Товарищу по работе Еремину Владимиру Васильевичу посвящается.
СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНАЯ ЯГОДА
У нас в Сибири очень любят целебную ягоду клюкву. За поселком Троицкое было небольшое сплошь заросшее по краям мхами и камышом в окружении сплошного густого кольца кустарников, потому и неприметное болото. Что интересно, было оно не в низине, а за высоким речным обрывом, в лощинке, где кругом были зерновые поля. Среди всей этой болотной травы была и клюква, много - немного, но за пару часов литра два - три можно было набрать в бидончик, да и самому наесться. И вот не боялись же, ходили пацанами утопая по щиколотку в холодной болотной воде и собирали еще краснобокую, толком невызревшую, кислющую, аж скулы сводило, ягоду.
Владимир Васильевич Неремин, ведущий инженер техотдела по вертолетам Ми2 и Ми-8, окончивший Киевский институт гражданской авиации, а до этого отслуживший четыре года на подводной лодке "Барс". На флот его призвали с железной дороги, после окончания практики помощником машиниста паровоза в Новоалтайском депо с последнего курса училища. Серьезный, непростой и не сильно прямой путь прошел он до авиационно - технической базы в аэропорту Алтая, где начальником был его однокашник по институту.
"Восьмерки" не доставляли хлопот, а вот Ми-2 иногда преподносил сюрпризы. Всех "восьмерок" и "двоек" было больше двадцати, работали и в крае, и по Северам, возили все от геологов, газовиков, до оборудования и вагончиков на внешней подвеске...
Одна такая вертушка потребовала вмешательства ведущего. Василичь прилетел на точку на попутной "восьмерке", сделал все дела. Отлаженную "двойку" тут же облетали, и она засобиралась в рейс еще дальше в глубину Васюганских болот. Чтобы бестолку не сидеть, дожидаясь попутки домой, поговорив с экипажем, договорился, что они забросят его по пути на островок, где клюквы побольше, и заберут обратно через пару-тройку часов.
У вертолетчиков вообще свой мир и свои законы, своя необыкновенная жизнь. Это вам не пилот рейсового самолета, который оторвался от земли, врубил автопилот и спи до посадки. Я конечно сильно утрирую, но, когда я поступал в Бердский аэроклуб, было у меня такое внезапно вспыхнувшее желание параллельно с высшим образованием научиться летать. Сижу в приемной, представляю, даже ощущаю, как я в кабине самолета руками и ногами пилотирую Як. Рядом со мной собралось несколько парней. Судя по их разговору они не первый год в этой конторе. По ходу узнаю, что клуб сменил специализацию и уже готовит не летчиков, а вертолетчиков. А эти ребята отлетали год на Яках, и теперь на Ми-1 по кличке "Шило". Меня это несколько расстроило. Набираюсь смелости, спрашиваю: "Что лучше для них самолет или вертолет?" Они в один голос: "На самолете ты взлетел, набрал высоту и любуешься, небом, землей, облаками, а на вертолете все трясется все вибрирует, не оторваться от ручки и педалей, постоянно работаешь, тут не до любования. Ну, а ты, если поступать, то приходи месяца через три, к набору как-раз." Это еще больше загасило мое желание сидеть в приемной. Посидев для приличия еще несколько минут, я, чего греха таить можно сказать, сбежал из приемной. Через несколько лет судьба меня направила в этот же аэроклуб, но уже с высшим авиационным образованием в звании старшего лейтенанта запаса, "партизаном" на лето инженером эскадрильи из десяти вертолетов Ми-1. Вот такой оборот.
Все шло как по маслу. Василича штатно высадили с ведрами на болоте. Через пару часов ведра были полнеханьки отборной чистой, крупной, радующей глаз клюквы. Жена похвалит. Присел на более сухую кочку. Скоро должна появиться вертушка. Так прошел час-другой, вертушки нет. Солнышко начинало клониться к горизонту. Отсюда до людей по неизведанным болотам с лучшими в мире по глубине с сотню километров, да и хозяева местные, медведи, нередко наверное, встречаются. В голову начали приходить не очень оптимистичные случаи, разные случаи из прошедшей богатой на события вертолетной жизни. Не всегда вертушки вовремя прилетают, мало-ли что. Вон друзья с камчатки за рюмкой чая на курсах повышения квалификации поведали со смехом историю. Собрались местные портовские ребята на охоту, затарились напитками, продуктами, и своя "восьмерка" забросила их в какое-то урочище. Прошло несколько запланированных дней, настрелялись, дело было зимой, наморозили мяса, выпили и съели все припасы, а вертушки нет. Нет день, нет два... Мясо всем надоело, сыты по горло. Так, по моему, прошла чуть ли не неделя. Когда терпение и надежды уже иссякали пришла пропавшая "восьмерка". Оказывается, экипаж сразу по прилету отправили на какую-то учебу, другие экипажи эти места не знают, а может и нельзя было открывать левый рейс, точно уже не помню. С тех пор эти охотники мясо не переваривают. Смешно, да?
Скоро сумерки. Мысли черте-какие в голове. Когда на паровозе ФД проходил практику, остановились на какой-то промежуточной станции между Алтайкой и Семипалатинском.. Паровоз ФЗ один из самых мощных в стране, да и товарняк наш огромный под стать паровозу. На соседних путях в открытых полувагонах горы серого аккуратного брикетированного угля. Машинист, старый дед, по моим тогдашним понятиям, почему-то не знал, что это за уголь. Ну, а я-то железнодорожник с образованием, с наметанным глазом, сразу четко заверил: "Это антрацит, прекрасный уголь!" Мы живо набили несколько рогожных мешков отличного "антрацита". Отползаем потихоньку от станции, набрасываем халявный "антрацит" в топку. Ну счас попрем! Чета наш уголь не спешит разгораться, лежит серой грудой и все. Пара нет, давления тоже, дед материт меня: "Не хватает только здесь растележиться и вернуться-скатиться с позором на станцию." Пытаемся разворошить и выгрести эту уже спекшуюся кучу. Не получается, и тут "наш" уголь внезапно начинает разгораться, все сильнее и сильнее, жарче и жарче. Появились и пар, и давление, да еще какие, паровоз прет на всех парах. Мы всем довольны, молодцы! А давление прет и прет, дверки топки раскалилась до красна. В водомерных стеклах воды уже нет, один пар, открылись все предохранительные клапана, их уже не хватает, паровоз весь в клубах того же пара... Мы с дедом перекачали почти всю воду из тендера. Состав прет как бешеный. Ситуация катастрофическая... Дед орет: "Прыгай, твою мать... Счас взорвемся нах... ." Прыгать в мелкающие за дверями кусты и бетонные столбики страшно, слава богу хватило ума не прыгать. На наше счастье потихоньку ситуация стихает, и мы спокойно втягиваемся на станцию Семипалатинск. До смены несколько часов, надо сдать паровоз другой смене. А как сдавать, в топку страшно заглядывать, там колосники спеклись в один пласт. Встали на запасной путь, чтобы набрать воды, меня одели в несколько ватников, облили насквозь ледяной водой, и я полез туда, в это пекло... Через пару часов работы ломом и кувалдой колосники зашевелились, паровоз стал исправен. Смертельно усталые, без отдыха, но счастливые уже на другом паровозе мы двинулись назад.
Повезло, могли и в правду или взорваться, или побиться. Да, и надо все-таки знать, что антрацит это блестящий черный уголь, его даже в школе знают, а тот который серый и пористый это кокс, топливо для сталеплавильных печей, дающий очень высокую температуру...
А вдруг и здесь "двойка" села на вынужденную или вообще еще хуже, такое тоже бывает. И никто не знает где я нахожусь, а у меня нет ни спичек, ничего. Как все глупо из-за этой проклятой клюквы складывается.
Когда солнечный диск уже начал скрываться за горизонт, вопреки всех правил застрекотала подлетающая "двойка" и забрала Владимира Васильевича вместе с клюквой. Больше он за клюквой не летал.