Аннотация: О подводной переправе, лишних людях и хитрых планах хентос.
23.03.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, берег реки Илки, Старый Город Улфа
Над ручьём цвели рододендроны. Издалека был слышен низкочастотный гул - красные пчёлы проложили "шоссе" между цветущими зарослями и соседней рощей.
- А вот это мы объедем, - пробормотал Райдег, поворачивая штурвал прочь от ручейка. Гедимин покосился на пчёл и подумал о защитном поле. Киеу, идущие под маскировкой, тоже о чём-то таком подумали, - все шорохи и неясные тени в траве сместились вниз по ручью, огибая кусты. Пчёлы сердито гудели вслед.
...Фургон вывернул на холм над широкой рекой и остановился. Киеу выглянул из верхнего люка, приложив ладонь ко лбу.
- Взяли далеко к северу, - недовольно сказал он. - Улфа во-он там. Но здесь не спуститься. Пологий берег - южнее.
- Переправляться напротив Улфы? - Райдег поморщился. - Думаешь, нас не заметят?
- Пусть замечают, - буркнул Гедимин, перекладывая сфалт на плечо. - На переправе мы разделимся. Я пойду с фургоном и стяну стрелков на себя. А вы переберётесь в стороне - и тихо. Райдег, потом найдёшь меня на окраине? В городе ты будешь нужен.
Райдег невесело усмехнулся.
- Зачем искать? Я тебя и не потеряю. Я тут, за штурвалом. Поведу фургон и на переправе, и за ней.
Гедимин хотел поспорить, но взглянул Райдегу в глаза - и молча взялся за генератор защитного поля.
- А вот обратный путь... - киеу с крыши посмотрел на север. - Придётся сделать хороший крюк вверх по реке. Подальше от двуногих крыс. Они за нами точно увяжутся.
...Агва "облокотился" на воду и шевельнул усами. Смотрел он не на Гедимина, зашедшего по колено в реку, а на кусты чуть выше по течению.
- Прячетесь? От разных крыс? Полезно. Ладно, пропустим. Пусть потрогают воду, досчитают до двадцати - и плывут. А вот с твоей штуковиной будет сложнее...
- Я бы сам держал её снизу, - буркнул Гедимин и угрюмо сощурился на развалины, "выползшие" на дальний берег. - Но надо прикрывать от стрелков. Вижу, в городе уже сигналят.
Агва фыркнул в усы.
- Тут - самая удобная переправа. Люди даже паром сооружали. Но тем, кто засел на западе, тут тоже удобно. Эти пока паром не строят... Подожди. Штуковина - тяжёлая. Может, ей по дну проехать?
Райдег беспокойно зашевелился.
- Если что - я бы рад. Но под водой дышать не умею.
- Поможем, - пообещал Агва. Гедимин задумчиво посмотрел на огоньки сигналов на высотках Улфы.
- Мы ничего на дне не поломаем? - спросил он. - Тогда - подождите. Я оберну машину полем, и мы вернёмся. Райдег, давай за кусты!
Отогнать машину пришлось далеко. С высоток широкий просвет меж холмов был виден, как на ладони, и редкие заросли не помогали. Гедимин заметил следы свежей вырубки - "улфы" убрали кусты с переправы и "проездили" размытую, но широкую и уже хорошо заметную "трассу", прибив колёсами траву.
Там, откуда высотки были не видны, машину остановили. Райдег, прикинув что-то в уме, пристегнулся поясным ремнём к "флипу" и следил из седла, как Гедимин оборачивает уязвимые узлы защитным полем.
- Так и оставим. Перегреться не должно, - вслух подумал сармат, заводя для проверки мотор. Про человека он вспомнил, когда тот шевельнулся.
- Стой! Теперь ты, - он свернул вокруг Райдега "колбу" с высоким "горлом". - Дышать можешь?
- Вроде бы, - донеслось из полупрозрачной "колбы". - Я с этой фляжкой не всплыву? Чую, река её будет выталкивать...
- Будет. Всплыть не должен, - буркнул Гедимин. - Точно не хочешь переправиться с отрядом?
- Они уже на том берегу, - отозвался Райдег. - А в одиночку я под плывущий лист не замаскируюсь. Киеу умеют, а нам не даётся. Колдовство какое-то...
Сармат невесело хмыкнул.
- Ладно. Едем.
...Гедимин следил за "колбой", пока она уходила под воду, и наращивал её "горло", вытягивая над волнами. Если присмотреться, тёмное пятно машины и странный воздушный пузырь можно было различить. "Сверху нас, наверное, видно," - думал сармат, уходя в воду вслед за фургоном. "Будут стрелять? Нас вода прикрывает, а Агва вроде умеют уклоняться..."
Идти (и ехать) по каменистому дну оказалось неожиданно легко. Гедимин, подняв руку над головой, ощутил перепад плотности - как будто через реку проложили коридор "разреженной" воды, и она не выталкивала машину и сармата с прежней силой. На запястье горел жёлтый светодиод - с ЭСТ-излучением вокруг тоже что-то происходило. "Потом посмотрю, что запишется," - думал Гедимин, из-под воды щурясь на высотки. Их нельзя было упускать из виду.
Едва над крышей фургона осталось полметра воды, сармат уплотнил защитное поле - и вовремя. Не успел он высунуть из реки макушку, как сверху громыхнуло. Поле пошло рябью. Вода всплеснула, поглотив мелкие осколки. На дальней высотке снова мигнул огонёк - и Гедимин выстрелил на свет.
Высотка ещё "стекала" в ущелье улицы, пока сармат за "скачущим" фургоном быстро, почти бегом пересекал площадку мутировавшей травы. Ещё раз пришлось выстрелить, когда машина подъехала к "полевой стене". Шар плазмы взорвался над развалинами. Райдег надавил на гудок, и фургон взвыл. Гедимин помахал белым шаром защитного поля.
- Хэ-э-эй! - заорал он, когда грохот и вой начали стихать. Машина остановилась у плотно заваленных "ворот". Стрельбы не было.
- Стой! - крикнул кто-то в рупор, едва Гедимин шагнул к завалу. - Оружие и броню - наземь, руки за голову!
Сармат ошалело мигнул.
- Ты в себе? - спросил он. - Мы торговать приехали. Где у вас ворота?
Все звуки в городе на пару секунд стихли, только обломки ещё шуршали, осыпаясь с высотки.
- Торговать? - растерянно переспросили у рупора. - Пошёл вон! Дикарям - никакого оружия!
Гедимин коснулся сфалта. В городе запоздало взвыла сирена.
- Ваши грохалки мне ни к чему. А у вас, значит, много лишних людей?
- Чего? - донеслось из города. - Людей? Ты что, из чёрнолицых?
- Броню видно? - Гедимин угрюмо сощурился. - Да, мы чёрнолицые. А у вас принято держать рабов на тёмных ярусах? А женщин - по плодильням? А потом раздавать, как наградные цацки?
- Твоё дело до наших баб?! - заорали в рупоры сразу двое. - Диких у нас нет! Вы ж грызётесь, как муртские псы, себя режете, лишь бы не в плен! Езжай отсюда, пока гранатчики не вышли!
- Вот и говорю - людей у них много, - громко сказал Райдег, приложив ко рту "раструб" из ладоней. В городе выругались.
- Гранатчики нам не нужны, - отозвался Гедимин, небрежно придерживая сфалт на плече. - Нужны плодные женщины. И толковые мастера из ваших цехов. У нас тут одежда и шкуры на обмен. Так где у вас ворота?
...Вообще-то въезжать в город Гедимину не хотелось. Уже за "воротами" он подумал, что надо было сказать "улфам" выйти к границе и туда же пригонять "товар". Но теперь фургон въехал в "ущелье", и оставалось только высматривать сторожевые посты за окнами верхних этажей и считать завалы, перегородившие улицу. "Улфы" нагромоздили их, кольцо за кольцом, за каждым перекрёстком. У некоторых баррикад сармат видел следы перестрелок - то ли "мурты" или "хилларсы" так глубоко вторгались в город, то ли напоминало о себе крысиное "подполье".
- Стой здесь! - велели в рупор уже на подступах к убежищу. Из окна второго этажа над широким козырьком выглянул кто-то в шлеме с респиратором.
- Ты? - его взгляд был неприятно-цепким. - Приехал меняться? Что на обмен?
Гедимин бросил на капот "тягача" кожаную куртку и кошму из шкуры вилорога, снятую с седла какого-то "флипа". Шкуру выделали плохо, и шерсть из неё лезла клочьями. Да и куртка была истрёпана, и нашивки на груди - две волчьих морды из чёрного скирлина - почти оторвались, скатались в трубки, и опознать, что это, было уже непросто. Но в высотке кто-то щёлкнул языком и громко втянул слюну.
- Значит, тебе нужны бабы и работяги?
- Один за шкуру, двое за куртку, - отозвался Райдег. - Если заморенные - больше.
- Заткнись, тебя не... - кто-то в высотке прикусил язык, увидев качнувшееся сопло сфалта.
- С ним говорить, как со мной, - процедил Гедимин. - Ну? Где товар?
- Будет, - заверили наверху. - Бесполезных баб у нас много. Эй! Гони наверх!
Из окна на козырёк выбрались двое в шлемах, покосились на Гедимина, быстро спустили "трап" из полосы фрила с наваренными "ступенями" и исчезли за окном. В высотке зашуршало. Кто-то угрожающе рявкнул. На козырёк, прижимая руки к груди, почти выпала худая раздетая старуха.
- Если голышом - четверо за куртку! - крикнул Райдег. - Хоть пару тряпок им оставили б!
Кого-то ударили, но он даже не вскрикнул. На козырёк, дрожа, выбирались полуседые раздетые женщины. Кто-то еле шёл, пошатываясь, и закрывал лицо от света. Другая хватала ртом воздух.
- Троих за шкуру! - опомнился Райдег. - Чёрная Скала...
Гедимин открыл верхний люк фургона и протянул руку первой старухе. По крутому трапу никто из проданных спуститься явно не мог - разве что упасть.
- Лезь в люк. Я спущу. Внизу сиди тихо, - он подставил вторую руку и поймал трясущееся тело. Женщина съёжилась, как от удара. Гедимин осторожно опустил её в люк, дождался шевеления и разжал руки. В фургоне зашуршало.
Он бросил на капот ещё пару вещей. В здании сглотнули слюну. Гедимин, краем уха слушая переговоры Райдега с "улфами", спускал людей в фургон. Главное было не присматриваться - и так уже челюсти сжались до хруста, а руки тянулись к сфалту...
"Улф" не обманул - полуживых истощённых старух и стариков в убежище было много. Ещё одни трофейные сапоги (с буквой "ять" на голенище) - и в фургоне закончилось место. На крыше ехать никто, разумеется, не мог. Гедимин вообще не был уверен, что свалившиеся с его руки в фургон ещё живы. Изнутри не доносилось ни шороха.
- Всё? - "улф"-переговорщик был явно разочарован. Гедимин бросил на козырёк охапку выкупленного барахла.
- Хватит с вас, - буркнул он. - Вы их что, вообще не кормите? Они до города доживут?
- Нет корма на всякую шваль, - отозвался "улф". - Ничего, не подохнут! На варево сгодятся. С костями - крепкое выйдет, густое.
Гедимина передёрнуло.
- Так и знал, что вы своих жрёте! - Райдег сплюнул на мостовую. - Много у вас ещё такого "товара"?
- Достаточно, - отозвался другой, довольный "улф". - Ещё надо - приезжай. Вы с муртами не торговали? Нам бы выменять с десяток бойцов. У них - сытые, крепкие...
Гедимин фыркнул.
- Ты нам много бойцов продал? Вот и мурты так же, - он подавил внезапный приступ тошноты. "Чего-то не того эти хентос надумали," - мелькнуло в голове. "Да ну их в ядерный могильник!"
Резкий птичий крик остановил машину, едва мутировавшая трава под колёсами сменилась обычной. Гедимин развернулся к высоткам Улфы, держа их на прицеле. Пока фургон просматривался с верхних этажей, ни взгляд, ни прицел с них лучше было не спускать.
- Езжайте вдоль реки на север, - велел угрюмый командир отряда киеу. - Мы прикроем. Что внутри? Они там живые?
- Надеюсь, - буркнул Райдег и постучал по стенке притихшего фургона. - Хэй, внутри! Поройтесь понизу - там у дальней стенки поганое ведро. У ближней - бурдюки с водой и всякая посуда. А припасы наверху - подвешены к стенкам. Ешьте, что найдёте, - мы до темноты не остановимся!
В фургоне зашуршало, потом забулькало. "Живы," - Гедимин подавил облегчённый вздох и угрюмо сощурился на высотки. "Что-то в Улфе подозрительно тихо..."
Переправлялись уже в сумерках, когда закат догорел и перестал подсвечивать воду. Гедимин свернул из защитного поля вокруг фургона огромную приплюснутую "бутыль", придал ей обтекаемую форму и вытянул "горло" выше, на метр над волнами. В этот раз машину пропустили вперёд, а киеу остались прикрывать переправу. Сармат щурился на север. Высоток уже давно не было видно, и вроде бы в пустошах было тихо... подозрительно тихо.
Он уже выходил из воды, когда за шиворот брызнула невидимая холодная струйка.
- Люди внутри, - зелёная усатая морда выглянула из реки. - Они больны. Им нужно много воды.
- Больны? - вскинулся Гедимин, прислушиваясь к звукам из фургона. Да, внутри определённо кого-то мучительно тошнило.
- Вот оно что... - протянул Райдег. - Поэтому их нам и скинули... Но они живы?
Агва шевельнул усами.
- Живы. И будут жить, если захотят. Наберите воды!
...Темнело стремительно. Едва фургон отъехал от реки, пришлось его остановить и накрыть защитным полем - с запада заходила гроза.
- Тёплая ночь, - сказал киеу, с трудом различимый в приглушённом свете фонаря. - Костры жечь не будем. На том берегу тихо, но мы за ним смотрим. Что с людьми в фургоне? Им надо бы выпить чёрного листа. Они себе заварить смогут?
- Сомневаюсь, - отозвался Райдег. - Там больные. Кто из вас недавно болел? Поможете с листом?
- Я встану на караул, - сказал Гедимин, отступая в темноту. С тех пор, как фургон остановился, внутри было тихо - и сармату это не нравилось.
- Пока всё спокойно, сделать бы им одежду, - сказал киеу. - Хотя бы набедренники. Разрезать трофейные куртки. Кожа там мягкая, размятая, сгодится.
Райдег постучал в стенку фургона.
- Хэй! Выбирайтесь! И захватите котелки и мешок с чёрными листьями. Сделаем горячее питьё.
Внутри зашуршало. Гедимин прислушался, мигнул и шагнул к машине. Внутри кого-то держали, а он вырывался и сдавленно рычал. Сармат поддел когтем дверцу - она лязгнула, но не двинулась с места. Изнутри на неё навалились и удерживали. Сармат дёрнул чуть сильнее - сопротивление усилилось. Нет, при желании Гедимин дверцу бы сдвинул...
- Эй, внутри! Вы чего? Выходите, уже можно, - сармат убрал руку. - Улфы отстали, вас никто не тронет. Надо продышаться и выпить горячего. Станет легче.
Дверца чуть подалась внутрь, но, едва сармат её тронул, с той стороны снова кто-то навалился.
- Отойди! - крикнула женщина. - Тут болезнь! Вы тоже заразитесь! Улфы для этого и...
- Сука старая! - прохрипел кто-то, и снова послышались звуки возни. - Пусти! Всё равно подыхать, так хоть не одному...
Киеу и Райдег мрачно переглянулись.
- Думаю, погони не будет, - пробормотал вождь кэми. - Вот что улфы надумали... Что-то похожее я в детстве слышал...
Гедимин стукнул когтем по дверце.
- Я сармат. Мы этим не болеем. Можешь открывать. Не хочешь - не выходи. Только дай котелок и мешок сухих листьев. И чашки - они рядом с котелками. И выкинь наружу одёжку помягче.
Чёрный провал приоткрылся. Потом дверцу отодвинули целиком. Из темноты на "порог" выдвинулся котелок, а следом - стопка чашек и плетёная торба с листьями аменера.
- Этот мешок? - спросила женщина из темноты. - Смотри, мы всё это трогали! Зараза...
- Киеу знают про болезнь, - сармат отдал вещи двоим из отряда. - Значит, улфы хотели заразить племя?
Внутри кто-то зашевелился, но на него снова навалились.
- Суки, всё равно ж подохнете, - прохрипел кто-то. - Думаешь, теперь тебя не сожрут? Дикари-то?
- Мы не едим людей, - отозвался командир киеу. - И Чёрная Скала вас есть не будет. А ты, старик, хочешь, чтобы иккиеу заразились? Улфы тогда приедут и захватят наши посёлки. А тебе с этого что проку? А всем вам? Вас не кормили, держали за падаль, сменяли на драные шкуры. Зачем вам стараться для улфов?
Внутри раздалось нестройное хмыканье.
- Вот именно, - пробормотал кто-то из женщин. - Так нас не сожрут?
Из темноты выглянула коротко остриженная, совсем седая старуха, глубоко вдохнула и закашлялась. Следом сверкнули ещё чьи-то глаза под набухшими веками. Бледная худая рука уцепилась за борт фургона.
- Кому ты веришь?! - прохрипели изнутри. - Дикарям?! Вы и есть падаль - хоть бы померли с честью! А то и этого не смогли...
Командир киеу заглянул в булькающий котелок и снял его с горячего двигателя.
- Не держите старика. Пусть выходит, если так хочет. Так ты, улф, считаешь подлое убийство за честь?
Внутри зашевелились. Кажется, кого-то огрели кулаком. Он зарычал, на четвереньках подполз к двери и выглянул наружу. У него были спутанные седые волосы и мохнатое, заросшее лицо. Впалые губы кривились и дёргались, щели глаз горели бессильной яростью. Гедимин невольно поёжился.
- Я - Эллис Хофман, праотец Хофманов! Я стрелял дикарей, мои сыновья их стреляют - и мы заберём эту землю! Мой род в совете десятерых...
- А ты валялся в грязи, как мы, старые работяги, - проскрипел, выглядывая из фургона, другой старик, коротко остриженный, со шрамом на щеке. Когда-то ему в лицо плеснуло расплавленным фрилом, выжгло глаз и оставило под ним глубокий рубец.
- Не слушай его, теск, - криво ухмыльнулся он, глядя на Гедимина. - Да, он из рода стрелков. Но его сыновья не принесли ему даже пайка. Он жил, как все мы, ненужная падаль. И так же его продали. Что ты теперь дёргаешься, Хофман?
Человек со шрамом перешагнул через рычащего и ступил на траву. Он был худ и бледен, как таркон. На руках остались рубцы - наслоение порезов и ожогов.
- Небо... - он посмотрел вверх, на звёзды, проглянувшие сквозь дымку. - Ночь? Должна ещё быть луна...
- Теперь их семь, - отозвался Гедимин, глядя на узкие ступни и припухшие суставы. С ирренцием бывший "работяга" дел не имел, но вот жил и питался очень скверно, особенно последние годы. "Крониона бы сюда..."
- Семь? - человек криво ухмыльнулся. - Я не бывал наверху. Маток ещё выводили, пока они были в плодильне. А нас - нет. Эй, что там с лунами? Вы их видели?
Седая женщина, цепляясь за стенку фургона, пыталась рассмотреть небо.
- Нас по ночам не выводили, - пробормотала она. - Днём всё по-другому.
Командир киеу разлил чёрную дымящуюся жидкость по чашкам и подался в сторону.
- Пейте. Станет легче, - он смотрел на бывших "улфов", и Гедимин видел, как под чёрной краской проступают желваки. - Так вас ещё и держат по норам?
Райдег невесело усмехнулся.
- Не держать - в первый же день разбегутся. Ты бы стал так жить?
Забытый всеми Эллис Хофман вскинулся и сдавленно зарычал. Он бы и оскалился, но передних зубов не было.
- Куда бежать?! К вам, людоедам? Или в зубы к муртским псам? В пустошах - только смерть!
- Смерть в ваших норах, - отозвался командир киеу. - А здесь ты будешь жить - если сам захочешь. Пей!
Несколько чашек утащили в фургон, и теперь Гедимин слышал приглушённые голоса - люди немного приободрились. "Работяга" хлебнул отвара, вдруг смутился и отступил в тень. Райдег покачал головой.
- Кинь наружу куртку или штаны помягче! Сделаем вам набедренники.
24.03.282 от Применения. Западная пустошь, Викения
На дневной стоянке дверь фургона открылась уже без сопротивления. А когда киеу передали внутрь охапку листьев с прорезями, после долгого и громкого шуршания первые переселенцы выбрались наружу. Там уже пахло рыбным варевом, и каждый выходящий сперва щурился на небо, а потом разворачивался к "очагу".
- Пахнет, как еда стрелков, - заметила одна из женщин, передавая миску внутрь фургона. - Это мясо? Чьё?
- Рыба. В реке плавает, - отозвался киеу. - Наберёшься сил - научим и варить, и ловить.
- Ловить?.. - женщина дёрнула углом рта и посмотрела на свои руки. - Мы из плодильни, чёрнолицый. Я родила шестерых. Потом нянчила, пока ноги не ослабли. И второй год как записана в падаль. Думаешь, я могу чему-то научиться?
- Только мертвец не может, - сказал киеу. - А вы живые, только ослабли от плохой еды и болезни. Скоро вам станет легче.
Гедимин смотрел на примитивную одежду - набедренник с завязкой на боку, листья с прорезями, прикрывающие грудь и лицо. Одноглазый "работяга" обошёлся одной набедренной повязкой и сейчас смотрел на солнце из-под руки, болезненно щурился, опускал голову и снова смотрел.
- Ты плавил фрил? - спросил Гедимин, перехватив его взгляд. "Работяга" дёрнул углом рта.
- Да, отец научил. Мы - цеховые. У нас даже внизу порядок. Там можно жить... - он тронул шрам. - Меня сбросили из-за этой раны. А я был ещё крепким. Там жить можно, если держать порядок. Чтоб никто никого не гнобил. Иначе - смерть. А фрил плавить я умею. Если надо, буду работать.
- Фрил не надо, - Гедимин огляделся по сторонам - из-под приземистой травы виднелся красноватый камень. - Племя алькау ищет медь. Это лёгкоплавкий металл. Если ты работал с похожими материалами, это было бы кстати.
- Медь? - "улф" снова дёрнул ртом. - А я слышал про такое. Она красная, да? Железо - серое, золото - жёлтое... У нас были тигли из металла. Но не из красного. Не знаю, как его ищут. Это надо спрашивать бойщиков. Они нам приносили сверху...