Thistl Maria-Pandora : другие произведения.

Дзёдзюцу. Часть пятая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 2.80*4  Ваша оценка:

  24*
   Катсухико пребывал в крайнем замешательстве... Если так можно было назвать чувство потерянности и удивленной пустоты внутри него. Он действительно был растерян.
   Что произошло только что? Он что-то не так просчитал? Он не понял что-то в этой тончайшей микросхеме, допустил малейшую ошибку, пропустил микроскопическую деталь?
   Марионетки в руках кукольника задергались, зашептались и вдруг зажили своей жизнью. Этого не может быть...
  - Кано.
  - Я тебя слушаю.
   Кано подогнул ноги в коленях, нисколько не заботясь о том, что испачканная в зимней слякоти обувь пакостит обивку кожаного сидения в машине, и смотрел куда-то в воротник рубашки. Рубашка с оторванными в некоторых местах пуговицах, еще хранила в себе воспоминания о вчерашней сладкой ночи. О вчерашней безмятежности... Еще до того момента, когда Ито своими руками разорвал эту непрочную ткань... Скользкую, как шелк, и такую же неуловимую. Взгляд у художника был безразличным и каким-то сонным. Как будто Кано вдруг разом утратил все краски этой жизни, которую так любил. Как будто Ито не знал, каким пылающим, говорящим, пронзительным может быть взгляд этих непроглядно-черных глаз.
   Катсухико казалось, что его ладони окутало что-то вязкое и горячее... Что-то, похожее на кровь. И он никак не мог избавиться от этого ощущения.
  "Это все его влияние... Его чертова больная энергетика". - Успокаивал себя Ито, в действительности уже сомневаясь в том, кто из них действительно был болен...
   Он не угадал. Он действительно совершил ошибку. И теперь все катилось в пропасть, увлекая за собой их обоих. Хотя, Кано, по всей видимости, уже был на дне этой самой пропасти, разбитый вдребезги, как его любимые картины на стекле.
   Что он там говорил? Он любит их за то, что их так легко разбить? Ему нравилось испытывать нечто, похожее на настоящие чувства страха и потери. Вот, теперь учись справляться с ними в реальности... Видишь, мальчик, в настоящей жизни все не так увлекательно и весело, как в твоих играх, правила которых ты придумал для себя сам.
   И все же, он просчитался. Как так получилось, что он неправильно предугадал реакцию Кано на его слова? По сути, он ведь тоже придумывал правила... Только он играл по-крупному. На кону были высокие ставки - чувства одного глупого мальчишки. Да и его собственные, наверное.
   Он ждал слез, истерик, криков... Он так привык видеть его насквозь. Ведь Кано ничего и не скрывал от него, все свои чувства выражая напоказ и с огромным удовольствием делясь ими с окружающим миром. Но, может быть, суть в том, что то были радостные чувства? Кано же, которому причинили боль... который во второй раз за такой короткий срок переживал предательство, оказался замкнутым, молчаливо-скрытным и... неожиданно сильным. Канарейка, яркая веселая птичка, щебетавшая надоедливым чириканьем о своей беспечности, оказалась вдруг притихшей, затаившейся среди сырых и серых камней, гремучей змеей.
   "Господи, как же мало я его знаю"! - Вдруг сделал для себя великое открытие Ито. - "И как же мы с ним, оказывается, похожи! Только... Как две стороны одной поверхности. То, что скрывается во мне - на виду у Исида. И то, что скрыто глубоко внутри Кано - я выставляю на поверхность, как защитный панцирь. А ведь ворох мнимых чувств и порывов Кано - тоже, ни что иное, как броня от внимательных взглядов окружающих людей".
   Вот тебе и поверхностность эмоций, безмятежность существования и искренняя глупость. Хотя нет, глупости этого существа никто еще не опровергал. Но вот свои выводы о глубине чувств художника, Ито готов был самолично засунуть себе... вообщем, куда подальше.
   Теперь оставалась лишь одна проблема выбора: как изменить ситуацию и вернуть контроль над ней в свои руки? И стоит ли это делать...? А может быть... Может быть им действительно будет лучше забыть о существовании друг друга с завтрашнего утра? Перестать трепать себе нервы... Нет, не так. Кано перестать трепать нервы Ито и получать от этого удовольствие, Ито перестать мучить Ито и... Ито иногда казалось, что Кано даже от мучений получает какое-то жертвенно-мазохистское удовольствие, упиваясь силой своих переживаний. Хотя, по настоящему виду художника сложно было сказать, что он получает удовольствие. Похоже, ему действительно было серьезно больно. Но держался он молодцом, что не могло не вызвать уважения у модельера.
  - Как ты?.. В смысле... Кано, так действительно будет лучше для нас обоих.
   Взялся за постановку спектакля - доведи ее до конца. Даже, если уже несколько раз поскользнулся на своей сцене и упал мордой о дощатый пол.
  "Импровизируй, Катсухико. Черт тебя дери, импровизируй! Продолжай терзать нежное, хрупкое, чувствительное...."
   Задачей Катсухико все еще оставалось вывести его. Раскрыть. Полностью вывернуть наизнанку, заставить показать все... Все свои страхи. И понять. И проанализировать.
   Хотя... Как можно было проанализировать само безумие, Ито понимал не очень хорошо. Но он будет идти до конца. Пока не кончится его умение строить стратегии и понимание человеческой натуры. Пока не кончится лимит выдержки Кано. Пока не случится нервный срыв у них обоих... И пока весь яд, вся отрава в виде череды детских призраков, не выйдет на поверхность...
  "Со своими старыми ранами я как-нибудь справлюсь сам, малыш. А вот ты без постороннего вмешательства можешь банальным образом сойти с ума. Хотя, куда уж еще дальше"?
   Итак, что их связывает в большей степени...
  - Для тебя. Все для тебя, Катсухико. Ты ведь Бог и король этого мира.
  - Ты правишь в своем, придуманном тобою, мире. Тебе этого мало?
  - Ты показал мне этот...
  - Я сделал тебе одолжение.
  - Я должен тебя поблагодарить?
   Машина с легким скрежетом шин по асфальту, затормозила у знакомого дома. А вот со временем он немного не рассчитал...
  - Если ты чувствуешь ко мне признательность, то можешь выразить ее как-нибудь по-другому. Теперь - по-другому.
   Катсухико чувствовал какое-то животное удовольствие. Понимая свою силу, причиняя боль зависящему от него существу, испытывая прямо-таки садистское воодушевление от прикосновения своих ранящих слов к живому, израненному... Все-таки, это тоже было игрой. На струнах чьих то чувств. И он чувствовал себя целителем. Ведь как часто нам приходится причинять боль во имя избавления.
  - Почему, Ито?? Почему бы тебе не воспользоваться возможностью? Моей благодарностью...
   Ито отпрянул от прикоснувшихся к его шее теплых губ. Вытянул ладони вперед, удерживая льнувшее к нему тело, стараясь не смотреть в лицо, искаженное безумием и отчаяньем.
  - Я же сказал, Кано... Нет. Это относится ко всему, что нас связывало.
  - Но ведь ты хочешь меня! Я не могу этого не чувствовать! Я же знаю, какие желания я вызываю в тебе...
  - Чаще всего ты вызываешь во мне одно-единственное желание. Прикончить тебя быстро и мучительно... - Ито, одной рукой удерживая художника, другой нашарил ручку на двери машины, выпуская себя на свободу.
   На свежем воздухе стало легче дышать...
  - Нет!!
  - Да... Прости, но это правда. Мне тяжело с тобой. Я тебя не понимаю. И не хочу жить в твоем абстракционном мире образов. Мне намного легче там, где все понятно и просто. Мне не нужны твои сильные чувства, огненные страсти и душная привязчивость...
   Кано, с каждым новым, сказанным мужчиной словом, все больше и больше чувствовал, как земля уходит из-под ног. Голова у него кружилась... и что-то черное, запретное, схороненное глубоко в подсознании, рвалось наружу... Диким ли криком, истерическим смехом, сердечным приступом...
  "Если он будет падать - я не буду его ловить". - Пообещал себе Ито. - "Прежде, чем научиться летать - нужно сломать себе не одно ребро".
  - Нет! Нет! Нет! Я нужен тебе! Я же знаю!! Я чувствую! - Художник закрыл лицо руками и медленно начал оседать на землю.
   Ито глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. Смотреть на это было нелегко.
  - Видишь, Кано, чувства не всегда оказываются правы...
  - Не-ет!!! - Взвыл он, сжимая в судорожном движении пальцы на складках брюк Ито. - Я тебя не отпущу! Если ты уйдешь... Если ты меня бросишь, я убью себя! Я перережу себе вены и умру! И ты до конца своих дней будешь винить себя в этом!! Ты не сможешь без меня...
   "Вот и началось". - Подумал Ито обреченно. - "Держаться"!
  - Хорошо. Иди, режь... Почему ты думаешь, что я брошусь за тобой и буду уговаривать тебя этого не делать?
  - Потому что... Тебе это должно быть не безразлично...
  - Почему?
  - Потому что... Я просто не могу быть тебе безразличен...
  - Почему?
  - Потому что... - Ито свернулся на грязной земле комочком и, уткнув лицо в ладони, замер. - Потому что я...
  - Потому что ты просто не можешь вызывать безразличие? - Ито наигранно рассмеялся. - Кто тебе об этом сказал? Кто вообще вложил в твою глупую голову мысль, что ты так неотразим? Ты обычный, Кано. Ты совершенно ОБЫЧНЫЙ человек.
   В ответ Кано уже просто тихо всхлипывал, вытирая рукавом пальто мокрое лицо.
  - Ты никому не можешь быть нужен просто потому что ты есть! Никто не будет возиться с тобой всю жизнь и терпеть твои королевские замашки! И твое помешательство...
  "Нет... Стоп. Это-то он и должен понять сам". - Ито заставил себя замолчать.
  Никакого толку не будет, если он расскажет Исида эту истину... Он должен вытащить её из себя сам.
  - Я тебя ненавижу. - Сухим, бесцветным голосом произнес Кано. - Ты сломал во мне... все...
  - Поднимайся. - Катсухико протянул ему руку, серьезно, правда, опасаясь за ее сохранность... - Вставай. Нечего кататься у меня в ногах на радость прохожим.
  - Я... - Исида кинул презрительный взгляд на предложенную поддержку. - ... Я не валяюсь у тебя в ногах. - Он поднялся сам и отряхнул пальто. - Не будь о себе такого высокого мнения.
  "А настроение-то у нас скачет, будь здоров". - Мысленно ухмыльнулся Ито. - "Значит, вены резать мы себе уже не хотим?.."
  - Твой друг... Юджиро дома?
  - А это важно? - Напрягся Кано. - Я не знаю... Я не был там со вчерашнего дня...
   Его заметно шатало, видимо от слабости после пережитой истерики. А может быть от тяжести обуревавших его чувств. Теперь на смену ужаса пришла ярость. Он настолько сильно злился на Катсухико за пережитые унижения, что уже не думал о страданиях от потери.
  - Иди домой... Я хочу проследить, чтобы ты нормально дошел до своей квартиры.
  - Думаешь, что я что-нибудь с собой сделаю? Не надейся. - Прошипел Кано, проходя мимо него.
  "И почему я с тобой вожусь, как твоя нянька, Кано"??
   За все то время, пока они поднимались на лифте, художник продолжал выговаривать ему все, что думает о нем. А Ито раздумывал, что делать при встрече с Юджиро. Он, признаться честно, совсем в его планы не входил. Передать ему на руки еле живого и невменяемого Кано, было бы верхом бессовестности. Да и как он объяснит... всё происшедшее. И свою разъяснительную беседу он не закончил... Последняя надежда Ито было на то, что Кано сам не захочет отпускать его.
  - Уходи. - Повернулся к нему у двери Кано.
  - Нет. Я хочу поговорить с твоим другом.
  - О чем? - Устало прошептал Кано. - О чем ты хочешь поговорить с НИМ?
  - О тебе.
  - Обо мне?? О том, какой я гадкий, эгоистичный и самовлюбленный??
  - О твоих проблемах.
  - У меня нет проблем!
  - Есть. С головой. - Ито протянул руку к звонку и нажал на прозрачную белую кнопку. Раздалась мелодичная трель...
  - Уходи!! Это у тебя проблемы с головой... Ты хоть представляешь, что ему скажешь?
  - Кано... А если бы мы с тобой остались вместе... Что бы ты тогда ему сказал?
  - Но мы же не остались вместе...
   За дверью было тихо... Катсухико без сопротивления забрал у парня сумку и вытащил из знакомого уже кармана ключи. Уверенно повернул их в замке...
  - Сейчас мы с тобой поговорим и я уйду...
  - Убирайся сейчас!!
  - Нет, Кано. Я хочу, чтобы ты высказался мне до конца...
   В квартире было, судя по всему, пусто.
  "Неужели опять повезло"? - Удивился Ито.
   Вот теперь его уже ничего не остановит... И сегодняшний день решит всё. Всё дальнейшее развитие их отношений. Если оно вообще будет.
  - Зачем ты меня мучаешь, Катсухико? - Снова слабым голосом проговорил юноша. - Неужели ты не понимаешь... Что мне тяжело видеть тебя...
  - Ты сам все испортил.
  - Чем, Ито? Что я сделал, почему?!!
  - Не кричи. - Катсухико крепко взял его за локоть и повел к его комнате.
  - Отпусти меня! - Сверкнул глазами Кано, вырываясь. - Какого...
   Ито зашвырнул его в спальню, закрывая за собой дверь и придвигая к ней прикроватный стол.
  - Если твой друг неожиданно вернется...
  - То что? - Исподлобья посмотрел на него Кано. - Что он увидит?
  - Тебя, бьющегося в истерике. Ты этого хочешь? А так он подумает, что мы с тобой заняты чем-нибудь более приятным и не будет ломиться...
  - Перестань!
  - Почему?.. Ах, да... Ты хотел знать, почему... Кано... Кано, почему ты с самой нашей первой встречи начал выводить меня из себя? Зачем? Что я тебе сделал? Почему ты прицепился именно ко мне? Из-за конкуренции с твоим отцом? Тебе не кажется странным, что все как-то удивительным образом пересекается с твоим отцом?
  - При чем здесь мой отец?!
  - При том, что ты делаешь все, чтобы заставить его заметить себя! Чтобы он обратил внимание на тебя! И для этого совершаешь все более и более глупые поступки. Например, цепляешься ко мне...
  - Ты... Ты был слишком мерзким! И я просто не мог сдержаться...
  - Чтобы не обратить мое внимание на себя?
  - Я... - Теперь Кано плакал уже, не скрывая этого и не стирая слез.
  - Что? - Ито присел на корточки перед примостившимся на краюшке кровати художником. - Что ты?.. - Прошептал он уже совсем тихо, заглядывая в полные слез, покрасневшие глаза.
  - Я просто не умею по-другому... - С яростью и отчаяньем выдохнул Исида. - Ты же понимаешь... Ты же знаешь это сам и продолжаешь меня мучить...
   Катсухико поднялся на ноги. Вот теперь он мог с уверенностью сказать, что видит перед собой настоящего Кано.
   Все маски были сброшены...
  - Ты просто чудовище, Кано. Питаешься вниманием к своей персоне. Каким бы оно не было...
  - Потому что мне его никогда не хватало!! - Художник вскочил с кровати и оказался лицом к лицу перед мужчиной. - Потому что я не знаю другого способа добиться его!! Не знал.... Как обратить внимание отца... на себя...
   Кано захлебывался солеными каплями и едкой желчью, затопившей горло и легкие, разъедавшей его изнутри... Перед глазами загорались черные звезды... Ему казалось, что еще немного и он умрет от переполнявших его чувств. Ему было одновременно стыдно от своей слабости, от своего признания, в своем страхе... и одновременно его душила ярость, скопившаяся в нем на Катсухико. Он чувствовал себя загнанным в угол...
  - И теперь не знаешь, как удержать меня... Используешь старые трюки... Унижаешься, сходишь с ума, сводишь с ума меня...
  - Замолчи... - Попросил Исида, отворачиваясь и пытаясь зажать руками уши. - Заткнись и убирайся!
  - А если я уйду, Кано? Если я куплюсь на твои уловки и уйду? Ты же не переживешь этого. Ты же сам поставил себя в зависимость от меня, потому что тебе это так нравится! Нравится чувствовать свою непохожесть на других, страдать... Ты привык чувствовать себя брошенным еще с самого детства!
  - Заткнись!!! - Закричал Кано, оглушая себя же своим криком. - Перестань, пожалуйста!! Прекрати!!!
  - И этот страх будет в тебе вечно! Пока ты не смиришься с его существованием. И не переступишь через это... Не повзрослеешь...
  - Ито, пожалуйста...
  - Не перестанешь бояться правды. Пока не поймешь, что ты слабак. Просто слабовольная личность, которая вместо того, чтобы бороться с обстоятельствами, прячется в выдуманном ею же мире из цветов и ярких красок. Ты думаешь, что у тебя всегда все будет так прекрасно?
  - Да ты же сам... Ты сам живешь со своими страхами! И даже не пытаешься бежать от них!! Ты сам... Ты просто меня не достоин! - Кано понимал, что заговаривается, но остановить себя уже не мог. Из горла вылетали черные, бессмысленные слова, полные злобы на самого себя, на окружающий мир... На Ито, за то что заставил его пройти через все это. - Ты низкий, жестокий, алчный и бесчувственный!!
   Катсухико криво ухмыльнулся, старательно пропуская услышанное мимо своего восприятия.
  - А ты тряпка.
  "Ну давай же, сорвись... Я же вижу, как тебе этого хочется... Дай мне довести это дело до конца"...
   Кано тяжело и быстро дышал. Скулы его пылали возбужденным румянцем, глаза сверкали праведным гневом... Он был невероятно прекрасен в своей очищающей ярости.
  - Псих, полоумный неудачник...
   Последние капли затопили сознание до краев и переполнив его, выплеснулись обжигающей, разъедающей волной...Страх изменил свою форму, превращаясь в грязный, черный поток и показываясь на поверхности, хлынул полу-рычанием - полу-вскриком, прорезал внезапную тишину взмахом кисти руки... И остался бордовым отпечатком пальцев на щеке мужчины.
   Катсухико недобро усмехнулся. Победно оскалился...
   Одно резкое движение... Намного быстрее, чем мгновение, за которое Кано смог осознать то, что сделал сам и увернуться от быстрой реакции Катсухико. Малейшая доля секунды - и голова художника запрокинута назад, а по подбородку, извиваясь тонким ручейком по шее, бежит рубиновая змейка крови... Звон в ушах заглушило его же хриплое дыхание, сбившееся от резкой встряски... Встряхнув и швырнув на пол, Катсухико прижал его голову к полу, запустив пальцы в длинные пряди спутавшихся, растрепанных волос. Заставляя выгнуть спину, упереться ладонями, пальцами впиться в мягкие, глубокие ворсинки ковра, тихонько взвыть от боли и...
  "Ты ведь ждал этого? Хотел этого? Это должно было стать завершающим этапом нашего разговора... Прости, если будет немного больно"...
   Кано тихо взвыл, дернул головой, пытаясь вырваться из плена цепких пальцев, подавился металлически-соленым вкусом своей же крови, захрипел... Хрипение перешло в глубокий стон, крик... Судорожный трепет...Когда руки, причинившие столько боли, с самой осторожной и чуткой нежностью прошлись по разгоряченной коже, задевая чувствительные места, лаская грудь и живот... Пальцы нашли язычок на молнии, потянули вниз, проникли под одежду, заставляя Кано извернуться на полу, привстать на колени, выгнуться в пояснице, закричать... Ито с силой дернул рукой, запустив ее глубоко в смоляные, гладкие волосы, вынуждая запрокинуть голову, лишая возможности дышать и кричать, заставляя зажмурить глаза и не видеть, как перед глазами превращаются в беспорядочное, размытое смешение цветов окно, стена и край кровати... Ито на секунду отпустил его, стягивая брюки, проходя теплыми ладонями по бедрам, заставляя тело расслабиться... и тут же глубоко вонзил ногти в чувствительную кожу, оставляя пять полукруглых ямочек, сейчас же приобретших кровавый оттенок.
  - А-а-ааааа... - Простонал Кано, пользуясь возможностью, опуская голову, прижимаясь к полу.
   Боль прошла волной по всему телу, отдаваясь тончайшим, острым, изощренным чувством удовольствия.
  "Безумство"... - Вынес вердикт и самому себе и происходящему Катсухико.
   Сильные, неумолимые руки сейчас же подхватили его с пола, сжимая бедра, удерживая, не давая возможности высвободиться... Ито резко вошел в него, ощущая сопротивление мышц, сжимая, впиваясь пальцами, перемещая их на талию, одной рукой прижимая Кано лицом к полу, сдавливая пальцы на его шее... Животный крик... Ито не знал, чего было в нем больше - удовольствия или боли... Бордовые, синие отметины власти и силы на беззащитном и красивом теле... Осознание своего превосходства, вседозволенности... и волна нежности... Скрепленные перед головой руки, тонкие запястья, которые так легко удерживать одной ладонью... Неконтролируемые стоны, учащенное дыхание, биение сердца, ускоряющийся ритм и полное забвение, стремление раствориться в своих ощущениях... Вздрагивающие худые плечи, импульсивно-сжатые пальцы, дрожь, пронизывающая насквозь, прикушенная нижняя губа... Растаять в его, Ито, железной хватке, доверить себя... Умение отдавать и брать одновременно... Это так нравилось Катсухико в нем...
   Изящное, прекрасное, пластичное тело, вытянутые в покорности руки, скрепленные кольцом сухих сильных пальцев, склоненная голова, сжимающиеся мышцы, трепещущие бедра... Кано приоткрыл рот в беззвучном крике, замирая от нового, пронзающего его изнутри, лезвия боли... Горячее, влажное ощущение внутри... Клокочущий в горле хриплый стон-рычание Ито, который с каким-то остервенением отталкивает от себя сломленное, измученное тело.
   Кано в бессилье упал на мягкий ковер, мгновенно облекший его обнаженное тело своей щекочущей мягкостью, не ощущая почти ничего, кроме разрывающей его изнутри боли... По внутренней стороне бедер бежала теплая, пульсирующая струйка крови и...
  - Кано? - Услышал он где-то вдалеке взволнованный, такой необходимый ему сейчас, голос...
   Агония горячей волной охватила его тело, увлекая куда-то во влажную, темную глубину... Последнее, что он увидел перед тем, как исчезнуть в ней полностью, было любимое, родное лицо человека, склонившегося над ним... беспокойство во взгляде... И изумрудное свечение глаз, в бездонности которых можно было утонуть...
  
  25*
  В нескольких кварталах от того самого дома, где, в полумраке уличного дома, выясняли отношения молодой художник и суровый модельер, горел рабочий свет и дымилась полузадушенная сигарета в стеклянной пепельнице. Тихо играла музыка, сквозняк врывался в приоткрытую форточку... Решалась судьба тех, кто все еще пребывал в счастливом неведенье. Мы заглянем в эту квартиру ненадолго. И сразу же покинем это место, дабы вернуться к нашим любимым бестолковым героям...
  
   Молодой, лет двадцати пяти, японец в очках, почти скрывающих его взгляд и делающий его размытым для окружающих, рассматривал фотографии, сидя за своим рабочим столом. Лицо его тускло освещала настольная лампа, выхватывая светом удовлетворенную улыбку и сияющие за линзами очков глаза. Молодой человек был журналистом... Он был именно тем самым журналистом, которому повезло оказаться на пути у возмущенного предательством друга Икко Рану... И он в самом скором времени надеялся стать одним из самых известных журналистов. По крайней мере, он прославит их газету... Его покажут по телевизору, а сделанные им фотографии будут во всех источниках новостей. И по телевизору и в интернете... А уж его гонорар!
   Фотография четко изображала лица двоих человек, застывших у машины в страстных объятиях. Намеренья их были ясны и для неопытного глаза. На лицах их ясно отображалась поглощенность друг другом, заинтересованность во взглядах, полных предвкушения... Следующий кадр настиг их в момент страстного, глубокого поцелуя... Третья же фотокарточка убирала последние сомнения в личностях, пойманных во всевидящий объектив ушлого фотографа. На картинке было запечатлено лицо известного на всю страну модельера и... сына его бывшего конкурента, а со вчерашнего дня сотрудника Отогору Исида!
  - Вот это будет скандал... - Покачал головой репортер.
   Он никак не мог перестать улыбаться. Он уже представлял себе заголовки газет... "Владелец "Махоу" сотрудничает с Отогору Исида, а спит с его сыном" или "Деловые, и другие отношения Катсухико Ито с семьей Исида"... А вот еще замечательно звучало бы "Служебный роман поколений"...
   А еще он никак не мог выбросить из головы мысли о деньгах... Сколько бы не заплатила ему его газета, этого все равно было бы недостаточно за такую сенсационную новость.
  - Интересно, а сколько бы заплатил сам старик Отогору, чтобы эти фотографии не попали в газеты? - Усмехнулся репортер... И вдруг замер, пораженный неожиданной мыслью.
   А ведь, действительно, сколько мог дать денег Отогору за то, чтобы страшная правда не вылезла в массовые источники информации?..
   И вправду... Журналисту было бы интересно узнать... Глаза его загорелись алчным блеском. И вправду...
  
  - Кано?... Кано! - Ито пытался добиться от художника хоть какой-нибудь реакции.
   Затем поднял на руки обмякшее тело и перенес на кровать. Чисто теоретически, по крайней мере, если судить по открытым глазам, Исида был в сознании... Но вот за его ясность Ито бы не поручился. Взгляд художника, какой-то застывший в одной точке, проходил сквозь Катсухико и рассеивался где-то далеко, в недоступном пониманию Ито, месте.
  - Кано, ответь мне, а то я тебя опять ударю! - Пригрозил Ито скорее от растерянности.
   Он лег рядом с юношей, обнимая его, одной рукой прижимая к себе. Прижался губами к его макушке и замолчал в тихом ожидании.
  - Катсухико... - Исида, продолжая смотреть перед собой стеклянными, невидящими глазами, почти беззвучно зашевелил покусанными, распухшими губами.
   Ито с готовностью приподнялся, опираясь на локоть, прислушиваясь.
  - Ты больше не уйдешь?.. - Кано наконец-то шевельнулся, скосил глаза, посмотрел на Ито, поудобнее устраивая голову у него на плече.
  - Ты же так хотел, чтобы я ушел... - Начал было Ито, но, решив, что сейчас все-таки не время, заговорил уже более мягким голосом. - Нет, не уйду.
   Кано, удостоверившись, закрыл глаза и замолчал. В голове было непривычно пусто... Тело ныло и горело изнутри, поясница болела так, как будто его минуту назад жестоко... вообщем, именно так она и болела. Другой боли не было... Было только кристально-чистое сознание и полное отсутствие страха. Такого привычного, сросшегося с его душой, проникшего и пустившего в нее корни... его больше не было. Страха перед одиночеством. Перед реальностью. Перед правдой...
   Сколько лет он жил с уверенностью, что мир будет существовать именно так, как нужно ему, пока он будет держать все под своим контролем? Ему казалось, что это был его театр... Театр одного актера. И он мог удержать тех, кто ему дорог, только до тех пор, пока продолжал играть в нем главную роль. Как, оказывается, было просто и легко без этой роли... Как будто он сбросил с себя дорогой и блестящий, но такой тяжелый и душный костюм. Чтобы понять это, нужно было всего только позволить разрушить весь этот воздушный замок...
  - Тебе очень плохо?
   Горячее дыхание Ито щекотало ему ухо. Кано улыбнулся, невзирая на все неприятные ощущения.
  - Мне хорошо...
  - Я всегда знал, что ты извращенец.
  - И ты с самого начала знал, что делаешь, мой мудрый Ито... - Лукаво усмехнулся художник.
   Может быть он и был сумасшедшим... Но, видимо, они с Катсухико были одинаково безумны, потому что Кано вдруг прекрасно понял все, что произошло... И почему это произошло.
  - Не знаю, о чем ты говоришь...
  - Я вчера хотел помочь тебе... Чтобы ты облегчил душу, рассказал мне всё, что тебя гложет... О своем детстве, о своей семье. Избавился от мучающих тебя воспоминаний... А ты сейчас избавил меня от тех чувств, которые съедали меня на протяжении всей жизни.
  - Просто я сделал это более радикальным способом.
  - Более жестоким...
  - А что поделать. - Нахмурился Ито.
   Ему и так было нелегко от того, что он сделал... Конечно, он понимал, что слегка переборщил. Но и по-другому он в этой ситуации поступить не мог бы.
  - Ампутация сознания.
  - Что?
  - Это похоже на ампутированную часть сознания...
  - Ампутируй себе язык, Кано... - Ито с удивлением понял, что рад слышать и слушать эту бессмысленную кровожадную болтовню.
  - Знаешь, я настолько привык играть на публику... - Продолжил Исида. - Что уже забыл, каким могу быть настоящим. Мне казалось, что стоит только расслабиться, показать то, что у меня на душе на самом деле - и от меня все отвернуться. Если я стану обычным, скучным, натуральным... Я же и сам всегда боялся всего простого и скучного...И этого мира, с его правилами, тоже боялся.
  - Тебе снова нужно высказаться?
  - Всё... Уже не нужно. Я закончил. И если ты не хочешь говорить о случившемся...
  - Я не хочу. - Ито перевернулся на бок, посмотрел на Кано сверху вниз... - Тебе бы горячу ванную принять. И выпить обезболивающее. Есть?
  - У Юджиро оставалось немного сакэ с последней вечеринки...
  - Я про таблетки, Кано. - Ито возвел глаза к потолку.
   "Что происходит с современной молодежью? Куда вообще катится этот мир?"
  - Я не знаю, есть ли у нас лекарства... Может быть, Юджиро и покупал... когда-то.
  - Думаю, что успокоительное у него есть точно. Я искренне сочувствую твоему другу. - Грустно усмехнулся мужчина. - Ты ходить то сможешь? Как думаешь?
  - Я шевелиться-то не могу...
  - Ты хочешь заставить меня мучиться раскаяньем? - Ито недовольно нахмурился. Отвернулся, уставился куда-то в сторону... - Прости. Но ты меня вывел, правда. Я не хотел, чтобы получилось уж так... слишком...
  - Если сделал, то, по-видимому, хотел. Ты же всегда поступаешь только, как подсказывает твоя логика. - Невозмутимо отозвался Кано.
  - Не нужно меня совсем принимать за...
  - За кого? - Кано слабо улыбнулся.
  - За каменную глыбу.
   Кано тихо засмеялся, прижимаясь к нагретому боку, умиротворенно жмурясь от живого тепла... Ему было спокойно и легко. Теперь - легко.
  - Ты отнесешь меня в ванную?
  - Тебе что, так нравится, когда я таскаю тебя на руках?
  - Конечно. К тому же, это ты лишил меня возможности свободно передвигаться в ближайшие несколько часов.
  - Не прибедняйся. - Поморщился Ито. Кано снова зацепил его возродившуюся и теперь назойливо гудевшую в голове совесть.
   У совести уже прорезались молочные зубы и росли, росли, со скоростью каждого сказанного Исида словом и брошенным невзначай кристально-невинным взглядом.
  "Вот змея"...
   Мужчина легко подхватил художника с кровати.
  - Было бы здорово, чтобы это вошло у тебя в привычку. - Пробормотал Кано, обхватывая его шею руками.
  - Сумасшедший дом. - Вздохнул Ито.
   Только один человек в этом мире может доверчиво прижиматься окровавленным носом к мужчине, который только что безжалостно его изнасиловал. И этот человек сейчас в самом буквальном смысле этого слова виснет у него на шее. Да и, образно выражаясь, тоже.
  
   Ито провернул туго-закрученный винт горячей воды, добавил холодной, с наслаждением вслушиваясь в ласкающий звук, напоминающий треск расколотого дерева, льющейся из крана воды. По помещению сейчас же пошел густой теплый пар. Облепил мутной пленкой зеркала, заклеил ресницы, заставляя прикрывать глаза, пряча их от навязчивой влажности.
   Катсухико присел на корточки, заглядывая через край широкой, наполненной на одну треть, ванны. Провел рукой по голому животу художника, задумчиво осматривая деяние рук своих вероломных... Кано расслабленно закрыл глаза, положил руки под голову и, не обращая ни малейшего внимания на прилипшие ко лбу и щекам намокшие пряди волос, по всей видимости решил уснуть. Похоже было, что приключившийся инцидент куда в большей степени волнует самого Катсухико, а не его замученную жертву.
  - Ну, давай... - Чуть шевеля влажными губами, пробормотал Кано.
  - Что? - Удивился Ито.
  - Расплачься от жалости к моему избитому виду.
  - Я лучше тебя утоплю! Из жалости. Можно? - Ито рассержено оттолкнулся рукой от бортика, поднялся на ноги... но подумав, сел обратно.
  - Оставишь меня одного на время?
  - Зачем? - Это был очередной многочисленный случай, когда удивленный донельзя Ито оторопел от непредсказуемости Исида. - Ты же вроде бы хотел, чтобы я остался с тобой?
  - Побудь пока в моей спальне. Я отдохну немного и приду.
  - Отдохнешь от меня?
  - От всего...
  - Понял. - Кивнул Катсухико.
   Почему-то ему страшно не хотелось оставлять Кано одного. Не потому что он мог бы с уверенностью сказать "я знаю этого парня, его нельзя оставлять одного в стрессовых ситуациях"... Он сегодня уверился, что совсем не знает его... Просто ему хотелось быть с ним рядом... А Кано хотелось побыть в одиночестве. Вот такие чудеса. Как в химии - реакции обмена...
  - Можешь поискать что-нибудь в холодильнике. Вдруг найдешь... - Кано зевнул, изящно прикрывая рот ладонью. - Если вдруг придет Юджиро... У вас будет отличная возможность поговорить.
  - Неужели тебя даже не волнует где он? - Удивился Ито.
  - А что за него волноваться? У Юджиро всегда все под контролем... Это за меня нужно волноваться. - Ехидно протянул Исида.
   Ито только глубокомысленно хмыкнул... Перегнулся через кромку ванны, упираясь грудью в твердый край, быстро поцеловал художника куда-то в уголок блаженной улыбки, погладил по блестящим волосам, стряхивая капельки воды, свисающие с отдельных прядей, и вышел в коридор, аккуратно притворив за собою дверь.
  
  26*
   Заставляя ночную тишину покрываться еле заметными трещинами, в воздухе раздавалось свистящее пение цикад. Арако, расслабленно прикрыв глаза, вдыхая запахи свежести, наслаждалась их ночным концертом, загадочно улыбалась неожиданным мыслям и воспоминаниям. Подобные ночи навевали на нее мечтательное настроение. И вот, выйдя на улицу, чтобы, тайком от мужа, выкурить одну единственную сигарету, она замерла в восхищении, столкнувшись с красотою спящей Тибы, окутанной сумрачною синевой.
   Громоздкие силуэты темнеющих вдалеке гор, аккуратные домики, такие привычно-радостные днем и загадочные ночью, тропа от дома, прямым лучом уходящая за ворота, сливающаяся с дорогой, невысокие тени одиноких деревьев, приобретших в лунном свечении очертания печальных призраков... Черно-серая, чахлая, но с проблесками зелени, сияющая мельчайшими капельками воды, трава... Густая и, конечно, скрывающая в себе нечто неизведанное и удивительное... Например, цикад.
   Женщина потянулась, разминая затекшие руки, прикончила сигарету и избавилась от окурка. Дым, рассеивающийся в прозрачном, кристально-чистом воздухе, казался мистическим духом. Она быстрым движением разогнала его рукой и вышла на тропинку... Женщина и сама не знала, зачем шла к воротам и что ожидала там увидеть. Просто она любила ждать гостей, письма и телефонные звонки...
   Дорога пустовала. Ни одного случайного прохожего. Да то и понятно - кому придет в голову гулять по ночам. Кроме нее, конечно. И ее сына, который по малолетству, живя в одном с родителями доме, пугал мирных жителей своими ночными гуляниями в компании таких же гиперактивных друзей. В основном же Тиба была одним из тех известных мест, где никогда и ничего не случалось. Почти не менялось окружение, все реже и реже строились новые дома... И даже собаки в окрестностях бродили все те же. И она прекрасно понимала Кано, который уехал жить в город, как только у него появилась такая возможность. Его молодость и азарт, увлеченность и интерес к жизни просто не уместились бы в небольшом загородном поселке.
  - Обыденность... - Произнесла женщина. И ее голос ей самой показался оглушительно громким и неприятно-резким в этой тихой умиротворенности. - Серая, бледная...
   Она отвлеклась от своих мыслей, неожиданно заметив... Кое что, что выбивалось из нормы простого скучного вечера и пастельно-темного фона - уголок белого конверта, торчащий из почтового ящика... Она осторожно протянула руку, как будто опасаясь, что крышка ящика отрубит ей пальцы, и потянула за острый, блестящий в темноте, треугольник.
   На конверте без марки значилось имя ее мужа...
  
   Катсухико на ощупь двинулся по темному коридору. Задел первый острый угол, поморщился, беззвучно произнес что-то ругательно-огорченное, задел второй угол - разозлился и толкнул ближайшую дверь в первую попавшуюся комнату. Сделал несколько непроизвольных шагов, потянулся к выключателю... И замер в небывалом удивлении, прирастая к полу и фиксируясь в этой точке комнаты, не имя сил сдвинуться с нее. Достаточно было просто увидеть, и... теперь-то он уж точно знал, что будет делать дальше...
   Все как-то очень быстро встало на свои места. В повествовании можно было ставить точку, все домыслы и помыслы - реализовывать, а подозрения исключать за ненадобностью. Все идеальное оказалось простым и белым, как девственный хлопчатобумажный холст. И дальнейшие его действия превратились в один сплошной разрешенный вопрос.
   Ну, во-первых, Ито решил, что нужно будет срочно делать ремонт в своей квартире. Красные стенки его пугающего коридора ни в каком виде не пойдут к размытым, светлым тонам на распростертом перед ним, незаконченном полотне. Он подберет что-нибудь... деревянных оттенков. Теплых, домашних и тихих. Кано поможет ему с выбором... А во-вторых, он избавится от картины. Самолично вывезет ее на самую дальнюю загородную свалку. И там устроит праздник ее ритуального сожжения, исполняя победный танец вокруг оставшегося на сырой земле пепелища... А на ее место повесит другую. Ту самою, которую Исида по всей видимости еще не успел закончить.
  "Но когда он начал ее писать?" - Удивился Ито, мысленно прикидывая дату.
   Получалось, что давно... Получалось, что в тот же день после их первой ночи.
   На картине были представлены они оба. Притом, только и они же двое действительно могли это понять. Кано - по тому, что он сам ее рисовал. Катсухико - потому что почувствовал в себе неожиданные, предупредительные отголоски интуиции. Эта угроза серьезно его пугала. Там, где находились интуиция и предчувствия, а иже с ними - чувства, мироощущения, рефлексы и порывы, - была территория Кано. Однако, на изображении они делили эту территорию в непосредственной близости друг от друга. Собственно, именно в близости и делили... Это будет смело - представить это откровение на стене собственной квартиры. Но Ито это сделает, он был уверен.
   Сплетения тел, узоры полумрака на коже... Узоры из цветов, блики - цветы, тени в образе цветов... Цветочные запахи, цвета, мягкость прикосновений и свежесть... И даже игры призраков на потолке. Все это было ТАМ. И все это Ито прекрасно помнил. И сейчас, задыхаясь от неожиданных, горячей рукой сжимающих горло, мыслей и чувств, Ито-сан, стоя посреди малознакомой комнаты в чужой квартире, впервые ощущал себя полным идиотом. Хотя, никаких веских причин на то не было. Просто ему было чрезвычайно приятно... А в груди щекотало что-то соленое. И стягивающее его изнутри ощущение. И захотелось в этот же момент быстро пойти, неизвестно куда и зачем, и что-нибудь сделать. Без великой цели. Просто совершить нечто неожиданное, важное и громкое. То есть глупость... Ито захотелось почувствовать себя идиотом еще и еще раз. Это чувство окрыляло... И давало ему возможность еще ближе узнать и еще глубже понять Кано. Просто поддаться первому ощущению и что-нибудь сделать... Хоть что-нибудь для них... двоих... И Ито пошел на кухню - делать чай на две порции.
  
   Кано появился в проеме двери, подобно Венере - богине красоты, что вышла из воды... Обвязанное вокруг бедер белое полотенце, блестящие капли по телу, почти что совершенному - в понимании Катсухико... Единственное, наверное, отличие в том, что прекрасная, божественного вида женщина, вряд ли оставляла бы за собой следы мокрых пяток и сплошные потоки по не слишком чистому, вообщем то, полу и заляпанной в некоторых местах краской - комнате. Звучно клацать зубами от холода она бы тоже, наверное, не стала. И, скорее всего, ей не пришло бы в голову объявить о своем присутствие громкими сетованиями, целиком состоящими из нецензурных выражений, по поводу скользкого пола и его, Катсухико, вины за тяжесть передвижения и ноющую боль - чуть пониже поясницы.
   Ито мужественно проглотил оскорбления.
  - Ты похож на маленького демона Сёдзё*. - Улыбнулся он, искренни полагая, что Кано должен был обрадоваться подобному комплименту.
   И ни сколько не удивился, когда художник радостно заулыбался, скаля белоснежные зубы, сейчас же перестал злиться, успокоился, и забрался с ногами на кровать.
  - Чай?
  - Чай. - Кивнул мужчина, милостиво протягивая чашку свернувшемуся на одеяле юноше.
   Кано втянул носом благоухающий пар от напитка, сонно моргнул... и, поставив чашку на пол, вытянулся на кровати, устроив подбородок на скрещенных под головою руками.
  - Кано?..
  - Мм...
  - Как ты себя чувствуешь?
  - Чисто морально?
  - Ну... Хотя бы что так.
  Исида оторвался от созерцания пустующей стенки перед его носом и окинул модельера прозрачным, задумчивым взглядом.
  - Скажи... Я действительно так отвратителен?
  - Что? - Удивился Ито.
  - Я тебе кажусь самовлюбленным эгоистичным ребенком, смешным и глупым... - Он перевернулся на спину, сел на кровати и обхватил ноги руками. - А еще ты наверняка меня презираешь. А я не могу вытерпеть презрение по отношению к себе. Мне нужно, чтобы мною восхищались. Постоянно.
  - Опять начинается... - Ито поморщился от очередного глотка чая и тоже отставил свою кружку.
  Чай казался ему слишком горьким... Или это просто был привкус во рту? Осадок в душе?
  - Утром ты чуть не убил меня своими словами... Я боялся потерять тебя. - Быстрый, но укоряющий взгляд из под длинных ресниц. - А теперь, когда я все хорошо обдумал... Я боюсь тебя самого.
  - А я - тебя! - Обрадовался Ито, разваливаясь на кровати по соседству с Исида. - Давай дружить?
  - Ты сказал, что я слабак... Да и вообще - по всем критериям - личность невозможная и невыносимая.
  - Я сказал, что ты можешь производить такое впечатление на людей.
  - А на тебя? - Повернулся к нему Кано, впиваясь пытливым взглядом в лицо. Глаза у него подозрительно блестели влажным блеском. - Какое впечатление я произвожу на тебя?
  - Ты обдумывал все это, лежа в теплой воде? По-моему ты должен был там расслабляться и отдыхать. Зачем тебе это, Кано?
  - Мне важно знать, что ты думаешь обо мне. И что ты ко мне чувствуешь. Снисхождение?
  - Я знал, что не нужно было оставлять тебя наедине с такой опасной личностью, как ты сам.
  - Ито...
  - У тебя мозги наизнанку, ты знал об этом?
  - Что еще ты думаешь обо мне?... - Кано спокойно выслушал его и уставился на мужчину в ожидании продолжения. - Говори, дальше, что ты испытываешь ко мне?
  - Тебя не должно это волновать.
  - Меня это волнует. Мне действительно очень важно, что ты думаешь... что ты видишь... когда смотришь на меня. Когда обнимаешь меня, слушаешь то, что я говорю.
  - Раньше твою беспечную голову не заботили подобные вопросы.
  - Это было раньше. - Серьезно признался Кано. - Сейчас все изменилось.
  - Я замечаю... перемены в тебе. - Не стал спорить мужчина. - Но... Не знаю, как к ним относиться.
  "Он стал слишком... Взрослым". - Понял Ито. И здесь же понял, что боится потерять того Кано, который привлек его с самого начала.
  - Восхищаться мною! - Расплылся в улыбке Кано.
  - Да когда у тебя это закончится? - Задохнулся от праведного негодования Ито. - Я думал, что ты сегодня все понял...
  - Да, я понял.
  - Интересно, что же? - Катсухико удалось вложить в эту бессмысленную фразу ровно столько безнадежности и ехидства, сколько понадобилось художнику для решения действовать. Без отлагательств. Прямо сейчас...
  - То, что мне стало легче жить и дышать. То, что я больше не боюсь признаваться тебе в своих страхах. А еще я понял, что люблю тебя. - Последнее предложение Кано произнес медленно, растягивая удовольствие от замирающего в груди, захватывающего ощущения ужаса.
   У него сейчас же замерзли пальцы рук и кончик носа. Захотелось залезть под одеяло, перетащить туда же Катсухико, прижаться к нему и греться... Ну, разными способами.
  - Что? Кано... - Катсухико сел на постели, задумчиво проведя рукой по лицу. - Глупости какие-то...
  Вид у мужчины был крайне ошарашенный. Как будто вот сейчас он должен был смерить Исида пораженным взглядом и произнести "Да что ты такое говоришь в самом деле?? Какой кошмар!"... Кано в ответ на вопросительный взор Ито только растерянно улыбнулся. И еще крепче вцепился в колени, прижавшись к ним грудной клеткой.
  - Глупости, ага. В моем духе, правда?
  - Любви не существует. Ее придумали доверчивые маленькие романтики, вроде тебя. Только не принимай близко к сердцу. А то ты это любишь... Нервничать.
  - Я не... - Кано шумно вздохнул.
  - Значит собираешься.
   Кано пожал плечами. Ему не было ни тяжело, ни грустно. На самом деле, никакого другого ответа на свои чувства он и не ждал. В этой сфере отношений он просто не мог быть понятым. Сил устраивать истерики у него сегодня уже не было. Да и не хотелось. В любом случае он был благодарен Ито за то ощущение свободы... Очищения от его старинной внутренней ветоши.
  - Кано... Да... Я думаю, мне сейчас лучше уехать домой.
  - Нет!! - Исида судорожно вцепился в руку мужчины. - Не оставляй меня, пожалуйста... Ты же обещал! Если ты сейчас уедешь, ты больше уже никогда ко мне не вернешься!
  - С чего ты взял?
  - Я чувствую... А если останешься, значит, я хоть что-нибудь для тебя да значу...
   Катсухико безнадежно склонил голову на бок, рассматривая прижавшегося лбом к его плечу Кано... И остался. Коря себя за мягкотелость, обвиняя в излишней чувствительности, но остался. Эмоциональное состояние Исида передавалось ему, вызывая ломоту в висках и мешая глубоко и свободно дышать.
  - Катсухико... Но нам ведь хорошо вместе... - Кано, посмотрел на него исподлобья.
   Ито внутренне вздрогнул от пустого... и переполненного чувствами, желаниями и недосказанностями одновременно, взгляда молодого человека.
  - Ну да, хорошо, я не отрицаю. Но это не повод придумывать себе любовь. Пока у нас есть притяжение, то, что называют искрой, нам хочется быть рядом друг с другом. Нас связывает страсть и нам всегда есть о чем поговорить. Ну, или покричать... Когда мы наскучим друг другу, когда страсть остынет, - ты станешь неинтересен мне, а я - тебе. И ты сам, я уверен, устанешь первым. Ты молодой и любишь все новое. А то, что ты называешь этим громким словом "любовь" - это не просто хороший секс и сплошь развлечения в виде постоянных ссор и истерик. Это еще и обязательства и ответственность. А пока - да, нам хорошо вместе. Давай не будем портить это время подобными разговорами.
  - Только вот, знаешь... - Кано уперся щекой в костяшки пальцев. Образец покинутой печали. Хоть портрет пиши. - ... Разница между нами в том, что тебе хорошо со мной... А мне плохо без тебя.
   Катсухико мысленно досчитал до пяти. Размеренно вздохнул и медленно выдохнул.
  - Кано, ты еще очень молод... И ты не просто молод, ты еще и чрезвычайно наивен. А я уже, поверь мне, что-то да знаю о жизни. Это у тебя быстро пройдет.
  - Старый пень. - Сдерживая улыбку, сообщил Исида.
   Ито подавился глотком кислорода. Пару секунд размышлял над услышанным... и пришел к выводу, что все хорошо. Все просто прекрасно. Все замечательно. Ему вот уже несколько часов, как не хочется убить Исида Кано. Ему даже сейчас не хочется на него злиться. Надо было бы, конечно... но не получается.
  "Это называется притирка"? - Спросил Катсухико Обновленный у мудрого Ито-сана.
   Ито-сан, грозный владелец предприятия пошива одежды "Махоу", строгий начальник и вообще - идеальный настоящий мужчина во всем, кроме ориентации, молчал. Причем, молчал уже довольно давно, по всей видимости. Катсухико вдруг стало интересно, не умер ли он там вообще.
  "Сентиментальный недоумок!".
  - Маленький гаденыш. - Не остался в долгу Ито. Однако, чувствуя себя педофилом-извращенцем.
   Кано фыркнул и уткнулся куда-то себе в локоть, собираясь, очевидно засмеяться. Ито прищурился, оставляя на лице выражение покровительственной насмешки и некой ленивой расслабленности... а потом резко поддался всем корпусом вперед, опрокидывая художника на кровать так, что тот частично съехал с нее, повиснув наполовину в воздухе. Смеяться вверх ногами было сложно. Парень забарахтался на краю, дергая ногами, и был сейчас же обездвижен тяжестью тела Катсухико.
  - Ну, давай, скажи мне еще что-нибудь гадкое. Давай! - Подначил его Ито, заглядывая ему в лицо сверху вниз и медленно стягивая полотенце с бедер.
  - Над телом своим
  Теряешь последнюю власть... - Пропищал Кано с выражением, рассматривая слой пыли под кроватью.
  - Что? - Не понял Ито.
  - Обуздать ли грозу...
  Если молнию
  Хочет метнуть?
  - Опять ты со своими!..
  - Кто-то должен работать над твоим культурным развитием.
  - Ага. Это за то, что я над тобой уже поработал? - Нахмурился Ито, избавляя юношу от подвешенного состояния. - Мне иногда кажется, что это ты в большей степени надо мной издеваешься, чем я.
  - Ты шепчешь
  Сладкие слова,
  Любовным движениям в лад
  Небрежно откинуты пряди со лба.
  Жемчужные серьги дрожат!
  - Да что за пошлость!? - Не выдержал Ито.
  - Это классика! Классика эротической поэзии - Рубоко Шо. - Обиделся за великого японского поэта Исида. - И верни мне полотенце...
   Мужчина решительно покачал головой. В глазах у него уже загорался знакомый огонь, превращая его взгляд в подобие рентгеновского луча. Кано нервно сглотнул и подогнул под себя ноги.
  - Ну... Чего ты боишься...
   Ито медленно, плавно приблизился к насторожившемуся художнику, всем своим видом вызывая гипнотическую расслабленность... И резко схватил его запястье, притягивая к себе...
  - Не бойся, маленький мой, Катсухико тебе ничего плохого не сделает. - Произнес Ито, растягивая слова, подобно липкой, сладкой нуге.
   Он положил одну руку ему на плечо, ощутимо сдавливая место ключицы. Надавил сильнее, заставляя юношу вытянуться под ним на кровати.
  - Я боюсь тебя, когда ты такой... - Пробормотал художник, не сводя внимательно-настороженного взгляда от дьявольски-соблазнительного лика коварного мужчины.
  - Я же сказал, не бойся. - Преувеличенно нежно, но настойчиво повторил Ито. - Или, может быть, мне остановиться?
   Исида то ли возразил, то ли возмутился, но как-то неуверенно... Слабо. Возможно, понимал, что остановиться мужчина, с "поплывшим", но не теряющим своей решительности, взглядом, не сможет в любом случае.
  - Ито, но...
   Распластавшийся под сильным, представительным мужчиной, юноша, с утонченным телосложением, со светящимся взглядом, прикрытым как будто стыдливо опущенными ресницами, выглядел, как картинка с дорогого журнала явной непристойной тематики. Сколько правдивости было в этом невинным взглядом, Ито не взялся бы утверждать. Однако, это было и не важно. Сама загнанность испуганного маленького зверька и... Вместе с тем предвкушение... Ожидание будущих удовольствий во столь красноречивом взоре... Вся эта сумасшедшая гамма чувств кружила голову, притягивала не меньше, чем любая неприкрытая развратность. Исида продолжал в предвкушении своей участи поглядывать из-под полуопущенных век на модельера, сжимая пальцами простыни... Согнув одну ногу в колене, созерцая исподлобья, чуть разомкнув покрасневшие губы, Кано был чертовски прекрасен. И даже ссадина на переносице и чуть поцарапанный кончик носа его не портили.
  "Шрамы украшают мужчину"... - Совершенно серьезно подумал Ито. Но через пару секунд сам чуть не рассмеялся от своих мыслей - "Этому гемофродиту больше подошло бы художественное шрамирование".
   Кано инстинктивно дернулся, когда почувствовал легкое касание губ к внутренней стороне бедра. Удивился, растерялся, испугался...
  - Расслабься. - Приказал ему мужчина, не поднимая глаз.
   И Кано покорился неожиданному, свалившемуся на него благоволению, откидывая голову на подушку, наслаждаясь прикосновениями... Возбуждение, медленно бегущее по венам, согревало его изнутри, заставляло кожу гореть, как в болезненной лихорадке. Тепло, поднимающееся от кончиков пальцев на ногах, разгорелось внизу живота, заставляя с непроизвольным вскриком выгнуться на постели, извернуться в сторону, сомкнуть пальцы в волосах Катсухико...
   Кано почти что ненавидел его в эту минуту. Ненавидел за ту волну любви и благодарности, поднимающуюся к сердцу, за наслаждение, которое мужчина дарил ему с обоюдным ощущением снисхождения. И за непроницаемую маску циничной уверенности, не исчезающую с его лица ни при каких обстоятельствах. И, главное, за неотрывный взгляд. Снизу вверх, а поди же ты - все с той же высокомерной веселостью.
   Или, это было именно то, что привлекало его в Катсухико?.. То, что было нужно ему? Чувствовать себя слабым? Чувствовать себя зависимым?..
   Кано в очередной раз застонал сквозь сжатые зубы, зажмурившись, как будто от нестерпимой боли. Наклонился вперед, опираясь руками о влажные простыни, прикоснулся губам к шелку встрепанных коротких волос, запрокинул голову назад, приоткрыл рот, судорожно глотая воздух... Через мгновение ощущая на губах собственный вкус и запах, теряясь в невозможных ощущениях от глубокого, долгого поцелуя, задыхаясь от нехватки кислорода... И пропадая в сладостной вспышке оргазма, заполнившего уставшее, опустошенное тело живительной истомой...
  
  Демон Сёдзё* - Демоны бездн. Большие существа с рыжими волосами, зеленой кожей и плавниками на одеждах и ногах. Не могут долго находиться на суше без морской воды.
  
  27*
   Гулкой и частой дробью отдавались удары дождевых капель по бумажной, полупрозрачной завесе оконной ширмы. Где-то там, недалеко от дома, блестел дорожный асфальт, отражая в себе фонарные огни, светились окна в редких домах и одиноко лаяли собаки. Но Отогору эти душещипательные явления волновали мало. Они бы могли взбудоражить романтичную, чувствительную натуру его жены - любительницы любовных романов и начинающего писателя. Или, что еще скорее, настроить на творческий лад мятежную душу Кано... Кано.
   Последний его поступок - дань уважения отцу, или очередная выходка, продолжение которой еще ожидает их всех в недалеком будущем? Отогору никак не мог избавиться от дурного предчувствия на этот счет. Старика все чаще и чаще беспокоило сердце. Он волновался из-за предстоящей совместной работы с предприятием "Махоу", тревожился за своего сына... А если быть более точным - за то влияние, которое обычно оказывают поступки Кано. Отогору успокаивал себя тем, что работа на их совместное с Ито-саном дело не оставит парню времени на его пустое и бессмысленное времяпровождение в барах со смутной репутацией, и бесполезное стояние за мольбертом. И то и другое казалось ему одинаково глупым. Новый этап в жизни неразумного подростка должен был оказать нужное воздействие. Единственное, что не давало покоя Отогору в данной ситуации, так это дурное влияние Ито Катсухико. Исида-сан не доверил бы ему даже своего сына, не то что своей фирмы... Но дела "Ичибан" были слишком плохи. Приходилось идти на определенный риск. Хотя, Катсухико и вызывал у него самые дурные чувства, самыми приятными из которых была конкурентная зависть и теплящееся в глубине души уважение к противнику. Отогору не сомневался, что мнение о нем у Катсухико было не многим лучше. Оба модельера с радостью и без лишних мук совести всадили бы друг другу нож в спину. Но, и тот и другой ради своей наиважнейшей деятельности с готовностью терпели это опасное сотрудничество.
  - Отогору... - Ширма с неприятным шелестом трения о пол, отъехала в сторону.
   Исида-сан недовольно поморщился. Его жена, как всегда, была бестактна и врывалась в его личное пространство без спроса и предупреждения.
  - Мне нужно работать, Арако. У тебя что-то очень важное? - Со едва ощутимым металлом в голосе произнес он.
  - Вот... - Женщина протянула руку... с конвертом? - Насколько это важно - ты сам решишь, я думаю.
   Да. Обычный письменный конверт, который Арако сжимала в маленькой, изящной ручке, чуть смяв по краям.
  - Почта стала работать и по вечерам тоже?.. С каких это пор? Я всегда говорил, что влияние запада для нашей страны добром не кончится... - Нахмурился Отогору, прекрасно понимая, что почта Тибы тут не причем.
  Его вдруг настигло дурное предчувствие... На конверте, ровным почерком, от руки, было написано его имя...
  
  Катсухико, скрепив руки в замок на животе Кано, прижимался грудью к спине спящего парня. Умиротворение... Это все, что он сейчас чувствовал. Такой сложный, выматывающий день. Столько сил потрачено... Мужчина и понять то не мог, кто из них устал сильнее - он сам, или спящий безмятежным сном невинного ребенка, Исида Кано. Ито никак не мог поверить, что сделал то, что сделал... Неужели он действительно способен был на такую совершенную, высокотехническую жестокость?..
   Катсухико сухо ухмыльнулся. Аккуратно вытащил руку из-под спящего виновника всех его сегодняшних волнений и терзаний, так же тихо вытянул из смятого, скрученного на стуле пиджака, сигареты. Вот уже пол года он собирался бросить курить... И каждая последняя сигарета каждой последней пачки была у него провозглашена, как "Торжественная Финальная". Но бросить не получалось. Нервы с каждым прожитым днем становились все больше ни к черту, а здоровье ухудшалось в независимости от его единственной вредной привычки. В конце концов, придя к выводу, что терять ему уже больше нечего, если только, кроме как одного-двух потрепанных легких, модельер со счастливой убежденностью смертника продолжал медленно уничтожать себя каждый день. Рваный график, дерганая работа, трепетное отношение к росту его популярности и наплевательское - к ежевечерним скачкам давления, и, как следствие - озлобленное отношение ко всему окружающему миру. Наверное, единственная причина, по которой Катсухико еще не возненавидел его, была в его умении с юмором относиться ко всему происходящему. Даже к своей постоянной усталости. Даже к однообразию.
   Кано был прав. Естественно, этот маленький, вредный, коварный мальчишка был прав во всем с самого начала. Нет, Катсухико все еще не строил иллюзий на счет его мыслительных способностей. Впрочем, дураком Кано тоже не был... Просто ментально находился немного на другом уровне существования... Наверное, там, на этом уровне было легче и веселее. А сам художник обладал удивительным свойством понимать происходящее вокруг него, даже не прибегая к помощи логических рассуждений. Он будто чувствовал эту жизнь, не имея к ней, вобщем-то, особенного уважения... Стоп.
   Катсухико с удовольствием затянулся, вдыхая в себя дым ровно настолько, насколько позволяли способности его уставших легких. У Кано, не смотря на всю его живость, общительность и энергичность, совершенно не было никакой заинтересованности в окружающем мире. В происходящих вокруг него процессах, в изменениях, ярких событиях... Все, что он чувствовал - эмоциональную окраску, которую то или иное свершившееся могло донести до его тонкой художественной натуры. Он чувствовал... перенимал, проживал внутри себя и выдавал на-гора все новые и новые произведения, свои картины - способ самовыражения. Общение с друзьями, просто с окружающими, его это занимало его куда меньше, чем ТО, что он чувствовал при этом всем. Типичное поведение и мировосприятие самовлюбленного, избалованного ребенка. А что еще оставалось делать человеку, которого всю жизнь окружали те, кто готов был потакать малейшим его капризам? А отец - единственный человек, который мог бы стать для него авторитетом, был вечно занят своим куда более любимым детищем - "Ичибан". Нет, безусловно, Кано любил тех, кто его окружал. Но любовь эта было несколько... потребительского рода. И Ито в который раз убеждался ненасытности Кано к переживаниям. Ему нужны были совсем другие чувства... Ему нужно было любить самому. Восхищаться, преклоняться, зависеть... Ему нужен был лидер. Человек, который был бы сильнее его... И не менее эгоистичный, чем он сам. Поэтому, появление в жизни мальчишки его, Катсухико, так сильно повлияло на изменения его восприятия. Ну, что уж говорить, Ито и сам заметно приложил свою руку к этому... И не только руку.
   Они были невероятно похожи. Катсухико ненавидел заниматься самоанализом. И, чем сильнее пытался избежать подобных внутренних разборок со своим агрессивным, ощерившимся альтер-эго, тем глубже оказывался погруженным в свои личные проблемы. Они были похожи - это было ясно. Это было на поверхности. Похожи в своем одинаковом безразличном восприятии к окружающему. Высокомерно-безразличном. Такому, каким оно было в реальности. Цвета, краски и собственное понятие о красоте - вот то, что сближало их, делало сходными и помогало понять друг друга... Не смотря на яркие различия во всем остальном. И, может быть, Кано был нужен ему не меньше, чем он - художнику? Да и, в конце концов, они оба с огромным удовольствием спали друг с другом! Это уже что-то, да значило...
   Глядя на живущий своей жизнью, даже ночью, Токио, Ито с грустной улыбкой признал себе, что парень в кратчайшие сроки заставил его почувствовать интерес к жизни.
   Катсухико обернулся к спящему.
  "Но признаваться мне в любви - это уже слишком".
  Он в великой задумчивости скрестил руки на груди и покачал головой...
  Кано, сквозь сон, почувствовав на себе чей-то взгляд, распахнул глаза и уставился на модельера.
  - Доброе утро? - Улыбнулся он сонно.
  - А похоже?
  - Судя по сгусткам темени за окном - нет. Но ты не спишь... - Он перевернулся на живот и устроил острый подбородок на скрещенных пальцах.
  - Ты тоже. - Катсухико, то ли привлеченный гипнозом грустной улыбки юноши, то ли бликами отсветов на его оголенных плечах, вернулся на свое законное место в кровати подле любовника.
  - Мне приснился дурацкий сон... - Поморщился Кано. - Мне редко снятся плохие сны. Это плохо. - Он нахмурился еще сильнее.
  - Не заостряй внимания на ерунде. - Отмахнулся Ито. - Всем нам время от времени снятся дурные сны... Это естественная реакция нашего мозга. Сознание избавляет человека от лишней информации, откладывающейся в нашем подсознании... - Катсухико вдруг замолчал и приказал самому себе прекратить играть в великого психолога.
   По части умственного перенапряжения за сегодняшний день он уже давным давно превзошел все известные ему личные рекорды. Если верить той самой системе, о которой он только что рассказывал Кано, то, чтобы избавиться от вредных накоплений, его подсознание должно было обрушить на бедовую голову мужчины все имеющиеся в его задворках ночные кошмары, галлюцинации и прочий разнообразный бред. Он сойдет с ума на пару с Кано и они заживут долго и счастливо, пока не умрут в собственной квартире от внезапного пожара. Или от голода... Придя к нежданному выводу, что он только что просчитал их возможное счастливое будущее совместно с Кано на несколько ближайших лет, Ито торжественно поздравил себя с исчерпанием лимита психологической выдержки.
  "Ура-Ура-Ура!..." - Мысленно проскандировал он себе трижды...
  И вернулся на землю грешную... А точнее - к главным обитателям ее. К единственному, имеющемуся в ближайшем окружении грешнику, исключая его самого, естественно.
  - Катсухико?...
   Модельер вдруг понял, что Кано смотрит на него с таким растерянным ожиданием уже несколько лишних мгновений и, кажется, начинает серьезно паниковать.
  - Что тебе снилось? Расскажи. - Ито сейчас же обругал себя последними словами за внезапную вспышку благородства. Мысленно, разумеется.
  "Одзи-сан к плохим деткам приходит с опозданием!* Мать милосердия! Расчувствовался!? Старый пень. Ну, точно, старый пень, как есть!"
   Кано с благодарностью взглянул на мужчину, потянулся к нему доверчиво, обнял... И не было в этом порыве ни доли привычного кокетства. У Катсухико от этого странного чувства тревоги, предавшегося ему от прикосновений художника, желудок сейчас же сжался в тугой комок.
  - Там не было конкретных действий... Одни образы. То, что меня пугало. Что-то оранжевое... Тяжелое, но вместе с тем невесомое. Опасное. Но знакомое... Понимаешь?
  - О, конечно!
   Однако, Исида его сарказма не заметил.
  - Правда?! Как же хорошо... А еще у меня было ощущение... такое, как будто... - Он замолчал. Потом сделал быстрый и решительный вдох. - Как будто я внезапно тебя потерял.
  - Меня? - Удивился Ито. И даже непроизвольно ткнул себя пальцем в голую грудь. - Нет. Я здесь.
  - Но ты хотел уйти...
  "Разубедить? Или не стоит?"
  - Кано...
  - Да нет, конечно, я уже начал понимать смысл всего этого... Я и не думал, что у тебя такие хорошие актерские способности. - Кано слабо улыбнулся. - Но ты причинил мне столько мучений... Ты разбудил во мне желание жить в этом мире. Сражаться за тебя в нем. Не только внутри себя... Только потому, что ты есть ЗДЕСЬ. А не в моих мечтах... Ты есть здесь и мне даже не нужно мечтать о тебе. Придумывать тебя. Но, когда я вспоминаю... Как ты говорил со мной сегодня, как ты вел себя... Мне начинает казаться, что ты искренне меня ненавидел в тот момент. - Исида поднял на него глаза, полные надежды.
  Глаза умоляли: "Переубеди меня!"
  - Может быть. - Ито отвел взгляд. Оглядел окно. Пришел к выводу, что оное лучше закрыть, дабы не простудить их обоих. - Но я сейчас здесь, Кано.
  "Исчерпывающе?" - Ито ощутил себя сволочью. О, столь привычное амплуа.
  "Исчерпывающе" - Мысленно произнес Кано, удивляясь, откуда столь длинное слово взялось в его лексиконе.
  - И все-таки мне страшно... - Прошептал Исида, еще теснее прижимаясь к мужчине, почти что сталкивая его к самому краю.
  - Утром проснешься и забудешь о своих переживаниях. - Ито слегка потерял нить разговора, отвлекшись на костлявое, конечно, но горячее бедро, прижатое к его... скажем так, это было где-то в области паха. - И, мой тебе совет, свалил бы ты на другую часть кровати.
  - Катсухико! - Возмутился художник. - Ты же недавно...
  "Как же сильно я его испортил" - С оттенком самодовольства изумился Ито. - "Каких-то пару дней назад он бы и не понял, о чем идет речь".
  - Я никак не пойму, кому из нас девятнадцать?
  - Но ты же все равно меня не тронешь!
  - Это ты сейчас радуешься, что ли?
   О, да, Кано, к чести его... потерянной... стоило бы сказать, вернул долг, из чувства благодарности помогая и мужчине сбросить напряжение.
  "И все-таки я его быстро испортил. Хотя... ему необходима долгая практика, практика и еще раз практика!"
  - Не так, чтобы очень. - Признал юноша. - Но, у меня еще болят... некоторые части тела.
  - Ты просто очень плохо на меня влияешь.
  - Я на тебя?? - Возмутился Исида.
  - Спи уже. - Вздохнул Ито. - Будут сниться кошмары - разбуди меня... и я помогу тебе отвлечься на что-нибудь более приятное.
  - Смотря, каким способом. - Нахально оскалился Кано.
  - Не привыкай. То, что я сегодня сделал... - Ито с удивлением заметил за собой, возникшую непонятно откуда, манеру выражаться недосказанностями. - Это так... Считай моим небольшим извинением. И наглядным примером, кстати тоже. Учись.
  - Я бы ответил тебе каким-нибудь четверостишьем Рубако Шо... Но никак не могу вспомнить подходящего.
  - Кано... Почему так получается, что мы с тобой либо говорим о чем-то высоком, интеллектуальном... либо трахаемся?
   Кано фыркнул. Свернулся где-то под боком у модельера.... Невинное и такое развратное одновременно дитя. Наивное до слез, бестолковое...и обладающее какой-то не детской мудростью и умением чувствовать жизнь так, как он, Ито, не научится никогда.
  - Иногда мы еще выясняем отношения. Или ты меня бьешь и насилуешь.
  - Да, я в течении последней недели только этим и занимаюсь! - Зарычал Ито от негодования.
  - Прости. - Кано усмехнулся. Но уже печально. - Я еще долгое время не смогу удержаться от того, чтобы не припомнить тебе этого. Не потому что меня это так сильно обидело... А потому что мне нравится твоя реакция. - Последние, проскользнувшие искрящиеся нотки в голосе, выдали невидимую улыбку.
  - Спи. - Коротко приказал Ито.
  "А, может быть, он и не так наивен?.. Нет. Чушь. Просто чаще остальных говорит правду".
  Катсухико вдруг вспомнилось, как легко и четко Кано прочувствовал его картину... Ее атмосферу. Всё то, что чувствовал сам Ито. Как легко он понял, разгадал, увидел...
  "Просто особый склад ума. Левое полушарие... Или наоборот - правое?"
  Кано, уснувший мгновенно, стоило ему только одновременно закрыть рот, глаза и лишиться слуховых раздражителей, обеспокоенно дернулся во сне. Катсухико провел ладонью по холодной коже на его вздрогнувшей спине, разгоняя по венам кровь. Потянул за край одеяла. Посетовал на открытое окно. Но подниматься с постели не стал. Он разбудил бы Кано... А у того и так выдался нелегкий день. Да и самому Катсухико не мешало бы выспаться. Он просто обнимет его еще крепче, согревая их обоих... И еще повыше подтянет теплое одеяло.
  
   Красно-желтые стены и темно-синее небо за ними, тишина, разрывающая воздух... Она заполняла все пространство, помещение в доме... Она уже пробралась внутрь Отогору, заполняя старика изнутри... Разъедая грудную клетку и высасывая последние силы.
  "Не правда. Это все не может быть правдой" - Убеждал себя старый модельер.
  Он с яростью заставил себя сделать судорожный вдох.
  "Кано не мог меня так предать! Он не мог так поступить!" - Это была единственная мысль которая вгрызалась в затуманившийся от злости разум Отогору. - "Мой сын не мог быть... Не мог оказаться..."
  Он просто не мог поверить в увиденное им на фотографиях. Он снова и снова пересматривал присланные ему карточки и убеждал себя, что перед ним фотомонтаж. Его сын не смог бы опуститься так низко. Нет...
   Седовласый японец с хрипом сжал ладонь на рукояти трости. Руки у него тряслись. Сколько там хочет этот мерзавец за свое молчание? Отлично... Милостивая цена. Он готов заплатить любые деньги, лишь бы никто не узнал отвратительной правды. Кано был омерзителен ему.
  "Это все Ито Катсухико. Это он виноват!" - Отогору теперь точно был уверен, что его бывший конкурент специально совратил глупого мальчишку, чтобы досадить ему.
  "А еще Арако! Всю жизнь потакала его капризам и вот, чего добилась!"
   Отогору собрал разбросанные по столу фотографии, намереваясь продемонстрировать жене результат ее слабого характера и недалекого ума. Он думал о том, что всегда знал, что их сын - ненормальный. Еще в его раннем детстве он, замечая неадекватные поступки Кано, предлагал Арако заняться его психологическим лечением. Она же спускала все это на его творческую развитость, утверждая, что их мальчик просто не такой, как все и, обладая повышенной импульсивностью, стремится демонстрировать себя оригинальными проявлениями.
  "Они все меня предали" - Билась в голове у него одна единственная мысль.
   Они предали его, они все против него... Его собственный сын... Все это заговор!
  "Предатели, предатели..."
  Но он знал, что делать... Он всего этого просто так не оставит. Он не повторит ошибок Арако! Он еще доберется до него... до них обоих... Он сломает им жизнь! Он отомстит им! Его сын обманывал его... сколько времени? Мальчишка, который всю жизнь просидел на их, родителей, шеи, который жил только благодаря его, Отогору, громкой славе, который ничего не достиг в этой жизни... Отвратительный, чужой ему человек и изменник. И нет ему прощения! Он откажется от него... выгонит из семьи и навсегда заставит забыть об их великом роде. Отныне, дорога к дому их семейства была закрыта для Исида Кано! Он не позволит ему видеться даже с родной матерью... Убрать, избавиться... как можно дальше от него, от его чистого имени, незапятнанной репутации!
   Исида Отогору с трудом оперся на трость и сделал шаг к двери. Глубоко, с хриплым стоном, вздохнул, прислоняясь к стене, чтобы переждать неожиданный и болезненный спазм в сердце. Перед глазами старика протянулась густая, дымчатая пелена, постепенно приобретающая красноватые разводы... Идти было тяжело. Дышать тоже. Тьма в помещении все сгущалась и сгущалась, скрывая стены и дверь... Он, подчиняясь смутной инерции, потянулся к стоящему в середине стола декоративному бумажному фонарю... Помнится, Арако купил его на одном из ежегодных фестивалей в августе... В центре фонаря горела невысокая свечка, бросая отблески на стены и превращая простые тени в причудливые, жуткие формы. Отогору, ощущая слабость во всем теле, обхватил онемевшими пальцами керамическую подставку для фонаря... В душе у него все еще плескалась ярость и досада. Черная злость очередной вспышкой заглушила его взор, заставляя оступиться. Всего лишь оступиться на пол шага в сторону... чтобы почувствовать предательскую дрожь в ногах и, все еще мутным, взглядом обвести внезапно съехавшую в сторону стену и угол, в котором все еще скапливались тени...
   С тихим шорохом в недавнем прошлом произведение искусств из бумаги, а в настоящем - всего лишь оболочка для свечи, откатилось к окну...Несколько всполохов... Сначала слабых, искрящихся истлевшей бумагой, затем воскресающих слабым огоньком... Деревянные панельные жалюзи "Шоджи", дорогие, расписанные рукой искусного мастера, вспыхнули молниеносно, распространяя пламя по всей своей длине. Темная комната озарилась ярчайшим светом, выкрадывая последние кусочки темноты из самых укромных мест... Но Исида Отогору этого уже не видел...
  
  Одзи-сан* - Японский Дед-Мороз 
  
  28*
   Кано на протяжении всей ночи снилось что-то невообразимое... Вспышки обжигающего света, пугающие и слепящие глаза, оглушающий звук разбивающегося стекла, чьи-то крики... Он резко открыл глаза, как будто стремясь спастись от этого наваждения, и встретился глазами с Катсухико. Тот уже давно не спал, пристально наблюдая за мечущимся во сне парнем.
  - Ты говорил во сне... - Задумчиво и очень тихо произнес Ито. - Но я так и не смог понять, что именно.
  - Говорил... Да... - Кано отдышался пару секунд. - У меня это часто бывает...
   Он лег на живот, пряча лицо в глубину подушки и накрываясь с головой одеялом. Утреннее солнце, редкое за последние дни, слепило сквозь окно, разрастаясь лучами, как через увеличительное стекло. По открытым плечам и рукам скользило утреннее, слабое пока еще, тепло...
  - Мне пора, Кано.
  - На работу?
  - Да. Конечно, тебе тоже было бы не лишним показаться там... Мы ведь так и не оформили тебя на должность...
  - Ты просто немного отвлекся...
  - Да.
  - На расставание со мной.
  - Да... Нет. На восстановление твоей психики методом эмоционального стресса.
   Кано хмыкнул.
  - Ты все еще считаешь меня ненормальным?
  - Конечно. Нормальные люди не кричат во мне и не мечутся по кровати, как будто за ними охотятся все существующие демоны мира.
  - Но ты ведь вчера сам говорил, что это естественно для подсознания?
  - Для такого, как у тебя - естественно.
  - А еще ты говорил, что разбудишь меня, если что...
  - Да, я помню. Но мне стало интересно. Прости, я хотел понаблюдать.
   Художник поморщился.
  - Понаблюдать за моими мучениями?..
   Он нервно вздохнул, уговаривая свое болезненно сжавшееся сердце успокоиться и не принимать в себя, так глубоко, ничего из того, что произносил бы этот страшный и бездушный человек. Которого он любил... Кано прислушался к своим ощущениям еще раз. Утром, на свежую голову... Нет, все-таки любил.
  - За тобой... - Ито откинул с него одеяло и провел горячей сухой ладонью по спине, от шеи, до начала неглубокой ложбинки, чуть ниже копчика. - Ты ведь интересен мне... именно своими особенностями.
  "Все-таки люблю". - Печально констатировал факт Исида.
  - Тогда... Не ходи сегодня на работу? Останься со мной?.. - Попросил он, перехватывая в движении руку модельера, и сжимая его запястья своими цепкими тонкими пальцами.
  - С чего это вдруг? - На лице Катсухико отразилось искреннее удивление, пополам с холодной усмешкой.
  - Мне страшно. - Признался Кано робко. - Мне все еще кажется, что я в своем сне...
   Ему действительно все еще виделись языки пламени, пляшущие вокруг кровати и вспыхивающие до самого потолка. Он ощущал жар по коже, исходящий от их смертельного огненного яда.
  - Утром, в свете солнца тебе страшно? - Удивился Ито. Но с места не двинулся.
  - Просто полежи со мной еще немного. - Попросил художник, сдаваясь. - Минут двадцать.
   Кано выглядел, по мнению Ито, до зубовного скрежета беззащитным и трогательным. Ему инстинктивно захотелось развеять эту атмосферу из сентиментальных красок.
  - Проблема в том, дорогой Исида-тян, что просто так у меня рядом с тобой лежать не получается. Что-то во мне все равно несогласно с горизонтальным режимом и стремится восстать... против режима.
  - А мне просто хочется побыть с тобой рядом... - Кано, по всей видимости, вознамерился превратиться совсем-таки в невинное и несчастное дитя. - Я хочу удостовериться, что ты больше не бросишь меня. Мне нужно быть в тебе уверенным... На тебя совершенно невозможно положиться, ты ведь такой ненадежный ...
   Ито с трудом воздержался от возмущенного окрика. Только рот слегка приоткрыл и брови изогнул в немом вопросе: "Кто - я??"
  - Ты постоянно совершаешь какие-то внезапные странные поступки и только некоторое время спустя даешь возможность окружающим понять их значение...
  - А ты последнего даже не пытаешься делать!
  -...И мучаешь меня своей непредсказуемостью...
  - Удивительно. - Восхитился Ито. - Обвинить меня во всех своих же основных недостатках - это абсолютно женская черта. А открыто признаться в своих чувствах и ждать от меня ответных признаний... Я даже и не знаю, по-мужски ли это... Скорее, - просто по-идиотски.
  - Я не жду от тебя ответа. Совсем нет! - Покачал головой Исида. И выглядел при этом искренним в своих словах. - Просто я все еще боюсь тебя потерять и хочу услышать от тебя, что ты меня не оставишь. Мне это нужно. И всего-то...
   Катсухико, великий и ужасный модельер, гроза всех деликатных обитателей Мира Моды с тонкой душевной организацией, был растерян. По-настоящему. И дело даже не в том, что он не выносил разного рода попыток вымогательства, о чем бы ни шла речь - о деньгах, или о чувствах. Просто он...
   Поток сбивчивых мыслей несчастного, запутавшегося в своих чувствах и мироощущениях, мужчины уже готов был вылиться в слова, когда их не начавшееся еще извержение прервал резкий и неожиданный звонок в дверь. Отвратительная, пронзительная трель.
  - Юджиро. - Почти радостно произнес Кано, улыбаясь.
  - И что теперь? - Оторопел Ито.
  - Наконец-то я тебя с ним познакомлю!
   Кано, в секунду забыв о том, что мечтал провести целый день, не отрываясь от горячо-любимого им Катсухико, крепко обнимая его руками и ногами в молчаливом страхе потери, сейчас же соскочил с кровати, подхватывая со стула свое юката и исчез в коридоре.
  - И это я - непредсказуемый, ненадежный, да? - В очередной раз задал себе вопрос Ито. Говорить самому с собой в последнее время становилось его еще одной его вредной привычкой.
  "Стоит задуматься, да, Катсухико?" - Он вздрогнул, отчетливо услышав в собственной голове собственный же злобный насмешливый гогот.
   За дверью раздались молодые голоса, перебивающие друг друга, торопливые и громкие.
  "Ну что, с семьей избранника ты уже познакомился... теперь друзья невесты... Тьфу!" - Модельера прошиб холодный пот от бесконтрольных и пугающих мыслей.
   Он пожелал себе удачи...
  
   Юджиро он помнил еще со времен их столкновений с Кано в различных питейных заведениях. Невысокий молодой человек, ничем особенным не примечательный. Немного симпатичный, немного - привлекательный. Однако, яркости Кано в нем не было... Не то, чтобы Катсухико вдруг начал сравнивать всех молодых людей с этой дикой особью, но... Просто не в его вкусе. Хотя, стоило признаться, что было в Юджиро что-то такое, что привлекало к себе людей. Мягкость и... просто ангельское спокойствие.
  "А по-другому он бы с Кано в одной квартире не прожил". - Понял Ито.
  Вообщем, Юджиро был тем же самым, что запомнился ему с давнишних времен. Только, может быть, взгляд у него был чуть более ошалевший, чем обычно. Ну, так, слегка...
  - Танака-кун, почему у тебя такой вид, будто ты увидел нечто ужасное? - Поинтересовался Кано, с долей удивления и растерянности вглядываясь в лицо друга.
  - А-аа... - Протянул молодой человек, явно намереваясь добавить кое-что еще, более или менее вразумительное, но, очевидно потерял мысль.
  - А, ты наверное просто удивлен! - Догадался Исида. - Ты узнаешь Катсухико, да?
  - Не мельтеши у меня перед глазами. - Вернул себе дар речи Танака. - И... объясни мне, что все это значит, что ли... Хотя, в принципе, можешь не стараться.
  - Действительно, зачем? - Пожал плечами Ито, просто-таки излучая дружелюбие и радость от встречи.
   За свои добрые намеренья, однако, был награжден изучающим и в крайней степени недоверчивым взглядом.
  - Ну, если все всё поняли... - Развел руками в стороны Кано, светясь от счастья. - Может быть, позавтракаем вместе, поговорим?
  - НЕТ! - Очень вежливо, но как-то очень четко и скомпоновано отреагировали и модельер и дизайнер.
  - Мне пора бы появиться на работе и все-таки разобраться с эскизами для новых коллекций. - Сдержанно растолковал Ито.
  - А мне... Мне бы отдохнуть...
  - Но у вас же столько общего!..
  - Ты, например... - Вырвалось у Катсухико против воли.
  - Искусство! Давайте поговорим об искусстве!? - Предпринял последнюю попытку художник.
  - Рад был познакомиться. - Катсухико с трудом заставил себя произнести эти слова, стараясь не брать в расчет, что познакомились они, опять же, благодаря Кано, уже очень давно. - Но, к моему великому сожалению, мне пора.
   Они с Юджиро вежливо раскланялись.
  - Ну, ребя-ата!? - Разочарованно протянул Кано, переводя взгляд с одного любимого человека на другого.
  - Саёнара! - Ито мягкой походкой двинулся в сторону двери.
   Кано, как потерявшийся щенок, крутился на одном месте, а Юджиро, пользуясь случаем, скрылся на кухне и недовольно гремел там посудой.
  - Это не вежливо! - Укорил мужчину Кано, провожая его на выход.
  - Ох, и тебе ли учить меня вежливости, мальчик? - В уголках губ мужчины промелькнула знакомая усмешка. - Я не разделяю ваших глупых японских обычаев - раскланиваться на каждом шагу! Я все-таки родился в Англии.
  - Но живешь-то ты все-таки в Японии?
  - И почему я должен под вас подстраиваться? - Нахмурился Катсухико. - К тому же твой друг явно сейчас не был настроен на непринужденную беседу. Что ты вообще в меня вцепился опять?..
  - Я тебя не держу... больше. Иди. - Спокойно произнес Кано, склонив голову. - Дзя мата...
  - Да неужели? - Ито нервно сжал пальцы.
   Спросил бы кто его сейчас, что его так разозлило, он бы и сам не смог ответить на этот вопрос.
  - Удачного рабочего дня. - Улыбнулся Кано, почти безмятежно.
   И, привстав на носки, легко прикоснулся губами к шее модельера. Ито заскрежетал зубами...
  - Ты же хотел, чтобы я остался?
  - Тебе пора на работу. Я был не прав.
  - Тебя мучило дурное предчувствие...
  - Оно и сейчас меня не отпускает.
  - И ты так легко со мной прощаешься??
  - Да, да, я же сказал. Я был не прав. Я не имею никакого права тебя удерживать. Мое плохое настроение и его частые колебания - не причина отказываться от того, что для тебя важно.
   Катсухико смерил художника подозрительным взглядом.
  - Я начинаю бояться, что перестарался вчера... со своей воспитательной работой. - Наконец изрек он. И, подумав немного, добавил уже спокойно. - Я приеду, как только разберусь со всеми своими делами.
  - Да, конечно, как захочешь. - Пространственно улыбнулся Исида, кивая. - Можешь не спешить ко мне, если это отнимет у тебя лишнее рабочее время.
  - Что ты несешь?? Естественно я не буду тратить на тебя драгоценные минуты от своей работы!!
  - А когда мне можно будет появиться в "Махоу"? - Еще более непосредственным голосом поинтересовался Кано, чем, по всей видимости, ввел Ито-сана в окончательный предел изумления.
  - С такими синяками? Даже не думай появляться там на этой неделе!
   Кано хотел было добавить, что невероятно хочет работать, но все-таки решил не переигрывать.
  - Хорошо, Катсухико, ты прав, пожалуй. Я останусь дома, отдохну и не буду думать о вчерашнем.
  - Прекрати это. - Предупреждающим тоном произнес Ито. - Я не знаю, чего ты добиваешься, но в любом случае, меня это раздражает.
  - Я просто решил пересмотреть свое мнение относительно наших взаимоотношений. Правда. - Кано поднял на мужчину кристально честный взгляд.
   И тут же был пойман пальцами за подбородок.
  - Смотри мне... - Пригрозил ему Ито на всякий случай. - Я тебя насквозь вижу.
   Конечно, последнее было ложью и провокацией... Кано промычал что-то невразумительное... В его положении было сложно открыть рот.
  - Вот и славно, Исида-тян. - Ито быстро поцеловал его в губы... Посмотрел долю секунды на симпатичную физиономию, к которой уже успел привыкнуть за столь короткий перечень дней, и поцеловал еще раз. Уже глубже и дольше... - Не скучай.
   Кано молча проводил его взглядом, прищурив глаза.
   Он больше не будет страдать, заламывая руки, и впадая в истерику... Он кое что понял за эти сутки... И, если его догадки окажутся верны, то... То Катсухико никуда от него не денется. Слишком много времени, сил и внимания Ито потратил на его персону. Такие люди, как он, не разбрасываются просто так ни первым, ни вторым, ни третьим. А то, что Катсухико недооценивает его умственные способности... Что же, оно и к лучшему. Да, может быть, он действительно был немного наивным... Ну, хорошо, он, зачастую, был доверчив, как ребенок... И, чаще всего, не слышал своих мудрых мыслей под натиском внутренних импульсов... Но вот в его коварстве можно было не сомневаться. А в актерском таланте он легко мог поспорить с Ито-саном.
   Он подыграет ему... Совсем чуть-чуть. Даже, если придется немного загасить свои же собственные эмоции. Он все больше и больше понимал и чувствовал характер Катсухико...
  
  29*
   Юджиро угрюмо всматривался в свою тарелку с холодным рисом. Белое рассыпчатое содержимое тарелки, политое кунжутным маслом, не внушало особенного аппетита... Как и одолевающие его голову мысли.
   Ну, он же догадывался! Он же все явственно видел... Заинтересованность во взгляде, всплески внезапных эмоций, необъяснимые вспышки гнева... Ну, он же знает Кано! А впрочем... Ему-то, собственно, какое дело?.. Ну, завел себе лучший друг любовника... Конечно, Юджиро его выбора не одобрял и, честно говоря, не понимал... Но, в принципе, должен был быть рад... Не смотря на то, что Катсухико Ито ему не слишком нравился. Да, он вообще знал мало людей, которым Ито-сан мог понравиться. Честно говоря - совсем не знал... Но Кано, судя по всему, к нему действительно не равнодушен. За все время их дружбы Юджиро ни разу не видел, чтобы Исида смотрел на кого-либо ТАКИМ взглядом. В нем было всё, что могло скомпрометировать влюбленного человека: восхищение, доверие, преданность, страсть... Он должен быть рад, да. Рад... Тогда почему же у него внутри все перевернулось, когда он увидел своего друга в таком состоянии? Откуда это необъяснимое чувство ревности?
  "Это пройдет... Главное, чтобы он был счастлив... Это пройдет". - Убеждал себя Танака. Лицо его пылало, а висках пульсировало давление.
  - Юджиро? - Раздался в кухне такой любимый и родной голос. Слегка обеспокоенный состоянием друга... Кано всегда чувствовал малейшие изменения в настроении его друзей. - Ты, кажется, в ужасе, да?..
  - Я? - Танака заставил себя прожевать комочек из риса. - Честно говоря... Кано, как ты мог выбрать это чудовище??
  - Он не чудовище! Ну... В нем есть и хорошие черты...
  - Мне в это смутно верится... Погоди ка... Что у тебя с лицом? - Танака, распахнув глаза, уставился на Кано.
  - А это мы с Катсухико... немного подрались...
   Реакция Юджиро художника слегка удивила. Танака, с шумом отставив от себя тарелку и бросив на стол палочки, быстро вышел из кухни, оставив растерянного Кано наедине со своими сомнениями. Художник грустно опустился на стул, опершись локтями о колени. Все складывалось как-то совсем плохо... Еще и странное ноющее ощущение в животе не проходило. Это было похоже на страх... Неизвестный.
   Катастрофы не произошло. С Катсухико у них все вроде бы было отлично. Ито не плевать на него. Его волнуют проблемы Кано. Мало того - его волнует ТО, что у него внутри, на душе... Это значило очень и очень многое... Юджиро - тот был отходчив. Да и обида его - всего-навсего лишнее доказательство их хорошей дружбы... Ведь Танака-кун просто переживал за него, Исида был в этом уверен. Тогда почему же у него на сердце было предчувствие приближающейся беды??
  
   Юджиро разбирал сумку, раскладывая документы по новому заказу. Бездумно пробежал глазами по договору... Мысли его были заняты другим.
   Кано, за все то время, пока он знал его, снова и снова удивлял на протяжении всей их дружбы. Юджиро казалось, что никому и никогда не дано понять, что находится в душе, а главное - в голове у Исида. К тому же художник, не смотря на его внешнюю открытость и общительность, на самом деле был довольно скрытным человеком и о своем "внутреннем" распространялся редко. Не каждому дано было узнать Исида Кано настоящего... Юджиро полагал, что имеет полное право считаться одним из тех самых редких единиц "знающих" людей. Теперь же он имел полное право посмеяться над собой... Он не знал своего друга. Совсем... Тот человек, которого знал Юджиро, был слишком требователен, дабы любить кого-то настолько сильно, чтобы научиться терпеть. Тот человек был порывистым, эгоистичным и сложным в общении. Он проводил большую часть своей жизни в ночных клубах и на тусовках... А не в кровати с мужчиной, который... Просто был отвратительным человеком. Хотя, нет, почему же? Это вполне в стиле Кано - пасть жертвой обаяния чего-то необъяснимо мерзкого и отталкивающего для нормальных людей.
   Кано...
   Юджиро нехотя оторвался от бессмысленного перекладывания бумаг с одного места на другое и обратил свое внимание на оживший телефон. Домашний телефон беспокоил их редко. Друзья предпочитали связываться по мобильному, а домашний аппарат звонил только по важному делу. Это не могло не обеспокоить молодого человека, поэтому он все-таки оставил свое нехитрое дело и поднял трубку, поднося ее к уху.
   Несколько секунд он молча слушал то, что говорил ему взволнованный незнакомый голос с истеричными нотками... Затем медленно опустился на кровать в своей комнате, прижимая трубку к груди.
  
   Катсухико мельком оглядел себя в зеркале в холле, мысленно отмечая, что принять утренний душ было бы не лишним, как, впрочем, и погладить пиджак. Но что не сделано - то не сделано и будет... А вид у него был помятый и растрепанный.
   Он, начисто проигнорировав лифт, взлетел на свой этаж и бодрым шагом дошел до своего офиса. Настроение у него было бодрое, запасы энергии непривычно поражали, да и вообще...
  "Не иначе, как влюбился"... - Подколол Катсухико сам себя. - "Нет... Эти шутки меня пугают".
   Но состояние у Ито было окрыленным, настроение на редкость оптимистичным, и, несмотря на бессонную ночь, уставшим он себя не чувствовал. Сейчас вот засядет в своем родимом офисе, на своем любимом кожанном кресле великого начальника, вызовет к себе Икко... Впрочем, как показала следующая строчка его жизни - вызывать к себе его заместителя не было никакой необходимости. А все потому, что заместитель уже сидел в его офисе. И по всей видимости сам дожидался своего начальника. Какой-то мертвецки бледный, с убитым взглядом и трясущимися руками. А с ним - двое человек в штатском...
  - Добрый день. - Улыбнулся Катсухико как можно шире, упираясь рукой о косяк и вольготно заводя одну ногу за другую. - Чем обязан?..
  - Коннитива. - Один из полицейских, явно удивленный нахальным поведением модельера, но не подающий виду, приветливо поклонился.
  "Меня тошнит от этой назойливой вежливости. Лицемеры". - Молча негодовал Ито. Однако заставил себя поклониться в ответ.
  - Я нарушил правила дорожного движения и не заметил? Сбил по дороге голубя? Старушку?.. Ребенка?.. - Он радостно оскалился, демонстрируя все свои тридцать два белоснежных зуба и откровенное дружелюбие и готовность к сотрудничеству со всей японской полицией.
  - Нет. Мы к вам не по этому делу. - Совершенно серьезно прервал его нежданный гость в форме.
  - А-а! - Понимающе протянул Ито, задрав указательный палец вверх. - Так вы из полиции нравов? Давно вас ждал, честно говоря. Я бы на вашем месте явился за мною куда раньше...
   Чем увереннее выглядел и шутил Катсухико, тем беспокойнее чувствовал себя на самом деле. Ему не давал покоя белый, как снег на вершине горы Фудзияма, и дрожащий, как будка высоковольтного напряжения, Икко.
  - Уважаемый Ито-сан, когда вы в последний раз видели Отогору Исида-сана?.. - Равнодушно начал полицейский, не обращая внимания на напускную браваду Катсухико.
  "... Видели..." - Отметил про себя прошедшее время Катсухико.
   И побледнев, наверное, еще насыщеннее, чем его заместитель, устроился на своем любимом кожанном троне. Спохватившись, предложил сесть стражам порядка. В который раз пожалел, что находится не в Англии, вытащив из кармана пачку сигарет и убрав ее обратно... Курить хотелось неимоверно.
  - На банкете... в честь нашего общего проекта... - Он потер руками виски. У него вдруг разболелась голова. Наверное, подскочило давление. - А что, собственно, произошло?
  - Сегодня утром в доме Исида случился пожар. - Полицейский попытался изобразить сочувствие. Получилось у него крайне неудачно. - Господин Исида-сан погиб, как мы узнали позже - от сердечного приступа, а его жена находится в больнице с сильными ожогами... - Он помолчал, наблюдая за реакцией Ито. - Нам хотелось бы знать...
  "Какое отношение я имею ко всему этому"... - Мысленно закончил модельер.
  -... Что вы можете рассказать нам об Исиде Отогору. Насколько нам известно, вы не были с покойным в особенно теплых отношениях и нам интересно знать...
  "Как вам удалось незаметно поджечь его дом"... - Будничным тоном заключил его внутренний голос. - "Кажется, ты попал, Катсухико". - Так же невозмутимо добавил он.
  -... Простите, если наш вопрос покажется вам... некорректным, но где вы были сегодняшней ночью в период времени с двадцати минут первого до четырех часов утра?
   Катсухико в справедливые предостережения своего внутреннего голоса не вслушивался. Впрочем, и состояние шока его не настигло. Ито-сан для этого был слишком хладнокровен. Единственная мысль, которая по-настоящему его тревожила:
  "Знает ли Кано? И если да, то в каком он сейчас состоянии"?
   Ито хотелось бы сейчас быть рядом с ним. Но, судя по всему, осуществить свое желание он сможет ой, как не скоро... Если он вообще сможет что либо в ближайшем времени, кроме как позвонить своему адвокату.
  "Катсухико, ты определенно попал... Из двух зол я выберу одну и, заодно с собой, подставлю Кано. И это уже не оставит мне пути к отступлению..."
   Мужчина обвел собранным взглядом окружающих. Подбадривающее подмигнул еле живому Икко Рану, скрестил пальцы, размяв кисти рук...
  - А как вы думаете, где мог проводить ночь такой молодой и успешный мужчина, как я? - Катсухико ослепительно улыбнулся и выдержал эффектную паузу. - Эту ночь... Все время, со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра, я провел в квартире Исида Кано. Можете проверить. - Он невинно моргнул и пожал плечами, предоставляя всем собравшимся в его офисе свободу реакции.
  "Шах... И мат всей этой истории. Катсухико, ты молодец. Одним ударом убил двух зайцев - себя и своего любовника".
   Мужчина почувствовал, как по коже прошла холодящая тело дрожь. Ему было интересно. Не было ни паники, ни волнения... Просто, в который раз было интересно. А еще очень хотелось знать, в каком состоянии сейчас находится Кано. Его Кано...
Оценка: 2.80*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"