Теряева псевдоним Д.-Ольга : другие произведения.

Лодыжка Евы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ОКОНЧЕНА. "Лодыжка Евы". Аннотация. Изменится ли взгляд на предназначение Женщины в 22 веке? Согласно легенде о сотворении мира, прародительница человеческого рода появилась из ребра Адама, не поэтому ли современные Евы могут рассчитывать лишь на второстепенные роли, а те, кто осмеливается покуситься на большее, могут остаться не у дел. В ХХ11 веке нашлись естествоиспытатели, которые решили поменять Мужчину и Женщину ролями. Представьте себе: Адам был сотворен из лодыжки Евы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Может, это - правда, как Вы считаете? Ответ на сей вопрос, любопытные читатели отыщут на страницах повести. P.S. Автор не несет ответственности за бесконтрольное появление новых читательских вопросов. Объем произведения - 18,2 авторских листа.
   "Лодыжка Евы". Глава 2.
  
  - Велистрат, ты опять поставил машину около гаража? - певучий молодящийся голос был слышен издалека.
  Из-за густых зарослей сирени было едва различимо размеренное движение газонокосилки. Ради того, чтобы увидеть работающего за ней, Ларисе Даниловне пришлось подняться с кресла-качалки и пройти чуть левее. На зеленом ковре из травы ее супруг вычерчивал замысловатые линии. Занятие увлекло его так, что он игнорировал беспокойно трезвонивший телефон.
  - Неужели ты не слышишь, Велистрат? - Лариса Даниловна приложила трубку к уху, - Слушаю вас. Подождите секунду, - прикрывая трубку ладонью, Лариса Даниловна резко бросила мужу, - Прекрати, Велистрат, мне не слышно.
  Секунды две спустя шум от газонокосилки смолк. Слушая невидимую собеседницу, Лариса Даниловна поискала глазами супруга. Удивительно, как быстро он умеет передвигаться. Внезапно открывшаяся ее взору картина, ласкала взгляд. На прямоугольном газоне были аккуратно вычерчены три слова: "Лариса - ты прелесть!"
  - Милочка, что вы сказали? Простите, отвлеклась, не расслышала. В июле ожидаются сильные дожди, а циклон придет с востока? Благодарю, обязательно приму к сведению. Ах, вы себе представить не можете, как здесь замечательно! Да, мы уже второй год с Велистратом проводим за городом. На гастроли, милочка, я уже третью неделю собираюсь. Знаете ли, предложения не устраивают. Я и не спешу, да, совершенно с вами согласна, лучше подождать, чем соглашаться на второсортный ангажемент, а потом скоро в Лариночкиной жизни могут произойти большие перемены. Да, ждем прибавления семейства, ей сейчас 28, самый подходящий возраст. Что? В тридцать два - тридцать пять второго? Бог с вами, нам бы с одним справиться. Дети - это прекрасно, особенно, когда рассуждаешь о них со стороны да. У нас все по-прежнему, Велистрат живет одними экспедициями, он привык копаться в прошлом. А вы решили: где собираетесь проводить лето? Так дорого? Всей семьей полетите? Семейным, скидки? Все равно, дорого. За полчаса все годовые сбережения угрохать. Нет, мы свои отпускные на дело истратим. Какое дело? Пока не знаю. Мы с Велистратом это обдумываем сообща, - делясь новостями с приятельницей, Лариса Даниловна искала глазами супруга, но подстриженные кусты и ухоженные клумбы составляли единственное ее окружение. Прикрыв трубку ладонью, она негромко позвала, но Велистрат не откликался. Приученная к тому, что в жизни всегда выходило, как ей того захочется, Лариса Даниловна забеспокоилась. Если к Велистрату обратилась за помощью соседка, придется идти его вызволять. Трубка надрывалась, обращаясь к ней по имени. Очнувшись, Лариса Даниловна пробормотала что-то извиняющее, тут же позабыв о приятельнице и недавнем разговоре. Все 18 соток были пройдены из начала в конец, осталось заглянуть в гараж, и сомнения отпадут - Велистрат у Норы. Палец на кнопке застыл в напряженной позе, Лариса Даниловна нервничала, - Велистрат! - несколько раз она повторила имя мужа, прежде чем позади прозвучало. - Зачем так надрываться? - Велистрат улыбался одной из своих лучезарных улыбок.
  - Где ты был? Я вся издергалась. Ну, разве можно так, дорогой?!
  - Я поднялся к себе, проверил почту, теперь я целиком в твоем распоряжении.
  - Будем пить чай, - Лариса Даниловна направилась к веранде, что-то тихо напевая себе под нос. Супруг провожал ее пристальным взглядом, не исключающим внезапное возвращение. Как только Лариса Даниловна скрылась из вида, Велистрат Велистратович пошел за инструментом. Лопата хотя и складная, вещь приметная, требует маскировки. Чутье у Ларисы, как у первоклассного сыщика, если обнаружит лопату, разбирательств не избежать. Велистрат окинул зорким взглядом свежевскопанный курганный холмик. Неплохая задумка, Ларисе не придет в голову интересоваться его происхождением, но даже если не исключать подобной возможности, Ларочка ни за что не припишет найденное колечко изобретательности собственного мужа.
  - Велистрат!
  Не без сожаления оставив наблюдение за верандой соседнего дома, где только, что мелькнул женский силуэт, он отправился на зов. Тридцатипятилетняя новая хозяйка соседней дачи с недавнего времени всецело завладела вниманием стойкого к посторонним женским чарам Велистрата. Вернее, таковым он был в глазах собственной супруги. Тридцать лет в браке, но в душе он привык считать себя свободным. Женщины - непредсказуемые создания, часто очевидное кажется им невероятным, а неразрешимые загадки - обыденной действительностью. Леонора - не такая, она обязательно докопается до истины. Стоит ей только намекнуть на приятный сюрприз, и она своего не упустит.
  - Велистрат! Чай стынет.
  Еще приближаясь к веранде, он услышал оглушительный стук ложки о чашку. Ларочка испытывала ее на прочность. Пусть. Разобьет, купит еще, только бы ее деятельная натура нашла себе применение. Велистрат Велистратович изменил свой взгляд на происходящее, когда его блуждающий взгляд уткнулся в высокую чашку неправильной формы, - Лара! Ты соображаешь, что делаешь?! Ты взяла чашку из коллекционного китайского сервиза!
  - А почему бы и нет. Не выношу обыденности.
  - Этим чашкам несколько сотен лет, их надо беречь, как музейную ценность, - одним молниеносным движением Велистрат освободил от напитка сразу две чашки: свою и супруги.
  - Что за демонстрация? - капризно спросила Лариса Даниловна.
  - Возьмешь на кухне обычные чашки.
  Лариса Даниловна хмыкнула, выставляя на показ недовольство, - Подумаешь, музейная ценность, - исчезнув из вида, она вернулась через минуту с двумя маленькими чашками.
  - Это кофе? Тебе известно, что сегодня я с утра мучался от высокого давления. Зачем тыкать в меня пальцами?
  - Ты не даешь мне слова сказать. Это - чай, мне пришлось налить его в кофейные чашки, потому, что других, кроме твоих коллекционных, нет. Бери зефир, он очень вкусный. Велистрат, что ты опять смеешься?
  - Лара, тебе когда-нибудь встречался невкусный зефир? Это - также противоестественно, как ... зажигательная драма, - откусив маленький кусочек, Велистрат поморщился, - Ты оказалась неправа, зефир - порядочная гадость.
  Лариса Даниловна испуганно смотрела на Велистрата, который за первым тут же отправил в рот большой второй кусок угощения. Фигурное лакомство скрывалось за плотным рядом крупных резцов с завидной скоростью. - Велистрат, ты сказал, что он невкусный.
  - Вообщем, да, но ради тебя я готов съесть любую гадость. Лара, ты не знаешь, почему Ларина не приезжает? Помнишь, когда она звонила последний раз?
  - Позавчера. Она обрадовала меня. Оказывается, мы скоро станем бабушкой и дедушкой.
  Велистрат, услышав новость, ничуть не изменился в лице, он продолжал поглощать зефир, запивая его чаем из Ларисиной чашки. Наконец, когда весь чай был выпит, а от зефира остался маленький кусочек, Велистрат произнес, - Я, вероятно, должен что-то сказать?
  Лариса Даниловна удивленно воззрилась на супруга, его внешняя безучастность более походила на маску, - Тебя не волнует счастье дочери?
  - Не вижу никакой связи между рождением ребенка и счастьем нашей дочери. Бессонные ночи, усталость, когда не то, что вещь какую-нибудь на место, себя в порядок некогда будет привести, Ларине никто станет не нужен, только бы отдохнуть, выспаться.
  - По-твоему, Ларина наживет себе одни проблемы? - в вопросе Ларисы Даниловны звучала немалая толика возмущения. - Да у нее жизнь наладится с этим ее, горе-изобретателем. Ребенок объединяет супругов, он придаст смысл их совместному существованию, они будут больше времени проводить вместе. Ларочка, наконец, почувствует себя настоящей женщиной...
  Велистрат Велистратович склонил голову к плечу, так, что со стороны казалось, будто он внимательно вникает в сказанное супругой. Однако, когда Лариса Даниловна ненароком, поправляя непослушную прядку, упавшую на лоб Велистрата, заглянула ему в глаза, она пришла в негодование. Схватив со стола заварочный чайник, и предварительно встряхнув его, она вылила на склоненную голову все его содержимое.
  - Ты, что с ума сошла? Поливать человека из чайника?! Может быть, ты думаешь, что таким образом я быстрее уверую в ту ахинею, которую ты только, что городила? - голос Велистрата Велистратовича гремел на весь участок, Лариса Даниловна перепугалась. За тридцать лет семейной жизни он только дважды отваживался на подобную вольность: впервые, когда она отправилась на детский спектакль и потеряла дочь по дороге, второй раз, когда по вине Ларисы Даниловны бесследно пропала рукопись, взятая Велистратом Велистратовичем из Национального музея искусств.
  Смахнув с себя остатки чайного листа, Велистрат Велистратович пристально следил на перемещениями супруги, перелетающей через лестничные ступеньки, не глядя. Выяснение отношений сотворило чудеса с ее поясницей, на которую Лариса Даниловна жаловалась еще с утра, жалобно постанывая. Выпорхнув из дома в очередной раз, Лариса Даниловна везла за собой чемодан на колесиках. Как только пытливый взгляд Велистрата Велистратовича уперся в багаж, его негодование улеглось. Приняв позу утомленного путника, он отправил в рот последний кусок зефира. Солнечные лучи неторопливо скользили по его макушке, на которой уже стала обозначаться первая лысина. Со стороны казалось, что Велистрат Велистратович уснул, однако его безмятежный вид мог обмануть лишь человека ненаблюдательного. Молодая, симпатичная особа, обосновавшаяся с мольбертом на веранде соседней дачи, к таковым не относилась. Недолго раздумывая, она приняла решение. Отложив в сторону кисти и краски, соблазнительно покачивая бедрами, она решительно направилась вперед, держа под прицелом соседскую макушку. Ей осталось пройти совсем немного, когда Велистрат Велистратович широко распахнул глаза, - Нора, чему обязан? - спросил он голосом, в котором сквозило безразличие.
  - Добрый день, Велистрат Велистратович, вы сегодня целое утро что-то копали.
  - А вы заметили?
  Кокетливо поправляя выбившиеся из-под шляпки крашенные локоны, Леонора ответила, - Вас невозможно не заметить, особенно на фоне всего этого однообразия.
  Он поблагодарил ее за комплимент кивком головы, но сам не торопился отвечать взаимностью, хотя Леонора была сегодня обворожительна. Высокий лоб, который она, волнуясь, слегка морщила, был оттенен челкой, на висках закручивающейся в завитки. Плавная линия подбородка, прямой, слегка вздернутый нос, глубоко посаженные глаза - все это хорошо гармонировало друг с другом. - Вы очаровательны, Норочка, значит, это вы дислоцировались за кустами сирени? Что же вы там делали?
  - Неужели вы не догадались? - на этот раз Леонора с удовольствием демонстрировала ровные ряды жемчужных зубок, на зависть окружающих, имеющих натуральное происхождение.
  Кокетничает со мной, истинная женщина. Пусть еще постарается. Изобразив скучающий вид, Велистрат Велистратович пробежал взглядом по грядкам с лилиями и розами, - Нора вы также выгодно выделяетесь на фоне окружающей обыденности, как эти королевские создания.
  - Я только, что видела Ларису Даниловну, - робко озираясь по сторонам, Леонора переминалась с ноги на ногу.
  Словно спохватившись, Велистрат Велистратович вскочил и с запоздалой галантностью предложил Леоноре стул, - Присядьте. Ларочка перед отпуском решила провести небольшой эксперимент, проверить на прочность старый чемодан, загрузила его по полной, - извиняющая улыбка заслонила собой всю ту ахинею, в истину которой Велистрат Велистратович сам не верил.
  - А вы разве отпуск отдельно от супруги проводить собираетесь?
  - Людям иногда надо отдыхать друг от друга. Чайку выпьете?
  - Благодарю, - Леонора не спешила снимать умело примеренную маску скромницы. Картинно откинувшись в кресле, которое еще полчаса назад занимала Лариса Даниловна, гостья выжидала.
  - Простите за любопытство, дачу вы на все лето сняли?
  - Еще не знаю, - с сомнением ответила Леонора. - Велистрат, все-таки ответьте мне на вопрос: что за таинственный курган возник на вашем участке?
  - Одной фразой не ответишь, да и не знаю: интересно ли вам будет слушать? - Велистрат Велистратович многозначительно замолчал, предоставляя даме сделать выбор.
  Мало женщин найдется, готовых по собственному желанию отказаться от посвящения в тайну, и Леонора не стала исключением, - Я сгораю от нетерпения узнать все.
  - Постараюсь не злоупотреблять вашим вниманием.
  - О, это совсем не обязательно.
  Врешь, милая. Мимолетного взгляда на твою симпатичную мордашку достаточно для того, чтобы понять, что встреча с Ларой не входит в твои планы, - Хорошо, когда человеку некуда торопиться, - В сущности, вся наша жизнь - сплошная спешка, вы не находите, Нора?
  Вопрошаемая пожала плечами, - Я как-то не предавала этому значения. В городе другой ритм жизни, здесь, на лоне природы многое воспринимается иначе, какая-нибудь неприметная мелочь может неожиданно изменить судьбу человека.
  - Совершенно с вами согласен. К примеру, курган, на котором вы, Норочка, остановили свое внимание, возник сам собой, я лишь придал ему форму. Подземный народец очень дорожит своими сокровищами. Серебряные диадемы, бронзовые серьги и браслеты - все это создано руками диковинного народа, богатого на умельцев и изобретателей. Представьте себе, как только у нас появляется какое-нибудь новшество, позже археологи обнаруживают точно такое же, имеющее более древнее происхождение. Ювелирных дел мастера из века в век оттачивали свое искусство, посвящая в него только избранных. Всю историю древнего народа можно прочесть на металлических пластинах. Украшения заменяли им деньги, с той лишь разницей, что подземные жители были свободны от алчности. Они не копили, жили одним днем, и если бы не их привычка дарить украшения друг другу, мы никогда не узнали бы ..., - голос Велистрата Велистратовича осекся, когда на дорожке, ведущей к веранде, появилась Лариса Даниловна.
  - Кажется, испытания закончились, - еле слышно прокомментировала ее появление Леонора.
  Чем ближе Лариса Даниловна подходила к веранде, тем явственнее на лице сидящих за столом проступала растерянность. - У тебя гости, Велистрат, - рот Ларисы Даниловны улыбался, в то время, как взгляд ее оставался царственно холодным, - Как поживаете, Леонора? - обратилась она к гостье.
  - Неплохо, погода радует. Извините, у меня там плита включена, - Леонора поторопилась исчезнуть, предчувствуя скорую бурю.
  Велистрат Велистратович выжидал, просчитывая в голове, чем может обернуться неожиданная встреча двух враждебно настроенных женщин.
   Лариса Даниловна, присев на освободившееся место, перевела дыхание и, не глядя на супруга, произнесла, - Нужно на неделе съездить к Ларине. Выбери день, когда ты будешь свободен.
  Велистрат уже было собирался засыпать Ларису Даниловну вопросами, но вдруг передумал. Не в его интересах было ссориться с ней, - Я могу в любой день.
  - Хорошо, тогда поедем завтра, - приняв решение, Лариса Даниловна вздохнула, обратив свой взор на супруга. Они молча, на протяжении минуты, изучали друг друга. Постепенно взгляд Ларисы Даниловны смягчался, а в глазах Велистрата Велистратовича мелькнула жалость к спутнице жизни. Из-за какого-то пустяка они едва не стали врагами. Даже если учесть тот факт, что их семейная жизнь никогда не была безоблачной, трудно было представить их по отдельности друг от друга. Разные по характеру, они постепенно учились уступать, хотя по-прежнему, ссоры между ними были также часты, как рост цен в магазинах.
  - Велистрат, я сначала на тебя разозлилась, сам понимаешь за что, - вопросительное слово Лариса Даниловна особо подчеркнула, - Потом подумала, никто из нас не выиграет от раздельного проживания. Наверное, ты считаешь также, только тебе, как, мужчине, сложнее в этом признаться.
  - Может быть, - неопределенно ответил Велистрат, - Но не исключено, что большинство семейных, я не имею в виду нас, живут вместе по привычке, так или иначе, мне ни разу... не пришлось пожалеть, что живу с тобой.
  Лариса Даниловна согласно покачала головой, - Мы должны сейчас больше думать о дочери, о ее ... спасении. Велистрат, может быть, мне придется оставить работу. Чувство ответственности за будущее внука, мне почему-то кажется, что родиться мальчик, заслонит от меня разлуку с любимым театром, - Лариса Даниловна артистично прижала носовой платок к глазам. - Знаешь, иногда мне становится страшно, а вдруг я себе нафантазировала, мол, я - выдающаяся артистка, - Лариса Даниловна горько усмехнулась, - Кому сегодня он нужен театр?! Не перебивай меня, - она предупредительно подняла руку, которая через пару секунд бессильно повисла плетью, - Мужчинам легче, для тебя всегда работа на первом месте, я с этим смирилась давно. Наверное, поэтому я ощущаю себя женщиной, только когда нужна тебе, Ларине. Приятельницы смотрят на меня, как на музейный экспонат. Семейная! Подумать только, еще сто лет назад власть поддерживала институт семьи. Окружающие люди смотрели на одиноких с сочувствием, а некоторые даже с осуждением, как будто те виноваты в неустройстве личной жизни.
  - Ларочка, все это - неоправдавшая себя государственная пропаганда. Семейный человек связан многочисленными обязательствами в отличие от холостого. Еще проще, человеку глухому к сердечным переживаниям ...
  - Это - робот, Велистрат. Как же без любви? А дети? Жизнь должна продолжаться.
  - Говорят, уже растет целое поколение людей, зачатых без участия мужчин, и если мы с тобой этого не замечаем, то, верно, не так уж они плохи, по сравнению с нами, а? Согласно Библии Бог сотворил женщину из ребра Адама ...
  - К чему ты это мне рассказываешь, Велистрат? Поколение людей, зачатое без мужского участия, вряд ли, можно признать полноценными людьми. Гены ...
  Велистрат Велистратович вернул супруге долг, - С генами у них все в порядке. С этими, как их ... хромосомами, все, как у обычных людей. У них один родитель, второй неизвестен. И этот выбор, между прочим, за них сделали их собственные матери.
  - Надо ненавидеть мужчин, чтобы даже ребенка зачинать без их участия. Какое счастье, что Ларина появилась на свет, благодаря естественному процессу. Наша дочь - просто прелесть.
  - Да, она вся в тебя. За своего изобретателя держится руками и ногами. Она явно незнакома с новой интерпретацией Библии, - отвечая на вопросительный взгляд Ларисы Даниловны, Велистрат Велистратович добавил, - Всевышний создал сначала Еву, а затем, чтобы ей не было скучно, из ее лодыжки сотворил Адама.
  - Я также не знакома с новой Библией. Но если женщина первична, значит, Иисус - не истинный Бог, а был некто, возникший ранее его? - последние слова Лариса Даниловна произнесла шепотом, почти не сомневаясь в их кощунственности.
  - Вероятно. Нет, несомненно, так и было. Дева Мария путем непорочного зачатия родила младенца Иисуса. Ларочка, такие бездоказательные вещи я могу сказать только тебе, - Велистрат глубоко вздохнул и, задержав дыхание, как перед погружением в ледяную прорубь, выпалил, - Женщины во многом превосходят мужчин, их превалирующее положение часто оттеняется зависимостью от сильного пола.
  - Но всегда считалось, что Бог сперва создал мужчину ...
  - Но прежде, чем он это сделал, его самого родила женщина.
  - А она откуда взялась?
  - Из Космоса, точно не знаю. Наука об этом умалчивает.
  - Но, Велистрат, во всех религиях священнослужители - мужчины.
  - Это свидетельствует лишь о том, что они более свободны в своем выборе. Общество, несовременное, а прошлых веков привыкло подчиняться мужскому началу, это именно не более, чем дань традициям. Стоит создать новую теорию и вложить ее в уста мессии, как люди переменят свое мнение.
  Лариса Даниловна молчала. Услышанное совсем не вязалось с ее представлением о жизни.
  - Ты поразмысли, Лариса, выводы пока делать рано. Приятное времяпровождение закончилось, меня ожидает газонокосилка.
  Он уходил победителем, Лариса Даниловна в который раз замечала: как ей повезло с выбором спутника жизни. Велистрат - такой интересный человек, много знает, умеет быть галантным и, наконец, хорошо зарабатывает. Зять же ее - неотесанный грубиян, он совсем не ценит свою супругу. Дочь последнее время занимала все мысли Ларисы Даниловны. Ларине нужно сейчас, как можно больше отдыхать, но в городе, где постоянная суматоха, полноценно восстановить свои силы и поправить здоровье, невозможно. Это не они с Велистратом, а Ларина должна сменить обстановку.
  Приняв решение, Лариса Даниловна поднялась со своего места и поискала глазами мужа. Аккуратные цветочные ряды на некоторое время завладели ее вниманием. Окружающая их трава казалась искусственной, насколько геометрически ровно располагались травинки. Кусты жимолости и сирени Велистрат подравнял еще два дня назад, так, что же он торопился привести в порядок? - Велистрат!
  Ответа на ее призыв не последовало. За кустами сирени одиноко маячила газонокосилка, а Велистрата нигде не было видно. Земляная насыпь, которая сегодня утром неожиданно возникла на участке, плохо вписывалась в его дизайн. Мало того, ее создатель был настолько неряшлив, что побросал садовый инвентарь тут же, на месте. Когда Лариса Даниловна нагнулась, чтобы собрать разбросанное, то почувствовала на себе чей-то пытливый взгляд. Обманным маневром, она засекла его обладателя. Просто удивительно, насколько некоторые люди могут быть назойливыми в своих преследованиях. Ни один раз Лариса Даниловна давала понять соседу слева, что ему не стоит рассчитывать на взаимность. Одинокий старик надоедал ей своим вниманием, причем делал это искусно, так, что Велистрат, наверное, даже не догадывался о потенциальном сопернике. Отставной вояка, высушенный дальневосточными ветрами и морозами, мечтающий, с его слов, о "собственной Джоконде". А, может быть, старика нанял сам Велистрат, точно так же, как она ...
  Из окна гостиной на втором этаже призывно трезвонил телефон. Это могла звонить Ларина. Лариса Даниловна со всех ног бросилась к дому. Между тем, ее перемещения оказались в центре внимания сразу же нескольких человек. Добежав на второй этаж, Лариса Даниловна поняла, что именно ее удивило на собственном дачном участке - скрытые следы пребывания посторонних лиц.
  - Алле, алле! - несколько раз повторила она, но абонент безмолвствовал.
  Велистрат объяснял ей плохую слышимость при разговоре по радиотелефону помехами связи в местах скопления телепередающих устройств и вычислительной техники, но только не у них на даче. Конечно, можно было бы захватить с собой трубку в сад, но велика вероятность того, что в делах и заботах на грядках, она позабудет, где бросила телефон.
  Очутившись в саду, Лариса Даниловна вздохнула. Ощущение тихого восторга снисходило к ней, лишь только она оказывалась в окружении любимых цветов. Кустики клубники, посадки огурцов, помидоров находились под ее неусыпным контролем, к этим культурам она испытывала чисто потребительский интерес, как-то к усыпанным ягодами кустам крыжовника и смородины. Но розы, особенно чайные и лилии Монте-Негро были ее слабостью, защитить их от не в меру активного солнца, спасти нежные листья от высыхания являлось одной из наипервейших задач малоопытного цветовода-любителя. Палящие солнечные лучи вынуждают ее любимец страдать, а частый полив не только вреден для капризных растений, но трудноосуществим для самой Ларисы Даниловны. Вот у Калерии Петровны супруг инженер-наладчик поливочных машин, все оросительные работы на соседском участке выполняются автоматически, для этого Калерии Петровне достаточно нажать на пульт дистанционного управления. Ах, отчего такие нужные механизмы до сих пор не запустили в массовое производство. Кроме беспощадного солнца существуют еще докучливые гусеницы и жучки, расправляющиеся по-своему с ее любимицами. Опрыскивая их от вредителей, Лариса Даниловна недоумевала, какому горе-ученому могла прийти в голову мысль, что к началу ХХ11 века треть территории суши будет покрыта полупустынями и степями? Какая глупость! Это даже ей, далекой от экологии, понятно, что из-за таяния льдов Земле не грозит больше глобальная засуха. Вдруг тень тайных раздумий, не относящихся к ее увлечениям, легла на моложавое лицо Ларисы Даниловны. В голову прокралась убийственная мысль: неужели дочь ее решилась на обман?
  Опять затрезвонил телефон, и снова невидимый злоумышленник вел с ней хитроумную игру. На этот раз Лариса Даниловна решила проучить назойливого возмутителя спокойствия по-своему, она спрятала аппарат, завалив его диванными подушками, а сама кинулась к калитке, где только, что в сопровождении Калерии Петровны возник силуэт Велистрата.
  - Велистрат Велистратович! - певучий голос Ларисы Даниловны был слышен издалека, - Мне срочно нужно поговорить с тобой.
  От мнительного Велистрата не укрылось то, каким взглядом наградила его супруга Калерию Петровну. Та ушла, слова не сказав ему на прощание.
  - Ларочка, зачем ты так? - укоризненно спросил Велистрат, направляясь с Ларисой Даниловной к дому.
  - Как? Разве непонятно: чего добивается эта особа? - последние два слова Лариса Даниловна выделила особо.
  Если он сейчас встанет на защиту незаслуженно обиженных, Ларису это еще больше подстегнет, поэтому Велистрат решил сфокусировать внимание супруги на полезной информации, - Калерия Петровна посоветовала: каким образом можно быстро избавиться от садовой тли. Надо взять ...
  - Это я и без нее знаю. Пока не изобретено лучшего средства, чем дихлофос, - говорящая застыла, как вкопанная. Велистрат невольно повторил ее маневр. Прямо на их пути красовалась развороченная земляная насыпь, неподалеку от которой была брошена садовая техника. Велистрат постарался изобразить удивление, глядя на изменения, произошедшие с курганом.
  - Что это? - спросила его супруга.
  - Я забыл убрать в гараж газонокосилку. Разве она тебе мешает?
  - Тебе хорошо известно, о чем я спрашиваю, - едва, сдерживая раздражение, произнесла Лариса Даниловна, - Эта куча земли возникла не сама по себе. Я уверена, что это - твоих рук дело. Меня интересует: что ты здесь зарыл? Для кого, я буду выяснять отдельно.
  Под пристальным взглядом супруги, Велистрат отвернулся. Несколько секунд он простоял в задумчивости, потом, словно спохватившись, он бросился к насыпи и начал разрывать ее руками. После полива земля хранила влажность, истребить которую не удалось даже солнцу в зените. Руки копателя оказались по локоть перепачканными, от усердия пуговицы на тенниске расстегнулись, обнажая поросшую редкими седыми волосами грудь, которая вскоре приобрела тот же художественный орнамент, что и руки. Оба: и Лариса Даниловна и Велистрат Велистратович недоумевали, но каждый по собственным соображениям. Искателю было ужасно жаль пропавшего сюрприза, а Лариса Даниловна не могла понять: что послужило поводом для этой дикой выходки?
  Наконец, после десятиминутного поиска огорченный Велистрат смахнул с рук налипшую грязь, расправил плечи, хотя гордиться ему было нечем, и робко заметил, - Лара, утром я зарыл здесь подарок - дорогое кольцо с рубином, о котором ты мечтала. Теперь я не могу его отыскать.
  - Стратик, - Лариса Даниловна обычно так называла мужа, когда хотела утешить его, - Лучше бы ты спрятал подарок в доме. Поиск в комнатах не менее увлекателен.
  - Ларочка, я закопал его неглубоко ...
  Расстроенным супруга Лариса Даниловна видела нечасто, она постаралась перевести неудачу в шутку, тем самым попытаться успокоить Велистрата, - А, может, пригласить саперов с металлоискателем?
  - Тогда уж лучше сразу бойцов стройбата. Они тебе все грядки вспашут.
  - Бойцы - это слишком, а прислугой на кухне нам с тобой обзавестись не помешало бы.
  О кастрюльно-сковородочных делах Лариса Даниловна упомянула неслучайно. Пришло время ужина, а настроение его готовить у нее не было никакого. Пока Велистрат плескался в ванной, Лариса Даниловна отправилась за телефонной трубкой, чтобы позвонить Ларине. Сваленные в кучу диванные подушки она перевернула ни один раз, но желаемого обнаружить не удалось. Лариса Даниловна машинально переворошила пледы на креслах и даже обследовала книжные полки. Ничего.
  - Что-то пропало? - на пороге гостиной возник обновленный Велистрат.
  - Я положила ...- Лариса Даниловна вдруг передумала, посвящать супруга в мотив своего поступка, решив отплатить ему той же монетой. Изобразить на лице растерянность для актрисы не составило труда, - Телефон исчез.
  - Я рассчитывал, что ты чего-нибудь приготовишь, с утра ничего во рту не было.
  Лариса Даниловна не сводила пристального взгляда с удаляющегося супруга, - Помоги найти трубку, а я ужин приготовлю.
  - Ладно, - на ходу бросил Велистрат без особого удовольствия, - Лара, я завтра переезжаю в город.
  Дойдя до первого этажа, Лариса Даниловна остановилась, услышанное было для нее неожиданностью. Кулинарные приготовления она отложила на потом. В спешке, обойдя две комнаты на первом этаже, она вернулась обратно, на второй. В гостиной Велистрата не оказалось, Лариса Даниловна по очереди стала обходить все комнаты в доме, но нигде, включая ванную комнату, Велистрата не было. Расстроенная, она выглянула в сад из окна кухни. Куда же он мог подеваться, причем так быстро? Исчез человек, это - не телефонная трубка, силы небесные, может, она сходит с ума? В изнеможении она откинулась на спинку кресла, в голове все спуталось: от козней соседки Калерии Петровны до существующего пока в ее воображении рубинового кольца. Так просидела она, находясь в полнейшей прострации, пока не хлопнула входная дверь.
  - Ларочка, я немного задержался. Ужин готов? - Велистрат подошел к супруге и присел перед ней на корточки. - Лара, что с тобой?
  Лариса Даниловна медленно открыла глаза, ее блуждающий взгляд скользнул по лицу мужа, - Велистрат, я кажется, заболела.
  - Я догадался. Значит, ужина нет, а телефон нашла?
  - Нет, но ужин я сейчас приготовлю.
  - Отдыхай, сам разберусь.
  Вопреки совету Велистрата Лариса Даниловна направилась вслед за супругом на кухню. Наблюдая за приготовлением яичницы с ветчиной, она постепенно переключилась на Велистрата, - Почему ты хочешь поехать в город?
  - Мой отпуск закончился. В управлении скопилось немало дел. Будешь ужинать, Лара?
  - Велистрат, тебе шестьдесят с половиной лет, какая может быть работа? Ты уже на пенсии.
  Его рука замерла на полпути к тарелке, - Ты это серьезно?
  - Что?
  - До пенсии мне еще четыре с половиной года. Я тебе все-таки кусочек положу.
  Аппетитный аромат жареного бекона слегка привлек ее, Лариса Даниловна жевала медленно, не разбирая вкуса. Тарелка давно опустела, а она тупо уставилась на остатки желтка, размазанные ее деревянной рукой.
  - Лара, ты меня беспокоишь. Поедешь со мной в город?
  Она собиралась ехать, проведать Ларину, но только за тем, чтобы попытаться уговорить ее пожить за городом, - Почему ты мне раньше об этом не говорил?
  - На неделе я напоминал тебе, что у меня заканчивается отпуск.
  - Но ты же на пенсии, - то ли вопрошая, то ли утверждая, произнесла Лариса Даниловна. - На пенсию мужчины выходят с шестидесяти лет. Мой отец вышел на пенсию именно в шестьдесят.
  - Это когда было? Более четверти века назад. Теперь многое изменилось. Детей стало меньше, стариков прибавилось. Наше мудрое, в кавычках правительство, подняло пенсионный возраст, - убирая со стола грязную посуду, у Велистрата невольно вырвался вздох, - Я непременно возьму для тебя помощницу по хозяйству.
  - Мне все равно. Я поняла, что некому, некому не нужна, - она закрыла лицо ладонями. Хотелось, чтобы супруг пожалел ее, но кроме ворвавшегося в приоткрытое окно вечернего ветерка, на кухне не чувствовалось постороннего присутствия. Ларисе Даниловне надоело закрывать сухие глаза. Встряхнув головой, она посмотрела по сторонам. Опять она осталась в гордом одиночестве.
  Темнело. Небо, расставаясь с розовым закатом, опускалось ниже. С приходом сумерек похолодало. В соседних домах загорался свет, а Лариса Даниловна продолжала сидеть в полутьме. Глаза ее постепенно привыкали различать окружающие предметы. Она оказалась права: некому она не нужна: ни дочери, ни Велистрату. Одна из ее героинь утверждала: "Все люди - эгоисты. Разница в том, что одни из них пытаются скрыть свои истинные чувства под маской мнимого участия, другие - выставляют свои недостатки напоказ, откровенно плюя на мнение окружающих. Лариса открыла для себя третий тип - люди, в которых внимание к ближнему просыпается благодаря внушению или положительному примеру со стороны. Она вдвойне будет заботиться о Велистрате, и ему станет стыдно.
  Меня не устраивает, что он относится ко второму типу, а Ларина - к первому. Не смогла правильно воспитать дочь, но из внуков сделает настоящих людей.
  - Лара, телефонная трубка нашлась, и кто бы мог подумать, на грядке с лилиями! - с возвращением Велистрата вспыхнул свет, и кухня наполнилась бензиновыми парами. - Ложись спать, завтра проснешься, и все плохое забудется.
  На столе, перед Ларисой появилась чашка, на кухонной стойке закипал чайник. Велистрат скрылся в ванной, через секунду зашумела вода. Как хотелось, чтобы вся отрицательные эмоции точно так же могли выплеснуться наружу, не вызывая ответной реакции. Изнемогая от какофонии враждебных звуков, Лариса Даниловна обхватила голову руками. На висках, не прикрытых как обычно красиво уложенной прядью, ритмично пульсировал вена, пол уходил из-под ног Ларисы Даниловны. Каким образом телефонная трубка очутилась на грядках?
  До дверей ванной долетел еле слышный призыв о помощи. Велистрат брезгливо поморщился: зачем так громко включать телевизор? Смотрит бесконечные сериалы, наверняка, представляя себя на месте главной героини. Таланта у нее не больше, чем у тех, кто снимается в этих мыльных операх. Горемыка, всю жизнь играла второстепенные роли, а амбиций у Лары не меньше, чем у Марии Стюарт или Екатерины Великой. В жизни важно не ошибиться с выбором, который стоит согласовать с потребностью общества. К чему в век научно-технического прогресса каждый год выпускать новую смену артистов и артисточек? Переизбыток их порождает среди гордого племени работников сцены жестокую конкуренцию. К примеру, интеллектуальное сражение между людьми науки служит делу прогресса, а нервные, сверхчувствительные артисты, особенно артисточки винят в собственных неудачах кого угодно, но только не себя.
  После того, как Велистрат закончил бриться, он обозрел себя в зеркале. Чисто выбритое, еще совсем нестарое лицо, да и остальное еще хоть куда. Не может Леонора остаться равнодушной к знакам его внимания. Если не она, то другая женщина сумеет оценить его мужественную привлекательность. Именно на нее покупаются женщины, жаль, что женская красота с годами блекнет.
  Выйдя из ванной, Велистрат ощутил приятную летнюю прохладу. - Лара, чай заварила ..., - голос Велистрата осекся, когда он увидел свою супругу.
  - Как я тебе? - яркий неестественный румянец, малиновые губы, подведенные тушью глаза, придавшие ей облик доступной женщины, Лариса Даниловна сама себе казалась неотразимой. Причудливая прическа, новый наряд в восточных традициях лишь подчеркивали ее экстравагантность. Велистрат медленно скользил взглядом по стоящей напротив, гадая: какой оценки ожидает от него супруга? - Ты, Лариса Даниловна, роль, что ли репетируешь?
  Она поджала губы, более ни единым движением не выдав обиды, - Совсем ты закопался в своих курганах и скучных бумажках, забыл, что кроме кирок, лопат всяких существуют еще люди живые. Понравиться я тебе хотела, чего непонятного?! Тридцать лет живем вместе, а ты так и не смог оценить мою индивидуальность. Верно мне Ларина говорила, все вы, мужики влюблены в себя, и чокнуты по-своему. Ну, ничего, скоро все изменится, уж в моей жизни точно, - уходя с кухни, Лариса Даниловна нажала на выключатель. Свет погас, поэтому Велистрат только по грохоту сообразил: от застекленной двери остался лишь деревянный остов. Включив свет, Велистрат, от души ругая супругу, принялся наводить порядок. Дура, а он тоже хорош! Так долго выносить заскоки этой идиотки, и главное, ради чего? Ему медаль надо выдать за терпение. Он повесит ее в качестве медальона, предварительно отчеканив: "Никогда не женюсь". Завтра привычное напряжение сменится рабочей занятостью. История раскопок в Княжем Логе отвлечет его от предстоящих судебных разбирательств. Четверть века он втайне жаждал развода, терпел взбалмошность жены ради Ларины, теперь она его поймет. Жить с такой, как ее мать, не сможет даже святой. С полным совком осколков Велистрат вышел на веранду, у лестницы должен был стоять мешок с мусором. В приглушенном свете знакомые вещи приобретали непривычные очертания. Ворох скомканных газет он поначалу принял за желаемое. Странно, он точно помнил, где оставил мешок. Его не оказалось даже за входной дверью. Зато из-под дверей гаража пробивалась полоска яркого света. Неужели, уходя, он забыл повернуть выключатель? А ворота? Они распахнуты настежь, но это - не его рук дело. Бросить совок с осколками, где попало, Велистрату помешала годами воспитанная в себе аккуратность. Пришлось вернуться в дом за новым мешком. На его поиски ушло минут пять. Вдруг Велистрату ударило в голову - свет он погасил, значит, зажечь его могла только Лариса. В гараже ей делать нечего, она выхлопную трубу от глушителя отличить не сможет.
  Ему оставалось пройти не более трех метров, когда двери гаража распахнулись настежь. Свет от включенных фар на время ослепил Велистрата. Он едва успел сделать два шага в сторону, пропуская вперед выезжающий на приличной скорости внедорожник. Кто сидел за рулем, он не разобрал, рядом с водителем сидела его супруга. Пораженный увиденным, Велистрат замер. Несколько секунд ему хватило на то, чтобы прийти в себя, затем он бросился вдогонку. Не заметив выкопанное Борисом, мужем Калерии Петровны, углубление для будущего заграждения, Велистрат, потеряв равновесие, упал. Колени, запястья, подбородок оказались перепачканы в земле. Газанув, автомобиль обдал его копотью, но обиднее всего было то, что эта дура, его бывшая супруга, высунувшись из окна, махала ему ручкой на прощание.
  
  
  
  
   "Лодыжка Евы". Глава 3.
  
  Сегодня она вернулась с работы пораньше, для того, чтобы подготовиться к встрече. В ее воображении ни единожды прокручивались картины предстоящего ужина при свечах. Саше должна понравиться интимная обстановка: только он и она. Для него Ларина целый час провела у зеркала. Купленное накануне платье сидело на ней так, словно она в нем родилась и выросла. Светлые волосы, собранные на затылке, были украшены жемчугом. Обнаженная шея плавно переходила в высокую грудь, которая производила впечатление на мужчин, особенно одиноких. Накинутая на плечи черная шаль, подчеркивала белизну шеи. Ей двадцать восемь, а выглядит она на двадцать не более. Ларина умеет нравиться мужчинам, а нужен ей только Саша.
  Они познакомились в январе на горнолыжном курорте, а в феврале решили пожениться, вернее, на свадьбе настаивала Ларина. Саша осторожничал: "Пойми, я не готов пока принять на себя ответственность за тебя и будущих детей". "Но я ничего от тебя не требую". Он тогда как-то странно посмотрел на нее, Ларина ощутила себя глупой, маленькой девочкой. Ей было все равно, она хотела заполучить Сашу любой ценой.
  За три года, что они прожили вместе, ей ни раз не пришлось пожалеть о той невинной, маленькой лжи, что она себе позволила. У них не было пышной свадьбы, Саше это не понравилось бы. Ужин в тесном кругу, с банальными поздравлениями, завершился приятным сюрпризом. Сегодня они и без этого обойдутся, главное, чтобы Саша поверил ей. Звонок в дверь послужил сигналом к предстоящему празднеству. Монитор вывел изображение папы. Странно, он не предупреждал о визите. Ларина испугалась, когда увидела отца, - Папа, что с тобой случилось?
  В его взгляде было нечто безнадежно-обреченное, он походил на потерянного человека. Не успела Ларина предупредить его, как Велистрат Велистратович уселся на место Саши. Окружающее великолепие не трогало нежданного гостя, - Ларина, мне некуда идти. Можно я поживу у тебя?
  - Ты поссорился с мамой?
  Папа не спешил с ответом. Ларине даже показалось, что отец пытается сочинить его на ходу, - Я не могу ... не знаю, что тебе ответить.
  Непривычно было видеть отца виноватым, Ларина постаралась успокоить его, - Конечно, ты можешь пожить у нас. Мама знает, где ты? - осторожно поинтересовалась Ларина.
  - Я не сообщал ей, а ты кого-нибудь ожидаешь?
  - Сашу.
  Только сейчас Велистрат Велистратович заметил, как прекрасно выглядит его дочь. Наверное, они с Сашей собираются отмечать тожественное событие, а не будет ли он лишним? Но Велистрат разу же отверг сомнения, разве у него есть выбор? - Он все еще изобретает?
  - Это у него получается лучше всего, - Ларина улыбнулась, и Велистрат снова убедился, с возрастом дочь становится все больше похожей на него. - Папа, я скоро стану ему надежной помощницей, - уловив недоумевающий взгляд отца, Ларина пояснила, - Мне уже начинает нравиться квантовая физика.
  - Этого, Ларина, недостаточно. Только сведущий, нацеленный на успех человек может оказаться полезным для науки.
  Часы показывали половину девятого. Именно в это время Саша обещал вернуться. Ларина начала заметно волноваться. Чтобы побороть бушевавшие в ней эмоции, она начала перекладывать с места на место салфетки, поднимать, приглядываясь к замысловатому рисунку на хрустальной поверхности, фужеры, параллельно поправляя идеально уложенные волосы. Наконец, она решилась ответить на молчаливый вопрос отца, - Папа, понимаешь, я должна сейчас остаться одна...я давно готовилась к этой встрече...
  Он резко прервал ее, - Может, мне уйти?
  Губы ее уже торопились остановить отца, а в глазах читалось согласие, - Я не хотела тебя обидеть.
  Велистрат Велистратович поднялся из-за стола и направился в сторону двери.
  - Папа, подожди, - Ларина бросилась вперед, преграждая отцу дорогу, - Ты не так меня понял. Я всего лишь хотела попросить тебя перейти в Сашину комнату.
  Отец уже взялся за ручку двери, но тут глазок видеокамеры нарисовал Ларине желанный силуэт. - Папа, я прошу тебя, - в обращении дочери было столько мольбы, что Велистрат незамедлительно исполнил просьбу Ларины.
  Прозвенел звонок, но Ларина не открывала до тех пор, пока за отцом не закрылась дверь комнаты супруга.
  Через секунду перед ее лицом возник букет белоснежных хризантем. Ларина инстинктивно отпрянула, Саша за три года так и не изучил ее вкуса. Когда Ларина выглянула из-за букета, Сашу встретила улыбка, - Я так тебя ждала, милый.
  Саша поцеловал ее на ходу, движения его были стремительны, так будто он куда-то торопился.
  - Саша переоденься в спальне, и не спрашивай: почему? Так надо, - свою просьбу Ларина подкрепила нежным поцелуем.
  Все случилось так, как она себе это представляла. Горели свечи, распространяя вокруг аромат имбиря. Она смотрела на Сашу сквозь искрящуюся поверхность шампанского. Череда пузырьков поднималась к поверхности, пока фужер не опустел. Теперь их Сашей разделял хрупкий хрусталь, разбить который ничего не стоило. Они опять будут близки, они сольются в единое целое, и никакой квантовый компьютер им в этом не воспрепятствует.
  Взгляд Ларины затуманился, она медленно растворялась в любимом. Ласки его становились все более смелыми, слова, которые он ей шептал при этом походили на набор звуков. И вот, когда окружающее перестало существовать, а весь мир сконцентрировался для них друг в друге, раздался звонок в дверь. Звук был настолько пронзительным, что нарушил любовную идиллию.
  - Оставайся в постели, - распорядившись, Ларина послала супругу воздушный поцелуй, и отправилась встречать нежданных гостей.
  Мама. Ее еще только не хватало, от досады Ларина готова была проигнорировать звонок. Саша не обрадуется визиту тещи, но отец, как знать, может быть, ему ...
  Щелкнул замок, тотчас, будто ураган, мама ворвалась в прихожую, - Лариночка, с нашего последнего разговора столько всего произошло.
  Предвидя, что мама сейчас может направиться обходить комнаты, Ларина усадила ее за стол. От ее присутствия надо было поскорее избавиться. Саша мог в любой момент выйти из комнаты. - Мама ты так неожиданно приехала, - Ларина замялась, подбирая нужные слова, - Может, ты хочешь позвонить папе? Он станет волноваться, когда вернется с работы и не застанет тебя дома.
  - Не хотела тебе говорить, - Лариса Даниловна вздохнула, выждав секунды две, показавшиеся Ларине вечностью, выплеснула, - Я развожусь с твоим отцом. У меня появился другой мужчина, не спрашивай меня: кто, это - пока тайна, - говорящая обвела вопросительным взглядом накрытый стол, - Ты отмечала торжество? С Сашей? Ты все еще надеешься на этого неудачника?
  - Мама, если ты не перестанешь оскорблять человека, которого я люблю, разговора у нас тобой не получится, - Ларина негодовала, ее глаза метали молнии, а пальца в клочья рвали салфетки.
  - Как ты динамична в гневе, жаль, что ты не видишь себя со стороны, - Лариса Даниловна ненадолго умолкла. Откинув голову назад, она продолжала любоваться дочерью. На лице матери отразилась целая гамма чувств: от восхищения до зависти, - Из тебя получилась бы непревзойденная драматическая актриса. Я представляю тебя в роли Ларисы из "Бесприданницы" или Оленьки Скворцовой из "Драмы на охоте". Ларина, когда ты последний раз была в театре? Ты не должна пренебрегать искусством.
  Пока Лариса Даниловна разглагольствовала, Ларина соображала: как быть с мамой? Уже поздно, она наверняка, захочет остаться у нее на ночь, а значит, ей придется сообщить о визите отца. Он мог слышать разговор, и ее сообщение о появлении у нее другого мужчины, в этом случае, скорее всего, семейного скандала, не избежать.
   - Ларина, у меня подозрения, что ты от меня что-то скрываешь.
  Сказать или промолчать, Ларине долго гадать не пришлось. Распахнулась дверь спальни, на пороге возник Саша, - Долго я еще должен скрываться?
  Лариса Даниловна не могла смириться с тем, что зять ее игнорирует. Не обращаясь к кому-то конкретно, она заметила, - Всегда думала, что в спальне люди занимаются более важными делами, или у тебя зятек, на то сил не хватает?
  - Ларина, ты ее приглашала? Нет. Я нахожусь у себя дома, и не намерен терпеть чужое присутствие, - Саша направился в свою комнату.
  Ларина опередила его, - Нет, Сашенька, подожди, прошу тебя. Там сюрприз ... ты пожалеешь, если войдешь сейчас.
  Ее глаза умоляли, и Александр не решился отказать супруге в мелочи. Сегодня он посвятит любимой вечер и всю ночь, и будет делать все, о чем она его попросит. Затащив ее в спальню, он прикрыл за собой дверь и прошептал, - Выдвори поскорее свою мать, я буду ждать тебя. Я очень тебя люблю.
  В его объятиях она забывала обо всем, сильные, любящие руки держали ее крепко. Ларина опустила голову ему на плечо, казалось, что перед ней распахнулись двери рая. Наконец, их желания совпадают, они непременно будут счастливы.
  Первым от эйфории очнулся Саша, - Эй, малышка, долго у нас будет торчать твоя мать?
  Она с сожалением высвободилась из его плена, - Подожди немного, я скоро.
  Очутившись в гостиной, Ларина растерялась. Лариса Даниловна куда-то пропала. Очень на нее похоже: появляться и уходить, когда ей вздумается, не считаясь с желаниями окружающих. Да, что там, окружающих, она с близкими людьми не привыкла считаться. Вон, что по ее милости с отцом случилось. Распахнув дверь в комнату Саши, Ларина немало удивилась. Комната была пуста. Может быть, отец с матерью помирились и, чтобы не привлекать внимания, незаметно ушли. Мама, наверное, приезжала на автомобиле. Странно, почему она скрывает от отца свое умение водить машину? Так и есть, внедорожника у подъезда не оказалось. А может быть, дело в экстравагантности Ларисы Даниловны? Приехала проведать дочь, отдельно от отца, а он решил отплатить ей тем же?
  - Долго ты еще собираешься любоваться видом из окна?
  Она улыбнулась, - Саша, как я по тебе соскучилась. Вот и дождик начался, пока я тебя ждала.
  - Я, может, это я тебя ждать устал?
  Ларина любовалась, глядя на Сашу. Вот такой: в накинутой на плечи рубашке, с расстегнутой на брюках ширинке, он ей нравился больше, чем в деловом костюме и при галстуке. - Пойдем спать, а?
  - Только с тобой вместе.
  Как восхитительно сладостны были его поцелуи. Ларина ощущала на языке привкус крови. Пусть сегодняшней ночью их ласки будут более смелыми. Она на мгновение приоткрыла глаза, и обомлела разом. В спальне она оказалась в одиночестве. Саша ушел в свою комнату, где застыл над столом, за которым полулежал ее отец. - Почему ты не сказала мне, что у нас гости? - поинтересовался Саша, одновременно легонько тронув за плечо Велистрата Велистратовича.
  - Я не хотела портить тебе ... нам вечер. Мои родители явились неожиданно, я не успела предупредить тебя. Тебе не нравится, когда они приезжают к нам.
  - А сейчас, уснувший за компьютерным столом, твой отец мне более симпатичен, так, что ли?
  - Я сейчас разбужу его.
  - Бесполезно, он слишком крепко спит. Мне необходимо зайти на сайт прямо сейчас.
  - Сейчас, Саша, я поговорю с ним, - Ларина подошла к отцу, все еще недоумевая, каким образом ему удалось незаметно вернуться? Нагнувшись к его уху, она что-то тихо зашептала. Стакан воды едва не выскользнул из руки Саши, когда раздался пронзительный возглас Ларины, - Он не спит! Саша, мне, кажется, папа..
  - Ларина зажала себе рот руками, не в силах вымолвить страшное слово.
  Саша мгновенно оказался рядом с супругой. Он склонился к лицу Велистрата Велистратовича, неподвижный взгляд которого был устремлен на монитор компьютера, - Ларка, по-моему, он не дышит. Давно с ним такое?
  - Ты меня спрашиваешь?! - взорвалась Ларина, - Ты первым вошел в комнату, я, вообще, не знаю, чем ты тут занимался!
  - Чего ты орешь? Надо вызвать врача, принеси ...
  Не слушая, Ларина кинулась из комнаты. В кухонном шкафу должен стоять пузырек с валерьянкой. Ее Ларина держала для мамы, которая принимала капли, когда жаловалась на сердце. Лихорадочными движениями Ларина накапала двадцать капель, брызнула в стакан воды из-под крана и бросилась назад, к отцу. Надо постараться как-то влить ему эту смесь, - Саша, помоги!
  - Вливай, - Саша запрокинул голову Велистрата Велистратовича, обозначенный кадык на его шее выпирал безобразным валиком. Саша оттопырил нижнюю губу бездыханного, - Вливай, чего медлишь?
  Ларина разжала пальцы, и стакан очутился на полу, - Саша, он умер.
  - Надо что-то делать, Лара. Я сейчас позвоню в скорую, - Саша бросился к телефону. Трубка безмолвствовала. Саша проверил еще раз, гудков не было, - Лара, что с телефоном? - не дождавшись ответа, Саша окинул внимательным взглядом комнату. Пиджак, где его пиджак? Там, в кармане мобильный. Поиски оказались безуспешными. Где же он может быть? Саша проверил портфель, хотя был почти уверен в том, что там телефона нет. Черт, не хватало еще, чтобы тесть скончался прямо у них на глазах. Мозг Саши лихорадочно работал. Что делать? - Лара, сходи к соседям. Слышишь? Я не могу отыскать телефон.
  Блуждая по квартире, Саша вернулся в свою комнату. Там царила привычная тишина. Саша не сразу заметил сидящего в кресле Велистрата Велистратовича. Ларина полулежала у его ног, уронив лицо на его колени.
  - Лара! - Саша присел рядом с супругой. Каменное выражение ее лица говорило само за себя. Саша приподнял ее, Ларина никак не прореагировала. С нею на руках он отправился в ванную. То ли ноша оказалась слишком тяжела, или руки его отказывались слушаться, Саша едва не уронил Ларину. Струя ледяной воды, и бесчувственная пошевелилась. Потоки воды вперемежку с ее слезами заливали пол. Саша несколько раз потряс Ларину за плечи, губы ее беззвучно двигались, но разобрать отдельные слова было невозможно, - Лара, что мне делать? Скажи, - Саша пристально всматривался в шевеление посиневших губ, - Я не понимаю.
  Направление ее взгляда указывало на кран. Мимолетное нажатие, и шум воды смолк. Ларина, пошатываясь, встала на ноги. Огромное, во весь рост зеркало, в точности повторяло все ее движения. Саша пытался найти объяснения происходящему с супругой. Карандашом для подводки глаз Ларина рисовала на щеке слезы. На мокрой поверхности контур растекался, превращая лицо в безобразную маску.
  - Ларина, зачем ты это делаешь? - Саша всматривался в ее глаза, и не видел ничего, кроме мелких крапинок на светлой радужной оболочке. Наверное, так глядят на мир безумцы или те, для которых многие вещи остановились "за кадром". Оставлять ее одну в невменяемом состоянии нельзя, но как быть с ее отцом?
  Тащить за руку Ларину было нелегко. Она упиралась, проявляя при этом небывалую силу. Хватаясь за все, что встречалось на ее пути, будь то край стола, дверные ручки, стенка в прихожей, что ужасно злило Сашу. Они соревновались с ним в упрямстве, в силе она ему явно проигрывала. Когда до комнаты, где находился труп, оставалось не более полутора метров, в дверь позвонили. Прежде, чем мозг Саши успел принять решение, его рука легла на рот Ларины. Стоящий за дверью не должен догадаться, что в квартире кто-то есть. Вырываясь, Ларина пребольно укусила его за палец. Саша едва не взвыл от боли. Звонок в дверь повторился.
  - Молчи, прошу тебя.
  Кажется, сопротивление Ларины ослабло. Саша взглядом пытался поймать изображение звонившего, но лестничная площадка казалась пустой. Они простояли с Лариной, взявшись за руки, долгое время, пока она не опустилась на пол.
  - Я знаю, что ты устала, но дорогая, потерпи еще немного. Главное, молчи.
  Ларина вела себя тихо. Когда она, облокотившись, прикорнула у него на груди, Саше показалось, что Ларина уснула. Из-под полуопущенных ресниц скатилась скупая слезинка. Он размазал ее по лицу. Выждав еще несколько томительных минут, Саша попытался высвободиться из объятий супруги. У него это не получилось. Свет в прихожей бил по глазам, приковывая все внимание к распахнутой двери его комнаты. Кажется, он ее прикрывал, когда выходил с Лариной на руках.
  - Ларина, ты спишь?
  Зачем он ее спрашивал, конечно же, она ему не ответит. Можно легко проверить: спит она или только прикидывается? Когда он ущипнул ее за руку, Ларина не издала ни звука, лишь разрисованное лицо ее исказила гримаса боли. Интересно: сколько времени они тут простояли? Видеть запястье своей левой руки, свободной от браслета, было непривычно. А снимал ли он часы? Не постигла ли их та же участь, что и мобильный телефон? В голове проносились картины, одна ужаснее другой: вынося тело умершего тестя, Саша сталкивается лицом к лицу с тещей, случайно встреченные люди видят в нем маньяка. Это его то, который даже в бестолково снующего под ногами голубя не позволит себе запустить камнем. Если вызвать труповозку, сумеет ли он толково объяснить, что не причастен к смерти человека? Рассчитывать на то, что правоохранительные органы поверят в естественную смерть Велистрата Велистратовича, может лишь наивный человек, к таковым Александр себя не причислял. Принять на веру то, что с убедительностью стараются внушить тебе, признак недалекого ума. Его идиотка-теща, при всей своей инфантильности, первая же обвинит его в преступлении .... Которого он не совершал. Кому выгодна смерть чудака Велистрата? А, может, он сам себя прикончил?
  Ларина не шелохнулась, когда он, прислонив ее к стене, оставил стоять одну. На пороге своей комнаты он замер, потрясенный увиденным. Велистрат лежал на полу, лишь голова его покоилась на сиденье кресла. Сегодня вывезти труп не удастся, значит, надо спрятать тело. В условиях летней жары это достаточно трудно: температура в квартире даже ночью не опускается ниже 25 градусов. Днем, при работающем кондиционере, жара донимает еще больше. Единственный выход - ванна. Склонившись над тестем, Саша ненадолго застыл в этой позе. Лицо Велистрата будто бы изменило свое выражение. Поразительно, насколько мертвецы могут быть отвратительны. Плоть, лишенная духа, теряет величие, и становится доступной для любого деяния. Если ему захочется закопать, утопить Велистрата, никто Саше в этом не воспрепятствует.
  Уложить начавшее деревенеть тело в ванну, было трудно, еще сложнее - обложить его льдом. Из холодильной камеры Александр извлек несколько замороженных кур, которых, за неимением лучшего пришлось использовать вместо льда. Выполнив намеченное, Саша призадумался. Он стал заложником обстоятельств, которые складываются отнюдь не в его пользу. Завтра он должен позаботиться о том, чтобы вывезти труп, надо, наконец, объясниться с Лариной. Хуже всего то, что завтра приедет сотрудник компании IBM из Индии на долгожданное испытание, о экспериментальном риске которого Александр раструбил на каждом углу! За тщеславие придется платить, но цена слишком велика: он может лишиться выгодного контракта.
  Холодный чай утолил его жажду, но не успокоил его совесть. Ларина считает его виновным в смерти ее отца. Саша не принял Велистрата с распростертыми объятиями, не позвонил вовремя в скорую. Саша никогда не питал к тестю теплых чувств, коих любой человек обязан испытывать к родственникам. Только он - не любой. Ему еще нет тридцати, а он успел многое сделать для науки, прогресса. Теперь его будущее зависит от успеха предстоящих испытаний.
  Удар сбоку, и кружка с остатками чая, выпала из его руки. Внезапность нападения Ларины обрекла его поражение. Через секунду он оказался на коленях, - За что?
  Она по-прежнему беззвучно шевелила губами. Когда Александр встретился с ней взглядом, то испугался, столько беспричинной ненависти таила бездонная синева любимых глаз. Она не подала ему руки и даже не взглянула в его сторону. Ларина ушла в спальню, и не прошло и полминуты, как она вернулась с блокнотом и авторучкой. Наблюдая за Лариной, Саша не исключал очередного нападения с ее стороны. Рука его сжимала подлокотник кресла, словно он сросся с ним. Ларина что-то быстро писала, стремительно водя рукой по листу бумаги. Вскоре он опустился к Саше на колени. Он прочел: "Объясни: зачем мы до сих пор вместе? Мне приходится все решать самой. Отец погиб по твоей вине. Я никогда не прощу тебе его смерти".
  Нечто подобное Саша предвидел, им с Лариной придется расстаться. Неизбежно возникнут проблемы, которые сложно будет разрешить. Первая из них - жилищная. Ему некуда идти. В небольшой квартирке у родителей, недавно поселился брат с семьей. Снять квартиру непросто, прошли те времена, когда люди зарабатывали на этом деньги. Теперь деньги - не самоцель, дело вовсе не в том, что богатых стало больше. Меняется менталитет, материальное благополучие перестало быть для людей обязательным атрибутом успеха. В ранее многомиллионном городе проживают в настоящее время от силы миллиона два жителей, и каждый из них стремится к власти.
  Саша оторвал глаза от написанного, - Ты ждешь от меня ответа? - после утвердительного кивка ее головы, Саша добавил, - Я согласен жить по отдельности, но размен квартиры займет много времени. - Красноречивый жест Ларины продемонстрировал ему, чего она желает. - Уходить мне некуда. Я остаюсь жить здесь, пока. А вот ты, если не желаешь дышать со мной одним воздухом, можешь отправляться к своей матери, у который научилась лицемерию. Не ты ли еще недавно утверждала, что любишь меня?
  Ларина ударила кулаком по столу.
  - Не надо устраивать представления. Я не способен оценить твои театральные выходки. Если ты перестанешь разыгрывать из себя немую, мы быстрее договоримся.
  Она ушла, без всяких возражений. Что она может делать в моей комнате, заинтересовался Саша. Стоя у полуотворенной двери, он в растерянности наблюдал, как она открывает ящики его стола, выбрасывает вещи из его шкафа. - Лара, прошу тебя, не надо опускаться до грубости.
  Призыв его остался без внимания. На полу выросла целая гора, состоящая из его пиджаков, курток, рубашек. Идея, как избавиться от Ларины, пришла ему в голову внезапно. Когда в его руке очутился пучок ее волос, Ларина почти не сопротивлялась. Ведомая, она по неволе шла за ним, и только когда они оказались у дверей ванной, начала упираться. Силы были неравные. С силой ударив ее в живот, Саша добился своего. Подперев дверь ванной, Саша отправился спать. Ворочаясь в постели, он тщетно боролся с шумом, зарываясь в одеяло, пряча голову под подушки. Бесполезно. Монотонный стук по двери, преследовал его, доводя до исступления. Распахнув ее, Саша едва успел сделать шаг в сторону, как на него обрушился целый шквал болезненных ударов. Защищаясь от ударов, он бросился в соседней с ванной туалет, и сразу же оказался в западне. Каким образом Ларине удавалось удерживать дверь закрытой, Саше было без разницы. Его целью было вырваться из заточения любой ценой. Вскоре он понял, что стуком по двери, он мало, чего добьется. Современные дома имели надежные шумоизоляционные межквартирные перекрытия. Соседи не услышат грохота, но даже, если какие-нибудь единичные звуки долетят до их ушей, никто не пойдет выяснять: откуда это раздается.
  Ларина задвинула панель управления. Супруг, бывший супруг выберется из ванной, только когда ей самой этого захочется. Она - истинная хозяйка квартиры, она будет владеть ее по праву собственности, этого желал ее отец. Бедный папа, теперь неважно: по чьей вине он умер. Нужно сообщить о его смерти маму, вероятно, ей придется заниматься организацией похорон. Где же ее мобильный? Ларина в который раз исследовала потаенные кармашки своей сумочки, но нужного ей не находила. SMS - ее спасение, она должна предупредить Мирославу о том, что завтра не придет на конференцию. Непорядок, кто-то повредил телефонные провода. Сейчас два часа ночи, придется ждать до утра в квартире, где в ванной плавает труп, а в туалетной комнате заперт бывший супруг.
  Откинувшись на подушках, Ларина изучала потолок, по которому туда-сюда сновали тени. Какая же она была наивная, надеялась, что Саша ее любит. Пустые мечты. Он бесконечно предан лишь своей научной работе. Мама оказалась права, Саша ни на что не способен, даже на маломальское научное открытие. Более ста лет физики изобретают квантовый компьютер. Саша говорил, что все они: Айзеки Чонги, Болдуиллы и ... еще неизвестно, кто, топчутся на одном месте. Как будто он сам хоть на йоту приблизился к созданию совершенного источника хранения информации! Долго тянется время в ожидании, когда вот-вот из рядового сотрудника заурядной компании получится гений. Если бы в Саше было хоть немного от Эйнштейна или Ландау, она смогла бы многое ему простить.
  Тени на потолке напоминали Ларине кого-то, казалось, протяни она руку и коснется согбенной фигуры, вздрагивающей от малейшего шума. Чем дольше Ларина смотрела на потолок, тем больше ей становилось не по себе. Какой-то промежуток времени мама оставалась одна, она могла войти в комнату, где находился отец. Что произошло между ними? Могла ли мама довести отца до самоубийства? Нет, мама не способна причинить отцу зло. Но как доказать это следствию, которое вправе подозревать любого? Обвинение может быть предъявлено, в том числе, и ей, Ларине. О том, чем это грозит, Ларина боялась даже подумать. Натянув одеяло на голову, она заплакала. Ловушка, ее загнали в ловушку, выпутываться из которой ей придется самой. Растирая слезы по лицу, пришлось зажмурить глаза, но это не избавило ее от рези. Она же не смыла косметику. В ванной - отец, можно умыться и на кухне. Вытираясь одеялом, Ларина жалела себя. Близкие люди подвели ее, не с кем посоветоваться. Что за умышленное, что за преднамеренное убийство дают пожизненное заключение, это - растянутая на десятилетия мучительная смерть. Каждый: мама, Саша на протяжении судебного процесса будут думать только о себе. Мама бросать подозрения на Сашу, тот из чувства ненависти будет винить ее, значит, решающее слово останется за ней, Лариной. Тут нечего и думать: мама ей дороже. Господи, как не милосердно время! Ей наскучило ворочаться с боку на бок,
  упираться взглядом в тени на потолке. А все-таки, здорово, что Саше ничего не известно о панели управления. Незаметно нажатие на кнопку, и она в безопасности.
  Три часа ночи, рассвета еще ждать и ждать. Утром она поедет к маме, а потом ... пусть решает она. Бродить в темноте страшно, зато свет обнажил то, с чем она не желала мириться. Какой беспорядок! Бывший обещал нанять домработницу. Наивный дурак. Кто захочет заниматься уборкой, пусть даже при наличии бытовой техники, ведь это так примитивно. Никчемный изобретатель. Лучше бы он придумал универсального робота, который не стал бы роптать за кучу грязного белья, залитый мочой кафель в туалете и крепкие словечки в свой адрес.
  - Лара, выпусти меня.
  Она включила чайник и потянулась за чашкой. Внезапно пронзившая лопатку острая боль вынудила Ларину схватиться за края стола. Потемнело в глазах, перехватило дыхание. Чтобы было легче справиться с болью, Ларина согнулась вдвое.
  - Лара, твоего отца уже не вернуть, а у нас с тобой - вся жизнь впереди.
  Кусая губы, она считала в уме. Ранее это помогало отвлечься от мучений. Боль стала глуше, растекаясь по всей левой стороне тела. Господи, за что ей такое наказание?!
  - Лара, я ... мы похороним твоего отца, никто, кроме нас не будет знать, где он находится.
  Кроме убийцы, мелькнуло в голове Ларины. Сейчас отпустит, немного потерпеть, и она сможет вернуться в спальню. Поначалу осторожно, едва касаясь, затем захватывая все более обширные области, Ларина водила рукой по болезненному участку. Перенервничала она опять, вот и сердце прихватило. Вздохнув, Ларина задержала дыхание. Донимал Саша, он вновь начал колошматить по двери. Люди совсем не изменились, как были сто лет назад эгоистами, так и остались таковыми.
  - Лара! Я понимаю, что тебе пришлось пережить, но клянусь, самым дорогим, я ни в чем не виноват перед тобой. Если мы будем дуться друг на друга, нам не удастся договориться. Как ты считаешь?
  На полусогнутых ногах, хватаясь, как утопающий за окружающую мебель, Ларина перемещалась в спальню. Вслед ей неслось: "Пойми, наконец, если меня выпустит милиция, я не молчать не стану. Скажу им, что ты тщательно спланировала убийство, с целью получения наследства. Да, да, я и об этом знаю. Велистрат ничего не оставил твоей мамаше, ты - единственная наследница его коллекции антиквариата, у тебя были самые веские причины для убийства".
  Мерзавец! Откуда ему все известно? О завещании отца в ее пользу Ларина сама узнала лишь недавно. Самонадеянный болван, вот, кто такой Саша. Пока он будет придумывать, как выбраться из туалета, она договориться с мамой о том, как утопить Сашу. Не хватало еще, чтобы этому горе-изобретателю досталась половина квартиры. Чего она разволновалась, мама, конечно же, подобного не допустит. Ну, вот, она уже улыбается. Из зеркала на Ларину смотрела перекошенная физиономия, в которой Ларина не без труда узнала саму себя. Через два часа она поедет к маме, а после они вместе с ней отправятся в отделение милиции, и тогда, держись, Сашка!
  Постель казалась холодной и жесткой, не спасло Ларину второе одеяло. Мучил озноб. Только бы дождаться утра, лишь бы с ней ничего не случилось, твердила Ларина будто заклинание. Шум от ударов стал невыносимым. Казалось, что стучали по ее голове, не спасали даже две подушки сверху. Как бы поступила на ее месте мама? Обращаться в милицию ей невыгодно, а если Сашу выпустить, он первый может броситься жаловаться. Какими бы шумоизоляционными свойствами не обладали межквартирные перекрытия, ночью шум может быть услышан соседями, и тогда не избежать объяснения. А вдруг, очутившись на свободе, Саша накинется на нее? Удары по двери прекратились, и Ларина облегченно вздохнула. Беда в том, что у нее пропал голос, иначе она позвонила бы маме ... глупая. Как позвонить? Мобильного тоже нет. Его, наверное, спрятал Саша, и не признается.
  Сквозь неплотно зашторенные занавески виднелся кусочек неба. Рассвет уже близок. Поскорее бы.
  Пробуждение от легкого сна не было случайным. Едва уловимый запах дыма послужил тревожным сигналом. Пожар, мелькнуло в голове. В коридоре было трудно дышать, первым делом Ларина кинулась к окну. Поток свежего воздуха указал ей нужное направление поиска. Тлело пластиковое покрытие рядом с туалетом. Как там Саша? Не хватало еще второго трупа в квартире. Щелкнув затвором, дверь туалета можно было заблокировать изнутри. Надеюсь, Саша этого не сделал. После нескольких попыток, прикрывая рот подолом халата, Ларина открыла дверь. Прислонившись к стене, полулежал Саша. Глаза его были полуоткрыты, дыхание едва улавливалось. Ларина слегка похлопала его по щекам. Никакой реакции. Она намочила полотенце и положила его Саше на лицо, сама бросилась к тлеющему покрытию. Пришлось окатить очаг возгорания холодной водой. Постепенно дым выветривался, дышать становилось легче. Когда опасность пожара миновала, Ларина вернулась к Саше. Он пребывал все в той же позе. Ухватив его подмышками, Ларина поволокла его к спальне. Его худое, неуклюжее тело оказалось для Ларины неподъемным. От тяжести руки ее вытянулись, словно к ним привязали тяжелые гири. В спальне ей хватило сил на то, чтобы прислонить Сашу к кровати, сама она в изнеможении опустилась на разобранную постель. Уснула Ларина мгновенно.
  Вершина горы была скрыта серебристой дымкой. Снег сверкал так, что на него было больно смотреть. Их подгонял холод, который подкрадывался незаметно, сковывая невидимыми цепями руки и ноги. Ларина не жаловалась, никто не должен считать ее слабой. Приметив на горном склоне оголенный выступ, Ларина ориентировалась по нему. Поднимаясь все выше и выше, она торопила события: вот, еще немного, и цель будет достигнута. В цепочке, ее место было посередине, здесь обычно идут самые слабые. Они считали ее таковой, но она-то знала, что это не так. Просто до поры, до времени, Ларина не желала заявлять о себе. Впереди - сложный перевал, и только она одна знает, что за ним, а ей не верят. Это потому, что она пока не решилась рассказать им, что уже была здесь. Она любовалась вершинами с высоты птичьего полета. Сверху они все, как одна, кажутся точками, в которых сходятся прямые, ломанные, непрерывные линии, а центром является она, Ларина. Именно ей принадлежит право выбора: где очутиться, какую снежную колыбель избрать в качестве пристанища? Ее тянут за собой, дополнительно фиксируя страховочным ремнем. Снисхождение Ларины постепенно уступает место недоумению: слишком велико неверие в ее силы. Наконец, сама себе она сознается: у нее их более не осталось. Руки в запястьях и ноги в лодыжках крепко связаны, сверху вниз на нее смотрит Саша.
  
  
   "Лодыжка Евы". Глава 4.
  
  Будучи не единственный раз приглашенная в гости к Дане, но, явившись к ней впервые, Мирослава блуждала по квартире и постоянно оглядывалась. Время от времени на ее лице появлялась гримаса брезгливости, чаще всего это происходило именно тогда, когда взгляд красавицы натыкался на следы присутствия четвероногих питомцев Даны. Ободранные обои, паркет, который лишился лакового покрытия, мебель, отмеченная вниманием деловитых кошек - все эти признаки, сопутствующие любви к животным, вызывали раздражение Мирославы. Как можно жить в подобном свинарнике? Здесь даже присесть без оглядки нельзя.
  Смущенная хозяйка изо всех сил старалась угодить гостье, - Видишь, у меня все по-простому, никаких излишеств, тесновато, правда, зато живем дружно, - из большого холла Дана с гостьей прошли на кухню.
  И здесь далеко до идеального порядка, отметила про себя Мирослава, вслух она спросила, - И давно ты отшельницей живешь?
  - Отчего, отшельницей? У меня есть друзья, я с ними разговариваю ...
  - Ну, и как, отвечают они тебе? - со скрытой усмешкой полюбопытствовала Мирослава.
  - Да, они меня любят, и делают это искренне.
  Гостья с интересом разглядывала хозяйку, не обращая внимания на внешние недостатки. Прыщавые щеки, длинный с изломом нос, низкий, слегка скошенный лоб обычно вызывали у близких Даны жалость к ней. Глаза редкого орехового оттенка обладали способностью покорять людей, далеких от сочувствия. На этот раз Мирослава не удержалась от того, чтобы не заметить, - Тебе не говорили, Дана, что у тебя очень красивые глаза?
  - Глаза, как у всех. Давай я лучше познакомлю тебя со своими ребятами.
  Сказать все, что я о ней думаю, обидится, а промолчать, так и будет продолжать заблуждаться, Мирослава, как обычно долго не затруднялась. Пожалуй, сейчас подходящее время вспомнить о пропавшей. - Кстати, тебе Ларина звонила?
  Рука Даны с заварочным чайником дрогнула, когда та услышала вопрос, со вчерашнего вечера волнующий ее саму. Мирослава вскрикнула, и с негодованием воззрилась на рассеянную хозяйку. .
  - Извини, кажется, на тебя немного попало. Я сейчас принесу полотенце, - Дана, чувствуя себя виноватой, поспешила в ванную.
  Чудная какая, за ее спиной висит какое-то. Гримаса на лице Мирославы не осталась без внимания Даны. - Держи.
  Мирослава внимательно присмотрелась к предложенному, прежде, чем постелить его себе на колени. Чистое, но не новое полотенце благоухало цветочным ароматом. - Как приятно пахнет. Это роза или жасмин?
  - Пахнет ландышем. У меня специальный долго действующий ароматизатор имеется. Забыла спросить: тебе чай или кофе?
  - Наливай чай, после кофе не уснешь. Ну-ка, давай, подруга, выкладывай: что тебе про Ларину известно?
  Дана подняла на вопрошаемую глаза, в которых отчаяние заслоняло собой все остальное. Губы ее так и не решались произнести тревожные слова. Вместо ответа Дана вновь уткнулась в чашку.
  - Не увиливай, говори! - настаивала Мирослава.
  - Понимаешь ... мне вчера сон приснился нехороший ...
  - Это потому, что Ларину на день рождения не пригласила. Если тебе так приспичило, поделись увиденным, не тяни, - ни испуганно-виноватый вид хозяйки дома, ни скромное угощение не испортили аппетита гостье. Мирослава, откусив огромный кусок от пирожного, уже высматривала следующее.
  - Ларину я не позвала к себе, потому, что у нее несчастье.
  - Что ты городишь! Ну, заболел человек, в больницу попал, всякое может быть. Чего тебе приснилось?
  - У Ларины кто-то умер, в ее квартире, - голос Даны слегка дрожал.
  - Ага, и она сторожит неизвестного, так что ли?
  - Может, и с Лариной случилась беда, - последнее слово Дана произнесла шепотом.
  Оторвав взгляд от очередного пирожного, Мирослава парировала, - Будем считать, что ты обозналась, не с Лариной приключилась беда, а с кем-то другим, - Мирослава скользнула взглядом по застывшей с чайником в руке Даной, - Все-таки ответь, почему ты живешь замкнуто?
  Дана пожала плечами, - Я некрасивая, лишена каких-либо талантов, и ... наверное, потому, что меня устраивает такая жизнь.
  Угощения на столе заметно уменьшилось, и гостья, устало, откинувшись на спинку стула, вздохнув, обронила, - Чем ты меня станешь развлекать дальше?
  - Могу показать тебе моих ...
  - Нет. Четвероногих друзей я предпочитаю любить на расстоянии.
  - Позволь спросить: почему?
  - У меня другие интересы в жизни: модные наряды, посещении салонов красоты. Чего трясешь головой? Да, я, прежде всего, люблю себя, и не нахожу в этом ничего предосудительного. Многие, нет, я почти уверена, что все люди такие, как и я.
  - Неправда! Есть люди, которые жертвуют собой ради других, и это .... правильно. Доброта, проявленная к тем, кто слабее, кому труднее, больнее, чем тебе - вот, что должно стать потребностью любого человека.
  - А я не желаю быть любой, я - особенная. Конечно, есть такие добренькие, - поморщившись, Мирослава выплюнула последнее словцо, - Но они это делают ради того, чтобы окружающие, отметив их благородство, восхищались, доверяли, превозносили их достоинства.
  - Я - не такая, ты ...
  Мирослава резко оборвала приятельницу, - Дана, ты такая же обидчивая, как и те, кто слишком уверен в собственных силах и возможностях. Согласно моим наблюдениям, все люди делятся на две категории: те, которые любят больше всего себя и этого не скрывают, вторые трубят повсюду о любви к ближнему, но под этим ближним имеют в виду, прежде всего, себя. К примеру, - Мирослава предостерегающе подняла руку, побуждая Дану промолчать, - Ты угощала меня пирожными и конфетами. Неужели за пять лет, что мы знаем друг друга, ты не обратила внимание на то, что я слежу за своей фигурой, от твоих сладостей я поправлюсь.
  - Но ты же говорила, что любишь сладкое.
  - Мало ли, что я люблю. Сейчас люблю, завтра разлюблю, это не имеет значение, а вот ты, если любишь меня, должна заботиться о моем благополучии.
  - Я заботилась, как могла. Накануне я заказывала угощение, не люблю ходить по магазинам. Там обычно выложено на стеллажах масса ненужных вещей, которые больше отвлекают...
  - Ты сама не отвлекайся. Так почему ты заказала столько сладостей?
  - Я заказала первое, что попалось мне на глаза из предложенного менеджером магазина списка. Если бы там оказался шашлык, осетрина и ... не важно, я заказала бы, - Дана вдруг замолчала, в глазах ее обозначилось выражение внезапного прозрения, - Об исчезновении Ларины надо сообщить в милицию.
  - Подожди! - прозвучало вслед направляющейся к телефону Дане. Подкрепляя свой призыв действиями, Мирослава поспешила за Даной, - Мы с тобой многого не знаем, а вдруг у Ларины были определенные планы. Может быть, ей было выгодно, чтобы ее считали пропавшей? Слушай, а у тебя есть еще что-нибудь? Я проголодалась. Когда я волнуюсь, мне ужасно хочется есть.
  - А чего же делать, Мира? Я боюсь спать одна.
  - Пока я с тобой, обещаю, что тебе это не грозит. Дай что-нибудь перекусить.
  - Ты будешь смеяться, но у меня только собачьи корма и кости.
  - Скорее я заплачу, чем засмеюсь. Ты меня проводишь?
  - Разве ты уже уходишь? - Дана кинулась к входной двери. Заслоняя ее собой, она добавила, - Я прошу тебя остаться. Мне страшно.
  - Кого ты боишься? - удивилась Мирослава.
  - Не кого, а чего. Ночных видений. Я боюсь спать одна.
  - Приведи себя в порядок и обзаведись любовником. А потом, Дана, милочка, у тебя же есть четвероногие друзья, а они уж точно не верят в видения, и не боятся трупов.
  - Откуда ты знаешь о трупе? - испуганно спросила Дана.
  - Так, сболтнула, - Мирослава задумалась, что случалось с ней нечасто,- наморщив лоб, она теребила складки на своем шикарном платье, - Вспомнила! Это ты сказала мне о трупе.
  - Не будем больше вспоминать о нем, ладно? Хочешь, я закажу что-нибудь из гипермаркета? Заказ доставят в течение получаса, - в глазах Даны мелькнула надежда.
  И все это, ради того, чтобы я осталась. Если бы она не была простодушной дурочкой, я бы еще чуть-чуть ее помучила, прежде, чем согласиться. - Хочу, только не кое-что, а что-нибудь вкусненькое. Уговорила.
  Мирослава вернулась на кухню, где включила телевизор. Попеременно нажимая на кнопки пульта управления, она гадала, что еще ей может предложить Дана. Этой любительнице Шариков и Мурок повезло. Своя квартира в респектабельном районе столицы - мечта многих семейных и не только людей. Если избавиться от животных, навести порядок, наконец, обзавестись приличной обстановкой, и здесь вполне можно жить с комфортом. Интересно, а где она сегодня будет спать?
  - Я скоро. Не вздумай уйти, я уже сделала заказ, - направляясь к входной двери, Дана вела с собой на поводке четырех разнокалиберных пса.
  Где спит сама Дана? Оставшись в квартире одна, Мирослава поначалу уткнулась в телевизор. Многочисленная реклама, как обычно, занимала много эфирного времени. По центральным каналам крутили фильмы, ни один из которых у Мирославы не хватало терпения досмотреть до конца. Кому понравится похождения безалаберной девицы, возомнившей себя частным детективом или однообразное перебрасывание мяча с одной стороны поля на другую, сопровождающаяся нецензурной бранью тупых мужиков в семейных трусах? Телезрителей подсадили на детективы самого низкого качества, комедии, в которых предлагают смеяться, глядя на скорченную рожу или, выслушивая пошлости героя очередного бесконечного сериала?
  Ее за глаза считали глупой, Мирослава вздохнула. Они еще не ведают, что она сама о них думает. Разве для счастья важно: какой тебя считают окружающие? Полюби себя сам, и они переменят отношение к тебе. Разглядывая репродукции картин, развешанные по стенам, Мирослава подозревала, что таким образом Дана прикрывает старые обои, гостья остановилась. Дорогу ей перешла черная кошка. Рука непроизвольно потянулась к дереву. Надо же, превратить жилую комнату в оранжерею! Мирослава постучала кулачком по тонкому стволу, ветви которого были украшены несколькими недозрелыми плодами. Лимонное дерево, томаты, еще ладно, но пальмы, какой с них прок? Двуспальная кровать стояла как раз возле одного из тропических деревьев. Настоящая экзотика. Проснувшись, можно представить себя на Гавайях или в Ботаническом саду. А зверинец Данке совсем не к чему, хотя любовь к животным не чревата для воздыхателя серьезными последствиями, в отличие от пламенных чувств, испытываемых к себе подобным. Дана говорила, что животные не способны на предательство, но они не умеют ценить прекрасное, и, вообще, они еще многого чего лишены.
  - Чего тебе зеленоглазка?
  Черная кошка, которая перешла Мирославе дорогу, неотрывно смотрела на нее. Кошка не отступила, когда Мирослава коснулась ее ногой, а лишь слегка ударила по ней лапой.
  - Перестань, ты испортишь мне костюм.
  Кошка подошла ближе, и, не церемонясь, подставила ей спину, тихо мурлыкая.
  - Вот ты какая, - Мирославе новая знакомая начинала все больше нравиться, - Жаль, что ты не умеешь говорить.
  - Они умеют говорить, но не все их понимают.
  Мирослава обернулась, на нее, улыбаясь, смотрела Дана, - Я знала, что они тебе понравятся.
  - Я этого не говорила. Надеюсь, твои собаки не станут внезапно атаковать меня?
  - Нет, они у меня хорошо воспитаны. А заказ еще не доставили?
  - Нет. А что ты заказала?
  - Все, что ты просила.
  - Просила? Я ничего не просила. У тебя что-то с памятью.
  Уходя, Дана как-то странно посмотрела на нее. Подумаешь! На часах десять вечера, пора домой.
  У входной двери сидел, дожидаясь своей очереди в ванную, лохматый пес. Мирославе показалось, что он недружелюбно взглянул на нее, а когда она сделала шаг назад, пес оскалился.
  - Дана! - пятится ей было некуда, Мирослава не на шутку испугалась. Между тем, лохматое чудовище приближалось. Мирослава зажмурилась, но рычание зверя продолжало преследовать ее. - Дана, я боюсь!
  Хлопнула дверь, и некто схватил ее за плечи, - Мира, что с тобой?
  Мирослава открыла глаза, и прочитала изумление, отраженное в глазах приятельницы. Кроме нее в прихожей никого не было. Слезы ручьем потекли из глаз Мирославы. Она размазывала их по щекам, не стесняясь собственной слабости.
  - Мира, успокойся. Тебе что-то показалось. Пойдем со мной, ванная уже освободилась. Умоешься, приведешь себя в порядок и ... заказ доставили? - после того, как Мирослава отрицательно покачала головой, Дана переспросила, - В дверь звонили?
  Вода из крана была ледяной, и полотенце слишком накрахмалено, отчего царапало ей щеки, - Может быть, тебе показалось, что ты сделала заказ?
  Вопрос Мирославы остался без ответа. Крепкий чай с остатками конфет - все, на что она могла рассчитывать. Компанию ей составил все тот же телевизор. Скукотища! Дома не лучше, родители в отъезде, делай что хочешь, а свобода не в радость.
  - Знаешь, Мира, я поняла. Скорее всего, я набрала ошибочный номер. Не дождаться нам заказа, - Дана с чашкой чая села напротив.
  - У меня аппетит пропал. А почему у тебя дома из съестного только собачьи корма?
  - Готовить я не люблю. Обычно я делаю продуктовый заказ на неделю, ем я мало, в основном вегетарианское. Знаешь, я сама не ожидала, в холодильнике у меня всегда лежали фрукты, оказывается и они закончились. Кстати, ты сообщила родителям, что остаешься у меня?
  - Они у меня в Европе на отдыхе. Вроде, близкие люди, значит, любить их должна до безумия, - Мирослава обреченно вздохнула. - Но такого за собой не замечаю. Последние пять лет, вообще, хочется сбежать из дома от их нравоучений. Я у них единственная, вот и упражняются на мне.
  - Они у тебя, кажется учителя.
  - Вот-вот, Макаренки... Один умный человек заметил: "Если в семье хоть один учитель или врач, другим остается одно - податься в артисты". Это, чтобы не умереть от их экспериментов.
  - Знаешь, а я, если бы не была такой уродиной, непременно подалась бы артистки. У них такая интересная жизнь.
  Мирослава усмехнулась. И эта в артистки хочет, а кто же земным трудом заниматься будет? Сменив выражение лица, она произнесла, - И мне родители всю жизнь твердили: "С твоей красотой, Мира, надо быть артисткой. Они проблеют что-нибудь осипшим тенорком или покрутят задом, задирая юбки, вот им деньги на голову и посыпятся". А меня Ларина тогда сбила с толку. Пойдем, мол, со мной на исторический факультет. У археологов жизнь интересная: экспедиции, симпозиумы, умные беседы с коллегами. Купилась на это, теперь живу от зарплаты до зарплаты.
  - Денег всегда будет не хватать. Мне как-то в сети попалась на глаза газета столетней давности. Чудно. Проблемы, которые волновали людей в 21 веке, существуют и поныне.
  - Какие, к примеру?
  - Сложности с жильем. Ты хотела бы жить отдельно от родителей, а квартиры отдельные предоставляются людям семейным, - Дана поставила чашку с недопитым чаем на стол, - Гляжу я на тебя, подруга, и понять не могу: отчего ты до сих пор одна?
  - Как тебе сказать? - Мирослава ненадолго умолкла. В самом деле: отчего не ответить? С кем еще делится сокровенным, как ни с близкой подругой? - Наверное, не везет мне. Себе на беду я притягиваю каких-то придурков. Вальтер, помнишь, был у меня такой, весь из себя, года три назад, целыми днями простаивал у мольберта, рисовал натюрморты: разделочную доску, заляпанную кровью, круги конской колбаски или стиральную машину, в окружении кучи грязного белья. Да, я не выдумываю, он действительно был уродом. Спрашиваю его: "Неужели нельзя изобразить что-нибудь поприличнее?" на что он отвечает: : "Я ищу прекрасное в обыденном". Следующий овощ оказался не лучше. О таких говорят: "Они горят на работе". Ларик был врачом ординатором районной больницы. Я его, вообще, видела только по праздникам. В выходные у него вдруг появлялась сверхурочная работа. Скажи, кому нужен мужик, о котором знаешь понаслышке?
  - Некому, - за всех обделенных ответила Дана. - А остальные?
  Светская беседа увлекла обеих. С конфетами и чаем было покончено, гастрономические потребности уступили место потребностям открытий. Дана открывала для себя неизвестную Мирославу, та наслаждалась ролью бывалой. Рассказ о третьем и четвертом ее возлюбленном завершился полным согласием между обеими в негодности современных мужчин.
  - Взять хотя бы Ларину. Мое мнение таково: ей скоро наскучит отыскивать достоинства у своего Сашки.
  - Нет у него никаких достоинств, - категорично заявила Дана.
  - Тебе-то откуда известно об их личной жизни? - с недоверием спросила Мира.
  - Ты приглядись к ней внимательнее, на счастливую она не похожа. Ей приходится заниматься домашним хозяйством, ходить по магазинам...
  - А еще следить за собой, чтобы мужик на сторону не смотрел, ты это хотела добавить? Чего молчишь?
  Дана неопределенно пожала плечами. Чтобы уйти от пристального взгляда приятельницы, девушка встала у окна, - Сколько звезд на небе, взгляни, Мира.
  - Ты мне зубы не заговаривай. Ну-ка пройдись еще.
  - Зачем?
  - Хочу на тебя посмотреть в движении.
  Дана прошла к входной двери торопливой походкой, - Довольна?
  - Нет. Иди обратно, но медленнее. Представь, что у тебя в каждой руке по тяжелой сумке.
  Дана согнулась, и еле передвигая, ноги, направилась к Мирославе. При этом физиономия идущей стала такой несчастной, что Мирослава захлопала в ладоши.
  - Что-нибудь не так?
  - Все замечательно, Дана! У тебя талант драматической актрисы. Я для чего к тебе пристаю, хочешь отгадать?
  - Нет, не хочу. Я могу больше не притворяться?
  - Глупая, я хочу ...
  Дана перебила, - Это тебя все считают глупой, и не надо мне никаких мужиков. Все, представление окончено. Ложимся спать.
  Расстилая постель, Дана чувствовала упертый в спину взгляд, который буравил ее насквозь. Пусть думает обо мне все, что угодно. Если бы не ужасные сновидения, которые преследуют меня вторую ночь, не бывать Мире в моем доме. Она пытается всех заставить играть по-своему сценарию. Она - не глупая, она ...
  - Ну, договаривай, что замолчала? Попользоваться мною хотела?
  - Хотела, - передразнивая Миру, произнесла Дана. - Можешь отправляться на все четыре стороны.
  Мирослава дошла до входной двери и остановилась, из комнаты, которую она только что покинула, не доносилось ни звука. Из кухни на Миру уставились четыре пары настороженных глаз. В замке не оказалось ключа, поблизости его тоже не было видно. Придется спрашивать у Даны. Мирослава крадучись отправилась назад, но ее опередили.
  - Пошел вон! - неожиданное препятствие в виде двух собак возникло у нее на пути. Может, ей все это кажется? - Проклятое зверье, живете на всем готовом, пока другие... - Рычание одной из собак стало настолько громким, что заглушило голос Миры. От страха она прислонилась к двери, - Дана! На помощь! - зовущая стала изо всех сил стучать по двери, не переставая звать на помощь.
  Собаки рычали и лаяли, Мира кричала, но на шум никто не откликался. Какое безразличие к чужой судьбе! Не может быть, чтобы Дана и ее соседи ничего не слышали. Если ей суждено умереть. То пусть без мучений, а эти косматые дьяволы готовы разорвать ее на кусочки. Медленно сползая по двери, Мирослава очутилась на одном уровне с подступающими к ней псами, что лишало ее надежды на спасение. У этих тварей коллективный разум. И рвать ее на куски они, вероятнее всего, будут сообща. Неужели у них отсутствует жалость к жертве?! Вот уже одна из тварей вцепилась ей в руку и тянет, тянет ее за собой.
  - Мира, не упирайся и, пожалуйста, извини меня. Я не хотела тебя обидеть.
  Сквозь пелену слез Мира различила прыщавые щеки и скрюченный нос. - Я уже прощалась с жизнью.
  - Что? Я тебя не понимаю.
  Миру терзали немые рыдания.
  - Успокойся, я не специально, я ничего не слышала, потому, что была в наушниках, - Дана гладила ее по голове, именно так в детстве поступала мама Мирославы, когда та не поддавалась на словесные уговоры. Успокоилась Мирослава, лишь, когда раздался звонок в дверь. - Ты кого-нибудь ждешь?
  - Нет. Сейчас посмотрим, кто пожаловал.
  - Не надо, - Мирослава прислонилась к двери, преграждая доступ к замку.
  - Почему? - удивилась Дана.
  - У тебя имеется видеокамера над дверью?
  - Нет, но у меня есть надежные защитники, - Отойди, я открою.
  Уступив, Мира скрылась в ванной и появилась из-за их дверей, лишь, когда Дана распрощалась в пришельцем.
  - Глупая, не зря тебя считают таковой, - награждая подругу нелестным эпитетом, Дана смущенно улыбалась, - Надеюсь, не обиделась на меня? Это заказ принесли, первый раз такое, чтобы доставили с опозданием на два часа. Будем праздничать или назавтра оставим?
  - Будем, а что принесли?
  В пластиковом контейнере оказались две порции шашлыка, салат с крабами, нарезка и фрукты, - Смотри, здесь еще и шампанское! Мы будем целую ночь закусывать и я, хотя бы на сегодня избавлюсь от сновидений. Слушай, а что если тебе поселится у меня? - Дана вопросительно уставилась на подругу.
  - Чтобы подвергнуться нападению твоих псов?
  - Никто на тебя не нападал, тебе показалось.
  - Что же мне тогда заказ магазинный раньше времени не привиделся? - не без ехидства спросила Мирослава, после небольшой паузы она добавила, - Благодарю за приглашение, но я уж как-нибудь сама.
  - Кушать хочешь? - поинтересовалась приунывшая Дана.
  - Шампанского хочу.
  Пока Дана возилась с бутылкой шампанского, Мирослава наблюдала за далекими звездами. Они сегодня были особенно яркими, будто желали собою украсить вечер. Прошло пять минут.
  - Как твои успехи?
  Дана ответила не сразу, - Боюсь, что нам придется обойтись без шампанского.
  - Ну, уж нет, - решительно заявила Мирослава, - Давай бутылку мне. Смотри, как надо. Ну-ка, открой рот, - растерянная Дана исполнила требование подруги, - А теперь крепко сожми зубы.
  Дана не успела почувствовать боли, как пробка очутилась у нее между зубами, из бутылки в ту же секунду полезла шипучая жидкость.
  - Где у тебя бокалы?
  Вместо ответа Дана, прикрывая рот рукой, побежала в ванную. Из любопытства Мирослава последовала за ней. В ванной Дана беспорядочно хваталась правой рукой за все подряд.
  - Что ищешь? Я помогу. Говорить не можешь? А, поняла, зубки больно. Не переживай, свои потеряешь, можно искусственные вставить. Сейчас, знаешь, как вставлять наловчились!
  После полоскания рта Дана, наконец, обрела дар речи, - Так нельзя, Мира, я могла серьезно пострадать.
  - Но не пострадала же. Все нормально, выше голову!
  - А если бы с тобой так обошлись?
  - А голова на плечах у тебя для чего? Будь у тебя настоящий мужик, не пришлось бы рисковать собственными зубами.
  - Не нужен мне никто! Я устала от двуногих, - истерически выкрикнула Дана. Бокал с шампанским едва не выскользнул из ее руки.
  - Угомонись, а то я решу, что ты и от меня притомилась. Давай лучше выпьем.
  Шампанское першило в горле, Дана с непривычки закашлялась. Когда она заметила занесенную над спиной руку, то показала кулак и несколько секунд спустя, добавила, - Попрошу без дедовских способов.
  - Полегчало?
  Дана кивнула головой, - А чего ты себе настоящего мужика не ищешь?
  - Разочаровалась я в них.
  - Я тоже.
  Мирослава рассмеялась, - Когда ты успела. У тебя же никого не было.
  - Был. Со мной скверно обошлись, а я в ответ наплевала на всех вместе: и на плохих и на хороших.
  - Да, ну. Что же ты с близкими подружками никогда своим горем не делилась?
  Дана покачала головой, - Зачем? Принца-то своего я уже не верну.
  - А у тебя и принц был?
  - Когда-то я считала, что он принц. Это я сейчас на бабу-ягу похожа стала, а ранее я была очень даже ничего. Давай еще выпьем.
  - Расскажи о принце, после мы помянем утраченное счастье.
  - Сейчас, я тебе кое-что покажу, - Дана, на глазах у ничего неподозревающей гостьи, стала выдвигать один за другим ящики кухонного стола. За время поисков Мирослава успела расправиться со своей порцией шашлыка, а Дана все копалась. Сначала на столешнице, а после на полу появились кастрюли, сковородки, разделочная доска и всевозможная пластиковая тара.
  - Зачем тебе столько посуды? Ты же не любишь готовить.
  - Это я сейчас не люблю, ранее я все любила и умела. Подожди...
  - Как будто у меня есть выбор.
  - Осталась последняя кастрюля, если там нет, значит, не судьба, - Дана приподняла крышку и радостно воскликнула, - Вот она, - Через секунду фотография была в руке у Миры, - Узнаешь?
  Мира внимательно рассматривала миловидное личико юной особы. Изображение даже отдаленно ей никого не напоминало, - Это артистка какая-нибудь?
  В ответ Дана рассмеялась.
  - Чего ржешь?
  - Это я в восемнадцать лет.
  С фотографии на Миру смотрела настоящая принцесса в длинном воздушном платье со шлейфом. - Вот это да! - воскликнула Мира, - Ни за что не подумала бы. А ... куда же твоя красота подевалась?
  - Я себя изуродовала, а для начала перестала следить за собой. Предыстория такова. В семнадцать лет я влюбилась. Наверное, так бывает только в сказке. Знаешь человека много, много лет, и ничего особенного в нем не замечаешь. А тут представляешь, он на моих глазах спасает человека. Мой сосед сверху поругался с родителями и решил выброситься из окна восемнадцатого этажа. Самоубийца по счастливой случайности пролетал мимо лоджии, на которой стоял мой Саша, вернее, он тогда еще моим не был. Саша ухватил парня за ногу, затем втащил его на лоджию, и вовсе не важно, что произошло это на уровне третьего этажа. Саша мог, как другие, молча наблюдать за падением. Самоубийца потом повторил попытку, и не со второго раза, но она ему удалась, зато я нашла Сашу.
  - Можно подумать, что ты его долго искала. Значит, вышло поэтически: встретились два одиночества. А что дальше?
  - Дальше было красивое ухаживание: поездки в дальние страны, букеты цветов, даже карету мне к подъезду подавали, - Дана ненадолго замолчала, закрыв лицо руками. Мирослава не торопила ее. Когда Дана отняла руки от лица, в глазах ее блестели слезы. - Потом я едва не лишилась квартиры. Сашка оказался брачным аферистом. Пришлось мне из трехкомнатной родительской квартиры переехать в эту однокомнатную.
  - Как это?
  - Сашка не случайно меня обхаживал. В суде выяснилось, что он сговорился с самоубийцей, чтобы тот дал показания, будто это я его из окна выпихнула. Чтобы не загреметь за решетку по статье пришлось поменяться с прохиндеем жилплощадью.
  - А где сейчас этот гад?
  - Он, конечно, гад, но не дурак. Продал мою квартиру и смотался в неизвестном направлении.
  - Ну, и зачем ты себя изуродовала, кому от этого легче?
  Дана горько усмехнулась, - Я, вообще, тогда жить не хотела. У меня же никого не было, кроме Сашки, и тот предал.
  - Надо искать человека достойного.
  - Ты сама не так давно говорила мне, что они перевелись.
  - Если хорошо поискать, может что-нибудь приличное и отыщется.
  - Ладно. Только давай договоримся: мы будем искать вместе, но каждая для себя.
  - Не понимаю.
  - Искать будем двоих, в случае чего, можем поменяться.
  - Это мне по душе, только боюсь, мы успеем состариться, прежде, чем встретим своих принцев. Разливай шампанское, подруга.
  Поздний вечер перешел в застолье до утра. Когда бутылки опустели, и на столе столпилась грязная посуда, наступило время отправляться спать.
  - Решено, завтра, после работы прогуляемся к Ларине.
  Засыпая, Мирослава долго ворочалась. В тенях, отражающихся на потолке, ей виделось преследование косматых чудищ. От оскаленной пасти не спасало ни одеяло, ни подушка, ни дружеские объятия Даны.
  Мы обязательно будем счастливы, даже если принцы не найдутся. Главное - наша жизнь обретет настоящий смысл. Не взирая, на зубастых тварей, Мирослава улыбалась во сне. С появлением мужика она живо выставит родителей из квартиры, и никто не станет ей больше указывать. А еще лучше: воспользоваться рецептом Данкиного прохиндея, и собственная жилплощадь ей обеспечена.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   "Лодыжка Евы". Глава 5.
  
  - Ешь. Ничего другого нет.
  Ложка с размазней, именуемой манной кашей, неминуемо приближалась к ней. Ничего лучше Саша выдумать не мог, эту гадость она с детства терпеть не могла.
  - Открывай рот.
  Ларина зажмурила глаза и плотно сжала губы. Пусть теперь попытается ее накормить. Болезненный, но не сильный удар по челюсти, и губы ее открылись сами собой. В тот же момент остывшая размазня очутилась у нее на языке.
  - Выплюнешь, остатки каши размажу по твоей роже.
  Испугало ее не предупреждение, а занесенная сверху рука. Сделав над собой усилие, Ларина проглотила. На вкус сваренная на воде каша оказалась еще хуже, чем она себе представляла. Через секунду перед ней возникла ложка с новой порцией завтрака.
  - Извини, молоко закончилось, а новое я забыл купить. Любимая теща как-то рассказала мне по секрету, что в детстве ты очень любила манную кашу, вот я и решил тебя порадовать понравившемся лакомством. Завтра с утра займешься стиркой, скопилось много грязного белья.
  Она ненавидела его в этот момент, как никого на свете, и даже, когда он расстегивал ремни, стягивающие ей руки и ноги, ее неприязнь не проходила.
  - Поднимайся живее. Вымоешь посуду, на все у тебя пять минут.
  Ларина медленно встала из-за стола, потирая затекшие конечности, она направилась к мойке. Тарелки со вчерашнего ужина, кастрюля, с размазанными по дну остатками манной каши, чашки с коричневым налетом от чая - все это ей предстояло привести в порядок. Спрашивается: для чего у них в доме посудомоечная машина, когда грязную работу приходится делать самой. Пока она мыла посуду, Саша брился в ванной.
  Как он может там находиться, задавалась вопросом Ларина. За четыре дня, что труп отца плавает в ванной, в комнате для умывания скопилась жуткая вонь. Саша специально не затворил дверь, чтобы заметить ее перемещения, но Ларина окажется проворнее, чем он думал. Из крана на кухне по-прежнему лилась вода, а Ларина крадучись шла к входной двери. На полпути к свободе, когда зона повышенной опасности осталась позади, беглянка от головокружения потеряла равновесие и, чтобы не упасть схватилась за ручку туалетной комнаты. Первое, что увидела Ларина после того, как дверной замок сработал, был сидящий на унитазе папа. От неожиданности Ларина закричала.
  Выбежал из ванной Саша с наполовину намыленной физиономией, - Сбежать, идиотка, хотела?!
  Ларина в отчаяние продолжала держаться за ручку двери, и даже после того, как Саша нанес по ее шее удар, она не выпустила точку опоры.
  - Голос у нее прорезался. А, может, ты специально молчала, чтобы позлить меня? Не выйдет, ничего у тебя не получится. Учти, если еще раз попробуешь сбежать, отправишься вслед за папой.
  Домывая посуду, Ларина уловила шум падающего тела. "Укладывает папу в ванную", мелькнуло в голове у Лары.
  - Достань из холодильной камеры лед и тащи его мне. Шевелись, я уже опаздываю.
  Замороженный в брикетах лед пришлось положить на тарелку. Когда она возникла в дверях ванной, лица Ларины не было видно из-за возвышающейся горы брусков.
  - Ты бы еще кастрюлю притащила. Неужели нельзя было взять поднос?!
  Пока Саша обкладывал труп льдом, Ларина пошла за новой порцией. Сквозь воздушные пузырьки полупрозрачных брусков виделась безобразно раздутое, будто накаченное воздухом тело отца. Его руки, похожие на лапы шпорцевой лягушки, одутловатая шея, поглотившая кадык, мозолили глаза. От тошнотворного запаха разлагающейся плоти закружилась голова.
  - Кончай притворяться, за несколько дней уже могла бы и привыкнуть. Сегодня поедешь к врачу. Я выяснил, тебе нужен отоларинголог, тот, который лечит связки. Так, порядок, - Саша повел ее на кухню, где заставил сесть на стул, который Ларина ненавидела не меньше самого Саши. - Извини, дорогая, ради твоей и моей безопасности я вынужден тебя связать, - в лодыжки и запястья впились ремни, и снова рот ее Саша залепил пластырем.
  Он еще несколько раз мелькнул из гостиной в свой рабочий кабинет, потом хлопнула входная дверь в прихожей, и Ларина осталась одна.
  Сегодняшний визит к врачу неслучаен. Саша беспокоиться не о ней, а о собственной безопасности. Подруги: Мирослава и Дана, вот, кто тевожатся о ней. Но более всего Саша опасается не их, а тещи. Почему мама ни разу не дала о себе знать, со времени их последней встречи? У нее новая любовь, но как всегда, это ненадолго, а потом ... потом приходит раскаяние. Бедный папа! Он боготворил маму, поэтому прощал ей все, даже больше, чем нужно. Первое, что спросит Ларина, когда к ней вернется способность говорить: отчего Саша не хоронит отца? При жаре в двадцать пять - тридцать градусов, льда и холодной воды недостаточно, мертвое тело неизбежно разлагается. Если держать окна открытыми, тошнотворный запах может достичь носа соседей, и тогда уж точно они забьют тревогу.
  Раскалывается голова, затекли ноги и руки, но самое трудное - совладать с мочевым пузырем. Он вот-вот лопнет. Говорят: от любви до ненависти один шаг, это высказывание оказалось для нее пророческим. Все, что ранее восхищало ее в спутнике жизни: его увлеченность, эрудиция, упорство, граничащее с упрямством, теперь отталкивали некогда влюбленную в него женщину. Пожалуй, она, вообще, перестала чувствовать себя женщиной. Издевательства, которыми Саша подвергал ее, больно ранили самолюбие. Саша отчего-то уверен, что она станет сохранять нейтралитет и после того, как к ней вернется голос. На чем зиждется его вера, было непонятно. Папу убил он, это очевидно, хотя более всего в смерти отца заинтересована мама, но та не посмела бы это сделать, зная: как сильно Ларина любит отца. И за мучения, которые он причинил, Саше тоже придется ответить. Скорее бы к ней вернулась способность говорить. Если в ближайшее время это не случится, Ларина может письменно сообщить врачу о том, чему она стала свидетелем.
  Спину ее грело июньское солнце. Поначалу ей нравилось тепло, приятно растекающееся по ее телу, но когда солнце оказалось в зените, стало припекать не на шутку. Стоило Ларине прикрыть глаза, как в воображении возникала все та же удручающая картина: раздутое до безобразия тело ее отца. А вдруг врач не поверит ей, когда Ларина станет ему жаловаться на Сашу? Напрасно мама считала его ни на что не годным. Саша оказался способен на предательство. Бежать. Проще всего свое желание осуществить в поликлинике, можно украдкой, воспользовавшись чужим мобильным, послать Мирославе SMS-ку.
  Звонок в дверь задержал полет мыслей. От внезапности, а главное настойчивости позывных Ларина воодушевилась. Наконец, ее кинулись разыскивать. Вслед за трезвоном на дверь обрушился целый шквал ударов. Штурм продолжался недолго. Пришедшая на смену тишина пошатнула надежду Ларины на быстрое освобождение. Подруги, мама, соседи, просто незнакомые люди - Ларине было все равно, кто именно придет ей на помощь.
  Как долго тянется время, и как бестолково она проживает этот день, похожий на три предыдущих. За что судьба подвергает ее испытаниям? Может быть, это девчонки звонили? Педантичное начальство НИИ не допустит, чтобы кто-нибудь из подчиненных не явился на работу, не предупредив об этом в течение двух дней. Руководство обязано забить тревогу. По ее подсчетам прошло три или четыре дня, с тех пор, как она безвылазно торчит дома. Ну почему никто из знакомых хотя бы не удосужился позвонить ей. Они могли сделать это вчера, когда Саша забыл отключить телефон. Странно, что никто не разыскивает папу! Он - не рядовой сотрудник, а заместитель начальника лаборатории Сибири и Дальнего Востока. Археология, которая, прежде всего, роднит их с папой, необъятна и многолика. Изучать историческое прошлое человечества не менее увлекательно, чем изобретать несуществующее и желанное. За многовековую историю развития общество, увы, не далеко шагнуло вперед. "Человек - довольно примитивное существо. Он привык плыть по течению, и лишь единицы замахиваются на большее", - считал ее папа. С ним можно было не соглашаться, в основном так поступали оскорбленные дилетанты, которым нечего было противопоставить в качестве разумного аргумента, кроме избитой фразы: "человечество шагнуло далеко вперед". Если кто-нибудь из них пожелал быть убедительным, то приводил обычно, в качестве примеров, достижения в гражданском строительстве и успехи в отдельных областях науки и техники. Но по отношению друг к другу люди, как и были эгоистами и лицемерами, так и продолжают оставаться таковыми. Материальные ценности пусть даже прошлых веков, ничто по сравнению с ценностями общечеловеческими. Саша обещал, что предоставит ей полную свободу действий лишь после того, как получит заверенное у нотариуса соглашение о разделе квартиры. Судя по тому, как настойчиво он бьется над созданием квантового компьютера, своих целей он добиваться умеет. С разводом она потеряет не только спутника жизни, которого, чего греха таить, крепко любила, но и веру в доброту.
  Ученые предрекают человечеству гибель, это случится через сотни тысяч, миллионов лет по причине Большого Взрыва. Лет сто тому назад этот процесс вселенского масштаба считали виновником рождения новых звезд, в их числе была и Земля. Когда-то они с папой любили считать и разглядывать звезды. Астрономические наблюдения осуществлялись на даче, обычно в те дни, когда мама моталась по гастролям. Астрономия - детское увлечение Ларины, теперь казалось ей чуточку смешным, над этим ее "недостатком" любил подтрунивать Саша. Интерес к наблюдениям за далекими космическими объектами ей привил отец. Милый папа, что с тобой сотворил Сашка?! Ларина мысленно вздохнула, в настоящее время это - единственное, что она могла себе позволить. Слез больше не было, за время своего заточения она выплакала их все. Спасительный ветерок, оберегающий Ларину от немилосердных солнечных лучей, крепчал. Обернувшись, Ларина приметила кусочек свинцового неба и сверкнувшую высоко молнию. Окно Саша забыл затворить. Если начнется дождь, она вся вымокнет. Ранее Ларина предпочитала одиночество шумной компании. Такой уж она уродилась тихоней, склонной к наблюдениям за окружающими людьми, избегающей находиться в центре внимания. Четыре дня заточения изменили ее. Неосознанный страх, то ли из-за соседства с трупом, то ли по причине двойственности своего положения: в собственном доме она перестала быть хозяйкой. Будущее ее неясно, хотя ближайшее - яснее ясного, она промокнет до нитки. Дождь хлещет наотмашь, и нет никакого спасения от небесной щедрости. Такого ливня Ларина не припомнит, воспаление легких ей обеспечено. Если бы рот не был заклеен пластырем, ее зубы выбивали бы дробь. Господи, как холодно. Призрачная Эта Карина, масса которой в сотни раз превышает массу Солнца, никогда ранее не являлась для Ларины столь желанной. Ну, почему эта звездочка не вспыхнет поярче, так, чтобы стало жарко не только в Южном полушарии, но всем, всем несчастным, нуждающимся в тепле?
  Второй вздох был немного продолжительнее первого. Какая глупость лезет ей в голову. Паровой котел в Крабовой туманности так далек от города, где живет Ларина. Пусть, пусть, пусть время потечет вспять. Тогда лучи света превратятся в звезды, из упавших яблок вырастут деревья, из горстки праха - возродятся люди - она, мама, папа, Мира, Дана и еще много, много хороших людей, станут молодеть на глазах, пока не превратятся в нерожденные комочки клеток. Наверное, такой дикий холод был привычен в те времена, когда Земля еще не была планетой. Надо постараться уснуть, убеждала себя Ларина. Когда спишь, быстрее течет время. Чем сильнее она жалела себя, тем больше ей хотелось плакать, за нее это делал дождь. Сегодня ночью остановились часы, и теперь Ларина не ведает: сколько сейчас времени. Судя по полутьме, царящей в квартире, уже поздний вечер. Ларина отрицательно покачала головой, этого не может быть. Из-за ожидания время тянется медленно. Хоть бы кто-нибудь пришел, приехал, прилетел. Пусть взломают замок, вышибут дверь, подложат бомбу, пусть хоть что-нибудь сделают.
  Наконец, кончился дождь, а лужи на полу остались. Тишина в квартире угнетала. Хотелось говорить, петь, кричать, топать ногами. Ну, отчего до нее никому нет дела?!
  - Лара!
  Ее зовут, кажется, это - подружки. Как же дать им знать, что она дома?
  - Ларина, это - мы. Почему ты молчишь? Мы уверены, что ты дома.
  Прилагая неимоверные усилия, Ларина поднялась вместе со стулом, теперь он очутился над ней. Идти она не могла, но никто не препятствовал ей передвигаться прыжками. Первый она совершила влево, для того, чтобы обойти стол, и тут же упала. Подняться будет трудно, но она сделает это. Входную дверь по-прежнему атаковали.
  - Прекратите шуметь! - по глоссу Ларина узнала соседку из квартиры напротив. - Для этого имеется звонок.
  - На него никто не откликается.
  - Значит, никого нет дома, - категорично заявила соседка, - Уходите, нечего безобразничать.
  Ларина слышала, как захлопнулась дверь соседской квартиры. "Милые подружки", мысленно обращалась Ларина, "не внимайте, пожалуйста" соседским увещеваниям, тогда я добьюсь желаемого". Ждать им придется недолго, Ларине почти удалось подняться на ноги.
  В дверь звонили, только теперь без стука. Звонок был хорошо слышен, негармоничный трезвон звучал в душе истомленной невольницы сладостной мелодией. Только бы они не ушли, только бы дождались ее. Ларина торопилась, прыжки давались ей нелегко. Оказавшись у двери, Ларина воспаряла духом. Ну, как дать знать, что она рядом? Связанная по рукам и ногам, Ларина была ограничена в возможностях. И все-таки, биться головой о дверь разумнее, когда звонок молчит. Вот сейчас, самое время. Удивительно, но Ларина даже не ощущала боли. Свобода была рядом, ради нее можно пожертвовать многим. Удар, еще удар, наконец, она добьется своего. Прошло две-три минуты, прежде, чем Ларина позволила себе короткий отдых. Прислушиваясь к тому, что происходит за дверью, она пыталась уловить малейший намек на присутствие посторонних. Тишина по ту сторону двери лишала ее последней надежды. Следующая минута ожидания не принесла ничего, кроме разочарования. Девчонки ушли, и она снова одна. Не было сил и желания возвращаться обратно, на кухню, и слез не осталось. Погрузившаяся во мрак прихожая казалась чужой, с трудом угадывались очертания шкафа для обуви, журнального столика, а оленьи рога, на которые обычно вешали головные уборы, напоминали дьявольские. Лежа на полу, с закрытыми глазами, Ларина не заметила, как уснула.
  Звездное небо находилось совсем рядом, казалось, протяни руку, и она почешет за ухом у Большой Медведицы. - Папа, а почему созвездие так смешно назвали?
  - Потому, что скопление звезд напоминает очертаниями медведя, - Велистрат Велистратович переводил прищуренный взгляд с дочери на звездное небо и обратно, - Большая Медведица - частая гостья в Южном полушарии. Лара, взгляни лучше туда, - рука отца легла ей на плечо, а рука его указывала куда-то далеко вверх.
  - Папа, а если есть Большая Медведица, значит, где-то существует и меленький медвежонок?
  Велистрат Велистратович лукаво улыбнулся и к удовольствию юной Лары изрек, - Мне кажется, что он существует где-то очень близко со мной, и что он - самый симпатичный из маленьких медвежат.
  - Папа, не надо со мной, как с ребенком, я уже взрослая.
  - И очень самостоятельная, как Фея, была такая планета ...
  Ларина перебила отца, - Папочка, я люблю звездочки, планеты, кометы, но еще больше я люблю тебя, - она прижалась щекой к его груди, - Обещай, что мы с тобой никогда не расстанемся.
  И вот, ее пожелание сбывается. Папа, или, вернее то, что от него осталось, каждой минутой напоминало о своем близком присутствии. Превозмогая боль, Ларина попыталась подняться. Не сразу, но ей это удалось. Возвращаться на кухню к лужам Ларина не стала. В гостиной царил беспорядок, тут же припомнились наставления папы: "Женщина должна быть хорошей хозяйкой. Создать в доме уют - первая обязанность жены". Мама обычно не обращала внимания на его увещевания. Иногда, когда намеки отца достигали цели, мама усмехалась в ответ, редко позволяя себе вставлять комментарии. Однажды Ларина оказалась свидетельницей ссоры между отцом и мамой, которая едва не привела к разрыву семейных отношений. "Лариса ты не занимаешься домашним хозяйством, с этим смириться нелегко, но ради любви к тебе, я иду на это". "Тебя никто не просит о подобных жертвах. Я - актриса, а не посудомойка". "Ты, прежде всего, мать, Лара лишена твоего внимания, ты почти не занимаешься ее воспитанием". "Для этого существуют учителя. Я принадлежу сцене, впрочем, тебе этого не понять". "Муж и жена должны исполнять родительский долг". Мама резко перебила отца: "Это когда им больше нечего взвалить на свои плечи. Думаешь, я не понимаю, к чему ты клонишь?!" "Мы должны думать о будущем нашей девочки". "Ты ответственен за ее судьбу в большей степени, чем я. Только не делай, мой друг, удивленное лицо. Если бы не ты, ее могло, вообще, никогда не быть. Пойми ты, наконец, дети для человека искусства - не самое важное". В ответ папа сурово взглянул на маму: "Ларина не должна знать о твоих слишком прогрессивных взглядах", - далее отец добавил с разочарованием, которое и не пытался скрыть, - "Я женился на любимой девушке, а не на артистке. Ты можешь забыть о том, что ты - моя жена, но я не позволю, чтобы ты пренебрегала своими материнскими обязанностями". Ларина, затаив дыхание, наблюдала за родителями. Они не видели ее, но обиженная на мать девочка, жаждала, чтобы та услышала ее. Тогда разговор так и не был окончен. Любопытно, какие оправдания выдвинула бы мама, если открылось, что именно она - виновница смерти отца? Неужели новое любовное приключение имеет более высокую цену, чем человеческая жизнь?
  Сон прошел, прозрение не принесло ничего, кроме разочарования. Докатилась! Разговаривают сами с собой только сумасшедшие. Но безмозглое существо ни догадается использовать для освобождения подлокотник кресла. Тяжело, трудно, больно, но она решилась на это, несмотря на бесплотность попыток. Даже, если у нее ничего не получится, душа ее, наконец, обретет покой. "Когда ты чего-то сильно хочешь, мысленно обратись за помощью к своим недругам", этот совет Ларина получила от мамы. Когда они встретятся снова, Ларина обязательно спросит: "почему?" Действительно, почему она не возьмет себе в союзники компьютер? Обычный, хотя не совсем обычный, кремневый компьютер, умеющий читать мысли человека, словно экстрасенс какой-нибудь. Экстракомп - изобретение Саши, на которое бывший супруг даже не удосужился получить патент, в семейной жизни - вещь необходимая.
  Когда цель ясна, открывается второе дыхание. Никакой скованности, только вера в то, что она добьется своего. Вот он - скрытый недруг, Ларине надо только нажать нужную клавишу, и из режима ожидания экстракомп перейдет в рабочее состояние. В зону, доступную для поиска, Ларина попала с четвертой попытки. Похоже, что для нее четверка - магическое число, и на этот раз ей непременно повезет, на мониторе возникнет набор слов, который разумная машина переведет в команду, а дальше, если Ларина верно представляет себе спектр возможного, Сашино изобретение начнет действовать. Светящийся экран выдал: "Препятствие - ремень. Уклониться". Бестолочь, это Сашкино изобретение, но все равно, пусть читает ее мысли. "Ремень удалить!!!" Машина ответила: "Повторите". "Препятствие - ремень. Ремень удалить", приказывала Ларина машине. "С недругом надо по-хорошему", самое время воспользоваться еще одной маминой рекомендацией. Разве Ларина могла когда-нибудь представить себе, что ее жизнь будет зависеть от сообразительности машины! В памяти воскресли прогнозы столетней давности: " В 2019 году компьютеры станут мыслить также быстро, как человеческий мозг, совершая 20 000 000 миллионов операций в секунду, в 2029 году появиться программное обеспечение для интеллекта, вырабатывающее сознание. К 2100 году исчезнет различие между человеком и машиной. Мир заполонят небиологические существа, наделенные точными копиями человеческого мозга. Настанет время, когда компьютер будет наделен такими же громадными ресурсами, что ему не останется ничего иного, как взяться за работу, которая до сих пор была уделом человеческого мозга". К счастью для самого человека, прогнозы физиков не оправдались, таких "человекобогов" единицы, одна из которых дал ей желанную свободу. Кожаные путы, державшие запястья Ларины, уступили натиску лазерного луча. На руках остался ожог, вполне приемлемая цена за освобождение. Избавиться от остального - дело нескольких минут. Теперь Ларина знает без экстракомпа, как ей поступить дальше. Бежать, как можно скорее, непременно вместе с Сашиным изобретением. Прежде надо собрать кое-какие вещи, документы, где же ее документы? Саша, наверное, припрятал их, но Ларина оказалась дальновиднее. В шкафу на полке, среди нижнего белья она нащупала стопку бумажек. Вероятно, это именно то, что Ларине нужно, не зря Саша нашел для них столь потаенное место. Чей-то веселый крик на лестнице заставил Ларину насторожиться. Когда хлопнула входная дверь, Лара моментально приняла решение. Лежа под кроватью в спальне, беглянка гадала: может быть, напрасно она избрала для себя столь ненадежное убежище? Но в первую очередь, Саша, конечно же, кинется искать свой экстракомп.
  Прошло несколько минут, но, кроме того, что в комнатах зажегся свет, ничего примечательного не происходило. Затаив дыхание, Ларина могла лишь воображать, чем занят Саша? Зашел ли он в ванную или ему приспичило кое-куда поближе или, быть может, у Эйнштейна проснулся дикий аппетит? Может быть, попробовать бежать именно сейчас? Саша не мог не заметить ее отсутствия, тогда почему он ничем не выдает собственного беспокойства? В поисках ответа Ларина наполовину выбралась из-за своего укрытия. Зеркала, вывешенные, где нужно и не нужно, упорно хранили тайну возвращения бывшего супруга. Ларина вошла в гостиную, и тут неожиданно потух свет. В полной темноте, не помогал даже свет далеких небесных светил, потому, что окна оказались зашторенными. Терзаемая неизвестностью, Ларина терялась в догадках. Какая же она не последовательная, сумку с вещами оставила под кроватью. Прижимаясь к стене, Ларина двинулась обратно. Узкий проем, вынудил ее коснуться ладонью двери. Не успела дверь распахнуться, как хорошо знакомый Ларине голос произнес ей в самое ухо: "Еще раз так сделаешь, отправишься вслед за папой".
  
  
  
  
  
  
   "Лодыжка Евы". Глава 6.
  
  После ее неудачного побега прошло еще несколько дней. Саша стал еще более недоверчивым. Теперь он не только связывал ее по рукам и ногам, заклеивал рот пластырем, но и завязывал глаза. К обещанному врачу Ларина так и не попала, единственное изменение в их однообразной жизни коснулось бедного папочки. Руководствуясь неизвестно какими убеждениями, Саша похоронил ее отца, Ларина видела это собственными глазами. Дома вновь установился порядок, и только благодаря ее Лариному умению. Саша, как был, так и остался неряхой. А вот подружки ее, Мира и Дана, оказались порядочными дрянями. Они больше не беспокоились о ее судьбе, и, вообще, всем на ее работе, похоже, было наплевать на Ларину. Так не должно быть, чтобы человек не появлялся на рабочем месте более недели, и некому до этого не было никакого дела. Отдельный индивидуум, чем бы он не занимался, вызывает естественный интерес у окружающих, просто потому, что коллективный разум заложен у людей в генотипе.
  Ларина попробовала шевельнуться, и опять ей это не удалось. Саша зафиксировал связанную по рукам и ногам в лежачем состоянии Ларину. Если он вернется не поздно вечером, ее ожидает небольшая уборка в виде мытья полов и вытирания пыли с тряпкой в руках, довольно доисторический способ. Иного способа поддерживать чистоту в их квартире Ларина не находила, Саша не выносил шума пылесоса. Подумать только, какой он изнеженный. На завтрак заказывает себе обязательно диетическое, без единого грамма жира, а от ужина, если поздно приходит, и вовсе отказывается. Яркий электрический свет его раздражает, работающий телевизор отвлекает, излишняя опека мешает, и никто ему не нужен, никто, кроме его экстракомпа и мифического квантового компьютера. Стоит Саше заговорить о своих устремлениях, как все остальное отходит на задний план. Последние дни Саша стал более раздражительным, часто просыпается ночью, вскрикивает во сне. Обеспокоенная Ларина пыталась разговорить его, но Саша лишь отмахивался от нее, как от надоедливой мухи, и уходил в свою комнату. После всего совместно пережитого, злость на бывшего супруга прошла, Ларина по-другому смотрела на несчастье, еще крепче соединившее их. Лежа в одиночестве, она гадала. Ни пленница, ни супруга, ни домработница, так кто же она? Стесненной в передвижениях Ларина была в отсутствие Саши, вместе с ним она могла выйти прогуляться. Более близкие отношения должны иметь прелюдию, решится на которую, Ларина не отваживалась, а Саша не хотел. Работу по дому она проделывала по собственной инициативе, ведь должен человек заниматься хоть чем-нибудь полезным. Более всего Ларина желала вновь обрести голос, ей не хватало человеческого общения. Если Саша уделял ей хоть немного своего драгоценного времени ...она, пожалуй, смогла простить ему отца. Не исключено, что он умер собственной смертью. Припоминая, как выглядел Велистрат Велистратович, в тот момент, когда она пыталась его реанимировать, Ларина пробовала убедить себя в том, что никаких видимых телесных повреждений у него не было. Ее отец не такой, чтобы позволить, кому бы то ни было поднять на себя руку. Может, у него от душевного потрясения сердечный приступ случился, кто теперь скажет? Упокоилась навеки душа его, теперь самой бы вернуть душевное равновесие, для этого надо с Сашей отношения выяснить. Нельзя им врагами быть. Связанные страшной тайной, как ни прикидывай: им по жизни придется идти вместе. Не по любви, так по обстоятельствам, которые оказались сильнее их. А вдруг, Саша до сих пор любит ее? Мужчины - более скрытны по своей натуре, вот он и не спешит изливать перед нею душу. Подозревать Сашу в неверности... нет, этого просто не может быть. Его страсть неизменна, а Ларина до сих пор не знает: какое место в его жизни отдано лично ей? Наверное, где-то между алгоритмами Шора и конденсатом Бозе-Эйнштейна?
  Крепко державший рот пластырь мешал Ларине улыбнуться. Она - способная ученица. Саша бьется, изобретая новое, а она станет его пресс-секретарем. Она будет жить его интересами, потому, что все еще любит его.
  На ее плечо легла хорошо знакомая ладонь, - Заждалась?
  Ларина согласно кивнула головой. Саша снял пластырь с ее рта. В благодарность Ларина беззвучно зашевелила губами. С ее языка срывались нечленораздельные звуки, Ларина пыталась говорить. Освобожденная от пут, она потянулась и не без гордости отметила, что Саша исподтишка любуется ею. Ужин сегодня будет при свечах, и улыбаться она будет только ему любимому. На кухне, подготовляя филе палтуса к запеканию, Ларина с опаской бросала взгляды на стеклянную дверцу полки, где отражалось ее хорошенькое личико. Набрав в легкие побольше воздуха, выдыхая, она произнесла, - Я могу говорить. - Получилось! Она по-детски захлопала в ладони. Итак, сегодня Сашу ожидают блины, салат из крабовых палочек, маслины, маринованные грибы, а забыла - окорока не хватает. Его Саша очень любит. Кажется, не помешает подливка к горячему блюду, запеченной рыбе нужна ...
  - Лара!
  Сейчас она удивит Сашу. А если он еще не готов к этому, может быть, ему выгодно ее молчание? Когда Ларина вошла в Сашину комнату, она так и не решила: стоит ли откровенничать с супругом? Вопросительный взгляд - вот, чем она его одарила.
  - Ты на экран смотри, а не на меня.
  Она посмотрела в указанном направлении. Перед ней открывался вид современного автовокзала. Никакой суматохи, такое бывает по будним дням, а в выходные....
  - Видишь, автобус вращается, - объяснял ей Саша, - Это происходит с большой скоростью. Рядом, на табло два циферблата. Один исправно показывает время, другой, будто барахлит. Цифры, мелькающие на нем, появляются все реже. На втором - время замедляется, невероятно, но все будет происходить именно так, как я тебе рассказываю. Ты спрашиваешь: что это?
  Лара согласно кивнула.
  - Машина времени. Она скоро станет реальностью, и распахнет двери перед всеми желающими. Пассажиры, находясь в замкнутом пространстве салона, будут вращаться вместе с ним. В момент наивысшей скорости вращения они проваливаются в бесконечно длинный коридор, за дверью которого начинается прошлое.
  Слушательницу так и подмывало спросить: "какое, именно?", но она молчала и преданно смотрела на Сашу. Увлеченный несбыточными идеями человек, он по-прежнему был ей дорог, вот только, как ему это объяснить? Вроде бы, его взгляд направлен в ее сторону, но Лара была почти уверена, что Саша ничего, кроме экрана не видит.
  - Предположим, что изобретатель машины времени начитался трудов Фрейда и тронулся умом. Изобретатель воспылал необъяснимой ненавистью к своему отцу. На машине времени ученый переместится на тридцать лет назад и убьет отца в бытность того ребенком. Поэтому, его отец никогда не встретится с будущей женой и та не забеременеет, и сам изобретатель никогда не появится на свет. Итак, он не родится, не изобретет машину времени, не совершит путешествия в прошлое, следовательно, он не убьет своего отца, тот не встретиться с его матерью, на свет не появиться сметливый мальчик. Лара, что с тобой? Ты, верно, думаешь, что ... нет, я всего лишь хотел показать тебе, что без причин и следствий наш мир превратиться в ловушку, из которой не выскользнуть, как из черной дыры.
  Чего она себе навоображала? Он говорил ей все это без задних мыслей. Так хочется прижаться к его плечу, заглянуть в глаза, имеющие удивительную особенность менять свой цвет, но Саша не поймет ее порывов. Сейчас она во всем соглашается с ним, а ночью будет терзаться сомнениями: любит ли он ее?
  - О чем ты думаешь? Мне иногда кажется, что ты что-то от меня утаиваешь.
  Его пристальный взгляд обладал двойственным действием. Ларину он притягивал и одновременно настораживал. Может, стоит открыться или все свои мысли, как и ранее предварительно поверять бумаге?
  - Хочешь, я попытаюсь отгадать, о чем ты думаешь?
  Сказать или нет? Ларина продолжала любоваться Сашей. Не может, человек быть настолько слеп, чтобы не замечать: как она к нему относится. Сейчас она осуществит свое желание, и все станет на свои места.
  - Подожди, Лара, ты мне мешаешь.
  Грубость, с которой он оттолкнул ее, вызвала ответную обиду. За плотно затворенной дверью гостиной она вновь почувствовал себя одинокой. Накрытый стол, зажженные свечи, праздничная обстановка, не хватает одного - любимого человека. Накинутый на спинку стула пиджак напоминал о его близком присутствии. Дрожащая рука нерешительно коснулась тонкой материи, хранившей аромат мужского тела. Внезапно обожание сменилось любопытством, во внутреннем кармане заверещал мобильный. Вот так удача! Ларина успела набрать SMS-ку, прежде чем незаметно приоткрылась дверь соседней комнаты.
  - Уже ужинаешь? Могла бы меня подождать.
  В словах Саши слышался упрек. Наполняя его тарелку, Ларина молила об одном: не дай Бог, Саша решит позвонить кому-нибудь. Но первым делом, он набросился на еду. Отправляя в рот филе палтуса, Саша причмокнул от удовольствия, - Угодила, очень вкусно. За три года, что мы в браке, ты, наконец, научилась вполне сносно готовить, - говорящий положил на язык очередную порцию рыбного филе, - Замечательно. Считаю, что домработница нам более не требуется. Ты хорошо справляешься с ее обязанностями.
  Как часто Саша меняет свои решения. Быть домохозяйкой - не ее призвание, но возражать ему Ларина не станет. Когда-нибудь Саша поймет, что был не прав. Пока он занят едой надо незаметно вернуть на место мобильный телефон.
  Звонок в дверь послужил отвлекающим маневром для действий Ларины. Саша вышел. Скорее всего, телефон вскоре очутился там, где ему и следовало быть, если бы взгляд Ларины не упал на светящийся экран. Пришел ответ от Мирославы: "Привет, подруга. Хорошо живешь, если ото всех отстранилась".
  Ясно, Мира не верит, что послание пришло от нее, Ларины. Придется ее еще раз побеспокоить.
  - Откуда у тебя мой телефон?
  От неожиданности Ларина разжала пальцы, и мобильный упал на ковер. Сашка был разгневан, это чувствовалось по его голосу. Полминуты пролетело в невероятном напряжении. Уткнувшись в тарелку, Ларина пересчитывала грибные шляпки. Удар, которого она опасалась, не последовал. Саша ушел к себе в комнату. Выждав еще немного, Ларина начала убирать со стола.
  Он сильный, она слабая, поэтому он принимает решения и за себя и за нее. А если им поменяться ролями? От несбыточности своего предположения, тарелка едва не выскользнула у нее из руки. Она - зависимое существо, Саша может сделать с ней все, что пожелает, или то, что она ему позволит? Ответ где-то посередине.
  Когда с посудой было покончено, Ларина принялась за мытье полов, потом с салфеткой в руке вытирала пыль. Свободное время было посвящено чтению художественной литературы. Скука, ей приходится выдумывать себе занятия. Читать книги ей нравится, но еще совсем недавно она сама принимала участие в их создании. В институте, где она работала, за полторы недели ее отсутствия, успели позабыть о своем младшем научном сотруднике. Арсений Петрович, руководитель лаборатории, подписывая ее заявление, лишь снисходительно улыбнулся. Вероятно, Саша постарался, иначе, чем объяснить сочувственные взгляды, которые бросали на нее коллеги. Саша ранее не требовал от нее, чтобы Ларина оставила работу и посвятила себя ведению домашнего хозяйства. Она любит его, но и Саша должен полюбить ее, не требуя взамен очередной жертвы. Свои мысли она доверит бумаге, а, перечитав написанное, решит: передать ли листок Саше или порвать его?
  Свечи уже почти догорели, а она все еще сочиняет послание. Исписав целую страницу, Ларина осталась недовольной. Разорванные клочки бумаги отправились в мусорную корзину. После нескольких неудачных попыток оно уже полное. Вот, что надобно изобрести - самоуничтожающуюся бумагу. В городе большая часть бытовых отходов имеют бумажное происхождение. Избавившись, от причины, их порождающей, можно частично решить экологическую проблему. На этот раз, кажется, получилось то, что нужно. Предварительно постучав, Ларина подсунула лист под дверь Сашиной комнаты.
  - Я занят.
  Ничего, отвлечешься. Ларина повторила свою попытку. Дверь распахнулась, прежде, чем Ларина дошла до спальни. Она вскрикнула, когда цепкие пальцы схватили ее за плечо.
  - Что, голос прорезался? - стальные глаза буравили ее насквозь.
  Ларина пыталась вывернуться, беззвучно шевеля губами.
  - Не смей мешать мне, поняла?
  Губы ее ответили согласием. Ласковым взглядом она позвала Сашу за собой. Все еще рассерженный, он растерялся и позволил увести себя. В полумраке маленькой комнаты исписанный наполовину лист маячил белой кляксой между соскользнувшим на пол халатом и научным журналом с лицом Пола Стейнхардта на обложке. Саша молча поднял ее послание и на глазах у застывшей в нетерпении Ларины, разорвал его. Затем он вытолкнул ее за дверь и захлопнул ее.
  Слезы щедро текли из ее глаз, Ларина не пыталась сдержаться. Хотелось вытащить из стенки весь хрусталь, подаренный родителями Саши на годовщину их свадьбы и перебить его. А она-то, идиотка, надеялась, что он любит ее. Размазывая слезы, она открыла кран. Из зеркала на нее смотрело окаменевшее лицо обиженной женщины. Ладно, она не будет ему мешать. Бежать, любой ценой. Открытая дверь Сашиной комнаты вносило коррективы в задуманное. Быстро же он понял, что обидел ее. Выйдя на балкон, Ларина не без страха взглянула вниз. Одно неверное движение, и она сорвется. Нет, отдаться на волю счастливого случая, она пока не готова. С высоты птичьего полета люди кажутся крошечными, почти нереальными, как Эта Карина. "Люди будут поклоняться тебе, но для этого необходимо иметь звездное имя". Ларина вспомнила не только слова мамы, но и то, что на двадцатый день ее рождения Лариса Даниловна призналась домашним, что всегда желала назвать дочь именем яркой звезды. "Пусть она станет счастливым человеком, для этого не обязательно иметь звездный статус", считал папа. "Ты ни черта не смыслишь в счастье. Оно приходит к человеку даже против его воли, лишь бы окружающие считали его таковым. Девочка будет Лариной", сказала мама, и никто не посмел возразить ей.
  Лариса Даниловна мечтала видеть дочь знаменитой, а Ларина оказалась лишенной тщеславия. Мама, мама, как далеко оказалось призрачное счастье от настоящего. Может быть, теперь, так и не добившись главной цели в своей жизни, они попытались бы понять друг друга. Внизу возник знакомый образ. Мама. Конечно, это - она. Ларина протянула к ней руки, и шестьдесят с лишним метров, которые пропастью разверзлись между ними, уже не казались непреодолимыми. Если Саша не захочет открывать маме дверь, Ларина станет кричать.
  Почему безмолвствует звонок? Уже прошло достаточно времени, ну, почему он не трезвонит? Ларина застыла на пороге спальни, гипнотизируя взглядом входную дверь. Прошло несколько минут томительно ожидания. Она ошиблась, это была не мама. Ларина схватилась за ручку двери, пол медленно уплывал у нее из-под ног. Растянувшись на полу, она почувствовала, как сильно сквозит. Безразличие не в силах бороться с холодом. Пусть будет, как будет.
  Восходящие потоки убаюкивали безвольное тело. Нагреваясь, воздух поднимался все выше и выше. Неподалеку парили орлы, она не знала, что в горах встречаются эти гордые птицы. Нежась в вышине, они не обращали на нее никакого внимания. Снег, покрывающий склоны, находился в движении. Медленно, со стороны почти незаметно, он обнажал горные вершины. Ей хочется опуститься на одну из них, но там, на голых камнях, она лишится защиты солнца. Страшит каменный плен, но еще больше завораживают ожившие на камнях изображения. Несколько торопливых взмахов крыльями, и ее взору открылась самая высокая вершина, представляющая небольшую плоскую площадку, посреди которой под навесом выделялось продолговатое углубление метра два в глубину. Над ним висел колокол. Иногда над вершиной зарождался и таял в синем воздухе глубокий звон. К площадке, над которой пролетала Ларина, вела дорога, внезапно обрывающаяся перед крутой лестницей, кое-где сложенной из кирпича. Рядом с лестницей вырастали из скалы когти сказочной птицы в три человеческих роста размером. Лестница, долго кружила, обламываясь на поворотах, пока не привела к длинной извилистой галерее. Та извивалась, как горная тропа, огибая выступ скалы. Чуть выше, в большой труднодоступной нише, различима наскальная живопись: обнаженные красавицы в человеческий рост стояли парами. В каждой паре одна девушка темнокожая, другая - белокожая. Изображения передвигались и жили, как в тумане - ниже бедер фигуры утопали в белом, непрозрачном облаке или в воде. Нет среди них одинаковых лиц, нет одинаковых фигур, и руки с тонкими пальцами настолько подвижны, пластичны и выразительны, что нельзя отделаться от впечатления движения медленного и грациозного танца. Вокруг скалы с галереей красавиц - остатки города, недолговечной столицы. Башни его стен, разрушенные, и сейчас поднимаются выше, чем на десять метров над вершиной. Отчего она так долго смотрит на одну из пар красавиц, ей показалось или, быть может, та, то ближе, подмигнула ей? В следующее мгновение сильный порыв ветра заставил ее сложить крылья, отдаться на волю разгулявшейся стихии. Теряя высоту, она взглядом ловила ускользающее за горизонт солнце. Яркая вспышка света, перед тем, как ее поглотила тьма, показалась ей сильнейшим ударом, за которой было непродолжительное падение.
  - Лара, очнись.
  Слух ее уловил знакомые интонации, но воображение боялось поверить в скорейшее возвращение. Она все еще там, куда не дано подняться простым смертным. Она - одна из тех, кто живет, как в тумане. Тело ее, в момент потяжелевшее, оказалось непослушным. Какая-то сила упорно тянула ее за собой.
  - Открой глаза-то. Хочешь мать напугать?
  Укоризненный взгляд глубоко посаженных выразительных глаз буравил ее насквозь. Конечно же, мама решила, что со мной случилось непоправимое. Ее помощь лишь мешала Ларине подняться на ноги, но сказать маме об этом она не отважилась. Лежа на постели, она поначалу равнодушно взирала на суету, что привнесла своим появлением Лариса Даниловна. Мама попеременно предлагала ей то чашку с чаем, то стакан кефира. Она привлекла к обхаживанию дочери Сашу, который возник на пороге спальни с тазом воды. Следуя указывающему персту, Ларина опустила ноги в горячую воду и тут же отдернула их.
  - Терпи, согреешься, будем ужинать.
  Ларина хотела сказать, что ей ничего не нужно, но по опыту знала, мама не оставит ее в покое. Саши не было видно, наверное, он вернулся в свою комнату. Открыться маме, или продолжать разыгрывать из себя немую? Ларина решила подождать.
  - Что ты молчишь? Сказала бы, как себя чувствуешь? А....я и так знаю, - Лариса Даниловна смерила дочь недовольным взглядом, под давлением которого Ларина опустила глаза.
  Цветочки на пододеяльнике совсем выцвели, как же ранее она этого не замечала? А мама почти не изменилась, а ведь ей уже пятьдесят пять, настоящая старость. Я, вряд ли, доживу до такого возраста, Ларина подавила готовый вырваться из груди вздох. Докатилась. Жалеть саму себя - признак слабости, она презирала слабовольных. Бедный папа, как бы он порадовался, увидев маму такой красивой и счастливой. Маме хорошо известно, что свое счастье на несчастье другого не построишь. Откинув одеяло, Ларина поднялась на ноги, но тут же, борясь с головокружением, была вынуждена принять сидячее положение.
  - Чего тебе дать, Ларочка, скажи?
  В одном из ящиков тумбочки лежал блокнот, только бы вспомнить: в каком именно? На глаза попалась старая телефонная книга.
  - Что ты ищешь? - повторила свой вопрос Лариса Даниловна.
  Телефонная книжка как будто стала тоньше. Что нужно было Саше на ее потрепанных страницах? Он часто подсмеивался над ее привычкой поверять свои секреты книжке в зеленой обложке.
  - Если ты мне не ответишь, учти, Лара, я моментально вызову врача. Ты этого добиваешься?
  Ларина отрицательно покачала головой. Ее губы зашевелились, но с языка не сорвалось ни звука.
  - С тобой все в порядке? - поинтересовалась Лариса Даниловна. Читая по губам, она догадалась, что просила дочь.
  Пока та водила рукой по вырванному из телефонной книжке листу, выписывая неровные буквы, Лариса Даниловна вышла. Рука пишущей плохо слушалась, она часто зачеркивала написанное. Наконец, дело было сделано. Ларина успела исписать целую страницу, прежде, чем мама вернулась и ни одна. Саша нагнулся за тазом, на его длинной шее выделялись три окровавленные полосы. Его обычно беспристрастное лицо выдавало плохо скрываемое волнение. Лицевые мускулы подергивались, так, будто их свело в судороге, взгляд стал колючим. Листок выскользнул из рук Ларины. Саша ее ненавидит. Пока он неторопливо уходил, Ларина не сводила с него недоуменного взгляда. Что она ему сделала такого, за что можно ненавидеть? Саше не в чем ее укорять, она простила ему смерть отца.
  - Господи! Оказывается, ты не можешь говорить, - оторвав беглый взгляд от листка, Лариса Даниловна с изумлением посмотрела на дочь. - А ты не обманываешь меня?
  "Читай дальше", беззвучно произнесла Ларина.
  Лариса Даниловна пробежала глазами текст и положила лист на тумбочку. Прежде, чем Ларина успела ее остановить, гостья уже набирала телефонный номер. Ларина тут же потянулась за трубкой, но Лариса Даниловна, читая ее мысли, воспротивилась действиям дочери.
  - Залина?! - голос мамы на пару секунд умолк, в ожидании ответа. - Почему? Вы мне ответьте, почему она не может подойти к телефону? Передайте ей, что ее спрашивает известная в широких театральных кругах актриса, - пауза в реплике мамы свидетельствовала о пространственном комментарии, выслушать до конца который у Ларисы Даниловны не хватило терпения. - Девушка, меня не интересует ваше мнение, я желаю ... Да, вы верно поняли, - говорящая закрыла телефонную трубку ладонью, - Лара, тебя обязательно вылечат, и ты расскажешь своей мамочке о том, что тебя тревожит.
  Ларина взяла свое послание, и ткнула пальцем в то место, где она сообщала о смерти папы. Мама, мельком взглянув на написанное, продолжала любоваться собственными ногтями, с ее слов "настоящим произведением дизайнерского искусства". Ларина потрясла листком перед самой маминой физиономией, но та лишь суетливо отмахнулась от предложенного.
  Не может быть, чтобы человек был настолько равнодушен к смерти близкого. Ее мама не такая, несмотря на свой взбалмошный характер, она любила отца. Если сердечная привязанность - это желание обратиться в случае беды за помощью, то ее мама - рекордсмен в любви. Ей должно ужасно не хватать папы.
  - Залина, это - я. Да, а мне начали сочинять, что у тебя переговоры. Самые важные из них могут быть только со мной. У меня к тебе дело, только это - не телефонный разговор. Чудесно, я правильно тебя поняла? В понедельник, к десяти утра. Но, дорогая, я не могу ждать тебя так долго. Скажем, завтра, к девяти утра я мог подъехать? Что? Ответ может быть лишь один. Договорились, - телефонная трубка заняла свое место, у изголовья кровати. Ларина догадывалась о том, что ей предложит мама. Оглядываясь на дверь, Ларина зашептала: "Я хочу тебе сказать".
  - Детка, не напрягайся. Все, что ты хочешь мне сказать, мне известно. Завтра мы с тобой отправимся к самому лучшему доктору, и он непременно вернет тебе утраченный голос. Ах, эта современная молодежь, сама не знает: чего ей надобно, - Лариса Даниловна артистично взмахнула ручкой, - Но твоя мама плохого тебе не пожелает.
  Оседлала своего любимого конька. Остановить ее может, что-нибудь ... Ларина обвела комнату мимолетным взглядом, задержав его чуть выше маминой головы. "Я сейчас", прочла Лариса Даниловна.
  Перед тем, как уединиться на кухне, Ларина заглянула в Сашину комнату, и ничего неожиданно не увидела. На кухне, среди сковородок и кастрюль ее преследовал Сашин затылок с наметившейся на макушке залысиной, конкурируя с разгневанной маминой физиономией. Еще неизвестно, с чем Ларина быстрее смириться: с мамиными нравоучениями или Сашиным равнодушием. Опять она увлеклась рассуждениями, блины подгорят. Так, что у нас будет служить начинкой? Варенья нет, с мясом долго возиться. Сыр...может быть, пожалуй, да. Она изобретет новый рецепт, прибавит к тертому сыру зелень и специи, и мамочку за уши от угощения не оттащишь.
  - А что мы тут делаем?
  Ларина едва сдержалась, чтобы не ответить грубостью. Спокойно, убеждала она себя. Первым делом она выключит комфорку и закроет дверь.
  - Ларочка, ты мне что-то хочешь сообщить по секрету от Саши? - то ли утверждая, то ли интересуясь, Лариса Даниловна хитро подмигнула дочери.
  Если сейчас открыться, то Ларина потеряет возможность освободиться. Любопытно: мама ее союзник или она на стороне Саши?
  - Как вкусно благоухает. Угощай меня скорее.
  Сейчас ли ей уйти либо дождаться утра, Ларина не переставала размышлять. Нечто в поведении мамы подсказывало Ларине, что Лариса Даниловна знает больше, чем хочет сказать.
  - Я хочу показать тебе коттедж за городом, где я теперь живу. Адонит - это мой друг, я тебе о нем уже говорила, часто в разъездах, и я скучаю одна. Представляешь, целый дом в моем распоряжении, - Лариса Даниловна отправила в рот огромный кусок свернутого в трубочку блинчика.
  Ларина не притронулась к лежавшему на тарелке. Услышанное медленно доходило до ее сознания. Мама не желает узнать правду о гибели отца. Завтра, когда Ларина станет свободной, она обратиться в правоохранительные органы. Виновные в гибели ее папы должны понести заслуженное наказание.
  - Вкусно у тебя получилось. Я закажу кухарке такой же завтрак, и если она меня разочарует, уволю ее, и приглашу на ее место тебя. У меня, Ларочка, началась вторая молодость. Репетиции, озвучивание, подгонка костюмов. Всю свою творческую жизнь мечтала сыграть Елизавету Федоровну, и, благодарение Всевышнему, моя мечта осуществиться. Нашелся драматург, который с исторической достоверностью воссоздал последние годы жизни несчастной княгини. Как ты считаешь, я могу произвести неотразимое впечатление в роли Екатерины Великой? - Лариса Даниловна повторила свою попытку расправиться с остатками блинчиков. На ее красивом лице отразилось удовольствие, смешанное с сомнением, о причинах которого Ларина могла только догадываться. Лариса Даниловна ела, на время оставив дочь в покое. Разгадав ее желание избавиться от содержимого собственной тарелки, Лариса Даниловна поторопилась накрыть свою тарелку ладонью, и неосторожно задела ее рукой. Удар пластмассы об пол разнесся по всей квартире.
  - Вы пользуетесь этой гадостью? - возмутилась Лариса Даниловна, наблюдая за тем, как дочь бросилась поднимать с пола упавшее. - Я читала в одном научном журнале, что изделия из пластмассы ядовиты. Почему ты не избавилась от нее? Саша! - призывая зятя, Лариса Даниловна, пояснила, - Я сейчас поговорю с ним. Не поднимай, - говорящая предостерегающе потрясла указательным пальцем перед лицом дочери, - Саша! - произнесенное имя сотрясало стены квартиры.
  Через несколько секунд он возник на пороге кухни, смерив тещу вопросительным взглядом.
  - Что глядишь, как будто я не к тебе претензии предъявляю, - от первого упрека Лариса Даниловна сразу же перешла ко второму, - Почему позволяешь супруге есть с дешевой посуды?!
  - Я работаю, и не смейте отрывать меня по пустякам! - повернувшись спиной к вопрошающей, Саша не торопился уходить.
  - Нечего было тогда заводить семью. Работает он, а другие по-твоему, отдыхают что ли?
  На Сашу было страшно смотреть. Внутренне сжавшись, словно пружина, он, казалось, только и ждал подходящего для ссоры повода.
  - Остынь, зятек! Ты не перед внимающей тебе аудиторией, и аплодисментов не дождешься ...
  - Я не желаю больше вас видеть у себя в квартире. Убирайтесь вон!!
  Ларина испугалась, Саша никогда ранее не позволял себе так грубо разговаривать с ее мамой.
  - Ладно, я уйду, - ответила Лариса Даниловна, высокомерно смерив Сашу уничижительным взглядом.
  Ларина остолбенела. Как быстро мама сдалась, это на нее не похоже. В спорах с отцом она не знала проигрыша. В недоумении Ларина ловила глазами мамин взгляд. Не должна, не может мама бросить ее. В отчаянии Ларина молила Ларису Даниловну о помощи, даже тогда, когда за ушедшей с шумом захлопнулась дверь.
  Грязная посуда, скомканные салфетки, недопитый чай и опостылевшее одиночество - вот, что осталось ей от сегодняшнего маминого визита. Заученными, механическими движениями Ларина наводила в кухне порядок. Происходящее она видела со стороны, прокручивая в памяти эпизоды сегодняшнего скандала. Несколько шагов, и она у окна. Осталось лишь распахнуть его. Электрический свет мешал, стоило только повернуть выключатель, и звездное небо станет ближе.
  Ладонь на стекле замерла. Как решить на это? А если попытка окажется неудачной, Ларина будет долго мучиться, распластавшись на успевшем остыть асфальте. Что подумает о ней папа, который все видит и слышит? Во сне у нее неплохо получалось, высота в шестьдесят метров - это всего лишь несколько секунд свободного полета. Поворот ручки, и ночная прохлада уже обнимает ее за поникшие плечи. Звездочки на небе стали еще ближе, они укажут ей дорогу. Сидеть на подоконнике вовсе не страшно, только непривычно холодно. Странно, кажется, из поднебесья ее зовут. Наверное, гордые птицы, что составляли ей компанию. Она не заставит их долго ждать, сейчас только оттолкнется и ... Сорвавшись, Ларина успела ухватиться за подоконник. Металл больно ранил руки, но она продолжала отчаянно цепляться. Долго ей не продержаться, - Саша, помоги!
  На ее крик зажегся свет в соседних окнах. Кто-то взглянул на нее мельком, произнес что-то невнятное и исчез.
  - Саша! - кусая губы, Ларина тянулась вверх, но закинуть ногу на подоконник никак не получалось. Зацепившись подбородком, она приметила вспыхнувший в ванной свет. Саша услышал ее, - Саша, пожалуйста, - жалобно простонала Ларина, взывая к милосердию.
  Одновременно с шумом льющейся во весь напор воды, во входную дверь позвонили. В полутьме возник человеческий силуэт, и тут же Сашины руки подхватили ее. Ощутив твердую почву под ногами, Ларина в изнеможении опустилась на пол. Ей более ничего не угрожает, она может делать все, что хочет. Облегченно вздохнув, она уснула.
  
   "Лодыжка Евы". Глава 7.
  
   В просторном холле второго этажа светло было лишь вечером, по распоряжению хозяина дома гардины здесь никогда не поднимались. Выставленные в ряд статуи дополняли увешанные картинами стены, так, что у впервые зашедшего сюда создавалось впечатление, что он очутился в выставочном зале. Проходя мимо Афродиты, Геракла, Артемиды, Посейдона, Лариса Даниловна задержала взгляд на безобразном Пане. Курчавые волосы, из которых выступают рожки, плутоватая физиономия, мужской торс и обросшие шерстью козлиные ноги, если подобное увидишь во сне, проснешься от страха. Окружали чудище несколько прелестных нимф. Сладострастная улыбка Пана, так умело запечатленная неизвестным скульптором, всякий раз притягивала ее взор. Поправляя выбившиеся из прически прядки, Лариса Даниловна осторожно коснулась мускулистого плеча Пана, что невольно доставило ей удовольствие. Казалось, что Бог лесов не сводит с нее озорного взгляда, поигрывает мускулами, приглашая тем, самым продлить немой диалог.
  - Нравится? Этот черт не может, не нравится, особенно женскому полу.
  Она оглянулась. Позади стояла почти точная копия Бога Пана. - Адонит, ты меня напугал. Я задумалась, и .... не ожидала, - Лариса Даниловна замялась, подыскивая нужные слова.
  Инициативу на себя взял ее собеседник, - Еще неизвестно: кто страшнее: копия или оригинал? Этого соблазнителя женских душ лепили с меня.
  Лариса Даниловна медленно перевела взгляд с говорящего на каменного Бога и обратно, - Никак не могу привыкнуть к твоим внезапным появлениям.
  Адонит обнял Ларису за талию, - Не надо меня бояться. Я очень люблю женщин, и больше всего мою красавицу.
  После комплимента в свой адрес, Лариса почувствовала себя на седьмом небе, но показывать этого не стала. Адонит наклонился к ее лицу, но Лариса, вопреки желанию, решила помучить кавалера. Капризно выпятив нижнюю губу, что придавало ей соблазнительное очарование, она сделала несколько шагов по направлению к лестнице. Неловкое движение и, женщина, поскользнувшись, едва не упала. И вновь, будто заслоняя ее ото всех неудач перед ней вырос Адонит. Взглядом поблагодарив за оказанную помощь, она обвила шею мужчины руками. Что таят его бездонные глаза? Ответом ей служил поцелуй.
  - Не бойся быть слабой, только так ты сможешь убедиться в моей любви к тебе.
  - Ты опять покинешь меня до вечера?
  Адонит ответил не сразу, - Обещаю, что только до вечера.
  Она смотрела вслед уходящему, жадными глазами, чего никогда не позволила себе в открытую. Адонит не должен знать, что она безумно влюблена в него. Пожалуй, так сильно, она никого ранее не любила, даже собственную дочь. Не задавалась Лариса Даниловна вопросом: "за что она любит Адонита?". Любуясь им украдкой, оная таяла, когда он в ответ одаривал ее пылким взглядом. Когда Адонита не было рядом, Ларису тянуло к его каменной копии. Гуляя по саду, читая, листая журналы мод, она неизменно видела перед собой любимый образ. Адонит не был похож ни на одного знакомого ей мужчину, и по происшествие пяти лет их знакомства, он оставался для Ларисы кумиром. Пылкий в любви, неукротимый в гневе, озорной в минуты веселья и печальный в мгновения грусти, он не любил повторений. Немногословный Адонит мог часами любоваться Ларисой, а она по его примеру, училась молчать. Обычно она не говорила ему, как скучает без него, Адонит был настолько внимателен, что первым чувствовал малейшие изменения в настроении Ларисы. Он не расспрашивал ее о прошлом, за что Лариса была ему благодарна. Ах, как она ненавидела все то, что разлучало ее с любимым. Неожиданные звонки, электронные послания, редкие визиты деловых партнеров, Лариса не с кем не хотела его делить. Когда она поинтересовалась у него, зачем он, уходя, закрывает на ключ дверь своего кабинета, Адонит ничего не ответил, одарив ее пронзительным взглядом. Он не любил делиться с ней своими планами, но терпеливо выслушивал ее болтовню. Диалоги их часто сводились к театральным премьерам, телевизионным проектам, Лариса не исключала собственного участия в них. Княгиня Елизавета, Мария Стюарт, Джульетта, леди Макбет - ей не выпало счастья сыграть эти роли, не было дня, чтобы она попеременно не представляла себя в любимых ипостасях. Святой она никогда не была, как, впрочем, и отверженной, юность вызывала в ней естественную зависть. Лариса Даниловна быстро поняла, на сцене ее никто не ждал. Предложения от режиссеров, подписанные контракты, репетиции, сменяющие друг друга, существовали только в ее воображении. Будучи своенравной от природы, Лариса Даниловна упорно отказывалась верить в то, что для театра и для нее особенно, настали худшие времена. "Зритель, избалованный возможностями современного телевидения, равнодушно воспринимает сообщения о театральных премьерах. А если и соблазниться посетить разрекламированную постановку, то, глядя на Иствикских ведьм, в их роли пожелает увидеть смазливые личики юных Терпсихор". Ответ режиссера лишь подливал масла в огонь, хотя и не был для Ларисы неожиданностью. Театр существует для зрителя, во имя искусства, которое, как известно, принадлежит народу. Где-то она читала это высказывание, а, может быть, и слышала. Не важно. Театр вечен, как само искусство, а людей, которые оспаривают правоту этой истины, она ... ненавидит.
  Осторожный стук в дверь, прозвучавший вторично, вывел ее из состояния задумчивости. Она запретила тревожить себя. У нее есть все, чего может желать женщина, кроме самого главного. Она делает все, что ей заблагорассудится: может целый день проваляться в постели, мечтательно глядя в потолок, может заказать себе любое блюдо, чего там, блюдо... "Прихоть", для нее не существует этого слова. Вчера она пожелала, чтобы не было дождя. И его действительно не было, потому, что тучи, низко сгустившиеся над усадьбой, были обстреляны из лазерной пушки. Садовник заставил цвести папоротник, и это, несмотря на конец июля.
  Часы в холе пробили час дня, лишний раз, напоминая о томительном одиночестве. В трехэтажном особняке она одна, если не считать прислуги. Старик садовник, двое горничных, экономка и охранник на воротах - все, как на подбор любители помолчать. Едва уловимый шорох побудил Ларису обернуться. Глупая Дина, в который раз поворачивала ручку двери, не решаясь войти. Она будет это делать до бесконечности, пока Лариса не даст ей "добро".
  - Войдите.
  Дважды повторять не пришлось. Через секунду на пороге комнаты возникла невысокая стройная девушка, с неподвижным взглядом. Вот и сейчас, из-за своей привычки, она не заметила нарочно подброшенного на ее пути зеркала и, наступив на него, потеряла равновесие. Чашка, чайник, вазочка с печеньем плавно сползли на ковер.
  - Бестолочь! Надо было смотреть себе под ноги, - Лариса Даниловна с чувством долга отсчитывала прислугу.
  Девушка все с тем же каменным выражением лица опустилась на колени и принялась собирать посуду. Дина старательно исполняла свои обязанности. Прежде, чем вернуться за новым комплектом посуды, горничная привела в порядок ковер. Вскоре, появившуюся с новой чашкой, чайником, Лариса Даниловна встретила ласково, - Принеси вторую чашку, - а когда горничная вернулась с чашкой в руке, предложила, - Будем пить чай вместе, наливай.
  Дина аккуратно наполнила чашку до краев и подала ее хозяйке, после чего привычно поклонилась и направилась к выходу.
  - Стой! - резкий окрик заставил Дину выполнить хозяйское распоряжение.
  Девушка замерла на месте. Лариса Даниловна тщетно пыталась отыскать на ее лице следы испуга, как обычно оно ничего не выражало, что еще больше взбесило хозяйку, - Подойди!
  Дина повиновалась.
  - Я желаю знать, что ты за человек? Почему ты всегда молчишь? Тебе приказал молчать хозяин? - в ожидании хоть какой-нибудь реакции на справедливые нападки Лариса Даниловна поднялась с кресла. Лицо ее приняло ласковое выражение. Лариса Даниловна заставила себя улыбнуться и, приблизившись к девушке, провела ладонью по торчащим в разные стороны коротко стриженным волосам Дины. Девушка молчала. - Ну а письменно ответить на мои вопросы можешь? Ты, что безграмотная? - с сомнением спросила Лариса Даниловна, - спустя несколько секунд она добавила с угрожающими нотками в голосе, - Если ты не расскажешь мне о себе, сегодня же вечером можешь идти на все четыре стороны. Поняла?
  Может, она тронутая, подумала вслед уходящей Лариса Даниловна. Она обязательно добьется своего, а получить ответы на вопросы она может у экономки. Та должна быть в курсе анкетных данных наемной прислуги. Отчего во всем доме постоянно стоит мертвая тишина? Она подавляет, а, растворяясь в ней, начинаешь ощущать себя маленьким винтиком неподвластного тебе механизма. Она не станет обращаться к этой дурочке, Дине, все сделает сама. На втором этаже пять комнат, не считая кабинета Адонита. Лариса обошла каждую, включая, где телевизор, где музыкальный центр. Резкие голоса, громкая музыка, звуки выстрелов преследовали ее даже наверху. Подойдя к бильярдной, Лариса застыла от удивления. Кто-то успел опередить ее, из-за полуоткрытой двери звучала меланхоличная мелодия. Войдя в комнату, Лариса никого не застала. На одном из бильярдных столов лежал прибор, корпус которого был усеян множеством кнопок. Пробежавшись пальцами по клавиатуре, женщина немало удивилась. Многоголосье звуков, доносившихся со второго этажа, смолкло, а к мелодии в бильярдной прибавились навязчивые слоганы рекламы. Значит, то, что она держала в руке, все-таки оказался пультом, созданным для управления всей бытовой техникой в доме. Любопытно, отчего ей ранее никто об этом не говорил?
  Отыскав нужные кнопки, Лариса заставила электронику умолкнуть. - Фима, - негромко позвала она, и тут же покачала головой. Зачем кричать, если есть кнопка вызова? Она успела освоиться, но до сих пор не привыкла к заведенным здесь порядкам. Дом, нашпигованный умной аппаратурой, казался ей темницей, где за ней ведется круглосуточное наблюдение. Здесь имелось все, что необходимо для комфорта, а ей в четырех стенах было тоскливо и неуютно. Скрашивая существование, Лариса придумывала для себя занятия. Приходилось ограничивать себя в чтении, с возрастом начали болеть глаза. Врачи предупреждали ее о надвигающейся катаракте, Лариса не верила, но читать стала все же меньше. Большую часть времени, ожидая Адонита, Лариса проводила в парке. Вековые вязы, пирамидальные тополя, походившие на зеленые свечки, белая акация - ровными рядами росли вдоль дорожек. Неспешно расхаживая вдоль зеленой стены, Лариса чувствовала себя защищенной. Шелест листвы напоминал ей восторженный шепот зрителей в зале после премьеры. Плотная стена из подстриженных кустов боярышника заслоняла от любопытных глаз прислуги.
  Вошла экономка. В ожидании приказаний, высокая худая женщина застыла навытяжку. Лариса Даниловна одарила ее приветливой улыбкой, - Я редко к вам обращаюсь, но сейчас возник серьезный повод, - она на время смолкла, в надежде на ответный вопрос.
  Экономка кивнула головой и продолжала молча смотреть на Ларису. Взгляд смотрящей был лишен привычного лакейского подобострастия, глубоко посаженные глаза взирали на хозяйку, как на равную.
  - Фима, мне нравится ваша исполнительность, но я привыкла получать ответы на мои вопросы. Вы молчите не для того, чтобы позлить меня?
  Экономка теперь смотрела чуть выше головы Ларисы. Вдруг в нескольких шагах от стоящей упало яблоко.
  - Фима, вы меня слышите? - получив молчаливый ответ, Лариса спросила снова, - Вы все меня ненавидите, только я не знаю, за что? - внимательный взгляд скользил по стоявшей напротив. Молчание Фимы не вызывало у Ларисы раздражения. Она ведь догадалась, что яблоком в нее запустила я, но не подает вида. Фима приблизилась к ней так близко, что Лариса могла ударить ее, толкнуть, могла сделать с ней все, что угодно. Однако власть не делает человека довольным жизнью. Яблоко в ее руке превратилось в живой снаряд. Не успела Фима дойти до двери, как получила удар в спину.
  Куклы, их ничем не проймешь. Адонит специально нанял на работу немую прислугу. Сегодня вечером она обязательно узнает: зачем?
  Молчал телефон, умолк говорящий попугай, даже вяз за окном более ничего ей не нашептывал. Тогда она станет беседовать сама с собой, а чтобы никто ее не услышал, она выйдет в парк. Невидимое око присматривало за ней в доме. Лариса нашла тому подтверждение, когда приметила немигающий глазок над дверью своей комнаты, наверняка, таких соглядатаев полон дом. В саду же за ней шпионили другие, вполне живые глаза. Ганс, противный старикашка садовник прилагал усилия для того, чтобы разозлить хозяйку. Садовый инвентарь в его руках лишь предлог для того, чтобы присматривать за нею, и это он делает по заданию Адонита. Почему любимый человек не доверяет ей, отчего подвергает ее испытаниям?
  Дорожки, посыпанные гравием, лавочки, беседки и даже веревочные качели, здесь имелось все, для того, чтобы отрешиться от нескромных глаз. Пройдя на виду у любопытного садовника пару раз вперед - назад, Лариса незаметно прошмыгнула в беседку и сквозь щелку вела наблюдение за возможным противником. Прошло десять минут, как она неотрывно смотрела за манипуляциями Ганса. Склонившись над кустами боярышника, он щелкал ножницами и, казалось, не думал ни о чем, кроме работы. Смотреть за Гансом быстро наскучило Ларисе. У ворот усадьбы нес вахту охранник Вадим, который, в отличии от горничных, работал без выходных. Из всей прислуги он для Ларисы был самым загадочным. Нести вахту, без отдыха, вряд ли, по силе любому человеку. Что именно, а главное, от кого он должен был защищать в непредвиденном случае, непонятно. Леоново находилось в глуши, добраться сюда, не зная дороги, было нереально. Соседей у Адонита не было. Лесник, проживающий на другом конце леса, не отличался любопытством. За тот не большой срок, что Лариса прожила в усадьбе, она ни разу не встречалась со смотрителем лесного хозяйства.
  Гравий скрипел под ногами, каждый ее шаг гулко отдавался в ушах, слышали его и те, кто не прочь быть в курсе чужих дел. Железобетонная стена, высотой два с половиной метра скрывала обитателей Леоново, но от кого? Дикие звери стороной обходили усадьбу, ближайшее жилье находилось в десятках километров от Леоново. Если бы она надумала сбежать, ее ожидало томительное блуждание по густым, лесным зарослям в компании с лосями, лисами и стаей волков. Но ни они пугали Ларису, страшнее всего для нее был недостаток общения.
  - Вадим, - обращаясь к охраннику, Лариса выставила все свое очарование напоказ, и было, ради чего стараться. Вадим - молодой, весьма привлекательный мужчина. Ей пятьдесят пять, но она - женщина. - Не скучаете? - не дождавшись ответа, Лариса прибавила, - А я, знаете ли, готова с воротами разговаривать. Может, развлечете меня?
  История повторилась, с небольшим дополнением. Вадим даже не взглянул в ее сторону, вышагивая вдоль выездной дороги. Ну, уж этому она точно не позволит пренебрегать собой. От прямого удара в грудь он не покачнулся. Когда Лариса занесла руку для повторного удара, Вадим отклонился.
  - Открой мне ворота! - с накипающим в душе раздражением выкрикнула Лариса.
  Он повел так, будто ее не было рядом. Укрывшись в сторожке, он оставил ее в одиночестве. Оторопевшая Лариса побрела к дому. С ней никто не считается, она для них - пустое место. Ну, ничего, она еще им покажет. Подобное она не позволила бы даже главному режиссеру, который долгое время был для неудачливой артистки авторитетом. "Ты годишься только на эпизодические роли. У тебя нет имиджа, ты лишена индивидуальности". Первым желанием Ларисы после услышанного было подать заявление об уходе из труппы, с наслаждением швырнув им в лицо режиссера. Но, поразмыслив, Лариса погасила бушевавшую в душе бурю, и проглотила обиду, пообещав себе жестоко наказать злого ворчуна. Лариса задействовала всю свою изобретательность, чтобы отомстить и это ей удалось. Обидчик не сразу догадался о причине происшедшего. Все ведущие артисты, участвующие в премьере, накануне спектакля не явились на генеральную репетицию. Лариса, наблюдая за стенаниями режиссера, злорадствовала, уверенная в том, что он обратится к ней за помощью. Ругая, на чем свет стоит солистов труппы, режиссер неистовствовал. Обзвонив всех отсутствующих, он растерялся. У каждого из актеров нашлась уважительная причина. На лице режиссера Гаврилова был написан приговор, это - провал, настоящий крах его карьеры. На следующий день все газеты сообщат о давно обещанной и сорванной премьере, и без обвинений в его адрес не обойдется. Лариса выжидала. Несмотря на недостаток терпения, ей удалось добиться своей цели. Гаврилов обратился к ней. Он не просил, а советовался с Ларисой, обращаясь к ней как к равной, и это тронуло ее. Лариса отказалась от первоначального плана мести. Генеральная репетиция, а затем и премьера состоялись, но "ход конем" имел для Ларисы неожиданное продолжение. В сторону Ларисы начали коситься даже те, кто ранее к ней хорошо относился. Она почувствовала себя изгоем. Находились среди ее коллег и такие, которые открыто демонстрировали ей свою неприязнь. Вынести столь незаслуженное к себе отношение, Лариса не смогла. Уход из театра, которому она отдала всю свою жизнь, порой жертвуя любовью дочери, стал для Ларисы поворотным событием в ее судьбе. Она обиделась на весь белый свет, на знакомых и незнакомых ей людей, по милости которых в сорок пять лет была вынуждена куковать в четырех стенах. Дочь, к тому времени, оканчивала школу, уже взрослая, а мать ее не удел. Домашним Лариса долго не признавалась в том, что уже не работает в театре, лгала, выдумывала несуществующие гастроли, которые в последний момент срывались. Ларина тогда была увлечена археологией, и совсем не интересовалась жизнью близких. Лариса же хотела видеть в дочери подругу, а для Ларины мать оставалась человеком, который требовал признания своих нераскрытых талантов. На некоторое время у Ларисы возникла неприязнь к дочери. Если поразмыслить, они никогда не были близки по-настоящему, без этого семейного счастья быть не может. Ларине это поздно объяснять, а вот Адониту, пожалуй, стоит. Не столько объяснять, сколько проучить. Она отучит его следить за ней и заставит считаться с ее желаниями.
  В полуподвальном помещении, где она очутилась, было темно и сыро. Каждый шаг Лариса совершала с большой предосторожностью. Обследуя территорию, которая на некоторое время должна была стать для нее приютом, Лариса торопилась, отыскать себе место почище. Под ногами валялись камни, палки, доски, шуршала бумага. Но донимал Ларису не хозяйственный хаос, а жуткий запах, напоминающий аромат давно немытого человеческого тела. На удачу ли, Лариса нащупала арку, ведущую в тоннель. Туда она сунется в том, случае, если ее местонахождение будет обнаружено. Ладонь коснулась влажной, шершавой поверхности. Похоже на кору дерева. Рука совершила плавный полукруг, так и есть. Лариса с опаской опустилась на лежащий ствол. Любопытно, как он тут оказался? Глаза постепенно привыкали к полутьме, теперь Ларису стал донимать холод. Зубы выбивали равномерную дробь, Лариса потирала озябшие ноги. В голове проносились мысли: может, напрасно она загнала себя в подземелье? Пока Адонит почувствует свою вину, Лариса превратится для него в приятное воспоминание, вовсе она не уверена в том, что он ее любит. На деле это - какая-то собственническая любовь, но она-то - свободная женщина, только другие этого признавать не хотят.
  Шаг за шагом она кружила по подвалу, не боясь, вляпаться в грязь. Холод не выпускал ее из своих железных объятий. Из носа потекла предательская влага, еще чуть-чуть и она будет вынуждена сдаться. Прислуга станет насмехаться над ней, а любимый перестанет уважать. Нет, этого ей не вынести. Уже, наверное, вечер, ну где же Адонит? Она попала в подвал через слуховое окошко, которым часто пользовались хозяйские собаки. Не отыскать ей выхода, придется воспользоваться тоннелем. Не без сомнения ступив в его темное жерло, Лариса больше не спешила. Сделав следующий шаг, она провалилась в лужу, далее события развивались стремительно. Ощутив на своей лодыжке несильный щипок, Лариса побежала. Сзади слышалась какая-то возня, подгоняющая бегущую. Пытаясь обернуться, она поскользнулась, и едва не упала. Тоннель сужался, уходя все глубже под землю. Усталость вперемежку со страхом, вынудили Ларису обернуться. Из кромешной тьмы на нее взирали несколько пар крошечных глазок. Крысы! К ним Лариса испытывала особое отвращение, все из-за их наглости и живучести. Животные не разбежались, когда она замахнулась на них и закричала. Огоньки глаз приближались. Человек и подземные жители взирали друг на друга, но если последние это делали по причине природного любопытства, то Ларисой руководил страх. Она все больше вжималась в стену, неосознанно ища защиту от бесцеремонного преследования. Крысы наступали. Пятясь, Лариса медленно продвигалась в обратном направлении. Мерзкие твари не отставали, и тогда ей не оставалось ничего иного, как ринуться назад. Благой мотив - выбраться во чтобы то ни стало, подгонял беглянку. Знакомая арка представлялась вратами в рай. Наконец, она спасена! Луна позаботилась об этом, посылая Ларисе информацию с потоками яркого света. Выбраться через слуховое окно удалось с большим трудом, казалось, неведомые силы препятствовали ее бегству. Свежий ветерок привел ее в чувство. В разорванной юбке, перепачканная грязью и пропахнувшая гнилью, Лариса стала походить на бомжа. На дворе стояла глубокая ночь, а о ее судьбе никто не беспокоился. Ни в одном из окон не горел свет.
  - Адонит! Я продрогла и хочу есть.
  На громкий призыв не последовало отклика. В темноте найти дорогу к парадному подъезду было нелегко. Силы небесные! Если она сейчас не выпьет чашку горячего чая, ей конец. - Адонит! Я сейчас сдохну, - с надрывом в голосе заорала Лариса.
  На это раз ей повезло, на балконе второго этажа показалась человеческая фигура. - Не кричи, ступай направо, пройдешь двадцать шагов, повернешь налево, и перед тобою вход, - не промолвив более ни слова, человек скрылся из вида.
  По голосу Лариса узнала Адонита. Выполняя его указания, она едва себя сдерживала. Адонит совсем не выглядел взволнованным, напротив, в его рекомендациях скрывалось желание быстрее от нее отвязаться. Сбившись со счета, Лариса залилась слезами. Ее и пожалеть-то некому. Хорош претендент в мужья, даже не встретил любимую женщину. Добравшись до входа, Лариса из последних сил дернула дверь, затем взлетела по лестнице, позабыв о наличие лифта. Даже от крыс она не неслась так резво, а подстегивала ее раздражение на собственных обидчиков. Ворвавшись в комнату рядом с бильярдной, она рассчитывала застать Фиму в тепленькой постельке. Каково же было удивление Ларисы, когда она застала экономку стоявшей посередине комнаты. - Вы, что же, стоя, спать привыкли? - не без ехидства полюбопытствовала Лариса. Через пару секунд прибавила, - А забыла, вы же, милочка, немая ... дура! - дверь комнаты с шумом захлопнулась.
  Пока Лариса спускалась на второй этаж, ее раздражение постепенно сходило на нет. Сейчас она предстанет перед заспанными очами Адонита, неотразимой, как всегда. Распахнув дверь, Лариса торжествующе улыбнулась, но очень быстро положительная эмоция сменилась удивлением. Периодически спальня наполнялась звуками переливистого храпа. Не включая света, Лариса приблизилась к кровати. Несколько минут она не спускала взгляда с лежащего навзничь Адонита. Что-то в его лице, на котором оставил свой след лунный свет, подсказало Ларисе верное решение. Схватив соседнюю подушку, она накрыла голову лжеспящего. Минутная возня, приглушенные крики не остановили Ларису, - Будешь знать, как меня обманывать!
  Высвободившись от подушечного плена, Адонит, отдышавшись, произнес, - Ларочка, ты, что шуток не понимаешь? Зачем кидаться на людей?
  Очутившись на кровати, Лариса улеглась рядом, - А на меня крысы кидались, что же ты не пожалеешь?
  - Помилуй, Ларочка, откуда в доме крысы?
  - Это я у тебя хочу спросить. Почему ты не поручаешь прислуге смотреть за порядком в служебных помещениях?
  - Каких таких помещениях?
  - В подвалах, - с вызовом ответила Лариса.
  Короткий смешок последовал незамедлительно, - Все подвалы в доме забиты. Ты что-то путаешь.
  - А где я, по-твоему, была все это время?
  - Где? - переспросил Адонит, - В парке, наверху, ну, я не знаю, может быть, в беседке.
  - Вот именно, что не знаешь. Полюбуйся на меня.
  - В темноте?
  Лариса включила свет и пару раз прошлась по спальне в роли манекенщицы, - Ну, как?
  - Хороша, - Адонит цокнул языком, - На мой взгляд, ты обворожительна.
  - Грязная я тебе тоже нравлюсь?
  - Ты - красотка, а на грязь я не обращаю внимания. А без одежды ты еще более хороша.
  - Не дождешься, - резко вставила Лариса, - Я отправляюсь под душ. Если желаешь сделать мне приятное, - Лариса дождалась, пока Адонит согласно кивнул головой, - Смени прислугу.
  Пусть призадумается на сон грядущий, Лариса позволила себе улыбнуться. Завтра она отведет Адонита к подвалу, и любимый сделает так, как угодно Ларисе. До двери оставалось всего несколько шагов, когда Лариса ощутила, как пол уплывает у нее из-под ног. Закружилась голова. Пытаясь сопротивляться недомоганию, Лариса ухватилась за ручку двери. Кажется, с ней что-то не в порядке. Чьи-то острые коготки коснулись ее шеи, больше Лариса ничего не помнила.
  
  
  
   "Лодыжка Евы". Глава 9.
  
  Более часа они бродили по нехоженым лесным тропам, но дичь никому из троицы так и не повстречалась. Лесник Прохор и не скрывал своего недовольства. Против воли принуждают его к бессмысленному убийству. Дикое зверье в разгар лета занято выращиванием молодняка, закон запрещает охоту в неположенные сроки. Именно эту мысль поначалу намеками, а как не вышло, и открыто старался донести до попутчиков Прохор. Адонит возражал ему за двоих. Ларочка нервничала, он отметил это про себя. Теперь все его помыслы были направлены не на поиски охотничьих трофеев, а на выяснение причин ее плохого настроения. Прохор шел немного впереди, влюбленная парочка чуть поодаль.
  - Лариса, может быть, ты устала? - обеспокоенный несвойственному ей молчанию, спросил Адонит.
  - Говори тише, я не желаю, чтобы этот неотесанный мужик был в курсе наших дел.
  Адонита поразила не грубость, с которой ответила ему Лариса, а ее упорное нежелание поделиться с ним собственными планами.
  Немилосердно палило августовское солнце, это почувствовали все трое, когда очутились на открытой поляне. Лариса часто оглядывалась по сторонам, почти всегда ее скользящий взгляд утыкался в Адонита.
  - Давайте отдохнем.
  Предложение Адонита приняли без возражений. Взглядом, приглашая Ларису, Адонит развернул одеяло в гуще кустов волчьего лыка. Прохор достал из рюкзака пакет с провизией и термос с чаем. Адонит потянулся за бутербродами, несмотря на то, что был не голоден. Он заставил себя откусить кусок и почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Его спутники были заняты каждым своим делом. Лариса расположилась на зеленом ковре травы, посередине солнечной поляны. Рюкзак под головой - единственное напоминание о комфорте. Перекусить она наотрез отказалась. Прикрывая от солнца глаза, она нежилась, и, казалось, ни на кого не обращала внимания. Прохор занялся ружьями, все остальное престало для него существовать. Пока его сосредоточенный взгляд изучал исправность спускового механизма, руки плавно скользили по стволу. Старое, ни раз испытанное ружье, еще хоть куда, в нем он сомневался не более, чем в собственных знаниях и опыте. Сегодня только они и остались у него советчиками. В парочке, которую ему сегодня приходится сопровождать, главная партия отводится капризной дамочке. Прохор ей уже ни раз объяснял, что в это время года в лесной чаще, вряд ли, встретишь кого-нибудь помимо оленухи с детенышем, их отстрел запрещен, если, конечно, действовать в рамках закона.
  - Прохор, - негромко позвал хозяин, - Отдыхаем.
  - Так, может, дойдем до моей избушки? - предложил лесник. Получив отрицательный ответ, он более не приставал к парочке с расспросами, но свидетелем их разговоров ему пришлось быть поневоле.
  Расположившись в небольшом овражке, окруженном густым кустарником, парочка пыталась укрыться от любопытных глаз. Лариса поначалу равнодушно наблюдала за тем, как Адонит собирает хворост. Когда его стало достаточно для разжигания огня, Лариса насмешливо заметила, - Зря стараешься. У меня в термосе чай имеется.
  Адонит поднес зажигалку к сухим веткам и чиркнул о кремень. Через секунду языки пламени уже облизывали хворост. Огонь был окрашен во всевозможные оттенки красного цвета и напоминал Ларисе вездесущий собачий язык. Вдруг, без всякой на то причины Адонит затушил огонь. Лариса одарила спутника вопросительным взглядом.
  - Не положено, Лариса. Прохор уже делал мне знаки затушить пламя. Давай, угощай чаем.
  Прежде, чем протянуть ему чашку с обещанным, Лариса назидательно изрекла, - Главное, чтобы нас ... меня все устраивало.
  - Конечно, Ларочка, никто не оспаривает у тебя право предвосхищать наши действия.
  Лариса внимательно наблюдала, как быстро уменьшается количество чая в термосе. Адонит все подливал и подливал себе. - Я не спросил, может быть, ты тоже хочешь?
  Лариса отрицательно покачала головой. Откинувшись назад, она имела возможность видеть: чем занимаются ее сопровождающие, и если Адонит перестал быть для нее загадкой, то манипуляциям Прохора она не всегда могла найти логичное объяснение. Попеременно прислоняясь ухом то к сосне, то к соседней ели, он полностью отрешался от окружающих. Еще больше Лариса забеспокоилась, когда Прохор потревожил расположенный поблизости к стоянке муравейник. Воинственные рыжие насекомые мгновенно бросились в сторону своего обидчика. Лариса отступила за сосновый ствол, Адонит проигнорировал атаку лесных монстров. Уронив голову на руку, он дремал.
  - Эй, - тихо окликнула его Лариса.
  Ответа не последовало. Тогда она отважилась тряхнуть сидящего за плечо. Нечто невразумительное прозвучало почти сразу.
  - Спит он, хозяйка. Может, не надо его трогать? - с сомнением в голосе спросил Прохор.
  Лариса согласилась с предложенным, - Ладно, я тогда похожу вокруг.
  - Будьте осторожны, - крикнул ей вдогонку Прохор, - Лесные жители редко бывают добрыми.
  Лариса его не слушала, уйти бы поскорее, да рюкзак тяжеловат. Говорила она Адониту, надо было брать сумку на колесиках, а он лишь смеялся: "На охоту идем, а не на рынок". Ну, ничего, время покажет, кто из них будет смеяться последним. Ради того, чтобы примелькаться Лариса несколько раз прошла мимо несущего вахту лесника, затем, бросив прощальный взгляд на Адонита, женщина скрылась из вида. Она знала, ее не скоро хватятся. Спешка была связана с желанием засветло добраться до города. Если бы ни тяжелый рюкзак за спиной, могла бы дорогой любоваться лесными красотами. Знакомые липки заслоняли ее от палящих лучей солнца, где-то здесь, в этом липняке, Лариса оставила условный знак - полоску салфетки. Проклятый рюкзак, все руки оттянул, жаль, что не воспользовалась сумкой на колесиках. Лариса второй раз обошла вокруг липок, но салфетку, повязанную на ветке, не приметила. Именно от липки с условным знаком следовало отсчитать двадцать восемь шагов, а затем в движении свернуть направо, после дойти до дорожной развилки, и Лариса спасена. Не зря она завладела заранее ключами от джипа. Проверяя, Лариса нащупала в кармане куртки ключ с брелком, и машинально зажала его в кулаке. Вот она, затянутая узлом салфетка, теперь она начнет отсчет. Пройдя половину пути, Лариса в нерешительности остановилась. Кажется, она все-таки ошиблась. Лучше вернуться назад.
  По дороге она оглядывалась, липки, сосенки, ели согласно кивали ей головой, все они казались ей ранее виденными. О, ужас, Лариса забыла: под каким из деревьев она оставила рюкзак. Наматывая круги, Лариса, на чем свет стоит, ругала лесника, который мог быть более предусмотрительным. Почему бы не расставить на вверенном ему участке указатели, тогда бы она не заблудилась. Ну, что делать? Свалившись у подножия ели, Лариса растерялась: дорогу ей не отыскать.
  Звать на помощь или попытаться совладать со свалившейся на нее бедой самостоятельно?
  Заметно посвежело. Ветерок ворошил ее рассыпанные по плечам локоны, толкая Ларису в спину. Прежде чем продолжить путь, она растирала глаза, отрезая дорогу крупным слезам. Она ни чем не виновата, а расплачиваться за чужие грехи придется ей. Ветер донес до ее слуха еле различимые крики. Было непонятно: кого зовут? Уже в движении Лариса определила по отголоскам, долетающим до нее, она неверно выбрала направление. "Помогите!" - жалобный призыв не оставил ее безучастной. Из последних сил, махнув рукой на потерянный рюкзак, Лариса устремилась навстречу неизвестности. Местность была ей незнакома. Между тем, ветер все крепчал, швыряя в лицо Ларисы пригоршни листьев. Становилось страшно, небо походило на разорванный лист бумаги: одна половина которой сохраняла свойственный небу цвет, другая на глазах почернела. Расстроенную Ларису не покидало ощущение того, что за ней кто-то наблюдает. Из знакомых ей это мог сделать только Прохор, Адонит, после того, как выпил чай со снотворным, проснется нескоро. Нет, за ней шпионил не лесник. Он не посмел бы оставить в одиночестве беспомощного хозяина.
  - Надо действовать! - решительно сказала сама себе Лариса. Собственный голос показался ей чужим. Как только Лариса пустилась в путь, былые страхи отступили. Она будет идти, пока есть силы. Все обещания она давала себе вслух, и с каждым шагом, все громче и громче. В ответ совсем рядом прозвучало: "Спасите". В полутора десятках шагов от себя Лариса увидела лежащее ничком тело. Пока Лариса присматривалась, стоны повторились. Она приподняла голову несчастной, - Что с тобой?
  - Мы потерялись, а потом ... на нас напали. - Чтобы услышать говорившую, Ларисе пришлось почти приложится ухом к губам девушки. - Пить, я хочу пить.
  - Я потеряла рюкзак, там у меня была бутылка с водой. Что же мне с тобой делать? - в задумчивости протянула Лариса, - Кстати, а кто это мы? Кроме тебя еще кто-то потерялся?
  Девушка утвердительно кивнула головой, - Мой брат, он должен быть где-то неподалеку. Нет, пожалуйста, не уходите, - жалобный крик несчастной лишь на время задержал Ларису.
  - Но я не хочу, чтобы меня постигла твоя судьба, - возразила ей Лариса, - Пусти меня! - избавиться от цепкой хватки лежащей было не так-то просто.
  - Не уходите, прошу вас. Мне страшно.
  Лариса решила действовать уговорами, - Ты же не хочешь навсегда остаться в лесу?
  Девушка отрицательно покачала головой, при этом, не отпуская Ларису.
  - Обещаю, что скоро вернусь, я где-то поблизости оставила авто. Найду, вернемся в город на колесах, устраивает?
  - Да, только еще немного посидите со мной.
  Лариса начала терять терпение, - Не понимаю, чего ты боишься? Я схожу за машиной и вернусь, а потом мы вместе отправимся искать твоего брата, - Лариса сама начала верить в свои обещания. Ей почти удалось высвободить руку от цепкой хватки незнакомки, но тут Лариса к ужасу обнаружила пропажу ключей от джипа, - Пусти! - со злостью крикнула она, - Иначе я тебя ударю.
  Предупреждение подействовало, но теперь Лариса сама не спешила покинуть девушку. Опустившись на четвереньки, Лариса тщательно высматривала потерянное в траве. Сантиметр за сантиметром, она обследовала место, где наткнулась на лежавшую. Господи, какая же она дура! Неужели нельзя было повесить ключ на шнурок, а затем одеть его на шею? Если ключ ей найти не удастся, хотя об этом лучше не думать, Лариса не откажется от попытки добраться до города. Если, если ... сама виновата. Она не без труда подавила готовый вырваться из груди стон, когда взгляд ее скользнул по девчонке. Ключ, желанный ключ был зажат в руке у девчонки.
  - Вы это ищите? - с вызовом спросила та.
  - Отдай его мне, - взмолилась Лариса, - Это ключ от чужой машины.
  - А почему он оказался у вас?
  - Мне его дали на хранение, - сочинять на ходу было нетрудно, прежде самой надо было поверить в придуманное.
  Девчонка не спешила расставаться с добычей, перекладывая ключ из одной руки в другую, она исподтишка наблюдала за Ларисой, - А вы умеете водить авто?
  - Умею. Отдай мне ключ. - На раскрытой ладони лежал заветный ключ, но как только Лариса прикоснулась к нему, он оказался зажатым в кулаке. - Ты это нарочно делаешь?
  - А вы сначала найдите моего брата, тогда получите свой или ... не свой ключик.
  Испытывает ее терпение, но в этом Ларисе нет равных. Пойду на хитрость, решила она, - Хорошо, попытаюсь, а вдруг ты меня обманываешь?
  - Что вы предлагаете? - в ответ спросила девушка.
  - Спрячь ключ.
  - А вы то, что от этого выиграете? - с сомнением в голосе спросила девушка.
  - Слушай, ты хочешь выбраться из леса?
  - Хочу.
  - Тогда делай, что тебе говорят.
  За спиной у обоих раздался радостный крик: "Соня!" и тут же незнакомый парень, не обращая внимания на Ларису, бросился на шею девушке.
  Повезло девчонке. Нащупав в траве выроненный ключ, Лариса искала пути к отступлению. Незаметно ретироваться у нее не получилось. Ее окликнули. Милая парочка, почти, как мы с Адонитом, а вслух Лариса заметила, - Я на поиски автомобиля.
  - Мы с вами, - ответила за двоих Соня.
  Если поспеете, усмехнулась про себя Лариса. Надев кольцо от ключа себе на палец, она заметно повеселела. Кажется, о находке никто, кроме нее не догадывался, а значит, она может в любой момент, ни у кого не отпрашиваясь, исчезнуть.
  Она шла вперед, не оглядываясь. Сейчас она вернется к месту стоянки, и вновь начнет отсчет. К счастью или к радости, Лариса очень быстро смекнула, что ориентироваться в лесу для нее, все равно, что искать иголку в стоге сена. Прибегнуть к помощи Прохора Лариса мешала женская гордость. Неожиданно впереди зашевелились кусты, и навстречу Ларисе вышел олененок. Он бесстрашно смотрел на нее, но лишь только Лариса попробовала приблизиться, животное шарахнулось в сторону.
  - Смотрите, косуля! - копытное попалось на глаза парочке, идущей почти следом.
  Может, сделать их своими союзниками, гадала Лариса. Одной ей, вряд ли, удастся отыскать дорогу. Она дождалась, пока парень, на шее которого повисла девушка, подошел ближе, и предложила, - Если вы хотите выбраться из леса, нам надо разделиться. Будем кричать друг другу, и таким образом, не потеряемся.
  - Зачем искать чего-то. Я знаю, что нам делать на первое время. Здесь неподалеку стоит домик лесника, он пустой. Переночуем там, а завтра с новыми силами отправимся на поиски.
  Принять предложение парня понукала заблудившихся погода. Ветви деревьев хлестали их по щекам, а теперь к ударам присоединился дождь. Капля за каплей он лез за воротник, испытывая женское терпение, со временем обещая усилиться. Лариса и Соня согласились, первая от безысходности, вторая - из соображений любопытства. Соня повисла, облокотившись о плечи сопровождающих. Было похоже на то, что каждый шаг давался ей с большим трудом. Ее брату и Ларисе приходилось соизмерять темп своего передвижения с неловкими скачками Сони, вкупе с ее причитаниями. После очередной серии охов Лариса не выдержала, - Я не обещала участвовать в тимуровском движении. Если ты, Соня, не замолчишь, на меня можете не рассчитывать.
  Соня остановилась, крепче вцепившись в подставленные руки, - Если бы не обещанное авто, и не взглянула бы в вашу сторону. Собственные предки надоели, чтобы еще со стороны старушки собирались.
  Сбросив с плеча ее руку, Лариса с трудом сдержала клокотавшую внутри злость, - Значит, в домик лесника путь держите? Доползешь к закрытой двери, это я тебе обещаю.
  - Полюбуйся, Костик, на эту стерву. Она потому злится, что мужиком обзавестись не успела, а доброта ее показной оказалась. Костя...
  - Не надо, Соня, пусть эта женщина идет, куда шла, а мы с тобой отправимся своей дорогой, - парень еще крепче обнял девушку и попытался сдвинуть ее с места, но безрезультатно.
  Лариса молча наблюдала за их переговорами. Под дождем она успела промокнуть до нитки, и уже никуда не торопилась. Молчаливая интермедия, разыгрывающаяся у нее на глазах, немало забавляла зрительницу. Соня, не обращая внимания на посторонних, свободной рукой таскала братца за вихры, а он, упираясь сестре в грудь, вырывался. У обоих участников представления были настолько серьезные, сосредоточенные лица, что Лариса расхохоталась, - Жаль, что вы не видите себя со стороны.
  - Зато мы насмотрелись на вас и успели прокатиться в вашей ... автомобиле.
  - У вас есть авто? - перебил сестру Костя, - не дождавшись ответа, он добавила, - Нам очень нужно через час очутиться в городе, пожалуйста, я вас умоляю.
  - Что так приспичило? - усмехаясь, спросила Лариса.
  Заметно похолодало, и чтобы согреться ей пришлось переминаться с ноги на ногу, происходящее уже не забавляло Ларису. Теперь она смотрела на брата с сестрой сверху вниз, Соня казалась ей обыкновенной притворщицей, а Костя - не заслуживающим доверия. Чувствуя безысходность своего положения, в Ларисе начинала просыпаться жалость к самой себе. Почему ей взбрело в голову сбежать из Леоново именно сегодня? Дождь изрядно надоел, на холод она почти не обращала внимания, не вовремя напомнил о себе голод. Сорвав с дерева первый попавшийся листочек, Лариса жевала, размышляя над тем, что будет дальше?
  - Где ваша чертова машина?! Что вы застыли, как истукан?
  Костин крик вывел ее из задумчивости, - Я не помню: где ее оставила. Сегодняшняя поездка в город откладывается. Возвращайтесь в домик лесника, хотя не уверена, что ваше появление доставит ему удовольствие.
  - Соня умрет, если мы через час не окажемся в городе. Что вы стоите, где ваша машина? - с крика Костя перешел на трагический шепот.
  Вторя ему, Лариса ответила, - Артистка из нее никудышняя, а ты, братец, должен лучше заботиться о собственной сестре.
  От удара Ларису спасло расстояние в два метра. Внезапный выпад привел ее в бешенство, - Мне наплевать на тебя и твою сестрицу, а после того, что ты себе позволил, я за то, чтобы она сдохла! Чтобы вам никогда не выбраться из этого лесного болота! - выговорившись, Лариса замолчала, ожидая ответного выпада, но к удивлению, его не последовало.
  Плечи парня мелко подрагивали, из горла не вырывалось ни звука, Соня же не подавала признаков жизни. Лариса осторожно приблизилась к парочке. Склонившись над Костей, она нерешительно окликнула его по имени. - Костя, я не понимаю, что происходит? До города мы за час добраться не успеем, но ... здесь неподалеку мой дом, где можно найти все необходимое ...
  Костя резко перебил ее, - А вы знаете, что нам нужно? У Сони сахарный диабет, а шприц с инсулином мы дома оставили.
  - Здесь и больницы никакой поблизости нет. Куда ты? - Лариса с удивлением смотрела вслед убегающему Косте.
  Оставшись наедине с пребывающей в бессознательном состоянии девушкой, Лариса с опаской прикоснулась к ней, окликнув по имени, и даже позволила себе дернуть ее за волосы. Соня ни на что не реагировала. Лариса осмелела. Где-то в кармане у Сони могут быть какие-нибудь документы. Проверив джинсы, Лариса обнаружила фонарик. Пригодится, подумала она и сунула находку себе в карман. Только сейчас Лариса заметила, как посинели губы девушки, руки стали ледяными, а дыхание едва заметным. Смерть коснулась ее своим крылом, что-либо сделать для несчастной было не в силах Ларисы, но и присутствовать при чужой смерти у нее не было желания. Она отступала, оглядываясь по сторонам. Проливной дождь закончился, земля под ногами превратилась в грязное месиво. Ларисе удалось разглядеть дорожку следов, похоже, ее собственных. Ни раз она падала, чертыхаясь, вставала и вновь присматривалась к следам, рискуя потерять равновесие.
  Темнело. Лариса вспомнила о конфискованном фонарике. Свет его был настолько слепящим, что Лариса решила обойтись без него. Если бы она не жила в Леоново, словно узница в заточении, не пришлось бы так долго рыскать в поисках обратной дороги. Перспектива остаться на ночь в лесу пугала, ужасно то, что помощи ждать было не от кого и, естественно, во всех своих неприятностях следует винить только себя. - Эй, кто-нибудь, откликнитесь, - сначала негромко, а затем все увереннее позвала Лариса. Предчувствие подсказывало ей, что поблизости кто-то есть. Когда она услышала глухие удары, предположение перешло в уверенность. Пройдя еще немного вперед, она увидела внедорожник, который штурмовал Костя. Первым желанием Ларисы было броситься на защиту своей собственности, но то ожесточение, с которым парень был по стеклам, остановило ее. Она вернет себе авто, прибегнув к хитрости. - Костя, у меня есть ключи, - крикнула она, не рискнув подойти ближе.
  - Открывайте!
  - Ты решил, что будет дальше? По грязи он не пройдет.
  Костя повторил свое требование в непосредственной близости от Ларисы, и она подчинилась. Им удалось проехать несколько метров до первой канавы, и джип встал.
  - Я донесу ее, а вы ... вы отдайте мне ключи от авто, чтобы я был уверен в вашем желании помочь нам.
  Все вышло так, как он хотел. У нее было в запасе минут двадцать, может, чуть больше, прежде, чем он вернется. Пусть она поедет наугад, но она тронется с места. Ключи, что она отдала Косте, были теми, что ей удалось вытащить из кармана Сони, а вот те, что зажаты у в руке - действительно ключи зажигания.
  Все, как понарошку, как будто она закрыла глаза, но это - не сон, джип едет. Свет фар вырвал из окружающего пространства постепенно сужающее полотно дороги. Тупик. Значит, нужно повернуть обратно, и она окажется на шоссе, ведущем в город. На деле задуманное не вышло простым и легко выполнимым. На повороте, вместо того, чтобы нажать на тормоз, Лариса нажала на газ. Автомобиль занесло, и он съехал в кювет. - Костя! - что есть силы, закричала Лариса. Прислушиваясь, она уловила слабый отголосок. - Костя, я здесь, я на машине. - На этот раз сомнения развеялись, он где-то рядом, и слышит ее. Фонарь, у нее есть фонарик, как же она забыла о спасительном свете? Слепящий луч выхватил из темноты сгорбленную фигуру, едва передвигающую ноги, - Костя! - она побежала навстречу ему, продолжая светить фонариком.
  - Убери свет! - для приказа крик был слишком тихим, а для просьбы - слишком требовательным.
  К темноте глаза привыкли постепенно. Лариса взяла бездыханную Соню за ноги, помогая Косте тащить ее. Было заметно, что его силы на исходе. - Знаешь, я тут случайно обнаружила дополнительные ключи, отправилась за тобой следом, но не справилась с управлением.
  - Где машина?
  О чем он ее спрашивает, Лариса, скорее догадалась, чем услышала. Особенно тяжело дались им последние метры. Короткий, минутный отдых Костя позволил себе, лишь после того, как Соня очутилась на заднем сиденье джипа. - Садись за руль, я буду толкать.
  Две первые попытки оказались неудачными. С недоверием Лариса отнеслась к предложению Кости поменяться местами. - Я не умею толкать авто, - робко возразила она.
  - Вылезай, - Костя повторил свое требование.
  Негодяй, ты ничего этим не добьешься. Лариса создавала видимость того, что она толкает джип, ей ничего не оставалось кроме как послушно выполнять распоряжения Кости. На дно канавы ложились охапки кустарника, все это утрамбовывал Костя, а Лариса мысленно обращалась к нему с просьбой о помощи. А ведь он, наверное, рассчитывал на тоже самое.
  - Теперь садись за руль, а я буду толкать.
  Поменявшись местами, Лариса не почувствовала себя увереннее. Выбраться из западни было не в ее силах, но признаться в этом малознакомому человеку у Ларисы не хватило решимости.
  - Живее! - повторил Костя.
  - У меня не получится.
  - Садись! Она умирает, понимаешь это?!
  Руки плохо ее слушались, в глазах застыли слезы, в ушах звучали Костины вопли. Она попеременно выжимала до упора педаль газа, а плечи ее в это время сотрясали рыдания. На миг ее посетило ощущение полета, но пару секунд спустя, осталась одна скорость. Ревел мотор, в ушах ее звенело, а перед ее глазами стояло бледное Сонино лицо. Толчок, а затем остановка. На крышу джипа обрушился град ударов, едва оглушивших растерянную женщину.
  - Лариса, открой дверь.
  Она послушно исполнила приказание и, лишь после открыла глаза. На нее с тревогой смотрел Адонит, - С тобой все нормально?
  - Да. На заднем сиденье девушка, ей очень плохо, - Лариса смотрела прямо перед собой и не понимала, что с ней происходит. Она слышала знакомый голос, а самого Адонита не было.
  - Лара, что с тобой?
  Если бы она знала... Кто-то звал ее по имени, поначалу упрашивая, а затем посылая в ее адрес проклятья. Чья-то рука схватила ее за плечо и вытащила из машины.
  - С тобой все в порядке?
  - Адонит, там, в авто девочка, она умирает. Ее нужно отвезти в больницу.
  Забыла, нужно поцеловать его. Лариса вскользь коснулась губами густых кудрей, но почему-то в последний момент передумала и поцеловала любимого в глаза.
  Распахнув дверь джипа, Адонит заглянул вовнутрь и тут же огорошил Ларису словами, - На заднем сиденье труп, женский или мужской - дело второстепенное.
  Лариса с опаской взглянула на девушку, - Ее нужно показать врачу.
  - Согласен. Тому, который работает в морге.
  - Нет, Адонит, я прошу тебя, меня умолял об этом ее брат ...
  Адонит перебил ее, - Я тоже хочу кое о чем тебя расспросить. Со мной сегодня случилось нечто странное: будучи в бодром расположении духа, я вдруг свалился, уснув мертвым сном.
  В его словах звучал вызов, подкрепленный доказательствами. В ее силах было опровергнуть их, - Я не понимаю ...
  - Брось, Лара, ты очень хорошо все понимаешь, но пока не нашла подходящего оправдания. Надеюсь, эту девчушку не ты поила чаем?
  Внутри Ларисы все похолодело. Он больше ей не поверит, - Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях... Прости меня.
  - Ладно. Уже поздно, мы возвращаемся домой. Подожди, я только вытащу эту дохлятину.
  Лариса точно в столбняке наблюдала за манипуляциями Адонита, который грубо тащил Соню за волосы. Бледная луна полоской света легла на ее изможденное лицо, и Ларисе показалось, что его на мгновение исказила гримаса боли. Когда в непроизвольном порыве к ней простерлась синеющая рука, Лариса не выдержала, - Адонит, давай отвезем ее в больницу.
  - Понятия не имею, где здесь больница. В город я поеду только завтра. Ларочка, эта девочка давно уже мертва, если тебе от этого будет легче, я могу оставить ее в сторожке охранника.
  - Хорошо.
  Сидя рядом с Адонитом, Лариса ломала голову над тем, как уговорить его разыскать Сониного брата. Может, не стоит никого посвящать в эту печальную историю? Костю ничего хорошего в лесу не ожидает, и на ней самой не лежит обязанность за спасение чужих жизней. Проще сделать вид, что ничего непредвиденного не произошло. Адонит молчит, последует и она его примеру.
  Лариса только на мгновение прикрыла глаза, а когда вновь широко распахнула их, то была уже в своей спальне.
  Привычная обстановка успокаивала. Из соседнего кабинета звучал знакомый голос, повествующий о событиях прошедшего дня. Адонит скоро закончит свои дела и придет к ней. Именно сегодняшнюю ночь Лариса не желала оставаться одна. Любимому не надо лишний раз напоминать об этом, он, как верный робот, поможет в случае необходимости.
  Атласные простыни приятно холодили. Лариса отдернула руку, как, если бы коснулась ладонью скользкой змеиной кожи. Место напротив по-прежнему пустовало. Завтра она попросит Адонита привезти в Леоново художника. Он научит Ларису азам изобразительного искусства, и она, наконец, сможет выразить через художественные образы все то, что ее тревожит в последнее время. Пока неосознанное тяжким грузом живет в ней, преграждая Ларисе путь к прелестям окружающего мира. Собственные страхи Лариса поверяла огромной монстере у своего изголовья. Тропическое растение, повинуясь ночному ветерку, кивала ей своими, словно вырезанными умелой рукой зодчего глянцевыми листьями, вот только помочь Ларисе советом вечнозеленая пальма не могла.
  Дневная усталость взяла свое, Лариса закрыла глаза и уснула. Бесконечной вереницей сменяли друг друга картины из прошлого: ссора с зятем, исчезновение дочери, бегство с дачи на внедорожнике, за рулем которого сидел совершенно незнакомый мужчина. Лариса в оцепенении смотрела на него, а когда автомобиль, на огромной скорости пересекая реку, упал с моста, она по настоящему испугалась. Со всех сторон ее окружала мутная завеса воды, что лишало жертву катастрофы обзора. В ловушке с каждым мгновением становилось труднее дышать, Лариса борется, пытаясь задержать вдох. Руками она беспомощно тычется в поисках выхода. Неведомая сила приподнимает ее, по глазам бьет яркий свет, и сквозь плеск воды Лариса слышит голос, - Тише, с тобой все в порядке.
  Над ней, склонившись, стоит Адонит, а сама Лариса лежит, запутанная в простынях. - Мне приснилось ... как я тону.
  - Я возьму тебя с собой в город. Съездишь, развеешься, проведаешь дочь.
  Адонит еще что-то говорит ей, голос его звучит все тише, пока не умолкает, заглушаемый стуком дождя о стекло. Лариса вновь остается одна, наедине со своими нелепыми фантазиями. Лежа с открытыми глазами, Лариса смотрит в потолок, откуда на нее уставилось детское личико Сони с синими кругами под глазами. На ее ресницах тяжелыми каплями затрепетали слезы, Лариса чувствует их соленый вкус на языке. Хочется утешить несчастную, но стоило только ей сделать шаг навстречу, Соня ловко уходит от сближения.
  Настойчивое преследование сопровождается звуком шагов, хлопаньем дверей, но, похоже, что кроме Ларисы никто ничего не слышал. За темной галереей последовала мраморная лестница, которую Лариса преодолела, не успев, опомнится, лишь плотно затворенная входная дверь заставила беглянку остановиться.
  С ней творится что-то неладное. Голоса, которые никто, кроме нее не слышит, зовут ее за собой, кажется, это называется умопомешательством. Тревожными подозрениями она может поделиться только с врачом. Адонит не поймет ее, Ларина станет упрекать в излишней мнительности, а зять смеяться. Осклабленная физиономия, ехидный взгляд, хорошо еще, что она заткнула уши, и не слышит его прерывистого смеха. Лариса не должна воспринимать на веру все то, что говорит ей этот неудачник. Прочь!
  Внимательный доктор иногда приходил к ней во сне. Он терпеливо ее выслушивал, а рекомендации его Лариса читала в самых неожиданных местах: на зеркале в ванной комнате, на стене в холле и даже на листьях диффенбахии. Еще ни разу он не подводил свою пациентку, но, сколько Лариса мысленно не обращалась к нему, спаситель ее души и тела, так и не появился. Вместо него на Ларису в упор смотрел Бог лесов. В его взгляде было нечто, что парализовало ее волю. Она не сопротивлялась, когда мускулистый гигант подхватил ее податливое тело и легко понес его наверх. Усыпленная его вкрадчивым голосом, Лариса закрыла глаза. Вскоре она ощутила знакомую прохладу простыней, и сильные объятия ее повелителя напомнили ей о предназначении нимфы.
  
  
  
   "Лодыжка Евы" Глава 10.
  
  Как прекрасно проснуться ранним летним утром в постели рядом с любимым человеком. Адонит обещал, что целый день проведет в Леоново. Пластичные пальцы Ларисы осторожно коснулись пересохших губ, какой же он страстный, и как непохож на ее прежнего. В Адоните есть что-то первобытное, дикое. Прежде, чем приручить, его непременно стоит разгадать. Даже учитывая его взрывной характер, предсказывать его еще труднее, чем землетрясения. Необузданный норов в нем уживается с непостоянным долготерпением, главное, с ним никогда не бывает скучно. Пока ее ласковый зверь спит, Лариса воспользуется моментом. Усевшись в кресле напротив, она положила на колени альбом для рисования. Грифель в ее тонких пальцах стал умелым инструментом, но и тот казался ей несовершенным. Передать в черно-белых тонах всю органичность, индивидуальность образа, под силу лишь мастеру. Ворочаясь, Адонит устраивался поудобнее, порой выбирая причудливые позы, Лариса терпеливо выжидала. Сейчас он напоминал смертельно уставшего человека, спустя несколько минут, это будет уже развалившийся в неге дикий кот. Сложнее всего передать отдельные детали, именно они создают целостность всей картины. Сжатые кулаки, выдвинутый вперед подбородок, раскиданные, словно для прыжка мускулистые ноги, Адонит замер перед решительным броском. Бледно-серый тон слишком светел для плотно сомкнутых тяжелых век, затеняя их, Лариса так увлеклась, что от усердия высунула язык.
  - Врубель за работой. Долго еще позировать, любимая?
  На лице художницы отразилось мимолетное недовольство, - Ты меня напугал, гадкий, лежи тихо, не ворочайся.
  - Только, если ты пообещаешь, что портрет никто кроме меня не увидит.
  Лариса кивнула головой, - Для меня это - небольшая жертва. Знаешь, почему я взяла в руки грифель? Желаю высказать мое к тебе отношение в нетрадиционной форме.
  Следуя ее пожеланию, не менять положения тела, Адонит из-под полуприкрытых век любовался Ларисой. Еще ни одной женщине не удавалось так ловко манипулировать им. Она упряма, своенравна и злопамятна, все это он отверг бы, обнаружив в другом человеке, но Лара способна превратить свои недостатки в достоинства.
  - Ларочка, как ты думаешь, почему один человек влюбляется в другого?
  Еще несколько штрихов, и портрет окончен. Лариса встала с кресла, потянулась, расправляя затекшие члены. Вопрос Адонита не был для нее неожиданностью, она сама ни раз размышляла над непредсказуемостью любовных страстей, - Наверное, человек видит в другом то, чего он сам лишен. Похожие друг на друга люди, вряд ли, долго проживут в согласии, как бывает по любви. Напротив, противоположности притягиваются, а ты, как считаешь?
  - Может быть, ты и права. Оказывается, ты у меня - философ.
  - Это плохо?
  - Плохо, что ты многое из того, что я предлагаю, воспринимаешь в штыки.
  - Я люблю тебя таким, какой ты есть, и я согласна быть твоей противоположностью. Лариса хитро прищурила глаза и добавила, - Обещай, что ты сегодня исполнишь ... четыре моих желания.
  - А три тебя не устроят?
  - Нет, только четыре.
  - Это почему же такая точность? - Адонита начинала забавлять настойчивость Ларисы.
  - Не терплю банальностей, - поймав недоверчивый взгляд, Лариса уточнила, - Это не о тебе. Хочешь знать, чем ты меня задел? Уродством, да, именно, уродством. Красотой сегодня мало, кого удивишь. Полюбить красавца легко, а вот урода ...
  Адонит присвистнул, - Стало быть, с уродом все ясно. Никуда не денется, а красавчик убежит, так?
  Лариса не спешила с ответом. Стоя у окна, спиной к Адониту, она замерла. Адонит буравил ее взглядом. Недавнее упрямство любимой его восхищало, а теперь он был готов проучить Ларису. Женщина - существо зависимое, эмоции в ней плещут через край. Ее показное безмолвие может обмануть постороннего, но не его, - А ты не боишься, что я обижусь за урода?
  - Мне известно, чего ты опасаешься, - отвечая на вопросительный взгляд, она добавила, - Этого не будет, я никогда не брошу тебя, - его лицо было так близко, что Лариса не удержалась и поцеловала Адонита.
  Он отнесся к ласке довольно равнодушно. - Зачем ты подсыпала снотворное в чай?
  - Разве непонятно? Хотела удрать, а ты не отпускал меня, - после короткого молчания, Лариса произнесла, - Мне нужно было проведать дочь.
  Адонит пожал плечами, - Я не желаю делить тебя не с кем, тем более с твоими родственниками.
  - У меня никого нет, кроме Ларины. Тебя я люблю совсем по-другому. Детей, даже взрослых продолжаешь любить, чтобы не случилось, может быть, даже по привычке. А, может, потому, что они - частичка тебя. Каким бы дьяволом человек не был, себя он не в силах возненавидеть. Любимого мужчину не станешь делить не с кем, в том числе, и с собственными детьми, и если из горящего дома можно было бы спасти только одного, не знаю: кого бы я выбрала в первую очередь? Дети в определенный период жизни становятся чужими, особенно, когда у них появляются свои дети. Я мечтаю о внуке, может быть, он заменит мне Ларину.
  Ловко она ушла от ответа, причем, сделала это вторично. Чаем со снотворным она не собиралась угощать именно Адонита, он выпил его случайно. Захотелось пережить сильные ощущения, которые возможно получить, лишь подвергнув опасности жизнь любимого человека. Неоконченный разговор не давал ей покоя. Адонит не оставил свои подозрения, и даже сейчас, спустя час после разговора испытывающее поглядывает на нее. Ну, чего же он молчит, чего не бросит ей в лицо: отравить ты меня хотела. Вместо этого он заботливо укрывает ее от палящих лучей солнца, спешит выполнить любую ее прихоть, ведь самого его так и подмывает учинить ей допрос.
  - Доня, не терзай ты мне душу, выговорись, - встав у входа в беседку, Лариса перекрыла любимому все пути к отступлению.
  Тяжело опустившись на скамейку, Адонит потупил взгляд. Ничто, ни поникшие плечи, ни плотно сомкнутые губы, не выдавали гнетущего волнения, живой Адонит ничем не отличался от каменного, и лишь едва приметное шевеление пальцами обнаруживало неуверенность вопрошаемого, - Лариса, я ... очень люблю тебя, и прежде чем ответить, я ... дозволь, я поцелую тебя крепко.
  Сильные руки крепко обняли ее, затем два тела слились в одно, и Лариса позабыла о былых разногласиях. От жаркого поцелуя потемнело в глазах. Силы небесные, вот так, прижавшись друг к другу, со стучавшими в унисон сердцами, провести бы всю оставшуюся жизнь.
  - Лара, хочешь, я угадаю: о чем ты мечтаешь?
  Она ответила ему благодарным взглядом.
  - На свет может появиться наше с тобой продолжение. Не возражай, ты еще молодая, и медицинская наука шагнула далеко вперед. Ребенок - наше будущее счастье...
  - Нет, неужели ты не понимаешь, что любовь шире, чем обычное продолжение рода?! Ты рассуждаешь, как все, банально. Когда-то я любила Велистрата, но общая дочь Ларина не смогла скрепить наш союз. Между мужем и женой всегда будет существовать скрытая взаимная ревность из-за общего ребенка. Не спорь, я прошла через это, и не желаю тебе такого испытания.
  Прогулка рука об руку не принесла желанного удовольствия, Адонит здесь, рядом, но ощущение близости больше не волновало. После того, как они миновали аллею, ведущую к дому, Адонит остановился, - Не могу я так, Лара. Идем, как чужие.
  - Пойдем, присядем, - Лариса направилась к скамейке. Адонит нехотя направился за ней. - Объясни, что с тобой?
  Разгребая носком туфли гравий, Адонит молчал. В этом машинальном движении было нечто безнадежное.
  По его молчанию Лариса поняла, Адонит обиделся, - Доня, в каждом человеке живет ребенок, нет ничего удивительного, что тебя потянуло в детство, именно так я объясняю твое навязчивое желание иметь ребенка. Дорогой, ты представляешь, что это такое, дитя в доме?
  - Хочешь испугать трудностями? Лара, мы наймем няню, ты будешь присматривать за ней, а она за малышом.
  - А ты - за мной, да? - не без ехидства поинтересовалась Лариса.
  - Как ты не поймешь, ребенок - наше будущее. С ним мы никогда не состаримся.
  - Может быть, с ним твой радикулит пройдет, а взамен седых станут расти новые волосы?
  - Ты все утрируешь, с тобой трудно разговаривать.
  - Это потому, что я никак не могу тебя понять, пытаюсь, но не получается, - все больше распаляясь, Лариса вскочила, уперев указательный палец в затылок сидящего, - Объясни: зачем тебе ребенок?
  Не в силах сдержать волнение, вскочил Адонит и принялся ходить взад-вперед, - Я думаю, что ребенок нужен нам обоим. У меня никогда не было детей, я постоянно занят работой: лаборатория, исследования, научные советы, в голове одни микросхемы, но они не сделали меня счастливым.
  - А ребе...
  - Подожди, - Адонит грубо перебил Ларису, - Я захотел ребенка только после того, как полюбил тебя, без тебя мне ничего не мило. Я буду любить именно твоего ребенка. Согласен пойти на какую угодно жертву ради будущего наследника.
  Тихий вздох опередил ответ Ларисы, - Ты меня не любишь.
  Адонит опустился на одно колено и взял в свои руки тонкие пальчики Ларисы, - Почему ты так считаешь, Лара?
  - Если бы ты любил меня, желал бы того же самого, что и я.
  Покрывая поцелуями руки Ларисы, Адонит, в свою очередь, спросил, - Чего ты хочешь?
  - Я желаю сама решать: что мне делать? Ты мог бы нанять для меня водителя, мне хотелось бы иногда выезжать в город, я лишена возможности общаться с приятельницами, дочерью, наконец.
  - А Фима тебя устроит? Она умеет водить машину.
  - Это не она умеет, это ты запрограммировал ее, или, как там у вас это называется? Я предпочитаю общаться с живыми людьми, а не с роботами.
  - Ларочка, в отличие от людей, они никогда не подведут, они не способны на предательство. Скажи: ведь ты ими довольна? Ни горничные, ни экономка тебе не прекословят, я ради тебя старался. Хочешь, тебе будет прислуживать моя точная копия?
  - Еще один электронный монстр?
  - Не совсем электронный, точнее ...
  - Все! - Лариса закрыла Адониту рот ладонью, - Избавь меня от подробностей. Знаешь, дорогой, мне пришла в голову неплохая мысль. Давай усыновим ребенка.
  - Ну, он уже будет не совсем нашим детищем, - возражение Адонита выглядело неуверенным, - А у тебя есть уже кто-то на примете?
  - Есть, мальчик. Я с юности мечтала о сыне. А тебе кто более симпатичен?
  - Сын - это замечательно, - на лице ответчика промелькнуло мечтательное выражение, которое тут же сменилось недоверием, - А, сколько ему лет?
  - Не знаю, дорогой. Мальчик выглядит достаточно молодо.
  - Ладно, будут у меня очередные выходные, съездим с тобой в город, познакомимся с ним. Идет? - по изменившемуся выражению лица Ларисы Адонит догадался, что она недовольна. - Видишь ли, Ларочка, раньше я никак не могу.
  - А сегодня? Ты же хотел ребенка.
  - Но я не могу вот так неожиданно, мне настроиться надо.
  - Ясно, - Лариса демонстративно развернулась и направилась к дому.
  Адонит печально смотрел ей вслед. Они с Ларочкой перестали понимать друг друга, и произошло это как-то незаметно, уж для него, точно. Вот ведь, живет прекрасная женщина в свое удовольствие, и забывает, а, может, перестает принимать в расчет, что не все желания легко осуществимы. Увы, это - плата за красоту, и взиматься она будет с него, Адонита.
  Голубое небо затянулось тучами, но возвращаться не хотелось. Адонит медленно побрел к сторожке охранника, следовало проверить: как Вадим выполнил его указания. Труп девчонки, подобранный ими в лесу, должен быть уничтожен.
  Хозяйским взглядом, пройдясь по кустам боярышника, Адонит приметил: подстрижено неровно. Был бы Ганс человеком, решил бы, что он размечтался, но робот всего лишь машина, ему неведомы чувства и фантазии. Свирид сказал бы: "микросхема барахлит", и частично оказался бы прав, а я сделаю по-другому. Старика Ганса отправлю на пенсию, а садовником оформлю подарочек коллег. Вот потеха будет, просыпается благоверная, а муженек кустики ровняет. Адонит улыбнулся, представляя себе эту картину. А вот еще, одна подходящая: Вадим, точно заводной, ходит вдоль ограды туда - сюда, с каменным выражением лица. Труп девчонки он должен был накрыть непрозрачным полиэтиленом. Сейчас посмотрим. В сторожке царил идеальный порядок. Легкий переносной столик, два стула, аквариум с рыбками и средства защиты, аккуратно расставленные вдоль одной из стен. Ничего лишнего, вот именно, ничего, а прикрывал это ничего ворох полупрозрачной пленки, а у ограды - все тот же безмозглый Вадим. Адонитом мгновенно овладело раздражение. Хлопнув дверью, он вышел из сторожки, и направился к охраннику. - Стоять!
  Резкий, громкий окрик заставил Вадима исполнить приказание. Повернувшись на сто восемьдесят градусов, он оказался лицом к лицу с хозяином.
  - Где труп, который я вчера оставил в сторожке?
  С тем же неприступным выражением Вадим смотрел на Адонита. Привычная исполнительность охранника взбесила его еще больше. Адонит кинулся в сторожку и через несколько секунд уже тряс перед невозмутимой физиономией Вадима скомканным полиэтиленом, - Что это такое, я тебя спрашиваю? - минута ожидания показалась вечностью. Пленка полетела в лицо Вадима. Адонит обошел вокруг сторожки, нигде никаких следов. Но не мог же труп испариться?! Огорошенный происшедшим, Адонит продолжал кружить вдоль ограды. Чужой проникнуть на территорию Леонова не мог, потом, кому нужен посиневший труп? А может ... от внезапности пришедшей в голову мысли, Адонит застыл на месте. Нет, это невероятно. Он уже обошел половину усадьбы по периметру, все бес толку.
  - Доня, что это ты, словно потерянный кружишь. Пригласил бы, прогулялись вместе.
  - Ларочка, прости, я не заметил тебя сразу, - Адонит мельком взглянул на нее, - Ты отдохни, я скоро.
  - Отчего отдохни? Я не устала, что случилось?
  - Мне сейчас некогда, Ларочка, - Адонит, не отрывая взгляда, шел, уткнув глаза в землю.
  Лариса наблюдала за ним, озабоченно нахмурив брови и, наконец, не выдержала, - Так не пойдет. Живем с тобой вместе, давай, делись своими секретами.
  Адонит торопливо приблизился к ней, взял за руку, - Лара, не хотел я говорить тебе. Девчонка, которую мы с тобой из леса привезли, пропала. Вадим ничего не знает, самому искать приходится.
  - Ты на дурака электронного ответственность не перекладывай. На что тебе сдалась эта девчонка?
  - Она мне нужна не больше, чем тебе. Я не желаю, чтобы к нам вдруг нагрянули представители правоохранительных органов с постановлением на обыск, - Адонит не сводил с Ларисы вопросительного взгляда.
  - Как ты любишь все усложнять, дорогой. Не понимаю: когда был труп, ты переживал, как от него избавиться. Теперь нет трупа - нет проблемы.
  - Соображаешь, что ты говоришь?!
  - Не ори на меня, я прекрасно слышу. Значит, на меня у тебя времени нет, а гулять вдоль забора, пожалуйста, - Лариса выдернула свою руку и зашагала в противоположную сторону. Удаляясь друг от друга, Лариса и Адонит время от времени оборачивались.
  Она, естественно, права, ему следовало отложить все свои дела и отправиться в город. Лара не так часто его о чем-нибудь просит. Напрасно он поделился с ней своими подозрениями, женщин надо беречь от неприятностей. Впрочем, какое ему дело до всех женщин, когда у него есть Лара.
  Когда-нибудь они поссорятся по-настоящему, зря она так разошлась. Адонит ни в чем перед ней не виноват. Умирающую девчонку подобрала именно она, но ...точно также мог поступить и он, Адонит, и уж, конечно, не потому, что этот ощипанный цыпленок хоть сколько-нибудь привлекателен. - Ой! - невольно вскрикнула Лариса, споткнувшись. У ее ног лежало человеческое тело. Лариса опасливо попятилась, - Адонит! - что есть мочи закричала испуганная женщина. Свой призыв она повторяла снова и снова, пока тяжелая ладонь не опустилась ей на плечо.
  - Что с тобой, милая?
  - Там кто-то лежит, - Лариса показала пальцем в сторону препятствия.
  Адонит на глазах у оцепеневшей Ларисы подошел к лежавшему ничком телу. Прежде, чем перевернуть его ногой, Адонит пристально присматривался. Улыбка превосходства перекосила его широкий рот, в то время, когда черные глаза оставались беспристрастными. - Это - Ганс.
  - Но разве роботы умирают? - задала вопрос Лариса, и лишь после до нее дошло: что за глупость она спросила.
  - Искусственный интеллект рассчитан на определенный запас прочности. Я сейчас скажу Вадиму, он уберет это. Знаешь, Ларочка, мне пришла в голову блестящая мысль, мы отправляемся в город.
  Она согласно кивнула головой и в знак благодарности прижалась к его груди. Так хотелось услышать из любимых уст, что все будет хорошо, почти так же, как в той сказке, которую она для себя сочинила. Жаль, что сказки с чудесным концом, несбыточны, как и ее нелепые фантазии.
  Казалось, она всего лишь прикрыла глаза, а прошел почти час, как они в пути. На шоссе полно автомобилей, вероятно, они уже подъезжают к городу. Скоро она увидит Ларину, убедится, что с ней все в порядке, и уедет обратно в свою глушь. Уедет? Но кто ей запретит остаться в городе? В городе у нее своя квартира, на банковском счете есть кое-какие накопления. На первое время хватит, если жить скромно.
  - О чем задумалась, Лара?
  Перед ответом Лариса улыбнулась. Сейчас ей предстоит выдать нечто правдоподобное, это будет экспромт, и надо, чтобы он нашел отклик в сердце Адонита. Улыбка лишь начало, дальше она смиренно потупит глаза и вздохнет.
  - Не кривляйся, здесь не театральные подмостки, не надо ничего придумывать, прошу тебя,- пару секунд спустя Адонит добавил, - Прости, я не хотел тебя обидеть.
  - Не хотел, а обидел. Ты ведь не знаешь, о чем я думала, - Лариса особо выделила слово "о чем".
  - Пусть поздно, но я ... признаю свою ошибку. Может быть, нам попытаться завести собственного ребенка?
  Вопросительный взгляд Ларисы наткнулся на непроницаемый профиль Адонита. Шоссе, на котором лавировали автомобили, как встречные, так и попутные, целиком завладело его вниманием. Прошла минута томительного ожидания, прежде, чем он соизволил ответить, - Лара, у меня была возможность пораскинуть мозгами. Когда мы с тобой только затевали разговор о наследнике, не подумали, что в таком возрасте, я имею в виду себя, опасно заводить ребенка. Если со мной что-нибудь случиться, ты останешься одна с маленьким на руках.
  - Заводят собаку или кошку, а ребенок - дар Божий. Во-вторых, я еще не старуха, и помирать не собираюсь. В-третьих, не гони так, иначе мы врежемся. Делай, что я тебе говорю, после светофора поверни налево, проедешь два дома и у третьего остановишься.
  Адонит оторопел. В кои веки Лариса позволила себе отдавать приказания, следует напомнить: кто в доме хозяин?
  - Поворачивай. Ты, что считать разучился?!
  Они очутились в соседнем дворе, но даже здесь автомобиль продолжал накручивать круги.
  - Что все это значит? Ты это делаешь, чтобы позлить меня?!
  Навстречу им разгонялся автомобиль. Еще несколько мгновений, и они столкнуться. - Тормози!!! - завизжала Лариса.
  Визг тормозов предшествовал сильному удару, за которым наступила тишина. Как только Лариса приоткрыла глаза, ей представилась картина в багрово-красных тонах, сменившаяся чернотой. Она летела по бесконечно длинному коридору, впереди маячила знакомая фигура в белом одеянии. Лариса протягивала навстречу руки, губы сами собой что-то шептали. Она миновала людскую толпу, все лица имели одинаковое выражение. Ларисе удалось выхватить из общей массы лица родителей, чуть поодаль - лицо погибшего еще в детстве младшего брата. Но вот, кого она не ожидала увидеть, так это Адонита. Ему еще рано умирать, он не закончил набирать, проверять, изобретать ... чего там еще с микросхемами делают. Видения исчезли, так же неожиданно, как и появились. Лариса почувствовала, как ее ощупывают снизу до верху, пытаются расстегнуть на ней кофточку. Когда чьи-то влажные пальцы в резиновых перчатках нажали ей на скулы, Лариса не выдержала, - Прекратите! Я не разрешаю прикасаться к себе.
  - Я - врач. У вас где-нибудь болит?
   Голос говорившей показался Ларисе еще более отвратительным, чем ее объятия. Лариса попыталась отстраниться, но вражеского полку прибыло. До нее долетели обрывки фраз: "Она неадекватна". "Довести начатое до конца". "Куда ей, ну-ка мы испробуем на ..."
  Лариса не расслышала последнее слово, но поняла: ее хотят сделать подопытной.
  - Лежите спокойно. Мы вам поможем.
  Лариса попробовала приподняться, но ощутила слабость и вынуждена была опуститься на носилки. На ее запястьях закрепили ремни, Лариса ошалело следила за манипуляциями, которыми ее подвергали. Когда рядом с ней появился светящийся монитор, Лариса не выдержала, - Я на вас в суд подам.
  Дотошная тетка парировала, - Если останетесь живы.
  Короткая вспышка, и Лариса превратилась в натянутую струну. От боли у нее перехватило дыхание, но сознание сохранило ясность. В суд она на костоправов все-таки подаст. Неожиданно ей полегчало, и она обратила благосклонный взгляд на людей в белых одеждах. Неплохо сработано.
  - Ну, как полегчало?
  - Я чувствую себя гораздо лучше. Я пойду домой.
  - Нет. Вас сейчас доставят в медико-диагностический центр, обследуют, а далее..
  - Я здесь живу недалеко. Вы, что меня не слышите? - Лариса перевела недовольный взгляд с распахнутой двери реанимобиля, через которую только, что вышел один из медиков, на оставшуюся с ней, - По какому праву вы меня держите? Сейчас же отпустите меня!
  Врач не отвечала. Лариса заохала, но ее причитания не возымели никакого действия. - У меня занемели руки. Развяжите меня, пожалуйста, прошу вас, - Лариса подкрепила свою просьбу слезами.
  - Я немного ослаблю вам ремни.
  Она наблюдала за тем, как врач выполняла свое обещание. Теперь ремни, опутывающие запястья, позволяли вынуть руку из петли, о чем спасительница даже и не подозревала. До слуха Ларисы донеслись крики, кого-то звали.
  - Я сейчас вернусь, - с этими словами врач покинула пострадавшую.
  Повезло, решила она. Освобождение далось ей легко. Первые шаги Лариса сделала без труда, давала знать о себе травма. На улице начинало темнеть, количество припаркованных автомобилей увеличивалось. Чтобы не упасть, она хваталась за все, что встречалось ей на пути: деревья, стены гаражей, даже за чье-то плечо Лариса умудрилась схватиться. Более всего она опасалась, что ее заметят надоедливые медики.
  - Мама, мамочка, что с тобой?
  Заботливые руки помогли сохранить ей равновесие, Ларина не унималась, - Мама, отвезти тебя в больницу?
  - Нет, - решительно произнесла Лариса, - Отведешь меня домой и вернешься, узнать: как Адонит?- Лариса не обратила внимания на вопросительный взгляд дочери. Скорее, она догадалась о недовольстве Ларины. - Адонит - мой будущий супруг. Я тебе о нем ранее рассказывала.
  Ларина всегда послушная, прикусила губу.
  Насупилась, решила Лариса. Ничего, переживет. - Ларина, ты можешь идти быстрее?
  - Я думала тебе трудно быстро идти.
  Обе женщины вошли в подъезд, и тут же застыли, как вкопанные от душераздирающих женских воплей.
  Первая опомнилась Ларина, - Замолчите! Вы перепугаете соседей с нижних этажей.
  Женщина, к которой обратилась Ларина, заметила, - Это вы кого хотите, напугаете со своим ходячим мертвецом.
  Вслед зашедшим в лифт еще долго неслись возмущенные крики, но Ларина с матерью игнорировали их.
  - Боже мой, на кого я стала похожа! Неудивительно, что эта дама так громко орала, - Лариса, вертя головой, с любопытством разглядывала себя в зеркале.
  - Мама, ты уверена, что у тебя ничего не болит? - с беспокойством в голосе спросила Ларина.
  - Что за дурацкий вопрос! Легкое сотрясение мозга и ссадины, так, ничего особенного, все равно, в больницу не поехала бы.
  - Но, мама ...
  - Не спорь со мной, с детства не выносила запаха карболки и людей в респираторах, фу!
  Маму не переспоришь. Ларина хотела поухаживать за ней, но Лариса отказалась. Памятуя о наказе матери, Ларина отправилась выяснять: как самочувствие маминого кавалера. Дойдя до соседнего двора, где она увидела раненую маму, Ларина удивилась, не обнаружив на месте аварии не только самих столкнувшихся автомобилей, но и реанимобиля. Исчезли все, именно это Ларина сообщила матери.
  - Как такое могло случиться, ты это себе представляешь?!
  Ларина была расстроена не меньше мамы, - Не знаю, мамочка. Не осталось даже следов аварии, как будто ничего и не было.
  Обклеенная пластырем, Лариса разглядывала себя в зеркало. Ну, зачем она накричала на Ларочку, она так ее выручилаи в будущем может быть ей полезна. Красивые волосы, без единой ниточки седины, всегда были ее гордостью, Лариса кропотливо перебирала каждую прядку ради того, чтобы удостовериться: хорошо ли она смыла кровь? По серебристой поверхности зеркала вдруг пошли круги. Изображение женского лица сменилось картиной, которая заставила учащенно биться сердце Ларисы. Среди лежавших в больничной палате был обмотанный с головы до ног бинтами Адонит.
  
  
  
  
   " Лодыжка Евы". Глава 11.
  
  Неужели то, что сказал следователь, правда? В который раз, перебирая в памяти недавние события, Лариса искала для дочери оправдание. Ее девочка, ее Лариночка не могла так хладнокровно все рассчитать, даже, если учесть, что ей стало известно о визите Ларисы и Адонита, но как Ларина могла знать: кто будет сидеть за рулем? Ларина никогда не была мстительной... нет, ранее Ларина не отвечала злом на нежелание считаться с ее мнением. Следователь не нашел ничего лучшего, как напугать Ларису, как сказал бы Адонит: "пошел по пути наименьшего сопротивления". Бедненький, теперь он нескоро сможет говорить. Полученные травмы, со слов лечащего врача, вынудят Адонита провести в больничных стенах не меньше месяца, именно поэтому Лариса приняла решение, не возвращаться в Леоново. Ларина уговорила ее погостить у нее. Лариса приняла приглашение, но про себя решила: лишь только проясниться что-либо конкретное в жуткой истории, невольными участниками которой оказались она и Адонит, Лариса переедет в их общую с Велистратом квартиру. Роль дознавателя, которую она сама для себя определила, требовала от нее внесения ясности: кто подверг их с Адонитом жизни опасности?
  Три дня, что она провела в гостях у дочери и зятя, Лариса ощущала на себе неприязненное отношение последнего. Саша подсыпал ей соль в чай, заставлял подолгу простаивать у дверей в подъезд, перекрывал горячую воду, когда Лариса принимала душ. Уличить зятя в мелких пакостях Лариса не могла, у него на все были готовы отговорки. "Система безопасности устарела", йодированную соль он, якобы насыпал в чашку для себя, в отключении же горячей воды повинно Управление эксплуатации зданий. Ларина лишь поддакивала супругу, поэтому Лариса заподозрила и ее в сговоре с Сашей. Если она у них в доме "не ко двору", то зачем было приглашать? Сегодня, как только дочь освободиться, Лариса вызовет ее на откровенный разговор.
  Лариса не спеша обходила комнаты, которые в отсутствие хозяев, были полностью в ее распоряжении. Говорят, что вещи многое могут поведать о своих хозяевах. Удовлетворять женское любопытство, Лариса начала с супружеской спальни. Двуспальная кровать, аккуратно застеленная, притягивала, словно магнитом, хотелось упасть, зарывшись лицом в бархатистый плед, ощутить приятную прохладу атласных простыней, все еще хранивших запах человеческого тела. У изголовья - обычные безделушки: фарфоровые фигурки, свечки, электронный альбом с фотографиями. На тумбочке - ноутбук, его зять забыл выключить. Лариса сделала это за него, а затем продолжила осмотр. Прямо напротив кровати висело зеркало, от него Лариса намеренно отвела взгляд, задержав его на полочках с бельем. Средние, где царил идеальный порядок, Ларины. Здесь каждая вещь сложена уголком к уголку, единожды пробежав глазами по стопкам белья, в следующий раз можно было быстро отыскать все, что требуется. Противоположность тому - верхняя полка, где белье было неравномерно распределено по стопкам. Лариса поморщилась, зятек ее - настоящая неряха: трусы лежат вместе с носками, и запах от последних исходит отвратительный. Лариса захлопнула дверцу шкафа. В гостиной - толстый слой пыли, заляпанные оконные стекла, похоже, что здесь давно не убирались. На журнальном столике раскиданы журналы и пустые папки, писчая бумага, конфетные фантики, рядом у ковра пятно от пролитого кофе. Куда ни кинь взгляд, можно обнаружить следы пребывания не слишком аккуратных людей. В квартире есть "святая святых" - кабинет Саши. Ларина предупреждала мать, что вход туда посторонним воспрещен. "Вот именно, посторонним", - повторила про себя Лариса. Толкнув дверь, Лариса убедилась в ее неприступности: зятек постарался. Для него теща всегда чужая. Кухня - единственное место в любой квартире, где женщина полновластная хозяйка. В холодильнике Лариса обнаружила одни полуфабрикаты. Неужели дочь разучилась готовить? Но заляпанные пищевыми остатками конфорки свидетельствовали об обратном. Одно из двух: или супруги питаются отдельно или Ларина пытается приучить Сашу к чистоте. В таком случае, дочь взялась за безнадежное дело. К неисправимым неряхам принято относить алкоголиков, драматургов, художников и изобретателей. Если с первых, вообще, нечего взять, а жизнь людей творческих специальностей не поддается правилам, то горе-изобретатели умеют искусственно создавать трудности не только себе, но и окружающим.
  А, что если это Саша сидел за рулем автомобиля убийцы? В последнее время негативное отношение, которое зять испытывает по отношению к ней, своей теще, стало заметным даже для посторонних. Любопытно: откуда берутся эти посторонние? Саша живет словно бирюк, и Ларину к тому побуждает. Разве это допустимо: прожить в квартире почти три года и не познакомиться с соседями? Сейчас она сделает это за них. Лариса с предприимчивостью натуралиста направилась к входной двери. Не успела она снять блокировку, как дверь распахнулась, и на пороге возникла Ларина. - Мама, ты куда?
  - Разглядела по видеокамере, что ты идешь и решила ... встретить, - в последний момент придумала Лариса, - Где ты была?
  - Саша поручил привезти вот этот сверток, - Ларина, устало вздохнув, опустила на полочку для обуви нечто завернутое в полиэтилен.
  Лариса тут же протянула к нему руку.
  - Мама, не трогай, прошу тебя,- взмолилась Ларина, - Саша велел, чтобы к привезенному никто не прикасался.
  - Саша поручил, Саша велел ... Почему ты позволяешь ему командовать?
  Ларина не сразу нашлась, что ответить. Приводя в порядок растрепанные волосы, она, будто извиняясь, произнесла, - Мама, у нас так заведено, хотя бы просто потому, что должен быть среди людей кто-то, кто привык принимать на себя ответственность и всем распоряжаться. Ты обедала?
  Разговор матери с дочерью продолжился на кухне, - Не увиливай от ответа. Ларина, ты напоминаешь мне безропотную овцу. Значит, Саша у вас за главного, так?
  Дочь молча кивнула в ответ.
  - Ларочка, ты не понимаешь, что такое зависимое положение вещей ущемляет твое самолюбие.
  Ларина опустилась на стул и закрыла лицо ладонями, - Нет у меня никакого самолюбия.
  Лариса присела рядом с дочерью, - Не пойму, доченька, что с тобой происходит?
  - Не знаю, мама. Я ушла с работы.
  - Саша заставил?
  Ларина кивнула головой вторично.
  - Почему ты терпишь?
  Серо-голубые глаза Ларины неприязненно сверкнули, - К чему этот разговор, мама? Твои попытки что-либо изменить ни к чему не приведут, - под пристальным взглядом матери Ларина отвернулась.
  - Мне все ясно. Хорошо, что твой бедный папа не дожил, один вид твоих страданий сделал бы его несчастным, - Лариса погладила дочь по голове, а потом, словно спохватившись, прижала Ларину к своей груди, - Несчастная моя девочка, хочешь, я помогу тебе изменить вашу с Сашей жизнь? - отвечая на вопросительный взгляд молодой женщины, Лариса прибавила, - Сделаешь так, как я тебе советую, будет у вас любовь и взаимопонимание.
  - Я уже многое перепробовала, - обреченно ответила Ларина.
  - Многое, но не все, такого, как Саша, соперником не проймешь, ребенком не обрадуешь, нужно удивить его каким-нибудь открытием в области этой его ... квантовой физики.
  - Чем же я его удивлю, если я даже не знаю: что такое квант?
  - Лара, если хочешь сохранить семью, надо учиться. Одна великая историческая личность говорила, что человек, в стремлении к совершенству, должен "учиться, учиться и учиться", я от себя добавлю: всю жизнь.
  Ларина вздохнула, - Поздно, мама, поздно. Пока я буду учиться, Саша академиком станет. Мне за ним не угнаться.
  - Слушай, мне тут в голову пришла одна мысль.
  Ларина опасливо покосилась на мать, ее фантазии обычно вызывали у дочери обоснованную тревогу.
  - Мы сделаем так, что Саша окажется в зависимом от тебя положении. Можешь ли ты точно сказать, где он находился в воскресенье в ... 18.45?
  - Кажется, дома, - нерешительно ответила Ларина.
  - Кажется, дома, а, может быть, и нет, это - не ответ. А не он ли был за рулем встречного авто, который врезался в наш с Адониом джип?
  - Нет, мама, Саша не знал, что вы именно в воскресенье приедете в гости.
  - Он мог разглядеть джип в окно и моментально спуститься во двор. Помнишь, я рассказывала тебе, что перед аварией Адонит долго кружил?
  - Нет, Саша не стал бы рассматривать: кто кружит по двору.
  - А как ты объяснишь, что в нас врезался именно ваш фрегат?
  - Мама, у Саши автомобиль марки Легат.
  - Какая разница! Суть одна: мы с Адонитом едва не погибли.
  - Сашин Легат хотели угнать ...
  - Не смеши, Лара! Установив сверхсовременную противоугонную систему, можно полностью обезопасить автомобиль от похищения, - возмущение на лице говорившей сменилось насмешливой гримасой. - А если твой муженек сам распахнул дверь фрегата перед грабителями?
  Несмотря на всю нелепость сделанного предположения, в глазах Ларины застыли скупые слезинки, - За что ты так ненавидишь Сашу?
  - А ты не догадываешься? Эти твои слезы все из-за него, ведь ты его, дурочка, жалеешь. Но должен же быть еще кто-то еще, кто проявит сочувствие к тебе. Разве не видно, как он к тебе относится? Он использует тебя, как вещь, а они со временем приходят в негодность! - с трудом сдерживая эмоции, Лариса уставилась в окно. За ее спиной беззвучно плакала Ларина. Ей вторили капли дождя. Глядя вниз, с высоты птичьего полета, Лариса искала оправдание для дочери, но находила лишь для себя самой. Она любит Ларину, может быть, даже больше всего на свете. - Лара, мне больно смотреть на то, как ты страдаешь ...
  - Не лицедействуй, мама! Ты боишься собственных страданий ...
  Лариса перебила дочь, - Наверное, поэтому который день терплю проделки твоего мужа, - Лариса перехватила укоризненный взгляд дочери, - Хочешь, я уйду, прямо сейчас.
  Ларина не ответила. Лариса выждала полминуты и направилась к входной двери. Задержавшись у зеркала, она до последнего надеялась на то, что дочь одумается. Чаяниям Ларисы не суждено было сбыться. Итак, наступило время подводить итоги. Чего она добилась? Ровным счетом, ничего. Теперь она лишилась единственного своего союзника. В схватке, которую она ведет, часто меняются ставки. Она попытается показать дочери, как той стоит жить. А что ей самой известно о жизненных перипетиях? Кроме выбора репертуара, утверждения на роль, репетиций и долгожданных премьер, ее мало, что интересовало. Искусство в лице главного режиссера часто делало выбор не в ее пользу. "На сцене надо уметь проигрывать. Научись преодолевать неудачи, и театр никогда не умрет в тебе", такой совет ей дал кто-то из бывших коллег. Только спустя годы Лариса оценила глубокий смысл этой фразы. Сегодня она проиграла, но в будущем попытается отыграться.
  Кабина с лифтом остановилась, но вместо первого ожидаемого этажа, Лариса очутилась на четвертом. Компанию ей составила женщина, лицо которой показалось Ларисе смутно знакомым. Не прошло и двух секунд, после того, как лифт начал движение, как вдруг он дернулся и замер. Никто из пассажирок не проявлял беспокойства, считая внезапную остановку вынужденной. Кабина лифта, все стены и потолок которой были заставлены зеркалами, зрительно превращающимися пространство в бесконечность, повисла между этажами.
  - Кажется, мы застряли, - неуверенно произнесла Лариса.
  Ее спутница безмолвствовала, но взгляды, которые она бросала на Ларису, свидетельствовали, что молчунья, не прочь поделится собственными сомнениями.
  - Надо вызвать ремонтную службу.
  И снова на предложение Ларисы вторая узница ответила молчанием. Что ж, нейтралитет лучше, чем вражда, Лариса, не выпуская из вида не пожелавшую разговаривать даму, принялась за изучение панели управления лифтом. Неожиданно погас свет.
  - Ой, первый раз такое!
  Ларису осенило, этот визгливый голос Лариса слышала в подъезде в тот день, когда попала в аварию. Она бы многое отдала, чтобы никогда не встречаться снова с его обладательницей, но судьба распорядилась за нее, - Но вы не впервые пользуетесь лифтом? Помогите найти кнопку вызова диспетчера.
  Пальцев Ларисы коснулась влажная ладонь незнакомки. Лариса брезгливо отдернула руку.
  - Это ваша рука, простите.
  - Это - мои пальцы, я вас извиняю. Вам удалось найти кнопку вызова?
  - Пока нет. В доме пятьдесят четыре этажа, кнопок вызова еще больше. Не помню, видела ли ранее эту нужную кнопочку? - то ли вопрошая, то ли констатируя, произнесла обладательница визгливого голоса.
  Пальцы Ларисы нащупали в сумочке косметичку, электронную записную книжку, ключи, но нужного сейчас мобильного телефона не было. - У вас есть с собою мобильный?
  - Нет. Я помню, как положила его в черную сумку, а взяла другую, так ...
  - Но хоть дома-то у вас кто-нибудь есть?
  - Скоро дочка с работы вернется, если не зайдет с подругами в "Палас". А вы не здешняя?
  - Нет. Я живу за городом, сюда приезжала в гости. Лучше подумайте, как нам выбраться из лифта. Может быть, постучать по двери?
  Вместо ответа визгливая тетка со всей силы приложилась к одной из стен. Эффекта никакого. Угодила по зеркалу, поду мала Лариса и в поисках двери стала легонько простукивать каждую из стен лифта. Удары плашмя со всех сторон были едва слышны, кроме одной, - Кажется, здесь дверь лифта. Давайте стукнем по ней вместе.
  В следующую минуту Лариса поняла, что поспешила с предложением. Удар руки ее соседки по несчастью пришелся на запястье Ларисы. От боли она прикусила губу, едва сдержав крик.
  - Я вас задела, да? Простите, я немного неловкая, дочка всегда так говорит. Как вы себя чувствуете? - не дождавшись ответа, женщина продолжала болтать, как ни в чем не бывало, - Знаете, я, когда вас сегодня увидела, прямо дар речи потеряла. По вам не скажешь, что всего три дня назад вы едва на ногах держались, а сейчас так хорошо выглядите.
  Беззаботная болтовня неловкой тетки начала раздражать Ларису. Она нащупала панель управления и нажимала по очереди на все кнопки. Это действие не возымело никакого результата. Соседка Ларисы продолжала болтать без умолку. Лариса без всякого интереса узнала о ее планах на конец лета, заочно познакомилась с ее семьей. Через десять минут вынужденного выслушивания герои чужого разглагольствования стали ей так хорошо знакомы, будто Лариса знала их всю жизнь. Ей даже стало казаться, если с ней когда-нибудь случиться несчастье, она непременно обратиться за помощью именно к ним.
  - Простите, мы так давно с вами разговариваем, а все еще не познакомились. Меня зовут Аделина, такое, знаете ли, редкое для нашего времени имечко. А вас как?
  Лариса, не без труда сдерживаясь, назвала свое имя. Набрав в легкие побольше воздуха, она закричала. Призывая на помощь невидимых спасателей, она почти не сомневалась, скоро ее заточению наступит конец. Не может же быть, что бы во всем доме ее криков никто не услышал.
  - Криком здесь не поможешь. Мой Юлик объяснял нам с дочерью, что в этом лифте совершенная система звукоизоляции. Зачем она здесь, непонятно?
  - Но как-то мы должны отсюда выбраться?! Неужели окружающим безразлична наша судьба?
  - Господи, не напрягайтесь так сильно, аж, больно на вас смотреть, - причитала глупая женщина, - Я знаю, кто может нас услышать. Диспетчер в Управлении эксплуатации зданий, но ... что же вы так убиваетесь, прямо ужас, какой!
  Лариса в отчаянии, откинувшись на стену, медленно сползала по ней. Произошедшее казалось ей сумасшествием, в котором был виновен весь мир: диспетчер, его начальник, глухие соседи, совершенная система звукоизоляции, строители и даже муж этой болтушки. Рыдания душили Ларису, Лариса не стала сдерживаться. Вскоре сквозь собственные стенания, она услышала чужие. Шмыгнув носом, Лариса спросила, - Вы плачете?
  Женщина ответила не сразу. Шумный вздох и продолжительный выдох, сквозь приглушенные причитания визгливой тетки показались Ларисе порывом ураганного ветра. Сидя рядом с Ларисой на полу, Аделина промолвила, - Что же поделаешь? Поплачешь и, вроде легче станет. Сколько мы уже здесь сидим?
  - Около часа, может, чуть меньше.
  - Значит, не скоро нас спохватятся. Дочка может из развлекательного центра зайти к подружке, она недалеко от нас живет, а муж, если придет уставший, завалится спать, так его из пушки не добудишься.
  Если бы современные люди проявляли чуть больше общительности, они лучше знали бы друг друга и, многих неприятностей можно было бы избежать. Живет какой-нибудь человек, а окружающие даже не догадываются, что этот человечище может стать звездой экрана, может выиграть в лотерею миллион, а, может, броситься вниз с пятьдесят четвертого этажа или убить другого ...
  Если эта тетка не заткнется, она, наверное, не выдержит. Чужим голосом Лариса спросила, - А соседи, ваши соседи могут нам помочь?
  - Не знаю. Честно говоря, я с ними не знакома.
  - Как же вы живете и не знаете, кто живет за стенкой? А если случится что-нибудь ужасное, кто ... к кому вы обратитесь?
  - У меня есть семья, родные помогут.
  - Если успеют. Почему бы вам не познакомиться с соседями? Может, они стремятся к тому же?
  - Зачем, я же сказала: у меня семья.
  - Не понимаете вы.
  - Зато вы, как я погляжу, много понимаете. Чего вам от меня нужно?
  - Ничего ... я так же, как и вы желаю отсюда выбраться.
  Пауза, которая предвосхитила продолжение беседы, нужна была обоим. Лариса перебирала в уме возможные варианты своего спасения, а Аделина, в который раз прошлась пальцами по клавиатуре. В кромешной тьме, будто из подземелья прозвучал взволнованный голос, - Давно сидите?
  Он неожиданности Лариса не сразу поняла, кто спрашивает? Невидимая вопрошаемая повторилась.
  - Давно, девушка, милая, выпустите нас скорее.
  Лариса вскочила, воодушевленная услышанным, - Мы заточены в полной темноте, это ужасно, - дополнила она Аделину.
  - Лифт сейчас тронется, - констатировала диспетчер равнодушно.
  Для того, чтобы приблизить долгожданный момент, Лариса принялась считать про себя. Она дошла до тридцати пяти, а лифт был по-прежнему погружен в темноту и оставался неподвижным.
  - Что за безобразие! - возмущалась Аделина, - Зачем вы там сидите? Девушка, эй, куда вы пропали?!
  Лариса, бросив счет, присоединилась к требованиям Аделины, - Пожалуйста, сделайте что-нибудь. Мне страшно.
  В воцарившейся тишине были слышны приглушенные сморкания. Лариса заткнула уши и зажмурила глаза, хотя в этом не было необходимости. Обещания диспетчера так и оставались невыполненными. Желая приблизить долгожданное событие, Лариса заговорила, - Я хочу домой, мне наплевать на звукоизоляцию. Почему меня держат взаперти?
  Ларисе казалось, что ее жизненное пространство сужается, стены наступали. Бросаясь то в одну, то в другую, то в третью сторону. Лариса перестала отдавать отчет своим действиям.
  - Что с тобой? Рехнулась, что ли?
  Вопрос Аделины отрезвил Ларису лишь на несколько секунд, в течение которых она шарила по стенкам, в поисках панели управления. Когда растопыренные пальцы нащупали желаемое, Лариса вонзила их, с силой налегая на каждую из десяти.
  - Сумасшедшая. Заблокируешь выход, и мы просидим здесь лишние час-два.
  На ее плечо легла тяжелая рука. Лариса с той же яростью, что минуту назад барабанила по спасительным кнопкам, вцепилась в первое, что попало ей под руку.
  - Ой, чокнутая! Что делаешь?! - прохрипела Аделина.
  Между женщинами завязалась борьба, причем, перевес был явно на стороне Аделины. Лариса поняла, что проигрывает, когда соперница схватила ее за волосы. Лариса взмолилась, - Отпустите меня.
  Аделина уступила. Темнота продолжала властвовать над их душами и телами.
  - Я, наверное, лохматая. Господи, так хочется привести себя в порядок.
  - Чего переживать? Вас никто не видит. Вот у меня дочка дома может голодная ...
  Лариса перебила собеседницу, - Вы же сказали, что она вернется из развлекательного центра, а там, наверняка, есть кафе.
  - Муж уж точно заявится голодный. Как они без меня будут, - сокрушаясь, промолвила Аделина.
  - Лучшее подумайте, как мы здесь страдаем.
  Вторя Ларисе, Аделина вздохнула струей выдыхаемого воздуха, сдув со лба Ларисы взлохмаченные волосы, - Знаете, а ведь я здесь не страдаю.
  Лариса пожалела, что она не видит своего удивленного лица в зеркале, - Вот, как? Может, вам здесь нравится?
  Аделина не уловила скрытой иронии в вопросе, - Дома я бы крутилась, как белка в колесе, занимаясь хозяйством.
  - Разве у вас нет бытовой техники?
  - Есть, все, как у всех, но и пыли хватает, и это, несмотря на то, что каждый день убираю квартиру.
  Лариса хотела спросить, отчего Аделине не помогают родные, но ее вопрос так и остался незаданным. Вместо этого она произнесла, - Может быть, этот несчастный случай поможет вашим родным оценить ваши усилия по наведению порядка.
  Аделина усмехнулась, - Боюсь, что когда я вернусь, от него не останется и следа.
  - Когда вы вернетесь ... Когда я вернусь, мне кажется, это произойдет не скоро, - с обреченностью в голосе сказала Лариса.
  - Ну, нет. Я не позволю диспетчеру над собой издеваться, - Аделина вновь занялась панелью управления.
  Внезапно вспыхнул свет, и Лариса ужаснулась, рассмотрев себя в зеркале, - На кого я стала похожа!
  - По-моему, вы очень даже неплохо выглядите. Что-то мне ваше лицо кажется знакомым. Вы в соседнем гипермаркете не работаете?
  Лариса усмехнулась в ответ, - По-вашему, я способна только на то, чтобы стоять за прилавком?
  - Эта работа не хуже, чем все остальные...
  - Ну, может быть, для кого-то она и хороша, а я считаю, что торговлей занимаются те, у кого очень низкая самооценка.
  - По-вашему они себя не уважают, так? Но ведь для того, чтобы вы купили себе апельсинов или нарезку сырокопченой колбаски кто-то должен встать за прилавок?
  - Не, знаю, может кто-то и станет торговать, а меня вы оскорбили, причислив к работникам прилавка.
  Аделина откинула голову назад, расправила широкие плечи, уткнув руки в бока, и смерила соперницу надменным взглядом. Лариса для того, чтобы не уткнуться лбом в ее подбородок, вынуждена была сделать шаг назад.
  Аделина выдавила из себя, - Извините, милочка. Я сама десять лет работала в торговле, может мне самой у себя попросить прощения, или у тех, кого я обслуживала, не забывая при этом улыбаться. Никогда не причисляла себя к людям второго сорта, и сейчас не считаю себя хуже вас.
  - Ваше право, я прошу лишь об одном, чтобы вы оставили меня в покое.
  В самом деле, чего я хочу от этой молодящийся крали? Может быть, я вижу ее последний раз в жизни. Аделина краем глаза разглядывала в зеркале Ларису. Для Аделины она воплощала все то, что было для нее недостижимым, а значит, все то, что давало повод ненавидеть Ларису: успех, обладание привилегиями, красота. Можно ли стать красивой или это дается от рождения? Чем она хуже этой красотки? Сравнивая, Аделина переключила внимание на собственную персону. Круглое лицо, с крупными носом и губами. Мимо такого не пройдешь, хотя бы потому, что оно не похоже на остальных, более правильных. Красоту можно найти не только в совершенстве, но и в оригинальности и даже в уродстве. Безобразной ее не назовешь, хотя и красивой тоже. Поймав на себе насмешливый взгляд Ларисы, Аделина отвернулась.
  - Приготовьтесь. Сейчас лифт поедет.
  От волнения Лариса боялась вздохнуть, так велика была вероятность, что обещание диспетчера не сбудется вновь.
  - Только бы не наврала, - простодушно взмолилась Аделина.
  Лифт дернулся, и в следующую секунду начал движение наверх. Лариса и Аделина заворожено смотрели, как в узкую щелку мелькали пролеты этажей. Наконец, Лариса не выдержала и нажала на кнопку первого этажа.
  - Что это с ним? - невольно вырвалось у Аделины, - Мы должны ехать вниз.
  Лариса нажала кнопку вызова диспетчера, - Девушка, лифт неисправен, - не дождавшись ответа, она добавила, - Сделайте так, чтобы дверцы открылись.
  - Пока лифт движется, это невозможно.
  Ответ диспетчера вывел из равновесия Аделину, - Девушка, нам не надо, чтобы он двигался. Немедленно выпустите нас!
  Закрыв лицо ладонями, Лариса плакала.
  Аделина продолжала кричать, - Девушка, остановите лифт, вы меня слышите?!
  Сквозь треск из динамиков послышалось, - Не надо кричать. Лифт доедет до верхнего этажа и остановится.
  Через несколько секунд произошло именно то, о чем предупреждала диспетчер. Лифт замер, одновременно мигая аварийной лампочкой.
  - Господи, да что же такое творится? - Аделина изо всех сил ударила по двери лифта.
  - Не беспокойтесь, пожалуйста, - проворковал невидимый собеседник. - Сейчас вы находитесь между пятьдесят третьим и пятьдесят четвертым этажами.
  Аделина продолжала стучать по двери с равномерностью бормашины. Она постепенно теряла над собой контроль. Лифт дернулся и плавно поехал вниз. Аделина и Лариса оглянулись и, не сговариваясь, протянули руки к панели управления.
  - Это - форменное издевательство. Мы здесь часа два торчим.
  - Мне кажется, я здесь уже целую вечность, - горестно промолвила Лариса.
  - На кого мы с тобой похожи! - всплеснула руками Аделина. Проведя по взлохмаченным волосам, она расхохоталась, - Хорошо, что нас никто не видит.
  - Я соскучилась без людей. Пусть на меня смотрят, пусть показывают пальцами, лишь бы распроститься с этой камерой.
  - Мы все-таки движемся, и вот, что удивительно, неужели за то время, что мы здесь, некому лифт не понадобился? - после небольшой паузы, Аделина добавила. - В доме полно старых, немощных людей, живут мамаши с младенцами. Не порядок.
  - Не порядок, что лифт один. Ранее с двумя лифтами дома строили.
  - И у нас второй есть, только он часто ломается, чинить не успевают. Мы, как приехали сюда, никак привыкнуть не могли к такому домищу-громадине. Раньше жили в двенадцатиэтажном, не было там зеркал в лифтах, красоты этой внешней.
  - Обманчивая красота, сплошной железобетон. Непонятно, населения в городе не прибавляется ...
  - Меньше становится людей. У нас каждый год старики помирают, на их место приезжают другие старики, и происходит то же самое. Хотели демографическую ситуацию улучшить, молодых на рождение детей нацелить. А ты спроси, что у них, молодых на уме? Развлечения, немного работа и все, пожалуй. Моя-то, как лето наступает, уткнется в карту, отыскивает места, где никогда не бывала. А потом начинаются сборы. Не на курорты дуреха едет, приключений ей подавай: джунгли, саванны, тундры. Тридцать скоро стукнет, а замуж так и не вышла. "Не надо мне это. Жизнь, мама, одна", - говорит, - "А я еще жизни не видела. Хочу мир посмотреть, увидеть его своими глазами", - прямо так и объяснила мне Светочка. А у вас? - Аделина многозначительно замолчала.
  - У меня дочь Лара, двадцати восьми лет. Скрытная больно, не докладывает мне о своих планах. Может, это и к лучшему, - еле различимый вздох предвосхитил недосказанное.
  - Чем же лучше?
  - Остается надежда, что о правильном Ларина думает.
  - О чем же?
  В вопросе Аделины Ларисе послышалось скрытое ехидство, поэтому она не торопилась с ответом, подыскивая слова, которые навсегда отобьют у вопрошающей желание задавать провокационные вопросы.
  - Внимание, - прозвучало из динамика, - Сейчас вас выпустят. Лифтовый механизм починили.
  На известие узницы никак не прореагировали. На лицах обоих застыло отчаяние.
  Как страшно. Меня лишили возможности распоряжаться собой, сохранив за мной право на смерть. Но умирать, запертой в ящике, на глазах у постороннего человека, в этом нет ничего романтического. Сначала начнут холодеть руки и ноги, по телу пробегут марашки, потемнеет в глазах, слабость завладеет всем телом, и захочется спать. Недомогание сменится безразличием, а потом знакомая картина: ощущение направленного полета и ... Лариса вздрогнула, когда ее потрясли за плечо.
  - Очнись, подруга, мы свободны.
  Произошедшее казалось ей продолжением видений. Спускаясь вниз по лестнице, Лариса хваталась за все, что встречалось на пути, но ее это не уберегло от падения.
  - Осторожно, подруга, - цепкие руки поддержали ее в нужный момент, - Ты на каком этаже живешь?
  Лариса смотрела на Аделину, а видела совсем другого человека. Почему она ее отвергла? Как больно, когда от тебя отказываются близкие люди!
  - Что ты сказала? Я не расслышала.
  - Спасибо, я спущусь сама, - машинально ответила Лариса, продолжая держаться за протянутую ей руку. Слезы наворачивались на глаза, она пыталась их сдержать, утирая ладонью свободной руки уголки глаз, боясь потерять из вида любимый образ.
  - Мы на двадцатом, вроде этот этаж ты называла? - переспросила Аделина.
  - Да, но я пойду дальше.
  - Куда дальше? Да ты свалишься, как только я оставлю тебя одну. Не выдумывай. Сдам тебя на руки твоей дочке, а дальше, пусть она делает с тобой все, что считает нужным.
  Лариса ткнула пальцем прямо перед собой. Аделина позвонила, но дверь им никто не открыл. Тогда Аделина, не выпуская руки Ларисы, стала трезвонить во все квартиры подряд. Из-за одной из них раздался приглушенный возглас: "Но это - моя мама". Почти сразу же дверь распахнулась, и миловидная женщина с тревогой в голосе спросила, - Что с ней?
  - Ничего страшного, переволновалась немного, - ответила Аделина. Уже на ходу она бросила, - Родителей надо беречь.
  Позже, вспоминая случившееся, Лариса никак не могла понять: как она очутилась дома? Ларина что-то сбивчиво ей объясняла, пыталась ее успокоить, но Лариса ее не слушала. Страх, получивший воплощение в образе мясника, разделывающего труп покойного Велистрата, неотступно преследовал несчастную женщину.
  - Мама, что с тобой? - Ларина в беспокойстве заглядывала ей в лицо.
  Кровожадная физиономия сменилась ехидной ухмылкой, вызвавшей у Ларисы отвращение, - Это он убил Велистрата.
  Шепот был услышан только Лариной, но о смысле сказанного догадался Александр, - Ларина, тебе придется выбирать: или я, или она?
  Ультиматум, который выдвинул Саша, привел Ларину в замешательство. Она переводила умоляющий взгляд с Саши на маму и обратно. Лариса почувствовала себя загнанной в угол жертвой.
  - Саша, мама плохо себя чувствует. Я не могу ее выгнать.
  Не произнося ни слова, Саша скрылся в своей комнате. Мать с дочерью замерли в немом ожидании. Прошло несколько минут, но ничего не произошло. Ларина приблизилась к двери Сашиной комнаты и прислушалась.
  - Я ухожу, Лара. Не волнуйся, мне уже лучше. Провожать меня не надо.
  - Мама, ты ... не обижайся. Я очень тебя люблю, но ...
  - Я все поняла. Надеюсь, что твои дети не поставят тебя перед трудным выбором.
  Ларина что-то говорила ей вслед, но Лариса громко декларировала монолог Катерины из "Грозы", так полюбившейся ей. Лишь, когда Лариса очутилась в такси, она умолкла, пораженная внезапно пришедшей в голову догадкой, ради проверки которой, она в последний момент изменила маршрут следования. Путь ее лежал в Леоново.
  
  
  
  
   "Лодыжка Евы". Глава 13.
  
  Делая очередной заказ по телефону, Лариса Даниловна демонстративно вздыхала: сколько же она времени тратит на объяснения с бестолковыми операторами. Жаль, что пожалеть ее, кроме статуэток Мельпомены и Венеры, взирающих на страдалицу с оттенком затаенной грусти, было некому. Теперь, когда Лариса получила роль в новой постановке, у нее разболелось горло и спина. Вновь напоминала о себе авария, в которую она угодила три недели назад. Знакомый врач в отпуске, а обращаться к кому попало, Лариса не рискнула. Но если позвоночник перестанет ее слушаться, придется обратиться. Врач, наверняка, пропишет ей ношение корсажа, назначит на массаж, но главное, чего она всегда ждала от людей в белых халатах, умения терпеливо слушать, и обыкновенного человеческого участия. В нашем технологичном веке профессии врача и актерская давно утратили популярность, но это вовсе не значит, что люди перестали болеть или позабыли об искусстве. Скорее, театр, кино стали достоянием непрофессионалов, зачастую ничего не требующих за свой труд. Разве можно было представить себе сто лет назад, что найдутся энтузиасты-смельчаки, берущие снимать фильмы без всякого сценария или устраивать уличные представления для прохожих. Ужасающий примитивизм и никаких декораций, не говоря уже об отсутствии мастерства, и это - театр будущего. А кино? Утром пробежался по улицам, прокатился в общественном транспорте, фиксируя на камеру текущие события, а вечером выложил отснятое в Интернете.
  Зазвонил телефон. Лариса бросилась искать трубку. Требовательный звонок смолк, прежде, чем она нашлась. Не успела, и все из-за плохого самочувствия. А не использовать ли ей вибромассажер? Раньше помогало и без консультации врача. Увы, эскулапы сегодня многим без надобности. Почти в каждом доме есть медтехника, позволяющая провести диагностику, а после обследования, компьютер вынесет вердикт: что в организме не в порядке и назначит лечение. Человеку свойственно ошибаться, это в равной степени относится, как к врачам, так и к рядовым обывателям, а вот компьютерные технологии на высоте. Чудно выходит: человеческий разум создал электронный мозг, который намного превзошел своего создателя. В результате врачей стало больше, чем желающих прибегнуть к их помощи.
  Лариса горделиво окинула взглядом свою ладную фигуру. Летит время, жаль, что только в одном направлении. Открывают новые звезды, создают новые технологии, вновь рождаются и, увы, умирают люди, но ничего лучшего, кроме зеркала люди пока не изобрели. Мудрое стекло в отличие от людей не умеет лгать. За последнюю неделю она сильно сдала, и всем домашним ее досталось. Лариночка едва не стала жертвой обезумевшей толпы. Травмы, которые она получила, по словам врачей, были несовместимы с жизнью. Лишь перевод крупной суммы денег на указанный банковский счет, позволил надеяться на лучшее. Сделанные операции не гарантировали впоследствии отсутствия осложнений. За Ларину молодость, а вот Адонита уже и надежды не спасают. "Живой труп", так определила бы Лариса его состояние. Мнение лечаще6го врача не совпадала с ранее озвученным: "Пациент в сознании, ест, пьет, кое-чего понимает. Так чего же вам еще надобно?" На вопрос врача очень хотел ответить сам Адонит, вот только способность говорить к нему так и не вернулась. Зятек ее расплатился разом за все свои грехи, и поделом ему, будет теперь на том свете изобретать. Лариса злорадно усмехнулась. Какое ничтожество, даже вспоминать противно. Лариночка беспокоиться, но Лариса поступила правильно, всей правды дочери не сказала, хватило разбирательств с родителями погибшего. Пришлось запастись терпением, проявить самообладание, чтобы выдержать несправедливые нападки, и не сорваться. Как людей, потерявших близкого человека, их можно понять. Но обвинять Ларину в гибели Саши, это - беродовая идея. Лариса под конец разговора перестала себя контролировать и наговорила Сашиным родителям все, что накипело на душе. Стало легче, а после пришло раскаяние, но сказанного не вернешь.
  Изображение в зеркале послушно подтвердило ее выводы. Любование собой - привычка, с которой Лариса не расставалась с детства. Старость уже коснулась ее красивого лица. Мелкие морщинки залегли в уголках глаз, испещрили высокий лоб, но более всего пострадали руки. Кожа на них постоянно сохнет, часто покрываясь цыпками. Режиссер уже сделал замечание. Он прав, для актрисы внешность - визитная карточка. Лариса решила, впредь на кастинги она будет являться после посещения салона красоты. Непостижимо, сколько денег она там оставляет, зато никто не дает ей более тридцати пяти лет, вот и от Адонита она тщательно скрывает свой возраст. Заверения, что он любит ее любой, ничего не стоят, как и другие мужские утверждения. Эгоизм, если приравнять последний к стремлению завладеть лучшим, вечный спутник человека. Любовь часто переходит в страсть, а страсть в любовь никогда.
  - Ты скоро станешь философом, Лара.
  В пустой квартире собственный голос показался ей чужим. Его певучим интонациям некому было восхищаться, ей так не хватало всеобщего поклонения. И вздыхать она может у зеркала сколько душе угодно, никто не оценит ее стараний, надо же было такому случиться, получить роль с тремя репликами!
  Тонкие брови взлетели вверх, потом так же стремительно опустились к переносице. Нет, это слишком вульгарно, хотя во вкусе режиссера Брунгильда. "Реплики, мысли должны сопровождаться мимикой, и чем свободнее она будет, тем быстрее дойдет сказанное до зрителей". Ларисе пришлось согласиться, иначе роль досталась выскочке Роксане. Излишняя театральность была присуща большинству самодеятельных артистов, это Лариса подметила сразу, как в труппе появилась директорская протеже. Естественно, на сцене исполнитель должен смотреться непосредственно, и без фальши, но не до такой степени, как у бывшей кассирши из супермаркета. С визитной карточкой у той все было в порядке, но мастером своего дела Роксане ни за что не стать.
  - Вы смотрите на меня, потому, что исчерпали все свои аргументы. Счастье не в любви. Человеку свойственно стремиться к неопознанному, каким бы пугающим оно ему не казалось.
  Отступление от написанного в сценарии ей дорого может стоить. Если же повторить ту нелепость, что предложил режиссер, в лучшем случае зрители будут смеяться над ней, в худшем покинут зрительный зал. Роль старой девы, помешанной на научных открытиях, ей ранее играть не приходилось. А ведь таких, пожалуй, сегодня немало. Любопытно получается, ХХ1 век называли столетием распущенности, вседозволенности в отношениях между полами. Быстро молодость пресытилась развратом, теперь властвуют условности. Еще неизвестно: что лучше. Ее героиня не вызывает у Ларисы никаких чувств, с таким настроем хорошо не сыграть. Старых дев когда-то их осуждали за глаза, неприязненно шептались за их спиной, считая их затворничество не меньшим грехом, чем невоздержанность. Иногда их жалели, не понимая, что тем самым, унижают, но не старую деву, а себя. Лариса ответила бы им так: "Прежде, чем жалеть, задумайтесь, а понимаете ли вы, что испытывает никогда не знавшая мужчин женщина?" Избитое убеждение, якобы каждый человек должен родить сына, сочинили люди, лишенные фантазии, привыкшие жить штампами. Отчего же злые языки не бичуют закоренелого холостяка, избегающего женского внимания. Никто не бросит в него камнем, не станет усмехаться, обижать жалостью. Надо сыграть свою героиню так, чтобы зрители одобрили ее выбор.
  - Смотрите на меня, потому, что мне есть, что вам сказать. Женское одиночество - всепрощение злобе обывателей, стремящихся к семейному счастью. А вам известно, что такое счастье? Субъективное восприятие действительности. Счастливы бывают лишь дураки, им, увы, многого не дано понять. Да, я - старая дева, и не боюсь признаться в этом, потому, что всю себя отдала науке. Вы скажите, что можно совмещать одно и другое? Можно, но кому нужна усталая тетка, разрывающаяся между работой и домашним хозяйством? В конце концов, тетка или становится женщиной или состоявшимся ученым.
  Да, именно так она и скажет и, все, включая пустышку Роксану, откроют рты. Это будет триумф забытой некогда актрисы, о котором она давно уже грезила.
  За стеклом такси проносились однообразные картины городской жизни. Марионетки, снующие туда, сюда, смотрели друг другу в затылок и, казалось, не замечали ничего вокруг, кроме собственной цели, если она у них была. Каменные джунгли не прощали импровизации, только жизнь по правилам: дом - работа, работа - дом. От такой жизни люди превращаются в роботов, а роботы - в людей. А это мы сейчас проверим. Ларина перевела холодный взгляд с картинки за стеклом на водителя, - Вас устраивает ваша работа?
  Мужчина, отделенный от нее перегородкой, не глядя, проронил, - Вполне.
  Лариса выждала немного, затем обратилась к водителю снова, - Вы не очень-то многословны. Может, вы устаете?
  Мужчина промолчал, и Лариса опять уткнулась в окно. Они проезжали магазины, вызывающе яркие витрины которых походили на красочные декорации, обращающие на себя внимание прохожих непреходящей оригинальностью. Вечером город будет утопать в огнях, но этой привычной иллюминацией некому будет любоваться. Горожане запрутся каждый в своей железобетонной коробочке, и будут дремать, в предвкушении завтрашнего дня, который как две капли воды будет похож на предыдущий.
  - Вон туда посмотрите. Там на лавках сидят люди, а перед ними...
  Лариса повернула голову в указанном направлении, и увидела на ядовито-зеленом ковре из искусственной травы, как перед изнывающими от жары зрителями разворачивалось представление уличных артистов. Несколько мужчин и женщин, мало, чем отличающихся от самих глазеющих, вычурно жестикулировали. Печальной улыбкой проводила Лариса мимолетное зрелище.
  - Я однажды задержался возле такого балагана, - разоткровенничался водитель.
  Неожиданно обнаружив в нем словоохотливого собеседника, Лариса взглянула на водителя с ожившим интересом, - Как вы находите подобные представления?
  Ответ последовал незамедлительно, - Вроде, ничего, весело, вот только иногда шумят они, больше положенного. И на этой улице часто бывают представления.
  Водитель терпеливо ожидал следующего вопроса, и он последовал незамедлительно, - А вы могли бы сыграть роль, к примеру, водителя такси, в уличном представлении?
  - Сыграть роль? - переспросил водитель, - Даже не представляю, что для этого нужно? - удивление в ответе было перемешано с растерянностью, но водитель быстро нашелся, - А вы смогли бы?
  - Я всю жизнь играю разные роли на театральных подмостках, и привыкла получать плату за свой нелегкий труд, - с достоинством ответила Лариса.
  Автомобиль резко вильнул вправо, через пару секунд он уже следовал обычным курсом. Озираясь, Лариса не сразу приметила пешехода, из-за которого водитель нарушил правила дорожного движения. Водитель с досадой пояснил свой нелепый маневр, - Лезут под колеса мечтатели разные. А я не подумал бы, что вы - артистка, - после короткой паузы, прибавил, - Теперь жди квитанции об оплате штрафа.
  Лариса пропустила мимо ушей сетования водителя, но не в ее правилах было оставлять без внимания оценку собственной личности, - А кого я похожа? Ну, говорите, смелее.
  Однако водитель успел пересечь еще два перекрестка, прежде, чем отважился признаться, - Если без лукавства, вы напоминаете женщину на содержании.
  Короткий смешок предвосхитил ее ответ, - Позвольте узнать: на основании чего вы сделали столь нелепое предположение?
  - Вот вы уже и обиделись. Простите меня, я был не прав, - в интонациях голоса ответчика слышался испуг.
  - Не бойтесь, вашему начальству жаловаться не стану. Ваш ответ скорее позабавил меня, чем оскорбил, потому, что он так же далек от истины, как этот автомобиль от храма искусства, в котором я имею честь служить.
  - Первый раз везу настоящую артистку, - раздосадованный мужчина не успел замолчать, его опередил звонкий, заливистый смех. Водитель, недоумевая, оглянулся.
  - Откуда вам известно: что я настоящая?
  - Вы же сами только, что сказали, - неуверенно заметил ответчик.
  - Смотрите на дорогу, милейший, и не принимайте ваш конфуз близко к сердцу. Вы, действительно, везете служительницу сцены. На будущее советую: не стоит быть таким доверчивым. Когда вы доставите меня на место? Вы, что решили мне устроить обзорную экскурсию по городу?
   Ответа на свой вопрос она так и не получила, но уже через три минуты такси остановилось у главного входа в театр. Поднимаясь по ступенькам, Лариса на несколько секунд замерла. Сколько надежд, невоплощенных чаяний связывала она с театром. Она хотела жить и умереть на сцене, каким бы наигранным не казалось это желание. Лариса испытывала священный трепет, проходя по галерее, где со стен на нее взирали те, кто когда-то служил в театре, посвящая ему всю свою длинную, и вместе с тем короткую жизнь. Когда-нибудь в галерее найдется местечко и для нее.
  - Где ты ходишь? Мы уже один прогон сделали, - шепнула Ларисе перед ее встречей с режиссером коллега по сцене.
  Похоже, что здесь без нее не слишком скучали. К удивлению пришедшей роль старой девы исполняла Роксана. Увиденное побудило Ларису излить всю скопившуюся за последние дни неприязнь на головы присутствующих артистов, - Этой, - не удостаивая ненавистную выскочку взглядом, Лариса ткнула в ту пальцем, - Надо играть падшую во грехе, а не жертву людских предрассудков.
  Режиссер Брунгильд, презиравший всякие склоки и людей, которые их разжигают, повел себя неоправданно мягко, - Да, я так решил, а ты будешь играть Валентину.
  Услышанное ошеломило Ларису. Отдать ей роль главной героини, за что такая милость?!
  Она играла, самозабвенно отдаваясь переживаниям Валентины. Эта героиня - привлекательная молодая женщина, полная противоположность Музе, роль которой первоначально досталась Ларисе. К ее удивлению режиссер Брунгильд внес радикальные изменения в сценарий. Они, в первую очередь, коснулись отправной точки, вокруг которой разворачивалось действие. Во втором варианте сценария между успешной научной девой Музой и женщиной - охотницей за мужчинами Валентиной развернулось целое противостояние. Чем дальше Лариса вживалась в образ, тем большую неприязнь у нее вызывала Валентина. Бездушная кокетка, щелкающая мужчин, словно семечки, на протяжении всей пьесы держала зрителей в напряжении. После очередного прогона Ларисе удалось разгадать замысел режиссера, чьи пристрастия были на стороне некрасивой, но правильной Музы. На Роксану наложили грим, маскирующий ее смазливую внешность, многие не удержались от ехидных замечаний: "Наконец, стала походить на человека", "Поделом ей, выскочке", "Если бы она еще и поумнела". Сама возмутительница спокойствия не могла не догадываться, о чем шепчутся у нее за спиной. Привыкшая слышать и слушать одного режиссера, Роксана не выдержала травли, - Лазарь Тимофеевич, я не справлюсь с этой ролью, - чтобы режиссер проникся к ней сочувствием, она пустила слезу.
  - Рано стараешься. Твои скупые проявления чувств сгодятся разве, что в финальной сцене.
  Лариса злорадствовала, неплохо Роксане досталось. Остальные недоумевали: зачем режиссеру понадобилась эта перемена, ведь даже гардеробщице понятно, что Роксана может играть только Роксану.
  - Давайте финал. Живее, - Лазарь Тимофеевич устало хлопнул в ладоши, но привлечь внимание занятых в действии ему удалось не сразу. - Что там еще у вас?
  Лариса, на глазах у которой Роксана растормошила пучок на макушке, не преминула заметить, - Не стоит досаждать режиссеру, милашка.
  Над Роксаной открыто подсмеиваились все присутствующие на репетиции. Своей детской выходкой она рассердила Лазаря Тимофеевича. - Вавилоны после поправишь. Начали.
  Возмутительница спокойствия, с растрепанными волосами и искаженным от злобы лицом, по которому стекали синие слезы, была похожа на пугало. Не стесняясь, она плакала, но в этом проявление чувств было слишком много наигранного.
  Первой сдалась Лариса, - Лазарь Тимофеевич, может нам поменяться ролями?
  - Нет, ты прекрасно сыграешь Валентину, а Роксане надо учиться. А ты, - режиссер обратился к неудачнице, - Умей владеть эмоциями, совсем расклеилась, - хлопнув пару раз в ладоши, Лазарь Тимофеевич обратился ко всем присутствующим, - Перерыв пятнадцать минут.
  Все, занятые в представлении, разошлись кто куда. Лариса направилась в гримерку, поправить тушь, а заодно полюбоваться на незадачливую "артисточку". Полутьма, царившая в гримерке, не исчезла и после того, как Лариса щелкнула выключателем. Странно, полчаса назад здесь был яркий свет. Сейчас зе придется довольствоваться приглушенным, туалетный столик, единственно освещенное место был в беспорядке. Разбросанные баночки с румянами, карандаши для подводки глаз, тюбики с тональным кремом и пудра, все это Лариса увидела еще сквозь щель полуотворенной двери. Где же затаилась дуреха? - Роксана! - громким шепотом позвала Лариса. По шепоту завистница не сможет определить: кому она понадобилась. Выждав минуту, Лариса окликнула вновь. Молчание и ничего кроме молчания. Не исключено, что и она на месте Роксаны вела себя также. Ну, где же она? Легкое колыхание штор можно было списать на шальной ветерок, но Лариса решила проверить, а нет ли там еще кого-нибудь? - Не прячься, я же знаю, что ты здесь.
  И опять никакого ответа. Лариса провела рукой по бархатной материи, кое-где уже заметно пообтрепавшейся. Ненадежное убежище выбрала для себя Роксана.
  - Я хочу поговорить с тобой. Для меня решение Лазаря также неожиданно, как и для тебя.
  Надрывные всхлипывания дали понять Ларисе, что ее уговоры достигли цели. Роксана готова к диалогу. - Вам-то хорошо. А я ... а меня старой девой сделали, - Роксана заплакала, размазывая слезы по щекам.
  Лариса молча смотрела на нее. Она не испытывала сочувствия к поверженной сопернице, да и за соперницу Лариса эту кривляку не считала. Роксана, прикрываясь носовым платком, наблюдала за Ларисой. Игра с вышибанием жалости Роксане порядком надоела, она пока не придумала, как ей сделать из Ларисы союзника? Жалкое подобие улыбки скользнуло по перемазанному тушью лицу, - Мне, наверное, придется уходить из театра.
  Вероятно, Роксана ожидала, что Лариса станет ее отговаривать, но та только терпеливо сносила слезливые излияния.
  - Вообще-то, это несправедливо, я учила текст, а теперь ...
  - Выучишь еще раз. Пойдем, перерыв заканчивается.
  В глазах Роксаны читался твердый отказ, - Я не пойду.
  - Как хочешь, - равнодушно ответила Лариса и направилась к выходу.
  - Стойте, - прозвучало ей вслед.
  Лариса остановилась, хотя вовсе не хотела позволять себя уговаривать.
  - Разве вам меня не жаль?
  - Нет.
  - Но почему? - допытывалась Роксана, - Я стараюсь.
  - Для актрисы этого недостаточно, а стараться ты можешь и у себя в магазине.
  Выйти Ларисе не удалось, на ее пути встала Роксана. - Попросите у Лазаря роль Музы обратно.
  - И не подумаю. Дай мне выйти.
  - Нет, без согласия на роль Музы вам отсюда не выбраться.
  По плотно сжатым губам-ниточкам, пристально жесткому взгляду Роксаны, Лариса догадалась, что та не намерена уступать. Но за Ларису большинство, - Сейчас за нами придут, и тебе придется меня пропустить.
  В подтверждении ее слов в дверь гримерки постучали, - Вас все ждут.
  Лариса узнала хорошо знакомый голос, - Ирэн, Роксана меня не выпускает. Позовите Лазаря.
  Началось противостояние. Они пожирали друг друга глазами, воображая, как бы побольнее унизить неприятельницу. Злобная усмешка, исказившая рот Роксаны, вызывала у Ларисы желание броситься на обидчицу. Только Лариса протянула руку, чтобы взять ее за плечо, как Роксана нанесла ей сильный удар в грудь. Лариса согнулась от боли и отступила.
  - Уйдешь отсюда только тогда, когда я тебе позволю, - выдавила из себя Роксана.
  За дверью раздался возбужденный голос режиссера, - Лариса, почему задержка?
  Пронизывающая боль еще не отпускала Ларису, но, превозмогая ее, пострадавшая ответила, - Я взаперти не по своей воле.
  Роксана грубо перебила ее, - Я взорву гримерку. Пусть мы погибнем обе, но будет по-моему.
  Тишина за дверью встревожило Ларису больше, чем угрозы Роксаны. Лазарь, наверное, решил бросить ее, Ларису на растерзание сумасшедшей? От одной этой мысли у Ларисы проснулась злоба к безвольным свидетелям ее заточения. Она в отчаяние закричала, - Сделайте хоть что-нибудь, иначе я за себя не отвечаю. - Расправив плечи, сжав кулаки, Лариса пошла в наступление на Роксану. - Уйди!
  Через несколько секунд женщины с перекошенными от злобы лицами бросились друг на друга. Поначалу перевес был на стороне молодости. Роксана с неистовством таскала Ларису за волосы, в кулачке поместились лишь несколько прядей, большая же их часть упала Ларисе на лицо, закрывая обзор. От обиды она готова была убить презренную, но та, допустив упущение, сама того не желая, предоставила сопернице возможность мщения. Пока Лариса поджидала удобного момента, Роксана торжествовала, подкрепляя свое преимущество победными криками. Удерживая Роксану за воротник кофты, Лариса умело перехватывала его, постепенно подбираясь к центру, противоположный край, тем самым, впивался в шею Роксаны. Одновременно Лариса уверенно направляла движение противницы к туалетному столику. Лишь, когда Роксана начала задыхаться, ее кожа приняла багровый оттенок, женщина ослабила хватку. И все-таки Лариса отступает, и ради окончательной победы Роксана была готова терпеть удушье. Измученные противоборством, они продолжали причинять друг другу боль, при этом, не издавая ни звука. Лариса терялась в догадках: куда мог запропаститься режиссер и остальные, уж не ждут ли они с нетерпением окончания поединка, в предвкушении делая ставки? Еще шаг, и ляжки Роксаны уперлись в туалетный столик. Лариса собрала последние силы перед решительным рывком, но освобождение пришло раньше. Роксана упала на столик, Ларисе не понадобилось ее подталкивать. Свобода! Она кинулась к двери, но здесь ее постигло разочарование. На страже беглянки был замок. Пришлось вернуться обратно, к туалетному столику. Роксана лежала с закрытыми глазами. Претворяется, мерзавка, выжидает, пока я зазеваюсь, а затем воскреснет и бросится. - Открой глаза! - потребовала Лариса. Она пожирала лежащую ненавистным взглядом, но та ни разу не моргнула. Мастерство оттачивает, Лариса презрительно поморщилась.
  В дверь гримерки стучали. Сквозь глухой стук Лариса не могла разобрать слов. Опасаясь оставить Роксану без присмотра, Лариса растерялась. Между тем, стук прервался, и наступила пугающая тишина. Лариса впала в отчаяние. Ее бросили, поверили этой гадине, бомбу отправились искать, а она, Лариса станет искать ключ. Для начала стоит обыскать Роксану. Маленькая ручка скользнула меж двух приятной формы округлостей. Пусто. У этой дряни и груди-то нет, а еще покорительницей мужиков слывет. На юбке с разрезом никаких видимых карманов не оказалось, но где-то ключик припрятан. Столкнув безвольное тело на пол, Лариса освободила новое поле деятельности для поиска. Баночки, коробочки, просыпанные блестки и больше нечего. Лариса кинулась к окну, Господи, где же ключ?! В отчаянии она металась по гримерке: от окна к столику, а затем к двери и обратно. Внезапно погас свет.
  - Выпустите меня! - равномерные удары по двери походили на колокольный набат, еще чуть-чуть и по ней заплачет похоронный звон. Прильнув ухом к непреодолимому препятствию, Лариса напряженно вслушивалась. Ну почему она постоянно попадает в истории? Похоже, что в театре они остались вдвоем с Роксаной. Лариса лихорадочно соображала, как ей выбраться из западни. Окно гримерки выходило на улицу, распахивалось оно нажатием кнопки, которую в темноте не так просто отыскать,
  - Лара! - из-за двери раздался низкий женский напев.
  Это - ее спасительница Ирэн. - Дорогая, как я рада, что вы пришли меня освободить. Я не могу найти ключ, кажется, эта гадюка куда-то его припрятала, - обеспокоенная долгим молчанием, Лариса затараторила. - Ирэн, Ирэн, ты меня слышишь?
  - Да, но я не знаю, как тебя освободить. Мне удалось пробраться сюда сквозь милицейский заслон, если бы ты знала, что тут твориться! Машины, полно ...
  - Ирэн, позови кого-нибудь, я тебя умоляю. У меня в горле пересохло, и голова раскалывается. Сделай что-нибудь, Ирэн!!!
  - А что с Роксаной?
  - Валяется на полу. Ирэн, скажи, пусть меня выпустят.
  - Я убегаю, дорогая, мне нельзя здесь находиться, очень взрывоопасное место.
  Убежала, спасая с вою шкуру, а на нее всем наплевать. Опираясь на дверь, Лариса медленно сползла вниз. А что, если попытаться выбить дверь. Спасительная мысль, пришедшая ей в голову, несколько оживило Ларису. Появилась цель, на достижение которой она не пожалеет сил. Бросаясь на дверь, она настолько увлеклась, что не услышала шагов за спиной, лишь, когда в ее шею вцепились ледяные пальцы, Лариса остановилась. Обернувшись, она похолодела. Перед ней стояла Роксана, продолжая сжимать шею Ларисы в кольцо.
  Вырываясь, она прохрипела, - Что тебе надо?
  Острые ноги, словно бритвой резали кожу, пятиться было некуда, позади дверь.
  Лариса задыхалась, свистящим шепотом она произнесла, - Пусти, иначе пожалеешь.
  Поочередно размахивая ногами, Лариса надеялась побольнее ударить Роксану. Пару раз ей удалось достигнуть цели. Уклоняясь от ее нападок, Роксана слегка ослабила хватку, но ненадолго. Прижимая Ларису к двери, она, сама того не желая, удерживала ослабевшую противницу на ногах. Изловчившись, Лариса попала Роксане по коленке. Согнувшись от нестерпимой боли, Роксана увлекла Ларису за собой. Та, не растерявшись, повторила нападение, только теперь Лариса выбрала в качестве мишени грудь, вернее, то, что находилось на ее месте. Упав к ее ногам, Роксана была повержена.
  Невдалеке, за стеклом Лариса усмотрела пожарную машину. Кричать обессиленная женщина уже не могла. Она ладонью стучала по стеклу, но из-за страха порезаться, удары были несильные, поэтому привлечь к себе внимание ей так и не удалось. И здесь неудача, предчувствуя неладное, Лариса обернулась. За ее спиной, раскачиваясь, стояла Роксана. Она не предпринимала попыток схватить Ларису, одно ее близкое присутствие лишало преследуемую покоя.
  - Что тебе надо? - повторила свой вопрос Лариса.
  - Откажись от роли Валентины, - прочитала по движению губ Лариса.
  Сквозь щели жалюзи меркнувший дневной свет падал на лицо Роксаны, походившее на маску.
  - Так ты больше ничего не хочешь? - получив утвердительный ответ в виде кивка головы, Лариса расхохоталась. Захлебываясь в неистовом приступе, она напоминала безумную. Спустя две минуты, отстранив Ларису, Роксана выглянула в окно. Пожарной машины уже не было. Кроме трех прохожих, остановившихся поглазеть на здание опустевшее здание театра, Роксана никого не увидела.
  Споткнувшись о ножку кресла, Лариса едва не упала. Смех смолк, Лариса не сводила глаз со спины Роксаны.
  Вдруг, не оборачиваясь, та спросила, - Когда откроют дверь?
  - А разве не ты запирала ее на ключ?
  - Нет. Припомните, где вы меня обнаружили?
  Действительно, после того, как Лариса вошла в гримерку, Роксана к двери не приближалась. - А кто собирался театр взорвать?
  - Я хотела тебя напугать, и больше ничего.
  - Что же нам теперь делать?
  Роксана пожала плечами.
  - Давай вместе стучать по двери.
   Роксана откликнулась на предложение Ларисы, но делала это нехотя, будто в одолжении. Ладони Ларисы горели от ударов, а Роксана лишь слегка касалась ими деревянного заслона. Разгадав хитрость Роксаны, Лариса стала подражать той.
  - Все впустую, нас никто не услышит, - наконец, промолвила Роксана. - Все ушли.
  - А мы? - с удивлением спросила Лариса, - Разве о нас могли забыть? - она возобновила атаку на дверь, только теперь в ход пошли ноги. После нескольких минут безуспешных попыток, она с раздражением спросила, - Почему ты не помогаешь?
  - Я устала, все равно это без толку.
  После небольшой паузы Лариса изрекла, - Может быть, ты и права, но не хочу ночевать здесь.
  - Я тоже, но обстоятельства сильнее нас.
  Изумленная ответом Лариса не нашлась, что ответить. Пожалуй, Роксана не настолько глупа, как ей казалось сначала.
  - Мы им безразличны. Они бомбу не нашли и успокоились. Что для них две, загнанные в угол женщины? Ничто.
  - Как это безразличны? Мы же - живые люди. На нашем месте могли очутиться их близкие, друзья ...
  - Друзья, говорите? А кто они такие? - не дождавшись ответа, Роксана продолжала разглагольствовать. - Волки - лучшие друзья, они не кинуться вам в спину. Когда я подыхала на шоссе, сбитая фургоном, на меня с любопытством пялились из проезжающих мимо авто, и ни один из них не притормозил, чтобы предложить мне свою помощь. Когда покупатель брызнул мне в лицо какой-то гадостью и убежал, не заплатив, никто не поинтересовался, как я себя чувствую. Люди - мрази. Думаете, отчего я хочу играть именно Валентину? Потому, что мне жаль до слез правильную Музу, а кокеток я ненавижу. На месте Музы я убила бы проклятую Валентину.
  Не сомневаюсь, заметила про себя Лариса. Ты убила бы не только ее, будь твоя воля. Она - сумасшедшая, я больше никогда не выйду с ней на одну сцену.
  - Вы боитесь смерти?
  - Что? - дважды переспросила Лариса.
  - Вы прекрасно слышали, о чем я вас спрашиваю.
  - А почему ты об этом спрашиваешь?
  - Можете считать, что из любопытства.
  Лариса ответила, не раздумывая, - Боюсь, А ты?
  - Я - нет. Когда осознаешь, что прожитые годы не прошли впустую, умирать не страшно.
  Рисуется. Знаем таких, стоит лишь прижать их к стенке, и все их "мудрые" мысли улетучиваются, уступая место звериным инстинктам.
  - Я привыкла к тому, что мне не верят, и не обижаюсь на вас.
  Плоскогрудая кукла, еще пару-тройку таких постулатов, и я расхохочусь ей прямо в лицо. Не решаясь открыто обвинить Роксану, Лариса перевела разговор на другую тему, - Скажите, милочка, отчего вы ушли из магазина? Всем известно, что в торговле хорошие заработки.
  - Я ненавидела эту работу.
  Любопытно, оказывается, кроме людей, вы еще и работу ненавидите.
  - Опять вы меня не поняли. Я ненавижу не людей, а ту мерзость, гадость, низость, на которую многие из них идут ради достижения своих целей.
  - Тогда, милочка, вы не можете играть на сцене по той причине, что почти в каждой роли вы обличаете ту или иную мерзость. Живя чужой судьбою, вы должны забыть о собственных чувствах, зритель должен верить, что вы - Валентина, Муза, Каренина, а не Роксана в их роли.
  - Благодарю за лекцию, я не нуждаюсь в ваших нравоучениях.
  - А я - в вашем присутствии, - Лариса отвернулась от собеседницы, которая начинала ее раздражать.
  Сквозь щели жалюзи она уставилась на улицу. Постучав по стеклу, Ларисе удалось завладеть вниманием гуляющей парочки. Лариса делала им знаки, размахивая руками, а чтобы окончательно их убедить, Лариса улыбнулась им одной из своих самых обворожительных улыбок. Ее усилия пропали даром. Влюбленная парочка удалилась, даже не оглянувшись на прощание.
  Господи, это - сумасшествие, сущее безумие. Она обещала Ларочке, что вечером заедет к ней в больницу. Девочка будет волноваться, если она не приедет. Надо хотя быв предупредить ее. Мобильный в сумке, но куда же подевалась ее сумка? Может быть, в тумбочке или за зеркалом? Нет. Лариса не выпускала из поля зрения Роксану, неизвестно, что той может взбрести в голову. Сумку она, кажется, оставила за занавесом.
  - Роксана, подойди сюда, - позвала Лариса, стоя у окна.
  - Зачем?
  - Подойди, не развалишься, - как только Роксана приблизилась, Лариса указала пальцем, - Видишь, идут две старушки, они, скорее всего, не оставят нас без помощи.
  Пожилые женщины шли по улице, о чем-то беседуя. Лариса забарабанила по стеклу, одновременно пытаясь привлечь к себе внимание криком. Женщины повернулись лицом к узницам и с любопытством взирали на тех. Старушки тыкали в них пальцами, как в нечто невиданное, улыбались, кивая друг другу седыми головами. Обмениваясь мнениями, они степенно удалились. Увиденное потрясло Ларису до глубины души. Роксана тысячи раз права. Мерзавцы повсюду и нет в них ничего человеческого. Лариса более не надеялась на быстрое освобождение. Слезы капали, стекая по исцарапанной ногтями коже шеи, за их мутной пеленой читался равнодушный взгляд, которым Лариса провожала случайных прохожих. Впрочем, вскоре к ее печали присоединился дождь, заслоняя собой несовершенство окружающего мира.
  
  
   "Лодыжка Евы". Глава 14.
   у нас с тобой вся жизнь впереди.
  - Замолчи! Он нас слышит, - не в силах сдержать себя, Ларина дала волю слезам. Лариса Даниловна не пыталась успокаивать ее. Как ни в чем не бывало, она направилась на кухню, мимоходом заглянув в спальню, где на двуспальной кровати, обложенный подушками, лежал Адонит. Лариса нашла его спящим. Поморщившись, она зажала пальцами нос, а затем, поправив одеяло, открыла окно шире и вышла.
  Сидя в комнате, в своем персональном уголке, как Ларина ее называла, она слышала, как мать хозяйничала на кухне, гремя посудой. Когда был жив Саша, Ларина и сама была не прочь продемонстрировать кулинарные способности, сейчас же ее мысли ежедневно были заняты тем, как вырваться из замкнутого круга, куда ее определила мать. Надо было искать работу, но как преодолеть в себе страх от близкого присутствия большого количества незнакомых людей, да и что она умеет делать, кроме заполнения описей сделанных археологических находок, составления сравнительного анализа обнаруженных биологических структур и прочее из этой же области. Уставившись в окно, Ларина на время отвлеклась, поглощенная необычным зрелищем. С осеннего неба, расчерченного невидимым художником на квадратики и кружочки, в которых вырисовывались серые куски туч, падали крупные хлопья снега вперемежку с дождинками. Что-то рано для первого снега, успела подумать Ларина, прежде, чем Лариса Даниловна позвала ее к столу.
  На тарелке перед Лариной лежали успевшие надоесть купаты с овощным салатом. Аппетита не было, и Ларина лишь ковыряла вилкой в беспорядочно наваленной овощной массе.
  - Что с тобой? Ты всегда охотно ела салат из помидоров и огурцов.
  - Я не знаю, - после паузы Ларина добавила, - Мне не хочется это есть.
  Лариса Даниловна, расценившая нерешительность дочери по-своему, заметила, - Адониту я уже отнесла поднос. Поешь что-нибудь другое, в холодильнике всего хватает.
  Ларина, уткнувшись в чашку с чаем, наблюдала за матерью, которой жизненные перипетии были не почем. Равномерно двигая челюстями, Лариса Даниловна неотрывно следила за тем, что происходит на панели телевизора. Несмотря на недосыпание из-за разучивания сценариев, которые менялись один за другим, частые отлучки из дома, она по-прежнему прекрасно выглядела. Регулярные посещения салонов красоты решили проблему старения кожи, на ее восстановлении Лариса Даниловна не жалела ни чудодейственных, дорогих кремов, ни услуг массажистов. Недавно ее украшение - пышные пепельные волосы приобрели золотистый оттенок, что еще больше прибавило ей шику. Унизанные кольцами и браслетами руки, маникюр, каждый день новый аромат свежести, а сегодня еще новое облегающее шелковое платье - все свидетельствовало о благополучии отказывающейся стареть женщины. Лариса Даниловна с надеждой и уверенностью смотрела в будущее. Наслаждаясь неспешной беседой, она промолвила, - Я знаю, что тебе делать, - выждав большую паузу, тем самым искусственно подогревая любопытство дочери, Лариса Даниловна заметила, - Тебе стоило бы заняться сочинительством, это обеспечит неплохой заработок.
  У Ларины, наконец, появился повод для того, чтобы отставить тарелку с ужином, - У меня нет таланта к сочинительству, потом, о чем бы я писала?
  - Да, хотя бы об этой, - Лариса Даниловна щелкнула пальцами, - Релятивисткой культуре, напишешь, как первобытные люди бродили по равнинам и охотились на мамонтов. Что же ты хохочешь, дурочка, разве я не права?
  Посмеявшись от души над маминым предложением, Ларина пояснила, - Хорошо, что тебя не слышит наш начальник отдела "наш дядя Мося". Он бы хохотал так, что стены дрожали. Не релятивисткой, а граветтской, кроме того, считается, что неандертальцы, которые являются ее представителями, ближе к человеку разумному, чем к первобытным людям. Это они охотились на мамонтов, представители граветтской культуры их уже не застали.
  - Это не имеет никакого значения, - за комментариями Ларины Лариса Даниловна успела опустошить и ее тарелку. Дожевывая кусок огурца, она припомнила, - Ларочка, ты у меня, великая выдумщица. Помнишь, как в шестом классе ты сочинила историю о том, как мышка в школьном туалете поведала тебе о грядущем землетрясении, а ты уговорила учительницу с одноклассниками покинуть учебную аудиторию.
  - Да, чтобы избежать контрольной по математике. Давно замечено, что в канун землетрясения шерсть мелких животных заряжается статическим электричеством, и они становятся чувствительными к ударам стихии.
  - Вот тебе и тема для романа. Напиши о своих детских воспоминаниях.
  Ларина удивилась, - Но кому это будет интересно, я же не Валентина Терешкова и не особа королевской крови.
  - У меня есть знакомый в одном очень приличном издательстве. Ты, Ларочка, только начни, а там видно будет.
  Ларина пожала плечами. Предложенное мамой казалось Ларине трудно выполнимым, это все равно, что любимая мамочка решила сделать из нее партнершу на сцене.
  - Глупышка, если ты все еще сомневаешься, спроси у Адонита.
  В словах Ларины звучало детское недоумение, - Как мне его понять, он же не говорит.
  - Мне казалось, вы прекрасно понимаете друг друга.
  Ларина не услышала подвоха в словах матери. Следом за ней она направилась в спальню. Затерянное среди подушек лицо Адонита выглядело бледным, глаза были закрыты, видимо, он спал. Присмотревшись внимательнее, Ларина приметила мелкое дрожание ресниц. Претворяется спящим. Мимолетный взгляд на мать, и Ларина догадалась, это из-за нее Адонит притворяется.
  - Ты иди, я посижу возле него, - Лариса Даниловна стала неспешно поправлять слегка примятые подушки.
  Уловки матери были хорошо понятны. Она меня выпроводила, чтобы не мыть посуду, решила Ларина. Все по дому приходилось делать ей: пылесосить, хорошо еще, что он не успел сломаться, как посудомоечная машина. Много времени занимала влажная уборка, Ларине приходилось ежедневно протирать мебель, паркет, мыть окна. Просто удивительно, как ранее она не обращала внимания на пыль, которой был буквально пропитан воздух. Неподалеку от дома, где проживала Ларина, находился мусоросжигательный завод. Он работал с вечера до самого утра, ночью, в самый разгар работы, клубы густого, едкого дыма заслоняли собой черноту небесного свода - отвратительное зрелище, к которому Ларина привыкла еще с детства. Девочкой Ларина задавалась вопросом: "кто выпускает столько дыма?". Заводская труба представлялась ей гигантским телескопом, который упирается в Лунную дорогу. Когда-нибудь люди отправят весь мусор на Луну, и над головой Ларины будет ясное небо, на котором она насчитает сто звезд и обязательно загадает желание. "Желание ты и сейчас сможешь загадать, - утешал ее отец, - Джина выпустили из бутылки именно для того, чтобы юные принцессы помнили о чудесах". Милый папа, даже, когда Ларина выросла, он разговаривал с ней, как с маленькой, скрывал от нее плохое, делился только радостью. Вздохнув, Ларина сдула со лба надоедливую челку. С посудой покончено.
  Пока мама развлекает Адонита, Ларина наведет порядок в квартире. Она уже успела пропылесосить, до прихода Ларисы Даниловны, нетерпящей шума, еще мама не выносит громкого музыкального гвалта, так она называет современную музыку. Работая губкой, Ларина тихо напевала себе под нос незатейливый мотив, из спальни же не раздавалось ни звука. Чем же занимается моя болтливая мамочка, неужели прилегла рядом с Адонитом? Продолжая гадать о причинах воцарившегося затишья, Ларина привела в порядок книжные полки и занялась наведением чистоты в баре. Здесь скопилось несколько опустевших бутылок. Ларина по очереди брала в руки "Коньяк", "Виски", водку.... Неужели мама стала выпивать? Спросить об этом Ларина не отважилась. Любопытно, когда она Лариса Даниловна успела нализаться? Брезгливо поморщившись, Ларина захлопнула дверцу бара, боязливо оглядываясь назад, а вдруг мама подсматривает за ней?
  Впрочем, вскоре Ларину увлекло заманчивое предположение. Вот было бы здорово, если всю домашнюю работу выполняли роботы, а она только проверяла сделанное. Может быть, исполнительное чудо техники заменит ее со временем на поприще сиделки? Это было замечательно, в первую очередь, и для самого Адонита. В последнее время из-за недосыпания Ларина относилась к своим обязанностям по отношению к лежачему больному без должного внимания. Робот будет подавать, и выносить горшки без раздражения, переворачивая больного, не ведая устали, сможет гладить Адонита по голове с терпением и лаской. Конечно, электронный мозг никогда не полюбит больного, но для этого у Адонита есть она и мама. Что-то подозрительно тихо в спальне. Ларина решила проверить, что там творится.
  Узенькая щелка позволила рассмотреть лишь краешек кровати. Распахнув дверь шире, ее любопытный взгляд наткнулся на небритое лицо Адонита, выражающее столько молчаливого страдания, что у Ларины защемило сердце. Испугавшись, что расплачется прямо на глазах у несчастного, она затворила дверь. Слезы она все-таки не смогла сдержать, но их свидетелем была она сама. Глядя в зеркало, Ларина умылась и похлопала себя по щекам. Теперь покрасневшие глаза мало, чем отличались от порозовевших и посвежевших щек. В спальню она вошла с улыбкой на устах. Адонит встретил ее вопросительным взглядом.
  - Вам что-нибудь принести? - заметив нетронутые тарелки, Ларина сокрушенно покачала головой, - Хотите, я приготовлю вам что-нибудь вкусненькое? - вопрошая, Ларина не сводила ласкового взгляда с неподвижного лица. Ей этого показалось недостаточно, присев у изголовья кровати, Ларина положила ладонь на голову страдальца. Благодарный взгляд послужил ей наградой, - Мама так быстро исчезла, что я не видела, - спохватившись, она добавила, - Я все-таки покормлю вас, склонившись над тарелкой, Ларина отрезала вилкой кусочек охотничьей колбаски и поднесла его ко рту Адонита. Через несколько секунд тот же кусочек перекочевал обратно. - А салат будете? Еще есть сыр и творог. Нет? - Ларина неожиданно вскочила, держа поднос в руках, - Я сейчас.
  Бросив на противень три пирожка, Ларина включила духовку. Аппетитные, с пылу, с жару они не могут не понравиться Адониту. На тарелке, рядом с пирожками оказался вырезанный из овощей человечек. Майонезом Ларина нарисовала глаза, рот и нос маленькому проказнику. А как бы она поступила, если бы ей было предложено познакомиться с оригинальным угощением? Что тут думать, моментально расправилась бы. - Смотрите, что я вам несу, - голос Ларины осекся, когда она увидела Адонита. Из-под одеяла торчала лишь его макушка. Ничего, она знает, что заставит его забыть о хандре. - Сейчас к нам придут гости. Помочь вам переодеться? - бросая на Адонита настойчивые взгляды, Ларина не увидела беспокойства в его поведении. Он поправил одеяло, и продолжал лежать с закрытыми глазами. Чтобы такое придумать, ломала голову Ларина. Самой нарядиться или пригласить кого-нибудь на чай? А если ей никто не встретиться на лестнице, отважится ли Ларина позвонить в соседнюю дверь? Для этого нужна не только смелость, но и находчивость, если вдруг на пороге квартиры окажется не тот, на кого Ларина рассчитывала. Посмотрим.
  Из зеркала на нее стреляла глазами растерянная, симпатичная мордашка, ее собственная. Немного подводит длинный нос, не зря ее в детстве дразнили "Буратино". А если так? Ларина приплюснула кончик носа указательным пальцем. Смешно выходит, ну, и пусть. Не всем же быть красивыми, а гостей она все-таки пригласит. Вот и первый гость выходит из квартиры напротив.
  - Добрый день, я - ваша соседка, - Ларина тут же взяла встречного мужчину в оборот, но на него это не возымело никакого действия. Нажав на кнопку, он ожидал лифт. Ларина продолжила атаку на незнакомца. - Вы неотразимы, поверьте мне, я знаю толк в мужчинах, - прежде, чем дверца лифта распахнулась, Ларина успела ухватить незнакомца за руку, - Послушайте, пойдемте со мной, это - вопрос жизни и смерти, прошу вас, - она постепенно наступала, заслоняя собою вход в кабину лифта.
  - Дайте мне пройти.
  Прозвучавший голос показался Ларине смутно знакомым. Мужчина вырывался, отмахиваясь от Ларины папкой, которую он держал в руках.
  - Пойдемте со мной, всего на пять минут. Там человек умирает...
  - А я что, ускорю его конец?
  Ларина вспомнила, этот слегка надтреснутый голос ей был знаком со школы, с его обладателем она когда-то сидела за одной партой. - Герберт, это ты?
  Дверцы лифта через каждые шесть секунд распахивались и снова захлопывались, несмотря ни какие внезапно возникающие живые препятствия. - Женщина, дайте мне пройти.
  Ларина вплотную подошла к мужчине, - Герберт, а если бы у тебя родной человек погибал, неужели ты не помог? Гера...
  - Считаю до трех и начинаю орать. Раз, два ...
  - Три! Гад ты, Гера, а в школе человеком был, - дверцы лифта захлопнулись, а Ларина продолжала стоять и кричать уезжающему вслед. Ей повезет, только не надо сдаваться.
  - Что вздыхаешь? Лифт не работает?
  Ларина обернулась. К ней обращалась молодая женщина, по годам примерно ее ровесница. Как обреченный хватается за соломинку, так Ларина решила не отпускать разговорчивую соседку, - Скажите, вы любите людей?
  - Что?
  - Помогите мне спасти человека.
  Подъехал лифт, Ларина загородила собой вход, - Человек этот прикован к постели, он нуждается во внимании. Девушка, куда же вы? - Ларина сделал шаг вслед за спускающейся по лестнице. Бесполезно, за ней не угонишься. Неужели во всем доме нет ни одного отзывчивого человека? Кинувшись трезвонить во все расположенные на этаже квартиры, Ларина еще надеялась. Когда за первым этажом сдался второй и третий, она загрустила. В одной из квартир ей послышались подозрительные звуки, может быть, и за ней из-за другой стороны дверей ведется наблюдение? Зачем? Некому она не нужна ни с проблемами, ни без них. Ладно, тогда они появятся у других. "Пожар", - сначала негромко, а затем во весь голос закричала Ларина. Прислушалась. Где-то сверху пару раз хлопнули двери, но ожидаемый переполох не случился. Каждый, оставаясь невидимым, пялился в глазок и быстро успокаивался. "Это у соседа беда, до меня не дойдет", так, наверное, думал всякий, слуха которого достиг душераздирающий призыв о помощи.
  Дома Ларина застала Адонита лежащим с накрытым одеялом головой. - Некому мы с вами не нужны, но ... они нам без надобности, как вы считаете?
  Обиделся, а на нее-то за что? Чем она не угодила? Ларина выбежала из спальни, и только в ванной, открыв кран с водой, дала волю слезам. Теперь она похожа на крокодила, если, конечно, они умеют плакать. Длинный, мокрый нос и рот до ушей - настоящий крокодил. Вот уже смешно стало. Все, надо взять себя в руки. В спальню Ларина вернулась с книгой подмышкой. - Я вам почитаю, - Ларина вперила пристальный взгляд в неопределенные очертания под одеялом. В ответ на ее предложение ничего не изменилось, пациент был явно не в настроении. Ладно, она будет делать, как считает нужным. - Мне нужно спуститься во двор. Вам что-нибудь принести? Подумайте, я буду отсутствовать полчаса.
  Бесформенная масса под одеялом ничем не выдала себя. Посмотрим, что будет происходить далее. Ларина все делала так, будто в ее планы действительно входило покинуть квартиру. Она легла на ковер, обзор, открывшийся из-под двери, был слишком узок, а взглянуть: чем занимается Адонит, очень хотелось. Прислушиваясь, первые пять минут, Ларина не уловила ни звука. Ничего, это всего лишь начало, главное, набраться терпения.
  Монотонно отбивали дробь настенные часы, беспокойный ветерок теребил шторы, а Ларина успела вытереть щекой пыль. Она мужественно игнорировала сквозняк, хотя успела изрядно продрогнуть, давал о себе знать переполненный мочевой пузырь. Много раз она готова была пойти на поводу у своих биологических потребностей, но установление истины дороже всего остального. И вот утонченный слух Ларины уловил неопределенный шум, будто кто-то перемалывал косточки перине, испытывая ее на прочность. Шлепок, а затем Ларине представилось, как по паркету волокут нечто неподъемное. Заявленные полчаса еще не окончились, желание узнать: что твориться за дверью стало непреодолимым.
  - Почему ты валяешься на полу?
  Ларина задрала голову и тут же наткнулась на насмешливый взгляд Ларисы Даниловны. Прижав палец к губам, Ларина умоляла ее молчать.
  - Встань, мне надо пройти.
  Возвращение мамы разрушило все планы Ларины. Жаль, она старалась не для себя. Мама избавила Ларину от обязанности развлекать лежачего больного, теперь можно посвятить вечер размышлениям над своей дальнейшей судьбой.
  В знакомой с детства комнате все напоминало об увлечениях Ларины. Карта звездного неба с ее собственными пометками занимала треть стены. Сколько раз комнате грозил ремонт, но вопреки распоряжениям Ларисы Даниловны здесь царил стихийный беспорядок. "В моей комнате будет так, как я того желаю", категоричность, лишающая выбора, сберегла замкнутый мирок Ларины от радикальных изменений. Ларина могла уехать на год, два, десять, а затем внезапно вернуться и быть уверенной, что в комнате все останется именно таким, как было в минуты расставания. Как память о времени, когда Ларина ходила в коротких юбочках, ведомая за руку няней, на полках, диване, и даже на компьютерном столе сидели, стояли, лежали всевозможные мягкие игрушки. Когда Ларине было не по себе, в жизни что-нибудь не ладилось, она закрывалась в своей комнате, прижималась щекой к плюшевому Мишке или обнимала улыбчивую Чику и, сетуя на неприятности, забывала обо всем плохом. Итак, решено, завтра она идет устраиваться на работу. Из нее выйдет отличный секретарь-делопроизводитель, ее не бросает в ужас от обилия бумажек и поручений с ними связанных, Ларине непременно надо отыскать работу рядом с домом. Можно в детском саду или в гипермаркете, но там не нужен секретарь, тогда можно предложить себя в качестве ландшафтного дизайнера. Сказывалась многолетняя привычка копаться в земле, а если и так, то в ближайшем будущем ее неотступным спутницей станет не кисточка и маленькая лопатка, а обыкновенные грабли. Придется копать лунки, сажать, поливать, украшать, и все это на глазах у любопытных прохожих, некоторые из которых станут тыкать в нее пальцами или, чего доброго, насмехаться. А если пойти работать воспитателем в детский сад, то она сама станет смеяться над глупыми детьми, а для того, чтобы они поумнели, Ларина будет их учить. Детей она не боится, маленькие человечки не стали бы топтать ее ногами, Ларина не сомневалась: они подружились бы. Для этого не обязательно быть образованным, главное: любить и понимать детей. Кажется, это уже произошло, остается лишь убедить в своем намерении маму.
  - Лариночка, ты читаешь наши мысли. Адонит хотел тебя позвать, но ты сама явилась.
  Ларина по опыту догадывалась, за беззаботным маминым щебетом могла скрываться тщательно спланированная затея. - Зачем я вам понадобилась?
  - Не мне, ты нужна Адониту. Я перевезу вас в Леоново. Поживете на природе, отдохнете, станет скучно, вернетесь в город.
  Мама уже все решила, возражать бесполезно. Оба: мама и Адонит не сводили с Ларины вопросительного взгляда. - Я собиралась устраиваться на работу.
  - Вот она сама тебя и нашла.
  Воодушевленный мамин голос не убедил Ларину, напротив, ей начало казаться, что за всем этим маскарадом таились задние мысли. От нее намеренно желают избавиться, Адонита навязывают, чтобы занять ее житейскими хлопотами.
  - Значит, решено. Завтра, нет, сегодня мы переезжаем.
  Ларина сделала Ларисе Даниловне знак рукой и та вышла следом. Сейчас Ларина устроит матери испытание, создаст ей искусственные трудности. Ларина читала где-то в романах, что перед тем, как сообщить нечто важное, героиня хорошенько испытывает терпение остальных, пусть помучаются перед неизвестностью. Когда за женщинами затворилась дверь, Ларина пошла в наступление, - Какую зарплату ты будешь мне платить?
  Как Ларина предвидела, Лариса Даниловна взорвалась от возмущения, - Ты спятила? Может мне тебе еще и больничный оплачивать?!
  Ларине стоило немалого труда сохранять спокойствие, - Я хочу иметь собственные деньги. Мама, я не буду для тебя обузой. Вот только устроюсь на работу в ближайшие дни, буду приносить деньги, так, что мое содержание ничто тебе стоить не будет.
  - Ларочка, мы не чужие, хочешь, я сама дам тебе денег?
  - Хочу.
  Ответ был неожиданным, Ларисе Даниловне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы скрыть растерянность от дочери. - Я дам тебе денег, - после короткой паузы Лариса Даниловна добавила, - Когда они у меня будут.
  - Тебе чего-то от меня нужно?
  Синеголубые глаза Ларисы Даниловны закрылись и вновь открылись. Она ждала. Пусть дочь ее попросит, Ларина молчала из тех же самых соображений. Беззвучная дуэль продолжалась более минуты, женщины пожирали друг друга жадными глазами. Лишь, когда пальцы Ларины взялись за дверь, Лариса Даниловна поняла, что медлить более нельзя, - Мы должны уехать в Леоново сегодня.
  - Я хочу знать все.
  - Что именно? - за фальшивой улыбкой Ларисе Даниловне не удалось спрятать тревогу.
  - Что будет с Адонитом?
  Ответчица пожала плечами, - Всю правду знают лишь врачи.
  - Мама, мне интересно: что будешь делать ты в то время, пока я буду ухаживать за Адонитом?
  - Буду работать.
  - А сейчас, что мешает это делать?
  Лариса Даниловна не сдержалась, - По какому праву ты устраиваешь мне допрос?
  Ларина нашла в себе силы улыбнуться, - Это ты первая начала.
  Лариса Даниловна с остервенением комкала в руках носовой платок, не спуская с дочери гневного взгляда, - Не пойму, чего ты добиваешься?! Ты не хочешь ухаживать за Адонитом?
  Ларина не спешила отвечать, ей хотелось понять: чего опасается мама?
  - Ларочка... ты обиделась за ... Хочешь, я дам тебе денег?
  Настоящий триумф. Мать заискивает перед ней, вспомнила, наконец, о потребностях дочери. - А ты много можешь мне дать?
  Уловив неопределенность в вопросе Ларины, Лариса Даниловна воспаряла духом, - А, сколько тебе надо?
  Теперь ясно, чего боится мама. Довольная улыбка предвосхитила ответ Ларины, - Мне ничего не надо, мамочка. Я поухаживаю за Адонитом потому, что ты этого желаешь.
  - Спасибо, милая. Я обязательно расскажу тебе о том, что задумала, но не сейчас.
  Мама не дала ей опомниться, настаивая на немедленном переезде. Сборы в дорогу проходили под неусыпным вниманием Ларисы Даниловны. Ларина не стала брать с собой много вещей, взяла только белье на смену, теплые вещи, как никак осень грядет. Мама никогда не рассказывала ей о Леоново, а о том, что кроме нее и Адонита там не будет более людей, Ларина узнала в последний момент, когда вопрос с отъездом был уже решен.
  - Вещей больше не бери. Я скоро приеду вас проведать и захвачу из города все, что попросишь, - отвечая на вопросительный взгляд дочери, Лариса Даниловна пояснила, - Сейчас скорая приедет, санитары помогут.
  Обо всем мама позаботилась, и даже об отсутствии любопытных глаз. Как бы Ларине хотелось закрыть глаза, а открыть их уже на месте, в Леоново. Но и до знакомства с загородным домом ей было, чему удивляться. Их поспешный отъезд походил на бегство, и происходило оно именно в тот момент, когда грузовой лифт не работал. Ларина была нагружена сумками, а сзади ее подгоняли пыльные подошвы кроссовок Адонита. Зачем его обули, если он не то, что ходить, встать на ноги не в состоянии? Но на этом Ларина не закончила удивляться. Вместо приспособленной для перевозки лежащих больных машины скорой помощи, Адонита запихнули на заднее сиденье внедорожника. Ларина села рядом с мамой. На робкие возражения Ларины: кто будет придерживать Адонита при торможении, Лариса Даниловна, усмехнувшись, изрекла, - Во внедорожнике мягкая посадка, к тому же Доня ничего не чувствует.
  Мимолетный взгляд подсказал Ларине обратное. Мама разграничивает проблемы собственные и таковые у Адонита, она замыкается только на своих потребностях, пренебрегая удобствами близких. Пассажирка терялась в догадках, отчего мама вдруг ни с того, ни с сего заявила, что будет лучше, если Ларина уснет. Частые остановки на переходах, резкие повороты и внезапные торможения держали Ларину в постоянном напряжении. Попытки завести с мамой разговор о предстоящей жизни в Леоново, оканчивались неудачно, Лариса Даниловна сослалась на то, что у нее разболелся зуб. Конечно, если ей так хочется, я постараюсь уснуть или хотя бы претвориться таковой, Ларина откинула голову на подушки и прикрыла глаза. Ей было нетрудно изображать спящую, а Ларисе Даниловне было некогда проверять: правда, это или нет? Джип стремительно летел вперед, следом за ним, на огромной скорости мчался микроавтобус. Лариса Даниловна успевала следить за дорогой и одновременно присматривать за обоими спящими. Адонит только прикрывает глаза, спать ему давно надоело, лучше было бы, ежели, он уснул навсегда, для всех лучше, в том числе и для него самого. Разве это жизнь, во всем зависеть от других? У человека всегда должен быть выбор, смириться с его отсутствием могут только сумасшедшие. Однажды она сама уже побывала в ее роли, когда решила приворожить к себе Адонита. Не поверила Лариса голубоглазой вещунье, но совету ее последовала, а именно, пришла в дом, где был покойник. Села на место, где ранее стоял гроб, и подумала о любимом. "Вот только потом от него уже не отвяжешься", так и вышло, как предрекала ясновидящая. Теперь и рада была Лариса избавиться от опостылевшего ни мужа, ни любовника, да тот прирост к ней намертво, совсем, как чертов микроавтобус, который вот уже полчаса неотступно следовал за внедорожником Ларисы.
  В сгущающихся сумерках неожиданно опустевшее шоссе позволяло свободно лавировать, заезжая на сторону встречного движения. Борясь с сонливостью, Лариса тихо напевала. Ей бы только день этот пережить, а там будет легче. Позволив себе минутную слабость, Лариса не успела даже раскаяться в послаблении. Толчок слева предшествовал страшным видениям, моментально исчезнувшим, лишь только Лариса отдалась на волю случая. Впереди маячил летящий к линии горизонта микроавтобус.
  - Мы едва не врезались в него.
  После вынужденной остановки Лариса Даниловна все еще продолжала судорожно сжимать руль. До нее медленно доходил смысл сказанного дочерью. Язык опередил ее, произнося то, о чем Лариса только лишь подумала, - Меня остановил Он.
  Кто такой "Он", Лариса не пояснила, но Ларина догадалась сама. За мгновение до торможения распухшая фиолетово-синяя физиономия отца появилась перед Лариной, и не отпускала ее внимание до тех пор, пока она не исполнила требуемого. На прощанье он сказал: "Мы встретимся все вместе, но еще не время. Каждый пройдет свой и только свой путь".
  
   "Лодыжка Евы". Глава 28.
  - Подъем, соня!
  Кто-то орал ей прямо в ухо. Накрывшись одеялом с головой, Дана и не пыталась бороться со сном. Сражение с усталостью она проиграла заранее. Однако были у нее свои маленькие победы, похвалиться которыми она могла лишь перед самой собой. Долгое время Дана жила в одиночестве и воспринимала это, как должное, и теперь, когда кроме хвостатой братии ее окружали верные друзья, Дана чуть ли не впервые почувствовала себя нужной людям. Гомофобией она не страдала, и вообще, эту редкую болезнь выдумали неудачники, ради того, чтобы оправдать собственную несостоятельность.
  - Ну, вот, полежать спокойно не дали, - с напускной претензией протянула Дана. Через секунду морщинки, придающие строгость ее лицу разгладились, и она на глазах похорошела. - А вам не скажу, что мне приснилось.
  Утро начиналось по-зимнему чудесно. Ласково светило солнышко, падал пушистый снег, прикрывая вымерзшую на морозе землю. Легкие ветерок разогнал облака, небесное полотно приобрело ровный голубой цвет. Несколько штрихов, и оно будет иметь законченный характер.
  - Гляньте, как хорошо на улице! Погода разгулялась. Будет нам настоящий новый год.
  Услышав знакомый голос Дана оглянулась, - Мира! И ты с нами.
  - А чем я хуже остальных. Мы обещали друг другу, что все праздники будем отмечать вместе.
  - Девочки, как я рада!
  Радость Даны была не только искренней, но и заразительной, так, что трое подружек, не сговариваясь, взяли друг друга за руки и от души расхохотались.
  Не успел смолкнуть задорный смех, как Дана предложила, - Давайте поклянемся, никогда, никогда не расставаться!
  - Согласна, - поддержала ее Мира.
  - Я тоже согласна, только ... только Сашу моего в кампанию примем, - то ли вопрошая, то ли утверждая, проронила Ларина.
  Дана с Мирой переглянулись, - Возьмем, что ли? - спросила Мира.
  - Мы же договаривались, что в нашу женскую дружбу не станем впутывать ненавистное Адамово семя, - Дана еще крепче сжала руки подруг. - Одна уже вздыхает, а потом начнутся слезы, душевные расстройства. Нет, девочки, мы с вами из племени амазонок, а им мужики без надобности.
  Ларина не без усилий высвободила руки, - Простите, девочки, но я больше не амазонка. Я люблю...
  Дана перебила подругу, - Я тоже люблю кошек, собак, птичек и все живое. Если хотите знать, ради их счастья, я жизнь готова отдать.
  - Только без пафоса, дорогая. Если Лара решила включить в нашу компанию четвертое лицо, пусть оно будет амазонкой, - Мира в знак протеста выставила ладони, заглушить протесты подруг ей удалось не сразу, - Дайте мне договорить. Твой Саша может изменить пол, и тогда он станет таким, как мы.
  Негодование было готово сорваться с уст возмущенной Ларины, но в последний момент она решила сдержаться. Подойдя к окну, она попробовала найти успокоение в гармонии Природы, раз в отношениях между людьми ее достичь нелегко. Отчего подруги не жалеют понять ее? Ответ напрашивался сам собой: ни у Миры, ни у Даны нет счастья в личной жизни, а когда человек несчастлив, ему безразлично, что чувствуют другие.
  - Чего загрустила, подружка? - рядом встала Мира, - Я догадываюсь, о чем ты призадумалась. У нас с Данкой никого нет, вот мы из зависти требуем от тебя отказаться от избранника.
  - А разве нет? - резко оборвала ее Ларина. - Вы забыли, что когда любишь человека, все остальное перестает существовать, тут же, спохватившись, Лара промолвила, - Девочки, милые, это к вам не относится, - старался убедить жалобный голос Ларины, - А если у вас появиться кто-нибудь ...
  - Не появится, не нужны они нам. Верно, я говорю, Дана?
  Она не спешила с ответом. Пожалуй, не стоило посвящать подруг в ее со Свиридом отношения. Муки сомнения наши отражение в бегающем взгляде загнанной в угол жертвы.
  - Что это ты перепугалась? - не без ехидства полюбопытствовала Мира. Спустя пару секунд она подошла к Дане и, присев на диван, взяла ее за руку, - У тебя есть кто-то на примете?
  Дана молчала, по опыту она знала, только так можно избавиться от дальнейших расспросов. Женское любопытство обычно лишало покоя одну только Мирославу, Ларину начал тяготить глупый разговор. От внимания Даны не укрылось, с каким сочувствием она задержала на ней свой грустный взгляд. Это не правда, что все, кто любит - эгоисты. Так считают завистники.
  - Неужели, милочка, ты клюнула на того франта, что встретился нам у театра? - голос Миры неожиданно осекся, когда нахмуренное лицо Ларины закрыло от нее Дану. Сметливость и на этот раз выручило Миру. - Дана, что же ты молчишь? Ларина вообразила себе не бог весть, что. Мы обе заинтересовались этим хлыщом. Не помнишь, как его звали, Дана? Припомни, ты ведь никогда никого не забываешь.
  Ничего она им не скажет. Дана вырвала руку. Бледная кожа сохранила отпечатки чужих пальцев. - Если не хочешь, чтобы мы поссорились, не лезь мне в душу. У каждого человека есть нечто личное, куда он ни никого не желает допускать. Понятно, никого!
  - А ты знаешь, что тот ухоженный красавчик на следующий день после нашей с ним встрече отправился в мир иной.
  Рука Даны замерла на голове Гнома. Настойчиво требуя внимания, пес вертелся у ее ног. Слова подруги оглушили ее. Что такое Мира говорит? Ради того, чтобы скрыть собственное смятение, Дана зарылась в густую шерсть шаловливого пса. Учуяв недоброе, Гном зарычал, Мира и Ларина в страхе отшатнулись.
  - Кто сегодня за кулинара?
  Появление Саши разрядило обстановку. Сегодня тридцать первое декабря, а значит, впереди их ждет праздник. В наведении порядка принимали участие все, включая собак, посчитавших уборку за веселую игру. Хозяйственные хлопоты полностью завладели Даной. Сегодня все валилось у нее из рук, щетки, тряпки, вдобавок сломался шланг от пылесоса. Веский повод для огорчения, сейчас же Дана, не раздумывая, отбросила в сторону ненужный более атрибут.
  - Почему бы тебе не обзавестись роботом?
  Недвусмысленный вопрос Дана пропустила мимо ушей. Пылесос неисправен, значит, будет собирать пыль по старинке, тряпкой. Дана прошлась по кухонным полочкам, оттерла стекло шкафчика для посуды. Ее руки двигались машинально. Монотонность привычных манипуляций Дана воспринимала, как должное. С тряпкой или без нее, что бы она не делала, она ничего не замечала вокруг, кроме любимого лица. Она любовалась его улыбкой, грустила, когда положительные эмоции сменялись гневным выражением. Для нее Свирид всегда оставался самым-самым.
  - Дана, с тобой все в порядке? - Ларина, которая по соседству занималась приготовлением блюд, обратила внимание на заплаканные глаза подруги.
  Предательские слезы выставляли напоказ то, что она пыталась скрыть от посторонних взглядов. Дана до крови прикусила губу, только так ей удалось унять дрожь. Неужели, сказанное Мирославой правда?
  - Поплачь, тебе легче станет.
  После слов Ларины Дана перестала сдерживать себя. Она напряглась, согнувшись над кухонным столом, через несколько секунд ее тело сотрясали беззвучные рыдания. Она оттолкнула руку Ларины, когда та пыталась приласкать подругу. Нет, в жалости она не нуждается.
  - Мы вас заждались.
  - И кушать очень хочется, - в голосе Мирославы звучали жалобные нотки.
  Саша и Мира переглянулись. - Кажется, мы здесь не кстати, - на ухо Мирославе прошептал Саша.
  - А я хочу разобраться, что с Даной, - демонстративно громко ответила Мира.
  Дальнейшие расспросы пресекла Ларина. - Оставь ее в покое.
  - Нет, милочка. Сначала я выясню кое-что, - обращаясь к Дане, Мирослава спросила, - Ты плачешь из-за красавчика, который нам с тобой не достался?
  Словно не слыша, Дана продолжала работать тряпкой. Унять слезы ей не удалось, но из-за спины их некому не было видно, кроме Ларины.
  - Пожалуйста, уйдите, - взмолилась Лара. Отвлекшись, она нечаянно полоснула себя по пальцам.
  - Подумать только, более века существуют кухонные комбайны, а некоторые по-прежнему орудуют ножом.
  Замечание Миры не задело переживающую за подругу Ларину. Ради нее Лара готова была еще хоть десять раз порезать себе руку. Те капли крови, что выступили на срезе, лишь подстегнули ее к резкости, - Саша, уведи ее, а иначе ...
  Выглядывающий из-за спины Миры Саша легонько тронул ее за плечо. Добившись ее внимания, Саша интригующе улыбнулся. Этого было достаточно, девушка без труда дала себя увести. Вернувшись к накрытому праздничному столу, Саша неожиданно изрек. - Хочешь нравиться женщине, не суйся в ее женские дела. Мира, расскажи-ка мне все, что тебе известно о вашем общем знакомом.
  - Сначала объясни: почему тебя это интересует?
  Запасаясь терпением, Саша глубоко вздохнул. Ему не хотелось делиться со сплетницей Мирославой собственными соображениями. Роль упомянутого человека во всей этой запутанной истории, в которую невольно оказались замешанными и они с Лариной, еще предстояло выяснить. Похоже, что он был дорог Дане, которая, в свою очередь, могла быть замешанной в череду неразгаданных убийств. - Постараюсь быть кратким...
   - Я не тороплюсь, - перебила его Мира.
  - У нас с тобой разные цели. Я желаю отыскать виновника наших несчастий, тебя гложет элементарное любопытство.
  - Ну и что? Да, мне интересно: почему Ларина, вместо того, чтобы жить в своей квартире, скитается по разным местам. Когда я ее спрашиваю об этом, она жутко извиняется и начинает искать оправдание себе и тебе заодно. Дана последнее время сама не своя. А ты...я тебя не узнаю.
  - Договаривай.
  - С Лариной мы знакомы много лет. Она не ревнивая, и как только мы подружились, познакомила меня со своим мужем Александром. Тебя тоже зовут Саша, но ты - не ее муж, - после того, как Мирослава выпалила обвинение, она сама испугалась сказанному. Одно дело - перебирать подозрения в уме, совсем другое - бросить его в лицо.
  - Кто я такой, тебя не касается. Подругу легко сменить...
  - С мужем тоже можно расстаться, - парировала Мирослава.
  - Уясни, меня не интересует: как ты ко мне относишься. Раз вы подруги, то должны если не помогать друг другу, то хотя бы не мешать. Один наш общий знакомый, ты о нем, наверняка, слышала, доставил Ларине много страданий. Этот негодяй, скорее всего, имеет сообщников.
  - И ты думаешь...
  - Не знаю, я хочу разобраться, для того, чтобы обезопасить Ларину от опасностей в дальнейшем.
  - Как зовут того негодяя или как там его?
  - Его имя тебе ничего не скажет. Зовут его Адонит. Он - бывший муж Ларисы Даниловны.
  - Любовник. Ее мужа звали Велистрат.
  Мира выжидала, какое впечатление произведет на Сашу сказанное. Он молчал, тем самым, предоставляя собеседнице дополнительную пищу для размышлений. - Лара пошла в отца, переняла его увлечения, работу себе выбирала по совету отца, - Мира проверяла: а что Саше известно о ближайших родственниках своей избранницы.
  - Лучше скажи, что собой представляет ваш общий с Даной знакомый?
  - Ничего особенного, как выяснилось позже. Поначалу мы приняли его за заядлого театрала. Оказалось, что он собирает антиквариат, опасаясь ограбления, живет один, словно отшельник.
  - С какой целью вы с ним знакомились?
  - Просто так. Разве нужны определенные намерения, для того, чтобы познакомиться с мужчиной? - в голосе Миры присутствовал вызов, хотя она пыталась изобразить удивление.
  - Что с ним случилось?
  - Он умер.
  - Естественной смертью?
  - Не знаю. Я приехала к нему, смотрю, дверь квартиры приоткрыта. Зашла, а там он лежит весь посиневший и не дышит.
  - Когда это было?
  Мира на несколько секунд задумалась, восстанавливая в памяти произошедшее, - Примерно, три недели назад.
  Что-то тяжелое свалилось на пол. Саша и Мира обернулись. На пороге комнаты без чувств лежала Дана.
  - Надо вызвать врача.
  - Не надо никого беспокоить. Мы сами приведем ее в чувство. Саша, помоги.
  Под руководством Ларины Саша отнес Дану на диван. После Ларина отправила его на поиски аптечки, а сама хлопотала над бесчувственной. Растирание висков не возымело действия. Мира обмахивала лежащую глянцевым журналом. Хоть на это сгодился, и то хорошо.
  - Предложи ей выпить воды, - Саша протянул Ларине полный до краев стакан.
  - Предложила бы, но ты видишь, в каком она состоянии.
  Полчаса гости безуспешно пытались привести Дану в чувство. В очередной раз, двигая рукой, Мирослава задела стакан. Выплеснувшаяся вода попала на лицо лежавшей.
  - Осторожно! Саша, отнеси воду, она ей пока не понадобится.
  Однако маленькая оплошность возымела неожиданное действие. Не подававшая признаков жизни вдруг глубоко вздохнула и открыла глаза.
  - Как ты себя чувствуешь? - первый вопрос, с которым к ней обратились.
  - Хорошо. А почему вы все на меня смотрите? Что-нибудь не так? - настороженно спросила Дана.
  Настала очередь удивляться ее друзьям, - Ты ...
  Ларина сделала едва заметный знак, и Мира умолкла. Скрыв за робкой улыбкой все свое недоумение, Ларина пояснила, - Ты очень крепко спала.
  Непродолжительный, глубокий сон не только вернул ей силы, но и стер из памяти предшествующий ему разговор. Если бы Мира лишний раз не обмолвилась, что сегодня - особый день, Дана, вряд ли, бы вспомнила о любимом празднике.
  Ни веселая возня животных, ни поиск нарядов, в которых приятно было бы встретить его, ни беззаботная болтовня Миры, не смогли отвлечь Дану от мрачных мыслей. Предчувствие грядущей беды мешало ей присоединиться к общей суматохе. В ванной перед зеркалом она попыталась привести себя в порядок. Издавна воду наделяют целебной способностью - избавлять человека от негатива. Зачерпнув целую пригоршню холодной воды, Дана плеснула себе ее в лицо. Свежее омовение взбодрило ее. Перестала болеть голова, не было более рези в глазах. Повторяя процедуру еще и еще, Дана внимательно разглядывала себя в зеркало. Усталое, обреченное на одиночество лицо, такой она не желала себя видеть. Может быть, косметика поможет вернуть ей привлекательность. Закрывшись в ванной комнате, не хотелось, чтобы друзья видели уродиной, Дана принялась за дело. Тональный крем-пудра лишь частично замаскировала прыщи, сделать кожу гладкой ей не удалось. Накладывая тушь на ресницы, она прикрыла глаза. Несколько секунд показались Дане вечностью, так не терпелось ей оценить сотворенное своими руками. Взлетевшие вверх ресницы предвосхитили душераздирающий крик. На пороге испуганная Дана столкнулась с Лариной.
  - Что с тобой?
  Дрожь сотрясала все тело Даны. От страха стучали зубы, ей было не до пояснений. Неожиданно во входную дверь позвонили. Прежде, чем открыть Дана кинула мимолетный взгляд на видеоэкран. Сердце ее ойкнуло. Еще минуту назад она видела изображение истекающего кровью Свирида в зеркале, и вот он, живой, невредимый стоит за дверью.
  - Красавчик явился.
  Комментарии Миры она пропустила миом ушей. Рука Даны почти повернула замок, но тут же его отпустила. Она не одета, как того требуют обстоятельства. Растерянный взгляд подруги был верно истолкован Лариной, - Довершай, что начинала. Я открою.
  Гардероб Даны не отличался разнообразием, но ради такого исключительного случая, она выбрала платье, которое ей много лет назад подарил Свирид на день рождения. Материя, из которой оно было пошито, обладала притягательной силой для тех, кто хотел выглядеть шикарно, и одновременно не замерзнуть, даже очутившись на сильном морозе без верхней одежды. Боязно было выйти в обновке на суд Свирида, Дана впервые нарядится в его же собственный подарок. Многоуровневые пышные юбки придавали дополнительный объем ее узким бедрам, отложной воротник с накидкой придавал горделивость осанке. Несколько дополнительных штрихов в виде броских украшений, и туалет Даны можно было считать завершенным. Но что делать с волосами? Обыкновенные, темно-русые, висящие сосульками они придавали ей неряшливый вид.
  - Мира! - негромко позвала Дана, выглянув из спальни. Свирид не должен знать, каким хлопотам она себя подвергает, ради того, чтобы ему понравиться.
  - Он здесь, в большой комнате и спрашивает тебя, - шепотом призналась Мира. В руке она держала фен, который застыл над головой модели. - Это поразительно! Ладно, мы с тобой можем ошибиться, но правоохранительные органы, - Мира в недоумении развела руками.
  - Ой, осторожнее, - Дана почувствовала себя так, словно ее скальпируют.
  - Прости, я немного увлеклась. Он такой импозантный, и, между прочим, еще более уверенный в собственной привлекательности, чем в прошлый раз.
  Душу влюбленной женщины ликовала. Тот, кого она всякий раз призывала в своих снах, сам явился к ней. Может быть, он даже пожаловал с тем, чтобы попросить ее забыть их размолвку.
  - Наверное, врачи хорошо сработали, вытащили умирающего с того света. А ты молчишь, будто тебе все равно, - не дождавшись ответа, Мира продолжила, - А мне он симпатичен, несмотря на то, что он - твердый орешек. Такого раскусить под силу только настоящей хищнице. Я себя к таковым не отношу, но попробовать стоит. Всякий раз, когда мне удается заинтересовать собой привлекательного джентльмена, я испытываю ни с чем несравнимое удовольствие. Ну, вот, твои волосы в порядке. Посмотри, - Мира протянула подруге карманное зеркальце.
  Дана не без опаски кинула туда на себя взгляд. Симпатичное личико воззрилось на Дану из зеркала, ей показалось, что это - не единственное, что можно было в нем рассмотреть.
  - Хватит собой любоваться. Тебя человек ждет, Дана.
  - Не человек, а Свирид,- поправила Ларину Мира.
  "Любимый человек", эти два слова отчетливой дробью отдавались в висках Даны. Как страшно и одновременно хочется, распахнуть двери, и бросится ему на шею. Он нуждается в ее помощи: совете или содействии в каком-либо деле, а иначе он не явился бы вот так, без приглашения. Как новогодний снежок, отпечаталось в голове Даны. А вдруг Свирид почувствовал к ней то, с чем она сама никогда не расставалась. Чудно. Чудно, какие люди все разные. Дана имела в виду любовь, а у Миры на уме одни пошлости. Каждый думает в меру собственной испорченности, но отчего один испорчен уже с рождения, другой же хранит наивность до глубокой старости.
  - Дана, поторопись. Гость собрался уходить.
  Что же ей придумать, чтобы Мира за ней не увязалась? Если открыто попросить ее об этом? Нет, Мира не такая, она не пойдет на уступки. Кажется, она сама положила на Свирида глаз. Настоящие подруги такого себе не позволяют. Речи не было о том, чтобы превзойти соперницу внешними параметрами, остается удерживать любимого внутренней красотой, которую еще надо разглядеть.
  Повторный настойчивый стук в дверь подстегнул Дану к решительным действиям. Осмотрев себя с ног до головы, Дана осталась довольной.
  - Вполне, вполне, - приободрила ее Мирослава.
  В гостиной, где собрались все, включая животных, было торжественно тихо. Но стоило возникнуть у стола хозяйке дома при параде, прозвучали радостные приветствия.
  - А вот и наша Терпсихора.
  - Красавица, просто королева!
  - А платье у нее, оцените! Ни у одной королевы ничего подобного нет.
  Дана в ответ лишь глупо улыбалась, вертя головой из стороны в сторону. Для нее было полной неожиданностью столь пристальное внимание. Публика буквально пожирала ее глазами. Но сама она не замечала никого, кроме любимого, жадно ловила его взгляд.
  - Откуда у тебя это платье? - поинтересовалась Ларина.
  Зардевшись от пристального внимания, Дана охотно призналась, - Свирид подарил его мне.
  Постучав ножом по краю тарелки, Саша добился желаемого внимания. - Друзья, давайте выпьем за красоту, за то, чтобы она стала более доступной.
  После того, как бокалы осушили, Мира мимоходом промолвила, - Красота не должна быть доступной, иначе ей перестанут поклоняться.
  - Поклоняться нужно всем и каждому, именно так, и не смотрите на меня, как на фантазерку. Еще совсем недавно я была серой мышкой, а красивой, опять же, с ваших слов, я стала благодаря дружескому участию.
  Это признание было встречено неожиданными аплодисментами, что вынудило Дану вторично покраснеть. Жаль, что ей не дано внушать мысли. Она в упор уставилась на него, почему он изображает из себя непонимающего? - Друзья, вы меня извините, если мы со Свиридом ненадолго вас покинем?
  Она могла этого и не спрашивать, и не потому, что Дана у себя дома. Ухищрения гостеприимной хозяйки не достигли цели. Уединение не сыграло им на руку, и за плотно затворенной дверью Свирид по-прежнему вел себя сдержано. Природная деликатность боролась в Дане с бурной страстью, сдерживая желание броситься любимому на шею.
  - Зачем ты меня сюда позвала?
  - А ты не догадываешься? Придется мне взять инициативу на себя. Прими, наконец, решение.
  - Какого решения ты от меня ожидаешь?
  - Скажи: ты меня любишь?
  Свирид не ответил на вопрос. Закрытая им дверь сказала все за него.
  У любимого плохое настроение, именно этим можно объяснить его нежелание разговаривать. А не побиться ли ей головой о стену? Говорят, это помогает освободиться от плохих мыслей. В ее случае вполне можно приложиться к любимой кроватке, результат будет мгновенный.
  - Ой, что это ты делаешь? - изумленно поинтересовалась вошедшая Мира.
  Только ее здесь не хватало! Какая дура, неужели не видит, шишки себе набиваю. Может, присоединишься ко мне? - вопрошала уже не взглядом сосредоточенная Дана.
  - А я забеспокоилась, как бы чего не случилось с тобой. Ты такая непредсказуемая. Свирид вернулся к столу, и о тебе словом не обмолвился.
  Дана пожала плечами, опущенный взгляд спас ее от никчемного сочувствия. Любое внимание, включая дружеское, ей сейчас претило. Как гадко на душе, и праздник не в праздник. Надо возвращаться к гостям, вот и Мира от нее ответа ждет. - Я сейчас выйду, только немного передохну, у меня что-то голова закружилась.
  - Неудивительно. Такая гимнастика для головы много пользы не принесет.
  Проводив Миру глазами, Дана свободно вздохнула. Теперь можно, не отвлекаясь, попытаться смоделировать ситуацию восстановления их со Свиридом отношений. Его уход от прямого ответа можно расценить, как нерешительность. Пока не сказано "нет", у нее есть надежда.
  - Привет, чего ты тут сидишь одна, да еще в темноте?
  Назойливые визиты можно одолеть только молчанием. Ларина, конечно, лучше, чем Мира, но хуже, чем никто. Дана молитвенно сложила ладони, ее поникшая голова олицетворяла полную отрешенность от всего земного. Чего она не ожидала услышать в ответ, так это смех.
  - Можешь, сколько угодно изображать из себя мадонну. Мне хорошо известно, что у тебя на уме, вернее: кто? Пока ты тут, мучаешься от безделья, Мирослава там время зря не теряет. Стоит признать, что улыбаться она умеет лучше тебя. Молчишь? Не все молитвы отчитала? Не воображай, что Саша будет поперек горла твоему ухажеру. Слышишь, стучит? Без меня соскучился, - рука Ларины легла на колено невольной слушательницы, но завладеть ее вниманием не удалось. Дана, как окаменела. - А, вообще, я тебя понимаю. Ну, их к черту, мужиков этих. О чем призадумалась, подружка милая.
  Врет как-то ненатурально, чтобы очутиться на моем месте, надо лишиться всего. Прохаживаясь по тесной комнатке от кресла к кровати и обратно, Дана старалась отрешиться от окружающего, а вместо этого, оно самое в лице докучливой приятельницы, мозолит ей глаза. Великий Боже, как же ей освободиться от незваных гостей?
  - Хочешь, чтобы я ушла? Я уйду, а вот заставить Свирида к тебе явиться, мне не по силам.
  Развернувшись спиной к Ларине, чтобы та не приметила ее покрасневших глаз, Дана перебирала в уме: чем же ей заинтересовать любимого?
  В дверь спальни постучали, - Девочки, вы скоро?
  Взгляды Ларины и Даны встретились, - Пойдем.
  За столом их ожидала одна Мирослава. - А мужчины ушли гулять с собаками.
  - Что вы наделали, зачем?! Как вы могли его отпустить? - Дана готова была броситься вслед любимому.
  Мира с Ларой переглянулись, - А что же нам его к себе прикажешь привязывать? Ты куда, Дана? Бежишь его разыскивать? Напрасно. За это он уважать тебя больше не станет.
  Пока Дана пыталась разобраться, запутавшись в пышных юбках, Мира успела спрятать ее сапоги, но и это ограничительная мера не остановила влюбленную.
  - Дана, зачем? Оставь, пожалуйста, они будут тебе велики.
  Протесты Ларины не возымели никакого действия. В чужих, не по размеру больших сапогах, Дана чувствовала себя неловко, но стоило ей запихнуть в сапоги по перчатке, и чужая обувь пришлась ей впору.
  - Дана, подумай хорошенько. Нельзя так унижать человека и себя ни во что не ставить.
  Не удержалась от комментариев и Мира, - Все проживающие в этом доме любопытствующие сию минуту облепят окна. Как же, золушка собственной персоной явилась к ним из сказки.
  Мира и Дана одновременно перегородили Дане дорогу, - Ты дождешься их возвращения дома, - голос Лары был непреклонен.
  - В сторону! - Дана была настроена решительно.
  - Давай договоримся. Если через десять минут они не вернутся, я сама распахну перед тобой дверь, - в голосе Ларины была вежливая просьба именно это возымело нужное действие. Дана уступила.
  Как медленно течет время в пересчете на секунды, они то ускоряют, то замедляют свой бег. Казалось, время испытывает ее терпение. В воображении прокручивалась одна и та же картина. На пороге стоят два Свирида. Дане предстоит сложнейший выбор: кому из них она отдаст предпочтение? Лишь на первый взгляд кажется, что так легко выбрать между человеком и роботом. Век назад ученые мечтали, как тень электронной машины накроет живой разум. Недавнего "человекобога" низвели до уровня "машиночеловека". Человек - такая же машина. До сих пор все попытки наделить машину человеческим разумом терпели провал. Компьютеры научились многому, но они далеки от универсальности, они обделены эмоциями. Пусть они без труда отыщут кратчайший маршрут из столицы в Вальпараисо, но вопрос: "гармонично ли это лицо?" ставит их в тупик. В отличие от машин у ее Свирида есть душа, самосознание. Он - человек...
  - Нравится болтать с самой собой?
  Ехидство Миры Дана оставила без внимания, а на вопросительный взгляд Ларины ответила, - С вами разговаривать гораздо приятнее.
  - Прежде, чем мы отправимся за мужчинами, ответь, Дана, что ты станешь делать, если они нам не встретятся?
  Она становится похожей на прежнюю Лару, предусмотрительную и заботливую. - Будем искать себе новые проблемы.
  До последнего момента, пока за подругами не захлопнулась дверь квартиры, хотелось верить, что этого не сделают, хотя бы из чувства деликатности останутся дома. Очутившись во дворе немного раньше, чем остальные, Дана выждала, пока Мира с Лариной отвлекутся, и спряталась за огромным сугробом.
  Согревая озябшие на морозе пальцы своим дыханием, Дана размышляла. Кому выгодно ее обманывать, обещая встречу с мифическим Свиридом? Если он еще живой, то и думать забыл о ней. Внезапный его визит свидетельствует о корыстных побуждениях. Остается выяснить: чего добивается от нее бывший возлюбленный?
  Холод все больше овладевал ею, Дана не чувствовала пальцев. Казалось, что ее конечности разбиты параличом. Теперь она грезила об утраченном тепле. Его широкие ладони умели согревать по-своему. С прикрытыми глазами так легко представить его руки, его сильные, артистичные, тонко очерченные пальцы. Как горячи его ласки, они способны были вскружить ей голову, такое подвластно лишь настоящему, а главное, любящему мужчине.
  Настойчивые прикосновения чего-то влажного вернули Дану к действительности. Тихое повизгивание над ухом напомнили о преданности четвероногих друзей. В их густой шерсти она согревала свои пальцы, превращенные морозом в уродливые култышки. Очередное нежное обращение застыло у нее на губах, когда рассеянный взгляд случайно натолкнулся на знакомый силуэт. Мужчина разговаривал с кем-то, остальное трудно было рассмотреть. Заслоняясь собакой, Дана сдвинулась влево, и едва не вскрикнула от изумления. Точная копия Свирида уставилась прямо на нее.
  
  
  
  
   "Лодыжка Евы". Глава 29.
  
  Если она умерла, то почему до сих пор слышит слова. Смысл их не совсем понятен, но, судя по чувству, с которыми они звучат, люди, швыряющие их друг другу, задались целью больнее ранить противника.
  - Надо выбрать более подходящее место для нашего разговора.
  - Отговорки. Пойдем в автомобиль.
  - Всей компанией? - с изрядной долей сарказма спросил один из Свиридов.
  - Чего вы добиваетесь?
  - А вам невдомек?
  - Невдомек, - эхом ответил вопрошаемый.
  - Подчинения, вот, чего от вас требуют.
  - Слепого?
  - Разговор ни о чем. Вам за что платят деньги?
  - За что?
  - Вам известно. Будете...
  - А ему вы тоже платите?
  - Если не можете сказать ничего умного, молчите.
  - Хотелось бы знать: когда наступит конец этому представлению?
  Представление еще впереди, подумалось невидимой наблюдательнице. Сидя за снежной изгородью, она позабыла обо всем, и даже о морозе.
  Тот, к кому обращался один из Свиридов, выдержал паузу, а затем озадачил собеседника неожиданным вопросом, - Сколько энергии потребуется, чтобы научиться двигать человеком, как лучом прожектора?
  - А кого вы еще собираетесь телепортировать?
  Дана успела запутаться в вопросах, которые сыпались, как из рога изобилия. Было похоже, что один из говорящих, желал перессориться с обладателем взлохмаченной шевелюры, второй Свирид занимал выжидательную позицию. Иногда Дане казалось, что у нее двоится в глазах, настолько два Свирида копировали жесты, манеру говорить друг друга. Подойти к ним ей мешало присутствие неизвестного, которого Дана про себя прозвала хромым львом. Этот претендующий на лидерство человек, вызвал резкое чувство неприятия не только у Даны.
  - Можешь мне помочь?
  От внезапности Дана вздрогнула. Увлеченная слежкой, она не заметила близкого соседства с одной из своих подруг. Прежде, чем Дана успела ответить, Ларина увела ее в сторону, - Нужно, чтобы ты следовала за одним человеком, за тем противным стариком, видишь?
  Оказавшись на безопасном расстоянии, Дана учинила подруге допрос, - Какое отношение имеет старик к моему Свириду?
  - Все, что мне известно, я расскажу тебе после, а сейчас важно выяснить, что ...
  - Для меня важно, только то, что касается Свирида.
  Цепкая хватка Ларины ослабла, выпустив руку подруги, она отошла в сторону. Дана пребывала в растерянности: большая ее половина рвалась к любимому, но нечто запрятанное глубоко, в самом потайному уголке ее души, желало остаться рядом с подругой, с тем, чтобы выполнить ее просьбу. - Лара! - взглядом позвала она. На секунду переключив внимание на свой большой палец, растрескавшийся на морозе до крови, она потеряла из виду Ларину. Но ее одиночество было не долгим. Ощутив на себе чей-то взгляд, Дана обернулась и увидела направляющуюся к ней Мирославу.
  - Почему вы исчезаете, стоит мне немного приблизиться. Я только, что потеряла из вида Сашу. Кто объяснит мне, что это за безумная игра?
  Дана приложила палец к губам, но это возымело противоположное действие.
  Мира еще громче сказала, - Не стала бы тебя беспокоить, но на морозе я ужасно окоченела, а твой замок не открывается.
  - Хорошо. Подожди меня у подъезда, я скоро.
  Договариваясь с подругой, Дана вовсе не ожидала, что Мира поступит в точности да наоборот. Продолжая присматривать за Мирой, Дана на время выпустила из вида мужскую компанию, а когда спохватилась, было уже поздно вмешиваться. Настырная подруга сделала то, чего сама Дана давно желала: добилась внимания Свирида. Издалека не было слышно, что она ему сказала, но реакция мужчин на появление незнакомки была странной. На первый взгляд казалось, что ничего особенно не произошло. Троица заслонила от нее Миру, за их спинами Дане не было видно, чем они занимаются. Не прошло и минуты, как непрошенная гостья сама сбежала от них, причем рванула она в противоположную от Даны сторону. Хромой старик с одним из Свиридов направился к автомобилю, около которого его уже поджидали, вот только, кто именно, Дане рассмотреть не удалось. Второй Свирид направился в сторону Даны. Он заметил меня, с воодушевлением предположила влюбленная девушка. Неожиданность их встречи не входила в ее планы, как же она покажется любимому в столь растрепанном, неприглядном виде, а главное, как она объяснит ему: что она здесь делает? Дана поспешила схорониться за сугробом. Открывшаяся ее взору картина заставила учащенно биться ее истосковавшееся без ответной любви сердечко. Свирид, ее Свирид обхаживал Ларину. Он что-то шептал ей на ушко, подруга улыбалась, тем самым, поощряя его ухаживания. Какая вероломность! Дана про себя награждала Ларину разными обидными словечками. Дорого ты заплатишь за собственную прихоть. В негодовании Дана не ведала, что творит, когда в ее голове стали рождаться планы мести, один страшнее другого, пылающий взгляд Даны случайно скользнул по праздничному платью. На пышных оборках бросались в глаза алые пятна. Единственное красивое платье испорчено, а ее жизнь, ее личное счастье разрушено, и кем?! Ее подругой, теперь уже бывшей. Внезапное, пришедшее в голову решение поразило Дану своей простотой. Она отплатит Ларине той же монетой.
  Продолжая оставаться под снежным прикрытием, уязвленная в самое больное место девушка искала заданную цель. Рыская возбужденным взглядом по двору, Дана неизменно натыкалась на устремленную в высь стрелу. Высотка, моргающая ей зажженными пластиковыми окнами, здорово смахивала на выпущенный в бесконечную черную даль снаряд. Ранее она не обращала на это внешнее сходство внимание. Еще недавно для нее не существовало иных мужчин, кроме Свирида. Отыскивая в окнах мужские силуэты, Дана изо всех сил взывала: где тот, кто поднимет ее значимость в собственных глазах, напомнит ей о нежности и страстных ласках влюбленного до беспамятства человека? Пора возвращаться домой. Приближаясь к подъезду, Дана постепенно успокаивалась. В ней взыграла ревность, самый короткий способ от нее избавиться, отыскать у предмета своей страсти порок, тем самым, низвести его с пьедестала, вытереть об него ноги.
  У двери в подъезд кто-то налетел на нее. Падая, Дана пребольно ударилась головой о ступени. В тот же момент шершавый, влажный язык лизнул ее в щеку. Сразу двое псов: Гном и Кио демонстрировали ей свою привязанность. Благородные существа, единственные, на бескорыстную помощь которых она может рассчитывать.
  - Тебе не надоело здесь валяться?
  Вот он, сам объявился. Протягивает ей руку, хорошим хочет казаться.
  - Я вас пошла искать, а встретились мне только собаки, - опираясь на Сашину руку, Дана к недоумению помогающего, увлекла его в обратную от дома сторону. Псы решили, что их хозяйка желает прогуляться, сами себе придумали игру, кружа рядом и заливисто лая.
  Вопреки ее расчетам, Саша заупрямился, - Куда мы направляемся?
  - Я хочу отыскать Эльфа и Рича, они бегали там, - Дана махнула рукой куда-то вперед.
  - А не проще их позвать, чем мерит сугробы? - удивление вопрошаемого было искренним. Казалось, он не мог уяснить: отчего такая простая мысль сама не пришло в голову неглупой девушки.
  Девушку выручила изобретательность. Она придумала отговорку на ходу, - Мне послышался их лай с той стороны, - Дана неслучайно показала в ту часть двора, где мог находиться автомобиль хромого старика. С ним рядом должен быть Свирид. Саша нехотя подчинился, при ходьбе он часто оборачивался. Дана догадывалась, кого он высматривает, и была не против очутиться на глазах у бывшей подруги в объятиях мужчины, ей небезразличного. Мысленно Дана прикидывала, как взять Сашу, куда положить руку, чтобы их поза вызвала у подруги больше зависти. Пожалуй, зрелищным будет, если она обмякнет у него на руках, тем самым, побуждая Сашу к проявлению джентльменских чувств. Но к ее разочарованию никого из тех, кого она желала встретить, Дана не увидела.
  - Давай отведем собак домой, а затем, если возникнет необходимость, пойдем искать остальных.
  Предложение Саши было принято. Дана безропотно подчинилась, сосредоточив свой интерес на воплощение задуманного в жизнь, - А ты не видел Ларину?
  - Она наблюдает за одним нашим общим знакомым.
  Голос Даны взлетел на несколько тонов вверх, - И ты так спокойно об этом говоришь?!
  Дана долго возилась с замком, замершие пальцы не слушались. Саша вежливо отстранил ее и занялся замком самостоятельно. Вскоре он распахнул дверь перед Даной, но так вышло, что первыми в квартиру вбежали собаки, что спасло хозяйку и ее гостя от расправы. Почти сразу раздался страшный грохот, завизжали собаки, взрывной волной их отбросило назад. Захлопали двери соседних квартир. Прозвучали встревоженные голоса: "Где взрыв?", "Кто пострадал?" Дана смотрела на происходящее, как сквозь пелену.
  - С тобой все в порядке? Почему ты молчишь?!
  Она чувствовала, как мужские руки грубо, бесцеремонно ощупывают ее, хватают за шею, спину, грудь, а бедные животные продолжали жалобно скулить. Опираясь на стену, Дана еле-еле встала на ноги и осторожно двинулась вперед, пока не наступила на что-то податливое, и тут же в ее ноги начали тыкаться мокрые собачьи носы. Дана присела на корточки, - Гном, Кио, это вы? Собачки мои, вам больно, а я не знаю, как вам помочь! - слезы градом хлынули из ее глаз, девичьи руки ласкали обезображенные собачьи тела.
  - Дана, надо уходить. Здесь могут находиться еще несколько взрывных устройств.
  Ни громкие Сашины крики, ни паника, охватившая жильцов соседних квартир, не волновали обезумевшую от горя Дану. Ее собаки, безвинные, добрые существа пострадали из-за людской злобы и ненависти. Наклонившись к лежавшим всем своим телом, Дана почти легла на пол, осторожно ощупывая каждый сантиметр искалеченных собачьих тел.
  - Уходим! - Саша изо всех сил тянул Дану за руку, затем ухватил ее за ноги.
  Она яростно сопротивлялась. Поначалу отмахиваясь, она поддалась влиянию злости, вспыхнувшей в ней жгучим огнем на неизвестных злодеев. Она кричала, временами заглушая переговоры соседей на лестнице. В какой-то момент ей привиделся знакомый силуэт: с растрепанными волосами, с перепачканными в крови руками. Казалось, она ничего не видела, не слышала и не чувствовала, кроме страданий.
  - Ну и черт с тобой. Идиотка! Подыхай вместе со своими собаками.
  Позади оглушительно хлопнула дверь, а Дана лежала на полу в прихожей и плакала. Ее щеки касалось горячее дыхание умирающей собаки, подающей голос все реже и реже. Аритмичное подергивание передних лап Дане удалось унять, но град собачьих слез, как по живому резал Дану. Она перецеловала всю собачью морду, легче ей не стало, а Кио и подавно, - Бедненький песик, если бы я могла хоть чем-нибудь тебе помочь. Я бы отдала тебе всю кровь, свою жизнь, все, что потребуется. Кио, милый, ты меня слышишь?
  Напрасно она тормошила обмякшее собачье тело. Его больше нет, мелькнуло в голове. Неведомая сила толкнула ее вперед. Она перешагнула через скулящего Гнома и побрела на кухню, кажется, там, в шкафчике, имеются лекарства. На пороге кухни она натолкнулась на неожиданное препятствие. На полу лежал человек. Чтобы не заорать, Дана прикрыла ладонью рот. Прислонившись к стене, она смотрела на него, боясь шевельнуться. Прошло неизвестно, сколько времени, прежде, чем Дана отважилась сделать шаг по направлению к аптечке. Лекарства, разложенные по полочкам, сейчас были разбросаны по всему кухонному столу. Кто-то рылся в ее шкафчике. От волнения она никак не могла найти нужное кровоостанавливающее средство. Внезапно за спиной прозвучало: "Пить". Дана обернулась. Сомнений не было, это шепчет лежащий на полу. Ей бы только отыскать нужное средство для Гнома, пока ему еще можно помочь. Руки ее плохо слушались, буквы в названиях лекарств расплывались перед глазами, а позади, вперемежку с тихим собачьим повизгиванием раздавалось надсадное: "пить". Ладно, даст она этому незваному проходимцу попить, только бы заткнулся. Наполненный до краев стакан она поставила рядом с лежащим, а сама вернулась к умирающему Гному. Ей пришлось осматривать, ощупывать собаку в полутьме, из-за перегоревшей иллюминации, а пес в благодарность преданно лизал ей руки. Зловещая тишина, которая на несколько минут воцарилась в квартире, напугала Дану еще больше, чем соседская беготня по лестничной площадке. Не хватало еще, чтобы этот гадкий, мерзкий тип, обманным путем пробравшийся в ее квартиру, скончался у нее на глазах. Попробуй она вызвать милицию, так решат, что это она прикончила его.
  - Как ты, крошка, тебе, правда, лучше? - приметив, что собачьи глаза внимательно следят за ней, Дана улыбнулась.
  Рваный бок больше не кровил, мелкая дрожь теперь изредка тревожила измученное тело. После того, как на Дана положила на рану повязку с антисептиком, Гному должно полегчать. Нужно найти какую-нибудь доску, щит, на котором можно перенести Гнома и разместить с комфортом на его привычном месте. Передвигаясь по кухне, Дана задела ногой что-то большое и тут же почувствовала сырость. Стакан с водой, который она поставила рядом с пришельцем, покатился по полу. "Пить", еле слышный шепот оглушил Дану. Наполненный заново стакан с водой очутился возле лежащей без движения человеческой глыбы. Лицо незваного гостя, которого ей пришлось придерживать за голову, показалось Дане знакомым. Широкий, приплюснутый нос, изрезанный морщинами лоб, слегка скошенный назад, принадлежал объекту пристального наблюдения Ларины.
  Напившись, он зашептал, - Я сейчас уйду, только полежу еще немного, - взгляд старика вопрошал, ожидая разрешения.
  Его не последовало. Дана вернулась к Гному. Толстый собачий хвост несколько раз стукнул по полу.
  - Гномик, радость моя, тебе полегчало. Сейчас я тебе попить принесу и перевяжу твою рану.
  Опять придется перешагивать через эту неповоротливую тушу, но ради благополучия близкого существа она еще и не на такое согласна. Как ни старалась Дана осторожничать, все же ее перемещения заметили.
  - Я где-то здесь выронил свою палку. Помогите мне ее найти.
  Где же ей отыскать доску подходящего размера, может приспособить вместо этого дверцу шкафа? Чтобы снять ее, нужна отвертка, а ее в кельи одинокой женщины днем с огнем не сыщешь. А если взять стул с широким сидением? Его вполне можно приспособить для переноса.
  - Милочка, помогите мне.
  Бинты, перекись, антисептический порошок - кажется, все, а после хорошо бы выбраться во двор. Где-то там могут бродить Рич и Эльф и ее кошки. - Ой! Пустите, - Ощутив, как ее тянут за оборку платья, Дана потянула его к себе. Послышался треск, кусок платья остался в руках у злодея. В отместку Дана с силой пнула лежащего ногой. Накладывая повязку на израненное бедро Гнома, она слышала позади звучавшие с завидной монотонностью ругательства.
  Взбодрила ее реакция собаки, которая в ответ на агрессию пришельца, оскалилась и зарычала. - Ты моя прелесть, спасибо тебе, мой рыцарь. Ну, вот и все, - Дана закончила бинтовать, и улыбнулась четвероногому другу.
  Различив позади шорох с легким постукиванием, Дана вздрогнула. Брошенный беглый взгляд назад позволил различить приближающегося старика. Перемещаясь по-пластунски, он почти достиг цели - перевернутого вверх ножками стула, с распластанным на нем собачьим телом. Предчувствуя беду, Дана напряглась, в любой момент готовая отразить нападение.
  - Если ты найдешь мне мою палку, я помогу тебе с собакой.
  Придется ему помочь, иначе от него трудно будет избавиться. - Вы, наверное, ее оставили там, где ходили. Припомните, где это было?
  - Пока я буду вспоминать, твоя собака выздоровеет.
  - Где вы ходили?
  - Зачем ты меня экзаменуешь? Не помню я.
  - А зачем вы забрались в чужую квартиру, вы помните?! - встречая упрямство старика, Дана все больше заводилась. Обойдя две комнаты, ей так и не удалось отыскать палку. - Нет ее нигде, - в раздражении бросила она.
  - Загляни под кровать.
  - Что вы там делали?
  Гость деликатно промолчал, предоставляя хозяйке ответить самой. Под кроватью виднелось нечто, похожее на заполненный цилиндр. Присмотревшись внимательно, Дана решила, что это и есть именно то, что является предметом ее поиска. - Это? - ткнула она в физиономию старика.
  Дана не спускала глаз с его руки, вроде, он ничего не делал. Однако из тридцатисантиметрового обрубка палка вдруг вытянулась и приняла свои привычные размеры. В какой-то момент Дана повернулась к старику спиной, но тут ее внимание привлек подозрительный жужжащий звук. Забота о четвероногом друге толкала ее вперед, человеческое любопытство притягивало к предприимчивому старикашке. Поправляя матрас на кровати, убирая лишние коврики, Дана краем глаза наблюдала за действиями незваного гостя. Необычный звук раздавался всякий раз, когда старик опирался на палку. При опоре палка меняла свою длину.
  - Любопытная вещица, не правда ли?- похвалился старик, поймав на себе внимательный взгляд. - Амортизация позволяет беречь суставы при движении. Доживешь до моего возраста, вспомнишь о палочке-выручалочке.
  Назидательный тон собеседника вызвал усмешку у Даны, - Так говорите, будто вам лет сто, не меньше.
  - Не сто, но значительно больше, чем записано в паспорте.
  Опираясь на свое складное орудие, старик мог придерживать свободной рукой свешивающиеся голову Гнома. Дана ревниво относилась к своим животным, настороженно встречая любое, чужое внимание. Неожиданно Гном зарычал. Это произошло в тот момент, когда рука гостя в очередной момент оказалась в непосредственной близости от его головы. Старика это не испугало, а лишь позабавило.
  - Не надо касаться Гнома. Вы ему не нравитесь.
  Когда пес был водружен для предназначенное для него место, Дана более не стала церемониться, и вырвала из рук у старика палку.
  Не ожидавший наступления, он едва не упал. - Отдайте мне палку...пожалуйста.
  - Объясните мне, каким образом вы очутились в моей квартире? - металлические нотки в голосе подчеркивали решительность вопрошающей. Пусть знает, я не остановлюсь ни перед чем.
  - Разрешите поинтересоваться: а что будет потом, после того, как я расскажу?
  - Не знаю. Может быть, я позвоню в милицию, не исключено, что просто отпущу вас.
  - Отпустишь меня? - передразнивая, переспросил старик. - Ты считаешь, что я не могу выбраться отсюда без твоего участия?
  От внимания Даны не укрылось, как легко старик принял вертикальное положение, даже без палки.
  - Если ты проявишь благоразумие, мы могли бы с тобой договориться.
  - Такого наглеца, как вы, еще поискать. После ваших слов я сразу же позвоню в милицию, - чтобы старик не сомневался, через минуту Дана вернулась в спальню с телефонной трубкой в руках.
  Увиденное заставило Дану возмутиться. Старик сдвинул на самый край матрас с Гномом, а сам развалился на освободившемся месте.
  - Послушайте....
  - Это ты меня послушай. Не стоит со мной ссориться. Я виноват перед тобой лишь в том, что не предупредил о своем визите.
  - А взрывное устройство разве не ваших рук дело? Что вы смеетесь?
  Отрывистый смех смолк. Уродливое лицо гостя приняло отталкивающее выражение. Дане даже показалось, что под оттопыренной верхней губой обнажились крепкие клыки. Глаза незнакомца светились, как у хищного зверя. Поза его, готового к нападению хищника, испугала Дану, что было сразу же замечено пришельцем. Оскал сменился усмешкой. - Неужели ты допускаешь мысль о самоотверженности нападающего ради достижения собственной цели? Любой преступник, прежде всего, думает о том, как сохранить свою жизнь. Меня так же, как и тебя отбросило и оглушило взрывной волной. Это Свирид назначил мне встречу в незнакомом доме. Откуда мне было знать, что это - твоя квартира?
  - А для чего он пригласил вас ко мне?
  Несмотря на то, что недоверие буквально кричало в каждом ее слове, старик, игнорируя реакцию слушательницы, пустился в рассуждения, - Свирида я знаю много лет, все это время он отличался неуравновешенной психикой, что при его амбициях могло вылиться во все, что угодно. Он вбил себе в голову, что я сделал его исполнителем своих планов мести. Я не стану вдаваться в подробности, кто состоял в списках его врагов, достаточно того, что в их числе не было тебя.
  - А почему бомба оказалась в моем доме?
  - Я могу только предполагать. Решив расправиться с неугодными ему людьми, он назначил им встречу в чужом доме, а свое появление у тебя выдал за совершенно случайное.
  Логичность сказанного пока еще не убедило Дану, но начала склонять ее на сторону рассказчика, - Я тоже неплохо знала Свирида, и не далее, как неделю назад он посвятил меня в свои планы. Главной целью Свирида было уйти, вырваться из-под вашего контроля. Он перечислил мне всех, кто вольно или невольно вызвал вашу ненависть. И знаете, в его рассказе было много фактов, обосновывающих вашу неприязнь к перечисленным лицам. У вас на лице я вижу усмешку, вы до сих пор сомневаетесь в рассказанном мною.
  - Обычно люди в последнюю очередь поверят незнакомому человеку, чем близкому и тем более, любимому.
  Неужели он знает о наших со Свиридом отношениях? Вслух Дана произнесла, - Кто открыл вам дверь?
  - Свирид.
  - Неправда! Свирида у меня сегодня не было.
  - Однако это был именно он.
  - Что было дальше?
  - Мы разговаривали, Свирид куда-то заторопился, я немного задержался. Потом вернулась ты с собаками ...
  - Я выходила во двор с приятелем моей подруги, а когда я покидала квартиру, в ней никого не осталось. Так, кто же открыл вам дверь?
  - Свирид.
  - Кажется, кто-то из нас двоих не в себе, и не говорите мне, что вам известно, кто это.
  - Верни мне палку, я поеду домой.
  - Сначала вы мне расскажите, что вы делали в моей квартире, когда все ушли.
  - Свирид вышел, и пообещал скоро вернуться. Я просто его ждал.
  - Как долго?
  - Минут пять, не больше.
  Пока Дана прокручивала в голове рассказанное Адонитом, он, не спуская с нее глаз, затаился. Любой ценой надо вернуть себе палку, и, пожалуй, пора выбираться отсюда. Свирид куда-то запропастился, а так посодействовал бы старому приятелю. Тыльной стороной ладони он стер со лба капельки пота, легче от этого не стало. Не повезло сегодня, ему не привыкать переживать неудачи, сваливая их на кого угодно. Не станет он молча глотать обиды, потом, обижаться он может лишь на людей достойных, а таких еще поискать нужно. Девчонка не права, не ненависть движет им, а презрение к двуногим, кои мнят себя людьми. С гоминидами их объединяет лишь внешний вид, разумом в их черепной коробке и не пахнет. Плебеи! Стеклянные глаза застыли в одной точке. После приготовлений Адонит перешел к действию. Грузное, дряхлеющее тело напряглось, перед тем, как отдаться на волю судорог. Осталось лишь раскусить капсулу, которую он успел незаметно положить себе в рот, и пена будет не хуже, чем в огнетушителе. Несмотря на готовность, скованность мышц затягивалась. Внезапно он перестал чувствовать собственное тело. Рыскающий взгляд наткнулся на живую стену.
  - Вставай!
  Его нежелание подчиняться вызвало вспышку агрессии, сдержать которую удалось лишь при участии Даны. Одним взглядом она уговорила мужчин уступить. Те нехотя подчинились. Получив свободу, Адонит медленно поднялся, потирая затекшие запястья. Что нужно этим роботам? Ларина, Свирид, второй Свирид, сожитель Ларки, прыщавая дылда, а единственная среди них привлекательная особа, в отличие от других и смотреть на него не желает. Сейчас он в их власти, но стоит ему остаться с каждым из них наедине, от их воинственности не останется и следа. - Чего вы добиваетесь? Желаете избавиться от меня?
  - Человеческая жизнь неприкосновенна, и даже ради стремления к справедливости нельзя пожертвовать самым ничтожным из созданий.
  - Да, что ты перед ним унижаешься?! Таких, как он ...
  - Подожди, Саша, он имеет право ...
  - Ничего он не имеет, ничего! Убийцам не место среди порядочных людей.
  Адонит слушал, не выказывая ни испуга, ни отвращения. Это первобытное скопище даже не способно было вызвать его раздражение.
  - Он сказал, что это ты, Свирид, подложил бомбу.
  - Лжет.
  Дана переводила тревожный взгляд с одного любимого лица на другое. Кому из них принадлежит ее сердце. Хоть они похожи, как две капельки, но любит она только одного.
  - Лжет, - эхом откликнулся другой Свирид.
  - Пусть он уходит, - тихо попросила Ларина.
  - И опять станет отравлять нам жизнь. Нет! Я сотру, вот этими ручищами, сотру гадину с лица земли.
  - Сотрешь, избавишь, - передразнивая, повторила Мира. - Какой ты решительный на словах. Начинай избавляться, мы ждем.
  - Мира, что ты говоришь?! Зачем ты Сашу подстрекаешь? Адонит - человек, какой бы он ни был, он человек, - повторила она по словам, - Не ты его создал и не тебе...- Ларина вдруг замолчала, не в силах совладать с переполнявшими ее эмоциями.
  На лице Саши появилось язвительное выражение, - А не ты ли бросила его подыхать еле живого в зимнем лесу?
  Издевка осталась без ответа. Лара продолжала кружить по спальне, как помешанная. Окна, стены, люди - все беспорядочно мелькало у нее перед глазами.
  - А я для вас уже не существую? - вопрос Адонита повис в воздухе без ответа.
  - Ладно, пусть он катиться ко всем чертям.
  - Оставь свое благородство.
  - Скорее, я оставлю тебя.
  Сашу обидело безразличие, с каким Ларина бросила ему в лицо жестокие слова. Он не заслужил такого отношения. - Я ухожу.
  Все произошло так быстро, когда за Сашей захлопнулась дверь, Ларина вышла из оцепенения. Она осталась без мужчины, но у нее остались мама, подруги и гордое звание амазонки.
  - Вы помиритесь, - на ухо прошептала ей Дана.
  Ларина пожала плечами в ответ, ей не с кем не хотелось обсуждать свои с Сашей отношения. В окно она видела, как он отъезжает со стоянки. Дана тем временем, молча стояла рядом и терпеливо ждала, пока подруга обратит на нее внимание.
  Она ничем не могла помочь Ларе, тем горше было осознание этого.
  - Я ухожу. Жалею, что раньше этого не сделала.
  Уход Мирославы остался незамеченным. Ее прощальные слова об испорченном празднике еще долго звенели в воздухе. За окном уже брезжил рассвет. Бледнеющее небо было испещрено яркими блестками звезд. Одна из них неожиданно задрожала и медленно начала падать.
  - Ты загадала желание?
  - Что? - рассеянно спросила Лара.
  - Во время звездопада обычно загадывают желания. Знаешь, о чем я подумала? - не дождавшись ответа, Дана промолвила, - Мы никогда, никогда не расстанемся, потому, что ... ну, ты меня понимаешь.
  - Я тебя понимаю. Ценности, которые мы обе имели в виду, вечны, как ... жизни река.
  - Ты тоже так считаешь? Не представляешь, как я рада, - улыбка преобразила некрасивое лицо Даны. Она засмеялась, однако ее веселье скоро закончилось. Блуждающий взгляд остановился на гаснущих звездах. А она ведь так и не успела загадать желание.
  - Знаешь, а мы с тобой остались вдвоем.
  - А...- Дана не решилась произнести его имя. Ларина расстроена, хотя и скрывает это, ей не до моих переживаний. Подвел коварный язык, не сдержавшись Дана выдала, - Свирид - тот человек, которого я люблю.
  - Какого из них?
  Простой вопрос поставил Дану в тупик. Как же она сама не додумалась. - Я любила придуманного мною человека, настоящий Свирид оказался не тем.
  - Он не любит тебя, хорошо, что ты поняла это.
  - Иногда кажется, что вокруг меня одни электронные мозги.
  - И Свирид?
  Отчего она неизменно возвращается к нему? Как будто Саша перестал для нее существовать. Дана промолчала, уступая свою очередь ответить Ларине.
  - Свирид, Саша, старик - все они роботы. Они не живут, а...
  - Уходи, прошу тебя. И больше никогда не ищи со мною встречи.
  - Почему, Дана?
  - Прочь...
  Как тягостно тянулись минуты, словно они соревновались в медлительности со звездами, которые намеренно задержались, ради того, чтобы Дана остро не чувствовала своего одиночества. Растаял за ночь белый снег, обнажая земляное нутро. Утро нового года ни чем не отличалось от предыдущего: все та же мутнеющая пелена вместо заспавшихся облаков. Седое солнце только очнулось от продолжительного зимнего сна. Лучи его, едва пробивались, даруя жалкое тепло. Может быть, она зря прогнала Ларину? - в подтверждении ее слов, курчавая собачья голова пару раз дернулась. - Гном, я ее верну.
  Но во дворе Дана быстро позабыла о своем обещании. Ее внимательный взгляд обшарил все знакомые уголки, но нигде ей не попались на глаза хотя бы их следы. Эльф, Рич пропали, что вполне похоже на них. Озорные, непоседливые псы часто в играх испытывали ее терпение. Она с ними разберется, обязательно, вот только пускай попадутся ей на глаза.
  После получасовых блужданий, когда Дана исходила каждый уголок парка, от обилия коричнево-черных оттенков у нее рябило в глазах. Светящаяся полоска сразу же завладела ее вниманием. Ошейник! Она гнала от себя страшные подозрения, но после того, как ей встретился еще один ошейник, она почти не сомневалась, с ее собаками стряслась беда. Сквозь слезы она видела кровавую дорожку, которая вела ее к припаркованным автомобилям. Одна из них, отъезжая, обдала ее грязными брызгами. Размазывая их по лицу, Дана остолбенела. На освободившемся месте лежали два одинаковых тела. Руки сплелись в мертвой хватке, скрюченные пальцы крепко держали шею противника. Даже умирая, Свирид усмехался ей прямо в лицо. Воинственная, но не покоренная плоть не желала отпускать случайную свидетельницу своей гибели, и если бы не два мокрых носа, уткнувшиеся ей в колени, Дана еще долго не смогла прийти в себя.
  Пристальный взгляд из окна двадцать пятого этажа провожал возвращающуюся домой троицу. Когда за Даной и собаками закрылась дверь подъезда, толстая верхняя губа в презрении оттопырилась. Все вышло так, как он себе это представлял.
   19.09.2008 г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"