Я пришла в этот мир не для того, чтобы ждать. Я уже готова, рвать и метать, выполняя свое предназначение, но, к сожалению, сейчас могу только спать и видеть сны. Почему-то в моих снах все время присутствует одна и та же женщина. Стройная, высокая, очень грациозная. Особенно мне нравятся ее уши, заостренные к верху. Они красивые, но она, зачем-то все время прячет их под своими золотыми волосами.
Кружусь вокруг нее, наблюдаю за ее действиями. Эта ветряная особа думает, что изменилась и остепенилась. И пусть ее муж и даже она сама верят в это, я-то знаю, как все обстоит на самом деле. Скоро им предстоит вернуться в то место, о котором они стараются поменьше вспоминать, но я знаю, что в тайне, даже от самих себя, они все еще надеются вернуться туда.
Ее муж довольно симпатичный мужчина. Высокий, хорошо сложенный брюнет с карими глазами. Уже сейчас у него есть большой потенциал и умение его реализовать. Вряд ли он догадывается, какими способностями обладает на самом деле. Конечно, до моего уровня ему далеко, но все же.
Они оба мне нравятся. Даже не знаю почему. Просто нравятся и все. Хотелось бы встретить их, когда я проснусь. К сожалению, до этого момента мне предстоит увидеть ни один десяток снов. И если вам будет интересно, то я могу иногда рассказывать о том, что мне приснилось.
Раз уж так случилось и я постоянно вижу эту женщину и ее мужа то думаю, будет не лишним, если вы немного узнаете об их жизни.
Четыре года назад они открыли туристическое агентство. И судя по всему, дела у них идут в гору. Даже не смотря на то, что подобные организации растут, как грибы после дождя, меня не удивляет их успех. Остроухая блондинка обладает незаурядной способностью убеждать. Зайди к ним в офис эскимос, выйдет он со счастливой улыбкой на лице и с "горячей" путевкой на северный полюс в кармане. К счастью эскимосы к ним не заходят, а путевок на северный полюс они пока что не занимаются.
Конечно, кроме них в агентстве еще пятеро сотрудников, но ради того, чтобы их бизнес процветал, эта парочка работает без устали. Высокий брюнет все время ворчит по поводу того, что законы обязывают их иметь такой штат. И что, если бы не это обстоятельство, то он давно бы уже купил себе машину. А вместо этого, ему приходиться считать копейки, выплачивая зарплату работникам и покрывая непомерные расходы своей супруги.
Блондинка все время смеется над этим и говорит, что ему надо умерить свои желания и купить средство передвижения чуть дешевле, чем он хочет. Он сильно обижается и твердит, что это она виновата в гибели какого-то железного друга. Урывками я слышала, что в этом замешаны гоблины, тролли и еще куча всяких невиданных существ.
Остроухая, каждый раз напоминает ему, что это был его выбор. Вместо транжиры жены, он мог бы иметь много денег и уважения. На этом обычно подобные разговоры заканчиваются.
Простите. Совсем забыла представить вам эту парочку. Я подозреваю, что подобная бестактность досталась мне в наследство от одного из родителей. Я пока не знаю кто они. И от кого именно я получила такой подарочек, но как только у меня появится возможность узнать о том, чьи именно гены мне передались, я без промедления выскажу этим личностям все, что думаю по этому поводу. Но ближе к делу. Знакомьтесь. Рада вам представить Максима и Валерию Соколовых.
Насчет имени брюнета у меня не возникает вопросов, а вот с именем блондинки мне еще не все ясно. Валерия она только по паспорту. Всех знакомых она просит, а точнее требует называть ее Валери. И просто физически не переносит сокращения Вэл. Несколько раз, я слышала, как Максим называл ее Уаэллэйири. Странное имя, правда? Кто ее так назвал и по каким причинам сказать вам не могу, так как сама не знаю.
Ей повезло у нее красивое имя. Необычное, но красивое, а вот у меня его нет. Должна заметить это большое упущение со стороны моих родителей. От этого мне очень грустно. Как бы вы себя чувствовали, если бы пришли, а вас никто не ждал, не помнил и даже не знал о том, что вы есть в этом мире? Вот примерно такая ситуация сложилась и в моем случае. Никто меня не ждет, не помнит, не любит и не знает о моем существовании. И я ничего не могу с этим поделать. Все что мне сейчас остается, это спать и видеть сны. Но однажды я заявлю о себе, и после этого вселенная перестанет быть прежней. Чувствую, что все станет по-другому. Именно для этого я и пришла в этот мир.
Когда знаешь, что у тебя есть предназначение и ты не просто скитаешься от момента к вечности и обратно, то жизнь наполняется смыслом. Особенно когда твое предназначение вершить судьбы миров. Миров, о которых я уже сейчас могу вам многое рассказать.
Ой, что-то я утомилась. Мне надо поспать, сном еще более глубоким, чем сейчас. Думаете, я не могу оставить вас на самом интересном месте? Вы глубоко ошибаетесь. Я вам еще не говорила, что в моих жилах течет королевская кровь, нет? Тогда знайте это так. И в связи с этим я могу делать, все, что мне заблагорассудится. Не обижайтесь. Шучу, конечно, но слишком устала. Спокойной ночи.
*****
Это снова я. Должна признаться, что удивлена. Чем? Конечно же, один из своих сновидений. Точнее тем, что происходит в нем. Вместо того, чтобы покупать долгожданную машину, не из дешевых должна заметить, Максим со своей женой отправился в тур поездку. Да-да! А как вы думали, вы что, наивно полагали, что только вам позволено загорать на морских и океанских пляжах? Тур агенты тоже люди и им иногда хочется отдохнуть. Особенно перед началом сезона. Когда зима на исходе, а до поры отпусков остается каких-нибудь два три месяца.
Отправились Максим и Валери ни куда-нибудь, а в Майами. Самый знаменитый и дорогой курорт США. Шикарные пляжи, протянувшиеся на сорок пять километров, роскошные виллы и фешенебельные отели - вот далеко не полный список того, чего они никогда не увидят. По крайней мере, в этой жизни.
Самолет, на котором летит чета Соколовых, в данную минуту захватывает странный человек. На вид ему тридцать пять - сорок лет, он среднего роста, жилистый со свисающими до плеч темно русыми волосами. Странность заключается в его одежде. Черные до колен сапоги, коричневые кожаные штаны, такая же куртка со шнуровкой вместо пуговиц и темно-серый плащ. Ума не приложу, как только у охраны аэропорта не возникло подозрений по поводу него.
Когда он стал в проходе между креслами и, распахнув полы плаща, представил вниманию присутствующих связку динамита на своей груди, я очень удивилась, но угрозы не почувствовала. И не почувствовала ее даже тогда, когда он произнес:
- Внимание! Прошу всех остаться на своих местах и не нервничать. Самолет захвачен! Если кто-то попытается мне помешать, я взорву динамит, и все мы вместо Майами отправимся в мир иной.
Никто из пассажиров не издал ни звука, все тихо сидели, вжавшись в свои кресла. Только Максим и Валери, без страха, с удивлением и озабоченностью смотрели на этого необычного террориста. Тот в свою очередь направился к кабине пилота.
Каким бы сильным не был мой интерес, но я не смогла последовать за этой свиньей. Да вы не ослышались именно свиньей. Должна пояснить, что не могла назвать его никак иначе. То, что он делает это не что иное, как самое настоящее свинство!
Некоторые из этих людей целый год трудились, откладывали деньги и жили самой обычной жизнью далекой от политики и планов о мировом господстве. Да и те, кто просто хотел отдохнуть на выходных от своего успешного бизнеса или карьеры вряд ли были в чем-то виноваты.
Они просто отправились подальше от суеты и повседневных забот, чтобы немного отдохнуть. А что они получили вместо отдыха? Как минимум психологическую травму, кучу мертвых нервных клеток, которые, как известно, восстанавливаются очень медленно и дополнительные расходы на психотерапевта.
И это как минимум. Еще неизвестно, что задумал этот человек и суждено ли самолету приземлиться целым и невредимым, но что-то я отвлеклась. Тем временем мужчина с темно-русыми волосами и грудью обвешанной динамитом, вернулся в салон первого класса, вежливо попросил пассажира, сидевшего рядом с Максимом и Валери пересесть на другое место и с невинным скучающим видом, присел рядом с этой парочкой.
- Я же говорил, мы еще увидимся - сказал террорист, жестом подзывая стюардессу.
Валери улыбнулась, и у меня сложилось такое впечатление, что она рада его видеть. Ее слова подтвердили мои ощущения:
- Рада тебя видеть, Знающий путь.
- Штурман у тебя крыша поехала? - спросил Максим.
- Кто бы говорил... - сквозь зубы процедил террорист, улыбаясь при этом подходящей к ним стюардессе, а затем уже более внятно сделал заказ. - Девушка, нам, пожалуйста, бутылочку мартини "Rosso" и... Уаэллэйири, у тебя есть особые пожелания?
- Нет. Я, пожалуй, воздержусь от спиртного - ответила Валери.
Должна признаться меня обрадовал такой ответ. Не знаю почему, но каждый раз, когда на моей памяти она выпивала напитки, содержащие алкоголь, мне становилось не по себе. И сейчас я была рада за нас обеих.
- Что это с тобой? - удивился террорист. - Я всего лишь предлагаю выпить пару глотков по случаю годовщины. К тому же немного алкоголя в крови вам с Максимом сейчас не помешает.
- И все же я откажусь - твердо заявила Валери.
- А я уже давно, завязал с мартини по утрам. А с "Rosso" тем более - поддержал свою жену Максим.
- Плохо дело... - сказал террорист. - И все-таки девушка принесите бутылочку мартини, немного оливок и стакан апельсинового сока.
Когда стюардесса ушла выполнять заказ, обвешенный динамитом человек, продолжил свою агитацию в пользу нездорового образа жизни. Осмотрев Валери с головы до ног, он усмехнулся и сказал:
- Ну, с ней-то все ясно, а вот ты Максим просто обязан пропустить со мной хотя бы один стаканчик. Сегодня ведь особый день!
До сих пор в салоне было тихо, все пассажиры сидели как напуганные котом мыши, но тут за спинами четы Соколовых раздался приглушенный женский голос:
- Говорила я тебе, что нельзя брать билеты на 29 февраля!
Вслед за этим по всему салону медленно, но верно, распространяясь в геометрической прогрессии, пополз гул недовольного шепота. Пассажиры заерзали на своих местах и начали оглядываться на странного террориста.
Человек с динамитом, не вставая со своего места, громко крикнул:
- А ну тихо все! Или вам жить надоело?
Тех, кого жизнь тяготила, на этом самолете не оказалось. И пассажиры снова затихли. Как только тишина возобновилась, террорист громко сказал:
- Господа, прошу вас посидеть так всего несколько часов. Самолет сделает небольшой крюк. Я избавлю вас от своего присутствия, а вы спокойно продолжите свой путь к отдыху и развлечениям.
--
Если самолет сделает крюк, разве ему хватит горючего до Майами? - еле слышно спросил у террориста Максим.
--
Тебя это уже не должно беспокоить - ответил тот - мы выйдем по дороге.
Глаза Максима округлились, он открыл рот для того, чтобы что-то сказать, но, так и не произнеся ни слова, закрыл его, перевел взгляд с террориста на спинку кресла перед собой и нахмурился, а Валери весело и мне даже показалось, что немного мечтательно улыбнулась.
В этот момент к ним подошла стюардесса с подносом, на котором стояли: бутылка мартини "Rosso", три низких квадратных стакана, блюдечко с оливками и апельсиновый сок.
Человек с динамитом изучил своим взглядом поднос так, как будто бы ему принесли совсем не то, что он заказывал. Затем посмотрел с укором на стюардессу и сказал:
- Похвальная попытка, вы безупречно выполняете свою работу, но все же, будьте добры принесите, пожалуйста, закупоренную бутылку в которой не намешано снотворного и успокоительного. Вы разве не знаете, что вредно принимать подобные средства вместе с алкоголем?
Стюардесса и бровью не повела, ее взгляд остался спокойным, а когда она развернулась и в очередной раз отправилась исполнять заказ этого странного человека, походка ее была легкой и уверенной. Словно самолет не был захвачен и она, как обычно выполняла свою работу. Как бы и мне хотелось научиться, так же владеть своим телом и эмоциями, когда я проснусь.
- И что на этот раз? - спросил Максим, глядя на террориста.
- Не все ли тебе равно? - усмехнулся террорист, немного помолчал и уже с серьезным видом продолжил - Ты изменился. Меньше сомнений, твои мысли не открыты для всеобщего обозрения, но есть кое-что чего у тебя никогда не отнять.
Террорист замолчал, и они с Максимом почти минуту смотрели друг другу в глаза. Потом человек с динамитом отвел взгляд, улыбнулся уголками губ, и сказал:
- Уаэллэйири не нужно причины, чтобы вернуться в свой родной мир, а в тебе так же, как и раньше живет тяга к действию, необычному, выходящему за рамки повседневности. И отдых в Майами вряд ли сможет утолить эту жажду.
Террорист хотел сказать еще что-то, но через два места от них раздался хнычущий, детский голос.
- Мама я больше не могу терпеть!
Что малышу ответила его мама, я не расслышала, так как она сделала это очень тихо, что не удивительно, а вот ребенка захват самолета волновал, похоже, меньше всего.
- Мне все равно, что может случиться! Мне надо в туалет. Если не взорвется самолет, то взорвусь я!
Террорист покачал головой со словами: - "Ох уж эти дети...". Затем громко добавил:
- Отведите ребенка в туалет и смотрите без глупостей.
Мама с малышом поднялись со своих мест, и пошли по направлению к уборной. Террорист, окинув взглядом Соколовых, и как бы высказывая мысли вслух, начал открывать бутылку мартини, принесенную стюардессой.
- Дети. С ними столько хлопот...
Открыв бутылку и разлив вермут по стаканам, передавая один из них Максиму, он еще раз вернулся к теме продолжения рода:
- И хорошо, если ребенок, требующий особой заботы один. А если трудных отпрысков двое. И за каждым нужен глаз да глаз? Даже не могу себе этого представить...
При этом он задержал свой взгляд на Максиме, что не ускользнуло от внимания Валери. Та в свою очередь озадаченно посмотрела на террориста, затем ее взгляд наполнился подозрением, и она снова перевела его на Максима. Тот только недоумевающее пожал плечами и с самым беззаботным видом взял оливку из блюдечка, кинул ее в свой квадратный стакан, наполненный самым крепким из вермутов мартини и, подняв его, спросил:
- За что выпьем?
- За парашютный спорт - с серьезным видом ответил террорист.
Примерно через час помощник пилота, принес три парашюта, которые террорист по его словам посчитал более важным багажом, чем всякое там снаряжение. Максим некоторое время возмущался и бурчал по поводу того, что надо было предупредить их заранее и дать им время на подготовку. На что, террорист ответил, что он только сегодня смог пробраться в этот мир и поблагодарил вселенную, за то, что все так удачно сложилось и Соколовы именно в этот день, сели именно на этот самолет.
- Допустим - недоверчиво сказал Максим. - По невероятной случайности обстоятельства сложились подобным образом. И мы с Валери действительно не против, снова посетить Крайонос, но хотелось бы знать для чего на этот раз! И это должна быть максимально правдивая информация!
Человек с динамитом усмехнулся, но отвечать не спешил. Валери смотрела на него с интересом, и мне даже показалось, что немного с восторгом. Все это время она сидела и изредка улыбалась, ни говоря ни слова, а когда террорист снова заговорил, ее глаза наполнились влагой, и я почему-то не просто понимала, а точно знала, что это от радости и бури смешанных чувств, вдруг появившихся в ее душе, которые я воспринимала почти как свои собственные.
- Песня звона мечей не утихнет,
Ранив память с войны пришедших,
Стоны тяжкие над степью стихнут
Упокоятся души ушедших.
Звезда мага на веке погаснет,
И умрет жестокий король,
Дочь той, что Элдану пройдет,
Поведет эльфов в новый бой!
Террорист, очевидно, любил поэзию, вот только авторов он предпочитал мало известных. Никогда раньше не слышала такого стихотворения. И честно говоря, совсем не поняла о чем шла речь. А вот с душой Валери эти слова нашли созвучие и вызвали восторженную реакцию.
- Ты можешь нормально, по-человечески объяснить - в чем дело? - недовольно, спросил Максим у террориста.
--
Все очень просто судьба дочери прошедшей Элдану четко предопределена, можно даже сказать, что она сама предопределила свою судьбу. Ее предназначение в том, чтобы стать Вершительницей судеб и привести эльфов Квемера к новому рассвету.
--
Любой ребенок нуждается в опеке, а эта девочка в особенности. И твоя с Валери задача уберечь ее от всего, что может помешать ей: родиться, вырасти и стать Вершительницей.
- Цель конечно благородная - разочарованно вздохнул Максим. - Но не лучше ли предоставить опеку над этой девочкой ее родителям? И даже если она сирота, то почему бы не подобрать ей более подходящих опекунов?
Валери вытерла слезу, попытавшуюся скатиться по ее щеке, и тихо спросила:
- Ты считаешь, что мы не справимся?
Максим, чье внимание было полностью поглощено ожиданием ответа, пропустил вопрос жены мимо ушей. Человек с динамитом и не думал отвечать. Поджав губы, он только покачал головой.
Что-то я опять утомилась. Должна признаться, что не отказалась бы от глубокого сна, но раз уж я начала вам рассказывать про этот, то надо довести дело до конца. Тем более осталось совсем немного.
К террористу, безмятежно беседовавшему с Соколовыми, снова подошел помощник пилота. В этот раз с собой он ничего не принес, только наклонившись к уху человека с динамитом, тихо сказал:
- Самолет выходит на отметку восемьсот метров, и снижает скорость, через десять минут мы будем в заданном квадрате.
- Так что там случилось с родителями бедной девочки? - спросил Максим, когда член экипажа покинул салон.
- Она не бедная - вместо террориста ответила ему Валери. - И с ее родителями все в порядке. Это мы - при этом она взяла руку Максима и положила себе на живот.
Странное дело, но я ощутила это прикосновение, и мой сон стал теплым и уютным. А еще я окунулась в озеро нежных и приятных чувств, вихрем закружившихся вокруг Валери и Максима. И тут я все поняла. Поняла, кому обязана своей наследственной бестактностью, и проблемами с сообразительностью. Надеюсь, что от матери мне достанется гораздо больше!
Вот теперь все в порядке. В этой вселенной обо мне знают, ждут меня и будут рады моему появлению. Вы уже догадались - о чем я? Вот и славненько, а то что-то я утомилась с этим рассказом. Спокойной ночи.
Глава 2.
Посреди чужой зимы.
Знаете, о чем я всю жизнь мечтал? Ни за что не угадаете. Мечтал о том, чтобы в морозную зимнюю ночь оказаться в безлюдной, лесной чаще, в летних туфлях, легких брюках и рубашке с коротким рукавом. Поверили? Если нет, то правильно сделали. На самом деле такая ситуация не придел моих мечтаний. Однако это случилось и вот я здесь. Под ногами хрустит снег, а вокруг лес, ночь и ни одного человека вокруг. Без компании, я обойтись смогу, а вот без теплой одежды и спичек мне придется туго. Хорошо, что ветра нет и мороз не сильный, это немного продлит мои мучения, и я протяну чуточку дольше, прежде чем окончательно дам дуба.
Как это случилось? Спросите вы. И с чего это мне я понесло по дрова, на ночь глядя, да еще без топора, при этом в одежде скорее подходящей для пляжа, чем для зимнего леса? Нет, я не полный идиот. Не делайте поспешных выводов о мало знакомых вам людях. И не сумасшедший, как могло бы показаться. По крайней мере, я бы хотел в это верить. Просто все пошло совсем не по плану. По крайней мере, не по моему плану. Подобное происходит всегда, когда в ваши дела вмешиваются посторонние, враждебно настроенные личности.
Но давайте обо всем по порядку. Я и моя жена отправились в Майами, чтобы немного отдохнуть. Поваляться на солнышке, поплавать в океане, сходить в казино. К сожалению, до американского лета мы не добрались. По дороге мы встретили старого знакомого и немного посовещавшись, изменили свои планы. Должен признаться, что наш знакомый вел себя не самым лучшим образом. Захватил самолет, заставил пилотов изменить курс и все это для того, чтобы мы смогли попасть в параллельный мир под названием Квемер.
Переход из нашего мира в Квемер, находился на высоте триста метров над землей. И для того, чтобы попасть сюда, пришлось использовать парашюты. К счастью зона перехода имела обширную площадь. Точную цифру назвать не могу, это находилось в ведении друга нашей семьи. Он просто фанат картографии, прокладывания маршрутов и тому подобного. И что не удивительно в этот раз он точно все рассчитал. Но, во время перехода случилось непредвиденное. В процесс вмешались волшебники клана "Опавших листьев". Без сомнения это были они. Я понял это, когда, проходя сквозь различные слои вселенной, увидел горящие желтым огнем глаза. Такие же я видел, когда нам посчастливилось столкнуться с кучкой этих сбрендивших эльфийских волшебников, мечтой которых была гибель Квемера.
В тот раз, друг семьи по имени Штурман, смог убедить волшебников, не вмешиваться в наши дела, потому что их удачное завершение могло принести всем пользу и волшебникам в том числе. Тогда все закончилось вполне удачно. Валерии, выполнила свой долг, а я обрел, то чего мне так не хватало в жизни. Любимую женщину, которая стала моей женой. И все бы было замечательно, если бы мои ноги так не мерзли. Ладно бы только ноги. Все тело ничем не защищенное от мороза начало неметь и потихоньку оказывалось меня слушаться.
Волшебники клана опавших листьев вмешались, и случилось так, что я оказался посреди заснеженного леса, а моя жена и Штурман исчезли в неизвестном направлении. Я укутался в парашют, но это мало помогло. Поднялся легкий ветерок, но при морозе примерно в пять градусов, точнее не сказать не могу, этого вполне достаточно, чтобы за пару часов, без источника тепла или хотя бы укрытия, замерзнуть насмерть.
Вокруг темно, местность незнакомая. О том, чтобы куда-то идти и искать помощь, не может быть и речи. У меня только два варианта. Первый сесть под дерево, например, сосну их здесь не меньше, чем в каком-нибудь бору нашего мира и замерзнуть к чертям эльфийским или гномьим, кому как больше нравится. И второй, сделать все возможное, чтобы дожить до утра и попытаться найти помощь. Или в крайнем случай теплое местечко, в котором можно переждать зиму.
Я закончил две школы. Одну, которую заканчивают все нормальные люди, во всем цивилизованном мире и вторую, куда попадают парни, закончившие первую с плохими оценками. Если в первой оценки выставлялись по пяти бальной шкале, и ее можно было частенько прогуливать, то второй все обстояло немного иначе. Оценок там было только две: либо ты выживаешь, либо нет. Прогулять ее было проблематично, и за это сурово наказывали. Этой второй школой для меня, как вы, наверное, уже догадались, стала армия.
Мне уже приходилось оказываться одному в зимнем лесу. Это было частью боевой подготовки. Выживание в экстремальных условиях. Чтобы не случилось, боец должен жить до выполнения поставленной перед ним задачи.
Но тогда в мое снаряжение входила теплая одежда, спички и нож, а сейчас у меня имелись только парашют и желание жить. Немного, но вполне достаточно, для того, чтобы попробовать дотянуть до утра.
Я принялся за дело. Найдя поблизости от места приземления небольшое углубление, образовавшееся в результате падения дерева, корни которого вылезли при этом наружу, я сделал над ним крышу из сосновых веток. Обломать те, что мне были нужны, без пилы или хотя бы ножа, оказалось делом непростым. Зато согрелся. В итоге над выемкой возникла крыша, похожая на зонтик. Место внутри было мало, ровно столько, чтобы я смог поместиться там сидя.
Присыпав ветки снегом, я закончил создание своего убежища. После того, как я завешу небольшой лаз частью парашюта, внутри образуется воздушная подушка. И у меня появится шанс не замерзнуть насмерть.
Забравшись внутрь и закрыв вход, я плотно укутался в оставшуюся свободной часть парашюта, с надеждой, что мне удастся дожить до утра. Оно, как известно мудренее вечера.
Еще совсем недавно я был рядом со своей женой, узнал, что у нас будет ребенок, пил мартини и сидел при этом в салоне первого класса в самолете, летящем в Майами. Сейчас загорал бы где-нибудь на пляже, слушая шум прибоя вдали от проблем и забот, но нет же, у вселенной совершенно определенные планы относительно моей дочери. Она, видите ли, должна стать вершительницей судеб. Чьих судеб и зачем их вообще нужно вершить? О, мне уже совсем не холодно. Даже не знаю, хорошо это или плохо.
Навалилась усталость, глаза закрылись сами собой, и я провалился в темноту. Что-то дернуло меня, неясное еле уловимое чувство. Нехотя я открыл глаза и осмотрелся. К моему удивлению, земляных стен вкруг и хвойного потолка над головой не оказалось. Вместо этого я стоял в густом тумане, и вокруг царила абсолютная тишина. Ни звука, ни звона в ушах, ни биения сердца.
Первой мыслью было, что отброшенная обувь хоккеиста все-таки улетела и на этот раз так далеко, что найти ее теперь будет трудно. Озираясь по сторонам, я стоял и не знал, что делать. Вдруг перед собой я увидел маленькое пятнышко света. Оно приближалось, но не становилось больше. Несколько мгновений спустя в двух шагах от меня из тумана появилась девочка.
На вид ей было лет десять. Она была одета в белое платьице без рукавов, которое доходило ей до самых щиколоток. Ее золотистые волосы были собраны сзади в хвостик, открывая уши, заостренные к верху. Перед собой в руках девочка несла свечу.
С первого взгляда я понял, что она похожа на кого-то из моих знакомых, вот только сейчас, я почему-то не мог вспомнить на кого именно. Да и к тому же вернулось ощущения холода и дрожи во всем теле.
- Привет - дружелюбно сказала девочка.
- Привет - ответил я. - Что ты здесь делаешь?
- Я пришла к тебе - улыбаясь, ответила девочка.
- Зачем? И почему ты так легко одета, разве тебе не холодно?
- Почему мне должно быть холодно? - удивившись, спросила она. - Мне тепло и уютно там, где я нахожусь.
- А "там" это где? - спросил я.
Я снова осмотрелся, но кроме густого тумана ничего не увидел. Глянул себе под ноги, но и там был только туман. Девочка села по-турецки, скрестив ноги, и жестом предложила мне сделать то же самое. Я последовал ее примеру.
- Скажи - заговорила девочка, глядя на свечу - тебе никогда не хотелось, что-нибудь изменить в своей судьбе?
- Хороший вопрос... - вместо ответа пробормотал я.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы мысленным взором окинуть свою жизнь, вспоминая ее события. Что-то мне нравилось, что-то не очень, но нашлась всего пара вещей, которые я бы хотел изменить.
- Хотелось бы, что бы мои родители были живы - ответил я девочке.
- Это их судьба и я не в силах изменить ее по твоей просьбе. Я могу изменить только то, что сделал ты - сказала она.
- Тогда, сделай так, чтобы я и Валери не попали на самолет до Майами.
- Я могу сделать так, чтобы на самолет не попал только ты. Уаэллэйири села в него и если ее спросить хочет ли она, что-то поменять, я уверена, она не захочет менять это событие.
- Ты знаешь, где она? Что с ней? - с надеждой спросил я у девочки.
- С ней все в порядке. Она волнуется за тебя. Я почувствовала ее тревогу и поэтому пришла тебе помочь. Может, ты хочешь изменить, что-то, что происходит в данный момент?
- Да! Я хочу дожить до утра!
- Всего то? - удивленно спросила девочка.
- Да всего на всего...
Девочка улыбнулась и протянула мне свечу. Когда я осторожно, чтобы не потушить огонек, взял ее, моя собеседница поднялась на ноги, развернулась и скрылась в тумане. Я посмотрел ей вслед, потом на свечу и почувствовал, как дрожь тела становится сильнее. Наваждение исчезло, вернулись землянка с хвойным потолком и ощущение холода. Только теперь в землянке стало немного светлее. В руках у меня осталась свеча, принесенная златовласым ребенком. Казалось бы, что мне с этого крошечного огонька, но площадь моих апартаментов совсем небольшая. К тому же свет согревал душу, что было немало важно в подобной ситуации. Я не попытался выбраться и разжечь костер, боясь потушить свечу.
Теперь я не сомневался, что еще увижу утренний свет. Поставил этот огонек надежды почти возле самой стенки и присыпал основание землей, получилось, что вроде подсвечника. Так и сидел, глядя на свечу, без мыслей и эмоций. Постепенно дрожь тела прекратилась, и я почувствовал, что мне не холодно. Спать совсем не хотелось, сознание было ясным. Наверное, в подобном состоянии йоги прибывают сидя в своих пещерах. Раньше я не мог этого понять. Зачем надо уходить от людей, забираться в горы и там непонятно для чего месяцами, а то и годами сидеть без движения. Теперь я точно знал, почему они так делают.
Сидя вот так я обрел небывалое состояние покоя, умиротворения и удовлетворенности. Постепенно тело стало легким и еле ощутимым. Прошло еще какое-то время, и я вовсе перестал ощущать свои мышцы и кожу, словно превратился в поток чистой энергии.
Пропало пламя свечи, пропали все физические чувства. Я наслаждался своим новым состоянием, забыв обо всем. Не знаю, как долго бы это продолжалось, у меня, по крайней мере, не было желания прерывать происходящее, но случилось то, что заставило меня вновь вернуться в материальную действительность. Пространство передо мной поплыло. Сначала я увидел, что-то вроде экрана телевизора, на котором мелькали разные картинки, а потом этот экран засосал меня целиком и я, словно оказался в фильме, который только что смотрел.
Судя по всему, это была мелодрама. Красивая женщина, прогуливалась по зеленой аллее. Не стриженые кустарники справа и слева, кучи опавших листьев под ногами, похоже, что за этим парком никто уже давно не следил. У женщины было умиротворенное лицо, и она с ностальгией смотрела на творящийся вокруг бардак. Точнее на буйство одичавшей природы. На ней было длинное платье из полупрозрачного материала, она шла легко и мягко, ступая по лежащим под ногами листьям. Ее походка показалась мне знакомой. Я захотел рассмотреть ее поближе и тут же мне показали ее крупным планом.
В этот момент, поднялся ветер. И я понял, что ошибся с жанром фильма. Зашумели кусты, листья под ее ногами, словно стая насекомых, поднялись с земли и закружились вихрем. Внезапно стало темно. Я не видел, но чувствовал страх, посетительницы парка и еще угрозу, которую таила в себе охватившая аллею темнота.
- Валери! - с этим криком я открыл глаза.
Я не увидел ни парка, ни опавших листьев, ни тем более Валери. Земляные стены и хвойный потолок напомнил мне о том, что на самом деле я сижу в землянке посреди незнакомого, зимнего леса. Свеча уже погасла, а снаружи было светло. Я снял парашютную завесу и впустил в свою землянку свет Найдэ. Так называется местное солнце, насколько я помню.
Снаружи крупными хлопьями падал снег. Это было одновременно и хорошо и плохо. Хорошо - потому, что это значило, что температура немного поднялась, а плохо, потому, что снег валил сплошной стеной, и видимость была не лучше, чем в тумане, пусть и не густом.
Обрадовало одно обстоятельство. Как только я выбрался наружу, то почувствовал запах дыма. Не став тратить время на размышления и взвешивания всех за и против, я направился в ту сторону, откуда ветер приносил эту радостную весть. Но по мере приближения к источнику моей надежды, радости становилось все меньше и меньше. Появился и все громче становились детский крик и женский плачь.
Я прошел всего метров триста и наткнулся на невысокий, доходящий мне до пояса забор, сделанный из закрепленных на столбиках параллельно земле длинных веток, которые были лишь слегка обработаны топором. Кора снята, сучья обрублены.
Преодолев возникшую преграду, я сделал еще с десяток шагов и сквозь падающие хлопья снега смог рассмотреть одноэтажный дом, сложенный из бревен. Дверь дома была подперта доской, основание дома забросали пачками соломы. Горящей соломы. Огонь уже перекинулся на бревна и медленно, но верно делал свое дело.
Из-за дверей доносились крики, а перед домом топтались трое существ. Я когда-то уже видел подобных. Ростом примерно 155-160 сантиметров, серая шерсть, небольшие остроконечные уши и крючковатые носы. Это были гоблины, босые, одетые в звериные шкуры. Один из гоблинов пытался завязать веревку на шее вырывавшейся козы, двое других собирали в мешок мертвых кур.
Было что-то странное в этих существах. Приглядевшись внимательнее, я понял что именно. Каждый из этих босых, одетых в шкуры гоблинов имел при себе инкрустированные медью ножны, в которых хранились совсем не каменные топоры.
Пламя жадно вгрызалось в стены из бревен. Медлить было нельзя, иначе запертых людей ждала ужасная смерть. Сбросив с себя импровизированный плащ из парашюта, я так быстро, как только мог, рванулся к серым разбойникам.
Возясь со своей добычей, они не сразу заметили мое приближение. Я подскочил к крайнему слева, занимавшемуся усмирением мелкого рогатого скота. Он так увлекся, что, услышав предостережение сообщников, не успел развернуться. Получив от меня сзади удар ступней в коленный сгиб, он присел и чуть наклонил голову вперед. Как раз то, что мне было нужно. От всей души я врезал костяшками пальцев чуть ниже основания черепа. Гоблин упал лицом в снег и потерял сознание.
Тот, что стоял рядом справа от меня, успел достать меч и замахнулся для рубящего удара сверху вниз. Я ушел от удара в сторону правой руки атакующего, и меч прошел мимо. Основанием большого пальца нанес резкий сильный удар по адамову яблоку гоблина. Конечно, у меня имелись кое-какие сомнения, по поводу того, что его предка тоже звали Адам, но, тем не менее, удар оказал нужное воздействие. Гоблин хрипло крякнул, выпустил из рук меч и, выпучив глаза, схватился за горло.
Не останавливаясь, я сделал кувырок через правую руку, но не выставил ее вперед, а завел под себя, подхватив при этом с земли выпавший из рук гоблина меч. Перекатившись по земле с плеча на лопатку и затем на бедро, я оказался чуть в стороне слева от последнего боеспособного поджигателя.
Гоблин не медлил. Одним прыжком он подскочил ко мне и нанес колющий удар. Я отвел назад правое плечо, разворачивая корпус, чтобы удар прошел мимо. Я оказался не достаточно проворным, и меч вскользь распорол мне плечо. Но в долгу я не остался. Лезвие трофейного клинка вошло в живот серому существу и вышло с другой стороны. Я поднялся, повалил гоблина на землю, и вытащил меч из его живота. В это время задыхавшийся гоблин очухался, и кинулся на меня, обнажив два ряда заостренных к верху как колья зубов.
Природное оружие, вроде зубов и когтей хороший инструмент для защиты и нападения. Природа щедро наградила им многие свои создания, но человеку она дала немного больше. Этим даром была возможность создавать оружие более эффективное, подчас, способное уничтожить саму природу.
После того, как мы с Валери вернулись в мой мир и зажили жизнью обычных обывателей, я в глубине души знал, что нам придется вернуться в Квемер. И учитывая, что мир этот не самый безопасный, а основным оружием в нем было колющее, режуще-рубящее железо, я занялся историческим фехтованием. Правда, через некоторое время выяснилось, что для боя с несколькими противниками это не самый лучший вариант, но тоже полезный опыт. Так, пробуя разные направления, я начал изучать искусство боя с мечом.
Как это ни странно, Валери не была против того, что по вечерам я часами пропадал на секциях или занимался совершенствованием этого искусства, кромсая обои, ломая мебель и разбивая, все что под руку попадется. Наоборот когда, придя с работы, я падал на диван перед телевизором в надежде остаться на этом месте, до того момента как придет время ложиться спать, она полушутя спрашивала:
- Неужели мой герой уже в совершенстве владеет мечом?
В этом деле нельзя достичь совершенства. Даже прозанимавшись четыре года, я был далек от того, чтобы стать настоящим мастером, но для мастерства предела не существует. Сама Валери, тоже не забывала про навык впитанный с молоком матери. Лук, по ее словам, самое лучшее оружие для концентрации внимания.
У эльфов чувства острее, чем у людей, а зрение в особенности. Зрительное внимание развито у них от рождения. Дети эльфов обладают в этом плане способностями воспринимать и анализировать окружающую среду, которые снайперам спецподразделений из нашего мира приходится тренировать годами.
Я без колебаний применил, то чему научился на поджигателе. Лезвие меча опустилось на голову серого существа, его глаза потухли, а тело превратилось в мешок костей и рухнуло на землю. Прежде чем броситься убирать доску, подпиравшую дверь, я посмотрел на первого упавшего в снег гоблина. Он уже очнулся, перевернулся на спину и смотрел на меня. Я подошел ближе. Гоблин посмотрел на мое лицо потом на лезвие меча. В его глазах не было страха или злости. Он понял, что его час настал. Поджигатель окинул взглядом двор, посмотрел вверх на падающие хлопьями снега.
Не знаю, что это было - жалость к живому существу или моя слабость, но вместо того, чтобы заколоть серого разбойника, я со всей силы двинул ему рукоятью меча в челюсть. Его голова откинулась назад, глаза закрылись. Я поспешил выпустить запертых в доме людей. Убрал доску и открыл горящую дверь. Огонь уже успел перекинуться на крышу, но внутри к счастью, пока что, был только дым, из которого появилась женщина, а за ней мальчик лет двенадцати. Оба они были одеты в шубы меховые штаны и выделанные таким же мехом сапоги.
- Внутри еще есть меховая одежда? - спросил я.
- Да в сундуке у правой стены, старая шуба и сапоги Норда - ответила женщина.
Стрелой я влетел в горящий дом, отыскал у правой стены сундук, достал шубу и сапоги и даже меховую шапку. Выскочив обратно, долго откашливался от заполнившего легкие дыма. При этом я смотрел то на заплаканную женщину и ребенка с мужественным смирением принимающего происходящее, то на горящий дом, в котором сгорало все их добро.
- Нужно уходить - твердо казал мальчик. - Этих тварей еще много в округе.
- Куда уходить? - спросил я, одевая сапоги.
- Муж ушел на охоту, это к западу отсюда, в том же направлении дом Клайдака.
Сапоги и шуба, оказались немного великоватыми для меня. Но я не стал жаловаться. Вместо этого, снял серо-голубые с медным обрамлением на каждом конце ножны, с лежавшего без сознания гоблина. Меч, который я спрятал в них, был длиною примерно девяносто сантиметров. Обоюдоострый ровный клинок, шириною в четыре сантиметра, рукоятка под одну руку и медное треугольное оголовье.
Мальчик тем временем подошел, к козе погладил ее, что-то шепнул на ухо и сделал то, что не удалось горе поджигателю, повязал веревку на шею животного.
- Надо уходить - теперь уже сказала женщина, со слезами в глазах, глядя на охваченное пламенем жилище.
Мальчик, ведя за собой на веревке козу, зашагал к калитке. Женщина развернулась и пошла за ним, а я в надежде на то, что дом Калдака окажется в более пригодном для жилья состоянии, двинулся следом. Проходя калитку, я почувствовал, что-то неладное и дернулся в сторону. В этот же момент рядом со мной в забор вонзилось и застряло лезвие меча, которым уцелевший по моей глупости гоблин пытался меня зарубить.
Я не стал ждать, пока он высвободит свое оружие. Одним движением я вынул свой трофей из ножен, одновременно нанося удар снизу вверх. Теперь все поджигатели получили по заслугам.
- Ты чужак! - констатировал мальчик, глядя на происшедшее.
- Почему ты так решил? - спросила его мама.
- Он не соблюдает заповедей Борора! - ответил ребенок. - Никогда не оставляй живых врагов за своей спиной!
Мы не сделали и полсотни шагов, а я почувствовал, как по правой руке что-то течет и она начинает неметь. Только теперь, когда адреналин перестал подогревать кровь, я вспомнил, что один из гоблинов меня зацепил. Я остановился, глядя, как красные капли падают на белый снег.
Женщина, тоже остановилась и обернулась.
- Тебя ранили? - спросила она.
- Да - ответил я.
- Дай посмотрю.
Она подошла ко мне, начала снимать с меня шубу. Рукав и часть рубашки со стороны раны были залиты кровью.
- Великий Борор, ну и одежда! - причитала женщина, снимая с меня рубашку.
- Когда доберемся до дома Кладака, надо будет приложить снак - сказала женщина.
- Что приложить? - спросил я.
- Снак, смесь из трав, это поможет.
- Спасибо - поблагодарил я женщину - Как тебя зовут?
- Меня зовут Геста, а моего сына Хегвин.
- Я Максим.
- Мы благодарны тебе Максим, за спасение - Геста слегка склонила голову, затем подняла, красные от слез, глаза, и твердым взглядом, посмотрев в сторону леса, сказала. - Надо спешить, дни ретвина близко, холода могут начаться уже сегодня.
- А сейчас у вас что? - поежившись, спросил я.
По лицу Геста, можно было догадаться, что она уже не молода, но вот под шубой угадывалось, энергичное, наполненное жизнью тело. Она шла впереди, иногда останавливалась и, рассматривая кору деревьев, скорее всего, определяя направление, а мы с Хегвин и его козой, изо всех сил пытали поспеть за ней.
Идти по растущим прямо на глазах сугробам, в обуви на полтора размера больше занятие не из легких, но это лучше, чем в летних туфлях или босиком. Геста рассказала, что должны начаться дни ретвина, самого холодного месяца в году. Все звери и птицы стараются сделать как можно больше запасов, чтобы не высовывать носа до тех пор, пока не уйдут холода. По словам Гесты, находится долгое время в такой мороз вне теплого укрытия - равносильно смерти.
Закутанные в белые шубы ели, провожали нас сонными взглядами, а мы что есть сил, оставляя глубокие следы в сугробах, спешили к дому Кладака. Шапка все время норовила сползти мне на глаза, и приходилось постоянно ее поправлять. Ерзающие на ногах ботинки комфорта не добавляли и отвыкшие от подобных переходов ноги очень скоро начали гудеть.
Кладаком звали тестя Гесты. По ее мнению в его доме мы будем в безопасности. Если там можно будет перекусить, отдохнуть и узнать в какой стороне находится Адэн или хотя бы Несущая свои воды в никуда, то можно будет считать, что жизнь налаживается. Я понятия не имел, где сейчас находятся Валери. Вероятнее всего Валери попала к волшебникам из клана опавших листьев и вряд ли кто-то кроме Штурмана, мог найти дорогу к Элдане, которую оберегал от посторонних вмешательств этот клан. Место положения Штурмана, так же оставалось для меня загадкой. Я собирался добраться до Адэна и надеялся найти там Сезара или Рэми. Насколько охотно они согласятся помогать в этот раз, сказать трудно, но, по крайней мере, они знают о неведомых дорожках этого мира намного больше, чем я. Или знают того, кто знает, какая из них приведет меня к Валери.
Слушая, как хрустит снег под ногами, я понимал, что морозы придется провести здесь, в этом лесу. Ночи ретвина могли продлиться от двадцати до тридцати суток. Суточные интервалы здесь было принято называть ночами, а не днями. Хегвин обратил внимание, что еще вчера птицы весело перекликались, таская в свои гнезда, спрятавшиеся под шапками из снега всевозможные припасы, а сегодня совсем тихо. Прислушавшись, я смог уловить только тоскливое потрескивание ветвей. Мороз крепчал.
- Звери попрятались - рассказывал по дороге Хегвин. - Многие ушли со старых мест. Зайцы, суслики. Лоси ушли на юг еще десять ночей назад.
- Лоси ушли на юг? - переспросил я.
- Ну да! - развел руками Хеган. - Здесь они замерзнут и траву искать под снегом сложнее, поэтому перед наступлением дней ретвина они уходят туда, где теплее.
- Раз так, тогда ладно. Хорошо хоть не улетели...
Хегвин посмотрел на меня с укором, и как маленькому ребенку с расстановкой объяснил, что лоси не могут летать, потому что у них нет крыльев и они слишком тяжелые, чтобы оторваться от земли. Я согласился с его доводами и, не желая выглядеть невежей, в глазах своего юного знакомого, воздержался от каких либо комментариев.
- А ежи в этой местности водятся? - между прочим, поинтересовался я.
- А кто это? - удивленно спросил Хегвин.
- Ну, это такие зверьки, с ног до головы, покрытые колючками.
За работой воображения Хегвина, я смог проследить по его глазам. Они расширились, и он даже на мгновение остановился. Геста тут же обернулась, и ее суровый взгляд вернул мальчика в реальность.
- Должно быть это страшные звери! - сказал он
- Ты даже себе не представляешь насколько... - вспоминая одного из представителей этого вида, с которым как-то свела меня судьба.
- Бррр! Все в колючках. Это пострашнее, чем гоблины с мечами стражей!
Весь день мы шли почти без остановок. Я жутко устал и натер ноги. Сделали только небольшой привал, когда мне потребовалось присесть, чтобы пустить уцелевшую часть рубашки на портянки. Кровавых мозолей удалось избежать, но к тому времени как начали сгущаться сумерки, я уже раз по десять успел помянуть всех волшебников этого мира, вместе с их эльфийским и не только волшебством, по привычке выделил несколько лестных слов в адрес ежа, который в этот раз был не причем и, конечно же, не обошел своим красноречием Штурмана и всю команду корабля, на котором он получил свое прозвище. Если этот корабль вообще существовал. Усталости от этого не убавилось, и ноги гудеть не перестали, но вот на душе заметно полегчало.
Когда стемнело, Геста повела нас медленнее, но все так, же уверенно, как будто мы шли при свете дня. Я несколько раз спрашивал ее, не заблудились ли мы, на что вместо ответа получал направленные в мою сторону осуждающие мое недоверие взгляды Гесты и Хегвина.
Часов у меня не было, но по ощущениям время приближалось к десяти вечера. Шагая по сугробам среди покрытых снегом деревьев, от усталости, голода и невеселых размышлений я начал терять ощущение пространства. Геста опережала меня на пять. Я не заметил, как она остановилась, догнал ее и чуть не влетел головой в каменную стену.
- Пришли - сказала Геста и четыре раза ударила в обитую железом дверь.
- Надеюсь Наф-Наф дома... - пробормотал я себе под нос.
- Не Наф-Наф, а дедушка Кладак! - услышал я справа от себя, не упустившего моих слов Хегвина.
- Я имел в виду одного из сказочных героев, которые любят строить такие дома.
- Что-то я не слышал такой сказки - сдвинув брови, сосредоточено глядя на меня, сказал Хегвин - Расскажешь мне эту сказку?
--
Расскажу - переставая чувствовать замершее лицо, пообещал я.
Глава 3.
Смерть ей к лицу.
Время близилось к полуночи. Прислуга давно разошлась. В просторной комнате потрескивали дрова в камине и фитили догорающих свечей. Легкими, беззвучными шагами она подошла к большому овальному зеркалу в деревянной оправе, изображающей сплетение ветвей шаар, одного из самых древних и почитаемых эльфами деревьев. Она любовалась чистотой отражения, прикасалась своими тонкими пальцами к оправе, чувствуя, что та сделана из того самого дерева.
Дернулся и погас очередной огонек. В комнате стало темнее. И с изменением освещения она увидела в зеркале что-то новое. До сих пор она не сильно обращала внимание на свое отражение. Весь день она занималась тем, что ходила по необычайно большим для нее помещениям, и рассматривала все, что попадалось на глаза. Все, начиная от кухонной утвари и заканчивая старинной дорогой мебелью, такой как это зеркало.
Сейчас же ее взгляд устремился на белый полупрозрачный шелк, облегающий ее тонкую, грациозную фигуру. Именно тонкую, не миниатюрную, не худую, а тонкую. Идеальные пропорции. Несмотря на небольшой вес из-под шелка не выступала ни одна косточка. Плавные изгибы и округлости там, где они должны быть. Все гармонично сочеталось в ее теле.
Слегка удивленные, черные глаза. Едва касающиеся плеч, такие же черные волосы. Она увидела себя в новом свете. И в прямом и в переносном смысле. Погасла еще одна свеча. Она провела по облегающему бедра шелку руками и на одних пальцах, сделала несколько шагов назад к огромной, мягкой кровати. Не доходя до белоснежного ложа всего полшага, она слегка подпрыгнула, и когда приземлилась на воздушную перину, ее лицо озарилось почти детским восторгом. Почти.
Ее тело сжалось, как железная пружина и она с помощью одного движения снова оказалась у зеркала. Снова осмотрела себя с ног до головы и на этот раз задержала взгляд на своих глазах. Заглядывая в них с каким-то недоверием и даже опасением. Что-то странное она увидела в отражении своего взгляда. Еле уловимый оттенок, от которого стало немного не по себе. Так и не разобрав что ее обеспокоило она осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, что все вещи остались на своих местах и это не сон.
Убедившись, что происходящее реальность. Она снова направилась к кровати. Погасла последняя свеча, остался только свет от тихонько горящих в камине дров. Перед тем, как она опустилась на перину, в камине тревожно хрустнула головешка. Резкий взгляд настороженно заметался по всей комнате. Пусто.
Она прикрыла глаза и склонила голову. И тут же ощутила на своей шее холодное дыхание смерти. Она и раньше испытывало это ощущение, и каждый раз оно спасало ей жизнь. Но сейчас ей ничего не угрожало.
- Эльса - услышала она свое имя.
Мелькнуло такое ощущение, что это слово принес слабый, прохладный ветерок. Прохладный, но все же не такой холодный, как дыхание коснувшееся ее шеи.
- Чего ты хочешь? - не оборачиваясь, спокойно спросила Эльса.
- Посмотри на меня - мягко попросил тихий, женский голос.
Эльса обернулась. Всего в шаге от нее стояла сама смерть. Такая же, какой Эльса увидела ее в первый раз на берегу сумеречного озера. Эта встреча стала второй. И если бы кто-то смог стать свидетелем обоих свиданий, то под присягой он бы поклялся, что видел двух сестер. Сестер близнецов.
Одного роста, чуть больше ста шестидесяти сантиметров, одного телосложения. Словно две одинаковые, выточенные из слоновой кости фигурки, имеющие цвет давшего им жизнь материала. Идентичные очертания рта, с блестящими карамельного цвета губами. Вспоминая обе встречи, свидетель поклялся бы, что даже взгляд у них одинаковый. Но тут бы он неосознанно соврал, дав ложные показания. Взгляды у них были разными во времени, но одинаковыми в содержании. Подсознание этого несуществующего свидетеля сыграло бы с ним злую шутку, неправильно собрав головоломку из двух перемешанных, неясных из-за сгустившегося вокруг полумрака частей.
На самом деле, головоломка собиралась очень просто. В первый раз взгляд смерти был спокойным, почти что отсутствующим. Ее взгляд был направлен в сторону. Хотя сама она, как и сейчас, стояла прямо напротив Эльсы. Взгляд Эльсы наоборот горел вызовом желанием показать превосходство. Да-да, именно превосходство. Потому что Эльса не знала, с кем имеет дело. Впервые в жизни она была напугана и потому всеми возможными способами пыталась показать, что владеет собой и владеет положением, в котором оказалась.
Сейчас же в слабом свете камина их словно поменяли местами. Глаза Эльсы выражали спокойствие и не смотрели прямо на собеседницу, они были направлены в сторону камина. Эльса наблюдала за тенями танцующими на стене в такт языкам пламени. А смерть смотрела прямо, на Эльсу и в ее взгляде было чувство превосходства и лукавый огонек вызова. С небольшим отличием чувство превосходства было неподдельным и вполне оправданным.
Имелись так же и другие небольшие отличия, которые даже самый внимательный свидетель не смог бы разглядеть в этой полутьме. Разрез глаз Эльсы был уже, волосы короче и не такие шелковистые и послушные, как у ее "сестры". Брови над круглыми глазами смерти словно были очерчены углем, их линия спускалась к границам век уходила и чуть больше, чем на полсантиметра уходила в сторону, горизонтальной линией. Пряди ее шелковистых волос опускались ниже плеч, в отличие от волос Эльсы едва достающих до цвета слоновой кости кожи. Ну и конечно же форма ушей, которых не было видно ни у одной ни у другой. У Эльсы, как и положено эльфийке уши были заостренными к верху, когда как уши ее "сестры" были вполне человеческой формы.
Смерть появилась в плаще, с широким оставшимся за спиной капюшоном, суженом в талии и широкими рукавами. Черный из мягкого бархата, он мог бы стать мощнейшим оружием любой из современных модниц, оружием в привлечении и подчинении внимания поклонников. Это при наличии хорошей фигуры конечно. На что обе "сестры" пожаловаться не могли, а если бы все-таки им и пришла в голову такая блажь, то никто бы не воспринял всерьез эти жалобы. А то и посмеялся бы над таким заявлением. В первую очередь посмеялся бы свидетель, которого не существовало и не могло существовать в принципе. Ни одной из сторон состоявшейся встречи это было ни к чему. И обе "сестрицы" могли бы легко устранить это недоразумение, имей оно место быть.
- Пришел твой черед выполнять условия нашего соглашения - сказала сестра в черном бархате.
- Я готова - тихо ответила сестра в белом шелке.
- В этом не было моей воли, но так уж случилось, что первая моя просьба будет очередным подарком, и если ты ее исполнишь, то подарком вполне заслуженным.
- Чего ты хочешь? - все так же спокойно, повторила свой самый первый вопрос Эльса.
- Мастера клинков...
При этих словах от спокойного взгляда Эльсы не осталось и следа. Спокойствие в ее глазах сменила холодная ярость с легкими оттенками злобы и ненависти. При этом не одна мышца ее тела не напряглась и ни один нерв на белом, даже скорее бледном лице не дрогнул.
- Они в городе - не скрывая торжествующей улыбки, продолжила смерть - Я хочу чтобы мастера исчезли. Бесследно и навсегда!
Последние слова прозвучали с холодной твердостью, не терпящей возражений. Но в данном случае это было лишним. По другому Эльса действовать не умела. Она была готова отправиться на их поиски хоть сейчас. Город был большой, и в нем имелось немало укромных мест, но если мастера находились в Адэне, она их обязательно разыщет.
--
Спокойнее девочка! - смерть с укором остановила ускоряющейся бег мыслей Эльсы - Я выбрала тебя, потому что ты почти так же относишься к жизни, как и я. Без лишней сантиментов ты можешь так же легко и просто забрать ее у того, кто не умеет с ней обращаться. Помни каждый из них превосходит тебя в мастерстве, но только в навыке для своего клинка. Справиться с мастерами тебе помогут только: холодный расчет и безупречность в действиях. Ты сделаешь это завтра ночью и тебе не придется их искать. Это и есть мой подарок, а еще вот!
Смерть подняла левую руку и протянула ее к Эльсе, ладонью вверх. При этом рукава плаща оголил предплечье, на котором, обвив в руку в четыре оборота, покоился браслет из белого золота, в виде змеи.
- Дай мне свою руку - прошептала смерть.
Осторожным движением Эльса протянула такие же белые пальцы, и ладонь правой руки, как будто касаясь своего отражения в зеркале. Ладонь легла на ладонь. И тут же, ожив, резким змеиным движением, извиваясь, браслет нырнул под белый шелк и снова застыл белым золотом на руке Эльсы, нацелившись своей хищной головой на еле заметную, пульсирующую венку на изгибе руки.
- Она чует смерть - бесшумно рассмеявшись, пояснила сестра в черном бархате - Когда придет время, она покажет тебе последнее место мастеров. А теперь отдыхай, и не забывая наслаждаться жизнью! Ты мне обещала...
Сестра в черном бархате, уже собралась оставить свою близняшку, и уже было начала разворачиваться, чтобы уйти, но остановилась и повернулась обратно.
- И вот еще что. Это не сделает тебя невидимой, но в темноте даст преимущество, перед кем угодно.
Сестра в черном, расшнуровала бархатный плащ. Подняла руки к вороту и в следующий момент одним резким, крутящим движением перекинула его на сестру в белом. В какой-то момент глаза Эльсы закрыла ткань, а когда черный бархат плавно осел на белый шелк, Эльса увидела, что осталась одна в комнате. В камине по-прежнему потрескивали дрова, а тени на стене продолжали отплясывать в такт языкам пламени.
Плавными, размеренными движениями, Эльса сняла плащ и повесила его на спинку кровати. Затем провела левой рукой по браслету. Он оказался на удивление легким и сразу же нагрелся до темперы ее тела. Тела, теплого снаружи и холодного внутри. Холодного в секретном, никому не известном месте, в котором скрывалась ее душа. Душа почти такая же холодная, как сущность ночной посетительницы. Почти.