Аннотация: Стихи Сергея /Лоннана/ Авуева, с его разрешения. Использована песня "Последний пир" /Тэм/
Я сменял свою жизнь, как павших коней,
Пробираясь сквозь толщу веков,
И бессчетное множество дней и ночей,
Вёл жестокую битву со злом.
Менестрель поднял лютню:
- История стара, как наш мир.
Вздох, перебор струн, взгляд сквозь пламя костра.
- Он был великим воителем, но вместе с тем - смертным. На фоне сотен веков истории его жизнь была вспышкой крылец мотылька на пламени свечи. Наши жизни это тоже вспышки... Тысячи тысяч вспышек, но вспышек в огне костра, где среди искр пламени нас не заметят.
К костру неспешно подошёл граф Кинбурский, его сиятельство сэр Лонн. Солдаты повскакивали и в почтении склонились перед графом. Менестрель оставался сидеть, подобрав ноги под себя и жуя какую-то травинку.
- Мой почтение, граф, - приподнял глаза менестрель, но продолжал сидеть.
- И тебе привет, благородный Аватор. Опять моим воинам настроение портишь?
- Что Вы, граф. Я лишь хочу поведать им балладу о последних, но героических, днях жизни великого владыки Северных Пределов Конаона... Вы знаете, слова этой песни я слышал из уст самого Говарда... за неделю до его трагической гибели.
- Самоубийства? - нотка иронии плохо скрывалась в голосе графа.
- Пусть будет так, - тень улыбки скользнула по лицу Аватора.
- Позволь мне присесть у костра.
- Как может скромный менестрель посметь указывать великому графу?
- Так я сяду?
- Да, пожалуйста.
Граф присел напротив менестреля. Солдаты безмолвными тенями стояли за его спиной.
- В отличие от солдат, тебе, менестрелю, я не могу указывать или приказывать.
- Знаю...
- Но я хочу тебе посоветовать, - перебил граф. - Побольше маршей, войскам нужно без страха идти на битву. Боевой дух, вот что нужно моим воинам... Тем более что мы сражаемся не с людьми.
- Сиятельный граф, скромный менестрель ещё не видел ни одного нечеловеческого существа. Даже в той деревне, что Ваши... - секундная заминка. - Нет, наши бравые войска сровняли с землей седмицу назад.
Менестрель медленно перебрал струны. Оглянулся. Лагерь расположился на исполинской базальтовой ступеньке. С одной стороны возносилась отвесная скала, с другой был глубокий провал, к маленькой деревне у подножия скалы вела лишь одна узкая тропка, по которой и поднялись войска графа. Сверху нападение было невозможно, единственная тропка снизу, от села со странным названием, охранялась. Перед тем как был разбит лагерь, следопыты обнаружили на "ступеньке" и завалили камнями маленький вход в пещерку, второй вход закрыть было невозможно, так как он располагался на высоте десятка локтей над землёй. Пришлось и там выставить охрану.
- Аватор, нелюдей мы ещё увидим.
Граф и не думал оправдываться. Ну, кто же знал, что это была обычная деревня, без ведьм, как считал один из проводников. А граф ему слепо поверил.
Вдруг со стороны тропки к селу послышался сигнал тревоги, вспыхнули заранее приготовленные кострища, в их отблесках метались низенькие сгорбленные фигурки, слышались визгливые кличи.
- Гоблины, - выдохнул граф, вытаскивая меч необычной формы, этот клинок его дед привёз с далеких островов Восхода. - Теперь ты увидел нечеловеческие существа, певец.
- Когда менестрель берёт в руку клинок, лютня сгорает в огне, - Аватор вытянул длинный узкий клинок, что-то среднее между массивной шпагой и лёгким мечом.
- Приказывай, граф, я в твоём распоряжении.
Лонн уже не слышал своего менестреля, он бежал к тропке, рассыпая по ходу приказы и распоряжения.
Я представить не мог себе жизни иной,
Только пламя, железо и кровь.
Но одно знал я точно, что должен герой
Драться без лишних мыслей и слов.
На стороне гоблинов была ночь и внезапность. Считалось, что безымянная деревня у подножия "ступеньки" будет своеобразной буферной зоной, и если что-то будет угрожать лагерю графа, то жители деревни невольно предупредят воинов на скале. Но ни единый огонёк не загорелся в окнах домов у подножия скалы. Казалось, что деревня вымерла, впрочем, так оно и было.
Первые отряды гоблинов ясно понимали, что они лишь смертники, а потому сражались с удесятеренной яростью - терять им было уже нечего. Нелюдей встретили пешие рыцари, лучники отошли к стенке скалы и откуда сеяли смерть среди наступающих гоблинов.
Нападающие теснили ряды защиты, но и сами не были бессмертными. Кровь-сталь, кровь-сталь. Лязг стали, хрип смерти, крики раненых, смерть-смерть-смерть.
Из алого тумана Лонна вырвал невероятно далёкий голос. Спустя целую вечность он смог разобрать слова.
- Граф, уже всё закончилось. Мы победили.
- Хороша победа, половина солдат полегло, - прохрипел Лонн, каждое слово давалось ему с трудом.
- Могло быть и хуже. Это отряд самой Фариды, - страх и уважение причудливо сплелись в голосе старого воина.
- Фариды?
- Начальница личной гвардии Князя Тьмы, она сама сражалась против нас... Она убила множество наших воинов.
- Её убили?
- Нет... Она ушла.
С востока золотом разливалось солнце. В первых его лучах кружилось вороньё. Смерть собирала свою жуткую жатву, и лишь воронам было всё равно кого клевать - людей или монстров.
Граф склонился над обезображенным трупом... Некогда это тело было Аватором, узнать его было трудно. Разрубленное лицо, вырванная с суставом правая рука, смятая грудная клетка. Лонн с трудом сохранял самообладание. Перед его глазами Аватор встал словно живой. Высокий, сутуловатый, вечно с травинкой в зубах. Лютня в руках и голос густой, тягучий:
Последняя чаша прощанья, вино золотое,
В молчании по кругу серебряный кубок идёт.
Никто не вернётся из этого боя
Последнюю песню, сегодня певец допоёт.
В бой, через смерть, страшен путь и далёк,
Песня замрёт в тишине,
Фантом задрожал и исчез.
- Проверить, кто остался в живых... Мёртвых... Камнями завалите, земли тут немного, - граф не мог совладать с собственным голосом.
В кострище тлело единственное сокровище Аватора - лютня. Вспомнились и его последние слова: "Когда менестрель берёт в руку клинок - лютня сгорает в огне". Лютня сгорела, клинок преломлен... Что же от тебя осталось, кроме куска мёртвого мяса? И в такие же бесформенные куски мяса превратилась половина его воинов.
Это была первая серьёзная потеря в войске графа. А до Тёмного чертога ещё так далеко.
И тогда я возглавил крестовый поход
В царство ночи и долгих теней.
Мы шли на Запад, шли напролом.
Не щадя ни драконов, ни змей.
Длинная зала в старом замке Кинбур в тот день была полна людей. В родной дом, после длительного обучения, возвращался молодой хозяин. Двадцать лет назад погибли хозяева этой твердыни, невольно оставив замок и годовалого ребёнка одному из родственников. Годы прошли - и молодой граф готов вступить в свои права.
Меч опустился и коснулся плеча графа Кинбурского, имя которому Благословенный.
- И пусть это будет самый сильный удар по твоему телу. Поднимись же и прими новое имя, граф.
Граф поднялся.
- Нарекаю тебя Одиночкой, что на высоком наречии звучит, как Лонн.
Граф отсалютовал. Стоящий перед ним мужчина похлопал его по плечу:
- Ну, вот и всё, племянник. Отринь прошлую жизнь, теперь ты мужчина и рыцарь.
- Благодарю тебя, дядя...
- Ты еще не отказался от своей глупой затеи?
- Нет, я сокрушу всё Зло на Земле и уверен - моего века на это хватит.
- Что же, я помогу тебе всеми своими силами. В наследство от своего отца ты получаешь замок Кинбур и две сотни мечей его гарнизона. В замке сейчас живёт мой сын, твой кузен, Аватор.
- Он тоже рыцарь?
- Нет, он менестрель. Не самый худший выбор жизненного пути, ведь мы живём не только телом - костью и кровью, но и душой, той самой эфемерной сущностью, что покидает нас лишь со смертью.
Лонн (да теперь приходилось привыкать к новому имени) был более чем удивлен. Старый рыцарь, по его мнению, просто не способен на высокий штиль и размышления о сущности бытия.
Замок, действительно, оказался недурен собой. Высокие крепкие стены, удачно расположенные бойницы, источник воды в стенах и, самое главное, море - естественный защитник твердыни с трёх сторон. Четвертой своей стеной замок смотрел в бескрайнюю степь. Так что незаметно подобраться к нему, решительно, невозможно. Это была твердыня для обороны, однако Лонн Кинбурский хотел атаковать.
За полгода был скоплен гарнизон в пять сотен мечей легкой кавалерии и около двух тысяч безродных лучников. С этой армией молодой граф отправился огнём и мечом уничтожать зло на нашей земле.
Наконец, я ворвался в тот Тёмный Чертог,
Чёрный рыцарь там встретил меня,
Я схватился за меч, он поднял свой клинок,
Мы столкнулись, булатом звеня.
Из всего воинства, что вышло из-под сводов замка на море, в живых осталось не более сотни бойцов. Все только мечники, ни одного лучника, нет дальнего прикрытия, провизия на исходе. Похоже, в успех похода продолжал верить только молодой граф.
Армия уже миновала Великую пустыню, и именно она отобрала у графа всех безродных лучников. Более стойкие рыцари с честью переносили тяжкие испытания. Пустыня забрала лишь немногих из них.
Цель была близка. Каждый уже мог разглядеть Тёмный Чертог, стоящих меж двух гор. Ещё ночь пути, только одна ночь пути. Всего ночь отделяла мир от победы над Злом или от его очередного торжества.
Ночь упала на остатки войска Лонна. Над головами всадников взошла полная Луна. Вдалеке послышался соответствующий вой - на охрану Тёмного Чертога выходили верные слуги Князя Тьмы. Луна... Ночное светило, как же ты прекрасно. На графа волной нахлынули воспоминания. Всего год назад он был обычным человеком, его совесть не сковывали клятвы борьбы со Злом. Можно ли оставаться человеком, взяв на себя нечеловеческую тяжесть обета? Не поспешил ли он с обещанием перед самим собой? НЕТ! Цель благородна и ради неё он потеряет всё.
Лонн снова поднял взгляд на небо. С Луной явно было что-то не так. Не хватало маленького кусочка. Присмотревшись, Лонн заметил, что ночное светило медленно, но неотвратимо, покрывается багровой пленкой. Вот уже исчезла половина холодного диска... три четверти... и вот уже вся Луна была в крови.
По отряду пробежал ропот: "Знак... Кровавая Луна". Некоторые даже вспомнили учёное слово "затмение".
- Братья, мы на земле Князя Тьмы и, если это Знак, то пусть он примет его на свой счёт. Этот Знак может быть только против него. Победа будет за нами.
Под стенами замка его войско встретили жалкие остатки некогда великой армии боевых орков. Их было немногим меньше сотни, так что силы были примерно равны, но во главе отряда орков было видно грозную предводительницу и прекрасную амазонку Фариду.
Каждый из этих двух сотен стоил десятка простых воинов, каждый доказал это тем, что выжил, что прошёл через мясорубку лишь одного года.
И вновь в висках Лонна запульсировал бешеный ритм: сталь-кровь, сталь-кровь, крик-смерть, крик-смерть, смерть-смерть-смерть.
Вот потеряна первая десятка, но орки оттеснены к воротам. Вот отряд Лонна ворвался во внутренний дворик, а ещё десяток его воинов оросили своей кровью подступы к воротам. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Вот уже силы орков вошли в замок и укрепились на первом этаже. Прорыв в стены замка стоил Лонну ещё трёх десятков воинов. Ритм битвы ускорялся: кровь-кровь-кровь, сталь-смерть, сталь-смерть.
Ценой ещё десятка жизней орков удалось загнать в угол. Фарида с дюжиной воинов заняла широкие ступени лестницы ведущей на второй этаж, но отступать по ступеням не спешила. Сталь-кровь, сталь-кровь, сталь-кровь. Лонну удалось прорваться сквозь ряды орков, и он уже поднимался по лестнице, за его спиной кипела битва, сражающихся уже было не больше двух десятков. Нечеловеческий вопль заставил его обернуться и на какую-то секунду он встретил взгляд Фариды. Казалось, что девушка ему улыбнулась, но её вновь затянул водоворот битвы.
Второй этаж казался лабиринтом узких коридоров. Вдоль стен стояли порожние доспехи. Внизу отчётливо слышались звуки битвы - сражающиеся и не думали сдаваться.
Коридор, поворот, ещё коридор. Пульсация в висках Лонна постепенно успокаивалась, поворот, ещё один. Вдруг Лонн спиной ощутил чей-то взгляд. Одним рывком развернулся и...
Это самая славная битва была,
Среди тех, что видала Земля.
И тогда я сразил Императора Зла,
И направил обратно коня.
В конце очередного короткого коридора стоял Он. Стоял и ждал.
Чёрные доспехи без шлема, по воронённым наплечникам струились белые волосы. Тяжелый меч с чёрной гардой в правой руке. Насмешливый взгляд. Миг - и князь скользнул на два шага впёред:
- Привет тебе, герой, - удивительно, но в его голосе не было и капли насмешки.
Лонн молчал. Князь Тьмы должен был быть животным - воплощением всех страхов человечества, а перед ним стоял... простой человек. Не очень высокий, не очень старый... Без щупалец, когтей и клыков.
Ещё два шага. Лонн словно очнулся от забытья. Ну, конечно же, зло способно принимать любые образы, даже столь безобидные, на первый взгляд. Это не человек, под латами холодная змеиная кожа, в груди каменное сердце. "Это не человек, это не человек, это не человек!" - пульсировало в висках Лонна.
- А ты молчалив, герой.
- Я пришёл тебя убить, - предательская дрожь готова была проскочить в голосе графа.
- Не ты первый, - ещё два совсем незаметных шага, меч Князя медленно поднимался.
- Но я лучший, - голос Лонна сорвался на крик.
В следующую секунду случилось очень многое. Мир заполнила ватная тишина, куда-то пропали звуки битвы на первых этажах замка, воздух обрёл невероятную плотность, время словно остановилось. Князь прыжком преодолел разделяющее его с Лонном расстояние и нанёс рубящий удар сверху вниз. Граф упал на одно колено, но успел выставить блок. Затем блок перешёл в контратаку, мгновение и граф вновь на колене защищает мечом голову. Время опять обрело нормальную скорость.
Князь обошёл стоящего на колене Лонна, тот преследовал его взглядом, не выпуская из рук своего странного меча, однако, удар наносить не спешил.
- Как тебя звать, герой? - в голосе князя уже слышалась явная насмешка.
- Врагу не открой имени своего, по имени призовёт он тебя с Серых Равнин.
- Ладно, буду звать тебя Одиночкой, во всяком случае, такой герб носят... хм, носили твои воины.
Лонн с криком выдохнул, бросился в сторону Князя. Противники обменялись ударами, и вновь время потекло густой патокой. Спустя какое-то мгновение звон булата смолк. По лицу графа текла кровь свежих порезов.
- Одиночка, я сильнее тебя, - Князь даже не сбился с дыхания, голос его был ровным. - Знаешь почему?
Граф и не думал отвечать.
- Мои доспехи лучше, мой меч крепче... - голос Князя поражал спокойствием. - Я Хаос, а всё в мире стремится к хаосу.