Я сидела на станции, ожидая рейса до Асаи. Шанцу здесь меня сторонились, что было понятно, мое лицо они прекрасно знали, и это тревожило их. Каждый раз по коже пробегали мурашки, когда очередной мужчина долго и въедливо начинал вглядываться в лицо. В итоге пришлось натянуть на голову капюшон и найти уголок потише. Так меня и нашел Лис, прячущуюся между пышным кустом цветов и электронным расписанием рейсов. Выглядел он надо сказать не лучшим образом, о чем я не преминула сообщить. -- Еще одна выволочка? - кисло поинтересовалась я. -- О да, - рыкнул он, едва не капая на меня ядом, потом схватился за волосы и остервенело потянул. - Я что, похож на идиота? -- Сочувствую, - еще мрачнее отозвалась я, понимая к чему идет дело. - Но тебе вовсе не обязательно следовать за мной попятам. Я вовсе не собираюсь тратить драгоценное время на длительный перелет. Только вот избавлюсь от наблюдателей... -- Каких? - взвился Лис, привлекая к нам ненужное внимание. Я приложила палец к губам, принуждая его утихнуть, а эмоции засунуть куда подальше. -- Я не знаю, кто их ко мне приставил, но в любом случае пусть думают, что я послушная девочка. А ты если хочешь мне помочь, не разрушай иллюзию благопристойности, имей совесть, заткнись. Шанцу ссутулился, нервным движением руки пригладил волосы и более осмысленным взглядом посмотрел на меня. -- Дело не только в этом. Это змея, - в его глазах плескался гнев, - Ш-шангри Инедо, твоя мать, она настоятельно просила не спускать с тебя глаз. Мне показалось, что я где-то слышала эту фамилию. -- Инедо... Инедо... Инедо? -- Да, моя мачеха, - на Лиса было больно смотреть. Я даже не могла представить, каково это было. Что он испытал, впервые увидев меня? Как терпел рядом и, гриар подери, почему мир так тесен? -- Не переживай, - неожиданно сказал он, заслоняя меня от любопытных глаз. - Я не вижу ее в тебе. Ты совсем другая. И почему меня это не успокаивало? Злило любое упоминание о матери. Хотелось уже поскорее убраться отсюда. -- Кончай трепаться, - резко оборвала я его. - Нам пора. Мы прошли к платформе, на которой стоял пассажирский люфтер и неторопливо прошли в салон. Я утянула Лиса в самый конец, где кресла находились за тяжелой ширмой. Почти насильно усадив шанцу, я заняла место у окна. Наблюдатели сконцентрировались в непосредственной близости и теперь пристально наблюдали за посадкой пассажиров. Через десять минут больше не нашлось желающих лететь в Асаи и объявили взлет. Стоило машине оторваться от земли, как я вцепилась в руку Лиса. Мгновение и мы сидим на диване в гостиной домика у озера. Шанцу покрутил головой и со стоном схватился за живот. -- Тошнит? - заботливо поинтересовалась я. - Ничего, сейчас должно пройти, потер... Не успела я договорить как согнулась пополам от удара в живот, не удержалась на диване и скатилась на пол. Уткнувшись лицом в доски, пыталась восстановить дыхание, но у меня ничего не получилось, и я глухо рассмеялась. -- Еще раз так сделаешь без предупреждения, я тебе башку отверну. -- Да ну тебя, - сквозь смех выдавила я, перевернувшись на спину. - Нет в тебе авантюрной жилки. Пожил бы ты моей жизнью пару дней... И чего я собственно перед тобой распинаюсь? - я подобралась и прыгнула на шанцу. Диван не выдержал напора и перевернулся вместе с нами. Я вцепилась в куртку Лиса и переместилась. Мгновение падения и холодная вода озера обожгла кожу. У шанцу, которого я так и не отпустила во время падения, округлились глаза. От всей души пнув его в пах, оттолкнулась от него и, сделав несколько гребков, вынырнула на поверхность. Едва успев вдохнуть, меня вновь затянуло под воду. Лис держал меня за ноги. Извернувшись, оказалась рядом с его лицом схватила рукой за горло. Рой суетливых пузырьков сорвался с его губ. В крови бродило глухое раздражение от его выходки. Он не представлял, чего мне стоило унять собственные эмоции. Ослабив хватку, снова переместилась, на этот раз прямо в ванну. С нас налилось почти половина огромной ванны холодной озерной воды. Лис выглядел еще более злым, чем до того как я решила искупаться. Но для меня встряска была что надо. -- Не понравилось? - я едва не пропустила удар рукой, отвела ее в сторону и устало улыбнулась. Появилось желание сломать ее, чтобы руки не распускал. - Не будь скотиной, не злись. Я больше так не буду, если перестанешь драться. -- Холодно, - у Лиса посинели губы, а кожа преобрела нездоровый оттенок. Подтянув ногу к себе, он расстегнул ботинок и вылил еще литр воды. Я вознамерилась вылезти из ванной, но шанцу ухватил меня за рукав, дернул обратно. Тогда я потянулась к крану и пустила горячую воду. Уровень потихоньку поднимался по ногам, делая пребывание в мокрой и холодной одежде более приятным. Я меланхолично созерцала текущую воду, радуясь, что сумка осталась лежать в гостиной. Но, кажется, из одежды осталось только купленное в Ицхари платье. -- Забавное у тебя время препровождение. Вейга как всегда подкралась совершенно неслышно, но к ее счастью, ни я, ни Лис не были расположены к эмоциональным всплескам. Шанцу скупо кивнул главе, а я невесело хлюпнула носом. -- Думала, вернешься только завтра, - Вейга даже не собиралась уходить, напротив, удобно устроилась на пуфике у входа. -- А чего я там забыла? -- Ну мало ли, - за показным спокойствием главы Асаи могла скрываться целая лавина эмоций, которые она всегда умело скрывала. Лис явно чувствовал себя не в своей тарелке в присутствии Вейги, а у меня к нему осталось пара вопросов. -- Вей-Вей, дай нам пару минут. Вейга кивнула и вышла. Оттянув ворот куртки, я сползла в воду и положила голову на бортик. -- Расскажи мне о ней. Когда меня спрашивал дивен, расстроена ли я таким приемом матери и подобным отношением к себе, я не солгала. Это чувство никак нельзя было назвать "расстроена". Меня терзали сомнения, с самого начала моя жизнь, моя семья строилась на взаимной неприязни и лжи. Отца я знала как холодного и расчетного политика, аристократа до костей мозга. О матери лишь со слов деда, который никогда не отзывался о единственной дочери плохо. А то послание, которое мне оставила мать, в свете нынешних событий смотрелось совсем иначе. В мире, где слова трактовались по-разному, поступки измерялись в выгоде, а обещания ничего не значили. Я живу в этом мире, так почему самые близкие мне люди должны подчиняться другим законам? -- Мы знали, что на Авгурии у нее осталась дочь, а также, что этот брак не принес ей ничего кроме разочарования. Так она говорила. Не уверен, что я должен об этом говорить, но... ты знаешь, как получаются "истинные"? Я тихо рассмеялась и провела ладонями по лицу. -- Только не говори мне, что "истинные" это всего лишь полукровки? Он и не сказал. Ему не нужно было об этом говорить. Новость звучала ошеломляюще, к тому же шанцу всегда радели за чистоту расы. Признаюсь, мне никогда не приходилось слышать о смешанных браках или о людях, живущих в кланах. -- Как такое может быть? - вопрос чисто риторический, но мне хотелось произнести это вслух, чтобы окончательно переварить новость. -- Об этом не говорят, но если такое случается... - Лис не стал договаривать, ведь все остальное было очевидно. - "Истинных" шанцу ценят и берегут. От таких союзов рождаются только девочки, при этом они действительно не несут примесей чужой крови. -- Она хорошо устроилась, - протянулась я, глядя в потолок. -- Осуждаешь? -- Как посмотреть, - я решительно поднялась и посмотрела на Лиса. - Ты как хочешь, а мне надоело здесь киснуть. Мой уход был поистине зрелищным, вода стекала за мной сплошным потоком, оставляя за мной огромные лужи. Выйдя из ванной, я принялась быстро разоблачаться под пристальным взглядом Вейги. После чего завернулась в полотенце и задумчиво пнула кучу мокрой одежды. -- А я ведь могла его убить. -- Так чего не убила? - чувство юмора у главы Асаи было тем еще. -- Сводный брат, как никак. -- Ну вот, - рассмеялась шанцу, - а ты жаловалась, что у тебя нет семьи.
Час спустя, когда все высохли, и обзавелись кое-какой одеждой, было принято решение разбрестись отдыхать. Лиса сплавили в ближайший гостевой дом, Вейга ушла, сославшись на неотложные дела, а меня наконец-то оставили в покое. Это так мило с ее стороной, и в тоже время подозрительно, впрочем, в последнее время я стала дерганой. Мокрую одежду я загрузила в стиральную машинку и решила немного поваляться. Сон не шел, а запахи в доме никак не давали успокоиться памяти. В голове вспыхивало то одно воспоминание, то другое, не давая уснуть. В конец измучавшись, я подумала, что было бы неплохо перекусить, и перебазировалась на кухню. Нагрузив полную тарелку еды, устроилась с ногами на диване. Столик передо мной оказался завален книгами Вейги, поэтому тарелку пришлось пристроить на коленях. За окнами только начало смеркаться, а мои внутренние часы настойчиво твердили, что уже глубокая ночь. -- Ты просто устала, - сама себе сказала я. Приезжая сюда, я честно думала отдохнуть здесь душой, а на деле выходило, что лучшим вариантом было не приезжать сюда вовсе. И во всем виноват Бес. Бес... этот паршивец, тоже не подозревал, куда меня отправляет. Просто мне не везет, вот и все. Бес. Как же я соскучилась по нему. Как же я устала. Какой-то порочный круг, который я не в силах разорвать. Дивен тысячу раз прав, мне пора уезжать. Я отставила тарелку в сторону и подцепила со стола визор. Задумчиво побарабанила по тачскину: в первую очередь мне нужно узнать, есть ли завтра вылет на Авгурию. Как оказалось, вылет планировался в час дня и я, не раздумывая, забронировала место. Покосившись на потрепанную сумку, я залезла на сайт местного торгового центра. К слову сказать, на шанцури любили уединенный образ жизни, отсюда процветание виртуального бизнеса, к которому прилагалась отличная курьерская служба. Выбрав несколько комплектов одежды и белья, стала искать небольшой чемодан, а то таскать тяжелую сумку через плечо жутко надоело. К тому же путешественник без багажа всегда вызывает излишний интерес. Проверив все несколько раз, оформила покупку и подтвердила доставку на утро. Закончив с этим, развалилась на диване и ожесточенно потерла глаза, но в голову пришла еще одна мысль и я не задумываясь принялась ее осуществлять.
Свет нигде не горел, было тихо, но меня все равно мучила жестокая бессонница. Успев перепробовать все горизонтальные поверхности, пришла к выводу, что дальше мучить себя бесполезно. Найдя аптечку, отыскала нужный пузырек и, не нюхая, щедро отхлебнула. Голова закружилась, по телу разлилась приятная усталость, я поспешила уползти в спальню, прежде чем сон застанет меня в непредназначенном для сна месте. Утром меня разбудил курьер, который привез мой заказ, но после приема снотворного, я была все еще не в состоянии соображать. Расписалась в получении и ушла досыпать. Впоследствии, меня разбудил довольно ожесточенный спор, проходивший на кухне. Продрав глаза, и умывшись, я вошла на кухню и поприветствовала всех хмурым взглядом. Вейга выглядела отвратительно бодрой и свежей, чего я не могла сказать о себе, остро переживая последствия выпитого снотворного. Строго говоря, у меня было похмелье. -- Чего орете с утра пораньше? - скрипуче спросила я, включая кофемашину. -- Да так, - хмыкнул Унечи. -- А мне казалось у вас какие-то серьезные претензии друг к другу. По воздуху поплыл бодрящий аромат кофе, и я на некоторое время выпала из реальности. Когда чашка опустела, мне пришлось вновь вернуться к шанцу, делавшим вид, что не замечают друг друга. -- Так вы уже в курсе моего решения уехать? -- Но к чему такая спешка? - Унечи отодвинул стул рядом с собой. Присев, я попыталась расправить мятую майку, но ничего не вышло. Я сосредоточилась на словах отца и решила сказать правду. -- Откровенно говоря, я бы еще неделю побездельничала здесь, но дивены решили выпроводить, чтобы я здесь больше ничего не натворила. Так что... - я пожала плечами. - Нет смысла противиться. -- Но ты же не успеешь добраться до Ицхари вовремя. -- Вэй-Вей, где ты потеряла свою проницательность? - я намеренно ее дразнила, видя какие эмоции вызвала новость об объезде. Унечи взял меня за руку и заглянул в лицо. -- Как ты? -- Ох уж эти штучки шанцу, - фыркнула я, подозрительно косясь на руку отца, которая сжимала мою ладонь. - Скажи мне сам, что ты почувствовал? -- Усталость. -- Ну вот, - бодро отозвалась я. - А в Ицхари я попаду вовремя, и провожать меня совсем не обязательно. К тому же не будем привлекать к моей скромной персоне внимание. -- Ив, ты же вернешься? - грустный голос Вейги, заставил меня испуганно вздрогнуть. -- Конечно, ведь мы моя семья, - я решительно отогнала передавшуюся мне меланхолию и задала интересующий меня вопрос. - А Лис уже покинул Асаи? Шанцу загадочно переглянулись и синхронно покачали головами. -- Нет? Вот же непробиваемый. И где мне его искать? -- А меня не надо искать, - фыркнул искомый шанцу над моим ухом. Подавив в себе желание, дать наглецу в глаз, я обернулась и вежливо улыбнулась. -- Какое счастье, прямо гора с плеч. На лице шакра отразилась сразу целая гамма чувств, но предпочтение он отдал холодной любезности, которую источал весь завтрак. Я решила не портить последние часы на Шанцури, поэтому старалась не замечать неприязненные взгляды Лиса. -- Ну что? - я посмотрела на электронное табло часов, находящихся прямо напротив меня. - Пойду, соберу вещи и переоденусь. На самом деле я просто хотела избежать долгого и печального расставания. Поэтому покидав вещи в новенький чемоданчик, еще раз оглядела комнату, высунулась в окно, чтобы последний раз насладиться чудесным видом и, прежде чем переместиться в космопорт, глубоко вдохнула.
У меня было еще полно времени до посадки, поэтому я неторопливо просматривала табло с вылетами. Множество отдыхающих с других планет собиралось вернуться домой и в этой суматохе с громкими выкриками и частым детским плачем, я пыталась вспомнить, куда мне нужно идти на регистрацию. Рядом со мной остановился высокий, светловолосый мужчина и, щурясь, вглядывался в неспешно меняющиеся строчки с информацией. Он отвлекся и повернулся ко мне. Я недоуменно моргнула и собиралась отойти в сторону. -- Прошу прощения, - спросил он на чистом тиринском. - Где здесь стойки регистрации? Пожав плечами, я указала на виднеющийся сектор. -- Odi. -- Что? - удивленно переспросил он, по-прежнему щурясь, будто ему было неприятно здешнее освещение. Тут до меня дошло, что я так и не переключилась на свой родной язык, так привыкла общаться с шанцу. -- Наверное, туда. Я сама не очень-то ориентируюсь в этом... Что-то у меня случилось со словарным запасом. Я смотрела на незнакомого мужчину и меня охватило странное ощущение. Не сказать что бы хорошее или плохое, просто странное, которое мне никак не удавалось идентифицировать. -- Хаосе, - охотно подсказал он, свысока оглядывая суетящихся людей. -- Да-да, - закивала я. - Мы с вами нигде не встречались? -- Здесь? - рассмеялся он, довольно потирая заросший светлой щетиной подбородок. -- Нет... просто показалось, - я опомнилась и завертела головой, изображая спешку. - Ну, мне уже пора. Хорошего полета. -- И вам.
Как и при полете сюда, я решительно выбрала сон в капсуле, что избавляло меня от ненужный угрызений совести, поэтому пробуждение уже в космопорте Тризы выдалось весьма приятным. Подхватив свои немногочисленные вещи я влилась в общий поток прибывших. Таможенный досмотр и паспортный контроль вышли более утомительным, чем в Ицхари, где шанцу досматривали отдельно. Но я чувствовала себя настолько отдохнувшей, что готова была отстоять длиннющую очередь. Примостившись в самом конце, я меланхолично рассматривала людей и немногочисленных шанцу. Немногочисленных, потому что шанцу не летали отдыхать на другие планеты, а те, что все-таки выбирались из родных мест, являлись искателями чего-то большего, способные жить без опеки и поддержки духов. Получив заветную отметку о прибытии, я сразу же отправилась оформлять документы, которые бы позволили мне на законных основаниях работать и жить здесь. Если меня больше нет, как Ивоны Теренс, то мне ничего не остается, как взять свое шанцурийское имя. Кроме того, я переоформила банковский счет и обзавелась новой картой, уже здешнего формата, чтобы и дальше транжирить накопленные проценты, пока не вернусь на работу. Завершив с этим, я отправилась на выход. Встречающие рассеялись по всему залу, но в этом беспорядке особенно выделялась группа мужчин. Вокруг них образовалась зона отчуждения, в несколько метром по окружности, и люди, проходя мимо, обтекали их будто по нарисованной черте. Я отошла к крошечной платформе, где располагалась кофейня и взяла чашку кофе, сев у декоративного заборчика. Достала из сумки купленную в порту Ицхари пудру и принялась разглядывать в зеркальце заинтересовавшую меня группу, не забывая при этом прикладывать чистую пуховку к лицу. Не знаю, но что-то в них было не так. То, что их обходят стороной я еще могла списать на банальное чувство самосохранения, ибо их вид внушал, по крайней мере, опасение за собственную жизнь. Но мне никак не удавалось решить для себя, чем же они привлекли мое внимание, и почему я, не задумываясь, нарушила бы их зону отчуждения. Захлопнув пудреницу, развернулась к помещению лицом и взяла в руки чашку с остывшим кофе. Да так и застыла, наблюдая, как к ним подходит давешний знакомец. Моргнула и потерла рукой лоб. Вечно мне мерещится всякое. Одним глотком допив горький кофе, подхватила чемодан и устремилась к выходу, более не обращая ни на кого внимания. Выйдя, запихнула сумку в первый свободный люфтер и ввела адрес клуба. Спустя десяток минут, я стояла на крыльце из черного мрамора и улыбалась ярким воспоминаниям. Мне еще не до конца верилось, что я вернулась обратно. Все это казалось ярким, но нереальным сном. Я успела соскучиться по молчаливо пафосной столице, туманным осенним дням и назойливой технологичности нашей планеты. Толкнув тяжелую входную дверь, оказалась в полумраке рецепшена, где за стойкой сидел местный бухгалтер. Опустив тонкую оправу очков на самый кончик носа, он хитро оглядел меня с ног до головы. -- Вернулась? -- Ага. -- К шефу зайди, отметься. Прежде чем идти к Истону, я поднялась на жилой этаж и оставила сумки в одной из свободных комнат. С минуту тупо созерцала стандартную обстановку и наконец пришла к выводу, что поездка на Шанцури во всей своей неоднозначности поменяла мое восприятие, сделав меня взрослее и серьезней. К кабинету начальства я шла со смешанным чувством, понимая, что должна, наконец, разобраться, как связан этот человек с тем Истоном которого я знала и если это простое совпадение, то избавиться от наваждения как можно скорее. Постучав в дверь, я дождалась приглашения войти и потянула за ручку. -- Вы вернулись? - на его неподвижном лице нарисовалось нечто вроде изумления. -- Да, - а вместе со мной вернулись старые и новые проблемы, которые не заставят себя долго ждать. -- Как провели время? -- Хорошо. Не могла же я выложить ему все, что со мной случилось, да и хорошего по сути ничего не произошло, а плохое пусть лучше останется на моей совести. -- Ну что ж, рад, что вы вернулись. Можете приступать к своим непосредственным обязанностям. Я кивнула и собралась было уже уходить, как вспомнила ради чего сюда пришла. -- Простите, могу я у вас кое о чем спросить? -- Спрашивайте. Мне пришлось собрать все мое мужество, чтобы задать мучающий меня вопрос. -- Вы, Истон Виверен?
***
От воды исходит пар, он пах чем-то тягуче-сладким. Лепестки цветов плавали на поверхности и липли к влажной коже. Я напоминала себе муху завязшую в свежевынутой соте - мне было так же хорошо как и ей, до того момента, как крылышки и лапки прочно застряли в дурманящей жидкости. Лениво приоткрыв левый глаз, некоторое время наблюдала за неспешной работой мастера по маникюру. За поход сюда нужно было благодарить Истона, ведь теперь одну из тайн мне открыли... -- Вы, Истон Виверен? -- Когда-то меня действительно так звали, но, похоже, под этим именем вы знаете другого человека?
-- Как это случилось? -- На последнем курсе академии, я получил известие - умер мой отец. Неделю спустя семейный адвокат зачитал завещание, а также огромный список долгов и две закладные на наш дом. Тогда появился тот человек и предложил продать мне свое имя и жизнь. -- И вы согласились? -- Вы мне не поверите, но я никогда так не радовался, ведь жизнь такая жизнь была вовсе не по мне. Потомственный аристократ? Да, что мне с того титула? Конечно, я согласился. -- Вот значит как... - я ожидала совсем не такого. Собравшись было уходить, я получила одно замечание. -- Ивона. -- Да? -- Кошмарно выглядишь. -- Да? -- Своим видом распугаешь всех клиентов. Будь добра, сделай что-нибудь с собой, - при том, что голос Истона был совершенно лишен эмоций, звучало сказанное крайне нелестно. Я до сих пор чувствовала, что мои щеки пылают от стыда. Именно поэтому сейчас я отмокала в ванне с лепестками, с маской на лице и волосах, в одном из дорогих спа столицы, а не бежала со всех ног на встречу к Бесу. Иногда женщиной быть так приятно. Придя сюда, я в первую очередь попросила сделать что-нибудь с волосами, а потом поддалась на все эти приятные процедуры. После расслабляющей ванны, меня отправили на массаж. Вот об этом пункте траты неприличного количества денег, я не пожалела ни разу. У массажистки были просто божественные руки. Тело от ее манипуляций просто таяло, а душа была готова отлететь, куда не положено. Хотелось неприлично мурлыкать, но я старалась сдерживаться. -- Какая у вас интересная татуировка, - подала голос массажистка. -- Татуировка? -- Да, когда я нажимаю вот здесь, - она надавила на основание черепа на шее. - Проявляется узор, а потом постепенно исчезает. У меня внутри все сжалось, но пришлось взять себя в руки. -- А да, новая технология. Расслабиться, как следует, больше не получилось, я все думала, каким образом энергетические контуры начинают просвечиваться на физической оболочке. Скорее всего, конечно, массажистка воздействовала на какие-то особенно чувствительные точки, по крайней мере, в это хотелось верить. Спустя какое-то время пришла девушка и сняла маску с лица, нанеся на кожу какой-то густо пахнущий крем. Массаж продолжился и через несколько минут, я задремала. Будил меня уже парикмахер. Надев халат, я дошла до кресла и просыпалась под жужжание фена, с чашкой ароматного чая. Хорошо, что чай у меня был успокаивающий, а то бы я не так тихо оценила работу мастера. Коротко стриженые виски, и довольно длинные пряди сверху она укладывала крупными локонами на одну сторону, тем самым создавая объем. Не кошмар, просто довольно необычно потому, что я всю свою жизнь носила длинные волосы и даже в самых экстремальных ситуациях во время обучения не поддавалась желанию избавиться от них. А теперь? -- О, высшие, - простонала я, и закрыла лицо руками. -- Вам что-то не нравится? -- Нет, все нормально, - оставалось только привыкнуть к такой резкой перемене. Впрочем, мне ли не привыкать?
Я шла по улице, кутаясь в тонкое кашемировое пальто, и сетовала на собственную недальновидности, а вместе с этим и на непредсказуемую погоду. С реки дул промозглый ветер, делая пребывание на воздухе совсем неприятным. Там, где высились небоскребы, дыхание осени совсем не чувствовалось, а стоило покинуть центральную часть города, как становилось ясно, что лето давно покинуло это место. Выходя из салона, я хотела сразу отправиться к Бесу, но все время оттягивала момент, пока не пришла к выводу, что боюсь потерять и его. В итоге на набережную я вышла в таком дурном настроении, что впору топиться. Ветер больше не вился в длинных прядях, я задумчиво провела рукой по волосам и неожиданно рассмеялась. Если буду бояться, никогда не смогу приблизится к той жизни, о которой всегда мечтала.
На Пред-Вайде было ветрено. Тяжелые свинцовые тучи стремительно двигались в сторону острова, предвещая скорую бурю. Я наклонилась и расстегнула пряжки туфель. Ступни коснулись приятно влажных досок террасы перед домом. Где-то вдалеке раскатисто прогремел гром, ветер усилился и растрепал волосы. Волны накатывали на берег, слизывая сухой песок, до которого не дотягивались прежде. Подойдя к стеклянной стене, коснулась гладкой поверхности. Кажется, здесь уже давно никого не было, дом стоял пустой и выглядел мертвым. Внутри гнетущее ощущение пустоты только усилилось: заправленная кровать, пустой шкаф, стерильная чистота ванной и пустой, обесточенный холодильник. Отсюда не просто ушли, в спешке покидав вещи, а методично уничтожили любое проявление пребывания хозяина в доме. Я подошла к кровати и, сдернув покрывало, улеглась поперек, лицом к прозрачной стене. За окном потемнело еще сильнее, громыхнуло так, что зазвенели стекла, и в следующее мгновение небо разразилось сильным ливнем. Его мерный шум проникал через звукоизоляцию и навевал сон. Как не парадоксально, но буря заставила меня расслабиться и не думать о причинах, заставивших Беса покинуть это место. Я опустила голову на сложенные руки, веки налились тяжестью и опустились. Просыпалась я рывками, с трудом выпутываясь из навеянного непогодой сна. За окнами продолжала бушевать природа, ветер и дождь превратили окружающее пространство в серо-зеленый пенный коктейль. Вылезать из постели абсолютно не хотелось, но в Тризе меня ждала работа и масса нерешенных дел. Перемещение в пространстве теперь не было опасным, благодаря перстню я знала, как гасить остаточный след. И, тем не менее, я старалась не терять бдительности, полагаясь на одни лишь знания самати. В столице уже успело стемнеть. Я торопливо шагала по улице, ведущей к клубу, и пыталась придумать способ найти Беса. Визуальный поиск ничего не дал, как я и думала, таким образом, к нему пробиться нереально, а другого его убежища я не знала. Я вообще поразительно мало знала о нем, ну кроме дурного и непредсказуемого характера. Собственно последствия его действия я и наблюдала, но при этом могла поклясться головой, Бес и это предусмотрел, а значит - рядом с ним сейчас опасно. Что ж доверимся в этот раз... Клуб, как и полагалось жил своей суетливой жизнью, все готовились встречать первых посетителей. Поздоровавшись с охраной, я направилась в раздевалку, где была тут же облеплена танцовщицами. Всем было интересно мое внезапное возвращение и на мою бедную голову сыпались многочисленные вопросы. Отбивать меня пришлось Агнесс, которая, впрочем, тоже с удовольствием похрустела моими ребрами и отвесила дружеский подзатыльник, опять же за мое внезапное исчезновение. Только после этого мне было позволено переодеться и перевести дух. -- Больше не делай так, - тихо сказала Агнесс, когда в раздевалке не осталось никого кроме нас двоих. -- Я очень постараюсь, - отозвалась я, крепя на шею "намордник". В раздевалку заглянул Истон, окинул нас довольным взглядом и кивнул. -- За работу!
Глава 2. Теория свободного падения на практике.
Мы с Агнесс уже во второй заход носили коробки с разноцветными тряпочками для танцовщиц. Напарница постоянно хихикала, заглядывая внутрь коробок, и я предложила ознакомиться с содержимым, пока никого нет. В самый разгар веселья, когда Агнесс поверх куртки нацепила нечто блестящее и прозрачное, дверь распахнулась, и вошел хмурый Нуаро. Поздоровавшись со мной, он кивнул Агнесс и посоветовал не баловаться с инвентарем, если мы не хотим мозгового штурма от разозленных танцовщиц. Вообще подобные закупки делались каждый месяц, потому что, как выразился однажды хореограф - ежедневное небрежное разоблачение приводит к быстрому износу вещей, что же говорить про тонкое кружевное белье. -- Я собственно чего пришел. Ив, тебя сегодня снова на рецепшен ставят, будешь гостей принимать. Ты в зале, все как обычно. -- А что с новенькой администраторшей? - удивленно спросила Агнесс, выпутываясь из блестящей ткани. Нуаро картинно закатил глаза и прижал тыльную сторону ладони ко лбу. -- О, высшие! Ее там кто-то по заднице хлопнул, а она устроила скандал, угрожала в суд подать, еле утихомирили. Мы с напарницей переглянулись и демонстративно встали, обойдя мужчину с двух сторон. -- Я бы руку сломала, - как бы между прочим обронила Агнесс. -- Ага, суд - это как-то мелочно, совсем не по-нашему. За нашими спинами Нуаро издал звук похожий сдавленный вздох. А мы, толкаясь и беззвучно смеясь, вышли из гримерки. До начала работы клуба еще оставалась пара часов, и мы, не сговариваясь, свернули в сторону кухни. В своем желании перехватить чего-нибудь вкусненького мы оказались не одиноки, в уголке, сгорбившись над чашкой кофе, сидел хореограф Эмиль. -- Что случилось на этот раз? - вяло поинтересовалась Агнесс, явно не горящая желанием общаться с мужчиной. На ехидное замечание напарницы он отреагировал неожиданно резко, неприятно шаркнув по полу резко откинутым стулом. -- Женщина, нет в тебе ни капельки состраданья! - в темных глазах сверкнула обида и я поспешила отойти в сторону, чтобы не попасть под раздачу. -- Чего это он? - шепнула мне Агнесс. -- Эмиль, а что, в самом деле, стряслось? - участливо спросила я.
Он посмотрел на нас с высоты своего немаленького роста, сначала грозно, а потом, оценив степень нашей заинтересованности, стушевался и сел на неловко подобранный стул. -- Всю душу мне эта текучка вымотала! Только все в коллективе сладится, новенькие подтянутся до нужного уровня, а потом раз и у одной из этих куриц случается несчастная любовь, незапланированная беременность и еще тридцать три повода уйти. Поверьте мне, ни одна из них не воспринимает свою работу серьезно. На излияния Эмиля мы покивали с очень серьезными лицами и, сделав себе по чашке чая, забились в дальний угол. Облокотившись на стол, я подперла рукой щеку и скучающе уставилась на дверь. С момента возвращения на Авгурию прошло уже три недели, и это было самое спокойной время за всю мою жизнь. Буйные, но в целом безобидные клиенты не в счет. В течение этих дней я ежедневно наведывалась на Пред-Вайде, иногда оставаясь там на ночь, но Бес туда видимо возвращаться не собирался. -- О чем задумалась? - Агнесс подула на исходящий паром чай и сделала крошечный глоток. Сфокусировавшись на любопытном лице напарницы, я вытянула из корзиночки сразу две шоколадные конфеты и сунула в рот. -- Да вот, думаю, а не переквалифицироваться ли мне в стриптизерши? Зарплата больше, чаевые всегда. Мужики опять же, выбирай не хочу. -- Пфф! - фыркнула она. - Можно подумать, мужики возле тебя и без этого разврата не вьются. -- Не вьются, - досадливо поморщилась я, думая совсем о другом. Один точно не вьется. И где, гриар подери, его носит? Сколько бы я не убеждала себя в том, что у Беса есть причины скрываться, меня не покидало ощущение подвоха. Нет, я доверяла его чувствам, но вот всему остальному... Смущала цель, ради которой он сбагрил меня на Шанцури. Быть может, он знал, что прибыв обратно, я потеряю все ниточки, которые держала благодаря его присутствию рядом. Что без него, не смогу натворить дел, а преследователи окончательно потеряют мой след? Но неужели стремление уберечь меня сильнее того чувства... Додумать мне не дали. Вездесущая Агнесс ощутимо пнула меня по ботинку и кивнула на дверь. -- О, шеф! - напарница улыбнулась Истону во все тридцать два зуба и приветственно помахала рукой. Начальство ответило ей сдержанным кивком и, скользнув по мне как по пустому месту, медленно удалилось. С того памятного разговора, он вел себя со мной подчеркнуто вежливо и при любом удобном случае включал полный игнор. Чему я никак не могла найти объяснение. -- Чего это он? -- Работа у него такая, - хмыкнула я.
Ближе к ночи в распахнутые двери клуба потекли клиенты. Тех, кто заказывал столик или кабинку заранее, я сверяла со списком, который мне вручил Тан, а потом провожала в зал. Агнесс как обычно изображала из себя фарфоровую статую и из соображения какого-то извращенного чувства юмора строила глазки всем подряд. Когда с работой на рецепшене было закончено, я привычно натянула "намордник" и замерла на своем месте, по правую руку от сцены у противоположной стены от входа. Ночь потекла томительно медленно, постепенно менялись декорации на сцене, девочки сменяли друг друга, пока не истек первый час. В наушнике зашуршало дыхание напарницы. -- К нам идут еще гости. Я провожу. Я проследила, как ее гибкая фигурка скользнула в приоткрытую дверь и через несколько мгновений вернулась, сопровождая двух человек. Поправка, не человек, а одного шанцу и одного самати. Еще поправка - советника Брейка Гауди и Айвери Беса, что б их гриар подрал. Томительное ожидание одного и столь же сильное желание забыть другого. И все это "счастье" мне одной! Я застыла на своем месте, боясь пошевелиться, и с жадностью следила за каждым движением. Отсюда я могла видеть часть затылка Беса и сидящего лицом ко мне Брейка. Он о чем-то говорил, но шум от музыки и расстояние не позволяли мне разобрать ни слова. По виску скатилось что-то мокрое и холодное, я на автомате подняла руку и стерла влажный след от пота. Боковым зрением увидела странное шевеление, оказывается это гримасничала Агнесс и, не переставая, материлась в наушник, пытаясь привлечь мое внимание. -- Прости, задумалась, - только и смогла сказать я, виновато глядя на хмурую напарницу. -- Ни хрена себе задумалась! Ты видела этих двоих? О, отпад! Сейчас начнется нечто, смотри как наши курицы развыступались, я прямо чувствую, как в воздухе пахнет развратом, - ее голос понизился, а в интонации отчетливо проступило утробное рычание. -- А что в них такого необычного? Шанцу что ли никогда не видели? -- Пф! Что ты понимаешь? -- И правда... - фыркнула я. -- Девочки, не засоряем эфир, - пробасил Тан. -- Все-все, молчим, - за нас двоих ответила Агнесс и состроила мне страшные глаза. В ответ я только пожала плечами и нервным движением проверила, не сполз ли "намордник". Но все было в порядке, да и стояла я в густой тени, скрытая от слишком любопытных глаз. Действительно, с приходом этих двоих началось сумасшествие, девочки спускались со сцены и шли как загипнотизированные к их столику. За первыми было забавно наблюдать, считывать выражения лица Брейка и изредка ловить насмешливую улыбку на профиле Беса. Мальчики развлекались. Но, кажется, назойливое внимание их начало раздражать и девочки уходили ни с чем. Очень скоро поток желающих иссяк, и это навело меня на очень забавную мысль. Подойти и как ни в чем не бывало заговорить с ними, я не могла в принципе - Бес бы подобной выходки мне не простил. Да и я еще не настолько свихнулась от вынужденного расставания. Скорее напротив меня распирало желание оттоптать Бесу все любимые мозоли. -- Нес, я выйду? - шепнула я в микрофон. -- Ага. Осторожно пересекая зал, я быстрым шагом подошла к Агнесс и замерла рядом. -- Слушай, я тоже хочу попробовать, - заговорила я, прикрываю микрофон рукой. -- Что? - не поняла она. Я кивнула на шанцу и самати, ожидая увидеть, как на лице напарницы появится гаденькая улыбочка. Но она меня решила удивить. Деловито сунула руки в карманы и оценивающе прошлась по мне профессиональным взглядом. -- А не струсишь? -- Не-а, - лениво протянула я. -- И обломаться не боишься? -- Вот еще! Ну, я пошла, прикроешь, если что? -- Да ни вопрос. Скрывшись за дверью, я направилась в гримерку. Здесь тема для обсуждения была одна и сводилась она к простой бабьей позиции. Когда меня, наконец, заметили, повисла неловкая тишина, в которой был и страх увольнения, и неприязнь, и много другого, чего я старалась не идентифицировать. Я криво усмехнулась и громко озвучила свою идею. Присутствующий здесь Эмиль спал с лица и тяжело опустился на стул. В глазах девочек вспыхнул коллективный разум и меня поддержали с маниакальным рвением. Меня тут же накрасили, притащили кучу тряпочек, из которых мы вместе выбрали не слишком-то вычурные и простые плотные чулки без кружев и такой же комплект белья. На меня после недолгих колебаний нацепили черный парик. Я смотрела на себя в зеркале и видела шалую проститутку после жаркой ночи. Впрочем, меня это нисколько не волновало, главное в этом камуфляже невозможно разобрать ни одной характерной черты. Даже холодная сирень глаз, под напором черного, сверкающего макияжа приобрела странный сапфировый оттенок. Пока коллективный разум работал на мое преображение, ко мне прокрался Эмиль и с мировой тоской в глазах поинтересовался отнюдь не праздным вопросом. -- А ты танцевать умеешь? -- Эми, солнце наше, если после всего этого я, по-твоему мнению опозорюсь, честное слово, уволюсь не раздумывая, - я взяла его за изящно наманикюреные руки, которые больше подошли бы женщине, нежели чем двухметровому амбалу. -- Твоя уверенность вселяет в меня надежду, - гнусаво захихикал он, смущенно убирая руки за спину. Дальше меня почти на буксире проводили к выходу на сцену, пообещав включить что-нибудь зажигательное. Я стояла, прислонившись спиной к стене, и ждала, когда закончит свое выступление другая девочка. Мысли у меня в этот момент были странные. Танцевать я любила и умела, но, то были совершенно другие направления, не имеющие ничего общего со стрип-пластикой. Спасало только то, что я за последний месяц часами от нечего делать наблюдала за танцовщицами. Другой вопрос, для чего я все это собиралась сделать? От ужаса замерзли ноги и пальцы на руках, поэтому я стала интенсивно разогревать мышцы и разрабатывать суставы. Пока ширма, отделяющая меня от сцены, не шевельнулась и появилась полуголая танцовщица. Она ободряюще подмигнула и проскользнула мимо. Тут же заиграла новая композиция, я нервно сглотнула вязкую слюну и сделала шаг вперед. Тело моментально поймало нужный ритм, голова отключилась от выхваченного в темноте зала. Я не шла, а будто плыла, едва касаясь пальчиками пола. Меня внезапно окатило ощущение "уже происходившего когда-то". И точно. В академии нам преподавали танцы, не всем, а тем, кто мог ловить ритм, остальных учить бесполезно. Еще тогда учитель Айкомар вбивал в наши головы основы, на которых строился любой даже самый примитивный рисунок. Неважно как ты танцуешь, с партнером, в группе или держа в руках оружие, главное ритм. Я свой поймала, и стоило мне вынырнуть из воспоминаний, как едва не завалила изящную стойку на руках, лишь в последний момент выправилась и перетекла весом с рук на вытянутые носочки ног. После чего пружиняще вышла из крутого мостика. Волосы бросились в лицо, но я отвела их небрежным взмахом руки назад, качнула бедрами и сделала шаг в сторону шеста. Спиной ощутила холод металла и медленно сползла вниз, садясь на поперечный шпагат. Связки на внутренней стороне бедер заныли, но не настолько сильно, чтобы заволноваться. Музыка взорвалась ритмичным проигрышем, и я перетекла в вертикальное положение, сделав серию сальто, которая завершилась на самом краю сцены и едва успела погасить инерцию. Здесь я снова отключила голову, повторяя, некоторые из подсмотренных у танцовщиц движений, мешая их с классическими па и динамичными прыжками, искренне надеясь, что сей абстрактный танец, хоть сколько-нибудь выглядел привлекательно. Постепенно я заметила, что громкость музыки начинает стихать, а ритм, как биение сердца снижаться. Мне удалось не сбиться, перейдя на какие-то медленные и текучие движения, вернуть лицу томность бывалой шлюхи, вместо сосредоточенности и свесив ноги со сцены, спрыгнуть вниз. Я позволила себе вернуть нормальное зрение, которое до сих пор строго ограничивалось сценой и длинным подиумом с пилоном. Обвела сидящих за столиками рассеянным взглядом и чтобы окончательно не спалить собственной заинтересованности, принялась обходить крайние столики. Спустя всего лишь несколько секунд, поняла свою глупость. На мои округлые формы смотрели с вожделением, которое мужчины вовсе не собирались скрывать, ведь они пришли сюда вовсе не для этого. Пришлось импровизировать и увеличивать, увеличивать безопасное расстояние. Если бы мне нужны были деньги, я бы, пожалуй, не побрезговала, позволив себя облапать. Другое дело, что я не испытывала пиетета к деньгам и, тем более, к здешней публике. Моя цель не совпадала с их желаниями, и я не стала больше искушать судьбу, направилась прямиком к столику, где сидел Бес и советник. Мне показалось, что самое сложное уже позади, но как же я ошибалась. На меня обратили внимания не больше чем на остальных, но в моей ситуации это было даже на руку. Я играючи забралась на их стол и села, переставив бокал в сторону. Брейк посмотрел на меня сытым взглядом, чуть задержал внимание на груди и отвернулся в сторону. Рассмеявшись, я соскользнула со стола ему на колени и положила руки на плечи, чем вернула его внимание. Он был рядом, а я не чувствовала ничего кроме сожаления, такого же горького и злого, какое я испытала увидев его в компании с Тамарил, возле фонтана в Абиссэ. Опасно близко посмотрела в глаза, при этом следя за собственной мимикой. Я томно сощурилась и подарила такую сладкую улыбку, на какую только была способна, пробежалась по груди пальчиками и, упреждая его заинтересованность, упорхнула с колен. То, что я проделала, казалось весьма легкомысленно. Впрочем, я не собиралась себе льстить, советник вряд ли позарится на девочку из сприп-клуба. С самати нужно было вести себя еще осторожнее и постоянно помнить с кем рядом нахожусь. Жаль только удержать себя и рвущиеся эмоции оказалось делом не из легких. Я вдруг поняла, что стремительно теряю созданный образ, становлюсь скованной и неуклюжей. А он следил за каждым моим движением из-под опущенных ресниц - я медлила. И тут он сделал то, что заставило меня разозлиться и собрать волю в кулак. Бес протянул мне руку... С каким-то злобным торжеством я осознала, что протянутая рука вовсе не предназначалась Ивоне Теренс, она была предложена неизвестной танцовщице из стрип-клуба. На его счастье я собиралась сохранить инкогнито до конца, поэтому вложила свою ладошку в его руку и позволила утянуть себя на колени. На мгновение я окунулась с тепло исходящее от самати, успела пригреться, а потом стерла с лица умиротворение, вернув выражение пьяной томности. Он не стал распускать руки, всего лишь придерживая за талию. Мне хватало и того - его прикосновения жгли кожу. Ты ведь не знаешь, кто я? - вопросительно смотрела я, понимая, что не стоит больше задерживаться рядом. В груди тоскливо сжалось. Его взгляд поверхностно блуждал по моему лицу, без тени узнавания. Маскировка, мать ее... - ругнулась я, слепо ткнувшись ему в грудь, скатилась с колен, на место возле. Послала два воздушных поцелуя и, кувыркнувшись по столу, приземлилась на пол. Едва оказавшись в гримерке, сгребла свои вещи в кучу и под удивленные взгляды девочек вышла. В коридоре стоял такой мат, что я покраснела и, прикрыв уши ладошками, на цыпочках прошмыгнула в раздевалку. Натягивая штаны трясущимися руками, судорожно соображала, как оправдаться перед начальником и Эмилем, которые орали на весь клуб. Кнопки на наморднике никак не застегиваться, поэтому пришлось сунуть его за пояс. Нужно было умыться, смыть тяжелый и приметный макияж, прежде чем возвращаться в зал. Быстро, как только возможно, отмыла лицо, поправила смятые под париком волосы и застегнула на шее намордник. За дверьми раздевалки, где-то ближе к посту охраны по-прежнему громыхало начальственное порицание. На пути в зал завернула на кухню и, перехватив одну из официанток, отдала ей сложенную пополам салфетку, попросила передать ее русоволосому красавчику за седьмым столиком. Та понятливо кивнула и исчезла в рабочем коридоре. В записке я просила Беса быть завтра в полдень на набережной напротив школы боевых искусств. Я так же не стала искушать судьбу и, минуту погодя, пошла за ней следом, радуясь, что идти мимо взбешенных мужчин мне не придется. Выйдя из темной ниши, чуть в стороне от поста Агнесс, я медленно приблизилась к ней и замерла рядом. Напарница ухватила меня за рукав и зашептала, зажав рукой микрофон. -- Ну ты даешь, - она едва сдерживала смех. -- Я не очень опозорилась? -- Ты очень выделилась, - прыснула она. - Если ты еще не в курсе, то, как раз в начале твоего выступления, сюда зашел шеф, проверить все ли в порядке. -- Он что? Видел? -- Видел, - припечатала напарница. - Даже то, как ты извивалась на коленках у шанцу, а потом долго пытал Эмиля, что за самородок такой танцевал. -- И? - севшим голосом спросила я. -- Да ничего, - Агнесс уже откровенно ржала надо мной. - Не знаю, но парни на связь почему-то не выходят. Тут я заметила, как возле дверей стоит Истон, и сверлит меня недовольным взглядом из-под блестящей оправы очков. Скорчив Агнесс вымученную рожицу, наклонилась к самому уху. -- А ты когда-нибудь слышала, как шеф ругается матом? -- Что??? Мужчина выразительно кивнул на дверь и вышел. Меня рвало на части, хотелось понаблюдать за Бесом, но и проигнорировать условный приказ начальника считала неправильным. Строго рассудив, что самати уже никуда от меня не денется, я последовала за Истоном. Он ждал меня за дверью, и смотрел в одну точку с абсолютно непроницаемым лицом. -- За мной, - сухо бросил он и скрылся в скупо освещенном коридоре. Как ни странно он привел меня вовсе не в кабинет, а на кухню, где в самый разгар рабочей ночи было пустынно. И тут его прорвало. -- Ты хоть понимаешь что творишь? - тихо, а оттого более действенно прозвучали его слова. У меня зачесались кулаки, первые отзвуки зарождающегося раздражения наждачкой прошлись по спине. Меня собирались отчитать, причем как маленького ребенка. -- Определенно. -- Разве я просил тебя лезть на сцену? -- Нет, - попытки сбросить напряжение, угнездившееся в центре лба и теперь давившее на глаза никак не удавалось. -- Зачем ты вообще это сделала? - вот мы и добрались до сути проблемы. -- Вам не понравилось? - я посмотрела на него самым невинным взглядом на который была способна. -- Нет, - мужчина оказался застигнут врасплох. -- Нет - в смысле не понравилось, или нет - понравилось? - на всякий случай уточнила я, сосредоточенно массируя переносицу. -- Ты издеваешься надо мной?! - вспылил Истон, наконец, выходя из состояния ледяного истукана. -- Да, - хмыкнула я, усаживаясь за стол. -- Кажется, я не с того начал, - устало произнес он, поправляя очки. - Я думал вы умная женщина... -- Ну вот, опять на "вы". -- Не перебивай Ивона. Когда ты уехала, клуб трясли. Одна проверка за другой. И все они искали одно и то же, не догадываешься, о чем я? Мне пришлось поднять все свои связи, чтобы нас оставили в покое. Слава высшим, что ты не значишься в списках работников, иначе... -- Вы уже знаете, кто я? - внезапная догадка бросила меня в холодный пот. -- К сожалению. -- Что вы хотите? Неужели уже кто-то знает, что моя смерть оказалась очередной фикцией? -- Ничего, - отмахнулся он. - Но те люди... гости, ты ведь их знаешь, не так ли? -- Знаю. -- Не искушай судьбу, - с этими словами Истон развернулся и последовал к выходу. Меня его слова испугали, я подорвалась с места и, схватив за руку, остановила. Все что успела прочитать по его лицу, за тот краткий момент его растерянности, это какая-то обреченность. А мое желание искать причины такому поведению, я весьма малодушно задвинула подальше. Совесть и без того грызла безостановочно. -- Простите, меня, - покаянно опустив глаза, пробормотала я. -- Оставь извинения при себе, - холодно отчеканил он. - Если у тебя хватило ума подойти к тому, кто лично приложил руку к твоей смерти... Извини, но у меня нет приличных выражений, чтобы выразить всю глубину твоего идиотизма. В висках застучало. Вникнуть в слова Истона мне не позволяла разболевшаяся голова, разом лишившая трезвого рассудка. Пальцы разжались на его запястье, я пробежалась холодными кончиками по лбу и сжала влажные от испарины виски. Потребовалось ни меньше минуты, чтобы загнать боль подальше. Я отступила назад, подумав, подошла к единственному окну и дернула ручку на себя. Холодный ночной воздух ударил в лицо, сзади послышался тяжелый вздох. -- Ты ведь не знала? -- У советника оказывается слишком много талантов, - рассеяно произнесла я, гнездясь на холодном подоконнике. - Непонятно другое, зачем ему это делать? Вопрос повис в пустой кухне. Истон ушел, так и не наорав на меня за мою выходку, чего я, безусловно, заслужила. -- Интересно... - я провела рукой по растрепанной гриве отросших волос. - А каковы первоисточники вашей шеф осведомленности? Окружающие меня стали напоминать шевелящийся клубок змей, в котором не узнать, чей хвост зажат в руке и насколько быстрым окажется бросок, а укус ядовитым.
*** Утром напомнила о себе головная боль, загнанная вчера в дальний уголок сознанья. Слепо пошарив по прикроватной тумбочке, с нескрываемым омерзением глотнула обезболивающего прямо из горла, не разводя и не отмеряя дозу. За последние недели это была уже не первая бутылочка борзы, которую доставать приходилось через третьи руки и за бешеные деньги. Принимать борзу вовнутрь, наверное, не догадался никто кроме меня. Токсичная вытяжка просто напросто сжигала подчистую любые мягкие ткани, а тем более слизистые и желудок, но мне было откровенно плевать на такие мелочи. С телом я справлялась с легкостью благодаря энергии самати. С головной же болью, которая служила откатом после тесного общения с дивенами, не справлялось ничто. Борза дарила нечто вроде облегчения, временно глуша ее эпицентр. Отдышавшись и провалявшись еще с полчаса, я начала потихоньку собираться. Настроение скакало от отметки сносно, до того, что могло превратить в ад существование одного отдельно взятого самати. Да-да, собиралась на встречу именно с ним, если он таки догадался прочесть записку, а не выкинуть ее до того момента. Даже если не поверит, что писала ее я, придет из чистого любопытства. Надеялась и думала - так все и будет. Должно. Сегодня я одевалась с толком. Джинсы, теплый свитер, куртка, шарф по самые глаза и удобные ботинки без каблуков. За окном завывал ветер, который наконец-то добрался до сердца Тризы и теперь свободно гулял между стрелами высоток. Спустившись на кухню, я сделала себе чай и, не желая тянуть на себя ненужное внимание завтракающих коллег, поспешно вышла. Дуя на дымящийся чай, медленно прихлебывала на ходу. На рецепшене получать по шее от Тана не пришлось по причине его отсутствия. Выйдя из клуба, я не спеша двинулась в сторону стоянки такси. Сев в люфтер, назвала адрес и, развалившись на сиденье, уставилась в окно. Машина плавно набрала высоту, и ювелирно встроилась в плотный поток себе подобных. За окном неспешно проплыл район развлечений, сменившись плотной застройкой прилегающей к центральному парку. Мелькнул и остался позади дальний край императорского сада, за которым начинался блок правительственных и учебных учреждений. Я отвернулась, едва знакомый забор академии замаячил впереди. Не хочу. Больно... Больше я в окно не смотрела, допивала остывший чай и считала минуты до конца поездки, а их оставалось ни много, ни мало - десять. Про вчерашнее старалась не думать, старалась и не могла. Ведь чего мне стоило просто написать записку и все, без выкрутасов. Нет же, надо было довести до белого каления шефа, подвести Эмиля и вконец испортить отношения с собственной совестью. Но было одно "но", благодаря которому я еще не сожрала себя за вчерашнюю проделку, я стала обладательницей очень интересных сведений. Советник Гауди был причастен к нападению на меня в памятный вечер перед моей не менее памятной смертью. Зачем? Спрашивать себя я устала и измучилась. Чего же он так убивался после, самолично приперевшись в имение. И для кого тогда предназначался разыгранный спектакль? По пальцам потекло что-то теплое, я перевела изумленный взгляд на руку, в которой держала пластиковый стакан. Он него остался только покореженный каркас, покрытый сетью трещин, а через них сочился недопитый чай. -- Паршивый день, - тоскливо протянула я.
На набережной пробирало от стылого холода до самых костей, не смотря на теплую одежду. Я грела руки в карманах, подпирая одним плечом стену. Приехав на полчаса раньше назначенного времени, не думала, что увижу его на месте встречи. Сгорбившись, он опирался локтями на каменный столбик ограждения. Ветер трепал волосы, скрывая от меня выражение его лица. За те десяток минут, что я за ним наблюдала, он ни разу не обернулся и не пошевелился. Над рекой носились крикливые чайки, свинцовая поверхность рябила в глазах, отражая блики редких солнечных лучей. Ноги были готовы сорваться в бег, а глупое сердце все оттягивало и оттягивало момент встречи. Сомнения до сих пор мучили меня, вставая стеной воспоминаний вчерашней ночи. -- Что же ты медлишь? - послышался позади тихий, простуженный голос, а на плечи опустились тяжелые руки. Я вздрогнула и от неожиданности присела, но цепкие пальцы впились в плечи и дернули вверх. Мужчина чуть вышел из-за спины, так, что я смогла видеть его лицо. -- Вы? - момент узнавания растянулся на долгие секунды. Он выглядел так же как в день моего отъезда из Ицхари. Светлые волосы ерошил ветер и бросал в лицо, зеленые, самые обычные глаза щурились, пряча эмоции за веером пушистых ресниц. На небритые щеки дошла бледная тень слабой улыбки. -- Вот я и нашел тебя. Действительно нашел. Вопрос в том, кто нашел и для чего? -- Холодно, - зябко поежилась я, с тоскою глядя на недостижимо далекую фигуру Беса. -- Пришлось побегать, - помолчав, сказал он. -- Где я прокололась? - встрепенулась, попыталась переместиться, но зрение лишь на мгновение расфокусировалось и ничего не произошло. Плечи ощутимо сжали, и я поняла, что уйти, не попрощавшись, не получится. Мотнув головой, он скосил на меня глаза. -- Нет, это не ты.
-- Раздолбай, - обреченно прошипела я, сверля спину Беса. -- Идем, - хмыкнул он в ответ на нелестное высказывание и развернул, увлекая за собой. Несколько метров я покорно шла, глядя себе под ноги, потом резко затормозила, бросила тело вниз, сбивая подсечкой расслабившегося мужчину. Похоже, я действительно достаточно усыпила его бдительность. Того времени, что он приходил в себя, мне бы хватило, чтобы переместиться, но не убежать. А перемещаться я по-прежнему не могла, кто-то надежно отрезал мне все обходные пути. Я с отвращением взирала на поднимающегося самати. -- Ну? - он отряхнул ладони и спокойно посмотрел на меня. - Готова к общению? Криво усмехнувшись, развела руки в сторону. -- Как пожелаете. Ему даже не понадобилось прикасаться ко мне, чтобы переместиться. И, кажется, на этот раз я действительно влипла. Мы находились в тюремной камере, по углам которой стояли четверо мужчин. Зеленоглазый кивнул мне на стул, а сам расположился на привинченной к стене койке. -- Поговорим? - вопрос болезненным эхом отозвался в висках. -- Спрашивайте, - безразлично ответила я. -- Твое имя. Мое имя? Имя... как же... -- Иррати Ино, - улыбаясь, шепчу я. -- Ложь! - и в голосе такая убежденность. Пришлось слазить в карман и продемонстрировать удостоверение личности. Самати покачал головой и заинтересованно окинул меня взглядом. - Ты совсем не похожа на их женщин. -- Да, как скажете, - отмахнулась я. - Но раз уж вы знаете мое имя, могу я узнать ваше, безликий? -- Которое из? Пожала плечами. -- Подойдет любое. -- Апостол, - хитро смотрит из-под светлых ресниц, пряча улыбку за высоким воротником. После этого можно было опускать занавес. Туше! Но я заставила себя удержать безразличное выражение на лице. -- Не скажу, что мне приятно познакомиться, обстоятельства не те. -- Ничего, - он повернулся к ближайшему из мужчин, до сих пор изображавших каменные изваяния. - Начинайте. Меня запирали, просто и элегантно создавая непроницаемый контур. Не скажу, что не ожидала такого поворота, но вот так оперативно... вы успели подготовиться за время моего отсутствия, безликий. Самати заметил мой интерес к происходящему, хотя на самом деле простой человек ничего не увидел бы и не почувствовал. -- Для твоей же безопасности, - деловито произнес он, складывая руки на груди. - А теперь к делу. Ты ведь знаешь для чего я тебя искал? -- Есть некоторые подозрения, - неопределенно ответила я. -- Тогда ответь мне... - он замолчал, мрачно разглядывая стену напротив. Молчание затягивалось и начинало нервировать. Помимо прочего нервировали слившиеся с тенями самати. Я пошевелила замерзшими пальцами и попыталась ощутить, насколько прочна окутавшая помещение сеть. Но то ли онемевшие пальцы не чувствовали ее, то ли меня заблокировали. Совсем. -- Спрашивайте! - не выдержала я, подаваясь вперед. -- Где Катара? - Апостол не смотрел на меня, но не трудно было догадаться, насколько его беспокоит эта тема. Катара... И что мне ему сказать? Прости дорогой, но твоя любимая ушла не оглядываясь? Не сказала прощальных слов, не оставила предсмертной записки, бросила тебя? Она и мне ничего не сказала, но какое это имеет значение теперь. -- Она ушла, - сорвалось у меня с губ прежде, чем я успела подумать, чем это может обернуться. -- Куда? Напряжение можно черпать ложкой. Я спрятала глаза, отвернулась. Ну почему она выбрала меня? Почему не дала подохнуть в том кубе? Руки замерзли насмерть и я сунула их в карманы куртки, где тепло шло от тела. -- Я не знаю. -- Не ври мне! - он неожиданно оказался рядом, схватил за воротник и поднял. Ноги оторвались от пола и повисли в воздухе. У меня, кажется, сдали нервы, потому что по щекам текли обжигающе горячие слезы. Воротник куртки душил, но я не делала ничего, болтаясь в его руках безвольной куклой. -- Я так устала, - прохрипела я. Перед глазами плавали разноцветные пятна и ощущение приближающего беспамятства вызывало лишь глубокое удовлетворение. Если она не сказала мне ничего, значит, не хотела, чтобы знал и ты, безликий. Я буду молчать, клянусь Высшими и Дивенами, не пророню больше не слова. Пусть лезет в голову, выворачивает сознание наизнанку, но ничего он от меня не узнает. Он выпустил ворот из рук раньше, чем я потеряла сознание. Кулем рухнув у его ног, жадно хватала воздух. На душе было гадко оттого, что я опять стояла перед выбором. Поганым выбором надо сказать, и это еще раз подтвердил заговоривший самати. -- Впрочем, с этим можно разобраться позже, - он отошел в сторону. Звуки шагов отдались, пока не замерли где-то у меня за спиной. - Ты же прекрасно знаешь, кто ты, как и то, какой властью обладаешь, - сказав это он глухо рассмеялся. Отличная вышла шутка, что говорить. Власть у запертой в клетке, как это в духе самати. - Очень жаль, но на моей стороне численность, а ты неопытна, хоть и осторожна. -- Вы хотите разбудить их всех? - от звука собственного голоса я вздрогнула, настолько чужим он мне показался. -- Это не так уж трудно, поверь мне. А то что должна сделать ты, намного... намного сложнее. Если бы у меня было больше времени и терпения, я бы нашел еще парочку таких как ты для верности. Но, увы, это не так просто. Ты же очень заметно потопталась на совести одного из нас. Лазарь, если помнишь. -- Помню, - эхом отозвалась я. -- Отказ помогать мне автоматически приводит в действие наказание за возврат изгнаннику его энергии. Удобно, правда? Вижу, ты не удивлена, тем лучше. Я даю тебе неделю на обдумывание моего предложения, - холодный и безразличный, чеканящий каждое слово самати проявил свою истинную сущность во всей красе. -- Пока я слышала только угрозы, - поднявшись на ноги, повернулась к нему лицом. - Ни о каком предложении речи не шло. И что я получу, выполнив ваше желание? -- Надо же в вас проснулась деловая хватка. Браво! - он поаплодировал мне и нехорошо улыбнулся. - Подчинитесь, и я оставлю вас - тебя и Беса, в покое... - многозначительная пауза и он делал жест своим подчиненным, те безмолвными тенями скользят мимо и скрываясь за дверью. - Оставлю, если выживешь. Так вот чего боялся Бес, отправляя меня на Шанцури, не понятно только на что он рассчитывал, оттягивая, в общем-то, неизбежное. Может быть, он думал, что попав в дорогое для себя место, я малодушно решу остаться? Серьезно задумавшись над подобной возможностью, пришла к выводу совершенно мне не нравящемуся. Ведь я действительно могла остаться там, а вспомнив, в какой спешке мы с ним прощались, только уверилась в этом.
Три дня прошли как в тумане. Меня круглосуточно охраняли, еще один самати приносил еду и если в первое время аппетит еще присутствовал, то на третий день есть я уже не могла. Жестокая головная боль без борзы кроила мой мозг на беспомощный фарш. С койки я не вставала, ломало так, что сил не оставалось даже открыть глаза. Из последних сил сдерживая рвущиеся стоны, кусала губы до крови. От солоноватого привкуса подташнивало, и я была абсолютно беспомощна. Попытка уйти в медитативное состояние провалилась, концентрация, банально не удавалась все по той же причине, и только сон приносил кратковременное, но сомнительное облегчение. Четвертый день стал самым кошмарным, сил контролировать себя просто не осталось. Про откаты у шанцу после отъезда с родной планеты я слышала, но никогда не заостряла внимания. В прошлый раз ничего подобного не было, в этот все происходило по-другому. Дивен будь он неладен, я провела рядом с ним слишком много времени. Когда мне пришлось улететь, привязь слишком сильно натянулась и, судя по всему, собиралась задушить окончательно. Будь я на свободе, рано или поздно нашла бы способ избавится от нее, в крайнем случае, обратилась с запросом к самим шанцу, а так... -- Похоже на ломку, - до затуманенного разума доносились голоса самати. -- Вчера она еще молчала, и вроде все было в порядке. -- Нужно доложить... -- Сделаю... Прошла гриарова вечность прежде чем меня пришли навестить. Зашуршал по бетонному полу придвигаемый к койке стул. На лоб легла холодная ладонь, я дернула и попыталась сбросить ее, но переоценила свои силы, движение получилось вялым и беспомощным. -- Иррати, ты меня слышишь? - позвал меня смутно знакомый голос. Усилием воли, я отогнала черную пелену невыносимой боли и разлепила сухие губы, но вместо вразумительного ответа вырвалось лишь неясное мычание. -- Вы принимаете наркотики? Я отрицательно мотнула головой и, преодолевая сильнейшее сопротивление, открыла глаза.
-- Хорошо, - произнес он. Апостол пристально изучал мое лицо, словно там был ответ на его вопрос. - Я кое-что знаю о духовной составляющей жизни шанцу, и если мои догадки верны, то все очень... хреново. Мне надо подумать, - наконец, пришел к выводу он. Если он ничего не придумает, то мои мозги точно ничего не спасет, а сумасшествие в пакет бессмертия явно не входило. Упрекать себя в раздолбайстве было уже поздно. Успокаивало только то, что Апостол постарается не упустить шанс в моем лице и любой ценой сохранит мне жизнь и рассудок. Сколько он так медитировал, глядя куда-то сквозь меня, я затруднялась сказать. Но неожиданно меня неслабо подбросило на койке, самати начал что-то говорить, на чужом рычащем языке, которого я никогда не слышала, но знала очень хорошо. Кольцо, дери его... Боль затуманивающая разум, не давала мне уловить ни смысла, ни отдельно взятых слов и это было прекрасно. Мне совершенно не горело вдаваться в подробности, сейчас я позволяла себе плыть по течению. Чем дольше он говорил, тем сильнее становилась боль, будто концентрируясь в одной точке, а потом как-то резко схлынула, оставив после себя противную муть в желудке и бесконечную слабость. Последние отзвуки его голоса стихли. Апостол пересел со стула на край койки и, подложив руку мне под голову, поднял. Я тяжело оперлась на холодную стену, меня потряхивало от слабости. -- А теперь, - сухо произнес. - Я надеюсь услышать внятное объяснение насчет твоего состояния. Губы сами собой скривились. -- Если вы достанете мне борзу, то я, пожалуй, доживу до часа "Х". Самати повернулся к открытым дверям, в которых маячил охранник и кивнул ему. Тот чуть склонил голову и без лишних слов удалился. -- Я ничего не знаю про откаты такой силы, - борясь с тошнотой, ответила я. - Но борза отлично блокирует боль почти на сутки. Позже, я свяжусь с кланом и выясню, как можно решить эту проблему. Вас устроит такой ответ? -- Более чем. К тому, мне кажется, ты уже все для себя решила. -- Решила, - бледно отозвалась я, прикладывая руку к пылающему лбу. - Но у меня есть еще три дня, что придумать, как оставить вас с носом. -- Даже так? - беззлобно рассмеялся самати, вставая с койки и обходя камеру по периметру, будто проверяя так ли надежен его защитный контур. Потом ругнулся и стремительно вышел, а когда вернулся, был не один. Те самые четверо мужчин, заняли свои прежние позиции по углам и застыли, сливаясь с тенями. Это было мое время смеяться, но хватило сил лишь на мрачную улыбку. То, что я ткнула Апостола в его же недосмотр, вовсе не было случайностью. Все то время, пока я валялась в весьма непрезентабельном виде, сущность самати внутри меня с каким-то звериным упорством тянула энергию, куда только могла дотянуться, и контур пострадал именно из-за нее. Видя мое неприкрытое злорадство, Апостол остановился напротив и сложил руки на груди. -- Кажется, тебя забавляет сложившаяся ситуация, - завуалированный интерес, заставил меня напрячься. - Удивительно, что ты упустила возможность сбежать, ведь спустя пару часов истончившийся барьер рухнул. -- А вам не приходило в голову, что я могла не дожить в трезвом уме до его падания? -- Ах да, это действительно проблема. Но помогать больше не будете, так? -- Несомненно. -- Пожалуй, вы гораздо интереснее, чем мне показалось вначале, - он провел руками по светлым, словно выгоревшим на солнце волосам. -- Держите свое слово, - процедила я, перебирая в голове полученные от кольца знания и прикидывала свои шансы. После ухода Апостола боль потихоньку начала возвращаться, впрочем, быстрее вернулся самати с упаковкой ампул и охапкой шприцев. Покрутив пальцем у виска, я сломала ампулу и вытряхнула содержание в рот. Охранник схватился было за только закрытую дверь, но обратив внимание, на мое довольное выражение лица, забился в свой угол и больше не подавал признаков жизни. Меня же все больше отпускало, мысли прояснялись, а слабость отходила на дальний план. Контур я по-прежнему не могла видеть, но как не странно чувствовала. И я решила сделала то, чего не делала с тех пор как заполучила кольцо. Как раньше, чтобы увидеть собственный энергетический узор сначала погрузилась в сознание, подцепила плетения, перетянула их на поверхность физического тела, и только совершив все эти манипуляции, смогла посмотреть, что же на самом деле меня окружает. Структура контура выглядела как спутанный, но единый клубок нитей. Едва различимые полутона четырех разных энергий настолько тонко перетекали друг в друга, что и нечего думать распутать их. Я протянула руку и пошевелила пальцами, нити отозвались возмущенным перезвоном и в камеру тут же заглянул обеспокоенный охранник. Фыркнув, продолжила исследовать контур, не обращая внимания на самати. Слепое прощупывание не дало абсолютно ничего, кроме диагностики я не могла здесь ничего большего. С другой стороны, где-то глубоко внутри зрела уверенность в уязвимости, с виду неприступного, барьера. Через несколько часов меня навестил еще один самати, одарив холодным ужином и пожеланием не провоцировать их на крайние меры. Уточнять, чем являются крайние меры, я благоразумно не стала, но отметила занятную особенность. Когда самати уходил, туго сплетенные нити барьера чуть сменили интенсивность. Что-то это наверняка значило, но вот что?
Пятый и шестой день прошли однообразно спокойно, я окончательно оправилась от недавнего недуга, а благодаря борзе больше не беспокоила своих надзирателей. От нечего делать, осваивала пространство камеры. Разминка, основные элементы рукопашного боя, акробатика и бой с воображаемым противником. Похоже, скукой страдала не я одна, охранник, который бессменно стоял на своем посту, не без интереса наблюдал за моими эскападами. Сегодня скакать юлой и обливаться потом, не было ни малейшего желания, а отсутствие возможности принять душ вовсе вгоняло в глухую тоску. Вот тогда от нечего делать, я стащила с койки одеяло и села на пол возле двери, принялась сверлить взглядом мужчину. Самати такой финт нисколько не побеспокоил, а в отсутствие реакции стало скучно. Хмуро оглядев осточертевший своим постоянством контур, я на полном наитии дернула отросшими ноготками одну из нитей. Нить послушно дрогнула и завибрировала, а несколько мгновений спустя подключился весь клубок. Перевернувшись на живот, я подперла голову рукой и стала бездумно дергать нити, как струны на литии. Пальцы слишком хорошо помнили задолбленные аккорды, выводили полузабытую мелодию. Погрузившись в мрачные мысли о своем безрадостном будущем, уже не обращала внимания на порхающие вверх-вниз пальцы. Последний аккорд дрожащей тональностью истаял, я подняла сонные глаза на охранника, но вместо него увидела перекошенное от злости лицо Апостола. Он что-то говорил, причем довольно эмоционально, но односторонняя звуковая блокада не позволила мне разобрать и слова. Я перетекла в сидячее положение и попыталась понять, что не так. А не так было все. В дверь ломились с такой силой, что он количества скопившейся за дверями энергии заломило зубы. Они не могли открыть дверь, а я как дура взирала на самати в немом изумлении. Прислушавшись к себе, отметила некоторую странность, контур, который до сих пор ощущался как инородное тело, теперь пульсировал в такт моей энергетической оболочке. Кажется, меня здесь больше ничего не держало... Выпрямившись в полный рост, я послала воздушный поцелуй Апостолу и переместилась прочь.
Глава 3. Тактика и стратегия.
Видимо к моим внезапным исчезновениям уже относились спокойно, по крайней мере, встретивший меня на проходной Нуаро, только устало махнул рукой. -- Затыкать дыры приходится все равно, чем попало, - философски ответил он мне на вопрос об увольнении. По поводу мнения начальства он тоже был в курсе, но обошел эту тему, обронив, что на данный момент шефа нет на месте и неизвестно, когда появится. Поднявшись на жилой этаж, я собрала свое немногочисленное барахло и перенеслась в Абиссэ. В моей комнате было пыльно, но на данный момент меня это не волновало. Я стянула чехол с кровати и полезла в шкаф, где стопками лежало чистое белье, герметично упакованное в пластик. Сорвала пломбу, застелила постель, из гардеробной принесла чистый халат, пару полотенец и перенеслась в пещеры за озером. Раздевалась, торопливо сдирая с себя пропитанную потом и усталостью одежду, а когда осталась нагишом без промедленья окунулась в молочно-серебристую воду источника. Тело постепенно отогревалось, голова прояснилась, наполнив мысли потоком мельтешащих догадок. -- Зачем Брейку убивать меня? - произнесла я вслух, надеясь, что так слова обретут хоть какой-то смысл. Еще один вопрос, для кого он устроил представление в поместье. И еще, почему Бес в тот же день совершил мое убийство у всех на глазах. Именно в таком наборе и в таком порядке, это больше смахивало на цепочку событий. И если припомнить, что не так давно это двое мило общались в нашем бардаке, то можно предположить заговор. -- За-аговор, - губы растянулись в холодной улыбке. Брейк устраивает проход двум отморозкам в императорский дворец, и они весьма достоверно убивают меня в дамской уборной. Там, например, часом спустя мое тело обнаруживает какая-нибудь дама, и план работает дальше. Поскольку оба знают, что я не умру ни при каких условиях, они ничем не рискуют. Дальше... Мне повезло, чего не скажешь о тех бедолагах. И раз план не удался, вступает Бес, разыгрывая эффектное шоу. Обиженная и расстроенная я несусь в Абиссэ, и уже там Брейк разыгрывает безутешного возлюбленного, а Тамарил только усугубляет момент. Бесу выгодно мое "устранение" по понятным причинам, Брейку... кто ж его, гриар раздери, знает. Но видимо причина есть. Была... Потерев занывшие виски, я ушла под воду. Взъерошила волосы, чтобы они намокли полностью, и сидела, пока в легких не закончился воздух.
К сожалению, прошлое нельзя переиграть, поэтому меня занимало другое. Беспокоил Апостол, у которого на уме было совершенно непонятно что. Во время знакомства он проявил себя слишком эмоционально, показал заботу, но все его действия диктовала необходимость. Именно это меня и беспокоило. Апостол непредсказуем. Сегодня он мягкий, завтра схватит меня за хвост и приставит нож к горлу, а если и это не поможет... на этом мое моменте мое воображение выбросило белый флаг. Конечно, обнаружить меня, вопрос времени. И что самое поганое, если я сейчас вдруг исчезну, поставив интересы моего мира выше собственных, ничего не изменится. Они найдут другого полукровку и заставят сделать все. Все чего захочет Апостол.
*** Ближе к ночи я вернулась в закрытую комнату клуба, как раз, чтобы успеть переодеться и получить взбучку от Агнесс, которую, похоже, сильнее всего волновали мои внезапные исчезновения. Я привычно заглянула к ребятам на входе и заметила женщину, стоящую с планшетом. Приветственно кивнула Тану, но хмурый начальник безопасности, качнул головой и поманил к себе. Мы отошли с ним в сторонку, где Тан поведал мне проникновенную историю, про приболевшего подопечного, который обычно следил за работой сканера, а также, что с Агнесс он договорился и она не против. -- Уж, будь добра, помоги старику, - так закончил свою проникновенную речь хитро улыбающийся мужчина. Стариком Тан не мог считаться даже с натяжкой, а возможность провести с полдесятка часов перед компьютером, совсем не вдохновляла, но раз уж так просят, то почему бы не помочь. Тогда же я вспомнила слова Нуаро о дырах, которые приходится затыкать, кем попало. Чувствовать себя "кем попало" я не любила, поэтому заняв место выбывшего из строя, настроилась на серьезную работу. Запустила сканер на полную мощность, вывела окна наблюдения через плотную голограмму, влезла в программу и открыла процессы. Пока клуб не открыл свои гостеприимные двери, сбегала на кухню и насыпала кулек конфет. На обратном пути меня поймал Нуаро и долго витиевато извинялся, будто сделал что-то действительно нехорошее. Я пригрозила ему, что обижусь, в самом деле, если он не перестанет ломать комедию и поскакала обратно. Протестировала сканер и высыпала на стол возле трехмерной голограммы конфеты. Работать с разнообразными охранными системами нас учили, как и отслеживать правильное функционирование системы. Прошел почти час, появились первые клиенты, я смотрела, как они проходят через рамку и в микрофон сообщала, что все нормально. Хорошо было до тех пор, пока в окне процессов не прописалась какая-то ерунда и тут же исчезла. Я напряглась и стала ждать повторения, его не последовало, но ровно через час произошло тоже самое. Фыркнув в микрофон, попросила Тана пройти через сканер. И... Я ошалело смотрела, как крупногабаритный мужчина проходит, и машина не видит ничего. Вооруженный Тан чист, как младенец из лона матери. Это стало большим сюрпризом для всех и повод задуматься об одном не так уж давнем происшествии. Пришлось подключить программиста, и он за полчаса ковыряния рассказал нам занимательную историю. Программка действовала просто, но элегантно. После внедрения каждый час делало поле скана стерильным, и можно было проносить любое оружие в течение двух минут. Довольно большое временное окно и незаметная работа, никакая защита этого паразита не обнаружила. Дальше я выложила все свои подозрения относительно того мужика с взрывчаткой и мы полезли в историю. То есть полез программист, а я следила за входящими. Подозрения подтвердились, за день до того в работе скана никаких сбоев не было и начались они со следующего вечера. Вот так вот, технология и энергия в одном флаконе. После выяснения причин, меня оставили в полном одиночестве и я едва не уснула, тупо пялясь на голограмму. Когда стало совсем туго, попросила Тана подменить меня и сбегала на кухню за большой кружкой крепкого кофе. Потягивая горьковатый напиток, я медленно сходила с ума, механически отчитывалась в микрофон и не стесняясь зевала во весь рот. Все-таки в зале работать интереснее и проще, там всегда есть за чей счет развлечься, а тут не работа - тоска смертная. Благо пару часов спустя можно было покинуть насиженное место, клиентов больше не впускали. Но вместо того, чтобы идти дальше выполнять свои прямые обязанности, я положила голову на сложенные руки и закрыла глаза. Я все-таки успела провалиться в какое-то тяжелое забытье, когда наушник буквально взорвался чередой приказов и громким матом Тана. Меня подбросило в кресле. Голограмма мерцала из-за погнутой рамки скана, в которую кто-то угодил головой. На входе творилось что-то невообразимое, охрана облепила двухметрового громилу и пыталась то ли вырубить, то ли утихомирить. Судя по двум нашим в отключке, им это не удавалось. -- Тан? Помощь нужна? - проорала я в микрофон, но ответа так и не получила. По всему выходило, что нужна. Когда я оказалась за спинами дерущихся, меня окатило волной животного страха. На объемном предплечье громилы красовалась татуировка, а значила она ни много, ни мало принадлежность сего объекта к группе зачистки, которых никак иначе как палачами не знавали. Ребят этих, как правило, отправляли только для одной цели - убивать, - там где не требовалось щадить никого, ни детей, ни стариков, ни беременных женщин. Отморозки и уроды, мораль которых заканчивалась, не успев начаться. У них не было в мозгах предохранителей, а тормозов уж тем более. Пропустили в клуб его видимо во время моей отлучки за кофе, да и не факт, что я сама распознала в нем палача, не увидев тату своими глазами. Все было очень плохо, но пришлось заставить себя думать. А думалось тяжко, потому что я уже дала оценку противнику и будь у меня другие варианты, вернулась назад в комнату слежения и не рыпаться. Сейчас бы лошадиную дозу транка... а лучше две. Но транквилизатора применять мы не имели права, шокер же для таких габаритов комариный укус. Попытка усыпить его с расстояния провалилась, у таких как они, стоят, чуть ли не замоленные ментальные заграждения. Кому нужны перевербованные палачи? Мозгов там ни на грош, сплошные схемы, заложенные и выбитые, наверное, на самой черепной коробке. Мне нужен был физический контакт, только оставалось одно "но", до этого момента я могла не дожить. Снова. На посту работало обычно четверо ребят и Тан, плюс один отвечал за скан. Сегодня их было трое вместе с Таном. Невысокого, но крепкого Карвэ уже вырубили, это его голова погнула рамку сканера. Тан и Стив активно пытались утихомирить пьяного палача, что, на мой взгляд, казалось нереально. Во-первых, создавая таких монстров, все же учитывали, что на подобной работе крышу рвет на раз, поэтому набирали только психоустойчивых, а во-вторых, если такое случилось, их просто списывали. Жестоко? Так и они не в песочнице играют. Обходя дерущихся парней сзади, я честно надеялась вообще не вступать в потасовку, но палач, на то и спец высшего уровня, что просто так и не замарав руки в своей же крови к нему не подберешься. Моя ладонь почти успела коснуться его бритого затылка, когда он отмахнувшись от Тана, как от надоедливой букашки, схватил меня своей огромной лапищей за горло. Впрочем, результата, его удачная попытка и мои захрустевшие позвонки, не отменяли того факта, что я уже находилась в его голове. -- Спа-ать, - одними губами произнесла я, хрипя и булькая, ощущая, как дышать остается нечем, а перед глазами роятся суетливые мухи. Он упал раньше, чем сомкнутая на горле рука, окончательно отделила голову от тела. Я рухнула на колени вместе с ним и минут пять пыталась разомкнуть его пальцы. Надсадно дыша, отползла в сторонку и откинулась на стену, прикрывая глаза рукой. Если бы я не была самати, то лежала парализованная от плеч и умирала от невозможности дышать, потому что легкие умерли. А так... чувствовала, как баланс энергии увеличивается, заполняя собой прорехи тела физического. Ощущения, надо признаться, необычные и в другой ситуации мне было бы интересно поэкспериментировать с таким состоянием. Тану здорово разбили лицо, да и левая рука висела плетью. Стив держался за живот, но больше всего беспокоил Карвэ, который не подавал признаков жизни. Я прищурилась и увидела едва различимый бледно-желтый контур. Парень умирал. Все происходило очень быстро. За какие-то пару минут нас превратили в калек, и помощь нам бы не помешала. На проходную ворвался бледный Нуаро и Агнесс. Кивнув на лежащего Карвэ, скрестила руки на груди, говорить я не могла. Гортань и связки в мясо, позвонки смещены и частично раздроблены. Умница Агнесс вызвала скорую и хранителей порядка. Стив с помощью Нуаро отволок палача за стойку рецепшена, надел наручники, ноги связал. Я наблюдала за суетой меланхолично, подтянула к себе ноги и по стеночке поднялась. Агнесс подошла ко мне и требовательно заглянула в лицо. -- Ты как? Вместо ответа я подняла сжатую в кулак руку и оттопырила большой палец. Она с сомнением качнула головой, а я все также держась за стеночку побрела наверх, чтобы упасть на кровать и отключиться от боли. Очнулась от чьего-то осторожного прикосновения к запястью. Нуаро. Проверял пульс и подобно Агнесс заглядывал в глаза, а я боялась лишний раз пошевелить головой. Но подняться надо бы, чтобы хоть глотнуть той же борзы. Попыталась напрячься, но снова отключилась. Боль поедала даже в бессознательном состоянии, но отдых шел на пользу, энергия работала над восстановлением тканей, и блокировать нервные окончания, которые посылали сигналы боли, не собиралась. В процесс восстановления я не вмешивалась, просто заставила себя вынырнуть из темноты обморока. В комнате обнаружился помятый Истон. Он сидел уткнувшись лицом в ладони и, казалось, спал. Но стоило мне шевельнуться, как он резко распрямился, подслеповато прищурился и сунул руку в карман, выудил футляр с очками. -- Не вставай, не надо, - тихо вздохнул он, глядя на меня тревожно и настороженно, словно готовясь в любой момент увидеть мою смерть. Впрочем, Истон быстро взял себя в руки, откинулся на спинку стула и вытянул ноги. - Карвэ жив, но врачи едва успели. Хранители забрали палача, забрали файлы с камер. Клуб закрыт до окончания расследования, хотя лично мне кажется, расследовать им нечего. Нам еще повезло, я считаю, а могли быть трупы, - он одарил меня таким выразительным взглядом, словно знал, что перед ним лежал фактически труп. Я молчала, хотя сказать хотелось многое. А потом Истон встал, коротко кивнул и вышел. Вовремя оставив меня наедине с собственной болью. Шею страшно ломило, а мышцы выкручивало. Дрожащей рукой я постаралась не сильно нажимая ощупать место под волосами, где болело особенно остро. Судя по ощущениям, один из позвонков стоял не на своем месте. Даже если к утру восстановятся большинство тканей, сам он на место не встанет и тогда придется идти к врачу, который немало удивится, увидев такую картину. Кстати о врачах. Очень странно, что меня не забрали вместе с остальными пострадавшими, а это многое значит. В том числе и то, что кое-кто знает о моей маленькой тайне. И снова встает вопрос, а так ли правдива история Истона?
Утро выдалось ужасное... да, что там лукавить, просто препоганейшее и это с учетом того, что я могла сносно ходить и даже чуточку, но очень тихо разговаривать. Умыться, привести себя в порядок и скорее на выход, чтобы не спугнуть прозрение и улизнуть без лишних расспросов. Но в отличие от моего растрепанного состояния, персонал был на редкость тих и деликатен. Спустившись вниз, я как всегда увидела сидящего за стойкой рецепшен бухгалтера, который в полудреме медитировал над планшетом с отчетностью. Улизнуть незаметно не получилось, мужчина выплыл из своих мыслей и неожиданно приветливо улыбнулся. -- Ивона, возьми карту, - позвал он меня, помахав сухенькой ручкой в рукаве необъятных размеров. Передо мной легла карта со светящейся строкой счета и планшет. Сумма на карте внушала уважение, но наводила на неприятные мысли. Я зависла. -- Распишись в получении, и свободна, - поторопил меня мужчина. -- Увидите хозяина, передайте. Я знала куда шла работать, и если он так хочет отблагодарить меня, то пусть просто скажет спасибо, - мой голос скрипел как дверь из плохого фильма ужасов, от того и эффект произведенный словами оказался впечатляющим. -- Достойные слова. Я передам...
Ветер рвал с головы капюшон, трепал низ куртки и норовил пробраться под теплый вязаный шарф, который мне подарила Агнесс. Осень в этом году выдалась не слишком приветливая. Циклоны с северо-востока гнали на империю холодный воздух с океана и застилали небо тяжелыми, низкими тучами. Но сегодня было слишком ветрено и из широких разрывов свинцовых туч, то и дело проглядывало еще теплое, но бледное солнышко. А город тем временем жил своей насыщенной духовной жизнью, отмечая день равновесия, главной из центральных сил религии. Я вдыхала аромат поздних, осенних цветов и с какой-то болезненной ясностью понимала, как далеко от меня их полный переживаний мир. Когда-то, совсем давно, кажется в другой жизни, я ненавидела этот город. Город, который всегда носил высокомерную маску, не терпел слабых и все время поднимал планку возможностей, хотя вроде бы выше некуда. Но он требовал повиновения и получал свое. Город, который я никогда толком не знала, и не стремилась понять. Он поистине был величественен, красив и чуточку самовлюбленный. Красовался перед приезжими и съедал тех, кому не посчастливилось втиснуться в рамки. Но сегодня меня мало волновало происходящее вокруг, навязчивая боль в шее не давала концентрироваться, ни на чем другом. И я целенаправленно шла в тот самый спа салон, где мне сделали такой чудесный массаж. У меня оставалась надежда, что мне там помогут без всяких вопросов. Моя интуиция не подвела, меня там до сих пор помнили и помимо предложенного чая-кофе, поинтересовались, не желаю ли я, пока нужный мне мастер занят, постричься, сделать маникюр или расслабляющую маску. Ненавязчивое, но приятное внимание, пусть даже я знала, что эти люди всего лишь делают свою работу. А делали они ее хорошо и с душой. Над стрижкой колдовали долго, ведь я потребовала сделать ее более женственной и менее агрессивной. Общими усилиями нам удалось это сделать. Когда с волосами было закончено, меня проводили в кабинет массажа и оставили наедине с самой собой, ну и чтобы переодеться. Надев халат, я присела на кушетку и принялась ждать. Через минуту вошла девушка с полотенцем в руках, окинула меня внимательным взглядом. -- Не ложитесь пока, - скомандовала она, положила полотенце на кушетку и обошла ее, встав за моей спиной. Мастер на раз раскусила мою проблему, оценила масштабы удивленным вздохом, а потом сказала. - Это может быть очень неприятно. Неприятно, это мягко сказано, - подумала я, спуская халат с плеч. Прохладные пальцы, слегка надавливали на разные точки, а потом уверенно обхватила обеими руками шею и резко потянула вверх и в сторону. Позвоночник прострелило до самого копчика. С минуту меня качало из стороны в сторону, а голова шла кругом. Я прилегла на кушетку, закрыв глаза, стараясь не зацикливаться на дискомфортных ощущениях.
-- С массажем придется повременить, - некоторое время спустя отозвалась девушка. - Я сделаю вам компресс и оставлю отдохнуть. А в другой раз приходите, помогу разогнать напряжение в поясничном отделе. Осторожно кивнув, я устроилась поудобнее, и через некоторое время ощутила, как на шею положили компресс, который одновременно и согревал, и холодил. Боль потихоньку уходила, а осколки позвонков вставали на места, заканчивая тем самым лечение. Я снова чувствовала себя прекрасно, вставая с кушетки, одеваясь, но все также хрипло благодарила мастера, хотя горло больше не напрягалось и не драло при первой же попытке заговорить. Что-то видимо восстановить не под силу даже энергии самати. Обновленная снаружи, но все такая же черная изнутри, я медленно брела по улице, отмечая, что тихий вечер и праздник, выгнали людей на, почти всегда, безлюдные улицы. Даже погода смилостивилась, и ветер поумерил свой пыл. Показавшийся впереди храм, сейчас распахнул свои двери для праздничной процессии, растянувшейся на всю улицу и перегородившей мне путь. Не оставалось ничего кроме как ждать, созерцая всегда строгое одеяние касад, горожан с цветочными и фруктовыми подношениями, детей, которых впервые впустили в храм. Я стояла возле ступеней и думала о том, как когда-то, наверное, в прошлой жизни, люто ненавидела эти места поклонения. Как физически не переносила давящую энергетику высших, как долго размышляла, почему мне достался такой убогий разум, не способный принять то, что нам дарят они. И только недавно поняла, почему все так, а не иначе. Зачатая матерью, которая уже в то время была носительницей самати, мне досталась какая-то крохотная часть их энергии, странным образом она вступала с силой высших в конфликт, отсюда все вытекающие. На данный момент все иначе... Ни давления, ни желания преклонить колени, как сейчас делали окружающие меня люди, потому что в процессии шел один из высших, просто не было. Да, люди опускались на колени, склоняли головы и даже не осознавали, какое из желаний их заставляет это делать. А я смотрела на ряды опущенных голов, скользила взглядом по лицам касад, которые пропускали вперед уверенно чеканящего шаг седовласого мужчину. Легендарный Брингор, единственный из высших, живущий среди нас. Он прошел мимо, не удостоив никого из коленопреклоненных взглядом, но мне показалось на его лице появилась улыбка. Когда он скрылся за дверями храма, я, наконец, обратила внимание, что стою вовсе не в одиночестве, и нас разделял только коридор идущих внутрь. Он стоял прямо напротив. Поза расслабленная, глаза чуть сощурены и выражение полного умиротворения на лице. Я прикусила щеку, руки в карманах сжались в кулаки. В горле зарождалось низкое, утробное рычание. Но Апостол будто и не заметил, что ему не рады, лишь кивнул в сторону подходящей к концу очереди. Поговорим? - говорили его глаза. Что ж, похоже, я была права, он решил сменить тактику. -- Похоже, тебе достался кто-то действительно сильный, - заговорил он, как только мы приблизились, замерев друг от друга на почтительном расстоянии. -- А я вот тебя слегка переоценила, - холодно отозвалась я. -- Это пошло мне на пользу... - Апостол был все также спокоен и благожелателен. - Тебе же понравился мой маленький подарок? -- По... подарок? - голос почти пропал, то ли от волнения, то ли от холода. В голове с чудовищной скоростью пронеслись вчерашние события, и все вдруг встало на места. - Так это твоих рук дело?! Самати пожал плечами и ослепительно улыбнулся. -- Прости-прости. Я был слишком зол, и мне в голову пришла отличная мысль. Палача найти в этом городе не легче чем тебя, а тем более сломать его защиту. -- Я уже поняла, ты старался ради меня. Поверь, я тронута до глубины души. -- Думаю, на этом можно закончить обмен любезностями, - дурашливость слетела в один миг, сменившись той отстраненностью, что я замечала за Бесом в минуты задумчивости. Все-таки безликие далеко не люди. -- Пожалуй, - согласилась я, заинтригованная целью визита самати. -- Предлагаю обмен информацией. Ты говоришь мне, где скрывается Катара, а я скажу, где искать Беса. -- И все? - удивленно спросила я, вскидывая брови. -- Пока, да, - уголки его губ едва заметно дрогнули. -- Как-то слишком просто... Он все-таки рассмеялся, а у меня на затылке волосы зашевелились от ощущения приближающейся подставы. Апостол шагнул в мою сторону, но, по одной ему видимой причине, тут же вернулся назад. Срочно захотелось похлопать себя по щекам и посмотреться в зеркало. -- Я все еще не уверен, можно ли тебя склонить к сотрудничеству шантажом, - самати говорил, не сводя с меня взгляда. Оценивал, гад. Пытался понять по моей реакции, стоит ли пробовать на самом деле. Надеюсь по тому каменному выражению, что случилось у меня на тот момент, он ничего не решил. -- Возможно... Возможно. Я могу кое-что сделать, - я все еще ощущала себя немного замороженной его признанием, но вот в голове довольно быстро сформировалась идея. Дразнить такого опасного типа было смертельно, но конкретно этот выводил меня своей самоуверенностью. Да и раскрыть мою маленькую ложь будет некому... Сосредоточиться на сознании с открытыми глазами было с непривычки непросто, но мне это удалось и выхватив кусочек свободной энергии, не формируя из нее ничего, отправила в одну из галерей императорского дворца. Какое-то время Апостол просто ждал, и смотрел, что я буду делать. А мне было так любопытно увидеть его реакцию. На что я рассчитывала? Быть может радость от хоть какой-то весточки, надежда на скорую встречу, но... Меня трясло, кончики пальцев замерзли от прилива адреналина, когда его губы вдруг сложились в злорадную усмешку. На мгновение мне померещились клыки, под хищно вздернутой губой, но видение исчезло, стоило моргнуть. -- Она все-таки здесь, - его голосом прямо сейчас можно было резать. Он уже не видел ни меня, ни этот мир, был бесконечно далеко, но меня все равно потряхивало. Одна только мысль - что будет, если он узнает, кто я на самом деле, - пускала корни страха все глубже и сильнее. Кажется, я действительно безумна, раз до сих пор могу так азартно играть со смертью. -- Наше соглашение... - тихо напомнила я, привлекая к себе внимание. -- Ах да, - Апостол потел висок и как-то совсем по-мальчишечьи виновато улыбнулся и развел руками. - Прости, но я тебя обманул. Ожидаемый исход, как ни крути. -- Ла-адно, - хрипло протянула я. - Думаю, мы в расчете. Но на будущее, я тоже подарков не делаю, и благотворительностью не занимаюсь. Не дожидаясь ответной колкости, я просто сбежала.
На Пред-Вайде солнце стояло высоко, а в воздухе все еще витали отголоски недавнего шторма. Пляж был засыпан обрывками водорослей и изломанными ветками. Чайки с криками носились над поверхностью воды, ныряя за рыбой. Ноги утонули в тяжелом, сыром песке, я ослабила петлю шарфа и села. В голове плескались волны отчаянья, глаза стали влажными. Кажется, еще немного и у меня не останется сил тащить все это на себе. Сцепив зубы, я попыталась отогнать навалившуюся на плечи тяжесть, но встреча с Апостолом забрала слишком много сил. Я вдруг подумала, а что если тогда, в своем далеком прошлом, смогла наступить на горло гордости и стала женой Истона Виверена? Он же когда-то нравился мне, тогда еще сопливой девчонке. Но вот что произошло между нами, отчего чистое чувство первой влюбленности превратилось в лютую ненависть, к сожалению, эту важную деталь мне так и не удалось вспомнить. Ни тогда, ни много лет спустя. Жизнь потрепала меня, да. Она методично гнула, ломала, подстраивая под свои реалии, но не было такого момента, когда хотелось опустить руки. Я всегда боролась. С отцом, с Истоном, с учителями в спецшколе, которые не давали поблажек даже высокородным. Боролась с собой, глупыми обстоятельствами и всегда встречала опасности с поднятой головой. Что же случилось теперь? Позади зашуршал песок, я затылком ощутила движение, уловила знакомый, подзабытый аромат и, уткнувшись лицом в ладони, облегченно рассмеялась. -- Ивона... - Бес обнял меня за плечи и положил голову на плечо. -- Ты все-таки нашел меня, - я старалась дышать спокойно. -- А кто еще может появиться посреди моего пляжа и не наследить на песке? - эта фраза могла звучать насмешливо, если бы не была сказана ровным голосом. С закрытыми глазами, не видя его, я перебирала произнесенные слова, как ювелир жемчужины. Дорого оказалось каждое. Но также я довольно четко осознавала, о скольких важных и неприятных вещах мы должны поговорить. -- Когда ты вернулась? - спросил он, разогнав шум волн в моей голове. -- Месяц, может чуть больше, - я подняла голову и обняла колени руками. - И как это не печально, я тебя не смогла отыскать... до того самого дня. -- Ты не пришла на встречу. -- Да, это так, - качнув головой, я повернулась к нему лицом. Мне на мгновение почудилось, что передо мной сидит незнакомец. Но, нет, все тот же Айвери Бес. Те же живые, карие глаза с лучиками морщин в уголках, упрямая линия губ. Светло-русые волосы, которые даже в свете жаркого солнце отливали холодным пеплом. Я протянула руку и провела по небритой щеке. -- В тот день мне посчастливилось познакомиться в самой большой занозой в моей заднице. И знаешь, у меня совсем не осталось сил бороться с еще одним мировым злом, - улыбка, исказившая губы, скрыла раздражение и злость. -- Ты встретилась с Апостолом. -- Это несколько неточное выражение. Мы не встретились. Он меня похитил. -- Судя по тому, что мы с тобой разговариваем, тебе удалось сбежать. -- Я сама не поняла как это сделала, - я пожала плечами и отвела глаза в сторону. - Там была очень хитрая защита, но я справилась. Было так забавно смотреть на Апостола, медленно осознающего, что его переиграли. Но знаешь, сейчас это неважно, - меня душила злость. - Я видела вас с Брейком и что-то мне подсказывает... да нет же, я в этом уверена. Нападение на меня во дворце это ваш общий план. Возразишь? Бес скосил на меня глаза и, обняв за талию, притянул к себе. Провел ладонью по моим волосам, погладил плечи и тихо вздохнул. -- Зачем? -- Тебя собирались взять в оборот спецслужбы Империи. Меня такое тесное сотрудничество, если честно не устроило. Все должно было выглядеть естественно, поэтому мы не стали посвящать тебя. -- Это так по-мужски, - я уже не злилась на глупых, самоуверенных мужчин, но все равно было больно сознавать собственную беспомощность. - Но вот что интересно... Брейк. Он же не любил меня, так? -- Я слукавлю, если скажу, нет. На самом деле, душа шанцу потемки, - он красиво ушел от вопроса, вроде и ответил, но в тоже время не сказал ничего. Впрочем, кое-что он все же мне показал - Бес все еще не желает посвящать меня в подробности своих дел. -- А как насчет тебя? -- Разве это еще не ясно? - мы обменялись взаимно укоряющими взглядами. -- Ты ведь не ждал меня. Надеялся, что я останусь там. Усталая улыбка отразилась на его лице, он потер глаза и крепче обнял, вынуждая прижаться щекой к его груди. Сейчас мы оба понимали, насколько бесполезные задаем вопросы, но не выяснить, не задать их, значит, оставить подозрения в себе и это будет глодать изнутри. -- Надеялся, - печально вздохнул он. - Но так же, я надеялся на твое возвращение, ведь каждый из нас внутри немножко эгоист. Я дал тебе выбор: нормальная жизнь там, или куча проблем с самати здесь. -- Похоже, тебе повезло, - я вытянула шею и прикоснулась губами к небритой щеке.
Волны плескались у наших ног, унося с собой наше одиночество и грусть. Я чувствовала, как груз на плечах теперь не кажется таким уж неподъемными. Скорее всего, мне еще ни раз придется пожалеть о своем решение быть рядом с Бесом, но задумываться о будущем, когда так тепло на душе, совсем не хотелось. -- Что случилось с твоими волосами? - невинный вопрос, долженствующий разогнать напряжение, кольнул сердце с еще свежей раной. -- Это долгая история... - уклончиво ответила я. - Тебе не нравится? -- Непривычно. На горизонте теснились прозрачные тучки, ветер изменился, и теперь пах пряным жаром, будто только-только проносился над пышущей пустыней Ниф. Мы так и сидели, молча, обнявшись и будто бы пытаясь отогреться, не телами, нет, душами. Я смотрела на бесконечную гладь океана и слушала размеренное биение его сердца. -- А что ты делала в Де Роке? - Бес первым прервал молчание. Поднять на него глаза оказалось сложнее, чем ответить на вопрос. -- Я там работаю. -- То есть... - мысли видимо у него возникли не самые невинные. -- В охране, а вовсе не то о чем ты подумал. Но давай вернемся к Апостолу. -- Апостол вообще личность крайне таинственная, - неуверенно начал Бес, но под моим скептическим взглядом помрачнел, очевидно, понимая, что на этот раз не отвертится. - Ну, хорошо, он изгнанник, до недавнего времени был лишен силы. За что? За попытку геноцида целой расы. Вашей кстати. Попытку вовремя пресекли. Как? Я не знаю, кто-то предупредил совет. И было это лет тысячу назад. -- Вот как... - на самом деле меня мало интересовала личность Апостола, скорее уж возникало желание отшлепать самоуверенного наглеца. - А скажи, почему я не могу просто сделать то, что он хочет? И пускай, катится на все четыре стороны! Бес отстранился от меня и поднялся с песка. Его ботинки увязли в рыхлом песке, с брюк посыпались светлые песчинки. Он сделал шаг в сторону моря, а потом еще и еще, пока робкая волна не лизнула край подошвы. Ощущение едва появившейся опоры исчезло. Захотелось ущипнуть себя, чтобы, наконец, очнуться от дурного сна. Я посмотрела на примятый песок, где только что сидел Бес. Почему-то заныло в груди, словно вместо сердца вдруг оказался камень. Может быть, я сказала, что-то не то, может, была неправа, но в чем? -- Объясни мне.
-- Тут нечего объяснять! Ты просто не обязана этого делать и не будешь, я не могу допустить, чтобы дошло до ритуала. К тому же Апостол сильно ошибается, если думает, что у тебя хватит сил провести такое массовое перерождение. -- Ах, вот в чем дело. Не потяну ваше счастливое будущее? Но вообрази, если смогу! Для тебя я смогу все, ты слышишь? - порывисто произнесла я, стараясь сдержать слезы. -- Нет, не нужно лезть в пекло ради меня, тем более, ради меня, - он стоял ко мне спиной, заложив руки за спину. -- Как благородно, - улыбка получилась горькой, а глаза от накатившей злости стали сухими. -- Ивона, - укоризненно произнес он, но так и не повернулся. - Я буду защищать тебя от него, но не требуй от меня большего. -- И что это значит? - я тут же оказалась на ногах, обошла его, так, чтобы посмотреть ему в лицо. Упрямец! - твердила я про себя и никак не могла отделаться от мысли, что уезжать на Шанцури мне не стоило ни под каким предлогом. Пока меня не было, произошло что-то плохое, в чем Бес не собирается мне признаваться. Более того, он не собирается быть со мной. Какая прелесть, защищать он меня будет! Можно подумать я за себя постоять не могу. Могу! Еще как могу! Но я хочу, чтобы он был со мной по другой причине. Я смотрела на него, искала эту проклятую причину и не находила. -- Ты меня все еще любишь? - я шагнула к нему и заглянула в глаза. - Любишь? Кажется, именно сейчас я находилась в состоянии полного отчаянья. Когда делаешь и понимаешь, вот в другой ситуации взыграла бы гордость. Но понимание того, что что-то очень важное вот-вот разобьется на миллион крохотных осколков, останавливало от желания бросить все, и зарыть голову в песок. Бес, молча, смотрел на меня и хмурился. -- Люблю, - услышала я, но, то был всего лишь мой собственный болезненный шепот, который потонул в шуме волн.
По коже будто пустили ток, отчего била мелкая дрожь, а ноги и вовсе стали ватными. Казалось, его взгляд будет длиться бесконечно долго, до тех пор, пока я окончательно не лишусь сил и уйду, но теперь уже навсегда. Я могла поступить так, мне не впервой терять близких людей. Сердце-решето, душа в клочья, да кому какая разница. Всем плевать. Но мне не хотелось уходить, еще осталось упрямство и вера в себя. -- Я не уйду, слышишь? - шептала я, уже не стараясь перекричать волны или быть услышанной. - И пусть мои чувства будут тебе наказаньем, потому что я не понимаю! Не понимаю, как ты можешь так с собой поступать! -- Сейчас не время выяснять отношения, - под его ледяным взглядом я покрылась мурашками, хотя солнце пекло во всю. - Тем более в сложившейся ситуации. -- Какой такой ситуации?!
-- Кое-кто из агентов скипториума видел тебя в Тризе и новости дошли до императора. -- И? -- И они знают, что тебя хотят использовать в ритуале, - Бес выдавал скупую информацию с каменным лицом. -- И?! - я уже начала закипать. -- Они знают, чем это обернется для людей, - он неожиданно притянул меня к себе и обнял, уткнувшись в макушку подбородком. - Тебя приказано ликвидировать. Именно поэтому я в тот день встречался с Брейком.
-- Они не смогут меня найти, - я вцепилась в его рубашку и украдкой прижималась губами к ткани, от которой шло пряное тепло его тела. -- И будут ждать, когда ты ошибешься. Зажмурившись, я думала, что мне все равно, ополчится на меня один мир или два. Плевать, они все подождут. Я подняла голову и потянулась к его губам, поцеловала уголок, встретилась с равнодушными, карими глазами, и улыбнулась в ответ. И пусть он обманывать себя, меня ему не провести. -- Да забудь ты уже обо всех остальных! - фыркнула я, обнимая лицо ладонями, Бес отвел глаза в сторону. - Ну же посмотри на меня, ты можешь поверить, что Ивона Теренс, холодная, замкнутая, зацикленная только на себе, стоит тут и умоляет любимого мужчину, уделить ей немного внимания. -- Послушай, Ивона, я не человек, но даже будучи самати понимаю, что если с тобой что-то случится, то не прощу себе. Ты же слышала - ликвидировать и точка. -- И как это возможно, при некоторых особенностях организма самати? - я понимала, что он уводил меня от темы наших отношений, но также мне не хотелось навязываться, при всем моем желании вернуть их прежнюю теплоту. -- Можно, - он упрямо сжал челюсть. Я задумчиво гладила его щеки, едва касаясь контура губ, рассеяно отмечая, какой у Беса становится растерянный вид. -- Мне все равно, если ты будешь рядом. По-моему он сдался, по крайней мере, от его поцелуя у меня закружилась голова, а в животе стало жарко-жарко. Я боялась закрыть глаза и отдаться этому сладкому чувству совсем. Бес запустил руки под тонкую ткань джемпера, оставляя горящий шлейф от прикосновений. Задыхаясь от желания, я тянулась к нему и уже не понимала, где нахожусь, что не слышу шума волн. Под спиной прогнулся застеленный прохладным хлопком матрас, и одежда не мешает чувствовать намного больше, чем могла себе позволить, представлять в мыслях. Бес гладил меня по плечам, ерошил волосы, а я слышала, как биение его пульса сливается с ритмом моего сердца. Горячее дыхание на коже сводило с ума. Я подалась навстречу, нашла его губы, заглянула в глаза, и увидела нечто большее, чем желание обладать. -- Я так счастлива, - шептала, стараясь скрыть хрипоту. -- Ты меня спровоцировала, - он засмеялся, сажая меня прямо перед собой. -- Еще скажи, что тебе не понравилось, - поймала губами его смех и постаралась запечатлеть в память эти дорогие мгновения. И игра продолжилась снова, до тех пор, пока страсть не уступила место тихой нежности. Я полусидела на кровати, прижимаясь затылком к прохладному изголовью, голова Беса покоилось на моем животе. Он гладил меня по обнаженным бедрам, а я задумчиво перебирала его волосы, разглядывая новое пристанище самати. Бес, в отличие от меня любил окружать себя комфортом. -- Где мы? -- В Тризе. -- Ты хорошо спрятался от меня, - усмехнулась я, постепенно возвращаясь к суровой реальности. -- Не от тебя, - перекатившись на спину он сел рядом. -- Ну-у, если от Апостола, то напрасно. Он и так знает о твоих передвижениях, и возможно уже в курсе о нас. -- Почему ты так решила? -- В тот день, когда я назначила тебе встречу на набережной, он сказал мне, что следил за тобой, а нашел меня, - я прижалась к нему и уткнулась в волосы. - Что-то ты упускаешь. -- Возможно, - Бес задумался. - Или, что, вероятнее всего, кто-то ему помогает. -- Пф-ф, ну у вас и заморочки, - я соскользнула с кровати, и принялась одеваться. -- Ты уходишь? Натянув джемпер, я удивленно посмотрела на Беса. -- Если у тебя нет сети, то да. -- Прямо по коридору, - видя мое деловитое копошение, он тоже стал одеваться и от него не ускользнул мой разочарованный вздох. Действительно, прямо по коридору оказалась комната больше похожая на мечту пользователя. Но мне всего лишь требовалось написать письмо, поэтому я проигнорировала совершенное киберкресло и села за стол. Из панели на столешнице появилось голографическое окно с приветствием. Я положила руки на подлокотники со встроенной клавиатурой и вошла в сеть. Через несколько минут сосредоточенной работы, я почти закончила набирать сообщение для Унечи, с просьбой решить мою маленькую проблему с головной болью. Как раз в этот момент вошел Бес. Я, не отрываясь от написания, сделала знак подождать. Дописав, ввела личные данные, номер счета и отправила. -- Всего лишь письмо в клан, - сказала я, отнимая руки от мягкой поверхности клавиатуры. -- Что-то случилось? -- Как тебе сказать. Просто я довольно тесно пообщалась с местной духовной властью, а после этого, оказывается, случается весьма неприятные моменты. Бес, совершенно не смущаясь, удивленно открыл рот, но тут же закрыл, звучно клацнув зубами, и громко расхохотался, цепляясь одной рукой за стол, а другой, держась за живот. У меня нервно дернулось веко, а руки сжались в кулаки. -- Тебе смешно? - раздраженно спросила я. -- Да, - ответил он, а когда посмотрел на меня, переменился в лице. - Нет, конечно, нет, - но надолго каменную морду удержать у него не вышло. - Ты действительно уехала без разрешения дивенов? -- Да чтоб ты знал, - выпалила я, кипя от возмущения, - эти призрачные интриганы выперли меня с планеты! И не просто вежливо попросили, а поставили перед фактом! Так что имей совесть, не смейся. -- Ладно-ладно, - замахал он руками и широко улыбнулся. Сложив руки на груди, я посмотрела на него исподлобья. Даже после такого шикарного примирения между нами осталось все как прежде, мы дразнили друг друга, балансируя на самом краю. -- Это действительно не смешно, - поджав губы, повторила я. - Я весь месяц сидела на борзе. Без нее я стонущий от боли кусок плоти, а это знаешь ли страшно, ощущать себя беспомощной. Кажется, Беса перестала забавлять ситуация, он стремительно обошел стол и опустился на колени у моих ног. У меня пропал дар речи, а в голове не осталось ни одной умной мысли. -- Что? - хрипло прошептала я, поднимаясь с кресла, но Бес остановил меня, уперевшись ладонями о мои колени. -- Подожди, мне нужно кое-что тебе сказать. -- Это обязательно делать так? - у меня пересохло в горле, а перед глазами промелькнули воспоминания прошлого часа. -- Есть еще кое-что, что ты должна знать... Бес на коленях, возле моих ног? К чему это все, когда на его лице написано лишь снисхождение. Или это жест показывал, что он опустился до моей человеческой сущности, но при этом собирается сказать то, что мне явно не придется по душе? -- Что же это? -- Во время твоего отсутствия я нашел кое-кого, кто сможет провести ритуала вместо тебя...
Глава. 4. Странные геометрические фигуры.
Вход в Дэ Рок окружало заграждение и яркая лента, предупреждающая всех, что ведется расследование. У тротуара стоял припаркованный фургон хранителей порядка, со спутниковой антенной на крыше. На крыльце, прислонившись спиной стене, стоял Истон и о чем-то беседовал с одним из хранителей. Мне было интересно, почему так затянулось расследование, если есть видеоматериал, а виновника взяли на месте преступления. Выходить навстречу начальству я не спешила, наблюдая из тени здания напротив. К слову, торчала я здесь уже с полчаса и успела прилично замерзнуть. От неподвижного стояния ноги в ботинках на тонкой подошве просто заледенели, нос весело хлюпал соплями, а уши по ощущениям и вовсе отсутствовали на своем месте. Руки я прятала в карманах и уже подумывала, перестать ждать, когда хранители разойдутся и пойти в сторону входа. Даже сделала несколько шагов к дороге, Истон заметил мое приближение и стал подавать какие-то странные знаки, пока хранитель отвернулся, чтобы что-то сказать напарнику. Знаки означали ничто иное, как тебе нечего здесь делать, уходи. Я неохотно кивнула и отступила назад. Поплутав между задними, дворами вышла как раз на одну из оживленных улиц, где через каждую сотню метров торчали информационные табло, оставалось только придумать куда идти. Отыскав ближайший торговый центр, отправилась туда. Выпить кофе, перекусить чем-нибудь острым и сытным, а еще обзавестись парой теплых, удобным сапог - таким был мой план на ближайшие пару часов. Сидя в кафе и крутя в руках одолженный у Беса визор, я думала, как лучше поступить. Судя по всему в клубе мне появляться не стоило, тем более меньше всего хотелось выяснять, чем был вызван такой интерес хранителей правопорядка. Поэтому я влезла в сеть и принялась искать контактные номера Дэ Рока. Это мне удалось без труда, чего не скажешь о попытках дозвониться. Я почти отчаялась, когда кто-то из младшего персонала, наконец, ответил на мой вызов. К моему всеобщему облегчению Истон все еще находился на работе и спустя пару минут появился в зоне видимости экрана визора. -- Ивона? -- Нет, главный касада, - фыркнула я. - Что у вас там творится? -- Ты не поверишь, но тут спрашивают про тебя, - он поджал полные губы и отвернулся. - Кто-то, кто имел с тобой дело раньше, узнал тебя на записи и доложил куда положено и не положено. В общем, не советую возвращаться и... на твоем месте, я бы прогулялся по дворцовым кулуарам, послушал, что нужные люди говорят. Профиль Истона очертили косые лучи холодного осеннего солнца, яркий блик скользнул по металлической оправе и осветил бледную кожу. Я задумчиво постучала пальцами по столу. В его словах был определенный смысл, и намек, но над этим придется подумать очень хорошо, прежде чем решиться на что-то. -- Спасибо за совет. И все-таки Апостолу стоило надавать по шее, хотя бы за то, что не думал о последствиях своих поступков. Теперь, благодаря ему, я не смогу вернуться в Дэ-Рок. Не очень приятно осознавать, что теснят с двух сторон сразу. Удивительно, но я не злилась за это на самати, с другой стороны ему не мешало бы узнать, что у него есть конкуренты. Да и наведаться во дворец не такая плохая идея, жаль только, сменить внешность не удастся. Я уже пробовала сделать это, но видимо безликая из полукровки не получилась бы в принципе. С другой стороны парик и яркий макияж еще никто не отменял, а единожды опробованный на Бесе и Брейке трюк, гарантировал сохранение инкогнито. Итак, поход по магазинам превратился в очередную авантюру, в которую я окунулась без страха и присущим мне любопытством. Чувствовала при этом какой-то сумасшедший прилив сил, будто открылось второе дыхание. Подойдя к делу творчески, я не заметила, как увлеклась, очнувшись только сидя в кресле у визажиста, одного из коронеров косметической индустрии. Черные прямые волосы длиной до лопаток, прямая челка из-под которой смотрели недоверчивые глаза неопределенно серого цвета. Насыщенно бордовые губы сжимались в тонкую полоску. В таком контрастном сочетании цветов бледная кожа смотрелась совсем прозрачной, как тонкий фарфор. Я смело улыбнулась незнакомке, и она ответила мне тем же, будто бросая этой улыбкой мне вызов. Не принять его было трудно... к взаимному удовлетворению обеих. Небольшой шлейф насыщенно пурпурного платья (прим. Автора - "для полной визуализации и для тех, кто как я, совсем недавно путал пурпур с красным цветом, напоминаю, что это не так, пурпур ближе к фиолетовому") шуршал по мелкому гравию садовых дорожек императорского дворца. В новых сапожках ногам было тепло и уютно. Пальцы, затянутые в тонкую черную кожу перчаток, не хотелось прятать в карманах короткого пальто. Даже легкую дрожь, бившую меня последние несколько минут, вызвал не холод, а ощущения разлитой в воздухе неопределенности. Я улыбнулась этому глупому чувству, а потом перебрала свои ощущения относительно той метели событий, что кружилась уже не один месяц. Апостол с его детским желанием изменить мир, страна с правителем, которому, в сущности, нет ни до кого дела, а есть одно желание удержать власть. Такие как наш император чуют угрозу за многие километры, а еще умеют извлекать выгоду из чужих смертей. Мне было плевать на обоих. И мотивации мне явно недоставало, чтобы проникнуться желанием одного и стремлением другого. Но что самое ужасное, где-то глубоко внутри себя я точно знала, мотивацию мне обеспечат с лихвой, просто еще не пришло мое время. На мне не было бремени ответственности, не на что оглядываться, точно знал, что ни одно из моих действий не пойдет во вред. Ну, за исключением собственной персоны. -- Смешно, - вслух усмехнулась я. -- Что вам показалось смешным? - поинтересовался кто-то серьезным голосом из-за спины. Едва сдержав отработанный годами рефлекс, я сфокусировала зрение. Увиденное меня не просто рассмешило, оно убило во мне любовь к прекрасному. Несколько садовников превращали кусты в какие-то абстрактные композиции, а процессом руководил самодовольного вида хлыщ. И возле этой пасторальной картинки, я невольно остановилась поразмыслить. Так что же тут было смешного? -- Стремление изменять все и везде, - помедлив, ответила я, но так и не повернулась к случайному собеседнику. -- То есть это был сарказм? Ну, надо же, сколько негатива в голосе. Я повернула голову и увидела, да никого не увидела. Незнакомый мужчина средних лет, самой обычной внешности. -- Вовсе, нет, - я холодно улыбнулась. - Просто мысли вслух, не предназначавшиеся для чужих ушей. -- Тогда прошу прощения, что нарушил ваше уединение, - а вот это был уже самый настоящий сарказм. Так мне тонко намекнули, что в подобном месте стоит быть осмотрительнее в своих действиях. -- Нет, что вы, это моя оплошность, - я склонила голову, пряча раздражение. - Всего хорошего. Ответный кивок и легкая настороженность во взгляде. Развернувшись, я сделала шаг вперед и замерла, наблюдая, как по этой же дорожке приближается ни кто иной, как советник Гауди. Сердце на миг замерло испуганной птицей, а потом забилось с удвоенной силой. Но, кажется, я его переоценила в тот момент. Брейк замедлил шаг, мазнул взглядом и прошел дальше, рассыпаясь в приветствиях перед тем самым незнакомцем. Меня распирала гордость, ведь чтобы обмануть его мне не потребовались способности безликих. А лишь парик, немного краски и уверенность в себе. Не задерживаясь больше не на секунду, я пошла вперед, все больше удаляясь от шанцу, которого совсем недавно считала таким близким, но ставший таким далеким, и в мыслях, и в действиях. При дворе болтали о многом, о ранних холодах, о приемах, о леди Бову, оскандалившейся при всем дворе, о политике. О последней, пожалуй, чаще всего. И все равно на первом месте были сплетни. Кто с кем переспал, чьи рога ветвистей и богаче, как обратить на себя внимание императора или продвинуться по служебной лестнице. От этих разговоров у меня начинали кипеть мозги, приходилось убеждать себя потерпеть, потому что среди чужого словесного мусора, мне удалось найти несколько жемчужин. Первая, императора пытаются свергнуть, а вторая... от второй у меня случился нервный тик. Поговаривают, что у герцогини Ист-К'ярди появился любовник. Молодой, красивый, зеленоглазый блондин. Загадочная личность. Появился здесь неожиданно, и очаровал всех и вся. Сплетня попахивала каким-то нездоровым мистицизмом. К тому же мне откровенно не верилось, что эта женщина вся такая правильная из себя, вдруг изменила мужу. Не постеснявшись, я поинтересовалась, где его можно встретить этого невероятно загадочного мужчину. Новым ушам здесь, похоже, всегда были рады и с удовольствием поделились информацией. -- Приходите вечером на званый ужин, который устраивает герцогиня, там и увидите, - шепнула одна из дам, почему-то уверенная, что такая как я может попасть на званый ужин просто так. -- И как же мне это сделать? - с притворным любопытством спросила я, скрывая смех за тихим покашливанием.
-- С вашей внешностью и манерами не составит труда найти себе высокопоставленного спутника. -- Ах вот как, - я все-таки не удержалась от смешка.
Конечно, мне не требовался ни высокопоставленный кавалер, ни приглашение. Достаточно было узнать место и время проведения, само собой рассыпаться в благодарностях, и выслушать еще получасовую болтовню ни о чем. К пяти часам я уже сама могла подрабатывать в свите сплетниц, не боясь быть раскрытой. Но, за время, проведенное во дворце, успела основательно проголодаться и устать. Уже собираясь сбежать, чтобы дать себе передышку, снова натолкнулась на советника. Похоже, Брейк здесь вездесущ. Дамы, стоящие возле меня, как-то заметно поскучнели, засобирались по важным делам и скупо попрощавшись, заспешили прочь. Кажется, Брейк здесь не только вездесущ, но и крайне непопулярен. А я вовсе не прочь использовать этого высокопоставленного кавалера из чистой вредности. Растянув губы в улыбке, я сделала шаг в сторону "ненароком" перегородив шанцу путь. Он не предвидел такого выпада и я "случайно" врезалась прямо в него. Изобразить из себя неловкую даму оказалось проще простого, и мое падение предотвратила во время подставленная рука. Недвусмысленное положение мне не нравилось, но того требовал созревший в голове план. -- Вы неуклюжи, - раздраженно процедил советник.-- Прошу прощения, советник, - голос смущенный, стыдливо закушенная губа и взгляд из-под густой челки. Он небрежно стряхнул меня с руки, которой поддерживал все это время, отошел в сторону и внимательно рассмотрел. Улыбка на моем лице приклеилась намертво, я чувствовала, как мышцы на лице начинают ныть, но не могла перестать скалиться. -- В следующий раз смотрите куда идете. Не удивительно, что придворные дамы шарахаются от него как от прокаженного. С такими-то манерами... Закусив губу, прищурилась и пронзила его убийственным взглядом. -- И давно ты стал такой скотиной? - прошипела я своим хриплым голосом. Брейк моментально подобрался, спесь, осыпалась хлопьями жирного пепла. Но на ее смену пришла маска отстраненности, дрожащие уголки губ, и в глазах какая-то звериная безнадежность. -- Мы с вами знакомы? - последняя попытка убежать от реальности. Я рассмеялась зло и мрачно. Почему мне казалось, что удастся избежать обиды на него? -- Конечно, нет. Ты просто невоспитанный ублюдок, которого следует проучить! А я попросту развлекаюсь, - склонив голову на бок, несколько раз невинно моргнула. -- Ивона... -- Ой, а кто это? - задумчиво наморщила нос и сделала вид, что задумалась. - А-аа, это ты о той девушке... Ивона Теренса, точно? Ее, кажется, убили. Нет, ты ошибся. Меня зовут Иррати Ино, из клана Ино. -- Ивона! -- Да, Брейк, она самая... в недалеком прошлом, - я старалась говорить тише, чтобы не привлекать внимания проходящих мимо людей. -- Что ты здесь делаешь? - он повысил голос, а я скривилась, косясь по сторонам. -- Не шуми. Я просто решила развеяться, пройтись по местам былой славы, повидаться с императором Ланхорном... - еще немного и превращение в мурчащую от удовольствия кошку мне обеспечено. -- Что ты задумала? -- Ничего. Или ты так оригинально переживаешь за целостность моей шкуры? -- Сейчас действительно не время злить Его Величество, тебе ли это не знать? -- Даже не собиралась. Ты ведь меня не узнал, вот и он не узнает. Просто сделай мне одолжение будь моим эскортом на сегодняшнем ужине, - я широко улыбнулась, заметив, как он едва ли не зубами скрипел. - Ты должен мне, Брейк. -- А если я откажусь? -- Как страшно, - съехидничала я, но мне было смешно. - Хорошая попытка, советник. -- Ты все равно придешь. -- Приду. -- Но если я буду тебя сопровождать, то это неизбежно привлечет внимание императора. Мне показалось, или это была еще одна глупая попытка защитить меня. -- Совсем не обязательно. Кроме того, согласившись, ты сможешь присматривать за мной. Здорово, правда? -- Зачем тебе это? Мы стояли друг напротив друга и я не чувствовала ничего похожего на то чувство, что испытывала раньше. Во мне плескался азарт пополам с безумием, и вопрос, когда оно подкралось, завладев разумом, стал открытым. Я сцепила пальцы в замок и положила ладони на живот. -- А ты попробуй сам догадаться, - я внутренне сжалась и подошла ближе. - Ну, я покину тебя, а вечером, будь умницей, встреть меня возле главных ворот. Подобрав шлейф, аккуратно развернулась, собираясь уйти. -- Я знаю, ты зла на меня. -- Зла? - эхом повторила я, не понимая, к чему он решил поднять эту тему. -- Мне ведь пришлось бросить тебя. -- То есть, жертва в данной ситуации советник Гауди. -- Это вовсе не так. -- Отчего же? Я совсем не против поменяться ролями, - сцепленные пальцы сжались до боли. - Но не сейчас. Поговорим об этом вечером, если ты, конечно, не передумаешь. -- Я буду ждать тебя. -- Всего хорошего, советник.
***
-- Есть еще кое-что, что ты должна знать... -- Что же это? -- Во время твоего отсутствия я нашел кое-кого, кто сможет провести ритуала вместо тебя... -- То есть? Все-то время, пока я отсутствовала, ты думал, кем меня заменить? - я до болиподернула себя за светлую челку. - Мне казалось, ты не хочешь проведения ритуала. -- Это так. Но тебе в любом случае страховка не помешает.
-- Страховка от чего? -- Ритуал не так прост, как может показаться. Я знаю, как ты рассуждаешь, но не все так просто. Во-первых, есть большая вероятность, что проводящий его погибнет, отдав всю энергию ритуалу. Во-вторых, для установления жизненного цикла самати, проводящий будет тянуть жизненную силу из людей. Неизвестно сколько для этого потребуется человек, может по количеству самати, а может много больше. -- Не понимаю. -- Чего ты не понимаешь, Ивона? - Бес начинал злиться. - Того, что тебе нельзя проводить ритуал?! Или, что пострадают невинные люди?! -- Нет. Не понимаю, почему ты скрыл от меня эти факты, почему так упорно не желал открыть правду. -- Подумай над этим сама. И если тебе так не сидится на месте, можешь прогуляться во дворец. Надеюсь, смена обстановки поможет кое-что прояснить.
*** Вырвавшись из душных объятий дворца, я малодушно сбежала в Абиссэ, чтобы хоть немного придти в себя и подумать о предстоящей встрече, до которой оставалась всего пара часов. Скажем так, плана у меня не было, и заниматься его созданием я посчитала занятием бесполезным. По поводу ужина мое чутье упорно подсказывало, что стоит ждать сюрпризов. Бес же знал точно, куда и к кому на встречу отправляет, но как всегда умолчал о главном, предоставив мне самой решать, как поступить. Что же касалось ритуала... Это было за гранью моего понимания, и кажется я поняла почему Бес до последнего молчал о подробностях. На данный момент, решила ждать ответного хода Апостола, чем гадать каким образом станут развиваться дальнейшие события. Заняться здесь было нечем, и я решила набрать Бесу. -- Привет, - я широко улыбнулась, наблюдая, как у него вытянулось лицо. -- Ивона? - недоверчиво отозвался он. - У тебя получилось? Мне далеко не сразу удалось понять, о чем он говорит. -- Нет, - я пожала плечами и откинулась на подушки. -- А то, что я вижу это... - он приподнял брови и многозначительно посмотрел, предлагая продолжить за него. -- Парик, макияж, достижения косметической индустрии. Нравится? - я постаралась справиться с эмоциями и сделать выражение лица как можно невиннее. Не знаю, насколько мне это удалось, но напряженность во взгляде Беса отступила. - Ты боишься того, что у меня не выйдет? -- Представь на секунду, что ты живешь в этом городе тысячу лет, проживаешь одну человеческую жизнь за другой. Не стареешь, не меняешься, рано или поздно твое окружение начнет относиться настороженно и тогда тебе придется уйти. Но благодаря нашей способности меняться по собственному желанию, мы живем так, как хотим и с теми с кем сами выбираем, не сгибаясь под бременем обстоятельств. -- Я понимаю. Причина показалась мне несущественной, и Бесу пока лучше не знать. -- Угадай, куда я иду вечером? Бес сделал вид, что задумался, при этом так притворно вздохнул и коснулся пальцами губ, что из головы моментально вылетели все мысли. Я пристально следила, как его подушечки пальцев медленно скользили по контуру губ и замерли в уголке. Так, что мне показалось, еще немного, и он сделает что-то, отчего мне придется краснеть и смущаться. -- Ивона! Ты меня вообще слушаешь? -- А? - кажется, он звал меня уже не первый раз, а я сидела, словно загипнотизированная и пялилась на его губы. - Прости, что ты говорил? - сделав глубокий вдох и выдох, облизала пересохшие губы. -- Я предположил, что ты будешь во дворце. -- А, да, точно. Брейк меня будет сопровождать на званый ужин к герцогине. Ты же не против? - кажется, у меня сдали нервы, и я тараторила, как ненормальная. -- Брейк? - он удивленно вскинулся и провел рукой по волосам. - Надеюсь, ты его не сильно покалечила. -- С чего бы? -- Всего лишь предположение. -- А-аа, я же не совсем еще спятила, чтобы сцепиться с советником. Он же меня в бараний рог скрутит одной левой. -- Тогда поделись, что тебе понадобилось под носом у императора и герцогини? -- Знаешь, - я задумчиво потерла щеку, - у меня в последнее время предчувствие стало крайне въедливым. А болтая с придворными сплетницами, меня кое-что насторожило...
*** К моему приходу, Брейк был на месте, безупречно вежлив и холоден как кусок замороженной рыбы. Мне понравился его решительный настрой, хотя вечер сразу перестал быть томным. То есть аллеи парка по-прежнему выглядели прекрасно, небо мрачно и беззвездно, даже настроение никуда не делось, но вот что-то неуловимо нужное безвозвратно исчезло. Нет смысла говорить, что на мои планы это никак не повлияло. -- Помнишь тот день, когда приехало посольство с Шанури? - неожиданно заговорил Брейк, ведя меня под руку к зданию дворца. И не дожидаясь моего ответа, кивнул сам себе. - Конечно, помнишь. Вейга Вэй предупредила меня, чтобы я не смел прикасаться к тебе. И тогда, поверь мне, я послушал ее, держался от тебя на расстоянии. Но ты меня добивалась, нас тянуло друг к другу, и когда ты вернулась из плена Лазаря, я не устоял, хоть и знал, ничего не получится. -- Почему? -- Рифвей Го просветил меня на это счет, сказал, что у нас осталось максимум полгода, после чего я должен отпустить тебя и отправить на Шанцури под любым предлогом. -- Бессмыслица какая-то. -- Я тоже так решил и отказался. А потом меня вызвал совет, которым, как ты знаешь, управляют дивены и только в интересах планеты. Они не принуждали меня, лишь уведомили, что в случае отказа, ты просто исчезнешь. -- Шутишь?! Хочешь таким образом оправдаться передо мной? - вспылила я, сминая мягкую ткань пальто под ладонью. -- Думай, как хочешь. -- Но зачем это дивенам? -- О-о, над их решениями можно ломать голову бесконечно, но с одним и тем же результатом, - Брейк так и остался невозмутим и холоден. Было похоже, что он давно смирился, вырвав чувства посеянные мной в его сердце. -- Если тебе интересно, эти же интриганы выперли меня с пла... Что?!! - я замерла на месте, застыла, словно меня окунули в стылую полынью. Допустим, у дивенов имелись на меня какие-то планы. Допустим, к его исполнению я подошла настолько близко, что оставалось лишь полшага, но тут появляется Он. Дух-одиночка, тот, кто говорил со мной, он же и убедил уехать. Именно поэтому я мучаюсь головной болью - дивены меня не отпускали, а значит, это либо спасение, либо приговор. И я ведь дура наивная отправила письмо в клан, ожидая помощи как само собой разумеющееся. Понимание того, что скрывалось за казалось бы невинными действиями, окончательно отрезвило меня. Помощи, скорее всего не будет, а вот неприятный сюрприз... теперь буду ждать.
Брейк ощутимо встряхнул меня, и только этим смог вывести из ступора. -- Куда ты опять влезла? -- Если бы я только знала, - простонала я, цепляясь за его локоть, как тонущий за спасательный круг. -- С мертвой тобой, проблем было значительно меньше, - он хотел поддеть, а получил только подтверждение своих слов. -- Это точно. -- Ивона! -- Ну, сколько можно, - простонала я. - Ты и при всех так будешь меня называть? -- Вообще-то нет. Для этого вечера у тебя будет легенда. Восторг на моем лице привел в замешательство даже замороженный вариант советника и я поспешила закрепить свой маленький успех. -- Моя собственная? -- Честное слово, как маленькая! Конечно, твоя собственная!
-- И что же мы наврем?
Безупречный интерьер, люди тоже безупречны в своей глупой вере и принадлежности к верхушке аристократии. Вежливые улыбки поверх хрустальных бокалов, пьянящая роскошь сверкающих камней, блеск женских глаз и всеобщее предвкушение. Но все же скука, скука и пресыщенность, великолепная игра на публику. Манеры... Поклон, плавный изгиб спины, вздымающаяся грудь в глубоком декольте и взгляды, скользящие по ложбинке вниз. Мужчины пользовались преимуществом моды и ни в чем себе не отказывали, такое развлечение, выставленное напоказ, смотри, не хочу. На мне эти масляные взгляды, плавно скользящие от прелестницы к прелестнице, в прямом смысле спотыкались, сбивались с такта, не смотря на то, что механизм был отлажен до автоматизма. Ну как же так? - вопрошающе смотрели они на наглухо закрытую грудь под плотной тканью винтажного платья. Брейк вот тоже не одобрил. -- Не могла одеться попроще? -- Куда уж проще? Собираясь на ужин, я подошла к сборам творчески. Зачем покупать что-то еще, если от старших родственников у меня осталась куча вещей. И если к гардеробу матери я осталась равнодушна, пересмотрев его быстро, но придирчиво. То на платьях бабушки, мне пришлось держать себя в руках и не пищать от восторга. Стоило отметить, что все вещи сохранились в идеальном состоянии благодаря тщательному уходу и герметичной упаковке. Почтенный возраст почти сотня лет, но какие вещи, отделки, украшения и силуэты! Должно быть, такие платья стоят сейчас целое состояние. Я выбрала самое неброское, надеялась, что так не привлеку ненужного внимания и когда отвечала Брейку на его вопрос, совсем не язвила. Конечно, мое желание не выделяться вышло мне боком. -- Что будешь делать, если тебя поймают? -- Заплачу и буду звать маму, - я скопировала взгляд грудастой пышечки, одарившей своего кавалера проникновенно-эротичным облаком флюидов. Брейк поперхнулся вином и закашлялся. - Советник, никто никого здесь ловить не будет. По привычке я хотела запустить пальцы в короткие волосы, но вовремя опомнилась, деликатно поправив челку. Герцогиня еще не появилась, впрочем, как и Его Величество. Несколько знакомых лиц ни в счет. Даже вслушиваться в разговоры не хотелось, сплетнями и светскими реверансами о погоде и природе, я пресытилась еще днем. Шли минуты, время тянулось расплавленной резиной и мне в какой-то момент показалось, что с каждой прошедшей секундой теряется смысл моего пребывания здесь. Предчувствие, до этого четко намечавшее путь, замолчало. -- Я ухожу, - коротко бросила я и пошла к выходу. Но стоило мне сделать пару шагов, как двери в залу распахнулись. Уходить в один момент стало поздно и глупо. Сомнения рассеялись, с губ сорвалась прощальная улыбка неверия. Не стоило сомневаться в себе... -- Их Величества, император Ланхорн и герцогиня Вероника Ист-К'ъярди, - громко объявил церемониймейстер.
Придворные согнулись в почтительных поклонах, склоняя головы и опуская глаза вниз. Такое показное смирение перед правителем, когда под опущенными веками пряталась порочность, зависть и желание угодить. Мне было даже немного жаль императора, который в меру его проницательности, все прекрасно видел и понимал. После появление сиятельных особ всех пригласили к столу, и распорядитель рассадил гостей по одному ему понятному плану. Впрочем, делить пары он не стал, указав нам с Брейком на места рядом, но ближе к концу длинного стола. Засуетились официанты, разливая вино. Ужин начался. Когда я более-менее привыкла к атмосфере, а еда перестала доставлять удовольствие, заметила, что на противоположной стороне одно из мест пустует. Да и среди присутствующих я не приметила ни одного мужчины подходящего под описание местных сплетниц. Семь перемен блюд окончательно испортили настроение. К тому же меня пытались вовлечь в пустой светский разговор, сидящие напротив дамы, расспрашивая о моем происхождении и цели пребывания в столице. Почему-то они были уверены, что я являюсь приезжей и как предположила одна из них, уроженцем северной страны. О чем, несомненно, говорил мой смоляной цвет волос и бледная кожа. Улыбаться и кивать в такт их размышлениям, было не трудно, но их интересовали подробности, а советника как назло отвлек какой-то пузатый господин сидящий справа от него. Приходилось сочинять на ходу, и я надеялась, что эти любопытные курицы, не удосужатся пошевелить извилинами. Вино в бокале, казалось, не заканчивалось вовсе, я нервничала, поэтому не заметила, как в голове зашумело от количества выпитого. От окончательного опьянения меня спасла герцогиня, завив, что все желающие могут покинуть застолье и пройти в зал для игр. Дальнейшие развлечения почтенной публики волновали меня мало. Выйдя из-за стола, я отправилась в дамскую комнату привести себя в порядок, заодно немного проветриться. Признаться на пути в уборную меня слегка потряхивало от неприятных воспоминаний. Поправив макияж и убедившись, что парик на месте, вернулась обратно. Остатки пиршества разбирали слуги, официанты разносили вино, и основная часть гостей сидела за столиками, и играла в карты. Большинство женщин сгрудилось в дальней части комнаты, отгороженной резной ширмой. Оттуда доносилось тихое пение и звуки пианино. По ходу движения я обзавелась бокалом вина и подошла к седовласому господину, сидевшему за столом, в стороне от играющих. Им оказался пожилой банкир, которого я не раз видела в министерстве во время практики. -- Хотите купить фишек? - вежливо поинтересовался он, поправляя на носу тонкую оправу очков. -- Не знаю, а во что все играют? - неуверенно поинтересовалась я, прокручивая на мизинце перстень. -- Покер. -- Но кажется, все столы заняты, - я искала глазами Брейка, поэтому ответила не задумываясь. -- Ну, что вы, милая. Если у вас хватит смелости, за столом Его Величества есть свободное кресло. Я машинально кивнула. Кресло действительно пустовало, но желания играть в карты у меня так и не появилось. Нервозность, пришедшая вместе с воспоминаниями, никак не желала покидать. Соседство с императором, спокойствия мне тоже не прибавило бы, но тут, женщина сидевшая лицом к нему, отклонилась в сторону и я увидела Апостола. Он, как ни в чем не бывало, болтал с герцогиней. Светловолосый, зеленоглазый, совершенно загадочный... -- На сколько же мне придется разориться, чтобы сыграть с императором?
Неуверенно и вместе с тем вполне спокойно направилась к пустующему месту. В руках позвякивали выточенные из оникса и перламутра фишки, бережно уложенные седовласым банкиром в лаковую шкатулку, и выглядели так же дорого, как и стоили. Не удивлюсь, если увижу на счете нулевой баланс, а пока, нужно лишь собраться и не натворить глупостей. Медленно приблизившись к столу, я низко поклонилась и, не поднимая глаз, произнесла: -- Ваше Величество, позвольте присоединиться к вашей игре. -- Отчего же, нет? - проворковала герцогиня. Разогнув спину и выпрямившись во весь рост, я подняла глаза на императора. -- Прошу прощения, Ваше Величество, - быстро заговорил неслышно подошедший Брейк. - Я не представил вам своего друга и гостью столицы. Позвольте мне исправить свою оплошность. Скосив на шанцу глаза, я отметила, что советник не на шутку встревожен. Между бровей залегла скорбная складка, а на лбу под густой челкой выступила испарина. -- Конечно, - император Ланхорн пребывал в благодушном расположении. -- Беатрис Доэр, моя давняя знакомая. Император перевел на меня внимательный взгляд ярких синих глаз, и как-то совершенно бесстрастно осмотрел. В ответ ему я вежливо улыбнулась и отвесила еще один поклон. -- Прошу вас, Беатрис, присаживайтесь, - герцогиня была само очарование. -- Благодарю. Брейк остался стоять по левое плечо, держась рукой за спинку стула и невзначай касаясь спины. Поставив шкатулку рядом с собой, сложила руки на коленях и внимательней присмотрелась к игрокам. Кроме императора, герцогини и Апостола, за столом присутствовал министр внутренних дел Ронти, фрейлина Ингрид, незнакомый мне господин и пожилая дама в жутко безвкусном наряде. Император кивнул дилеру и игра началась. При первой же раздаче я поняла, что герцогиня не участвует в игре. Не успев посмотреть, что мне пришло, получила интересный вопрос от герцогини.
-- Беатрис, позвольте узнать, чем вы занимаетесь. -- Работаю переводчиком, по большей части с шанцурийского языка. -- Вы северянка? - герцогиня даже не заметила, как игроки забыли об игре. -- Нет, я подданная империи, - нужды сочинять сомнительную историю я просто не видела. -- Дорогая, не смущай нашу гостью, - он накрыл рукой ее пальчики, унизанные кольцами и легко сжал. Затем посмотрел на круг игроков. - Ну, что, дамы и господа, делайте ваши ставки. Чувствовала я себя, прямо скажем, не в своей тарелке, потому что каждый сидящий за столом, считая, что делали это незаметно, пытались как следует рассмотреть меня. Апостол не стал исключением, но в отличие от всех остальных не скрывал интереса. Я же меланхолично перебирала гладкие, холодные фишки и думала, как же так можно измениться за столь короткий промежуток времени. Не внешне, нет. Еще совсем недавно быть дисциплинированной и ответственной, и превратиться в нечто без намека на логику. Вот что я здесь делаю? Апостол любовник герцогини? И что? Какой в этом смысл? Завладеть ее сердцем оказалось для него плевой задачей, как видно со стороны. Но не думаю, что им движет светлое чувство любви, скорее он что-то ищет за ее счет. Например, Катару. Неужели я притащилась сюда, только для того, чтобы насладиться сомнительным удовольствием лицезреть своего сюзерена и узнать с кем якшается Апостол? И это пресловутое предчувствие - "там случится что-то важное, не упусти шанс?!" О чем я только думала? -- Беатрис, - фрейлина герцогини вывела меня из задумчивости, - кажется, вам не везет в игре. Действительно, в шкатулке осталось всего десяток фишек, остальные затерлись в чужих руках. -- Вы правы, - согласно кивнула я, просматривая только сданные карты. На этот раз расклад был весьма и весьма хорош. - Играю, - на середину стола высыпался остаток фишек. -- Ол-ин, - подтвердил дилер. Фрейлина и незнакомый господин сразу сбросили карты. Дама, в безвкусном наряде, помедлив, поддержала мою ставку. Мгновение спустя тоже самое сделали остальные. Все, кроме самати. -- Поднимаю, - с самоуверенной улыбкой произнес он. -- У меня хорошая карта, - медленно сказала я, прокручивая на мизинце перстень, - но нет денег. Что же делать? - произнося последнюю фразу в упор посмотрела на Апостола. -- Я буду не прочь выиграть ваш перстень, - самодовольства этому гаду было не занимать, но я согласно кивнула. -- Если никто не против? - уточнила, снимая драгоценность, и кладя к горке фишек. Возражений не последовало, но и желающих соперничать тоже не нашлось. -- Открываемся? Все затаили дыхание, внимательно следя как Апостол одну за одной выкладывал карты. -- Пара королей с джокером, - озвучил дилер и обратился ко мне. - Ваши карты? Не став томить игроков, я выложила карты веером, где отлично просматривалось каре из дам. -- Вы выиграли, - констатировал император, задумчиво рассматривая перстень, посверкивающий прозрачными гранями бриллианта. - Но могли потерять такое красивое украшение.
-- Могла, - в душу закралось подозрение, но дальше бесформенного ощущения не ушло. Перстень вернулся на законное место, фишки заполнили опустевшую шкатулку. Пока я собирала фишки, заметила, как император обернулся к своему секретарю, который все это время стоял позади и что-то ему сказал. Тот коротко поклонился и ушел. Тут меня отвлек Брейк. -- Ты играешь с огнем, - прошипел он, наклонившись к моему уху.
Пришлось немного отодвинуться и повернуться к шанцу лицом. -- Ты хоть знаешь, кто сейчас здесь находится? - прошептала я, стараясь не выйти из себя. Поймав недоуменный взгляд, тяжело вздохнула и отвернулась, надеясь, что ему достанет ума вести себя спокойно. Но со спокойствием я явно поторопилась. -- Скажите, Беатрис, - в синих глазах императора плескалась какая-то непонятная мне грусть. - Как вам в столице? В этот момент мне честно хотелось оказаться отсюда как можно дальше. И это желание не было продиктовано излишним вниманием императора. Что-то назревало вокруг, на что я уже не могла повлиять. Я чувствовала, как петли чего-то неизбежного обвивают меня и ничего не могла сделать. Меня хватило только на то, чтобы посмотреть на Брейка. -- Что происходит? - помертвевшими губами спросила я, видя как на лице шанцу проступает нездоровая бледность. - Брейк, что происходит?! Мне досталось внимание всех, кто сидел за столом, и только тогда я поняла, что крышка клетки захлопывается. Нас окружили люди в штатском, Брейка профессионально оттеснили в сторону и тихо скрутили. Устремив прямой взгляд на императора Ланхорна, усмехнулась. -- Как вы поняли? - похоже даже Апостол был еще не в курсе относительно моей личности. -- Этот перстень раньше носила твоя мать, а до этого он был подарен твой бабке моим отцом, - он чувствовал себя более чем уверенно, чтобы я начала волноваться всерьез. Время бежать уже давно настало, я прищурилась, собираясь переместиться, но пространство отозвалось болезненной дрожью. Было ощущение, будто через меня пропустили слабый разряд тока. -- Ничего не выйдет, - император развел руками и посмотрел из-под упавшей на глаза челки. - Наденьте на нее наручники. Мне заломили руки за спину и защелкнули на запястьях тяжелые браслеты. В этот момент я испугалась по-настоящему. Спокойствие слетело, как и все старательно наложенные блокировки. Энергетическая оболочка проступила на коже и засветилась. Я собралась с силами и рванула в пространство, мне почти удалось, но что-то тяжелое как магнит притянуло обратно и впечатало в кресло. По спине скатились холодные капельки пота, дыхание сбилось и стало хриплым. Я подняла опущенную голову и с вызовом посмотрела на Апостола. Казалось, самати ошарашен. Он смотрел на меня и удивленно моргал, словно не верил своим глазам. Я опустила голову и поднялась.
-- Надеюсь, вы понимаете, что делаете, - тихо произнесла я, не обращаясь ни к кому конкретно. -- Об этом, Ивона, поговорим позже. Меня подхватили за вывернутые локти, я дернулась и вызверилась на не слишком-то осторожных провожатых, но тут же сникла. Стоило нам покинуть залу, как мне на глаза надели повязку, и повели вслепую. Во время нашей спешной прогулки я еще несколько раз пыталась переместиться, но каждая попытка приносила только раздражение и боль. Сложно поверить, но на этот раз императору удалось то, что Апостолу оказалось не под силу. Шли мы не так чтобы долго, но как мне показалось, спускались вниз гораздо ниже, чем предусмотрено в планировке дворца. Наконец, меня остановили, зашуршал механизм замка, на меня пахнуло ветерком, и повязку сдернули с глаз. Зажмурившись от яркого света, я увидела комнату, в которую меня ощутимо втолкнули и только после этого сняли браслеты. Дверь за моими конвоирами закрылась, отрезав меня от окружающего мира вместе с моей наивной самоуверенностью. Растерев запястья, я огляделась. На тюремную камеру помещение походило меньше всего. Не было и ее привычных атрибутов: унитаза прикрученного прямо к стене и откидной койки с жестким матрасом. Вполне себе приличная кровать, чистые простыни и подушка, письменный стол в углу, стопка книг, задвинутый стул. Тумбочка позади кровати и стоящий на ней стеклянный графин с водой, к которому прилагался стакан. За дверью в стене оказалась ванная комната со всеми необходимыми мелочами вроде банного халата, тапочек и предметов личной гигиены. Для заключенного со смертельным приговором немного чересчур. Подойдя к кровати, я присела и откинулась на стену. Нужно было подумать и в первую очередь о целях императора, ведь именно они завели его так далеко. Начнем с того, что он получит от моего сотрудничества и так ли ценна моя фигура на игральной доске, как можно подумать вначале. Первое, что приходит на ум это озвученное Бесом - Ланхорн не может допустить проведения ритуала, потому что погибнут люди. Есть ли веская причина, по которой ритуал будет проходить именно в Тризе? Если да, то какая и откуда у императора такая информация. Я подняла глаза вверх и заметила в углу под самым потолком комнаты глазок камеры видеонаблюдения с мигающей красной лампочкой записи. Склонив голову на бок, хищно оскалилась. -- И с чего вы, парни решили, что раз можно меня запереть в клетке, то это будет, по меньшей мере, увлекательное ток-шоу? Безусловно, имперские умельцы нашли способ запереть меня в каменном мешке, но это не значит, что сила самати взяла и удалилась вместе способностью к перемещению. В воздухе поплыл ядовитый запашок сгоревших микросхем и пластмассы, лампочка мигнула последний раз и погасла. Ломать, не строить. Минуту спустя за ней последовали еще три в комнате и одна в ванной. В ванной! Меня это даже слегка покоробило. Но если бы все было так просто, я все-таки бы обиделась на императора. Аккуратно подобрав длинную юбку, поднялась с кровати и подошла к двери. Обычная деревянная дверь была оснащена обычной защелкой без какого-либо намека на замок. Потянув за ручку, широко улыбнулась сбежавшейся охране и направленным на меня лучевикам. Реакция на выведенные из строя камеры оказалась, пожалуй, слишком бурной и по большей части беспочвенной. За дверью находилась толстая решетка, уходившая в пол и потолок, а судя по ощутимому гудению, была под напряжением. И на этом все не заканчивалось, прямо за решеткой, отливая перламутром, растекалось по воздуху силовое поле. Мощная штука, которую использовали для защиты космических кораблей. Похоже, меня тут, либо очень боялись, либо берегли. В любом случае оба варианта мне не нравились. Поразмышляв некоторое время, я придвинула к выходу стул и села. Охранники нервничали и не собирались расходиться. Я в свою очередь не мешала им тратить свои нервные клетки и изредка подогревала остывающий интерес пристальными взглядами. Спустя полтора часа это занятие мне надоело, я прошлась по периметру комнаты и освежилась стаканом воды. За этим делом меня и застал пришедший император. Не к месту вспомнив о манерах сделала глубокий поклон, как того требовал этикет. Мой жест отразился на лице мужчины неприкрытым отвращением, на что я не сумела скрыть удивления. -- Я устал и зол, Ивона. Избавь, пожалуйста, меня от этих придворных расшаркиваний! Еще и раздражен, - про себя отметила я. -- Как прикажете, Ваше Величество, - смиренно ответила я, опустив глаза вниз. -- Ивона! -- Простите, Ва... -- Ивона!!! - не выдержал император. -- Хорошо, - хмуро ответила я. - Как пожелаете. Но позвольте уточнить заранее. Мы с вами не друзья и между нами сейчас весьма недвусмысленна ситуация. -- Очень хорошо, что ты это понимаешь, в отличие от твоего заступника, - Ланхорн нервным жестом огладил лацканы пиджака. Это заставило меня приблизиться к решетке и приглядеться. Ткань при ближайшем рассмотрении оказалось замятой. Ладони моментально вспотели и замерзли.
-- Он с ума сошел... - прошептала я, не веря своим ушам. Мне-то по большому счету терять нечего, но этот идиот потеряет все, если станет защищать меня. -- Я ему тоже самое сказал. -- Советник тут не при чем, я его заставила. Угрожала... - мои судорожные попытки оправдать Брейка ни к чему не привели, в глазах императора он по-прежнему вызывал недоверие. - В любом случае, мой визит был лишь глупой авантюрой, я не представляла опасности ни для кого. Прошу вас, Ваше Величество, не трогайте Брейка! -- Оставьте, Ивона, это не ваше дело. Внутри все замерло, когда я поняла, что повлиять на дальнейшую судьбу Брейка не смогу даже если очень захочу. -- Пусть так, - каких трудов мне стоило произнести эти слова. -- Тогда мы подошли к самому главному... - император прислонился спиной к противоположной стене, находясь от меня примерно в семи шагах. Он сосредоточенно смотрел куда-то себе под ноги, иногда механически, словно по старой привычке дотрагивался переносицы. Судя по всему, разговор предстоял не из легких. - Как ты уже поняла, ты мне нужна живой. -- Уже что-то. -- Не ерничай, Ивона, у меня были и другие мысли на твой счет, но после долгих раздумий я пришел к иному решению. Не так давно мы узнали, что самати собираются совершить некий ритуал, суть которого до сих пор не ясна. Единственное, что мне доподлинно известно, это его последствия: множественные человеческие жертвы. Кроме того, место проведения Триза. Полная эвакуация ничего не даст, да и вызовет ненужный интерес в политических кругах. Убедить перенести ритуал невозможно, он каким-то образом привязан к этому месту. Мне пришлось перебрать множество вариантов, пока я не добрался до некоторых подробностей ритуала. И каково же было мое удивление, когда я узнал, что главным звеном является моя покойная подданная, но при этом самати продолжают готовиться к его проведению. Я приказал следить за Тризой и искать тебя. -- Что вы хотите мне предложить? - выдохнула я, потирая лоб под густой челкой парика. Ланхорн в очередной раз потянулся к переносице и ожесточенно растер ее пальцами. -- Мне проще всего запереть тебя здесь. Навсегда. Поверь, я бы так и сделал, если бы был уверен, что это сработает. Но я не уверен. Самати достаточно могущественны, чтобы найти способ вытащить тебя из любой темницы. Первоначальный вариант - твое устранение также не дает никакой гарантии, ведь, как я понимаю, ты бессмертна. Тогда я пришел к выводу, что проще тебя мотивировать не сотрудничать с самати. -- И какие варианты? - усмехнулась я, чувствуя, что по спине стекают капельки пота. -- О, их множество, тут и голову ломать не нужно. Но позволь спросить, неужели ты всерьез хочешь сделать это? Тяжело вздохнув, я привалилась плечом к дверному косяку. -- Вы мне симпатичны, правда. Не как император, а как обычный мужчина, поэтому я готова поделиться с вами кое-какой информацией. Во-первых, давайте признаем, я ошибка природы и жертва обстоятельств и именно это не делает меня уникальной. Вы должны знать, их желание провести ритуал не исчезнет вместе со мной. Они найдут другого человека и сделают это, поэтому я спрошу вас еще раз. Что вы мне предлагаете? -- Встань на мою сторону, - тихо произнес он. -- А зачем мне это делать? - я склонила голову на бок и устало прикрыла глаза. - Самати уже пытались заставить меня, но получили свой отказ и пока я в состоянии сопротивляться, моего участия они не добьются. Поэтому ваша задача спрятать меня от них и не позволить найти замену. Единственное, что меня такая участь ни капли не устраивает, поэтому, Ваше Величество, вам придется меня освободить по собственному желанию или... -- Или что? - усмехнулся Ланхорн. -- Ну вы же не хотите дипломатического скандала? Насколько мне известно, мое заключение под стражу незаконно, а как подданная Шанцури, я имею право связаться с кланом и потребовать освобождения, для дальнейшего расследования. -- С каких пор? -- Давно, честно говоря. Просто никогда не пользовалась возможностями клана. Не чувствовала надобности, если хотите. Но в последнее время, все кому не лень пытаются загнать меня в угол, что-то требуют, - я посмотрела на теперь уже загнанного в угол императора и неожиданно рассмеялась, глухо и зло. - Вы ведь не знаете, что мне придется сделать, чтобы помочь самати? А я знаю, спасибо, просветили. Всего лишь умереть, но в этот раз уже по-настоящему. Видите, все не просто и не только для вас. -- Мне нужно подтверждение о вашей принадлежности к шанцу, начнем с этого. Пожав плечами, я закатала рукав и продемонстрировала клановый знак. -- Можете сделать запрос в службу межпланитарной миграции. Примерно полтора месяца назад на Авгурии зарегистрировалась Иррати Ино из клана Ино. Ну, или связаться с отцом и получить личное подтверждение, - я замолчала и удостоверилась, что Ланхорн проникся. - Я вас еще не утомила? -- Ничего не выйдет, Ивона. Для меня страшнее истребление моих подданных, чем дипломатический скандал, пусть даже и с шанцу. -- Что ж, тогда у меня к вам есть просьба...
Глава 5. Петля перерождения. Финал.
Для кого-то утро наступило уже давно, а мне совесть не давала заснуть как минимум до рассвета. И теперь этому невоспитанному человеку не терпелось испортить мое и без того препоганейшее настроение.
- Кого там еще принесло, - рычала я из-под одеяла, не желая высовывать из свитого гнезда и кончика носа. Но настойчивый стук, не переставал разноситься по моему скромному пристанищу. Я была готова смириться с настойчивым звуком, если бы не последовавший за ним довольно раздраженный возглас.
- Ивона, просыпайтесь уже! - недовольный голос Ланхорна, я узнала сразу, не смотря на шум в голове и тупую боль в висках.
Закутавшись в одеяло, медленно сползла с кровати и, щурясь от света, подошла к двери. Император выглядел до отвращения бодро, излучая свежесть, как будто бы и не допрашивал меня до полуночи.
- Хорошо выглядите, - пробурчала я, зябко кутаясь в одеяло.
- Чего не скажешь о вас.
- Вы позволите мне привести себя в порядок? - вопрос я задавала, глядя прямо ему в глаза, и понимая, что такой возможности не дадут.
- Слева от вас в стене есть ниша, там лежит все, о чем вы меня просили.
И действительно, ранее принятая мной за декоративный бортик, оказалась дверкой, которая сейчас была приоткрыта. За ней находилось пустое пространство, где стоял поднос с моим завтраком, ампулой борзы и клатчем, оставленным мной вчера за игральным столом. Достать поднос и не уронить с себя одеяло удалось с трудом.
- Как вам спалось? - от внезапного вопроса Ланхорна я вздрогнула, и чашка на подносе зазвенела, стукнувшись об кофейник.
- Что вас привело ко мне, Ваше Величество? - прямо спросила я, ставя поднос на пол и садясь рядом, прямо напротив открытой двери. - Мне все же хотелось бы уговорить вас сотрудничать со мной вне стен этой комнаты. - И? Что хотите пообещать мне? Или быть может есть что-то, что заставит меня делать это добровольно. - Есть, - он кивнул и сложил руки на груди. Уверенность императора смущала, но не вызывала ответного страха. - Я готова вас выслушать. - Мне будет приятно, если вы немного перекусите, - качнув в сторону остывающего кофе, Ланхорн выжидающе замер у стены. Под его внимательным взглядом я налила в чашку кофе и с удовольствием выпила. Отставила чашку в сторону и надломила ампулу с борзой, предупредительно зажмурилась и вытряхнула содержимое в рот. Мгновение жжения сменилось облегчением, в висках больше не ломило, да и сознание заметно прояснилось. Единственное от чего она не избавляла, так это от злобного состояния не выспавшегося человека. - Вам лучше? - император казался самой заботой. - Не заставляйте меня брать свои слова обратно. - Которые? - Что вы мне симпатичны, - процедила я, чувствуя, что все еще не способна на нормальные человеческие эмоции. - К чему все эти фальшивые улыбки, забота... - Не понимаю вас. - Пожалуй, это мне сейчас нужно развести руками и сказать "Я вас не понимаю", - с этими словами я приподнялась и подалась вперед прямо к решетке. - Что вас так пугает в предстоящем ритуале? Человеческие жертвы или последующие за ними перемены сил. Вас скинут с престола как букашку, правда? Этого вы боитесь? Похоже споры с неравными в силах соперниками начало входить в привычку. Потому что даже сказав казалось бы правильные вещи, я ощущала себя обманутой. Император улыбался, а чувство, что меня намеренно провоцировали, только усилилось. Закусив губу, отодвинулась от решетки и села. Мне потребовалось некоторое время, чтобы снова заговорить. - Слушаю вас. - Отлично. У меня есть информация, что ритуал самати могут провести только в течении последующих семи дней. Все что нам нужно это продержаться это время. Я гарантирую вам безопасность, вы в свою очередь не делаете глупостей. Поверьте, Ивона, мне совсем не улыбается держать вас взаперти. - И тем не менее, Ваше Величество мечтает заполучить меня себе. Почему? - Вы, девушка, весьма ценный кадр, что уже не раз доказали еще будучи "при жизни", - мужчина нехорошо усмехнулся, но тут же вернул себе прежнее спокойствие. - Какое простое и незамысловатое у вас вышло объяснение. Значит, ценный кадр и все? - Почему вас это так беспокоит? - Дело в том, что я не собиралась на вас работать ни при каких условиях, - склонив голову на бок, из-под опущенных ресниц, посмотрела на Ланхорна. - Понимаете? Мне не нужны деньги, положение, должность. - И все же у меня есть нечто, что я могу предложить вам, - его взгляд на какое-то мгновение стал задумчив, а потом и вовсе подернулся мечтательной дымкой. - Это было так давно... Помнится тогда я только учился управлять империей, когда до меня дошел слух, что у одного из моих советников дочь разорвала многообещающую помолвку и решила податься в военную школу. Лорд Теренс казалось находился в прострации и не мог справляться даже со своими ежедневными обязанностями. Человеку ответственному и пунктуальному такое поведение несвойственно, не говоря уже о постоянном витании в облаках. Именно тогда, я порекомендовал ему одного из своих подданных, шанцу, вырастившего не одно поколение сорванцов и бунтарей в отличных офицеров. Думаю, ты уже догадалась о ком я говорю, не так ли? Все это время я слушала его, замерев и затаив дыхание, понимая, что дальше прозвучит первостатейная гадость. Император говорил о наставнике, о шанцу которому я была обязана если не жизнью, то, по крайней мере, всем чего добилась. А теперь, ко всему прочему, примешивалась звериная тоска по Риэ, ведь я виновата в его смерти. Что подумает наставник, когда узнает обо мне и Риэ? - Как думаешь, почему такой шанцу как Оуинал Го столько лет находится на должности завкафедры? Почему не возвращается на родную планету? - Что вы хотите этим сказать? - напряженно спросила я, комкая в руках одеяло. - Я отпущу его, а взамен ты останешься при мне и принесешь официальную клятву верности. - Я на половину самати, и вы хотите удержать меня какими-то клятвами?
- Клятва для тех с кем тебе предстоит работать, а для меня нечто большее... - кажется я впервые видела этого мужчину таким: напряженным, сосредоточенным, словно держащим в руках тонкую нить, которую вила сама судьба. - Тебя будет держать желание защитить его, ведь одно неверное движение и жизнь твоего наставника оборвется. Меня пробирала крупная дрожь, но я изо всех сил стискивала зубы, чтобы он не слышал дробный стук. От его слов было действительно страшно. Ланхорн не врал и не блефовал, а от уверенности, веявшей от него даже на таком расстоянии хотелось вцепиться ему в глотку. - Допустим я соглашусь... - спустя несколько минут выдавила я. - Допустим. - Хотите, я верну вам ваше имя? Восстановлю в академии, сделаю так, что никто не посмеет напомнить вам о прошлом. Он говорил, а я качала головой и едва сдерживала слезы. - Не хотите, - констатировал он, но кажется даже не собирался отступать. - У вас будет новое имя, новая жизнь, которую вы построите так, как захотите. - Мне нужно время чтобы подумать, - сухо ответила я, отводя глаза в сторону и беря с подноса клатч. В нем все еще находился визор, с которого я зашла в сеть. Мне не терпелось прочитать ответ отца, на мою просьбу. И письмо действительно пришло, только в несколько иной форме, нежели ожидала я сама. Унечи решил устроить головомойку даже будучи так далеко. Любящий отец записал мне видеопослание. Сняв с визора крошечный наушник, вставила в ухо и только после этого обратилась к императору. - Вы ведь позволите? - Конечно, - думаю он уже знал, что я сейчас увижу. Сама я внутренне подобралась, прежде чем нажать воспроизведение. А дальше... Пять минут Унечи предавался самозабвенной порке любимой дочери. Чего я только не услышала о себе, понимая, что шанцу всего лишь выпускает пар, перед тем как сказать то важное, ради чего я обращалась к нему. "Ты же знаешь, у нас много обычаев, которые зачастую переплетаются с нашим верованием. Но... Ивона, я никогда не думал, что это коснется тебя, ведь не смотря на наше к тебе отношение и твою привязанность к Шанцури, ты не шанцу. Не пойми меня не правильно, я лишь хочу донести до тебя суть ситуации. Перед посвящением, каждый шанцу носит какую-либо вещь, чаще всего это украшение. А на первом очищении, после посвящения мы оставляем эту вещь в святилище, - Унечи ненадолго замолчал, глядя куда-то вниз. - Когда посвящали тебя никто не подумал про такую мелочь, а потом забылось и вовсе. Это своего рода страховка, на тот случай, когда уже ничего не может помочь. Чем дольше твоя вещь находится в святилище, там сильнее сила которую она может отдать. Но случается такое, что уезжая шанцу забирают свой талисман с собой, с позволения дивенов, конечно. В твоем случае... Я попросил дивенов отдать тебе мой талисман, но мне отказали. Впрочем, я нашел другой выход. Я посылаю тебе талисман принадлежавший Илее, моей первой жене. Он очень сильный и сможет не только вернуть тебе хорошее самочувствие, но и отведет беду. Будь умницей, береги себя". Подняв глаза от визора, с удивлением обнаружила, что плачу. Отчего-то на душе стало так тяжело, что появилось желание послать ожидающего императора куда подальше. Но меня держало другое не менее сильное чувство -- вина перед Оуиналом, который так и не смог попрощаться с сыном. - Я согласна. Но у меня есть условие. - Какое же? - Вы должны... Нет. Вы не должны наказывать Брейка. Он не хотел мне помогать, я его заставила. Шантажировала. Более того, он верен вам как никто другой. - Что ж... если это все, то не вижу никаких препятствий для нашего дальнейшего сотрудничества. Слезы на глазах уже высохли, меланхолия отпустила. Смотреть на императора стало легче, но вот заставить воспринимать его как своего сюзерена, человека на порядок выше, уже не могла. Мое уважение к нему бесследно исчезло, как и желание скрывать свои истинные чувства. Я поднялась, разом забыв о своем внешнем виде, и одеяле, которое так и осталось лежать на полу. - Я вам нравлюсь? - в лоб спросила я, разглядывая мужчину, словно видела впервые. Император подарил мне долгий ответный и внимательный взгляд, что ничуть не смутило. - А тебе бы этого хотелось? - сейчас передо мной стоял самый обычный мужчина, весьма привлекательный, в том смысле, когда женщина смотрит несколько глубже просто внешности. К счастью, смотреть и чувствовать, совершенно разные вещи. - Увы, - пожав плечами, вернула поднос с вещами обратно в нишу и закрыла дверцу. - Просто хотелось услышать однозначный ответ. - Ивона, я взрослый мужчина, который знает чего хочет. - Тогда я спокойна. И да, в письме указана дата, время и номер рейса, с которым прибудет посылка на мое имя, думаю вашим людям не составит сложности забрать ее для меня. А теперь, если у вас больше нет вопросов, я бы вернулась к прерванному сну, - деловито подобрав одеяло, отвесила шутовской поклон и закрыла дверь, не удосужившись услышать ответа.
*** В стену камеры забарабанили вновь, когда я уже успела выспаться, привести себя в порядок и заскучать. Каково же было мое удивление, когда открыв дверь я лицезрела перед собой Брейка. Помятого, одетого во вчерашний костюм, и с таким злобным выражением лица, отчего невольно захотелось отойти подальше, а лучше вовсе спрятаться. - У императора появился еще один клятвенник, поздравляю! - зло выплюнул шанцу на родном языке, не удосужившись поздороваться. Я открыла от удивления рот и не знала чем ему ответить, нужно ли что-то возразить и вообще, что за внезапная вспышка негатива. То ли я чего-то недопонимала, то ли Брейк принял слишком близко к сердцу, но злился он очевидно зря. - Дело вот в чем... - тихо произнесла я, неловко переминаясь на месте. - Рано или поздно, это все равно бы произошло. Ланхорн, Апостол, или кто-то еще. Когда ты один против всего мира, сложно устоять и не прогнуться под напором обстоятельств. Заметь очень серьезных обстоятельств. - Зачем ты это сделала? - не унимался Брейк, и по нему было заметно, как он отчаянно пытается взять себя в руки. - Брейк, я не стану обсуждать с тобой свои решения. Если я так поступила, значит, на то есть веская причина. Теперь замолчал он. Замолчал и замкнулся, переживая мои слова внутри себя. Я обняла себя за плечи и подошла ближе. Шанцу опустил взгляд вниз, губы сжались в тонкую, упрямую линию, таким я не видела его никогда. - Меня выпустили из места, откуда не выходят. Восстановили в должности. А потом, явился император и приказал придти сюда. Что я должен подумать?! - Например, что тебе очень повезло, - попытаться отшутиться не вышло. - Ивона, ты не знаешь на что подписалась! - он всплеснул руками, но было больше похоже, будто шанцу пытается отогнать мучающие его мысли. - Уходи, - прошептала я, понимая, что сейчас мы говорим на разных языках. Удивление пополам с обидой, вот что я прочитала на лице шанцу. Хотя больше всего мне хотелось увидеть понимание. - Я не смогу тебе ничем помочь, - очень тихо произнес он. - Ты будешь хорошим начальником, - подмигнула я, и пока он не очнулся закрыла дверь. Меня трясло, но на этот раз от смеха. - Почему, он просто не сказал спасибо? - утирая выступившие слезы, я спрашивала пустую комнату. Побродив некоторое время по периметру, заметила как бортик, где находилась замаскированная ниша, отошел в сторону. Внутри меня ждал очередной сюрприз. Стопка вещей, при ближайшем рассмотрении оказалась вязаным платьем, теплым и очень мягким. К нему же прилагались плотные чулки, белье, простое, но судя по марке очень не дешевое и короткие сапожки из мягкой кожи, на дивно бесшумной подошве. С одной стороны мою просьбу выполнили, а с другой привнесли нечто личное. Ведь вещи не просто приобрели и подобрали нужный размер, а приложили к этому особое внимание. Конечно, не император и не лично, но кто-то доверенный с отменным вкусом. Именно это вызвало вновь сомнения, чем руководствовался император, стараясь угодить мне. Ведь очевидно -- я ему безразлична. Ведь так, да? Но тогда должно быть что-то еще. К сожалению, в моей голове не укладывался не один вариант. Когда же это началось? Ведь не в тот момент, когда он узнал мое предназначение, а намного раньше. Мы еще с Брейком были вместе, как раз после инцидента с Лазарем. Кажется, именно тогда. Думать же о произошедшем со мной в Старконе как не о случайности было выше моих сил. Они просто не могли спланировать все это! Слишком много допущений и непредвиденных обстоятельств. Выбрав меня в академии они вполне могли знать уже тогда о Истоне-Лазаре. А мое слияние с Катарой планировалось с самого начала. Тогда получается, кто-то здесь прекрасно осведомлен о проблеме самати, и этот кто-то весьма ювелирно все продумал. Кажется, в этот момент я ненавидела их всех вместе взятых. Императора за то, что срежиссировал весь спектакль, Брейка за преданность короне, отца за черствость, Лазаря за сломанную жизнь. Хотя последнего понимала больше всех остальных. Неприятные эмоции драли душу на части, лишая меня всякого желания двигаться дальше. Я металась по комнате, натыкаясь на предметы, слепо глядя сквозь окружающее пространство и бесконечно прокручивая в голове случившееся со мной после первого посещения Брейка академии. Хотелось хоть с кем-нибудь обсудить сложившуюся ситуацию, разобрать по полочкам и сложить правильную картинку, но рядом не было никого. Устав строить предположения, забралась на кровать, свернулась калачиком и отрешилась от всего что могло ранить. Слез не было, а обида все яростнее плескалась внутри, обдавая своими волнами подобно яду. Так ужасно я не чувствовала еще никогда. Жизнь свелась к какой-то бессмысленной борьбе и чем больше сопротивлялась, тем сильнее меня затягивало. Кажется, я все-таки сделаю все о чем меня попросят, лишь бы оставили хоть немного моего личного, куда не будет никто лезть. Обняв себя руками, уткнулась лицом в подушку. - Бес, ну где же ты, когда мне тебя так не хватает, - простонала я, четко понимая, что уже не могу полагаться только на себя. Мысль о самати успокаивающе подействовала на сознание и меня немного отпустило, а потом и вовсе стало хорошо. В груди будто свернулся теплый комок, от ощущения которого хотелось мурлыкать. Убаюкав в себе все мрачные настроения, я решила заняться полезным, а именно, поискать слабые места в системе блокирования пространства. Как показало получасовое лазанье вдоль каждого миллиметра стен, а также стояние на стуле, дабы поверить все точно, таких мест здесь точно нет. Все пространство равномерно вибрировало стоило мне только сконцентрироваться на окружающем фоне. От этого гадкого ощущения начинало мутить, а мурашки не переставая бегали по загривку. Закончив испытывать свои нервы и желудок, я сгребла со стола стопку книг, завернулась в одеяло и поудобней устроилась на кровати. Первая из книг оказалась каким-то специализированным изданием по морскому судостроительству, и я отложила ее на потом. Следующая была не понаслышке знакома и называлась "История Тиринской империи от основания до наших дней". Что интересно, за свою жизнь я прочитала три варианта этой книги. Самая первая являлась собственностью домашней библиотеке лорда Теренса, другую я читала уже будучи ученицей спецшколы, а последний вариант соответственно изучался мной в академии. Причем все эти книги несколько отличались содержанием. Домашняя была, пожалуй, наиболее достоверна и беспристрастна в фактах. В школьной обходили стороной большинство наших политических промахов, а от академической за версту несло таким патриотизмом, что становилось понятно, почему весь офицерский состав ярые националисты. Книга же, которую я держала в руках, представляла собой постоянно пополняемый современный каталог на добрый десяток тысяч страниц. Читать всю книгу не было смысла, а вот некоторые моменты истории казались мне весьма интересны. Поэтому я смело открыла первую же главу об истории создания империи. Мало кто знал, но Авгурия почти тысячу лет назад была законсервирована нашими далекими предками. Не знаю как и на какие средства, но даже в нынешнее время подобное мероприятие выглядит почти нереально. Так вот, покинув планету, тогдашние правительства оставили на земле только несколько военных фортов и ученых, следивших за процессом восстановления умершей природы. Но спустя какое-то время и они покинули Авгурию. За планетой присматривали Высшие, те кто видимо и стали инициаторами консервации. Прошла не одна сотня лет, прежде чем Высшие вышли на контакт с коренным населением планеты. Итак, эпохальное возвращение началось с подписания некоего договора с Высшими. Подозреваю, что условия возвращения сильно повлияли на историю всех стран занимающих оба материка. Одно доподлинно известно всем, на Авгурии никогда не производилось оружие массового поражения. Все свои наработки ученые отправляли на колонизированные планеты. Кроме того после возвращения не было ни одной крупной войны. Любая экологическая катастрофа могла повлечь гнев со стороны Высших. Образование империи началось с нескольких городов, главным из которых стал Сириндэ. Холодные зимы, жаркое лето, близость многочисленных болот, все это не раз проверяло жителей столицы на прочность. Болота осушались, в надежде избавиться от многочисленных паразитов разносящих инфекции. У властей это неплохо получалось до тех пор, пока очередное жаркое лето не привело к возгоранию торфяников на месте осушенных болот. Город и окрестности затянуло вонючим смогом. Люди спасались лишь благодаря системам фильтрации и кондиционирования воздуха и каждый выход на улицу становился целым испытанием. Конец терпению пришел вместе с молодым императором, которому столица стояла поперек горла. По его приказу было решено заложить новый город в климатически выгодных условиях, при этом сохранив за Сириндэ статус торговой межгалактической площадки. Так появилась Триза. По мере прочтения книги, белых пятен в истории становилось все меньше, а вот вопросов все больше. Но скоро мне наскучил скупой научный слог и я переключилась на последнюю книгу, которая к моему удивлению оказалась дамским романом. Правда весь мой интерес угас не успев толком разгореться. Книга была написана на таком дремучем диалекте, что я подозреваю писалась очень-очень давно, возможно до консервации Авгурии.
Дни тянулися неспешно, даже можно сказать лениво-томно. Меня три раза кормили, неслышно подкладывая в потайную нишу поднос с едой. Раз в день приносили свежую одежду и белье. Все неизменно подобранное со вкусом и тщательностью. День сменялся новым днем, ко мне никто не заглядывал и не жаждал моего общества. Так прошло трое суток, подошел день прибытия моей посылки с Шанцури, а я буквально сходила с ума от безделья. Даже смогла одолеть непроходимые дебри архаизмов и прочесть большую часть романа. Действо и борьба с устаревшим языком настолько увлекла, что я не сразу заметила, как дверца ниши приоткрылась. А когда наконец увидела, по моим внутренним часам время перевалило за полночь. Отложив книгу в сторону сползла с кровати и размяла порядочно занемевшие мышцы. Подойдя к нише, я с нетерпением заглянула внутрь. Но ничего кроме пухлого пластикового пакета там не нашлось. Покрутив его в руках не сразу обратила внимание на едва заметную на пластике белую печать клана. Целую, кстати. Значит император не стал совать туда свой любопытный нос... или не смог. Приложив запястье с клановым знаком к печати, услышала тихое шипение и пакет с легким шорохом раскрылся. Внутри лежал свернутый плотный лист бумаги и деревянный футляр. Переместившись за стол я развернула перед собой лист, и отложила в сторону футляр, едва взгляд зацепился за первые строчки. Руки сжались в кулаки. Мало мне тут проблем, так эти "благодетели, не вмешивающиеся в жизни шанцу" решили еще подкинуть. Или они наивно считают, что я последую их приказу? Бумага полетела на пол и так и не достигнув его превратилась в пепел. Футляр я брала в руки уже будучи полностью спокойной. Внутри лежала подвеска на плетеном шнурке. Крошечный бледно-голубой камешек свободно катался на тонком шнурке, так и норовя сбежать. Надев на шею подвеску, я не ощутила ровным счетом ничего, хотя думала, что сила накопившаяся в украшении как-то проявит себя. То ли дивены умели хорошо врать, то ли Унечи и сам толком не знал о свойствах таких вещей, но я, как ни старалась. не почувствовала в нем потенциала. Разбираться с этим уже не хотелось, тем более глаза закрывались. На кровати все еще лежала книга и я сунув ее под подушку легла не раздеваясь.
Меня подбросило на месте, а от звукового удара зазвенело в ушах. Я еще не успела проснуться, но уже пыталась понять, какого гриара только что случилось. Слепо щурясь, я нашарила выключатель. Загоревшийся свет ничего не дал, в комнате все находилось на своих местах и о разбудившем меня звуке напоминал только звон в ушах. Нехотя поднявшись с постели я подошла к двери и осторожно приоткрыла ее, ожидая чего угодно. Но опять же ничего страшного не произошло. Ничего, кроме небольшой трещины на силовом поле, которая на моих глазах стремительно расползалась и увеличивалась в размерах. Естественно я не успела даже закрыться, как купол лопнул. Меня вынесло вместе с дверью и судя по ощущениям приложило сначала об кровать, а потом об стену. После встречи с последней из легких вышибло весь воздух, а к звону в ушах добавился гул в голове. Во рту появился железный привкус крови. Как я осталась в сознании ума не приложу, но это было несомненным плюсом. Не знаю кто это сделал, но сидеть здесь и ожидать пока сбежится охрана я не собиралась. Осторожно поднявшись с развороченной кровати, я прислушалась к собственному телу. Судя по всему, ничего не сломано, а на спине будет огромная гематома. Нашарив под кроватью обувь, быстро обулась, проверила на месте ли кулон и двинулась к чернеющему провалу коридора, в котором после взрыва было темно. Взрыв оказался настолько сильный, что вся электрика в коридоре погибла, даже аварийная сигнализация мерцала красным только где-то далеко впереди за поворотом. Я старалась идти осторожнее, потому что не слышала звука своих шагов, похоже я все-таки оглохла. За поворотом тоже никого не нашлось, но было не так темно, а тревожного красного света с лихвой хватало, чтобы контролировать ситуацию. Внутри нарастала тревога и я уже почти бежала. Коридор закончился развилкой. Повинуясь какому-то наитию, свернула налево. Это ответвление привело меня к огромному залу, где размещалось, по меньшей мере, три десятка стражей. Пройти мимо них незамеченной не то что невозможно, скорее уж невыполнимо. Во дворец не брали тупых солдафонов, типа тех что охраняли академию, поэтому не стоило пытаться. Не смотря на взрыв, мужчины не суетились и не собирались бежать проверять сохранность заключенных, это меня насторожило. Что-то тут было не так. То ли они не слышали, то ли кто-то сделал так, чтобы они не слышали. Я прислушалась к пространству и поняла, что больше не чувствую вибрации сдерживавшей меня от перемещения. Свобода уже была у меня в руках, а я не знала как же ей распорядиться. С одной стороны я понимала чем мог обернуться мой побег, с другой, даже если это диверсия Апостола, сидение в четырех стенах по чужой воле меня тяготило. На мгновение я задумалась, куда стоит переместить, и прыгнула в Абиссэ. Но что-то пошло не так. Вместо мгновения невесомости, меня как-будто приложило об бетонную стену, а затем швырнули на что-то холодное и мокрое. - Снег, - произнесла я, но не услышала звука своего голоса. В голове по-прежнему звенело, а уши будто заткнули вакуумной пробкой. С трудом приподнявшись на руках, осоловело потрясла головой и огляделась. По крайней мере попыталась это сделать. Мне мешало какое странное мельтешение огней, которое пр тщательном рассмотрении оказалось лучами фонариков. Поднявшись на ноги, я разглядела невдалеке знакомый забор. Видимо взрыв купола нарушил работу устройства искажения во дворце, а здесь оно все еще работало, поэтому мне не удалось удрать. И если это так, то выйти можно либо через центральные ворота, либо через забор. Судя по тому что здесь творилось, забор выглядел предпочтительней. Тем более, те, кто шарил по темноте императорского парка, уходить не собирались. Было понятно, что искали они не меня, а того кто устроил весь переполох. Не задерживаясь более на месте я побежала к забору, до которого оставалось метров пятьсот не меньше. Иногда по мне проскальзывал луч фонаря и тогда я резко приседала, замирая на месте. Пока такая тактика приносила плоды и меня не замечали. А потом случилось то, чего я меньше всего ожидала. Кто-то сбил меня с ног и придавил ногой к земле.
Ситуация явно принимала опасный поворот и тогда в дело включились рефлексы. Стоило только подумать о ноже, как рукоять покорно ткнулась в ладонь. Пальцы сжались на ней, я нырнула в сознание, выталкивая энергетический контур наружу. Сразу стало легче. Я махнула рукой с зажатым в ней ножом и на кожу брызнула кровь. Мужчина стал терять равновесие и упал, едва не придавив меня. Перекатившись на спину, я резко подскочила и пнула лежащего ничком мужчину. Конечно, я не могла слышать, звал ли он на помощь, но что-то мне подсказывало, пренебрегать временем не стоит. Не скрываясь и не переживая, увидят ли меня, не чувствуя ни холода, ни страха, словно мотылек летящий на открытое пламя и знающий о своей участи, я бежала вперед. Мне не страшно было сгореть, гораздо страшнее бесконечно ожидать неизбежного. Почему я верила в то, что Апостол добьется своего? Наверное, тоже чувствует смертельно больной человек -- уже готов и смирился. Будет неправильно, если я скажу, что иду навстречу смерти. Нет, с удовольствием понаблюдаю, как она пройдет мимо... Почти добежав до вожделенного забора, я заметила метнувшуюся ко мне тень и не успевая уйти в сторону выбросила руку с ножом вперед. Нападающий успел увернуться, поймал за запястье и выкрутил руку, прижав меня спиной к себе. - Ивона, это я, - голос прозвучал прямо в голове, я едва сдержала вздох облегчения. - Бес, - беззвучно прошептала я, расслабляясь в его руках. - Давно не виделись, - он даже мысленно умудрился усмехнуться. - Это тебя ищут? - А ты ждала кого-то еще? - фыркнул самати и отпустил запястье. Я хотела развернуться к нему, но в это время пятно света ослепило меня и если бы не Бес стоящий за спиной, то ломанулась прочь, подгоняемая инстинктом самосохранения. - Кажется нам пора... - я резко развернулась, хватая Беса за рукав. - У тебя есть план? Тут от демонстративного фырканья не удержалась я. - Даже больше, - я отпустила рукав и пригнулась пропуская над собой подобравшегося слишком близко стража. Сверху просвистело что-то металлическое. Краем глаза увидела, что Беса рядом уже не было, он в нескольких метрах от меня раскидывал стражей как котят. Мое секундное промедление и выпущенный из вида стражник, сыграли ему на руку. Сильный удар под дых снес меня обратно на снег. Зашипев от боли, я выгнулась и подскочила на ноги. В следующее мгновение, стражник лежал на земле, оглушенный подкравшимся Бесом. - План, - напомнил он, подхватывая меня на руки. - Через забор, - я прижалась щекой к нему и прикрыла глаза. - Неужели все закончилось? - Будем надеяться, - самати кажется и не заметил, что до сих пор держит меня на руках, и ему это совершенно не мешало довольно быстро бежать. Не успела я испугаться, как он перемахнув забор, плавно приземлившись в десятке метре от него. - Удобно, - хихикнула я, запуская руку ему за пазуху и с удовольствием прижимая холодную ладонь к горячей коже. - Не отвлекай меня, - прозвучало у меня в голове, но в его словах мне послышалась нежность. Мы стремительно удалялись от императорского дворца, и чем дольше Бес шел, тем сильнее я недоумевала. - Почему бы нам не переместиться от сюда подальше? - Я не могу, мне мешают их проклятые устройства, к тому же я потратил слишком много энергии на твое освобождение. - А, - только и произнесла я, и помогла нам покинуть недружелюбную Тризу. В следующее мгновение мы оказались на Пред-Вайдэ, где солнце только поднялось из-за горизонта. Во время перемещения пробки в ушах исчезли и мир снова ожил сочными звуками волн прибоя, колотящегося под ребрами сердца, сиплым дыханием. Дыхание принадлежало тоже мне. Я подняла на Беса глаза и встретилась с его взглядом. - Что? - я готова поклясться, что в них промелькнул страх. - Что?! - теперь мне самой стало страшно. - Как ты это сделала? - О чем ты? - у меня нервно дернулось веко. Меня весьма небрежно стряхнули с рук и осмотрели во всех сторон, словно мышь вдруг превратилась в ядовитую змею. Поведение Беса, скажем прямо, было странным. - Почему ты так себя ведешь? Это шутка такая?! - взорвалась я. - Я сидела взаперти, ждала пока император считал дни, а ты вдруг начинаешь придираться на ровном месте! - Прости, - вот так просто, будто и не было сейчас недоверчивых и полных подозрения взглядов. Он шагнул ко мне, но я увернулась. - Я жду объяснений. По виду Беса я поняла, что получить от него объяснения будет крайне трудно. Но он неожиданно развернулся ко мне спиной и тихо вздохнул. - Ты ведь помнишь, что я нашел кое-кого, взамен тебя? Конечно, помнила, ведь от этого неизвестного зависела моя жизнь. - Так вот. Ничего не вышло. Ты именно та, о ком говорилось в пророчестве. И никто другой не сможет провести ритуал. Полагаю, что она умерла стоило ей шагнуть в круг. Так что... - Меня пугает твоя уверенность. - Ни в пределах дворца, ни за его пределами, радиусом в несколько километров, ни один самати не сможет переместиться, настолько искажено там пространство. А ты смогла! О чем это говорит? - О чем? - голова отказывалась переваривать полученную информацию. - Мало стать наполовину самати. Мало, понимаешь?! Нужно еще получить такую силу, которая позволит запустить процесс перерождения каждого бодрствующего и спящего самати. И судя по тому, что ты сделала, сил у тебя предостаточно. - Достаточно, - тихий шепот опалил шею, а на плечи легли тяжелые руки. Я замерла, боясь вздохнуть, появление Апостола совсем выбило меня из колеи. Почему Бес не почувствовал его приближения, более того, он не заметил его появления. Кажется, он действительно слишком устал вытаскивая меня из дворца. - Бес! - окрикнул он самати. - Ты! - Бес медленно развернулся и прожег его злым, усталым взглядом. - Тебе все-таки придется сделать это, - усмехнулся Апостол, удерживая меня на месте, хоть этого и не требовалось, ноги будто впаяли в рыхлый прибрежный песок, - снова... - Снова? Что это значит? И как ты нас нашел? - Ты не погасила контур, - произнес он, а я прямо спиной почувствовала, как по его губам заскользила ехидная улыбка. - А другой вопрос лучше задай ему. Только сейчас он не сможет ничего ответить, потому что надо быть идиотом, чтобы вычерпать весь свой резерв. Он и на ногах-то стоит с трудом... За спиной у Беса появилось двое самати, один подсек ему колени, а другой заломил руки за спину и надел наручники. У меня была возможность их остановить, так же как и отбросить прочь Апостола, который вцепился в меня клещом. Мне с трудом удалось подавить желание поубивать всех, порвать на куски, тем самым стряхнуть накопившееся раздражение. Я пошевелила пальцами, которые едва отошли от холода Тризы и поняла, что сделаю так не моргнув глазом. - Убери руки, - как можно спокойнее произнесла я, отчетливо понимая, еще немного и сорвусь. - Странно. У тебя еще есть силы сопротивляться? Мне казалось ты давно готова пожертвовать собой. - Руки, - я повела плечами, чувствуя как исчезает тяжесть и отошла в сторону, так, чтобы видеть Апостола и Беса. - Хочешь сбежать? - Апостол щурился, отчего казалось, что он смеется. - Бросишь его? Неужели тебе он совсем безразличен? Хотя да, зачем жертвовать ради самати втянувшего во все это, начиная твоим слиянием с самати, которое привело тебя прямиком ко мне, - он склонил голову на бок, и дотронулся виска. - А теперь подумай, так ли бескорыстна его помощь. Может он держал тебя рядом только чтобы контролировать. Или ты до сих пор веришь в наивные сказочки про любовь -- любовь самати? - Что ты хочешь этим сказать? Апостол пожал плечами и развел руки в стороны, принимая вид святой невинности. - Единственное что удерживает тебя, это привязанность к нему. - Пожалуй, ты прав... - я покосилась на Беса. Самати буквально висел на руках держащих его мужчин, голова поникла, а волосы скрыли от меня лицо. - А та девочка... она... - Сочувствую, - Апостол качнул головой и спрятал руки за спину. - Еще одна бессмысленная жертва на твоей совести. Каюсь, не сдержалась, но вид потирающего разбитую челюсть самати вызвал во мне невероятно приятные ощущения. Апостол в свою очередь не выглядел разозленным, скорее уж довольным. Ему явно не хватало адреналина в жизни, а я как раз тот фактор, способный ее максимально разнообразить. - Обращайся, - прошипела я, разминая кисть с отбитыми костяшками. Самати посмотрел на своих подчиненных, и те исчезли вместе с Бесом в неизвестном направлении. А когда мы остались наедине я поняла одну важную вещь -- Апостол вовсе не собирался шантажировать меня жизнью Беса. Напротив, он желал моего добровольного сотрудничества, оставалось понять почему. - Ивона, расскажи, что ты будешь делать если я тебя отпущу. - А ты отпустишь? - Конечно, нет, - рассмеялся он, смотря прямо на меня. - А-ааа. Это такой стресс-тест? Я ведь умею жить без постоянного напряжения. До твоего появления у меня была работа, друзья, семья... - Но почему у меня такое ощущение, что ты уже потеряла все. - Хочешь пожалеть меня? Он отрицательно покачал головой и ничего не ответил, а затем протянул мне руку. - Идем. Просто сделай это.
Место в котором мы оказались, едва ли отвечало моему представлению, которое рисовало мое воображение. Я думала это будет нечто вроде темной пещеры, с тусклым светом от факелов и сводом теряющемся в темноте. А тут стерильная чистота, белизна стен, свет исходящий ото всего сразу, и очень чистый, насыщенный озоном воздух, какой бывает только после грозы. На полу двигались какие-то белесые тени и я долго вглядывалась себе под ноги, гадая чем это может быть, а потом меня осенило. От лица отхлынула кровь и меня замутило. Пол был прозрачным, а то что я приняла за тени, всего лишь облака. В центре располагались два соприкасающихся круга, разной окружности, от которых исходил холодный, белый свет. - Что это за место? - не то чтобы меня пугала высота, но такое зрелище впечатлило бы любого. - Ничего особенного, - увидев мою заинтересованность, Апостол кивнув и прошелся вдоль одной из стен. - Это место... честно говоря, у меня от него мороз по коже. Чувствую себя как в могиле. Его создал один из первых самати, тот кого в один прекрасный момент не устроила жизненная позиция собственных сородичей. Он нашел единомышленников, пожертвовавших собой ради разделения самати. Тогда был разрушен цикл бессмертия, на сон и бодрствование, а те кто ему помогали заперты в своих телах. Уж извини за определение, но ты случайная жертва, втянутая в семейные дела. И с нашей стороны, принуждать тебя жертвовать собой неправильно. Только, что же делать, если у меня больше нет вариантов, даже он об этом знает... Всегда знал. У противоположной стены в центре малого круга появился Бес, все также в наручниках и неподвижно стоящий на коленях. Взгляд бесцельно устремлен вниз, кожа потемнела и покрылась рисунком, на мгновение мне померещилось, что от него идет раскаленный жар. - Хочешь спросить, почему он тоже здесь? Увы, он нужен для ритуала также как и ты, только для другой цели. Ты ведешь, он держит тебя. Совсем как в танце. - Почему он? - какая-то деталь постоянно ускользала и не давала покоя. - Ах, да, - самати мрачно покосился на Беса. - Видишь ли, это именно он создал цикл перерождения. Туше. Я смотрела на плывущие под ногами облака и медленно перебирала в память наши первые встречи. Тренировочная полевка, и мой краткий вояж на Ниберу, в последствии. Его приезд в Абиссэ и путешествие в Старкону, спасение Кайлы, слияние с Катарой... Желание врезать Бесу стало практически непреодолимым. Какая же он все-таки скотина. А ведь я его даже не заподозрила, не смотря на отличную осведомленность в деталях ритуала. Допускаю, что подобным образом он хотел оградить меня от всего этого, но в итоге сделал лишь хуже. Сделав глубокий вдох, постаралась максимально успокоиться и не пороть горячки. Я никого не винила в том, через что пришлось пройти и искренне считала виновной исключительно себя. Но если он мог помочь избежать этой участи, то почему не пришел на помощь? Уж у Беса бы хватило ресурсов положить на лопатки всех, кто стоял на пути. Напрашивается вывод -- просто не хотел. Дыши. - Ты сама тактичность, - сухо сказала я, собирая в голове обломки мыслей. - Хочется ответить тебе тем же... - Говори! - рявкнул на меня Апостол резко выходя из образа степенного мудреца. - Катара, - стоило мне произнести ее имя, как я уткнулась в непробиваемую стену ненависти, волнами исходящую от самати. - Неинтересно? - Отчего же, - сквозь зубы процедил он, - говори раз начала. - Неужели ты даже не предположил, что Катара, та самая самати, дающая тебе возможность решить проблемы целой расы? Я же играла с тобой, оставляя следы ее энергии, - говоря, я медленно обходила его по кругу, а сама краем зрения следила за Бесом, - наблюдая как ты нервничаешь и дергаешься. Но Апостол не обратил на мою болтовню никакого внимания. - Ты уверена? - после долгого молчания спросил он, смотря на меня так, будто видит впервые. - Абсолютно. - Почему не сказала сразу? - голос серьезный, в котором не было ничего кроме настороженности. Я пожала плечами и остановилась возле границы светящегося круга. Тут мне предстояло закончить все дела, забыть обо всех обещаниях и обязательствах, но я по-прежнему не обязана приносить себя в жертву. - Потому что боялась преследования с твоей стороны. Правда, теперь уже поздно для любой причины. Так что... - я обняла себя за плечи и окунулась в холодный, белый свет. Ощущение странное, как будто в венах вместо крови потекла мятная шипучка, тело стало прохладным и легким, еще немного и законы тяготения исчезнут. - Кажется, ты уже все решила, - голос Апостола доносился издалека, - а Катара... тут нет ничего сложного, она ушла от меня. Вы, женщины, такие странные создания. И совершенно не важно люди или самати. - Апостол, - крикнула я, пока еще чувствовала в себе собственную волю. - Я выживу и засуну тебе твою самоуверенность куда подальше. Имей ввиду, я не просто часть ритуала или разменный материал, я его важная часть! Стоило мне достичь центра круга, как от меня во все стороны разошлись тонкие лучики света. Энергетический контур ослепительно вспыхнул и сполз на поверхность круга, как сброшенная змеей кожа. И если раньше его рисунок казался мне хаотичным и случайным, теперь же складывался в абсолютно четкую картинку с ровной структурой. И эта структура разложилась на множество секторов, в каждом из которых находилась искра жизни. Их было много, я же одна, с пониманием действительности. Но я все равно не желала мириться с предполагаемым исходом. Ячейки вспыхивали одна за другой и медленно, каплю за каплей тянули силу, а когда они заполнялись во мне что-то умирало. С каждым пройденным мгновением, выпущенной из клетки искрой и вытянутой силой, я становилась чуточку ближе к тем, кому отдавала себя. Хотя казалось бы должно быть совсем иначе, ведь энергия самати во мне растрачивалась на разрушения искусственно созданных оков. Только плетущаяся цепочка связей с каждым из них возрастала, нанизывая все новые звенья, делая ее прочнее. Я протянула руку и коснулась сияющей цепи, опутавшей все пространство в круге. Меня ударило разрядом, вынося сознание вслед за импульсом и неся куда-то прочь. Перед глазами замелькали лица, столетия цивилизации, целая карусель событий переданная множеством безликих, ворох информации, которую не способен вместить обычный человек. Возможно лишь приближающийся лик смерти позволил мне увидеть все это, поскольку подобные знание опасны и не принесут их владельцу ничего кроме неприятностей. К несчастью, никто не спрашивал моего согласия, а я надеялась, что после подобного вояжа разум останется на месте. Следующий импульс вернул меня обратно, и все продолжилось. Ячейка, освобожденная искра, и с кровью вырываемая энергия. Меня осталось так мало, а они все не заканчивались, длинная очередь ожидающих, просящих и тех кого не спрашивали, кто никогда не требовал. Я пропускала через себя всех, зная заранее, что Бес будет последним, потому что держит, потому что с него все началось. А вместе с тем мое время по крупице утекает куда-то прочь, удерживая на себе неимоверно тяжелую стену, прессом давящую на плечи. Ощущение гигантской речной плотины, которая переполнена с другой стороны и вот-вот прорвет тонкую преграду, затопив все вокруг. Мне же оставалось только держаться, сцепить зубы и терпеть, словно от этого зависело что-то очень важное. Спустя целую вечность давление стало спадать. Последнее усилие и цепь замкнулась, оборачиваясь вокруг запястий и сводя ладони вместе, надежно спаивая звено в замок. Теперь можно отдохнуть, прилечь, на миг забыв обо всем, а потом как в тумане посмотреть интересный фильм. Говорят перед смертью человек видит все прожитую жизнь, мне же показали несколько минут после. Я была абсолютно уверена, что мертва. Сердце не билось, тело не реагировало на приказы мозга, только глаза оставались открытыми. Апостол поднялся с колен и подошел к Бесу. - Похоже ты проиграл, Великий. Перехитрил сам себя, а в итоге потерял и ее, - небрежный кивок в мою сторону, - и то чем так дорожил. Она ведь умная девочка, все бы поняла. Тебе стоило видеть ее глаза, когда она узнала благодаря кому оказалась в такой ситуации. - Ты не знаешь ее, - хрипло ответил Бес, но его лица я так и не увидела. Тут Апостол резко развернулся, поменявшись в лице так, будто увидел призрака. - Я думал, ты мертв... - Вот и продолжай так думать, - весело ответили ему, но владелец голоса так и не появился в поле моего зрения. - Не помню, чтобы звал тебя Шорт, - Апостол уже успел взять себя в руки. - Хм... как ни странно, и я этой детали тоже не помню, - не то чтобы гость хамил, но явно нарывался на неприятности. По виду Апостола можно было сказать, что желание раздуть скандал у него не возникло, впрочем и радоваться он не собирался. - Зачем пришел? - Кое у кого сейчас духа не хватит завершить начатое, - смысл фразы для меня остался не ясен, как и интонации, прозвучавшие во фразе, но Апостол почему-то оглянулся на меня. - Как тебе угодно, - фыркнул он и отступил в сторону. Вот тут кажется мое время закончилось, потому что картинка поплыла, стало так нестерпимо жарко, словно на грудь вылили ковш расплавленного металла. Послышался хрустальный треск, вспышка света и долгожданная темнота.
*** Назойливый писк раздавался где-то на краю сознания и тянул за собой, возвращая то ли из сна, то ли из забытья. В голове вместо мозгов ворочались ржавые шестеренки, на корню уничтожая мысли в зачатке. Мучила невыносимая жажда, а в глаза бил яркий свет, хотя веки были закрыты. Из общего паршивого состояния выходило, что я еще в общем-то жива. Жива! - мысль столь ослепительно яркая и объемная заставила открыть глаза. Они тут же заслезились, но увиденное ввело меня в транс. Больничная палата размером с гостиничный люкс, нагромождение аппаратуры вокруг кровати, где собственно я и лежала. Изо рта торчала трубка искусственной вентиляции легких, к вене находился катетер. Пытаться заговорить в таком положении и нечего было думать. Нашарив на груди датчики ритма сердца, сорвала их. Сразу раздался писк и через пару секунд в палату вбежала медсестра, увидев меня с датчиками в руках, облегченно вздохнула, после чего аккуратно вытащила трубку и осведомилась как я себя чувствую. Признаться ощущения не вызывали никаких положительных эмоций, кроме одной -- я жива. - Как... - с хрипом вырвалось у меня. - Вы были в коме трое суток. - Кто... - Вас принес мужчина, он вышел ненадолго, скоро вернется, а вы лежите и отдыхайте, - медсестра показалась мне волшебницей, которая знала все ответы на мои так и не высказанные вопросы. Отдыхала я, прямо скажем, оригинально. Истощенность организма чувствовалась мной настолько сильно, что сознание гасло, погружая меня в мутный обморок, а когда мне становилось лучше, то я засыпала. Не знаю сколько прошло времени, но проснувшись в очередной раз, увидела сидящего на кушетке Беса. Чувствовал самати, наверное, получше меня, а вот выглядел как несвежий покойник. Потухший взгляд устремленный в ни куда, тени под глазами, взъерошенные волосы и застывшая кривая улыбка. Разглядеть его я успела в деталях, пока он возвращался из своих тяжелых раздумий и фокусировался на мне. - Очнулась, - ощущение, что хочет радоваться, но нет сил ни на что, даже на эмоции. - Ты меня бросил, обманул, не оставил выбора. Мне продолжать? - Ив... - Нет, молчи. Я буду спрашивать, а ты отвечать и никак иначе, - я сглотнула вязкую слюну и покосилась на кувшин с водой. Бес перехватил мой взгляд и поднялся с кушетки. Налив воды в стакан, вставил соломинку и поднес губам. От души напившись, дала себе время отдышаться и собраться с мыслями. - Кто ты? - Ив... Я увидела мольбу в его глазах, но осталась глуха к его безмолвной просьбе. - Кто ты. - Ивона! - Древний? Что это значит? - от напряжения на лбу выступила испарила. - Ты вообще знаешь, как доверять человеку? - Я не имел права взваливать это на тебя, - он так и стоял замерев возле кровати. - Не имел, не хотел, но взвалил! - как же я была зла. - Я не знаю что меня спасло, но уже жалею об этом. - Тебя спас кулон шанцу, - бросил хмурый Истон, который зашел в палату чуть ранее. - А Древний, это можно сказать титул. Бес у нас очень-очень старый дедушка, просто древняя развалина. Меня же зовут Шорт, ты знала как Лазаря и Истона Виверена. Много лиц, много имен, от этого никуда не денешься. Не говорит, потому что не имеет права, ты уже не одна из нас, хотя это спорный вопрос. Ну и для ясности... - он одарил меня проникновенным взглядом. - Он рисковал больше, чем кажется на первый взгляд. Ритуал бы прошел в любом случае, потому что процесс уже запустили, стоило кому-то из носителей энергии войти в петлю перерождения. Бес вошел, та несчастная вошла, и этого достаточно, чтобы тебя притянуло. - Хочешь сказать, процесс был необратим? - Именно. - Ну теперь-то все счастливы? - усмехнулась я. - Как видишь, - мрачно кивнул Истон. - Ну, а раз я прояснил все детали, то покину вас... Самати развернулся и медленно пошел на выход. Не знаю как это произошло, но мне стало жизненно важно сказать ему одну вещь. - Это ведь был не ты, - он замер возле открывшейся двери и неохотно обернулся. - Увы, - произнес он, посмотрев грустно, но тут же улыбнулся, стирая в моей памяти образ замороженного хозяина клуба Дэ Рок. - Я нашел этого подонка намного позже, после твоего ухода из дома. Он действительно проматывал состояние, и вел далекий от идеала образ жизни. А с тобой я познакомился по его воспоминаниям. Так что... Остальное я поняла без слов. Истон ушел, оставив нас наедине. - И... что теперь? - я даже вздрогнула, не ожидая услышать Беса. - Я могу попросить прощения, но не буду. - Это глупо. Просто скажи, что тебе надоело бороться за идеи которые никому не нужны, - после ухода Истона злость бесследно испарилась и я поняла кое-что важное. - Если бы ты попросил меня пожертвовать собой ради благополучия целой расы, я согласилась не раздумывая. И не потому, что я легкомысленно отношусь к жизни, нет. Просто я солдат, нас воспитывали так. Ты должен жить в интересах большинства. - Но ты могла не ходить с ним, могла остановиться. - Верно. - Тогда зачем? - Ради тебя, - я устало улыбнулась и пошевелила пальцами, ожидая почувствовать энергию на кончиках пальцев. Но ее теперь не было. - Знаешь, я больше никогда не хочу видеть тебя на коленях, не перед кем. - За что мне досталась такая женщина? - он сел на краешек кровати и накрыл мою ладонь своей. - Ты хотел сказать за какие грехи? - совершенно серьезно спросила я, и уже смеясь добавила. - Как думаешь, что подумает Апостол о новой свободе? - Ты о своем новом положении? - Бес иронично заломил бровь. - О да, этот идиот даже не удосужился узнать, что будет, если проводник выживет, - я демонстративно тряхнула руками, где на запястьях позвякивала тонкая цепочка, растягиваясь и сжимаясь, когда я разводила их в стороны. - Как ты сказала... теперь все счастливы? - он наклонился надо мной, позволяя обнять его за шею и зарыться в волосы. Я заглянула ему в глаза и поняла, что теперь все закончилось. Самати меня не тронут, ведь я буквально держу в руках их свободу и никто, даже император, не посмеет причинить мне вред. - Пожалуй, - шепнула я, ловя его губы и задыхаясь в долгом, нежном поцелуе. А когда, Бес нехотя отстранился, давая мне немного отдышаться, с самым невинным выражением лица поинтересовался. - Отдашь мне цепь? - Ни за что! - А замуж за меня пойдешь? - Бес! - Ну и ладно... - Что?! - Проехали. - Ну, Бес!!!