Тремль-Леонидова Наталья : другие произведения.

Синий галстук

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все персонажи этой повести вымышлены. Совпадения с действительностью носят случайный характер

   Утром у бывшего прокурора Брянской области 1920 года рождения пропал старый любимый синий галстук. Вечером нашли труп старухи, задушенной синим галстуком. Рядом валялся кожаный кошелек. Местные детективы начинают расследование. Преступника нашли. Им оказался бывший прокурор. А, может быть, и не он? Милиция сбилась с ног. За одну ночь были зверски убиты шестнадцать наркоманов в разных районах Москвы. И везде рядом с убитыми валялся синий галстук и кошелек. В расследовании участвует частное детективное агентство во главе с его начальником Владимиром Долбачевым.
   * * *
   Октябрина Николаевна в маленькой неухоженной кухне варила геркулесовую кашу на воде без соли и сахара.
  - Двадцать лет, как мама умерла, я варю по утрам геркулесовую кашу для старого козла,- злилась Октябрина. - Хоть бы он сдох поскорее, идиот старый!
   Но ее отец, бывший прокурор, возраст которого подбирался к 90-му году жизни, умирать не спешил. Его худая, высокая фигура, седая бородка, скошенный подбородок и кустистые брови напоминали борзую пожилую собаку, но еще пригодную для охоты на шустрых зайцев.
  - Скорее я сдохну раньше, - рассуждала его дочь, старая дева лет пятидесяти с жидким пучком седых волос, затянутых черной ленточкой на затылке. - Из-за него и замуж не вышла. И детей не родила. Все мои женихи ему не нравились. Всех из дома выгнал. Я его боялась до одурения и мама тоже. Царство ей небесное...- перекрестилась она.
   Часы пробили восемь раз.
  -Пора будить, небось, дрыхнет, скотина древняя, без задних ног. Я бессонницей страдаю, а этому вампиру, хоть бы что! Спит, как младенец. О, Господи! Прости меня грешную, но забери отца от меня! Жизни нет. Всё ворчит, гневается, гоняет меня, как будто я до сих пор девчонка какая! А у меня давление, у меня нервы! Чтоб ты сдох, проклятый! Несчастье на мою голову! -повторила она и пошла в комнату будить отца. Из комнаты доносился могучий храп.
   Владлен Валентинович Подберезкин торопился. В 10 утра должно состояться заседание районного общества ветеранов Великой Отечественной войны, где он занимал должность председателя. Он одел поношенный синий костюм с белой рубашкой, полез в карман за галстуком, пошарил рукой в одном кармане, затем в другом. Галстука не было. И кошелька также. На пиджаке тускло светились ордена и медали. Начальство его наградами не обделяло, хотя на войне он и не был, бронь спасла. Когда Брянскую область заняли немцы, он загодя успел эвакуироваться с дочерью и женой в Москву, где потом и получил квартиру на Колхозной площади в старом, но вполне добротном доме с высокими потолками, с просторной кухней и двумя комнатами.
   Сейчас Колхозная площадь почти центр Москвы, а во время войны Садовое кольцо являлось задворками Москвы. На улице 1905 года огороды росли, а в Фили ходил один трамвай. Всё изменилось - люди, дома, улицы.
  - Да где же галстук? Где кошелек? Деньги не пропали, на столе валяются вместе с мелочью. Октябрина!
  Вошла дочь, вытирая руки грязные о передник на толстом животе.
  - Чем вы недовольны, папочка? - подобострастно спросила она, пряча глаза, в которых затаилась ненависть.
  - Галстук синий где? И кошелька нет... Ты брала? Куда подевала, дура?
  Они обыскали комнаты, кухни, шкафы, столы и даже кровати. Галстук и кошелек пропали, как будто их нечистая сила унесла.
   * * *
   Елизавета Емельяновна вставала рано, около 6 утра. Она не любила, когда ей мешали готовить завтрак. Пусть Любаша поспит подольше. Вчера племянница явилась в 2 часа ночи, бабушка слышала, как хлопнула дверь, старинные часы в большой комнате прозвонили два раза. У сестры, ныне покойной, было девять детей. Сестра проживала в деревне под Москвой. Ее муж, алкоголик и дебошир много лет назад был убит в пьяной драке, когда детишки еще в школу ходили. Сейчас дети выросли, разъехались кто куда. Деревенский дом, после того, как умерла сестра, пришел в упадок. Прошлым летом Елизавета Емельяновна с Любашей поехали в деревню, наняли рабочих, домик преобразился, и нынешним летом решили сделать забор, развести огород, посадить цветы и еще Елизавета Емельяновна хотела купить цыплят и козу. Любаша смеялась до слез, когда бабушка рассказывала ей о козе и цыплятах. Любашу, смешливую и веселую девушку, младшенькую из детей сестры, тетка Лиза забрала к себе в Москву, когда девочке исполнилось три годочка. Любаша почти не говорила, короста покрывало худенькое тельце, она с трудом ковыляла на тоненьких, как спички, ножках.
  - Хряпнуть бы тебя мордой об стол! - гневалась тетка Лиза. - До чего девчонку довела! Смотреть страшно! Не богомольная ты, а малахольная! Грех, говоришь, аборты делать? А живого человека губить не грех?
  Отчитав сестру, она увезла девочку, удочерила ее, и они стали проживать одни в двухкомнатной квартире в спальном районе Бибирево в панельном девятиэтажном доме. Выйти замуж Елизавете не пришлось. Мужчины были, да всё не те - то пьяницы, то женатые, то лодыри. И детей от них рожать не хотелось. Квартиру в Бибирево она получила после того, как её дом в центре Москвы снесли еще при Советской власти. Старенький двухэтажный дом на "собачьей площадке" мешал стройке Нового Арбата. Тихие и зелёные переулки, в которых жили музыканты и преподаватели училища имени Гнесиных, также снесли. А на работу, когда Елизавета переехала в Бибирево, ездить было тяжело. Бибирево строилось. Единственный автобус брали штурмом. Метро тогда еще не было.
  Газетный киоск на Кропоткинской, где Елизавета проработала продавщицей без малого 30 лет, также снесли, а ее с должности сократили.
   Последние годы до пенсии Елизавета устроилась работать разносчиком телеграмм. До двадцати километров в день приходилось ходить по улицам Бибирево, лифты часто не работали, а телеграммы положено отдавать получателю в руки и получить подпись. Слава Богу, наконец, пенсия подошла. Елизавета подружилась с соседом, Алексеем Ивановичем Прониным, бывшим участковым района. Они дружили сначала семьями, а потом, когда Пронин овдовел, остался один, он стал частым гостем в их квартире. Мужик рукастый и непьющий без конца что-нибудь чинил: то кран потечет, то туалет гонит воду без дела, то картину повесить, то мебель помочь передвинуть, то перетянуть пружины у старенькой кушетки, то потолки побелить и наклеить обои. В общем, в квартире всегда найдутся неполадки, без которых ни одно жильё не обходится. Проня, как все его звали, отводил маленькую Любашу в детский сад, учил ее читать, проверял у неё уроки, , когда она пошла в школу, и любил, как родную дочь. Своих детей Бог не дал. Девочка росла спокойная, послушная, умница. Училась на пятёрки. Увлекалась спортом, получила черный пояс по каратэ. По окончании университета, став юристом, всё никак не могла найти работу по душе.
  - Вот, выйдешь замуж, - горевала бабуля,- Не дай Бог с мужем поспоришь, как двинешь его рукой или ногой, убьешь ведь насмерть. Страшно смотреть, как по утрам зарядку с гантелями делаешь, да ногами махаешь, кувырки опять же, прямо стены дрожат... Ухажер-то у тебя хиленький. Не по себе выбрала мальчонку. Серёжка и росточком не вышел, худенький, в очочках. Видно, его мама - кандидат наук, да папа - профессор, одними сухарями кормят своего дитятку ненаглядного. Любашка смеялась, целовала тетку в румяную мягкую щечку и говорила, что замуж ей пока не хочется.
  - А Сережка, ну что, Сережка? Пусть будет. Пока.
  Елизавета заплакала, когда Любаша сообщила, что, наконец, нашла себе работу по душе. Руководитель сыскного агентства Володька Долбачев, проживающий в соседнем подъезде их дома, взял Любашу на работу секретаршей.
  -Долбач - парень хороший, - говорил Пронин и наливал себе шестую чашку чая. - Только рисковый очень. За Любашу, Лиза, не бойся. Она у него на телефоне сидеть обязана и не более того. Так что нечего слезы лить. Ни в каких разборках Володька ей участвовать не позволит. А вы с Любашей, - переменил он тему, - вчера так хорошо мою квартиру убрали, что я ни одной вещи теперь найти не могу...
  - А ты вещи не раскидывай... Пылищи, грязи у тебя вывезли, ужас! И водочкой кончай баловаться, а то с Любашей будешь дело иметь. Понял, старый?
   Сготовив завтрак, Елизавета Емельяновна, взглянув на часы, решила, что Люба может еще поспать минут десять, вытащила из ведра полиэтиленовый мешок с мусором и заворчала себе под нос:
  - Эти мешки 8 рублей за пачку стоят. Можно было газетку настелить, как ранее все мусор хранили, да, с Любой не поспоришь. Приносит мешки и говорит, что пора жить по-новому.
   Она взяла мешок с мусором и стала открывать входную дверь. Дверь никак не хотела открываться. Бабушка Лиза положила мешок на пол и двумя руками с трудом приоткрыла дверь. Она выглянула и с испугом увидала лежащего молодого человека без головы. Голова валялась в метре от туловища. Рядом лежал синий галстук и кошелек. Похоже пустой. Топор валялся на ступеньках, весь в крови.
  - Кровищи то, кровищи... - прошептала она. - Мне мыть придется, не иначе... О чём это я думаю? Ужас-то какой! Любашка! - закричала она. - Вставай немедля! Тут убийство, аккурат у наших дверей!
   Выглянула сонная Любаша в ночной рубашке.
  - Тетя Лиза! - она схватила Елизавету Емельяновну за рукав. - Ничего не трогай! Вызывай деда Проню по телефону. Марш в квартиру! И не высовывайся, пока я не разрешу!
   Люба надела домашние тапочки и вышла на лестничную площадку. Молодой человек без головы лежал возле их дверей. А у мусоропровода лежал и ее друг - Сережка. Лиза Сергея не заметила. Вышел из своей квартиры дед Проня и застыл, разглядывая Сергея и убиенного.
  -Иди к себе! - гаркнул он на Любу. - Я вызову милицию и скорую, а ты хотя бы халат накинула, что ли. Мыслимое ли дело в ночной рубахе разгуливать!
   * * *
   Скорая приехала быстрее, чем милиция. Сергей что-то мычал, глаза его были закрыты. Врач сказал, что у парня, видимо, серьёзное сотрясение мозга и рука сломана. Но жить будет. Сергея погрузили в машину и увезли в больницу. Бабушка Лиза уехала вместе с ним, переругавшись с врачом, который отпихивал ее и не пускал в машину.
  - Я тебе не впущу, дурак ты врачебный! - кричала Лиза на врача. - Посмотри на мальчонку, или тебе его не жаль? Нет такого закона, чтобы в машину не пущать! Или ты забыл, что демократия у нас наступила?
   Врач засмеялся, подсадил старушку. Она кряхтя влезла в машину скорой помощи, и машина покатилась с трудом пробираясь через сугробы снега. Дед Проня надел милицейскую форму. Соседи, которые стали выглядывать из дверей, услышав его суровый окрик, закрылись на все замки и более не высовывались на лестницу. Никому не хотелось попасть в свидетели, хотя все понимали, что допросов не избежать. Проня подошел к квартирке, которая находилась напротив Лизиных дверей. Дверь оказалась открытой. Он осторожно вошел в прихожую, заглянул в комнату и волосы у него встали дыбом. Он насчитал четыре трупа. Все с отрубленными головами. Он вышел на лестничную клетку и присел на ступеньку. Ноги его не держали, голова кружилась. Через час, наконец, приехала доблестная милиция.
  - Третий случай, - сказал молоденький лейтенант. - Кто-то рубит головы наркоманам. И везде синий галстук находим и кошелек. Галстуки одинаковые и кошельки, как близнецы.
  - А Вы кто такой? Где служите? - обратился лейтенант к деду.
  - Бывший участковый. Алексей Иванович Пронькин, - представился дед и повел лейтенанта в свою квартиру для дачи показаний.
   * * *
   Прошлым вечером Любаша с Сережей пошли на концерт в кинотеатр "Будапешт". Зал был наполовину пуст, но музыканты старались вовсю. Любаше особенно понравился барабанщик. Его буйный темперамент завораживал и задавал тон музыкальному сопровождению. Группа называлась "Кряквы". Одетые в костюмы желтых утят, они веселили публику, как могли. Концерт кончился в час ночи. Морозец был небольшой, шел мягкий снег и молодые люди решили дойти до Любашиного дома пешком. Машину Сергей припарковал недалеко от подъезда Любашиного дома. Он рассчитывал проводить ее до квартиры и уехать ночевать домой.
   Мурановская улица освещалась скудно. Фонари млели, бросая на тротуар робкие проблески света. Серёжа обнял подругу за талию, и они неторопливо шли по направлению к дому. Совершенно неожиданно из арки вышли молодые ребята и преградили им путь.
  -Семеро, - быстро пересчитала Люба и остановилась. К ней медленно приближался главарь, поигрывая ножом. Он толкнул Сергея в грудь и тот от толчка отлетел в сторону и приземлился в сугроб, потеряв очки.
  - Эй, хлюпик! - сказал главарь. - Такая краля не для тебя, ясно? Пойдем с нами, красавица! Не пожалеешь. Говорят, одна тёлка вполне семерых мужиков может обслужить без ущерба для здоровья.
   Парни загоготали.
  - Будешь тихо себя вести, живой отпустим, - пообещал он, похотливого улыбаясь и, схватив Любу за руку, потянул за собой.
   Через несколько минут ошеломленные отморозки валялись на снегу, матерясь и размазывая кровищу по лицу грязными руками. Сергей нашел очки, подобрал семь ножей и протянул трофеи Любаше. Девушка подошла к главарю, схватила его за шиворот и поставила на ноги.
  - Мышцы у тебя, как у дохлого цыпленка. Скажи спасибо, что руки и ноги тебе не переломала, сопляк вонючий. Чао-какао, ребятишки! Неужели хороших девушек мало, что вам нужна одна на всех? Другой раз, не помилую. Инвалидами в больницу отправлю, и в тюрьму попадете - это я вам обещаю. Вопросы есть?
   Вопросов не было. Любаша не заметила, что под аркой стояли еще двое парней, наблюдая за побоищем. И они, крадучись, последовали за Любой и ее спутником. Люба и Сергей с упоением целовались у дверей ее квартиры и никак не могли расстаться. Наконец, Люба достала ключи, открыла дверь и напоследок поцеловала Сережку в нос. Она ушла, а Сергей пошел вниз по лестнице. Он успел дойти до мусоропровода, как его остановил злобный голос.
  - Нацеловался, падла? Передай своей суке, что и на неё управа найдется.
   Сергей не успел разглядеть говорившего, как на его затылок обрушился страшный удар. Падая, Сергей неловко подвернул руку, запястье хрустнуло, он отключился и пришел в себя только в больнице. Рядом сидела заплаканная мать и хмурый отчим. Бабушка Лиза, дождавшись приезда родителей, уехала домой.
   * * *
   Володе Долбачеву недавно исполнилось 30 лет. Дату скромно отметили. К нему пришли друзья, мама напекла пирогов. Друзья принесли дорогое спиртное, коньяки, водку и вино для женщин. И теплый свитер, чтобы Володя не мерз в февральскую стужу. Любаша, баба Лиза и Проня в складчину купили Володе красивый яркий махровый шарф и домашние тапочки.
   Любаша и Володя дружили с детства. Девочка пошла в первый класс, когда Володя учился в шестом. Баба Лиза с утра до вечера носила телеграммы, работала в две смены за маленькую зарплату. Проня тоже был занят на службе, мать Володи воспитывала сына одна - отец умер молодым от воспаления легких. Позже она вышла замуж второй раз за хорошего человека. Сейчас работала в школе. Преподавала английский язык. После школы Володя отводил Любашу домой, разогревал обед, кормил девочку и вместе с ней обедал. Один день Володя с Любой обедали у неё дома, другой день - в квартире Володи. Володе нравилась смышленая непоседливая и веселая девчонка. Любаша говорила:
  - Вот вырасту большая и женюсь на тебе.
  Володька хохотал, они вместе делали уроки, а потом он выводил ее гулять вместе с громадным псом неизвестной породы, лохматым и добродушным по кличке Волчок. Волчка нашла Любаша. Маленького щенка кто-то выбросил на улицу умирать. Вместе с Володей они его выкормили, тренировали и носили в ветеринарную лечебницу для уколов от бешенства и собачьих болезней. Тетка Лиза и мать Володи не хотели иметь дома собаку. Разгорелся скандал. Тогда Володя и Любаша пригрозили, что уйдут из дома, если щенка не оставят на воспитание. Так что скандал утих сам по себе, а щенок остался и вырос пушистым громадным необыкновенной масти. У него курчавилась коричневая борода, висели длинные белые уши, спина - ярко рыжая, а ноги были "обуты" в черные носочки. Он обожал Любашу и Володю, а на прогулках трогательно охранял детей. И всех детей их двора, когда они затевали игры. Дети зимой запрягали его в санки, он возил детей по очереди, кувыркался с ними в снегу, веселил ребятню и был всеобщим любимцем. Время шло. Володя занимался каратэ, окончил в школу с золотой медалью, а потом юрфак в университете и поступил работать в милицию. С начальством отношения не сложились. Грузный полковник с отвисшим животом, щуря заплывшие от употребления спиртного глаза, придирался к Володе по любому поводу. Ему не нравилось, что Долбачев не берет взяток, лезет "во все дыры" и, однажды отвалтузил лейтенанта, любимчика полковника. Дело замяли, чтобы не выносить "сор из избы", а Володе предложили подать заявление об уходе по собственному желанию. Володя ушел из милиции и открыл частное сыскное агентство. Первичный капитал, который требовался для снятия помещения, покупки мебели, компьютера и оборудования, дал друг Володи - Семён. Семён работал начальником охраны олигарха. Олигарх ему полностью доверял, платил по-царски, особенно после того, как Сеня с ребятами обнаружили заминированный автомобиль хозяина и спасли ему жизнь.
  За год Володя отдал долг, после того как с блеском раскрыл несколько преступлений. Год он работал один, потом взял к себе в агентство капитана милиции Николая Кузенко, который тоже уволился из органов "по собственному желанию". В прошлом году к нему пришла Любаша. Он впервые увидел веселую Любашу плачущей. Она нигде не могла найти работу. Стажа не было, а юристов развелось за последние годы несчетное количество. По просьбе пришедшего с ней бывшего участкового Пронькина, он поручил Любаше работу с документами, отвечать на телефонные звонки, встречать клиентов и поить всех чаем и кофе. Уборка офиса также входила в ее обязанности. И строго приказал девушке не лезть в сыщики. Любаша перестала плакать, гневно сверкала на него голубыми глазищами в пушистых ресницах и возмущенно хмыкала.
   * * *
   Серый день занимался над Москвой. Февраль вел себя безобразно. То разражался оттепелью, то морозом с метелью, прохожие еле шли по обледенелым улицам, машины буксовали и вляпывались в ДТП. Замучили водителей пробки, и Володя ездил в офис на метро.
  Он приехал на работу рано, сотрудники приходили позже - к девяти утра. Долбачев допивал кофе, когда в офис вбежала Любаша. За ней степенно вошли баба Лиза и дед Проня. У Любаши щеки горели от возбуждения, каштановые кудряшки выбились из под шапочки и торчали в разные стороны. Хлопнула дверь, вошел Николай Иванович и удивлённо уставился на гостей.
  Когда все сняли верхнюю одежду, дед Проня уселся в кресло и сказал:
  - Совещание объявляю открытым. Слово предоставляется Елизавете Емельяновне. Прошу не перебивать. - Он строго посмотрел на Любу, которая уселась перед компьютером на своем рабочем месте.
  Совещание прошло сумбурно. Баба Лиза с подробностями рассказала, как она пошла выносить мусор и наткнулась на убиенного. Ее рассказ дополнил Проня, неоднократно перебиваемый Любой.
  - Итак, что мы имеем на сегодняшний день,- дед Проня поднял палец.- Итак, пятеро убитых зверским образом наркоманов с отрубленными головами. Рядом милиция нашла синий галстук, кошелёк и окровавленный топор. Покалеченный кем-то Серёжа. У него разбита голова и сломана рука. Сейчас в больнице. Кроме того, Любаша и Сергей по возвращению с концерта в час ночи подверглись нападению хулиганов. Думаю, их дружки Сергея покалечили.
  Он достал из сумки семь ножей и передал Владимиру.
  - Такого убийства за свою жизнь не припомню. Я чуть с ума не двинулся, когда к Людке-наркоманке в квартиру зашёл. Пропала девчонка. Мать до смерти довела, дома устроила лежбище для друзей наркоманов. Людка на глазах выросла. Девочка добрая, хорошая была. Когда успела сесть на иглу, ума не приложу. Нигде не работала. Где деньги доставала? Непонятно. Соседи не жаловались, сдавать ее в милицию не хотелось. Гости ее вели себя тихо, интеллигентно. Никакого шума и попоек. Никаких скандалов и разборок. И вот, что интересно, это не первый случай такого зверского убийства в Москве. Лейтенант мне по секрету сказал, что в Москве убито шестнадцать молодых людей в разных концах Москвы на квартирах. И везде нашли топор, синий галстук и кошелек. Вот вам и пироги с котятами.
  - Такие галстуки до войны носили. - задумчиво сказала баба Лиза. - Качество товара тогда было, не то, что теперь. Этим галстукам износа нет. У моего сожителя такой галстук был, только коричневый. До сих пор в сундуке лежит и, как новенький.
  - Ну, хорошо... - Володя почесал переносицу. - Нам-то до этого, какое дело? Пусть милиция с убийством разбирается. Но бибиревскую шпану на место поставить надо. Думаю, это ребятки Цыпы выступили не по делу. Николай Иванович зайди к Цыпе, адрес знаешь, поставь его в известность, как они на Любу напали и Сергея покалечили. Пусть сам разберется со своими отморозками. А когда разберется, пусть меня навестит с отчетом.
  - Ясно. - Николай Иванович надел куртку, шапку и поспешно вышел на улицу. Метель разбушевалась не на шутку. Хорошо, что метро находилось недалеко.
  - Любаша, включи телевизор. По НТВ сейчас пойдут криминальные новости, - сказал Володя.
  - А посторонних прошу освободить помещение. Спасибо за информацию, дядя Проня, и Вам, Елизавета Емельяновна. До свидания. Заходите к нам в гости. Мама будет рада. Пока. Любаша, сиди на телефоне. А мне пора идти по делам...
  Володя одевался, когда мобильник выдал звонок.
  - Владимир Яковлевич? - спросил густой старческий бас.
  - Он самый.
  - Я хочу обратиться к Вам за помощью. Криминальные новости смотрели? Боюсь, на меня повесят убийство. А я никого не убивал. У меня пропал синий галстук и кошелек. Ехать к Вам по такой погоде я не могу. Возраст не позволяет. Необходимо найти убийцу. Приезжайте немедленно ко мне домой. Очень Вас прошу.
  - Вы наши условия оплаты знаете?
  - Не вопрос. Деньги есть.
  - Ваше имя и фамилия?
  - Владлен Валентинович Подберезкин, бывший прокурор, теперь на пенсии. Запишите адрес. Приезжайте прямо сейчас. Приедете?
  - Володя записал адрес и сказал в трубку:
  - Выезжаю. Любаша, дверь никому не открывать, на улицу не выходить. Еда в холодильнике. Кофе есть, фрукты. Похоже, вляпались мы в мерзкое дело, но интересное.
  - Что за дело? - оживилась девушка.
  - Не твоего ума дело. - Володя щелкнул недовольную Любашу по носу и ушел.
  - Вот, паршивец, Володька! - думала Любаша, рассердившись не на шутку - Секретарша! Фу! До каких пор Володька будет ее на дурацкой работе держать? Фиг тебе, начальник! И не знаешь ты, что меня Сеня обучает сыскному делу. Правда, раз в неделю он делает ей предложение, мечтая, что она согласится стать его женой. Его жена умерла от рака три года назад. Близнецы остались без матери, а Семён - без хозяйки. Близнецов воспитывала домработница Варвара Тихоновна, подруга его матери. Мать Семёна, тяжелобольная, не вылезала из поликлиники и больниц.
   Варвара жаловалась Любе, когда та заходила проведать десятилетних близнецов - Верочку и Вадика:
  - Мне жить негде, а то бы давно ушла от этих разбойников. Разбаловались, сил никаких нет.
   На самом деле тетушка Варя любила охламонов, как она их называла, и бросать детишек не собиралась.
   Семён учил Любашу уходить от слежки, стрелять из револьвера и автомата, заставил выучить анатомию; учил делать уколы пострадавшим, менять свой облик; научил ориентироваться в темноте, бесшумно двигаться и многому другому.
  -Думаю, - говорил он, - года через три станешь настоящим сыскарем. А пока выходи за меня замуж, а Любаня?
  - Сеня, ты сошел с ума, наверное, - смеялась девушка. - Для брака любовь необходима. Я тебя люблю, как друга, не более того. А тебе просто жена и мать нужна. Где же тут любовь? И потом, у меня Сережка есть...
  - Серёжка не мужчина, а малец ещё. Что это за муж будет? Ни кожи, ни рожи. Зарплата аховая. Архивариус чёртов. Одни очочки чего стоят! - злился Сеня и ещё больше смешил Любу. В конце концов, Люба тоже начинала злиться:
  - Не тронь Серёжку! Не смей так о нём говорить! В гробу я видала твое предложение!
  Они яростно ссорились, но потом мирились. Сеня продолжал учить Любу, надеясь, что она всё же станет его женой. А слух у Любаши был отменный. Она недаром мыла пол рядом с Володей, пока он по телефону говорил. И разговор услышала. Не весь, но поняла, что их агентство получило заказ на раскрытие убийства наркоманов. И сразу села за компьютер. А операцию по задержанию убийцы назвала "Синий галстук" и вытащила новую пустую папку.
   * * * Цыпа сидел за большим столом, на котором стояла бутылка водки, закуски и стаканы. Полукругом на стульях сидели и его ученики - "цыплята", как он их называл. Вор в законе, непревзойденный мошенник и "щипач", то есть карманник пользовался громадным авторитетом в своей среде и был известен ворам и милиции не только в России, но и за границей. Семидесятилетний высокого роста и могучего телосложения, он до сих пор обладал недюжинной силой. Говорили, что он может съесть за один присест, целую свинью - от пятачка до хвостика. О непомерном аппетите Цыпы слагались легенды.
  Николай, развалившись, сидел в кресле для гостей. Он вытащил сигару, специально припасенную для такого случая, откусил кончик и прикурил от зажигалки. Клубы дыма окутали его с головы до ног.
  - Итак, заревел Цыпа, - вытаращив глаза, - Вы, которых я учу благородному карманному делу, решили девку изнасиловать?! Девка добрая вам попалась, а если бы в милицию заявила? А если бы вас замели? Вы не подумали, мерзавцы, под какой удар вы меня подставили? Вы не подумали, что вас ожидало бы на зоне? Благородные воры вас бы проучили, порядок не знаете? Скажи им, Коля.
  Николай выпустил очередной клуб дыма, посмотрев на бледных, ёрзающих "цыплят".
  - Вас бы изнасиловали сначала, то есть "опустили", а потом - изничтожили бы до смерти. Вот что в зоне с вами было бы. Это - факт.
  - И на кого напали, придурки? На Любу, что с Долбачем работает?! И ее в бойфренда покалечили?! Совсем мозгов нет?! Она вас проучила, и правильно избила! Посмотрите на морды свои! Для работы вы теперь не годитесь, пока побои не заживут! Хорошо, что руки, ноги не переломала! Своего противника знать надо, прежде чем на него лезть. Я чему вас учил, п...ры? Теперь меня для разговора Долбач вызывает и придется идти, унижаться перед сыскарем. Мне это надо?! Позор на мою голову! Воры засмеют, вот радость для меня... Цыпа хлопнул стакан водки, закусил соленым огурцом и заорал:
  - Подойди ко мне, Цыган! Колись, ублюдок, это ты придумал Любку изнасиловать?!
  - Я, - прошептал главарь.- Но ребята не возражали...
  - А кто бойфренда в больницу отправил?
  Самый молоденький "цыпленок" указал на двух парней, стоящих в сторонке с непобитыми рожами. Они испуганно озирались и, похоже, намылились дать деру. Через 5 минут их унесли в соседнюю комнату. Они были без сознания. Озверевший Цыпа избил их и напоследок стукнул головами, чтобы не кричали.
  - Цып, цып, ребятки... - усталый Цыпа сел за стол. - Если дисциплинка вас не устраивает, катитесь от меня к е...й матери. Я себе другой состав учеников подберу. Желающих много. Последовал трехэтажный мат.- Уф, устал я, - сказал Цыпа, вытирая мокрый лоб и лысину белоснежным платком. - С кем приходится работать, Коля! Никакого почтения к старшим! Куда всё катится с этой вшивой демократией, я спрашиваю? Воров в законе не уважают! Факт! Их не устраивает чистое карманное дело, их не устраивает, что мои заслуги пользуются уважением и почитанием. Их не устраивает, что я перешел на легальный бизнес и занимаюсь торговлей спиртным, плачу вовремя налоги. И милиция ко мне с уважением относится, ибо отстегиваю им немалые деньги. Этим отморозкам подавай насилие, грабеж не по правилам. Так и до убийств докатиться можно. Мне это надо, я спрашиваю?!
  Цыган встал, подобострастно поклонился Цыпе и сказал запинаясь:
  - Мы бы телку насиловать не стали, попугали бы и отпустили. От скуки забавлялись. Факт. Больше такого не повторится. Обещаем. Прости нас, Цыпа, не бей, мы и так на ногах еле стоим. А Любку я знаю. В школе вместе учились. Я на неё запал давно. И ее бойфренда ненавидел. Вот и потянуло на подвиги. Прости, не гневайся, за это! Нервные клетки не восстанавливаются - все знают. А мы тебя уважаем и всех воров в законе. Не гони нас, Цыпа. Все ребята тебя просят. И раскаиваются.
  - Сгиньте с моих глаз, проклятые! - Цыпа стукнул громадным кулаком по столу так, что стаканы попадали, а тарелки с закусками разъехались в разные стороны. - Сидеть по домам, носа не высовывать!
   Понурые "цыплята" вышли толпой из комнаты, косясь на Николая недобрыми взглядами. На столе у Цыпы Николай разглядел визитку клуба старшего тренера по каратэ: "Откуда визитка у Цыпы? Неужели решил своих "цыплят" каратэ учить? Вот не было печали..."
  Николай попрощался с Цыпой и отправился в офис.
   * * *
   Оставшись одна, Любаша сварила кофе (Володя не признавал растворимого), с удовольствием выпила чашку, включила компьютер. Перед ней плыли строчки из раздела "куплю". Она выдала задание компьютеру получить все данные за прошлый и настоящий год. С удивлением Любаша узнавала, как необъятны в своих пристрастиях люди, желающие что-либо купить. Особенно поразили ее коллекционеры. Один из них собирал старые унитазы, другой - старинные приемники, а желающих приобрести старую мебель, марки, советские денежные купюры и монеты, открытки, газеты, часы - было не перечесть.. Она уже устала следить за бегущими строчками, как вздрогнула и остановила страничку. Надпись гласила: "Куплю галстуки образца 1940-50 годов синего цвета. Звонить по телефону 521 40 50". Любашу кинуло в жар. Покупатель синих галстуков поместил объявление восемь месяцев назад в рекламной газете для пенсионеров, которую доставляли бесплатно по всем районам Москвы. Она позвонила по мобильнику Николаю Ивановичу и сообщила ему о том, что узнала.
  -Направляюсь к тебе, - сказал Николай, - Не выходи одна никуда. Еду.
   * * *
   Володя проклинал всё на свете и ругал себя, что не поехал к заказчику на метро. Метель не унималась, ветер дул сразу по всем направлениям, дворники едва справлялись с налипающем на стекло снегом. Он попал в пробку, и машина стояла уже полчаса на обледенелой дороге. Садовое кольцо стояло. Через полтора часа он, наконец, добрался до Колхозной площади. Нашел дом, где проживал клиент, и припарковал машину. Мобильник разразился руладой. Звонил Николай. Он сообщил, что Цыпа готов к встрече, разнес в пух и прах "цыплят", а Любаша в компьютере нашла телефон и адрес человека, который скупал синие галстуки образца сороковых, пятидесятых годов.
  - Срочно выезжай по адресу, - распорядился Володя. - Любашу с собой не брать! Молодец девчонка, умница! Оружие захвати, Люба не должна подвергаться опасности. Пусть в офисе сидит и закроется на все замки. Она тебя уговаривать начнет, а ты не поддавайся. Знаю я вас!
  - Понял, шеф! - Николай отключил телефон и вздохнул.- Сам бы ее уговорил!-И посмотрел на Любу. Она уже надевала куртку и сапоги, готовясь на выход.
  - Револьвер возьмешь? - спросила Люба.
  - Обязательно. Запомни, когда расследуешь убийство, без оружия никак нельзя. А Володя выходить из офиса тебе запретил.
   Пятнадцать минут они кричали друг на друга. И Николай сдался. Владимир не знал, что Сеня уже год тренировал Любу, а Николай знал. Но Володе не говорил, опасаясь его гнева и возможной ссоры со старым другом.
   Люба давно стремилась к настоящей работе. И Николай ее понимал. Люба быстро определила адрес. Когда есть компьютер, это не проблема. Им пришлось ехать через всю Москву. В метро полно народа. Донимали нищие, певцы в переходах, крикливые объявления и реклама, где только можно.
   Спустя час они с трудом нашли маленькую улочку и пятиэтажную "хрущебу", едва заметную среди разросшихся деревьев. Квартира, которая их интересовала, находилась на пятом этаже. Лифта, конечно, не было. Они, стараясь не шуметь, поднялись на нужный этаж. Квартира номер 20. Дверь полуотворена. Дядя Коля и Любаша переглянулись.
  - Опоздали...- прошептал Николай.
  - Неужели... Опять? - Люба побледнела.
  Николай достал револьвер и осторожно протиснулся в квартиру, велев Любе остаться на лестничной площадке. Его не было минут 20. Наконец, он вышел к Любе.
  - Старуха мертва. Окоченела совсем. Задушена, синим галстуком. И кошелек рядом валяется... Тебе туда нельзя, - прикрикнул он на Любу, которая хотела заглянуть в квартиру. - Цыц! Мала еще, такие дела расследовать. И следы незачем оставлять. Линять отсюда надо, в милицию о трупе сообщить. И Володе.
  - Погоди, Дядя Коля. - Люба схватила его за рукав. - С соседями надо поговорить. До милиции.
  - Конечно, надо.
   В трех квартирах на их звонки никто не ответил. Видно, никого дома не оказалось. Но на четвертом этаже им повезло. Когда Люба позвонила, залаяла собака, двери приоткрылись на цепочку, и в щель протиснулась любопытная мордочка белого пуделя.
  - Кто такая? - Неприветливо спросила пожилая женщина.
  - Я из Собеса. Выясняю, в чём нуждаются одинокие пенсионеры.- И Любаша просунула в щель припасенный документ со своей фотографией.
   Таких "документов" Володя запас великое множество, и они, как правило, срабатывали. Женщина долго изучала фотографию, печать, а потом сказала:
  - Входи, дочка! Если ты воровка, предупреждаю - взять у меня ничего. Всё ценное давно продала. Вот только если чёрно-белый телевизор возьмешь! - и она засмеялась, снимая цепочку, и испугалась, когда увидела, что за девушкой в квартиру шагнул высокий мужчина средних лет. - Наверное, спортсмен бывший. - подумала хозяйка, увидев военную выправку и широкие плечи Николая.
  - Не пугайтесь! Мы не грабители, работаем с девушкой в частном детективном агентстве и хотели бы задать Вам несколько вопросов. Собес, конечно ни при чём. Мы хотели бы задать Вам несколько вопросов о соседке вашей - Квашниной Тамаре Максимовне, если Вы не возражаете, конечно.
   У бабули Любаша и Николай пробыли час. Баба Маня, как она велела себя называть, жила одна. Иногда приезжал навестить ее племянник, которому она завещала квартиру.
  - Он у меня хороший, - похвасталась она. - И смерти мне не желает.
   Сначала она рассказала гостям свою биографию, затем принесла пыльный альбом с фотографиями. Любаша и Николай не торопили ее. Пили в чистой кухоньке чай с печеньем и разглядывали многочисленных родственников бабы Мани.
  - Многих уже в живых нет, - вздыхала хозяйка. - Царство им небесное... Хорошие были люди. Все, как есть, трудящиеся и партийные. С наградами и премиями прожили за ударный труд, Социализм строили, который просрали мерзавцы разные. Чтоб им ни дна, ни покрышки!
   Наконец-то, она заговорила о соседке с верхнего этажа.
  -Вот она в молодости какой была, ткнула пальцем Баба Маня в фотографию, где было запечатлено застолье.- С самого начала, мы с ней дружили, с Тамаркой. В бараке жили при швейной фабрике. Потом барак сломали, получили мы квартиры в хрущебе. Вот здесь на фотографии новоселье справляли. Не задалась жизнь у Тамарки. Муж бросил, ушел к другой. Какая-то болезнь женская у неё была. Рожать не могла. И стала она попивать. Сначала немного, а потом спилась совсем. Ругала я ее, увещевала, да что толку! Совсем опустилась - грязная, страшная, смрад от нее шел, стоять рядом нельзя, хоть нос зажимай...
  - А кто-нибудь навещал ее? - Спросил Николай.
  - Пьяные дебоши были. Крики, драки, соседи милицию вызывали. А кто приходил не знаю. Бомжи какие-то. Пьянь, одним словом. Она, как пенсию пропьет, ко мне бегала деньги занимать. Да не отдавала никогда. Но третьего дня удивила она меня. Пришла ко мне - помытая, в чистой одежде и долг принесла. Сказала: " Друг у меня теперь есть, помогает материально, и пить не велит". Мужчину очень хвалила: "Шикарный мужик, положительный, непьющий, жалко, что молодой для меня. Но сказал, что я напоминаю ему мать и, что он меня пожалел."
  - А вы видели ее друга?
  - Не пришлось. А вот соседский мальчишка, Мишка его зовут, видел. В третьем подъезде, квартира 42, - сказала баба Маня и горестно вздохнула.- Мальчонка деловой, учится хорошо, в шестом классе, на пятёрки. Да не повезло ему с родителями. Мать в прошлом году померла. Отец пьет уже давно. Изверг. Бьет мальчишку. Требует каждый день бутылку водки у мальчонки, а денег не дает. Нигде не работает. Мишка на рынке подрабатывает. Коробки с продуктами таскает, извелся весь. Худой, как палка, одет плохо. А когда отец лютует, часто ночует у меня или у Тамарки. Вот он и видел друга Тамаркиного, сам мне говорил. А друг-то тот, Мишке не понравился. Мишка говорил, глаза у него, как у змеи, злой и страшный человек, хотя одет справно, не бомж. Он его испугался, когда увидел. Друг этот зашел на минутку, Тамарка ему какой-то кулек отдала, а он как зыркнул на Мишку, что у мальца ноги подкосились.
  - А почему вы меня про Тамарку спрашиваете? - спохватилась баба Маня. - Может, случилось что?
  - Случилось. Вы к ней в квартиру не ходите. Запритесь на все замки, двери никому не открывайте, сидите тихо. На улицу пока не выходите. Подруга Ваша умерла. Ее убили.
  - Батюшки-светы! Убийство, значит?
  - Убийство. Мы милицию вызовем, а сами к мальчику наведаемся. Про Мишу милицию не оповещайте, а то затаскают его на допросы. Мы его сами охранять будем, поскольку он является важным свидетелем. А отцу его мозги вправим, как положено. Следы побоев у мальчика на теле наверняка есть?
   - Есть, есть! Весь в синяках ходит, и от ремня на спине следы есть. Сама видела! - и баба Маня заплакала.
  - Лишим его отца родительских прав, - пообещал Николай. - И срок ему за избиение ребенка будет. Пусть в тюрьме посидит, мерзавец. Любаша - юрист, все законы знает, не сомневайтесь.
   Николай и Любаша попрощались со старушкой и спешно пошли искать 42 квартиру. Метель разбушевалась с новой силой. Ветер сбивал с ног. Согнувшись, сыщики направились к третьему подъезду.
   * * *
   Володя Долбачев поднимался по лестнице к клиенту, когда зазвонил мобильник. Николай доложил об убийстве, о том, что баба Маня поведала, и сказал шефу, что они с Любой направляются в квартиру, где проживает мальчик.
  - Любашу немедленно отправь в офис! - гневно закричал Володя. - Почему мои приказы не выполняются? Что за самоуправство? Накажу вас обоих, не думайте, что ваша самодеятельность вам так пройдёт! На поводу у девчонки пошёл? Ты же, Николай, сыскарь с опытом. Девчонку подставить хочешь? Ну, настоящий разговор впереди! Дело опасное и мутное. И преступник опережает нас на несколько ходов. Теперь охотится за парнишкой, а вы с Любой засветились.
   Володя положил мобильник в карман. Он расстроился. Рвется Любаша к настоящей работе. Похоже, не остановить. Думает, я не знаю, что Семён ее обучает. Она неосторожна, эмоциональна, рано ей лезть в разборки, которые впереди Обязательно будут. Преступник умен, осторожен, свидетелем будет убирать, а вдруг он Николая и Любу проследил? И сейчас следит, не дай Бог! Володя знал, что Николай проверит, нет ли за ним слежки. А если не заметит? А если не получится? Всё может быть. Интуитивно чувствую, что наш противник из милицейских, а может быть ещё круче. Что за человек? Почему ополчился на бывшего прокурора?
   Наконец, он добрался до квартиры клиента и позвонил. Ему открыл старик, одетый в спортивный костюм.
  - Лицо прокурора, - подумал Володя. - Неприятное лицо. Глубоко сидящие серые огромные глаза. Высокая фигура. Брезгливые губы. Скошенный подбородок. Жидкая бороденка клинышком. Большие руки с угловатыми, еще сильными пальцами.
  - Проходите, - сказал старик. - Что-нибудь выпьете? Коньяк, водка, ликер? Или кофе?
  - Стакан крепкого чая с лимоном, если можно, - ответила Володя. Он разделся, снял обувь и надел, привезённые с собой тапочки. Прокурор, как ястреб наблюдал за ними.
  - Октябрина! Стакан чая с лимоном для гостя!- крикнул он. - Чай у нас цветочный с листьями смородины. Дрянь, которую сейчас продают вместо чая, не покупаем. Сахар употребляете?
  - Да.
  -Вот это напрасно. Не бережете себя, молодой человек. Сахар в доме не держим. Но есть варенье. Какое Вы любите? Вишневое устроит?
  - Устроит.
  - Октябрина! Вишневое варенье к чаю для гостя! Рюмку коньяку для меня!
   Они прошли в комнату. И уселись в старинные кресла. Комната была тщательно убрана, проветрена, но было заметно, что уборка производилась специально для гостя. В коридоре же скопился разный хлам.
  - Ненужные вещи, которые старики не любят выбрасывать, - подумал Володя.- Мебель старая, но по теперешним временам, дорогая.
   В комнате стоял круглый ломберный столик; полки с книгами, под потолки; узкая кровать, застеленная льняными дневным покрывалом; вышитые подушки.
  - Жена-покойница вышивала, - заметил старик. - Живу вместе с дочерью. Она ходит в магазин, готовит, убирает. Ленивая. Не то, что жена покойница. Я пишу книгу. Мои воспоминания, мемуары. Скоро издам. Небольшим тиражом, конечно. Хочется после себя что-то полезное оставить. Мне приходилось работать и встречаться с интересными и известными людьми. Мы работали по-другому. Если хотите, потом книгу подарю. С автографом,- добавил Владлен Валентинович.
  - С удовольствием приму Ваш подарок. А в рукописи ее нельзя прочитать?
  - Всё, что вас интересует, я Вам и так расскажу, - усмехнулся старик.- Хотите знать, что представляет собой клиент? Похвально, похвально... Ну, к делу...
   Вошла Октябрина с подносом, на котором стоял тонкий стакан в подстаканнике с чаем, лимон, нарезанный дольками на блюдечке. Варенье в вазочке. Рядом горкой лежали крекеры. Рюмочку с коньяком подала отцу. Она была в чистом переднике, на голове белый, завязанный сзади платочек. Платочек сбился на сторону, из-под него выбились рыжие крашеные волосы. В ушах - дорогие серьги. Руки неухоженные с неумело накрашенными ярко красным лаком ногтями.
  - Что ты с собой сотворила, дура? - разъярился старик. - Выкрасилась, обезьяна! Позоришь меня перед гостем! Сегодня же наголо остригу! Пошла вон, чума недобитая!
   Октябрина, поставив поднос на столик, молча удалилась.
  - Ох, дура на мою голову! Но Вы не обращайте внимания. В каждой семье есть свой урод... - старик взял рюмку и выпил коньяк залпом.
  
   Чай понравился Володе. Душистый, крепкий. И варенье, где ягодки без косточек отделялись одна от другой, было очень вкусным.
  - Прекрасное у вас варенье. Чай изумительный. Хотелось бы узнать рецепт, - сказал Володя, смакуя каждый глоток.
  - Октябрина! Напиши гостю наш рецепт чая, - крикнул старик. И повторил: - К делу, уважаемый детектив... Когда-то, в далекой молодости, - сказал бывший прокурор - Я совершил неблаговидный поступок...
   * * *
   Николай с Любашей вошли в третий подъезд. Поднялись на четвертый этаж. Они долго звонили. Никто не открывал. Николай вытащил отмычки из дипломата, замок был простой. Они отворили дверь и осторожно вошли в квартиру. В нос ударил зловонный запах. Любаша зажала нос пальцами. Чуть не стошнило. Двухкомнатная маленькая квартира была захламлена до предела. Черный немытый пол, грязная посуда в кухне, огрызки, заплесневелые корки, оборванные обои. Из дальней комнаты доносился храп. На диванчике не раздевшись, спал дикого вида мужик. Рядом валялась пустая бутылка дешевый водки, огрызок соленого огурца. Резко пахло мочой.
  - Отец мальчика, - Николай спрятал оружие в кобуру. - Ну и тип! Бедный парень! Что делать, Любаша? Может, оставим всё как есть и пойдем на улицу с ребятишками потолкуем?
  - А вот и нет, - сказала Люба. - Его надо допросить. Наливай ванну холодной воды, Дядя Коля. Мы его макнем и не один раз. Мигом протрезвеет, подонок. И как таких мерзавцев земля носит?
   Они раздели пьяного догола. Он мычал, но не проснулся. Они вдвоём потащили его в ванную комнату. Николай скомандовал: раз, два, три!
  - Макаем!
  Они опустили пьяного в холодную воду.
  - Не задохнулся бы,- Любаша схватила пьяницу за волосы, подняла его голову над водой.
  - А-А-А! - Заорал пьяный, вытаращив глаза. - A-A-A! Что? Кто?
   Он бил руками по воде, окатил Любашу, и дико орал:
  - Отпустите, окаянные! Что вам от меня надо? - Он сел в ванне, ошалело глядя на Любашу.- Пошла вон, стерва, из моего дома! Мишка! Ты где, сволочь? Родного отца губят! Помогите!- заорал он. - Режут! Убивают!
   Любаша, осерчав, хлопнула его по одной щеке, потом - по другой. Пощечины были увесистые. Голова резко мотнулась из стороны в сторону. Мужик замолчал. Потом попросил:
  - Вытащите меня отсюда, простужусь ведь! - и заплакал, размазывая слезы по небритому грязному лицу.
  - Что вам от меня надо?
  - Где Миша? - Спросил Николай.
  - А я откуда знаю? В школе или на рынке. Больше ему быть негде.
  - А вчера он был дома?
  - Не помню...
  - Сейчас вспомнишь, - Любаша снова окунула пьяницу, на этот раз с головой. Потом усадила его в ванне. Тот мычал, отплевывался и, вдруг сказал почти трезвым голосом:
  - Вытащите меня отсюда, всё вам расскажу, всё, что хотите. Я замерз. Мне плохо. Вандалы вы... Разве можно так обращаться с культурным человеком? Ну, пьющий я, признаю. Но не преступник. За свою жизнь я никого не обидел, клянусь...
  - Не обидел, говоришь?- грозно спросила Люба.- А сынишку своего не обидел? Тунеядец, пьяница, и дебошир, издеваешься над собственным ребенком, бьешь его, если он тебе водки и жратвы не принесет? А в тюрьму не хочешь? За издевательство над малолетним? Такая статья есть. Я тебя, скотина, в тюрьму упеку. Обещаю.
  - Где твой сын? Когда он последний раз дома был? - встряхнул пьяницу Николай.
  - Его уже неделю дома нет,- ответил дрожащий мужик. - Я его учебники продал, бутылки... Ничего у меня дома теперь нет... Ни еды, ни выпивки... Всё продал... Всё пропил... Повешусь...
  - Вешайся, - сказала Люба.- Всем легче будет. Пошли, Николай, пусть сам из ванной выбирается. Я вся мокрая. Надо такси ловить.
   И они, захлопнув двери, спустились вниз по лестнице, и вышли на улицу. Огляделись. Невдалеке, на пустыре, детишки строили из снега крепость.
  - Дядя Коля! У меня к тебе просьба: пробегись в ближайший магазин, купи чипсов( она пересчитала ребятишек) 10 пакетиков и 10 шоколадок. Надо ребятню угостить. А я пойду крепость с ними строить. Лады?
  - Куда расходы запишем, умница?
  - На счёт клиента. Куда же ещё?
  - Ну, тогда - лады, - ответил Николай, обозревая местность. И направился в сторону магистрали, откуда доносился шум транспорта.
   Через полчаса с помощью Любаши крепость была построена. Любаша раскраснелась. Ей стало жарко, мокрая одежда подсыхала на разгоряченном теле. Николай купил 12 пакетиков чипсов и столько же шоколадок. Трапеза состоялось внутри крепости, ребятишки ликовали. Любаша и Николай с удовольствием съели чипсы и закусили шоколадками.
  -А почему среди вас Мишки нет? - спросила Любаша у старшего пацана.
  - Какой ещё Мишка? - переспросил один из мальчиков и побледнел.
  - Из 42 квартиры. У него отец пьяница, его учебники пропил. А мы с дядей Колей из Собеса. Хотим ему помочь. Читай документ, если не веришь.
   Мальчик прочитал "ксиву" со всем вниманием, поднял на Любашу испуганный взгляд и сказал:
  - Тетенька, Мишка прячется. Его страшный дядька убить хочет. Я Мишке скажу, что вы ему помочь хотите. А где он прячется, не скажу. Он всех боится, никому не доверяет. А вы с дядей Колей приходите к нашей школе завтра в 10 утра. Я Мишке скажу. Если он захочет, то придёт. Только вы не к главному входу приходите, а ждите сзади школы.
  - Ты не сомневайся в нас, - Любаша погладила мальчишку по плечу.- Мишке передай, от страшного дядьки мы его убережем. А дядьку поймаем и в милицию сдадим. А, может, он и пулю в лоб получит, если - убийца. Дядя Коля шутить не любит. Так Мише и передай. А сейчас нам пора. Дела ждут. И вам хватит гулять, пора по домам, - обратилась она к ребятишкам.
  -Тетя Люба, а вы завтра придете? Приходите! В войну играть будем,- закричали мальчишки. - Придёте?
  - Может, и приду, вы снежки готовьте. В 10 утра мы с дядей Колей сюда придем. Или, чуть позже.
   Ребятишки разбежались по домам. Любаше стало холодно. Николай поймал такси, и они долго добирались до офиса, пережидая в пробке. В машине было тепло. Любаша склонила голову на Колино плечо и задремала.
   * * *
   -Ну, вот что, хорошие вы мои, - Володя вытащил сигарету и закурил.
   Он сидел за столом, Любаша и Николай пили чай, заваренный собственноручно Володей по новому рецепту.
  - Дело оказалось серьезнее, чем я предполагал. С сегодняшнего дня будьте осторожны. Очень вас прошу. Мальчонку достать хоть из-под земли. Возьмем его пока к себе домой, к Любаше, а там видно будет. Проня получил задание: вашу квартиру охранять. Продукты на неделю я бабе Лизе завез. На лестничную клетку пусть не выходит. Завтра рабочие придут, будут ставить новую дверь, а то вашу можно одной рукой высадить. Замки я купил. Когда мальчонку привезете, Люба будет находиться в офисе, а ты Николай, бери машину и следи за клиентом и его дочерью в три глаза. Клиент признался, что в далекой молодости совершил неблаговидный поступок. 1947 году он написал донос на своего начальника прокурора, когда работал его заместителем. Он оправдывал свой поступок тем, что прокурор был редкой сволочью, и что он просто его опередил, ибо тот на него тоже собирался донос писать. Прокурора арестовали, семью выслали в Горно-Алтайск. У арестованного был сын и клиент думает, что это он ему мстит. Его мать умерла, отец тоже; клиент проверял, когда ещё работал. Следы сына затерялись. Кроме того, старик рассказал, что сам он потомок древнего дворянского рода и, что когда-то его родители проживали в своем имении в Орловской области.
   " Вы, наверное, недоразумеваете, откуда у меня, пенсионера, есть средства на расследование? Так вот, фамильные драгоценности удалось сохранить". Он на моих глазах отпер маленький сейф, - продолжал Володя,- и показал свои цацки. Я чуть не ослеп, как бриллианты сверкали. Броши, серьги, колье, отдельные камушки - всё старинной работы и очень ценные, так сказал старик и запер сейф. А сейф-то мощный. Открыть его даже для знающего человека трудно. Бывший прокурор и наш клиент любит синие галстуки. Он предполагает, что кто-то в его отсутствие проник в квартиру, украл у него галстук и кошелек. А на кошельке его отпечатки пальцев. Потом, чтобы подставить старика, преступник обзавелся целой кучей синих галстуков и кошельков, и разбрасывает их на местах преступлений. Я обратил особое внимание на его дочь. Она отца ненавидит люто. Это я понял, когда с ней поговорил. Потом, зачем, вдруг, она волосы покрасила? Может, дружок появился? И, возможно, дружок ее и есть преступник, убийца... Тогда ей и старику грозит опасность. Поэтому, Коля, время не тяни, скорее, вези мальчика к бабе Лизе, а сам - немедленно на пост возле дома клиента. Любашу с собой не брать! Категорически запрещаю!
  -- Ну, Володя, - раскраснелась от возмущения Люба. - Николаю прикрытие надо... Преступник страшный человек. Маньяк. Он очень опасен. Как же ему одному?
  - Не будет он один. Ребята Семёна его подстрахуют. А ты, голубушка, не в свое дело не лезь. Я сказал...
  - Сказал... Сказал... - Любаша расстроилась в конец. Она встала и вышла в другую комнату.
   * * *
   Любаша с Николаем уже минут 40 ждали мальчика у школы. Сзади здания никого не было, кроме собачников. Собаки всех мастей и пород поднимали лапки, справляли свои дела, загаживая снег, и лаяли друг на друга. Из-за помойки, вдруг выглянул мальчишка. Показалась только его голова в драной шапке-ушанке, и любопытные испуганные глаза.
  - Любаша! - тихо сказал Коля. - Парнишка пришел. Он за помойкой прячется. Потихоньку отойдем за угол, ты беги к помойке, перехвати его, а я на виду буду.
  - Не пришел Миша, - громко сказал Коля. - Боится нас, а зря. Пошли отсюда. Ребятишки нас ждут в снежки играть. Надо им чипсов купить и шоколадки. Может, Миша тоже придет играть.
   Они не спеша зашли за угол здания, и Любаша в обход рванула бегом к помойке. Возле помойки никого не было. Какой-то пес подбежал к мусорным бакам и залился оглушительным лаем. Любаша открыла один из боков и увидела в нём мальчика. Он сидел на самом дне, закрыв голову руками, и плакал.
   * * *
   Мишу посадили рядом с Любой на заднем сидении машины. Он исподтишка разглядывал своих спасителей. Впрочем, спасителями он пока их не считал и решил сбежать при первой возможности. Дух от него шел ужасный.
  - Любаша, за нами мерс увязался, - сказал Николай.- Надо проверить, что за люди. Он свернул с трассы в переулок и остановился. Черный мерседес последовал за ними и остановился невдалеке. Мишка испуганно втянул голову в плечи и замер.
   - Не бойся, - ласково сказала ему Люба. - Мы не в собесе, а в сыскном агентстве работаем. Сейчас Дядя Коля разберется с преследователями, и поедем ко мне домой. Мы тебя в обиду не дадим. Веришь?
  Мальчик молчал.
  - Может мне придётся дяде Коле помочь, - шепнула Любаша мальчику на ухо. - Ты сиди в машине и не вздумай бежать. Подстрелить могут. Понял?
  - Понял,- ответил он тихо. - Я не убегу, тетя Люба. Мне Петька сказал, что Вы - хорошая.
  Николай вышел из машины и направился к мерседесу. На левую руку он надел кастет, в правом кармане сжимал в руке оружие. Из мерседеса не спеша вышли четверо молодых мужчин в масках и пятнистой одежде.
  - Вооружены, - подумал Коля и решил вернуться назад. Через минуту он оказался окруженным, к виску ему приставили пистолет, а один из бандитов с силой ударил его в солнечное сплетение.
  - Сиди! Тихо! - Люба осторожно открыла дверцу машины.
  - Тетенька! Не надо! Их много, - заплакал Мишка.- Убьют!
   Люба вышла из машины и не торопясь направилась к бандитам. Вскоре все они валялись у мерседеса в разных позах. Двое стонали, лишившись сознания, а двое - не подавали признаков жизни. У одного голова была свернута на сторону, у другого проломлен нос. Подхватив Николая за подмышки, Люба втащила его в машину и усадила на место рядом с водителем. Потом вернулась к бандитам, схватила одного, который был жив, но без сознания и потащила его к машине.
  - Миша, подвинься. Этого подонка допросить надо. Я его положу рядом с тобой. Если в себя придёт, мне скажи. Внимательно наблюдай за ним. А нам линять отсюда пора, пока милиция не приехала.
   Она села за руль и на большой скорости выехала на шоссе.
  - Я за ним хорошо буду смотреть, - сказал мальчик.- Не беспокойтесь, тетя!
   Он восхищенно смотрел на Любу.
  - Вот это да! Четырех мужиков уделала, даже дядя Коля с ними не справился, - думал мишка, когда машина неслась по Алтуфьевскому шоссе в сторону Бибирево. - Класс!
   * * *
   Бандита доставили в офис. Любаша связала ему руки и ноги, как учил Семён, двойным морским узлом, перевязала разбитую голову, позвонила Володе и стала дожидаться, когда он приедет.
   А баба Лиза в это время с дедом Проней приводили Мишку в нормальное человеческое состояние. Николай отдыхал рядом на диване. Любаша еще в офисе сделала ему массаж, заставила согнуться и выпрямиться, после чего боль утихла. А Проня принес водку и Николай, приняв полстакана и закусив блинком с селедкой, почувствовал себя почти хорошо. Только очень хотелось спать. И он незаметно для себя уснул. Баба Лиза заботливо накрыла его пледом. Проня, по указанию Елизаветы Емельяновны вынес на помойку всю одежду мальчика.
  - Восстановлению не подлежит, - баба Лиза брезгливо отворачивалась от газет, в которые сложила шапку, драную куртку, дырявые бахилы, штаны и рубашку.- Люба велела: "все новые купим, а расходы клиент оплатит. Однако, сейчас у нас в наличии немного денег".
   Она открыла сундук, и вытащила из его середины любимые брючки, трусы, майку, носки, кофточку и свитер.
  - Вот говорила Любаша, что я барахло храню, а - пригодилось. Когда эти вещи Любка носила? В пятом классе, кажется. Или в шестом? Теперь, что мальчишки, что девчонки - одни вещи носят, прости Господи. Брюки на молнии - в самый раз будут... Нафталином попахивает, сейчас я вещички на балкон вынесу, пусть их ветерком обдует...
   Проня зашел к себе домой и взял машинку для стрижки волос.
  - Вши у парня, - баба Лиза укутала голенького мальчишку старой простыней. Стриги, Проня, аккуратней, волосы, не раскидывай, а то вши по комнате расползутся, не дай Бог. Потом волосы вместе с простыней на помойку снесешь и сожжешь. Что же это делается? - причитала она.- Не война же на дворе, откуда такие изверги отцы берутся? До чего мальчонку довёл! Кожа да кости, худенький, как с блокадного Ленинграда...
  Стриженного наголо Мишку мыли в ванной часа два. Потом одели во все чистое. Потом кормили. Мальчонка наевшись, сомлел и его уложили спать на Любину кровать. Из одеяла торчала его плюшевая головенка и нос, на котором после мытья оказались веснушки.
   * * *
   Возле недавно построенного скромного особняка стояло 12 машин. И новые машины продолжали прибывать. Подмосковное Щёлково засыпало снегом. С утра выглянуло солнце, но снова исчезло в мутной пелене. В двенадцать дня опять пошел снег. В просторном зале собрались воры в законе. На председательском месте сидел Цыпа. По правую и левую руку от него за длинным столом, уставленным бутылками со спиртным и разной снедью, сидели его близкие сотоварищи по бизнесу, дружки, которых он собственноручно воспитал. Когда-то в далекие времена, вор в законе имел колоссальный авторитет среди воровской братии. Сейчас, авторитет сильно покачнулся. Возникли новые группировки - из молодых и ранних, которые нарушали порядок в Москве, Петербурге и других городах, новая каста киллеров. Разборки, убийства, глупые грабежи. Ситуация в воровском мире вышла из-под контроля авторитетов. После того, как Цыпа уничтожил бутылку Бренди, поросенка с банкой хрена и закуски, стоящие неподалеку от него, а другие старались не отставать от него, стол наполовину опустел, и, наконец, начался серьезный разговор.*
  
  -----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
  * автор освободил свое повествование от жаргона уголовников и перевел речи воров "в законе" на русский язык.
  
  - Что мы имеем на сегодняшний день, - начал Цыпа, обтерев белоснежным платком багровое лицо, и продолжил: - Ситуация мерзейшая. Возьмем для примера наше Щелково. Недавно здесь построили мечеть. И выяснилось, что на исконной русской земле, в частности Щёлково, уже проживает 20000 татар. Они повылазили из своих нор к мечети, и стало возможным их пересчитать. Лица кавказской национальности создали свои кланы и шуруют на наших территориях, как у себя дома. Едешь по Москве и кругом одни черные рожи.
  - И в Петербурге та же ситуация, - пискнул вор по прозвищу Чумак.- Деться никуда от черных. Чумак погладил белый чубчик.
  - Не перебивай старшего,- сказал вор Дылда. По мощности телосложения он не уступал Цыпе. И хлопнул по лбу суетящегося Чумака. - Сиди смирно.
  - В Коране у них сказано, что водку пить нельзя, - сказал Цыпа.- Вот они и плодятся, как тараканы. И дети у них растут здоровыми, - говорил Цыпа, обгладывая куриную ногу. А наш народ вымирает. Пьет сверх всякой меры. Как у тебя обстановка? - спросил он у вора со странной кличкой Кошар.
  - У нас в Пензенской области народ совершенно оборзел, - ответил Кошар. - Похоже, настал конец света. Пьют чудовищно. Врачи за голову хватаются. Сифилис и гонорея свирепствуют. Недавно обследовали детский интернат, сифилисом болеют все дети. Деревни вымирают. Пьют поголовно. Отцы трахают дочерей, сыновья - матерей, дети уже в 6 лет - сифилитики. Ужас! Не сеют, не жнут, кругом разруха. Наркоманы тащат всё, что могут. Убивают, грабят...
  - Куда смотрят власти?! - Заорал Цыпа, вытаращив глаза. - Куда они смотрят, я вас спрашиваю?! Грабят казну, ездят по заграницам, а на русский народ им наплевать с высокой православной колокольни!
  - Мочить их надо поголовно! - предложил вор "в законе" по прозвищу Мокрый.
  - Всех не замочишь. Одни уйдут, другие на их место станут, - сказал Цыпа.
  - Главные церковники пост не соблюдают, - объявил Дылда.- У них акции сигаретные. На патриарха противно смотреть. Брюхо впереди себя тащит. Морда просит кирпича. Это не священники, а порождение дьявола.
  - Священник должен быть худым, это ты правильно отметил, - сказал Цыпа, - Но к делу: я недавно беседовал с Долмачём. Он изменился. Сейчас открыл сыскное агентство, работает на высоком уровне. В паре со своим другом. Девка у него работает, Любкой звать. Недавно моих "цыплят" так сделала, любо дорого было глянуть. У неё черный пояс по каратэ.
  - Цыпа! Я тебя, конечно, уважаю, - сказал вор в законе Сапог, поглаживая лысину и наливая в стакан водку.- Но с ментами дружбу водить? Это нонсенс.
  - Заткни свой нонсенс себе в задницу, - заорал Цыпа. - Всегда во все времена воры имели своих людей в ментовке. Менты тоже люди и им жить сейчас тяжело, как всему нашему народу...
  -Да пошел он в ж***, наш народ, - сказал вор Юрасик, - сейчас богачей полно развелось, работы нам хватит. Надо думать, как нежелательных конкурентов убрать, а ты всё - народ, да - народ! Цыпа кряхтя, встал, подошел к Юрасику, немного подумал, поднял его за шиворот и врезал по носу. Юрасик свалился на стол, загребая руками закусь, и заскулил:
  - Что я такого сказал, Цыпа? Чего дерешься?
  - Народ нельзя засунуть в ж***,- назидательно сказал Цыпа, возвращаясь на свое место во главе стола. Ни одна ж*** не выдержит. А ты - кто и я - кто? Мы тоже - народ, хоть и воровской. Воры в законе обладали чувством юмора. Иначе, чем объяснить, что все присутствующие ржали, как лошади не менее пяти минут, хлопая по плечу Юрасика, который вытирал скатертью разбитый в кровь нос. - Долбач сказал правильную вещь, - Цыпа кинул обглоданную куриную ногу на стол, - Надо бороться с нежелательным криминалом по новым правилам. Засылать к ним своих людей, как разведчиков, ссорить их друг с другом. Пусть они воюют между собой, без нашего участия и бьются насмерть. Ума у них немного. Молодые. Опыта не имеют. Долбач сказал, да я и сам знаю, что самая опасная кодла шурует по всей стране. Она чудовищно разбогатела. У неё в руках наркобизнес. Однако и у неё в настоящее время объявился конкурент. Долбач предполагает, что руководитель новый организации - кто-то из бывших КГБшников. Конспирацию придумал, сволочь, как в ЦРУ. Скоро битва между ними начнется нешуточная. Кроме того, все знают, что объявился какой-то психопат. Он рубит головы наркоманам. Этот идиот не из наших.
  - Точно, - ответил Шумахер, вор в законе, сидящий рядом с Цыпой. - Больной на голову. Синими галстуками раскидывается, топорами. Свидетелей душит, опять же синим галстуком. Что бы это значило, а Цыпа?
  - Вот, что это значит, сейчас Долбач и выясняет. Ясно, что этот кретин - одиночка. Но умный. И поскольку он уничтожает наркоманов, то...
  - Это не наша забота, - сказал вор Дятел. - Пусть его менты ловят...
  - Запомни, Дятел, всё в этом мире взаимосвязано, - заявил Цыпа. - Менты озверели. Облавы одна за другой. В наших интересах этого психопата уничтожить и как можно скорее.
  - Да, как же его найти? - спросил Юрок, потирая нос.
  - Будем помогать Долбачу, - ответил Цыпа. - Ему самому не справиться. Кроме того, подумайте, кого заслать нашим конкурентам. Долбач план придумал. Глядите...- Цыпа встал и принес лист ватмана, сдвинув закусь на один конец стола.
  - Юрок, вытри стол! - приказал он.
   Стол был немедленно вытерт и воры склонились над чертежом. Некоторые надели очки. Цыпа взял нож, используя его как указку, и стал разъяснять операцию по уничтожению "молодых и ранних". Неслышно отворилась дверь, и в зал шагнул Володя Долбачев. Все присутствующие обернулись к нему. Мгновенно в их руках оказалась оружие, и направлено оно было на незваного гостя.
  - Привет честной компании! - сказал молодой человек. - Без паники! Цыпа, объяви кто я такой. Кстати, твоя охрана никуда не годится. Пропустили меня, как миленькие.
  - Ну, ты даешь, Долбач! - сказал Цыпа недовольным голосом. - Выследил, гад.
  - Выследил, - согласился Володя. - А твоих людей надо учить, как уходить от слежки и охранять своего босса.
   Воры в законе молчали, но повинуясь жесту Цыпы, оружие убрали.
  - Я хочу сделать доклад, - заявил вновь прибывший, подсаживаясь к столу и наливая себе в стакан бренди. Однако, богатая закусь у вас, не то, что у нас, бедных ментов.
  - Угощайся, - согласился Цыпа. - Но не утомляй аудиторию. Даю тебе 15 минут на доклад. Не привыкли мы к ментовским докладам. Можем заскучать.
  - Замётано. Пожрать то можно?
  - Катерина!- заорал Цыпа. - Выдь сюда!
   Вошла опрятно одетая пожилая женщина.
  - Обеспечь порядок на столе, - распорядился Цыпа.- Подавай кофе, чай и пирожки. Пусть всё будет, как в лучших домах Рио-де-Жанейро. Кофе, мармелад, конфеты...
   Воровская братия заржала дикими голосами. Смеялись до слез, а Дылда, отсмеявшись, сказал:
  - Сроду, докладов ментовских не слыхал. Ну, ты даешь, Цыпа! Однако, послушаем мента. Интересно, что он нам предложит.
  - Интересно...- согласились остальные.
   * * *
  Любаша сидела за компьютером и краем глаза наблюдала за пленным. Володя допросил пришедшего в себя бандита и куда-то уехал. Любе стало жарко. Батареи, дай Бог здоровья Лужкову, жарили вовсю, как в 20 градусный мороз. А градусник за окном показывал всего ноль градусов. Любаша сняла с себя свитер, и стала стаскивать с пленного комбинезон. Она разглядывала его, и ей было не по себе:
  - Двоих на тот свет отправила, - думала она. - А ведь это мальчишки. Сколько лет дураку? Девятнадцать? Двадцать? Не больше. Мышцы накачанные, а драться не умеет.
   Она заварила кофе, поднесла к губам мальчишки, тот с жадностью выпил душистый напиток из Любиных рук и застонал.
  - Не стенай, не маленький, - сказала Люба, проглоти-ка анальгиньчик. Сейчас я тебя перевяжу, укольчик от стресса сделаю и будешь, как миленький - здоров и весел.
   Через полчаса покалеченный бандит полностью пришел в себя.
  - Тебя как зовут? - спросил он.
  - Любой зовут, а тебя?
  - Я - Денис.
  - Дениска, расскажи, как тебя угораздило бандитом стать? Бутерброд с колбасой съешь?
  - Очень даже съем,- Денис улыбнулся. - Ты - добрая. А твой босс - зверь, а не человек. Я думал, он меня убьет. И не бандит я. - Денис обиженно отвернулся.- Фашисты мы. Боремся за русский народ, против евреев, черных, мусульман. Хотим их из страны убрать. А вас мы бы убивать не стали. Ведь - русские вы. Нам приказ был: мальчишку боссу доставить, а вас допросить. Но вы нас опередили, мальчишку увезли, а нам приказ надо было выполнить. У нас - сурово. Дисциплинка, строже, чем в армии.
  - Господи! - удивилась Люба, готовя бутерброды. - Каких только кретинов земля русская не носит! Ты знаешь, кто такие русские?
  - Как это кто? Русский, он русский и есть.
  - У русских в крови всего намешано. Во-первых - татарская кровь, а остальных тоже немало: и финны, и латыши, и эстонцы, то есть прибалты; шведы, французы, немцы, итальянцы и, далее, - мордва, северные народы, казахи. Все, кто проживает в России, дали русским свою кровь, даже китайцы и негры. И императоры наши никогда русскими не были.
  - И Пётр Первый и Екатерина Великая?
  - Какой же ты безграмотный, Дениска, историю своей страны надо знать, если ты патриот и другие национальности хаешь. Как же ты к фашистам попал? Твои родители в курсе?
  - Нет у меня родителей. Сирота я. Из Калужской области родом. Отец и мать пили. Сначала отец умер, мать стала проституткой. Потом тоже умерла. Я ушёл из дома, когда мне двенадцать стукнуло. В Москву подался. Бедствовал, но достоинства не терял. На иглу не сел, хотя соблазны были. Многие дружки от наркотиков загнулись. Промышлял, чем мог. Воровал. А в шестнадцать лет попал в облаву, которую фашисты устроили. Они отобрали пять человек из наших, и меня в том числе, и с собой увезли. У нас база есть в Подмосковье. Это не тайна. Я твоему боссу сказал, ты слышала. Нас там учат бою, физическую подготовку проходим, учат с разным оружием обращаться. И еще учителя преподают математику, литературу, историю России, географию. Кормят и одевают. У босса нашего офис есть в центре Москвы. Он жесток, но мы его любим. Денис помолчал, а потом спросил:
  - Что со мной будет, не знаешь?
  - Думаю, тебя назад к фашистам доставят, - сказала Любаша, подавая Денису бутерброд.
  - Развяжи мне руки, а? Есть неудобно.
  - Не развяжу. Ты на меня бросишься, а я боюсь, что тебя убью. У меня чёрный пояс по каратэ. Понял?
  - Не надо меня к фашистам. Я бы у вас остался... Я многое умею. Я бы хотел детективом стать...
  - Понятно. - Любаша улыбнулась. - А потом станешь шпионить за нашими и докладывать своему начальству о наших делах... Не выйдет, голубчик. Мы не дураки.
   Денис покраснел и опустил голову. Видимо, Любаша угадала его мысли.
  - Ешь, горе ты моё... Фашист трехнутый...
   Через три часа вернулся Володя. Он увез Дениса, повторил приказ - не покидать офиса, сидеть на телефоне и ждать звонков клиентов. Любаша взяла книгу, включила компьютер и стала ждать. Не читалось. Интуиция подсказывала ей, что ситуация может измениться очень скоро.
   * * *
   Володя долго добирался до центра Москвы. Он проклинал погоду, пробки, Цыпу с его кодлой и тот день, когда решил стать детективом. Наконец-то, прибыл на место. Он вытащил за шкирку пленного, развязал ему ноги и велел показывать дорогу к офису.
  - Меня могут свои замочить, - испугался Денис.- Я задание не выполнил...
  - Строго у вас?
  - Строго. Куда денешься? А бежать некуда. Всё равно найдут.
  - Не бойся, - Володя с сочувствием поглядел на парня. - Я за тебя похлопочу. Ты нам еще пригодишься.
  - Информатором не стану. Убьют...
  - А нафиг нам твоя информация... Мы ее другим путем добываем... Не кисни, всё обойдётся. Обещаю.
   Они вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. У дверей стояли два охранника. Один из них спросил:
  - К шефу пожаловали?
  - К нему.
  - Документики...
   Володя протянул свое удостоверения частного детектива. Дениска сказал, запинаясь:
  - Я - свой. В плен попал...
   Охранники переглянулись.
  - Пройдите в приемную. Ждите.
   Через десять минут пришли два амбала, взяли под мышки Дениса и куда-то поволокли. Володю пригласили в соседнюю комнату. За столом сидел средних лет мужчина, над его головой на стене красовалась причудливая громадная черная свастика. Чисто, просторно, голо. Из мебели: стол, стулья. В углу на столике - компьютер. Телефоны на столе. Скромный ковёр.
  - Зачем пожаловали, уважаемый детектив Владимир Долбачев?- фашист раскрыл папку, лежащую на столе.- Ваше досье.
  - Любопытно взглянуть.
  - Пожалуйста.
  Володя листал папку и поражался скрупулезности данных о самом себе: подробная биография; предки до пятого колена, слава Богу, все - русские; дела, которыми занималось его агентство, имена бывших начальников, фамилии клиентов и полученные от них суммы денег; имена друзей, родственников с адресами и телефонами.
  - Красиво, - Володя возвратил папку.- Я своих прабабушку и прадедушку не знаю. А вы знаете. Класс! Работа отличная.
  - Мне твои похвалы ни к чему, - главарь фашистов вышел из-за стола и стал расхаживать по комнате.- Чубчик тёмный, зачесанный на сторону, как у Гитлера, - отметил Долбачев,- фигура прямая, крепкая, глаза голубые, цепкие, узкий рот, российский вздернутый нос. Мышцы из-под рубахи выпирают. Накачены знатно. Пахнет дорогим одеколоном, забыл, как он называется...
  - Ну, рассмотрел меня? - спросил главарь фашистов, усмехаясь.
  - Как величать?
  - Глеб Иванович.
  - Поговорить надо, - Володя закурил сигарету.- Без свидетелей. И не у тебя в офисе. Здесь всё прослушивается, я полагаю. Серьезный разговор к тебе...
  - У нас не курят, - недовольно наморщился Глеб Иванович. - И времени у меня на разговоры нет. Говори, зачем пришел и отваливай отсюда, пока цел.
  - А у меня на Вас, Глеб Иванович, тоже досье есть. Володя открыл дипломат и протянул папку побледневшему фашисту.- Не очень подробные данные о вашей жизни, и предках, зато интересные. Ознакомьтесь. Я подожду.
   Володя догадывался, почему побледнел фашист. Бабушка у него была еврейкой. Об этом никто не знал. Семёну пришлось опрашивать древних старушек. Нашлись такие, которые знали бабушку Глеба Ивановича - Ревеку Каган, проживавшую с русским мужем на Сухаревке в давние времена. Ревека Каган крестилась в православную веру, ей переменили имя на Маргариту, но то, что она была еврейкой от рождения и имела отца - торговца Мойшу Кагана, было достоверно доказано. И соответствующие документы прилагались к свидетельским показаниям старушек. Глеб Иванович листал досье и бледнел всё больше и больше. Володя налил в стакан воды из графина и подал Глебу.
  - Выпей. Ещё сознание потеряешь, а мне ты нужен умным, деловым и в ясной памяти. Кстати, парня своего не мочи. Настоятельно рекомендую. Ему и так досталось. Береги свои кадры. Они нам еще пригодятся.
  - Нам? - со злостью спросил Глеб.
   - Ага. Позвони своим гоблинам, чтобы его не трогали.
   Бешено сверкнув глазами, Глеб вытащил мобильник и заорал в трубку:
  - Не трогать Дениса, Иван! Не бить! Я сам его допрошу...
  - Вот и умница, нам пора на выход, - Володя запахнул плащ.- Повезу тебя в забегаловку, которая по пути попадется. Перекусить пора. Идёшь или нет?
  - Иду. Будь ты проклят, мент поганый...
   Володя засмеялся и они вышли. На Сретенке они спустились в подвальчик. Цены были такие, что Володя присвистнул.
  - Ну, и обдираловка. Каждый платит сам за себя. Не возражаешь?
  - Выходит, бедный ты, как я погляжу,- Глеб сел за столик и стал читать меню.- Ты пригласил, ты и плати.
  - Нетушки, зайчик мой. Не жалей "мани". Небось, австрийские и немецкие фашисты доллары тебе поставляют аккуратно. Они, конечно, жмоты, но у меня рубли, а у тебя - доллары. Плати, гад! За себя плати! Мне твоих денег не надо. От них смердит, они Россию на колени ставят, а ты - обычная продажная сволочь! И не патриот ты, а слуга, об которого европейские фашисты ноги вытирают и директивы шлют. Что, не так, ш**** поганая? Проститут ё**ный!
  - Да за такие слова, - сказал Глеб приподнимаясь,- я тебя, ментовскую отраву, по стенке размажу... Уши обрублю, шалава!
   У Глеба в руке сверкнул нож, но он вздрогнул, ощутив приставленное под скатертью к его животу оружие.
  - Свои кишки пожалей, дурак,- Володя спокойно смотрел на взбешённого Глеба. - Охолони, недоумок! Не привлекай внимания. К нам идёт официант.
   Глеб сел и, вдруг, силы оставили его и ярость куда-то исчезла. Ему показалось, что рядом с ним не обычный детектив, открывший с горя агентство, потому что его со службы выгнали, а человек, за которым стоят опасные, очень опасные и деловые люди. Они в молчании съели по цыпленку табака, выпили бутылку сухого вина. На десерт им принесли пирожные, фрукты, кофе по-турецки.
  - Докладывай, - Володя убрал оружие в кобуру, - Зачем тебе мальчонка понадобился? Зачем слежку за мной устроил? И сегодня меня твои люди пасли, да я от них легко оторвался. Подготовка у них, прямо тебе скажу, никуда не годится. Дилетанты. Так зачем мальчишку хотели похитить? Отвечай, как на духу! Прямо тебе скажу, еле себя сдерживаю, так хочется пустить пулю в твой накаченный живот. Говори, ублюдок! И имей в виду. Мне начальство велит в паре с тобой работать.
  - Что за начальство? - Глеб вскинул брови вверх.
  - Не твоего ума дело. Придет время - узнаешь. - Володя взглянул на часы. - Колись! И - побыстрее! Твой клиент Подберезкин - наркобарон. Думаю, ты еще этого не знаешь. Он действительно потомок дворянского рода, 10 лет назад придумал себе бизнес. Ищет одиноких наркоманов, у которых родственников нет. Потом заставляет их написать дарственную на квартиру на подставных лиц, а таких нет у него больше двадцати. По всей стране работают. А за дарственную поставляет бедолагам питание и наркоту. Наркотики получает из Узбекистана, а те - от афганцев. Мы все их связи выявили. Только хотели всю эту кодлу уничтожить, как вдруг маньяк объявился. Убивец. Убивает наркоманов, написавших дарственную. Хочет, чтобы милиция на Подберезкина вышла. А это - всему делу хана. Откупиться твой клиент, а его люди в подполье уйдут. Надо убийцу уничтожить, а мальчишка его видел. Ты по нашим следам шёл, а мы - по твоим, как узнали, что Подберезкин стал клиентом агентства.
  - Ну и дела! - Володя, ничем не выдавал своего изумления. - Подкинул Бог клиента, чтобы его черти взяли!
  - Ты говоришь, не патриоты мы, - горячился Глеб. - А кто с наркоманией бороться будет? Милиция ср**ая? Им такие дела не по зубам. А мы уже и поставщиков наркоты выявили, и в Узбекистан своих людей направили. Но вот еще неувязочка - мафиози, которые наркотой промышляют, хотят замочить голубчика, клиента твоего. Он им поперек горла встал. Но они пока его ищут. Он конспиратор великий. Умный. Бывший прокурор. Такую систему придумал, что раскрыть его очень трудно. Мы пять лет кувыркались, пока на него вышли...
  - Вы его квартиру прослушиваете?
  - Конечно.
  - Значит, поняли, что убийца, скорее всего - сын бывшего начальника Подберезкина, на которого тот в 1947 году донос написал.
  - Это мы давно знаем. Но подозреваем, что убийца не простой человек. Он от слежки уходит классно, следы оставляет только те, что на Подберезкина указывают. Пользуется гримом, скользкий, как угорь. Ездит только на угнанных тачках.
  - Будем вместе его ловить, а Глеб? Начальство возражать не будет. И операцию по уничтожению мафии, которую вы выявили, поможем провести...
  - А вот этого не надо. Только мешать будешь. Вы займитесь со своим "начальством" или, как вас там, более крупной добычей. Они сейчас к Подберезкину подбираются. Их выявить можно, если силы бросить достаточные и подготовленные. Настоящая мощная мафия нам не по зубам - не те кадры, не та подготовка. Но помочь сможем, если надо будет. Усек?
  - Усек! - вздыхая, ответил Володя.- За досье не бойся. Никто не узнает, что бабуля у тебя еврейка. Не дергайся. Обыск в моём офисе не устраивай. Досье хранится там, куда тебе не добраться. А копии я уничтожу. Досье, что я тебе отдаю, можешь уничтожить сам. - Володя открыл дипломат и отдал досье Глебу.
  - Шантаж? - с угрозой спросил Глеб.
  - Не шантаж, а разумная предосторожность. Мы, представь себе, люди честные. И от разных заграничных тварей денег не берем. Пока, зайчик мой. Не кашляй. Звони, если что. Мальчика я сам допрошу. Данные получишь от меня. Телефон знаешь.
   Володя оставил деньги на столе и ушёл. А Глеб долго еще сидел, не в силах понять, что с ним приключилось; непонятно, как Володя мог узнать о его тайне. И что это за "начальство" у детектива? Кто они? Что за люди? Из какого ведомства?
   * * *
   Володя Долбачев не успел выпить утреннюю чашку кофе, как раздался звонок у входной двери офиса. Он глянул в глазок и удивился. За дверью стоял Цыпа собственной персоной, а сзади два его "цыпленка".
  - Входите, дорогие гости, - сказал Володя. - С добрым утром, Цыпа! С чем пожаловали?
  - Для кого доброе, а для кого и - нет. Милиция в разнос пошла. Замучила. Скрываемся в своих норах, - ответил вор в законе, не торопясь раздеваясь.- Жарко тут у тебя. Кофе угостишь?
  - Это мы мигом, - Володя принял одежду у гостей и повесил ее на вешалку у входной двери.
  - Завизжала старая кофемолка. Вскоре, все уселись в маленькой кухне и смаковали душистый напиток. "Цыплятки" чувствовали себя неуютно. Один из них пролил кофе на брюки. Руки у него мелко дрожали, а коленки ходили ходуном. Другой - был поспокойнее, но смотрел под ноги. На лбу у него выступили капельки пота.
  - Бедно живешь, - сказал Цыпа, отдуваясь и оглядывая офис.- Кофе твой - хороший, а офис - дрянь. А пожаловали мы с информацией. Мои "цыплятки" психопата-убийцу видели. Вчера сознались. Они бы раньше сказали, да я предварительно им морды набил за самодеятельность. Кстати, как здоровье Любкиного хахаля?
  - Поправляется потихоньку, - Володя поставил на плиту новую порцию кофе.
  - Так вот, - Цыпа покончил с кофе и вздохнул.- Они, ребятки мои, когда "приложили" парня, испугались. Венька, он взглянул на одного из "цыплят", сказал Митьке, что тот силу удара не рассчитал, а мокруха - никому не нужна. Они решили скорую вызвать к потерпевшему, - захохотал Цыпа.- Вот какие совестливые мои пацаны! Совещаются они, значит, у подъезда, а снег валом валит, видимость почти нулевая, фонари еле тлеют. Как вдруг, слышат, дверь подъезда кто-то открывает. Они присели за крыльцом и затаились. Вышел высокий мужик военной выправки, пожилой, плечи широкие, в яркой оранжевой куртке, без шапки. Борода светло-рыжая. Огляделся, "цыплят" не увидел, подошел к мусорным бакам, снял куртку, отцепил бороду, содрал в себя резиновые перчатки и в мусорный бак бросил. Потом, не торопясь подошел к джипу, джип невдалеке его дожидался. Сел и уехал, только его и видели. А Митьке любопытно стало. Он у меня способный. Умнее других "цыпляток". Только номер джипа разглядеть не успел. Джип черного или тёмно-синего цвета. Видимость - почти ноль. Подходят, значит, "цыплятки" помойке, заглянули в бак: куртка в крови и резиновые перчатки тоже. Бороду они вытащили.
  - Митька! - заорал Цыпа.- Тащи бороду сюда!
   Митька вскочил и принес бороду и перчатки. Борода не была ярко-рыжей, a, скорее, пшеничного цвета, густая с завитушками.
  - Ну, ребятки мои закрутились, и домой рванули. А скорую и милицию утром кто-то вызвал и убитых обнаружили. Такие вот дела, - Цыпа хмуро взглянул на детектива.- Лови скорее ублюдка. Мои люди клянутся: не из наших он. Всех опросили. Всю Россею перешерстили. Одним словом, убивец - псих-одиночка.
   Володя встал.
  - Не торопись. Помойку уже вывезли. Баки чистые стоят. Я проверил.
  - Нам пора, - Цыпа отставил пустую чашку.- Нас тачка дожидается. Вот и думай, думай, Володька! Сдается мне, убийца из ментов. И не из простых. Чин высокий имеет. На джипе ездит, смекаешь? Рехнулся на службе. Бывает.
  - Да отчего ты так решил? - спросил Володя.- Может, ты сам рехнулся, старый?
  - А ты, салага, учись со старшими уважительно разговаривать! - рявкнул Цыпа.- Я такую жизнь прошел, которая тебе и не снилась! И опыт имею.
   Он подошел к Володе, погладил шершавой ладонью щеку детективу. Щека мгновенно стала красной. Володе показалось, что по щеке провели наждачной бумагой.
  - Ухи что ли тебе оборвать, мент паршивый?- грозно спросил Цыпа.
  - Извиняюсь, - сказал униженно с трогательной интонацией Володя, потирая щеку. Не подумал, что говорю.
   Но глаза его недобро сверкнули.
  - Слово вылетело. Но зла на тебя не имею. Молод ты и пока не разумен. Учись жить, не заносись, салаженок. А я тебе еще пригожусь. Вот мой телефон. - Цыпа протянул Володе бумажку с телефоном.- Если помощь потребуется, звони, недоумок! Пошли "цыплятки". Интуиция у меня, понял? - добавил он оглянувшись.- А она меня еще никогда не подводила,- заявил Цыпа, напяливая меховую куртку и шапку-ушанку. Убийца - мент, попомни мои слова. Из больших чинов.
  - До свидания, - сказал Венька, дурашливо кланяясь.- Не желаете ли купить красивую мебелишку для офиса по дешевке? У нас имеется. Досталась по случаю... У нас ещё есть...
   Он не успел продолжить свои предложения, как получил от Цыпы оплеуху и вылетел за дверь, потеряв шапку. Володя выкинул Венькину шапку за дверь и стал варить новую порцию кофе, потирая горящую щеку.
  - Убийца из милиции? Я и сам об этом думал. Может, загнул Цыпа? Однако... Однако...
   * * *
   Вечером Володя Долбачев открыл почтовый ящик с номером своей квартиры и вместе с рекламками вытащил толстый длинный конверт, который, судя по всему, попал в его ящик, минуя почтовое ведомство. Но на запечатанном конверте была написана его фамилия, имя и отчество с пометкой "лично". И всё - ни марок, ни почтовых штемпелей. Володя приехал на лифте на восьмой этаж, вошёл в квартиру, разделся, взял нож и аккуратно вскрыл конверт. Несколько листов белой нелинованной писчей бумаги, исписанных старческим дрожащим крупным почерком с наклоном влево. Вот, что там было написано:
   " Уважаемый Владимир Яковлевич! Когда вы прочтете эти строки. Я, ваш клиент Подберезкин Владлен Валентинович, буду далеко от России. Прожил я свою жизнь как сумел, не знаю плохо или хорошо, только теперь понял, что не могу вспомнить ни одного дня, который я назвал бы счастливым. Моя жизнь - это вечная суета и "томление Духа", как сказал мудрый Екклесиаст. Теперь я подошел к горькому финалу. Мою дочь Октябрину задушил два дня назад подлый человек. Найдите его, Володя. Моя дочь была дурой, но она была моей дочерью. И теперь не осталось ни одного близкого человека рядом со мной. Накануне убийства я допросил Октябрину. Мне показалось странным, что она выкрасила волосы и сделала маникюр, чего никогда себе не позволяла. Я запрещал. Теперь я понимаю свою вину перед ней. Я не позволил ей выйти замуж, хотя женихи у неё были. Может быть, если бы она имела семью, у меня появились бы наследники, которым я мог завещать свое богатство и имущество. Должно быть, моя дочь меня ненавидела. Мир ее праху! Бедная моя глупая девочка! Она призналась мне, что познакомилась полгода назад с мужчиной, вдовцом, бездетным. Он обещал ей, что женится. Она мне его описала. Он бывал у нас в квартире, когда я уходил по делам. Он высокого роста, волосы с проседью, густые, темные; глаза светлые зеленые, взгляд пронзительный, который иногда пугал ее. Она сказала, что глаза его странно прозрачны, как бы смотрят внутрь себя, а не на собеседника; лоб - высокий, выпуклый; голос - приятный баритон; волевой подбородок; нос - орлиный; губы маленькие, плотно сжатые; зубы - белые, красивые; не курит, улыбается редко. Облик приятный. Ходит, чётко чеканя шаг. Выправка военная. Возраст - около шестидесяти. Возле губ - небольшой, едва заметный шрам. Носит тонкие усики, черные. Подозреваю - усы накладные, не свои. Уши - прижатые, красивые, небольшие. Имеет джип черного цвета. Я в юности увлекался рисованием. Хотел стать художником. Со слов дочери нарисовал портрет ее "жениха". Она сказала, что он очень похож на оригинал. Кроме того, его черты напомнили мне человека, на которого я в свое время написал донос. Это его сын, без сомнения. Посылаю рисунок Вам. Уверен, что убийца Октябрины - этот человек. Подозреваю, что когда он был в моей квартире, много раз подменял кошельки, украл синий галстук. Это он убивал наркоманов, чтобы подставить меня. Ведь милиция, в конце концов, вышла бы на меня. Мои отпечатки пальцев в архиве имеются. Мой бизнес, я думаю, Вам уже известен. Уверяю Вас, наркоманы, которые завещали мне свои квартиры после смерти, получали по договору со мной первоклассное питание и хорошего качества зелье. Ни один из них не умер насильственной смертью. Они погибали, не в силах справиться с привычкой. Многим я предлагал лечиться, но лишь один из них сумел вылечиться окончательно. За последние две недели стали пропадать мои люди, имевшие свою долю в бизнесе. Я понял, что нахожусь в страшной опасности. Я всё тянул с отъездом, Бог знает почему, и не сумел уберечь свою дочь. На ее похоронах я присутствовать не смогу. Но распоряжение отдал, чтобы ее похоронили по высшему разряду. Я думаю, сумею уйти от слежки и окажусь далеко от России в скромном доме, который я несколько лет назад приобрел в другой стране. Через год мне стукнет 90. Смерть дочери подкосила меня. Я не проживу долго, я это знаю, я это чувствую. Молю бога, чтобы я умер своей смертью, ибо могущественные силы имеют своих исполнителей во многих странах мира.
   Уважаемый Владимир Яковлевич! У меня нет наследников. Тяжко сознавать, но настоящих друзей тоже нет. Не хочу, чтобы всё, что я приобрёл, попало в руки недостойных людишек. Бриллианты - моё наследство от родителей. Я люблю "камушки". Я пополнял свою коллекцию, вкладывая в них свои средства. Я их вывезу из России, у меня есть такая возможность и мне не страшны таможенники. Я продам " камушки" за очень большую сумму. Покупатели есть. Связи есть. Не буду называть сумму, чтобы не смущать Вас преждевременно!
   После моей смерти Вы получите нужные бумаги, вылетите в Австрию и узнаете, что на ваше имя забронирован сейф, где хранятся деньги в долларах и других валютах. Вы - мой наследник! Не правда ли, ситуация не из ординарных. Но я собирал данные о Вас, прежде чем поручить Вам найти и изобличить убийцу. Найдите его! Убейте! Он - сын моего давнего врага, он, видимо, живёт и работает под чужим именем. Он принёс много горя людям чудовищными убийствами. Ясно, что он психически ненормален. И подозреваю, что служит или в ФСБ, или в милиции. Может быть, он военный с высоким званием. Может - олигарх. Его сослуживцы не знают, насколько он опасен для общества.
   После моей смерти употребите деньги на добрые дела и на свои нужды. Будьте здоровы, и да поможет вам Бог!
  P.S. Сегодня в десять вечера вам доставят 10000 долларов на расходы. Примите деньги и посыльного ни о чём не расспрашивайте".
   В конце длинного послания стояла подпись клиента.
   Владимир Долбачёв был изумлен сверх всякой меры.
  - Такого быть не может, - думал он. - Что это - великий розыгрыш?
   Он несколько раз перечитал письмо снова. Рассмотрел мастерски выполненный рисунок преступника. Потом вскочил, выбежал на улицу, сел в машину и помчался к дому клиента, нарушая дорожные правила и рискуя расшибиться в лепешку. Он припарковал машину в переулке, пешком прошел два квартала и подошел к дому, глянул на окна - свет не горел. Он крадучись поднялся по лестнице, с оружием в руках подошёл в квартире и упал без сознания, получив неожиданный мощный удар в челюсть. При падении он сильно ударился головой о стену, оружие отлетело в сторону. Человек, напавший на детектива, спустился в лифте на первый этаж, вышел на улицу, сел в чёрный джип и спокойно покатил по укатанной скользкой дороге.
   Через полчаса Володя пришел в себя. Челюсть адски болела. Она была вывихнута. Голова раскалывалась. Володя с трудом вытащил мобильник и дозвонился Семёну.
  - Выезжаю, - сказал Семён.- Где ты?
   Володя, шепелявя, продиктовал адрес. Через 25 минут Семён с напарником вынесли раненого детектива из подъезда. Через минуту подъехала скорая. Пострадавшего осторожно погрузили в машину и повезли в больницу. Семён сидел рядом с другом и держал его за руку.
   * * *
   Через неделю Володя Долбачев сбежал из больницы и теперь находился у себя дома. Письмо клиента он положил в сейф офиса. Мебель офиса - скромная, но сейф, приобретённый с подсказкой Семёна, был новый конструкции - надежный, и открывался с шифром, который знал только Долбачев. Сейчас Володя ждал Семёна. Тот обещал приехать навестить друга в девять вечера. Ровно в девять Семён вошел в квартиру, отнес большой пакет с продуктами на кухню и поставил на шатающийся столик бутылку Бренди. Двоюродные братья, Семён и Володя, внешне очень походили друг на друга. Оба высокие, белобрысые, с короткой стрижкой, кареглазые, с накаченными мышцами, они двигались с неуловимой кошачьей грацией. И манера говорить была одинаковой. Голоса - вкрадчивые, тихие и басовитые. Володе шел 31 год. Семён старше на 5 лет, и чуть ниже ростом. У обоих - ямочка на волевом подбородке. Скулы широкие, глаза чуть раскосые; губы полные, нижняя губа больше верхней. Оба предпочитали бренди, любили красивых женщин, и оба в свое время работали в милиции. Семён два раза предотвратил покушение на своего босса, и тот платил за службу "зелёненькими", и немало. Чем занимался босс Семёна, Володя не знал. Семён сказал, что тот из бывших ФСБэшников. Как сумел стать миллионером, как нажил свой капитал - на эту тему они с Семёном никогда не говорили. Володя знал, что босс Семёна построил на окраине Москвы детский дом и учредил особый фонд для бедных одаренных детей; много занимался благотворительностью и посещал церковь.
   Выпив и закусив, братья долго молчали. Семён взялся варить кофе.
  - Кухонный гарнитур давно пора выбросить, - думал Семён.
   В прошлом году умерла мать Володи, но ее комнату он не трогал. Там стоял древний комод, узкая кровать, накрытая пледом. На комоде - слоники, зеркало с подставкой, потертый коврик на полу. Что ещё можно поместить в девятиметровой комнатушке? Володя спал в пятнадцатиметровой комнате на обветшалом широком диване. Телевизор новый с большим экраном - на журнальном столике, видеомагнитофон; старые прочные стулья и круглый стол, покрытый свежей скатертью с вазочкой на подставке в центре. В доме - ни пылинки, воздух свежий, балконная дверь всегда приоткрыта.
   Володя не торопясь рассказал о последних событиях, умолчав, однако, о письме клиента. И о десяти тысячах долларов, которые принес в офис утром серьёзный человек, с незаметными чертами лица, среднего возраста и интеллигентного вида.
  - От хозяина, - сказал он. - За мной следили. В метро от слежки вроде бы ушёл. У меня билет на самолёт. Надо поторопиться. Скоро вылет.
  - Вы летите к Владлену Валентиновичу? - спросил Володя.
  - Ну что Вы? Это мне строго запрещено. Да и никто не знает, где он теперь. Я прошу Вашей помощи, Володя. Меня хотят убить, или "убрать", как теперь говорят. У парня, который за мной следил, я заметил свастику на рукаве. Десять наших людей куда-то пропали. Нас, работников Подберезкина, уничтожают одного за другим. Я прятался на своей квартире, о которой никто не знает. У меня поддельный паспорт. Я его давно приобрёл. Я в гриме, Вы не уловили? Хозяин сказал, что Вам можно доверять.
  - Когда Вы заметили, что за вами следят?
  - После того, как я вышел из квартиры Владлена Валентиновича. Я достал деньги для Вас из тайника. Владлен Валентинович показал мне тайник ещё давно. Я - его доверенное лицо. Остальные его люди, шефа не знали. Да, мы покупали наркотики, установили свой канал их поступления из Узбекистана. Думали, об этом никто не знает. Но Мафия, которая орудует в стране, узнала. Кто-то нас предал. Думаю, один из поставщиков. Мне кажется, фашистская организация также знает о нас. Патриоты! Предатели. Никому нельзя верить. Владлен Валентинович велел закрыть наш бизнес и всем линять за границу. Девять человек уже уехали из России. Я последний, кто остался в Москве. Вы поможете мне? Я боюсь выйти из Вашего офиса. Клянусь, наши люди преступлений не совершали. Наркоманы получали питание и чистое зелье и прожили бы гораздо дольше других, которые колются, Бог знает чем, если бы не этот психопат убийца с синим галстуком.
  - Посидите здесь, - сказал детектив.- Я ненадолго отлучусь.
  Он ушел в другую комнату и плотно закрыл за собой дверь. Он позвонил в офис фашистов и его немедленно соединили с Глебом.
  - Глеб! - это Долбачев. Вы пришили десяток наркокурьеров моего клиента, идиоты е****е ?
  - Откуда знаешь? - хмуро спросил Глеб. - От подонка, что сейчас у тебя в офисе сидит? Передай ему, что и его пришьем. Я сказал и точка. Ребята его у твоего офиса дожидаются.
  - Я настоятельно рекомендую, советую, а если этого мало - приказываю: оставь моего гостя в покое. Пусть летит с миром. Господь тебе доброе дело зачтёт, а то у тебя уже руки по локоть в крови. Если хочешь организацию сохранить - не дури, Глеб.
  - Угрожаешь, падла?
  - Угрожаю.
  - Как ты мне надоел, Володька, - вздохнул Глеб. - Но будь по-твоему. Сейчас распоряжусь. А твой убийца, чтоб ты знал, на черном джипе ездит. Свидетели есть. Его видели, когда он с рынка уезжал, где замочили позади лотков дочь твоего клиента.
  - Про черный джип я знаю. И надеюсь, скоро преступника схватят, - сказал Володя. Ну, лады, фашист недорезанный!
  - Лады, мент паршивый!
   Володя вышел к гостю с чашкой черного кофе:
   -Через полчаса выезжайте в аэропорт. Успеете на рейс? Путь свободен. Обещаю. Расслабьтесь, выпейте кофейку и успокойтесь. Вам ничто не угрожает.
  - Спасибо. На рейс я успею, - посетитель благодарно поглядел на Володю и взял чашку с кофе. - Спасибо, - повторил он, скорчившись в кресле. - И считайте, что у Вас появился новый друг. Я дам знать о себе, когда устроюсь на новом месте. Если я буду Вам нужен, всегда можете на меня рассчитывать.
  Через полчаса он вышел из офиса, проголосовал, остановил машину и на большой скорости отбыл в аэропорт. Володя вышел, сел в машину и поехал следом. Он убедился, что его подопечный успел на посадку и поехал домой, думая о том, что ему делать с фашисткой кодлой и в частности с Глебом. Они долго разговаривали с Семёном, анализируя всё, что случилось за последнее время. Когда Семён собрался уходить и уже надевал куртку, Володя спросил:
  - Хочешь на преступника взглянуть, Сеня?
  - Как это? - не понял Семён.
  Володя принёс ксерокопию рисунка "жениха" убитой дочери Подберезкина:
  -Вот, взгляни...
  - Семён небрежно взял ксерокопию, взглянул на портрет, и краска отхлынула от его лица. Он упал в кресло и хрипло спросил:
  -Откуда это у тебя?
  Володя рассказал.
  - Художественно выполнено, - держа в руках ксерокопию рисунка сказал Семен , опомнившись от потрясения. Вскочил и стал быстро одеваться.- Жди меня. Я скоро вернусь, и ничего не объясняя удивлённому брату, договорил: - Мальчика приведи, Мишку, срочно! Чтобы у тебя на квартире через 10 минут был!
  Володя позвонил Любаше, потом Николаю.
  - Любочка, чем занята?
  - Ужинаем. Парнишку надо спать уложить.
  - Спать он будет у меня. Немедленно веди его ко мне. Срочно!
  - Зачем это?
  - Потом узнаешь. Выполняй, что приказано.
  - Есть, господин начальник, - ответила, дурачась, Люба. - Ужин закончим и сразу к тебе.
  - Дверь никому не открывай. Будь осторожна. Проверь, нет ли слежки.
  - Всё так серьёзно?
  - Серьезней не бывает. Николай едет к тебе. Дождись его и вместе - ко мне с мальчишкой. Николай тебя с мальчиком через полчаса будет ждать у подъезда.
   Свидетельские показания от соседей Мишки о том, что отец мальчика пил и избивал сынишку, были собраны дедом Проней и доставлены в местное отделение милиции. Сейчас, подозреваемый в издевательстве над малолетним, сидел в "крестах" и ждал суда.
  Миша отдыхал от тяжелой жизни, и жил пока у Любы и бабы Лизы. Ему купили новые учебники. Он с радостью делал уроки. Задания на дом каждый день приносила соседская девчушка Наташа, ученица шестого класса, - вихрастая, большеглазая, серьёзная маленькая леди. В школу Миша пока не ходил. Кормили его 5 раз в день, он заметно поправился, окреп, похорошел. Полюбил бабу Лизу и деда Проню, А Любашу - боготворил. Каждое утро вместе с Любой они делали зарядку. Для Миши купили маленькие гантели, дед Проня в проеме двери укрепил палку и повесил гимнастические кольца. Баба Лиза докладывала Володе: " Мальчонка послушный, умный и деликатный. Один на всём белом свете. Куда его потом определить - ума не приложу. Вот только по ночам кричит страшно. Кошмары ему снятся, он говорит: "убивец снится". Я к нему встану, приласкаю, успокою, на другой бок положу, а он просит: "Бабушка, можно я рядом с тобой спать буду, мне страшно". Так и спит со мной, горемычный.
  Однажды, когда Миша уснул, на кухне собрался семейный совет. Люба предложила оформить опеку на мальчонку:
  -Семён мигом бумаги оформит, я его попрошу. Состоится суд, отец, конечно, выйдет из тюрьмы по амнистии, но родительских прав его лишат, это точно. И еще, - Любаша покраснела. - Серёжа недели через две из больницы выйдет. Мы с ним пожениться решили.
  Баба Лиза всплеснула руками и заплакала:
  -Как же ты меня одну бросишь, горемычную? - причитала она. - Или я тебе враг какой? В однокомнатной квартире мы все не уместимся... Нас трое, да еще Миша... Как жить будем? Профессорская квартира, конечно, есть - трёхкомнатная, но я родителей Серёжи видела. Уважительные люди, интеллигентные, но нудные, спасу нет. Ты, Любашка, с ними не уживешься, нутром чую.
  Дед Проня слушал, слушал и сказал:
  - Лизавета! Не паникуй! Я тебе сколько раз предложение делал о совместной жизни?
  - Много раз, - ответила Елизавета Емельяновна, перестала плакать и зарделась, как молодая.
  - Ты отвечала: вот Любашку выращу, тогда и видно будет. Так?
  - Ну, так.
  - Выросла Любаша. Теперь она - самостоятельный человек. Образование получила, работает...
  - Правильно, Проня, - захлопала в ладоши Любаша. - Ой, умница! Ой, молодец! И поцеловала деда в лысую макушку.
  - Квартирный вопрос мы решим так: я предлагаю мою двухкомнатную и вашу однокомнатную на четырехкомнатную поменять. Соседи с пятого этажа разъезжаться хотят, там свекровь лютует, молодую невестку заела совсем. Она мне жаловалась, что никакой жизни нет. Приплатить, однако, придется...
  - Не придется.
  В дверях кухни стоял Мишка в пижаме:
  - Я всё слышал, тетя Люба. А моя двухкомнатная пропадать должна? Правда, там ремонт надо делать. А он больших денег стоит, отец квартиру загадил, когда пить начал.
  - А давно он пить стал? - поинтересовался дед Проня.
  - Раньше пил, но мало, а как мамка померла, так совсем с катушек съехал. А раньше-то хороший был... На заводе работал токарем высшего разряда. А потом запил...
  - Квартиру твою надо отремонтировать и сдать. Пусть денежки на счету в банке копятся до поры, когда вырастешь и в институт поступать надумаешь, - дед Проня серьёзно посмотрел на присутствующих. - Согласны?
  На том и порешили.
   * * *
   Мишу благополучно доставили на квартиру Володи Люба с Николаем. Слежки и не заметили. Мальчонку уложили спать в комнате покойной матери. Любаша, Николай и Володя расположились в кухне пить чай. За разговорами время летело незаметно. А в двенадцать ночи явился усталый Семен и огорошил всех новостью: его босс застрелился в своём офисе, когда Семён показал ему ксерокопию.
  - Давно подозревал, - сказал Семён. - Что у босса с мозгами не ладно. Бизнес свой бросил на заместителя, сам всё время куда-то уезжал, охрану не брал. Наорал на меня, когда я хотел его сопровождать с ребятами. Пить стал немерено. Нервничал. Однажды, посуду перебил в диком припадке. Я врача к нему вызвал, а он его прогнал с ругательствами. И вот ещё что... - Семён вытащил из кармана синий галстук. - Нашел в столе, когда он себя кокнул.
  - Пора в милицию заявить, - Володя взял телефон. - Вот менты обрадуются. Дело закрыто, как полагаешь, Семён?
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"