Царь Михаил Фёдорович вошёл в совершеннолетие и пришло время выбирать ему невесту. По обычаю собрались в Кремле дворянские и боярские дочери. Объявлены были смотрины. Множество красавиц украсили дворцовые палаты. Не только знатных родов, но и ранее неизвестных в Москве, из дальних городов.
Единственным критерием при выборе, так повелел Михаил, была красота и здоровье.
Уж так повелось на Руси, что избранные невесты скоро умирали, освобождая место другим.
Потому уход и присмотр был обязательным, а любое происшествие расследовалось и могло закончиться скорым судом.
Невесты должны были блистать не только по внешним признакам но и демонстрировать свои таланты: пение, разговорный жанр, сказочные сказания, умелые движения телом, которые сегодня называют сексуальными.
Но венцом смотрин была общая баня, в которую невесты заходили партиями и демонстрировали там избранным боярам во главе с царём, тайные изгибы тел и прелести.
Присутствовала на банных вечерах и мать Михаила инокиня Марфа Ивановна Романова, которая и отбраковывала невест по ей одной известным приметам.
Первые невесты Михаила Мария Хлопова и Мария Долгорукая умерли от рук завистников. Михаил ожесточился и на выборах очередной невесты был строг и требователен.
Очаровала его Евдокия Лукьяновна Стрешнёва, с тела которого по восточному образцу был удалён волосяной покров, что удачно выделяло её среди других претенденток.
Мать одобрила выбор Свадьба состоялась.
Евдокия оказалась тихой застенчивой женщиной, говорила доверительно и негромко. Умела слушать, но при необходимости и высказывала и своё мнение.
Знала множество историй как с печальным, так и счастливым концом и Михаил, оставаясь до конца своей жизни ребёнком, был благодарен ей за это.
Однако в браке она рожала дочерей. Причём не жизнеспособных, что очень огорчало и мать и Михаила Романова.
Марфа много молилась и просила у Бога заступничества.
Однажды в беседе с известным во дворце Соловецким иноком Александром Булатниковым, царь Михаил обратился к нему со словами:
"Ты не знаешь ли, кто у вас старец преподобный, который помолился бы о нашей печали?"
Александр ответил:
"Есть, государь, такой муж, и я уверен, что может испросить вам у Бога плод сыновства: это преподобный Елеазар, подвижник Анзерский."
И рассказал подробно о святом его житии, и царь немедля послал Александра с депешей дабы преподобный как можно скоро прибыл в Москву.
Так святой старец попал в царские палаты и в беседе с горевавшими супругами утешил их благонадежными словесами:
"Не печалуйте, - говорил. - Силен Бог дать вам плод по вере вашей и это сбудется, яко день сей. Уповаю на Господа, что зачнется вам сын и родится и царствию по вас будет наследник."
Слыша это, супруги исполнились радости и упросили преподобного, чтобы остался до времени в Чудовом монастыре. Скоро туда пожаловали и сами на обряд, тайный, так им необходимый.
Старец присутствовал при соитии, помогал советом супругам и одаривал их чудодейственной силой от какого-то корня, который помогал дольше удерживать страсть в мужчине и облегчать зачатие женщине.
Богу содействующу глаголам святого, не по многом времени зачался и родися царю сын. Названный Алексеем Михайловичем.
Который, впоследствии, воцарившись, почитал св. старца, яко другого себе отца, богодарованного, осыпал его щедрыми дарами и повелел в его скиту соорудить церковь каменную.
После того царица Евдокия Лукьянова имела ещё семь дочерей и три сына, из которых двое, Иван и Василий, скончались малолетними. Бог сохранил только Алексея, на счастье государству.
Далее она оставалась бездетною. Михаил Фёдорович умер через несколько лет, а Евдокия через месяц после его смерти.
По обычаю, до пятилетнего возраста Алексей был окружен многочисленными мамками. С пяти лет его передали на попечение дядьки Бориса Ивановича Морозова. С того времени стали его учить грамоте по букварю, затем по Часовнику, Псалтыри и Деяниям апостольским;
Семи лет научили писать, а девяти стали учить церковному пению.
Была у Алексея малая палата с игрушками и другая с книгами.
В шестнадцать лет Алексей осиротел и очень скоро после того вступил на наследственный престол.
Алексей заметно отличался от отца умом и твёрдостью характера
И по облику, и по характеру он пошел в своего деда патриарха Филарета, то есть не просто был, но и ощущал себя природным самодержцем.
Дворцовая челядь искренне любили Алексея Михайловича. Сама наружность царя говорила в его пользу. В его живых голубых глазах светилась доброта; взгляд этих глаз, никого никогда не пугал, но ободрял и обнадеживал.
Лицо государя, полное и румяное, с русой бородой, было благодушно-приветливо и в то же время серьезно и важно, а полная фигура его сохраняла величавую и чинную осанку.
Однако царственный вид Алексея Михайловича ни в ком не будил страха: Все знали его благородство и ждали отеческого расположения и поощрения за благовидные дела.
Западные историки отмечали, что при неограниченной власти своей в русском обществе, царь Алексей не посягнул ни на чье имущество, ни на чью жизнь, ни на чью честь.
На всех его личных писаниях лежит печать индивидуальности. Алексей вообще с необыкновенной охотой сам брался за перо или же начинал диктовать свои "мысли дьякам. Кроме обычных писем и писаний, он пробовал сочинять стихи, составил "уложение сокольничья пути", то есть подробный наказ своим "сокольникам" оставил записки о польской войне. Весь этот литературный материал четко рисует нам эго государя и вполне позволяет понять, насколько симпатична и интересна была эта личность.
Хотя бывало и проявлял характер и даже бил собственной рукой ослушников, но скоро менял гнев на милость.
Однажды он выгнал пинками в зад своего тестя Милославского за грубость и невоздержанность в речах.
Был очень работоспособен Алексей. Ежедневно ставил себе задания и старательно исполнял их. Некоторые его черты перенял и его сын Пётр 1, но к сожалению Пётр был не способен к личному труду, с одной стороны по физической немощи, а с другой из-за психоневротического характера.
Сын Алексея Пётр Романов под различными предлогами избегал черновой работы и все легенды о его трудоспособности созданы после его смерти для поддержания императорского имиджа.
В чём отчаянно преуспел карманный писатель абрека Джугашвили Алексей Толстой.
Алесей Тишайший правил в трудное время. Внешние и внутренние войны продолжали сотрясать Россию. Активизировались Польша и Швеция. На Волге появились шайки Степана Разина. Оживилась Турция.
В этих условиях Алексей срочно провёл реорганизацию армии и укрепил государственные границы.
В конце 1653 или в начале 1654 года во дворце в присутствии царя Никон, патриарх русский, держал собор. Было решено отныне креститься тремя перстами в отличии от старобрядцев крестившихся двумя, что возмутило црковные низы и народ, ибо три перста не могут означать ничего другого, а только фигу.
Литургия вся была переделана. Хождение на крестных ходах установлено было против солнца. Имя Исус было исправлено в Иисус. Многие пришли к убеждению, что прежнюю православную веру пытаются заменить другой.
Новые книги отказывались принимать к действию и служили по старым. Тогда Никон обрушил на ослушников жестокие репрессии. Старообрядцы ушли в леса.
22 февраля 1653 года Боярская Дума решила вопрос о присоединении Украины. Переяславская Рада Богдана Хмельницкого приняла решение о совместной с Россией государственности.
Стали приготовляться к польской войне, обещавшей быть долгой и упорной. Весной войска двинулись к границе. 18 мая выступил и сам царь с главными силами. Общему успеху московского оружия способствовало то обстоятельство, что воевали по новому образцу, земли занимали милостиво и дарили царским жалованием. Все, кто не хотел переходить на службу к Алексею Михайловичу, могли беспрепятственно отъезжать в Польшу. Эта снисходительность имела то действие, что не только простой народ, но и шляхта охотно присягали царю.
К концу июля сдались Дорогобуж, Невель, Белая, Полоцк, Рославль, Мстиславль, Дрисна и Друя. В августе поляки оставили Оршу, Глубокое, Озерницу, Гомель, Могилев, Чечерск и Пропойск.
Одновременно шла осада Смоленска. 16 августа поляки отбили штурм. Однако сил защищать большой город не было. 10 сентября завязались переговоры, а 23-го Смоленск сдался.
В 1655 году успехи русской армии продолжились. Взяты были Минск, Вильно, Ковна, Гродно, Туров и Пинск. Но положение осложнилось, когда в войну вступил уже шведский король Карл Х Густав. Он быстро овладел всею Великой Польшей, которая признала его королем, взял Варшаву и Краков, а затем напал на Литву и Белоруссию, занятые уже русской армией.
В мае 1656 года последовало объявление войны Швеции, и Алексей выступил в новый поход. 5 июня он покинул Полоцк и вошел в Ливонию. Начало похода было удачным - взяли Динабург и Кокенгаузен. 23 августа осадили Ригу.
1 сентября началась по городу сильная пальба со стороны русских, не прерывавшаяся ни днем ни ночью. Несмотря на то рижский губернатор граф Магнус Делагарди не сдавал города, а 2 октября шведы ударили по укреплениям осаждавших и нанесли им сильное поражение.
Алексей, начал искать мира с Карлом X. С ноября 1658 года завязались переговоры, а 20 декабря подписано было перемирие на три года.
Тяжело складовалась и война с Польшей. В октябре 1660 года на Волыни сдалась в плен большая русская армия, которой командовал Василий Борисович Шереметьев. Москва потеряла все лучшие свои воинские силы. Это были войска новой формации, экипированные и обученные по-европейски, под командованием офицеров-иностранцев. Чьё предательство в решительный момент и определило поражение.
Осенью 1661 года при Кушликах была разбита другая армия под командованием князя Хованского. Из 20 000 воинов спаслось не более 1000. Потеряны были Гродно, Могилев и сама Вильна.
В январе 1667 года в деревне Андрусово заключено было перемирие, по которому России отошли Смоленск, Дорогобуж, Белая, Невель, Себеж, Красное, Вележ и вся левобережная Украина. На левом берегу Алексей смог удержать за собой один Киев.
Между тем Собор 1666 года признал православными всех греческих патриархов и все греческие богослужебные книги. Все переписи поздних времён уничтожались. Исправленные книги и новые обряды должны были быть приняты беспрекословно всей православной Русью.
Староверцы подвергались отлучению от церкви, объявлялись еретиками и раскольниками, но это мало помогало. Староверы скоро нашли поддержку в народе. Вокруг раскольников стали собираться многие из тех, кто недоволен был сложившимися в России государственными порядками.
В 1669 году на Волге началось мощное восстание Степана Разина, подавленное с большим трудом.
Одновременно на Украине поднял возмущение Брюховецкий, а с 1672 года приходилось еще держать войска на юге в ожидании турецкого нашествия.
Однако были и плюсы в политике Алексея Михайловича. Была присоединена к России вся огромная Сибирь до берегов Тихого океана и границ Китая.
В конце жизни Алексея Михайловича к бедствиям государственным прибавились еще и огорчения семейные. От первого брака с Милославской царь имел шесть дочерей и пять сыновей. Сыновья отличались болезненностью. В 1651 году умер старший из них - Дмитрий. После этого наследником объявлен был царевич Алексей, родившийся в 1654 году.
Одним из воспитателей которого был Ртищев. Царевич оказался примерным учеником, наделенным исключительными дарованиями. Преждевременно развившийся, слишком серьезный для своего возраста, он с десяти лет совершенно не интересовался игрушками, привезенными из Германии, и предпочитал им чтение.
В 12 лет он в совершенстве владел латынью, сочинял стихи, читал классиков и изучал философию. Спальня царевича представляла из себя лабораторию.
В 13 лет Алексей, выставленный кандидатом на польский трон, произнес перед польскими послами речь наполовину по-латыни, наполовину по-польски.
Но рок был неумолим. Судьба двигала к трону другого. В шестнадцать лет Алексей умер.
В марте 1669 года умерла царица Марья Ильинична; за нею в том же году последовал третий царевич - Семен.
22 января 1672 года Алексей Михайлович женился вторично на Наталье Кирилловне Нарышкиной, воспитаннице думного дворянина Артамона Сергеевича Матвеева. В том же году она родила ему сына Петра. И тогда смерти детей прекратились.
Однако в январе 1676 года скончался сам Алексей Михайлович в возрасте 47 лет.
Итория не оставила России шансов получить гениального самодержца в лице царевича Алексея, а предпочла ему физически и душевно недомогающего Петра 1, провозглашённого плеядой Нарышкиных, Великим.
О действительном величии Петра будет рассказано позже.