Юрка быстро обернулся, показал Лехе, чтобы он замолчал. Он бы и сам не мог объяснить, что его насторожило. Странный звук был почти не заметен, и только прислушавшись, можно было догадаться, что это чьи-то шаги. Казалось бы, что тут такого - подумаешь, бродит кто-то по школе? Они вон тоже бродят. Но отчего-то Юрке стало слегка не по себе. Слишком легки были шаги, пожалуй, он бы и не заметил их, если бы тот, кто бродил там, за углом, не звякнул чем-то. А еще его насторожило неработающее освещение на лестнице. Юрка точно помнил - раньше свет был, именно тут Леха крепил на злосчастный "Грэм" шпингалет, да и потом они не гасили освещение, только в восточном коридоре второго этажа. Но теперь лестничная клетка тоже была погружена во тьму, лишь блики фонарей слегка освещали лестницу. Шаги удалялись - легкие, едва слышные, какие-то шелестящие, будто змея ползет. Юрка вспомнил, а ведь только что свет был они и шли-то по затемненному коридору ориентируясь на светлое пятно лестничной площадки, значит отключили освещение только что. А зачем?
Промедлив лишь секунду, Юрка торопливо разулся, связал кроссовки за шнурки, перекинул через плечо.
- Гляну, что это, - шепнул он Лехе.
- А вдруг это Белая Д-дама, - Фома, ощутимо щелкнул зубами, да и Юрке стало не по себе.
Нет, он не верил в призраков, особенно в тех, про которые рассказывают типы вроде Федюни, но сейчас происходило что-то странное. И это непонятное, похоже, требовало их участия. Набрав в легкие воздуха Юрка, осторожно выглянул из-за угла.
Белая лестница, среди плотного сумрака желтые лужицы падающего из окон света фонарей. Все как обычно. Юрка хотел было выйти из коридора на лестничную площадку, но тут же стремительно нырнул назад. Черная фигура пересекла освещенный участок. Кто бы это ни был, он минул площадку третьего этажа и сейчас двигался вверх к коридору-аппендиксу, который вел на чердак.
Сердце забилось быстрее, шестое чувство подсказало, что существо заметило его. Твердая уверенность в этом подкреплялась не проходящим липким ощущением чужого, враждебного взгляда мазнувшего по лицу. Юрке было знакомо это ощущение, такое же чувство было у него однажды в серпентарии под ледяным взглядом здоровенной королевской кобры. От сравнения захолодело внутри, а тут еще и шелестящие шаги начали стремительно приближаться. Сердце мгновенно ухнуло в пятки, ужас холодом наполнил живот.
- Бегом к Шприцу, - уже не таясь, рявкнул Юрка, хватая друга за плечо, ощущение смертельной опасности переполнило все его существо.
- Кто здесь? - мелодичный женский голосок был отлично знаком.
Нелепый страх тут же растаял, уступив место удивлению.
- Воспитанники Фомичев и Грачев! - с явным облегчением откликнулся Леха, опередив его, - Доброй ночи, Ирина Борисовна!
Ощущение опасности все-таки не покинуло Юрку окончательно, но Леха уже выскочил на лестницу. Вспыхнул свет. Юрка двинулся следом за другом, пытаясь подавить в себе чувство, что они совершают какую-то ошибку. Что-то упорно подсказывало, что нужно было возвращаться к Шприцу.
Красотка стояла на площадке третьего этажа рядом с выключателем и подслеповато щурилась на ребят. Юрка сразу узнал эту тонкую фигурку, сомнений не было - это Красотку он видел на лестнице. Вот только что она тут делала ночью? На учительнице был темный спортивный костюм, волосы повязаны косынкой, даже на руках были натянуты перчатки.
- Почему это вы шляетесь ночью? - сурово спросила учительница.
- Грачев ударился об дверь, мы к доктору ходили, - добродушно ответил Лешка и Юрка порадовался, что у товарища хватило хитрости не ляпнуть девице правду.
- А дверь Грачеву прямо в койку прилетела? - ехидно поинтересовалась преподавательница.
- Нет, Я в туалет шел, и дверью себе по лбу. Случайно, - буркнул Юрка.
- Случайно значит? Ну-ну. Ладно, идите в кубрик, еще раз увижу ночью в коридоре - накажу! Понятно? - учительница погрозила пальцем, но все же не сдержалась, улыбнулась добродушно.
- Так точно, - Юрка кивнул и поплелся к кубрику. И только дойдя до двери, обнаружил, что Леха с ним не пошел, обернувшись он увидел, что друг о чем-то весело болтает с училкой.
-...а мне не спится на новом месте, дай думаю пробежку устрою перед сном, - донесся до Юрки голосок Красотки.
Лешкин ответ слился в сплошное "бу-бу-бу".
Юрка, хотел было идти в кубрик один, благо дверь снаружи открывалась легко и просто, для удобства дежурных наверное. Он уже взялся, за гребешок замка, но что-то остановило его. Показалось, что будет не верным оставлять Леху одного тут. То ли Шприц излишне сильно заехал Юрке по голове, то ли нервы после этой ненормальной ночи стали сбоить, но успокоился Юрка, только когда друг оказался рядом, а дверь кубрика закрылась за спиной.
- Интересно она к Шприцу шла? - огорошил Юрку вопросом Фома.
Юрка только пожал плечами. Голова отказывалась работать, хотя что-то в происшедшем его волновало больше, чем неудачный побег. Забираясь в постель, Юрка вспоминал темную лестницу и скользящую по ней фигуру Красотки. Ощущение, что он упускает что-то важное, не покидало. А еще он задумался, с какой стати преподща стала бы что-то объяснять воспитаннику. Зачем?
"Странно это", - подумал Юрка и провалился в сон.
Утро началось как обычно с зуммера побудки. Ночные похождения можно было бы посчитать приснившимся кошмаром, если бы не огромный фингал под глазом. Отмахиваясь от вопросов и подначек ребят, Юрка на автомате умылся, оделся, отпрыгал положенные упражнения на плацу. Перекличка, завтрак, первый урок. Все текло в размеренном ритме, но мысли у Юрки были невеселые. Он нарушил прямой приказ, а Вилли вероятно подобрал флешку утром во время уборки территории, и пытаться забрать ее бессмысленно. Конечно, побег все равно не удался, но на душе было тревожно. Это победителей не судят, а проигравших легко.
Впрочем, наступил обед, и от сердца отлегло. Настроение повысилось. И на литературе Юрка уже бодро шпарил, поглядывая искоса на впечатляющий бюст Эммы:
Дитя Харит и вображенья,
В порыве пламенной души,
Небрежной кистью наслажденья
Мне друга сердца напиши;
Красу невинности небесной,
Надежды робкие черты,
Улыбку душеньки прелестной
И взоры самой красоты.
Вкруг тонкого Гебеи стана
Венерин пояс повяжи,
Сокрытой прелестью Альбана
Мою царицу окружи.
Прозрачны волны покрывала
Накинь на трепетную грудь,
Чтоб и под ним она дышала,
Хотела тайно воздохнуть.
Представь мечту любви стыдливой,
И той, которою дышу,
Рукой любовника счастливой
Внизу я имя подпишу.
- Ирина свет Борисовна! - гоготнул Федюня, когда Юрка закончил.
Эмма загадочно улыбнулась и заметила слегка иронично:
- Грачев, будем считать, вы меня удивили, внепрограммный стих.
Преподавательница, улыбнулась и кивнула. Даже приготовилась слушать, повернулась на стуле лицом к Юрке, закинула ногу на ногу. Юрка сглотнул, покосился на полную коленку, приоткрытую юбкой и начал:
Когда б не смутное влеченье
Чего-то жаждущей души,
Я здесь остался б - наслажденье
Вкушать в неведомой тиши:
Забыл бы всех желаний трепет,
Мечтою б целый мир назвал -
И всё бы слушал этот лепет,
Всё б эти ножки целовал...
- Воспитанник Грачев к директору - металлическим голосом прервала его трансляция.
Юрка замер, вернулись самые плохие предчувствия. Даже Эмма казалась удивленной.
- Грачев, это в связи с новым украшением вашего лица? - осведомилась она.
Юрка только пожал плечами и двинулся к выходу из класса. Выходя, он оглянулся - поймал тревожный взгляд Лешки, ободряюще подмигнул другу, и вышел. Топая по коридору, Юрка уже догадывался, что его может ждать, а внутри все замерло от неприятного предчувствия.
В кабине Юрку встретил сам Адмирал. Причем ждал он его у самого порога. Не успел Юрка доложить:
- Воспитанник Грачев, явился...
Как директор засуетился, три раза назвал его Юрой. Лично подвел к стулу. Юрка понял, что все это представление разыгрывается для стоящего у окна высокого человека в строгом темном костюме. И чем сильнее суетился Адмирал, тем тяжелее становилось на душе у Юрке. Он все понял еще раньше, чем директор проблеял:
- Юра, к тебе приехал друг твоего папы, вы поговорите, а я не буду мешать...
Юрка молча кивнул. Подождал, пока Адмирал пробормочет что-то насчет чая, и "чувствуйте себя как дома, господин полковник"... Дождался, когда директор, наконец, растворится за дверью, и только после этого выдохнул:
- Папа?!
Отец повернулся к нему, потер переносицу. Присел на подоконник и грустно спросил:
- Юра, что ты творишь, а? Ты получил прямой приказ, так что же ты делаешь?
Юрка почувствовал, как кровь приливает к щекам - ему стало невыносимо стыдно за свои дурацкие поступки, но все же произнес достаточно твердо:
- Я сказал в отчете. я не мог отказаться от побега, иначе Леха... Фомичев перестал бы мне доверять. А это поставило бы под угрозу выполнение основного задания. И я действительно считаю, что Лешку лучше забрать отсюда...
- Забрать нужно Фомичева, или просто ты сам устал быть здесь? - переспросил отец, - оперативная работа скучная, это долгое иногда бесплодное ожидание, Юра. Помнишь наш разговор?
Юрка ощутил слабость. Папа никогда не кричал, всегда был спокоен, но сейчас, глядя на отца, Юрка понял, что папа расстроен. И расстроил его Юрка. Странно другое - не ощущал он себя неправым. Нет, он, конечно, нарушил приказ, это да... Сглупил. Но ведь он уже второй месяц находится в школе, и понял то, чего отец понять просто не смог бы и знать тоже не мог. Юрка набрал побольше воздуха и постарался коротко и сжато изложить свое мнение:
- Нет, именно забрать Фомичева. Сама обстановка школы, действует на него угнетающе. Он ни о чем, кроме побега отсюда, думать не может...
- Юра, - перебил его отец, - ты же знаешь, приказы не отдаются просто так. Всегда могут быть причины или нюансы о которых ты не можешь знать, но от того как ты себя поведешь, зависит работа а иногда и жизнь других людей. Что ты знаешь о том, почему Алешу Фомичева направили именно в эту школу?
- А это важно? - вскинулся Юрка.
- Да, важно, - в тон ему ответил отец, - Фомичев находится в "Лужайках", потому что это единственное место, где ему может быть гарантирована защита без изоляции от сверстников.
- Защита? - растеряно переспросил Юрка.
- Именно защита. Леше грозит опасность. Кое-кто за границей только и ждет, чтобы с Фомичевым что-нибудь случилось. Мало того, они даже агентов сюда засылали, чтобы его похитить. До сих пор безуспешно, но...
- Я не знал этого, - попытался оправдаться Юрка.
Отец вздохнул:
- Верно. Это моя ошибка, как куратора операции. Тебе ставилась другая задача. Однако теперь ты знаешь. Поэтому решай сам - сможешь продолжить работу или отзывать тебя и сворачивать операцию?
Юрку накрыла волна слабости. Еще месяц назад он был бы счастлив, вырваться домой, вернуться в Корпус, наконец-то забыть, что нужно изображать из себя другого человека. Но сейчас... Сейчас все изменилось. Уехать отсюда, оставить Лешку одного? Это было бы предательством. Поэтому ответил он, уже не раздумывая:
- Я бы хотел остаться и продолжить работу. Лешка Фомичев мой друг! И я не могу его бросить.
- Что значит, не можешь бросить? - кажется, отец слегка удивился, - При чем тут бросить?
- Не могу уехать, пока Лешка тут, - упрямо повторил Юрка.
Отец улыбнулся кривовато:
- Ты собираешься провести тут годы?
Юрка ответил честно:
- Я собираюсь выполнить свое задание. Найти что-то важное, что поможет найти бумаги Лешкиного отца. А потом, когда Леха будет уже не нужен нам или врагам, забрать его отсюда.
- Мальчишка, - немного грустно вздохнул отец и задал вопрос:
- А если я прикажу тебе прекратить операцию?
Юрка уставился в пол, понимая, что от него ничего не зависит.
На несколько минут кабинет Адмирала наполнила тишина, а потом Юркин отец подвел итог коротко:
- Хорошо. Продолжайте задание юниор-лейтенант, но в этот раз без самодеятельности! Ясно?
- Так точно, - рефлекторно ответил Юрка и вскочив с места, бросился к отцу, едва не обнял, как в далеком детстве, когда прижимался щекой к жесткой ткани формы.
Но сдержался, не малек все же - офицер, коллега. Поэтому он только протянул руку и отец пожал ее. А потом знакомым жестом потрепал Юрку по волосам и слегка приобнял за плечи.
Так они и стояли, замерев у окна кабинета. Два офицера, отец и сын, люди которых объединяло общее дело.