Торки Оз : другие произведения.

Толмач, кусок 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Ярило, будь оно не ладно, припекало основательно. От утреннего дождика на земле не осталось и следа. Лужи высыхали прямо на глазах, забывая после себя черные круги грязи, обещавшие исчезнуть в течение часа. Пыльная, едва намеченная дорожка вела через необъятное пшеничное поле. Колосья уже налились золотом, и под тяжестью собственного веса клонились к земле.
  По тропинке впереди нас суетливо бежала трясогузка. Она ежесекундно подрагивала хвостом и беспокойно вертела головой. Человек и ослик вызывали у нее опасения. Ну и напрасно. Нагруженный ослик грациозно вышагивал походкой утомленной танцовщицы, оставляя в пыли хорошо заметные следы. Изредка, не сбиваясь с шага, он поворачивал голову, и как бы нехотя ухватывал пару колосьев. И ему не было никакого дела до трясогузки.
  А уж мне и подавно. Я лениво плелся сзади, думая, чем бы прикрыть голову от светила. Из-за того, что волосы у меня были черные - лучи с особой силой жалили темечко. Надо бы, как сарацины побриться на лысо, тогда может полегче будет. А еще лучше раздобыть где-нибудь шляпу.
  Мы шли по тропке, все больше замедляя шаг, пока, наконец, ослик не остановился, и не начал увлеченно хрустеть листьями лопуха. Пшеница, видимо ему уже надоела, и желудок запросил разнообразия в пище. Это бывает, я как-то тоже ел одну икру семужную, теперь смотреть на нее не могу.
  Лопух, который ослик с энтузиазмом обгладывал, был огромным. Стремящиеся в высь листья доставали ушастому до холки, а сами круги зеленых блинов поспорили бы в размере с королевским подносом.
  Я с трудом оторвал один лист, до которого еще не успел добраться осел и критически его осмотрел. Плотная зеленая поверхность была холодной на ощупь. Сорвав пару травинок, я стянул края гигантского лопуха вместе, и соединил их осокой. Водрузив импровизированную шляпу на голову, я облегченно вздохнул. Ну что ж, в течение нескольких часов, до тех пор, пока лопух не завянет, солнечный удар мне не грозит.
  До городка, к которому лежал мой путь, идти еще долго, а в желудке уже начало предупредительно урчать. Последний кусок хлеба я сжевал еще утром, надеясь, что до таверны я доберусь быстро и там как следует наемся.
  -Пошли, ушастый! - Скомандовал я, и, насвистывая, потопал к видневшемуся вдалеке лесу. Пройдя с десяток шагов, я обнаружил, что не слышу за спиной никакого движения. Обернулся - и точно, осел и не вздумал идти за мной. Он с остервенением саранчи обгладывал листья лопуха, не обращая на меня никакого внимания.
  Пришлось вернуться, взять упрямца за узду и дернуть посильней, чтобы обжора, наконец, оторвался от полюбившегося ему растения. Осел недовольно всхрапнул, мотнув головой, выдернул у меня узду, и вернулся к не дожеванному лопуху. Такого пренебрежения я стерпеть не смог. Насколько я знаю, животное надо сразу же ставить на место, показать ему - кто в доме хозяин, а кому место на половичке у порога, иначе потом оно вовсе распояшется. Со времени своей покупки я так и не удосужился объяснить ослу, что тот должен беспрекословно меня слушаться, а иначе его постигнет заслуженная кара.
  Ухватив животное за морду, я придвинул длинное, бархатистое ухо ко рту и что есть силы заорал: "Эй! Кто-нибудь есть дома? Если дядя говорит - пошли, то его надо слушаться и идти, а не устраивать тут праздник непослушания глухих ленивцев. Я зря, что ли выкупил тебя за все деньги что имел, да еще отдал шляпу в придачу? Был бы ты сейчас мылом. Где твоя благодарность!?"
  Зверюга, не дослушав моей вразумляющей речи, вырвала голову и замотала из стороны в сторону, пытаясь очухаться. С чувством оскорбленного достоинства осел взглянул мне в глаза. Сколько разочарования и безутешной скорби было написано на его вытянутой морде. Не заметив на моем лице ни капли раскаянья, осел мстительно осклабился, запрокинул глотку и оглушительно заревел. Его протяжное громогласное "Иии-а" пронеслось над полем, вспугнув стаю ворон. Звук, вырвавшийся из пасти чудовища, оглушил меня.
  Я остолбенел. Какую же свинью подложил мне бывший хозяин осла. Уж больно охотно, он продал ишака, даже не торгуясь. А я-то, дурак, радовался удачной покупке, гордился собой, что за столь мизерные деньги мне удалось приобрести еще молодого, здорового, сильного ослика, способного таскать мою нелегкую поклажу.
  Удовлетворившись произведенным эффектом, длинноухий, больше не обращая внимания на капитально обглоданный лопух, победно вскинул голову и потопал по дороге. Поздравляю, ему есть чем гордится. Меня не так просто победить в споре, а уж переговорить - мало кому удается, ведь профессия обязывает. А тут, какой-то осел... Эх, счет 1:0 в пользу животного. Признаю поражение.
  Я направился, было в след, за ослом, но краем глаза уловил подозрительный блеск у основания лопуха. Совершать лишние движения и наклоняться, по такой жаре мне было откровенно лень, но вдруг это не осколок разбитой бутылки, а случайно завалявшаяся монета. Определенно, она бы мне не помешала, тем более, что все свои деньги я потратил вчера вечером на ушастого монстра, который сейчас с независимым видом вышагивает впереди.
  Запустив руку в теплый песок, я нащупал что-то твердое. У находки оказался острый конец, не преминувший впиться в руку. Чертыхнувшись, я слизнул выступившую кровь и внимательно рассмотрел членовредителя. Это оказалась сережка. Обыкновенная золотая сережка, в виде цветка, которую можно купить в любой ювелирной лавке. Вот только камушек, изображающий каплю росы на лепестке, был незнакомым. Ярко красный, с мутной серединкой, он матово поблескивал на солнце. В драгоценностях я разбираюсь не очень - так, понахватался там-сям отдельных знаний, но точно знаю, что это не рубин. Да и вообще ничего подобного я раньше не видел. Хотя с чего я взял, что это драгоценность, может стекляшка какая, а золото вовсе и не золото, а обычная медь. Мало ли что горняки там у себя напридумывают.
  Не мучаясь больше, я на всякий пожарный запрятал сережку подальше, в мешочек, висящий на груди, вдруг это все-таки окажется золотом, и припустился бегом. Осел за то время, пока я возился с сережкой, успел умотать далеко вперед. Зверюгу удалось нагнать только при входе в лес. Точнее, животное само соблаговолило остановиться на краю. Дождавшись меня, осел галантным жестом, оскалив зубы и сделав шаг в сторону, пропустил меня вперед. Видимо под кронами деревьев он себя чувствовал менее уверенно. А может, просто не хотел иметь в тылу потенциального врага в моем лице. Проверив - следует ли за мной осел, я шагнул в лес.
  Тропинка долго петляла по лесу, боязливо обходя поляны, не приближаясь к открытым местам, стараясь увести поглубже в чащу. Этот путь проделали цыркане, в те времена, когда еще поднимались на поверхность. Потом им пользовалась банда Короока, до тех пор, пока большинство разбойников не переловили и не перевешали. Видимо, о ней кроме меня, известно еще десятку человек, иначе трава давно бы заграбастала притоптанную землю под свои нужды.
  Мы шли мимо огромных корявых дубов, обвешанных тягуче-душистой сетью дикого хмеля, мимо тонких осинок, сбившихся в кучки, как девчонки на первых смотринах. Грядущая осень, уже перекрасила крону в яркие краски, и незаметно начала обнажать ветки. На земле, среди сочной зелени виднелись вкрапления красных листьев. Бордовые подосиновики вымахали до неприличных размеров, и, красуясь, выставляли на показ свои шляпы.
  В другой раз я непременно бы насобирал их, отварил в котелке с ароматными травками и с удовольствием умял. Но сегодня я намеревался пообедать, а точнее уже поужинать в таверне "У здоровяка Мо". В прошлый раз за оказанные услуги, хозяин обещал накормить меня фирменным блюдом бесплатно. Слава о его копченых ребрышках в остром соусе давно распространилась по округе. А темное пиво, которое Мо самолично варит в подвале, это просто сказка. Стоило мне только вспомнить о еде, как в животе громко заурчало. Идущий сзади ослик даже всхрапнул от неожиданности.
  Божественная прохлада леса окончательно взбодрил меня, а пустой желудок, немелодично выводящий рулады, уверенно подгонял вперед. Такими темпами я скоро выйду на тракт, а по нему до города всего пол часа ходу.
  Лес начал редеть, дубы уже не встречались, а осины стал вымещать малинник и кусты шиповника. Тропинка постепенно сужалась, и терялась в высокой траве. Я стал высматривать место, где можно поудобней выбраться на дорогу, проходящую у кромки леса. Не хотелось быть кем-нибудь замеченным, а то начнутся еще вопросы - отчего вдруг человек появляется из непролазного леса, а не вражина ли он или не разбойник какой?
  Затаившись у куста малины, я прислушался. Воде тихо. С дороги не доносилось ни звука. Срывая брызжущие соком ягоды и отправляя их в рот, я выждал еще минуту, и уж было, собирался шагнуть на тракт, как рядом навострил уши ослик. Он, составляя мне конкуренцию, также объедал сладкую малину. Видимо, что-то услышав, упрямец прервал свое занятие и настороженно начал водить ушами.
  Я решил довериться зверю, и подождать немного. Спустя пять ягод, съеденных мной, и несколько десятков сжеванных осликом, до меня долетел звук конского ржания. Через несколько минут, когда мы объели один куст, и, отталкивая друг друга перебрались ко второму, мимо нас с шумом проехал кортеж.
  Мысленно ругнувшись на колючие ветки царапающие руки, я попытался раздвинуть малинник, чтобы посмотреть, кто же там едет. Не каждый раз, вдали от столицы встретишь такаю огромную процессию.
  Первыми, бренча железом, проскакали четыре вооруженных всадника. У каждого на бедре висел меч, а в руках находились взведенные арбалеты.
  За ними, в середине процессии, подскакивая на ухабах, прокатила карета. На синих дверцах я не заметил никаких опознавательных знаков. Ни герба, ни девиза, ни завалявшегося вензелёчка. Видимо путешествующие особы, пожелали остаться неузнанными. Я им мысленно посочувствовал. По такой то жаре парится в пыльной карете, да еще и с зашторенными окнами - сомнительное удовольствие. К тому же в этом королевстве основные дороги выкладывались булыжниками, а рессоры у проехавшей кареты, были дрянные. Хорошо, если обойдутся лишь парой шишек на голове да синяками на мягком месте.
  Вслед за каретой протянулись две груженые повозки, а завершали кавалькаду еще двое всадников. Эти вели себя совершенно беспечно, не глядя по сторонам они общались между собой, размахивали руками и громко смеялись над чем-то.
  Но все же, интересно, кого это занесло сюда? Ничего значительно в этой местности не было. Городишко маленький, всего-то две гостиницы да три таверны. Даже замка, какого-нибудь завалявшегося нет поблизости. Большая осенняя ярмарка, когда цыркане открывают торговые ворота и вылезают на поверхность, а со всей округи съезжаются купцы, прошла декаду назад. До следующей еще полгода ждать. Разве что неизвестные путешественники, вроде меня, сами захотят спуститься под землю. А, впрочем, что гадать, мой желудок от малины только раззадорился, и с ожесточившимся остервенением, вновь приступил урчать.
  Я так увлекся мыслью о таинственной карете, что не заметил, как ослище сжевал последнюю малинину, и с треском пробравшись сквозь кусты, выскочил на дорогу. Мне ничего не оставалось, как выбраться вслед за ним, благо путь через колючки уже был проложен.
  Процессия давно скрылась за лесом и нашего появления на дороге никто не заметил. Отряхнувшись и выдернув впившиеся в одежду колючки, я, а за мной и ослик потопали в сторону города. Кряхтя, мы поднялись на небольшой холм. С него хорошо было видно весь Краснобад, чернеющую полосу леса за ним и высоченные Малохские горы. Дорога к городу вела через золотисто-зеленые поля. Кое-где, ближе к поселениям пшеницу и рожь уже убрали.
  По зеленому пастбищу в сторону ближайшей деревни неторопливо брели тучные рыжие коровы. За ними степенно вышагивал пастух - мальчишка лет двенадцати. Равнодушно скользнув взглядом по мне и ослику, он щелкнул кнутом. Отставшая корова бросила не дожеванную траву, и резво пошла догонять сотоварок. Надо бы и мне придумать что-нибудь подобное для укрощения особо буйных ишаков. Впрочем, сейчас ушастый самостоятельно и довольно таки бодро шагал к городу не нуждаясь в моих понуканиях.
  Потянулись первые домики. Сделанные из белой глины и покрытые красной черепицей, они казались игрушечными. На окнах были раскрашенные в голубой цвет ставенки. За палисадниками пестрели яркие шапки осенних цветов. По дороге важно вышагивали краснолапые гуси, недовольно шипя, друг на друга.
  Между деревней и городом тянулось огромное, основательно вытоптанное поле. Земля под ногами множества людей так плотно утрамбовалась, что казалась сплошным булыжником. А ведь еще две недели назад, на этом месте шумела ярмарочная толпа.
  Город основательно разросся, с тех пор как я был здесь в прошлый раз. К красному поясу городской стены снаружи прилепилось с два десятка домиков. Когда-то стену построили для защиты от шатающихся по округе цыркан и разбойников. После того как потенциальная опасность исчезла, городские ворота перестали закрывать на ночь. А теперь, наверное уже и стража не стоит.
  Домики перед оградой, были не так красивы, как деревенские, да и стояли почти вплотную друг к другу. Хотя у дороги в пыли и копались куры, садиков перед домами не наблюдалось. Близился вечер, и из города в сторону деревень не спеша двигались люди.
  У городских ворот все же находилось двое охранников в парадном облачении. Странно, еще ни разу не видел их такими нарядными. Я остановился невдалеке от входа, с любопытством осматривая стражников. Ослик, по-видимому, был также не прочь сделать небольшую паузу, и тотчас занялся своим любимым делом - жевать все что попало. На сей раз, ему попались разбитые дыни, лежавшие тут же на мостовой.
  Один стражник стоял, привалившись спиной к воротному столбу, другой пристроился на бочке. Не похоже, чтобы они хоть как-то выполняли свои прямые обязанности. Стоящий, флегматично пожевывал соломинку. Мечтательно поглядывая на предзакатное небо, он не обращал никакого внимания на изредка снующих мимо него людей. Его напарник лениво тыкал мечом валявшуюся у ног дыню. На головах у обоих красовались долгополые шляпы, украшенные выкрашенными в синий цвет петушиными перьями. Из под блестящего на солнце отдраенными пуговицами мундира, не смотря на жаркий день, высовывалась кольчуга. И хотя сплетенные кольца были мелкие, явно нового гномьего сплава, таскать на себе эту бандуру я бы не согласился.
  Сидящий на бочке стражник, рыжий, с большим, накаченным огромным количеством ежедневно выпиваемого пива животом, судя по всему был согласен с моим мнением. По красному лицу тек пот. Достав из кармана брюк платок сомнительной свежести, толстяк внимательно его осмотрел, стряхнул прилипшие крошки и вытер лицо и массивную шею. Тяжело вздохнув, он обратился ко второму:
  -Эх, давненько я не дежурил. Слушай, мне надоело париться в этой броне. Важные персоны, перед которыми велел нарядиться мэр, давно проехали. Ты как хочешь, но я все снимаю эту бандуру с себя. Красоваться больше не перед кем, - и толстяк, вздохнув в очередной раз, начал расшнуровывать мундир.
  -Простите, любезнейшие, а что это за важные персоны, о которых вы только что говорили - поинтересовался я.
  Оба стражника недоуменно уставились на меня. Только сейчас они заметили, что кто-то уже добрых пять минут стоит с ними рядом.
  -Ну, ты, что встал-то. Проходи, давай: туда или сюда. Не стой тут. Не положено стоять здесь. Не слышишь, что ли? И осла своего забирай, - лениво проворчал толстяк, и для полновесности слов ткнув в сторону ушастого мечом. Зря он это сделал. Ишак, до этого равнодушно жевавший дыньку, воспринял появление острого металла в нескольких сантиметров от собственного носа как намеренную агрессию. А он этого не любил. Испуганно отшатнувшись, зверь со знакомым мне презрением глянул на стражника, повернулся к нему задом, и, здрав повыше хвост, выдал мощную порцию экскрементов, прямо на начищенные сапоги сидящего. Ну что еще от него можно ожидать.
  Благодаря многолетнему опыту, я без особых усилий подавил в себе смех, пытавшийся вырваться наружу. А вот второй охранник, оказался менее дипломатичным. Его громкий гогот привлек внимание прохожих. Те с интересом оглядывались, и, заметив испачканную в дымящемся навозе обувь стражника, начинали похихикивать и подходить поближе.
  И так красное лицо мужчины еще больше налилось кровью и стало бардовым. Он привстал с бочки, набычился, и тяжело задышал. Чувствую, что мне, вместе с юмористом-ослом сейчас не поздоровится.
  -Вот ведь невезуха-то! - запричитал я, пытаясь придать голосу сокрушенную интонацию, - Весь день шел за ослом, подкармливал, следил, когда же наконец это животное надумает справить большую нужду, а он на тебе, нагадил на чужого человека, хотя хозяин стоял буквально в паре шагов! Не ожидал я такой подлости, от тебя, ослище, не ожидал. Ведь весь день мечтал вступить в навоз и наконец-то поразжиться деньгами, а он... - подбавив в голос истерических ноток и изобразив высокохудожественные всхлипывания, я закрыл лицо руками и отвернулся.
  -Что за ерунду ты мелешь? - раздраженно спросил меня второй стражник.
  -Да это юродивый какой-то, их сейчас много бродит. Бедняжка, ведь молоденький еще совсем, а уже того - сокрушался за моей спиной юный девичий голос.
  -Не больно он похож на юродивого, курточка-то вишь - богатая. А блаженные люди в рванье ходят - возразил другой голос.
  -Да вы на голову его посмотрите, кто еще кроме юродивого лопухи вялые напяливает, - вступилась за меня все та же девушка. И правда, я как-то подзабыл про лист, служивший мне защитой от солнца.
  -Эх, ведь такой день, такой день! - опять взвыл я.
  -Да какой такой день? - спросил любопытный голос из начавшей собираться вокруг меня толпы.
  -Ну, как же, разве никто не помнит какой сегодня день? - обернувшись, я решил еще больше пораззадорить народ.
  -Почему, помним - обыкновенный августовский, - окружающие клюнули на удочку и начали выдавать возможные варианты.
  -Пятница! - крикнул кто-то.
  -Ты что, дубина, пятница завтра будет, а сегодня еще четверг, - вразумил его стоящий стражник.
  -День Святого Николы - выкрикнула стоявшая близко ко мне полная женщина.
  -Вот! - значительно провозгласил я, и толпа притихла. Краем глаза я все время посматривал на заляпанного стражника. Интенсивный багровый цвет с лица сошел, уступив место привычному красному. Недовольство, правда, еще осталось.
  -Конечно же, Святого Николы! Как же вы не помните, ведь у Николы был волшебный осел, который ел обычную траву, а выдавал через раз золотые монеты. Святой человек потом покупал на эти деньги еды и раздавал ее страждущим, впрочем, сейчас это к делу не относится. Так вот. Только в этот день, если наступить на ослиный навоз, и выполнить условие, то к вечеру обязательно получишь золотой. Я так надеялся, думал, получу деньги, отъемся до пуза, посплю на мягкой пуховой перине, а еще куплю себе меч самый острый. - И опустив плечи, я опять горестно всхлипнул. Позор мне, позор. Дожили, вруном стал. Эх, видели бы меня сейчас родные, со стыда бы сгорели. А ведь во мне совесть даже не шевельнулась.
  -Да вранье все это - раздался сомневающийся голос.
  -Не вранье, - возразила выскочившая вперед бойкая девчушка. - У святого Николы и вправду осел был, что золотые монеты давал, это все знают.
  Толпа одобрительно зашумела и покосилась на скептика. Но тот не сдавался.
  -Если бы это было правдой, то я сейчас ходил бы в шелках и бархате! Я всю жизнь работаю на конюшне, и уж в Николин день в навоз повступал порядочно. И где же у меня эти золотые? Нееету! - ехидно протянул мужик и, издеваясь, вывернул наружу пустые карманы.
  В толпе кто-то одобрительно засмеялся. Поверивший было мне испачканный стражник, вновь насупился и нехорошо глянул исподлобья. Придется продолжать начатое вранье.
  -Ну дак и впредь не будет, - я грубо оборвал начавшего издеваться скептика, - Надо ж непременно еще и условие одно выполнить. Оно простенькое, но без него никаких золотых никогда не появится. А ты так и будешь всю жизнь без золотых да по колено в навозе ходить.
  Озадаченные люди притихли.
  -Слышь, ты, мужик, - наконец-то поднявшийся с бочки толстяк ощутимо потряс меня за плечо. - Скажи мне, что за условие-то.
  -И нам скажи, - толпа заинтриговано зашушукалась.
  -Условие-то... Да я ж говорю, простое условие. Совсем маленькое.
  Толстяк нетерпеливо перемялся, и с детским ожиданием чуда в глазах просительно уставился на меня. Я не стал больше его томить и объяснил:
  -Никола святым человеком был, с несчастными едой делился, вот и условие такое, что надо бы в это день обязательно какому-нибудь бедняку подарок сделать. Мелкой монетой, аль, чем покрупней, тогда всенепременно откуда-нибудь да появится золотой.
  Грозным голосом, тыча пальцем в сторону притихшего скептика, я спросил: - А ты делился с сирыми и убогими?
  Мужик испуганно попятился от направленного в его сторону "указующего перста". А стоявшая невдалеке полная женщина еще и подбавила:
  -Вот, вот, так ему и надо! Никогда он ни с кем не делился. На днях заходила, хотела соли одолжить по-соседски, так он меня и на порог, то не пустил. Скупердяй, каких мало! И жену он в черном теле держит, на юбку новую денег не дает, а сам каждый день в пивной просиживает. Не делится он, не делится.
  Под прицелом осуждающих взглядов, мужик сконфузился и быстро испарился в толпе. Толстый стражник в глубоком раздумье почесал затылок. Видно было, что в нем борются противоречивые чувства. Придя к какому-то решению, он залез под кольчугу в карман брюк и выудил на свет тощий кошель. Распустив вязки, мужик долго всматривался в глубину мешочка, шевеля в нем пальцем, похожим на большую сосиску. Наконец, с победным видом толстяк выудил самую мелкую монетку и с торжественным видом вручил ее мне.
  -Прими, бедняк, от меня подарок!
  В прямом смысле, щедрости в нем было на грош. Я, стараясь не рассмеяться от такой скупости, любезно поблагодарил стражника. Толпа, видя, что больше ничего не происходит, начала потихоньку расходиться. Я тоже взял наевшегося дынь осла по уздцы и направился к воротам, но видно толстяку еще что-то понадобилось. Он перехватил меня за руку и спросил:
  -Слышь, долго мне, еще в навозе-то ходить?
  -А до тех пор пока золотую монету не получишь. - Конечно, мне жаль было окружающих, но за такую жадность пусть походит вонючим.
  -Ну хорошо, - стражник нехотя меня отпустил и добавил в след, - Слышь, ты, парень, так уж получилось что именно на меня твое дерьмо навалилось, ты уж извиняй. Если как ты говоришь, я получу монету, то ты это, слышь... Я тогда тебя пивом угощу.
  Совершенно не надеясь получить пиво, я вошел в город. Только удалившись от ворот, вспомнил, что так и не выяснил у стражников о неизвестных "важных" персонах. Впрочем, это не так уж и важно.
  В самом Краснобаре очень многое изменилось, за те полтора года, что я здесь не появлялся. Возникли трехэтажные дома, кругом видны следы бурного строительства, по улицам ходят толпы народу. Город явно оживился, скорее всего благодаря ярмарке и ушедшим в подземье цырканам. Не удивлюсь, если на главной площади пристроили магистратуру. А что, городок вполне мог бы и обзавестись собственным магом. Каким-нибудь недавним выпускником академии, без особых претензий, но с перспективой на будущее.
  С интересом оглядываясь вокруг, я свернул на Стародаменскую улицу. Ну, хоть здесь то ничего не изменилось. Все та же таверна "У здоровяка Мо", правда, с обновленной вывеской, изображающей кружку пенного пива и тарелку с фирменными свиными ребрышками. При виде аппетитного рисунка, у меня рот наполнился слюной. Потерплю еще пару минут, сначала надо позаботится о ночлеге и устроить ослика. Бок о бок с таверной располагалась симпатичная гостиница "Сладкий сон", с не менее симпатичной хозяйкой, пани Крисей. Я уже три раза останавливался тут, и в этот раз не стал изменять традициям. К тому же глядишь, она меня и без денег на чердак пустит переночевать.
  Но на конюшне при гостинице меня поджидал неприятный сюрприз. Незнакомый мальчишка, неторопливо кидавший огромными вилами сено в кормушки лошадям, с угрюмым видом буркнул, что моего ослика поставить негде, и вообще гостиница переполнена, и места свободного нет.
  -Как нет? - опешил я. Хотя, судя по народу, встреченному мной в городе этого следовало ожидать.
  -А вот так. Нету и все тут. Уже месяц, как номера заполнены. Выезжают постояльцы, лошадей забирают, и тут же новые селятся. У нас теперь даже под дверями свободного места ждут всякие приличные люди. - Еще раз, мрачно взглянув на меня и брезгливо оценив потрепанную куртку, видавшие хорошие времена кожаные брюки и пыльные сапоги, мальчишка с недетской злостью добавил - Еще вы тут со своим ослом заявились. Ступайте в деревню. Может тама вам на сеновале место найдется.
  -Да ладно тебе, малый, не ворчи. Сейчас с пани Крисей поговорю, глядишь, и найдет мне местечко, пусть даже где-нибудь на чердаке. Я не привередлив.
  -Чердак уже сдали двум господинам. А кто такая эта ваша пани Крися, я не знаю, говорите с ней, о чем хотите, но мест от этого в гостинице не прибавится.
  -Погоди, а куда делась хозяйка?
  - Да не знаю я, о ком вы говорите. Я здесь уже пол года работаю, и у моего хозяина нет никакой хозяйки. Только хозяин и все.
  Вот это да. Вот тебе и здрасте. За недавно полученную монету, я с трудом уговорил пацана поставить ослика во дворе до вечера и дать ему напиться. Сняв с ушастого мешки, и положив их рядом, я клоком сена протер зверю вспотевшую спину. Наказав увлеченно жевавшему ослику караулить пожитки, и получив в ответ согласие (по крайней мере, я предпочел так расценить очередное фырканье) я направился через дорогу в трактир здоровяка Мо. Ну, уж если и его там не окажется, значит, в этом мире все перевернулось с ног на голову и не осталось ничего постоянного. А самое обидное, что мне придется ложиться спать голодным, да еще неизвестно где.
  В приоткрытую дверь на меня разом обрушился шум всевозможных голосов, смех, звон посуды, и конечно нос уловил бесподобный запах копченого мяса, идущий из кухни. За барной стойкой с полотенцем через плечо стоял сам здоровяк Мо. С глиняной кружкой в руке, он колдовал у пузатого дубового бочонка. Вынул затычку и ловко подставил под хлынувшую шипящую струю кружку, следя, чтобы пиво лилось аккурат по внутренним стенкам. Когда над кружкой выросла плотная пенная шапка, трактирщик профессионально вставил затычку на место. Полотенцем, любовно отер глиняный бок и поставил на поднос, где уже стояла парочка успевших запотеть кружек.
  Незнакомая вертлявая подавальщица, с курносым носом, шустрыми глазками и аппетитными формами, сноровисто подхватила тяжелый поднос и отнесла его за дальний столик.
  Как и в гостинице, здесь все места были заняты. Время ужина. Пробираясь мимо увлеченно жующих посетителей, я старался никого не задеть, что удавалось с большим трудом. Толстяк, издали заметив меня приветственно заулыбался.
  -Ну, наконец-то ты объявился. Почтил, так сказать, нас своим присутствием, - перевалившись через стойку, Мо крепко сжал меня в объятьях по силе не уступающим медвежьим.
  -А ты, я вижу, еще больше поздоровел, чай пива надегустировался, да с каждого ребрышка пробу снял, вот и пухнешь как на дрожжах, - поддел я трактирщика. Скользнув вниз и развернувшись под здоровенной ручищей, я с трудом избавился от нескончаемых дружеских объятий. Синяки под ребрами уж точно будут.
  -Да и ты изменился, мясца нарастил на кости, физиономия не такая впалая. Хотя как был изворотливым угрем, так и остался. А я всего чуть-чуть-то и прибавил в весе. Да и есть последнее время стал мало, все некогда. Народу-то видишь, как прибавилось. Эх, да что ты стоишь, садись скорее, не терпится мне с тобой поговорить.
   Мо оглянулся в поисках свободного стула. Не найдя, он решил проблему просто. У сидевшего за барной стойкой посетителя он выдернул из под носа полупустую кружку. Уже успевший набраться, тот не сразу заметил пропажу. Посмотрев мутным взглядом вокруг, и не найдя заветного пива, мужчина вперился в трактирщика и попытался жестом заказать еще одну.
   -Хватит, почтеннейший. Перебор получится. Иди-ка ты лучше домой, а то уже темнеет, свалишься где-нибудь, а потом жена будет волноваться. - И не слушая невнятных возражений, я поднял пьяного со стула, нахлобучил лежавшую рядом шляпу и направил к двери.
   За это время Мо успел поставить передо мной блестящую глиняную кружку пива. Легкий хмельной аромат улавливался даже в этом месиве запахов, витавших вокруг. Невесомая, состоящая из мелких пузырьков пена была столь плотна, что выдерживала не только мелкую монету, но и серебряник. Сдув часть шапки в сторону, я приложился к пузатому боку. Именно этого холодного чуда мне и не хватало весь день. За один присест опустошив тару, я с восторгом взглянул на Мо.
   -Оно с каждым годом у тебя получается все лучше и лучше! Даже в замковых пивоварнях такого нектара не сыщешь. Да что нектар - амброзия! Божественный напиток. Хочешь я договорюсь и ты будешь возить его к королевскому двору? Прославишься! Глядишь, наследный принц тебе и титул какой-нибудь пожалует за заслуги перед желудком их высочества. Будешь барон Мо! Или даже граф Мо! А что, звучит. На гербе тебе вышьют золотом по синему бархату пивную кружку и листик хмеля. Купаться будешь в золоте, а не только в пиве. А? Ну, так как? Я в следующий раз похлопочу!
   Здоровяк с удовольствием слушал мои речи и, по-видимому, уже представлял себя при королевском дворе.
   -Вообще-то можно. Я бы графом походить не отказался. Да даже бароном хорошо быть. Замок бы себе отстроил где-нибудь невдалеке, женился, маленьких Мошек бы наплодил. Хотя пришлось бы увеличить пивоварню. В подвале места и так еле хватает. Рабочих пришлось бы нанять, хмель уже не дикий собирать, а самому высаживать. Бочки надо будет заказывать, с купцами договариваться, чтобы пиво доставляли. Или самому обоз снаряжать. Следить за всеми бы пришлось, контролировать. А сколько пива доведется отведать - дозрело ли, добродило... Эх...Это лучше прямо сейчас спиться.
   Отсмеявшись, я с наслаждением принялся за принесенные свиные ребрышки, о которых мечтал весь день. Стараясь не торопиться, чтобы прочувствовать вкус блюда, я на физиономии изобразил мину блаженства. Мо, с удовольствием глядя на мое восхищенное лицо, начал рассказывать о кардинальных изменениях произошедших в городе со дня моего прошлого пребывания.
  -Представляешь, с тех пор как вы с этим цырканским бароном нашли перемещалку, в городе стали появляться новые люди. Некоторые приходили из-под земли, а другие наоборот, чтобы уйти под землю. И те, и другие приносили с собой необычные вещи, многие из которых оседали в кладовых на постоялых дворах, или ими расплачивались с цырканами. Да и сами цыркане, в обмен на зерно и мясо стали притаскивать из своей глубины не только железо и камни, но и заморские штуки.
  Мо понизил голос и нагнувшись к уху зашептал:
   - У меня хранится парочка таких вещей, что тебя должно сильно заинтересовать, назначения одних я так и не понял, кое-что приспособил в хозяйстве, а кое-что выгодно обменял. Но одну штуковину я храню специально для тебя. Это...
  Что-то заметив за моей спиной, трактирщик резко замолчал и, отодвинувшись, громко спросил:
  -Чего изволит господин Бровий?
  Я обернулся и, проследив за взглядом толстяка, увидел знакомую личность.
  -Я изволю всего, да пива побольше! - при виде краснолицего стражника парочка не особо привлекательных субъектов вскочила из-за стола и постаралась, как можно незаметней исчезнуть из заведения. Сунув перегородившей было путь служанке деньги, они исчезли за дверью. Стражник, не обративший на них никакого внимания, уселся за освободившийся стол и обвел заведение довольным взглядом.
  Но когда его взгляд достиг моей скромной особы, благодушное выражение покинуло его лицо. Судя по чистым ботинкам он или получил обещанный мной золотой или... Думать о другом варианте мне хотелось. А ведь все поначалу напоминало глупую шутку. Пока эти мысли пролетали в моей голове, толстяк закончил накачивать себя злобой и готов был перейти к действиям. И только он начал вставать со стула, готовясь разразиться гневной тирадой, как по знаку Мо бедовая служанка опрокинула на стражника кружку отменнейшего пива. Пиво попало как раз туда, куда обычно попадает влага, когда пытаешься справить малую нужду против ветра.
  Весь зал грохнул от хохота, а девица очень натурально испугавшись, что сразу выдавало в ней незаурядную актрису, смущенно пыталась исправить причиненный вред, шаркая по нему полотенцем не первой свежести. В результате просто мокрое пятно на парадном мундире превратилось в пятно, покрытое крошками, волосами и пылью. Толстяк, стоял посреди обеденного зала и мог только раскрывать рот, очевидно не зная орать на ржущую публику или на непутевую служанку, чья помощь только ухудшила положение.
  Мо ухмыльнувшись в густые рыжие усы важно прошел в краснорожему и с суетливостью ему не свойственной начал обхаживать пострадавшего. После недолгих уговоров господин Бровий удалился, унося с собой корзинку полную деликатесов из погреба старика Мо.
  Когда трактирщик вернулся ко мне, на мой невысказанный вопрос он заметил.
  - До чего же мерзкий тип, стоит ему поесть у меня хоть один вечер, как начинает ходить изо дня в день, что как ты знаешь не способствует спокойствию моей постоянной клиентуры. И я терплю убытки. Так что мне проще раз в месяц устроить подобное представление и откупиться от него корзинкой еды. Единственная загвоздка каждый раз придумывать, что- нибудь новенькое для его выпроваживания. Он хоть и туп, но не настолько что бы покупаться на одни и те же трюки. - И Мо тяжело вздохнул, очевидно, расставание с полной корзинкой снеди не прошло мимо его трепетной души. Однако озорной блеск глаз выдавал, что случившееся происшествие доставило ему немало удовольствия.
  Тут взгляд Мо посерьезнел, но только малознакомый с ним человек мог купиться на это - Да сними ты этот проклятый лопух! А то приличные клиенты перестанут захаживать ко мне, мотивируя это тем, что я даю приют юродивым, а это сказывается на их пищеварении. - И мы оба рассмеялись, точно зная что представляют собой его обычные посетители.
  Сдернув с головы уже завядший лопух, я с пафосом заметил:
  - Он спас мне жизнь, когда я брел под палящим солнцем, и лишь он, да мечты о твоем потрясающем пиве, удерживали меня в сознании.
  - Ну-ну - только смог протянуть трактирщик, - я как погляжу, язык стал у тебя еще длиннее и лишился последних костей и между тем на твоем месте я бы его поприкусил. В последнее время до меня доходили слухи о повышенном интересе к твоей "скромной" особе очень влиятельных персон. Для которых жизнь, таких как мы с тобой, что жизнь таракана на кухне. Раздавил паразита и не жалко, при желании всегда можно найти другого.
  - Что-то ты загрустил друг, - заметил я. - Такие мысли раньше не часто забредали в твою голову, что изменилось с тех пор?
  Мо странно взглянул на меня и сказал: - Не поворачивай головы. Я должен заметить, что тот хорошо одетый человек, смахивающий на наемника за столиком в углу под твоим подарком - рогами темного оленя - уже в течение последних двух месяцев два раза в неделю приходит сюда и наводит справки, догадываешься о ком?
  - О ком? - глупо улыбаясь спросил я, хотя и так было понятно.
  - Да о тебе. Замечу, что о своих планах ты ни кому не рассказываешь, даже мне. Так задумайся с чего бы ему ждать тебя именно в моем трактире.
  Ну что ж, человек, который ожидает меня не первый месяц, заслуживает подробнейшего внимания, и я в упор стал рассматривать эту личность, ни сколь не тушуясь под ответным взглядом.
  Нда, персона очень колоритная, и жутко привлекательная. Тонкий, хорошо зарубцевавшийся шрам практически через все лицо. Красная полоса начиналась от правого глаза, шла по щеке, рассекала узкие губы и заканчивалась на упрямом квадратном подбородке. Мило. Очень мило. На висках виднеется седина, хотя мужчине на первый взгляд около сорока. Длинный нос, похожий на мой, выдавал в нем аристократическую породу. Телосложение крепкое. А вот одежонка не из лучших. Правда, серый плащ, который на первый взгляд казался неказистым, стоил не мало. Еще бы, ведь он явно сделан в северном королевстве и пропитан особым водонепроницаемым раствором, как и моя куртка.
  Ага, а еще у этого добродушного славного малого тускло поблескивает сталь между ботинком и случайно задранной штаниной. Знаю я такие ножички. Как-то видел в деле, хорошо, что их владелец был в моей команде. Эти гномьи штучки, под действием пружин со свистом выпрыгивают хозяину в руку, а потом оказываются точнехонько у вас между глаз или в сердце. И вы быстренько умираете, не успев даже удивиться и понять в чем дело.
  Но самым привлекательным в этом человеке был холодный оценивающий взгляд, которым он просверливал дырки в моем лице уже на протяжении нескольких минут. Почему-то мне расхотелось общаться с этим субъектом. И вообще, что ему от меня надо. Я человек маленький, живу, никому не мешаю. Исполняю незначительные порученьица от некоторых персон, по доставке туды-сюды небольших подарков или писем. Ну, говорю с некоторыми людьми о том, о сем.
  Вот и сейчас всего лишь везу одному магу книгу о разных травках. Конечно книга очень дорогая, и ее экземпляры единичны, но такой человек, как сидевший напротив, с классической военной выправкой и взглядом убийцы навряд ли заинтересуется травками, ему нужно что-то другое. Но только мне это не нужно, ох чувствую, что сильно ненужно, и даже противопоказано.
  Впрочем, лицо человека мне показалось знакомых. Нет, его я точно не видел, иначе обязательно бы запомнил. Такие люди не забываются. Но вот профиль, осанка и этот взгляд кого-то мне напоминает. Может, я был знаком с его родственничком? Надо будет обязательно вспомнить.
  Мужчина дал мне время хорошенько себя рассмотреть, а потом жестом, не терпящим возражений, пригласил пересесть за свой столик. По идее можно было бы вежливо отказаться и побыстрей смыться из города, но с другой стороны уж больно любопытно было, что этому шрамолицему от меня нужно. Ободряюще улыбнувшись напрягшемуся Мо, я подхватил кружку с недопитым пивом и переместился за дальний столик.
  -Вечер добрый, уважаемый. Как вам местное пиво? Неправда ли оно божественно? Мо, в этом отношении просто волшебник. Стоит только ему прикоснуться к бочонку, и там моментально возникает пенистая хмельная бодрящая амброзия, - начал я ничего не значащую светскую болтовню. Моему собеседнику это явно было не интересно. Он приподнял левую бровь, недоуменно посмотрел на меня, а потом сказал:
  -Теперь я точно знаю, что ты тот, кто мне нужен. Ты толмачь.
   Ого, оказывается этот симпатяга-вояка еще и образован. Мало кто знает, что в переводе со старозападного "толмач" означает "говорящий много". А еще этот обаяшка владеет кое-какой информацией. Послушаем его дальше. Я ответил ничего не значащей улыбкой, и с внимательно любезной физиономией продолжил слушать. Сидящий напротив меня, цепко окинул взглядом зал и удостоверился, что нами никто не интересуется, и что в стоящем гаме нас практически невозможно услышать.
  -Мне нужно попасть в Эстобург, на ту сторону Малохских гор.
  -Уважаемый, да это совсем просто. Отправляйтесь в столицу, там присоединяйтесь к каравану, обходящему Малохские горы справа, всего полтора месяца путешествия и вы на месте. Или, если у вас есть деньги, вы можете сесть на торговое судно, и, поплыв по Внутреннему морю обогнуть горы слева. Это даже быстрей получится - месяц при попутном ветре, да к тому же путешествие с комфортом и в хорошей компании. - И я с удовольствием отхлебнул остатки пива.
  В глазах собеседника матерелизовались грозовые тучи, а нижняя челюсть приобрела сходство с кирпичом. Такая же неотвратимая и непробиваемая. Понятно, что мой ответ не удовлетворил. Но только он открыл рот, как перед нашим столиком оказалась сметливая служаночка. Вильнув бедрами, она лихо заменила пустую кружку, на полную. При наклоне над столиком, белая кофточка натянулась и возбуждающе очертила красивую форму груди,
  -Ты ангел. Люблю заботливых девчонок, особенно если они такие симпатичные! - Девушка в ответ на мои слова кокетливо улыбнулась и, потупив взгляд, произнесла:
  -Ну что вы, я совсем не ангел. У меня столько грехов. Но я в них каюсь. Потом снова грешу и снова каюсь, - сверкнули белые зубки, и ветреница переключила свое внимание - А вам еще что-нибудь уважаемый? - поинтересовалась она у мужчины.
  -Нет. - И он пододвинул в сторону подавальщицы тарелку с обглоданными ребрышками. Как я заметил, пива незнакомец не пил.
  Когда девушка отошла, унося посуду, мужчина вновь уставился на меня и отчетливо, чтобы дошло даже до такого тупицы как я - произнес:
  -Мне надо попасть в Эстобург, не проходя границ. И я знаю, что ты сможешь меня провести под Малохскими горами. Ты толмач, а им везде открыт проход, даже через владения цыркан. Тем более, насколько мне известно, у тебя с их бароном дружеские отношения.
  Уж слишком много знает, этот милый человек, не хорошо, - пришла в голову осторожная мысль.
  -Эх, уважаемый. Да, я скромный толмач. Да, я знаком с сиятельным бароном, но не сказал бы, что у нас с ним дружеские отношения. Скорей деловые. Но поймите, я не смогу вам ничем помочь. Не смогу я привести в подземелья цыркан неизвестно кого, неизвестно с какими намерениями. Охрана ворот у них усиленная, люди они дотошные. Нет, не получится у вас пройти, и я ничем не смогу помочь.
  -А ты подумай, как следует, постарайся, глядишь, и получится, - голос у мужчины сменился с холодно-делового, на вкрадчивый. Вот уж не подумал бы, что он может так говорить. - Ты, не торопись пока с ответом, подумай. А я, как прибудем в Эстобург, расскажу тебе две очень интересные истории. Одну о маленьком мальчике, не имеющего магической силы, но которого привезли в школу Белой Карлиты. А другую - о бесхозной старой книге с изображением дерущихся золотых грифонов на кожаной обложке. Я видел ее во время одного путешествия. - Мужчина, хотел, было еще что-то сказать, но, взглянув поверх моей головы, изменился в лице. Брови сошлись к переносице, он весь напрягся. Бросив рядом с моей кружкой несколько мелких монет, он грациозным движением хищника выскочил из-за стола. Прежде чем скрыться на кухне, где расположен выход на задний двор, человек со шрамом бросил фразу:
  -Ты думай, а я завтра тебя найду.
  Я сидел как приколоченный к стулу. Вот это информация, вот это незнакомец. Нда, парень ты, кажется, попал. И сглупил. Не выяснил - ни как зовут этого вояку, ни откуда у него такие сведения. Наконец я оглянулся, дабы узнать, что же спугнуло моего собеседника.
  На пороге опять красовался краснолиций Бровий. На сей раз цвет был особенно пунцовый, а вот выражение на его физиономии было необычным - льстиво-угодническим. Он лебезил перед человеком небольшого роста, одетым в дорогую одежду.
  -Пожалуйста, вот сюда, уважаемый Юлиус. Вот про эту таверну я вам говорил. Именно здесь собираются и жулики и проходимцы и ворье и разные странники. А хозяин заведения, Мо, он ведь пособничает им. Эх, у меня все руки не доходят вывести этого пройдоху на чистую воду. Ну, ничего, как-нибудь я поймаю его с поличным, - и стражник погрозил здоровенным кулачищем в сторону насупленного трактирщика. Судя по всему, новоприбывшему Юлиусу не понравилось привлеченное внимание. А также излишне громкая манера говорить сопровождающего. Он даже поморщился при последних словах Бровия, и в тоже время заинтересованно посмотрел в сторону стойки.
  -Спасибо, что проводили, уважаемый. Примите от меня в знак благодарности, - и мужчина, достав из кармана золотую монету, вручил ее стражнику. У того вытянулось лицо, и он начал лепетать слова благодарности, не сводя глаз с желтого кружочка в руках. Толстяк был так ошарашен, что, забыл попрощаться, а, уже идя к выходу, проверил монету на зуб.
  В баре повисла тишина. Все внимательно изучали богача. У некоторых на лицах была написана надежда на скорую поживу, а кто-то в предвкушении потирал руки. Странно, неужели только я заметил ту парочку здоровяков, что тихо вошли вслед за Юлиусом. С первого взгляда видно, что телохранители.
  Тем временем, невысокий человек твердым шагом подошел к стойке и обратился к хозяину:
  -Вы не могли бы мне уделить немного времени, уважаемый.
  Мо молча вытер руки о перекинутое через плечо полотенце, и указал богачу на свободные стулья за моим столом. Должен заметить, что это были единственные стулья в трактире, не имевшие в данный момент хозяев. Догадливая служанка моментально накинула на стол белоснежную скатерть, и поставила на стол несколько полных кружек пива.
   Вновь прибывший величественной походкой прошествовал к столику, а за ним вперевалку пробрался Мо. Телохранители, не теряя время попусту, заняли тактически выгодные углы комнаты, демонстрируя мастерство клана Молчунов, известного своими непобедимыми и немногословными бойцами. Сразу же большинство завсегдатаев, разглядев получающийся расклад, потеряло интерес к денежному посетителю. Расположившись на неудобном табурете, словно на мягком кресле гость начал разговор:
  -Для начала разрешите представиться. Мое имя Юлиус, сюда я только что прибыл из столицы.
  В образовавшуюся паузу сразу же вклинился неугомонный Мо:
  -А меня, как вам уже известно, уважаемый, зовут Здоровяк Мо, и я владелец этого скромного заведения. А это мой друг, - и Мо указал на меня, и незнакомец бросил в мою сторону внимательный, оценивающий взгляд.
  -Друг? У вашего друга, наверное, есть имя? Впрочем, на данный момент это не так уж и важно.
  Мы подняли кружки, и дружно отхлебнули.
  -Мое почтение вашему пивовару, - уважительно сказал Юлиус, аккуратно ставя кружку на стол. - Пиво отменное. Не помню, чтобы когда-то я пил подобное.
  Мо зарделся. Одно дело, когда хвалят друзья, но тут совершенно незнакомый человек, да еще и столь состоятельный.
  -Чем я могу быть вам полезен? - подобрев, спросил хозяин таверны.
  Немного помедлив и пытливо посмотрев нам в глаза, посетитель начал говорить, тщательно подбирая слова, дабы случайно не сболтнуть лишнее:
  -Видите ли, до столицы дошла весть, что цыркане нашли и восстановили древнюю дорогу, что проходит под Малохскими горами. Говорят, что по ней можно добраться до Эстобурга всего за неделю, - говоривший замер, дожидаясь нашей реакции, но мы продолжали внимательно слушать с уважительными физиономиями. Я старался не выдать удивления. Вот уже второй человек за последние полчаса интересуется проходом. Могу поспорить, что и этому человеку нужно им пройти, а цыркане отказываются пускать. Не дождавшись нашей реакции, Юлиус продолжил.
  -Приехав в город, я со своими спутниками первым делом направился к воротам, ведущим в подземную обитель. Сначала нам долго не хотели открывать, но потом, после моей настоятельной просьбы, подкрепленной материально, к нам вышел поговорить начальник поста. К сожалению, ни за какие деньги, а уж поверьте, я предлагал очень и очень немалую сумму, он не согласился пропустить нашу маленькую экспедицию. Оказывается у них там все очень строго, и допускаются лишь имеющие на руках разрешение лично от барона. Как я ни уговаривал его пропустить, как ни подкупал стражу, ничего не вышло. Моих спутников не пустили. А им просто необходимо попасть в Эдинбург, я же здесь только, как сопровождающее лицо. Впрочем, я повторю попытку завтра, а если не получится, то и на следующий день, пока не добьюсь своего.
  Разочарованный, я повернул в город и остановился у мэра. Там-то я и узнал, что некий владелец таверны под названием "У здоровяка Мо" имеет непосредственные торговые связи с цырканами. И что только у него можно узнать, как нам попасть под землю.
  Юлиус замолчал, и выжидающе уставился на здровяка Мо, ожидая его реакции на произнесенный монолог. И не увидев должного интереса, на лице трактирщика, с торопливостью, несвойственной его положению добавил:
  - Не сомневайтесь, Ваша помощь будет оценена по достоинству. Цена меня не остановит.
  Я задумчиво смотрел в кружку, усиленно делая вид, что не знаю о чем идет речь, и что ко мне происходящее не имеет никакого отношения. Мо должно быть в этот момент чувствовал себя сидящим на раскаленной сковородке. Ведь его единственной связью с цырканами был я.
  Пару раз я брал его с собой в путь по подземной дороге, и очевидно добродушный трактирщик не смог отказать себе в удовольствии похвастаться этим фактом перед знакомыми. И вот теперь ему приходилось выкручиваться самому, поскольку я не проявил должного интереса к этому выгодному предложению.
  Мо натужно закашлялся и, делая вид, что не может вздохнуть, со скоростью, не вязавшейся с его комплекцией, выбежал в сторону туалета. Ну вот, как всегда, расхлебывать последствия его длинного языка снова придется мне. В прошлый раз это стоило Мо обещания поить меня его замечательным пивом бесплатно всякий раз, как я оказываюсь в городе. После сегодняшнего ему точно придется всегда кормить меня бесплатно - дешевле он точно не отделается, - мстительно подумал я. - Ведь говорил ему, что бы относительно визитов к цырканам, он держал язык за зубами. Предупреждал, что последствия могут быть весьма плачевными. Однако пока я предавался этим размышлениям, сосед по столику теперь переключил все свое внимание на меня.
  - Знаете, - доверительно сообщил он мне, - я не запомнил Ваше имя.
  На это его откровение мне захотелось рассмеяться, неужели он думал я поверю, что его действительно интересует мое имя, которое, кстати, для него еще минуту назад было совершенно неважно. Бедняге просто необходима информация, и в охоте за ней, как он только что поведал, цена была не ограничена. Разве в столице он заметил бы бродягу вроде меня. Да его конь растоптал бы меня в три секунды, а он даже не поинтересовался бы, обо что споткнулся его великолепный скакун. Сейчас, когда главный информатор отсутствовал, он пытался разузнать что-нибудь у меня, очевидно надеясь, что близкий друг старины Мо раскроет его некоторые секреты. А я решил пока тянуть время, все равно сохранить в тайне, что единственный проводник по древней дороге, известный бармену, и я - одно лицо - долго не удастся. Но один - два дня помогут мне сориентироваться в ситуации, и может быть даже стравить претендентов на мои услуги между собой. Ведь даже мои возможности ограничены - только пять живых существ может выдержать дорога одновременно. Естественно - пять, считая проводника и его жуткого ослика. Ну а пока:
  - Почтеннейший Юлиус, - понятно даже такому неучу как я, что мое имя - это не те сведения, что Вам нужны, а сам здоровяк Мо, редко делится со мной своими секретами. Он иногда покупает у меня диковины, ранее принадлежавшие цырканам, которые я для него нахожу, шатаясь по ярмаркам. А так, мы просто собутыльники, причем как Вы, наверное, догадались по его имени, перепить Мо еще никому не удавалось. Знаете, единственное чем я сейчас могу Вам помочь - это дать маленький совет. Когда Мо начинает кашлять, это надолго. Так, что раньше завтрашнего утра Вам от него ничего добиться, а сидеть здесь одному - напрашиваться на неприятности. Ведь господин Бровий, Вас не зря предупреждал, что здесь собирается разный сброд. И половина завсегдатаев, наверняка приметила Ваш кошель, полный золота и дорогие перстни на ваших руках. А голодного, как известно, не остановят никакие преграды, даже телохранители. Так что мой совет прост - приходите к Мо завтра с утра, когда посетители еще не собрались, а Мо легонько мается с похмелья. Может быть, он и расскажет о древней дороге, когда голова не варит, а глаза видят заветное золото.
  Юлиус усмехнулся:
  - Хорошо бродяга, я послушаюсь твоего совета и поговорю с Мо завтра. Держи за услуги, - и он бросил на стол очередной золотой. Ух, как он ими щедро делится, видать и правда денег у господина в излишке. - Но смотри, - продолжил он, нехорошо сощурив глаза и сменив голос не то что на угрожающий, а скорей предупреждающий - Если соврал, мои ребята найдут тебя даже в мусорной куче, и ты пожалеешь, что о своем появлении на белый свет.
  Почему-то я ему сразу же поверил. И для этого не надо было даже поднимать взгляд на представителей отважного клана Молчунов.
  Юлиус встал и вышел, провожаемый жадными взглядами местных воров, но телохранители еще несколько минут оставались на своих местах, причем один как-то ненавязчиво перегородил выход. А это говорило о том, что на улице его еще прикрывали другие охранники. Местное ворье народ не глупый, они поняли намек и остались пить чудесное пиво старика Мо. Но готов поспорить, что сегодня ночью, даже толковые телохранители и прочные стены гостиницы не уберегут имущество Юлиуса от частичного расхищения. И завтра ему будет не до старины Мо. Ну, с этим пройдохой я еще разберусь. А сейчас нужно решить проблему с этим странным наемником. Что-то в его облике не давало мне покоя. Но еще больше меня заинтересовали имеющиеся у него сведения.
  Не торопясь, я допил пиво, встал и направился к выходу, не забыв захватить новенький золотой, брошенный Юлиусом. Его угрозы меня не пугали. Узнав, кто я - он будет сдувать с меня пылинки, и не допустит ни одного синяка на моем костлявом теле. Ведь проводник может вести по дороге только тех людей, за которых поручится сердцем, а это поручение не выбьешь кулаками. Других сопровождающих дорога просто выведет неизвестно куда, откуда и не выбраться. И проводник в таком случае просто отправить по ней один. Знание этого факта пару раз спасло мне жизнь. Пустячок, а как помогает верить в светлое будущее.
  Симпатичная служаночка, чье имя я так и не спросил, перегородила мне путь. Уперев руки в боки, она вызывающе смотрела мне в лицо. Глаза с хитринкой. Девушка провела язычком по красным губам, видимо ожидая от меня каких-либо действий. Ну что ж, я никогда не отказывался от столь заманчивого предложения. С восторгом, оглядев девушку, я сообщил:
  -Я подойду сюда перед закрытием, и обязательно провожу вас до дома, сударыня. И всю ночь буду охранять вас от бандитов, драконов и прочей мерзости, если вы, конечно, позволите это сделать, вашему покорному слуге.
  Девушка засмеялась, и ослепительно улыбнувшись, произнесла:
  -Ну что ж, приходи. А там посмотрим, какой из тебя защитник выйдет.
  Пока я ужинал, наступил вечер. На улицу наползла бархатная тьма, но из окошек трактира выбивался свет, давая разглядеть мостовую, но в тоже время, рождая необычные тени. Причем одна из теней, та, что пряталась за водосточной бочкой - двигалась, от нетерпения переминаясь с ноги на ногу. Сделав вид, что не замечаю ее, я нетвердой походкой шагнул по направлению к гостинице, изображая слегка перебравшего посетителя трактира.
  Краем глаза я заметил, что тень отделилась от маскирующей ее бочки и начала быстро двигаться в мою сторону. Секунда, и в мой бок тычется острый ножичек.
  -Гони золотой, а то кишки выпотрошу! - зашептал мне на ухо сиплый голос. Изо рта говорившего жутко воняло луком. - И попробуй у меня только пикнуть, навечно замолчишь.
  Если человек вежливо просит, то почему бы ни удовлетворить его просьбу. Я полез в карман, достал золотой, и продемонстрировал его моему вонючему другу, тяжело дышащему за спиной. Света идущего от окна было достаточно, чтобы рассмотреть, как монета юрко прокатившись между пальцами правой руки, взмыла вверх. Золотой бабочкой она прочертила дугу над нашими головами и, выйдя за границы падающего света, исчезла в темноте.
  Вор, заковыристо выругавшись, убрал свой плохонький ножичек от моих ребер, и, рухнув на колени начал ползать по мостовой. Я же переместил упавшую мне в левую руку монету поглубже в карман.
  Да, все меняется, причем не в лучшую сторону, с прошлого моего приезда в городе стало гораздо хуже в отношении преступности. Краснобай разросся. Притянутый возможностью легко разбогатеть, торгуя с цырканами, приезжает народ, причем многие из них далеко не с безупречным прошлым. Люди-то прибывают, а вот забота градоначальника о безопасности жителей осталась на прежнем уровне. Могу поспорить, что на весь близлежащий квартал не найдется ни одного стражника. И это рядом с главной площадью.
  Эх, хорошо, что не кому было поспорить со мной, поскольку стоило мне подумать о городской страже, как из-за угла вынырнул запыхавшийся Бровий. По-моему мы с ним чересчур часто встречаемся этим вечером.
  -Ты! - громко взвопил краснолицый стражник при виде меня. Сделав два больших шага, он споткнулся о ползающего вора, и, нелепо взмахнув руками, плюхнулся прямо на него. Придавленный такой тушей, неудавшийся грабитель мог только, выпучив глаза, разевать рот, как выброшенная из воды рыба. С трудом сползя с расплющенного тела, Бровий сел на колени и, схватив за волосы, подтащил невезучего воришку к свету, дабы рассмотреть лицо.
  -Ты! - с той же интонаций взвыл стражник. - Горило, я же тебе говорил, чтобы ты мне больше не попадался на глаза. А ты теперь уже и под ноги лезешь. Как обычно вынюхиваешь, выглядываешь все, что плохо лежишь, а потом тыришь. Надоел ты мне, хуже прокисшего пива. Как только я разберусь со своим делом, ты у меня засядешь в казематы на парочку недель.
  -У-у-уважаемый Бровий, но я же ничего не делал - заскулил дурно пахнущий жулик, - я так, просто искал выроненную монетку...
  Схватив огромной ручищей вора за шкирку, так, что бы тот не смог сбежать, и больше не обращая на него внимания, Бровий поднялся и повернулся ко мне:
  - Слышь, ты, парень, иди сюда. Иди сюда, кому говорю.
  Поскольку бояться мне было нечего, так как история с навозом благополучно разрешилась, а других прегрешений, о которых могли бы здесь знать - не водилось, я спокойно подошел к краснолицему.
  -Ты это, кушать хочешь? Или пива может? Я ведь обещал. А если Бровий кому что пообещал - то он в лепешку расшибется, но сделает. Слово Бровия крепче гномьего железа. Это все знают, правда? - и для подтверждения своих слов, стражник хорошенько тряхнул неудачливого воришку. Тот взвыл:
  -Да, уважаемый Брови. Это все знают.
  -Вот, даже самое распоследнее жулье об этом знает. А я ведь тебе вначале не поверил. Слишком ты подозрительным мне показался, но языком хорошо все наболтал, правдиво разъяснил, вот и решил я в дерьме этом походить. А как в караулку-то вернулся, смеяться надо мной стали. Рауль, напарник мой, всем уже рассказал, что, мол, меня какой-то бродяга облапошил почище цыркана в ярмарочный день. Ну, они и начали шуточки распускать про аромат цветов в навозной куче. Я не стерпел, вышел на улицу отмываться. А потом уже не хотелось возвращаться. Побродив по городу, встретил почтенного Юлиуса. Проводил его до трактира, а он мне золотой вручил. Ну, прямо, как ты и говорил. Слышь, вернулся я в казарму, а там Рауль по новой свои шуточки отпускать стал. Но я не обращаю внимания. Молча так сажусь посередь комнаты, достаю золотой, кидаю его оружейному и говорю: "А закажи-ка мне братец, новый меч, кольчугу полегче, да сапоги с отворотами, а на остатки всем пива поставь, я сегодня добрый." Сказал я так, все разом и притихли. Только рты раззявили. Потом-то расспрашивать меня стали, что да как, ну я им всю правду и доложил. Зря, правда. Теперь в казарму и не войдешь - вонища стоит почище, чем в стойлах. А я тут только и вспомнил, что пиво-то тебе обещал. Вот и вернулся.
  -Спасибо, конечно, но я уже успел и напиться и наесться.
  -Слышь, а как же мне тогда тебя отблагодарить-то - растерянно произнес Бровий.
  -Ну, вообще-то я бы не отказался как следует потолковать с тем субчиком, что сейчас пытается вылезти из своей рубашки, - Вор действительно уже было просунул голову в ворот и ему чуть-чуть не хватало, чтобы вылезти, но стражник как следует тряхнул мужичка, дабы тот урезонился.
  -Да на что он тебе? Может, все-таки пива пойдем вместе выпьем?
   -Нет, спасибо, лучше передайте мне вашего молодчика.
  -Ну, ежели ты так хочешь... Ты точно отказываешься от пива? - все еще сомневаясь в разумности моего поступка, переспросил толстяк.
  Мне надоело пререкаться, поэтому я просто перехватил за рубаху воришку и ласково завернул ему руку, так чтобы не сильно болело, но возможности дернуться не было. Попрощавшись со стражником, оказавшимся не таким уж и плохим человеком, я повел любителя луковой похлебки во двор гостиницы. Там было посветлей, да и за конюшней нас практически невидно.
  - Я так понял, ты очень не равнодушен к посетителям старины Мо. Меня очень интересует один из них. Расскажешь где его найти - и я тебя отпущу. Высокий, с длинным носом, одет как наемник. В брюках спрятаны ножи. А через все лицо у него...
  -Шрам? Нет, не видел такого.
  - Значит, не видел?
   - Не видел!
  - А если подумать? - И я легонечко повернул руку. Буквально на пол сантиметра, но насколько я помнил по собственным ощущениям, мышцы у воришки должны оказались так перекручены, что вздохнуть больно. Меня учили, что с человеком всегда надо разговаривать лишь на том языке, который он понимает. Ведь не будете же вы на эльфском объясняться с жителем взморья. И сейчас мне пришлось применить язык сильного, который доходчиво объясняет таким парням, что от них требуется. - Напоминаю, я не уважаемый Бровий, я ведь и отрезать чего ненужное могу. Уши, например, или палец лишний. Заметь, от меня посиделками в каземате не отделаешься. - Ну, как, вспоминается?
  - Мммм.
   Мне не хотелось долго вытягивать из него информацию, да и какой-нибудь незадачливый посетитель кабачка Мо, желающий отлить выпитое пиво, ненароком мог потревожить наше уединение. Не хотелось бы, а придется прибегнуть к более действенным мерам. Само собой, исполнять обещание и калечить мужика я не собирался, но что-нибудь веселенькое придумать можно. Бедняга, видимо уловив перемену в моем настроении, или рассмотрел нехороший прищур глаз, быстро затараторил:
  - Почтенный, только не бейте, и пальцы не отрезайте. Все расскажу. Все. Значится, как только стражники сделали последний предзакатный обход, я увидел этого со шрамом, выходящим из кабака. Я еще два дня назад присмотрел плащик, такой за хорошие деньги загнать можно. И вообще он дорогой мужик, это с первого взгляда понятно. Одежонка его на первый взгляд плохонькая, но, если присмотреться, сразу видно не изношенная, в прочной ткани специально разрезы делались. А у таких переодевшихся типов обычно деньжата водятся, значит и мне будет, чем поживиться.
   - Ближе к делу, - поторопил я говоруна, отвесив ему воспитательный тумак.
   - Ах, да. Сегодня я, как обычно, подкрался к нему и приставил ножичек. Глупость конечно сделал, плащ-то заметил, а то что в сапогах у него ножички прятались - проглядел. Вот он их достал и... -Горило судорожно вздохнул и замолчал.
  - Ладно, - утешил я беднягу, - Представляю, что было потом. Но должен заметить, тебе сильно повезло, что ты жив остался, и в полной комплектности. Не хочешь говорить, можешь пропустить эту страшную историю, но меня интересует, что было дальше. Ни за что не поверю, что ты не проводил обидчика до дома, что бы в последствии отыграться на его беззащитном имуществе, или все-таки я ошибаюсь?
  - Не ошибаетесь, - всхлипнул воришка, - я проводил его до дома. Тут буквально в двух шагах. Но лучше бы я этого не делал. После того, как через десять минут этот, со шрамом ,переодевшись, ушел в сторону дома градоначальника, я, выждав несколько минут, попытался пробраться в комнату. Поддел щеколду, чтобы открыть окно, а оттуда... - На этом месте, Горило побледнел и сглотнул. Воспоминания о сегодняшнем вечере давались ему не легко. В голосе послышался какой-то надрыв, а потом, сорвавшись на хрип, он заголосил: - На меня напал демон, весь красный! Ужасный! С золотым сиянием в глазах! И огромным блестящим клювом! Он двигался на меня и метил прямо в глаза! Он хотел их вырвать. И все кричал: "ЗарЭЭЭжу, зарЭЭЭЭжу! Если бы я не успел захлопнуть окно..."
  По телу мужчины прошла дрожь, а глаза с ужасом смотрели в пустоту. Видимо парню сильно досталось, и красный демон долго еще будет преследовать его во сне. Чтобы вывести Горило из оцепенения, пришлось отвесить сильную оплеуху, так что голова бедняги откинулась назад. В своей жизни я не раз видел подобные состояния. Только болевой шок может вывести человека из начинающейся истерики, и я приготовился еще раз от всей души вмазать воришке, но мое лекарство подействовало с первого раза. Он умолк и лишь тяжело дышал и очумело вращал глазами. Да я мог его понять. Три не удавшихся попытки разжиться деньгами могут кого угодно вывести из себя. А тут еще встреча с какой-то небывальщиной. Хотя его бессвязные вопли снова мне напомнили что-то из детства, как и хищный профиль первого потенциального нанимателя. Легкие трепыхания пленника вернули меня к действительности. Вот уж у кого и был нелегкий день так это у него.
  Я разжал пальцы, и отпустил руку несчастного. Тот с трудом выпрямился, потирая болезненное место. Хмуро глянув в мою сторону, он быстро растворился в сгустившейся тьме. Да, надеюсь бедолага больше не найдет приключений себе на голову, хотя с его везением...
  Но сейчас мне следует позаботиться о своем везении. Мне не понравилось упоминание воришки о том, что переодевшийся наемник, отправился к градоначальнику. Глядишь встретиться он там со своим конкурентом, да если они вдобавок договорятся между собой - тогда можно считать, что удача отвернулась от меня. Я всегда предпочитал сам выбирать себе спутников, и только тех на кого можно положится на трудном участке. А этих участков под горами ой как много.
  Хорошо еще, что у меня за пазухой травник, а не какой-нибудь артефакт с белой магией. Не знаю с чем связано такое ограничение, но магия старой дороги, нейтрализует магию травников и друидов. На поверхности, вещи вновь обретают свою способность, но под землей они совершенно бесполезны. Хуже обстоит дело с объектами, начиненными белой магией. Ближе к середине дороги даже самые простенькие амулеты, начинают сходить с ума, и полностью выплескивают силу. В результате на поверхность они поднимаются обычными бесполезными украшениями.
  В ордене магов одно время даже считали, что на дороге главенствует запрещенная магия, которая, как известно, всегда находится в противоборстве с белой. Они хотели полностью закрыть путь и выгнать из под земли цыркан, наконец-то обретших постоянное место. К счастью, мне удалось доказать что у Дороги своя собственная магия, чем то схожая с гномьей, которая изменяет свойства веществ. Но, пустоты под Малохскими горами и ведущие от них разветвления так и остались не изученными, кроме города в котором поселились цыркане. Магия же поддерживающая дорогу и вовсе оказалась недоступной пониманию.
  В рассказе о демоне что-то мне показалось странным. Правда, я никогда не встречался с этими существами, и насколько помню, они бывают разные. Но чтобы с клювом? Прежде чем предпринять попытку навестить наемника, следовало обезопасить себя от его волшебного охранника.
  Воришка сказал, что демон красный, а значит, скорее всего, принадлежит к огненной стихии. У меня в сумках как раз хранились для подобного случая огнезащитные перчатки. Невзрачные на вид, покрытые слоем въевшегося пепла, они надежно прикрывали руки владельца от ожогов. Предыдущий хозяин не знал их истинной ценности, и мне удалось сторговаться всего за пару медных монет. Правда, перчатки обладали одним существенным недостатком. Они были сшиты на небольшую женскую ручку, и украшены огромным количеством черного кружева.
  Я обогнул конюшню, и пошел в самый дальний угол двора, туда, где оставил ослика. Ушастый находился между уменьшившимся стогом сена и сараюшкой. Мои сумки, как и раньше, валялись у осла между ног, по виду никем не тронутые. Не то, что я такой раздолбай, и оставляю свои вещи без присмотра, конечно нет. Просто в обоих мешках находилось по бычьему пузырю, наполненному воздухом и гномьей краской. Если кто-нибудь излишне любопытный попытается открыть мешок, то моментально в лицо ему прыснет краска. Бедняге придется очень долго скрываться, до тех пор, пока красный цвет не слезет с кожи. Ну, или надо будет потратиться на специальную смывку, которая стоит дороже гномьей краски. Но это еще не все.
  Как только выплеснется сжатая под напором краска, будет открыт клапан, и из пузыря с диким свистом начнет выбиваться воздух, задевая металлический язычок. Звук будет слышан в пределах двух кварталов. Не завидую я покусившемуся на мое имущество.
  Я присел на корточки, и осторожно придерживая завязанный пузырь, дабы самому не оказаться запачканным, открыл сумку.
  -Уважаемый, - вдруг раздался тихий дрожащий голос у меня над головой. Я от неожиданности чуть не подпрыгнул. - Уважаемый, ппажалуста...
  На крыше сарайки сидел мальчик-конюшенный. Обхватив руками поджатые ноги, и уперевшись ботинками в козырек, он как-то умудрялся не свалиться с покатой крыши. От прежнего угрюмого вида не осталось и следа. Испуганный ребенок дрожащим голосом повторил:
  -Уважаемый, пожжжалуста, уберите своего зверя.
  Вначале я даже не понял, о чем он говорит, но перепуганный взгляд, бросаемый на ушастого, частично прояснил ситуацию. Как только я исполнил просьбу, и отвел полусонного ослика в сторонку, мальчик смерил взглядом расстояние - далеко ли мы находимся. Убедившись, что сейчас ему ничего не угрожает, парнишка шустро спрыгнул на землю. Приземлившись на пятки, он выпрямился и как можно быстрей отбежал от нас подальше.
  -Послушай, а что произошло? - меня снедало любопытство.
  -Тупой дурацкий ишак! - злобно прокричал мальчишка от конюшни. Скоро же он отошел от испуга. Еще минуту назад тон был совершенно противоположным. Или ему прибавили храбрости сжатые в руках вилы, которыми он потрясал в нашу сторону. Впрочем, подойти ближе мальчишка не решился, лишь в ожесточение прокричал: - Убирайтесь отсюдава оба! И вы, и ваше чудовище! Я всего-то хотел отодвинуть подальше сумки, чтобы взять из сарая веревку, как эта образина на меня накинулась. Как заорет, как оскалит зубы, и укусить так и наровила. Хорошо, что я успел на сарай запрыгнуть, а то бы затоптала. Убирайтесь отсюдава, а то я хозяина позову, и он быстро вас выгонит.
  Бросив укоризненный взгляд на мальчишку, и передумав обвинять его в попытке кражи, я подхватил сумки и перебросил их через спину осла., и мы гордо пошли прочь от этого негостеприимного заведения.
  - Ах, ты моя умница! - Я потрепал ослика по пушистой холке. Тот благосклонно принял похвалу, но высокомерно фыркнул, не допуская излишнего панибратства. Прямо на улице я откопал в недрах мешка перчатки, завернутые, дабы ничего не испачкать в рогожу, и мы с ослом направились по указанному воришкой адресу.
  В нужной мне комнате затаилась темнота. Возможно, хозяин уже вернулся и сейчас тихо мирно спит в своей кровати, а может до сих пор бродит по своим делам. В любом случае, я планировал пробраться в комнату и побеседовать с этим наемником. Умного осла, я попросил смирно постоять на посту, замаскировавшись в розовых кустах, и что бы страшное не произошло - не двигаться с места. Зверь никак не прореагировал на мою просьбу, но надеюсь, что понял.
  На цыпочках, сливаясь с темнотой, я подкрался к окну, и натянул одну перчатку на правую руку. Она была абсолютно мала и сковывала пальцы, зато давала надежду на усмирение демона. Я прокрутил в голове все, что было известно об этих существах. Злые, глуповатые твари, обитающие в ирреальном мире, и с помощью запретной магии, вызываемые в физическое воплощение. Практически неуправляемые. Условно признают вызвавшего за своего повелителя, но только до первой ошибки. Или пока пентаграмма, с помощью которой демон был вызван, остается цела. По происхождению и способностям разделены на 4 стихии. Огненные демоны самые маленькие, но и самые пакостливые. К сожалению, на этом и исчерпывались мои знания, поскольку данная магия, была запрещена, а значит, ее как бы и не существовало. Несуществующее изучению не подлежало, как и защита от оного. Зачем же защищаться от того, чего нет.
  Меня немного смущало то, что наемник ну никак не походил на колдуна, да тем более владеющего запретной магией. Да, силу я в нем чувствовал, но это была сила уверенного в себе человека, полагающегося на быстроту движения, мастерство владения оружием и опыт. Владеющий же запретной магией обычно черпал свою силу, убивая другое существо - человека или зверя. А это никак не походило на человека со шрамом, если конечно у него нет колдуна- помощника.
  Пришлось довольствоваться лишь скудными фактами и на основе их действовать. Я планировал поймать демона за основание, а потом... Что с ним делать потом - я еще не придумал, но решил сообразить по обстоятельствам. Нет, можно конечно вообще было не лезть в эту комнату, и ничем не рискуя дождаться завтрашнего дня, когда наемник сам найдет меня. Но любопытство, прочно поселившееся в моем довольно-таки не мягком месте, и не дающее сидеть спокойно - толкало на безумные поступки. А еще я ведь никогда в жизни не видел настоящего демона.
  Щеколда была предварительно снята Горилой, и потому я лишь тихонько нажал на раму. Окно бесшумно растворилось на ширину пальца, и я прислушался. Из комнаты не раздавалось ни звука. У демонов очень чуткий слух и он, конечно же, меня услышал. Наверное, он решил затаиться, и теперь ждет подходящего момента, чтобы напасть на меня. Зародившийся было страх перед неизвестностью, я мысленно задушил подушкой, и пошире открыл окно.
  Тревожно вслушиваясь в тишину, я пытался хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Ничего. Ни шороха, ни движения. И чего он тянет? Ладно, притворюсь обычным воришкой, не ведающим о существовании охранника. Разозлившись, я подтянулся на руках, перемахнул через подоконник и вот уже внутри комнаты сижу на столе, расположенном у окна. Посидев несколько секунд без движения, и дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, я начал осматривать помещение.
  Обычная скромная меблированная комната, которую сдают не сильно богатым постояльцам. По одной стене - ровно заправленная кровать, тумбочка, на которой стоит большая непонятная штуковина. Напротив - платяной шкаф, на одном кресле аккуратно лежащая курточка, другое кресло придвинуто к столу, на котором, скрестив ноги, расположился я меж чернильницы и стопки чистых листов. Все аскетично и чинно. Ни намека на живое существо.
  Я собирался, было спрыгнуть на пол, но каким-то чудом уловил движение занавески с левого боку. Возможно, во мне сказалось подспудное ожидание нападения демона, или просто сработал животный инстинкт. Не дожидаясь, когда на мою голову обрушится выскочившая из-за занавески дубина, я рванул на пол и закатился под стол. Когда я прыгал, то задел стеклянную чернильницу, со звоном разлетевшуюся об пол.
  Через секунду, перед моим взглядом предстали два башмака со знакомыми торчащими ножами. Прятавшийся за занавеской наемник приготовился повторить упражнение с дубинкой и на сей раз готовился сработать наверняка. Но на мое счастье, ему опять не повезло. Поскользнувшись на пролитых чернилах, он тяжело плюхнулся на пол, прямо в натекшую лужицу.
  Я тихо затаился под столом, ожидая следующих действий нападавшего. Подражать мышке, с моим ростом было не легко, но я как-то умудрился весь поместиться под столом и вжаться в стенку.
  Мужчина зашевелился. Потирая ушибленную голову, он уставился на меня. Видно было, что он с трудом различает в темноте мой силуэт.
  -Свет! - скомандовал он, и под потолком с тихим гудением загорелась тусклая лампа.
  Теперь он разглядел, кто же в сей неурочной час, так глупо решил нанести визит вежливости. Напряжение сошло с его лица, и я также ощутил облегчение. Скорей всего дубинное побоище отменяется.
  Глядя на меня, наемник хмыкнул, и на его лице появилась улыбка. Она неуловимо изменила внешность мужчины, сделав его лицо открытым и заслуживающим доверия. Мое отношение к нему в тот же миг переменилось в лучшую сторону, несмотря на торжественную встречу. Чувствую, что с этой стороны неприятности пока не ожидаются
  -Вагур, - представился он.
  - Олеж - назвался я, пожимая крепкую руку.
  Наемник недоуменно глянул на испачканную ладонь, потом перевел взгляд на мою руку и вновь с улыбкой хмыкнул. Многозначительно так.
  Выругнувшись под нос, я стянул кружевную перчатку, и мы вновь пожали друг другу руки. Так, сидя на полу, состоялось наше близкое знакомство.
  Стараясь не вляпаться в подсыхающую лужу, я с трудом выполз из-под стола. При свете, удалось незаметно оглядеть пол, в надежде найти пентаграмму, притянувшую демона. Но кроме чернильных следов на деревянном полу, нами же сейчас и натоптанных, ничего не обнаружил. Либо Вагур успел ее стереть, либо, что теперь казалось мне более вероятным, никакого демона не было и в помине. Но что же тогда так напугало Горило?
  Вагур запер окно, и теперь повернув голову, с грустью рассматривал испачканный зад.
  -А ведь это были мои лучшие брюки, - сообщил он. - Боюсь, что теперь с ними придется попрощаться.
  -У меня есть гномья смывка. Не знаю, правда, сможет ли она убрать чернила, но попробовать, наверное, стоит?
  -Конечно! - обрадовался наемник.
  Я быстренько сбегал на улицу, на сей раз, воспользовавшись дверью. Разбуженный ослик лишь недовольно храпнул, когда я полез в сумку за флаконом. Порядком исцарапав руки, я выбрался из розового куста, в коем комфортно устроился ушастый, не обращая внимания на шипы.
  Когда я вернулся, Вагур уже переоделся в потрепанные штаны, в которых он ходил в таверну. Темно-синие брюки валялись на кровати. Осторожно открыв флакон, я наклонил его над испачканным местом. Густая изумрудная капля нехотя вылезла из горлышка, повисела в раздумье над брюками, а потом медленно плюхнулась на пятно. Уже через несколько секунд с тихим хлюпом она начала заглатывать въевшиеся в ткань чернила.
  -Во дает! - изумился наемник. За это время он успел принести чайник с двумя чашками, бутылку рябиновой настойки и тарелку с круглыми сухими печеньями.
  -Прошу к столу, - объявил он, подставляя второе кресло. - В восточных странах предпочитают беседовать не торопясь, и желательно за чаем. Не против, если к нам присоединится старина Арчи?
  Я бы предпочел побеседовать наедине, но уж если хозяин комнаты жаждет позвать еще кого-то, я возражать не буду. Вагур подошел к тумбочке, на которой стоял укрытый платком непонятный предмет. Это оказалась обыкновенная птичья клетка, а в ней сидел огромный красный попугай с блестящим клювом. Я мысленно засмеялся над собой. Столько приготовлений и пережитых страхов ради того чтобы быть напуганным обыкновенным попугаем. И Горило тоже хорош. Спутать демона с птицей, пусть даже такой экзотичной. Но что взять с него, ведь он раньше не видел ни того, ни другого.
  -Давай Арчи, выбирайся. Здесь твое любимое печенье. - Попугай взмахнул крыльями и перелетел наемнику на плечо. И тут в моем сознании как вспышка пронеслись воспоминания. Ну, конечно же, я видел этого человека, только тогда он был гораздо моложе, и не было этого жуткого шрама. А попугай сидел не на его плече, а у пожилого господина.
  
  Это самое первое мое воспоминание. Я лежу в кровати. Надо мной склонилось обеспокоенное лицо пожилой женщины. От ее сухой руки, покоящейся на моем лбу, идет приятное тепло. Она мелодично шепчет непонятные слова, похожие на песню. Я не знаю, как долго это длится. Мне просто хорошо лежать и очень спокойно.
  Наконец женщина замолкает, отнимает руку и грустно качает головой.
  -Ну что? - за ее спиной раздается требовательный голос. Я и не заметил, что в комнате кроме нас еще кто-то есть. Высокий седовласый мужчина, с длинным носом. На плече у него нахохлившись, сидит красная птица и пристально смотрит мне в глаза.
  -Никаких воспоминаний, - тихо отвечает женщина.
  -Он что, не помнит, кто напал на них? Кто убил его отца, куда исчезла его мать, кто поджог дом? Как он может этого не помнить?! - чуть ли не орал мужчина.
  -Он не только это не помнит. Ничего не помнит. Вообще ничего, что связано с его личностью, - также тихо отвечает женщина.
  -Разве такое может быть? - вступает в разговор молодой голос. В моем поле зрения появляется юноша, похожий на седовласого.
  -Кто-то начал стирать его память, но до конца не успел. Я почувствовала вмешательство запретной магии. К сожалению, не в наших силах вернуть ребенку прошлое. Но главное, что не уничтожен разум. Возможно со временем, пробелы в его сознании зарастут, и стертое прошлое выйдет наружу. Но пока - нет.
  -Карлита, тогда мы оставим его у тебя, здесь в школе. Прошу, как только он вспомнит хоть что-то о нападении - дай мне знать. - Мужчина видимо смирился.
  -Боюсь, что это не возможно, у мальчика нет никаких способностей к магии. Лучше отвести его в другой приют, - в голосе женщины слышна неуверенность.
  -Я прошу, пусть ребенок останется с тобой. Не обучай его магии, но пусть он находится под твоим присмотром. Здесь нам некому доверять, кроме тебя. Пожалуйста.
  Я не вниканию в их разговор, потому что не понимаю его смысла. Куда интересней эта чудная птица. На ее ногу надето золотое колечко с мутным красным камнем. Наклонив голову, птица косит на меня блестящим глазом, а потом, захлопав крыльями, отчетливо произносит:
  -БЭдный, бЭдный мальчик. - У птицы закатываются нижние веки, и она печально качает головой.
  
   -Что с тобой? - Вагур тревожно всматриваясь мне в лицо, трясет за плечо. Я с трудом оторвался от воспоминаний.
   -Ты был там! Ты был в школе Белой Карлиты! Ты что-то знаешь про моих родителей.
   Нахмурив брови, наемник согласно кивнул головой.
   -Да. Я не думал, что ты это запомнишь. Тогда ты был маленьким, да еще проблемы с памятью. Ты так ничего и не вспомнил? - в голосе звучит сочувствие, но и легкая заинтересованность.
   -Нет, ничего. И до сих пор о себе ничего не знаю. Вы тогда так быстро уехали и ничего не рассказали Карлите обо мне. А потом никогда больше и не появлялись.
   Вагур помрачнел. Рассеянно поглаживая клюющую печенье птицу, он, скорее всего, раздумывал, сообщать ли мне известные ему факты. Потом, видимо приняв решение, мужчина подобрался, поудобней уселся в кресло и, откинув голову на спинку, мерным голосом начал говорить.
   -Наверное, чтобы было понятней, я расскажу о себе. Мой отец служил в войсках короля, и, когда начался конфликт между восточной провинцией и халымами, был направлен командовать гарнизоном. Мама поехала вслед за ним на восток, и там я и родился. Отец в той войне был ранен и вышел в отставку. Край на востоке прекрасный, и родители купили маленькое поместье. Детство, проведенное в краю восходящего солнца - я вспоминаю как сказку. Там же в восточной провинции, я отучился в военной школе и хотел, было отправляться в столицу, чтобы по стопам отца поступать в военную академию, как все переменилось.
  Как-то жарким вечером нам принесли письмо, и тогда я узнал, что у нас есть родственники, проживающие в столице и пригороде. Между ними и моим отцом произошел какой-то конфликт, но сейчас, спустя столько лет его двоюродный брат предлагал забыть о глупом конфликте и восстановить дружеские отношения. Отец очень обрадовался и с восторгом ухватился за идею съездить в столицу и проведать старых друзей.
  Но оказалось, что все живущие в городе или умерли, или пропали без вести. Когда же мы подъехали к дому кузена, приславшего письмо, то нашли лишь теплящееся пепелище. В кустах лежал его труп, а рядом с ним мы отыскали тебя.
  С последним словом, Вагур резко встал с кресла. Арчи, сидевший на его руке и преданно смотревший в глаза, всколыхнулся, расправляя большие красные крылья.
  -Полетай малыш и сделай все что нужно - распахнув окно, Вагур отправил птицу в ночное небо. Взмах крыльев и птица растворилась в темноте. Проводив попугая взглядом, наемник еще несколько секунд смотрел в окно. Опущенные плечи и сутулая спина. Что это? Покорность?
  -Брюки! - развернувшись, заорал Вагур, и бросился к кровати. Оставленная без присмотра гномья стиралка давно съела чернила и никем не остановленная приступила к всасыванию основного цвета ткани. Подставив флакон, я пальцем начал заталкивать почерневшую каплю внутрь. Стиралка сопротивлялась не долго. Как сытая пиявка она отвалилась от брюк и плюхнулась на дно стеклянного сосуда.
  - Я не понял на счет города, - вернулся я к прерванному разговору.
  -А что с городом? - не понял Вагур.
  - Что случилось с городом, ну со столицей, куда вы ехали?
  - Вымерла. Странно, неужели образование, которое дает Карлита, не включает знание истории собственного края.
  - Да, нет, дает, только, кто ж его это образование получал. Я был всегда предоставлен сам себе, учителя, обучающие будущих магов, не проявляли интереса к моим посещениям, и я ходил только на те занятия, где мне было интересно. Больше времени я проводил в обществе писчего, матушки Карлиты, да старого вояки, смотревшего за конюшней. И я благодарен им за ту школу, что они мне преподали. Но вернемся к столице, что с ней случилось? Я месяц назад там был - и она стоит целехонька.
  - С ней произошла очень неприятная история. Это место до сих пор проклято, там никто не живет, да и вообще то место кажется поросло лесом. Деревья любят удобренные золой почвы. Однажды утром, люди, намеревавшиеся на рассвете попасть в город, обнаружили, что открывать ворота не кому. Прождав несколько часов перед стенами, и не услышав обычного шума, сопровождающего рассвет в просыпающемся городе, они разбили ворота и обнаружили - мертвое царство.
  Все жители были мертвы. По указу короля, к счастью ночевавшего той ночью в своей загородной резиденции, родственники богатых горожан, решившие вступить в права наследования обязаны были похоронить всех родственников на наследство которых они претендовали. Тогда то и недосчитались некоторого количества жителей. Сначала решили, что они просто не ночевали в городе. Время шло, но никто из них не объявился. Тогда их потерю списали на пожары, кое-где бушевавшие ночью. Крупной удачей посчитали, то, что недавно изобретенные противопожарные заклинания, сработали в большинстве домов. Но это не относилось, к дому, где тебя нашел мой отец. Он сгорел дотла. Прибывшие представители Ордена Магов отметили, что ночью в столице царила запрещенная магия. Причем ее безумства были ограничены крепостной стеной. На сколько я знаю, до сих пор не известно, что же там произошло. Одна из версий была, что какой-то профан вызвал демона, а усмирить его не смог. Вот и неуправляемый демон и разгулялся на славу, до тех пор пока не уничтожил все живое в пределах досягаемости. Единственным выжившим человеком был ты. Но после того как было установлено, что у тебя пропала память - власти потеряли к тебе интерес и вернули предполагаемым родственникам - то есть нам. Не ясно было, кем ты приходишься моему отцу, решили оставить тебя на воспитание в пансионе Карлиты. Как говорят у нас в семье - породу видно будет по делам. То есть время определит, есть ли в тебе кровь нашего рода или нет. Хотя, глядя сейчас на твой выдающийся нос, и не задирай его так высоко. Я всего-то имею ввиду, что он выдается вперед. Так глядя на него могу точно сказать - ты наш человек. Вот и сейчас как раз пришло время узнать, кто ты. А поскольку я последний официально признанный член нашего рода, мне и придется определить, кто ты.
  - Ну а столица?
  -Да отстань ты со своей столицей - никто там сейчас не живет. Мертвое место, заросшее лесом. Повелитель выбрал другой город в качестве столичного, и дал ему прежнее название. И вообще не принято говорить об этой истории. Все предпочли забыть о ней. Ведь она заставляет усомниться в силе Белой магии, и ее носителях, коих несметная туча погибла в старой столице. Ну ладно, я преувеличил. Но человек десять искусных магов там точно сгинуло. Рассказывая тебе эту историю, я рискну прослыть еретиком. Только магам ее преподают в школах в качестве наглядного примера о вреде запретной магии, о ее неуправляемости. Да еще, - после паузы добавил Вагур и хитро улыбнулся, - всегда говорят, что в городе никто не выжил.
  Вот это да. Теперь у меня, оказывается, есть родственник. Столько лет считал себя сиротинкой бесхозной, а тут появляется кузен троюродный, если конечно я сын двоюродного брата его отца. С ума сойти можно, какие запутанные родственные связи. Как разберусь с делами - обязательно наведаюсь в сгоревшую столицу. Но перед этим надо будет заглянуть в библиотеку Карлиты, может, там сохранилась карта города.
  То, что я один остался выжившим в этом городе для меня объясняется чрезвычайно просто. На меня не действует магия. Никакая. Ни друидская, ни травников, ни белая, и как теперь оказывается и черная, то бишь запрещенная тоже. Это и не хорошо и не плохо. Точнее надо просто к этому привыкнуть и пользоваться преимуществами. В детстве в школе надо мной много раз пробовали подшутить с помощью магии будущие волшебники. Конечно же, первоначально они выбирали самых безответных жертв для своих тренировок - меня, и старого кота Бурса. Кот был злопамятным и чрезвычайно умным. Он мстил, и последствия были страшны - расцарапанные руки, порванные учебники, помеченное белье - вот самые маленькие результаты его возмездия. Когда же почти выживший из ума преподаватель друидской магии опробовал над Бурсом новое заклинание, и наделил его возможностью перемещаться в пространстве, с подопытным котиком пришлось распрощаться.
  Оставался Я. Самая оптимальная кандидатура. Долговязый и постоянно на виду. Но и здесь юных практиков ждал облом. Эх, не будь у меня врожденной способности плевать с высокой колокольни на всяческую магию, я бы пребывал в ином мир после первой же недели жизни в школе. Да и сейчас это свойство меня очень выручает - как, например, иначе я бы пробрался в запечатанный магией дом и забрал бы оттуда том травника. Нет, я не вор. Хозяин книги давно скончался, а наложенная на его обитель магия до сих пор действует. Кому как не мне освободить этот кладезь бесценных знаний из заключения. Да и Дорога под землей ко мне благосклонна, скорее всего, из-за к моей невосприимчивости к колдовству.
  Но есть у этой особенности и свои минусы, в детстве казавшиеся колоссальными. Обыкновенная простуда укладывала меня в кровать на неделю, когда другие дети, ее подхватившие, уже на следующий день, благодаря специальными травками, во всю скакали по лужам. А когда я первый раз попробовал поучаствовать в гонках на тазу не имевшем управления, и впечатался в дуб, переломы руки и ноги срастались больше двух месяцев. Хотя у других финишировавших заживало максимум неделю.
  Интересную историю рассказал мне родственничек. За такую и по Пути провести не жалко, хотя для знакомых я это делаю бесплатно, а уж для единственного члена семьи и подавно. Вот только странно, почему Вагур сразу же не подошел и не рассказал мне все это. Зачем столько таинственности?
   Отхлебнув чаю, крепко сдобренного настойкой, я и задал этот вопрос. Выдав грустную улыбку, наемник нехотя ответил:
  -На это есть две причины, одна не понравится тебе, другая очень не нравится мне.
  -Обе такие плохие? Ну, тогда начни с твоей. Мою оставь для десерта.
  -Я взялся выполнить одно задание, но в последствии обнаружил, что мои наниматели меня подставляют. Заказ я выполнил, и для этого мне пришлось убрать одного немаловажного человека. Теперь на всех пограничных постах висят мои портреты с наградой за поимку. Доказать же свою невиновность смогу только в Эстобурге. Тогда я еще сомневался родственник ли ты мне, стоит ли тебе доверять, и не захочешь ли ты сдать меня первому же стражнику. Я считал, что если нас будут связывать сугубо деловые отношения, то будем меньше общаться.
  -А причина касающаяся меня?
  -То, что нужный мне толмач, возможно, является моим родственником, я понял, только увидев тебя в трактире. Но даже мой отец сомневался - нашей ли ты крови. Выяснить это можно лишь после того, как достигший совершеннолетия пройдет родовое испытание. Потому то я и не стал ничего тебе говорить, хотел завтра проверить, и уж потом беседовать. Но ты решил навестить меня сегодня.
  -Да. Не захотел ждать. Интересно, любопытство это наследственная черта? Думаю, что нет, иначе ты бы не стал сидеть здесь и равнодушно пить чай, а давно бы выяснил - брат ты мне или не брат.
  -А я и выяснил, - усмехнулся Вагур
  -Когда? - моему удивлению не было предела. Ведь наемник говорил про какую-то проверку, но ничего подобного и в помине не было. - Что это было за испытание?
  -В нашем роду было множество отличительных особенностей, не все они передаются, но невосприимчивость к ядам - это у всех наших предков в крови. Успокойся, братишка.
  -Ты что, меня ядом напоил? - от пришедшей в голову мысли стало плохо. Меня тут травят, а я не сном ни духом!
  -Успокойся, ты жив и здоров, твоя кровь сама очистила настойку от яда, и теперь я точно знаю - что ты мой родич.
  А вот это еще не известно. Ну и что, что носы у нас одинаковы. Да у половины северной аристократии такие. А то, что на меня яд не подействовал - так в основе его, наверное, магия лежала, ну или на худой конец травы заговоренные. Мне они, что мертвому припарка. От возмущения у меня чуть не сперло дух, но я не подал и виду.
  -Ага, а если бы я окочурился тут?
  -На этот случай у меня припасено противоядие. Зато теперь мы точно установили кто ты.
  Нет, не нравятся мне такие методы. Да и принципы поведения моего нового родственника кардинально разняться от того, что впитал в себя я. Что это за привычка - сначала по голове дубинкой бить, а потом уже разбираться, кто пришел и с какими намерениями. А если бы я тогда не успел юркнуть под стол? И попытка меня отравить, пусть и с благой целью, но, даже не поставив в известность. Я хочу всегда быть в курсе того, что со мной делают и почему. Нда, такого человека во врагах держать - смерти подобно. Да и в друзьях несколько накладно. Тут мне пришла еще одна мысль.
  -Вагур, а почему ты смылся, как только появился Юлиус?
  Вопрос родственнику не понравился. Шрам, пересекающий лицо покраснел, а брови недовольно сошлись к переносице.
  -Не хотел бы тебе говорить, но он один из тех людей, которые меня наняли, а теперь обвиняют в убийстве.
  - Послушай, я не понял, а Юлиусу зачем понадобилось срочно попасть в Эстобург?
  -Ну, как ты не понимаешь, - взорвался Вагур, - он должен успеть прибыть в Эстобург первым, что бы представить факты в выгодном для себя свете и непременно очернить меня. Тогда наказание понесу я один, а он останется чистеньким и сможет продолжать делать свои черные делишки, отравляя жизнь честным людям вроде нас с тобой.
  Ты убийца и честный? Странно, - подумалось мне, - с чего бы такая горячность появилась в речах Вагура. Ладно, если бы он попытался воззвать к моим родственным чувствам, которые, за такое короткое время возникнуть, конечно же, не могли. Но теперь он начал апеллировать к моему чувству справедливости. С чего бы это? Разве что услышал где-то о моем участие в конфликте, по поводу подземной дороги. Если верить россказням, то я жуткий правдоискатель и патологически честный человек. Такой справедливый, аж до идиотизма. Ведь мало кто знает, что на самом-то деле я действовал из эгоистических побуждений. И добровольно. Никто меня не побуждал и не уговаривал.
  Вагур вроде бы взрослый, умный человек, коли, встав на путь наемников, дожил до таких лет в полной комплектности, не потеряв ни рук, ни ног, ни какой либо другой части тела. Он должен знать, что в жизни все не так, как рассказывает молва. И зачем он притягивает истину за уши, словно пытается оправдаться, в чем недостойном? Даже маленькие дети знают, что у истины два лица, а иногда и больше. Нет, чего-то я не понимаю.
  - Вагур, а почему бы тебе сейчас не встретиться с Юлиусом, и не попытаться достигнуть компромисса. Взрослые люди всегда могут найти общий язык. А твой наниматель мне показался человеком разумным, с которым можно столковаться. Если ты объяснишь мне ситуацию, то я сам помогу вам разобраться друг с другом, не зря же я толмач. Судя по ситуации, при успехе одного, другой теряет все. Так почему бы ни попробовать вначале другой путь?
  - Так значит, ты отказываешь в помощи родному брату, единственной родной душе на всем белом свете? - Передо мной вновь стоял опасный человек, наемник, глухой к моим словам.
  - Я пока не отказываю, я лишь предлагаю поискать другие пути решения этой проблемы. Прямо сейчас у меня нет никакой возможности проводить, кого бы то ни было по древнему пути. Другие дела, понимаешь - и ничего личного. И не надо предлагать деньги, - заметил я, отводя руку, с вынутым из кармана туго набитым кошельком, - Я не настолько сильно в них нуждаюсь, что бы подрабатывать караванщиком...
  Не дав договорить, Вагур вдруг швырнул мне под ноги пузырек с каким-то зельем. Из склянки, застилая комнату, повалил тяжелый туман. В носу засвербело от запаха миндаля и какой-то горечи. Искажаясь в дыму, звучал голос наемника. Непонятные отрывочные слова, произнесенные в невнятном ритме, то убыстряясь, то, наоборот, замедляясь смешивались, переплетались между собой и зачаровывали. Точнее пытались зачаровать меня, на которого не действовала никакая магия. Еще чуть-чуть и я сольюсь с этим голосом. Звуки становятся все резче и резче, превращаясь в отрывочные возгласы. У меня запульсировало в виска, и я разбирал лишь слова: "Повинуйся, повинуйся, повинуйся!" Заклинание, произносимое Вагуром, очень древнее и очень выматывающее. Причем для его осуществления кроме редкого зелья был необходим еще сильный маг, которым мой возможный братец являться никак не может.
  Осев на пол, туда, где воздух посвежей, я потряс головой выветривая набившиеся слова. Теперь стоит задуматься - зачем применять такое сильное заклинание к какому-то толмачу. Хорошо, что на меня никакая магия не действует, и сейчас я сохраняю полный рассудок. Мгновенно в голову пришел очередной авантюрный план. Ох, умру я как - нибудь из-за тяги к приключениям, но сделать ничего с собой при авантюрном зуде не могу. Когда туман рассеется, любители поколдовать увидят перед собой покорного слугу, ведь убежать я всегда смогу, поскольку очарованных пленников не охраняют. Они всегда идут вслед за чародеем, наложившим заклинание.
  В школу привозили человека, попавшего под действие этого колдовства. Надеюсь, что смогу достоверно изобразить очарованного и одновременно узнать много нового.
  Придав взгляду должный уровень стеклянности, я застыл на полу. Туман потихоньку рассеивался, и мебель в комнате стала принимать знакомые очертания.
  Вагур устало сел в кресло напротив. Через несколько минут дверь в комнату открылась, и вошел Юлиус. На его плече восседал нахохлившийся Арчи. Втянув ноздрями воздух, в котором витал ощутимый запах миндаля, человек довольно потер руки.
  - Как видишь, я опять выиграл. Хозяйка наградит меня. Твоя затея провалилась, еще одно доказательство, что сила может решить любую проблему. Ведь твои "мирные" идеи не сработали. Ни план с наймом, ни план с родственными чувствами - не привлекли бродягу. А магия сделала его послушным орудием в руках Хозяйки.
  От резкого движения Птица встрепыхнулась и, расправив крылья, спланировала к креслу. Пригладив вздыбленные перья на голове попугая, Вагур утомленно произнес:
   - Желанием Хозяйки было именно мирное решение проблемы дороги, а не силовое. И не известно, что в награду ты получишь за свою инициативу - вознаграждение или немилость. А прибегать к помощи черного мага для сотворения заклинания было явно излишне.
  - Может быть, - огрызнулся Юлиус, - но я не жалею. Я через глазок видел его рожу, когда ты сказал, что яд на него не подействовал, потому, что он принадлежит к одному из знатных родов. Такое самодовольство должно быть наказано. А как он вел себя в трактире! Эта шваль строила из себя болвана, будто разговор наш его и не касается. Фигляр!
  - Заткнись, - обрубил откровения Вагур - история, которую я ему рассказал практически подлинная, только он, судя по всему, приходится родственником, правда очень дальним, нашей Хозяйке. А тебе известно, как она дорожит близкой кровью. От ее некогда могущественного рода, после мертвой столицы, осталось всего несколько человек и каждый для нее на вес золота. А я по твоему приказу его околдовал. Да еще и дал покопаться в своей голове черному магу. Неизвестно, что он еще записал в мою черепушку, кроме слов заклинания. И чем это мне потом обернется.
  - Но-но! Не забывай, с кем ты разговариваешь! Скажи спасибо Хозяйке, за то что она за тебя заступилась! Не знал я, что ей служат такие... Все, все! Не вспыхивай. Зато мы теперь в расчете, и я сниму с тебя все обвинения. Но скажи мне, как тебя нашла Хозяйка? Что она пообещала?
  -Не трогай меня. Лучше своим делом займись. - Порывистым движением наемник вскочил с кресла и отошел в угол, посадить птицу в клетку.
  Юлиус рассматривал меня с эдаким брезгливым любопытством, как другой бы смотрел на невиданного жука, уже дохлого, а потому не вызывающего столь уж большого отвращения. Поддернув полы расшитого кафтана, он присел на корточки. Горячие потные пальцы коснулись висков, и требовательно потянули голову на себя. Теперь я смотрел прямо ему в глаза. Серые, холодные, жестокие, они пытались заглянуть в меня, узнать, что же там внутри. Стараясь не обращать внимания на острую боль в шее, я вовсю изображал безмозглое растение.
  -Ты слышишь меня? - спросил вкрадчивый голос. Ох, не помню я, как вели себя подчиняющиеся. Могли ли они говорить, или только тупо выполняли приказы? Не помню!
  -Отвечай! Слышишь?
  -Да. - Мой голос звучит хрипло. Полное отсутствие эмоций. Я чурбан, я дерево, спокойно.
  -Хорошо. Ты должен отвести нас в Эстобург живыми и здоровыми. Ты будешь выполнять все мои приказы, и при этом вести себя как обычно. Когда наемник хлопнет в ладоши, ты очнешься, и забудешь, что видел меня здесь. Ты будешь вести себя как обычно, но повиноваться мне. Полностью повиноваться. И если я прикажу лизать сапоги, ты будешь с радостью это делать. Ты понял? Отвечай!
  -Да. - Ох, как тяжело далось мне это "Да". Главное не сорваться, и продолжать. Я дерево, дерево. Бревно бесчувственное.
   Добившись нужного, Юлиус моментально утратил ко мне интерес. По пути к двери, брезгливо вытер руки о валяющийся на кровати платок.
  - Завтра приходи ко мне перед обедом с этим, - небрежный кивок в мою сторону, и мужчина вышел за дверь. Вагур, все это время молчаливо стоявший в углу, невозмутимый как веник в женской бане, рванул с места, и вот теперь уже его руки фиксируют мою голову. Глаза в глаза. Тоже серые, тоже жесткие, но усталые.
  - Ты не должен подчинятся Юлиусу. Отведешь нас по Дороге, а потом исчезнешь. Доверяй мне! Отведи нас в Эстобург и исчезни, пока Хозяйка не решила, что с тобой делать. Слышишь!? - торопливый шепот срывается с губ. Глаза с надеждой смотрят на меня. Понял ли я? Конечно понял, но виду не показываю. Вагур разочарованно отпускает мою голову и громко хлопает в ладоши.
  Я "просыпаюсь". Испуганно таращу глаза на Вагура.
  -Что со мной случилось? Почему я на полу?
  -Не знаю. Ты вдруг зашатался и сполз на пол. Ты что-нибудь помнишь? - в голосе нет интереса, лишь одна усталость.
  - Что?
  - Нет, ничего я это так. Кстати ты надумал провести нас по старой дороге? Не переживай ты не останешься в накладе.
  - Ладно, - ответил я и заметил, как в глазах Вагура промелькнуло облегчение. - Так, когда мы отправляемся?
  - Завтра с утра, тебе есть, где переночевать? Если нет, могу предложить эту комнату, здесь довольно чисто.
  - Нет я хочу еще прогуляться по городу, но не мог бы ты распорядиться, чтобы моего осла пристроили на конюшню да накормили овсом, так сказать как часть будущего каравана.
  - Без проблем.
  Я развернулся и вышел из комнаты. На улице, выдрав неуемного осла из колючего куста, я отвел его на конюшню, вновь наказав упрямой скотине стеречь мое имущество, за вознаграждение в виде меры отборного овса.
  Прохлада улицы отрезвила меня, но авантюрный зуд не отпускал. Голос разума пытался пробиться сквозь пелену сумбурных мыслей, наводнивших мою голову, но ему это не удалось. Единственное чего он добился - у меня заболела голова. Да без кружки хорошего пива во всей этой заварухе, мне не разобраться. И стоило мне только поднять глаза от булыжников мостовой, где я тщетно пытался найти истину, как взгляд уперся в приветливую вывеску кабака здоровяка Мо.
  Симпатичная служаночка уже выставляла за порог последних посетителей, но вымученая улыбка растопила ее каменное сердце, и мне было позволено зайти внутрь и получить желанную кружку пива.
  Усевшись в пустом трактире, за один из столиков я задумался, точнее попытался систематизировать события, произошедшие со мной за сегодняшний беспокойный вечер. Служанка деловито гремела кружками, но ее призывные взгляды, били мимо цели. Проклятье, да за один такой взгляд до захода солнца я готов был бы отдать последнего осла, - а сейчас глухое беспокойство опутало мою душу. И желание девушки не пробудило ответа в моем теле.
  Мо появившись в дверях, сразу оценил обстановку и прогнал девицу домой. За что я ценю этого старого болтуна, так за чувство понимания момента. Крякнув, толстяк прошел мимо меня, по пути приказывая свету потухнуть. Оглянувшись на пороге, он запер дверь, и поднялся на второй этаж в жилую часть, оставив меня в одиночестве, при свете тусклой лампы.
  Итак, что я имею к сегодняшнему вечеру. Во-первых, меня околдовали, ну или попытались это сделать - что в моей ситуации выглядит равнозначно. Во- вторых, оказывается, у меня есть дальние родственники, точнее родственница, очень ценящая наличие во мне крови с определенными свойствами, а поскольку она планировала убедить меня участвовать в ее затее добровольно - очевидно она знает о моих способностях и возможностях. И нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что мое сопротивление любой магии, именно та черта, которая свойственна этому клану, а значит, она точно поймет, что заклинание на меня не смогло подействовать. И это может разоблачить меня перед Юлиусом, который, наверняка, боясь гнева Хозяйки - предпочтет просто убить меня, чтобы она не догадалась о происшедшем. Но это произойдет только в том случае, если она сама не скрывает свои способности от окружающих. В третьих - Вагур почему- то питает ко мне дружеские чувства. В четверных история - рассказанная Вагуром очень похожа на правду и совпадает с моими отрывочными детскими воспоминаниями. А это наводит на подозрения, что Вагура и Хозяйку связывают более давние и прочные отношения, чем это видится Юлиусу. Ну а самое забавное в этой ситуации, что эта родственница очень влиятельная особа, чье слово может изменить картину мира, так как, судя по слухам, доносящимся из неофициальной столицы - Эстобурга, куда направляются мои "Наниматели", там сейчас очень не спокойно.
  Получив такой расклад, любой здравомыслящий человек бежал бы в леса и затаился бы там, на время, пока все не успокоится. Но слово "здравомыслящий" никогда не относилось к характеристике мой личности. А значит, на рассвете я пойду на встречу с Вагуром и Юлиусом. Ну а старый травник некоторое время подождет за пазухой встречи с будущим владельцем, хотя не в моих правилах срывать сроки доставки.
  Помедитировав еще минут десять над кружкой, я решил, что больше никаких умных мыслей в голову не придет. А потому пора укладываться спать. Да и заполночь давно. За барной стойкой находился маленький вытертый диванчик без одного подлокотника. Как раз между бочками с пивом. Мое самое любимое место во всей таверне. Я подтащил лавку, и пристроил ее в ногах. Диванчик-то маленький, а я длинненький. Скинув сапоги и укутав ноги курткой, я безмятежно вздохнул - и погасла лампа. Проблемы и до завтра подождут, а здоровый сон - это архиважно.
  К сожалению не все так думали. Стоило мне задремать, как в мою голову вежливо постучали. Я ошарашено открыл глаза. Две зеленые светящиеся гляделки безотрывно смотрели на меня.
  -"Свет" - осипшим голосом скомандовал я. Мой тихий приказ услышала лишь мутная лампочка на стойке. С глухим жужжанием она пару раз мигнула, и тускло засветилась. На спинке дивана, как раз над моей головой сидел Бурс. Острые когти впились в вытертую ткань. Пушистый хвост недовольно бьет по бокам. Нда, физиономия у кота кислая.
  -Котяяра. Как ты здесь очутился, почему не в школе? - Пушистый конечно же не ответил на мое радостное сюсюканье. Тяжелая тушка спрыгнула со спинки дивана и бухнулась мне на грудь.
  - Бурся, ну где твоя грациозность? Так прыгнуть может себе позволить только небольшого размера слон, но ни как не представитель кошачьего племени.
  Кот стукнул мне по носу хвостом, мол, не забывайся. Пришлось извиниться, и начать заглаживать вину: за ушами, по спинке, под подбородком. Пальцы нащупали на шее кожаную ленту. С каких пор коты носят ошейники. Да еще с мутным красным камнем? Оппа. А такой же камешек вделан в сережку, что я сегодня нашел. И где-то еще его видел.
  Рассмотреть ошейник поподробней мне не дал кот. Вдруг, ни с того ни с сего, он взвился на месте. Вылезшие когти вонзились в грудь. Шерсть дыбом. Благодушная морда оскалилась, и Бурс зашипел, плюясь во все стороны, в том числе мне в лицо. Ругаясь на чем свет стоит, я вскочил с дивана и попытался оторвать кота, но острые когти, продрав прочную рубаху впились в кожу, оставляя кровавые царапины. И только я хотел шваркнуть животное о бочку, как тельце в моих руках расслабилось и обмякло. Глаза его закатились.
  От камня вделанного в ошейник полился ровный красный свет. Мутная сердцевина исчезла, и прозрачные грани приобрели четкость.
  -Да что за хренатень здесь происходит!
  -Мальчик мой, не смей сквернословить! - голос, раздавшийся изо рта кота, явно принадлежал Карлите.
  -Карлита? Ух, извините. Вы где? - я, как дурак, заглянул в пасть Бурсу. Перевертел зверя в руках, и даже задрал хвост. Хорошо еще, что меня никто не видел.
  -Перестань мучить бедное животное. Нет времени на глупости. У Ордена магов к тебе просьба. Как можно быстрей отправляйся в Эстобург. Там мы с тобой свяжемся. Мальчик мой, это очень важно. Король при смерти, а наследников не могут отыскать даже лучшие маги. Наследника последний раз видели в Эстобурге, найди его!
  Бурс вышел из оцепенения. Коротко мяфкнув он вырвался из рук. Устроившись на диванчике, начал вылизывать вздыбленную шерсть, приводя ее в относительный порядок. Будто бы что-то услышав, кот насторожился. Левое ухо дернулось, ловя звуки, и старый проныра исчез.
  Я наконец-то закрыл рот. Полгода назад король отмечал свое сорокапятилетие. Я видел этого здоровяка, когда он принимал участие в соревновании метания гномьих топоров. Силища неимоверная. А по энергичности, их величество переплюнул и трех своих отроков, которые бледными накуксившимися тенями, мотались за отцом на празднике. И такой человек умирает?
  Нет, не в том я сегодня состоянии, чтобы думать. С утреца да на свежую голову и поразмыслим. А пока - спать.
  Ни свет, ни заря разбудил меня Мо. На цыпочках пробираясь к заветным бочкам, трактирщик совершенно забыл про дико скрипящие половицы. Пришлось открывать глаза.
  -А так ты уже не спишь? - обрадовался Мо. -Давай-ка наярим для бодрости по кружечке.
  От пива я отказался. Мо, налив полную кружку, опустошил ее за три глотка. Одобрительно крякнув, и утерев пену с губ, он потопал вверх по лестнице, жестом велев идти следом.
   Комната со дня моего первого визита совершенно не изменилась. Все такая же свалка барахла по углам, и идеальная чистота вокруг кровати. Отодвинув с дороги седло, Мо подобрался к комоду. В нижнем ящике, среди подштанников в цветочек, непарных носков, серебряных ложек и вилок лежал небольшой предмет, завернутый в тряпицу.
   -О! Гляди. Это я тебе и хотел показать.
  В больших руках трактирщика оказалась красная металлическая пластина, размером с мой палец. На одной из сторон виднелись мелкие камешки, образующие причудливый узор. Причем камешки, отчетливо напоминали минерал из подобранной сережки и ошейника Бурса.
  Да, эти совпадения наводят на определенные размышления - уж не одна ли из забытых тайн вновь всплывает на поверхность, что бы замутить картину мироздания. И как всегда в руки Вашего покорного слуги. И потом только ленивый не будет склонять мое имя на перекрестках империи. Погрузившись в созерцание странного узора, а пропустил некоторую часть истории этого предмета, которую Мо увлеченно мне рассказывал. А вернуло меня на землю небольшое лезвие, которое Мо достал из пластины, аккуратно поддев ногтем незаметную выемку. Я протянул руку и проверил пальцем лезвие - необычная заточка, сталь неправдоподобно гладкая.
  -Хе, ты еще это не видел. - Отобрав у меня нож, Мо подцепил пальцем очередную зазубрину, и с другой стороны появился металлический крючок.
  - И заметь, никакой магии при изготовлении! Ни гномьей, ни человечьей. Я специально бегал проверять в магистратуру! - усмехнулся Мо, довольный произведенным эффектом. - Бери, пока даю.
  - А камни?
  - Что камни? - не понял Мо.
  - Ну что сказали в магистратуре об этих камнях?
  - Каких камнях! - возмутился Мо.
  Я взял нож, и повернул его гранью с камнями к робкому лучику солнца, пробивавшемуся сквозь закрытые ставни. Камешки вспыхнули и сразу же погасли, снова став безликими, совершенно не выделяясь на красном фоне рукоятки.
  - Ну ты глазастый, - восхищенно протянул трактирщик, - он у меня уже четыре декады, а я в первый раз заметил эти камешки. А еще этот странный узор, который они образуют. Где-то я его уже видел. Кстати, - спохватился он, - в магистратуре их тоже не заметили. Ну, по крайней мере, мне там о них ничего не сказали. Но ты бери, не бойся, ножик проверили - он безопасен.
  Я ничего не стал говорить Мо о безопасности этих камней. Ведь не далее как сегодняшней ночью, я видел один такой же при очень странных обстоятельствах. Но не огорчать же друга из-за каких-то подозрений, да и ножик мне понравился, особенно его функциональность. Сунув новое приобретение в карман, я торопливо попрощался с Мо, поблагодарив его за теплое гостеприимство. Мне пора было отправляться на встречу с одним из моих "повелителей", который по странному капризу хотел получить мое доверие, а не полное подчинение. Но решение этого вопроса я решил отложить на будущее, сделав конечно же зарубку на память, чтобы не потерять этот факт во множестве других.
  Пока ноги вели меня к постоялому двору, я судорожно вспоминал полученные накануне инструкции. Наверняка этот злыдень Юлиус захочет проверить, как действует заклинание. Однако после я получил тоже недвусмысленные указания Вагура. Значит так, веду себя как обычно, не слушаюсь указаний Юлиуса, и сопровождаю караван в Эстобург. Пусть Вагур сам разбирается с Юлиусом. Если пошел на него в открытую, значит на его стороне есть сила, недоступная Юлиусу. Пусть ребятки выясняют отношения между собой, считая меня безопасной марионеткой. Своих козырей не стоит раскрывать до конца партии.
  Ворота конюшни постоялого двора были распахнуты и видно было нетерпеливо расхаживающего Вагура. Да, пускай парень испытывает ко мне теплые чувства, но меня это не должно заботить - я веду себя как обычно, а значит его желания мне безразличны.
  - Ты опоздал! - заметил Вагур.
  - Хм..., - ну что дам-ка я ему первый урок общения с караванщиком, - я веду караван, а караванщик никогда не опаздывает. Запомните это, если хотите, что бы наше путешествие было комфортным. И еще пара правил: сопровождающий караван на дороге всегда прав, я не тороплюсь, но никого ждать также не буду. Самое главное - ритм. Сейчас тебе эти правила кажутся бредом, но там они помогут нам выжить, а те кто не прислушается к ним - просто умрут. Это факт.
  Произнеся эту тираду, я оставил опешившего Вагура и направился в конюшню, - я должен был проверить свое имущество - упрямую скотинку и седельные сумки, с полезным барахлом.
  Надо отдать должное наемнику он быстро сориентировался в ситуации. Найдя меня у денника ишака, он вежливо поинтересовался:
  - Скажи, а прилично ли караванщику путешествовать сидя на ишаке? Не лучше ли тебе пересесть на этого сильного жеребца, и он указал рукой на противоположный денник.
  Я задумчиво покачал головой. Конь был не плох, но путь нужно завершать с тем животным, с которым начал дорогу, иначе судьба отвернется от тебя.
  -Я, пожалуй, откажусь от твоего заманчивого предложения и поеду на ишаке.
  На мои слова сварливая скотинка тряхнула головой и метнула гордый взгляд в сторону отвергнутого жеребца.
  - Ведь благородному коню не престало таскать поклажу. А ослу в самый раз.
  Ишак, приподняв верхнюю губу, оскалил зубы и нецензурно фыркнул в мою сторону.
  - Ну, как знаешь, - ответил Вагур. - Я готов. Вещи собраны, осталось только клетку к седлу приторочить.
  -Ты хочешь взять попугая с собой?
  -Конечно! Я с ним не расстаюсь. - взгляд, брошенный на меня был полон удивления. - А что?
  -Ээ... Я подозреваю, что над птицей поколдовал какой-нибудь друид или белый маг, и она теперь до последнего перышка в хвосте начинена магией. Да? - получив утвердительный кивок, я продолжил - Я бы посоветовал его не брать. Дорога не любит чужую магию и может случайно ее уничтожить. Можно устроить птицу в таверне у Мо. Он о ней прекрасно позаботится.
  -Я никогда я ней не расстаюсь!
  -Тебе решать. Можешь не расставаться и прибыть в Эстобург с чучелом. Или оставить его у Мо, а потом забрать. Живого здорового и порядком откормленного. Да, кстати, на твоем коне и в вещах нет магических штучек? Проверь, чтобы не попали - испортятся или еще хуже - тебя покалечат.
  Подготовка и проверка лошади с поклажей заняла много времени. Солнышко почти добралось до зенита, когда я закончил осмотр. Кто бы мог подумать, что на бедном животном было столько охранных амулетов. Пришлось проверить каждый гвоздь в подкове, каждую заклепку в упряжи. Но и с этой работой мы с Вагуром справились.
  Пришло время отправляться за пассажирами. По дороге к дому мы заскочили в таверну и отдали попугая Мо. Наемник трепетно попрощался с птицей. Пока он давал трактирщику длинный список наставлений, чем кормить, чем не кормить и как ухаживать за Арчи, я пробрался на верх. Под седлом в полу я открыл тайник хозяина. Он и не подозревал, что я знаю о существовании этого запечатанного магией хранилища. А еще Мо не знал, что в его тайнике есть еще один секрет. Как раз под мешочками туго набитыми монетами находилась еще одна дверца. Именно туда я и спрятал травник, а также еще несколько амулетов напичканных магией.
  К дому мэра мы прибыли как раз тогда, когда часы на магистратуре начали отбивать полдень. Вагур уверенно кинул поводья подбежавшему слуге, поднялся по лестнице и молча прошел в дверь мимо стражников. Меня же внутрь не пустили. Двое охранников загородили мне проход.
  -Тебе велено идти через другой вход со двора прямо на кухню. - пробубнил один.
  Ну чтож, что то подобное я и ожидал. Вслед за слугой ведущим коня и моего ослика я обогнул роскошное здание и направился ко входу для менее важных персон. Кухню я учуял по соблазнительным запахам. Гвал там стоял невообразимый. По кухне носились поварята, тощая кухарка со зверским выражением лица мешала что-то в гигантской кастрюле. Брызги летели во все стороны. Маленький повар со съехавшим на макушку колпаком с задумчивым видом дегустировал пирожки лежащие на подносе. Одобрительный кивок и слуга потащил поднос к выходу. На меня никто не обращал внимания.
  В самом углу за столом невозмутимо кушал суп Бровий. Я отыскал в этом хаосе чистую тарелку и ложку, зачерпнул кипящий на плите суп и присоединился к знакомому стражнику. Обед прошел в дружеской тишине. Нет, конечно, со всех сторон доносились крики и звон посуды, но мы с Бровием молча доели суп, слопали рагу, которое вытребовал стражник у поварихи, и сыто отвалились от стола.
  После обеда мы час посидели на улице. Бровий жаловался на тяжелую долю стражника, а я грелся не солнышке, когда во дворе началось столпотворение. Беготня из кухни переместилась на улицу. Из конюшни выводили запряженных лошадей, из дома толпа слуг притащила багаж, а под конец выкатили заинтересовавшую меня карету без гербов.
  -Вас у главного входа ждут - сообщил мальчишка конюшенный, приведя мне осла. В кухне я успел прихватить порядочное количество вернувшихся с пира не съеденных пирожков. Незаметно забрал кусок вяленого мяса, пару морковок и наполнил бурдюк водой.
  Бровий на прощанье крепко пожал мне руку, и я потопал вслед за давно скрывшейся со двора каретой.
  Лучники уже сидели на конях спереди и сзади кареты. Впереди кавалькады стоял, Вагур придерживая жеребца, и хмуро выслушивал слова Юлиуса. Заметив меня, наемник произнес:
  -Вон он идет. Вы бы лучше в карету садились. - Юлиус переместил свой гнев на более подходящий объект:
  -И где тебя носит? Почему мы должны дожидаться тебя! Давай пошевеливайся! Не ночью же нам отправляться.
  Выместив свой гнев, мужчина залез в карету и крикнул "трогай". Ну, мы и тронули. Впереди по булыжной мостовой шагал я. За мной трусил ослик. Следом, на громко цокающих копытами лошадях следовал Вагур и пара лучников. В середине процессии поскрипывала карета и повозки, а сзади ехало еще четверо лучников. Горожане оглядывались на нас и провожали удивленными взглядами.
   Из города мы вышли через другие ворота, ведущие к горам. Я наслаждался природой. Солнце, давно перевалившее за полдень уже не жарило, лишь приятно согревало. Небо голубое, в поле поют птички, самостоятельный осел не сбивая темпа жует травку. Почти красота. Вот только нетерпеливые спутники постоянно пытаются меня обогнать. Юлиус каждые пять минут высовывался из окна и оглушительно орал мне, чтобы я пошевеливался. Ну я немного прибавлял шаг, но тут же возвращался к привычному мне ритму.
  Весь путь до предгорья, мы прошли часа за четыре. Солнышко клонилось к закату, Юлиус устал кричать и охрип, а посему уже давно не высовывался из кареты пытаясь добавить нам скорости. Вагур спешился и не спеша шел рядом со мной, ведя коня за повод.
  -Слушай, а почему ты не велел остальным избавится от магических вещей? У лучников-то стрелы точно начинены магией - вдруг спросил Вагур, когда мы уже подходили к воротам цыркан.
  -А им не обязательно. Они с нами не пойдут?
  -Уж не думаешь ли ты, что Юлиус пойдет в горы без охраны? Сомневаюсь.
  -Думаешь не пойдет? Ну что ж, тогда ему придется остаться здесь, - невозмутимо ответил я, направляясь прямо к воротам в холме.
  Тихонько отбив пальцами по железным створам заковыристую мелодию я стал ждать. Из кареты выполз Юлиус.
  -Уж не думаешь ли ты что тебя услышат? Мы вчера пол часа в дверь стучали со всей мочи, пока не открыли. - Осипшим голосом сказал он.
  Я ничего не ответил, потому что за моей спиной заскрипело, и в воротах открылась маленькая дверь. Оттуда высунулось бледное лицо.
  -Кого там несет? - Недовольно заорал мужчина. Заметив меня, он сменил тон на более благосклонный. - А, толмачь, ты что ли? Ого, с компанией и охраной. Давненько тебя здесь не было, давненько.
  Почесав лохматую голову, парень улыбнулся и сказал: ну заходь, раз пришел, только разрешение покаж. Для порядка.
  Пришлось мне снимать правый сапог. На пятке находилась цветная татуировка - ящерица, высовывающая длинный язык. После того, как барон дал мне это разрешение - дня три не мог нормально ходить, пока не зажило.
  -Все в порядке, заходь. Правила помнишь, надеюсь? - и мужчина скрылся за дверью.
  Правила я помнил хорошо, поэтому молча сбегал к груженым повозкам, схватил одну из корзин с провизией, бурдюк, в котором что-то плескалась. Вернувшись к двери, сунул все это в руки удивленному Вагуру.
  Повисшее на поляне молчание нарушил Юлиус:
  -Я не понял, мы едем или как? Они собираются открывать ворота, чтобы карета влезла или нам до скончания веков тут стоять?
  В очередной раз проигнорировав этого человека, я встал у дверки и прижал руку к едва заметной вмятине на металлической поверхности. По краям ладони пробежали голубоватые искры, и кожу неприятно защипало.
  Вздохнув, я начал зачитывать положенные слова:
  -Я, Олеж, будучи толмачом, намереваюсь вступить на дорогу и беру с собой в спутники живое существо, за которое поручаюсь. Осла.
  Повернувшись к названному существу, я громко цыкнул на него:
  -Ушастый, топай сюда. Морковку дам! - Осел видимо решил поверить моим словам. Оторвавшись от пощипывания травы, он подозрительно подошел ко мне. Было трудно одной рукой направить его в створ двери, но, дав несильный пинок, все же удалось загнать зверя внутрь. Когда скрылся хвост, по дверному проему как бы прошла еле заметная волна.
  -Я, Олеж, будучи толмачом, намереваюсь вступить на дорогу и беру с собой в спутники живые существа, за которые поручаюсь. Своего охранника и его коня.
  Вагур, заметив мой кивок, одной рукой схватил за узду, другой пытаясь удержать сунутые мной вещи, вошел в открытую дверь. Коню пришлось низко наклонять голову, чтобы пройти в проем, но он послушно шагнул в темноту вслед за хозяином. Опять волна.
  Тут вышел из оцепенения Юлиус. Он сначала долго орал на меня, за то что я не предупредил о том, что карета не сможет пройти. Потом устроил бурное выяснение, кто в какой последовательности пойдет в ворота.
   Мне пришлось его прервать.
  -Один. Со мной может пойти еще только один человек. Выбирайте.
  Юлиус открыл было рот, но я был неумолим. Чеканя слова, я произнес:
  - Юлиус напоминаю для тех, кто плохо расслышал, а именно для Вас. На дорогу вместе со мной может взойти еще только одно живое существо. Мне не важно, будет ли это человек или бессловесная тварь. И еще для того, чтобы Вы не делали глупостей, сообщаю - я уже нахожусь в ритме дороги, и люди не прошедшие инициализацию, не могут причинить мне никакого вреда.
  Тем временем, один из лучников, получив отмашку Юлиуса, попытался выстрелить в мою сторону, однако, стрела зависла на расстоянии вытянутой руки от моей груди и через миг осела прахом у сапог.
  - Юлиус, - продолжил я, - время уходит, ритм зовет за собой. Через несколько биений сердца я уйду. Один или со спутником - решай!
  Внезапно распахнулась дверца кареты, и оттуда вышел мужчина, возраст которого определить было сложно, поскольку на лицо бросали густую тень поля шляпы, да и наступающие сумерки скрывали очертания фигуры. На плече у него висела объемная сумка.
  - С тобой по дороге пойду я, - раздался сильный молодой голос. - Я буду добрым попутчиком, и ответственность разделю с тобой. - Произнес он слова старой клятвы попутчиков. После этого ни один караванщик не сможет отказать человеку, без серьезных причин, к таковым, например, относится кровная вражда или месть. Несложные слова клятвы мало кто знает, а караванщики молчат о ее существовании. Кому понравиться водить кого попало по Дороге и, несмотря на слова клятвы о разделении, полностью нести ответственность.
  - Хорошо, - только и смог выдавить я. Честно говоря, я не ожидал подобного поворота событий. А мужчина, проходя мимо Юлиуса, сказал: "Ты не справился. Но награда все же найдет тебя - жди".
  Пока Юлиус стоял в растерянности на пыльной дороге, освещаемой последними лучами солнца, и метал ненавидящие взгляды то на меня, то на моего непрошеного попутчика, я завершил ритуал.
  -Я, Олеж, будучи толмачом, намереваюсь вступить на дорогу и беру с собой в попутчики этого человека.
  Он подошел ко мне и был готов вступить на Дорогу, но я придержал его. Все-таки я нес за него ответственность и не мог не предупредить. - На дорогу нельзя идти с волшебством, ни в душе, ни на теле.
  - Я знаю, - ответил он и шагнул в створ. Снова прошла волна, на сей раз белая, подтверждающая, что на дорогу вошел попутчик караванщика. Мне оставалось только догадываться, откуда этот странный человек мог знать Дорожные правила. Проводники вроде меня не распространяются об их существовании. Да и проводников на весь мир, наверное, только полдюжины, если не меньше. И все, кроме меня, цыркане, чутко следящие за сохранением тайн, попавших в их руки. Чужаки всегда вызывают у них недоверие, и я считал себя единственным исключением из этого правила, а тут...
  Но размышлять на дороге можно только в движении, и ритм уже тянул меня внутрь. Я решительно сделал шаг и вошел в дверь, которая с лязгом захлопнулась за мной, оставляя Юлиуса и охрану на пыльной дороге ведущей в никуда, по крайней мере для них. Для них остался только один путь - обратно в Краснобад.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"