда наши взгляды пересекались, не отводил глаз. Не нравлюсь, к такому горестному выводу пришла я, присматривая за любимым. Слабым утешением служил тот факт, что он ко всем девчонкам в группе относился ровно, видно, не на кого не запал. Я бы на его место тоже не торопилась, выбор-то невелик. Самая более или менее, Ира З. стройная, симпатичная интеллектуалка особенно выигрывала на фоне внушительных объемов подружки Ольги Ереповой-Шторм. "С такой морской фамилией впору судном командовать", бросил кто-то из толпы однокурсников. "Тебе бы с моей бабкой героической скооперироваться, а то волны рассекает, а на повышение никак не идет", добавил приятель Романа. Толстушка Ерепова обиженно опускала глаза, чувствуя на себе множество насмешливых взглядов. А мы с Шуркой Ждановой ломали голову: как это Ольгу угораздило нашему преподавателю по начертательной геометрии приглянуться? Шурку я за соперницу не воспринимала. Маленький у нее и муж вдобавок. А Ромео не на девичьи лица, оказывается, смотрел, а на преподавателей наших, они менялись, словно перчатки. Я сгорала от желания остаться с ним наедине, хотя бы ненадолго. Набралась бы я смелости и заговорила с ним о своих чувствах. Это лишь начать сложно, а если Ромка наберется терпения и дослушает меня до конца, то не сможет ответить отказом. Парни обычно сторонятся девушек, которые с первых дней знакомства начинают требовать дорогих подарков. А мне от любимого ничего не надо было, наоборот, я рада была всем поделиться, кроме своей невинности. О том, что происходит между влюбленным парнем и девушкой при близком контакте, я была хорошо осведомлена. Выражение "заниматься любовью" теряло в моих глазах всякий смысл. Пребывать в состоянии любви, жить ею, в исключительном случае, можно пожертвовать жизнью ради самого светлого чувства все эти действия присуще влюбленному человеку. Наверное, я растерялась, если бы услышала от Ромки предложение "заниматься любовью", и вовсе не потому, что я такая недотрога. Когда любишь, не планируешь заранее, а если имеется малейшее сомнение, опасение в искренности чувств, лучше отступить. Моя нерешительность с лихвой окупилась. Как-то, возвращаясь после окончания последней пары, я увидела Ромео вместе с незнакомой мне девушкой. Они шли, обнявшись, голова девушки лежала на его плече. По взглядам, которыми они периодически обменивались, было ясно, что у них все серьезно. Они ни на кого не обращали внимания, а я словно привязанная следовала за ними по пятам. Ревность во мне уступила место любопытству. Чем эта девушка лучше, что Ромка в ней нашел? Вот я сейчас догоню их, и узнаю у нее самой. Очередная заминка в виде проезжей части слегка остудило мой пыл. Наверное, я тороплю события. У метро они распрощаются, и я спущусь вместе с Ромкой на платформу, может быть, даже проеду с ним несколько остановок. Воображение уже рисовало мне желанные картины дружеской беседы, во время которой, я, а не она окажусь для любимого центром Вселенной. Было бы отлично, если он в чем-нибудь нуждался, тогда я разобьюсь в лепешку, но любимый получит все необходимое.

Визг автомобильных тормозов предшествовал глухому удару. Впереди начала собираться толпа. Где Ромка? Яркий свет уличных фонарей выхватил из окружающего пространства искореженный автомобиль. "Человека задавили!", истошный крик посеял панику. На углу, не доходя перекрестка, я остановилась. Мимо проходили люди, я искала на их лицах ответ. Предположения, одно страшнее другого, вихрем проносились в голове. Подъехала машина скорой помощи. Вокруг пострадавшего суетились, толкались и громко разговаривали любопытные. "Чего встала на дороге? Дай пройти!". Я не сразу поняла, что фраза имеет ко мне прямое отношение. "Граждане расходитесь. Свидетелей просим задержаться", беспристрастный механический голос еще что-то вещал, но половина слов тонула в городском шуме. Не помню, как добралась до метро, села в вагон. Монотонный стук колес убаюкивал, я пребывала словно в сомнамбулическом состоянии. Человек в плохое верит в последнюю очередь, но и обманываться не хотелось. "Я повела себя, как трусиха, сбежала с места происшествия, несмотря на то, что свидетелей просили остаться", рассказывала я тем же вечером соседке по подъезду Наташке Кузьминой. Я встретила ее случайно, у лифта. Наталья была, как всегда обворожительна, с неизменной улыбкой на лице, которая так не вязалась с моими душевными переживаниями. Она радовалась жизни, а дорогой мне человек, мог лишиться ее. Почему так много в нашей судьбе зависит от воли случая?

- Ты меня об этом вопрошаешь? Детка, на этот вопрос тебе сам Господь Бог не ответит. Не пойму, что убиваться, чего ты его хоронишь раньше времени?

- Я побоялась подойти туда, где лежал сбитый автомобилем, но даже, если бы я узнала, что пострадал Роман, чем я могла помочь? - спрашивая, я не рассчитывала услышать ответ, хотелось получить частичку надежды от незаинтересованного человека.

Большой, серый в крапинку глаз подмигнул мне, на точеном подбородке обозначилась пикантная ямочка. Перед решительным наступлением, Наталья выдержала паузу, - Телефон Романа знаешь?

После того, как я отрицательно замотала головой, Кузьмина добавила, - Если он тебе небезразличен, выяснишь. После будем разбираться: как он к тебе относится, и в зависимости от выясненного, разработаем план действий. Чего молчишь?

Мои глаза кричали, а с губ не слетело ни слова. Романа, может быть, уже и в живых нет. - Пойдем по домам.

То ли вид мой понурый или голос отстраненно незнакомый ее убедил, Наташа поняла все верно. Избавившись от дополнительных расспросов, мне не удалось обрести покой. В эту ночь я долго не могла уснуть. Непривыкшая с детства делиться своими переживаниями, я даже ежедневнику не отважилась поведать душевные терзания. Если пострадавшим окажется Роман, я не смогу более ходить в институт. Высиживать на лекциях, вникать в рассказы преподавателей, изображая неподдельный интерес и знать, что Он больше никогда не войдет в аудиторию, ни бросит на ходу: "Здорово, други!".

Из окна на стене чертила неясными бликами Луна. В полоске отбрасываемого ею света мне виделись картины из прошлого. Вот я довольная выхожу из аудитории, где проходил экзамен по математике. Доказала теорему Ферма, не прибегая к помощи шпаргалок, не растерялась при виде логарифмического уравнения, с ним мне подсобил Ромка. Его мимолетный взгляд раз и навсегда поделил мою жизнь на две половинки: до и после нашей встречи. Теперь у меня появилась цель: стать студенткой. Нет, в первую очередь, любимой, а потом все остальное.

Негоже желать другому человеку смерти, но если под колесами автомобиля погибла незнакомка, я обрету надежду. Стараясь припомнить отличительные детали ее внешности, я пыталась отыскать в ней какой-нибудь изъян. Темноволосая, кареглазая, с большим носом, по моему, мы с ней были очень похожи. "А ты легла бы с Романом в постель?", вопрошал внутренний голос. Обнять его, одарить воздушным поцелуем, погладить по рыженькой макушке - максимум, что я могла себе позволить. И все-таки, я любила, безумно жаждала заслужить право никогда не расставаться с Ромкой. Чувства, которые я испытывала по отношению к любимому, были настолько чисты, что замыкались на душевных порывах. "Парни не могут без секса. Они, как дети, нуждающиеся в материнской ласке, любви на словах им недостаточно. Ты собираешься задаривать своего Романа подарками? Он с радостью их примет, а за удовольствиями побежит на сторону", Кузьмина вела со мной неслышный монолог, когда слова были неразличимы, а мысли ровными строчками ложились на бумажный лист. Боже! Такое впечатление, что я читаю послание от Наташки. Но даже ей, с ее слов, испытавшей от мужиков все, по полной программе, я не могла признаться, что еще ни разу, не с кем не целовалась, моего худого плеча не касались крепкие мужские руки, даже отцу я не давала приласкать себя. Я избегала всяких там "телячьих нежностей" от кого бы то ни было, не афишировала собственную неприкосновенность, потому, что не хотелось прослыть чудачкой. В стаде, именуемом по научному социумом, индивидуалистам, чем-то отличным от других, живется нелегко. Они подвергаются насмешкам, в сплетнях на них возводят напраслину, а симпатию или привязанность к "не таким, как все", принято утаивать. Когда-нибудь я преодолею в себе эту слабость, и не побоюсь выглядеть отличной от других. Скажите, разве в Конституции или в каком ином законе нашего государства прописано, что каждая девушка обязана выходить замуж и рожать детей, за тем, чтобы после заниматься их воспитанием? Почему я должна ради того, чтобы в меня не тыкали пальцем знакомые, соседи, сослуживцы спать с мужиками? Еще в юности я поняла, что хочу посвятить свою жизнь спасению и защите животных, разве это предосудительно, ставить их выше погрязших в пороках двуногих?

Мне встречались злые собаки, жадные, ненасытные в противоборстве друг с другом, но завистливые и тщеславные - никогда, равно, как и лживые и лицемерные. Такими бывают только двуногие, язык не поворачивается назвать их людьми. Эти австралопитеки, то есть, существа, лишенные разума, намного отстали от Homo sapiens в своем эволюционном развитии. Современные австралопитеки, несмотря на наличие второй сигнальной системы, намного деградировали по сравнению со своими далекими предками, которые, хотя бы умными не прикидывались.

Взрослея, я труднее сходилась с людьми, отвергая все мерзкое, что в них есть. До сих пор, спустя десятилетия, я не могу забыть Романа и его секундную слабость, стоившую незнакомке жизни. Из института водного транспорта мне все-таки пришлось уйти, но вовсе по причине неразделенной любви. Мне с трудом давалась начертательная геометрия, первостепенная дисциплина для будущего строителя. В конец концов, после многократной сдачи экзамена, я рассудила, что в плохих специалистах народное хозяйство не нуждается. Думаю, что на курсе не шибко горевали, узнав о моем уходе. Наученная опытом, я более скрупулезно подошла к выбору будущей профессии, решив, что отправлюсь не туда, где легче сдавать экзамены, а туда, где интереснее учиться. "Гляди, как бы не остаться в проигрыше. Мужики все разобраны, а бракоразводный процесс - удовольствие ниже среднего", сделала заключение Кузьмина после того, как я ей поведала о знакомстве с моими будущими сокурсниками. Не стоит удивляться ее предусмотрительности, если учесть, что любого, мало-мальски приличного представителя противоположного пола Наталья воспринимала в качестве потенциального жениха. Она рассчитывала, что и я со временем перейму ее выстраданный опыт. А я очень желала, чтобы образ нового любимого затмил прежнего. Жаль, что на его выбор у меня будет месяца полтора, от силы, таков срок моей сессии. Среди почти тридцати однокурсников, только трое, кроме меня принадлежали к прекрасному полу. Парни здесь были постарше и с приданным от предыдущих браков, вдобавок. Мои старания были направлены на то, чтобы подцепить породистого потомка благородных кровей, который, увы, мною пренебрегал. В его слегка потрепанном облике не было особой мужественности, его биографию трудно было назвать героической. После окончания мединститута работал по специальности. Быстро надоело, уволился, а затем устроился в охотничье хозяйство егерем. Понравилось. Бродить по лесам с ружьем за спиной следить за порядком - занятие достойное настоящего мужчины. Михаил не умел красиво говорить, но та малость, что мне удалось услышать, убедила: в профессии он - неслучайный человек. Серьезный взгляд сквозь толстые стекла очков располагал к доверию, а потомок князей Астрейкиных не набивался в авторитеты, держался несколько высокомерно, что возводило между нами стену непонимания. А мне, во что бы то ни стало, хотелось добиться ответной симпатии. Ради этого я демонстрировала собственную слабость, изображая недомогание. Наверное, я - плохая актриса. Не помогло.

- Зачем тебе этот разведенец? - допытывалась Кузьмина.

Я не могла объяснить, отчего выбор мой пал на Михаила, который был старше меня почти на восемнадцать лет. Зачастую трудно бывает сформулировать: за что любишь человека, проще выразить словами причины своей неприязни. - Наташа, а ты перед тем, как влюбиться, оцениваешь человека?

- Перед тем, как влюбиться, нет. Любовь - процесс стихийный. После непременно сканирую все человеческие достоинства и недостатки, не хуже рентгена. Запомни, чувствами можно управлять, именно так поступают умные люди. Вспомни, до чего довела любовь Анну Каренину. Если бы она, как положено примерной жене, любила своего мужа, забот не знала. Любовь - привычка, объединяющая двух людей своей способностью жертвовать друг ради друга, иногда в ущерб собственным интересам, - задумчивость на лице Натальи сменилась мечтательностью. Тряхнув белокурыми локонами, Кузьмина улыбнулась, - Уф, не привыкла длинные речи говорить, но, кажется, понятно объяснила.

Я поймала на себе проницательный взгляд собеседницы и отвела глаза. Спросить или промолчать, я недолго задавалась этим вопросом. Наташа взяла инициативу на себя. - У женщины обязательно должен быть ребенок, и не имеет значения, от мужа его завести или от любовника.

- А если мне не хочется заводить ребенка только потому, что так надо?

- А на кой черт ты княжеского потомка пыталась очаровать? - ухмыльнулась собеседница.

Я пожала плечами.

- Сама не знаешь, чего тебе надо, - подытожила Наташа.

Может быть, она была права. В девятнадцать лет редко кто планирует собственную жизнь на десятилетия вперед. Мама твердила, что нужно пожить для себя. Я это расценила в качестве рекомендации не спешить с устройством личной жизни. "Сначала нужно найти хорошую работу, а лишь обеспечив себе тыл, можно подумать о создании семьи", отец был более категоричен.

Карьерой, конечно, можно заняться, но от усердия и способностей здесь, увы, мало, что зависит. Если мне встретится спутник жизни, который будет против моей работы? Как быть: пожертвовать службой ради семьи или выбрать хорошую работу? Кавалер кавалеру рознь, каждый из них со своими причудами. Один из моих почитателей оценивал людей по способности насытить свой желудок. "Ты мало ешь, из тебя выгодная жена получиться". Когда я, преодолевая девчоночью стыдливость, полюбопытствовала у него, отчего он, дожив до тридцати лет, решил заняться поисками второй половины, вопрошаемый, перебирая густую черную бороду, проронил: "Хозяйка нужна. Мать больна, не справляется с домашними заботами". С семейным экономистом меня роднила общая специальность. Выяснилось, что он окончил именно тот институт, в котором я проходила обучение, кроме того, мы трудились в одной организации. Присматривалась я к возможному спутнику жизни долго, и поводом к тому послужило не только предостережение Кузьминой, но и мой прежний горький опыт. Жаль, что Наташа не смогла лично присутствовать во время визита Бориса и оценить его согласно собственной школе ценностей. Такую возможность получили мои родители. Заранее договорившись о времени его визита, мы решили встретить Борюсика гостеприимно. Мама готовила обед, я ей помогала. С папой был проведен соответствующий инструктаж, в итоге Алексей Олегович клятвенно пообещал не атаковать гостя вопросами каверзного характера. Я не сомневалась, что человек, успешно собирающий денежные средства в фонд освоения Луны и борьбы с парниковым эффектом, не ударит в грязь лицом и просветит слушателей, то бишь, нас, в отношении дальнейшего курса партии. В перерывах между работой Борис все уши мне об этом прожужжал. Наверное, собирается претворять в жизнь идеи коммунизма, предположила я. При случае подробно узнаю: какие из них Борюсику ближе всего?

В большой комнате трехкомнатной квартиры был накрыт стол. Блюда были сытные, но без изысков, как диктовало тогдашнее время. Кроме обычных закусок ожидалась утка с яблоками. Ради того, чтобы проведать, в каком она состоянии пребывает, мама часто отлучалась на кухню. В один из таких походов мама окликнула меня. "Взгляни, не он ли?" С высоты пятнадцатого этажа я проследила по направлению маминой руки. Через дорогу от нашего дома зеленел лужок. Резвилась малышня, чуть поодаль, у леса выгуливали собак. Шотландская овчарка, оторвавшись от группы сородичей, в лае кружила вокруг бревна, на котором кто-то сидел. Я рассмотрела лишь ноги, остальное было загорожено газетой. "Мама, Борис привез клетку для вороны". За ее благоустройство радовалась только я, зато мама не оставила без внимания пунктуальность гостя. Обе мы, не сговариваясь, взглянули на часы. "До двух пять минут. Он всегда такой точный? Может, он и в туалет ходит по расписанию?" В ответ я улыбнулась. Когда раздался звонок в дверь, встречать Бориса поспешили мы обе. Мама ради удовлетворения собственного любопытства, я навстречу долгожданной клетке.

Во время беседы, предвосхищающей застолье, мой коллега вел себя сдержанно, ловя на себе настороженные взгляды. Вопреки моей просьбе, вопросы сыпались на него, как из рога изобилия. "Устраивает ли работа?", "Ожидает ли он повышения по службе?", "Чем любит заниматься в свободное время?". На вопросы Борюсик отвечал односложно, пока разговор не перекинулся на излюбленную тему. Лишь только инициатива перешла к гостю, тот оживился, - Живу вдвоем с мамой. Она недавно вышла на пенсию. Ведет хозяйство, в последнее время сдала. Полиартрит у нее, вместо магазинов приходится ходить по врачам, просиживая огромные очереди. Я, по мере возможностей, ей помогаю. Но из-за работы почти весь день мой занят, еще дорога много времени отнимает, - кустистые брови рассказчика взлетели и тут же опустились, почти сойдясь у переносицы. Что означал сей жест, я так и не поняла. В качестве дополнения Борюсик усиленно зашмурыгал носом, одновременно встряхивая курчавой головой.

Мама сделала соответствующий вывод, - Прошу на кухню.

Гостю не требовалось повторять дважды. Вдогонку ему неслось: "А дача у вас имеется?" Алексей Олегович ограничился вопросом о земельном владении, верно оценив скромный дождевик гостя. Владелец такого, пожалуй, на авто не разориться. Гостя нашего нелегко было поставить в неловкое положение, похоже, что подобную цель преследовал Алексей Олегович, на непроницаемом прежде лице, которого я разглядела насмешливое выражение. Однако пристрастным допросом Бориса было трудно смутить. Постепенно его невозмутимость передалась окружающим. Родительское любопытство было удовлетворено наполовину, Борис воздал честь приготовленному с душой, однако пренебрег вниманием самой хозяйки, впрочем, ее это мало беспокоило. Элеонора Александровна получала немалое удовлетворение, созерцая, как трудолюбивые мужские челюсти, словно мельничные жернова, перемалывают утиные бедра, с какой жадностью набрасываются на жирную спинку, не пренебрегая даже трубчатыми костями. Если отдавшая жизнь во имя процветания птицеводства, прознала заранее, каким успехом пользуется у советских потребителей, воспаряла не сколько духом, сколько телом, хотя на отсутствие форм утка пожаловаться не могла. Не подвели также и варено-копченая колбаска и российский сыр, за которым пришлось побегать немало.

Красноречивый вздох предвосхитил сказанное, - Как нелегко сейчас с продуктами стало. За шпротами надо очередь выстоять, а о деликатесах и говорить нечего, на них можно лишь любоваться, - Алексей Олегович прикрыл плутоватые глаза, его масляный от только что съеденного рот растянулся в дежурной улыбочке, предоставляя сотрапезникам гадать, куда еще говорившего уведет буйное воображение, - Осетринка под маринадом, обложенная дольками лимона, кусочками ананаса и сочной вишенкой - красота неописуемая, так и просится на холст, достойное соседство ей составит ассорти из икры ...

- Папа, ты так вкусно рассказываешь, а где само угощение?

- Об этом надо спросить у Михаила Сергеевича. Куда он народное добро разбазарил? - вопрос отца был обращен к нашему гостю.

Перед ответом Борис отправил в рот пару кусочков колбаски, - Экономика должна быть экономной, а перестройка, в первую очередь, должна затрагивать сознание людей, потому, как работать надо не за зарплату, а на совесть, без оглядки на соседа. Лидер наш гладко говорит, а мыслит под верхушку. Гнать их всех поганой метлой надо, вот в чем смысл перестройки, - в конце пламенной речи докладчик стал походить на закипающий чайник. Пронзительный взгляд его черных глаз прошелся по опустевшему столу, пунцовые губы сложились в куриную гузку.

- Скушайте еще скумбрии. Она в меру жирная и не очень соленая, скушайте.

Проигнорировать столь радушное приглашение вкусить, чем бог послал, означало пренебречь хозяйским гостеприимством. Закаленный годами длительного безденежья вместительный желудок Борюсика подавал сигналы бедствия. Хотя туалет был рядом, но частые отлучки гостя по нужде, вызвали толки, которые, естественно, пагубно сказались на его репутации. Для лица, желающего занять место у руля в семейной лодке, это было неоправданным риском. Но как же быть? Хозяйка все подкладывает ему на тарелку, остальные от нее не отстают.

- Давайте выпьем за успех перестройки, - предложил Алексей Олегович.

Я смекнула, что в отличие от мамы отца более всего привлекала возможность выпить от души, без разницы, за что и в комфортных условиях.

- Благодарю, я бы выпил "Байкала".

Ответ Борюсика не разочаровал отца. Он наполнил свою рюмку, а когда повернулся назад за бутылкой газировки, мама спрятала водку под стол.

Гостю надо было срочно приходить на выручку, - Мы пойдем с Борисом прогуляемся. Спасибо, мама за вкусный обед.

- Мы сейчас все вместе прогуляемся, - вмешался отец, - Познакомимся с достопримечательностями ...

Не успел отец договорить, как Бориса и след простыл.

- Он, что больной? - отлучки гостя не сколько огорчали маму, сколько удивляли. И тут меня осенило. А почему бы не представить Бориса в выгодном свете? Скромно потупив глаза, я промолвила, - Он стеснительный.

- По тому, как он накинулся на еду, это не скажешь. Он, наверное, неделю не ел, прежде, чем явиться к нам.

Выводы, сделанные мамой, были близки к истине. Как-то в разговоре Борис обмолвился, что под конец месяца он терпит финансовый кризис. "А как же сбор средств в пользу освоения Луны?", полюбопытствовала я. Борис воздержался от комментариев на мой вопрос.

Кузьмина, со свойственной ей рассудительностью, по-своему оценила возможного кандидата в спутники жизни, - Он - взрослый ребенок. Подумай хорошенько, нужен ли он тебе такой?

- А я ни на что такое и не рассчитывала. Моя мама отчего-то возомнила, что Борис собирается сделать мне предложение. А он просто привез мне клетку для птицы.

Подобные недоразумения случались нередко. Моя мама поставила перед собой цель: выгодно пристроить единственную дочь. Согласно ее желанию я отправила несколько писем в иностранные агентства для знакомства с мужчинами. В качестве приложения в каждый конверт вкладывалась фотография, где я была изображена на фоне березок, в лесу. "Ваш образ располагает к романтике", такой вывод сделал фотограф. Хорошо бы, его комментарии достигли слуха тех, кому они предназначались, подумала я. Черно-белое изображение беспристрастно подчеркивало ярко выполненный непрофессиональный макияж, под которым не удалось скрыть излишнюю робость. Легкий наклон головы, извиняющая улыбка, открытый взгляд не оставили оппонентов равнодушными. Я на их месте не пропустила бы лесную нимфу. А вот маме снимок не понравился. "Надо было сфотографироваться в какой-нибудь изысканной обстановке. Это бы произвело должное впечатление". Что именно мама подразумевала под этим словосочетанием, она не пояснила, но ее рекомендации я взяла на вооружение. В фотомастерской на Арбате мною было найдено искомое. Огромные зеркала в позолоченных рамках по соседству с камином, уставленным бронзовыми канделябрами, тяжелые бархатные портьеры, мраморный столик со статуэткой Фемиды - все это, несомненно, производило благоприятное впечатление. Объясняя приемщице нюансы заказа, я попала под психологическую атаку. Она настаивала на крупном плане камина и зеркала. На фотографиях, благодаря ее дальновидным советам, я смотрелась, как девица, уверенная в себе и в собственных капиталах, которых, увы, не было и в помине. Но об этом я зарубежным друзьям не сообщала. Их, в ответ на мои послания, набралась целая коллекция. Все они прислали мне свои фотки. На одной из них боевого парня Джона, двадцати шести лет, было нелегко рассмотреть среди целого гарема загорелых девиц, смело выставляющих на показ обнаженные тела. Из письма американца я узнала, что он из обеспеченной семьи и уже сейчас в его владении находиться двухэтажный особняк во Флориде. Его попытался перещеголять тридцати пятилетний водитель-дальнобойщик из Невады. На присланной им фотографии Митчелл был изображен в скромных холостяцких покоях на фоне телевизора. Дежурная улыбочка на немного удивленном лице, как две капли воды похожем на лицо моего однокурсника Колосова, убедили нас с мамой в том, что это - не тот вариант. Всех переплюнул сорокаоднолетний чешский инженер Ян. Воспылав ко мне чувствами заочно, он был категоричен в своем решении: "Приезжайте сразу же и с вещами".

- Ему барахло твое заполучить надобно, - с уверенностью заявила Кузьмина.

- Скорее, его устраивает мое профильное образование. Для его частной фермы под Прагой, как раз необходим специалист, что-то, вроде, зоотехника. Он берет меня на работу с приданным.

И даже после расчетливого инженера я не перестала надеяться. Вскоре мое представление о мужчинах изменил в лучшую сторону бизнесмен из Южной Африки. Он единственный, кто интересовался моими пожеланиями, делился своими планами на будущее, и даже разорился на маленькие подарки, которые, к сожалению, пропадали на таможне. Может быть, он - хороший человек, но в моем выборе вверх взяло предубеждение. Джордж принадлежал к негроидной расе, а ей приписывают неумеренный сексуальный темперамент. Только представив себе мясистый фаллос, в непосредственной близости от моего девичьего, невинного тела, меня передернуло от отвращения. Маме, которая также была настроена против негра Джорджа, я аргументировала свой отказ нежеланием уезжать из Москвы даже на край света.

- Как хочешь, дочка, боюсь, что если ты будешь слишком разборчивой, останешься одна, - серо-зеленые мамины глаза хранили участие и заботу.

Какие бы доверительные чувства мы с мамой не испытывали по отношению друг к другу, мне не хотелось посвящать ее в тонкости моих взаимоотношений с противоположным полом. С мужчинами мои контакты ограничивались исключительно деловыми и дружескими отношениями. По роду своей деятельности мне часто приходилось обращаться за помощью или советом к сильному полу. Результат обращения не всегда соответствовал желаемому. Как-то мой коллега Алексей Орлов, будущее научное светило, с его слов, самостоятельно вызвался донести мне сумку из магазина. Польщенная вниманием, я улыбнулась ему в благодарность. Позже выяснилось, что Алексей ожидал вовсе не этого. Прежде, чем мы успели подойти к магазинной кассе, Орлов прихватил упаковку сосисок, пачку сливочного масла и макароны. "Заплати, пожалуйста, а то я на мели", обратился с просьбой он, одаривая меня той же ответной улыбкой. Мне было невдомек, что Алексей напросился ко мне в гости с дальним прицелом. От его придирчивого взгляда сквозь толстые стекла очков не укрылась скромная обстановка нашей трехкомнатной квартиры: старые обои, потертая обивка на мебели, простая сантехника, ламповые телевизоры, один из которых был черно-белым. "А живете-то вы небогато", поделился Леша своими впечатлениями. Я извиняющее потупила взор, не находя слов в свое оправдание. Действительно, откуда взяться богатству, когда пятнадцатилетний брат таскает из дома все, что плохо лежит. Отец часто на больничном, а мама, только, что вышла на пенсию, как не крути, не до жиру. "Мне еще минимум год придется работать над кандидатской, тут не до пополнения семейного бюджета".

- Ты хочешь, чтобы жена за тебя работала? - интересуясь, я с трудом скрыла нарастающую неприязнь к своеобразной "синей бороде".

- Ради торжества науки можно потерпеть.

Орлов не уточнял, кто именно должен это делать. Но именно на мне, когда Алексей возвращался к земному, останавливался взгляд его задумчивых, карих глаз. Я не считала расчетливость плохой чертой характера. Главное, чтобы расчет оказался верным. Один умный человек сказал: "Чтобы в жизни не происходило, не стоит не о чем жалеть". Мудро, но лишь по отношению к обреченному. Его жалей, не жалей, ничто не измениться. А ухаживания еще одного Алексея с подпольной кличкой "футболист", вызывали у меня сочувствие. На последние деньги влюбленный парень купил мне розы. Образ этакого тридцатилетнего светловолосого недотепы в дырявых башмаках, протягивающего мне огромный букет алых роз, ассоциировался в моем сознании со спартанским самоотречением. Ради меня человек пренебрег собственным комфортом. Двойную неловкость я испытывала из-за того, что Алексей, то имя для меня было роковым, оказался родным племянником двух женщин, с которыми я работала. Пришлось выбирать: или работа в придачу с Алексеем или увольнение.

Не задался мой роман с потомком дворянской фамилии. Тогда на горизонте забрезжил лучик света по фамилии Купцов - этакий русский молодец, в расцвете сил, не обремененный алиментами и обязательствами, смело смотрящий на стенд с расписанием экзаменов и зачетов.

Я уж теперь не знала: радоваться мне или опасаться каких-нибудь новых мужских заморочек. Несколько раз мы возвращались с Васей из института. Мне было лестно ощущать на себе завистливые женские взгляды. И тут было, на что полюбоваться: высокий, широкоплечий, стройный. Бегающие серо-голубые глаза надолго ни на чем не задерживались. Нелегко было вести с Василием разговор, приходилось постоянно натыкаться на его кучерявый затылок или на гордый профиль молодого красавчика. Никак не удавалось мне отыскать его слабое место. А он не шибко-то мной интересовался. Может быть, он был равнодушен ко всему женскому полу, гадала я. Но дальнейшие события, в центре которых очутился Купцов, опровергли мои предположения. Предложив ему в очередной раз себя в попутчики, я получила неожиданный отказ. "Мне нужно еще к корешу в общагу заглянуть". Врет, отметила я про себя, глядя в его бегающие глаза. Васька отводил взгляд - верный признак лицемерия. Во мне проснулся азарт, я непременно должна выяснить, что это за друг такой, ради которого Васька разорился на бутылку шампанского. К моему удивлению, выйдя из винного магазина, Купцов действительно направился в сторону общежития. В его дверях едва не случилась заминка. Что мне сказать на входе? Васька в общаге не жил, а фамилия его кореша мне была неизвестна. Насмешливые серо-голубые глаза согласно кивнули, пока я читала ответ по губам: "Астрейкин живет в общежитии. Скажи, что ты к нему". Молодец, Наталья! Чтобы я без нее делала. Благополучно миновав пропускной пункт, я очутилась в длинном темном коридоре. В задумчивости я застыла на входе. Может, Васька направился по лестнице? Выбрав первый этаж и, набравшись смелости, я постучала в одну из дверей. Никто не отозвался. Повторив свою попытку с другими дверьми, я получила тот же результат. Странно. Я поднялась на второй этаж, и здесь меня ожидало то же самое. Прислушиваясь, я уловила слабое мяуканье, в котором при вторичном звучании я распознала детский плач. Несколько секунд спустя он прервался. Я терялась в догадках: как в общежитии сельскохозяйственного института очутился ребенок? В тот день я так и уехала не с чем. Позже я поделилась своими сомнениями с сокурсницами. Старшая из них, Виктория неуверенно заметила: "Я слышала, что некоторые комнаты в общаге сдаются приезжим". Нелегально, смекнула я. Каково же было мое удивление, когда я вновь засекла Василия на пороге общежития. На этот раз я не поспешила за ним следом, а решила дождаться Купцова у входа. Однако появился не тот, кого я надеялась увидеть. Лешка Колосов, мой сокурсник вызвался составить мне компанию на пути из Балашихи в Москву.

Мне показалось, или улыбчивый блондин неравнодушен ко мне? Он настойчиво шел на сближение, норовил при каждой резкой остановке автобуса прижаться ко мне. Пришлось напомнить, что я, пока - предмет одушевленный, и неплохо было бы заручиться прежде моим согласием. Свой ответ я выразила не словами, а действием. Каблук моей туфельки опустился со всего размаха на ступню Колосова. "Это предложение?", процедил Лешка сквозь стиснутые зубы, в то время когда его хитрющие глаза боялись обмануться.

Прикосновение любого человека, в том числе и близких, не были для меня желанными. Именно из-за этой моей особенности я всегда сторонилась толпы. Для собственного спокойствия раз и навсегда я мысленно очертила зону неприкосновенности и старалась некого не допускать через ее границы. Лешкины заигрывания были безобидны, если бы они ограничивались только одними прижиманиями, но чужому натиску подверглись и мои бедра. Взгляд через плечо, назад верно указал мне их владельца. Поскольку я в автобусе никого не знала, кроме Колосова, я произнесла довольно громко: "Леша, запомни: сексом, со слов знатока, приятнее всего заниматься с опытным партнером", а чтобы доконать Колосова, я ошарашила его откровенностью" "А у меня за двадцать лет никогда, никого не было". Вопреки ожиданиям, уличенный в покушении на мою неприкосновенность, даже не смутился, но цель моя была достигнута. Колосов оставил меня в покое. На протяжении нескольких дней после незабываемой для нас обоих совместной поездки мы с Лешей встречались на занятиях, меня сопровождал его оценивающий взгляд. Сначала меня это забавляло, и даже несколько льстило, поднимая самооценку. На последнем перед экзаменом по физиологии зачете, под гнетом психологической атаки, я едва его не завалила. Спас меня преподаватель. Видимо, он не только разбирался во взаимодействии внутренних систем органов и всего организма в целом с окружающим миром, но и не оставлял без внимания взаимоотношения студентов друг с другом. Для Колосова экзекуция началась на день раньше.

Как было бы замечательно, если сильный пол раз и навсегда оставил меня в покое, я стала бы для мужчин невидимой. Перво-наперво я закрыла им доступ в свой внутренний мир. Как ни старалась, мне было трудно представить себя замужней женщиной, за юбку которой цепляются орущие дети. Мой ежедневный макияж, походы в парикмахерскую - дань традиции, которая на протяжении всего существования рода человеческого диктует скрывать собственные недостатки, к ним относят излишнюю самостоятельность. Я не отказывалась от мужского внимания на людях, воспринимая его, как должное, однако, в свои тайные желания я никого посвящать не спешила. Будучи ни раз неправильно понятой, не хотелось выглядеть смешной или, того хуже, пробуждать к себе жалость. Однажды, когда я одна тащила по перрону тяжелые чемоданы, свой и юннатки Лены, встречные люди, провожая меня взглядом, усмехались, сокрушенно качая головой. Я, скорее всего, наплевала бы на их обидный жест, списав его на отсутствие воспитания, но кроме этого вслед мне неслось: "Мужика, что ли найти не может? Чего-то в ней не так". Свидетелем оного инцидента было юное неискушенное создание, которое сначала испуганно, затем с любопытством пыталась прочесть по моему лицу ответ, а мне в этот момент приходилось сдерживать душившие меня эмоции. Но отчего встречные люди уделяют мне повышенное внимание, разве чемоданы несла я одна?! Понимаю, что облик хрупкой девушки с тонкими руками никак не вязался с солидной по весу поклажей. Я готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не быть у всех на виду. Масло в огонь подливал наш четвероногий спутник, спаниель Билл. Вырывая поводок из моих рук, он заставлял меня мотаться из стороны в сторону. Вдобавок мне приходилось держать под неусыпным контролем двенадцатилетнюю Лену, отличающуюся легкой рассеянностью. Наверное, со стороны наша маленькая компания смотрелась уморительно. Моя тетка, встретив нас, от души рассмеялась. На ее смех я не обиделась. Положительной эмоцией она сказала больше, чем другие словами. Я на мгновение представила ее в аналогичной ситуации. Вне сомнения все встречные мужики наперебой предлагали бы ей свои услуги, а если кто-нибудь собрался открыть рот, то лишь ради того, чтобы засыпать Веру комплиментами.

Наш путь лежал к поволжским степям. На Еланском конном заводе мне посчастливилось побывать, когда он был на хорошем счету, его питомцы выигрывали множество призов, преумножая славу русского коннозаводства. Визитной карточкой завода являлась русская рысистая порода, достоинством которой являлась не только резвость, но и покладистость. Выезжая верхом на рысаке, я, владея начальными навыками управления лошадью, могла не опасаться быть сброшенной или, того хуже, покалеченной. Ощущение полета не покидает всадника на протяжении всей верховой прогулки. Ритмические вверх-вниз напоминали покачивание колыбели. Незабываемы прогулки по степи, когда при каждом движении летящей стрелой лошади, с травы, словно маленькие бриллиантики осыпаются росинки, а воздух вокруг звенит от утренней свежести. Жаль, что заслуженный, очередной отпуск на основной работе положен только раз в год, и этот месяц я работала конюхом. Те, в чьих сердцах живет любовь к лошадям, поймут меня. Кормление, уборка денников, чистка самого красивого животного на земле это - не каторжный труд, а ежедневная обязанность, которую я исполняла с должным рвением и старанием. Была бы моя воля, я и в Москве устроилась на ипподром конюхом, но я, увы, привыкла жить с оглядкой на родителей, категорично утверждавших: "Возить гавно лопатой - недостойное для тебя занятое". Хорошо, что не все имеют столь категоричный взгляд на профессию конюха. "Это - первый человек на конюшне. Лошади его любят, а мастера-наездники считаются с его мнением. Он трензель в рот, вожжами, как взгреет, мало не покажется. Я с утра пораньше, как зайду на конюшню, уходить не хочется. Дома жена пилит по всяким мелочам, среди моих лошадок я - царь и бог", делился со ной откровениями конюх Костик с соседнего отделения. На встречный вопрос: "кто ему дороже: лошади или супруга?", тридцати четырехлетний забулдыга призадумался. "Ежели здраво рассудить, жена, оно, конечно, нужна. Хозяйство на ней. Вот Петька стрелочник все пропил, ему, вроде, как жена и без надобности. А ну их баб к чертовой матери".

Вольготная, неспешная жизнь, свободная от суеты и городских проблем снимает напряжение, располагает к созерцанию красоты окружающего мира. Появляется время покопаться в себе, просыпается лень-матушка, которую ранее я всегда гнала от себя. По моим наблюдениям в деревне все люди семейные. На разведенных здесь принято косо смотреть. Хозяйка моя Алена, расставшаяся с мужем незадолго до нашего приезда, делилась опытом: "В скором времени придется нового мужика себе искать, иначе местные бабы так и будут в меня пальцами тыкать. Я для них - излюбленная тема для разговора. Не поймешь их: от жалости или от нечего делать меня склоняют. Мой-то Митя от трудностей сбежал, в город свой вернулся, не удалось удержать его, а надо было сделать это любой ценой". Соседка нашей хозяйки, который год мирится с пьяным мужем, потому, что "лучше с пьяным, чем одной век куковать".

Пьют мужчины по причине неустроенности досуга, из развлечений в деревне телевизор, да старый клуб, в который не успевшая сбежать в город молодежь даже на танцы ходить не желает. Есть люди, которых гнетет постоянное окружение одних и тех же лицё хочется смены впечатлений. Для меня такое положение вещей было благом. В свободное от работы время я готовила контрольную по собаководству, изучала учебник по болезням зверей и птиц. Лена была занята наблюдениями за местной фауной, кроме того, с удовольствием проводила время на конюшне, помогая мне. Не скучал и спаниель Билл. Однажды он так увлекся, бегая в степи за полевками, что едва не потерялся. Поводом к охоте на грызунов послужила жалоба моей мамы на ежедневную возню в подполу. "Третью ночь подряд не могу уснуть. Кажется, что вокруг копошиться полчища крыс и мышей". Алена охала, да ахала, отказываясь поверить в рассказанное: "У меня кошка - лучшая охотница во всей деревне. Ежели чего было бы, она заметила и словила бы". Но на этот раз хозяйка была не права. Следующую ночь заснуть уже не могли все в доме, включая Алену. Шебуршание, писк, топот, отнюдь не мышиный, и весь букет звуков в полной темноте. За дверью скребся Билл, руководимый охотничьим азартом.

- Нет, я больше терпеть не стану!

Мама подала сигнал к активным действиям. Зажегся свет, и поиски неуловимых врагов начались. С компанией сопровождающих лиц я обошла все углы, последовательно заглядывая во все щели. Ничего. Обратив заспанный взор на маму, я проронила, в надежде на скорое окончание бесполезных рысканий, - Может, все-таки показалось?

- И мне тоже? - мама все больше расходилась, беспокойство ее перерастало в волнение. - Не морочь мне голову. Если всем кажется одно и то же, значит, крысы где-то здесь. Надо искать, - уверенно закончила мама.

Когда я на карачках, сопровождаемая собачьим сопением, преодолела все нашу комнату, мама промолвила, - Нужна кошка.

- Ваша собака не хуже кошки. Она что-то учуяла, - Алена указала на подпол.

Наш охотник со стажем и темпераментом принюхивался по половицам, между которыми от его усиленной работы когтями образовалась щель. Я оттащила спаниеля, и Лена примкнула к образовавшемуся отверстию. - Выключите свет.

- Ты ничего не увидишь, - бросила я ей в ответ.

- Зато услышу.

Свет погас, но глаза наши не скоро привыкли к темноте. А незваные гости уже давали о себе знать. Хлопнула дверь в прихожей, Алена откликнулась на зов соседки.

Лена попросила, - Мне фонарик нужен.

Пока я его искала, мама нашла спички. Крошечный огонек слабо осветил маленькую, сгорбленную фигурку. Она застыла, прислушиваясь к звукам из-под пола. Теперь они настолько явственно раздавались, что в панику впала не только мама, но и я. Алена на днях рассказывала о змеином нашествии, которых в нынешний год из-за жаркого лета развелось особенно много. Лишь представив, что где-то поблизости могут скользить змеи, высовывая холодный, раздвоенный язык, пожирая меня немигающим взором, я ощутила предательскую слабость в мышцах. Если противные гады рядом, я даже не смогу убежать. От страха я не сразу сообразила, что змеи не умеют сопеть. Кто-то щелкнул выключателем. Это вернулась Алена. - Я к соседке ходила. У нее похожая история. Каждую ночь, как только гаснет свет, неведомое зверье оживает, топочет, сопит. Так она капкан мужа уговорила поставить.

- А если кто-нибудь из нас в него угодит?

Алена в ответ на мамино возражение пожала плечами, - Всякое может быть. Лучше смотрите под ноги, избежите беды.

Голосистое повизгивание привлекло всеобщее внимание. Билл припал к подполу и, не сводил горящего взгляда с присевшей на корточки Лены, державшей на раскрытых ладошках колючее создание, - Я ежика под полом поселила. На занятиях в биологическом кружке нам говорили, что ежи ловят мышей.

- О, господи, хорошо, что ты гадюку нам не подселила. Они тоже ловят мышей. Уноси его из дома.

- Но, может, ежик у нас переночует? Он не опасный, - со слабой надеждой промямлила Леночка. Для убедительности она приложила сопящего ежа к груди, закрывая его от собаки. Казалось еще чуть-чуть, и она его поцелует, а колючее создание, спрятав иголки, терпеливо дожидалось, когда люди решат его судьбу. Кто был не против присутствия колючего собрата, так это Билл. В своем нетерпении заполучить его, спаниель встал на задние лапы. Опасаясь, Лена подняла колючего гостя выше, но не рассчитала. Еж выскользнул из ее рук.

Заливистый лай, хлопанье дверей и мужское приветствие слились в безумное трио. Мы с мамой готовились ко сну в соседней комнате. Но приятным сновидениям не суждено было снизойти на наши головы в ту ночь. По маминому лицу я поняла, что она чем-то озабочена, но не торопится поделиться наболевшим. - Поля, утихомирь, наконец, собаку.

Мне не нравилось, когда мною распоряжались, исключения я не делала даже близким людям. Согнувшись и повернувшись к маме спиной, я возилась с постельным бельем, оттягивая тот момент, когда надо было подчиниться.

Неожиданно Билл взвизгнул и умолк, вслед за этим громко вскрикнули. Не сговариваясь, мы с мамой кинулись в переднюю. Увиденное нас ошеломило. На полу, спиной к нам, на коленях стояла Лена. Ее худенькое, нескладное тельце сотрясалось в жалобном плаче. В углу, забившись под стул, лежал понурый Билл.

Первой очнулась мама. - Лена, Леночка, что случилось?

Захлебнувшись, Лена набрала воздуха всей грудью, и внезапно замолчала. Но рыдания не оставили ее. Мама обняла ее за плечи. Я ругала себя за нерешительность. Это я, я должна была быть сейчас рядом с Леной, а не сочувствовать ей со стороны. Разве плохо выглядеть ласковой, нежной, не принимая в расчет, что подумают окружающие, любить и быть любимой?

На мамин вопрос ответила Алена, - Сосед Васька, гад порядочный, ежика прибил.

За спутанными, упавшими на заплаканное личико волосами, мне бросилась в глаза Ленина перепачканная одежда. Бурые пятна крови остались на шее, руках, лбу.

- Мы завтра принесем нового ежика. Ладно, Леночка? - мама, как могла, старалась утешить огорченного, взрослого, но все еще ребенка. Я присела рядом с ними на корточки. - Хочешь, мы похороним убитого?

Стоило маме убрать руки с плеч девочки, как она вскочила, все еще прижимая к груди изуродованное тельце.

- Лена, постой, мы пойдем вместе с тобой.

Мне никогда не забыть ее взгляда, отрешенно-безразличного, растворяющего в пустоте. Наблюдая ее бегство, я растерялась.

- Поля, очнись, - мама трясла меня за плечо. - Надо идти за девочкой. Как-никак мы за нее отвечаем. Накинь на себя что-нибудь, на улице прохладно.

Еланские ночи трудно было назвать теплыми. Даже при отсутствии ветра воздух, пропитанный свежестью, пронизывал насквозь так, что приходилось поеживаться, растирая озябшие руки. Сегодняшний вечер был пасмурным, небо заволокло свинцовыми тучами. Как только на землю опустилась ночь, ни одна звездочка не освещала нам дороги.

- В поля Ленка подалась. Больше некуда, - крикнула нам вдогонку Алена.

Сама она осталась дома, присматривать за трехлетним Пашкой, в провожатые мы с мамой взяли Билла. На привязи он ходить не любил, я едва за ним поспевала.

- Лопату мы с тобой позабыли.

- Зачем лопату? В крайнем случае, можно палкой воспользоваться, - оглядываясь по сторонам, я искала универсальное, сподручное средство. Тусклый свет карманного фонарика выхватывал из темноты поросшие густой травой участки, за день успевающие высохнуть под жгучими лучами степного солнца. Мне пришлось пожалеть, что не одела кирзачи, в которых я работала и ездила верхом. Кроссовки не защищали от сырости, я начала мерзнуть.

- Поля, ты вперед свети, что ты землю освещаешь?

Скверно. Мама уже переходит к ворчанию, стало быть, не за горами более серьезные разборки.

- Я буду звать ее, ты можешь ко мне присоединиться, - пару раз окликнув пропавшую по имени, мама вопросительно воззрилась на меня, - Поля, что же ты мне не помогаешь?

- Звать ее бесполезно, она может намеренно не откликаться. Билл вычислит ее гораздо быстрее, чем мы с тобой.

Скептическое замечание в ответ развенчало мою уверенность. - Потом придется искать твою собаку, но учти, что это будешь делать самостоятельно.

- Билл, искать! - побуждая собаку действовать, я припомнила, что кое-чего не хватает, - Мама, ты захватила кофточку Лены? - вместо ответа получив желаемое, я повторила команду.

Пес, после того, как я поднесла к его носу одежду девочки, не поменял направления бега. Выходит, что ему без разницы, куда бежать. Поеживаясь от холода, я натянула на плечи чужую кофту, по размеру она явно была мне мала, но теплее мне так и не стало. Поглядывая на маму, едва поспевающую за нами, я начала жалеть ее. Надо было отговорить ее сопровождать меня. Спотыкаясь, мама снова начала ворчать. Досталось всем: соседу-садисту, хозяйке Алене, бестолковому Биллу и даже трехлетнему Паше, но больше всего мне. По опыту я знала, возражать маме в минуты ее душевных излияний, бесполезное занятие. Лучше, во всем соглашаться, поддакивая. - Мама, а может, Лена уже вернулась?

- Ну, не знаю. Конечно, возвратиться стоит хотя бы ради того, чтобы оставить дома собаку.

Я возразила, - Билл не только ищет девочку, но и нас охраняет, - и тут я отважилась на маленькую хитрость. Дернув Билла за поводок, мне удалось добиться того, чтобы он сбавил скорость. - Мне кажется, я вижу ее. Вон там, немного правее, у развилки дороги.

Развилкой там и не пахло, даже с фонарем невозможно было ничего рассмотреть далее пяти метров. С правой от нас стороны располагалась отделение, в котором я работала.

- Ты куда? - крикнула мне во след мама.

Толкнув деревянную дверь конюшни, я прислушалась. Кроме мерного всхрапывания не раздавалось ни звука. Приглушенный свет не мешал бодрствованию особо темпераментным лошадкам, которые и в ночные часы находили для себя занятия: расширить собственные владения или повздорить с соседом. Спрятаться здесь было негде, разве, что в кормовой. В крохотной, плохо освещенной комнатушке, вмещающей кроме огромного котла, в котором запаривали лошадям овес с отрубями, раскладной стул и маленький столик, я никого не обнаружила, и это несмотря на то, что охранять покой питомцев обязан был ночной конюх.

- Поля, пойдем домой. Без толку ее сейчас искать, - сдалась мама.

Я не стала спорить с мамой, однако, размышляя над случившемся, пришла к иному выводу. Далеко за полночь, когда утомленная мама, наконец, уснула, я потихоньку сбежала, прихватив с собой в провожатые любимого пса.

Похолодало. Куртка, которую я напялила взамен Ленкиной кофты, с трудом справлялась со своими функциями, мои зубы выстукивали дробь. С завистью поглядывая на Билла, ему-то природные катаклизмы были нипочем, я втянула голову в плечи, но и от этого мне не стало теплее. Прихваченный с собою фонарик светил еле-еле, но туда, куда лежал мой путь, я могла дойти закрытыми глазами. Если Лена перестанет считаться с нашим мнением, я навсегда исключу ее из списка моих друзей. Куда может пойти обиженная, разочарованная в людях двенадцатилетняя девчонка? В поля? Вряд ли. Ранее я за Леной не замечала приверженности к спартанскому образу жизни. Рыть сырую землю хрупкими музыкальными пальцами она точно не сможет. Кроме Алены юннатка не с кем не знакома, не стоит опасаться, что Лена пойдет по домам в роли сироты казанской.

Остается одно место, куда юная защитница животных могла направить свои стопы. На ближайшей конюшне, встретившейся на моем пути, висел здоровенный, амбарный замок, что-то новенькое в заводских порядках. Завтра надо непременно выяснить, что все это означает? Блуждая в темноте, я, наконец, добралась до цели. Вот она, моя конюшенка. Стоит, как безнадзорная, а, приняв незваных гостей, она превратится в кладбище диких животных и несбывшихся надежд. Зайдя в кормовую, я не поленилась заглянуть в котел. Вдруг самой стало смешно, интересно, что я рассчитывала том увидеть?

Моего верного охранника пришлось привязать к конюшенной двери, иначе своей жизнерадостностью и непосредственностью он привлечет к нам преждевременное внимание. Для того, чтобы выяснить, где прячется беглянка, надо было соблюдать несколько предосторожностей, главное из которых, не шуметь. Правый ряд денников встретил меня сонными лошадиными головами. Осталось обследовать противоположный. Вороной Стрелец в полудреме переминался с ноги на ногу, очень вероятно, что призера множества забегов обуяла предстартовая лихорадка. Агатовые глаза сквозь глянцевую челку воззрились на нечто для меня неприметное. На цементном полу, в ворохе опилок, смешанных с навозом, присев на корточки, пряталась Лена. Сперва я не решалась подойти к ней, уж очень она смахивала на помешанную. Раскачиваясь из стороны в сторону, она что-то мычала себе под нос. На меня она не обращала никакого внимания. Выждав еще минутки три, я присела рядом с Леной. Борясь с брезгливостью, я долго не решалась прикоснуться к перепачканной кровью голове девочки, шее, ее худым плечам. Положила руку на ее колено. Жаль, она уже порядком провоняла конюшенными ароматами, а ей, как видно, на это наплевать. - Тебе сейчас тяжело, - в качестве вступительного слова я неслучайно упомянула ее душевные переживания. - Я сама очень плакала, когда узнала о смерти моей первой собаки. Было горько вдвойне из-за того, что большинство людей считали мои слезы пустым капризом. Родители считали смерть Тепки обычным явлением. "Подумаешь, собака. У тебя, когда вырастешь, будет этих псов, сколько пожелаешь", разглагольствовал отец. А мне было обидно, я чувствовала себя одинокой среди окружающих меня людей. Тепка был мне настоящим другом, и никто, никто, кроме меня так сильно не любил. Любить бессловесное живое существо, это совсем не то, что любить человека, с которым ты на равных, животное же целиком зависимо от человеческой воли, совершенно бесправно. Осознавая его зависимость, любить животное хочется еще сильнее, чем человека, - в ответ на мое обращение Лена безмолвствовала. Наконец, я отважилась откинуть перепачканные кровью волосы с лица страдалицы. Вопреки ожиданиям, слез даже высохших я не увидела. Лена молча смотрела на меня, не делая попыток отстраниться.

- Хочешь, я покатаю тебя на лошади?

Согласие ее немного подбодрило меня. Вперед, еще не все потеряно, надо для начала разговорить девчонку. Выбрав самую спокойную лошаденку, Маняшу, я вывела ее на недоуздке в проход между денниками. Словами и жестами объяснив Лене, что ей надо сделать, я подсобила девочке. И на лошади Лена сохраняла каменное выражение лица. Держась за холку, Лена плавно, по инерции раскачивалась. В посадке ее чувствовалась некая скованность, и это неудивительно для человека, всего второй раз очутившегося на лошади. Пройдя длинным коридором, я повернула назад. Звук падения привлек мое внимание. Обернувшись, я увидела, как соскользнувшая с лошадки девочка направилась к выходу. Стоило ей приоткрыть дверь и высунуть голову наружу, к зачастившему дождю, как ее энтузиазм улетучился.

А, боишься замочиться, со злорадством, заключила я. Расквартировывая сонную кобылку, я изобретала новый метод воспитания. Буду делать все наоборот, а если Лена меня о чем-нибудь попросит, сначала стану ее игнорировать. Легко придумать, но как осуществить, если от усталости ноги заплетаются, дико хочется спать. Недоуздок с Маняши я снимала с закрытыми глазами. В благодарность она потерлась мордой о мое плечо. Волна нежности захлестнула меня. Это я должна благодарить лошадку за прекрасно исполненную работу. Милое существо, вот у кого неплохо было бы поучиться терпению и покладистости. Если бы несчастный еж встретился ей на пути, был бы сейчас жив, здоров. Было бы правильнее, если ежу встретились неуловимые грызуны, ради поимки которых Ленка его и принесла.

Сквозь частокол ресниц прищуренного глаза я разглядела сидящую на тюке сена Лену. Замечательно, что обиженному на весь мир человеку есть, где преклонить колени. Придется объявлять благодарность ночному конюху Ваське, имеющему обыкновение тащить с конюшни все, что не успели унести сменщики. В июле в паре с ним работала я, стало быть, второй месяц лета для сельского несуна оказался самым прибыльным.

- Поля, а ты не боишься зайти не туда?

- Не туда, это куда? - я готова была отвечать любую чушь в ответ на дурацкие вопросы. Душа моя ликовала.

- Трудно ходить с закрытыми глазами? - не унималась сменившая молчание невольная свидетельница жестокого убийства.

- Трудно видеть с закрытыми глазами. Попробуй зажмурить их крепко, крепко и ... разделить тюк сена на равные части.

Стоило Лене приступить к заданию, как мои глаза широко распахнулись. Кажется, не обманывает. Детские пальчики никак не могли нащупать узелки на веревке. Рука двигалась ровно, а на ее пути попадались лишь колючки и стебли луговых трав плотно увязанного сена.

- Не подглядывать!

Мое предупреждение имело непредсказуемые последствия. Наблюдая за Леной, я опешила, это притворство или протест? А, может быть, начало новой игры? Сидя на корточках, обхватив руками сено, Лена замерла. Ясно. Спящую изображает. Ну, что ж, раз так, поиграем.

Откуда у меня взялись силы, сама не разберу. Еще сложнее мне было представить, как я буду завтра, то есть, уже сегодня возить груженные с горкой тачки с навозом, чистить, вооруженная щеткой и скребницей не желающих стоять по стойке "смирно" постояльцев конюшни. Не долго я гадала, над тем, где мне спрятаться? Случай помог. Юркнув в крохотный закуток, примыкающий к кормовой, под название "электрощитовая", я притаилась, но ненадолго. Дело в том, что особо несознательные посетители конюшни из числа приятелей, то бишь, собутыльников конюха, которого я подменяла на время его отпуска, использовали служебное помещение для справления малой нужды, отчего запашком отсюда несло, хоть нос затыкай. Так я и поступила.

Конюшня дремала, монотонный храп сменялся немелодичным постукиванием копыт и зубовным скрежетом о прутья решеток. Кто-то застоялся в четырех стенах, скучая по свободе, Звездочка, Ландыш, Перемена нуждаются в осмотре ветврача, только где его взять? В деревне нет элементарных удобств, комфорта, вот российские Хэрриоты бегут туда, где поудобнее и побольше платят. Возвращусь в Москву, и буду уговаривать подругу Свету приехать в Елань.

Дождались бы ее наши питомцы. Наши ... Пробыв на заводе чуть больше двух недель, я привязалась к ним, наверняка, когда вернусь в Москву, стану скучать по четвероногим жителям приволжских степей.

Нет, это невозможно. Лена, наверное, желает, чтобы я задохнулась парами мочевины.

- Здорово я от тебя удрала? - то ли констатируя, то ли вопрошая, допытывалась у меня девочка после того, как, обойдя всю конюшню, я обнаружила беглянку за ее пределами.

- А тебе не пришло в голову, что одной страшно, возвращаться ночью домой?

Не дослушав, Лена оправдывалась, - Я бы дождалась тебя, - для убедительности она прибавила, - С Биллом не страшно.

Догадавшись, что речь идет о нем, ласковый пес завилял хвостом. Пытаясь лизнуть меня, он, подпрыгивал. Вскоре его попытки увенчались успехом, о чем свидетельствовали отпечатки грязных лап на нашей одежде. Лена была недовольна, а я еще больше. Вместо собаки я накинулась на спутницу, - Почему ты все делаешь наоборот? Хочешь меня разозлить?

Замедлив шаг, ответчица проронила, - Не желаю быть такой, как все.

- А что, по-твоему, быть не такой, как все?

- Уметь отстаивать собственную точку зрения, рискуя пойти на конфликт с окружающими.

Ответ двенадцатилетней девочки озадачил меня. В ее возрасте я не разглагольствовала столь высокопарно, вела себя естественнее, одновременно позволяя себе детские капризы. Она явно напрашивалась на нравоучения. Опустив руку на плечо девочки, так мне будет легче распознать, когда она говорит неправду, я поинтересовалась, - Ты так считаешь?

- Это говорит мой друг, я с ним полностью согласна.

Мы почти дошли до дома Алены, встретившего нас темными глазницами окон. Лене было холодно, но упрямая девчонка, сжав маленькие кулачки, пыталась доказать мне, что ее все устраивает. Можно было бы смириться и даже оправдать ее провокационную линию поведения, если знать, ради чего она приносит себя в жертву. - Тебе, конечно же, не холодно? - спросила я мимоходом.

Вопреки моим предположениям Лена не скрывала правды, - Холодно.

Повисла пауза, на протяжении которой мы обе переминались с ноги на ногу, стоя на пороге хозяйского дома. Первым не выдержал Билл. Его темпераментная натура требовала действий. Пришлось его успокаивать. Неожиданно Лена потянула меня к сараю, - Мне надо с тобой поговорить.

В теплом хлеву витали ароматы пропитанных мочой опилок и спертый запашок навоза, - Лена, нам долго здесь не продержаться.

- Надо дышать ртом.

Ну-ну, заметила я про себя, в душе подсмеиваясь над серьезностью глупой, маленькой девочки. - Валяй, я вся во внимании.

Однако, Лена все собиралась с мыслями, не решаясь начать разговор, а мне, между тем, приходилось одергивать Билла, жаждущего общения с четвероногими обитателями коровника. Рогатая буренка не разделяла его энтузиазма. Ее вооруженный нейтралитет очень быстро перешел в конфликт противостояний. Билл, во что бы то ни стало, рвался поиграть с теленком, которого он, вероятно, воспринимал за крупную собаку. Теленок, на удивление, разделял рвение ушастого гостя, несмотря на то, что от него благоухало, отнюдь не парным молоком.

- Поля, ты ... поможешь мне ... найти ежа? - наконец, еле слышно проронила Лена.

- И ты ради этого потащила меня в хлев? - с досадой я бросила на ходу.

- Пожалуйста, останься! - умоляла девочка.

- Я долго ждала, пока ты созреешь, сейчас мне надоело дышать аммиаком. К твоему сведению, он далеко не безвредный. Что ты еще хотела сказать?

- Мне нелегко об этом ... говорить, - голос девочки дрожал, срываясь в свистящий шепот, к которому, для того, чтобы разобрать его смысл, надо было прислушиваться.

- Давай я стану задавать вопросы, а ты отвечать, - предложила я, - заручившись ее согласием, я начала, - Тебя кто-то обидел?

Лена двусмысленно пожала плечами. Наступила моя очередь призадуматься. А, может ... Внезапно пришедшая в голову догадка заставила меня задержать дыхание, больно кольнуло сердце, - Лена, дядька, который убил ежа, к тебе ... приставал?

- Нет. Я сама бы его убила, если он только попробовал.

Не сомневаюсь, что боевого духа и запала тебе не занимать. Глядя на сжатые в неистовой ненависти Ленкины кулаки, я мысленно нашла ей оправдание и продолжила выспрашивать, - Тебя обманул кто-то из близких?- я буквально гипнотизировала Ленку взглядом, вот-вот она выдаст что-нибудь этакое, и я с чистой совестью отправлюсь спать. Спокойствия меня лишала мамина привычка часто просыпаться. Если она обнаружит, что мы "пропали", станет волноваться.

- Мой отчим несколько раз заходил в ванну, когда я купалась, и предлагал потереть мне спину, а при этом он смотрел как-то ... странно. Я пожаловалась маме, а она мне не поверила. Поля, как ты думаешь, чего хотел мой отчим?

Как быть, просветить ли ее насчет преступных намерений ее названного родственника или отделаться отговорками? Мне претит вранье, мой союзник - блеклый свет покрытого пылью фонаря. Совру, не заметит. С другой стороны, если ответить уклончиво, Лена останется безоружной перед последующим натиском негодяя, а то, что мерзавец не остановится, не вызывало у меня сомнений. Противоестественно повела ее родная мать. Наверное, это тот случай, когда страсть ослепляет. Ответ дался мне нелегко. - Сдается мне, твой отчим собирался тебя изнасиловать.

Простодушный взгляд слушательницы навел меня на мысль о ее неведении. Выходит, что в свои двенадцать лет Ленка не ведает, откуда берутся дети. Но я не желаю, чтобы она пережила то, что мне пришлось испытать в детстве. Пережитое насилие накладывает отпечаток на дальнейшие взаимоотношения с противоположным полом. Ошарашило меня Ленкино заявление о том, что она никогда не выйдет замуж. "И дети мне не нужны. Лучше я собаку, как ты заведу". Я полюбопытствовала, а есть ли у Лены на примете мальчик. И здесь она проявила категоричность: "А зачем мне они. Когда вырасту, буду жить одна ... без мужа", после короткой паузы уточнила ответчица.

- Тогда ты будешь белой вороной, потому, что в советском обществе всякая женщина обязана выйти замуж, родить ребенка и воспитать из него достойного гражданина великой державы.

- А я не хочу ни мужа, ни кого другого ...

- Это ты пока маленькая, так говоришь, влюбишься и забудешь о животных: собаках, ежах, лошадках.

Еще долго в ту ночь мы с Ленкой спорили, каждая из нас придерживалась собственной точки зрения. В пылу спора я на миг призадумалась, к чему я пытаюсь убедить ее в обратном, разве я не считаю также, как и Лена? Спорить можно о чем угодно, а убеждать только в том, в чем уверен сам. Я вовсе не была убеждена, что та стезя, которую я для себя избрала, подходит и для Лены. Со временем мне удалось выработать определенную линию поведения, пресекающую попытки окружающих заподозрить во мне человека нелюдимого. Мне приходилось обманывать всех, даже близких. Мама была уверена в том, что я одна лишь по причине нехватки у меня времени для того, чтобы заводить романы. "Значит, нужно сразу же искать человека для серьезных отношений". Но это она так считала, а я просто жила, вычеркнув замужество из своей программы максимум. Окончание мною института пришлось на экономически нестабильное время, разгар перестройки. Специалист с моей редкой профессией столице был без надобности, а расставаться с комфортными городскими условиями я пока не собиралась. Что мне оставалось делать? Уж, конечно, не обзаводиться семьей. Семейная жизнь, прежде всего, ежедневный труд, а потом уже удовольствия. Ответственности я не боялась, не было чувства окрыленности, присущее всем влюбленным. Главное, не было любви. "В такого красавца нельзя не влюбиться", укоряли глаза моей подруги Светланы, во время рассказа о нашей совместной с Сергеем ветеринарной деятельности. Идею заняться ею подкинула мне сама Светлана, с непременным условием, что я окончу профильное учебное заведение. Наказ я исполнила, и в качестве молодого специалиста была поручена Орликову, "с рук на руки". В свое время разочарованный низкими преподавательскими доходами двадцатишестилетний Сергей бросил стезю Макаренко и подался в частные предприниматели. Объявления в газете давались поочередно, то на его, то на мой домашние телефоны. В роли диспетчера выступали мы сами. Сортировкой вызовов занимались сообща: терапия, как правило, перепадала мне, хирургия - Сергею. На операциях остеосинтеза я часто ассистировала Учителю. Во время хирургических манипуляций я успевала не только контролировать состояние пациента, подавать инструменты, умело работать ножницами, подмечая последовательность оперативного вмешательства, но и любоваться слаженной работой сильных мужских рук, колдующих в течение двух, трехчасовой операции над тончайшим механизмом под названием организм. Ах, как он шил! Разве много найдется мужчин, которым подвластна иголка с ниткой, тем более, что под рукой мастера трепещет ни примитивная хлопчатобумажная, трикотажная, шелковая ткани, а сонное тело живого существа, пребывающего в сладком неведении. Лицо Орликова, скорее всего, подходит под описание приятного: правильные черты его оттенялись выражением увлеченности в минуты возбуждения, и печали в случае неудачи. Подвижные карие глаза взирали на мир откровенно дружелюбно, если же их взгляд натыкался на красивую с точки зрения бывалого интеллигента девицу, Орликов преображался. Он не выпячивал грудь колесом, как известный ловелас Киса Воробьянинов. В эти чарующие моменты наш герой почти не думал, впрочем, как и остальные представители сильного пола. Отрешаясь от окружающей действительности, Сергей жаждал плотских наслаждений. Однажды я попала под категорию вышеупомянутых девиц. Мы находились у меня дома в трехкомнатной квартире совершенно одни, если не считать моей четвероногой и пернатой братии. Не припомнить уже, по какому поводу Орликов очутился в гостях, да это и неважно. Незадолго перед его внезапным визитом я вернулась с занятий по верховой езде потная, в старых вельветовых джинсах и поношенном свитере, в столь неприглядном виде представ пред его искушенными очами. Он-то для меня являлся всего лишь наставником, в ином амплуа я его не воспринимала, по этой самой причине смущения моего он не дождался. Не сдержал его прыти и легкий лошадиный аромат, Сергей уверенно шел к своей цели.

- Последние два дня мало звонили, а если обращались за помощью, то с предложениями оплаты по бартеру. Представляешь, за поездку в удаленный район Москвы рассчитывали всучить мне старую шубу из искусственного меха, года два пролежавшую у клиентов на балконе. Я отказалась. Собаку, правда, жаль, у нее, похоже, хронический отит, - сетовала я.

Сидя на диване рядом со мной, Сергей дождался, пока я увлекусь болтовней, и опустил мне руку на колено. Ради того, чтобы не встретить возражения, он вынужден был поддерживать ни к чему не обязывающую беседу, - Я бы тоже отказался. Жмотам, вообще, животных заводить не рекомендуется.

Под атакой пристально-маслянного взора мне стало весело. Вероятно, в тот момент, когда назойливые пальцы расстегивали ширинку на моих джинсах, я перестала придерживаться некогда избранной мною линии поведения, воспринимая происходящее, как невинное развлечение. Что я не забыла сделать, так это предупредить Орликова об отсутствии у меня соответствующего опыта.

С его языка, движимого вожделением, не сорвалось ни слова. Он был напорист, но действовал с присущей интеллигентному самцу деликатностью. Прикрыв глаза, я ощущала ласковые прикосновения теплых рук к своей груди. Не могу констатировать, что они пробудили во мне ответное желание приласкать соседа. Да, Сергей для меня оставался всего лишь приятным соседом, но не партнером. В какой-то момент мне стало щекотно, и я рассмеялась, однако бурные эмоции вскоре сменились замиранием сердца и задержкой дыхания, когда Орликов проделывал то, что ему сотни ранее удавалось проделывать. Видимо, это был первый этап соблазнения. Нелегко описать ощущения, выпавшие на мою долю, когда язык партнера прошелся по тем местам, которым я каждый день перед сном уделяла повышенное внимание. Мы были близки к экстазу, но нам помешали. Хлопнула входная дверь, а поскольку моя комната была не заперта, Орликов высказал много прыти, приводя себя в надлежащий вид. Мне, далекой от сексуального наваждения, сделать это было проще.

К счастью, второго случая продемонстрировать мужские способности Орликову не выпало. Все наши последующие встречи носили чисто деловой характер, мне частенько приходилось ловить на себе его углубленно-изучающий взгляд. Может, я для него была, как Америка для Колумба, не исключено, что он опасался раствориться во мне, будто в черной дыре. Для меня он остался навечно непревзойденным и одновременно недосягаемым профессионалом своего дела.

Кто по молодости не увлекался музыкой? Не могу причислить себя к истинным меломанам, но коллекцию кассет я собрала с методичностью и преданностью делу расширения музыкального кругозора. В числе моих пристрастий значилась немецкая рок-группа "Scorpions". Я находила песни в их исполнении весьма оригинальными, а голос солиста мелодичным до проникновенности. И вот, как-то возвращаясь из магазина, я лоб в лоб столкнулась с "Клаусом Майне". Он состроил милую рожицу и помахал рукой, увы, не мне. Сходство с артистом было настолько поразительно, что заблуждались многие, кому выпала удача повстречать двойника. Познакомиться с ним поближе мне довелось на прогулке с моими двумя собаками: стаффордширом Дусей и таксой Мусей. Хипповый парень оказался владельцем бассет-хаунда.

- Клайд! - раздался звучный призыв.

Громкий голос заглушил автомобильную сирену, я не смогла пройти мимо, даже, если бы захотела. Длинноухий пес окружил вниманием моих девочек, накручивая вокруг них круги, при этом неистово виляя саблевидным хвостом. Новый окрик, более грозный, не внушил нарушителю должного почтения. Пришлось помогать незадачливому владельцу, однако схватить строптивого пса за ошейник, как я рассчитывала, не удавалось. Пес вел себя далеко не миролюбиво.

- Он не кусается, - поспешил заверить меня длинноволосый парень, хозяин пса.

Я ему не поверила и правильно сделала. Бассет изловчился и цапнул своего владельца. По-моему мнению, собаке было безразлично, кого прокомпостировать. Врожденное упрямство, присущее английским гончим, у нашего нового лопоухого знакомца сочеталось с буйным темпераментом.

Любопытно, как отреагирует на агрессию мой новый знакомый. Если ответит тем же, не стану с ним разговаривать, потому, что он не прав. Животные зависимы от людей, а по отношению к нижестоящим принято проявлять великодушие. Если сильный действует наоборот, он сам становится слабым.

- Вообще-то, он не злой и к дамам равнодушен, а твои собачки ему приглянулись, - оправдываясь за своего питомца, ответил "длинноволосик".

- Раз приглянулись, мы не возражаем против такого сопровождения. Правда, девочки?

Задор и жизнерадостность в моем голосе Муся и Дуся восприняли с виляющими хвостами, и у хозяина Клайда вызвали положительные эмоции. В отличие от ушастого пса глаза его владельца лучились доброжелательностью. Я не тайком, а открыто разглядывала лицо Юрия, так звали моего случайного знакомого. Он не противился повышенному к себе вниманию, а как будто бы, даже был рад ему. По-моему, он вошел в роль своего двойника. Разглагольствуя о виртуозности гитарных пассажей, он смотрелся на редкость гармонично. Такое впечатление, будто сам Клаус Майне снизошел до беседы со мной. Приглядевшись, я заметила, что в отличие от немецкого рок-музыканта, у Юрки сквозь спутанные пряди темно-русых волос, окружавших лысую маковку, проглядывали редкие, седые паутинки. Не могу сказать, что серебряные нити украшали его, скорее, придавали солидности. Спутник мой, подметив мое живое любопытство, пояснил, - Поклонницам впариваю легенду о том, что волосы поседели из-за лучей софитов. Слава требует жертв.

Юрка оказался достаточно болтливым, скучать мне не пришлось. Подружились и наши собаки. С увлечением они разогнали стаю ворон, одна из крикливых птиц изловчилась и клюнула мою таксу. За нее тут же вступилась стаффордиха.

- Когда я служил в армии, у нас с одним служивым произошел презабавный случай, - в Юркином монологе, переданном с упоением и усердной жестикуляцией, я уловила неистребимое желание рассказчика быть в курсе всего происходящего вокруг. Было ли это посещение футбольного матча, небольшой пикничок в компании старых приятелей или частые отлучки в курилку во время рабочей смены. Когда я посетовала Юрию на свои временные трудности на поприще ветеринарной практики, он не растерялся. Казалось, его ничем нельзя смутить. Кругозор моего нового знакомого и его круг увлечения был необычайно широк: от коллекционирования кассет с видеозаписями музыкальных групп и банок из-под пива, до хождения по гостям и увлечения философией Ницше. Все это делало его интересным собеседником, благодаря чему наши отношения стали развиваться по восходящей. Далее дружбы дело не пошло, по крайней, мере, мне так представлялось. Мне даже в голову не приходило, что Юрке будущее нашего совместного времяпровождения виделось совсем иначе. Заболтавшись, а мне приходилось лишь внимать оратору, он не замечал порой недоуменных, порой насмешливых взглядов прохожих. Да, смотрелись мы, как жердь с поленом. Впрочем, забавной эту ситуацию я не находила. Слушая, я забывала обо всем, да и сам Юрка, входя в азарт, преображался. Лысина на макушке, спутанные волосы, щербатые зубы, старая джинсовая куртка с засаленными рукавами - все это отходило на второй план. Я не мучила себя вопросом: "можно ли влюбиться в некрасивого парня?" По-настоящему я до сих пор никого никогда не любила, хотя среди моих клиентов, обращавшихся ко мне за ветеринарной помощью, находились и такие, кто не прочь был провести со мной свой досуг. "Поехали, прошвырнемся в выходные на Медео", предлагал мне один немолодой уже ловелас. Его оценивающий взгляд рентгеном скользил по мне во время работы. Присутствующая рядом супруга ловеласа ничуть не смущала прожженного греховодника. Может быть, он ожидал, что рука моя во время выполнения инъекции дрогнет, или я ляпну какую-нибудь глупость? В свою очередь, держать в неведении озабоченных особей мне нравилось, и даже слегка поднапрячь его я была не против. А вот супруга его, занятая удержанием шестимесячного овчаристого непоседы, была вынуждена одновременно развлекать непослушного, трехлетнего сынишку, пока муженек ее верховодил.

С разных сторон до меня доносилась повседневная, житейская какофония: детские бормотание, вторившее веселым песенкам из мультиков, давала о себе знать оживленная трасса под окнами девятиэтажки, отвлекал трезвонивший каждые две минут телефон. Хозяйка, всякий раз, как только раздавался звонок, порывалась бежать отвечать на него. Весьма беспокойная семейка, но всех переплюнул папаша, ринувшийся провожать меня до метро. "Значит, я позвоню тебе в пятницу, а в субботу утром вылетаем. Заметано, детка". Однако, ни в пятницу, ни в субботу он не позвонил.

Попадалась мне на пути и другая разновидность "кавалеров-однодневок", так я прозвала мужчин, которым кроме гулянок ничего не нужно. "Вы - необыкновенная девушка, Полина, я впервые встречаю такую ...", продолжение комплемента последовало не скоро. Изрядно принявший на грудь офицер российской армии, подрядившийся провожать меня до дома, был галантен, насколько позволяло ему его положение. Весь вечер мы протанцевали с ним в ресторане, за столом же говорила больше я, он слушал. В компании, кроме нас с офицером, были еще мои клиенты, я могла выпить, но в тот памятный вечер, я явно хватила лишнего, что, вероятно, и послужило сигналом офицеру к началу активных действий. Он до конца хранил бдительность, поэтому о наличии у него семьи мне стало известно позже. На Медео он меня не приглашался, сам больше в гости напрашивался. Представьте, какая романтика - ясная, безлунная ночь начала осени, на улице никого. Приятный ветерок обдувает парочку, коротавшую свой досуг за прогулкой. Поддерживая меня под руку, офицер припоминал забавные происшествия из своей военной жизни. Мне хотелось праздника: прогулки на теплоходе, пусть даже по Москве-реке с непременным посещением Останкинской телебашни или похода на концерт эстрадной знаменитости, и так, чтобы артист не только принял от меня красивый букет, но и улыбнулся в ответ. Вместо этого я была передана из рук в руки тут же учинившим мне допрос с пристрастием родственникам. "Кто это? Как давно вы знакомы? Что вы делали в ресторане?" - отвечать на все серьезно было нелегко, а мою шутку о том, что мой провожающий поселится у нас в малогабаритной, двухкомнатной квартире, родители проигнорировали. "В следующий раз допоздна не засиживайся. Тебе твоя Ирка обзвонилась", вместо "спокойной ночи" промолвила мама. Еще одна головная боль, моя Ирка Милованова. О ней стоит рассказать подробнее. Ира, так же как и я, из категории старых дев. Глядя на нее, я удивлялась, почему? Эпитет "старая" к Ире применим условно. Познакомились мы с ней, когда Ире было двадцать четыре года. Дружба наша продолжалась около шести лет, и все годы, что мы знались, Ира была занята поиском своей второй половины. Подруга не изводила меня бесконечными жалобами на судьбу, а лишь украдкой вздыхала, глядя на встречные, идущие в обнимку парочки. Действительно, ведь на месте счастливой избранницы могла бы быть и она, не страшная шатенка с ладной фигуркой и дипломом пищевого института в придачу. Ее тоскливый, постоянно ищущий взгляд, натыкаясь на одиноких мужчин, молчаливо вопрошал: "неужели я плоха?", вынуждая холостяков и тех, кто под них конспирировался, бежать от нее, как от огня. Повышалась Ирка в цене на встречах с иностранцами, которые организовывали райкомовские работники, наверное, с целью показать, что советская молодежь ничуть не хуже западной. Знание английского языка выгодно выделяло Иру на фоне молоденьких, смазливых девочек. Было у нее еще одно отличие, подчеркивающее ее индивидуальность. Когда Ира торопилась или начинала волноваться, врожденный недостаток, был налицо, вернее, бил по ушам. Иностранцы, люди сплошь вежливые и понимающе относились к заиканию, как к само собой разумеющемуся. Как Милованова ни старалась, ни стреляла глазами по особям мужского пола, дамой своего сердца ее никто из них признавать не желал.

Отчего Ирине не везло? Не исключено, что она просто не вписывалась в рамки девиц на выданье. Она бегала за мужиками, я - от них, но это не мешало нашей дружбе хотя бы потому, что Ира не была завистлива. Общительность ее завоевывала симпатии людей пожилого возраста, молодые чаще выказывали к ней равнодушие, которое Ира воспринимала тяжело.

Не удалось избежать трудностей и мне. В постперестроечное время финансовые проблемы заботили людей больше всех прочих. Приближаясь к тридцатилетию, к сожалению, стоит добавить, маминому, не моему, я пока оставалась свободной от брачных уз. Мой приятель Юрка как-то открыто напомнил о них. "Ты такая ... особенная. Может, мы вечером сходим в кино" - все, на что он сподобился. В выражении его потрепанного лица была различима неуверенность, вероятно, он впервые был столь откровенен с девушкой. Этому его мама надоумила, мелькнула у меня догадка. После она нашла подтверждение, о чем мне поведала моя собственная мама. "Хорошо, что он рук не распускал". В этом я была с ней единодушна. "Пусть только попробовал, получил бы по рукам". Телесный контакт вызывал во мне неприязнь, почему такое происходило, мне выяснить было не у кого, психологи в те далекие времена были редкостью. Да и кто знает это лучше меня самой, ничего от себя не таящей. Я такая, как я есть, может быть, в этом кроется причина того, что я часто меняю место работы. Люди привыкли выказывать любопытство сверх меры. Некоторые сочувствовали, жалея, что молодость проходит, а все еще одна. Сыграло свою роль разочарование в людях, которое, в дальнейшем рисковало перейти в агрессию, побудило меня согласиться с предложением родителей перебраться в деревню, где у нас был свой дом. Переезд случился в начале лета, а компанию мне составили любимые Муся и Дуся. Временная изоляция помогла мне разобраться в себе, в голове уже выстраивались планы на будущее. А не устроиться ли мне в местную школу? Деньжат подзаработаю, чтобы не сидеть на родительской шее, займу свой досуг. В деревне я была сама себе хозяйка, жаль, что почувствовать себя Робинзоном Крузо, мне так и не удалось. Деревенские жители оказались не в меру любопытными, порывались выведать: почему я живу одна? Приходилось отшучиваться, мол, вторая половинка заблудилась в Брянских лесах, но деревенские мужики не унимались. Не знаю, как до меня, но с моим появлением некоторые из них решили прослыть знатоками огородного дела. Прозвучавшие из их уст советы применять на практике требовалось с опаской. Следуя каждому из них буквально, я рисковала остаться без урожая. Сосед Васька рекомендовал вместо удобрений закапывать под огуречными и помидорными кустами чайную заварку. Бодрый старичок дед Михайло поговаривал: "Ты Ваську не слушай. Над всякой помидориной, как она есть, надобно прочесть молитву. Слово лечит не только людей". Даже директор единственной в деревне восьмилетки не удержалась от совета: " Удобрение - не самое важное в агрономии. На огороде работать надо, не покладая рук". В ответ на мой вопрос: "а для меня у вас работа найдется?", директриса неопределенно промолвила: "Надо подумать". Сомнения ученой дамы легко понять, я для нее молодая, не имеющая опыта в педагогическом деле бессемейная девица. Пристроиться еще куда-нибудь, кроме школы было нереально. Конюшня в деревне была, но использовались упряжные животные исключительно по назначению, а стало быть, обязанности конюха исполняли по очереди те, кто нуждался в гужевом транспорте. Лакомым местечком считался деревенский магазинчик. Продавцом в нем мечтал быть каждый, потому, как дефицит весь налицо. Под эту категорию попадало почти все, что завозилось из Брянска в деревню: колбаса, сыр, туалетная бумага, вино, кухонная утварь, чай, домашний ширпотреб и прочее. Когда кто-то из моего ближайшего окружения прознал, что я собак куриными окороками кормлю, слухи поползли по всей деревне. Бабы приходили поглядеть, на что "растят скотину бессловесную", а после возмущались меж собой. Родня моего дядьки нашла подходящий с их точки зрения выход для того, чтобы прекратить злословие.

Однажды непоздним еще вечером, когда я наслаждалась просмотром видеозаписей любимых исполнителей, ко мне в дверь постучали. Заглушая собачий брех загремел зычный голос дядькиного тестя. Попридержав четвероногих друзей, я распахнула двери. В делегацию из четверых человек, кроме деда Никифора, входили жившая в конце улицы Светка, известная в деревне сплетница и двое ранее не виденных мною стариков. Как выяснилось позже, муж и жена, они же - родители будущего спутника жизни.

Под прицелом любопытных глаз я почувствовала неловкость, засуетилась, собирая на стол. А гости, тем временем, разглядывали меня, и пусть мне этот суженый-ряженый, как не пришей кобыле хвост, я нет, да и бросала ответные взгляды на пришельцев.

Вступительное слово выпало на долю деда Никифора, - Вот, стало быть, Полинка, дед Михаил и супруга его Наталья Федоровна имеют к тебе прямой интерес.

Смекнув, что к чему, отважилась я прикинуться дурочкой. Придав лицу недоуменное выражение, понимающе закивала головой, - А, это покупатели на черно-белый телевизор?

- Поля, ты не о том, не о том ты. Трудно одной со всем справляться, - поправляя платок, сокрушалась дальняя соседка Света.

- А ... вы мне помощников привели, - догадалась я, искоса поглядывая на непрошенных гостей. - Завтра нужно ...

Морщинистая ладонь деда Никифора с шумом опустилась на стол, так, что, брякнув, подскочили ложки, а полная кипятку чашка деда едва не опрокинулась. - Мы об жизни твоей личной разговор ведем. У деда Михаила и Натальи Федоровны сынок есть подходящего возраста, холостой. Вот мы и хотим тебя с ним познакомить, - пояснил для особо непонятливых деревенский старожил.

Я молчала, соображая, чтобы такое ляпнуть не к месту ...

Выручили собаки. Их появление у стола стало для всех, кроме меня неожиданностью. Бабка Наталья так та заверещала, и едва не сползла под стол.

- Они не кусаются, - поспешила уверить гостей хозяйка, однако, Мусю с Дусей запирать в прихожей не стала. Вдруг меня осенило, а не устроить ли моим умницам внеочередное кормление?

- Ты, дочка, постоянно здесь проживаешь? - полюбопытствовал дед Михаил.

Я хозяйничала, расставляя миски, на плите уже грелась кастрюля с окороками. Вопрошающий, в отличие от остальных пришлых, был мне симпатичен. Наблюдая за собаками, он брезгливо не морщился, а, утыкая теплеющий взгляд в меня, сдержанно улыбался.

Опережая меня, наперед обо мне поведала Светка. - В начала лета Полина приехала, уж теперь зимовать останется. А в стужу без хозяина трудно. Дрова порубить некому, да из леса наперед их надобно еще привезти. Опять же, лампочку какую заменить, а если пробки вышибет, кто порядок наводить станет,- приговаривала деревенская сплетница.

- А наш Коленька после института поступил в аспирантуру. Такой умный наш младшенький, и супруга ему подобающая нужна, - бормотала, не отрывая от меня пронзительного взгляда подслеповатых глаз, Наталья Федоровна.

Гости все разом бросились в наступление. - А жить можете в городе, если пожелаете, главное, чтобы любили друг друга, - подытожил дед Никифор.

Ну, это уже совсем сумасшествие. Без меня, меня женили. Сидят милые люди и улыбаются, ну, как их тут отвадить? Грубить не хочется, а по-хорошему, боюсь не получиться. И снова на выручку пришли Дуся и Муся. Из всех собравшихся Дусенька верно выбрала, кому на колени зубастую морду положить. Действие сопровождалось старушечьими причитаниями.

- Поля, приструни собак. Видишь, человек боится, - пыталась усовестить меня Светка.

Тяжелые лапищи стаффордширского терьера удобно расположились на старушечьих коленях, агатовые глазки вопрошали, что мне за это будет? Хозяйка незаметно выражала одобрение, Дуся ликовала, еще больше пугая бабку.

- А Дуся так подвинуться просит. Ее место заняли, вот она и напоминает, подвинься, мол, - подкрепляя свои слова действием, я стала расставлять на столе собачьи миски. Сработало!

Может, напрасно я так демонстративно от сватов избавилась, может поделикатнее надо было? Вот сижу после их ухода, и то ли у собак, то ли у самой себя вопрошаю. Сватья у меня напоследок интересовались: созрела ли я для замужества, может, я и не собираюсь? Вот так иногда, признаться страшно, что я - не такая, как все из-за боязни, что окружающие станут тыкать в тебя пальцами, шептаться за спиной. Если бы я жила одна и ни от кого не зависела, я бы просто плюнула на всех. Но моих близких я подводить не могу.

Неожиданной встречи с дедом Михаилом и его дражайшей супругой я могла не опасаться, но от вездесущей сплетницы и деда Никифора мне придется скрываться, надеясь, что со временем их интерес к моей скромной персоне угаснет.

- Учительницей физкультуры пойдешь?

Я не без усилий выдержала устремленный на меня испытующий взгляд. Директриса ждала от меня ответа, что ж, не буду ее томить. - А какие, кроме лошадей у вас спортивные снаряды в наличие имеются?

А она ничего, на шутки не обижается. Вот только строгая слишком. Она что, меня взглядом распять собирается?

- Другой должности. Кроме учительницы физкультуры у меня для тебя нет. Зато есть спортивный зал со всем необходимым.

Я заняла выжидательную позицию. Но это от меня ждали ответа. Он не разочаровал директрису, а мне самой пришлось призадуматься. Наверное, я себя плохо знаю. Зачем было обещать, если заранее была уверена в обратном?

Тяжело в деревне мне пришлось в канун Нового года. Не давали о себе знать родители, друзьями я в деревне обзавестись не успела. Приходилось готовиться к худшему. Подсчитывая свои скромные сбережения, мне приходилось ломать голову над жизненно важным вопросом: что я могу себе позволить, а на что придется лишь любоваться?

Тридцатого декабря деревня словно вымерла. Привычного в предпраздничные дни столпотворения у прилавка деревенского "супермаркета" не было, благодаря чему я могла выбрать приглянувшееся: бутылку третьесортного вина вместо бутылки шампанского, кусочек сыра, хорошо, что не плавленого и печенье, которое сколько угодно можно было представлять в виде праздничного торта. Моими гостями и близкими одновременно было назначено быть Дусе и Мусе. Веселенький же меня Новый Год ожидает ...

Скромное застолье в окружении четвероногих подружек будет сопровождаться голосистыми, скорее, зычными переливами эстрадных звезд, временами заглушаемыми поскрипыванием морозца под ногами у запоздалых деревенских гуляк. Вряд ли, новогодняя ночь покажется мне радостной, но запомню я ее надолго, впрочем, как и настырную луну, настойчиво заглядывающую в мои одинокие окна. Если я не нужна собственным родителям, то мне, тем более, и в голову не приходило напроситься в гости к деду Никифору или к кому-нибудь из ближайших соседей.

- Вот, Дусенька и Мусенька, сядем мы сегодня с вами за стол, закусим, чем найдется. Жаль, что вы напиться со мной за кампанию не можете, а мне в лом ваше молоко литрами пить. Будем сообща мечтать: вы о вкусненьком, надоели, небось, куриные окорочка, а я о хорошей работе, только кому я такая никчемная нужна? - делилась я откровениями с собаками.

Кто не жил зимой в деревне, просыпаясь по утрам и гадая, удастся ли сегодня затопить печку или придется напяливать на себя массу теплых вещей, и за просмотром надоевших видеокассет обходиться холодным чаем, тот, конечно же, будет, презрительно морщась, утверждать, что у меня повышенные запросы. Не исключаю, что отчасти они и правы. Разговаривать с безропотно внимающими собаками и безмолвными черно-белыми фотками из домашнего альбома быстро приедается. А что дальше?

Впрочем, мои сомнения вскоре канули в Лету. В тот момент, когда я уже была близка к отчаянию, нагрянули мои родители.

- Поленька, наша дорогая, ты у нас, как снегурочка с инеем на ресницах. Замерзла, что ли? - испугалась мама.

Пришлось ее успокаивать, убеждая, что холодно мне бывает лишь по утрам, когда я, просыпаясь, бегу в предбанник, где установлен биотуалет. - Со сна кто не мерзнет? А как включаю обогреватель, так о холоде и не вспоминаю.

Папа не удержался от рекомендаций, которые, как обычно, больше походили на нравоучения. - А если был у тебя на примете добрый молодец, не только по утрам о холоде забывала, но и ночкой темною было бы кому тебя обогреть.

- Оставь ребенка в покое. Ей сейчас о другом думать надо, - категорично заявила мама.

Мы с отцом обратили на нее любопытные взоры, хотя я больше за компанию это делала. Определенные предположения насчет маминых планов у меня уже появились. Осталось найти им подтверждение.

- В Москву надо возвращаться, Полина, нечего тебе здесь куковать.

"Словно в ссылке", мысленно добавила я, а вслух промолвила, - А меня тут почти пристроили.

Запомнилось мне выражение немолодого уже маминого лица, где от прищуренных в крапинку зеленых глаз, запрятанных в сетке морщинок до кончика вздернутого курносого носа - все молчаливо указывало мне единственно верное решение. Казалось, что в тот момент он еще больше взлетел кверху. Может, мама что-то замышляет, никого не посвящая в свои наполеоновские планы?

В двенадцать ночи, под бой кремлевских курантов я допытывалась у мамочки о том, что же меня ожидает в год, когда мне стукнет тридцать?

- Скоро узнаешь.

Понятие "скоро" для каждого человека относительно. Мне пришлось коротать время, длинными, скучными, зимними вечерами, в ожидании февраля, как спортсмен, считая секунды до старта, потом, когда он был взят, провожать счастливым взглядом белое, безграничное безмолвие спящих полей. Вслед мне прощально махали густыми мохнатыми ветками голубые ели и вековые сосны. Прощай, деревня!