"БУДУ ДАЛЬШЕ ПУГАТЬ НАРОД!"

(Интервью В. Тихонова
с Королём Ужасов Алексеем Атеевым).

Титул "российского короля ужасов" Алексей Атеев по праву завоевал больше десяти лет назад. Началось всё с публикации в газете "Магнитогорский рабочий" повести "Загадка старого кладбища". В то время подобные вещи были ещё в новинку - неизбалованный качественной современной беллетристикой российский читатель жадно набрасывался на любое произведение такого рода. "Загадка..." наделала столько шума, что на нее обратила внимание Москва, которую вообще трудно чем-либо удивить. Книга вскоре вышла в одном из центральных издательств и была раскуплена в рекордно короткий срок. Её, впрочем, и переиздавали потом неоднократно. Не меньшей популярностью пользовались и все последующие произведения уральского автора.

Вампиры, оборотни, ожившие мертвецы, злые духи, чёрные маги, ведьмы и прочие инфернальные существа, населяющие мрачный мир книг Атеева, полюбились не только отечественному читателю. Автор двенадцати "ужасных" книг издавался и за рубежом. В Израиле, например, его приняли на ура. И ныне Алексей Григорьевич Атеев - можно сказать, признанный классик российской готической литературы, первый и пока единственный писатель из Магнитогорска, удостоившийся международной известности...

• Алексей Григорьевич, как бы Вы сами охарактеризовали свой феномен? Общеизвестно, что ведущие столичные издательства неохотно идут на сотрудничество с провинциалами. В большинстве случаев, наверное, это оправдано: провинциальная литература в массе своей действительно не блистает яркими именами. Как Вы смогли преодолеть провинциальный барьер, вырваться из рамок местечковых условностей? Наверное, не обошлось без помощи Сил Тьмы?
• Я не думаю, собственно говоря, что это феномен какой-то. Феномен - это когда ты ложишься спать абсолютно неизвестным, а утром просыпаешься знаменитым. Вот это феноменально. В моём случае это была длительная работа. Ступенька за ступенькой я шёл вперёд. Начинал со своего рода игры. Игра эта называлась "Загадка старого кладбища". Её публикация в те времена, надо сказать, была весьма смелым шагом. Ещё существовал СССР, ещё была цензура. И, конечно, большая заслуга здесь редактора "Магнитогорского рабочего", который не возражал против подобной публикации. Я, как уже говорил, относился ко всему этому как к игре и ни о каких серьёзных результатах тогда не думал. Издание книжки так и вообще казалось чем-то недостижимым. Я даже не хотел, грубо говоря, светиться как писатель. Поэтому и укрылся под псевдонимом Аркадий Бутырский. Но оказалось, что моё творчество достаточно результативно. Что касается столичных издательств, то у меня сложилось впечатление, что им совершенно безразлично, откуда приходит автор. Пускай он хоть с Колымы приехал, лишь бы от него была коммерческая отдача. Это для столичных книгоиздателей основное. Лично у меня никаких проблем с публикациями никогда не было. Первая моя книга увидела свет, можно сказать, случайно. Мне удалось выйти на бывших работников издательства "Современник". Они и выпустили две мои самые первые книжки. Они, кстати, постоянно удивлялись моей манере писать. Дело в том, что написанное я никогда капитально не переделываю, не откладываю "на длительное осмысление". Пишу всё сразу. Редакторы и издатели, с которыми я имел дело, всегда говорили мне, что показателем моего мастерства для них служит то, что мои тексты почти никогда не нужно править. Это, с их точки зрения, является образцом качественной прозы. Хотя, я вообще не отношусь болезненно к редакторским правкам. Это их, редакторов, прямая обязанность - править так, как им кажется нужным. Я убедился, что, чем профессиональней писатель, тем менее трепетно он относится к своим текстам. Насчёт того, что провинциальная литература не блещет яркими именами, я не уверен. Многие нынешние авторы именно из провинции! Провинциальность у нас проявляется в другом. Если в Москве ко мне относятся как к профессиональному писателю, причём достаточно высокого уровня, то здесь - в Магнитке, Челябинске - в среде так называемой "творческой интеллигенции" иногда ощущаю некое предубеждение - пренебрежение. По евангельской пословице: "Что доброго может быть в Назарете?". Атеев - это, с их точки зрения, абсурд. Что называется "продукт своего времени". Пишет какие-то непонятные страшилки, не то для детей, не то для безумных старух. Какой же он писатель?! В Магнитке не может быть настоящих писателей! Такая вот провинциальная предвзятость. В нашем милом городке вообще очень сильны стереотипы и косность мышления. И представляют меня следующим образом: "Я думал вы старый, с бородой". Вроде эдакий седобородый кудесник, который целыми днями играет на гуслях, повествуя о всяких чудесах. Но я не кудесник. Я делаю то, что умею. Я пишу то, что мне нравится писать. Во многих издательствах к мистике относятся крайне негативно. Мне не раз советовали бросить её и начать сочинять детективы или триллеры. Я написал на пробу пару таких книжек и убедился, что у меня не получается. Не моё это. Всё время меня скатывает на повествования о сверхъестественном. Ну, лежит у меня к этому душа, и ничего тут не поделаешь. А про помощь Сил Тьмы... Ну, подумай сам: если бы у меня были какие-то контакты с ними, я всё равно бы об этом не сказал. Это не те вещи, о которых заявляют во всеуслышание. Тут дело такое, ну, ты сам прекрасно понимаешь...
• От чего в первую очередь зависит писательский успех: от таланта или от трудолюбия?
• Безусловно, от таланта. Трудолюбие всегда вторично. Я сам по натуре достаточно ленивый человек. Хотя, конечно, завзятым лодырем себя тоже не назову. Но талант для писателя важнее всего. Ты можешь писать книжку долго и упорно, или, наоборот, накатать её очень быстро. Но в начале ты должен уметь представлять. Видеть всю линию своего произведения перед тем, как ты сядешь его писать. Я никогда не составляю планов, набросков. Пишу "как получится", по вдохновению... Но всегда ясно вижу всё, о чём будет моя новая книга. А непосредственно работа идёт по-всякому: иногда приносит удовольствие, иногда тяготит.
• Ощущаете ли Вы духовную связь с отцами-основателями "ужасного" жанра - Эдгаром По, Амброзом Бирсом, Говардом Филлипсом Лавкрафтом и другими? В чём это проявляется?
• Что касается этих трёх имён... Конечно, Эдгара По я читал в детстве, Амброза Бирса чуть попозже, а с Лавкрафтом познакомился только тогда, когда его стали у нас наконец-то издавать. Ведь долгие десятилетия в нашей "замечательной" стране этот автор находился под запретом. Потусторонщиной я интересовался с самого детства. Поэтому Эдгар По оказал на меня в нежном возрасте некоторое влияние, хотя мне всегда больше нравились его детективные рассказы: "Убийство на улице Морг", "Тайна Мари Роже", "Похищенное письмо" и "Золотой жук". Страшные же его новеллы мне казались излишне романтичными, нарочито манерными. Но сейчас эти три (вне всякого сомнения - великих) имени на меня никакого влияния не оказывают. Тем более, что Лавкрафта я считаю крайне нудным писателем. У него "ужас ради ужаса", а для меня важно, чтобы мистическая линия не доминировала, а органично переплеталась с реальной жизненной фактурой. Здесь мне, конечно, ближе Стивен Кинг. Хотя я достаточно далёк от его стилистики. Но я, как и он, через призму фантастических ситуаций пытаюсь показать человека. Простого среднего человека, живущего рядом со мной. А вообще, мне гораздо ближе русские писатели: Гоголь, Лесков, Алексей Константинович Толстой с его вурдалаками. Это всё-таки свое. А Гоголь так по-моему вообще стоит выше любого западного автора: и по стилистике, и по воздействию на читателя.
• Я слышал, Вы увлекаетесь тяжёлым роком. Какие группы Вам больше всего нравятся?
• Вообще, увлекаюсь роком в целом, и занимаюсь этим делом достаточно давно - больше тридцати лет. Слушаю самую разную музыку: начиная от рок-н-ролла 50-х годов и кончая современным металлом. Но тяжёлый рок является моим любимым направлением. Что касается ужасов... Наиболее близок Элис Купер. У меня есть все его альбомы. Впервые услышал его в 72-ом году. Из более поздних мастеров тяжёлой сцены мне нравятся Кинг Даймонд и группа "Lacrimosa".
• Кто из современных российских авторов Вам ближе всего?
• Из нынешних авторов я никого для себя не выделяю. Я их читаю, конечно, но никаких оценок давать не собираюсь. Каждый делает то, что может. Ни Акунин, ни Пелевин, ни Толстая на меня особого впечатления не произвели. Ни о ком из наших современных российских авторов я не могу сказать: "Да, вот это по-настоящему круто". Впрочем, это дело вкуса. Ну, пожалуй, Довлатов, Юрий Коваль. Когда-то мне очень нравился Булгаков. "Мастер и Маргарита" произвели на меня в своё время очень сильное впечатление. В литературе ценю прежде всего динамичный сюжет и отточенный слог. По-моему, это основа основ.
• Периодически слышны крики от некоторых "борцов за чистоту нравственных устоев", что массовая-де культура вообще и литература ужасов в частности плохо влияет на состояние общественной морали и надо бы её запретить. Пресловутые "секс, мистика, насилие" в литературе и кино обвиняются этими господами во всех наших бедах. Что бы Вы ответили любителям запрещать?
• Недавно совсем на канале "Культура" я видел передачу, которую вёл нынешний министр культуры. Речь в ней шла о том, умерла или не умерла литература. Сама постановка вопроса абсурдна. Всё меняется, переходит в качественно иные формы. В девятнадцатом веке тоже вполне могли ставить такой вопрос: умерла или нет литература, если сравнивать её с восемнадцатым веком. Я не принимаю деления на "высокую" и "низкую" литературу. Если книжка востребована, если у неё есть свой читатель, значит, она нужна. Мне рассказали случай, что одна девочка начала читать книги только после того, как прочитала "Загадку старого кладбища". Моё творчество побудило человека к чтению. Для меня этого вполне достаточно. А мораль снижается не из-за того, что выходит много таких книг и фильмов. Книги ведь никто насильно не заставляет покупать и читать. Не нравится тебе передача - переключи на другой канал. Каналов сейчас много. "Культура", например. Там ни рекламы, ни секса, ни насилия. Всё очень благопристойно. На состояние общественной морали пагубно влияет то ханжество, что было привито стране за время советской власти. Те понятия о литературе, что существовали в советские времена, рухнули. Тогда довольно серенький писатель мог жить припеваючи, не хуже космонавта. Даже на местном уровне есть такие примеры. Что говорить: писавшие по указке по большей части процветали, хотя в большинстве ничего эпохального не создали. Литература теснейшим образом была переплетена с идеологией. Такое стало возможным вот почему: литература советского периода - прямая наследница "социалистических творений" второй половины девятнадцатого века. Именно тогда всеми этими "революционными разночинцами" была сформулирована идея, что "истинная" литература непременно должна учить, наставлять, просвещать, а отнюдь не развлекать. К чему это привело - мы видим. Именно ориентировка на литературных идеологов и пророков, которые точно знали, "что делать", привела Россию к великим потрясениям. К реальным, а не вымышленным ужасам. В советские времена даже у супердаровитого писателя не было выбора. Он находился под постоянным контролем государства и вынужден был творить не то, что ему хотелось, а то, что ему диктовали сверху. Я недавно по телевизору видел передачу с участием Юрия Бондарева. И был немало поражён, что этот "литературный генерал", всегда казавшийся мне консерватором и ретроградом, на вопрос ведущего: "Когда ему лучше жилось, раньше или теперь?" ответил: "Сейчас. Мне сейчас рот никто не затыкает, никто не приказывает". Преимущество нашего времени для творческого человека в том, что он может делать всё, что угодно. А рынок корректирует, нивелирует... Если вещь талантлива, её обязательно купят, она будет востребована. Да, и чепухи много появляется... Но у людей есть выбор! Книжный рынок перенасыщен. Можно отыскать любую книгу... Разве это не прогресс?!
• Как Вы относитесь к ужастикам для малышей? Эдуард Успенский, папа кота Матроскина и дяди Фёдора, на пару с Андреем Усачёвым выпустили несколько великолепных детских книжек-страшилок. Пишет страшные детские историйки Валерий Роньшин. Как, по-Вашему, нужны такие книги детям, или же они "уродуют нежную психику"?
• С младых ногтей ребёнку начинают читать сказки. Все, практически без исключения, сказки - страшные. Даже "Колобок" - страшная сказка. Я уж не говорю там про Синюю Бороду, про Мальчика-с-пальчик, или про Ивана-царевича с его взаимоотношениями с бабами-ягами разными. В сказках постоянно кого-то хотят съесть, детей в печку толкают. Для чего, собственно говоря, всё это нужно? Это нужно для того, чтобы привить ребёнку иммунитет к действительности. Это и раньше было основным назначением сказки, а теперь тем более. Столько вокруг страшного. Но если расскажешь ребёнку, что в соседнем подъезде дядя тётю зарезал, расчленил и в мусоропровод выкинул, - это действительно будет давить на его психику, потому что это правда. А в сказке ужас разбавлен вымыслом, элементом мощного фантастического. Поэтому страшная сказка, страшная книжка играет роль прививки. Вырабатывает иммунитет от страха. Позволяет, как громоотвод, безболезненно спустить куда-то лишнюю отрицательную энергию. Поэтому страшные истории для детей, на мой взгляд, - это даже замечательно.
• Вам не кажется, что сейчас в мире идёт, по сути, воскрешение язычества? И "культура ужасов", или, как её называют на Западе, "фан-культура" - яркое тому свидетельство?
• Постоянно меняется мораль, постоянно меняются стереотипы. В общем-то, коммунистическая мораль - прямая наследница морали христианской. Те же конкретно закреплённые постулаты, те же "ненарушимые" заповеди, которые надо неукоснительно выполнять и сомневаться в коих тяжкий грех. То же отношение к сексу - ханжеское и достаточно тривиальное. Сейчас можно говорить, что это отвратительно - то, что показывают по телевизору: секс, сцены насилия, половые извращения. Конечно, в таких количествах и такого качества всё это воспринимается крайне негативно. Но я считаю, что это явление, которое нельзя затормозить. Можно, конечно, ввести цензуру, но это не поможет - существует Интернет, существует видео, широко доступна копировальная техника. И те, кому это нужно, всё равно это получат, несмотря ни на какие запреты. Детей, конечно, можно пытаться от этого отгораживать, но я считаю, что это бессмысленно, бесполезно и даже вредно. А маньяки и извращенцы были всегда, во все времена, у всех народов и при любом государственном строе. С размыванием христиано-коммунистических догм языческие течения - обожествление природы, обращение к силам природы - всплывают вновь. Но я не думаю, что язычество займёт нишу христианства. Трудно судить, что и как повернётся в культуре. Появляется всё время что-то новое. Во всяком случае, ни язычество, ни христианство уже не будут существовать в прежнем виде. А какие именно всё это примет формы, сказать сейчас с уверенностью невозможно. Но не последнюю роль, я думаю, в обновлении моральных и культурных норм человечества сыграет техническо-информационное развитие, которое в наши дни идёт с бешеной скоростью.
• Сами Вы ощущаете реальное присутствие сил зла в нашей жизни? Я имею в виду не обычное человеческое зло, а нечто гораздо большее. То, что лежит за пределами нашего понимания, о чём хорошо знали в средние века и о чём как следует забыли в двадцатом веке. Как, по-Вашему, они ещё дадут свой "последний и решительный" человечеству, или же их удел навечно переселиться в кино и литературу?
• Это такая тема, о которой я стараюсь не говорить. Может, я ошибаюсь; может, мне не поверят, но, на мой взгляд, в этой сфере ещё грядут колоссальные открытия. Человечество просто ещё не подошло к этому миру, который, тем не менее, постоянно рядом с нами. До восемнадцатого века человек был более тесно привязан к природе, к вере. Всё это создавало почву для общения с потусторонним миром. Ну, это всё равно что живёт человек в лесу, общается с природой, взаимодействует как-то с животными, растениями. Он, конечно, не общается с ними, но постоянно ими окружён. Охотится на них или, наоборот, спасается от них. Потом человек переселяется в радикально иную среду - в город. Там ничего этого нет. И он постепенно всё забывает. Так же и по мере роста культуры, роста производительных сил произошёл отрыв человека от потусторонней "среды". Но всё это гнездится где-то до сих пор. Оно никуда не исчезло. Я в этом убеждён. Сейчас уже и в городе всего этого добра хватает. Нужно только уметь видеть. И пользоваться. Неведомое постоянно подкидывает нам знаки - нужно уметь их читать. Воспринимать. Общение ведь идёт с двух сторон. Большинство людей так или иначе воспринимает информацию "оттуда". Просто не все отдают себе в этом отчёт. Помните разговор из фильма "Берегись автомобиля"? Деточкин спрашивает пастора: "А вы сами верите в бога?" Тот отвечает: "Все в него верят. Одни верят, что он есть, другие - что его нет". Подавляющее большинство людей подвержено суевериям. Но лично я считаю, что всё это существует. Проанализируйте события своей жизни, например, прошедшей недели, и вы поймете, что с вами всё происходит не просто так. Вы, может быть, и не осознаёте присутствия потусторонних сил, но они прекрасно осознают ваше.
• Ваши планы на будущее?
• Дальше пугать народ! - Сардонический смех.