Аннотация: Самый-самый последний рассказ (8.03.09). Про телевизор, питающийся энергией людей.
ТЕЛЕВИЗОР
Курт сегодня пришёл домой пораньше. Его уволили, честно говоря. Начальник сказал, что такие как он попросту воруют его деньги. А эта сволочь Марк остался. Он обокрал начальника, переписав пару бумаг, и свалил всё на Курта. А Курт был ни в чём не виноват. Он не был нахлебником босса, а Марк был. А уволили его. Грустная проза жизни.
Мерзкие вещи вообще случаются. Особенно с такими людьми, как Курт. Таких много, и вы, возможно, много раз видели Курта на улице. Да вот же он, подходит к коттеджу, где он снимает комнату. На дворе первый день весны, а он налегке, коротко стриженный, в лёгком твидовом пиджаке и тонких обвисших брюках. Рубашка потная, несмотря на порядочные холода. Рубашек у него, кстати, две пары. Голубая и белая. Сейчас он в голубой. Но она стала светло-синей от пота. Тонкое скуластое лицо, даже без намёка на пробивающиеся усы, покраснело и в слезах. В руках он сжимает тонкий телефон-раскладушку "Моторола". Сжимает так сильно, что экран лопается и часть осколков впивается ему в руку, а часть падает на землю.
-Чёрт!- орёт он -Ну а это за что?! Мать твою!
И швыряет телефон в лужу. Вместе с телефоном из его руки вылетает несколько кровавых осколков.
Да, вы догадались.
Его бросила девушка.
Да, вы догадались.
Это и есть Курт.
Вы его видели. Именно такого. Я в этом не сомневаюсь.
Что вы сделали. Хмыкнули и прошли мимо? Скорее всего. Или подошли к нему, дружески хлопнули по спине и мудро вякнули что-то вроде "Парень, у тебя ещё впереди"? Интересно, что бы вы услышали в ответ. "Пошёл бы ты на хер", наверное.
Такие ребята, как Курт, сначала просят о помощи, а увидев протянутую руку, гордо отталкивают её. Принцип глупцов.
Так вот, бывают такие дни, когда на человека одним ушатом выливается всё дерьмо. У Курта этот день был из таких. Его уволили. На свои скудные сбережения он может протянуть ещё две недели, если поголодать, даже три. Его бросила девушка. С этим похуже, учитывая, как он её любил. Разговор сегодня вышел потрясающим. -Дорогая? -Прощай. Прости. -Что? -Я больше не люблю тебя. -Не понял... И короткие гудки, вот так всё быстро и романтично. И ещё он сломал телефон, который мог бы продать и продержаться ещё месяцок. Хуже не придумаешь. Теперь надо ещё и работу новую искать.
Курт зашёл в коттедж, поднялся на второй этаж, пошёл в конец коридора и достал из кармана пиджака одинокий ключ. Даже без брелка. Единственный. Курт начал открывать дверь, как из соседней противоположной двери вышла Джудит, его соседка. Не то чтобы роковая красотка, но симпатичная. Брюнетка, глаза карие, шея жилистая, ногти и губы накрашены.
-А, это ты,- сказала она, будто и в разочаровании,- Почему так рано?
-Уволили,- бросил Курт, возившийся с никак не открывающейся дверью.
-Сожалею,- безразлично сказала Джудит и закрыла дверь, заперев её на ключ. Как всё быстро сегодня.
Курт наконец открыл тонкую дощатую дверь, толкнул её. Раздался гул, как от пружины, вот до чего дверь была тонка. Курт вошёл, снял ботинки и пошёл в комнату.
Комната была идеальным оплотом бедного холостяка эконом-класса. Стул, стол, диван, холодильник, телевизор на тумбочке с книгами. И всё. Ел он в "МакДональдсе", удобства были на первом этаже коттеджа. Можно жить, если поднапрячься. Можно умереть, если расслабиться. Вот такой вот шаткий баланс.
Оставим рассуждения. Курт открывает холодильник и не без отвращения встречает там одинокий ломоть чёрствого чёрного хлеба и почти пустую банку горчицы. Там же лежат тарелка, нож, вилка и банка "Пепси" с последней поездки в "КостМарт" месячной давности. Что делать, он достаёт хлеб, горчицу, нож и "Пепси" и плюхается на диван с шумным выдохом. Намазывает чуть влажные катышки горчицы на хлеб, чуть зелёный с одной стороны, и ест. Непохоже на то, чтобы ему это было мерзко и невкусно. Потом он открывает "Пепси" и с блаженным хлюпаньем пьёт. Чёрствый плесневелый хлеб наконец-то перестаёт хрустеть и Курт спокойно жуёт. Две минуты и вечерняя трапеза подошла к концу.
На часах шесть вечера. Курт измаялся от тоски. Он належался вдоволь на диване, почитал Паланика, оправился на первом этаже (не без грусти заметив кровь в кале) и вновь належался на диване, на этот раз подвернув руку, вставая с него. Что ещё? И вот Курт увидел, что на тумбочке у него есть телевизор. Странно, он купил его и раньше ни разу не пользовался им, воспринимая его, что ли, как предмет фурнитуры. Глупо и опрометчиво. В своё, счастливое, между прочим, детство, он только и делал, что просиживал вечера перед ящиком, а сейчас всё это как-то затерялось между работой и сном. Идиотизм. Зачем он проводит полчаса за дурацкой извращенской книжкой, если он может посмотреть вечерние новости, или игровое шоу, или дурацкие дебаты. Курт не читал газеты, и происходящее в мире его не слишком интересовало. Теперь его всё это дико заинтересовало.
Он протянул руку.
Как всё знакомо. Это просто кошмар какой-то.
Он нажал на кнопку.
Щёлк. Телевизор приветственно загудел. Курту даже показалось, что вокруг телевизора появился свет. Светло-голубой, безразличный, пугающий.
Телевизор включился. На экране был шум и помехи. Но звука не было. Было зловещее молчание.
Курт оглядел телевизор. Он был светло-серого цвета, ровный, без единого изъяна куб. Не было слоя пыли, хотя Курт телевизор никогда не чистил. Пульта не было. На экране начали моргать буквы. Большие буквы из широких светло-голубых пикселей. Постепенно они высветились все, на фоне бело-серого шума.
ПРИВЕТ КУРТ
Вот так просто и ужасно.
Что за херня, подумал Курт. Шутка производителя?! Откуда он знает его имя? Кто делал этот сраный телевизор?
Курт снова оглядел телевизор. Марки не было. Он был идеально чистым.
СКАЖИ ПРИВЕТ, высветилось на экране.
-Привет, гадёныш,- сказал Курт наконец. Всё это было очень глупо и странно.
НЕ РУГАЙСЯ НЕ ВЫКЛЮЧАЙ МЕНЯ
-Да? Пошёл ты,- ответил просто Курт и нажал на кнопку. Ничего не произошло.
НЕ ВЫКЛЮЧАЙ МЕНЯ, снова появилась надпись.
ПОСМОТРИ МЕНЯ
ПОСМОТРИ ПОСМОТРИ ПОСМОТРИ, заморгали везде крупные и маленькие буквы.
-А не пошёл бы ты?!- выкрикнул Курт, заметив, что не очень удивляется всему этому бреду.
Курт, не отрывая глаз от экрана телевизора, ощупал его заднюю сторону и нашёл там шнур электропитания. Немного повозившись, он всё-таки выдернул его из телевизора.
По идее, телевизор должен был моргнуть и погаснуть. Возможно, позади телевизора появилась бы искра, и начался пожар. Ничего этого не произошло. Только помехи стали сильнее и телевизор громко зашипел, словно разозлённый и негодующий. И появились новые буквы, только расставлены они были вкривь и вкось, как пляшущие какой-то невообразимой дикости танец.
ЗРЯ ТЫ ТАК КУРТ Я БУДУ ЕСТЬ ТЕБЯ, написал телевизор с добродушным упрёком.
И внезапно на экране появилась картинка. Вроде как HBO. Шло "Слабое звено". Курт видел это дурацкое шоу в одной кафешке, где стоял старенький, кое-где подклеенный изолентой телевизор, рожки антенны которого были обмотаны фольгой для лучшего приёма. Но приём всё равно был слабоват. На экране то и дело возникали красные полоски помех, лица игроков раздваивались, звук фыркал и скрипел. Да, тот телевизор был не чета телевизору Курта.
Картинка была великолепной. Чёткой, насыщенной.
Звук был великолепным. Чистым, ровным.
Курт прощёлкал каналы. Каналов было за сто двадцать. Основные, дециметровые, кабельные, спутниковые. Американские, английские, французские, немецкие, русские, даже арабские.
-Сколько здесь каналов?- выдавил Курт.
Поверх идеальной чёткости картинки возникла голубая надпись.
7842 КАНАЛА ЗДЕСЬ ЕСТЬ ВСЕ КАНАЛЫ
А потом другая надпись растянулась на всю площадь экрана.
СМОТРИ
-Сука ты,- огрызнулся Курт и занёс руку для удара. Разбить этот сраный экран к чёртовой матери.
И тут по руке, сжатой в кулак, пронеслось легкое приятное покалывание. Как когда рука затекает, а ты потряхиваешь ею. Такое же покалывание. Рука Курта побелела, вены стали бесцветными, и рука начала иссыхать. Пять секунд - и стали чётко видны жилы, потом кожа стянулась настолько, что кожа на костяшках пальцев сжатого кулака, ставшая похожей на бумагу, лопнула. Крови не было. Просто стала видна кость, и до того очерченная чётче не бывает. Телевизор же, напротив, засиял ярче и радостнее.
Я БУДУ ЕСТЬ ТЕБЯ, повторил угрожающе телевизор.
-Ах ты сволочь,- прошептал Курт со слезами в голосе.
Он съел его руку. Потом съест его всего. Бежать, бежать отсюда!
Курт кинул последний взгляд на телевизор, уже собравшись бежать со всех ног.
Ноги высохли через десять секунд и Курт, рухнул на диван, не отрывая глаз от телевизора.
Он не выпустит его. СМОТРИ ПРОШУ, сказал телевизор.
Умирать так с телевизором.
Стоп, кто была прошлой владелицей квартиры? Миссис Пеннифелд? Это её телевизор? Когда она умерла, все считали, что её съел рак, настолько она была худой. Нет, её съел телевизор. Телевизор. Как он ест Курта. Как он СЪЕСТ Курта.
-Откуда ты здесь?- спросил наконец Курт, боясь ответа.
Я ВСЕГДА БЫЛ ЗДЕСЬ
Через двое с небольшим суток Курт всё ещё сидел перед телевизором. Была ранняя, тёмная ночь, и только экран телевизора освещал лицо Курта.
Если это можно было назвать лицом.
Он превратился в скелет, обтянутый лопающейся сухой кожей. Глаза его раскраснелись, ведь когда он попытался зажмурить глаза, телевизор съел его веки. Телевизор не ел только глаза.
Ещё через час один глаз лопнул. Взял и лопнул, забрызгав ставшую мешковатой одежду Курта гноем и кровью. Картинка на телевизоре затряслась, подёрнулась помехами, но телевизор упорно продолжал показывать.
Через час Курт умер. Телевизор начал скрипеть, картинка исчезла, оставив лишь океан помех, а через минуту телевизор сверкнул голубым цветом и погас. И осталась лишь тишина и тьма.