|
|
||
Крики Руха долетают до каждого портика и самых глубинных келий зиккурата. С убранством последних я познакомился другой ночью. Они оформлены весьма скромно по сравнению с роскошной отделкой наружных террас и палисадов. Проступающие в сумраке на проблесках свечей резные изображения повествуют о великой матери Тиамат, из чьего тела было создано всё сущее; о хранительнице жизни Иштар, наполняющей сладким нектаром груди молодых и смягчающей превратности старости для костей пожилых людей; о кровожадном Багуле, стоящем на вечной страже самых сокровенных тайн и секретов, и взамен забирающем детей по окончании каждой ритуальной миссии. В углах келий можно отыскать запылённые обрывки манускриптов, выражающих собой вершины духовного творчества навеки ушедших в прошлое народов. Моих скромных знаний не будет достаточным, чтобы точно охарактеризовать, к какой этнической группе следовало бы отнести народы, населяющие зиккурат, а также сделать выводы об их вероятных врагах и союзниках. Несмотря на то, что из большей части увиденных снов налицо проступают шумерские, ассирийские и ханаанские черты, по отдельным признакам лица людей можно отнести к финикийским, критским и даже греческим дорийского периода. Оформление доспехов восходит к скифам и сарматам, а язык, на котором говорят жители зиккурата, похож на смесь дакийского, фракийского и баскского языков.
Это может свидетельствовать, разве что, о том, что в древности, откуда происходят гениальные строители зиккурата, большинство населяющих Землю людей всё же следовало бы отнести к единому, сплочённому народу, когда распри и жажда обогащения ещё не развели их потомков по различным регионам. Только единым организмом, похожим на олицетворение государства в главном произведении Томаса Гоббса, удалось построить этот грандиозный архитектурный комплекс и не разгневать богов сверхчеловеческими желаниями.
Последующей ночью я присутствовал на религиозной процессии жреческого ордена. Его авгуры облачены в мрачные накидки с яркими полосами в виде креста, а капюшоны и оплечья грозно украшены перьями воронов. В то же время оголовья посохов оформлены позолоченными профилями птиц, напоминающих грифов или стервятников. На одном из верхних ярусов зиккурата располагается главный храм, богато застроенный изящными колоннами, что стали прототипами для египетских, малоазиатских и греческих ордеров. В положенное время ночи в храме зажигаются тысячи жаровен, а жрецы набрасывают капюшоны, полностью укрывая лица, пока верховный авгур медленно проходит от одного конца коридора до другого, бережно держа в руках золотое изваяние таинственной, неизвестной современным орнитологам птицы. Вдоль коридора одна за другой зажигаются свечи, и как только огненная дорожка насквозь пересекает зал храма, на самой дальней стене становится видимым богатейший пьедестал, красота и великолепие которого не поддаются описанию ни на одном из современных индоевропейских языков, за исключением, разве что, языка, на котором общаются сами жители зиккурата. Вот верховный авгур помещает изваяние птицы в отведённую специально для неё нишу; а тысяча жрецов начинают своё ритуальное хоровое пение. Мне не было понятно, чему возносят хвалу священнослужители зиккурата, но в какой-то момент в моём сознании промелькнуло предупреждение, что мне позволено узреть этот величественный зиккурат в последний раз, а то, что происходит на более высоких ярусах, так и останется навсегда неизвестным, ведь до скончания моих лет мне так и не удастся возвыситься настолько, чтобы я получил право вновь оказаться в этом божественном сооружении. И действительно, после того как хор авгуров умолк, внутреннюю часть храма озарила колоссальной яркости вспышка, поспособствовавшая моему пробуждению.
Опечаленный, я вернулся в реальность с мыслью, что мне не удастся даже на четверть передать великолепие того, что я увидел во снах, в связи со скудностью моей речи, а таинственный зиккурат больше никогда не вернётся мне во снах, как и навеки останется мёртвой моя наивная мечта об объединении человечества.
|
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души"
М.Николаев "Вторжение на Землю"