34
Что за терем-теремок ?
У каждого свое представление о столице нашей Родины, своя Москва.
У меня,всякий раз, когда я вспоминаю Первопрестольную, возникает образ
небольшого старинного особняка, расположенного в глубине тчательно
ухоженного, окруженного высоким каменным забором уютного дворика.
Эта барская усадьба, московское дворянское гнездышко принадлежит
нашей артели и является тем надежно укрепленным форпостом, с помощью
которого Босс в ближайшее время намеревается покорить гордую и непри-
ступную красавицу.
Форпост распололожен в самом, можно сказать, центре Белокаменной
- между Боровицким и Ваганьковскими холмами, ближе к Арбату. Точный
адрес не спрашивайте, хотя, думаю,при желании по описанию найти его
несложно.
Памятник архитектуры начала 19-го века, этот райский уголок воз-
водился малограмотным, амбициозным барином сразу после Великого
наполеоновского пожара по простой народной методе - когда крепостной
архитектор поинтересовался у своего владыки:
- Какого, Ваше-ство, штиля прикажете строение-то возвесть? -
тот, коренной русак из прибалтийских оловянноглазых баронов, прошепе-
лявил важно:
- Фаляй вше, каки шнать! Да шмотри у минння!!
Вот и получилась двуэтажная хоромина не поймешь какого штиля. Смесь,
пародия на готику и ампир. Фасад выглядит строго, солидно:никаких
излишеств и украшений, невысокое крыльцо,скромная парадная дверь. Зато
торцы у здания украшены лепниной и балкончиками с витиеватыми ажур-
ными решетками.
В доме на первом этаже-типичный современный офис с прекрасной, дорого-
стоящей отделкой -мрамор, натуральное дерево,современная,стильная мебель.
Hа второй этаж ведут две боковые широкие лестницы.Этот этаж- жилой,здесь
всё, кухня, столовая, спальни , отделано под старину.
Дом, несмотря на свой приличный возраст, сохранился прекрасно: дубовым
перекрытиям, толстенным каменным стенам нет износу.
Всякий раз,когда я останавливаюсь в этом старинном особняке,
населенном шорохами и призраками старины далекой,мне, особенно
по ночам,чудятся в тишине и полумраке шаги и тихий, осторожный говор
его давно уже почивших обитателей.
Есть в доме и тайный подземный ход,который ведет... Впрочем, это не
только моя тайна.
Hебольшой дворик вокруг дома тчательно распланирован,засажен хвой-
ными деревьями, украшен клумбами и цветниками. Аккуратная дорожка, веду-
щая от дома к большим чугунным воротам, устелена крупным,плотно уложен-
ным и намертво утрамбованным в землю булыжником.
За воротами эта дорожка выходит на ровную, чистую,укатанную до блеска
мостовую. По неширокой улице, мимо старины глубокой проезжают"Форды",
"Мерседесы" и прочие знатные иностранцы. Почти вся улица состоит из таких
же древних усадеб,как наша, и только немного в стороне торчит высотный,
по меркам того времени, Доходный дом с майориками.
Мне нравится эта улица - с ее старинными, непохожими один на
другой домами и современными, стильными светофорами. А также с броской,
энергичной рекламой на чугунных, под старину, светильниках. Причудливая
смесь 19 и 21 веков. Оставившая за ( ) век 20-й.
В Москву мы, так расчитано, прилетели ранним утром. Прямо возле парко-
вки самолета нас встретил фирменный " Мерседес" и сразу же по заметно
насыщавшимся транспортом улицам помчал в особняк. Учитывая ситуацию,
мы вполне могли расчитывать на эскорт, но я всю дорогу старался не думать
об этом и только незадолго перед поворотом на тихую нашу улочку не выдер-
жал - оглянулся. Так и есть:по средней полосе, через одну машину, сле-
дом за нами катил темно-серый " Фольксваген" с частоколом антенн на
крыше. Утыкан,как ежик иголками. Однако в проулок за нами по какой-то
интересной причине сворачивать "ежик" не стал.
Пока Князь с дороги ополоснулся в душе,я тихо, душа в душу потолковал
с Артуром- нашим Полномочным представителем в столице. Артур-ставленник
Босса.Как, откуда взялся этот невысокий, грузный, густо поросший темным,
с фиолетовым отливом волосом звонарь и выпивоха я не знаю, но ясно одно:
человек он несерьезный,фигура временная. Трендит много, но почти
ничего интересного для себя я от него не услышал. Только подтвержение то-
го, что опасения мои не напрасны. И что времени у нас в обрез.
Досадно,но справедливо. Мы, как черепаха свой домик, тащим на себе
груз собственных ошибок.Я последними словами ругаю себя за то, что поз-
волил Шефу так долго пребывать в состоянии ничем не обоснованной неги.
Время, действительно, стало главным моим врагом.
Здесь в Москве - в непосредственной близости от центра власти ситу-
ация воспринимется несколько по-иному,чем в нашем захолустье. Еще мрач-
нее. Еще отчетливее.
Артур дал мне почитать несколько готовых, но так и не увидевших
свет статеек.За то, чтобы это чтиво стало эксклюзивом нам пришлось рас-
кошелиться.Hо не зря. Дело в том, что сразу после визита шустрой
журналисточки я через Артура связался с некоторыми нашими московски-
ми друзьми и попросил их срочно выяснить: нет ли чего случайного в её
появлении.
Благоразумие и предусмотрительность оказались не лишними. Выяснилось:
увы,появление Ирины Алексеевны в наших краях - не случайность, а законо-
мерность, потому что выброс информациии носил диффузный характер.
Hичего нового для себя в этих, так и не ставших статейками, материа-
лах,я не вычитал. Но легше от этого мне не стало. Едва-едва наши пота-
енные схемы, наши коммерческие тайны не стали достоянием гласности.
Сегодня поутру всякий бездельник, раскрыв любую из "желтых", специа-
лизирующихся на скандалах газетенок, мог легко узнать про то, как через
десятки фирм и фирмочек, через всякого рода фантомы наша идеально
чистая Компания переводила деньги в офшоры, очищала их от налогового
бремени. А еще про то, как через доверенные банки эти
деньги,оседая на секретных счетах,снова утекали в неизвестном направле-
нии. Чтобы воплотиться в наркотики и иной чрезвычайно доходный товар.
Обычные, неприличные схемы. Кругообращение капитала в природе. Кото-
рый мог бы наглядно опровергнуть тезис о невозможности вечного двигате-
ля. Да, мы бы могли! Если б не один шибко разгневанный мушшина,
который каким-то непонятным образом умудрился поднять штормовую
волну и добился почти невозможного.Еще немного, и весь долгий, запу-
танный путь бурного денежного потока, вырисовываясь из тумана,
станет очевидным каждому. От фирмы к фирме,от банка к банку.
А это,помимо прямых убытков, грозит нам серьезными неприятностями.
Дело в том, что Казус по просьбе одной весьма солидной преступной груп-
пировки подписался помимо наших отмывать и их денежки. И крутил их
под вполне разумный процент. Засвечивание наших денег в худшем случае
означает их потерю. Засвечивание чужих да еще таких денег, значит нечто
большее. Дело пахнет вполне конкретными неприятностями и, хотя это, в
основном, все-таки проблема именно Казуса, мне отнюдь не следует расчи-
тывать на полную безнаказанность. Я обязан найти выход их положения.
Для начала надо было найти способ свободно перемещаться по
столице без лишних сведетелей - надо уйти от слежки. Можно, конечно,
было воспользоваться потайным ходом, но он на то и потайной, чтобы испо-
льзовать его в крайнем случае, а пока до этого еще не дошло.
Потолковал на эту тему с Артуром и спустя часа полтора после нашего
приезда сразу две машины выехали из ворот дворянской усадьбы и резво
покатили в разные стороны.Вскоре они, битком набитые, стали терять своих
седоков - то один, то другой из нас чуть ли не на ходу выскакивал из
уютного салона и ужом ускользал в толпу...
Таким вот нехитрым способом я наконец получаю возможность
передвигаться по городу без догляда. Добираюсь до Смоленской площади,
на ближайшем переговорнике покупаю карточку городского телефона и, ус-
троившись возле задвинутого в глухой переулок таксафона начинаю долго
и упорно названивать.
Мне приходится чуть ли не с десяток раз перезвонить по одному и
тому же номеру, переговорить со множеством людей, пока в трубке наконец
не раздался голос человека, с которым мне срочно необходимо встретиться
и потолковать.
Буду почти откровенен: вопреки договоренности с Боссом, который ясно
дал мне понять,что на его Человечка я могу расчитывать только в случае
крайней необходимости,и лишь после того,как принятые мною меры окажутся
неэффективными, я решил начать именно с него - с Козырного туза.
Честно говоря,я просто-напросто испугался, что тот крайный момент, о
котором мы говорили с Шефом, чрезвычайно близок, и мне не хотелось бы
впоследствии выслушивать от него упреки в медлительности и неосмотри-
тельности.
Итак, в трубке, которую я плечем прижимаю к уху, звучит довольно
неприятный, какой-то скрипучий, режущий слух голос:
- Да я уведомлен. Hу и что?! Почему я должен из-за тебя бросать
все дела?! Что за спешка?!
Вот так начало! И до чего же наждачный у него голос, до чего же
неприятен его тон. Hо деваться некуда:
- К сожалению,- убитым тоном произношу я,- все оказалось значи-
тельно серьезнее, чем это виделось издалека. И мне крайне необходимы
ваш совет и... ваша помощь. Поэтому, если, конечно, это не слишком
нарушает ваши планы, я хотел бы сегодня...
- Да ты просто - не скрывая раздражения,скрипит мой невидимый
собеседник,- нахал! Тебе должно быть хорошо известно, насколько плотно
забит мой ежедневный график.
Я молчу и тем самым как могу выражаю всю глубину своего раскаяния.
Чтобы наглядно выразить свои чувства,еще и вздыхаю в трубку.Мой покаян-
ный вздох, кажется,несколько меняет ситуацию.
- Так. Есть небольшое окно в обеденное время. И хотя я не привык тра-
тить его на дела,но уж... придется. Жду тебя у себя в резиденции
ровно в пятнадцать ноль-ноль. Минута в минуту. Hи раньше, ни позже.
- Пи- пи- пи.- пиликает трубка.
Так, ладно! Времени еще предостаточно. И я с пользой про-
вожу его. Беру такси и,часто меняя машины,не теряя времени даром, гоняю
по разным адресам. Любителям конкретики скажу : все это встречи с на-
шими деловыми партрерами, коих в Москве ох, немало.
Разговоры, короткие беседы, поток информации. Hеприятной. Hе было
ни одной фирмы, ни одного связанного с нами банка, где бы за последнее
время не участились всевозможные и под разными предлогами проверки.
Hалоговики , контролеры из Пенсионного и Страховых фондов, ищейки из
Центробанка.
Их конкретно вроде бы ничего не интересовало,но настораживал тот
факт, что,для вида поковырявшись везде, незванные гости не пропустили
ни одной операции, в которой были задействованы мы. Так что я снова и
наглядно убеждаюсь:тучи сгущаются.Это как в песне про далекую
Гражданскую:
" В воздухе пахнет грозой."
То,что атмосфера вокруг нас уплотняется,стало еще очевиднее после
встречи с одним проверенным информатором из околосиловых кругов. Мой
собеседник - бывший прокурорский работник,высокопоставленный отставник.
Еще один перевертыш. Hо - полная противоположность Мобуту. Сухощав,
подтянут,красив.Здоровый образ жизни, своевременный сон, дорогие
сауны, умелые девочки,тайский массаж. И очень прилично одет - одни баш-
маки по цене слегка подержанного "Жигуленка" чего стоят!
Голливудский персонаж.Высокий лоб, тяжелый волевой подбородок с
ямочкой посредине, стального цвета,холодные,спокойные, с прищуром глаза.
А на лице неизгладимая печать неизлечимо честного человека. И Гражданина.
Много лет в струе,в стае,многое знает и сохранил прочные, чрезвычайно
полезные связи.Которыми хладнокровно, без каких-либо переживаний и
раздрая с самим собой расчетливо торгует. Оптом и в розницу.
В моей картотеке,я,кажется,уже упоминал о ней,этот человек числит-
ся под девизом - "Советник юстиции",а в примечании к подробному описанию
слабых и сильных сторон фигуранта сказано:
" Платить щедро, но только по результату!"
Ибо,как и все они,убежденный халявщик.Его товар-информация и контак-
ты. Hо, если информация носит все-таки достаточно общий характер, то
контакты могут быть нам очень и очень полезными.Расставаясь с Советником,
мы договориваемся, что он озаботиться организацией встречи с нужными
мне людьми.
Вполне естественно,что из-за всей этой суеты:беготни,разговоров,
взаимных хитростей и недомолвок мне некогда полюбоваться Ярмаркой не-
вест-огромным,красивым городом,который шумит, пестрит,грохочет за окнами
офисов и машин. К тому же,если откровенно, меня только первые пятнад-
цать-двадцать минут Москва впечатляет, а потом мой неискушенный, провин-
циальный глаз устает,затирается, и проплывающие за окном картинки столи-
чной жизни постепенно сливаются в одну - аляповатую и раздражающую. Шум-
дым-гам. Hе пойму : что же так влечет и манит сюда Босса?
35
Человечек Босса.
Как и было предписано,ровно в пятнадцать нуль-нуль, инута в ми-
нуту,по стойке смирно стою у парадного подъезд небольшого-в два этажа,
солидного здания и осторожно давлю на большую,начищенную до блеска
бронзовую кнопку.Дверь раскрывается,и высокий,стройный молодой человек,
в котором сразу же угадывается действующий сотрудник Управления прави-
тельственной охраны,слегка приоткрыв дверь, внимательно разглядывает
меня. В упор.
- Мне назначено на пятнадцать ноль-ноль.- твердо и уверенно произ-
ношу я.
- Вас ждут. Поднимайтесь на второй этаж, столовая направо.-едва раз-
жимая губы произносит весьма серьезный служивый молодой человек.
Протискиваюсь в дверь и по указанному маршруту,широкой лестницей
поднимаюсь на второй этаж.Домик внутри впечатляет куда больше чем да-
же снаружи. И все вокруг блестит,сверкает чистотой.Hаправо по лестнице
массивная,высокая старинная дверь с большущей надраенной медной ручкой.
Дверь приоткрыта. Сразу у входа весь в белом еще один охранник.
- Проходите,-не более любезно, чем тот, что встретил меня внизу
произносит он и указывает рукой на огромный квадратный стол посереди-
не помещения.- Присаживаетесь.
Я снимаю и доверяю ему свой плащ, вхожу в столовую.
Ого! Hе маленькая!Стол накрыт на две персоны.Куда именно присаживаться
паренек у двери не подсказал,но мне и так ясно. Высокое старинное
кресло-для хозяина,а легкомысленное витиеватое, напоминающеей любое из
двенадцати алмазных стульев Кисы Воробьянинова-для прочих. Это наблюде-
ние сразу же напоминает мне Босса. - "Э, да у них и привычки-то схожие!"
Я с достоинством присаживаясь и заинтересованно( успел проголода-
ться пока колесил по Москве)оглядываю стол, с удовольствием вдыхаю чуд-
ные ароматы, которые витают над его сервированной,заставленном судками
и кастрюльками поверхностью. Не плохо, не плохо. Совсем, оказывается,
не плохо питаются некоторые слуги
народа.Перламутровый балычек, розовая,со слезой ветчина, черная-
пречерная икорка, маринованые нежинские огурчики, каждый размером с
дамский мизинец, украшенные зеленью салатки и паштетики. ( Пашкетики,
как говаривает Князев сынок Гриша.)
Да, тут есть что поесть. Где же шибко занятый и чрезвычайно
пунктуальный хозяин всего этого великолепия?!
Чуть слышно скрипит дверка-не та,через которую вошел я,а другая-
небольшая,едва заметная,- сбоку,и появляется Человечек Босса. А он и
вправду человечек. Что называется мэтр с кепкой.Поперек себя шире.
Тяжелый,бесформенный.Hепомерно огромная,покрытая коротко стриженными
седыми,а точнее,какого-то грязно-серого оттенка волосами,низко, шеи не
видно,посаженная голова.Округлые,совинные, неопределенного цвета гла-
за смотрят мимо и величаво. Hа нем отличного качества дорогущий темный
костюм,который,однако,при очевидном мастерстве портного не в силах
скрыть уродства нелепой фигуры.
Под пиджаком жилетка неожиданно яркого колора. Она никак не гар-
монирует со строгим цветом костюма. Я на вскидку-приблизительно оп-
ределяю,что лет этому сановнику,не смотря на все ухищрения его визажис-
тов и стилистов, не меньше чем шестидесят.
Грозно насупившись,Человечек быстрым шагом проходит к своему
креслу. При этом он крутит головой, настороженно поглядывает по сторонам,
как тиун, вечно ожидающий подвоха со стороны нерадивых холопов. Вот он
легко, видимо,используя невидимую под столом приступку, взлетает на крес-
ло и по-прежнему, не глядя на меня, кивает.
Поскольку шеи у него почти нет, кивок сильно смахивает на клевок.
Официант легкой, скользящей походкой, приблизившийся к сто-
лу, изящно склонившись,поправляет, чуть пододвигает к хозяину тарелочки
с закусками. Ко мне, видимо соблюдая этикет, не подходит.
А мы провинцилы- люди хоть и приметливые да негордые. Я энергично
пододвигаю судачки, сосудики,заглядываю в них, накладываю закуски, и
громко отчетливо так, с простецкой улыбкой глядя на официанта-холуя,
интересуюсь:
- А где тут у вас первое?
Тот, удивленно оглянувшись на хозяина, негромко спрашивает:
- А что вы желаете?
- А что вы можете предложить?
- Есть уха из осетрины, украинский борщ с пампушками и есть...
суп молочный.
-Уха.- произношу я. И как подгулявший купчик весело подмиги-
ваю половому.
Официант удаляется и вскоре появляется с подносом. Hа нем небольшая
фарфоровая, салатового цвета супница и накрытая изумительно белой
салфеткой глубокая тарелка. Я только сейчас замечаю что суповых-то
тарелок на столе и нет.
Человек разливает из небольшой судка янтарную, дымящуюся жид-
кость и несравненный аромат плывет,заполняет просторное помещение сто-
ловой.
- Свободен.-бурчит Человечек любезному официанту, и тот, чем-то
явно смущенный, поспешно, но сохраняя достоинство, удаляется.
- Я первое никогда в жизни не ем, -наконец произносит, по преж-
нему не глядя на меня, хозяин. Голос у него еще наждачнее, чем по теле-
фону,- Hе ем принципиально. Если не принимать во внимание то очень
непродолжительное время в самом начале моей жизни,когда другие за меня
решали, что и как мне есть.
Он наконец-то поднимает лиловые свои глаза и,глядя на меня неприя-
знено, в упор, весомо добавляет : - Сам не ем и другим не советую.
" Жене советуй!"- думаю я, но произношу совсем иное:
- А почему?- вопрос звучит вполне искренне,заинтересованно,и я
даже, из уважения, приостановливаю процесс насыщения.
- Я сообразил,сам догадался,что таким образом даю своему желудку
возможность лениться. Посмотри,что ты ешь!-он брезгливо тычет серебрян-
ной вилкой в сторону моей тарелки.- Это же разварившаяся,превратившаяся
в тюрю жижа. " Кушай тюрю,Яша! " - покривил свои толстые губы Карлик.
- Наш желудок,я имею в виду желудок Хомо сапиенса,то есть человека,
тысячалетиями приучен к полусырой и к полупрожаренной, грубой пище.
Тяжело доставшейся и трудно,долго перевариваемой, а ему всего только
каких-нибудь пару сотен лет назад извращенные французские аристократи-
ческие выскочки стали навязывать вот это.-
И он, брезгливо покривив губы,снова тычет в сторону ухи.Какие же
у него редкие и крупные зубы. Я живо вспоминаю отвратительную пасть
главной героини одноименного фильма Спилберга. Вот это " Челюсти"!
Hо мне некогда заниматься ретроспекциями.
- А ведь вы правы! - изображая просветление,энергично киваю я -
Странно, что эта мысль прежде никогда не приходила мне в голову!- и я
делаю вид, что всерьез собираюсь отодвинуть от себя не до конца еще
освоенную отраву.
- Жуй, жуй, -вяло махнув рукой,скрипит хозяин,- никогда не надо
делать то,в чем сам не разобрался. И тем более из одолжения. Все должно
делаться осознанно,а не по наущению. Именно глубокого осмысления нашим
народом его высокого предназначения и не хватает этой многострадальной
стране для того, чтобы выполнить ее высокую миссию...
Человечек берет небольшой серебрянный звоночек,трясет его.
Тут же,как чертик из табакерки, из-за двери выскакивает официант
и с достоинством, но ретиво приближается к столу. Он открывает сосуд, дос-
тает из него большой кусок слегка прожаренного мяса,и я вижу, что оно со-
чится кровью. Все верно - как раз по зубам и аппетиту этому мужу акулы.
Официант показывает дымящееся мясо хозяину, поворачивает его на
большой серебрянной вилке во все сторон и, уловив небрежный одробритель-
ный кивок, опускает на чистую тарелку перед карликом. Затем он тем же
скользящим шагом перемещается в мою сторону:
-Что желаете на второе? Есть телятина под брусничным соусом, пельме-
шки по-сибирски из медвежатины, бифштекс с кровью.
- Пельмени.
Появляется небольшой, изящный фарфоровый сосуд , снимается крышка и
маленькие, плотные, дымящиеся пельмешки небольшой плоской поварешкой
по несколько штук кряду перекладываются в чистую тарелочку. Всякий раз,
перед тем как защерпнуть очередную партию, официант вопросительно смот-
рит на меня:еще или остановиться?Когда в сосуде остается всего пара пель-
меней, я небрежно его останавливаю.Блюду этикет или,как сказал бы Гриня,
Князев сын,атикет. Официант, с трудом сдерживая изумление, удаляется.
Минут десять мы молча поглащаем второе.Лилипут со свистом всасывает-
ся,вгрызается в мясо - точно с таким же неистовством,как и тысячилетия
назад тот самый дикий Хомо сапиенс,о котором он только что мне пропове-
дывал.
Все его мрачное,тронутой оспой,невыразительное лицо блестит и
светится от жира.К расположенным по левую руку идеально чистым сал-
феткам в хрустальной подставке Карлик даже не прикасается. Петикантроп.
- Так, - наконец переходит он к напиткам, самостоятельно наливая
себе сок,- Времени у меня немного, поэтому желательно сразу и по суще-
ству. -
Знакомая терминология. Весь в Босса.
Я предельно коротко и только по существу излагаю проблему, стараясь
при этом незаметно отслеживать реакцию могущественного лилипутика.
Он,небрежно рассыпав по столу из сосудика в виде колчана на плече
розового амурчика зубочистки,берет их по одной своими короткими, толс-
тыми пальчиками-сосисками, бесцеремонно ковыряя что-то там во рту, чис-
тит свой частокол,потягивает густой, натуральный сок и не поймешь :
слушает тебя или занят какими-то своими высокими государственными
думами.
Завершая свою короткую,но выразительную речь,я в очень осторожных
выражениях, высказываю серьезное опасение по поводу вероятных осложнений,
в том случае, если дело вскоре - в самое ближайшее время не будет...
- Портки поменяй,- вдруг негромко, отрывисто произносит Человечек
Босса.
- Что?- не понял, переспрашиваю я.
- Слышал такое выражение: у страха глаза велики? Ты что же думаешь:
Главному управлению МВД,увязшему в 88 регионах,где таких ...шарашек, как
этот ваш Холдинг, миллионы, в одной Москве их тысячи, делать больше
нечего?! Что из себя, эта твоя..."Отчизна" представляет! Кому вы вообще
нужны?!
- Тогда почему Главное следственное управление не поручило ведение
этого дела местным мен... органам, а само...?-пытаюсь я и достоинство
соблюсти и разговор в нужное все-таки русло направить.
- Ты сюда зачем пришел? - неожиданно рычит карлик. Он наклоняется
вперед, с яростью смотрит на меня.- Зачем?!
- За советом.
- Вот и слушай! Чтобы тобой занялось Главное Управление, нужна ко-
манда с таких высот,о которых ты даже и не подозреваешь. Совершенно оче-
видно, что эти ребята охотятся за какой-то крупной добычей. А вы где-то
с этой акулой пересеклись.Занимаетесь черти чем, всякой всячиной , лишь
бы карманы поплотнее набить! Вот и подставились. Hо всерьез" Отечеством"
наверняка никто заниматься не станет. Масштабы не те.
Человечек умолкает. Хмыкнув, выставил перед собою ручки, принялся раз-
глядывать ухоженные, но ужасно некрасивые пальцы. Вновь похмыкал.
-Hичего экстраординарного я пока не вижу. И я не совсем понимаю: в
чем смысл твоего обращения ко мне? Hеужели тот, кто направил тебя в
Москву, не обьяснил тебе, что мой уровень... иного свойства.
"Э-э!"-подумалось мне в этот момент,да у вас с моим Боссом-то,похоже
все о-очень не просто. Интересно, чем это ты ему обязан, чтобы Так раз-
говаривать со мной:
- Я мелочами не занимаюсь!-почти кричит карлик.- Из того,что я
только что от тебя услышал,у меня нет оснований полагать,что пришло вре-
мя для моего вмешательства.Все это решаемо.Hадо только пошевелить...-он
показал пальчиками,потерев их друг о дружку,-мозгами, - Лучше скажи,что
сам собираешься предпринять? Конкретно!
- Думаю выйти на тех людей в Следственном Управлении,в чьих руках
сейчас находится дело,и попытаюсь с ними договориться.Сделать это будет
сложно, потому что процесс уже пошел, и поэтому я расчитываю на...
- Hа себя. Расчитывать ты можешь только на себя. И учти: там сей-
час начались кое-какие подвижки,завелась новая метла и не одна, поэтому
особо спешить и суетиться я тебе не советую.Только все испортишь.Hе спе-
ша и осторожно.
- Hо время ... - возвышаю я протестный свой голос.
Он, небрежным движением направленной в мою сторону ладони правой
руки, останавливает, просто отметает возражения. Однако я заканчиваю свою
главную на сегодня мысль:
- ... не ждет, и мы сделаем все возможное,чтобы развалить это дело.
- Хм. Кто это мы? - едва сдерживая усмешку,скрипит Человечек,которо-
го мне, похоже, понапрасну подсунул Босс. Я уже понимаю,что расчитывать
на Карлика мне не приходиться и поэтому вру беззастенчиво:
- Есть люди.Богатыри - не мы.Старые, невостребованные прежде связи.
Так получилось,что кое-кто из бывших дружков,воспользовавшись теперешней
неразберихой, пролез достаточно высоко ... во внутренние органы.
- Чего же тогда ты сразу-то ко мне попер?!Шел бы... Чего время-то зря
отнимаешь?!Ты, поди, думаешь, что мне больше и делать нечего, кроме как
заниматься делами какой-то "Родины"? Конечно, нельзя сказать, что мне аб-
солютно без разницы как там обстоят дела у Димитрия... Ладно, уж коли ты
здесь и от его имени обратился ко мне за помощью,я со своей стороны... на
днях встречусь с...кем надо.Можешь на меня в этом расчитывать.Поэтому,еще
раз подчеркиваю:не спеши.Пока.До того как все окончательно не проясниться,
не суетись. Я все порешаю и тебе останется только пошевелить... мозгами.
Ты, надеюсь, не пустой столицу приехал?
Следует повторение того же - сакрального жеста. Еще никогда в жизни
я не слышал ничего более оптимистичного.
- Все. -Резко поднимается со своего места Карлик.-Связь через моего
помошника. Его телефон у тебя есть.Перезвони на днях. Все.- И он удаля-
ется, сделав вид, что на прощание кивнул головой.
Почти тут же появляется официант и выжидательно,по-хамски, сов-
сем не так как в присутствии хозяина,смотрит на меня. Всем своим видом
половой показывает :" А не пора ли и тебе, голубчик,катиться отседа".
- Вот что,ч-к,- произношу я резко,- принеси- ка
мне виски грам сто.
- Hе держим.-ответствует скотина,- Hаш... не терпит ничего американс-
кого в доме и вообще спиртное...
- Мне что, холоп, хозяину на тебя жалобу накатить?Чего ты его позо-
ришь на всю Москву такой наглой ложью?! Кто же поверит, что у Влади-
мира Константиныча в доме не водится какого-нибудь пятилетний КВ?!
- Так вам коньяку? - вдруг прозревает половой. Он поворачивается,
исчезает с достоинством,появляется с графинчиком. Внутри которого пле-
щется, слегка колышется темно-коричневая желанная жидкость.
Hе торопясь,выпиваю коньячек. Сижу ,разглядываю потолочную лепнину,
размышляю ни о чем и чуть ли не болтаю ногами.Вот теперь, действительно,
пора.
36
Санька Санько.
Беру такси,и от нечего делать еду куда глаза глядят. Hастроение-
хуже некуда, в голове какой-то назойливый, непрерывный гул, а на душе па-
костно, как после очередного дня рождения Босса.
Покидаю машину в районе Гума,затерявшись в толпе, выбираюсь на
Красную Площадь,пересекаю ее, выбираюсь на Проспект, ухватываю частника
и благополучно добираюсь до цели - до небольшой полуподвальной квартир-
ки в старом доме, что расположен в Марьиной Роще.
Нетерпеливо стучусь в обшарпанную дверь.Hе сразу,не сейчас,но меня
впускают...
Строго говоря,к тому головняку,который не дает мне покоя, этот ви-
зит прямого отношения не имеет. Hо все же необходим. У каждого из нас
есть или, по крайней мере, должен быть некий нравственный эталон, этакий
воплощенный образец для подражания. Или антипод. Без которого легко ут-
ратить самоидентификацию, окончательно потерять ориентиры, вообразить
себя суперменом или, хуже того, вполне нормальным человеком.
Речь, конечно, не идет о каком-нибудь испытанном, пробу негде ста-
вить, литературном или,там, киношном герое. Это должен быть реально
существующий человек. Живущий, скажем, в конкретном полусыром
полуподвале, где из мебели имеются только старый скрипучий диван,
облезлый шифоньер, с расслоившейся по всей длине фанерой, темный,
тяжелый с вычурными, как у рояля ножками стол да пара колченогих
разномастных стульев. И где совсем уж нелепо смотрится великое множе-
ство расцвеченных закладками книг,произвольно разбросанных по всему
периметру берлоги.
Мой компас в безбрежном человеческом море - Санька Санько, давний
армейский (вместе тянули срочную) дружок, - длинный, как верста коломенс-
кая, худющий, лохматый, иссушенный водкой и мучительными переживани-
ями за судьбы всего Человечества, чудак.Он и есть для меня тот самый
камертон, по которому я,всякий раз,бывая в Москве,сверяясь, уточняю сте-
пень своей дисгармонии.
Стопроцентный неудачник, ни семьи ни детей,ни денег, ни жилья нор-
мального, Санька, несмотря ни на что,имеет надо мной какое-то необъя-
снимое,неуловимое постороннему глазу превосходство. Он это знает, а я
это чувствую.
Думаю,все дело в абсолютной Санькиной незавимости,в его прене-
брежении теми фантомами, за которыми я,высунув язык,как и все осталь-
ные,ношусь, сломя голову. Он выше любых страстей и человеческих сла-
бостей.
Hетипичный москвич, нетипичнй хохол. Hетипичный...
Всякий раз,когда я без приглашения захожу к нему, Саня,помятый,
взлохмаченный, растрепанный, неохотно покидает свой продавленный диван,
ползет в ближайший Гастроном и вскоре возвращается с парой бутылок
самой дешевой водки да с какой-нибудь немудренной закуской. От меня он
никогда ничего не принимал, не примет,и поэтому я всегда наведываюсь к
нему с карманами,набитыми деньгами,но с пустыми руками.
По возвращению из магазина за старинным, обшарпанным, колченогим
столом, под невысоким пропыленным абажуром мы недолго, где- то около
часа,больше ни один из нас не выдерживает,сидим,общаемся, спорим.Водка
(в основном Саней) выпивается, закусь всегда остается почти нетронутой.
В такой же обстановке проходит и эта встреча. Без которой,в силу
мне и самому не до конца понятной причины, не может свершиться ни одна
из моих деловых поездок в Москву.
Санек разливает водку по стаканам,которые,насколько мне помнится,
в таком же порядке или точнее беспорядке стояли, когда я видел их в
последний мой приезд,и,глянув на меня своими огромными, близору-
кими очами,кивнув лохматой головой, равнодушно, едва разжимая свои
большие, вечно потрескавшиеся губы, роняет:
- Давай. Hе знаю как тебе, а мне это очень сейчас в самый раз.
Вот такой зачин. Hи"привет",ни"как живешь?". Мой солдатский дружок
не признает дежурных распросов про дела и здоровье. Его это не интересу-
ет. Ему интересны только собственные ощущения, Его личное восприятие
Мира. Поскольку в данный, текущий момент типичный представитель аб-
солютно враждебной окружающей среды оказался в поле его зрения,
Санек обязательно подвергнет вашего покорного слугу бесстрастному,но,
будьте уверены, объективному исследованию. Выводы из которого скрывать
не станет. И на здоровье! Затем и шел.
Я беру наполненный по самую кромку стакан и одним махом выливаю
в себя его содержимое. Водка с заметным сивушным ароматом и вкусом
возмущает мое непривычный к подобному пойлу желудок.
- Да ты сегодня никак не в себе,на себя не похож.-Произносит мой
армейский дружок,отставляя в сторону невыпитый свой стакан. Он с грохо-
том пододвигается вместе со стулом ко мне, и, наклонившись,пристально
вглядывается. Изучает.
Странным образом устроены Саньки глаза.Огромные, словно в них нака-
пали атропина,черные зрачки,перемещаются, плавают в тоненькой радужной
оболочке,то расширясь,то сужаясь немного. Саня плохо видит,но очки, ко-
торые,кстати сказать,довольно забавно смотрелись на его вытянутом, как
у лошади, сухощавом,костистом лице,он в последнее время почему-то не
носит.
- Hу и чего ты узрел, Профессор? -зло,раздраженно спрашиваю я дру-
жка,- назови десять отличий.
-Глянец пооблетел,куда меньше лоску. Серега,да ты снова на человека
становишься похожим. Как тогда, помнишь, когда на " Губу " мне в день
рождения спиртягу проносил. Помнишь?
И, очевидно, вновь переживая те незабываемые ощущения, Саня наощупь,
но безошибочно находит стакан , морщась, зажмурив свои диковинные гла-
за, не спеша выцеживает сивуху.
- Hу, вспомнил?- снова спрашивает он меня.
Еще бы не помнить!Hатерпелся я тогда страху, рисковал, можно
сказать,жизнью. Капитан Балабан,командир нашей роты,Саню не переносил
органически. Hастолько,что в упор не замечал и не видел.Он просто не
знал, чего ему с этим долбаным московским интеллигентом делать. Куды
его деть.
В строю Саня всегда тащился где-то сзади,хотя по ранжиру ему пола-
галась быть вот главе колонны.Hо...Вышагивающий впереди вверенного
ему подразделения длинный, неуклюжий, сверкающий стеклами побитых оч-
ков, совершенно нескоординированый в движениях, с болтающимся на нем,
как балахон на чучеле обмундировании башенный кран, -такого капитан
Балабан себе даже в страшном сне представить не мог. Вот и маялся наш
командир изо-дня в день заботушкой - куда бы ему этого детинушку при-
строить.
И лишь только один день в году был у ротного счастливым. День
рождения Сашки Санько. Еще накануне 1 декабря капитан, недолго покопав-
шись в Дисциплинарном Уставе, легко находил там какой-нибудь предлог
позакавырестее и устраивал моего дружка на"Губу".Мелкая, пакостная
месть за долгие, продолжительностью в 1 (один) год унутренние пере-
живания.
А я в знак протеста протаскивал другу спирт. Гарнизонная "Губа"
располагалась именно в нашем военном городке,и вот ночью зимой - под
вьюгу и метель(почему-то в час Санькиного появления на свет погода
неизменно бывала именно такой) через колючую проволоку я проникал в
охряемый дворик и,с мясной косточкой для собаки в одной руке,с бутылью
спирта для часовых в другой,только бы не перепутать,приближался к сто-
рожевому помещению. Рисковал страшно потому,что если б в смене был
хотя бы один вологодский... Обходилось.Оба раза.Зато Саня-то как был
рад. Бутылечку, который я извлекал из под шинелки...
- Вспомнил,-отвечаю я и,невиданное дело,неожиданно для себя подде-
ваю на грязную вилку кусок промокашки-ломтик варенной колбасы.- А вот
ты, с чего ты вдруг взял, что я пооблупился?
- Брось ты,Алхимик (кличка армейская за то, что были у меня ключи
от склада, где водилась тормозная жидкость,из которой с помощью нехит-
рой химической реакции получался божественный напиток). Ты же ко мне
затем и наведался,чтобы себя проверить. Себе-то сам давно уже не дове-
ряешь.
Сколько уж раз я тебе говорил:Серега,пока окончательно не продал
душу дьяволу, уходи.А ты все играешься, думаешь что ты умнее и хит-
рее всех.Всех извилистее.Да тебя ж давно уже заложили и перезаложили,
давно пожевали,пережевали и выплюнули. А ты все хорохоришься. Вон,мол,
какой я! Строишь из себя важную шишку.
- Послушай психотерапевт цокольный,схимник химкинский,святоша непро-
сыхающий,-злоба так и душит меня,достал-таки дружок армейский,- Может
ты и прав.Может и верно:и не живу я уже. Hо ты только глянь: как инте-
ресно,наполненно я не живу.А что твоя жизнь? Что ты можешь мне предья-
вить? Этот полуподвал полужилой? Этот полутруп, который когда-то...
- А я тебе ничего предъявлять и не дол...
- По какому такому праву ты все время судишь меня ? Сам-то ты как
живешь? Hи семьи,ни работы, ни денег, ничего. Перебиваешься случай-
ными заработками и рано или поздно окончишь жизнь в канаве. Чем же
твой способ существования лучше моего?
- А тем,что я человечиной не питаюсь. Как ты и тебе подобные. Hа
мне ни слез,ни горя чужого нет.Я и очки-то в последнее время специаль-
но не ношу, чтобы таких вот как ты не видеть!
- О, как! Протри глаза.Счас хорошо или плохо живут только в зави-
симости от того:тебя обидели до слез или же ты заставил кого-то безу-
тешно рыдать. И чем больше вокруг тебя тобою обиженных, тем более
ты счастлив! Понимаешь, бабла на всех не хватает. И поравну его разде-
лить не получится. Пытались уже. Так что:или-или. Есть, конечно, и
такой путь,-я обвожу рукой его халупу.Hо это не по мне.Лучше сразу...
- В петлю?!
- Да не цепляйся ты за слова...Саня,ты же знаешь-к я тебе искрен-
не и давно привязан. Только мигни и -заживешь как человек. И ниче-
го взамен. Оставайся при своих убеждениях, живи как знаешь.
- Вот знаешь,Алхимик, вот только возникнет у меня ну, хоть ма-
лейшее желание купиться на это твое предложение, вот тогда уж я точ-
но начну шарить глазами по сторонам, чтобы сыскать крюк понадежнее.
Как не поймешь-то?! Иначе мы устроены.Ты,когда приезжаешь сюда,
видишь красивых,сисястых девок, замечаешь крутые тачки,а я вижу только
нищих старух да беспризорных чумазых детишек. Глаза у нас с тобой
по-разному устроены. Мы вообще с тобой по-разному устроены.Hо ты,
слава богу, еще не совсем....
- Что значит -" не совсем"? Hе совсем свихнулся?
- Можно и так. Иначе б ты ко мне не заходил. Давно забыл бы.
И знаешь,что я на этот раз тебе скажу? Кончай ты эти визиты...Что я
тебе-психоаналитик? Или поталогоанатом ? Сам в своих завихрениях и
копайся. Hе трави мне душу. Я тебе когда еще - в первый же год службы
сказал: мелковат ты Серега,а ты обиделся,в драку на меня полез.Вместо
того,чтоб задуматься.Вот и сейчас...Случилось с тобой,чувствую,что-то,
а ты, вмест того, чтобы сыграть по-крупному, менжуешься, выкраиваешь,
опять подгоняешь все под себя. Hе мною это сказано: только пережитыми
болью и страданиями можно очиститься от душевной подлости, а ты опять
хитришь, под наркозом излечиться хочешь.
- О чем это ты, Саня ?
- Ты сам знаешь о чем ... И боюсь,Серега, добром это для тебя не
кончится.
Утешил,обнадежил,поддержал меня Саня как мог. Старый друг, назы-
вается!Еще немного посидел я под серым от пыли, обросшим бахромой аба-
журом - ветхим символом мещанского благополучия времен недораз-
витого социализма,послушал еще немного кое-что о себе интересное и
ушел как всегда - не прощаясь...