Поппея отбыла в свои подземные покои. Она любила тишину, особенно когда
бывала очень расстроенной.
А на втором этаже заседало правительство. Представлены в нём были
не только граждане собственно Рима, но и греки, стремившиеся сделать Грецию духовным пастырем Рима.
Испанцы, мечтавшие разом разбогатеть после похода в Индию. Немцы, повздорившие с британцами и выступившие вместе с Римом против несговорчивого северного соседа.
Парфянцы, молчаливые, хитроумные , просчитывающие ходы на
некоторое время вперёд, очень редко ошибающиеся. Хотя вот, в парфянскую войну они ошиблись. Поставили не на того ферзя и проиграли. Теперь служат Риму не за страх, а за совесть.
Филипп Талассий сделал доклад правительству из которого явствовало, что войны
не избежать. Ограблен и почти разрушен Тивериадский дворец, резиденция Римской
префектуры. Разграблены склады с провиантом, запасы заготовленные для индийского похода. Растащили арсенал в Хевроне, Яффе, Магдале. А ведь оружие завозилось с целью пополнения частей и экипировки новых воинских соединений. Теперь всё это в руках восставших. Малочисленные гарнизоны отходят в укрепрайоны, бросая тяжёлое вооружение.
Если не вмешаться, то не сегодня-завтра Израиль объявит о своей независимости и обратится к державам Востока за помощью. В перспективе новая большая изнурительная война.
Избежать её можно, лишь нанеся сокрушительный упреждающий удар по Иерусалиму.
Причём в этот раз, удар должен быть беспощадным. Храм Иерусалимский должен быть разрушен, а евреи доведены до состояния наиподлейших рабов, когда голод и только он, управляет чувствами и эмоциями.
Голодный раб зол, но раздавленный морально и злой раб не опасен.
- Необходимо разрушить Иерусалимский храм ! - настойчиво повторял Талассий.
Воздержались от принятия решения несколько человек из партии Поппеи. Но они оказались в меньшинстве. Когда провалявшись в постели до шести часов вечера, Нерон, наконец, поднялся и подошёл к окну, то сразу заметил нечто необычное. На флагштоке императорского дворца, что возвышался над парком не видно было обычного лаврового венка. Вместо него трепетало на ветру, искусственное иссиня - чёрное воронье крыло.
Знак беды.
Император вздрогнул. В ту же секунду ему на спину, как кошка кинулась одна из присутствующих в спальне девиц, подвижная и цепкая. Мгновенно взобралась ему на плечи. Эти маленькие божественные ножки он только что целовал, подминал и поднимал и позволял это делать другим. Но сейчас, в раздражении сбросил её с себя, Гетера неудачно упала и ударившись плечом о косяк завопила. Телохранители выволокли её прочь.
Убирайтесь! - крикнул Нерон - Все убирайтесь! -
- Талассия ко мне! Клавдия Гелия! -
-
Правительство в полном составе ждало в зале для чрезвычайных ситуаций.
Были доложены последние новости, развёрнут проект предлагаемых решений.
Зачитаны документы, подтверждающие значительность событий. А так же свидетельства очевидцев и ходатайства пострадавших.
Нерон, ещё не полностью поверил, что Иудея, которую он холил и которую содержал как никакую другую провинцию, вдруг, без видимых причин вышла из повиновения. Тем самым вонзая нож предательства в спину империи.
Может сорваться Великий поход в Индию, так хорошо задуманный, который уже почти профинансирован Сенатом , разрекламирован; собравший со всех концов света сотни тысяч добровольцев, испытавших подъём патриотизма и желающих выразить преданность Цезарю на поле боя.
Должники Рима отказываются платить...? Давно империи не наносили
большего оскорбления. И это сейчас, когда богатейшие купцы Союза жертвуют огромные суммы на поход.
Только Сергий Прас , один из многих богатейших купцов региона, обязался дать десять миллионов систерций, а другие..!
Нет, поход состоится, а дерзких бунтовщиков огнём и мечом. Огнём и мечом.
Удовлетворённые члены правительства покинули опочивальню. Нерон оспешил к жене. Он никогда не пользовался лифтом, особенно с того случая, когда одна из фрейлин жены застряла между этажами. Бережёного Янус бережёт , приговаривал Сенека.
Поппею застал он в сильном расстройстве. Она всё уже знала и кинулась Нерону навстречу.
- Дорогой, как это ужасно! Неужели война?
- Война! - выдохнул Нерон, а что ты мне плела? Какие-такие чиновники раздразнили народ?
Это евреи подло нарушили все договорённости, замахнулись на
имущество Рима.... Нет! Предательства не потерплю.
Сергий Прас ехал на встречу с Иосифом Флавием. Ему передали записку и он спешил увидеть своего наставника.
Рим преобразился. Куда подевалась его беззаботность, его степенность и уверенность. Теперь центр города напоминал собой боевой лагерь. Толпы большие и малые, бряцающие оружием. Речи ораторов, ещё вчера не открывавших без приказа рот, шествия - взбудораживающие народ и в первую очередь молодёжь.
А за пределами центра суета в мастерских, на фабриках, рынках и базах. Всякий хозяин понимал, что придётся расстаться с частью рабочих и спешно составлял списки в магистрат, кто нужен, кто не очень нужен ему.
Одобренные списки будут служить ориентиром для мобилизационных комиссий ибо мобилизация - дело серьёзное. Цвет нации должен оставаться в государстве. Той силой, которая способна воспроизвести, а в случае нужды и возродить империю, народ, отечество.
В армию, по указу ещё Цезаря Октавиана в первую очередь забирали неженатых, пьяниц, неимущих, не имеющих профессии и не желавших трудиться в какой - либо форме вообще.
Армия - горнило, в котором переплавляются не только судьбы, но и характеры.
Ничто может стать всем.
Всем дано одинаковое право защищать Родину и защищать её можно только одним способом, забыв о собственной выгоде, собственной жизни, привычках и недостатках.
Храбрость, самоотверженность - единственные мерила по которым узнаётся качество человека. Армия предоставляет возможность узнать самого себя. А узнать себя можно лишь в экстремальных ситуациях. Кое-где уже открылись пункты записи добровольцев.
Понадобятся ли? У Рима сорок легионов. В каждом десять тысяч кадровых солдат. В военное время численность удваивается за счёт резервистов и призывников.
Сорок легионов- четыреста тысяч солдат.
Но разбросаны они по огромным территориям от Кавказского хребта до Красного моря, от великих африканских озёр до холодных морей севера. От побережья франков и островов бритов, до земель, которые населяют узкоглазые кореи.
Израиль - анклав. Он со всех сторон окружён государствами - сателлитами Рима. Куда ему деться? Он не денется никуда, но прольётся кровь, большая кровь невинных людей, мирных землепашцев и ремесленников, женщин и детей.
Будет уничтожен скот, дома, ценности духовные и материальные. Кому нужна война? Неужели "Мстители Израиля" не понимают, что войной не решить проблемы. Война спускает лишний пар. Проблемы решаются спокойно и постепенно.
Христиане тоже могли сплотиться и выступить против Рима, против язычества, но
предпочитают войне образование народа, миссионерскую деятельность. То что
наступает медленно - долго правит. Или как говорит Варфоломей: тише едешь -
дальше будешь.
Победа - приносит острое удовлетворение. Но всякая победа это
первый шаг к поражению. Нет победителей, которых не ждало бы поражение. Нет
побеждённых, которых не ждало бы возвышение.
Война - занятие бесполезное, вредное.
Война - удел неприкаянных людей, не способных ощущать прелесть
Творчества, в каком бы роде деятельности человеческой, оно не выражалось.
Война- порождение человеческого несовершенства. Люди гибнут на войне и превозносят войну. Им щекочет нервы игра с опасностью. Азарт лотереи,
выиграешь, не выиграешь? Нет, выиграть в войне невозможно.
Война - это только потери, которые постоянны. Приобретаешь же в
войне лишь миф, видимость могущества и триумфа. Человек, играя в войну обменивает реальное и материальное на выдумку, на видимость, на нелепую фантазию, осыпая друг друга фальшивыми наградами, символизирующими доблесть.
А на самом деле символизирующими всего лишь ограниченность и нелепость человеческого мышления.
Так полагал Сергий Прас, бывший школяр семинарии, ученик
Варфоломея-апостола и купца Иосифа Флавия, подъезжая к одноэтажному каменному
дому на одной из отдалённых улиц Рима. Здесь он встретится с теми кто послал его на задание.
Задание не выполнено. Может быть, придётся предпринять вторую
попытку и третью, как знать?
Иосиф Флавий - старший, отечески полуобнял Сергия, повертел его за плечи перед своими глазами и сказал: не виделись всего несколько месяцев, а узнать трудно. Каков стал! И платье на тебе как на патриции, и лицом побелел. На пользу знать пошло знакомство с римским высшим обществом. Один шаг ступил, а переплюнул всех нас.
Аплавтий Сильван , перешёл сразу к делу.
-Сложилось всё достаточно удачно для нашего мероприятия. Стратегическая цель: объявление войны Израилю, достигнута. Мало вероятно, что император будет противодействовать правительству. Его мечта, повторить подвиг Александра Македонского.
Он вне себя. и это хороший знак.
Как никогда легко толкнуть сейчас отмобилизованную военную машину на Иудею, изгнать иудеев с земли ханаанской, филистимлянской, освободить прародину нашу - вот задача многотрудная и славная.
Все мы находимся нетерпении. Нрав Нерона плохо поддаётся прогнозу.
С какой ноги завтра встанет этот поэт, драматург, певец и декламатор в одном лице?
Рано сбрасывать со счетов и Поппею. Полукровка может натворить бед; ей не дают покоя лавры Эсфири. Она фанатично любит Родину своей матери, хотя никогда не видела её воотчую. Бывает же такое?
Просто повезло всем нам, что тебя не успели арестовать. Всё другое отложим на потом. Освобождением Иоанна займутся другие люди. На твои плечи ложится новая задача. Стать одним из главных финансистов Рима.
Как?
А ты уже начал свою деятельность банкира. Твои мифические пожертвования нужно всего лишь материализовать. Это проще сделать, чем ты думаешь. Главное в другом; тебя уже знают в круге первом, а это надёжная гарантия нашего успеха.
Деньги и немалые мы переведём в центральный имперский банк Рима. Жертвуй только первым лицам.
Войну с Иудеей будет финансировать вся Византия.
Сергий удивился. Что за страна такая?
Её ещё нет на карте. Она ещё в проекте, но после войны с Израилем, когда Рим ослабеет, такая страна появится.
Великое везение, что тебе удалось провести охранку. Пока не рассеялся туман заблуждения, нужно отыскать новые пути, чтобы освободить Иоанна. Христиан в армию не берут. Но кто знает кого? Пустим клич и тысячи, и тысячи христиан пойдут записываться в римские легионы. Таким образом, мы и создадим свою, Византийскую армию.
Иоанн будет освобождён.
Сергий рассказал про Валерию, жену драматурга Лукана, республиканца, который томится на Патмосе. Надо бы помочь женщине, как она помогла Сергию. Но Аплавтий жестом остановил молодого человека.
- Давай сразу договоримся - сказал он, - не отвлекаться. Десятки тысяч христиан томятся в застенках и на каторге, все они замечательные люди. Активисты апостолов и веры.
Но не можем мы всё сделать сразу!. Не решив главной проблемы - унижения Израиля и ослабления Рима, и не укрепив себя Верой в святое дело нашей церкви.
Прежде Мира был Иисус.
Прежде церкви Иоанн.
А Валерия...! Ты не знаешь женщин. Да, она любила мужа, но любит и Нерона. Полюбит и третьего, дай срок. Только война может освободить всех заключённых. Израиль не тот противник, о котором мечтают юноши-самодержцы. Им нужны страны с расслабленной структурой власти, ещё лучше раздробленные на множество отдельных мини государств. Тогда навалившись десятью, пятнадцатью легионами можно свалить и Вавилон.
У Нерона под копьём, на восточном направлении, именно пятнадцать легионов. Если он доукомплектует их добровольцами - это триста тысяч бойцов, частью обязательно уголовники, а это, как известно, наиболее яростные и кровожадные воины, в этой войне они наши союзники.
Подразделения уголовников будут бросаться нами на наиболее трудные
участки сражений. Свобода придаст им храбрости, а грядущая нажива раздразнит их
аппетит.
И вот ещё что. Все деньги сразу давать нельзя. Мы тут посоветовались и решили: война с Израилем и освобождение Иоанна стоят больших затрат. Наши люди не скупятся. Овчинка стоит выделки.
Если возникнет вопрос о наличных, первый взнос - три миллона систерций можешь
получить здесь в Риме в банке Зосима Пендара. Банкир нейтрален. Он ничего не
хочет знать, кроме интересов своего банка.
Скажут ему дать деньги Израилю - даст. Скажут дать Нерону - даст, но под гарантию. Мы же перевели ему пятьдесят миллионов систерций наличными. Это для Нерона.
-
Ещё помни: будь осторожен с Поппеей. Как женщина, она не дополучает мужской ласки и потому обострена в чувствах. Может так сложиться, что удостоит тебя беседой. На глазах и на слуху она стопроцентная римлянка, патриотка. На самом же деле держит сторону врага.
Имей ввиду.
Покидая консперативную квартиру Сергий спросил Иосифа - старшего, где сын его, как складывается его личная жизнь?
- Иосиф, сын мой, едет из Греции в Италику. Нынче главные события начинаются здесь. А парень тянется к истории, сопереживает своему народу. По себе знаю, как хочется всё больше и больше знать, научиться влиять на события...
- Пусть идёт своей дорогой.
Получив подробные инструкции как вести себя в дальнейшем, что предпринимать, Сергий окунулся в общие римские заботы: экипировка новых воинских соединений. Ему пришлось съездить в Парфию и дальше в Кахетию, где он заключил договора со знаменитыми кахетинскими кузнецами - оружейниками.
Доспехи, которые он привёз,примерил на себя сам Нерон. Покрутившись так и этак, признал что сработаны на совесть, но простовато.
Испанские шеломы и броня - нарядны. Инкрустированны золотом.
Кахетинские же лишь слегка протравлены. Орнамент затейлив, но не бросок.
Тогда Сергий облачился в наугад выбранный комплект и протянул Нерону мечь, предлагая нанести удар.
Засмеявшись, Нерон поднял клинок, но призадумался... потом подозвал казначея и велел Сергию писать доверенность на десять миллионов золотых систерций.
- Коли убью? Ты должником моим умрёшь. Обещанное пропадёт. Давай, на
всякий случай рассчитаемся. -
- Сергий подмахнул вексель. - И в свою очередь сказал, но если жив буду , выполнишь мою просьбу, Нерон пытливо посмотрел на Сергия, вздохнул и хохотнув сказал окружающей его челяди:
- - Поппею хочет.
Дадим и Поппею.-
Он положил свой короткий двуручный солдатский меч на плечо купца, закованное в сталь. Поскрёб остриём о броню и вдруг, отступив, нанёс стремительный и мощный удар в предплечье, да такой, что сам не устоял на ногах. Сергий от удара тоже рухнул как подкошенный.
Но пластины выдержали, хоть и оглушённый он всё же поднялся на ноги
Нерон ощупал броню, выискивая трещины. - повернулся к присутствующим и сказал одно слово:
Изумительно!
Подозвали какого-то чиновника и напялили на него испанский вариант. Чиновник побледнев, стоял не жив не мёртв.
- Что ты трясёшься, как жид на дерьме - закричал на него император и в сердцах долбанул тем же мечом поперёк груди , закрытой доспехом.
Сталь прогнулась и человек закричал. Его разоблачили, у него оказались
сломанными два рёбра, рассечена кожа от предплечья до пупка.
Нерон плюнул на доспех, кинул меч на пол и ушёл во внутренние покои. На выходе он поманил пальцем купца. И взяв под руку, вывел из залы.
- Молодец! А мне навязывают оружие - дрянь.
- Хочешь мою жену?
- Ошеломлённый Сергий стал отказывался, говоря, что это для него ново, что не может себе позволить оскорбить императора...
На что Нерон , нисколько не тушуясь заявил, что любовь дело святое и добровольное.
Боги любят, когда люди людей любят.
Боги тогда смотрят на нас и радуются.
- Скажи, - вдруг повернулся он к Сергию лицом; я - Бог?
Тот помятуя самовлюблённость императора, сказал, выдохнув воздух из лёгких, так врать сподручнее: - Бог.
- И для тебя?
- И для меня.
Знаю. Тоже люблю наблюдать за людьми. Особенно влюблёнными. Надеюсь, тебе это не повредит.
Они спускались по узкой лестнице. Механически Сергий начал считать марши и ступени. Сто тридцать две ступеньки привели их в коридор освещённый ярко, без свечей .
- Зеркала, - сказал коротко император. Действительно вдоль стен расположены были зеркала, которые передавали откуда-то, из-под свода, яркий дневной свет.
Вот и покои императрицы. Нерон распахнул дверь. Поппея сидела в кресле, около неё порхали фрейлины. Нерон выгнал всех.
Она не подняла глаз пока император не обратился к ней.
Она думала. Вот- вот войска выступят против Израиля. объявившего накануне о своей независимости. Она предприняла массу усилий, что бы предотвратить войну. Даже на переговоры пошла с двойником своим, дублёршей, разделяющей с ней постель, а теперь пытавшейся отнять и мужа. Лучше смерть, чем позор!
Нерон же приказал слугам принести вина и сладостей. Сам налил в кубки. Все вместе выпили. Потом ещё.
Послушай, - через какое-то время сказал Нерон жене.
- Я не хотел этой войны. Но меня ставят в условия, когда не предприми я решительных шагов, завтра, десятки районов Союза, захотят полной автономии, или следуя примеру Израиля, объявят о своей независимости.
Тогда нам конец. Развал империи. Конец и тебе. А как хорошо жить! Вино. Женщины. Мужчины. Любовь. Что нужно евреям? Почему они такие строптивые? Торгуют по всему свету. Я их не жму налогами. Беспрепятственный въезд, выезд. Нет. Мало. Хотят всё.
Может быть, я только попугаю их? Может быть, мне действительно
не нужна эта война? Если они согласятся выплатить ущерб, я придержу армию. Во
главе легионов Тит Флавий Веспассиан. Он умолял меня дать ему возможность
реабилитироваться. В парфянскую войну он допускал ошибку за ошибкой. Может быть
и сейчас я зря доверился ему?
Но Веспассиан генерал очень и очень бедный. Война позволит ему обогатиться. Вот я и дал ему такую возможность.
Услышав имя Веспассиана, Поппея подняла лицо. На Сергия глянули
голубые бездонные глаза. Он полагал, что императрица крашенная блондинка, но
засомневался сейчас.
Поппея вложила свою узкую точёную ладонь в руку мужа и произнесла напевным мелодичным, очень приятным голоском:
- Как я люблю тебя, милый. Ты один понимаешь меня. Знаю, ты не
обидишь свою маленькую Поппею. Я хочу, чтобы войны не было. Сделай так, дорогой. Тем более, что Веспасиан стар, глуп. Он обязательно проиграет генеральное сражение. Ты будешь сильно переживать потом... Зачем тебе это? Тем более Иерусалим укреплён и, я слышала , очень хорошо.
Неужели у нас так много денег, чтобы выбрасывать их на пустую затею" -
- Война, если я её начну, обойдётся мне бесплатно. Заплатит народ, которому евреи осточертели. Я с трудом сдерживаю людей. Того и гляди начнутся погромы. -
- Милый, этого допустить нельзя.-
- Но ты должна мне помогать, содействовать. Вот купец, дал
десять миллионов и ещё даст. Чем я могу его отблагодарить? Десять миллионов сумма, в которую я оценил тебя. Не дёшево, как ты считаешь?
Лицо Поппеи покраснело ещё больше. Но она, помолчав, сказала с напускным равнодушием:
Цена договорная. Раз продавец с покупателем сошлись в цене, так
тому и быть.
Вот и хорошо! Вот и умница! Вот за это я тебя и люблю,
- Так ты готова? -
Головка Поппеи дёрнулась, она спросила:
сейчас?
Ну, конечно, дорогая.
- Но ведь он совсем ещё мальчик.
- Тем более. Ты женщина опытная, научишь. Ты такая прелесть, когда
вытворяешь всякие штучки.
Купец, подойди. Ты же заплатил десять миллионов, так иди и целуй -
Пауза затянулась. Щёки и лоб императора бурели. Похоже, на Нерона стала накатываться привычная для него необузданная ярость.
В такие минуты его подданные лишались жизни или становились калеками.
Поэтому Поппея поднялась и сама подошла к молодому человеку. Посадила на диван и с карликовой высоты своего роста, почти не наклоняясь, поцеловала Сергия долгим и сладким поцелуем.
Когда-то мать говорила ей: раб всегда раб и не более того. Пройдёт время, многое изменится, но только не раб. Рабы не меняются, они лишь приспосабливаются к новым условиям и к новым хозяевам. Нет другого слова которое могло бы более надёжно прикрыть сущность людей сносящих деспотию, радующихся ей, поощряющих её, идущих на смерть с именем деспота - убийцы на устах.
Сергий прошёл подобную школу. Он вспомнил Ладу, Зану.
С Заной всё было несколько иначе, но он знал наверняка , что мужчины для неё были ничто.
- Ступеньки к цели, по которым она легко взбегала и которые топтала своими ножками.
Лада наоборот, прекрасно ориентируясь в отношениях полов, сама была чиста. Но ни одна, не другая не делали сейчас того, что делала императрица Великой Римской империи на глазах супруга, кровавого деспота Нерона.
Руки Сергия легли на высокую её причёску, он отвернулся чтобы не смотреть в сторону любопытствующего мужа. Потом картинка закружилась и поплыли перед глазами разноцветные пятна, тени, всплески света...
Долго продолжалось, нет ли, он времени не воспринимал. Только увидел перед собой большие глаза Поппеи. Почувствовал её движения и стал отвечать. Показалось ему что она смеётся.
Открыл глаза. Поппея сосредоточенно, с опущенными ресницами дёргалась. Судороги страсти исказили прекрасные черты, на губах появилось хищническое выражение. Изредка она Склонялась, больно с прикусом целовала парня в губы.
Рядом женский смех, воркованье мужчины, понял - это Нерон. Поднял глаза и увидел Валерию.
Валерия, а это была именно она, обнажённая, склонялась к их ложу, ухватившись за край постели, то приближая, то удаляя от Сергия своё лицо.
За прекрасно изогнутой линией тела , шумно дышал Нерон.
Желание не оставляло его, несмотря на все усилия партнёрши. Они были так заняты друг другом, что не заметили как покои наполнились людьми, мужчинами и женщинами. Разных национальностей, разного цвета кожи, некоторые уроды. И над всем этим паноптикумом царила Поппея.
Не одна, а с ним, с Сергием.
Описывать оргию дело многотрудное. И запоминать в ней нечего.
Потому что там нет любви. Любовь - это предпочтение одной индивидуальности перед другими, которые представлены в выборе.
Сергий выбрал Зану и хранил о ней самые замечательные воспоминания. Он увлёкся Валерией, но быстро остыл.
Проснулся от крика. У живописно расписанного окна стояли император и императрица.
Поппея кричала:
- Ты обещал. Ты обещал, что остановишь войска! Ты не хозяин своему слову. Тобой правят грязные рабы, выскочки. Ты довёл страну до разорения и вымогаешь деньги у проезжих спекулянтов, как обыкновенный шарлатан!
Если ты сейчас же не прекратишь движение войск, не отдашь распоряжение флоту оставаться в гаванях, я покончу с собой! Я устала от твоих прихотей. Ты хуже Калигулы!
Нерон слушал, склонив голову на бок. Потом звякнул в стенной колокольчик. Вошли министр внутренних дел, Талассий, Клавдий Гелий.
Император протянул руку и взял свиток.
- Возьми,- сказал он, жене. - Прочти. Здесь все твои преступления перед Римом. Здесь доказательства, что ты израильская шпионка.-
Глаза Поппеи округлились. Какая я шпионка!
Министры вышли. Следом выскользнул и Нерон
Сергий спешно стал отыскивать свою одежду, среди массы разбросанных вещей. Поппея молча смотрела на него, потом взвизгнув, закричала не своим голосом: