Аннотация: Когда ради любви жертвуют жизнью, любовь способна победить даже смерть.
Дредноут.
Эрику снился сон. Не простой сон, а из этих - из "умных". Архимаг Иёрген считал, что принц Эрик видит устройства из других миров, королева-мать считала, что Эрик изобретатель, и может изобретать во сне. Отец считал, что у Эрика просто богатая фантазия. До тех пор, пока Эрик не соорудил паровой двигатель и корабль с гребным колесом. Что думал после этого король - неизвестно, но ко снам сына стал относится уважительно.
Ему снился корабль. Уже почти год ему снился этот корабль. Вооружение, палуба, двигатель, винты, корпус, броня. Каждую ночь, что-то новое. Эрик знал, что воплотить сон в жизнь он сможет лишь когда вспомнит, как называется этот корабль. Так было с паровым двигателем, с гребным колесом, и с другими, менее значимыми изобретениями. И он чувствовал, что это скоро случится.
Сон его был глубок и спокоен. Эта была первая ночь в открытом море. С тех пор как появились корабли мертвых, выходить в море было очень опасно, и члены королевской семьи не могли себе этого позволить. До тех пор, пока не спустили на воду "Стремительного" и "Надежду" - два первых корабля с двумя гребными колесами по бокам. Эти корабли развивали скорость до восьми узлов и корабли мертвецов не могли их настигнуть. Ведь на паровом двигателе можно идти и против ветра.
Эти корабли были надеждой Инсулии. После появления мертвецов морская торговля стала затихать, а вскоре появились проблемы и со снабжением. Так как Инсулия было островное государство, отрезанное от материка многими днями пути, отсутствие морского снабжения было катастрофой. Даже самые смелые морские бродяги побаивались отправлять свои корабли к её берегам. Ведь мало кто мог вернуться живым. Паровой флот мог стать спасеньем, благодаря своей маневренности и быстроходности. Благо на северных островах было очень много угля - топлива для появившихся пароходов. Королевская семья завершала свой первый поход к материковым правителям. В результате переговоров удалось возобновить некоторые торговые соглашения, и все это благодаря личному присутствию короля, которое доказывало возросшую безопасность морских переходов.
-Мертвецы на горизонте! - услышал Эрик. Мгновенно проснувшись он выскочил на палубу. Туман, с вечера закрывавший все вокруг, внезапно рассеялся, и наперерез "Надежде", двигалось около десяти черных кораблей с рваными парусами.
"Лево на борт! Полный ход!", слышались команды капитана. "Надежда" стала поворачиваться против ветра и набирать скорость, чуть позади подобный маневр производил и "Стремительный", на борту которого находились король и королева - родители Эрика. Призрачные корабли начали отставать, поняв это мертвые капитаны отдали приказ открыть огонь. Расстояние до противника было довольно большое, так, что не все ядра долетали, а те что долетали, не могли причинить особого вреда, разве только по случайности.
И эта случайность произошла. Одно из ядер попало в двигатель "Стремительного". Это была катастрофа. "Стремительный" резко остановился, а "Надежда" уходила все дальше и дальше.
Эрик побежал на мостик, искать капитана.
- Мы должны развернутся! - прокричал он вбегая.
- Поздно! Мы не успеем! - ответил капитан. - Единственное, что мы можем, это спастись сами.
- Я приказываю тебе развернутся!
- По Морскому кодексу, принятому и в Инсулии, на корабле главный не принц, и даже не король, а капитан. На берегу можете отрубить мне голову, но на корабле командовать буду я.
В это время "Стремительный" был уже под шквальным огнем сразу нескольких кораблей. Эрик понимал, что их уже не спасти, но все равно бросился к штурвалу, чтобы развернуть корабль. Его схватили матросы. Грохот выстрелов стих, "Стремительного" начали брать на абордаж - это была любимая тактика мертвецов. Раздались звон стали и крики раненых.
- Но там же твой король! - крикнул Эрик капитану.
- Мой король здесь, на "Надежде", а там только мертвые! - сухо ответил капитан. Развернувшись он скомандовал: "Самый полный ход!", и ушел. Король был его другом, бросить его было очень сложным решением. Если бы на борту не было Эрика, он бы попробовал спасти "Стремительного", но рисковать наследником Инсулии, он не имел права.
Когда место сражения скрылось за горизонтом "Надежда" взяла курс на берег. Эрика отпустили, и все оставшееся плавание он провел в своей каюте, повторяя одну фразу: "У корабля должна быть цитадель". Моряки поговаривали, что он тронулся умом, но это было не так. Сойдя на берег он тут же отдал свой первый королевский приказ: - "Мы будем строить дредноут!"
* * *
Улле очнулся в холодной воде. В голове мгновенно пронеслись последние минуты, до того момента, как он лишился сознания. Черный корабль зашел с носа. Капитан скомандовал "Право на борт!", и когда "Красотка Лу", а так назывался корабль на котором шел Улле, повернулась боком. С черного корабля прогремели выстрелы. Одна из бомб разорвалась рядом с Улле, и его выбросило за борт. Не утонул он чудом, потому лишь, что успел схватится за какой-то бочонок, который и держал его на плаву. Оглядевшись он понял, что ему очень повезло. По палубе "Красотки Лу" уже бродили мертвецы. Оказалось, что вторым залпом они уничтожили правое гребное колесо, после чего корабль мог лишь беспомощно крутится на месте, ожидая когда его возьмут на абордаж, что вскоре и произошло.
Улле понимал, что мертвецы про него не забудут, и обязательно до него доберутся, как только у них появится для этого время. Он уже чувствовал на себе, их сводящие с ума взгляды. Промелькнула мысль: "А не утопится ли мне?", но ему повезло второй раз. Послышался сильный грохот, свист, а потом у черного корабля вырвало борт. Следующий залп отправил черную шхуну на дно. Так могла бить артиллерия только одного корабля - артиллерия дредноута.
* * *
Следующими залпами дредноут отправил на дно и "Красотку Лу", захваченную мертвяками. Улле стал громко кричать и размахивать руками. Благодаря высококлассной оптике, которой был снаряжен стальной корабль, его заметили и скоро он был на борту, хоть и весьма продрогший, но целый и невредимый, не считая пары царапин. Капитан расспросила его о том кто он таков и почему "Красотка Лу" шла на много севернее торговых маршрутов, которые уже давно расчистил дредноут, и которые теперь были безопаснее чем когда-либо. Улле ответил, что был простым матросом, а северный путь был избран из-за того что, капитан был контрабандистом.
- Дела живых меня не касаются, только дела мертвых, - ответила капитан, видя, что Улле побаивается рассказывать про контрабандный характер товара. - Я беру тебя в команду, будешь исправно служить, по возвращении в порт получишь жалование на ровне со всеми. От обязанности ходить на дредноуте три раза ты освобожден, так-как попал сюда не по своей воле. Будешь ленится - брошу в трюм, до конца похода. Ослушаешься приказа - брошу за борт. В северных водах плавают очень забавные существа...
Глядя на улыбку капитана Улле понял, как сильно ему не хочется узнавать, какие именно существа плавают в северных морях.
- Как Вас зовут?
- Фрея.
- Пока я на борту, мой король - капитан Фрея. Так сказал я - матрос Улле, - произнес он стандартную морскую клятву.
- Твоя клятва услышана. Служи честно матрос Улле. Так сказала я - капитан Фрея, - был получен стандартный же ответ. - Лейф! Объясни Улле, что здесь и как. Густав! Продолжаем следовать старым курсом, распорядись!
Так Улле стал членом команды дредноута. Боцман , крикливый, но добрый малый, из капитанской гвардии, так называли постоянную команду дредноута, начал просвещать нового матроса относительно его непосредственных задачи, не забывая рассказывать и о истории корабля, знание которой являлось обязательным условием службы на дредноуте.
* * *
"Принц Эрик", а именно так был назван корабль, в честь правящего короля Эрика, был спущен на воду сорок лет назад. Его постройка была великим чудом и великим трудом всего Инсулийского народа. Многие не верили, что это возможно, но воля и знания, тогда ещё молодого короля Эрика, сделали невозможное. Король распродал все фамильные драгоценности, все свои материковые владения, и смог построить небольшой паровой флот и доставить в Инсулию очень много металла. Тогда над ним смеялись, говоря, что строить корабль из метала это глупость, что такой корабль пойдет ко дну едва его спустят на воду. Смеялись и над нарезными орудиями, дескать они стреляют золотыми снарядами, и действительно стоимость изготовления снарядов была в разы больше, чем стоимость производства обычных ядер. Но несмотря ни на что, король Эрик продолжал свои труды. Он платил лучшим материковым звездочетам за их оптику на вес золотом, приглашал лучших кузнецов со всего света, привозя их на Инсулию вместе с семьями, лишь бы работали. Зарплаты на строительстве дредноута были в разы выше, поэтому желающих поработать там было хоть отбавляй, благо пароходный флот вновь открыл путь на материк. Многие гадали, что случится раньше, будет построен дредноут или Инсулия разорится окончательно. Но не смотря ни на что, дредноут был построен, и построен в очень сжатые сроки. А вместе с ним и заводы по обеспечению. Завод снарядов, завод по переработке нефти (у дредноута был жидко-топливный двигатель и винтовая тяга), ремонтная верфь. С тех пор дредноут, а все называли этот корабль именно так, большинство даже и не догадывалось, что у него есть название, сменил пятнадцать капитанов. Многие не смогли протянуть и одного плаванья, ведь помимо большого умения, служба на дредноуте требовала железной воли.
Первым капитаном был Ларс, ходивший до этого на "Надежде". Тогда корабль занимался расчисткой торговых путей. Ларс был хорошим капитаном, умелым и бесстрашным. Около года он топил черные корабли, пока не случилось то, что окончательно выбило его из колеи. Однажды он встретил необычный корабль. Он был таким же черным как и другие проклятые корабли, но вместо парусов у этого корабля было гребное колесо. Да, это был "Стремительный" - тот самый корабль на котором погиб его король. Ларс пристально разглядывал "Стремительного", но лучше бы он не делал этого. Одежда на одном из мертвецов была очень необычной. Её очень сильно тронул тлен, но было видно, что когда-то она была очень богатой. Приглядевшись ещё внимательнее Ларс понял - тот мертвец был когда-то его другом и его королем. Смахнув слезу он скомандовал: "Огонь!". "Стремительный" быстро ушел под воду, а когда дредноут вернулся в порт, Ларс подал в отставку.
Ни смотря ни на что, благодаря его стараниям и стараниям капитанов, которые были после него, торговля на Инсулии закипела как прежде, и в южных водах вскоре забыли о черных кораблях. Но лишь потому, что дредноут продолжал нести свою вахту в северных морях. Там были воды призрачного флагмана. Там было сосредоточение черной магии проклятой богини. И лишь дредноут сдерживал всю скверну, которая по расчетам архимага, давно должна была заполонить не только Инсулийске воды, но и все моря вокруг центрального материка.
Проходя по северным водам дредноут как магнитом притягивал к себе призрачные корабли. Благодаря броне и мощному вооружению он топил их десятками, но и он не был неуязвим. Встреча с призрачным флагманом забрала предыдущего капитана - Алвина.
- Тогда нас взяли на абордаж., - рассказывал Лейф. - Хоть дредноут и может разгонятся до двадцати пяти узлов, но призрачный флагман - проклятый корабль, заколдованный самой черной богиней. Нас настигли, хоть мы и шли против ветра. Мы расстреляли почти весь боезапас, но утопить черного флагмана было не возможно. Когда наши снаряды попадали в черные борта те разлетались в клочья, но щепки не успевали падать в воду. Какая-то неведомая сила возвращала их на свои места, и буквально через мгновение проклятый корабль вновь был целым и невредимым. Капитан Алвин был храбрым капитаном. Он понимал, что в рукопашную мы обречены. А права на неудачу мы не имеем, второго- то дредноута нет. И когда казалось, что все кончено, он прыгнул на корабль мертвецов. Что там произошло я не знаю, но через какое-то время они отступили назад, и мы смогли спокойно уйти. Правда капитана Алвина никто с тех пор не видел.
Лейф на мгновение умолк. Боль потери пробежала по его лицу. Улле не знал, что Лейф любил Алвина как сына. Он помнил, как тот пришел в команду простым матросом. Как спас команду и весь корабль, когда тогдашний капитан спятил и прыгнул за борт. А ещё он помнил, что Алвин ни когда не унывал и не давал этого делать другим. Даже ему - Лейфу, было проще в обществе Алвина. Он на время забывал о своем горе и становился просто старым ворчливым боцманом, довольным своей жизнью.
-А она до сих пор его ищет, - с грустью добавил Лейф.
- Кто ищет? - спросил Улле.
- Капитан Фрея. Она была невестой Алвина. Когда он не вернулся, она записалась в команду, притворившись парнем. Обман был раскрыт уже далеко в море. Тогдашний капитан, не помню как его звали, он не долго был капитаном, в тоже плаванье спятил и пытался загрызть старпома. Так вот, сначала он побаивался, как бы не вышло чего. Девушка-то она у нас красивая, а плаванье долгое. Но она сразу показала, что в обиду себя не даст. А когда капитанская гвардия узнала, что она невеста капитана Алвина, которого мы все очень уважаем, мы её сразу взяли под опеку. А через пол года она сама стала капитаном, и клянусь тебе, более толкового и храброго капитана не бывало на борту дредноута.
- Капитанская гвардия? А как туда поступить?
- Проще простого. Отслужи на корабле два срока, то есть шесть походов. При этом не умри от черной болезни и не сойди с ума. Если удастся, значит ты крепок духом, а значит подходишь для капитанской гвардии. Нас не так много, тех кто ходит больше двух сроков, но мы основное ядро команды. Мы присматриваем за всем, мы не теряем дух в жарких ситуациях, мы выбираем капитана.
- А что это за срок, от которого меня освободила капитан?
- Большинство матросов уже в первый поход мечтают сбежать с дредноута. В северных водах живет много страхов. Что бы предотвратить дезертирство, каждый матрос дредноута, который совершил меньше трех походов и оказался на суше, будет тут же казнен. Таков закон. Меньше половины молодняка возвращается домой, правда это очень богатые люди, но многие за эти пару месяцев становятся стариками, с седыми головами, дрожащими руками и мокрыми простынями на утро. При том, что многим, нет и двадцати лет. И лишь пара - тройка человек из сотни продолжают службу. Но эти уже не сходят с ума и не страшатся черной болезни.
- Какой такой болезни?
- Есть такая болезнь - черная. Сейчас ты здоров и весел, а через час ты ходишь и пытаешься сожрать своих товарищей. На севере вообще каждый умерший пытается сожрать кого-нибудь.
- А как ей не заболеть?
- А надо просто не боятся ей заболеть. Забоишься - заболеешь.
- Это не сложно.
- Да, пока не увидишь, как кок рулевого доедает. Потом страшновато становится, - рассмеялся боцман. От этих слов у Улле по спине пробежал холодок. Он все больше и больше понимал куда он попал, и что это был не прогулочный шлюп, это был суровый и грозный дредноут.
* * *
Через неделю плавания дредноут проходил мимо острова.
- Что это за остров? - спросил Улле у проходящего мимо Густава. - Неужели это...
- Да. Это Септенрия. Проклятый остров!
- Там ведь до сих пор ни кто не живет?
- Нет. Когда я покидал его там было очень жарко. И, хоть мертвые воды и отступили от него, по его берегам до сих пор ходят неупокоенные.
- Вы были там?
- Да. Был, - спокойно ответил Густав.
Он прекрасно помнил гибель Септенрии, хоть с тех пор прошло уже больше сорока лет. Тогда Густав был молодым лейтенантом. Он руководил ротой охраны береговой батареи. Мертвые воды вплотную подошли к берегам острова, и все ждали, что вот вот черный флот начнет высадку на берег. Береговая батарея была нацелена в море. В воздухе чувствовалось нарастающее напряжение. Мертвецы ещё ни когда не высаживались на берег, но ведь все бывает в первый раз. Последнее время их корабли часто появлялись в прибрежных водах. Харольф Гроза мертвых, единственный капитан, рискующий сражаться с черными кораблями - пропал, и мертвецы ходили около острова совершенно безнаказанно.
В тот день ни один парус не показался на горизонте, ни смотря на то, что мертвые воды коснулись берега. Но случилась другая, более страшная беда. На острове проснулись свои покойники. Они поднялись из своих могил около полудня. Небольшая их куча напала на батарею артиллеристов с тыла. Рота Густава приняла бой, и мертвые отступили.
Уже потом Густав понял, что это был обманный маневр. Он должен был отдать приказ об эвакуации, но он не сделал этого. Лавры человека, спасшего остров не давали ему покоя. И он повел своих людей в погоню, за отступавшим противником. Отряд мертвецов был малочисленным. Не удивительно, ведь деревенское кладбище было сравнительно новым. Там ещё не успели схоронить большое количество людей.
Но Густав не учел того, что на острове было и старое кладбище, на котором хоронили людей многие десятилетия. Именно от туда и пришла целая мертвая армия. Отряд живых был обречен. Они сражались до последнего, но надежды не было. Через пятнадцать минут боя Густав был ранен. Удар тяжелой булавы пришелся ему по голове и он потерял сознание.
Очнулся он в лодке. Последний выживший боец его роты, вынес своего командира с поля боя. Все остальные погибли. Вскоре их подобрал корабль, который вывозил с острова последних беженцев. Так Густаву удалось выжить, но все эти годы его мучила совесть. Он мог спасти своих людей, но принял не верное решение.
Через пару лет он оставил военную службу. Он был грамотным командиром, но случившееся на Септенрии лишило его решительности. Он больше не мог принимать решений, от которых зависела жизнь людей. Уйдя в отставку он открыл ювелирную лавку. Там с ним и познакомился Алвин. Он сразу заметил, что Густав мог бы стать хорошим командиром, очень уж он хорошо управлял своими работниками. Тогда он и предложил Густаву службу на дредноуте.
К удивлению Алвина Густав согласился. В глубине души он мечтал очистить свою совесть. Отомстить за своих погибших товарищей. Он передал управление лавкой своему сыну и вступил в команду. Очень скоро он стал старшим помощником. Когда Алвин пропал, Густаву предложили стать капитаном, но такой ответственности на себя он взять не мог. В роли старпома он умело руководил командой, но принимать решение о том, куда идти дредноуту, он был не в силах.
* * *
Еще через пять дней дредноут достиг северных вод. Над головой нависло невысокое серое небо, которое было не на много светлее серой воды за бортом. Короткий северный день подходил к концу и в свои права вступала северная ночь.
- Гвардия на вахту! - послышался приказ капитана.
- А почему сегодня на вахте будет гвардия? - спросил Улле проходящего мимо Лейфа.
- Первая ночь на севере. Гвардейцы будут присматривать за новичками, чтоб не случилось чего. Тяжело впервые оказаться в этих водах. Ладно, некогда мне с тобой...
Улле так и не успел спросить, что могло случится, так как боцман быстро удалился своим размашистым шагом. Но выбирать не приходилось, так что Улле решил поскорее заснуть. Но это оказалось не так просто. Ему постоянно слышались какие-то шорохи. Как будто кто-то скребется в стенку, или под полом. Сначала он думал, что ему кажется, но вскоре, по тому как другие матросы крутят головами, до него дошло, что не он один слышит этот шорох.
- Почему не спим?! Отбой! - проревел вернувшийся Лейф, которого на разводе определили дежурным в кубрик, в котором собирался уснуть Улле.
- Шуршит что-то! - прошептал один из моряков.
- Ну и пусть шуршит! А ты спи. Это такая галлюцинация, слуховая.
- У всех сразу?
- У всех. Тут и не такое бывает. Всем спать, а то до утра будите по палубе бегать и проверять, что там шуршит! Есть желающие?
Желающих не оказалось. Даже в теплом кубрике было жутковато, а о том, что там может быть на палубе, даже не хотелось и думать. И ещё больше не хотелось встречаться с теми, кто мог там шуршать. К тому же на палубе начал завывать пронзительный северный ветер, способный заморозить человека насмерть за пол часа.
Улле долго не мог уснуть. Время тянулось надоедливо долго. Сон был не сном, но и не бодрствованием, нечто среднее на грани реальности и фантазии. Через какое-то время мимо спящего Лейфа прошел какой-то странный тип. Он был одет в черный фрак. На голове был черный цилиндр. Сначала незнакомец прошел мимо, заглядывая в лица моряков, как-будто ищет кого-то. "Странно, я его раньше не видел. Впрочем дредноут огромный, а я здесь чуть больше недели. Говорят некоторые после года совместного плаванья в первый раз встречаются на берегу" - подумал Улле. Тут незнакомец подошел к нему.
-Улле? А я тебя ищу, - сказал он широко улыбнувшись.
- Зачем? - спросил Улле, а сам тем временем думал, что не так в этом типе. Вида он был самого странного. Лицо было абсолютно круглое, но очень худое. Глаза большие и черные. Над верхней губой вились тоненькие усики. На бороду же, не было и намеки. Руки и ноги больше напоминали тонкие длинные жерди. Да и весь он был невероятно тощим. Но смущало Улле что-то другое.
- Хотел спросить тебя, ты хочешь есть? - незнакомец придвинулся ближе и оперся руками на кровать Улле. Длинные бледные пальцы вцепились в кровать как клещи.
- Нет, - пробормотал Улле. Тревога его нарастала с каждой секундой.
- Жаль. У меня на выбор есть два блюда, - незнакомец улыбнулся еще шире, своей белоснежной улыбкой.
Тут Улле понял, что не так в его собеседнике. В улыбке этого типа помещалось около пятидесяти зубов, и все были резцы, выстроенные в два идеально ровные ряда. Матроса сковал страх, он не мог даже пошевелиться. Сам не желая знать ответа, он спросил:
- Какие блюда?
Незнакомец радостно хлопнул в ладоши. Было видно, что он ждал этого вопроса.
- Томас, который спит вон в том углу, и Джек на соседней кровати. Томас конечно пожирнее будет, но я бы посоветовал тебе выбрать Джека. Спроси почему.
- Почему? - прошептал дрожащим голосом Улле.
- Потому, что Джек выбрал ТЕБЯ!!! - прокричал страшный гость.
От этого крика Улле проснулся. Сердце бешено билось, на лбу выступил холодный пот.
- Приснится же!!! - прошептал он. Оглядевшись он увидел мирно спящих моряков. На посту дремал Лейф. "Тоже мне дежурный. Случись чего, а он спит!" - сердито подумал Улле. Спали все, только на соседней кровати, кто-то сидел. "Это же Джек" - догадался Улле.
- Что Джек, тоже не спится? - спросил он тихонько.
Джек повернулся к нему и уставился на него глазами, в который не оказалось зрачков. Все лицо Джека было в крови, он что-то усиленно жевал. Улле попытался крикнуть дежурного, но еще раз взглянув на него он поразился неестественности позы, в которой он сидел. А увидев под стулом кровь он понял, что боцман мертв. В этот момент Джек бросился на него. Крик Улле пролетел через весь дредноут.
* * *
Фрея сидела на своей кровати и разглядывала золотой кулончик, который подарил ей Алвин, перед последним своим выходом в море. Глядя на кулон она вспоминала свою прежнюю жизнь.
Родилась Фрея в семье очень богатого купца. Её отец был одним из тех купцов, которые вложили средства в постройку пароходного флота, который создавал король Эрик. Дело оказалось прибыльным, так как парусная торговля к тому времени практически полностью умерла и конкуренции не было. Поэтому в детстве Фрея ни в чем не нуждалась. У неё были самые красивые платья и самые дорогие куклы, но она всегда предпочитала мальчишеские одежды и деревянные мечи. Отец Фреи часто спорил со своим братом, её дядей, о том, что девочка должна быть девочкой. Она должна вышивать крестиком, читать любовные романы и ждать своего принца. Дядя Фреи считал, что девушка должна уметь за себя постоять и обучал её приемам рукопашного боя и фехтования. Фрея любила заниматься этим, и не смотря на постоянные синяки и ссадины, всегда с нетерпение ждала следующего урока. А поучится было чему, ведь её дядя был командиром королевской гвардии и отличным воином.
К восемнадцати годам в её отношениях с отцом произошел разрыв. Она мечтала стать гвардейцем, а отец собирался выдать её за муж за сына своего партнера. Это брак был для него очень выгоден, так как мог поспособствовать дальнейшему развитию его дела. Фреи же этот юноша не понравился сразу. Таких самовлюбленных типов она терпеть не могла. Он привык, что благодаря его деньгам и связям, девушки так и липнут к нему. Увидев Фрею впервые он сразу ей заинтересовался, ведь она была очень хороша собой.
Длинные, рыжие, слегка кучерявые волосы, спускались до стройной талии. Голова была гордо вздернута вверх. Вокруг небольшого изящного носа расположились симпатичные веснушки, которые очень её шли. А взгляд задорных зеленых глаз говорил о том, что с ней не заскучаешь. Новоявленный жених тут же попытался ухватить её за бедро, за что и получил коленом промеж ног.
Фрея улыбнулась, вспомнив как он хрюкнул от боли, и как сузились его поросячьи глазки. Тогда он очень походил на поросенка.
- Я не выйду замуж за этого хряка! - заявила она отцу.
- Выйдешь! - закричал отец. Но сломить её ему не удалось. Спор продолжался долго. Он понимал, что воля у неё гораздо крепче, чем у него и решил, пока она его не переспорила, прибегнуть к самому крайнему средству.
- Пока ты не выйдешь за него замуж, ты не получишь от меня ни копейки! И в своем доме я тебя не потерплю! - он понял, что перегнул палку, но было уже поздно. Фрея сверкнула своими глубокими зелеными глазами и отец её вздрогнул. "Что же я наделал!"
- Прощай отец!
Развернувшись она вышла, что бы уже ни когда не возвратится в родительский дом. В этот же день она устроилась официанткой в один портовый кабак. Хозяин старался набирать официанток посимпатичнее, так моряки охотнее заходят в подобные заведения. Поэтому Фрею он взял без лишних слов, и ни разу не пожалел об этом. Подвыпившие моряки часто пристают к официанткам, но Фрея могла постоять не только за себя, но и за других. Завсегдатаи заведения знали, что с ней можно поболтать, пошутить, но если ты тронешь её хоть пальцем, она тут же выбросит тебя в окно, а потом ещё и заставит заплатить за выбитое стекло. Новички же довольно часто покидали кабак через этот не стандартный выход, под громкий смех пьяной морской братии. Зла она ни на кого не держала. Выкинутый моряк на следующий день уже мог болтать с ней, о какой-нибудь чепухе. Второй раз руки не распускал уже ни кто.
Но однажды дело приняло серьезный оборот. Фрея как всегда выкинула одного, не контролирующего свои руки моряка. Она уже подошла, чтоб напомнить ему про стоимость выбитого стекла, которое меняли пару раз в неделю. Но тут он вскочил и выхватил саблю. Прокричав, что-то гневное он кинулся на неё. От первых ударов она увернулась, но поняла, что передней хоть и пьяный, но очень умелый фехтовальщик. Она был безоружна и долго противостоять ему не могла. К тому же, уворачиваясь от очередного удара, она подскользнулась на каком-то гнилом помидоре. От следующего удара уклонится было нельзя и она приготовилась к худшему. Но тут сталь звякнула об сталь, кто-то отбил удар предназначавшийся Фрее. Потом перед пьяницей появился молодой воин. Он отбил пару ударов, которые предназначались уже ему, а потом оглушил нападавшего ударом по голове. Воин ударил плашмя и сохранил пьянчуге жизнь. Но пару часов в отключке ему были гарантированны.
- Ты в порядке? - спросил воин. Это был очень симпатичный молодой человек. Строгое и умное лицо говорило о том, что парень был далеко не дурак. В глазах же была задорная искорка. Не смотря на суровость общей картины: сильные руки, строгое лицо, широкие плечи и длинный грозный меч, Фрея поняла, что молодой человек отличается добрым нравом. А судя по его поступку он ещё и благороден.
- Да, - ответила она ему.
Так они с Алвином и познакомились.
Дальнейшее было как в сказке. Они по настоящему полюбили друг друга. Омрачало её только ожидание, когда он уходил на дредноуте в море. Она всегда ждала его с нетерпением, и он всегда возвращался. Жалование у него было очень хорошее. Даже простые моряки служа на дредноуте могли стать богачами, а Алвин к тому времени стал капитаном. Они смогли купить себе небольшой домик. Могли бы купить и большой, но Фрея всю жизнь прожила в огромном родительском доме и не хотела себе такого же. Мысль о том, что необходимо будет заводить прислугу и следить за хозяйством угнетала. Содержать в порядке маленький дом было на много проще. Большую часть своих заработков Алвин жертвовал в фонд Морских Вдов. Фрея поддерживала это его решение. Не смотря на то, что все её детство прошло в роскоши, она была к ней абсолютно равнодушна. Того что оставалось, ей хватило на то, что бы оставить работу официантки, и она занялась учебой.
Пока Алвин был в море, она дни на пролет изучала морские кодексы и правила. Не забывала она и о уроках фехтования, которые продолжал проводить для неё её дядя. Вскоре она стала чуть ли не искусней его, и это очень радовало старика. Отец ни раз предлагал её вернутся, но она каждый раз отказывалась. Фрея давно простила отца, но она была счастлива, и другой жизни не желала. Лишь одно печалило её. Это служба Алвина на дредноуте. Она знала, что каждый поход это риск. Она сотни раз пыталась отговорить его от службы на стальном корабле, но он был не преклонен. Дело доходило даже до крупных ссор. Но Алвин чувствовал, что не сможет оставить дредноут, Фрея тоже это чувствовала, и каждый раз со слезами на глазах отпускала его в море. Так она проводила его и в тот раз, когда он подарил ей этот кулон. Это было последнее их прощанье...
Фрея долго думала об этом. Потом она убрала кулон под рубашку и в который раз сказала себе: "Все равно я найду тебя! Где бы ты не был!"
* * *
Пришла пора ложится спать. Фрея знала, что ни как не сможет облегчить страданий новичков. Каждый раз она с болью узнавала о тех, кто тронулся умом в первую, да и в последующие ночи на дредноуте. Но помочь не могла ни чем - свои кошмары они должны победить сами, как она побеждает свои. Гвардейцы позаботятся о тех, кому это не удастся, она же должна была хоть немного поспать. Завтра предстояло переводить дредноут на северное положение. Необходимо будет устроить быт сошедших с ума и приставить к ним стражу. Так же нужно будет выставлять стражу на палубе. Новенькие не знали, но для неё не было новостью, что скоро мертвецы начнут появляться прямо из воды. Взобравшись по бортам они будут бродить в поисках живых. Обычно они появляются по двое - трое. Но если им удастся забиться в какой нибудь угол и скопиться там, то беды не миновать. Она очень хорошо помнила, как пять лет назад, когда она ещё не была капитаном, ватага мертвых перебила около двух сотен спящих человек. Тогда мертвые напали столь стремительно, что вахтенные не успели подать тревогу. Убитых было бы больше, но Фрея, которая сторожила второй от входа кубрик, почувствовала неладное и подняла тревогу, разбудила спящих в своем кубрике моряков и организовала оборону, благодаря чему нападение удалось отбить. Тогда её произвели в офицеры, а позже она заменила капитана, который подхватив черную болезнь пытался сожрать Ганса. Собственно она и спасла старпома, а он первым выдвинул её кандидатуру на пост капитана.
Вобщем работы на завтра было много и она решила, что этой ночью будет спать. Только она легла, как в дверь постучали.
- Можно? - раздался из-за двери тоненький голосок.
- Не можно, а разрешите! - буркнула Фрея. И кого только не набирают в команду. Совсем устава не знают. - Входи! Кто ты и чего надо?
Голос Фреи был сердит, она не любила, когда её отвлекают по пустякам. Но на севере не было пустяков, это она слишком хорошо знала. Поэтому любой член команды мог придти к ней в любое время и поделится чем угодно. Пока дверь открывалась, Фрея села на свою кровать и собрала свои рыжие кудряшки в хвост. Тонкие брови сердито насупились, а губы обиженно надулись. Вид у неё был очень сердитый. Но когда в дверь вошла маленькая девочка Фрея растаяла.
- От куда ты здесь, дитя? - спросила она нежно. Какая-то часть её говорила, что с этой девочкой, что-то не так. Откуда ей было взяться на дредноуте. Но Фрея всегда любила детей. В то, что от них может исходить угроза она не верила.
- Я пришла к тебе мама! Накорми меня! - пролепетала девочка и начала подходить к Фрее, шлепая босыми ногами по стальному полу.
- Но я не твоя мама!
Девочка подходила все ближе. Длинная белая рубашка, доходившая девочки до колен был вымазана чем то красным. Длинная челка закрывала её лицо.
- Ты стала бы ей, если бы не шаталась по северным морям на этом корабле! - закричала девочка. - И тогда бы я родилась, а так я мертвая!
Девочка дернула головой и на мгновения волосы расступились и показали её лицо. Фрея в ужасе отшатнулась. На лице девочки не было глаз и носа, был только рот. Все что выше его было затянуто бледной, слегка голубоватой кожей.
- Накорми меня! - взревела девочка страшным голосом. - Я хочу вот это!
И она бросила к ногам Фреи сверток, из которого выкатилась голова Алвина. Фрею сковал ужас, но тут она услышала крик вдалеке. Это был крик Улле.
"Какой-то моряк проснулся от кошмара" - подумала Фрея про этот крик. Кошмар! Конечно же! Это всего лишь кошмар, а это Голодная сирота, как называют её моряки. Фрея схватила меч.
- Убирайся ко всем чертям! - прокричала она и отрубила призраку голову.
В этот момент она проснулась. Вытерев со лба холодный пот она улыбнулась и прошептала:
- Ну здравствуйте, давно не виделись...
* * *
Теперь Улле проснулся окончательно.
- Ну, рассказывай - сказал подошедший Лейф.
Улле рассказал свой сон.
- Это ты черного кока видел, - сказал Лейф. - Мерзкая тварь. На севере каждый день такие сны, а то и по хуже.
- Вы тоже его видели?
- Конечно. Мне он особенности приготовления своих блюд рассказывает. Тут сны не твои. Их тебе черная магия присылает. А черный кок - одно из её порождений. Привыкай. И учись отличать правду от лжи. А не то свихнешся.
- А как понять, что правда, а что ложь?
- Увидишь, что я сплю на посту - значит точно сон! - захохотал боцман и поспешил к другому, только что проснувшемуся моряку. Так он обходил всех проснувшихся, что бы убедится в их вменяемости. Некоторых он уводил куда-то. Уже потом Улле узнал, что некоторые просыпаются безумцами. Они на всегда остаются в плену своих ночных кошмаров. Их отводят в специальный кубрик, с мягкими стенами и кроватями с ремнями. Там они не могут навредить ни себе, ни другим членам команды. По прибытии в порт некоторых удается даже вернуть к нормальной жизни, но уже за пределами дредноута. К сожалению очень не многих.
Лейф, тем временем, отведя обезумевшего моряка в "мягкий" кубрик возвращался на пост. По пути ему встретилась Фрея, которая вышла прогуляться после своего кошмара. Даже опытные моряки переносили эти сны очень болезненно.
- Ну как там они? - участливо просила она.
- Все как обычно, - вздохнул Лейф. - Я своих уже шестерых увел. И сколько ещё будет? Эх!
- Паршиво это! Молодые парни, им бы жить да жить! - у Фреи вырвался глубокий вздох.
- Не переживай! - Лейф заботливо приобнял её. - Они догадывались на что идут. Да и кто-то же должен этим заниматься.
- Да Лейф, ты прав, - Фрея всегда с грустью смотрела на спятивших из-за кошмаров. "Лучше погибнуть в бою, чем так!" - думала она.
- Иди Лейф, ты нужен им!
Лейф ещё раз успокаивающе похлопал её по плечу и пошел на свой пост.
По пути на него напали воспоминания. Фрея очень напоминала ему его дочь. Они были такие разные, но огонь в глазах у них был один. Может быть по этому он так привязался к своему капитану.
Жена Лейфа умерла при родах. Но на свет успела появиться маленькая, болезненная девочка. Лейф приложил все силы, что бы его дочка выжила, и не смотря на неутешительные прогнозы врачей ему удалось её выходить. Аста была красавицей. Она была не такой как Фрея. Если капитан дредноута была огнем, не знающим покоя и полным жизни, то дочь Лейфа была водой, всегда спокойной и всегда стаявшей на гране смерти. С детства её светлые волосы были смешаны с сединой, последствием тяжело детской болезни. Фигура её всегда была очень тонкой, даже прикасаться к ней было очень страшно - вдруг сломается. Нрава она была очень тихого, но и столь же доброго. Не смотря на физическую слабость дочь всегда поддерживала отца. Она была единственной его радостью в жизни, но этой радости хватало для того, что бы сделать жизнь Лейфа счастливой. В шестнадцать лет Аста очень сильно заболела. Лейф распродал все имущество, покупая лекарства, но девушка угасала с каждым днем. Один его знакомый врач предложил очень сильное, но дорогостоящее лечение. Денег у Лейфа уже не осталось, и он договорился о рассрочке. Врач не гарантировал исцеления, но обещал сделать все возможное. Что бы расплатится за лекарства Лейф записался в команду дредноута. Аста не хотела его отпускать, она чувствовала, что они могут уже не встретится, но Лейф все же вышел в море.
- Что бы не случилось, мы еще встретимся с тобой отец! - сказала она ему на прощание.
Лейф мужественно перенес все испытания. Мысль о дочери прибавляла ему сил, и помогла пережить все кошмары жизни на дредноуте. Но вернувшись домой, Лейф узнал, что лечение не принесло плодов, и его дочь умерла. Он не успел даже на похороны. Горе его было безгранично, и он начал заливать его вином. Не известно, чем бы все это закончилось, если бы не тогдашний капитан корабля.
Он узнал о положении Лейфа, и буквально силком затащил его на дредноут перед самым отплытием. Удивительно, но оказалось, что на борту стального корабля, Лейфу на много легче переносить свое горе. Так он стал постоянным членом команды. Он был нужен морякам, его советы и помощь часто помогали им сохранить рассудок и жизнь. На берегу же ему больше не о ком было заботиться. Вскоре он перестал покидать корабль даже тогда, когда тот был в порту.
Прошло семь лет. Тогда к утрате дочери прибавилась и утрата Алвина, к которому Лейф относился как к сыну. Он был на грани отчаяния, когда на борту обнаружили девушку, которая притворялась матросом. Это была Фрея. Впервые взглянув ей в глаза он вздрогнул. Это были глаза его дочери, которые он вспоминал все эти годы. "Ну вот мы и встретились, доченька", - подумал он. С тех пор Фрея стала его дочерью, хотя она об этом даже не знала, но относился он к ней именно так.
* * *
Прошла первая неделя плавания в мертвых водах, в результате которой вменяемый экипаж сократился на четверть. Тогда Улле понял, почему команда на дредноут набирается с таким запасом. Те из новичков, которые сохранили рассудок после первой недели, продолжили службу на ровне с гвардией. Их стали назначать на вахту, правда не по одному, а парами. Эти люди смогли перебороть ночные кошмары, которые продолжали снится каждую ночь, но не могли свести их с ума. Следующей опасность была черная болезнь, которая вскоре начала косить экипаж. Именно поэтому новички дежурили парами, что бы присматривать друг за другом. В случае, если болезнь поражала одного, второй бил тревогу. В противном случае, заболевший к утру мог загрызть всех в своем кубрике.
К концу второй недели команда сократилась ещё на треть. Остались самые сильные духом люди, которые могли нести службу в северных морях. В числе этих людей был и Улле. После двухнедельного стояния на якоре на самой границе северных вод, дредноут вновь запустил двигателя и пошел на север. Если до этого за весь поход было затоплено около десяти черных кораблей, то теперь, каждый день, дредноут отправлял на дно по десять-пятнадцать проклятых судов. Благодаря своей артиллерии, он проделывал это без труда. Если черные корабли и успевали дать залп в ответ, то его броня с легкостью это выдерживала. До абордажа со стороны мертвых дело не доходило.
Так продолжалось около месяца. Несмотря на неуязвимость дредноута, команда его продолжала сокращаться. Помимо черной болезни были и другие, свойственные для севера болезни. Многочисленные доктора боролись с ними как могли, но не всегда им это удавалось. Каждый день десятки умерших моряков выбрасывались за борт. Таково было правило погребения на дредноуте, мертвых нельзя оставлять на борту - на следующий день черная магия поднимет их, и отправит убивать своих вчерашних товарищей. Кроме того, постоянные кошмары не позволяли нормально выспаться и восстановить силы, поэтому моряки скорее напоминали тени. Они ходили медленно, держась за стены и пошатываясь. К тому же мертвые начали вылазить прямо из воды. Их было не много, но не всем морякам удавалось пережить встречу с ними. Команда была на пределе. Корабль зашел так далеко на север, как никогда ещё не заходил. Фрея каждый день выходила на наблюдательную позицию, на самом верху корабля. Не смотря на холод и ветер, она часами всматривалась вдаль, если только её не отвлекали черные корабли. Тогда она спускалась вниз, что бы руководить боем.
- Если не найду сегодня, поверну назад. Команда очень устала, - сказала она сама себе, вглядываясь в подзорную трубу. И тут её взгляд привлекла черная точка на горизонте. Присмотревшись повнимательнее, она пулей слетела вниз.
- Лево руля! Самый полный ход! - прокричала она. Железная громадина послушно пошла в нужном ей направлении. Дыхание её было прерывистым, глаза горели.
- Капитан, что там? - спросил вахтенный офицер.
- Он!
* * *
Она не ошиблась, это был черный флагман, главный корабль проклятого флота. Хоть он и не отличался размерами или формой, но каждый, кто смотрел на него понимал, что это за корабль. По непонятным причинам он не двигался и не открывал огонь. Подойдя ближе Фрея, а чуть позже и другие члены команды, заметили над кораблем белый флаг.
- Сдается он что ли? - пробормотал Лейф.
- Или в ловушку заманивает? - раздалось сзади.
- Тихо! Самый малый ход! - распорядилась Фрея. В голосе её чувствовалось волнение, - Мертвецы флаги не меняют. Посмотрим по ближе.
Вскоре стало отчетливо видно палубу черного корабля. На ней неподвижно стаяло множество людей. Но один из них размахивал куском белой ткани, как бы призывая дредноут подойти поближе. Когда корабль подошел на расстояние крика, Лейф крикнул незнакомцу:
- Кто ты? Ты живой или мертвый?
- Я Алвин, бывший капитан дредноута. Теперь я капитан черного флагмана. И да, я пока ещё живой. Я хочу поговорить с вашим капитаном.
- Я слушаю тебя.
- Фрея?! - Алвин тут же узнал голов своей возлюбленной. - Но как?!
- Подойти ближе! - распорядилась Фрея. Кто-то из моряков высказал мысль, что подходить ближе опасно, вдруг это обман и мертвые пойдут на абордаж. Но он тут же был успокоен хорошей затрещиной от Лейфа, в качестве наглядного примера того, что распоряжения капитана не обсуждаются. Дредноут подошел на расстояние нескольких метров. Фрея наконец смогла рассмотреть своего жениха. За те пять лет, которые они были в разлуке, он постарел лет на двадцать, но все же это был он.
- Здравствуй Фрея, - нежно проговорил он. - Но, что ты делаешь здесь? Обещай, что вернувшись в порт ты сойдешь с этого корабля и ни когда не вернешься в эти воды. Обещай!
- Ты надеялся скрыться от меня на черном флагмане? Не выйдет! Я найду тебя везде, даже на дне морском! - слезы подступили к её глазам и она разрыдалась. Все эти годы она была стальным капитаном. Но она достигла своей цели. Она нашла своего любимого. Теперь она хотела лишь быть с ним.
- Я обещаю тебе, что хочешь! Только не бросай меня больше! Не бросишь!?
- К сожалению, я не могу тебе этого обещать!
* * *
Влюбленные стояли друг напротив друга, но каждый из них был на своем корабле. Алвин загнал всех мертвецов в трюм, так как разговаривать при них было не очень комфортно. Он действительно оказался капитаном, так как мертвые выполняли его приказы безоговорочно, если только к ним применимо это слово. Он рассказал Фрее и присутствующим членам команды всю свою историю.
- Я внук Харольфа Грозы мертвых, того самого капитана, который топил мертвецов еще до того, как был построен дредноут. Как наверное многие из вас знают - Харольф пропал около сорока лет назад. Мой отец собирался продолжить его дело, но мая мать не пустила его. К тому же, вскоре на воду спустили дредноут и угроза мертвых стала отступать. Но я с детства выросший на рассказах о своем деде мечтал разузнать, что с ним случилось. Ведь пропал он один, команда его уцелела. Немногие оставшиеся в живых матросы, которые ходили в море с моим дедом рассказали, что им не повезло наткнутся на черный флагман. Они ни чего не могли с ним сделать. Он был непотопляемым, мог свободно идти против ветра, и обладал огромной боевой мощью. Вскоре их взяли на абордаж, но мой дед запрыгнул на палубу проклятого корабля и исчез. А потом корабль развернулся и ушел. Команда довела свой полуразрушенный корабль до берега, и больше ни один из них ни когда не выходил в море, если не считать побега с Септенрии.
- Септенрии? - выдохнул один из матросов.
- Да, мои предки жили там. Некоторым морякам из команды моего деда удалось спастись, как и моим родителям. Мой отец, как и мой дед, был капитаном. По счастливой случайности, он только причалил к берегам Септенрии, когда все началось. Он успел взять на борт мою мать, ведь она была на причале, встречая его. Также он взял на борт нескольких старых матросов, которые были в одном портовом кабаке. Потом они были вынуждены покинуть обреченный остров.
- Но как твой дед топил мертвецов на обычном корабле?
Алвин улыбнулся.
- По твоему только дредноут способен на это? - спросил он у покрасневшего моряка. - Их корабли ходили вокруг Септенрии. Близко подойти они не могли, на острове была мощная батарея. Дед выходил в море, ввязывался в бой, а потом подставлял черные корабли под удар береговых орудий. Те то и разносили мертвецов в клочья.
- Рисково!
- А то! Но у них не было выбора. Они боялись высадки мертвецов на берег. Тогда ни кто не знал, что остров уже обречен, и что погибнет он не от кораблей.
- Продолжай! - сказала Фрея, сердито посмотрев на отвлекавшего Алвина матроса. Она знала это историю и хотела узнать, что же произошло с самим Алвином.
- Так вот, - продолжил Алвин. - Я не оставлял надежды узнать, что же случилось с моим дедом. Я думал об этом с самого детства. Будучи ещё мальчишкой я не вылазил из порта и из верфи. Мой отец к тому времени командовал одной из ремонтных бригад, которые восстанавливали дредноут. Ещё мальчишкой я знал каждый закоулок на этом корабле. Я любил этот корабль и собирался поступить в команду, как только подойду по возрасту. Отец убедил меня повременить и поступить в Морскую академию. После долгих уговоров я согласился и вскоре с отличием её окончил. Мне предлагали офицерское место на борту, но я решил начать с самого низа, ведь только так можно полностью узнать корабль. Только по несколько раз выдраив его палубу узнаешь каждую щель в досках, каждый закуток в трюме. И я узнал весь корабль. Моя карьера начала продвигаться и вскоре я стал капитаном.
Тогда я стал забираться дальше на север. Командование на берегу было против этого, но я знал, что должен узнать о судьбе своего деда. Я чувствовал, что на севере есть и другие ответы, на мои вопросы. Возможно, думал я, там есть ответ и на главный вопрос, как остановить это всё, как одержать победу. И вот мы наткнулись на черный флагман. Я думал, что дредноут разнесет его в клочья, как разносил другие мертвые корабли. Но как же сильно я ошибался. Наши снаряды взрывали его сотни раз, но он тут же восстанавливался. Мы пытались бежать от него, но он нагонял нас, развивая немыслимую для парусника скорость. И вот нас взяли на абордаж. Команда отбивалась, дредноут и до этого подвергался нападениям, но благодаря численности экипажа всегда отбивался. На деревянных кораблях не могло уместится столько мертвецов, что бы захватить его. Но с черным флагманом было не так. Каждый зарубленный мертвец вновь появлялся из его трюма и опять шел в атаку. Мы отбивались, но я понял, корабль обречен. Нельзя было дать дредноуту погибнуть, второго такого построить уже не удастся. Да и как капитан, я должен спасать команду. И я решил, что поступлю как мой дед. Я прыгнул на палубу проклятого корабля. Мертвецы были заняты дредноутом и на меня не особо обращали внимания. Зарубив четверых я пробрался на капитанский мостик и увидел там его!
- Кого? - спросил кто-то из команды в нетерпении. - Капитана?
По лицу Алвина пробежала тень. Былое воспоминание ножом прошло по его душе.
- Да, капитана, - проговорил он. - И капитаном был мой дед. Он был таким же мертвецом как и другие, но я сразу узнал его. Не знаю как, но узнал. Но что я мог! Я бросился на него с мечем, а он на меня. Когда мы сошлись мертвецы застыли. Они поняли, что идет бой за право быть капитаном. Он был на много сильнее меня, но я был быстрее. Я победил его. Я убил своего деда, хоть он и был уже мертв. Мертвецы стояли и смотрели на меня. Я приказал им: "Назад! Уходим!". И они покинули палубу дредноута. Я развернул флагмана на север, дредноут ушел на восток, и я ни когда больше его не видел.
После небольшой паузы Алвин продолжил.
- Теперь я расскажу, что знаю о черном флагмане. Здесь я нашел бортовой журнал, который вел мой дед, а теперь веду и я. В этом журнале есть записи ещё одного капитана - первого капитана этого корабля, который тогда назывался "Морская звезда". Пятьдесят лет назад этот корабль попал в шторм. Он перевозил груз тканей северным путем и угодил прямиком в центр урагана. Спустить паруса не успели, и их оборвало. Потом сломало мачту, которая падая пробила борт. Корабль начал погружаться. Все поняли, что гибель неизбежна, оставалось только молиться. Моряки молились разным богам, и только один из них молился проклятой богини. Это был капитан. И она услышала и спустилась к нему.
- Ты хочешь жить? - спросила она у капитана.
- Да! - ответил он ей.
- А чем ты готов заплатить за жизнь?
- Чем угодно!
- Жизнью своей команды готов заплатить?
- Хоть жизнью, хоть смертью! Чем угодно! - прокричал в ужасе капитан.
Богиня рассмеялась.
- Смерть ты предложил сам, мне нужна была только жизнь, но я не буду отказываться! - сказав это она исчезла, а корабль стал чернеть. Выйдя на палубу капитан увидел, как мачта встала на место, как затянулась пробоина в борту. Ни кого из команды он не видел, всех как будто смыло за борт. Но вскоре они вернулись. Они начали подниматься из трюма на палубу, и все они были мертвы.
Увидев это, он в ужасе прыгнул за борт, прямо в бушующее море, но оказался в трюме. Я сам не раз пытался покинуть корабль, но стоит мне оказаться за бортом, как я сразу попадаю в трюм. Капитану не дано покинуть корабль. По записям в корабельном журнале я понял, что продержался он около месяца.
- А что потом? Умер от голода?
- Нет. На корабле есть еда и вода. И она не заканчивается. Я живу здесь уже пять лет. В трюме есть две бочки. Одна с водой, другая с ромом. И ларь с ячневой крупой. - после этих слов Алвина передернуло. Пять лет питаться ячкой - это было одним из кошмаров его жизни на черном флагмане.
- Сколько бы я не взял, стоит закрыть ларь или бочку, и они вновь становятся полными. Проклятая богиня не хотела, чтобы капитан быстро умер от жажды. Её кошмары убивают медление и мучительнее, чем даже жажда. Первому капитану удалось продержатся месяц. Последняя запись, сделанная его рукой, говорит о том, что он решил все закончить и свести счеты с жизнь. Он повесился.
- А как об этом стало известно? Или он вел журнал и после смерти? - спросила Фрея. Хоть встреча с Алвином и невероятно обрадовала её, но бортовой журнал фрегата очень интересовал ей. Вдруг там были ответ на мучающий всех вопрос: "Как все это остановить?".
- Нет. Мертвые не пишут. Им это ни к чему. Просто я видел его здесь. И у него на шее петля.
- А как ты узнал, что это он?
- Мне стало интересно, есть ли у мертвых душа, или это просто пустые оболочки. И я смотрел им в глаза. Тем из них, у кого они не сгнили. Во всех была пустота. Ни каких интересов, ни каких мыслей. Ни боли, ни страха, ни страдания. Кроме одного. В его глазах великая мука. Безграничная скорбь. Он так же как и другие полностью слушается меня. Проклятье богини крепко держит его. Но каждый год, в годовщину того кораблекрушения, он прыгает за борт. Появляется в трюме и вновь прыгает за борт. И ни что не может его остановить. Это было при мне. Об этом писал мой дед, когда он заполнял журнал. Харольф Гроза мертвых не понял, почему это происходит, а я догадался.
Смерь не освободила его от капитанских обязанностей. После гибели он вновь стал распоряжаться своей командой. Только теперь он начал охоту за живыми. Каждый потопленный им корабль, через несколько недель поднимался со дна, вместе с мертвой командой. Так и появился темный флот. Десять лет он командовал им, пока не наткнулся на моего деда. Тот и положил конец его капитанству.
Харольфу удалось прожить на корабле десять лет. Потом он умер от старости. Последние его записи были о том, что он стал очень слаб. Дух его был не сломлен, несмотря на столь долгие муки, а вот тело сдало. Пока он был жив, он не уходил с севера. К тому времени на воду спустили дредноут, который топил черные корабли к югу от сюда. Дед же топил их здесь, на севере.
- Топил? - удивленно ахнул один из матросов. - Мертвые топили мертвых?
- Мертвецы бесстрастны. Им не важно кого топить. Они без вопросов исполняют приказы своего капитана.
- И не перебивают его, когда он говорит! - проворчал Лейф и несдержанный моряк получил хорошую затрещину.
- Он топил их пока был жив. Но потом, он стал одним из них, и начал топить живых. Сейчас и я топлю черные корабли, но так будет пока я не умру. А потом и я...
Фрея с болью посмотрела на него. Она сама не мало провела в мертвых водах. Она давно привыкла к кошмарам, насколько к ним вообще можно привыкнуть, но даже ей тяжело было переносить долгие походы. Алвин был на корабле уже пять лет. За такой срок обычный человек уже несколько десятков раз должен был сойти с ума.
- Но почему ты не выходишь из мертвых вод? Там тебя хотя бы не будут мучить кошмары! - спросила она.
- Я пробовал, - улыбнулся он ей. - Черный флагман может ходить только в мертвых водах. Я сам стоял у руля, сам ставил паруса, не до конца доверяя команде. Вдруг это они не выпускают меня. Но нет. Корабль, каким-то непостижимым образом разворачивается и уходит на север. А к кошмарам я уже окончательно привык. Дошло до того, что я даже жду их. С ними можно хотя бы поговорить, правда они всегда несут такую чушь. Про то что я умру, про то что буду убивать невинных, и мне даже будет это нравиться, про то что ты...
Тут Алвин умолк.
- Про то что я умру? - спросила Фрея.
- Про то что ты станешь капитаном дредноута и начнешь меня искать.
Похоже один из кошмаров сбылся. Алвин боялся, что это может случится, но он не верил черному коку, который рассказывал ему про Фрею. Про то, что она стала капитаном, про то что ищет его. В конце правда кок говорил, что ищет она его для того, что бы сожрать, и предлагал опередить её и съесть первой. Дальше обычно шли многочисленные людоедские рецепты. Алвин понимал, что это бред, но в глубине души он боялся, что Фрея и вправду окажется на дредноуте. Он знал, что она была очень смелой девушкой. Чего-чего, а уж храбрости у неё точно хватило бы.
- Зря ты оказалась здесь. Мне ни что уже не поможет, я не могу сойти с этого корабля. Лучше вычеркни меня из жизни. Со мной тебя ждет только смерть.
- Я не брошу тебя! Если ты не можешь сойти с корабля, я останусь с тобой!
- Это исключено!
Капитаны начали ссорится. Фрея не хотела бросать только что найденную любовь. Алвин не мог допустить, что бы Фрея разделила с ним его ношу. Не известно, чем бы это закончилось, если бы не Улле. На протяжении всего рассказа он не вымолвил ни слова. Но тут его посетила мысль, невероятная, но он поверил, что это сработает.
- Я знаю, что делать, - тихо сказал он. Все спором разом смолкли и все взглянули на него.
- Ну говори же! - нетерпеливо проворчал Лейф.
- Это покажется невозможным, но... Капитан последним покидает свой корабль.
- Ты отвлек нас, что бы сообщить эту прописную морскую истину? - сердито спросил Лейф.
- Он прав! - воскликнула Фрея. - Конечно же! Прописная морская истина!