Аннотация: Один из последних, длинных рассказов. Про неудачливого спорщика.
Дмитрий Тюлин
Мелкая дрянь
1
Его звали Джонни Мердок, и он обожал заключать всякие пари. Ему было пятнадцать лет, в ухе он носил серьгу, а специально отращённая чёлка была покрашена в зелёный цвет. За чем он не следил, так это за своими зубами - кривые и жёлтые, они зачастую портили его отношения даже с самыми безотказными девушками.
Однажды, поспорив с одноклассником на пятьдесят долларов, он пролежал целый день в наполненной ледяной водой ванне. Лежать ему потом пришлось долго - в Льюистонской больнице с воспалением лёгких. Лучше бы его не выписали из больницы в тот ужасный день...
2
-Здорово, Мердок, поганый кретин!- проорал Алекс Смит в 9:17 утра, когда по лестнице в кабинет химии поднимался Джонни, по привычке пропустивший первый урок-Уже наспорился, или ещё хочешь?
-Размечтался, ублюдок,- процедил Джонни,- Что предлагаешь на этот раз?
-Двадцать баксов за кой-какую дрянь. Шёл я, короче, домой, проходил мимо помойки. Блин, ну и урод он был!
-Чего?!
-А, так я же не сказал! Передо мной шёл какой-то алкаш, одежда грязная, рожа отвратная, такая красная вся, воспалённая, по-моему, он весь в струпьях был, а может, показалось. Взял и выкинул сандвич на помойку! И пошёл дальше. Я подошёл к помойке, посмотрел на сандвич, а там всякие букашки грёбаные ползают, белые такие. Я видел в Сети какое-то видео с погибшими в автокатастрофе. Так вот, по их лицам такие же ползали, и жрали их.
-И что?
-Съешь этот сандвич. За двадцать баксов.
-Чёрт возьми, да хоть десять!
Смит порылся в портфеле и достал оттуда засаленный целлофановый пакет. Раскрыл его перед глазами Джонни:
-Глянь-ка! Нравится?!- истерически шепнул он.
Сандвич выглядел и правда неаппетитно. Хлеб покрылся сине-зелёной коркой плесени, толстый ломоть бекона был удушливого фиолетового цвета, масло всё растаяло и размазалось по стенкам пакета. Но отвратительнее всего были отвратные белые букашки, снующие туда-сюда. Такие склизкие и мокрые, что желудок Джонни невольно сжался при взгляде на них.
-Ответственность за последствия на тебе,- выдавил он.
-Ещё чего!- возмутился Алекс,- Тебе двадцать баксов, мне эстетическое удовольствие.
Джонни из пакета сандвич и запихнул его себе в рот. Было тошнотворно скорее не от омерзительного прогорклого вкуса сандвича, а от осознания, какую дрянь он жуёт. Два раза он не мог проглотить отвратную разжёванную массу, горло сжималось и толкало её обратно. На третий раз он проглотил сандвич и судорожно выдохнул, почти осев на пол. Алекс в восхищении вылупил на него глаза.
-Мои двадцать баксов,- сказал он, передёрнувшись.
-Слушай, может десять, а?- смущённо спросил он.
Джонни размахнулся и ударил его по лицу. Алекс взвизгнул и откинул голову. Из носа плеснула кровь.
-Ты сломал мне нос!- заорал он -Мать твою, ты сломал мне нос!
-Мои двадцать баксов,- процедил он,- Где они?
Смит порылся в кармане и выбросил смятую бумажку и немного мелочи. Двадцати баксов у него не было.
-Пятнадцать баксов!- крикнул он и рухнул на пол- Всё, что есть! Ты доволен, мразь?!
Мердок поднял деньги и ушёл на урок.
3
Была физика. Джонни глядел в окно, на парте ничего не было. Мистер Тричер давно перестал обращать на него внимание - один раз вызвав его к доске, он сорвал урок. "D" была обычной оценкой Джонни Мердока.
Надо сказать, что Джонни чувствовал себя преотвратно. Перед глазами стояла картина съеденного сандвича во всей красе, его подташнивало, перед глазами мелькали чёрные пятна. Всё тело чесалось, будто
(кто-то ползал по тебе изнутри? да?)
он был нервным психопатом в период мартовского гона. В нём произошли ощутимые перемены за последние двадцать минут.
Мистер Тричер задал Джонни вопрос, чего не случалось достаточный период времени. Тот закашлялся, встал и простоял минуту, утупив в парту глаза.
-Минус,- по-старчески вкрадчиво сказал учитель.
Джонни сел и закашлялся ещё раз. Во рту отчётливо ощущался медный привкус. Он посмотрел на парту и чуть не закричал: на гладкой кремового цвета поверхности парты была лужица ярко-красной крови, в которой извивался мелкий и белый трупный червь.
4
Джонни выбежал из класса, пулей пролетел по лестнице на первый этаж и выбежал на улицу. Был поздний ноябрь, было холодно и сухо, хотя метеорологи вчера говорили что-то про снег. Мердок шумно вдохнул воздух. Навязчивое чувство тошноты прошло. Отвращение осталось, но тошнота прошла.
Он ехал домой на маленьком автобусе, в котором стрелял дешёвый бензин, а выхлопная труба кашляла снопами чёрного дыма. Всё тело ужасно чесалось, вдобавок к этому прибавился густой простудный кашель. Джонни подумал, что вновь простудился и полез в карман за носовым платком. Громко высморкался. Потом взглянул на платок и сморщился.
Высморкался он кровью, но ужас был не в этом: к крови была примешана какая-то белая жидкость, похожая на молоко.
Чёртова зараза началась с этого сандвича, и теперь, неизвестно как, но текла в его венах, плавала в его крови.
Джонни Мердок заснул тревожным сном.
5
Проснулся он через пятнадцать минут, как раз, когда автобус подьехал к остановке на его улице. Он взглянул на цифровые часы на руке. 10:25. Джонни чертыхнулся. Отец ещё и не собирался уходить на промысел. "Иду, когда хочу",- это был его идиотский принцип, и Джонни его, к сожалению перенял.
Было то самое время дня, когда все, кому было надо, были на работе, и на улице остались лишь пожилые старухи и уродливые нищие в грязных мешковатых костюмах. Он заглянул в киоск на остановке и купил бутылку "Пепси" за два доллара. Уселся на скамейку около остановки и начал неспешно её пить.
Ужас пришёл к нему тогда, когда он увидел на горлышке бутылки свою густую розовую слюну.
6
Он с воплем отбросил бутылку. Густая пена потекла на асфальт.
(теперь домой домой звонить маме плевать на отца лягу спать она приедет всё будет хорошо)
Джонни вскочил со скамьи и кинулся домой. Алкаш, слонявшийся по улице, не преминул поднять бутылку и с громким хлюпаньем из неё отпить.
По чему - по чему, а уж по физкультуре его оценка не падала ниже A. В беге ему вообще не было равных. Но теперь, пробежав каких-то двадцать секунд, он почувствовал дикую усталость, его начало тошнить ещё сильнее, голова страшно закружилась. Оставшиеся метров триста он прошёл медленно и
(если упаду - умру)
осторожно.
Ключи под ковриком. Найдя нужный, он вставил его в замочную скважину и дважды провернул. Дверь с глухим скрипом открылась.
(боже только бы его не было только бы отца не было)
7
Окна были зашторены, свет в дом не попадал. Темно было, как в склепе. Так же было и холодно.
-Папа, я дома!- крикнул Джонни. Что-то подсказывало, что папы, однако, дома нет.
Джонни прошёл ещё несколько шагов и поморщился. Мерзко пахло. Затхлостью, мертвечиной, трупным гниением. В голове на секунду возникла мысль, что он сам начал разлагаться и вонять, но Джонни отбросил эту несуразную мысль. Слишком уж явно пахло.
Он зашёл в комнату, где Дэйв Мердок обычно просиживал штаны перед телевизором. Рожки антенны были обмотаны фольгой для лучшего приёма. Зашёл и заорал, потому что его отец был мёртв. Он умер утром, поскольку успел посинеть. Он раскинулся в своей обычной расслабленной позе, и можно было бы подумать, что он жив, если бы не закатившиеся, налитые кровью зрачки глаз и подгнивающее лицо.
(эти хреновы черви действительно трупные чёртчёртчёрт)
Джонни взвыл и закрыл руками лицо. Не из-за ужаса от смерти отца. От страха за самого себя.
8
Джонни ринулся к телефону, сорвал трубку с аппарата, уже набрал рабочий номер матери и прижал трубку к уху, но не услышал привычных щелчков и гудков. В трубке стояла мёртвая тишина. Он тупыми глазами осмотрел трубку и понял, что разорвал провод.
Теперь Джонни был отсечён от мира. Правый глаз задёргался. Рассудок затмился. Болезнь усилилась. Его дом был пустой, тёмный и мёртвый.
(как могила ха-ха-ха)
Тогда стало по-настоящему страшно. Когда мать придёт домой, он будет мучиться от болезни, наедине с мёртвым, разлагающимся отцом. Да и придёт ли она?..
Его начало тошнить. Но не так, как весь день. Джонни и не представлял, что есть такие страшные боли в желудке, такие ужасные головокружения и такая убийственная тошнота.
Он кинулся в ванную, закрыл глаза и начал блевать. Звук был щёлкающий и хлюпающий. Горло болело ужасно. Рвота продолжалась минуты две. Потом он открыл глаза.
Он блевал кровью и белыми червями. Они копошились в залитой кровью раковине, раскрывая беззубые рты. У Джонни щипало язык. Он раскрыл рот и посмотрел в зеркало над раковиной. Белый червячок проедал дыру в его языке. Изо рта капала красно-белая кровь.
В голове возник образ с урока биологии: огромная, в сорок сантиметров матка термитов, с миллиметровой головой и гигантским, раздувшимся яичником. Каждую секунду из неё лезли мелкие белые термиты, ужасно похожие на эту мелкую трупную дрянь, ползущую из Джонни, размером меньше миллиметра. Они копошились вокруг неё, словно слепые котята.
(я эта чёртова матка да теперь это я)
Джонни рухнул на пол, и его разум навсегда поглотило облако мрака.
9
Рут Мердок чувствовала что-то дурное. Как любая любящая мать. Она не задумываясь, автоматически пробивала чеки, клала деньги в кассу, давала сдачи, но разум её был занят другим. Сотрудница по кассе заметила это и мягко сказала:
-Рут, иди домой, я вижу, ты волнуешься. Я справлюсь.
-А как же Падла-Джеки?- начальника так она назвала случайно, это прозвище она использовала на дамских посиделках, но никак не на работе - вдруг услышит?
-Ничего, я переговорю с ним, улажу это дело как-нибудь. Иди.
-Спасибо тебе, спасибо.
На глаза Рут почему-то навернулись слёзы.
10
Рут зашла в дом. Она боялась.
-Джонни! Дэйв!
Материнское чувство погнало её в ванную. Она завизжала, стоя на пороге.
Живот Джонни разорвало, кровь была повсюду, как и белые черви. Они копошились в его трупе тысячи, миллионы... Изо рта лезли черви, губы были съедены, Рут видела изуродованные зубы и изъеденные дёсны. Глаза кровоточили, так как был съедены изнутри. Сквозь нос ползла эта мелкая дрянь и медленно, методично жрала... Кровь заплескала всё вокруг.
Рут, дико крича, кинулась к телефону, мимоходом взглянула в окно, но ахнула и застыла на месте.
Выпал снег. С неба падала куча белых трупных червей.