В годы юности очень важно выглядеть модным. Мало быть молодым и красивым. Надо быть стильным.
Во время моей молодости главным шиком среди молодёжи было наличие фирменных джинсов. Иногда их в провинциальных городах называли техасами по названию американского ковбойского штата. Как только мы не изощрялись, подделывая самые разнообразные "самопальные" брюки, то есть сшитые местным портным, под настоящие штаны.
О, эти вожделенные зовущие слова - "Ливайс", "Ранглер", "Ли", "Леви Страусс", "Монтана", "Техас" и т.д. Они и сегодня тают у меня во рту.
Даже когда я надеваю сегодня настоящие портки "Wrangler", я мысленно снисходительно думаю, что во время моей юности эта фирма шила их не в Китае, как сегодня, а в самих штатах, а поэтому во много раз лучше.
А тогда не было мечты более фантастической.
Как-то мне достались от двоюродной сестры Ляйли велюровые джинсы. Сестре они стали малы, так как в 20 лет её фигура несколько увеличилась, и брюки начали её поджимать в бёдрах. Мне они оказались как раз впору.
Но у этих штанов оказался один недостаток.
Вшитый в него намёртво замок обладал способностью непроизвольно расходиться в самый неподходящий момент. Но зато я сидел в джинсах, как влитой.
Мои хорошо качанные бёдра держали брюки уверенно.
Да и особой застенчивостью я не страдал.
Замечательная фирменная пуговица, державшаяся на соплях, была неотъемлемой частью моего "прикида", так как служила гарантией, подтверждающей подлинность настоящих штанов. Сзади на брюках был лейбл.
Это были мечта, а не джинсы.
Велюр, как материал, из которого были пошиты брюки, только дополнял редкость подобного шикарного атрибута казахского "денди".
Я гордо носил их почти год.
Но, в один день, в очередной раз, опаздывая куда-то по делам, я догонял, как обычно в те годы, редкий рейсовый автобус.
Времени на размышление не было, и я, ни на секунду не отвлекаясь от проезжей дороги и автобуса, во всю мочь, бежал за ним, пытаясь заскочить в уже уходящий транспорт.
Вдруг я почувствовал, что мои ноги стали заплетаться.
Двигаясь машинально, сосредоточась лишь на пока ещё открытой двери, и, думая, что ноги после мощной вчерашней тренировки одеревенели, я, чертыхаясь, еле догнал уже движущийся автобус. Уже залетев на подножку, я, опустив взгляд вниз, вдруг обнаружил истинную причину обессиленных ног.
Оказалось, что тот сумасшедший темп, с которым я догонял машину, не выдержала пуговица-заклёпка, отлетев где-то по дороге, разошёлся замок, брюки сползли до колен, и я нёсся по мостовой, судорожно дёргая ногами, со сползшими, как у малого ребёнка, штанами.
Так как в те годы, я, для вместительности и удобства, частенько не надевал нижнее бельё, то можно легко представить картину голозадого забега городского пижона за рейсовым автобусом.
Водитель хохотал так, что мне показалось, многотонная машина тряслась вместе с ним.
Так я постигал науку "расфуфыренных" пальцев.
Или приносил свои жертвы, которые требовала от меня моя красота.