Ольга Тонина. Вероника Агеева. Александр Афанасьев.
Яростный штурмкампффлюгцойг (Из книги "Пилот Штуки" Г.Рудель)
Мы парили над полем боя, словно Валькирии верхом на помеле. На земле творился ад! Наш "Густав" время вздрагивал от выстрелов и дергался то вправо, то влево. У хваленых "Матильд" нашлось два уязвимых место - сверху на корпусе имелось отверстие для заливания топлива, прикрытое обычной крышкой как на бензиновой канистре, кроме того, можно было запросто попасть в смотровую щель на башне. Атаковала я с пологого пикирования, как только становилось видно одно из уязвимых мест - примерно с дистанции 800 метров, стараясь зафиксировать все на кинопленку - из-за известных на войне проблем с подсчетом побед.
А проблемы эти были. И были они очень странные. С одной стороны, на каждый уничтоженный вражеский панцеркампфваген требовалось заполнить специальную анкету из 174 пунктов - там требовалось указывать не только заводской номер уничтоженного панцеркапмфвагена, номер его шасси, двигателя, но и краткие анкетные данные на членов его экипажа - место проживания, место регистрации, состав семьи, копии налоговых деклараций экипажа и членов их семей, фотографии 9*12 см - с правым уголком, в парадной форме, по 3 штуки на каждого английского панцеркампфвагениста и многое другое, включая краткое интервью у противника взятое перед атакой. С другой стороны, в люфтваффе, существовала группа лиц - "американских сынков", состоящая преимущественно из детей американских сенаторов, на которых в добровольном или в принудительном порядке переписывали часть побед люфтваффистов. Например во Франции все записывали на Новотоны, на Восточном фронте на Хартмана, в Финляндии на Эрлера, здесь в Африке - на Марселя. Таких людей в самих люфтваффе иронично назвали ассами - из-за того, что их счет побед рос благодаря сидению задницей на земле ( от слова "Асс" - задница). Еще их называли "экспы", но не от слова "эксперт", как ошибочно перевел Майкл Спик после войны, а от слова "экспроприация" - словно большевистские продотряды, они производили свою "продразверстку" среди солдат неба, забирая себе львиную долю собранных теми урожая побед.
Сами же "экспы" или "Ассы", пока другие для них трудились на фронте, решали свои проблемы. Марсель например, зарабатывал спекуляцией, продавая казенное имущество врагу - фаллширмы, обмундирование, документацию и прочее. Кроме того, он продавал англичанам право в очередной раз его сбить - за сколько не знаю, но по слухам, его сбивали каждый боевой вылет. Хартманн - тот мотался между Германией, где раздавал автографы, плодил бастардов, и Голливудом, где снимался во всяких фильмах про флюгцойги. Эрлер - тот занимался охотой на полярных пушных зверей и всяких птиц. Новотны - был тренером и игроком сборной люфтваффе по хоккею.
Мы с Ядвигой знали, что большую часть уничтоженной нами техники запишут на какого-нибудь Марселя или фон Зефирофф, но нам было наплевать! Мы работали в свое удовольствие - ибо, где еще столкнешься с такой концентрацией чувств, эмоций и зрелищ, как не на поле боя? Такой концентрации брутального и абсолютно толерантного гламуризма нигде более не встретишь! Даже наше с Ядвигой участие в ночи Длинных Ножей не оставило столь ярких воспоминаний! Ну занимались мы всю ночь кастрацией педерастов-сподвижников Рэма, и что? После войны все эти кастрированные нацисты и эсэсовцы записали себя хором в жертвы нацизма. И не просто записали, а захватили всю власть в Европе! Если бы мы знали тогда..., то наверное не кастрировали бы этих уродов, а убивали! Но, я повторюсь - по сравнению с полетом над полем боя - ночь Длинных ножей - книжки для детей!
Гигантскими огненными цветками вспыхивали вражеские "Матильды" от рвущегося боекомплекта и мой надежный розовоносый штурмкампффлюгцойг "Юнкерс Флюгцойг унд Моторверке А.Г. Ю-87 "Штука" пролетал сквозь пламя как саламандра.
Спаренные машиненгеверы Ядвиги Ашкенази извергали непрерывные потоки смертельно-убийственных пуль калибра 7,92 миллиметра. Благодаря особой форме, разработанной известным изобретателем Третьего Рейха Эндрю Смирнофф, эти страшные пули в полете образовывали каверну, обеспечивающую дискретное разрушение продольных поверхностей большой площади, а сделанные Ядвигой насечки на поверхности пуль производили в полете жуткий вой, деморализующий английских флюгцойгистов. При попадании в английские ягдеры, образованные насечками заусенцы, сдирали обшивку фюзеляжей и крыльев "Харрикейнов" и "Спитфайров" из-за чего те лишались аэродинамических свойств и падали на землю. Со звоном отскакивали пули винтовочного калибра от надежной крупповской брони флюгцойга, и не только пули! С каждого вылета мы привозили по пять-десять британских трехдюймовых антифлюгцойговых снарядов застрявших в нашем флюгцойге!
Нужно отдать должное настырности британских антифлюгцойговых канонистов - они стреляли до тех пор, пока Ядвига не успокаивала их навечно огнем спаренных машиненгеверов. Но их усилия были тщетными. Гораздо больший вред приносил не противник, а некоторые из наших наземных служб. Постоянно не хватало топлива, боеприпасов всех видов, качественного технического обслуживания. Нам разъясняли, что все силы и средства брошены на оказание помощи союзникам. Но каким союзникам? Мы частенько заглядывали к итальянцам - у них было еще хуже, чем у нас - и самолеты, и вооружение! И они тоже недополучали! И тоже оказывали помощь союзникам! Поговаривали о существовании Африканского корпуса СС "Альбион" - вот, дескать там... Но где этот корпус? Почему никто не видел его на полях сражений? Сидят в тылу и поглощают ресурсы, необходимые для нашей победы?
Зато на местных рынках всего было навалом - только плати, и тебе достанут что угодно и в каком угодно количестве! Именно этим и приходилось в итоге заниматься - мы с Ядвигой регулярно тратили наше жалованье на покупку топлива, боеприпасов и запчастей для нашего розовоносого штурмкампффлюгцойга "Юнкерс Флюгцойг унд Моторверке А.Г. Ю-87 "Штука". Доходило до смешного - целую неделю в конце 1941 года, мы базировались на английском аэродроме возле Каира, откуда взлетали и бомбили английские войска! А на наших аэродромах - ничего не было! Для нас. И для итальянцев. Однако было для английских торпедоносцев, атакующих итальянские конвои, снабжающие Африканский корпус. Официально, по документам британское флюгцойговое подразделение, считалось интернированным якобы на территории нейтрального государства (якобы независимой Ливии). Неофициально - эти парни делали все, что хотели над нашим морем. Единственное, что было им не по зубам - это кригсмарине супербаттлешип "Марине Кайзерина Маргарита фон Бюлов", и шныряющие по морю шнелльботы балтийских сэйлормунов. Тут я должна сказать, что хотя Англия и большевистский СССР числились союзниками, англичане, то и дело пытались подстроить большевикам, какую-то пакость - то их мерчантшип "случайно" атакуют, то конвой в порту с грузами задержат. Естественно, что на такие "случайности", большевики отвечали революционным террором - их сэйлормуны, защищающие с моря, канал поставки оружия и сырья по ленд-лизу, через Иран, без зазрения совести сбивали все атаковавшие их флюгцойги, не делая никакой скидки, на опознавательные знаки. А однажды даже высадили десант в нашем тылу, который сжег все флюгцойги, базировавшиеся на нашем аэродроме - и наши немецкие, и итальянские и английские.
После чего, по слухам эти же сэйлормуны устроили пьяный дебош в Александрии, где для их успокоения, Черчиллю пришлось обещать Сталину целый внеплановый конвой в Мурманск из 50 транспортов. Должна заметить, что британская идеология той поры, ничем не отличалась от нацистской. Англичане делили всех на две категории: "белые люди" - они сами, и "туземцы" - все остальные. Это же можно сказать и про американцев с их табличками "только для белых". Нацизмом страдали и поляки - у них были "паны" и холопское быдло других национальностей. Французы, норвеги, датчане, голландцы, прибалтийцы и многие другие - все они были по своей сути нацистами. Исключение составляли большевики - они тоже делили людей на две категории, но не по национальному, а по идеологическому принципу - "товаристч" и "морда буржуйская" - вне зависимости от цвета кожи, профиля седловатости и крючковатости носа, цвета глаз и волос.
Из-за этого большевистского коварства все жутко боялись СССР. Ведь абсолютно любой человек мог оказаться большевистским агентом большевистского царя Сталина, и иметь за пазухой большевистский складной ледоруб. Нам с Ядвигой тогда удалось избежать нападения сэйлормунов и большевистских агентов, и удалось, благодаря тому, что мы плюнули на наши аэродромные службы, и базировались возле Каира.
Чем еще мне запомнился тот период? Наверное борьбой за Средиземное море. Помимо наземных целей в виде бесчисленных полчищ Черчиллевых "Матильд", мы постоянно вылетали на штурмовку рейда Мальты, Александрии, и Гибралтара. И вновь мы сталкивались с воровством и казнокрадством тыловых чиновников. Ту же Мальту спас не конвой "Пьедестал", о котором так много потом писали после военные историки. Мальту спасли наши родные немецкие "8-8". Их заказал Роммель, для борьбы с английскими "Матильдами", однако 200 знаменитых "8-8" были проданы Манштейном-Левински англичанам через швейцарскую фирму "Нога" и переправлены на Мальту на нейтральном люксембургском санитарном шипе. Уже после войны выяснилось, что Манштейн-Левински защищал подобным образом свою виллу, которую ему подарили англичане за организацию чуда под "Дюнкерком".
Спасение от всей этой грязи и тылового предательства было только в небе. Один царский большевистский адмирал, кажется, как-то сказал: "В море - значит дома!", и для нас с Ядвигой стало: "В небе - значит дома!". Отдельным, особенно ярким моментом войны на море, было участие в операции по потоплению авианосца "Граф Цеппелин", проданного нашими коллаборционистами нейтральной Швеции. Тем, кто спросит, для чего в разгар войны продавать боевой корабль, я отвечу - все для того же - для получения кем-то личной прибыли. И в этом вопросе нет ничего нового - всю войну Швеция строила милитари и мерчант шипы для обеих воюющих сторон - и для Германии, и для Англии. Статус нейтрального государства, позволял заниматься и темными делишками. Авианосец был продан шведам как лом, продан все теми же коллаборционистами-американскими агентами - Манштейном-Левински и Бушем. Уже в Балтийском море, на него был посажен английский экипаж, закрашено его старое название "Граф Цеппелин" и написано новое. Новое название шипа было "Куин Марлен". По документам (шведы не хотели дипломатического скандала) он проходил как сухогруз. Этот "сухогруз", на борту которого разместили целое подразделение "спитфайров" первоначально входил в состав конвоя "Пьедестал", но когда стало ясно, что конвою не суждено достичь Мальты, его "перепродали" ( только на бумаге!) нейтральной Турции, и вновь переименовали в "Дурак Рейс" (Рейс - по-турецки означает адмирал, Дурак - фамилия). И этот "Дурак Рейс" отправился из Гибралтара якобы в Турцию, под Турецким флагом. Естественно, что его путь "случайно" пролегал мимо Мальты. Потопили его мы совершенно случайно.
В штабе в тот день нас раз пятнадцать проинструктировали по поводу недопущения атаки этого турецкого "сухогруза". Показали множество фотографий, чтобы случайно не атаковали. Но в итоге, все сами же себе и испортили. С моей точки зрения нужно было просто запретить все вылеты в тот день - тогда ничего бы и не произошло. Но нашим же начальникам в Берлине неймется! Как же! Нужно "случайно" помочь англичанам, которые "случайно" собираются атаковать большевистский айсбреккер "Анастас Микоян", который большевики перегоняют из осажденного Севастополя на север. И мы помогли! Только вот беда - в тот день была низкая облачность, и поэтому мы, хотя и достаточно точно вышли в район цели, ошиблись в опознавании. Когда в жутком пике пронзили облака, то нашему взору предстал огромный красный флаг со звездой, а также серпом и молотом нарисованные на палубе цели. Именно туда я и сбросила тысячекилограммовую бомбу. И судя по тому, что в наш флюгцойг вонзился кусок бортовой обшивки потопленного шипа, бомба попала в цель, и большевистский айсбреккер был потоплен. Мы с Ядвигой вернулись на аэродром и уже видели себя с новенькими орденами, когда начались неприятности - кусок обшивки, который мы извлекли из крыла своего флюгцойга, некогда был частью так называемого острова авианосца, и на нем были приварены буквы "Граф Цеппелин".
Естественно, что нас чуть не порвали в клочья и временно отстранили от полетов. Но, выяснилось, что нашей вины в том нет: "турецкий" авианосец отстал на пять часов от графика, в то время, как большевистский айсбреккер, сумел выдать скорость на несколько узлов больше - из-за этого "Дурак Рейс" оказался в точке, где должен быть айсбреккер "Микоян", а "Микоян" в точке, где "Дурак Рейс". Нас естественно никто не поставил об этом в известность - то ли из вредности, то ли из-за типичного головотяпства. Но и это еще не все! Нас с Ядвигой ввел в заблуждение большевистский флаг на палубе шипа - и этот флаг действительно был! Англичане решили подстраховаться, и перекрасить флаг со свастикой, который был изначально нарисован на палубе "Графа Цеппелина" в турецкий флаг - красного цвета, со звездой и полумесяцем. Но по каким-то причинам полностью завершить работу не успели - звезду и края нарисовали, а вот полумесяц в центре полностью оформить не успели, из-за чего данный недорисованный элемент, стал походить на большевистские серп и молот.
Именно эта деталь, заснятая на фотокамеру, и послужила нам оправданием. Сам Герман Геринг рассматривал эту фотографию почти сутки, вертел и так и сяк, а затем произнес: "Если это не серп и молот, то я сын китайского Кенига!" И данная тема была закрыта. Что же до большевистского айсбреккера - то он ускользнул, протаранив в районе Гибралтара британский дестроер "Фокс", который большевики приняли за одну из субмарин Деница. Однако нам с Ядвигой наш подвиг не простили. Время от времени стали происходить странные вещи - то в кабине нашего флюгцойга вдруг оказывались две или три сотни скорпионов, то индийская кобра, то каракурты, то тарантулы. Официальных объяснений мы от аэродромных крыс так и не добились. А вот неофициальные... Тут было интересней. Через вездесущих и осведомленных во всем рыночных торговцев, мы узнали, что на утопленном авианосце погибли все флюгцойгисты, перевозившиеся на его борту. А среди них были весьма любопытные личности, например Джон Эрих Левински - сын Манштейна-Левински, Иеремия Буш - сын генерала Буша, а также Лэсли У. Черчилль - племянник Уинстона Черчилля, женатый на Саре Манштейн-Левински - младшей сестре Манштейна. И сразу все стало на свои места. Месть. Просто и понятно. Амеровские папашки мстят за своих чад. Отразилась их месть и на количестве засчитываемых нам с Ядвигой побед. Если раньше с нас срезали в пользу ассов 10% от уничтоженных целей, то теперь стали срезать 25%. Уничтожили четыре "Матильды" - нам пишут три, а одну записывают Марселю. И неважно, что он в это время в бассейне с голливудскими актрисами плескался (война-войной, а курортный бизнес никто не отменял!). Впрочем, что еще ожидать от этих?
Немножко о Марселе - он был незаконно рожденным сыном одного из русских гроссер курфюстов Романоффых и французской балерины Балеты. Бастард одним словом. Сын вора и парижской шлюхи. До оккупации Франции никто о нем и не слыхивал. И не удивительно - ведь еще в апреле 1940 года он был французским гражданином. Но вот пришел вермахт, и перед этим бастардом стал нелегкий выбор - или идти в пехоту и отправляться на Восточный фронт, или искать тепленькое местечко. И нашел таки гад! За одну ночь превратился из француза в немца (папашка то его был процентов на 80 германских кровей!). Вначале подвизался в массовку к киношникам, но Ленни Риффеншталь его выгнала - на роль героического гренадера инфантери дивизион Марсель явно не годился - слишком слащавый симпатяшный вид! Какая-то педичность прет со всех щелей! Ну не может киношный потомок Аттилы быть таким женственным! А вот киношникам от люфтваффе он почему-то он приглянулся (поговаривают, что благодаря протекции Эрика Хартмана, ставшего к тому времени кинозвездой мирового масштаба). Однако, если Хартманн, хоть как-то умел пилотировать флюгцойг, то с Марселем возникли проблемы. Взлетать и лететь по прямой он научился, но вот приземляться или поворачивать, не говоря уже о более сложных маневрах... Поэтому Марселя снимали на земле. Все попытки Марселя научиться летать заканчивались тем, что он улетал на восток в сторону Каира и Александрии, где выпрыгивал с парашютом. В итоге, он угробил от ста пятидесяти до ста семидесяти флюгцойгов, которыми можно было укомплектовать два гешвадера.
Таковы, увы, реалии войны. Однако и мы с Ядвигой частенько попадали в репортажи фронтовой хроники. Попадали благодаря своему мастерству. За время боев в Африке, мы сумели сжечь почти три сотни "Матильд", не считая еще трехсот панцеркампфвагенов пополоше. Самой трудной целью для нас оказался британский протектед круизер "Сафо". Мы атаковали его пять или шесть раз, но все безрезультатно. Главная причина наших неудач в его окраске. Дело в том, что капот нашего штурмкапмффлюгцойга, а также кок винта были выкрашены в розовый цвет. Это позволяло оптимально использовать прицельные приспособления нашего флюгцойга, ибо все атакуемые цели противника были совершенно другой окраски, резко контрастирующей с окраской нашего "Густава". Все, кроме этого круизера "Сафо". "Сафо" был тоже выкрашен в розовый цвет, включая палубу и надстройки. По этой причине, мы не могли нормально прицелиться в этого британца, ибо нос нашего флюгцойга в пикировании сливался с целью, и в результате я и Ядвига, неправильно определяли параметры атакуемой цели и точку сброса бомб. Впрочем, остальным люфтваффистом тоже не удалось достигнуть каких-либо успехов в атаке этой цели. Более того, они несли неоправданно высокие потери - например штаффель оберста Шульца Штраффеля из KG40 при атаке круизера "Сафо" 7 декабря 1941 года потерял восемь Dо-217 E-1. При повторной атаке 9 декабря 1941 года он потерял еще 23 Dо-217 E-1. Понятное дело, что за такие вещи командира штаффеля могли отдать под суд, но он выкрутился.
Выкрутился благодаря традиционной армейской хитрости. Он передал все свои флюгцойги, в том числе и сбитые над Средиземным морем, другому штаффелю, учавствовавшему в битве под большевистской Москвой. Естественно, что на Восточный фронт отправились не флюгцойги, а бумаги. Там, получив эти бумаги, тут же изменили категорию флюгцойгов с первой степени износа (низшей) до третьей степени износа (средней) (дескать, износились флюгцойги в пути), после чего тут же отправили обратно. Получив бумаги обратно, оберст Штраффель, снова исправил категорию износа флюгцойгов с третьей степени до пятой (высшей). В результате 40 флюгцойгов были списаны из боевого состава люфтваффе, как поврежденные оттепелью. В акте на списание значилось, что фюзеляж, крылья и двигатели флюгцойгов имеют многочисленные сквозные повреждения от упавших сосулек. И это в Триполи, где снег видели только на картинке! Впрочем, удивлялись мы с Ядвигой не долго, так как вскоре нас включили в состав комиссии по списанию флюгцойгов, переброшенных с Восточного фронта. Самих флюгцойгов мы естественно не увидели - вместо них прибыли бумаги. Однако бумаги нужно было дооформить, чтобы завершить процесс списания техники. Что мы и сделали, списав причины износа флюгцойгов с других актов. В результате более пятисот флюгцойгов оказались изношены песчаными бурями и спонтанными турбулентными инверсионными песчаными вихрями, которые бушевали под Москвой зимой 1941 года.
Внимательный читатель наверное обратил внимание, что было списано сорок флюгцойгов из которых тридцать один был потерян в боях. То есть осталось еще девять! Эти недостающие девять, уже через два дня после "списания" с свеженькими английскими опознавательными знаками атаковали итальянский ВМФ с аэродромов Мальты, разгромив очередной конвой, пытающийся доставить грузы Роммелю.
Естественно, что с чудесами беллетристики мы сталкивались и в дальнейшем. Человеческая мысль не знала предела, и для списания избыточных потерь флюгцойгов изобретались все более экзотические причины, вроде "столкновение в полете в результате вылета на встречную полосу полета", "Не заметил запрещающий сигнал воздушного светофора", "столкновение с поездом при полете на бреющем, через неохраняемый железнодорожный переезд", "двойной обгон", "чрезмерно сухая взлетно-посадочная полоса, повысившая коэффициент трения, что привело к внезапному капотированию флюгцойга при экстренном торможении", "пролет на малой высоте над цветущим конопляным полем", "ослепление бликом от полированной обшивки фюзеляжа впереди летящего флюгцойга", "столкновение с фрагментом боезапаса" (попадание антифлюгцойгового снаряда), ну и многое другое.
А мы продолжали воевать. В тылу по слухам отсиживался ангийский Африканский корпус СС "Альбион", поглощая все ресурсы, а другой Африканский корпус, Роммеля вел тяжелые кровопролитные бои с англичанами, испытывая нехватку всего и вся - боеприпасов, снаряжения, личного состава.