Трудлер Алекс : другие произведения.

Сценка из самиздатовского быта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первое действие. Разговор Алекса Трудлера, Евгения Меркулова и Андрея Ахматова в комментариях к стиху "Жизнь и лесофеи"
    Второе действие. Ахматов, Трудлер и Рой Ежов в баре общества нелегальных алкоголиков

  

  Действие первое
  
  
  
   В гостиной одного поэта, которого по странному стечению обстоятельств зовут
  Трудлер, сидит поэт Меркулов и читает про себя его стихи. Прочитав, Меркулов
  лукаво улыбается.
  
  Меркулов: Под лесофейное сопрано
   Решил я истину искать.
   Убрал Коран, налил стаканы,
   И мне открылась благодать.
  
  Врывается Андрей Ахматов с бутылкой в руке
  
  Ахматов: Браво! Я бы с вами выпил
  
  Входит хозяин стиха, он явно недоволен происходящим
  
  Трудлер: "Убрал Коран" - ну, Вы даете,
   Вам нужно совесть поиметь!
   И на еврейском стихоплёте
   Не вымещать свой зов в мечеть.
   Пусть Вам не хочется молиться,
   И тянет к водке Вас стакан,
   Зачем же на моей странице
   Вы поминаете Коран?
   Коран в немилости здесь лютой,
   И, как послушный иудей,
   Я призываю Вас не путать
   Мозги порядочных людей.
  
  Меркулов, не замечая автора, обращается к Ахматову на английском, вспомнив, что
  тот - переводчик. Не дожидаясь ответа Ахматовa, он отвечает сам себе
  
  Меркулов: Eugene:
   Which do you prefer, my dear:
   Drinking whisky or some beer?
  
   Andrew:
   What's the question? What's the matter?
   Pour me both, the more - the better.
  
  Наконец, Меркулов замечает раздраженного автора.
  
  Меркулов: Нападки Ваши, Алекс, странны,
   И возмущаетесь Вы зря.
   Ведь и Талмуды, и Кораны,
   Поверьте, мне - до фонаря.
   Коран подальше от бутылки
   Я положил не с пьяных глаз,
   А просто точно были ссылки
   На эту книгу и у Вас.
  
  В это время Ахматов ловит смысл сказанного Меркуловым и возражает
  
  Ахматов: I can pour you some moonshine
   If you wouldn't - just say goodby
  
  Отмазка Меркуловa не устраивает автора. Он требует ясных объяснений.
  
  Трудлер: Вы говорите - были ссылки?
   Да полно Вам меня дразнить...
   Мне Ваши плоские дразнилки
   Не интересны. Бросьте пить!
   Да мне само упоминанье
   Об этой книге - как бельмо!
   Скажите - где? Я весь - вниманье,
   Я весь внимание само...
   Ну, хорошо. Допустим было.
   Так было ж точно с пьяных глаз,
   А Вы? Как можно...И бутылку
   Не нужно мне совать, смеясь...
  
  Меркулов: Ах, Алекс, я прошу пардону!
   Должно быть, в памяти провал.
   С утра, признаюсь, самогону
   С Андреем вместе перебрал.
  
  Инцидент исчерпан. Как казалось. Но Ахматову на пьяную голову показалось иначе,
  и он полез выяснять отношения дальше, швырнув в лицо автору авторa же собственные
  строчки.
  
  
  Ахматов (читает с бумажки):
   Мне всюду слышно стрекотанье,
   Кругом топорщатся углы,
   И злобно ширится восстанье,
   Достав Коран из-под полы.
  
   Темно, сомнительно и странно...
   Кипенье - это не по мне,
   И лесофеи чуть сопранно
   Шепнули: "Истина в вине."
  
  Автор в раздражении захлопывает за собой дверь, затем просовывает голову в
  дверной проем и восклицает.
  
  Трудлер: Какие все-таки поэты
   На Самиздате - алкаши
   И моветоны. Нет, эстету
   Они не трогают души.
  
   Я же сказал: Коран по пьяни
   Залез в стихи, как хитрый вор...
   Меня Ваш злобный смех не ранит,
   А Вам вот мне пенять - позор!!!!
  
  Дверь захлопывается - на этот раз окончательно. Аxматов в недоумении крутит
  пальцем у виска и, хитро подмигивая поскучневшему было Меркулову, достает ещё одну
  бутылку. Меркулов благодарно улыбается.
  
  Занавес
  
  
  
Действие второе
  
  Ахматов сидит в баре общества нелегальных алкоголиков. На коленях ноутбук, в
  зубах сигара. Стряхивает пепел на пол. Заходит Трудлер со стаканом виски в руке и
  садится напротив.
  
   Ахматов: Сижу, таращусь в монитор,
   Настольный свой Коран листаю,
   И одного не понимаю -
   Об чем мы спорим до сих пор?
  
   Ведь нам, татарам, все равно,
   Чего там Трудлер наливает -
   Талмуд последний пропивает,
   Иль за Евангелие пьет.
  
  Трудлер радостно смотрит на Ахматова. Неожиданая реплика последнего обрадовала
  Трудлера. Он протягивает виски Ахматову.
  
  Трудлер: Андрей, ты тоже из татар?
   И я - татарин, пусть на четверть,
   Зачем нам вер различных гарь
   Ложить, как краски на мальберте,
   В стихи без сердца и ума?
   Я истину в вине приемлю,
   Когда на закусь - пастрама
   И воздух, спеленавший землю.
  
  Ахматов обрадованно лезет в чемоданчик за салом. В это время в бар входит казак
  Ежов и приближается к столику за которым пьянствуют подружившиеся Ахматов и
  Трудлер.
  
  Ежов: Возразить имею как,
   блин, потомственный козак,
   (забайкальский, но не важно).
   Шоб так нагло и вальяжно
   всяка нехристь с татарвой
   Сало мацала рукой...
   то свiдомiсть, блин, моя
   нацi, блин, ональная
   ще того не дозволяла!
   Бей татар, рятуй, блин, сало!
  
  Трудлер встает с места с недовольным видом человека, которому помешали есть
  сало.
  
  Трудлер: Как татарин не отвечу.
   Я отвечу, как еврей,
   Ты чего здесь бисер мечешь
   В тихой заводи моей?
   Некошерной пищей мерзкой
   Ты зачем меня стыдишь?
   Ишь, со рвеньем пионерским
   Налетел и сляпал стиш.
   Ляпать стиш - велико дело -
   На хохляцком языке,
   А вот смог бы так же смело
   Флейту труб ломать в руке?
  
  
  Ахматов тоже не выдерживает. Он вскакивает. По широкому татaрскому лицу ходят
  желваки. Он явно хочет подраться.
  
  Ахматов: Ты татар не трожь руками,
   Наци, блин, анальный,
   Незалежно-самостiный,
   Щирий та безтямний.
   Соберемся мы с жидами
   И к тебе нагрянем
   Сало прячь, ховай горилку -
   Усе повiдбираем!
  
  Опешивший было Ежов храбро бросает реплику обоим.
  
  Ежов: Наезд - высокое искусство.
   Не наше дело пальцы гнуть,
   Но проявить живое чувство
   И от души кого-нибудь
   Макнуть в ... - святое дело.
   Я как последний Зоолюб
   Пытаюсь, хоть и неумело,
   Пройти сквозь флейты чуждых труб.
  
  Ахматов с лукавой усмешкой поворачивается к Ежову и, уперев руки в боки,
  важно заявляет.
  
  Ахматов: Про флейту водосточных труб
   Вы зря решили поминуть,
   Я подскажу, во что дудеть вам,
   Как зоотехник, прост и груб -
   Фаллопиева, евстахиева, иль вообще анальная -
   Труба такая вам к лицу. Хотя и виртуальная.
  
  Трудлер падает в кресло и меланхолично добавляет к сказанному Ахматовым.
  
  Трудлер: Да, вижу, сточных дел умельцов
   Поразвелося на Руси...
   Ух, любят бойким стихомельством
   Гостей невинных поносить.
   А сами кто? Осколки хамства
   И наглой нации следы...
   Вон, рыцарям печальных странствий
   Жалеют сала кус. Жады!!!
  
  Ежов обижено разворачивается и идет к выходу. Бормочет про себя: "Я так не
  играю"... Ахматов с Трудлером переглядываются и подбегают к Ежову, преграждая ему
  путь. В руке у Ахматова кусок сала, а Трудлер протягивает стакан с чем-то очень
  волнительным. Ежов устало улыбается, машет рукой и...
  
  
  Занавес
  
  
  
  
Конец
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список