- Нормально, - эти свои слова еще Юрка помнил, а потом наступал провал.
Юрке казалось, что он будет готов к этому, что будет просто похоже на сон. Только действительность оказалась страшнее. Пробуждение вышло тяжелым. Может быть, снотворное в браслете и безвредное, но так плохо Юрка давно себя не чувствовал. Тело болело так, словно какой-нибудь горный тролль из детской сказки Юрку пожевал и выплюнул. Тошнота и слабость такая, что, казалось, руки не поднять. Однако понемножку отпускало. По крайней мере, вернулась способность мыслить. Час назад, когда местный доктор поил его чем-то кислым, было хуже. Сейчас, лежа под тонкой простыней и стараясь не замечать привкус рвоты во рту, Юрка спрашивал себя, повторил бы он свой поступок, зная, какие последствия будут? Наверное, да. Потому что другого пути сблизиться с Фомичевым он не видел. Как говорила Алена в той, казавшейся уже далекой жизни: "Вам нужно найти общее дело, способное объединить вас..." Юрка надеялся, что таким делом мог бы стать спорт или еще что-то... Но Фома бредил возможностью побега. Что ж, сейчас у них была общая тайна. Будь он, Юрка, сейчас на месте Фомичева, он был бы благодарен другу, это как минимум. Похоже, Юрка справлялся с заданием. Правда, вместо удовлетворения от этого он испытывал тошноту и страх. Всего три недели тут, а кажется, что это длится вечно. И еще... Впервые за три года Юрке было стыдно. Разревелся как младенец.
Мальчишка тяжело вздохнул, успокаиваясь, и пощупал часы на запястье. Как же он испугался, не обнаружив их на руке, когда очнулся! Психанул, запаниковал и, похоже, всерьез напугал возившегося с ним Шприца. Во всяком случае, тот умчался рысью и минуту спустя вернулся, сжимая в руках "хронометр". Это потом Юрка ругал себя за истерику, но в тот миг, когда он обнаружил, что у него на руке нет часов, он перестал думать, а просто зарыдал, захлебываясь слезами.
Часы - единственная ниточка, связывающая его с прошлым. Сорви головку и все прекратится. Только потянуть сильно в сторону, сломать тоненький штырек и он вернется домой, к прежней жизни. Так просто, но абсолютно невозможно. Невозможно, потому что Юрка понимал: он - единственный шанс узнать что-то, а еще... Он - единственный шанс для Лешки выбраться отсюда. В конце концов, парень не виноват, что его папаша был гадом. Плохо, что разговорить замкнутого Лешку о прошлом пока не получалось. Впрочем, Алена предупреждала, что нужно ждать. Ждать, пока Фомичев сам не заведет разговор. Тогда это казалось простым и легким - ждать. Юрка не догадывался, как ему трудно будет даже просто жить здесь, среди этих зверят, каждую минуту ожидая подвоха, удара, какой-то подлянки. И ведь, казалось бы, Корпус, по большому счету, такая же казарма, а атмосфера отличалась разительно. Браслеты что ли влияли? Несвобода?
Легкий скрип двери прервал Юркины размышления. Наверное, Шприц вернулся, он обещал зайти, но почему-то не пришел. Было уже за полночь, и Юрка надеялся, что до утра его не будут тревожить. Выслушивать занудности доктора не хотелось. А еще было стыдно перед этим человеком за слезы, за истерику... Юрка закрыл глаза и постарался дышать ровно и безмятежно, прикинувшись спящим. Может не будут будить?
Сначала Юрка почувствовал на лице всзгляд. Потом дыхание и едва заметный запах вишни. Знакомый запах - пару раз Юрка тайком отливал из графина в гостиной своего дома шерри. Похоже, доктору тоже нравился острый вишневый вкус напитка. Сейчас главное не моргнуть, не дернуть ресницами, не показать, что притворяешься...
- Грааачев, - прозвучал женский голос, и с Юрки рывком сорвали простынку.
- Ой, - Юрка вспомнил, что он лежит без всего, и поспешно сел, прикрывшись ладошкой.
- Доброй ночи! - улыбаясь, поприветствовала его Эмма.
Сидеть голым перед откровенно рассматривающей его женщиной было неприятно и стыдновато.
Эмма Григорьевна добро улыбнулась и, закинув ногу на ногу, уселась на табуретку возле Юркиной койки. Ее строгая юбка слегка задралась, обнажая гладкую, поблескивающую в свете ночника, коленку.
- Так что случилось, Грачев? - Эмма задумчиво глянула на Юрку поверх очков, - почему твой браслет сработал на территории интерната?
- Я уже сказал доктору, что не знаю, - пожал плечами Юрка, - может быть он сломался?
Эмма облизнула губы, в тусклом свете ночника. Юрке показалось, что они светятся красным, как у вампира из ужастиков.
- Коллега Шпренцель слишком доверчив, - притворно вздохнула Эмма, - но мы-то знаем, что браслет не мог сработать просто так. Верно, Юра?
- Не знаю, Эмма Григорьевна, - помотал головой Юрка, - я не знаю, как устроены браслеты.
- А, может быть, ты пытался его испортить, а, Грачев? -слегка наклонившись вперед, поинтересовалась классная.
- Нет, Эмма Григорьевна, я ничего не делал с браслетом, - абсолютно честно сказал Юрка, он ведь и правда ничего не делал, делал Фомичев.
Почему-то этот разговор начинал беспокоить Юрку. Взгляд у Эммы был какой-то неправильный: туманно-влажный, странный. Вспомнилось некстати Лешкино "больная на всю голову".
- Встань! - внезапно приказала Эмма.
От неожиданности Юрка вздрогнул и поднялся на ноги. Голова закружилась от резкого движения.
- Маленький лгунишка, - промурлыкала женщина, - ну-ка руки за голову!
Юрка выполнил приказ и замер, почувствовав, как цепкие пальцы его преподавательницы схватили его... там. Рука была сухая и холодная, острые ногти слегка царапнули нежную шкурку.
- Так, значит, ничего не делал? - нежно спросила Эмма.
- Нет, - повторил Юрка.
Страшно ему не было, скорее все казалось слегка нелепым.
"Да она просто пьяная!" - сообразил, наконец, Юрка.
- Руки не опускать, Грачев! - хрипло прошептала классная дама.
Мальчик ощутил, что сжатие стало более чувствительным. Юрка напрягся, ожидая знакомой каждому парню острой обжигающей боли. Теперь он, кажется, понимал, что имел в виду Леха, предупреждая "осторожнее с ней". Сейчас сожмет и... И придется терпеть. Хотя хватило бы одного короткого удара в висок, в ту точку чуть впереди уха, которую показывал дядя Олег, но нельзя. Впрочем, Юрка решил, что если станет совсем больно, он ударит, а потом скажет, что с психу. От решения он окончательно успокоился, и сцепил пальцы на затылке, как требовала Эмма.
Однако Эмма Григорьевна пытать Юрку не спешила. Она просто глядела ему в глаза и молчала. Одновременно Юрка ощутил легкое поглаживание.
- Значит не делал? - повторила женщина, - А может ты мне врешь, а, Грачев?
Юрка на этот раз даже не сразу прореагировал на вопрос, увлеченный новыми ощущениями. Внизу живота разливалось сладкое томление, плавно переходя в затуманивающую голову истому.
- Врешь же? - проворковала Эмма.
- Я не вру! Я действительно ничего не знаю, - отозвался Юрка, и добавил неожиданно сам для себя:
- Поверьте, Эмма Григорьевна, это очень трудно врать, когда тебя держат за яйца!
Эмма издала горловой звук похожий на короткий смешок и меланхоличное урчание кошки одновременно.
- Но некоторым все же удается, да, Юра?
- Да, то есть, нет, - буркнул Юрка.
Сохранять адекватность, чувствуя, как жаркая рука классной дамы ласково массирует его достоинство, становилось все сложнее.
- Так да или нет, Грачев?
"У вас блузка расстегнулась..." - едва не брякнул, но вовремя прикусил язык, и теперь не отрываясь смотрел туда, где кружевная полоска бюстгальтера сдавливала две молочно-белые окружности.
- Нет, - изрядно севшим голосом пробормотал он.
- А ты красивый мальчик, Юра, - задумчиво протянула Эмма.
"К чему это она?!" - сердце стучало как сумасшедшее, отдаваясь пульсом в уши.
А движения женской ладошки становились все быстрее и ритмичнее, Юрка прикрыл глаза... Дыхание сбилось, и... в голове, словно фейерверк взорвался.
- Бесстыжий маленький поросенок, - продолжала Эмма.
Она откинулась назад и вытирала краем простыни руки с ярко-красным маникюром. Меньше всего Юрка ощущал себя бесстыжим - хотя уши и щеки горели, как будто их поджарили.
- Ладно, Грачев! - странная улыбка блуждала по лицу преподавательницы, - Бери-ка свои грязные шмотки и бегом в баню, выстираешь, а потом в кубрик и спать. Все ясно?
- Да, Эмма Григорьевна, - Юрка, хотел было подхватить простынь с пола, но женская нога в остроносой туфельке крепко прижала белую тряпку.
- Го-лы-шом, - по слогам произнесла Эмма не сводя с Юрки затуманенного взгляда.
- Как скажете... - Юрка пожал плечами, повернулся и пошел к двери, спиной продолжая ощущать этот взгляд.
Чувство стыда пропало бесследно.
Одежду он отыскал быстро - она валялась на полу прямо у дверей изолятора. Тряпки пахли резко и неприятно. Даже если бы Эмма не распорядилась топать в баню голышом, он бы все равно не натянул на себя эту дрянь. Впрочем, грязь не самое плохое в жизни. Стать поводом для насмешек гораздо хуже. Юрка надеялся, что Федюнчик дрыхнет глубоким сном, иначе без издевок не обойдется.
Расстояние от корпуса, до бани Юрка преодолел бегом. Впрочем, до угла он шел неспеша. Во-первых, если кто-то наблюдает сейчас за ним, пусть видит, что ему плевать на все, а во-вторых, ему действительно все равно! Юрке захотелось, помахать рукой в направлении окна изолятора, вернувшееся ощущение взгляда в спину сказало ему, что Эмма смотрит на него. Юрка ухмыльнулся, сворачивая за угол корпуса, а потом побежал. Просто чтобы согреться - лето летом, а ночи уже становились прохладными.
В бане тоже было прохлодно. Разгоряченный бегом Юрка сразу покрылся мурашками. Моечный зал в лунном свете походил на декорацию к фильмам ужасов. Находиться одному в огромном гулком помещении было слегка жутковато. Какой-нибудь малек на его месте наверняка дрожал бы от страха, но Юрка знал способ борьбы со страшными звуками. Полоская в тазике шорты и футболку, он насвистывал веселую мелодию. Впрочем, еще одна мысль развлекала Юрку. А именно, как сообщить о происшествии отцу и тем людям, которые в курсе операции. Вспоминая досье на преподавателей и конкретно на Эмму, с которым его ознакомили перед заданием, Юрка был совершенно уверен, что ни про алкоголь, ни про слабость к красивым мальчикам там ни слова не было. Вот и думай, либо Эмма сегодня просто перебрала шерри, либо он действительно "красивый мальчик". Вот и думал Юрка, включать ли происшествие с ней в отчет? С одной стороны, к Фомичеву это прямого отношения не имело. А с другой, почему-то Леха ее побаивался. Может быть, Эмма и с ним играла? Самое забавное, что Юрка ловил себя на мысли, что был бы совсем не против ощутить прикосновения Эммы еще разок. Или даже, чем черт не шутит, узнать, как выглядит преподавательница без одежды. В конце концов Юрка решил, что про сам визит и ее вопросы упомянуть стоит, а вот про методы можно не уточнять. Определившись, Юрка открыл кран сильнее, в трубах заревела вода. Повернувшись лицом к дверям, чтобы его не застали врасплох, Юрка осторожно крутнул головку часов: два раза вверх и один вниз.
- Юниор-лейтенант Вольский, дополнение к рабочей записи, - едва слышно шепнул он, зная, что микрофон прибора крайне чувствителен, - для установления доверительных отношений с объектом вынужден был пойти на экстренные действия в рамках условного плана "беглецы"...