Она развернулась и пошла. Похоже, на работу она и сегодня не попадет. Третий раз за последние несколько недель. Конечно, все всё понимают, и никаких последствий для нее не будет, но все же неотработанное время - это неоплаченное время. А деньги нужны всегда. Особенно, когда ты - женщина.
Он привел ее к себе домой, всего в пяти минутах ходьбы. По пути не разговаривали. Но это у него всегда так. Потом еще наговорятся. А сейчас - как-то неловко, не о чем.
Зайдя в квартиру, она сразу начала раздеваться. Она всегда так делала. Как говорится, раньше начнешь, раньше закончишь. Если он не собирается продержать ее здесь целый день, то, может быть, она еще успеет и на работу.
- Не надо.
Значит, любит в одежде. Что ж, ничего необычного. Хорошо бы еще это было его единственным пожеланием, а то ей встречались всякие...
- Садись вот сюда. Хочешь чего-то? Чаю, может быть? Кофе? Вина?
А вот это уже странно. Ни разу ей еще не предлагали чаю, и тем более - вина. Кто же будет предлагать табуретке выпить, перед тем как усесться на нее?
- Нет, спасибо.
- Как тебя зовут?
Она ответила. Похоже этот любит предварительно поговорить. Что ж, это ей тоже не впервой. Она отлично усвоила главное правило общения с мужчинами: соглашайся и хвали.
- Чья ты?
- Это важно?
Вот сейчас нужно быть острожной. Она понимала, что вечно быть ничьей не получится, но до сих пор, вот так уклончиво отвечая, ей всегда удавалось создать впечатление, что мужчина у нее уже есть. А у них есть какой-то странный кодекс чести: делай с женщиной, что хочешь, но если она чья-то, то себе ее забирать уже нельзя. Закона такого нет, но почему-то это негласное правило они стараются соблюдать.
Он некоторое время помолчал. Разговор не клеился. Обычно, они и выпить соглашались, и про своих мужчин рассказывали. Наверное, разговорами пытались оттянуть что бы он там ни задумал. Ведь страшно начинать то, о чем не имеешь представления. Мало ли что у него на уме. А у него на уме как раз ничего и не было. Но им такое представить было практически невозможно.
А эта - наоборот - как будто повинность отбывает: неприятно, конечно, но не смертельно. Хотя, если подумать, то так оно и было. Страшного с ней здесь ничего не случится, но и отказаться она права не имеет. В женщине такое отношение он видел в первый раз. Это беспокоило.
- Сколько тебе лет?
Она ответила.
Она очень не любила рассказывать мужчинам что-то о себе, что бы то ни было. Им принадлежало ее тело, с этим она ничего не могла поделать. Но ее мысли - только ее. Однако, не ответить на второй подряд вопрос мужчины - для этого нужны либо безрассудная храбрость, либо глупость. Что, на самом деле, одно и то же.
- Ты не переживай, я тебя не трону.
"Не переживай"? Если предложить табуретке выпить - это странно, то заботиться о ее переживаниях - просто неестественно.
Она начала переживать.
Для чего он ее привел сюда? Явно, не за тем, за чем ее приводили к себе все остальные. Иначе они бы давно уже прекратили разговоры. Если мужчина хочет поговорить, он говорит с другими мужчинами. О чем вообще можно разговаривать с женщиной? Что она может рассказать? Как убирать в доме? Как готовить еду? Смешно.
Она ждала. А он не торопился. Просто он не знал, что делать дальше.
Раньше всегда было проще. Они всегда немного напуганы, нервничают, всегда стараются угодить. Он не мастер разговаривать, а они болтают без умолку, пытаясь за словоохотливостью спрятать страх. И вот так, слово за слово, он потихоньку их успокаивал и объяснял, зачем позвал сюда.
А эта как будто не боится. Как будто она ему одолжение делает, что пришла. Держится, как равная.
Эта мысль застала его врасплох. Как женщина может быть наравне с мужчиной? Такого не бывает.
- А куда ты шла? Тебе обязательно там быть?
- Нет, все в порядке. Я в твоем распоряжении.
Это правильный ответ. Но то, как она ответила... Конечно, не все в порядке, и меньше всего ей сейчас хочется, чтобы он ею распоряжался. Он уже жалел, что связался с ней. Не нужно было вмешиваться, нужно было дать тому, другому, увести ее. Но зачем тогда он все это затеял, если так легко, после пары неловких вопросов, он уже был готов отступиться?
Нет, дело не в ней. Просто он перенервничал. Говорят, у мужчин иногда такое бывает. В следующий раз все получится.
А с этой пора прощаться. Он даже не будет ей ничего объяснять.
- Давай я лучше тебя проведу. Куда ты шла?
Странный какой-то. Зачем звал?
- Я могу дойти сама. Спасибо.
Она ушла, а он решил сегодня другую не искать. Нужно оправиться от этого недоразумения.
***
Она вышла на улицу, и больше в тот день к ней никто не подходил. Она лишь немного опоздала на работу.
***
Она не выходила у него из головы. Он из ее - тоже. "Что это было?", думали оба. Она не понимала, что он от нее тогда хотел. Он не понимал, почему у него не получилось.
Хотя почему не получилось? Так или иначе, а тому, другому, она, по крайней мере в тот день, не досталась.
По крайней мере, в тот день...
Иногда это его смущало. Какой смысл в том, что он делает, если это дает им всего лишь отсрочку, не более. Не уведет ее кто-то сегодня, так уведет завтра. И будет все то же самое. Так какая разница.
И все же разница была.
Он имел доступ к реальной истории. Не к той, которой обучают мужчин. И не к той, которую рассказывают женщинам. Он знал, как на самом деле было раньше. И знал, когда и как все изменилось.
Не понимал только, почему.
В его обязанности не входило понимать. Нужно было просто хранить историю. На всякий случай, вдруг еще пригодится.
Он проходил тесты на сочувствие женщинам. (Не хватало еще, чтобы он решил, что с женщинами обошлись несправедливо.) И проходил их искренне, уверенный, что женщинам самое место там, где они находятся: в услужении у мужчин.
Перелом случился позже.
***
Он не выходил из ее головы.
С тех пор к ней еще не раз подходили мужчины на улице, уводили ее к себе, и все проходило, как обычно. Они не задавали вопросов, не предлагали вина.
А он предложил. И при этом пальцем ее не тронул. Чего же он хотел?
***
- Иди за мной.
Она развернулась и пошла.
И тут же остановилась. Он тоже. Они узнали друг друга.
- Привет. Ты меня помнишь?
- Помню.
Он снова привел ее к себе. На этот раз она немного боялась. Снова этот странный парень. И если в прошлый раз он ее просто отпустил, то что ему придет в голову сегодня?
И все же, в глубине души она была немного рада, что это снова он. Как бы тревожно ни было, был шанс, что она наконец узнает, что ему нужно. Главное, не пожалеть бы, что узнала...
- Можно спросить?
Он вздрогнул. Женщина никогда не начинает разговор первой. А эта начала. Снова она ведет себя, не как все.
- Спрашивай.
- Зачем ты меня приводил в прошлый раз?
Он улыбнулся про себя. Она чувствовала все то же, что и другие: страх, неуверенность, тревогу. Просто умела это скрывать лучше других. Теперь ему должно быть полегче. Не нужно искать повода заговорить. Она прямо спросила, он прямо ответит.
- Затем же, зачем и сегодня. Чтобы тебя не увел другой.
Она не поняла, и по ней это было видно.
Ему нравилось играть с ними. Немного напускной таинственности, а затем - разгадка (она же должна обрадоваться, правда?).
- Вы с ним враги?
Она решила, что он просто хочет насолить другому мужчине. Все так решают. Им не приходит в голову, что он хочет помочь женщине, а не навредить мужчине.
- Нет, мы с ним даже не знакомы.
Она нахмурилась, но больше спрашивать не стала. Она и так ведет себя слишком раскованно. Только сейчас она заметила, что, вопреки своему обыкновению, не начала раздеваться. И не начнет. Что-то ей подсказывало, что в этот раз он ее тоже не тронет.
***
Она ушла от него вечером. Снова отказалась от предложения провести ее. Ей это было не нужно, да и хотелось собраться с мыслями. А подумать было о чем.
Целый день они проговорили. Просто проговорили. И все.
Такое с ней было в первый раз. Если не считать, прошлого раза с ним же. Но впечатлений она получила больше, чем когда ее уводили самые больные извращенцы. Позитивных впечатлений.
Она не знала, что бывают такие мужчины. И вообще сомневалась, что, кроме него, такие еще есть. Робин Гуд для женщин.
Он замечает, что к женщине хочет подойти какой-нибудь мужчина и старается увести ее первым. Просто для того, чтобы ее не увел другой. Чтобы дать ей день передышки. Чтобы она у него себя почувствовала в безопасности, где ею никто не будет пользоваться, с ней ничего не будут делать.
Она не знала как к этому относится. Но, наверное, то, что он делал, было хорошо.
***
Они договорились встретиться еще раз.
Вообще-то, он никогда не предлагал женщинам встретиться с ним снова. Он не пытался найти новых друзей или завести себе свою женщину (от этого выражения его теперь тошнило). Он просто пытался помочь тем, кто, как ему кажется, вот-вот попадет в беду.
Но с ней хотелось увидеться опять.
***
На этот раз она пришла к нему сама. Необычное ощущение. Как будто приходишь домой, только там уже кто-то есть. И не просто кто-то, а мужчина.
Может быть, она теперь его женщина? Она не знала, как это обычно происходит. Но чувствовала, что это не тот случай. Он не просил ее, не приказывал, не требовал. Он спросил, не хочет ли она прийти еще раз. Ее еще никто не спрашивал.
А она хотела. И пришла. Как будто сама была вправе принимать такое решение. От этого было еще волнительнее.
Теперь она была не против выпить вина. Более того, ей это было нужно, чтобы унять головокружение от собственной смелости. К счастью, он сам предложил, иначе она бы ни за что не смогла попросить.
Они снова говорили, говорили долго. Она даже немного рассказала ему о себе, призналась, что она - ничья. Она боялась, что он тут же объявит, что теперь она его. Но он не стал. Он вообще не обратил внимания. Как будто у нее было право принадлежать самой себе.
И тут она перешла черту.
- Почему ты стал помогать женщинам?
Она спросила, и тут же похолодела внутри. Наверное, это все вино. Видимо, она выпила слишком много и забылась. Нельзя спрашивать такое у мужчины. Зачем ей знать его мотивацию? Она что, сомневается в его поступках? Считает, что он неправ?
К счастью, он к этому отнесся спокойно.
- Просто однажды я увидел, что мир устроен не правильно.
***
Однажды он увидел, что мир устроен не правильно. Это случилось не постепенно, не по мере того, как он узнавал реальную историю.
Это случилось сразу, в один день.
В тот день он встретил друга со своей женщиной. С ним поделились новостью: они ждали ребенка. На вопрос, знают ли они, кто родится, друг спокойно ответил:
- Девочка.
Для мужчины рождение ребенка не было особым событием. Никогда нельзя было поручится, от кого этот ребенок. Женщина же тихонько заплакала.
И вот тогда он для себя решил: мир не может быть устроен правильно, если кто-то оплакивает судьбу ребенка еще до его рождения.
***
Он не забросил свои попытки помочь женщинам. Он все так же приводил их к себе, если мог таким образом увести их от кого-то другого. Но он стал это делать реже, потому что теперь он больше времени проводил с ней.
Не только потому, что она все еще была женщиной и ее все еще нужно было от кого-то уводить. Но еще и потому, что ему хотелось проводить с ней время.
А самое удивительное было то, что, казалось, ей тоже этого хочется. Он ей не приказывал, не требовал этого от нее. Он не сделал ее своей. Она сама хотела. Было странно осознавать, что кто-то хочет быть с ним просто так, а не потому что он так приказал. Странно и удивительно приятно.