Аннотация: Рассказ был написан мной в 2013 году под псевдонимом Алекс Гессен для конкурса коротких рассказов в рамках лит. сериала "Этногенез" - "Битва рассказов".
Рассказ "Пророчество Белого Волка"
Юрту наполняла дымная вонь. Чадили и трещали объятые огнем кизяки, метались по стенам тени. Возле костерка замерла Гюзель-Лейлат. Уронив голову, вглядывалась в хнычущий сверток на своих коленях, потряхивала, баюкала.
Хан задумчиво восседал на коврах, созерцая лежавшую перед ним небольшую фигурку цвета начищенного серебра. Зыбкий свет выхватывал неподвижные лица стражи и Всезнающего. Именно последний и привел ханское войско к могиле великого Чингиза, которую никто не мог сыскать вот уже сотню лет.
А старик Жондырлы - сумел.
Но это не принесло счастья роду Хана. - Сакрын ичтыр басак!- сухая, как старая ветка, рука Жондырлы-ака ткнула в сторону Гюзель-Лелат. - Кондыргэн басак! Басак! Женщина вскочила с колен. - Кэчюм дыр! Хавсанат гэйды салдынык! Кэчюм дыр! Кэчюм дыр! - тонко закричала, сбиваясь на визг и вой, отступая вглубь, пряча за спину свёрток.
Никому не дозволено прикасаться к фигуркам, посланным Небом. Кроме тех, кому они предназначены. Молодая мать нарушила запрет. - Кэчюм йок! Йок! - отверг мольбу Хан. И бесстрастным голосом приказал: - Жондарбай!
Новый Великий Хан, он только в начале своего пути, но Пророчество Сотрясателя Миров уже начало сбываться - жена зачала не от семени его, и в стане его разобщенность - того и гляди - предадут, ударят в спину кривым клинком, а тело отдадут на съедение волкам.
Волки... это видение уже тридцать зим преследовало старого Хана, тридцать зим назад он обрёл ключ к Величию, наследию великого Темуджина.
Но с тех пор не оставлял Хана Улукбека Белый Волк - он приходил к нему во снах, мерещился на самом крае горизонта словно немая тень возмездия, и долгими часами стоял Улугбек около полога юрты, прежде чем отойти к беспокойному и тревожному сну.
Первое время, Хан даже посылал дозоры - первые возвращались не с чем, а после того как три дозора подряд не вернулись вовсе, Улугбека обуял страх.
И напрасно старик Жондарлы, которого многие воины прозвали Всеведающим, уверял Хана в том, что дозорные просто испугались его прогневать и разочаровать - потому и ушли к дальним станам.
Хан верил, что воинов постигла суровая кара Белого Волка, черная стая разорвала их, обглодала кости, пленила Души, и вот теперь они тоже стали частью Стаи, стали слугами того, кого Хан боялся и ненавидел...
Бояться мертвецов глупо и недостойно воина, но Улугбек боялся... тот, кто мог выбить душу сам боялся собственной тени, и временами ему казалось, что он обменял свой покой и сон на серебряную фигурку волка.
Лукавый старик Жондарлы, именно с него всё началось, именно он вызвался быть проводником, именно он провёл небольшой ханский отряд мимо Стражей Усыпальницы.
И звали старика отнюдь не Жондарлы, Хан слышал, что Стражи называли его "Странником", иногда звучало странное чужеземное имя -Нестор Годиславич.
Да, старик был не прост, он не походил не на кого из окружения Хана - длинные белые (а теперь ставшие цвета серебра) волосы, пронзительные глаза цвета Великого Озера, что простирается пред Кочевьем Темуджина.
Хан помнил, как там в Усыпальнице, он впервые увидел его...
Обширная зала казалась словно бы мёртвой, стены пол и потолок были выложены диковинным камнем цвета поздних степных цветов, камень словно жилы пронизывали тёмные вкрапления, казалось, что это кровь горы, что великая каменная глыба замерла в почтении, чтобы не потревожить покой Великого.
Первый неосторожный шаг Улугбека гулким эхом пронёсся под сводами залы, стены как будто бы пришли в движение, подёрнулись мутной рябью, а затем снова обрели резкость.
Улугбек даже не понял поначалу, что же изменилось - около саркофага стоял человек небывалого роста, его длинная огненного цвета борода была собрана в косы, его длинные волосы плавно струились по плечам; Улигбека обуял СТРАХ - перед ним стоял Великий... великий мертвец - его кожа просвечивала, была местами вовсе прозрачной, и вот тогда становились видны вены в цвет камня, которым была обделана Усыпальница.
Мертвец смотрел на Улугбека непроглядно чёрными бездонными глазами, и он вдруг понял, что видит Бесконечность...
Несколько мгновений Великий Хан внимательно изучал Улугбека, а потом изрёк:
- Торгаш, мелочный, ничтожный, ну что же пусть потешится...
И тут Улугбек с ужасом понял, что Великий не открывал рта.
- Ченгиз боду-ха юрз даын эдыл док у...
Но Хан прервал его не полуслове, снова в голове Улугбека раздался голос:
- Не трать слов понапрасну, то, что ты ничтожен, я знаю и без твоего лепета, пощады не проси - не говори за чем пришел - это должно было случиться, но ты стал первым, вот сейчас мы тебя и испытаем, но славы тебе не принесёт сие испытание. Горести ждут тебя, ты уже мнил себя великим ханом, и вот теперь предо мной ты дрожишь как травинка на осеннем ветру.
- Йок..., - у Улугбека перехватило дыхание.
- Ви, и, повторяю, не трать слов понапрасну, не гневи меня, кончим дело - и ты меня больше не потревожишь, придут другие - вернут, но это потом, сила ведь не должна бездействовать, ведь так?
- Эйе, - подтвердил Улугбек.
- А она и не будет, - продолжил Великий, - но не для тебя она, ты лишь курьер, а теперь - возьми.
В мгновение ока, Великий оказался перед Улугбеком, и на его ладонь легло что-то маленькое и холодное.
Больше половины того из того, что сказал Великий, Улугбек не понял, не знал он, что означает "курьер", но великого мертвеца это и не заботило, он говорил ещё долго - говорил о предательстве, о жене, которая найдёт молодого любовника, о том, что за всё рано или поздно приходится тратить, и через три зимы он придёт за расплатой...
Потом - Великий обратился в белого волка, и исчез, словно бы растворился в тумане, а взор Улугбека начал меркнуть...
Очнулся он средь тел воинов своего отряда, все были мертвы, хотя выглядели просто спящими, прилегли отдохнуть... посреди бескрайних песков...
Пять ночей бродил Улугбек, пока не встретил прохвоста Жондарлы, он был цел и невредим, а на все вопросы лишь лукаво улыбался...
Как двое путников смогли добраться до становища Улугбек не понимал, но казалось, что все дикие звери повинуются Жондарлы, и обходят ночное костровище стороной, а мелкие белки да соболи сами идут в его ловкие руки...
Улугбека всё это время не покидал Волк, переданный Великим, но он не смог взять под контроль территории соседей - его боялись, но не уважали, притом боялись не только враги, но и собственные воины, собственные жены.
Не боялся его только Жондарлы, который следовал за Ханом неотступной тенью...
И вот сейчас - Пророчество сбывалось - молодая жена украла фигурку волка, недавно родившийся у неё мальчик был голубоглазым и светлокожим; и Улугбек понял - вот он - народился волчонок, который его загрызет если раньше его не изведёт страх...
Угрозу надо было устранить - приказ звучал жестко - мать повесить на кишках, выродка вернуть туда, откуда он появился.
Но на удивление Хана, ни один из воинов даже не шелохнулся...
Все воины смотрели на Жондарлы, и казалось ждали его приказа. Старик смотрел на Улугбека внимательно, с насмешкой, как когда-то смотрел великий мертвец.
Внезапно Жондарлы приоткрыл рот, и протяжно завыл - это продолжалось примерно три удара сердца, а потом ему начал вторить разноголосы волчий вой...
Вначале далеко, а потом всё ближе, ближе, казалось черная стая подходит к становищу...
- Волк взял в жены серебряную лань, так появились на свет монголы, - внезапно продекламировал на незнакомом языке Жондарлы, - мы - дети волчьи, ты - сын пёсий, чего хотел ты кроме смерти и расплаты...
Жондарлы текучей походкой подошел к Гюзель, нежно погладил её по щеке:
- Он так ничего и не понял, презренный торгаш, - на мгновение Жондарлы задумался, а затем его лицо подёрнулось мутью, словно бы вошло внутрь костей, а поверх него появилась новое - вначале лицо Великого, а потом совсем иное лицо - иконописной, неестественной красоты молодой мужчина, с тонкими чертами уставшего лица и пронзительными льдисто-голубыми глазами; в то же мгновение старческие космы начали осыпаться, а под ними проступали тёмно-русые волосы.
Улугбек этого уже не видел - он был окончательно и бесповоротно мёртв.
Молодой мужчина подошел, протянул руку, и забрал у Гюзель сверток с ребёнком, затем подошел к телу уже бывшего Хана и поднял с пола фигурку Волка.
- Я люблю тебя, Нестор, - прошептала девушка.
- Я тоже люблю тебя, Дарьяна, как приятно называть тебя по имени, а то этот всё Гюзель да Гюзель, как будто имени у тебя нет. Но у нас много дел...
Гузель (в переводе с тюркского) означает "маленькая".