СЕДЬМОЙ

Самолёт антарктической экспедиции с группой ученых-зимовщиков летел над покрытыми вечным снегом горами ледового материка. Погода явно портилась, к тому же начались проблемы со связью. Надо было возвращаться, но желание пройти намеченный профиль оказалось сильнее и они полетели дальше. Возвращались уже в условиях сильнейшей турбулентности воздуха, почти вслепую. К тому же явно заблудились, горы всё стлались внизу и не кончались, зато кончалось горючее. Приняли решение об аварийной посадке. В горах посадить самолёт было особенно трудно и без аварии не обошлось. Подняв тучи снега, самолёт ударился о какой-то невидимый под снегом кусок скалы. Он резко дёрнулся, встал кабиной на дыбы, затем, перевернувшись вокруг оси, с размаху грохнулся и проскользил дальше к подножью горы. Вокруг продолжала бушевать метель. Пилот погиб сразу, штурману тоже не повезло - он ещё какое-то время был жив. Зато среди пристёгнутых ремнями пассажиров, серьёзных повреждений не было.

Через три часа метель утихла и стало ясно, что пора принимать какое-то решение. Рация была разбита, помощи ждать неоткуда - никто не знал где они. Разумеется, их будут искать, но вряд ли здесь. Последнее сообщение с самолёта было о возвращении на базу. Это было очень неразумно лететь дальше, но прошлого уже не вернуть. Сейчас не оставалось другого выхода, кроме как, примерно сориентировавшись на местности, двинуться в направлении лагеря, туда где их смогут найти. Собрав одежду, еду, самое необходимое, шестеро двинулись в путь. Направление было выбрано очень приблизительное, в сторону ближайшей лощины между горами. Все конечно понимали, что их шансы минимальные, но предпочитали об этом не говорить.

Снег не был рыхлый, поэтому шли поначалу споро, но через несколько часов стали заметно уставать, темп снизился и настроение явно падало. Хорошо хоть, что можно было не опасаться наступления темноты - полярный день длинный. Колонна растянулась и еле плелась. Сделали привал, перекусили молча и поплелись дальше. Цепочка следов тянулась в бесконечность и впереди не было ничего - лишь белое безмолвие на сотни километров во все стороны и никакой надежды.

Когда крик прозвучал в первый раз, они ему не поверили, он был нереален и мог возникнуть только в голове, как плод галлюцинации. Они ещё долго смотрели отупело обернувшись на маленькую фигурку человека, которая бежала по направлению к ним. Это был человек, но это было совершенно невозможно. Он был невысокого роста, в распахнутой лётной тужурке и сбитом назад меховом шлеме, из-под которого виднелись мокрые от пота светло-рыжие волосы. Круглолицый и веснушчатый, с широко открытым в учащенном дыхании, большим ртом и рядом крупных белых зубов - он выглядел персонажем старого голливудского фильма. "Вот чёрт, нашёл вас-таки!" - он широко и радостно улыбался. Из дальнейшего следовало, что помочь он им ничем не мог - Пит, так он назвался, входил в спасательную команду и летал одиночкой над малоперспективным для поиска районом. В какой-то момент он увидел сверху следы, но сообщить об этом не сумел - связь загадочным образом и у него не работала. Пролетев вдоль следов, он обнаружил полузанесённый снегом, разбитый самолёт. Пит делал круги, пытаясь привлечь внимание, потом всё-таки решился произвести посадку, чтобы самому убедиться, есть ли там кого спасать. Наверное что-то в этот день было на небесах не так, садиться на столь коварную площадку конечно не стоило, но он сел и остался жив, хотя самолёт потерял. У него были лыжи, и встав на них Пит погнался по следам за ушедшими.

Ситуация не улучшилась - вместо шестерых их теперь стало семеро и никто в целом мире так и не знал где их искать. Возможно, кто-то догадается искать в этом районе пропавшего Пита, но начавшаяся позёмка быстро заметала следы и теперь искать их было, что иголку в стоге сена. Зато у Пита оказалась карта и он довольно неплохо ориентировался на местности. Оказалось, что они выбрали не самое лучшее направление похода и теперь, петляя между горами, двигались в безлюдную белую пустыню. Пит деловито взял ситуацию в свои руки, прочертил новый маршрут, оценил необходимое для похода время и проверил заодно запасы провианта. Выходило, что всё на пределе - если жёстко выдерживать режим похода и жёстко экономить продовольствие, то можно было бы добраться до одной из международных антарктических станций. Две недели пути, почти без еды, минимум отдыха, искать их так долго не будут, значит рассчитывать можно было только на свои силы. Это была лишь соломинка, но потерявшие всякую надежду люди, с воодушевлением ухватились за неё. Это была надежда, это был вызов.

Они шли две недели, на привалах неутомимый Пит рассказывал разные байки из жизни лётчиков полярной авиации. Остальные присоединялись как могли, вспоминали многочисленные истории из давних студенческих времен, а потом шли дальше, упорно и молча, наматывая километр за километром до очередного привала.

Они дошли. Взойдя на очередной перевал, вконец измученные долгим переходом, увидели вдали за серией мелких холмов, разбросанные по бесконечной плоскости параллелепипеды научной станции. Выглядели дома совсем крошечными, до них было ещё идти и идти. Семеро сделали последний перерыв и двинулись в последний бросок. Заметили их, когда они, исхудавшие и смертельно уставшие, подошли к станции. Было много удивления от встречи, но всё это было как во сне - их уже никто не ждал, даже не мечтал увидеть в живых и смесь радости с удивлением читалась в глазах гурьбой высыпавших наружу полярников. Сутки они под наблюдением врача приходили в чувство, отсыпались, отогревались. Потом собрались вместе в большой гостинной и их начали засыпать вопросами.

"Постойте, давайте подождём Пита, без него неудобно начинать".

"Какой Пит?".

"Да наш седьмой, лётчик".

"Не было лётчика, вы пришли вшестером".

"А где Пит? Куда он делся? Надо обязательно найти Пита!".

Пита так и не нашли. Облёты окрестностей ничего не дали, хотя была ясная погода, и их следы от места последнего привала всё ещё были вполне отчётливые, никаких следов в сторону не было и даже не было следов его лыж. Большую часть маршрута проехали на снежном вездеходе, тщательно высматривая по сторонам. Ничего. Вдобавок оказалось, что в полярной авиации нет ни одного Пита и никакие больше самолёты не пропадали. Откуда Пит взялся? Стали вспоминать всё, что о нём знали. И тут выяснилось, что за пределами самого общего образа, никаких деталей не сохранилось в памяти. Точнее, помнили многое, но показания неимоверно расходились и свидетели событий недоумённо взирали друг на друга.

Прошли годы, вспоминать про Пита в разговорах, путаясь при этом в подробностях, было неудобно. Со временем, потихоньку он выветрился из памяти, оставив лишь какое-то смутное воспоминание, что Седьмой всё-таки был.

10-09-2002