Боевую задачу мне поставили сложную, но почетную - за американцами присматривать, потому что их тоже заносит. Умудрились у нас под носом на нашей бывшей территории свой ядерный полигон устроить! Совсем оборзели! Мы свои бомбы у себя дома испытываем и никому не мешаем. А если там какая овца или чабан, колхоз, район или область под облако попали или волной сдуло, или школьники больно умные появились - все олимпиады выигрывают - так это наши внутренние дела, вмешиваться в которые мы никому не позволим! А народ наш сознательный и понимает - если надо, значит надо! Янки же со своими бомбами в мировой океан лезут, и из-за их испытаний всем неприятности. То японских рыбаков радиоактивным облаком накрыло, то по океану след широкой полосой. Запросто можно вляпаться. Нельзя так с природой!
Земляки мои из пехотного батальона бежали здесь на лыжах по пересеченной местности, и Коля рассказал, что прапорщик в Уреликах - вообще! - от моржа не отличишь. Совсем толстый стал, глаза красные, ходит вперевалку и хрюкает - ну точный морж, только в военной форме! И у нас Леша старлей все больше на тюленя смахивает. Наверняка из-за их радиации! Мы все тоже опасаемся - три месяца не мылись - уже чукчами стали, и как бы дальше в кого не превратиться - рыбу-то из океана едим.
Так что мы все как один категорически против ядерных испытаний Соединенными Штатами Америки и другими государствами блока НАТО в мировом океане. И чуть что сразу всем докладываем. Всему миру! Чтобы люди знали, кто виноват.
Ну а они, естественно, на нас валят - испытываем, мол, потому, что русских сильно боимся. Чушь какая! Мы совсем не страшные. Старики иной раз свирепствуют, а так мы нормальные.
Освоил я аппаратуру военную, слежу за полигоном и вообще за всем островом. Скоро мне эта Амчитка как родная стала. Людей много знакомых появилось среди персонала полигона - заочных, разумеется. И только я разобрался с их делами, освоился, привыкать стал понемногу - объявляют, что решили этот полигон ликвидировать. "Как же так? - всполошились офицеры разведчики. - А с нами что теперь будет?!" Мне это тоже не понравилось - нельзя так сразу.
Доложил начальнику - он не удивился.
- Слух был, - сказал задумчиво, - но откуда мы знаем, что это не дезинформация? Может, они эту утку нам специально подбрасывают. Следи внимательно! - приказал строго. - Мы должны выяснить, правда это или нет.
Слежу, выясняю. Что-то и в самом деле не так. Из далекого Вашингтона к нам на Амчитку приехал полковник с инспекцией, и через некоторое время заговорили по-другому - вопрос, мол, окончательно не решен и в настоящее время находится в стадии рассмотрения.
А на материке тем временем у скаутов учения начались. Мне работы сразу прибавилось. В национальной гвардии на Аляске, я её тоже курирую, служат местные жители - эскимосы, и время от времени им учения устраивают. Как у нас военные сборы, но похуже. Выдают им снаряжение, сажают на вертолет и выбрасывают в голой тундре. Задача - выйти к определенному пункту в точно указанный срок. Так и называется - испытание на выживание. Капиталистическое общество - волчьи законы, плюс рассовая дискриминация - эскимосов не жалко. Но с другой стороны - ни стариков, ни начальников. Красота! Иди себе да иди!
Майору доложил - так, мол, и так - идут по тундре из пункта "А" в пункт "Б" и при этом стараются выжить.
- Следи дальше, - приказал. - Потом доложишь, выжили или нет!
И другим интересно, выживут эти скауты или как. А я им, признаться, даже сочувствую, особенно, когда себя на их месте представлю. С одной стороны - хорошо: воздух свежий, никто не мешает, а с другой - в ватном бушлате и ватных штанах, к тому же у меня валенки сели, да так сильно, что пальцы жмут - брал, велики были, а сейчас сидеть в них еще можно, а ходить - уже никак! Спят они как - тоже непонятно. У нас ночью только под двумя матрасами и спасаемся! Но ведь еще и под себя надо! Представить только - с четырьмя матрасами по горной тундре 200 километров - даже самому смешно стало.
Но скоро выяснил, что никаких матрасов они с собой не несут, а спальные мешки у них из пуха и почти невесомые. Одежда меховая. И вообще, снаряжение у них такое, чтобы удобно было действовать, а не просто выживать. Но самое интересное - климат. К своему огромному удивлению узнал я, что их Аляска по сравнению с нашей Чукоткой - курорт! Оказывается, там гораздо теплей. Почему? Одна широта, находятся рядом, омываются одним морем, а климат разный! При их температурах даже я мог бы там спокойно служить.
Почему такая несправедливость?! Крепко я задумался над этим вопросом, и странная мысль пришла в голову - а не играет ли здесь определенную роль некий этно-социальный фактор? Неспроста ведь бытует пословица - "хорошо там, где нас нет". Интересно только, кто ее придумал: мы сами про себя, или кто-нибудь про нас. В англо-русских словарях пословицы "хорошо там, где русских нет", я не нашел. Но может её немцы придумали или французы. Может, чехи в 68-м году или поляки уже после. Да мало ли кого мы могли обидеть за тысячу лет своей истории! Некоторые страны очень злопамятные. Но дело даже не в этом. Кто бы её ни придумал, ведь точно сказано. Действительно, хорошо там, где нас нет! Даже в отношении климата, я уже не говорю о продуктах, одежде, бытовой технике и так далее. А стоит нам появиться - полный атас!
Ну почему, действительно, хорошо там, где нас нет?! Мы же самая великая страна в мире. По размерам и по страху, который на всех нагоняем. У нас была самая великая революция - человечество от неё по сей день не образумилось. Мы одержали великую Победу над фашистской Германией! А там уже и с продуктами наладилось и со шмотками. Мы всегда всех побеждаем, готовы к любому подвигу, но от этого нам самим никакого прока.
Мы первыми запустили человека в космос! Мы вместе с американцами изобрели атомную бомбу и много чего еще. Мы перекрываем реки, у нас лучший балет и, говорят, много икры...
Но климат холодный, с продуктами перебои, вместо меховой одежды ватная, и валенки жмут. Почему?
Почему, хорошо там, где русских нет?!
Пока я бился над этой проблемой, сообщили, что какой-то ученый по фамилии Мур собирается плыть к нам на лодке с теплой Аляски на холодную Чукотку с письмами дружбы. Я сначала подумал, что у них первое апреля в июле. Нет. В самом деле. Собирается.
Ничего себе, думаю, а разве так можно?! Сам решил, сам собирается, ни у кого не спрашивал, ни с кем не согласовывал. Может здесь так принято?!
- Ребята, обращаюсь в растерянности к офицерам разведчикам, - какой-то американец собирается к нам в гости! Вы его приглашали?
- Как это?! - все удивились.
Я рассказал.
- Чушь! - заявили в один голос. - Этого не может быть. Ты что-то напутал.
- Да ничего не напутал! Какой-то их ученый по фамилии Мур собирается плыть к нам с письмами дружбы. А здесь и плыть-то всего ничего.
- Дело не в расстоянии. Государственная граница! - четко объяснил Толик. - И никто не позволит её нарушать. Ишь, кот ученый!
- Его погранцы на полпути завернут, - подтвердил Витя. - Кто это ему позволит плыть сюда со своими письмами?! А вдруг там антисоветчина!
Саша Матвиец подошел, послушал.
- Ничего не понимаю! - говорит. - Разве так можно - запросто собраться и поплыть?! Только он не ученый, - поправил. - Это его имя так звучит "лёнид" - Леонард.
- Правильно, - согласился Володя. - Ученый бы до этого не додумался.
- Я такого мудака, как этот ваш Мур еще не видел. - Всласть потянулся Толик на своем стуле. - Так что мне даже интересно.
- Какой он наш?! - дистанцировались мы с Сашей. - Он американский.
- Не шумите! Никто его сюда не пустит, - спокойно сказал Большой Леша, продолжая увлеченно оформлять схему.
У него ответственный момент - заканчивает работу над справкой по системе связи "Белая Алиса". К этой работе Леша относится добросовестно и с увлечением, а к самой "Белой Алисе" даже с любовью, за что товарищи над ним слегка посмеиваются. Достал цветные фломастеры, ватман. Старается. В левом верхнем углу изобразил симпатичную девушку, похожую на Красную Шапочку с конфетного фантика - Белая Алиса. Посмотреть приятно, хотя и не положено. Леше не до Мура.
С Толиком обсуждать эту тему бесполезно - "торпеду ему в борт, Коту Ученому, и никаких проблем!"
Мы с Сашей даже возмутились - нельзя же так сразу торпеду! Надо человека спокойно встретить, арестовать за нарушение государственной границы, отвести, куда надо, хорошенько допросить - выяснить, шпион он или просто дурачок, а потом уже думать, куда отправить: в тюрьму или психушку. Как это обычно у нас делается!
Посудачили мы об этом Коте Ученом, как Толик его окрестил, и забыли. А после обеда, только я из столовой вернулся, влетает начальник разведки товарищ майор Бубновский по кличке Буба и сразу ко мне.
- Информация есть? Пограничники сообщили, нам янки какого-то диверсанта засылают! Лодка специально без мотора, чтобы по-тихому пробраться. Маскируется под какого-то ученого. Наверно, потомок белогвардейский.
- Да нет, товарищ майор, - я его успокаивать. - Это не диверсант! Просто, извините, мудак американский! Нашей жизни не знает. Да он и не ученый даже. Зовут его так - Леонард Мур. Собрал тысячу писем дружбы от жителей Аляски и везет нам. Говорит, визит дружбы. И человек, вроде не молодой - около 50-ти ему, а не понимает!
- Почему сразу не доложил?! - рассердился Буба.
- Так он же не военный, я думал, и не надо!
Товарищ майор выдал мне по первое число и по второе. Во-первых, докладывать надо сразу! Во-вторых, не надо думать - это не мое дело, а надо, опять же, сразу докладывать!
- Наши бойцы пограничники на ушах стоят - не знают, что с этим Муром делать: топить, арестовывать, или встречать хлебом-солью! А ты тут сидишь думаешь!
Каждый час информацию мне на стол!
- Есть! - сказал я. - Так точно! - и шмякнул валенком об валенок.
- Следи за ним в оба!
- А за Амчиткой?
- А за Амчиткой - в три! - хлопнул дверью и вышел.
Я циклоп, или кто? А делать нечего - служба! Тем более, про Амчитку ничего не слышно, а про Мура новость за новостью. Слежу я за ним и наудивляться не могу - ну ладно, один сумасшедший, а остальные-то куда смотрят?! Приветствуют его инициативу, помогают снарядить лодку, проверяют надежность. Новые письма подносят. Провожать вышли! И не только простые зеваки, а даже кое-кто из официальных властей маленького городка на побережье. А среди них, между прочим, мой знакомый - командир местного подразделения скаутов! Ага! Может, он и правда шпион этот Мур?!
Иду к майору, докладываю:
- Гребет к нам, шпионская морда!
- Молодец. Следи дальше!
А дальше, хоть мне и не положено, не могу удержаться - думать начинаю. И не так, как положено ефрейтору батальона особого назначения, а по-своему. Понять не могу, из-за чего, вообще, сыр-бор! Ну, встретят его пограничники, заберут эти письма, скажут, сами передадим, вали обратно. Или приконвоируют к нашему берегу и, может, даже не арестуют и не посадят, а позволят вручить эти злосчастные письма какому-нибудь секретарю райкома по идеологии, у которого их тут же заберет кэгэбэшник. Поговорят о дружбе, устроят банкет, напоят Мура в стельку и отправят домой. В КГБ эти письма изучат и похоронят в своем архиве. Никто никогда их больше не увидит. Эти странные жители Аляски то ли в самом деле не понимают, то ли прикидываются. Ведь никакой нормальный человек у нас эти письма в руки не возьмет - себе дороже! Нет у нас адресатов для писем дружбы, а если где вдруг и заведется - сразу начнут лечить. Мы другая система! И если кто-то что-то везет нам без разрешения - идеологическая диверсия! У нас это каждому школьнику известно.
А Мур гребет! И всем интересно, что с ним будет. Этот маленький Мур в своей маленькой лодочке с веслами как первый подопытный кролик глобального эксперимента. А на берегах двух континентов люди спешат узнать, как он там! И вообще, можно так, или нельзя.
Интерес отнюдь не служебный. У каждого из наших офицеров свое направление и своя тематика. Мур там не значится. Он вообще к военным делам отношения не имеет. Просто интересно, что с ним будет. Однако, вижу, нашим ребятам прямо спросить об этом что-то мешает. Толик время от времени посмотрит на меня, брови вскинет - ну как, мол, там Кот Ученый, плывет? И Володя бросает вопросительные взгляды, и Витя. Даже Большой Леша, который похож на тюленя, и он, оторвется от своей Алисы и покашливает вопросительно. Но он же меня и предупредил - поосторожней с Виктором! Из Одессы, где тот служил, сообщили, что Виктор постукивает. Но я-то от себя ничего не выдумываю. Просто рассказываю, что янки вытворяют, и сам наудивляться не могу.
- Представьте, - говорю, - кто-нибудь из нас собрал здесь на Чукотке письма дружбы и поплыл с ними к Аляске.
- Да, - подхватил Толик. - Виктор, вот представь, что ты собрал письма и плывешь с ними к американцам...
- Почему это я?! - ни с того ни с сего вдруг взвился Витя. - Сам плыви! Мне там делать нечего!
- Так это же вы с женой ходили в выходной на океан любоваться, дальние берега фотографировать.
- Какой океан, какие берега! - закричал Витя. - Что ты плетешь?! Мы на свои сопки смотрели! И вообще, иди ты!..
- Не хочешь - как хочешь, - пожал плечами Толик. - Я же тебя не заставляю.
Удивительно, почему этому чудаку Муру такое внимание со всех сторон. У него же в лодке ни динамита, ни автомата. По крайней мере, так говорили. И что в этом визите опасного?
Американские военные самолеты постоянно залетают в наше воздушное пространство - и никакого шума! "F-15 A" шмыг сюда, шмыг обратно. Наши ребята отметили - залетал, мол, во столько-то, и все тихо. "F-111" отмечали, а это вам не планер какой-нибудь, а тактический истребитель, который, кроме прочего, может нести на борту атомную бомбу. Ну, залетел, ну, вылетел - отметили и гуд бай. "Дельта-Дарт" залетал - это перехватчик. Ему-то что у нас делать?! Кого он здесь перехватывать собирался? И никакого шума. Наши МиГи шнырь туда, шнырь обратно - попробуй поймай! А не пойман - нечего и шуметь!
Так мы тренируем друг друга и проверяем бдительность. Мы великие державы и нам положено весь мир держать в напряжении. Одновременно мы как бы взаимообучаемся, чтобы в нужный момент квалифицированно и на высоком профессиональном уровне уничтожить друг друга. Остальным остается только ждать, когда мы сцепимся, чтобы потом уже без оглядки на нас спокойненько обтяпать свои делишки.
А Мур будто вчера родился - собрал письма, купил лодку и гребет. То ли он в детстве головкой ушибся, то ли это и впрямь хитроумная диверсия?
Природа, как всегда оказалась мудрее людей, государств и систем. Не удалось Леонарду Муру даже войти в наши территориальные воды. Туман! Ничего не видно. Сбился с курса и, опасаясь напороться на айсберг, повернул обратно. Но вернувшись, заявил, что обязательно повторит свою попытку и письма дружбы доставит. И снова я следил за ним в оба уха, докладывал начальнику и рассказывал лейтенантам.
Но и вторая попытка не удалась. Северное лето, не успев начаться кончилось. Погода испортилась и снова пришлось ему возвращаться. А потом нашлись, наверно и на Аляске понимающие люди и объяснили ему, что нельзя к нам ни с письмами, ни с подарками и вообще никак нельзя. Больше о нем мы ничего не слышали.
Не пришло еще, видно, время для таких визитов. Хотя, интересно, как там люди живут и что они написали. Может, и у нас кто-нибудь захотел бы ответить. Что здесь такого?! Военные тайны, если кто их знает, конечно, не выдавать, а просто про жизнь...
Но не положено. К тому же письма пишут на бумаге, которая может легко превратиться из письма дружбы в вещественное доказательство.
Не пришло еще время для писем дружбы.
Саша Матвиец снова заскочил.
- Про Мура ничего не слышно?
Покрутил ручку настройки приемника, наткнулся на свою любимую песню и застыл, о чем-то задумавшись.
"Night's in white satin
Never reeching the end.
Letters are written
Never meening to send", - тихо зазвучала печальная мелодия.
- Сделай погромче! - попросил Толик.
Мне тоже очень нравится эта песня. Словно про нас и бесконечную полярную ночь над одно шестой частью суши.
Словно Земля остановила вращение вокруг своей оси и как луна плывет в космическом пространстве одной стороной к солнечному свету, а другой к марксистско-ленинской идеологии.