Подходи по-ближе, не спеши, Ничего не нужно. Только ты. Я тебя почти не слышу. Как засыпало весну - вижу. Заверши обряд, начерти круги, Сново этот взгляд, Позади.
Да! Про него слагают быль сказанья, Присыпя пеплом жарких сплетен, Сжимая в страхе предсказанье, Как знак державный в этом свете. Глаголят был он скоморохом, Взывая люд на пироги в торгах, Что от письма и до высоких вздохов, Князь Меншиков был в батогах.
С измальства носишь другое ты имя, Титул и воля другая в тебе, Даже часы не похожи на время Буйство рождая песочных степей. И коль так случилось на верные веси Петрова рука одарила кольцом, Варись в нашей Русской излюбленной смеси, На волю глядя за дворцовым крыльцом.
Приснился мне Марк Аврелий и продиктовал первое четверостишие этого стиха. Но когда я проснулся, то понял, что ничего подобного в жизни императора не было, и должно быть, он говорил о прошлом и о других людях. С этими мыслями я дописал стихотворение.
Чем далее в лес, тем побольше дровишек, А в поле костёр разжигать - маета... Меня ипостасей пугает излишек - Сегодня нещадно тошнило с утра. Виктор Бойков - "Критический день"