Аннотация: - ... всё случилось в одну секунду... без криков, воплей и ужасающих страданий... Хотя раньше думали по-иному...
Утреннее солнце пролило нежный свет на полуразрушенные стены... Мёртвый древний город открылся ему своими руинами, как покалеченный старик, скрывающий в себе тайны прошлого... Не так давно, всего лишь каких-то триста лет назад, ему дали возможность увидеть это вечное солнце, которое сегодня источает ласковое раннее тепло также, как и тогда - две тысячи лет назад...
Вечно клацающие затворами фотоаппаратов туристы наполнили улицы по которым когда-то ходили озабоченные будничными проблемами граждане Геркуланума... Эти туристы жадно глотали объективами окрестности и совсем не слушали высоколобого гида бормочущего по памяти отшлифованный текст...
Каменная дорога избила ноги чужакам... Я шёл вслед за толпой и упал споткнувшись, как падали те несчастные в беге по трясущейся дороге подставляя свои спины безжалостным ногам других бегущих в панике... И между вымощенными камнями из-под серой земли своим потускневшим краешком на меня глянул метал... Он был почти незаметен - время скрыло его блеск... Поколупавшись пальцем между камнями, я извлёк небольшой медальон и передал его гиду...
Когда день подходил к концу мы сидели вместе с профессором-археологом на берегу моря и приятно общались... Он был родом из провинции и поэтому его итальянская речь не была быстрой и я мог наслаждаться её мелодией...
Он объяснил мне, что на найденном мною медальоне написано имя его владелицы, некой Арии... Сделан он из бронзы и ничего ценного в художественном смысле не имеет, однако выбитое на нём имя будет одним из тех немногих уцелевших имен жертв великой трагедии...
Учёный говорил много и интересно... Каждое его слово дышало глубоким знанием тех страшных событий... В его памяти хранились неимоверные подробности того времени... Он, словно жил тогда и видел всё сам... Его морщинистые руки археолога прикоснулись к целому исчезнувшему миру и он постоянно ими жестикулировал, словно пытаясь показать, что именно эти ладони и эти пальцы, всю жизнь освобождавшие от плена земли время, были там... с ними... тогда... Но, увы, этот застывший в камне мир был нем... и лишь знания на углях которых вскипало воображение этого старика вовлекали мой разум в те события... И куда больше информации, чем слова, мне давали его искрящиеся глаза... В моём сознании рисовалась картина того трагичного дня... Я вспоминал виденные в музее покореженные гипсовые слепки человеческих тел... Они лежали в разных позах, застывшие в своей беспомощности: распластавшийся на раскалённой земле мужчина... мать, прикрывшая собой дитя... крепко обнявшаяся влюблённая пара... и я видел кроваво-красное зарево, плюющееся огнём и слышал стоны этих несчастных...
**********
Внезапно земля задрожала и многие попадали подкошенные толчком... Финики рассыпались у торговки по земле и она спохватилась их собирать. Тревога заполнила улицы. Но через десять минут все почти успокоились... Почти... Народ видел всё нарастающую тучу над Везувием и начал колебаться. Многие решили отправиться к побережью моря так как там безопасней. Однако оставить имущество в городе было бы решением опрометчивым. Ведь переждав землетрясение вдали от дома есть шанс быть ограбленным. Брать же с собой все вещи так же не представлялось возможным. В общем, в Помпеях царило ожидание...
Толчки более не повторялись в течении нескольких часов и жизнь города постепенно вошло в прежнее русло... Хотя многие всё же решили покинуть его... В основном это были незажиточные семьи, которым не было чего терять, кроме своих жизней. Собрав всё необходимое, плотно закрыв скромные дома, они уходили к морю...
Видя уходящих пекарь предлагал им выпеченный ранним утром и уже давно остывший хлеб, призывая вернуться завтра к утру...
- Нужно переждать эту напасть... Хорошо, если ничего не случится... - говорили уходящие... Но полуглухой булочник не слышал их и всё твердил о том, как вкусен будет завтра свежевыпеченный хлеб...
Вечер зажигал звёзды меняя свой серый облик на черноту ночи...
В это время в укромном местечке среди высоких стен под одиноко растущим деревом парень страстно ласкал шею возлюбленной, теребя подаренный им блестящий бронзой медальон на котором отливалось её имя... Он был бывшим рабом, которого хозяин великодушно отпустил на волю благодаря его способностям к стихосложению... И вот теперь этот поэт ласково терзал зубами нежную кожу девушки возбуждая в ней нервный смех любовной утехи. Они решили это сделать сегодня в первый раз в их жизни. Юнец пообещал ей, что после того как это должно было произойти, он прочтёт ей сложенное в её честь стихотворение. Первое в её жизни стихотворение, посвящённое ей, томящейся в ожидании боли и блаженства.
- Как хорошо, что мы здесь, на самом краю города... Мои родители даже не подозревают, где я... Ах, что ждёт меня дома!- смеялась Ария... - Какой позор! Дочь такого знатного человека... здесь... с вольноотпущенником! Ха-ха!
Она взирала на туманные глаза возлюбленного за которыми таились ещё никем не слышанные строки любви... она бесстыдно гладила его, и, выждав необходимый момент, освободила своё тело от пут платья и воздержания. И лишь только их плоть соприкоснулась, как дерево над ними затряслось, гневно размахивая ветвями.
Девушка испугалась и неуверенно произнесла:
- Боги не хотят этого...
Но её слова оборвал грохот и очередной толчок.
- Ария, бежим отсюда!... Всё это рухнет!...
Они вырвались на улицу, наспех одевшись, и стены рухнули, похоронив под дымящими пылью камнями, дерево. Грохот рушащихся зданий смешивался со зловещим рокотом, который доносился от Везувия. Звёзды начали исчезать во тьму, но этого никто не заметил.
Обезумевшая толпа мчалась прочь из города по исчезающим под руинами домов улицам, на каждом переулке встречая смерть... И жар, адский жар от кипящих жирных змей лавы, опустился на исчезающий город... Они сползали с горы, словно ниспосланные с неба каратели, медленно, но с неумолимой уверенностью, приближаясь к поселению, чтобы задушить его... Они подползали, огненные удавы, неся с собой смерть и вечность... Они приближались, чтобы залить собой местность и, отпустив души своих жертв, остыть, запечатлев силуэты их тел на многие века...
Ария бежала вслед за толпой, схватившись за руку любимого, но, споткнувшись о камень, упала... Кто-то наступил на ей пальцы и она вскрикнула. Её спутник поднял хрупкое тело Арии и они вновь помчались к спасению, которое было за близкой чертой города, где нет построек, но есть путь к морю. Она кричала, звала оставленных в городе родителей, но бежала, бежала прочь из ада в котором земля уходила из-под ног...
Через некоторое время они были на побережье... Поэт обнимал Арию бережно держа её руку с налитыми кровью пальцами...
- Это пройдёт... пройдет... - шептал он... - боль утихнет...
- Мои бедные родители... Они погибли...
Поэт ничего не ответил на эти слова, а лишь поцеловал сироту в по-детски маленький лоб...
Ночное небо наполнилось красно-жёлтыми красками... И видно было как огонь ниспадал на задушенный смрадом и развалинами город... Сотни людей скопились на побережье... Многим казалось, что ужас и смерть уже позади... Ария всхлипывая произнесла:
- ... я потеряла медальон... а ты мне так и не прочёл своё стихотворение...
- Мы спасены, дорогая, и теперь я всю жизнь буду сочинять стихотворения для тебя, - ответил поэт любимой, улыбаясь, и увидел в её глазах отблеск огненного неба...
******
- ... всё случилось в одну секунду... без криков, воплей и ужасающих страданий... Хотя раньше думали по-иному... четырёхсотградусное облако токсичного газа упало на несчастных и они погибли в миг... триста жителей Геркуланума в последний раз слушая плеск волн смотрели на небо не зная, что через мгновение их души окажутся там на его пылающем полотне... - сказал профессор смотря на водный простор и видя прошлое, видя их, смотрящих в небо...
Солнце тонуло в море, а профессор всё говорил не умолкая про то как несколько столетий назад античный город извлекли из камня, в который превратилась застывшая лава, как нищие уголовники, работающие на раскопках растаскивали драгоценности, как он начал работать в обсерватории Везувия, как про многое догадался и ко многому пришёл... и ещё многое чего говорил он размахивая руками, заученный старый холостяк... Я же слушал, то читая его лицо и жесты, то созерцая краснеющую дорожку проложенную на море к почти потонувшему солнцу...