В Городе дождь. Хмурое небо над головой, низкие облака, то и дело, роняющие на землю слезы ангелов. Ставшая за несколько недель привычной, картина. Зонт - уже не средство защиты от льющейся на голову влаги, а своеобразный дресс-код, повсеместно принятый этим летом. Люди в босоножках, вьетнамках, легких мокасинах и модельных туфлях спешат по своим, самым важным в Мире делам, усердно разбрызгивая скопившуюся в неровностях тротуаров влагу.
Скаковой круг размок от дождя. Земля насытилась, и не в силах впитать ни капли. Пастбище пустует. Лошади в денниках лениво жуют надоевшее за долгую зиму, сено. Всадники гоняют чаи по каптеркам, привычно ругая погоду. Еще один день в закрытом манеже, еще один день без поля.
Ветерок грустно косит на меня карим глазом.
- Что, опять по кругу пылить будем? - ясно читается в его взгляде
- Сам видишь - дождь - отвечаю я, привычно почесывая коня за ушами.
Вздох.
- Я понимаю -
Заношу в денник воду. Тащусь, еле переставляя ноги, за седлом и уздечкой. Выкладываю на подоконник щетки и крючок. Присев, устало опираюсь спиной на стену. Ветер шумно дышит в ухо, тычется сухими губами в лицо. Апатия овладела миром.
Чистимся, седлаемся. Ветерок уныло вставляет голову в уздечку и забывает надуться, пока я затягиваю подпругу.
Идем к манежу. Ворота конюшни открыты, в проеме видна мелкая морось, затянувшая мир, как призрачная вуаль. Грустно смотрим на скаковое поле.
- Хотя, что мы с тобой теряем? Переодеться есть во что, седло недавно смазано, уздечка, так вообще, новая. Начнется ливень - всегда успеем сбежать-
- Не сахарные, не растаем - Ветер согласно кивает головой, и, не дожидаясь меня, разворачивается в сторону выхода.
Улица принимает нас в свои душные объятия. Влага мгновенно проникает в ткань джинсов, выпадает росой на коже седла. Капли дождя приятно холодят плечи. Шагаем.
- Ну что, друг, рысь?-
- Поехали -
Рысить тяжело. Кованные на шипы копыта глубоко проваливаются в отсыревшую и размякшую землю, Ветер идет неуверенно, в неудобном, рваном ритме. Каждый шаг сопровождается громким и отчетливым "чвяк". После пятнадцатиминутной репризы я обливаюсь потом. Шагаем.
Подул прохладный ветер, принесший с собой первые, пока редкие, капли настоящего ливня.
- Давай домой -
- Ты обещал галоп -
- Промокнем, да и скользко здесь -
- На кругу нормально, там песок. Искупаемся заодно.- Ветер решительно направляется в сторону скаковой дорожки.
Песок, более однородный и плотный чем земля, отлично держит коня. Из под копыт, крохотными фонтанчиками, бьет густая серая жижа. Несколько десятков метров едем рысью, привыкаем к грунту. Подъем в галоп.
Грохочет гром, до молний, кажется, можно дотянутся рукой. Крупные, тяжелые капли, секут по лицу, заставляя против воли прикрывать глаза. Ветер мчится как дьявол, легко и свободно стелясь над землей. Стою в полевой, корпус держу практически параллельно шее коня. Встречный ветер свистит в ушах, рвет с плеча майку. В поворот входим на полной скорости, под углом в сорок пять градусов к земле. Из-под копыт летят комья песка и фонтаны воды.
Два полных круга, 3600 метров. На сегодня достаточно. Рысим. Ливень постепенно превращается в обыкновенный дождь. Через пару минут утихает и он. В разрыве облаков - аквамариновая синева летнего неба. Желтые копья солнечного света дробятся на тысячи осколков, отражаясь в каплях воды, спрятавшихся в траве и листьях кустарника. Все пастбище осыпано бриллиантами. Замираем на месте, не в силах отвести взгляд.
В деннике пытаюсь просушить Ветра старым вальтрапом.
- Отстань, сам высохну - он недовольно трясет гривой и гулко бьет задним копытом - Метнись, лучше, сена принеси -
Сижу на корточках, привалившись спиной к стене денника. Ветерок играет краем старого полотенца, висящего у меня на шее. На улице шумит дождь. Серое, низкое небо, плотное покрывало облаков.