Аннотация: Однако, приплыли... Туда, куда надо или снова не туда?..
В. Трушников
КОММУНИСТ АДОЛЬФ ГИТЛЕР
Окончание
Гитлер свято верил в то, о чем говорил.
Г. Кнопп.
Это чудо нашего времени - то, что вы нашли меня.
А. Гитлер.
Все национал-социалистическое "движение", включая и его вдохновителя, - это яркое свидетельство того, как немецкая душа может резвиться в навозной жиже мифов. Весь фальшивый и искаженный временем характер этого "возрожденного" старья является вполне подходящим кормом для движения с его ненавистью к правде и жадностью до всякого вздора.
Т. Манн, 1934 год.
Название книги угадать совсем нетрудно, потому что называется она - "Адольф Гитлер". Автор - Гвидо Кнопп. В 2006 году издана в Москве в издательстве "Астрель". Перевод с немецкого Ж. А. Колобова. Научный редактор К. А. Залесский. В Питере сегодня этой книгой завалены все крупные книжные магазины ("Снарк", "Буквоед", Дом книги на Невском и т. д.).
На стр. 172-177 наблюдаем следующее:
Гитлер на протяжении четырех послевоенных лет действительно пережил множество метаморфоз: от рядового обывателя к заметной политической фигуре, а в политике - от красного цвета к коричневому. Что же произошло с ним на самом деле? Ефрейтор, выписанный из госпиталя в Пазевалке, доложил в мюнхенской казарме своего полка о прибытии. Он желал бы оставаться в армии до тех пор, пока это будет возможно. Отставка вернула бы его к прежнему образу жизни, типичному для тех, кто потерпел жизненное кораблекрушение. Полк был для него родным домом, единственным надежным прибежищем.
Поначалу он безучастно наблюдал за политическими страстями, кипевшими в баварской столице. Казарма оставалась для него пока что единственным местом проведения политических дебатов. В феврале 1919 года в его роте прошли выборы "доверенного лица". Гитлер выставил свою кандидатуру и с ходу был избран. Солдатский совет Мюнхенской Советской республики, проникнутый левыми убеждениями, контролировал в это время все казармы баварской столицы. Он поручил отделу пропаганды агитировать солдат за новую республиканскую форму правления в Германии. И Гитлер теперь должен был самостоятельно вести "разъяснительную работу", зачитывая постановления Совета.
Гитлер, видимо, решил использовать выпавший ему шанс, чтобы оказаться полезным новым господам. Во всяком случае, вскоре он стал посещать курсы "республиканско-демократического" обучения с социалистическим уклоном. Но ни об этом, ни о своей работе в должности доверенного лица Гитлер позднее не позволял распространяться, за исключением разве что знаменательного замечания, сделанного вскользь перед Мюнхенским народным судом в 1924 году: "Поверьте, в другом лагере меня тоже приняли бы с распростертыми объятиями".
И все же в то время у него была возможность выйти из сферы действия "красных" и присоединиться к Добровольческому корпусу антиреволюционных сил. Журналист Конрад Гейден, который тщательно расследовал деятельность Гитлера в Мюнхене, пришел к выводу, что тот "во времена республики Советов вместе со своими товарищами выступал за социал-демократическое правительство" и "вообще, в бурных дискуссиях в защиту социал-демократов, направленных против Коммунистической партии", занял четкую позицию и даже поговаривал о "вступлении в эту партию". Вряд ли в действительности дело зашло так далеко. Но не вызывает сомнений то, что Гитлер в это время самым активным образом занимался политикой. Во всяком случае, он вышел далеко за рамки того "гранитного фундамента" убеждений, которые якобы сформировались у него в ранней юности. Будущего нацистского вождя можно было бы назвать в те годы политическим бродягой.
Убийство премьер-министра Эйснера стало в Мюнхене сигналом ко "второй революции". После нескольких дней кровавого мятежа утвердилась диктатура Советов. Сохранившие боеспособность армейские формирования были преобразованы в Красную Армию. Гитлер сочинил в связи с этим обстоятельством очередную красивую легенду: "Ранним утром меня должны были арестовать. Трое здоровенных парней, увидев нацеленный на них карабин, лишились необходимого мужества и ретировались туда, откуда пришли". На самом деле все происходило несколько иначе. В день, когда было сформировано коммунистическое правительство, все действующие в казармах солдатские советы были созваны на чрезвычайное совещание. Новая власть желала удостовериться в "лояльности" армии. Было решено провести новые выборы. В среду, 16 апреля 1919 года, второму пехотному полку объявили результат. И вот - полная неожиданность, а, может быть, и нет. Девятнадцатью голосами в новый батальонный Совет был избран "бывший ефрейтор Гитлер Адольф". Официальное заявление в связи с выборами гласило, "что солдатские Советы гарнизона твердо поддерживают Республику Советов". Куда же подевался "гранитный фундамент"? Гитлер занял по отношению к красному правительству по меньшей мере нейтральную позицию. Фильм, запечатлевший траурное шествие, следующее за гробом убитого премьер-министра Эйснера, стал поистине сенсационной, так еще до сих пор и не опубликованной находкой. Тысячи людей явились, чтобы отдать последние почести независимому социал-демократу. Среди них была и депутация от демобилизованного батальона. В растянувшейся траурной процессии можно заметить группу солдат с черным крепом. В середине этой группы, среди военных рангом повыше, один - в фуражке ефрейтора. Это - Адольф Гитлер. Как и его товарищи, он тоже носил тогда красную повязку на рукаве - знак власти Советов.
Все это убедительно доказывает, что Гитлер всегда стремился находиться там, где была власть. В те годы он был преданным слугой тех политических сил, которые спустя некоторое время уже страстно ненавидел. Попутчик без твердых политических убеждений.
Когда в начале мая 1919 года войска центрального правительства под командованием генерала Овена заняли Мюнхен и свергли диктатуру Советов, для Гитлера это вновь стало сигналом к повороту. Несколько дней спустя он уже перекинулся на другую сторону. Перемена в его политической ориентации была очевидной: еще один найденный фильм показывает ефрейтора в кожаных штанах перед роскошными баварскими знаменами, на этот раз уже без красной повязки, на этот раз - на стороне правых.
То, что за этим последовало, можно назвать стремительным внедрением Адольфа Гитлера в право-националистическую среду. Бывший представитель батальонного Совета, а ныне оппортунист, вместо того чтобы быть подвергнутым резкой критике, теперь, благодаря ходатайству старых друзей, уже заседал в комиссии по расследованию коммунистического заговора. Ефрейтор Гитлер был готов служить новым господам, в случае необходимости - очернить своих старых товарищей времен Республики Советов и достойно выполнить специальное поручение по наблюдению за собраниями социалистической партии. Он вновь избежал увольнения из армии, грозившего ему уже знакомой нищетой.
Теперь в Мюнхене убежденные антикоммунисты и талантливые пропагандисты были в большой цене.
Вот и возникает вопрос: чем будем крыть? Или, может, следует снести в макулатуру все, что писали о нацистском диктаторе за последние 60 лет?