Оглядев несколько напуганных паненок, графиня задумалась над вопросом - завлекать их в интимную ночную жизнь или нет. С одной стороны - девушки были весьма и весьма привлекательны, а с другой... С другой - они были одни в этом городе, и если девушки неправильно воспримут женскую ласку и сочтут это насилием - то тут возможна месть со стороны возмущенных горожан. Черт его знает, сколько оружия припрятано в этом городе! Выкатят из какого-нибудь сарая припрятанную гаубицу и разнесут их пристанище на мелкие кусочки.
Терзаемая трудноразрешимой дилеммой, Маргарита искоса наблюдала за паненками. Доверить предварительную часть растления подругам? А успеем ли до утра? Не плохо бы и поспать хотя бы пару часов, да и привести себя в порядок. Ладно, вначале душ - первая Катажина, потом Марта, а потом я.
- Катажина, давай в душ!- графиня посмотрела в зеленые глаза своей радистки, мимолетно стрельнув глазами в сторону полячек, - Потом Марта, я - последняя.
Катажина поняла намек своего командира, и полезла в их панцеркампфваген Pz II Auf C, за банным армейским набором "Маннстолхейт Фройлян", после чего попросила одну из перепуганных паненок помочь ей принять душ. Видя, что процесс пошел, Маргарита оставила Марту в качестве часового, а сама отправилась более подробно исследовать кабинеты в здании ратуши.
Кабинет самого бургомистра поразил ее огромной картой на стене, на которой была изображена Великая Польша, так сказать "от можа и до можа". Она на карте была двух цветов - светлым цветом была изображено польское государство в границах на 31 августа 1939 года, а темным цветом, были изображены территории, о которых очевидно мечтали польские милитаристы - от Балтики до Черного и Средиземного моря, и от границы с Францией до большевистских Уральских гор. Маргарита аж присвистнула! Ничего себе аппетиты! У Германии и то гораздо меньше! Большинство бумаг на столе и в ящиках стола были на польском - и особенного интереса не представляли, но на всякий случай Маргарита пролистала их все - вдруг попадется карта окрестностей, или самого города, на которой нанесены какие-то военные условные обозначения - план обороны, или план антигерманского восстания. Но ничего не было - видимо по причине того, что крах польского государства оказался быстрым.
Отвага отдельных польских подразделений ничего не решала - не было четкого руководства войсками - правительство и командование Польши с первых дней рвануло в приграничные с Румынией районы и занималось подготовкой к эмиграции, а не обороной государства. Если бы поляки отступили на позицию, опирающуюся на три реки - то, потеряв бы часть территории, они имели все шансы навязать Германии позиционную затяжную войну, что давало возможность Франции отмобилизовать свою армию и прийти на помощь полякам. Но этого, слава богу не произошло - по причине самоустранения командования польской армии от управления войсками. Хотя отдельные подразделения дрались очень ожесточенно. Как сегодня у въезда в этот город.
"А бургомистр, все-таки что-то понимает в своем деле", - подумалось Маргарите, после осмотра его кабинета - чувствовался порядок в документах, и личных вещах. Да и сам городок - относительно чистенький и аккуратный - у растяпы и бестолкового - порядка бы не было. Следующим помещением был зал, предназначенный очевидно для заседания городского совета, или как у них там у этих поляков... Такая же карта Великой Польши, огромный стол и тяжелые кресла, и ... В первый момент Маргарита подумала, что это какой-то дурацкий розыгрыш - посреди стола стояла на бронзовой подставке, стеклянная емкость из толстого прозрачного стекла, заполненная прозрачной жидкостью. На дне емкости был закреплен металлический штырь, на который нанизаны Мужские гениталии - фаллос и мошонка. Вдоль подставки странной колбы тянулась выгравированная надпись, выполненная на нескольких языках, в том числе и на немецком. "Яйца плохого танцора" - гласила надпись на немецком языке. Маргарита фыркнула от смеха, - странные люди эти поляки! Или это какой-то из символов? Ну скажем намек на то, что произойдет с тем, кто плохо выполняет свои служебные обязанности? А, что? Намек то по большому счету - весьма здравый!
Может подбросить идею родному руководству? Наверняка за эту идею уцепятся, хотя... Могут ведь, и извратить - наверняка эти парни из СС сведут все к еврейскому вопросу. Тогда лучше оставить идею в покое. Маргарите было наплевать на всю эту расовую теорию, равно как и на еврейский вопрос. Хотя нет, еврейский вопрос, ее волновал - из-за этой дурацкой теории вермахт недополучил почти сотню тысяч потенциальных солдат! Идиоты! Теперь истинные арийцы гибнут на войне, а унтерменши находятся под охраной в лагерях и гетто! Но это были лишь мысли Маргариты - оспаривать вслух нацистские теории никто не решался - можно было исчезнуть в подвалах гестапо.
От дальнейшего осмотра ее отвлекла Марта, сообщив, что ее очередь идти в душ. Маргарита отправилась к их панцеркампфвагену Pz II Auf C, где застала Катажину, которая мурлыкала, как сытая Ева. Кстати, а где она? Увидев, что пушистая любимица их экипажа посапывает на башне панцеркампфвагена, помахивая во сне хвостом, графиня успокоилась. Судя, по тому, как Катажина ей подмигнула - дела в приобщении паненки, к их женскому коллективу пошли весьма успешно. Интересно, а насколько они продвинулись в данном вопросе? Нужно будет незаметно уточнить. Сама паненка выглядела несколько смущенной и покрасневшей.
- Как зовут? Готовить умеешь? - спросила она у польки.
- Отлично, давай сообрази быстро что-нибудь на пятерых, точнее шестерых - Маргарита кивнула на спящую кошку.
- Будет исполнено, моя госпожа, - ответила Ягужина, спешно удаляясь на кухню.
- Оказалось не очень сложно, - не дожидаясь вопроса начала Катажина, - Попросила потереть спину в душе, а затем проделала тоже самое с ней. На ласку отозвалась. Даже целовались потом. Но нижние поцелуи еще не попробовали. Я думаю к ним лучше перейти через еще один раз - поэтому в душе - не очень усердствуй. Еще девственница.
Маргарита удивленно приподняла брови. Это несколько осложняло дело. Хотя неизвестно, сколько они пробудут в этом городе, пока прибудет подкрепление или замена. Впрочем, девушки наверняка сами догадаются, что безопасней находиться в их кампании, чем среди тех, кто прибудет им на замену. Ведь прибудут мужчины. Наверняка гренадерам шестой инфантерии дивизион захочется погулять в соответствии с древними традициями - три дня на разграбление города. Естественно, что вопрос об уважении девственности и женской чести в отношении жительниц этого города будет на время забыт - законы войны. И, немало паненок станут после этих событий матерями. Некоторые возможно наложат на себя руки, не в силах вынести позора, но таких будет немного. Но до наступления данных событий еще есть время, да и их подопечные дурами не кажутся. А с кухни между тем, стали доноситься приятные ароматы выпекаемого кондитерского изделия. Странное здание у этой ратуши - и жилые помещения и служебные и общественные - такого Маргарита еще не встречала. Нужно будет поинтересоваться подробностями. Да и узнать рецепт выпекаемого изделия - лишним не будет. А сейчас можно чуть-чуть расслабиться - она сняла со своей головы форменный берет, который, откровенно говоря, ненавидела за неудобство при носке, и за неэстетический вид, и тряхнула своими роскошными волосами.
- Неплохо бы, когда прибудет подкрепление, разыскать в этом городе фолксдойче и организовать из них отряды самообороны и местную администрацию, - внезапно перешла графиня от интима к служебным вопросам.
- Было бы неплохо обыскать этот городишко и найти парочку машиненгеверов, - согласилась Катажина, - установили бы на колокольне и на крыше.
- Остается надеется, что подкреплением не будет командовать какой-нибудь напыщенный остолоп, хотя с прибытием сил шестой инфантерии дивизион - командовать здесь мы уже не будем, это сейчас мы курфюстфройлян.
- Курфюстфройлян на час, - огорченно вздохнула Катажина, а потом подняв голову лукаво спросила, - Подумываешь как из паненок организовать походный бордель?
- Ну почему бордель? Судя по запахам с кухни они и готовить умеют, скорее уж хозяйственно-тыловое отделение, - парировала выпад подруги графиня, - Все равно у них не будет выбора с прибытием мужчин вермахта.
- Неплохо бы нам отсюда убраться, и не присутствовать здесь, когда мужланы устроят здесь трехдневную оргию, - поморщилась Катажина, - Ведь сорвемся же и в своих стрелять начнем!
- Попытаюсь придумать что-то убедительное для командования, - согласилась Маргарита, - Чтобы удрать отсюда подальше и ничего не видеть.
- Неплохо бы по местным магазинам успеть пройтись, или уже все попрятали и зарыли в лесу в ожидании предстоящего погрома? - мечтательно, с глубоким вздохом, демонстрировавшим всем окружающим все 950 миллиметров окружности ее роскошной груди, изрекла Катажина.
- Наверняка они заняты этим сейчас, пока мы находимся здесь, - ответила графиня, - Впрочем, проблем принести нам требуемое, завтра утром, я думаю не будет. Только тушь "Лореаль" не покупай! И вообще, - поосторожней с этой "Лореалью"!
- А что случилось? - на лице рыжеволосой Катажины Варшавецки отразилось удивление.
Маргарита, подробно рассказала о случившейся с ней сегодня неприятности.
- Кто бы мог подумать! А еще говорят "Лореаль"! - согласилась Катажина после рассказа своего командира, - А где покупала?
- В Берлине, на Пфальцбургштрассе, 14 в магазине "Купплер".
- Это где владельцем некий Ханс Зухалтер?
- Он самый!
- Хорошо, что я туда не пошла, а Дора из отдела связи пятой инфантерии дивизион меня все уговаривала.
- Дора? Эта та белокурая, голубоглазая с округлой попкой и родинкой на лобке?
- Она самая.
- И как она тебе?
- Ты знаешь, не очень. Эти ее дурацкие просьбы - отхлестать ее ремешком по ягодицам - неудовлетворенная мазохистка!
- И тебя тоже об этом просила? - удивилась графиня, - Ну тогда точна мазохистка! Она об этом и Марту просила, и еще Магду Шлипенхуммелль...
Подруги рассмеялись.
- А вот и мы! - весело произнесла Марта, обнимая за талию вторую полячку, - Маргарита - твоя очередь идти в душ!
Судя по поведению второй польки, Ядвижины Бышездышской, как оказалось старшей сестры Ягужины, колдующей на кухне, успехи в ее совращении были более чем на лицо. Ядвижина буквально липла к стройному телу Марты.
- Вы тут без нас не очень! Про ужин и наблюдение за местностью не забудьте, - напутствовала Маргарита своих подчиненных уходя в душ в сопровождении белокурой Ягужины.
Банный армейский набор "Маннстолхейт Фройлян" состоял из следующих предметов: махрового полотенца "Виргинат фройлян"VFr 102 cm, размером 102 на 60 сантиметров, мыла "Сэйффройлян"SFr А4 массой 100 грамм, с легким ароматом ландышей в мыльнице "Сэйфеншале" SSch F4 (К), изготовленной из нержавеющей стали на предприятиях Круппа и украшенной заводским клеймом в виде трех переплетенных колец, а также брошюрой некоего доктора фон Гильотена под звучным названием "Гигиена в "панцертруппен" и не будет грязных трупов!", на 245 листах которой говорилось о том, что танкисты вермахта должны стремиться к гаджету. Маргарита в свое время поинтересовалась у Гудериана, что такое гаджет, тот задумался и ответил, что никто в Вермахте этого не знает, и, по всей видимости министерство пропаганды или здравоохранения что-то напутало с комплектацией банного набора для солдат вермахта. Поэтому Маргарите пришлось самой искать ответ на данный вопрос - и после шестикратного прочтения данной брошюры она пришла к выводу, что гаджет - это чистота - либо телесная, и тогда доктор фон Гильотен - медик, либо духовная, и тогда доктор фон Гильотен - священнослужитель.
Душевая, в которую привела ее Ягужина, состояла из двух помещений - раздевалки, и душевой комнаты. Стянув с себя военную форму, Маргарита подумала, что неплохо бы и постирать ее, но с сожалением отвергла эту мысль - все постиранное будет сохнуть всю ночь, что в их ситуации - одни посреди захваченного города - чревато последствиями. Она обернулась на Ягужину, и с удивлением заметила, что та уже стоит абсолютно раздетой. "Умная девочка" - подумала графиня, - "Учится на ходу, схватывает на лету. Жаль, что не немка. Хотя внешне похожа. Может сагитировать ее перейти на службу во вспомогательные части вермахта?"
К удивлению Маргариты, ставшей под струи душа, вытекавшие из латунного рассекателя, вода была приятно теплой.
- Там наверху на крыше установлен бак, и днем в солнечную и теплую погоду вода нагревается, - пояснила полька, заметив удивление на лице своей спутницы, после чего стала нежными движениями намыливать тело Маргариты.
Чувственно-страстное тело графини тут же отозвалось наслаждением на ласки Ягужины, и Маргарите стоило большого труда дождаться окончания процедуры намыливания. Как только Ягужина положила мыло в мыльницу, графиня обхватила ее рукой за талию, и увлекла за собой под струи теплого душа, где впилась долгим поцелуем в губы Ягужины, одновременно поглаживая второй рукой белокурый лобок спутницы. По сбившемуся дыханию и появившейся дрожи, Маргарите стало ясно, что из ее спутницы через пару уроков выйдет неплохая подруга. Не прерывая ласки и поцелуя, она направила одну из рук Ягужины к низу своего живота, а затем аккуратно ввела тонкие пальцы польки себе в лоно. Та, поняла, что от нее требуется, и сразу же по телу графини стали гулять волны наслаждения. Взрыв страсти они испытали практически одновременно.
"Хорошая девочка", - мысленно подвела итог Маргарита, вновь облачаясь в военную форму, спустя некоторое время, - "Времени бы побольше! Да и условия чуть получше! Хотя... В данном здании должны быть и спальные помещения...Может чуть-чуть ускорить обучение?". На выходе из душевой, графиня резко остановилась, и прижав к себе рукой польку, вновь впилась в ее губы своими губами. Но на этот раз, Маргарита не стала доводить до оргазма любовную игру - пусть девочка останется с зародившимся, но неудовлетворенным желанием - это и намек на продолжение, и время ей на подготовку. Пофантазирует, прокрутит в голове несколько раз свои фантазии - и будет морально готова к более сложным любовным играм.
К их возвращению из душа, ужин был уже готов. Помимо жаренной с мясом картошки, бутылки неизвестно откуда добытого киршвассера, посреди стола стоял испеченный пирог.
- И что за рецепт? Как называется? - поинтересовалась Маргарита, - Пахнет очень вкусно, и выглядит аппетитно!
- Называется пирог - "Дарья Дашкофф", рецепт привезен из России, во времена неудачного похода на Москву в 1812 году. - ответила, польщенная похвалой, Ягужина, - Состав очень простой: три стакана сахара, три стакана муки, девять яиц, нарезанные яблоки. Сахар, мука и яйца тщательно перемешиваются, добавляются яблочные дольки - и запекается.
- А во Франции, этот пирог обозвали "шарлоткой", - вставила Марта Гиндзбург.
- Естественно, они ведь привыкли жить за чужой счет, - хмуро бросила Катажина, - Вначале на проценты от кредитов, которые давали России и ворованное там же золото, потом на наши репарации по Версальскому договору.