Аннотация: Признаюсь, не лучший мой рассказ. Об обезумевшей воспитательнице и шаловливых детишках.
ВОСПИТАТЕЛЬНИЦА
Даша пыталась спокойно прочитать очередной любовный роман, но никак не могла сосредоточиться. Девушка была воспитательницей в детском саду, причём в старшей группе, где дети безумствовали абсолютно осознанно. Кругом орали шестилетние детишки, кто-то оживлённо поедал пластилин, кто-то уже лежал наевшись, безуспешно пытаясь расклеить зубы, кто-то бежал с разбитым носом, игрушки - и набитые ватой пупсы и железные дороги - летали по большой комнате, столь тесной для двадцати человек. Ещё только полдень, а на улице метель, поэтому дожидаться прихода родителей малолетних бесенят Даше придётся часов до семи вечера.
***
Она была молода, недурна собой, но учёба ей не давалась и в институт она не поступила, провалила экзамен с треском. И вот тогда перед ней, как и перед каждой девушкой в её ситуации, встало три пути: встать на панель и искать среди клиентов завидного жениха, продавать мороженное или раздавать листовки, и, наконец, усмирять детей в детском саду. Первый вариант девушка сразу отвергла - она берегла девственность для пока несуществующего супруга. Второй вариант показался ей унизительным и скучным - представьте только, что дни на пролёт кричите каждому про моментальное похудение и всучиваете ему в руки листовку с совершенно разными ("до" и "после") людьми, фотографируют у которых только животы, дабы не было видно совершенно разных лиц. Но вот третий вариант показался Даше самым лучшим, ведь она раньше подрабатывала сиделкой. Однако месяц спустя она думала о том, насколько лучше были первые два варианта. Даша никогда не подозревала, что ненависть к детям, цветам жизни, может зайти настолько далеко.
Она честно пыталась проявить строгость, паре ребят даже промыла язык с мылом, однако общей дисциплине эта маленькая профилактика ни капли не помогла. Кругом продолжали сквернослорвить, драться, хулиганить, а её - никчёмную скромную воспитательницу - как будто и не существовало вовсе. Она долго пыталась объяснить им, что она устала, выдохлась их усмирять, но её просьбы для детей - пустой звук. Пшик! И это её злило.
Она проработала здесь полгода, родители детей делали ей выговоры за разбитые носы и испачканные костюмчики, и она тщетно пыталась исправить свои ошибки, рвалась из кожи вон, но была для этого слишком слаба.
***
И вот, в тот памятный январский полдень Даша сошла с ума.
Она встала и вышла из комнатты, оставив беснующихся детей ненадолго. Там, за её пределами был снежно белый, как в больнице, холл. За столом в углу комнаты дремал под мерный фон телевизора охранник. Глаза Даши скользнули с лысеющей головы вниз - на пистолет под кобурой. Нисколько не боясь того, что охранник проснётся, Даша расстегнула пуговку на кобуре и вытащила чёрный тяжёлый пистолет. Но охранник встрепенулся.
-Эй, ты что творишь?! - испуганно крикнул он, увидев поблескивающий в её тонких руках пистолет.
Холл озарила яркая вспышка, и дети в комнате вздрогнули и притихли от громкого звука выстрела. Охранника отшвырнуло в угол холла, и его мёртвое тело, судорожно подёргиваясь, поползло под стол. По лбу как будто разошлась трещина, а из затылка на стену брызгал красный фонтанчик. Даша почувствовала на своём лице что-то липкое и вязкое, прикоснулась к жидкости пальцем и посмотрела на него. Кровь. Так она и думала. Она раскрыла рот и провела окровавленным пальцем по своим ровным белым зубкам. Мерзкая солёная жижа. Но обезумевшему уму Даши она пришлась по вкусу. Она облизнула зубы и пошла в комнату. Убивать детей.
Остальные дети разбежались с безумными криками, но только один остался сидеть сидеть на полу, закрыв глаза руками и равномерно покачиваясь в истерических всхлипах. Алёша.
За полгода работы Даши воспитательницей Алёша достал её больше всех. Он крушил больше игрушек, ставил другим больше синяков, знал больше бранных слов и больше других применял эти слова к Даше.
Даша схватила его за короткие белёсые волосы и провизжала:
-Вставай, ублюдок! Вставай!
Алёша ревел, слабо лягался, но всё было бесполезно. По достоверным фактам, у сумасшедших всегда гораздо больше силы, ежели у здравомыслящих. Даша выволокла его на улицу, где всего за минуту январская метель замела маленькие следы убежавших детей. Потом она пнула его лицом в яркий, слепящий глаза снег. Алёша попытался встать, но безумная воспитательница придавила его голову ногой. Не прошло и десяти секунд, как Алёша начал дёргаться в конвульсиях. Но потом мышцы ослабели, руки перестали трястись и Алёша умер.
Даша носком ноги развернула тело лицом к себе. Покрасневшее, почти лиловое от холода и удушья лицо трупа. Даша для верности выпустила в Алёшу две пули. "Всё. Теперь он точно мёртв",- не без радости подумала Даша и вернулась в комнату с четырьмя трупами, уже начавшими коченеть. Дочитала роман. Потом приставила пистолет к голове и нажала на курок.
Щёлк!
Обойма закончилась. Но это не беда. Даша отшвырнула пистолет, устроилась на стуле поудобнее, задержала дыхание и, спустя минуту, умерла.